Дамы семьи Паркинсон (джен)

Примечания:

Автор сказал — автор сделал, глава вышла на выходных, как и обещалось :)

Она шла неожиданно тяжело, к тому же, ее написание совпало с напрягом в реале. Я хочу попросить вас написать парой слов, что вам дает эта работа, чем она нравится и чем интересна именно вам — мысли о вас, моих читателях, всегда дают мне необходимое вдохновение и ощущение поддержки. Заранее большое спасибо!

Нарцисса Малфой отчаянно скучала — они с Поликсеной уже битых два часа корпели над профилями кандидаток в будущие леди Паркинсон, и пока дело шло ни шатко ни валко. Чтобы хоть немного развлечься, Нарцисса решительно допила кофе с молоком и принялась вертеть в руках начищенную до блеска серебряную чашечку, пуская в глаза приятельнице солнечных зайчиков.

— Нарси, угомонись, — проворчала Поликсена, закрываясь от нее рукой. Окно за ее спиной было распахнуто настежь, и в комнату то и дело залетал свежий ветерок, напоенный влажным травянистым ароматом. Уже совсем весна, — философски вздохнула Нарцисса и аккуратно поправила белую кружевную манжету на домашнем платье. Скоро распустятся цветы, в том числе ее любимые нарциссы, лужайки в Малфой-мэноре снова зазеленеют, и можно будет устраивать пикники на радость детям — наконец-то у Драко опять появится компания. А еще она сможет иногда будто бы невзначай заманивать Люция в ту ажурную беседку у озера…

Голос Поликсены прервал ее мечтательные размышления:

— Что скажешь насчет Абботов?

— Скажу, что Ханне Аббот всего двенадцать лет, и ждать слишком долго, — легкомысленно сказала Нарцисса, любуясь своими туфельками из голубого сафьяна, и отставила чашку в сторону. — Свадьба будет дай Мерлин после выпуска, а наследник вам нужен как можно раньше.

— Зато у Абботов подходящая наследственность, ты сама говорила, — напомнила Поликсена, копаясь в бумагах как заведенная. Нарси закатила глаза и откинулась затылком на подголовник кресла, оглядываясь по сторонам из-под тени ресниц. Этим утром они устроились в кабинете Поликсены, и было заметно, что хозяйка бывает тут редко, — стол, когда они пришли, был девственно чист, а Нарцисса прекрасно знала, что в обжитом кабинете так не бывает. Ей вспомнился собственный кабинет: шкатулки с украшениями, выписки из инкунабул, досье на все мало-мальски интересные рода магической Британии, маггловские книги по генетике…

— Подходящая наследственность это только часть дела, — нравоучительно сказала она, воздевая палец к небу. — Также играют большую роль возраст, положение семьи, политическая ориентация и прочие скучные мелочи. А еще миленькая маленькая Ханна может не захотеть выходить замуж за ровесника собственного отца, а душка Аластор не станет неволить свою принцессу.

Поликсена уронила голову на скрещенные руки и приглушенно застонала. Нарцисса потянулась через стол и сочувственно похлопала ее по спине: все-таки прирожденным бойцам мало интересны подковерные игры, в которых сама она чувствовала себя как рыба в воде. Белла была точно такой же, — привычно подумала Нарси и почувствовала, как сердце болезненно сжалось от одной мысли о старшей сестре. — Кровь не обманешь, неудивительно, что они с Поликсеной на дух не выносили друг друга — слишком уж похожи.

— Сесилия Селвин постарше будет, — задумчиво покусав губу, предложила Нарцисса в качестве компромисса. — И тоже могла бы подойти, но в течение беременности точно не обойтись без консультаций у Сметвика, да и ребенок, вероятнее всего, будет один и не с первого раза. Зато девица хороша собой и ждать не так уж и долго — она на предпоследнем курсе Шармбатона. К тому же, за нее приданое точно дадут.

— Селвины, — процедила Поликсена, выпрямляясь, и ее глаза презрительно сощурились. — Не хватало еще заполучить в родственники старика Самаэля! Он и так столько крови нам попортил, вечно пытался оспорить отцовский патент на щитовые амулеты. Нет уж, Паркинсоны и Селвины враждуют с конца восемнадцатого века, и не нам с Патроклом прерывать славную семейную традицию. Может, Алиса Берк? — с надеждой предложила она. — Славная девчушка была, хорошо ее помню.

— Просватана, — с сожалением покачала головой Нарцисса. — Выйдет осенью за второго сына Шафика.

— Глава рода намного перспективнее второго сына, — негодующе скрестила руки на груди приятельница, и Нарси закатила глаза.

— Да-да, Патрокл — красавец и умница, любая девушка должна сразу же упасть к его ногам, — пропела она, накручивая на палец светлый локон, — ей нравилось строить из себя невинную и легкомысленную кокетку. — Тебе застит глаза сестринская любовь, подруга. Правда жизни такова, что Патрокл принадлежит к знатному, но растерявшему состояние и влияние роду, его не приглашают в приличные дома, а на предплечье у него красуется давно вышедшая из моды татуировка. Я вообще не понимаю, зачем мы рассматриваем нейтральные семьи, тех же Абботов да Берков. Надо сосредоточиться на своих или вовсе взять невесту с континента. Ну или хотя бы из семьи попроще.

Поликсена тяжело вздохнула и отвернулась к окну. Нарцисса невольно пожалела ее — все-таки им с Люциусом в свое время очень повезло, раз не пришлось идти на неприятные компромиссы. Она вспомнила, как чуть ли не на коленях умоляла отца согласиться на предложение Малфоев и как Люци смотрел на нее в день свадьбы — словно, кроме нее, на целом белом свете никого не существовало. Нарси почувствовала, как ее охватывает грусть: все эти разговоры о браках и детях всегда вызывали у нее приступ сплина.

— Мы могли бы взять девушку без приданого, — предложила Поликсена тем временем. — Или даже сами приплатить.

— Ради чего опустошать сундуки, которые и так не ломятся от золота? — прагматично удивилась Нарцисса. — Ради статуса Священных Двадцати Восьми? Ликси, смирись: в этом поколении Паркинсонам придется поумерить аппетиты. Даже если искать девицу не нашего круга, все равно должно сойтись очень много факторов: чистокровная, с подходящей наследственностью, не просватанная, нужного возраста, да еще и семья должна быть не против… К тому же, неплохо было бы не тратить деньги, а, наоборот, добыть их — приданое вам не помешает.

— Не называй меня так, звучит как кличка домового эльфа, — как обычно, проворчала Поликсена, но Нарцисса только улыбнулась. Она потянулась к кипе бумаг, быстро перебрала их, разыскивая нужные, и наконец разложила перед приятельницей три тонких папочки.

— Вот они, наши финалистки, — она ласково погладила ближайшую папочку по корешку — своей работой Нарси заслуженно гордилась. — Фиона Фоули — жених погиб во время рейда, замуж за другого выходить решительно не хотела, а отец не неволил. По слухам, готова снять траур и наконец озаботиться своими перспективами. Недурна собой, но очень сентиментальна, витает в облаках и то и дело цитирует поэтов «Озерной школы»⁽¹⁾. Впрочем, в вашем семействе и так слишком много умных людей, и лишние мозги вам ни к чему. Зато у нее отличная совместимость с Патроклом! Правда, приданое Фоули вряд ли дадут: сами на мели, после войны Министерство ободрало их как липку. В целом, хороший вариант.

Поликсена взяла из ее рук папочку, открыла ее и присмотрелась к колдофото кандидатки. Нарцисса знала, что та видит, — голубоглазую и худощавую молодую женщину с одухотворенным лицом, пепельного цвета волосами в пучке и с томиком Уильяма Вордсворта⁽²⁾ в руках. Женщина застенчиво улыбалась и, раскрыв книгу, поспешно пряталась за ней.

— Допустим, — кивнула Поликсена с хорошо различимым сомнением. — Мы с Фоули всегда ладили. Кто еще?

— Элизабет Буллстроуд, — девушка на колдофото была весьма пышненькой, на любителя, но в целом миловидной. Круглое личико обрамляли густые темные локоны, а румяные щечки были похожи на наливные яблочки. Таких, помнится, обожал Долохов, все сравнивал с красавицами своей далекой заснеженной родины и цитировал что-то из русских классиков про коней и горящие избы⁽³⁾. — Теоретически должна подойти, и приданое дают весьма приличное. Вот только сдается мне, что-то с девицей Буллстроуд не так, поскольку на рынке невест она уже третий год, но все как-то безрезультатно. Точно знаю, что к ней присматривались Флинты, но официального предложения так и не поступило. И если уж Флинты воротят нос…

— Буллстроуды, — задумчиво повторила Поликсена, внимательно изучая досье. — Двоюродная племянница главы, даже не дочь.

— Ну не все же коту Масленица, — промурлыкала Нарцисса, жеманно прикрыв глаза. Поликсена потерла виски, упрямо покачала головой и отложила папку в сторону.

— Буллстроуды уже несколько поколений как снюхались с Селвинами, и Самаэль костьми ляжет, но воспротивится этому браку. Да еще и эти загадочные реверансы с Флинтами… Нет, все-таки надо смотреть на континенте.

— Есть еще третий вариант, неожиданный, — сказала Нарцисса и подала ей последнюю папочку, самую пухлую. — Вчера со мной связался Патрокл и попросил произвести все необходимые расчеты. Представляю твоему вниманию Розабеллу Забини.

— Блистательную Розабеллу? — напряглась Поликсена. Ее тонкие пальцы ловко вертели черное орлиное перо, и Нарциссе вспомнилось далекое и морозное зимнее утро, тренировка Поликсены на заднем дворе Паркинсон-мэнора и то, как в ее руках точно так же порхал узкий тонкий нож, похожий на стремительное скорпионье жало, а затем безошибочно летел в цель. — Она же замужем.

— Уже нет. Представляешь, какое удачное совпадение! — тонко улыбнулась Нарси. — Свободна, богата и чистокровна, нужного возраста и подходящей политической ориентации. А еще крайне заинтересована в союзе. Патрокл говорит, она обещает принести с собой в приданое половину казны Ставки и часть собственного состояния, а также в будущем обеспечить союз с Гринграссами через сына. Я изучила их совместимость и никаких препятствий не вижу.

Нарси замялась, пытаясь усилием воли смирить захлестнувшие ее чувства, и все-таки сумела продолжить:

— Паркинсоны наконец смогут обзавестись запасным наследником⁽⁴⁾ и отступить от края пропасти. Не всем так везет, ты же знаешь, — горько добавила она, машинально крутя на безымянном пальце фамильный перстень Малфоев с крупным сапфиром.

— При условии, что Патрокл вообще доживет до первой брачной ночи, — фыркнула Поликсена и, отложив перо, забарабанила пальцами по столешнице. Она села вполоборота к окну, задумчиво глядя наружу: на медленно просыпающийся после зимы сад, на стеклянный купол оранжереи вдалеке. Нарциссе казалось, что она понимает, о чем именно думает приятельница: столько поколений труда, столько усилий и жертв, чтобы создать всю эту красоту. Теперь от их поколения, от их решений зависит, канет ли этот мир в небытие или все-таки удержится на плаву. — Я не доверяю ей, она же скользкая, как угорь! И эти ее почившие мужья…

— А тебе и не надо ей доверять, — безмятежно парировала Нарси. — Если честно, я не вижу, зачем Забини вообще строить коварные планы. Предыдущие ее супруги были или состоятельные бездетные мужчины в летах, или какие-то авантюристы, поэтому почти всегда все наследство доставалось Розабелле. У вас совсем другой случай, и это говорит в пользу того, что Роза не лукавит: денег от вас не получить, значит, ей нужно что-то еще — скорее всего, то самое будущее влияние. Несмотря на это, мы с Люцием накануне хорошенько пораскинули мозгами и предложили Патроклу на всякий случай передать роду все личные активы. Таким образом, случись с ним что, Розабелла не получит ни кната, даже вдовьей доли.

— Ну допустим, — подумав, медленно произнесла Поликсена. На яблоню за окном села невзрачная и серенькая садовая славка, попрыгала туда-сюда по ветке и запела — неожиданно сладко и нежно, выкладываясь на полную, будто исполняла свою песню в последний раз. — Но все равно как-то шатко.

— Я тоже так подумала, — согласилась Нарси, поправляя игривый палевый бантик на декольте. — И тогда я вспомнила, что видела в библиотеке на Гриммо один прекрасный ритуал, на который были такие мастера наши изобретательные предки, — улыбнулась она, заговорщически подаваясь вперед. — Между прочим, уникальная разработка, от сердца отрываю. «Узы крови»⁽⁵⁾ называется — правда, поэтично? Мы свяжем им Патрокла и обожаемого сыночка Розабеллы до самого совершеннолетия Блейза. Если Патрокл в течение этого времени умрет, а кто-то другой ему в этом поможет, — Блейз станет сквибом. Думаю, этого будет более чем достаточно, чтобы Забини со своего нового супруга пылинки сдувала. Правда, тебе придется отправиться на Гриммо самой, меня дом не пускает.

— Может, и меня тоже не пустит… — начала было Поликсена, но Нарцисса понимающе накрыла ее руку своей, и приятельница запнулась, вскинула на нее больные глаза.

— Ну конечно, пустит, — мягко сказала Нарси. — Знаю, ты не любишь там бывать, но на кону стоит очень многое.

— Забини все равно на такое не согласится, — покачала головой Поликсена, но руку не убрала. Солнечный лучик скользил по ее густым каштановым волосам, зажигая в них медные искорки. — Слишком уж большой риск.

— Согласится, — уверенно возразила Нарцисса. — Я хорошо помню Розабеллу, она по натуре — игрок. К тому же, если сейчас Роза отступится, то подтвердит, что все ее предыдущие заверения были только блефом. Нет уж, эта женщина точно сядет за стол и даже повысит ставки.

Они помолчали.

— Так что, Люцию начинать аудит активов Патрокла? — спросила Нарси.

Поликсена кивнула и снова пристально взглянула на колдофото в последней папке, будто примеривалась к горлу будущей невестки. Нарцисса вздохнула и похлопала ее по предплечью — c'est la vie⁽⁶⁾, любое решение неминуемо создает новые проблемы.

* * *

Альбус еще раз остро взглянул на мальчика, утонувшего в глубоком гостевом кресле напротив и, дружелюбно улыбнувшись, подвинул к нему поближе вазочку с разноцветным фруктовым мармеладом.

— Угощайся, Гарри.

— Спасибо, — кивнул тот и, поколебавшись, отправил себе в рот апельсиновую дольку, щедро посыпанную сахаром. Немного скривился — видимо, слишком сладко. Альбус мысленно сделал себе пометку приобрести специально для таких разговоров что-нибудь менее приторное — может быть, молочный шоколад с орехами или что там любят современные дети? Он вспомнил редкие сладости из собственного грустного детства, казавшиеся тогда изысканным лакомством: лакричное ассорти да липнущие к зубам безвкусные ириски. — Зачем вы меня вызвали, директор? Что-то случилось?

— Нет-нет, — поспешил заверить его Альбус, но Гарри продолжал смотреть на него настороженно и недоверчиво, исподлобья. Дамблдор тяжело вздохнул про себя, вспомнив точно такой же взгляд у совсем другого мальчика много лет назад. — Видишь ли, скоро лето, и я беспокоюсь о тебе. До меня дошли тревожные слухи о твоих неладах в приемной семье.

— Вы разве не знали, что дядя и тетя меня терпеть не могут? — спросил Гарри, вызывающе задрав подбородок, но его голос все равно слегка дрогнул. Все-таки он совсем еще ребенок, — подумал мимоходом Альбус, — но когда-нибудь он научится держать лицо, и наблюдать за ним станет еще сложнее…

— Я не знал, — покривил душой Альбус, скрещивая пальцы домиком и впериваясь в мальчика внимательным взглядом поверх очков-половинок. — Но теперь знаю и могу принять необходимые меры. Я предлагаю тебе провести часть лета в семье магов, в самом настоящем волшебном доме. Ты увидишь, как живут обыватели магической Британии, отдохнешь на свежем воздухе, вдалеке от опекунов и их придирок. Я не могу забрать тебя у них насовсем: все же они — твоя ближайшая кровная родня, но уж один месяцок как-нибудь можно устроить, — он хитро подмигнул мальчику, но тот почему-то молчал и обрадованным не выглядел. Странно, Альбус рассчитывал на то, что Гарри не выносит свою маггловскую родню и будет прыгать от восторга, если предложить ему альтернативу. Над этим стоило поразмыслить.

— Разве безопасно лишать меня кровной защиты моей мамы? — неожиданно спросил Гарри, поднимая на Альбуса глаза. — Я думал, я живу у Дурслей именно из-за нее.

А ведь неглуп, — подумал Альбус с легкой досадой, чуть прикрывая веки. — И очень, очень себе на уме. Ах как жаль, что ему не пришлась по вкусу славная мисс Грейнджер! Она сумела бы направить интеллект друга в нужное русло…

— Я наложу на дом, в который тебя приглашают летом, очень мощные охранные чары, — мягко сказал Альбус. — Там также будет камин, мы подключим его напрямую к моему кабинету, и ты сможешь в любой момент оказаться в Хогвартсе, в безопасности. Но если честно, Гарри… я не думаю, что тебе на самом деле есть чего опасаться. С момента падения Волдеморта прошло уже больше одиннадцати лет. Это большой срок, но его последователи никак не проявили себя за это время. Видимо, они окончательно смирились с поражением и не лелеют планы мести в отношении тебя. Разумеется, не стоит терять голову, у тети тебе безопаснее всего — кровная защита твоей мамы не даст тебя в обиду, — но маленький глоточек свободы никому не повредит, верно?

— Верно, — медленно произнес Гарри, глядя куда-то за плечо Альбусу, а затем перевел на него взгляд. — А что это за семья, к которой вы хотите меня отправить?

— О, — улыбнулся Альбус, довольно откидываясь на спинку кресла. — Это прекрасные, очень добрые люди, мой мальчик, и живут они в весьма живописном месте — старинном волшебном анклаве по соседству с маггловской деревенькой Оттери-Сент-Кэчпоул. В семье несколько детей, и родители точно знают, что придется по вкусу подрастающему поколению. Уверен: они организуют тебе превосходные каникулы.

Против ожидания Гарри только сильнее напрягся.

— Вы хотите отправить меня в гости к Уизли, правда?

— Да, — немного обескураженно подтвердил Альбус и потянулся дернуть себя за бороду, но в последний момент удержался. С этим ребенком опять все шло не по плану. — Ты что-то имеешь против? Мне казалось, тебе будет интересно и очень полезно взглянуть на быт волшебников изнутри.

— Я не очень-то дружен с Роном, — кисло сказал Гарри и наклонил голову, словно упрямый бычок. — К тому же, я надеялся летом хоть разок увидеться с Драко и Панси.

Альбус улыбнулся. Ну конечно, Малфой и Паркинсон. Про них он тоже не забыл, Гарри переживает совершенно напрасно.

— Они смогут навещать тебя в доме семьи Уизли, — пообещал он, ласково глядя на мальчика. — Им наверняка ужасно скучно и одиноко в их огромных пустых домах. Мне жаль этих детишек, Гарри, — доверительно понизив голос, добавил Альбус. — Их семьи помешаны на соблюдении традиций, в них нет места простому человеческому теплу и безусловной любви к детям независимо от их успехов. Я не забыл тот день, когда Драко и Персефона попросили перераспределить их — они мечтали вырваться из-под гнета фамильных обязательств, хотели торить свой собственный путь. Я хочу показать им, какой любящей и дружной может быть семья, Гарри. Может быть, если придет время выбирать сторону, они вспомнят эти летние каникулы и сделают правильный выбор.

— А такое время может прийти? Разве война не закончилась много лет назад? — скептически прищурился мальчик. — Вы ведь сами сказали, что последователи Волдеморта давно сложили оружие.

Альбус внимательно посмотрел на Гарри и мысленно покачал головой: логическое мышление развито отлично, для этого ребенка надо куда тщательнее подбирать аргументы. И, пожалуй, все же чаще общаться один на один — и дракклы с ней, с чистотой эксперимента!

Том, Том, что же ты сумел разглядеть в этом мальчишке, когда он был еще в пеленках? — в очередной раз подумал он. — Ты не мог знать, что он вырастет таким похожим на тебя… или все же мог? Неужели тебе было дано еще одно пророчество, которое так и не дошло до моего слуха?

— Мы делаем выбор каждый день, — вслух сказал Альбус и мимолетно удивился тому, насколько правдивой оказалась эта избитая фраза, по крайней мере, для него самого. — Любая мелочь может изменить судьбы мира к лучшему. Возможно, юный мистер Малфой, заняв место своего отца в Визенгамоте, проголосует за закон, который сделает устройство магической Британии немного справедливее. Или мисс Паркинсон позволит своим будущим наследникам поступить на факультет по собственному желанию, сломав этим изжившую себя вековую традицию… — ему вдруг вспомнилась Вальбурга Блэк, после скандального поступления Сириуса метавшая громы и молнии в этом самом кабинете. Да, если удастся избежать повторения той неприятной сцены, Альбус приложит к этому все усилия.

— Я понимаю, директор, — чопорно кивнул Гарри и встал. — Разрешите идти?

— Конечно. Уверен, что в гостеприимном доме четы Уизли тебе понравится, — подмигнул Альбус. — О тете с дядей не беспокойся, я беру их на себя.

Он отечески улыбнулся, и мальчик, послав ему в ответ несмелую улыбку, бесшумно вышел за дверь. Альбус снял очки и устало потер глаза. Что же ты такое, Гарри Поттер? — привычно подумал он и достал свой верный лабораторный журнал за этот год — записать свои впечатления от беседы.

Пока было очевидно одно: загадочным образом Гарри становился все больше похож на Тома. Как? Почему? Что связало этих двоих — только ли пророчество? Или есть что-то еще, что-то, что Альбус упускает?

Короля делает свита… Возможно, этот холодный расчетливый взгляд, эта проницательность на грани цинизма — следствие общения с чистокровными ровесниками? Том Риддл был дружен с Абраксасом Малфоем и Натаниэлем Лестрейнджем, а внук одного из них крутится вокруг Гарри Поттера… Альбус вздохнул и закинул в рот мармеладную дольку — на этот раз вишневую.

Ничего, каникулы в «Норе» пойдут на пользу им всем. Артур и Молли присмотрят за Гарри в естественной обстановке и поделятся своими впечатлениями с Альбусом. Сам мальчик сможет отдохнуть и расслабиться, а также проникнуться к приютившим его магам симпатией. Возможно, даже наследники Малфой и Паркинсон задумаются над собственным грустным и одиноким детством в путах всевозможных запретов и обязательств. Альбус вспомнил Сириуса и скорбно покачал головой.

И все же, какая это славная пора — раннее отрочество! Еще не наскучили детские игры, но уже зарождается первый робкий интерес к противоположному полу. Возможно, там, где сплоховала мисс Грейнджер, удастся добиться успеха очаровательной рыжеволосой Джиневре? Дамблдор вспомнил любимицу семьи Уизли: большие карие глаза, премилые веснушки, ослепительно-рыжие волосы — совсем как у Лили Эванс… А вдруг долгие летние вечера и романтичный стрекот цикад в саду смогут преодолеть стереотипы, которые наверняка вдалбливали в голову Персефоне, и она тоже сблизится с кем-то из семьи Уизли? Маленькая Паркинсон могла бы заинтересоваться Роном или одним из близнецов — у Молли вышли весьма харизматичные дети…

Походы на речку веселой дружной компанией, полеты на метле наперегонки, вкусная сытная стряпня добродушной Молли… Мальчику нужно что-то доброе и светлое, к чему хотелось бы тянуться душой. А он, Альбус, поможет ему в этом. И, возможно, таинственная сила, которая так взбудоражила Тома, проявится именно в непринужденной обстановке дома Уизли…

* * *

Поликсена вышла из камина в деканской гостиной и внимательно огляделась по сторонам. Пустых стаканов не наблюдалось, равно как и осколков стекла. Севера, впрочем, не было тоже. Она нарочито громко кашлянула и потопала ногами. Тишина.

Поликсена прошлась по гостиной, осматриваясь. Как и ожидалось, на столе стоял думосбор, а возле него валялись пустые, выпотрошенные бутылочки из-под ее воспоминаний. Она неодобрительно цокнула языком и похвалила себя за свой незваный визит — как она и опасалась, Север все же не утерпел и успел ознакомиться со всем, что она ему передала. А ведь как заливался соловьем, что нужно быть осторожнее и продвигаться медленно, шаг за шагом, чтобы не сойти с ума!

Поколебавшись, Поликсена подошла к двери в спальню и постучала. Изнутри не донеслось ни звука, и она, нажав на ручку, медленно открыла дверь и вошла в комнату. Спальня пустовала. Поликсена попятилась назад и, вернувшись в гостиную, села в кресло — дожидаться хозяина покоев. Ей было неожиданно тревожно, интуиция раздраженной кошкой царапалась изнутри. Может ли Северус вытворить какую-то глупость? Конечно, может, это же Север. Может — и с большой вероятностью вытворит.

Она задумчиво похлопала себя по колену и встала. Наложила дезиллюминационное, закрыла дверь фамильным заклятием и отправилась на поиски приятеля, костеря себя за излишнюю впечатлительность. Коридоры уже опустели, отбой был с полчаса назад, и замок дышал влажной весенней прохладой, серебрился в лунном свете. Ничего со Снейпом не случится, — ожесточенно подумала Поликсена. — Уж кто-кто, а он точно способен совладать с собственным сознанием — не зря ведь стал менталистом не из последних! И вообще, она должна быть совсем не здесь, а на Гриммо 12!

Но иррациональный, нелепый страх подгонял ее, и Поликсена все ускоряла шаг. Север, Север, Север… куда бы он мог направиться? Она достала палочку, вытянула ее перед собой и применила поисковое заклятие. Палочка нервно дернулась туда-сюда, будто стрелка компаса, а затем медленно описала полукруг и указала влево. Поликсена двинулась в выбранном направлении, отгоняя от себя мысли о том, что как раз в той стороне находится Астрономическая башня, с которой так удобно прыгать, если жизнь внезапно становится немила.

У подножия лестницы, ведущей на вершину башни, палочка дрогнула, замерла, будто в раздумьях, а затем уверенно указала вправо и немного вверх. Поликсена вздохнула и убрала ее прочь — дальнейший путь она знала прекрасно и развилок там не было. Дезиллюминационное решила пока не снимать — надо сначала присмотреться к Северу со стороны: вдруг он вовсе не думает о самоубийстве, а любуется на звезды и смакует вино в романтической обстановке. Возможно, даже не один. Эта мысль ее удивила и позабавила — а и вправду, почему бы Снейпу не провести весенний вечер с дамой? Взрослый мужчина ведь, физиология требует свое, а то, что он по сей день влюблен в давно умершую женщину, — так одно другому не мешает, ей ли не знать.

Она покачала головой, поражаясь сама себе, и ускорила шаг. Перед последним пролетом стала ступать осторожно и мягко, чтобы остаться незамеченной, — благо дверь на площадку была открыта нараспашку и не выдала бы ее неуместным скрипом.

Северус стоял у парапета, тяжело облокотившись на каменный зубец, и неотрывно смотрел вниз. Он был один, и во всей его позе было столько обреченности, столько безнадежной тоски, что Поликсена неожиданно почувствовала, как горло сдавили непрошеные слезы.

— Кто там? — голос у Севера был глухой и ровный. И как только заметил чужое присутствие? — Я не в настроении разговаривать.

— Я надеялась, что для меня в твоем черством сердце найдется местечко, — нарочито шутливо заявила Поликсена, снимая с себя дезиллюминационное. Северус даже не обернулся, так и продолжил смотреть вдаль, на темную громаду Запретного леса, перемежаемую мертвенно-синими болотными огоньками. — Пришла тебя проведать, а ты оказался здесь. Север, ты ведь не станешь делать глупостей? Предупреждаю: у меня плохо с колдомедициной.

— Не стану, — сказал он после паузы. Поликсена за это время успела осторожно подойти ближе и встать с ним рядом, справа, готовая в любой момент оттолкнуть друга от парапета. — Хотя еще полчаса назад была у меня такая трусливая мысль.

— Так плохо? — помолчав, спросила она и тут же оборвала себя: и так ясно, что плохо, — от хорошей жизни люди в одиночку на Астрономическую не лезут.

— Она и правда была как очаг зимой, — надтреснутым голосом сказал Северус. Его профиль выделялся в густых апрельских сумерках белым пятном. — Ты была права: мне не следовало копаться в прошлом. Но уже поздно.

— Уже поздно, — эхом откликнулась Поликсена и покрепче ухватилась за шершавый каменный зубец — до боли в пальцах. — Мы еще можем остановиться, Север. Просто скажи — и я никогда больше не упомяну Каролину при тебе. Мы сделаем вид, что того разговора в баре не было и что ты никогда не видел моих воспоминаний. А хочешь… хочешь, я все-таки сотру тебе память заново? Для тонких манипуляций у меня руки растут не из того места, но уж простенький Обливиейт я наложить сумею.

Он какое-то время молчал, и Поликсена чувствовала, как борются в нем желание сдаться, отступиться, забыть — и готовность продолжить поиски утерянной памяти, сколько бы боли это ни принесло.

— Если ты наложишь на меня Обливиейт, я все время буду думать о том, что именно тогда случилось и почему я решил опять об этом забыть, — сказал Север наконец и повернулся к ней. Поликсена поразилась тому, как глубоко запали его глаза, как углубились горькие складки у губ и обострилась линия носа за то время, пока они не виделись, — хотя с носом, казалось бы, куда уж дальше-то? — Рано или поздно я опять приду к тебе с тем же вопросом и так или иначе опять разузнаю всю историю. Так что стирать мы ничего не станем. Я хотел узнать правду — я ее узнал.

Поликсена кивнула, отводя взгляд, и старательно всмотрелась в кромку леса на горизонте, подсвеченную лунным светом. Правда… Есть правда, есть очевидная ложь, а есть сто тысяч оттенков серого между ними. А еще есть чувство долга — и долг этот куда больше нее самой, бабочки-однодневки по имени Поликсена, и больше всего, чем она дорожит. Как пройти по тонкой грани между тем, что хочешь, и тем, что должен, как нащупать один-единственный верный путь?

С запада задул холодный ветер, и она поежилась. Север заметил это, снял мантию и молча накинул ей на плечи, оставшись в своем неизменном грачином сюртуке.

— Пойдем вниз, — сказала Поликсена и удивилась тому, как жалобно это прозвучало. — Пойдем, поговорим спокойно. Обсудим наш далекий третий курс за чашкой чая.

— А ты меня недолюбливала, — внезапно усмехнулся он краешком губ. — Почему? Почему мы вообще не подружились сами по себе, до появления Каролины на третьем?

Поликсена пожала плечами. Настал черед неловких вопросов — ей следовало догадаться, что они возникнут.

— До Каро нас ничто не объединяло, — объяснила она. — Ты всегда был сам по себе, с самого первого дня. Гениальный, но бедный мальчик, выросший у магглов. Я насмотрелась на гениев еще дома — перед глазами вечно маячила моя великолепная младшая сестрица — и меня тошнило от вас, таких талантливых и неординарных. К тому же, я точно знала, с кем мне можно дружить.

— И я в эту категорию не входил, — понятливо уточнил Север, и она против воли почувствовала приступ обжигающего стыда, скрутивший желудок в тугой узел.

— Не входил, — сказала резче, чем хотела, и устало потерла лоб, пытаясь облечь в слова то, что было для нее само собой разумеющимся. — Северус, послушай… Слизерин до войны не прощал выскочек. Вернее, до появления Каро — она умудрилась привить тут свои американские представления о свободе и равенстве, и другие змеи отступились, позволили нам троим сблизиться. К тому же, мой брат как раз учился последний год, и ему было уже не до того, с кем я провожу время, — хотя раньше он наверняка запретил бы мне общаться с тобой. Слово наследника стоит почти столько же, сколько слово главы, и я не смогла бы ему перечить.

Ей вспомнились неотступные взгляды однокурсников, провожавшие ее в коридорах, заставлявшие выше поднимать подбородок и прямее держать спину, и пристальное внимание Патрокла, маскируемое под братскую заботу. Дочь рода Паркинсон не могла дружить с кем попало, о нет. Для нее были заготовлены подходящие подружки из правильных семей — вот только Поликсене не было до них никакого дела. За гербом и девизом, за гобеленом с родословной и сундуками с золотом они в упор не видели ее. А Поликсене так хотелось, чтобы хоть кто-то заметил ее саму…

— Я не в обиде, — неожиданно сказал Северус. Он вглядывался в ее лицо, будто видел впервые. Поликсена поняла, что он пытается спаять их в своем воображении воедино: ее нынешнюю и ее прошлую — ту дерзкую девчонку с третьего курса, которая впервые в жизни поступила так, как хотела. — Только мне все равно интересно, почему даже тогда ты постоянно пыталась меня отшить.

Она рассмеялась и шутливо пихнула его в плечо кулаком.

— Мерлин, Север, ты же видел все моими глазами — неужели так ничего и не понял? Ревновала я, — смущенно проворчала она, пряча лицо. — Каролина была первым человеком, который заинтересовался мною просто так, не из-за моей фамилии, не из-за моего положения — а просто потому, что я ей понравилась. Именно я, Поликсена, а не мисс Паркинсон. И тут, только я успела привыкнуть к этой мысли, возле нее начинаешь отираться ты! Я ужасно ревновала к тебе свою первую настоящую подругу. А потом мы как-то притерлись, привыкли, и я начала получать удовольствие именно от нашего общения втроем.

Ей опять вспомнился тот летний день, когда все казалось таким простым, и венок из одуванчиков, смотревшийся на гордом Северусе смешно до колик, и тихий плеск Черного озера почти у самых ног. Мысль о том, что она могла прийти на уже опустевшую площадку Астрономической башни и узнать о его смерти из завтрашних газет, внезапно стала совершенно невыносимой. Сколько можно терять дорогих ей людей?

— Поклянись мне, — глухо сказала Поликсена. — Поклянись мне, Север, что, какими бы ни оказались твои воспоминания, ты ничего с собой не сделаешь.

— А если нет? — как он может так спокойно улыбаться, говоря об этом?

— А если нет — то я все-таки награжу тебя Обливиейтом, причем сотру все, до чего смогу дотянуться, ясно? — Поликсена блефовала, но иногда цель все-таки оправдывала средства. Северус опять улыбнулся своей странной улыбкой — тонкой и неуловимой, как дорожка лунного света на черной воде.

— Ладно, клянусь. Моего честного слова хватит или потребуешь полный обет?

— Так и быть, поверю тебе на слово, — поколебавшись, сказала Поликсена, снова отворачиваясь к лесу. Ей было неловко. — Запомни этот момент, Север. Когда притащишься сюда опять — а ты притащишься, я уверена, — помни, что ты пообещал мне не делать глупостей.

— Будешь плакать обо мне? — шутливо осведомился друг, но Поликсена шутку не поддержала, потому что эти слова каким-то образом сумели пробиться за стену насмешливой отчужденности, которую она выстроила вокруг себя давным-давно.

Будет. Конечно, будет. По тому человеку, которого уже нет, и по тому, который сейчас есть, а еще больше — по тому, который может получиться, уже получается из слияния этих двоих. Она тяжело вздохнула и резко шагнула назад, прочь от показавшейся такой заманчивой пустоты впереди.

— Пойдем уже, байронический герой⁽⁷⁾, — фыркнула небрежно. — Поговорим.

Примечания:

PayPal, чтобы "Дамы" росли большими и кушали много каши: ossaya.art@gmail.com

Буду очень благодарна, если вы порекомендуете "Дам" кому-нибудь, кому они могут понравиться ❤️

Визуал:

https://ibb.co/FB7r5KM (Люций)

https://ibb.co/Rbv5MMT (Нарси)

Песня, которая у меня ассоциируется с разговором на Астрономической башне (Сплин, "Романс"):

https://www.youtube.com/watch?v=exO0FrvSebk

Болотные огни:

https://sun9-62.userapi.com/impf/c857432/v857432954/56bb8/l3r2_v8i2vY.jpg?size=807x499&quality=96&sign=9707c6f38e21213807870054f0ce8010&type=album

1) Группа английских поэтов-романтиков конца XVIII — первой половины XIX века.

Вернуться к тексту

2) Английский поэт-романтик, представитель "Озерной школы"

Вернуться к тексту

3) Долохов цитирует Николая Некрасова: "В игре ее конный не словит, В беде — не сробеет, — спасет: Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет!"

Вернуться к тексту

4) Очень важная задача для любой знатной семьи: an heir and a spare ("основной" и "запасной" наследники) — на случай, если с "основным" наследником что-то случится.

Вернуться к тексту

5) Вполне вероятно, что у Блэков ритуалы завязаны на их специализацию

Вернуться к тексту

6) фр. такова жизнь

Вернуться к тексту

7) Байронический герой (пишется именно так, не исправляйте) — тип романтического героя, введенный Байроном. Обычно превосходит окружающих умом и образованностью, загадочен и харизматичен. Ставит себя вне общества и закона, взирает на общественные установления с высокомерием, доходящим подчас до цинизма. Присутствие тёмной стороны (неблаговидное прошлое) сближает такого героя с антигероем. Этот полудобровольный отшельник упивается своим скитальчеством или изгнанничеством.

Вернуться к тексту