Год, какого ещё не бывало (джен)

Проснувшись, Гарри сразу обнаружил, что его брат исчез.

Кровать Драко была смята, словно он убегал в ужасной спешке, а груды одежды на полу были перекопаны, как будто кто-то выбрал то немногое, что ему было нужно, а затем покидал всё остальное в огромную кучу в углу.

— Драко! — закричал Гарри, вскакивая с кровати так быстро, что его лодыжка запуталась в простынях. Поспешно освободившись, он выбежал в гостиную и замер: брат спокойно сидел за обеденным столом и уверенно водил пером по пергаменту.

Гарри подошёл ближе, и Драко поднял усталые серые глаза.

— Какие-то проблемы?

— Я проснулся, а тебя нет, и я подумал...

— Ты что, подумал, что я сбежал? — Драко глубоко вздохнул, с кончика его пера капнули чернила. Заметив это, он тихо выругался, потому что без магии у него не было возможности убрать грязные пятна со своей писанины. Драко вытер кончик пера о свободный кусок пергамента.

— Мне некуда идти, Гарри. Хотя, возможно, на данный момент это не имеет никакого значения для Северуса. Не могу понять, почему я решил, что он смирится с...

Снова обмакнув перо в чернильницу, Драко вернулся к работе, выводя строчку за строчкой.

— Ты видел папу? — спросил Гарри.

На этот раз Драко ответил, не прерывая работы.

— Нет, хотя я просидел здесь большую часть ночи. Он, очевидно, всё ещё... — его голос стал почти неслышен, — …улаживает дела.

Гарри сглотнул, заметив на краю стола неровно сложенный пергамент. «Завершённые строчки», — понял он. — «Непонятно сколько, но очень много. Ужасно много».

Выдвинув стул, Гарри сел и попытался ободряюще улыбнуться брату.

Драко не улыбнулся в ответ.

— Ты уверен, что не знаешь, что он собирается делать со... мной?

— Нет, не знаю.

— Так что, возможно, я убрался в комнате и сделал все эти строчки напрасно, — угрюмо заключил Драко.

Гарри ни за что не назвал бы то, что Драко сотворил в комнате, уборкой, но вряд ли стоило упоминать об этом сейчас.

— Вряд ли...

— Наверняка, если он решил отказаться от меня. Что ещё он может так долго организовывать?

— Я не знаю, но точно не это.

Гарри подумал, не сказать ли, что отец наверняка не откажется от Драко, потому что тому известны все секреты Гарри. Не будучи сыном Снейпа, Драко не сможет жить в Хогвартсе, а если он не будет жить в Хогвартсе, Пожиратели Смерти рано или поздно доберутся до него. Независимо от того, насколько зол был Снейп, он не рискнул бы сделать ничего, что в конечном итоге поставило бы под угрозу Гарри.

Однако такая мотивация выглядела не очень приглядно. И, в любом случае, это не соответствовало действительности. Снейп усыновил Драко по причинам, которые не имели никакого отношения к Гарри.

— Ну, я думаю, мне стоит одеться, и можно отправляться в Девоншир...

Драко закончил строчку и сразу перешёл к следующей.

— Ты всё ещё думаешь, что мы поедем в отпуск? Бред…

Он поднял взгляд, пожимая плечами.

— Но если ты хочешь собрать вещи, валяй. Я закажу что-нибудь на завтрак.

Однако, когда Гарри вернулся, Драко всё ещё хмуро писал строчки.

Гарри пошёл к камину, но когда он попытался достать немного летучего пороха, его пальцы наткнулись лишь на клочок пергамента. Заинтересовавшись, он вытащил его из чашки и увидел, что на самом деле это — крошечный конверт. Поперёк него рукой Снейпа было написано «Только для чрезвычайных ситуаций». Гарри встряхнул конвертик и услышал шорох пороха.

— Вот тебе и отказ от лишения еды в качестве наказания, — горько усмехнулся Драко, когда Гарри сел за стол. — Теперь я даже не могу заказать завтрак.

— Ну, я уверен, папа не заставит тебя голодать, — рассудительно сказал Гарри, садясь за стол. — Он просто не хочет оставлять тебе безграничный запас летучего пороха после того, что ты сделал. Но послушай, если бы он не заботился о тебе, он бы не оставил аварийный запас. Он хочет, чтобы ты мог связаться с ним, если у тебя возникнут серьёзные проблемы.

— Hет. Он хочет, чтобы ты мог разжечь камин. Я уверен, что могу отправиться прямиком к дьяволу, ему всё равно.

Драко поставил точку над i так яростно, что кончик его пера отломился.

— Я тоже думаю, что он зол на тебя, — согласился Гарри. — И я тоже злюсь. За то, что ты натворил, а потом ещё и нагородил вранья, и обвинил Добби... — Гарри вздохнул, потому что, каким бы разъярённым он себя ни чувствовал, ему казалось, что орать на Драко сейчас бесполезно. — Но разве ты не слышал, что я сказал прошлой ночью? Мы всё ещё любим тебя.

— Я бы хотел, чтобы ты перестал так говорить, — пробормотал Драко, быстро опустив глаза.

— Я знаю, но я не собираюсь прекращать говорить тебе об этом. По крайней мере до тех пор, пока ты не начнёшь понимать, что значит быть частью семьи.

— О, ты так много знаешь о семьях и их жизни!

Длинные пальцы Драко схватили другое перо из кучки на столе.

— Да, немного, но всему, что я знаю, научил меня Северус, так что я уверен, что он всё равно любит тебя!

Гарри так и не удалось узнать, что хотел ответить на это Драко, потому что в этот момент они услышали шаги Снейпа. Отец вошёл через дверь, а не через камин — очевидно, он был в своей спальне. Но если Драко писал строчки большую часть ночи и не видел, как Снейп вернулся после «улаживания дел», что бы это ни значило, отец, должно быть, не очень долго отсутствовал.

— Доброе утро, Гарри, Драко, — поприветствовал он их обоих, нахмурившись и посмотрев на часы. — Я думал, завтрак уже подали.

Не успел он договорить, как на столе появились судки и блюда, полные еды, а также стопка из трёх тарелок и три комплекта столовых приборов.

Драко прикусил губу, затем вскочил и начал вытаскивать из-под всего этого свои пергаменты. Он не поздоровался с отцом, но помахал своими работами, чтобы тот заметил его усилия.

— А, так это не мышь скреблась здесь всю ночь, — пробормотал Снейп.

Драко внезапно обрёл дар речи:

— Ты слышал, как я работаю, и не вышел поговорить со мной?!

Снейп уселся и начал методично раскладывать по тарелкам еду.

— Мне нужно было время, чтобы обдумать твои проступки, — спокойно ответил он. — Пожалуйста, присаживайся, Драко.

Снейп передал по тарелке каждому из сыновей.

— Теперь, как ты, возможно, уже понял, у тебя больше не будет права заказывать на кухне всё, что пожелаешь. Еду будут доставлять сюда в часы школьных приёмов пищи, и ты будешь есть то, что подают в Большом зале.

— Да, сэр, — тихо сказал Драко.

В отличие от случая Гарри, Снейп не стал протестовать против использования Драко обращения «сэр». Возможно, он счёл, что Драко давно стоило преподать урок уважения к старшим.

— Так это и есть моё наказание? Мне запрещено пользоваться камином?

Снейп подцепил на вилку яичницу-болтунью, прежде чем ответить.

— Это просто разумная предосторожность с моей стороны, поскольку я больше не могу тебе доверять.

Губы Драко слегка дрогнули при этих словах, хотя Снейп не сказал ничего, кроме чистой правды.

— Я... Ладно, ты не можешь. Мне очень жаль...

— Чаю? — спросил Снейп, взглянув в сторону Гарри.

Гарри покачал головой.

— А тебе, Драко?

— Ты что, не слышишь? — жалобно спросил Драко. — Я сказал, что сожалею.

— Я слышал, — ответил Снейп, его тёмные глаза остановились на Драко. — К сожалению, я сильно сомневаюсь, что ты говоришь искренне.

— Я искренен! Мне очень, очень жаль!

Он посмотрел на Гарри умоляющими глазами и, хотя Гарри чувствовал себя неловко, он подумал, что как брат должен вмешаться.

— Он много плакал прошлой ночью, папа. И когда это Драко так много плакал? Я думаю, он действительно сожалеет о том, что сделал.

— Я думаю, он сожалеет о том, что попался, — твёрдо ответил Снейп.

— Нет, я...

— Ну тогда тебе стоит знать правду, — прервал его Мастер зелий. — Твоя попытка отравления всё-таки нашла свою жертву.

Бледное лицо Драко стало белее обычного.

— О, нет…

— Полагаю, сейчас ты представляешь себе довольно длительное пребывание в Азкабане, — продолжил Снейп.

— Неужели... — даже губы у Драко побелели. Он не съел ни кусочка от своего завтрака. — Мне предъявят обвинение?

— Ты даже не хочешь знать, кто съел одно из твоих адских пирожных? Или ты слишком занят беспокойством о себе, чтобы даже на секунду подумать о том, что из-за тебя кому-то стало плохо? Кому-то, кто не был в сговоре с Люциусом, между прочим. Кому-то, кто никогда не собирался встать на сторону Люциуса. Кому-то невиновному.

К концу этой короткой речи голосом отца можно было заморозить тлеющие угли.

— Кому? — ахнул Драко.

Снейп встал и взмахнул палочкой, чтобы вызвать Добби, который появился с грохотом, скорее похожим на раскат грома, чем на обычный хлопок аппарации.

— Кому? — снова спросил Драко, а затем, поняв, произнёс с облегчением в голосе: — О, это тот эльф… Что ж, тогда всё в порядке.

Гарри вздохнул, увидев теперь то, что Снейп так легко разглядел гораздо раньше. Драко думал только о себе. Он испытал облегчение не потому, что с Добби явно всё было в порядке. Всё что его заботило, так это то, что Гарри мог приказать этому конкретному эльфу сохранить историю в секрете! Драко и обратился-то к Гарри, полностью игнорируя Добби!

Снейп слегка повысил голос.

— Ты должен извиниться, Драко.

— Я уже извинился! Я сказал, что сожалею...

— Ты должен извиниться перед ним, — Снейп кивнул в сторону эльфа, который был нехарактерно молчалив. Гарри подумал, что они со Снейпом явно сговорились прошлой ночью.

Драко скрестил руки на груди.

— Я не собираюсь извиняться перед чёртовым домовым эльфом.

— Нет, ты сделаешь это, — холодно поправил Снейп.

Драко открыл рот, как будто собираясь снова возразить, затем закрыл, и его серебристые глаза жёстко сверкнули.

— Хорошо-хорошо. Извини, Тобби.

— Его зовут Добби!

— Извини, Добби, — проскрежетал Драко. — Вот. Доволен?

Его пристальный взгляд скользнул по комнате от Снейпа к Гарри и обратно.

Не обращая внимания на поведение сына, Снейп полез в карман брюк и вытащил отрез тонкой мерцающей ткани, отделанный серебряными кисточками. Наклонившись, он накинул её на плечи Добби, расправив шаль так, чтобы она не касалась пола.

— Прими мою глубочайшую благодарность, — сказал Снейп, — за твою верную службу Гарри Поттеру.

Глаза Добби наполнились слезами.

— Добби счастлив помогать Гарри Поттеру.

Снейп улыбнулся.

— Да, я в курсе.

Отступив на шаг, он кивнул эльфу, отпуская его.

Добби бросил взгляд на Гарри, прежде чем аппарировать прочь.

Драко слегка фыркнул, наливая себе полстакана тыквенного сока.

— И что всё это значило? Если глупый маленький эльф крадёт волшебные пирожные, явно предназначенные для студентов, он заслуживает то, что получает.

— Ты придурок! — крикнул Гарри. — Это было худшее извинение, которое я когда-либо слышал! Папа же сказал тебе, что эльфы тестируют любую еду, которая появляется неизвестно откуда! Ты не потрудился спросить почему, не так ли, а теперь...

Снейп мягко прервал его.

— Я думаю, сегодня мы не будем это обсуждать, Гарри.

— Нет, ты не можешь запрещать мне обсуждать это! — выпалил Гарри в ответ. — Потому что я имел право знать об этом шоколадном котелке!..

— Прямо сейчас важен поступок твоего брата, — снова перебил Снейп, на этот раз его глаза метали молнии.

Гарри кивнул, плотно сжав губы.

— О, так я всё-таки что-то значу? У меня было такое чувство, что для тебя важны только Гарри и эльфы. «За твою верную службу...» — Драко со стуком поставил стакан с соком на стол. — Ну, я не настолько глуп, чтобы думать, что худшее, что ты можешь сделать, это потребовать, чтобы я извинился перед этим Уобби.

— Добби! — крикнул Гарри.

— Итак, давай начистоту, Северус. В чём именно заключается моё наказание? Я думаю, ты достаточно долго мариновал меня, не так ли?

— Я бы предпочёл не обсуждать этот вопрос, пока мы не прибудем в Девоншир.

— Мы всё ещё едем в отпуск?

— Мы всё ещё семья.

Драко моргнул, его глаза подозрительно заблестели. Он отвернулся, чтобы вытереть их, и уставился на стол.

— Я думал, ты не захочешь находиться рядом со мной, не после этого.

Снейп подошел к Драко и положил руку ему на плечо.

— Драко... Ты разочаровал меня больше, чем я могу выразить. Но ты мой сын. Я не перестану любить тебя никогда.

— Л-Л-Люциус перестал! — явно расстроенный собственными слезами, Драко стукнул кулаком по столу.

Присев перед Драко, Снейп обхватил его обеими руками и прижал к себе.

— Люциус не любил тебя, не так, как люблю я. Когда ты спас палочку Гарри, в его глазах это было ужасным предательством, и в ответ он отрёкся от тебя. И то, что ты сделал вчера — это тоже ужасное предательство. На этот раз ты предал меня. Но я не отрекусь от тебя, Драко. Я никогда не отрекусь от тебя.

— Я... я... — Драко не смог закончить; Гарри показалось, что у него перехватило горло от слёз.

— Это не значит, что я могу защитить тебя от последствий твоей жажды мести, — спокойно продолжил Снейп, поднявшись и положив руку на склонённую голову Драко. — Нам приходится жить с результатами своих поступков, Драко. И ничто... ни любовь, ни семья, ни даже верная поддержка Гарри Поттера не смогут оградить тебя от того, что по логике вещей должно последовать сейчас.

Драко ахнул и поднял заплаканное лицо.

— Ты отдашь меня аврорам?

— Поговорим об этом в Девоншире, — снова сказал Снейп, затем повернулся к Гарри. — Гарри, Сэл с тобой?

Гарри полез в карман и выудил оттуда змею.

— Я подержу её, пока ты через камин поднимешься в свою гостиную и соберёшь вещи.

Гарри уже собрал те вещи, что были у него дома, но предположил, что стоит сходить за коробкой Сэл и кое-чем ещё. Передавая отцу змею, он вдруг понял:

— Но подожди... Ты сказал в мою гостиную?..

Снейп вытащил из кармана крошечный пузырёк с порохом, и Сэл скользнула вверх по его руке, обвиваясь вокруг шеи. Гарри показалось, что отец слегка удивился.

— Да, мои покои соединены с гостиной Гриффиндора.

Гарри подумал, что, видимо, это было ещё одним из тех дел, которые улаживал Снейп прошлой ночью. Наверное, он не хотел провожать Гарри в башню, поскольку это означало бы оставить Драко одного. Это было небезопасно, учитывая, каким неуравновешенным казался брат в тот момент.

— Как давно твои комнаты соединены с башней Гриффиндора?

— Почти шесть лет.

— Шесть лет! — воскликнул Гарри.

— Да. Альбус позаботился об этом почти сразу после того, как тебя распределили в Гриффиндор. На случай чрезвычайных ситуаций. Мадам Помфри тоже может зайти к вам напрямую.

— Но ты ненавидел меня...

Отец скривил губы в довольно печальной улыбке.

— О, да. Я действительно в довольно резких выражениях донёс до Альбуса, что о гриффиндорцах должен заботиться их собственный декан. Но после твоего первого матча по квиддичу я увидел, что Минерва понятия не имела, какой опасности ты подвергаешься, и перестал так сильно возмущаться. Хотя, конечно, это не означало, что ты стал мне больше нравиться. Скорее, наоборот.

Гарри пожал плечами, говоря, что всё это уже позади и теперь не имеет значения.

— Жаль, что ты не рассказал мне раньше. Что ж, по крайней мере, теперь мне не придётся всё время спускаться пешком...

Снейп поднял руку.

— Я бы не рекомендовал тебе использовать камин. Ну разве что, когда в башне никого нет, как сегодня. Или в случае крайней необходимости. В противном случае это может вызвать неприязнь твоих соседей по башне. Как ты понимаешь, обычно студентам не разрешается пользоваться каминами в гостиных.

Он слегка выделил слово «обычно», и Гарри подумал, что отец, вероятно, в курсе его переговоров через камин с Сириусом. Или, может быть, это был камень в огород Драко, который вздрогнул, услышав слова отца.

Тем не менее, Гарри сказал:

— О, гриффиндорцы не будут возражать...

— Насколько я понимаю, ты не хотел особых привилегий.

— Спасибо, что напомнил, — сказал Гарри немного кисло.

— Прерогатива отца, — пожал плечами Снейп. — Так что поторопись и собери всё, что тебе нужно. Драко, прошлой ночью ты утверждал, что уже собрал вещи, но, боюсь, среди всей твоей прочей лжи я не совсем знаю, чему верить. Так ли это на самом деле?

Драко покраснел, его глаза всё ещё были опухшими от слёз.

— Я собрал вещи, — тихо сказал он, встретившись взглядом с отцом.

— Мне не нужно идти проверять правда это или нет?

Драко молча покачал головой.

— Очень хорошо, — Снейп уничтожил то, что осталось от их завтрака. — Ты можешь продолжать работать над строчками, пока Гарри не вернётся.

На мгновение — всего на один удар сердца — Гарри показалось, что Драко собирается вернуться к своему прежнему поведению. Но тот придвинул к себе свои пергаменты и склонился над ними, дрожащей рукой выводя строки.

— Гарри, иди, — подтолкнул его Снейп.

Кивнув, Гарри откупорил флакон с порохом, который ему дал отец, и шагнул в камин.

* * *

Когда он вернулся с метлой и ещё несколькими предметами в руках, Драко продолжал усердно писать. Снейп сидел рядом за столом с книгой в руке. Гарри чуть не поперхнулся, когда увидел название: «Подростковая травма: путь к выздоровлению».

Гарри сомневался, что Снейп случайно решил почитать эту книгу прямо перед носом Драко.

— Я положу это к вещам, которые я уже упаковал, — сказал Гарри.

Снейп рассеянно кивнул, переворачивая страницу.

Гарри собрал всё, кроме метлы, в свою сумку, затем в последний раз удручённо оглядел комнату, жалея, что не может сотворить несколько уборочных заклинаний. Но слова Снейпа о том, что мы должны жить с последствиями наших действий, всё ещё давила тяжёлым грузом на его разум. Драко потерял всякое право ожидать, что Снейп в ближайшее время доверит ему магию, так что ему придется жить без неё.

Хотя Гарри не мог не задаться вопросом, какие ещё последствия Снейп имел в виду. Он не мог представить себе, что отец заставит Драко писать ещё больше строк или даже готовить эссе. «Пять футов, Драко. Опиши подробно, почему не следует травить своих школьных товарищей…». Нет, это звучало чертовски нелепо.

Но что ещё он мог сделать? В конце концов, Снейп был не похож на отца, который способен избивать молодого волшебника. Гарри не мог даже представить, что отец когда-нибудь даст кому-нибудь из них хотя бы пощёчину.

И вообще, что хорошего принесла бы пощёчина? Драко, конечно, нуждался в наказании посерьёзнее. Однако Снейп не мог вызвать авроров. Он не стал бы брать с Добби обещание молчать, если бы собирался дать делу ход.

«Но Кингсли Шеклболт — аврор», — внезапно подумал Гарри. — «И он тоже состоит в Ордене. Может быть, Снейп вызвал его прошлой ночью и попросил хорошенько напугать Драко...».

Но может ли Снейп быть полностью уверен, что Кингсли не предъявит Драко обвинения по-настоящему?

От напряжения у Гарри заболела голова, поэтому он перестал гадать, что у отца на уме, и вернулся в гостиную.

— Всё готово, — сказал он, усаживаясь рядом с обеденным столом.

Снейп поднял глаза от своей книги.

— Драко, сколько строк ты уже написал?

Драко отложил перо и размял руку.

— Тысяча восемьсот девяносто семь. С половиной.

Гарри подумал, что Драко, должно быть, писал всю ночь напролёт.

— Я должен пересчитать их, чтобы быть уверенным в твоих словах? — протянул Снейп.

— Нет!

— Очень хорошо. Можешь оставить их здесь. Надеюсь, ты взял достаточно запасного пергамента и чернил?

Драко вздохнул.

— Да, и моё расписание уроков, и все мои учебники.

Гарри хотел сказать, что он был бы рад помочь Драко по всем предметам, но решил, что это прозвучит так, словно он кичится перед Драко своей прилежностью.

— Очень хорошо, — снова сказал Снейп. — Гарри, ты разрешишь снова превратить твою питомицу в браслет?

«Как мило», — подумал Гарри, — «что на этот раз Снейп спросил разрешения». Но на самом деле, им следовало бы спросить Сэл. Он потянулся к своей змее и, перекинувшись с ней парой слов, кивнул.

— Итак, мы перейдём камином на площадь Гриммо и аппарируем оттуда, как обычно, — объявил Снейп, когда Драко ушёл за своими вещами. В отличие от Рождества, когда Драко настоял на том, чтобы взять весь свой сундук, на этот раз брат появился с удобной сумкой, очень похожей на сумку Гарри. Но ведь на самом деле у Драко больше не было сундука. Гарри предположил, что Снейп купил ему эту сумку во время их похода в Хогсмид.

— Я не могу аппарировать без палочки, — сказал Драко, подойдя к ним.

Гарри удивился. Он не думал, что волшебникам для аппарации нужны палочки. Во всяком случае, тем, с кем он уже аппарировал, точно нет. Хотя, возможно, Драко нуждался в палочке, потому что научился аппарировать совсем ребёнком.

— Ты и с ней не можешь аппарировать, — твёрдо сказал Снейп. — Поскольку у тебя ещё нет лицензии.

— Раньше тебя это не волновало...

— Оглядываясь назад, я понял, что был не прав. Похоже, в результате ты пришёл к выводу, что игнорирование одного правила означает, что ты можешь игнорировать и все остальные.

Это заставило Драко замолчать. Он перекинул свою сумку через плечо и подошёл к камину, ожидая отца и брата.

* * *

Когда они приземлились на лужайке перед коттеджем, Снейп слегка пошатнулся. Очевидно, аппарация с двумя довольно немаленькими пассажирами и всем их скарбом далась ему непросто. Но Снейп не мог переносить их по очереди, не оставив Драко в какой-то момент в одиночестве. Казалось, отец решил избегать этого, насколько это вообще возможно.

Гарри потребовалось мгновение, чтобы справиться с тошнотой. Выпрямившись, он огляделся по сторонам. Вдоль низкой каменной стены, которая отмечала границу владений Снейпа, цвели полевые цветы, а деревья за ней покачивались на ветру. Девоншир выглядел прекраснее, чем когда-либо.

Войдя в коттедж, Драко сразу же уселся за маленький квадратный столик напротив двери и начал доставать письменные принадлежности из сумки, которую бросил у своих ног.

— Это может подождать, — сказал Снейп. — Пришло время серьёзно поговорить о твоём поступке.

Внезапно почувствовав себя немного неловко, Гарри пробормотал:

— Ладно, я тогда оставлю вещи и пойду полетаю…

— Не говори глупостей. Ты тоже член семьи, — Снейп указал на потрёпанный диван под окном и подождал, пока Гарри и Драко устроятся на нём.

— Итак, Драко, ты поставил меня в, мягко говоря, неловкое положение, — начал Снейп. — Как глава Слизерина, я очень серьёзно отношусь к безопасности своих учеников. Ты подверг их опасности, и я уверен, что ты даже не понял, что именно совершил на самом деле.

— Если ты так серьёзно относишься к безопасности своих учеников, то разве ты не хочешь, чтобы убийцы Пэнси заплатили за то, что они сделали? — воскликнул Драко. — Я понимаю, что подверг их опасности; но разве ты не понимаешь, что они заслужили это?!

— Оставляя в стороне вопрос о том, что ты не имеешь права решать, кто чего заслуживает, на самом деле ты подверг опасности не только заговорщиков. А как насчёт первокурсников, Драко? Тебе не кажется, что, увидев великолепные волшебные пирожные, дети даже не заметили бы записки, которую ты подделал? Им всего одиннадцать-двенадцать лет, какие записки!

Гарри с ужасом вспомнил Лариссу, набирающую полные руки сладостей.

Снейп, должно быть, тоже вспомнил о ней, потому что продолжил:

— А концентрация яда? Принимал ли ты во внимание, что кто-то, весящий вдвое меньше тебя, может съесть два, три или даже четыре отравленных пирожных? Ты вообще подумал, что фраза «для моих верных слизеринцев» могла быть неверно истолкована? Что, если бы ученики, которые не имели никакого отношения к Пэнси, взяли бы угощение, только чтобы выглядеть лояльными Малфоям? Твоё прежнее имя имеет большой вес в Слизерине, и тебе это прекрасно известно.

Драко заломил руки.

— Я об этом не подумал! Я просто очень разозлился, Северус!

— Так разозлился, что даже не подумал о Гарри, — язвительно произнёс Снейп. —А ведь у него теперь есть доступ в гостиную Слизерина...

— Гарри не стал бы есть пирожное, на котором написано, что его прислал Люциус!

— Нет, но кого первым делом обвинили бы, если бы кто-то заболел? У Гарри есть более веские причины, чтобы ненавидеть Люциуса, чем у тебя, Драко!

— Тот, кто проводил бы расследование, просто использовал бы Quis vocaris, чтобы выявить автора записки!

— Да, но ты-то не знал, что любой текст, написанный учеником, будет реагировать на это заклинание, — указал Снейп, опускаясь в кресло. — Следовательно, ты подверг своего брата опасности.

— Неправда! Даже без этого заклинания было бы до смешного просто отследить эти пирожные до меня и... Ой…

— Именно, — подтвердил Снейп. — Ты не очень хорошо продумал свою месть. Если бы кто-нибудь из студентов заболел, ты бы здесь не сидел. И разговаривал бы сейчас не со мной, а с аврорами. То есть, не именно сейчас, а чуть позже, поскольку Венетиморика действует медленно. По крайней мере, на волшебников. Нам повезло, что у эльфов более быстрая реакция на яды. Но ты, очевидно, планировал, что твои одноклассники заболеют дома.

Драко кивнул, как будто опасаясь того, что Снейп может сказать дальше. И правильно.

— Ты хоть на секунду задумался о том факте, что родители магглорожденных не поняли бы, что случилось с их детьми? — взревел Снейп. — Магглорожденных, доверие которых ты вроде бы пытался завоевать?

— Магглорожденные не должны были их есть!

— И мы уже обсудили, почему это предположение является полным идиотизмом с твоей стороны!

Драко отодвинулся в угол дивана.

— Ладно, ладно! Это была плохая идея, как ни посмотри! Я просто был так... так зол!

Снейп несколько раз глубоко вдохнул.

— Злость не оправдывает подобного поведения, Драко. Сейчас ты вспомнил об аврорах. Мне бы очень хотелось знать, почему ты не подумал о них намного раньше. Ты, конечно, понимаешь, что если бы твой безобразный план удался, по возвращении с каникул слизеринцы поделились бы впечатлениями. И не прошло бы получаса, как они поняли бы, что все заболевшие ели волшебные пирожные. И что эльфы сразу вспомнили бы эти примечательные пирожные, а также — кто их заказывал. Почему ты не подумал обо всём этом, прежде чем что-то делать?

Драко выглядел ещё более потрясённым, чем раньше.

— Я... я не знаю!

— Это не похоже на тебя — упускать из виду такие явные нестыковки, — продолжил Снейп. — Почему же теперь?..

— Я не знаю! — снова закричал Драко и расплакался. — Ты знаешь, что у меня проблема с импульсивными поступками…

— Знаю. Но этот поступок не был импульсивным, — жёстко сказал Снейп. — Венетиморика варится несколько дней. Так что ответь мне, Драко. Почему ты подверг себя риску попасть в Азкабан? Почему ты практически выслал приглашение аврорам?

— Я не думал об Азкабане или аврорах! Я просто хотел...

— Чего, Драко? — мягко нажал Снейп, когда Драко внезапно замолчал.

— Я просто хотел проверить, останешься ли ты со мной! — закричал Драко, покраснев. — Или убедиться, что ты этого не сделаешь! Я не могу быть таким идеальным сыном, как Гарри, и я подумал, что тебе стоит об этом знать!

— О, Драко, — пробормотал Гарри. — Это просто смешно. Я вовсе не идеален.

— А то я не знаю, — прорычал Драко. — Но он-то думает, что ты — идеальный сын!

— Напротив, я лучше тебя знаю все недостатки твоего брата, и люблю его, несмотря ни на что, — сказал Снейп. — И то же самое верно в отношении тебя.

— О, так ты всё ещё любишь меня, правда? — Драко скрестил руки на груди. — Я пытался отравить твоих драгоценных слизеринцев, а ты всё ещё любишь меня. Ну конечно.

— Да. Но я не настолько глуп, чтобы ожидать, что ты поверишь в это, — Снейп на мгновение замолчал, задумчиво глядя на сыновей. — Глубина твоей обиды на Слизерин беспокоит меня, но больше всего меня беспокоит тенденция к саморазрушению, которую я вижу во всём этом. Драко... Своими попытками выяснить, готов ли я продолжать называть тебя своим сыном несмотря ни на что, ты подвергаешь себя огромному риску. — Он поднял руку, когда Драко открыл рот. — На этот раз нам удалось предотвратить катастрофу благодаря домовому эльфу Добби. Но если ты будешь продолжать в том же духе, рано или поздно ты совершишь преступление, от кары за которое я не смогу тебя спасти. Вчера тебя спасла только удача.

— Я больше ничего не буду делать, — сказал Драко, серые глаза были серьёзными. — Нет.

— Думаю, ты веришь в то, что говоришь, — пробормотал Снейп. — Думаю, ты хочешь как лучше, Драко. Но я не верю тебе, потому что я тебя знаю. Твоя ярость и неуверенность в себе вернутся, и в своём стремлении отомстить и самоутвердиться ты сделаешь что-то ещё более отвратительное.

— Нет, нет...

— И когда ты это сделаешь, — продолжал Снейп, — я не перестану любить тебя. Но моя любовь не убережёт тебя от Азкабана...

— Почему? Ты сам сейчас сидел бы в Азкабане, если бы не Дамблдор!

— Мы обсуждаем не меня.

— Ну так давай обсудим, — возразил Драко. — Сколько человек отравил ты, Северус?

Желудок Гарри скрутило. Он не хотел слышать ответа на этот вопрос.

— Если ты думаешь, что я не заплатил за свои проступки, ты жестоко ошибаешься, — безэмоционально ответил Снейп. — Азкабан был бы милосердием по сравнению с тем, о чём просил меня Альбус. Или ты думал, что это так просто — изображать верного слугу Тёмного Лорда, активно работая против него? А потом, когда он вернулся спустя годы после своей предполагаемой кончины, меня снова попросили сделать это. Хотя вернуться к нему означало почти неминуемый смертный приговор. Но я не жаловался. Я взялся за это без раздумий, Драко.

Гарри кивнул, вспомнив выражение лица отца, когда директор попросил того вернуться к своей старой роли. Решимость и готовность действовать.

— Мы все должны платить за наши проступки, Драко. Включая тебя, — продолжил Снейп. — В конце концов, речь идёт о твоём будущем. Я обещаю регулярно навещать тебя, когда только смогу, и я уверен, что Гарри тоже будет часто приходить...

Драко выглядел больным, но о неповиновении уже не было и речи.

— Но... я же не попаду в Азкабан. Ты сказал, что на этот раз мне повезло...

— На этот раз не попадёшь, — Снейп вздохнул и потёр виски. — Я пытаюсь помочь тебе увидеть, куда приведёт тебя твой нынешний путь. Мне не нужен П.А.У.К. по Прорицаниям, чтобы определить, куда он тебя приведёт.

— Я больше не сделаю ничего подобного!

— Сделаешь. Знаешь, что заставляет меня так думать, Драко? Полное отсутствие у тебя раскаяния. Ты сожалеешь только о том, что не спланировал свою месть лучше. Венетиморика обычно не смертельна, но её передозировка вполне может оборвать жизнь какого-нибудь невинного ребёнка.

— Те, для кого я предназначал её, не были невинны, не...

— Да, они были виновны, — признал Снейп. — Но теперь ты виновен не меньше. Их преступление не оправдывает твоё. Месть и правосудие — совершенно разные вещи, Драко. Но этого ты тоже не в состоянии понять. Ты веришь, что твоя злость оправдывает любое преступление. Даже тот факт, что домовой эльф Добби принял твой мерзкий яд, не трогает тебя. Боюсь, ты не способен испытывать сочувствие.

— Я научусь, — дрожа, сказал Драко. Он опустил взгляд на свои руки, сцепленные на коленях, и Гарри увидел, как на судорожно сжатые пальцы брата упала слеза. — Я разозлился, Северус. Достаточно разозлился, чтобы сделать то, что, как я теперь вижу, было крайне глупо... Но я не знаю, как перестать злиться. Или перестать чувствовать, что ты откажешься от меня, это всего лишь вопрос времени. Но я буду работать над собой, обязательно. И я сделаю строки. И перестану дразнить Гарри. И позволю аврорам выяснять, кто убил Пэнси и что с этим делать. И выполню все свои домашки, я обещаю!

Снейп проигнорировал всё сказанное Драко, кроме обещания «Я буду работать над собой».

— Ты понимаешь, что тебе нужна помощь, чтобы справиться с этими чувствами и проистекающими из них саморазрушительными тенденциями?

— Я... Мне кажется, никто не может мне помочь…

— А вот это уже чистый эгоизм, — мягко упрекнул его Снейп. — Твои проблемы настолько необычны, что никто не может предложить тебе помощь? Сомневаюсь. Это не значит, что твои проблемы несерьёзны. Они существуют, и тебе действительно нужна помощь. Ты готов принять её?

Драко молча кивнул, его глаза были плотно закрыты, как будто ему было стыдно признаться в своей слабости.

— А теперь мы переходим к моему эгоизму, — продолжил Снейп таким мягким голосом, что Гарри совершенно успокоился. — Я думал, что иметь отца — настоящего отца — будет достаточно для того, чтобы залечить глубокие раны на твоей душе, но теперь я вижу, что тебе нужна профессиональная помощь.

— Я... согласен, — еле слышно ответил Драко.

— Ты будешь посещать врача, — сказал Снейп. — Твой психотерапевт попросила, чтобы на первый сеанс мы с Гарри пришли вместе с тобой; подозреваю, что она хочет получить представление об отношениях в семье. Полагаю, остальные сеансы будут проходить тет-а-тет.

Драко казался ошеломлённым.

— Мой... психотерапевт?

— Я уже договорился, — сказал Снейп, кивая.

— Так это к ней ты ходил прошлой ночью?

Отец снова кивнул.

— Однако вопрос о наказании остаётся открытым. Я много думал о том, что предпринять. Полагаю, задавать тебе дополнительные строки почти бессмысленно, и у тебя не осталось привилегий, которые я мог бы отменить. Но в любом случае ни от того, ни от другого не было бы особой пользы. Что тебе больше всего нужно, так это понять, что то, что ты сделал, было неправильно, но я не думаю, что вы сможешь это сделать на данный момент. Однако есть кое-что, что могло бы помочь тебе научиться сопереживать своим потенциальным жертвам или, скорее, той единственной жертве, которой всё же не повезло попробовать дело твоих рук. Что-то, что могло бы заставить тебя пожалеть — по-настоящему пожалеть, — что тебе когда-либо вообще пришёл в голову подобный план.

Драко нахмурился; он явно понятия не имел, к чему ведёт отец.

Но Гарри понял. Его инстинкты, которые так хвалил Снейп, заработали на полную катушку, и он внезапно точно понял, что сейчас произойдёт.

Гарри похолодел весь, до кончиков пальцев. Его затрясло. Снейп бросил взгляд в его сторону, но не задержавшись ни на йоту, махнул палочкой в сторону ящика в углу.

Крышка ящика отлетела, и тарелка с волшебными пирожными взмыла вверх, затем пролетела по воздуху и опустилась на стол прямо перед Драко.

Может, у Драко и не было инстинктов Гарри, но он увидел то, что находилось перед ним.

— Я не буду есть их, и ты не можешь меня заставить, — сразу сказал он, впиваясь взглядом в отца.

— Нет, я не могу заставить тебя, — мягко сказал Снейп. — Но если ты съешь одно из них, возможно, ты поймёшь, насколько ужасным на самом деле было твоё преступление. Если ты откажешься, я сомневаюсь, что тебе удастся испытать истинное раскаяние из-за этого инцидента, с терапией или без. Не отягощённый угрызениями совести, Драко, ты остаёшься угрозой для моих студентов. Что оставляет мне только один вариант.

— О, отлично, — усмехнулся Драко, скривив верхнюю губу. — Так вот оно что. Я должен съесть яд, иначе вылечу из семьи, что в данных обстоятельствах фактически равносильно смертному приговору. Ну и дела. Тогда, наверное, мне придётся отравиться. Большое спасибо, чёрт возьми, Северус...

— Ты неправильно понял, — Снейп покачал головой. — Я тебе не угрожаю. Совсем наоборот. Ты мой сын, и ты останешься моим сыном, и я сделаю то, что нужно моему сыну, независимо от того, чего это будет стоить лично мне. Всё просто. Если ты не съешь пирожное, ты никогда по-настоящему не осознаешь последствий своего поступка, а я не смогу поверить в твои заявления о добрых намерениях. Я не смогу оставлять тебя одного в своих комнатах, когда веду уроки, а это значит, что я больше не смогу преподавать. — Он сделал паузу, чтобы дать Драко осмыслить сказанное. — Я уйду в отставку, и мы будем жить здесь, в Девоншире, где я смогу должным образом контролировать тебя.

У Драко отвисла челюсть.

— Но я не хочу жить здесь, у чёрта на куличках!

— Ты будешь жить там, где буду жить я, — ответил Снейп. — Гарри, конечно, продолжит учиться и жить будет в гриффиндорской башне, но я уверен, что он будет часто навещать нас. Не так ли, Гарри?

Гарри кивнул, ошарашенный внезапным резким поворотом разговора. Он не мог до конца понять, к чему ведёт Снейп. Это было манипуляцией, или он говорил всерьёз?

Очевидно, Драко пришло в голову то же самое.

— Да ты просто блефуешь, — сказал он с презрением в голосе. — Ты не уволишься! Это смешно.

— Ты верил, что я уеду за границу, чтобы спасти тебя от Азкабана, — ответил Снейп всё тем же мягким тоном. — И действительно, я бы так и сделал. Что заставляет тебя думать, что я не брошу свою работу, чтобы спасти тебя от подобного будущего?

— Возьми себя в руки, Северус. Мне не суждено попасть в Азкабан!

— Ты уже на полдороге туда.

— Я изменюсь!

— Но я в это не верю, — терпеливо повторил Снейп. — Нет, если только ты не приобретёшь начатки эмпатии, что далеко не просто. Осознавать свою неправоту больно, Драко. Я знаю это по личному опыту. Я был Пожирателем Смерти, и тебя вырастили таким же, и я лучше любого другого знаю, через что тебе нужно пройти, если ты хочешь приобрести новое мышление. Одной психотерапией не обойтись.

Явно потрясённый жестокими заявлениями Снейпа, Драко всё ещё имел достаточно присутствия духа, чтобы возразить:

— Точно? А как ты думаешь, что сказали бы в Службе защиты волшебных семей об отце, который велит своему сыну принять яд?

— Я думаю, что никто в Службе защиты волшебных семей не был Пожирателем Смерти, поэтому они вообще не в состоянии судить, что нужно юному потенциальному Пожирателю! Я думаю, они бы нянчились с тобой в ущерб тебе точно так же, как та ведьма предпочла бы не видеть на Гарри синяков, даже если это означало бы, что он не сможет адекватно защититься от Волдеморта! — Снейп потёр переносицу. — Драко, я не сомневаюсь, что они подумали бы, что я неправ, но разве ты не понимаешь? Они не знают ни вас, ни той жизни, которой вы жили до этого момента. Они не знают, что при отсутствии крайних мер мы с Гарри столкнемся с уродливой реальностью посещения тебя в тюрьме. Но я сделаю то, что решил, и я буду действовать соответственно принятому решению независимо от того, как отреагирует какой-то там вспомогательный офис Министерства!

— Если ты заставишь меня съесть волшебное пирожное, я расскажу им об этом!

Снейп поднялся на ноги, его дорожная мантия распахнулась.

— Ты что, меня не слушаешь? Ты либо хочешь стать порядочным человеком, либо нет. Я не могу заставить тебя, Драко.

— Ты заставляешь меня, пригрозив уволиться с работы!

— Я не могу выполнять свою работу, если имеется вероятность, что ты нападёшь на моих учеников. И ты для меня важнее, чем моя работа. — Снейп прищурился, подходя к Драко. — Что касается жалоб в Службу, ты ничего подобного не сделаешь. Они, конечно, заберут тебя из-под моей опеки, чего, возможно, ты и хочешь на данный момент, но они заберут и Гарри. Как бы ты ни был зол, я не думаю, что ты хочешь отнять у него отца.

— Нет, — тихо признался Драко. Он бросил взгляд на пирожные. — Лучше бы я никогда этого не начинал.

— Согласен, — сказал Снейп, кладя руку на плечо сына. — Но ты так думаешь потому, что столкнулся с неприятной перспективой. Когда ты пожалеешь о своём поступке, потому что осознаешь его отвратительность, вот тогда ты свернёшь с дороги, ведущей в Азкабан. Но как ты сможешь понять, насколько мерзким был твой план? Только пострадав от того, что ты когда- то желал другим... Никакие иные меры не научат тебя…

Глаза Драко блестели от слёз

— Тебе стоит знать... Я... Я однажды сказал Гарри, что ты побывал в аду и вернулся, поэтому сможешь уберечь его от необходимости проделывать то же самое путешествие.

— Сейчас я пытаюсь удержать тебя от такого путешествия, — тихо сказал Снейп. — Ты ведь хочешь остановиться, Драко? Ты же не хочешь закончить, как я, безвозвратно запятнав свою душу? Я совершал невыразимые вещи на службе у Волдеморта. Преступления, вину за которые я никогда не смогу искупить, как бы ни старался. Я слишком поздно научился раскаиваться. Ты можешь избавить себя от сожалений на всю жизнь, научившись раскаиваться сейчас.

— Но... Венетиморика? — Его губы дрожали, Драко признался: — Я... я не могу. Я не такой храбрый, как Гарри...

— Ты отказался от своего биологического отца и всей своей прежней жизни, Драко... Я знаю, сколько мужества требуется, чтобы покинуть Пожирателей Смерти.

— Я не противостоял Люциусу так, как Гарри противостоял ему и Тёмному Лорду!

Снейп усмехнулся, что озадачило Гарри.

— Ну, у тебя нет гриффиндорского мужества; я признаю это. Твоё мужество — слизеринское, как и моё. Мы не видим смысла в том, чтобы вставать, чтобы нас снова сбили с ног. Мы хитрее. И оба вида мужества находят применение, Драко. Где бы сейчас был твой брат, если бы на Самайн я вышел и заявил, что не позволю тыкать иглами в Гарри Поттера? — Снейп покачал головой. — Позволить Гарри пострадать, чтобы спастись, Драко... Это было ужасно тяжело, но это было правильно. И вот так же обстоит дело и с тобой.

Драко сглотнул, его глаза расширились.

— Гарри…

Тон его говорил о многом. «Гарри, образумь Северуса. Гарри, спаси меня. Гарри, ты не можешь позволить этому случиться со мной». И на фоне голоса Драко в голове Гарри звучал ещё один голос. Мужской, низкий, призывающий его не вмешиваться.

Гарри проигнорировал оба голоса и сказал то, что думал.

— Когда мы вырастем, я хочу навещать тебя в твоём доме, а не в Азкабане.

— Ты тоже думаешь, что я попаду туда? — жалобно спросил Драко.

Гарри не смог просто сказать «да», потому что думал, что следует оставить Драко хоть какую-то надежду.

— Я думаю, что твой поступок был настоящим злом, и ты просто не в состоянии понять этого сейчас, — произнёс он. — Это напоминает мне, как в прошлом году ты помогал Амбридж. Ты делал ужасные вещи. В тебе есть... что-то вроде тьмы внутри тебя, Драко. А Северус жил с тьмой и победил её. Он мог бы помочь тебе научиться контролировать свою тьму, если бы ты ему позволил. Но если ты не позволишь... — Гарри вздохнул, ненавидя себя за то, что должен был сказать. Но Драко нужно было услышать это. — Я думаю, что в конечном итоге ты можешь снова сделать что-то подобное, да. Что бы тебе ни пришлось перетерпеть, чтобы избежать повторения, оно того стоит.

Драко сел и опустил голову на руки.

— Тогда я просто останусь здесь. Это лучше, чем накачивать себя Венетиморикой.

— Это твой выбор, — спокойно сказал Снейп. — Хотя мне кажется, что другой путь даёт гораздо больше надежды на твоё светлое будущее. Видишь ли, отказываясь от Венетиморики, ты отказываешься брать на себя ответственность за свои действия. Я буду присматривать за тобой каждую секунду, если это потребуется, чтобы удержать тебя от чего-то такого же невыразимо глупого, но моя бдительность не сможет изменить того, каким человеком ты являешься в глубине души. Вполне вероятно, я смогу сберечь тебя до тех пор, пока ты не вырастешь и не станешь самостоятельным, но кто тогда защитит тебя от самого себя, Драко? Я боюсь, что если ты сейчас выберешь лёгкий путь, то только отсрочишь неизбежное. Снова настанет день, когда ты «просто так разозлишься», что снова нанесёшь удар.

— И закончишь в Азкабане, — заключил Драко, поднимая глаза.

— Драко, я упоминал об Азкабане, потому что думал, что так тебе будет легче понять. Но на самом деле это не совсем то, о чём я говорил. Ты хочешь быть порядочным человеком? В этом суть дела. Ты взял от Люциуса очень многое…

— Неправда!

— Правда, — вздохнул Снейп. — Ты даже не представляешь, насколько это правда, Драко. Ваша семья выразила презрение к Вальпургису Блэку, удалив его имя с гобелена. И ты сделал почти то же самое, когда взял себе фамилию Снейп. И эта потребность в мести любой ценой тоже очень похожа на Люциуса. Он не может и не хочет избавиться от гнева, направленного на тебя. Ты хочешь быть похожим на него, Драко?

— Нет, — тихо сказал Драко. — Я не знаю. Я хочу быть Снейпом. Поэтому я взял твоё имя. А не потому…

— Ещё будучи ребёнком, ты понял, что родовое имя — это мощное оружие, особенно когда оно используется против членов семьи, — Снейп пожал плечами. — Драко, для меня не имеет значения, зачем тебе понадобилось моё имя. Я просто хочу, чтобы ты уважал его. А не использовал втуне.

— Я... Нет, я не хотел… — немного хрипло сказал Драко. — Но ты не можешь бросить свою работу, Северус. Тебе нужно думать о Гарри. Ты нужен ему там, в Хогвартсе.

Гарри хотел поддержать брата, но отец отмахнулся.

— Мне не по душе мысль о разделении семьи, но мы с Гарри найдём способ справиться.

— Ты готов поставить мои интересы выше интересов Гарри?

— Нет, глупый ты ребёнок. Я дам тебе всё, что тебе необходимо, и сделаю абсолютно то же самое для него. В данный момент он не нуждается во мне так, как нуждаешься ты.

— «Он» может сам говорить за себя, — сухо вставил Гарри. — Я достаточно долго обходился без семьи.

— И ты переживёшь десять недель до лета, когда мы снова сможем быть вместе.

— Ну да, но...

— Нет-нет-нет, ты не можешь бросить свою работу! — настаивал Драко срывающимся голосом. — Если ты внезапно уйдёшь в отставку, из Службы защиты семьи придут расспрашивать, почему! Ты достаточно хорошо известен, чтобы они узнали! И ты должен поддерживать нас и подавать хороший пример, а что, если они подумают, что это не так? Они начнут расследование и поймут, что история с регби была прикрытием, и тогда они сразу же заберут у тебя нас обоих!

Гарри не мог оставить подобное заявление без ответа.

— Драко, Северус был твоим отцом и до того, как у тебя появился сертификат, подтверждающий это. Ты не останешься без поддержки, по крайней мере в том, где она необходима. И я тоже.

— Ты возненавидишь меня, если они попытаются это сделать, — глухо отозвался Драко. — И тогда я — покойник.

— Я решу, что ты во всём виноват и разозлюсь, — поправил Гарри. — Но я не возненавижу тебя. Послушай, в нормальной семье люди ссорятся, злятся и преодолевают разногласия. Если хочешь знать правду, я и сейчас злюсь. Но я же не собираюсь бросить тебя на съедение Пожирателям, как это сделал Люциус! — схватив Драко за руку, Гарри крепко сжал её. — Ты до сих пор не понял? Я...

— Замолчи! — рука Драко затряслась в пальцах Гарри. — Я не могу сказать то же в ответ, Гарри! Как ты думаешь, что я при этом чувствую?

— Мне не важно, можешь ты ответить мне или нет! — Гарри пытался придумать, как объяснить Драко свои чувства. — Смотри, я много общался с Роном, он воспринимает свою семью как нечто само собой разумеющееся. Это то, что у него всегда было. Но у меня никогда раньше не было брата, и мне нравится иметь брата, и я никому не позволю отнять его у меня, ясно? Даже тебе. Тебе не отвязаться от меня. — Гарри взглянул на отца. — И от него. Ты думаешь, его волнует, что скажет дурацкая Служба? Ты — его сын несмотря ни на что!

— Нет, я не думаю, что его волнует Служба. Это чертовски очевидно, — Драко издал звук, похожий на полузадушенный всхлип. — О, Мерлин, думаю, мне лучше... Но эта глазурь выглядит такой протухшей. Думаю, я предпочёл бы вечно жить в дебрях Девоншира, чем... — Он поднял взгляд на Гарри. — Но ты считаешь, что я должен?..

— Я... — Гарри не был на сто процентов уверен. Венетиморика была ужасной, отвратительной штукой, но разве срок в Азкабане не был намного хуже и к тому же более длительным? И если одно могло спасти Драко от другого, разве страдания не стоили бы того, как бы плохо не было?

— Не делай этого потому, что так говорит Гарри, — сказал Снейп. — И ради Мерлина, не делай этого из-за моей работы. Сделай это для себя, Драко, потому что ты знаешь, что тебе нужно встать на другой путь, и это будет первым шагом. Возможно, самым трудным, но необходимым.

Драко позеленел.

— Северус... Я... я не хочу есть одну из этих... штуковин.

Снейп не ответил.

Через мгновение Драко с трудом сглотнул.

— Я... хотя, полагаю, я сделаю это, — он откинулся назад и прислонился к спинке дивана. — Я был слишком расстроен, чтобы плотно позавтракать, хотя сейчас тоже не могу сказать, что голоден. Может быть, чуть позже?

— Драко.

— Я знаю, я знаю, — ответил Драко, и его лицо стало ещё зеленее. — Легче от этого не станет. Чем дольше я буду откладывать, тем хуже буду себя чувствовать, — он нервно хихикнул. — Хотя о чём это я? Я почувствую себя намного хуже после того, как съем эту штуку. Ну, когда она начнёт... работать.

Гарри больше не мог этого выносить.

— Я уверен, что на самом деле тебе не обязательно его есть. Достаточно просто быть готовым к этому, не так ли? Папа?

Снейп покачал головой.

— О, да ладно, теперь он действительно сожалеет...

— Будь добр, не вмешивайся, Гарри, — сказал Снейп.

— Лучше послушай папу, — сказал Драко, качая головой. — Он не отступится.

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но шок от слов Драко лишил его дара речи. «Лучше послушай папу». Драко никогда не называл Снейпа папой, никогда. Возможно, каким-то ужасно извращённым образом этот инцидент помог Драко наконец понять, что ни Снейп, ни Гарри не отвернутся от него, что бы он ни делал.

Кивнув, Гарри откинулся на спинку стула.

Драко продолжал пялиться на блюдо с пирожными, выглядя так, словно вот-вот упадёт в обморок. Он несколько раз откашлялся, затем прохрипел таким слабым голосом, что его было едва слышно:

— Я... я думаю, мне нужен стакан воды, чтобы... э- э, запить его...

— Можешь запить, если хочешь, но я серьёзно сомневаюсь, что сегодня ты захочешь отправить в свой желудок что-нибудь лишнее.

— Э-э... Да, ты прав...

Гарри до последнего момента сомневался, что Драко всё-таки съест пирожное. Но тот на самом деле протянул руку к тарелке и взял одно из них. Добби так тщательно оберегал Гарри, не позволяя ему прикасаться к пирожным, и Снейп тоже не брал их в руки, так что Гарри понял, что яд может впитаться через кожу. Драко наверняка тоже знал об этом.

Взяв пирожное, Драко открыл рот и поморщился, затем высунул язык и осторожно лизнул глазурь.

— Ух-х-х, — простонал он, дрожа всем телом.

— Такое невкусное? — спросил Гарри, излучая сочувствие.

— Вкусное, но от этого только хуже, — дрожа ещё сильнее, Драко откусил кусочек. Гарри подумал, что никогда не видел ничего более ужасного, чем брат, который жевал и глотал снова и снова, намеренно отравляя себя. Его жертвы не могли знать, что их ждёт, но Драко-то знал. Было удивительно, что у него хватало сил есть пирожное, зная, что оно пропитано Венетиморикой.

Драко медленно слизал с пальцев позолоту, украшавшую бока пирожного, от которого остались одни крошки, и Снейп мягко сказал:

— Достаточно, Драко.

Драко внезапно застонал, схватившись за живот так яростно, что помял лёгкую мантию, которая была на нём надета.

— Я помогу тебе сходить в туалет... — начал было Гарри, но Снейп перебил его.

— Если бы всё было так просто, у Венетиморики не было бы такой устрашающей репутации. Драко не заболеет, пока яд не усвоится полностью. По правде говоря, он будет полностью здоров до позднего вечера.

Драко вздрогнул.

— Полагаю, лучше не думать об этом. Так что я... я просто вернусь к своим строчкам...

— Вряд ли многократное повторение одной и той же строчки сильно отвлечёт тебя, — мягко вставил Снейп. — Может быть, ты предпочтёшь помочь нам с ремонтом коттеджа?

— С ремонтом?..

Прежде чем ответить, Снейп взмахом палочки уничтожил все следы волшебных пирожных, а затем произнёс несколько мощных очищающих заклинаний.

— Пара ночей на трансфигурированном диване — не проблема, но мы проведём здесь все летние каникулы. Поэтому, когда мы вернёмся сюда в июне, я бы предпочёл иметь нормальную спальню. А Гарри подумал, что вторая ванная тоже не помешает. Как у тебя со строительными заклинаниями, Драко?

— Э-э... Кажется, я ни одного не помню.

— Ну тогда сегодня ты узнаешь много нового.

— Ты собираешься позволить мне колдовать?!

— Только под присмотром, и ты вернёшь мне дедушкину палочку, когда мы закончим.

Драко нетерпеливо кивнул спросил:

— Но что мы успеем за один день? Это же крупномасштабная трансфигурация или сильные чары. Нам повезёт, если мы сможем возвести хотя бы одну стену.

— Несомненно, эта работа займёт больше одного дня, хотя не забывай, что у нас есть Гарри.

— Стихийная магия, — пробормотал Драко, кивая.

— Мы с Гарри подозреваем, что спонтанные прорывы магии станут реже, если он будет регулярно использовать свои тёмные силы, — сообщил Снейп, вытаскивая палочку из внутреннего кармана. — Итак, начнём?

* * *

Строительные заклинания оказались дьявольски сложными в освоении. Плюс на Гарри легла дополнительная нагрузка по разработке их версий на змееязе. Он порадовался, что взял с собой Сэл, хотя и пришлось извиняться перед ней за то, что она провела так много времени в виде браслета. Гарри совсем забыл о своей змейке из-за напряжённого разговора между отцом и братом.

Правда, Сэл сказала, что она не в обиде. Будучи браслетом, она не чувствовала ничего, кроме волны тепла во время превращений.

Когда подошло время обеда, Драко есть не стал.

— Нет смысла, — сказал он, скривившись.

Гарри зауважал брата за то, что тот не ныл всё время о том, что ему скоро станет плохо. Драко присоединился к Гарри и Снейпу за столом на несколько минут, выпив немного воды, потому что, по его словам, у него пересохло в горле. Затем он вернулся наружу, чтобы продолжить работу, и направил палочку на участок голой земли, который они успели расчистить до обеда. Гарри наблюдал через окно, как неуклонно, кропотливо, кусочек за кусочком, Драко превращал почву в гранит. Ему удалось создать секцию размером со свою ладонь, после чего он остановился и прислонился к стене, тяжело дыша.

— Ты покрыл мрамором класс зельеварения всего одним заклинанием, и, похоже, это тебя совсем не утомило. Твоя магия настолько сильнее, чем у Драко? Или ему трудно колдовать новой палочкой? Или его начинает тошнить от Венетиморики?

Снейп побрызгал немного бальзамического уксуса на свой салат.

— Ты прав, я заметил, что он ещё не привык к этой палочке. И да, магическая сила обычно увеличивается с наступлением зрелости — если только у человека нет прямого доступа к тёмным силам, — добавил он с блеском в глазах. — И к тому же, моё заклинание не должно было просуществовать десятилетия, ты же понимаешь.

— Значит, это не яд, пока нет? — Гарри прикусил губу и отодвинул тарелку. У него не было аппетита, потому что не мог перестать думать о том, что будет с Драко.

— Пока нет. Когда яд начнёт действовать, Драко мгновенно отключится.

Гарри понизил голос, хотя Драко, скорее всего, не мог их слышать.

— Тебе не кажется, что ему следует отдохнуть? Я имею в виду, он совсем не спал прошлой ночью, а теперь он изматывает себя сложным колдовством. Разве он не должен беречь силы?

— На самом деле, нет. Бессознательное состояние продлится до тех пор, пока магическая и физическая энергия Драко не опустятся до очень низкого уровня. Если он погрузится в сон ослабленным, это сократит продолжительность первой фазы. Иначе я велел бы ему поспать прошлой ночью, вместо того чтобы писать строчки.

Желудок Гарри слегка скрутило.

— Значит, прошлой ночью ты уже знал, что заставишь его съесть пирожное?

— Я не заставлял его, — поправил Снейп, нахмурившись.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты не оставил ему особого выбора.

— На самом деле, я был уверен, что он выберет мою отставку, — пожал плечами Снейп. — Что подводит нас к другому вопросу. Если бы я знал, что Драко выберет, так сказать, воздаяние по заслугам, я бы с самого начала предложил тебе остаться в Хогвартсе. Альбус проведёт каникулы в школе, так что ты будешь в полной безопасности. Если ты хочешь вернуться...

— Ты думаешь, что Драко понадобится твоя помощь?

— Возможно, но дело не в этом. Просто тебе нет необходимости присутствовать при этом испытании.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? Я предлагал тебе поговорить с ним наедине, но ты же отказался.

— Нет, я не настаиваю, чтобы ты уходил, — ответил Снейп. — И Драко тоже, я уверен. Но тебе так будет легче.

— Тогда я остаюсь. Мы должны быть вместе, — сказал Гарри, хотя не мог не спросить: — Ты действительно думаешь, что ему пойдёт на пользу это ужасное испытание?

— Уверен, — безапелляционно отрезал Снейп.

Гарри же не был так уверен. На самом деле он ни в чём не был уверен, кроме того, что ему ужасно повезло быть Драко братом, а не отцом. Он бы не знал, что делать в подобной ситуации.

— Ну, я надеюсь, ты, по крайней мере, захватил с собой безоар на случай, если он не сможет вынести...

Снейп покачал головой.

— Безоар неэффективен против Венетиморики.

— Тогда противоядие...

— Противоядия не существует.

У Гарри отвисла челюсть.

— О, Боже! Ты лгал, что тебе нужны цветы клевера, кожа угря и сок низкорослого дерева гикори…

— Мне нужно было заставить Драко рассказать нам правду.

— Ну, это довольно странный способ — добиваться правды через ложь, не так ли? — Гарри почувствовал, как его щёки загорелись. — И раз уж мы об этом заговорили, мне не понравилось, что меня использовали как болвана. «Гарри, я категорически настаиваю, чтобы ты съел это пирожное!..». Тебе повезло, что я не пнул тебя под столом!

Снейп поднял бровь.

— Неужели ты хотя бы на мгновение поверил, что я позволю причинить тебе вред?

— Нет, — неохотно признал Гарри. — Я точно знал, что ты не позволишь мне съесть это дурацкое пирожное, но ты ждал до последней секунды, чтобы заставить Драко признаться. Я не дурак. Но мне всё равно не понравилось! Ты мог бы заставить его сказать правду, не привлекая меня!

— Как оказалось, не мог, — спокойно ответил Снейп, отодвигая свою тарелку, словно тоже потерял аппетит. — Ты видел его в лаборатории. Даже после того, как я доказал, что это он приготовил яд, он упорно утверждал, что в еду его подмешали эльфы. Единственная причина, по которой он сдался — то, что ты мог съесть отравленное пирожное.

«Что ж, это правда», — подумал Гарри, но лучше ему не стало. Он скрестил руки на груди и свирепо посмотрел на отца через стол.

— Гарри, я сожалею о сцене во время вчерашнего ужина больше, чем ты можешь себе представить. Но я чувствовал, что у меня не было выбора. Я должен был понять, превысит ли эгоизм Драко его преданность тебе.

— О... — Гарри немного расслабился. — Я думал, ты просто пытался заставить его признаться.

— Конечно, это было важно. Но гораздо важнее был вопрос: готов ли он защищать свою тайну ценой твоего благополучия.

Гарри облокотился на стол и посмотрел отцу прямо в глаза.

— А если бы он оказался готов, что ты сделал бы?

Снейп нахмурился.

— Не знаю. Я счастлив, что до этого не дошло. Могу только сказать, что если бы Драко не защитил тебя от Венетиморики, я бы, вероятно, усомнился в том, что его стоит реабилитировать.

— Я тоже рад, что он остановил меня, — прошептал Гарри. — Но всё равно он... Кажется, он запутался сильнее, чем я думал.

— Похоже, что так, — Снейп резко кивнул, как будто ему было больно признавать это. Или, может быть, его ранило осознание того, что ему давным-давно следовало обеспечить Драко профессиональной помощью.

Гарри допил свой апельсиновый сок.

— Я не знал, что у волшебников есть психотерапевты. Когда после Самайна ты купил ту маггловскую книгу, я решил, что волшебники не пишут о подростковых травмах, — он слегка улыбнулся. — Потому что я помню, как ты охарактеризовал книгу о лейкемии, которая была у Дурслей. Не похоже, чтобы ты испытывал большое уважение к маггловским авторам. Но психотерапевт Драко — волшебник, верно? Иначе Драко не сможет почти ничего рассказать, и некоторые из его проблем описать будет невозможно… Что?

Снейп кашлянул.

— Волшебников-психотерапевтов не так уж много, Гарри, но мне удалось найти очень уважаемого психиатра-сквиба, который специализируется на подростках, — он сделал паузу, словно ожидал, когда до Гарри дойдёт, а когда Гарри не ответил, намекнул: — Её рекомендовала Арабелла Фигг.

— Арабелла Фигг... — кивнул Гарри. — О! Ты говоришь о психотерапевте Дадли, не так ли? Как её звали... Марта? Марша?

— Доктор Марша Гуд.

— Марша Хорошо? — Гарри не смог удержаться от смешка. Ну, может быть, это было предзнаменование. Стейн оказался отвратительным специалистом, так что Гуд должна была всё исправить, не так ли?

— Ты сомневаешься в ней?

Гарри не понял, к чему такой вопрос.

— Ну, она сотворила чудо с Дадли, правда же? Дадли всё ещё ездит к ней?

Выражение лица Снейпа стало слегка кислым.

— Когда я спросил об этом, мне прочли длинную лекцию об этике и конфиденциальности. — Он пристально посмотрел на Гарри. — Однако я спросил твоё мнение о ней потому, что доктор хотела бы встретиться и с тобой.

Сбитый с толку, Гарри просто пожал плечами.

— Да, ты упоминал об этом. Но я рад помочь Драко. Всем, чем нужно.

Снейп снова откашлялся.

— Это прекрасно, но я подозреваю, что доктор Гуд имела в виду, что возможно, тебе требуется обсудить собственные проблемы.

Гарри внезапно почувствовал себя так, словно получил бладжером в живот.

— Ты думаешь, мне нужно… э-э ...

— Гарри, доктор Гуд больше года ведёт Дадли. Я уверен, что она слышала несколько довольно печальных историй о том, как с тобой обращались в детстве. Она также читает «Пророк» и давно знает о твоём особом месте в волшебном мире. Неудивительно, что она задаётся вопросом, насколько хорошо ты справляешься с таким количеством различных источников стресса.

— Ты хочешь сказать, она думает, что я, должно быть, безнадёжен, — сухо истолковал его слова Гарри. — Но меня не особенно ли волнует, что думает она. А что думаешь по этому поводу ты? Вот что для меня важно.

— Я думаю... — долгое мгновение Снейп молча смотрел на Гарри. — Я думаю, что ты замечательно справился со своей пародией на детство и справляешься со всем, что произошло после.

Необъяснимо, но Гарри почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, потому что он не заслуживал подобной похвалы. Он вовсе не хорошо справился со смертью Сириуса, потому что не хотел справляться с ней, и точка. Он старался вообще не думать о своем крёстном отце, пусть это и выглядело не очень правильно. Просто думать о Сириусе было слишком больно.

Гарри знал, что в том, что касалось Сириуса, он совсем не был храбрым. Или гриффиндорцем. И Сириус, вероятно, был бы разочарован в нём.

Выхватив палочку, Гарри убрал сто стола посуду и пробормотал, что им лучше вернуться во двор и помочь Драко.

Снейп промолчал.

— Ты идёшь? — поторопил отца Гарри, оглядываясь от двери.

Тёмные глаза Снейпа блеснули, когда он медленно кивнул.

* * *

После дня, проведённого на стройке, Гарри чувствовал себя изрядно уставшим. Хотя сделать удалось не так уж много.

— Знаете, есть более простые способы строительства, — сказал он отцу и брату. —Почему бы нам не съездить в ближайший город и купить сколько-то камней для пола? Не может же быть очень сложно смешать раствор, чтобы склеить их...

— Если бы ты имел хоть какое-то надлежащее волшебное воспитание, — начал Драко, надменно растягивая слова, — ты бы знал...

— Звучит удивительно похоже на травлю, — ровным голосом прервал его Снейп.

Драко резко замолчал.

— Извини, — сказал он через мгновение, быстро взглянув на Гарри. — Я постараюсь больше не говорить подобных вещей. В любом случае, может быть, ты мог бы с помощью своих тёмных сил выложить весь этаж одним заклинанием?

Гарри подумал, что он явно не в последний раз слышит о своём маггловском происхождении, но если Драко готов хотя бы попытаться сократить количество своих хамских комментариев, это уже кое-что.

— Я боюсь, что могу случайно замостить гранитом весь луг…

— Ограничь область применения чар, прежде чем колдовать, — пожал плечами Драко.

— Я ещё не совсем разобрался, как сказать на змееязе дай-мне-гранит, не говоря уже о том, чтобы попросить дай-мне-немного гранита, — сказал Гарри. Однако оправдываться было бесполезно, поэтому Гарри снова обратился к Сэл.

* * *

Когда пришло время ужина, Снейп отобрал у Драко свою палочку.

«И хорошо», — подумал Гарри. Венетиморика могла вызывать галлюцинации; никто не мог предсказать, что сотворит Драко под её влиянием.

Снейп попросил Гарри позаботиться об еде, что в основном означало выуживание всякой всячины из их волшебных ящиков. Пока Гарри занимался ужином, Снейп с Драко ушли в спальню. Вероятно, они говорили о яде и о том, что ожидает Драко, хотя Гарри не видел особого смысла в этой дискуссии. Он был уверен, что Драко уже тщательно изучил этот вопрос и точно знал, во что ввязался.

Драко не вышел на ужин; Снейп сказал, что Драко слишком устал и решил отдохнуть.

— Значит, начинается, — прошептал Гарри, сквозь тонкие занавески глядя на заходящее солнце. Он отодвинул тарелку. — Я не могу есть.

— Ты почти ничего не съел за обедом, — сказал Снейп, начиная накручивать феттучини со сливками на вилку.

— И что?

— Лучшее, что ты можешь сделать для своего брата — запастись силами. Скорее всего, ночь будет долгой и трудной.

— И следующий день, и, возможно, ещё одна ночь, — Гарри вонзил нож в свою лапшу, а затем без особого энтузиазма съел немного. — Прекрасно. Я знаю, что ты прав.

Мастер зелий налил воды из графина в два хрустальных бокала, которые Гарри нашёл в ящике. Третий, пустой, на месте Драко, словно глядел на Гарри с немым укором, пока тот не схватил графин и не налил в него немного воды. Гарри осознавал глупость и бессмысленность жеста, но ему не нравилось ощущение, что о Драко забыли.

— Так вот почему ты сегодня затеял строить себе спальню! — внезапно понял Гарри. — Не просто для того, чтобы утомить Драко. Ты хотел, чтобы он почувствовал, что всё ещё является частью семьи!

— Верно, — признал Снейп. — Инцидент с ядом мог усугубить у него ощущение, что ты более достоин моей любви, чем он. Я подумал, что исключать его из нашего проекта даже для того, чтобы писать строчки или выполнять школьные задания, было бы, мягко говоря, нецелесообразно.

— Ну, тогда давай устроим на стройке что-то вроде пикника, — однако предложение Гарри запоздало. Драко уже потерял сознание. Гарри сидел на своей кровати с тарелкой на коленях и доедал свой ужин, наблюдая за братом.

— У тебя точно сильно выражено чувство преданности семье, — сказал Снейп, прислонившись к дверному косяку, — но в данный момент ты ничего не можешь для него сделать. Пойдём, сыграем в шахматы.

Гарри покачал головой.

— Гарри, — прервал его Снейп, — это была не просьба. Делай, как я говорю, и приходи играть в шахматы. Я не хочу, чтобы ты размышлял о том, о чём должен был думать Драко.

— Я не размышляю. Я хочу присмотреть за ним...

— Когда твоему брату понадобится помощь, мы узнаем.

Позже Гарри подумал, что эти слова оказались пророческими.

* * *

Всё началось с оглушительного крика.

Через открытую дверь спальни Гарри увидел Драко, очень прямо сидящего в кровати, и словно пытающегося оттолкнуть кого-то обеими руками. Его рот был широко открыт, а в глазах стояло выражение настолько дикое, что серебро в них плескалось, как расплавленный металл.

— Нет! — крикнул Драко, всем телом пытаясь сдвинуть кого-то с места. — Уходи! Беги!

Гарри в мгновение ока оказался на краю узкой кровати Драко, Снейп воздвигся рядом.

Схватив брата за трясущуюся, вырывающуюся руку, Гарри крепко сжал её.

— Всё хорошо, Драко.

Зря он это сделал. Драко обратил на Гарри безумный серебряный взгляд.

— Гарри, нет! Уходи! Сейчас, Гарри, сейчас!

Сильным рывком Драко высвободил руку из хватки Гарри и толкнул того так, что Гарри слетел с кровати.

— Уходи! Беги! Ты не готов к нему, Гарри! Убирайся отсюда к чёртовой матери!

Гарри лежал, растянувшись на полу, почему-то думая о том, что Драко может нехило двинуть, когда захочет.

— Бегибегибегибегибеги! — орал Драко, и эта литания прожигала мозг Гарри насквозь. — Убирайся! Уходи!

Внезапно Драко спрыгнул с кровати, и приземлился бы прямо на Гарри, если бы не хорошая реакция отца. Снейп ловко поймал сына и с силой толкнул его обратно на кровать.

— Северус, сделай что-нибудь! — закричал Драко так высоко и пронзительно, что чудо, как стёкла в окнах не треснули. — Борода Мерлина, неужели он собирается стоять, как гриффиндорец?! Убирайся отсюда, Гарри!

Снейп оглянулся через плечо, борясь с сыном, который пытался вырваться.

— Гарри, выйди и закрой дверь, пожалуйста. Я думаю, это его успокоит. В некоторой степени.

Гарри кивнул и ушёл в столовую, закрыв за собой дверь, как велел отец, затем плюхнулся на диван и обхватил голову руками. Обрывки воспоминаний роились у него в мозгу.

Драко бросил чем-то в дверь своей спальни, потому что Гарри сказал Рону и Гермионе, что не доверяет ему.

Драко сказал, что не может рассказать Гарри о своей проблеме, потому что Гарри и есть его проблема.

Драко был почти парализован ужасом после признания, что присутствовал на собрании пожирателей Смерти в Самайн.

А теперь это.

Драко видит свои худшие страхи под ужасным влиянием Венетиморики.

Конечно, у яда были и другие эффекты — ужасающие, — но основной магический эффект заключался в том, чтобы загнать жертву в место, где её самые ужасные, разрушающие сознание кошмары становились суровой реальностью прямо у неё на глазах.

Гарри знал об этом эффекте, но думал, что худшим страхом Драко будет нечто совершенно другое. Возможно, что Люциус швырнул его головой вперёд в яму со змеями. Или его пожирает Нагайна. Или Люциус натравливает на него домовиков, чтобы получить информацию.

Гарри не предполагал, что худший страх Драко будет связан с ним.

Крики в спальне не стихали, бессмысленные мольбы к Гарри убраться отсюда, пока не стало слишком поздно, продолжались; Драко, казалось, и не заметил, что Гарри вышел из комнаты.

А затем крики сменились приглушёнными стонами и прерывистыми рыданиями, по сравнению с которыми слёзы прошлой ночи казались просто каплей в море. Теперь Драко кричал от боли, и единственным различимым словом в его стонах было имя Гарри. Глухие удары перемежались с голосом обезумевшего мальчика, как будто он изо всех сил пытался спрыгнуть с кровати, а Снейп удерживал его.

Звук рвущейся ткани заставил Гарри подумать, что Драко, должно быть, срывает занавески с кровати.

И поверх всего этого звучал голос Снейпа. Постоянный, ровный гул, говорящий Драко, что Гарри вне опасности, что с Гарри всё в порядке и Драко скоро станет лучше. Но Драко не слушал; он только бессвязно горестно выл, как будто всё, что имело значение в этом мире, только что вырвали прямо у него из рук.

Гарри обхватил себя руками и покачивался, как маленький ребёнок, пытающийся успокоиться, в то время как ужасные звуки продолжались и продолжались.

Он не мог сказать, как долго это длилось. Казалось, прошли часы, прежде чем в спальне всё стихло и Снейп открыл дверь, выглядя так, словно всё это время боролся с разъярённым гиппогрифом.

Гарри поднял затуманенный взгляд, его глаза жгло, как будто они были налиты кровью. Это ощущение напомнило ему, что он забыл закапать свой эликсир. Выудив пузырёк из кармана, он молча протянул его Снейпу, который так же молча сделал всё необходимое.

Сопротивляясь желанию потереть глаз, Гарри снова надел очки.

— Как он себя чувствует?

Снейп опустился на стул и откинул волосы с лица.

— Снова без сознания пока что.

Отцу потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, дыхание его было прерывистым. Он благодарно кивнул, когда Гарри встал и принёс ему стакан прохладной воды.

— Надеюсь, ты понимаешь, что всё это значило?

Гарри слабо кивнул. Снейп говорил ему, что Драко чувствовал, что ему необходима поддержка и защита Гарри, но Гарри раньше не понимал, насколько глубоко это чувство.

— Драко думал, что я в опасности, и он пытался спасти меня.

— Поначалу. Потом ему привиделось, что ты умер, война проиграна, а Люциус собрался заживо содрать с него кожу. В буквальном смысле.

— О, Боже, — Гарри судорожно сглотнул. — Ты говорил мне, но я... Я совсем не понимал, что он настолько зависим от моего...

— Покровительства, — сухо закончил Снейп. — И неудивительно, что ты не понял. Ты же не считаешь себя героем Света. В отличие от него.

— Но я не хочу быть каким-то... героем, за которого он цепляется, чтобы выжить! — выдавил Гарри, впиваясь ногтями в потёртую ткань дивана. — Я хочу быть просто его братом.

— Он тоже этого хочет, я уверен, — Снейп тихо вздохнул. — Но причина его преданности тебе не в этом.

— Ясно, — сказал Гарри более горько, чем хотел показать.

Снейп одарил его долгим, задумчивым взглядом.

— Дай ему время, — наконец сказал он. — Именно так сказала мне та ведьма, если ты помнишь.

Гарри вряд ли мог об этом забыть. Тогда он считал себя «подкидышем», а не сыном, и вместо того, чтобы обижаться на подобное отношение с его стороны, Снейп просто продолжал любить Гарри таким, какой он есть, с недостатками и всем прочим. Ну, не обошлось без пары коротких саркастичных комментариев, конечно. Снейп тоже не был идеален.

Поняв, что имел в виду его отец, Гарри расслабил пальцы.

— Я понял. Я просто буду вести себя как брат до тех пор, пока он не сможет принять меня. Начать на самом деле относиться как к настоящему, родному брату.

Снейп сделал это для него самого. Он стал отцом раньше, чем Гарри созрел для того, чтобы стать сыном.

— Когда Драко проснётся, всё начнётся сначала?

Снейп вздохнул.

— Скорее всего, да. Если он правильно приготовил яд, в чём я почти не сомневаюсь.

— Да, Драко хорош в зельеварении, — угрюмо сказал Гарри. — Я думаю, то, что он решил поквитаться со Слизерином, используя зелье — не совпадение. Это была попытка заставить слизеринцев отвернуться от тебя.

Снейп просто пожал плечами, что сказало Гарри, что отец уже думал об этом.

— Вернёмся к игре?

Гарри покачал головой, но Снейп настаивал:

— Драко не скоро проснётся. Тебе следует чем-нибудь занять себя.

— Ну, этот раунд я уже проиграл, — сказал Гарри, указывая на шахматную доску. —Давай заново.

Гарри проиграл ещё дважды, прежде чем они услышали шум из спальни.

На этот раз — не крики. Что-то больше похожее на всхлипы.

Снейп подошёл к кровати Драко, а Гарри на всякий случай остался у двери, но теперь, похоже, страхи Драко были сосредоточены не на брате. Он даже не проснулся. Драко метался в постели, охваченный кошмаром, бормоча что-то бессмысленное на латыни.

Затем он перешёл на английский, поклявшись, что будет стараться усерднее, что в следующий раз получит более высокие оценки.

— Я буду учиться лучше, чем грязнокровка, да, да, — задыхался он. — Я обещаю, отец. Я обещаю...

А потом он снова закричал. Проснувшись от собственного крика, Драко вскочил и вцепился столбик кровати, продолжая причитать и умоляя отца остановиться.

«Его избивают эльфы», — понял Гарри, с дрожью наблюдая за братом.

Снейп пытался помочь Драко. Оторвав сына от столбика кровати, он заключил его в крепкие объятия и просто держал, но Драко был безутешен. Оказавшись во власти яда, он продолжал кричать всё громче и громче, вздрагивая всем телом, как будто с его спины и ног сдирали кожу.

В его голове, очевидно, происходило что-то настолько ужасное, что он начал извиваться, сопротивляясь хватке Снейпа, как одержимый. В какой-то момент ему удалось высвободить руку, он схватил Снейпа за волосы и попытался вырвать их с корнем.

Снейп отнял у Драко прядь своих волос и снова прижал его руку к телу.

Вдруг Драко замер. Совершенно неподвижно, казалось, даже не дыша. Гарри подумал, что Драко снова потерял сознание, потому что ноги того внезапно ослабли. Обмякнув, Драко привалился к отцу, почти падая, но Снейп легко подхватил его на руки, вынес в гостиную и сел в кресло, устроив сына у себя на коленях.

Гарри присел на край дивана и, закусив губу, наблюдал за происходящим.

— С ним всё в порядке?

Отодвинув чёлку Драко в сторону, Снейп пощупал его лоб.

— Мы прошли первый этап.

Гарри знал, что это значит. Больше не должно быть никаких галлюцинаций, никакого бесконечного переживания страхов. Но теперь, оставив в покое разум, яд начнёт действовать на тело. Драко трясся, его зубы стучали.

— Х-х-холодно, — заикаясь, пробормотал он, зажмурив глаза, словно озноб причинял ему боль. Драко теснее прижался к Снейпу, очевидно пытаясь согреться.

Когда Драко попытался просунуть руки под рубашку отца, ища контакта с тёплой кожей, чтобы прогнать холод, Снейп крепче прижал его к себе и сказал:

— Одеяла, Гарри.

Они с отцом тепло укутали Драко с головы до ног, так что наружу остался торчать только острый нос, и тот успокоился. Прижавшись щекой к груди Снейпа, он задышал ровно и погрузился в сон, надёжно удерживаемый в отцовских объятиях.

Гарри снова сел, задумчиво нахмурив брови.

— Почему ты попросил меня принести одеяла, а не применил согревающие чары или артефакт?

Снейп поднял усталые глаза.

— Применение магии только продлит симптомы отравления. Многие яды таковы.

— Так вот почему не сработали заклинания мадам Помфри, которыми она пыталась остановить твоё кровотечение? Когда тебя отравили в твой день рождения? — Когда Снейп кивнул, Гарри продолжил: — Значит, у неё было противоядие?

— Почему ты так думаешь?

Гарри показалось, что в голосе отца звучит раздражение, и он хотел оставить этот разговор, но Снейп явно ожидал ответа.

— Ну, Добби сказал, что мадам Помфри говорила, что ты — хороший Мастер зелий.

— Она сказала, что хорошо, что я — Мастер зелий, — поправил Снейп, изменив позу, чтобы переместить Драко в более удобное положение. — Длительный контакт с опасными ингредиентами дал мне некоторую устойчивость к их воздействию. Следовательно, эффект от содержимого этого шоколадного котелка оказался тяжёлым и болезненным, но не опасным для жизни.

— Почему ты не... — Гарри осёкся, решив, что сейчас неподходящее время для выяснения отношений.

Но Снейп похоже, не возражал.

— Ты хочешь знать, почему я тебе не сказал? Я хотел, чтобы ты чувствовал себя в безопасности в Хогвартсе, Гарри. Ты согласился на усыновление в первую очередь для того, чтобы обрести защиту, которая рухнула бы, если бы я умер. На тот момент у тебя было достаточно кошмаров, чтобы добавлять ещё один — страх, что меня могут отравить, и ты снова останешься беззащитным.

— Да, но разве ты не думал, что как твой сын я имею право знать такого рода вещи?

Отец ничего не ответил, и Гарри продолжил:

— Я же давал тебе поводы для этого. Сколько раз я твердил о том, что тебе нужно поесть? Ты мог бы сказать, почему у тебя нет аппетита.

— Да, мог бы, — одной рукой придерживая Драко за плечи, другой Снейп потёр кончик носа. — Но ты тогда был сильно недоволен тем, какое наказание я назначил мистеру Уизли, Гарри. Мне не хотелось давать тебе дополнительных поводов сомневаться в моей компетентности, и я подумал, что если ты узнаешь о шоколадном котелке...

Гарри наклонился вперёд.

— Послушай, я знаю, как это — обвинять себя, когда что-то идёт не так. Я часто так делаю, но в данном случае это было совсем неуместно. Не твоя вина, что кто-то подсыпал тебе яд. Бьюсь об заклад, он был без вкуса и запаха, и ты никак не мог обнаружить его.

Снейп напряжённо улыбнулся.

— Полагаю, мне следовало бы больше доверять тебе, но перспектива потерять твоё уважение была слишком пугающей.

— Ох, папа... — Гарри запустил руку под одеяла, в которые был завёрнут Драко, и похлопал отца по колену. — Если уж я не стал думать о тебе плохо после того, как ты убедил моего брата съесть отравленное пирожное, то с чего бы тогда?..

— С того, что я сам виноват — промахнулся с окклюменцией, — вздохнул Снейп. — Помнишь, я учил тебя скрывать свои истинные мысли, позволяя Волдеморту видеть безобидные воспоминания? Как ты думаешь, откуда он узнал, что девятого января я всегда получаю от Альбуса шоколадный котелок на десерт? Я сам показывал ему это, дополняя картинку своим искренним раздражением на Альбуса, который вечно настаивает на том, чтобы отметить эту дату. Я приукрасил воспоминание презрением и позволил Тёмному лорду думать, что этот обычай — ещё одна причина, по которой я презираю директора Хогвартса. Я не видел ничего плохого в том, что он знал о ежегодном подарке на день рождения. Но, как выяснилось, я был неправ.

— Ты даёшь мне оружие против себя, — пробормотал Гарри, кивая. Отец вздрогнул, и Гарри снова похлопал его по колену. — Да ладно. Ты не мог этого предугадать.

— Верно, но ты был уязвим без своей магии и полностью зависел от меня. Я отвечал за тебя и относился к своей миссии более серьёзно, чем ты можешь себе представить. Возможно, когда ты сам станешь отцом... Естественно, я не хотел давать тебе повод усомниться не только в моей правоте, но и во всём, чему я научил тебя в области окклюменции. Потому что именно моя ошибка в окклюменции привела к тому, что меня отравили.

Драко пошевелился, его ресницы затрепетали, он открыл глаза.

Гарри подошёл и опустился на колени рядом с братом, чтобы лучше видеть его.

— Как у тебя дела?

— Мне снилось, что я был сосулькой... — с трудом подняв голову, Драко взглянул на окна, выходящие на восток. — Это что, рассвет? Я что, спал?

Казалось, он уже забыл, что говорил во сне.

— Да, солнце встаёт, — сказал Гарри, откидывая одно из одеял с головы Драко. Волосы под ним промокли от пота.

Драко посмотрел на Гарри, его глаза лихорадочно блестели.

— Ты рано встал...

— Мы сегодня не ложились.

Драко наморщил лоб, как будто напряжённо соображая.

— Мы?

— Да, мы с папой.

Драко медленно кивнул.

— Хорошо… Но... Кстати, где Северус? Он... он бы не бросил меня, или, по крайней мере, мне так кажется…

— Ты сидишь на мне, — негромко сказал Снейп.

Драко покраснел и дёрнулся, пытаясь слезть с отцовских колен, но, оставаясь закутанным во все эти одеяла, пожалуй, он мог только скатиться. Снейп явно не собирался позволить этому случиться.

— Расслабься, — посоветовал он сыну. — Если Венетиморика сварена хорошо, силы тебе ещё понадобятся.

Драко затих, пробормотав:

— Знаешь, ты мог бы уложить меня в постель. Я не ребёнок.

— Гарри, — приказал Снейп, — освежи постель Драко заклинанием.

Гарри послушно направился в спальню. Снейп был прав — все покрывала и простыни на кровати были перекручены и пропитаны потом. Кое-где виднелись капли крови, яснее слов показывая Гарри, насколько яростно бился Драко, находясь во власти своих галлюцинаций. Содрогнувшись, Гарри очистил бельё и привёл кровать в порядок, чтобы ею можно было пользоваться.

Когда он вернулся в гостиную, Драко стонал, что к нему надо применить освежающее заклинание, а Снейп терпеливо объяснял, что Венетиморика несовместима с любыми магическими средствами.

— Когда тебя начнёт тошнить, ты можешь взять самоочищающееся ведро…

— О, спасибо, — хрипло простонал Драко, — тогда в душ. Мне нужно в душ…

К тому времени он достаточно разбросал одеяла, чтобы освободиться и попробовать встать. Ключевое слово — попробовать. Ноги у него подкосились, и Драко упал на четвереньки, причём его голова прошла всего в дюйме от края низкого столика, на котором всё ещё стояла шахматная доска.

— Может, позволишь нам позаботиться о тебе? — едко спросил Снейп. — Ты не сможешь адекватно управлять своим телом ещё в течение нескольких часов.

Драко всё же удалось сесть, но он вздохнул:

— Ладно. Помоги мне.

Снейп подхватил его на руки и положил на кровать.

— Ты будешь принимать душ или нет? Я наколдую табурет, на который ты сможешь сесть, но дверь тебе всё равно придется оставить открытой.

— Согласен, согласен, — простонал Драко, кивая.

Пока Снейп помогал Драко принять душ, Гарри нашёл для брата чистую пижаму, чтобы тот мог переодеться, затем пошёл налить себе апельсинового сока. Несколько минут спустя Снейп вышел и объявил, что Драко крепко заснул и, вероятно, проспит большую часть дня.

Лицо Мастера зелий было мрачным.

— А потом ему станет так плохо, что он пожалеет, что не умер во сне, но после того, как и это пройдёт, всё наконец закончится.

Апельсиновый сок поднялся к горлу кислым комком, когда Гарри подумал о том, что в книге Добби говорилось о последней стадии отравления Венетиморикой.

— С тобой всё в порядке?

Гарри судорожно сглотнул.

— Ага.

— Тебе следует немного отдохнуть, — сказал Снейп, взмахом палочки превращая диван в кровать.

— Здесь?

— Здесь буду спать я. Это была долгая ночь для всех нас. — Произнеся ещё несколько слов, Снейп пояснил: — Следящее заклинание. Оно разбудит меня, если Драко станет хуже. Хотя я всё равно почти наверняка проснусь раньше него.

Кивнув, Гарри прошлёпал в спальню и, полностью одетый, забрался в свою кровать.

* * *

К обеду Гарри с отцом проснулись, а Драко всё ещё спал. Было далеко заполдень, когда он очнулся от своего долгого сна. «Слава Богу, на этот раз его разбудили не галлюцинации», — подумал Гарри, хотя какая-то часть его сомневалась, было действие Венетиморики более неприятным в начале или в конце.

Потому что последний этап тоже был отвратительным.

— Мне нужно это ведро! —услышали они визг Драко из спальни.

Отбросив в сторону книгу, которую он пытался читать, Гарри бросился к брату. Снейп обогнал его, аппарировав прямо сквозь стену. Он прихватил и ведро, деревянное, окованное полосками железа. На первый взгляд казалось, что оно будет протекать хуже, чем сито, но волшебному ведру ведь не обязательно выглядеть водонепроницаемым.

Драко схватил ведро обеими руками и почти засунул голову внутрь, когда булькающий звук вырвался из его живота.

Снейп немедленно вышел из комнаты, взглядом поторопив Гарри. Приличия, конечно. Они оставили Драко одного, оставив дверь открытой на случай, если ему понадобится помощь, и, громко переговариваясь, начали партию в шахматы.

Гарри не мог сказать, как долго это продолжалось. Его когда-то тошнило несколько раз, и он помнил то ужасное чувство отчаяния, когда казалось, что тебя никогда не перестанет тошнить.

В какой-то момент Драко издал ужасный звук, словно задыхаясь. Когда Гарри и Снейп ворвались в комнату, он стоял на коленях на полу, прижав судорожно сжатые кулаки к животу, волосы его были растрёпаны, а лицо покрыто потом.

— Что-то не так! — закричал он, задыхаясь. — В желудке уже ничего нет, а меня продолжает…

Это было всё, что успел сказать Драко, прежде чем его желудок снова скрутило в узел. Он снова наклонился над ведром, отвратительные звуки эхом разнеслись по комнате.

На этот раз Снейп остался с ним.

Когда Драко выпрямился, из его глаз текли слёзы.

— Это не останавливается! Это продолжается! Это неправильно, Северус!

Он тяжело вздохнул, его глаза были дикими от паники.

— Драко, это просто сухая рвота, — сказал Гарри, желая утешить Драко, но зная, что тому сейчас вряд ли будет приятно любое прикосновение. — Разве у тебя раньше такого не было?

— Ой да что ты, — попытался усмехнуться Драко, хотя усмешка удалась плохо, учитывая его бледность и дрожь. — Дома, если мне становилось плохо, я тут же принимал зелье, чтобы всё прошло. Эта рвота слишком... недостойное зрелище.

У Гарри отвисла челюсть.

— Тебя никогда раньше не тошнило?!

— Некоторые чистокровные семьи не позволяют детским болезням заходить так далеко, Гарри, — объяснил Снейп.

— Аргхххх! — завопил Драко, черты его лица исказила судорога. Секундой позже он снова опустил голову, чтобы встретиться с ведром.

— Люциус говорил, что Драко часто тошнило, когда его аппарировали, — тихо сказал отцу Гарри.

— Принимая во внимание, что всё, что говорит Люциус, может быть грубым искажением правды...

— Ты можешь перестать говорить гадости? — Драко жалобно застонал. — Пожалуйста?

Снейп склонил голову, хотя Драко почти наверняка не мог этого видеть.

— Полагаю, что в любой момент, когда Драко начинало тошнить, Люциус или Нарцисса немедленно давали ему зелье.

Гарри кивнул, понимая, почему Снейп разговаривал с Драко наедине прошлой ночью. Если тебя никогда в жизни не рвало, это могло сильно напугать.

— Я не могу поверить, что магглы терпят это, — наконец простонал Драко, снова поднимая глаза. Он вытер рот, затем с отвращением посмотрел на рукав своей пижамы.

— Ты тоже терпишь, — мягко напомнил ему Гарри.

— Да, один раз. Если бы мне приходилось делать это каждый раз, когда я заболеваю, я думаю, я бы предпочёл умереть... Аргхххх!

И снова он начал издавать ужасные звуки, с которыми его пустой желудок пытался опорожниться ещё больше.

Вспомнив, что тётя Петуния делала для Дадли, когда его тошнило, Гарри пошёл в ванную намочить кусок фланели. Поскольку он не думал, что Драко захочет, чтобы Гарри вытирал ему лоб, он с лёгкой улыбкой передал тряпочку брату. Драко мгновение с сомнением смотрел на неё, как будто не совсем был уверен, для чего ему это дали, но затем вздохнул и начал вытирать лицо и шею. Его кожа хоть и была покрыта потом, выглядела сухой, как бумага, что, как понял Гарри, означало, что Драко сильно обезвожен. Он хотел бы предложить своему брату немного воды, но знал, что лучше даже не упоминать об этом.

— У меня болит голова, — захныкал Драко, садясь на пятки, влажная фланелевая ткань лежала у него на коленях.

Чувствуя, что они здесь надолго, Гарри сел на свою кровать и постарался не выглядеть чересчур сочувствующим. Драко не понравится, что его жалеют.

По крайней мере, обычно не нравилось.

— Ты что, не слышал меня? — жалобно сказал Драко, потирая виски. — У меня голова болит, Северус. Кажется, она сейчас взорвётся! И каждый раз, когда меня тошнит, становится только хуже! Я больше не могу этого выносить!

— Тише, ребёнок, — прошептал Снейп, понимая, что шум усилит головную боль Драко. Он призвал стул и сел рядом с сыном, прижав его голову к своему колену. — Я не могу дать тебе никакого зелья, ты же знаешь.

Драко снова захныкал, прижимаясь к отцу, благодарный за поддержку.

— Но противоядие, — заныл он. — Я держался сколько мог, Северус. Мне нужно противоядие.

Снейп погладила Драко по спутанным волосам.

— Тихо, глупый ребёнок. Ты же знаешь, что нет никакого противоядия. Ты хорошо провёл своё исследование. Ты выбрал Венетиморику, потому что спастись от неё невозможно.

Драко вздрогнул.

— Я... да, — хрипло простонал он. — Но я надеялся... Помнишь, ты сказал, что есть… — Он поднял затуманенные глаза. — Ты солгал.

— Всё почти закончилось, — заверил Снейп, его рука на голове Драко была такой мягкой и нежной, что Гарри, вздрогнув, осознал, что неприлично пялится на отца с братом. — Скорее всего, осталось не больше часа.

Стон Драко сказал яснее слов, что час — это больше, чем он может вынести. Стоя на коленях возле отца, он вцепился в ногу Снейпа, обхватив её руками, но через мгновение внезапно вырвался и буквально бросился к зачарованному ведру.

Последовал ужасный булькающий звук, поток чего-то густого и вонючего хлынул изо рта Драко в ведро, и воздух мгновенно наполнился самым отвратительным запахом, который Гарри когда-либо обонял.

Зачарованное ведро сделало своё дело, уничтожив содержимое.

Драко снова вытер рот рукавом, оставив на фланели густое коричневато-зелёное пятно.

— Фу! Тьфу! Кто-нибудь, убейте меня сейчас же!

Снейп наколдовал стакан беловатой жидкости и велел Драко прополоскать рот, но не проглатывать.

— Пищевая сода, — пояснил он в ответ на вопрошающий взгляд Гарри. —Немагическая.

Драко прополоскал рот пять раз подряд, затем его снова вырвало, и он ещё несколько раз воспользовался беловатой жидкостью, затем со вздохом откинулся на спинку стула.

— Я... О, Мерлин, это придаёт новое значение слову «мерзкий». Я совершенно не могу понять, почему магглы сами себе не перерезают горло.

Гарри, возможно, не понял бы, через что Драко только что прошёл, если бы не книга Добби, в которой всё объяснялось в деталях.

— Драко, когда магглов тошнит, они опорожняют только свои желудки, а не весь пищеварительный тракт.

— Кажется, всё, — пробормотал тот, несколько раз глубоко вдохнув. Он осмотрел себя и скорчил ужасную гримасу. — О боги, какой я грязный.

На самом деле это было не так; Драко просто вспотел, только на манжете рукава его пижамы было единственное отвратительное пятно, но Гарри, конечно, мог понять его желание помыться.

— Неужели всё закончилось? — спросил Гарри отца.

— О, уже всё в порядке, — сказал Драко, довольно неуверенно поднимаясь на ноги. Он попытался расстегнуть пижамную рубаху, но пальцы его не слушались.

Снейп решил его проблему одним заклинанием, и тут же наложил на стоящего перед ним полуголого Драко серию диагностических чар.

Гарри прикусил губу, когда увидел ужасный шрам, оставшийся от вышедшего из строя амулета. Неудивительно, что Драко так сильно возмущался. Кожа вокруг тёмно-бордовой отметины в форме амулета потемнела и сморщилась. Шрам был размером, наверное, с ладонь Гарри.

Гарри не хотелось напоминать Драко о шраме, но он почему-то почувствовал себя обязанным спросить:

—Э-э... Ты уже пробовал Scaradicate?

— Не работает, — ответил Драко, качая головой, и прикоснулся к отметине. — Всё так, как сказал Северус — это в основном магическое, а не физическое воздействие. Как твой собственный шрам.

— Я не могу понять, почему амулет... — Гарри вздохнул. — Он должен был просто нагреться! Мне так жаль…

Драко скрестил руки и зябко потёр ладонями плечи.

— Ну, незадолго до этого я ударил тебя. Может быть, твой амулет решил, что я заслуживаю чего-то взамен.

— Похоже, теперь уже можно применить к тебе Hydratus, — объявил Снейп, взмахивая палочкой.

Драко вздохнул с облегчением.

— Спасибо, вот теперь намного лучше. Я совершенно забыл, каково это — жить без троллей, топчущих твой череп. И кости тоже теперь не болят... Что ж, думаю, я ещё раз приму душ. Хороший, долгий душ.

— Ты уверен, что справишься сам?

Драко сморщил нос.

— Ну, я не такой уж слабак, Северус. Я думаю, что одного душа с сиделкой в день более чем достаточно. А ты нет?

— С ним всё будет в порядке, — сухо сказал Гарри. — Вернётся к своему прежнему облику в кратчайшие сроки.

Снейп всё же настоял, чтобы дверь в ванную снова оставили открытой на случай, если Драко что-то понадобится. Это имело смысл, поскольку тот ещё не очень твёрдо стоял на ногах. В какой-то момент они услышали, как он упал и начал ругаться, хотя сразу же крикнул, что с ним всё в порядке, и им не нужно бежать в ванную.

Гарри отчистил спальню до блеска, радуясь, что уборочные заклинания на змееязе никогда не представляли для него особых трудностей, затем вышел в столовую, чтобы накрыть ужин. Он не был уверен, что кто-то из них голоден, но помнил, что Драко почти два дня ничего не ел.

Зачарованная коробка, словно зная, что им всем требуется что-то лёгкое, угостила куриным супом с маленькими крекерами в форме снитчей.

Драко сгрыз несколько крекеров и съел половину тарелки супа, почти ни слова не сказав до конца трапезы.

— Это было отвратительно. Весьма. Слава Мерлину, всё закончилось.

— Слава Мерлину, что бедные первачки не наелись волшебных пирожных, — поправил Гарри. — Как насчет Лариссы? Как бы ты себя чувствовал, если бы...

— Кого?

Гарри уставился на брата.

— Ларисса. Первокурсница. Она примерно такого роста...

— Гарри, о чём ты говоришь? — протянул Драко, задрав подбородок. — Я не общаюсь с низшими формами жизни.

— Ты же был старостой!

— Это место досталось мне по наследству, — пожал плечами Драко.

— Должность префекта была дана тебе, — твёрдо поправил Снейп, — в надежде, что это поможет тебе научиться нести ответственность за других.

— Ну, теперь это спорный вопрос, — вздохнул Драко так печально, что Гарри подумал, не вспомнил ли брат, что второй старостой Слизерина была Пэнси Паркинсон. Не самый удачный год для Слизерина: одного префекта убили, а другого исключили. — Но что касается ответственности...

Драко глубоко вздохнул и произнёс то, что Гарри совсем не ожидал от него услышать.

— Я хотел бы ещё раз извиниться перед этим эльфом, другом Гарри. Ты был прав, Северус. Вчера я совсем не сожалел о содеянном. Но теперь... Мне кажется, я понимаю, что ты имел в виду. По крайней мере, частично. Скажи, Добби тебя услышит, если ты позовёшь его отсюда?

— О, ты запомнил его имя? — спросил Гарри, приподняв бровь.

— Да, — сказал Драко, слегка поморщившись. — Похоже, Северус был прав и в этом. Я использовал его имя как оружие против него. Это оскорбление — не помнить имени домашнего эльфа, принадлежащего твоей семье. Или когда-то принадлежавшего, в его случае. Но... Добби заслуживает лучшего. В тот раз ты сказал, что профессор Люпин на нашей стороне, поэтому я должен научиться сотрудничать с ним. Это верно. Добби... Добби тоже на твоей стороне.

Драко откашлялся.

— Ну, чего ты ждёшь, Северус?..

— Ты можешь поговорить с Добби, когда мы вернёмся в Хогвартс, Драко.

— До тех пор я могу утратить странное желание унижаться, — сухо предупредил Драко. — Как и в случае с ядом, лучше всего покончить с этим побыстрее, тебе не кажется?

— Извиняться, когда ты не прав — это не унижение. Скорее, признак зрелости.

— И я стал гораздо более зрелым с тех пор, как меня исключили.

Гарри прикрыл рот ладонью, чтобы не расхохотаться вслух, а Снейп улыбнулся.

— Обоснованное замечание. Но я всё равно предпочёл бы сохранить своё убежище в максимально возможной тайне. Тебе придётся сохранить своё странное желание до окончания каникул.

— Ладно. Скорее всего, я смогу это сделать.

— Хорошо, поскольку если твоё раскаяние продлится всего день-два, кто-нибудь может усомниться в том, насколько оно было искренним, понимаешь.

Драко слегка кивнул.

— Тогда, я думаю, я просто возобновлю работу над своими строчками.

Гарри надеялся, что отец разрешит Драко отказаться от строчек, но Снейп, должно быть, считал, что это наказание всё ещё может достигнуть своей цели.

— Давай, — сказал Снейп и тихо добавил: — Драко... Мне нравится иметь двух сыновей, которыми я могу гордиться.

Драко снова кивнул и, пряча увлажнившиеся глаза, достал пергамент, перо и чернила и принялся за работу.