Между ударами сердца (гет)

Выспаться так и не удалось. Всю ночь Гермиону преследовал образ старенького профессора Уолберта, прикрытого только своей длинной седой бородой. Он держал в руках тонкий ремень с заклепками и танцевал традиционный ирландский танец на сцене зала торжеств МУМНИ, напевая песню хогвартской Распределяющей шляпы.

— Ну и бред, — сердито пробормотала Гермиона. Она присела за привычную парту в первом ряду, уже ощущая легкое волнение в предвкушении начала любимого урока.

Профессор Снейп определенно был не в духе. Он нетерпеливо мерил широкими шагами аудиторию, плотно сжимал руки за спиной и испепелял взглядом каждого осмелившегося издать малейший звук. Это стало одним из тайных удовольствий Гермионы — наблюдать за Снейпом, изучать его отточенные до автоматизма жесты, угадывать по глубине морщинки на высоком лбу сколько баллов потеряет сегодня их группа. Было что-то неуловимо увлекательное в том, как профессор Снейп одним взглядом мог заставить любого студента признаться в самых страшных грехах или полностью потерять дар речи. В том, как он умел выражать сотни оттенков эмоций — от уничижительного презрения до снисходительного одобрения всего лишь приподнимая бровь, в том, как почти незаметно меняя тембр голоса, ему удавалось заставить слушателей затаить дыхание и внимать каждому слову или начать нетерпеливо вскакивать с места, желая ответить на вопрос.

Как долго нужно смотреть на воду, прежде чем появится искушение зачерпнуть ладонью эту манящую прохладу и утолить жажду? Как долго нужно смотреть на огонь, прежде чем захочется придвинуться поближе и впитать в себя его щедрое тепло? И как долго нужно наблюдать за человеком, прежде чем поймешь, что просто наслаждаешься его присутствием? Что втайне любуешься знакомыми чертами и начинаешь скучать, если не видела его дольше обычного, и с нетерпением ждешь новой встречи, даже если это будет всего лишь очередная лекция по зельеварению...

— Может быть, вы сможете ответить, мисс Грейнджер? — где-то совсем близко вдруг раздался бархатный голос, в котором звучали до боли знакомые и не предвещающие ничего хорошего язвительные нотки.

«О нет! — молниеносно пронеслось в голове Гермионы. — Нет, нет, нет, только не это! Как я могла так беспечно отвлечься прямо посреди лекции профессора Снейпа?»

— Прошу прощения, профессор, я задумалась и не расслышала вопрос, — боясь поднять глаза, протараторила она.

— Неужели? — в притворном удивлении проурчал прямо у нее над ухом Снейп. — И на что, позвольте поинтересоваться, вы... отвлеклись? — все так же вкрадчиво продолжил он, склонившись прямо над ее плечом, и кончики его длинных волос скользнули по широкому воротнику ее студенческой мантии.

Гермиона ощутила, как к горлу подкатывает горький комок, а к лицу предательски приливает краска. Сердце колотилось так громко, что Снейп запросто мог услышать. Она пыталась найти подходящий ответ, который не вызовет еще большего гнева, но во рту внезапно пересохло, и, нервно сглотнув, Гермиона облизала губы, собирая последние крупицы храбрости, чтобы посмотреть на него. Но, подняв взгляд, она увидела не разъяренного, а отчего-то невероятно довольного собой Снейпа с его фирменной язвительной ухмылкой. Казалось, он от души развлекается, наблюдая за ее мучениями и жалкими попытками найти оправдание своей невнимательности. Его теплое дыхание щекотало чувствительную кожу на шее Гермионы, щеки ее горели, и слова оправдания застыли на кончике языка, так и не обратившись в звуки.

— Вам нечего сказать? — с той же самодовольной ухмылкой заметил Снейп. — Это впервые на моей памяти. Что ж, минус пятьдесят баллов, мисс Грейнджер, за то, что позволили себе отвлечься на моем уроке. — На слове «моем» он еще ниже склонился к ее плечу, почти прошептав его в самое ушко, после чего резко развернулся на каблуках, хлестнув по ее ногам краями взметнувшейся мантии, и как ни в чем не бывало продолжил читать лекцию, ни слова из которой Гермиона так и не запомнила.

После звона колокола она первой вылетела из аудитории, за спиной раздавались ехидные смешки одногруппников и фразы: «это рекорд по потере баллов», «так ей и надо, не будет такой зазнайкой». Глаза внезапно защипало от слишком яркого света, льющегося из высоких окон. Перед самой дверью в кабинет трансфигурации ее догнала запыхавшаяся и раскрасневшаяся Рейчел, а вслед за ней слегка раздраженная Элеонор.

— Гермиона, подожди! Куда ты так умчалась? — Рейчел поймала ее за локоть и развернула к себе, одаривая ослепительной улыбкой. — Ну ты даешь, подруга, мы и не догадывались, что в тебе это есть!

Гермиона в недоумении только наморщила лоб, не особо понимая, о чем она говорит.

— Действительно, когда ты спрашивала про сестринство, мы думали, что ты только из праздного любопытства и тебя подобные вещи не интересуют, а тут такое! — с искренним удивлением продолжила Элеонор.

— Кто бы мог догадаться, что на самом деле скрывается под чопорной маской правильной мисс Грейнджер, — подхватила Рейчел, неумело имитируя интонации Снейпа.

Девушки переглянулись и глупо захихикали.

Гермиона некстати вспомнила Лаванду Браун и с трудом подавила желание закатить глаза. Она никогда не понимала, о чем говорят Парвати с Лавандой и почему постоянно хихикают.

— В общем, в среду, в восемь, состоится новый прием желающих, приходи без пятнадцати к западной башне, надень что-нибудь белое, — прощебетала Элеонор и, подхватив под руку Рейчел, умчалась дальше по коридору, оставив Гермиону с приоткрытым от изумления ртом.