Предел свободы. Часть четвёртая (джен)

Хогвартс, май 1996.

Дамблдор ушел. Весь замок с негодованием встретил возвращение в директорское кресло Долорес Амбридж. Сказать, что нового директора невзлюбили, было бы преуменьшением. Хаффлпафцы так и вовсе ее возненавидели. Это привело к тому, что многие из учеников факультета Хельги присоединились к так и не окончившемуся крестовому походу гриффиндорцев против Амбридж. Увы, это не привело к перелому, а лишь только помогло слегка уравнять шансы с инспекционной дружиной, на стороне которой был практически всеобъемлющий административный ресурс. Первыми же шагами Амбридж в качестве директора стало увольнение Хагрида и возвращение телесных наказаний. Правда до сих пор никто так и не был подвергнут чему-то более серьезному, чем традиционные отработки, однако Филч сиял как новогодняя елка. И с еще большим рвением прислуживал новой власти.

Пожалуй, только пятые и седьмые курсы были в некоторой степени отвлечены от происходившего в школе. СОВ и ЖАБА неумолимо приближались, заставляя даже самых безалаберных в кои то веки взяться за учебники. Что же касается Гарри Поттера, то он умудрился выделиться и в этот раз. Правда пока никто об этом даже не подозревал, поскольку занятые своими заботами школьники позволили Гарри остаться наедине со своими мыслями. А размышлял Поттер, в отличие от прочих, не о приближающихся экзаменах, а о плане Дамблдора, который, как он думал, в скором времени должен был начать исполняться.

Как ни крути, Гарри чувствовал себя слегка виноватым перед стариком. А ведь тот предупреждал...Но в итоге Гарри так и не смог сдержаться, а принявший огонь на себя Дамблдор покинул Хогвартс. Перед уходом он сказал: «Я надеюсь, Гарри, что когда придет время, ты сделаешь все как надо». И Поттер был уверен, что не подведет.

— Эй, Гаррикинс! — окликнул Поттера один из близнецов Уизли, обрывая бессвязные размышления о будущем. Гарри подошел к небольшой выемке в стене, расположенной между двух комплектов рыцарских доспехов, попутно кивая близнецам.

— Как дела, парни?

— Ну, если мы говорим о нас, то не так уж и плохо, — сказал первый близнец.

— А если вообще, то дерьмово, — заявил второй.

— Нам с Фредом приходится держать цены на забастовочные завтраки минимальными, потому что хаффлпафские младшекурсники прячутся от слизней в больничном крыле. Было бы несправедливо наживаться на них.

— И самое поганое — ничего сделать нельзя. В прошлом году мы бы втоптали слизеринцев в грязь, а теперь чуть ли не четверть факультета пропадает на отработках, факультетская копилка пуста, а квиддичную команду распустили. Впрочем, ты и так все это знаешь.

Близнецы бодрились. Но их веселье казалось Гарри каким-то вымученным.

— Слышали новость? Эджкомб отправили в Мунго. Кто-то кинул в нее проклятьем, и теперь у нее на лице красуется надпись «предательница», причем из фурункулов, — попробовал подбодрить их Поттер.

— И ты, конечно же, знаешь имя героя, который решил донести до окружающих правду о ужасной Мариэтте? — осведомился Фред.

— Знаю, — кивнул Гарри. — Но, думаю, было бы неразумно разносить ее имя...

— Ни слова больше! — вскинул руки Джордж. — Ты помнишь, Фредди, то проклятье... ну, когда она поймала нас на том, что мы испытывали нашу продукцию на первокурсниках?

— Аэых, — невнятно буркнул Фред, а затем, собравшись, продолжил: — А теперь она испортила то, что Эджкомб считала своим лицом...

— А вообще, мы пришли поговорить не об этом, — внезапно сменил тему второй близнец.

Гарри смотрел на своих собеседников, ожидая продолжения, которое, впрочем, не замедлило последовать:

— В общем, от Амбридж нужно избавляться. Думаю, с этим согласны все.

— Но если кто-нибудь попытается реализовать эту мечту всех хогвартских школьников, то такой смельчак рискует оказаться за воротами с переломленной палочкой, едва лишь Жаба узнает об этом, — дополнил Фред.

— К счастью, в Хогвартсе учатся бесстрашные…

— Изворотливые…

— И крайне привлекательные...

— Ладно, я понял, — воскликнул Гарри. — Что нужно от меня?

Близнецы переглянулись, и на их бесстыжих физиономиях появились предвкушающие ухмылки.

* * *

В последующие дни хаос в школе стараниями близнецов Уизли постепенно нарастал. В любое время дня и большую часть ночи в коридорах летали и красочно взрывались многочисленные фейерверки. От запаха навозных бомб слезились глаза, и заклятие головного пузыря побило все рекорды популярности. Филч пытался наказывать виновных, но их было настолько много, что бедный завхоз попал в ситуацию буриданова осла. Попытки инспекционной дружины навести порядок также не приводили хоть к сколько-нибудь значимому результату. Если Филча защищал наработанный годами авторитет, да и совестно было большинству участников проклинать старика-сквиба, то на дружинниках школьники отрывались по полной. Стала обыденной ситуация, когда на попытку снять баллы за вполне реальные нарушения в ответ следовал в лучшем случае Ступефай. Слизеринцы притихли, понимая, что в сложившейся ситуации отчасти виноваты они сами. В своих попытках вывести Слизерин на первое место они обесценили систему поощрений и наказаний факультетскими баллами.

Позиция дружинников, несмотря на очевидную рациональность оной, не находила понимания у Амбридж. Новоиспеченную директрису необычайно раздражал тот факт, что в конечном итоге ее «преторианцы» оказались бессильны. В инспекционную дружину было вложено слишком много усилий, чтобы можно было безболезненно расстаться с подобным инструментом, предназначенным для получения полного контроля над школой.

Вероятно, именно по этой причине за неделю до выпускных экзаменов в гостиных факультетов появилось объявление, в котором сообщалось, что за регулярное нарушение школьных правил шестикурснику факультета Рэвенкло назначено наказание в виде десяти ударов плетьми. Экзекуция состоится на следующий день после экзаменов.

Нужно ли говорить о том, что эта тема стала самой обсуждаемой в Хогвартсе? Сторонников у Амбридж не прибавилось, но заметным эффектом стало то, что на Хаффлпафе и Рэвенкло обсуждение велось... в пониженных тонах.

— Гарри, мы должны что то сделать! — уверенно заявила Гермиона, плюхнувшись в соседнее кресло возле камина. Одновременно она бросила на столик свиток пергамента.

— Это то, о чем я просил? — уточнил Поттер, кивнув в сторону свитка.

— Да. Итоговые расчеты, финальная формула, — кивнула Грейнджер. — Заклинание для самоубийцы. Но сейчас не об этом. Мы должны как-то помочь Кевину!

— Кому?

— Кевин Уолш, шестикурсник Рэвенкло, которого Амбридж собирается... — начала тараторить Гермиона.

— А… все, понял, — прервал ее Гарри. — Ты знаешь, у меня есть основания полагать, что вскоре все может измениться, и Амбридж вылетит из школы быстрее, чем пробка из бутылки шампанского.

Гермиона пристально разглядывала Поттера, который, ничуть не смущаясь, начал изучать свиток с заклинанием. В итоге, не дождавшись дальнейших разъяснений, девушка негодующе фыркнула и отвернулась. Однако ее выдержки хватило ненадолго.

— В любом случае, даже если ты уверен в благоприятном исходе… У меня есть хорошая идея, как мы можем надавить на Министерство. Отец Луны Лавгуд — владелец «Придиры». У тебя будет возможность поведать миру о том, что случилось на кладбище...

— Стоп! — вскинул руку Гарри. — Вряд ли эта затея увенчается успехом.

— Ну почему?! — едва ли не взвыла Гермиона.

Гарри прицокнул языком, силясь как можно корректнее сформулировать ответ:

— Скажи, ты знакома с содержимым журнала?

— О... Конечно, идеи редакции несколько неортодоксальны, но ведь у нас нет никакой другой платформы, где мы могли бы… — несколько смущенно начала возражать Гермиона.

— Хорошо, — прервал ее Поттер. — Ты верно подметила насчет идей. Хочу добавить, что читатели этого журнала — также весьма эксцентричные личности. И под эксцентричными я подразумеваю ту категорию людей, которая мечтает создать философский камень из помета пикси. Так вот... я не сомневаюсь, что постоянные читатели «Придиры» мне поверят. В конце концов, верят же они в морщерогих кизляков...

— Гарри! Сейчас речь идет о том, чтобы донести до людей правду. Подумай о тех, кто все еще восхищается подвигом Мальчика-Который-Выжил. Они поверят твоей истории, даже если она будет напечатана в «Придире»!

— Не сомневаюсь, — поощряюще улыбнулся Гарри. — Загвоздка в том, что эти люди верят мне и так. Ты, наверное, не в курсе, но прошлым летом Дамблдору удалось прорваться на колдорадио. Думаю, фанатам хватило и того, что он говорил как бы с моих слов.

— Не все волшебники слушают колдорадио... — отметила Грейнджер.

— Так ли это важно? — мягко улыбнулся Поттер. — У так называемого разумного большинства был выбор. Поверить общепризнанному великому волшебнику или бредням Министерства. Думаю, не надо говорить, какой выбор они сделали? А теперь представь, что переполненные чувством гражданской ответственности постоянные читатели «Придиры» начнут доносить до этих колеблющихся скептиков правду. После такого они не поверят в возвращение Волдеморта, даже если тот будет танцевать голым в их гостиной. Я вырос в Литтл Уиннинге и знаю, на что готов пойти обыватель, чтобы не замечать «ненормальности», не вписывающиеся в их уютный мирок. Я знаю, уж поверь мне.

* * *

Лондон, дом на Гриммо 12, конец мая 1996.

— Снейп, — поприветствовал хозяин дома своего нежданного и непрошеного гостя, указывая на стул.

— Блэк. — В голосе гостя также не было ни грамма теплоты, но он все же последовал указаниям хозяина, пройдя к указанному месту за кухонным столом, и, глядя в глаза своему школьному недругу, молча вытащил из отворота мантии небольшую колбу с зельем.

Сириус отлевитировал к себе склянку и, мельком взглянув на темно-зеленую, жидкость, спросил:

— Что внутри?

— Напиток живой смерти. По измененному рецепту.

— Допустим, — кивнул Блэк. — Но я нахожусь не в том положении, чтобы кого-либо опоить, а потому хотелось бы услышать некоторые разъяснения.

— Я полагал, директор рассказал тебе о твоей роли в его плане. — На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул, когда он говорил это практически обреченному на смерть человеку.

— Сказать, что разъяснения Альбуса были подробными, было бы преувеличением. — Хозяин дома также сохранял хладнокровие.

— В таком случае, не вижу причин для того, чтобы пускаться в пояснения. — Снейп поднялся со стула.

— В таком случае, можешь засунуть этот флакон себе в задницу, Сопливус! — передразнил его Сириус.

Лицо Снейпа побелело от гнева, но он сумел справиться с собой.

— Напиток нужен, чтобы незаметно доставить тебя в Отдел Тайн. Зелье изменено, так что твое пробуждение будет резким, а это значит — будет шанс оказать помощь мальчишке. Без твоего участия Поттера прибьют сразу же. Подумай об этом. Все необходимые детали директор пришлет совой.

Не прощаясь, Снейп поспешил к камину и, торопливо бросив горсть летучего пороха, оставил хозяина наедине с его мыслями.