Максимальная боль 2: Падение Гарри Поттера (джен)

No one knows what it's like

To feel these feelin's

Like I do

And I blame you

No one bites back as hard

On their anger

None of my pain and woe

Can show through

Limp Bizkit, "Behind Blue Eyes"

«Вот и Влад, а ты не рад?» Что-то часто мы друг на друга натыкаемся. Многовато совпадений.

Влад приветственно махнул рукой, приглашая в машину. Я уселся в комфортный автомобиль (и почему волшебники так редко их используют?) и увидел лежащий на заднем сидении длинный узкий ларец из полированного чёрного дерева. Я спросил:

— Что это у тебя тут?

Влад расплылся в довольной улыбке и похвастался:

— А это, мой дорогой друг, будет мой троянский конь в войне, которую объявил мне Малфой.

Мне заранее стало жалко Драко.

— Кстати, Гарри, что новенького?

— Да как-то ничего... Слушай, не подбросишь меня кое-куда?

— Конечно.

Я назвал адрес, и мы поехали сквозь дождливую лондонскую ночь. Влад покрутил ручки встроенной магнитолы, и салон наполнился тихими звуками чужих и непонятных мне и родных Владу песен.

Мой друг чувствовал себя за рулём крайне уверенно. Вскоре мы въехали в магловскую часть города, и его мастерство раскрылось во всей красе. Влад ловко лавировал в потоках машин, успевал проезжать мимо светофора за долю секунды до того, как загорался красный, мгновенно находил окружные пути, если замечал полицейских. Я взглянул на него, и на секунду мне показалось, что он вовсе никакой не волшебник.

Я решил спросить у него ещё кое-что:

— Слышал что-нибудь про Малый круг?

Влад презрительно скривился и желчно проворчал, словно сплюнул:

— Напускают на себя мистики, а на самом деле такие же бандиты, только участники рангом повыше. Я слышал, Малфой заключил с ними какую-то сделку.

— А что насчёт Аманды Найтхоуп?

— Наслышан. Профессиональная наёмная убийца, да ещё и красотка. Я бы её трахнул.

Мне хотелось ему врезать.

В машине опять повисло молчание, в прочем, абсолютно нормальное и совсем нетягостное. Но вскоре его нарушил Влад:

— Гарри, можно тебя спросить? Как друга?

— Валяй.

Он опять затих, словно собираясь с мыслями, а затем выдал:

— Вопрос теоретический. Если единственный выбор — поступить плохо, то это уже, получается, не выбор, а судьба?

Теперь пришла пора задуматься мне. Я довольно долго молчал, но самое умное, до чего я додумался, было:

— В жизни всё гораздо сложнее, наверное.

Влад кивнул и пробормотал:

— Да, пожалуй...

Машина плавно остановилась. Мы обменялись рукопожатиями, Влад на прощание посоветовал:

— Будь осторожен, береги себя.

— Уж я знаю толк в этих вещах, не сомневайся.

— Сейчас что-то назревает, я чувствую. Буря. И мы с тобой запросто можем оказаться в её эпицентре.

Я кивнул и вышел из машины. Влад мгновенно сорвался с места и через несколько секунд скрылся из моего вида.

Я шёл к «Приюту», пробираясь через лабиринт из переулков, ярко освещённых витрин магазинов, домов, разглядывающих меня глазами-окнами. В голове эхом звучали слова Влада.

Воспользовавшись камином «гостеприимной» ночлежки, я вновь оказался в павильоне ужасов. И что я тут делал?..

И ещё одно странное совпадение — буквально через несколько секунд в пламени камина возникла Аманда. Она мельком взглянула на меня и быстро прошла мимо. Я крикнул ей:

— Стой!

Она проигнорировала меня и направилась к какой-то потайной двери, о которой знала теперь только она. Аманда коснулась участка стены и он сдвинулся в сторону, открывая дверной проём и едва освещённый коридор. Она уже сделала несколько шагов вперёд, когда я догнал её, схватил за локоть и развернул к себе со словами:

— Стой! Давай поговорим!

Она смерила меня недобрым взглядом. Она была очень зла и одновременно напугана, пусть и скрывала свой страх.

Она была прекрасна...

Аманда яростно воскликнула:

— Чего ты так боишься?! Чего ты от меня хочешь?!

Я стоял, как вкопанный, всё ещё держа её за локоть, и не знал, что сказать. Мы несколько секунд всматривались друг другу в глаза, словно пытаясь заглянуть в чужую душу. Аманда сделала шаг вперёд, прижалась ко мне и...

...И стало слишком поздно пытаться вернуться на правильный путь, поздно выставлять защиту, поздно искать отговорки и оправдания. Этот долгий взгляд окончательно превратил костерок, разгорающийся ещё с момента нашей первой встречи, в бушующий пожар страсти...

...И прильнула своими губами к моим. Моё сердце колотилось так, будто сейчас выпрыгнет из груди. Я взял её лицо в руки, которые несколькими секундами позже скользнули к талии...

...Чего я хочу? Я хочу выпить. Хочу, чтобы светило солнце. Хочу забыться и заснуть...

...Я прижал её к стене, продолжая страстно целовать...

...Хочу изменить прошлое. Хочу изменить себя. Хочу вернуть семью.

Но больше всего в ту минуту я хотел её.

Вдруг раздался шум. Судя по всему, кто-то решил составить нам компанию.

Я мгновенно отпустил Аманду. Она бросилась бежать со словами:

— Бежим! Встретим их у меня!

Я без слов последовал за ней.

Аманда вела меня какими-то пыльными коридорами. Я на секунду оглянулся и увидел, что за нами бегут уборщики, доставая свои волшебные палочки. Тот, что был ближе всего к нам, уже вскинул своё оружие и крикнул:

— Авада Кедавра!

Но в этот момент мы с Амандой свернули куда-то вправо, и смертоносный луч врезался в стену в каких-то сантиметрах от моей головы.

Коридоры кончились, теперь мы бежали по большому помещению, обратной стороне декораций. Аманда поднималась по металлической лестнице, её шаги гулко отдавались в почти пустом пространстве. Я тут же последовал за ней. Поднявшись, я ступил на платформу, которую Аманда уже миновала. Я сделал несколько шагов, но тут раздался металлический скрежет, и я замер. Аманда тоже услышала противный звук и развернулась. Мы на секунду встретились взглядами, а потом платформа провалилась подо мной, и я ухнул вниз. Аманда вскрикнула:

— Гарри!

Мне повезло — я упал на груду каких-то коробок. Они несколько смягчили падение.

Самое плохое в желаниях — это страх потерять или вообще не получить то, что хочешь. Такие мысли делают людей слабыми.

Я рывком поднялся и чуть не рухнул опять — до того болел бок, на который я упал. Но ко мне уже приближались уборщики, а это значило, что времени разлёживаться у меня не было.

Ко мне уже приближалось двое. Я рассёк воздух волшебной палочкой, махнув рукой со словами:

— Сектумсемпра!

Мне повезло, я зацепил сразу двоих. Одному попал прямо по лицу, второй отделался задетым плечом. Брызнула кровь, оба уборщика упали. Второй тут же попытался подняться, но я добил его.

Стало тихо. Я увидел ещё одну лестницу и начал подниматься наверх, надеясь, что иду в правильном направлении. А перед глазами у меня стоял образ Аманды.

Я открыл какую-то дверь и увидел прямо перед собой такую платформу, как та, которая меня только что подвела. Опасливо наступив на неё ногой, я сделал шаг вперёд и понял, что оказался прямо над символическим городом. Внизу стояла парочка уборщиков и о чём-то разговаривала. Я устранил их обоих взрывом и продолжил свой путь.

Вскоре я вышел на вымышленные улицы вымышленного города. Неподалёку от меня я увидел трёх уборщиков. Они кого-то высматривали где-то наверху. И тут я увидел Аманду, прячущуюся за фанерными крышами. Она на секунды высунулась, бросила какую-то склянку. Она упала прямо перед носом уборщиков. Раздался взрыв, и их разбросало по всему помещению. Я взглянул туда, где только что была Аманда, но она уже скрылась в тенях.

Помощь свыше никогда не бывает долгой.

Не без помощи Аманды я выбрался наружу и увидел пару уже знакомых чёрных фургонов. Мне всё больше и больше казалось, что именно на них передвигались уборщики. Задние дверцы одного из них были открыты.

Фургон медленно поехал. У меня не было времени всё обдумать, я побежал и еле-еле запрыгнул внутрь.

Ждать Аманду не было времени. Судьба — любимая отговорка Влада. Себе я не доверял.

Я уселся на пол и принялся делать то единственное, что оставалось делать в такой ситуации — ждать.

Неожиданно я услышал голос Аманды:

— Гарри? Гарри, слышишь меня?

Я совсем забыл про штуковину, которую она мне дала. Я ответил:

— Слышу тебя. Я тут совершаю небольшую поездку с уборщиками, как только хоть что-то прояснится, я сообщу.

— Гарри... Насчёт давешнего...

— Потом поговорим.

Аманда умолкла, и я остался совсем один.

Она не поддавалась. Значит, надо было распутать дело.