Год, какого ещё не бывало (джен)

— Да, давайте-ка разберёмся с мисс Всезнайкой Грейнджер, — вставил Драко. — Хм. Это довольно подло, не так ли, ябедничать на преподавателя? Предполагаю, что ты не будешь настаивать на исключении, Северус? Ну что ж, я так и думал, что нет. Как насчёт тысячи баллов с Гриффиндора?

Гарри бросил на брата очень мрачный взгляд.

Моргнув, как будто только что осознав что-то, Драко сказал со страдальческим вздохом:

— Я вижу, что будет чертовски неудобно иметь брата-гриффиндорца.

— Ты просто держи свой нос подальше от баллов Гриффиндора.

— О, прекрасно. Значит, не стоит поздравлять тебя с отличным выполнением задачи? Хорошо, я не буду просить Северуса начислять баллы за ту слизеринскую ложь, которую ты выдал Тислторн, — протянул Драко, бросая Гарри вызов взглядом «ну что съел?».

Ни капельки не смутившись, Гарри протянул в ответ:

— Жаль. Половина из них ушла бы Слизерину.

Драко открыл рот, чтобы возразить, но Гарри продолжил:

— Кроме того, чудесная новая мантия — более чем достаточная награда.

— И вот я слышу гриффиндорца, — слегка фыркнул Драко. — О, наш герой! Он совершает блестящие подвиги, изменяет само будущее, и всё, что он просит в награду — это скромная студенческая мантия...

— Причём тут изменение будущего?

Теперь Драко откровенно веселился.

— Твой вещий сон, забыл? Разусыновление?

Гарри прикусил губу и задумался.

— Ну вообще-то, директор сказал, что вещие сны нельзя изменить. И в любом случае, то, что только что произошло, совершенно не соответствовало моему сну. Для начала, во сне Тислторн приходила одна...

— Конечно, это не соответствовало твоему сну, — перебил Драко, садясь на диван и скрещивая ноги. — Вероятно, ты изменил ситуацию таким образом, что этот сон вообще никогда не сбудется. Насколько я понимаю, омбудсман беспокоилась о тебе, верно? Возможно, она даже потребовала бы отзыва усыновления или чего-то в этом роде, но теперь она этого не сделает. Никогда.

Гарри надеялся, что так и будет, но полной уверенности у него не было. Можно ли бросить вызов вещим снам? Можно ли взять дело в свои руки и придать грядущему более подходящее направление? Он спрашивал Дамблдора об этом... «Что, если мне приснится, что я умру, падая с метлы, и я перестану летать?..» Директор всегда уходил от ответа. Но Гарри казалось, что это вполне реально. Если устроить так, чтобы события, которые ему приснились, просто не смогли бы произойти, будущее непременно изменится, не так ли?

Не то чтобы Гарри так сильно беспокоился об усыновлении: у них с Северусом всё будет в порядке, что бы ни случилось.

Однако в глубине души он всё ещё немного беспокоился о Драко.

— Никто ничего не изменял, — вмешался Снейп, многозначительно взглянув на Гарри. — Все твои недавние сны на самом деле не являются вещими, мы уже подробно это обсудили.

Естественно, Снейп понял, что Гарри переключился на мысли о совятне...

— Хватит заниматься чепухой, — отрезал Снейп. — Как я уже сказал, пришло время разобраться с мисс Грейнджер.

Гарри нахмурился.

— Ну, ты знаешь, я мне очень не нравится её своеволие, но не думаю, что мы должны быть слишком строги к ней. Я имею в виду, в отличие от Рона, у неё была причина предположить, что я могу пострадать. В каком-то смысле я сам виноват, что она так подумала, правда. Она достаточно умна, чтобы видеть нашу ложь насквозь... — Он сглотнул, пытаясь справиться с болезненным комком в горле. — Хотя мне интересно, когда она успела послать жалобу? С трудом верится, что она сделала это до разговора с тобой, но почему она всё-таки отослала сову после?

Гарри решил не упоминать о том, что Северус говорил о подаче заявления об отставке.

— Очевидно, я солгал недостаточно убедительно, чтобы успокоить её, — неохотно признал Снейп. — Что ж. Я же сказал, что у неё отвратительно высокий уровень интеллекта для человека её возраста.

— Нет, она, должно быть, отправила письмо до того, как обратилась к тебе, как бы глупо это ни звучало, — решил Гарри. — Иначе почему омбудсманы появились так быстро? В прошлый раз они ехали на поезде.

Снейп покачал головой.

— Политика семейных служб предусматривает, что если ребёнку предположительно угрожает опасность, волшебники аппарируют для проведения расследования. Без сомнения, они были в Хогсмиде через несколько минут после того, как прочитали её нелепую писанину.

— Значит, она написала жалобу сразу после разговора с тобой? Я думаю, она попросила сову поторопиться, поэтому они так быстро прибыли.

Снейп лишь сердито посмотрел на него.

— Ты же не собираешься заставить её писать строчки? Я... не обижайтесь, сэр, но я действительно сомневаюсь, что вы должны так поступать. Я имею в виду, она же не хотела ничего плохого. Технически, она, вероятно, имела право подать на вас заявление.

— Меня скоро стошнит от всей этой заботы о благополучии Грейнджер, — мрачно предупредил Драко, переворачивая страницу.

— Не хочется это признавать, но Гарри прав, — признал Снейп, опускаясь в кресло и постукивая кончиками пальцев по столу.

— В чём? Что Грейнджер была права, растрезвонив всем о своих необоснованных подозрениях? — взорвался Драко, отбрасывая книгу в сторону.

— Нет, что директор вполне может отменить любое наказание, которое я наложу на неё, — раздражённо объяснил Снейп. — В любом случае, в сложившихся обстоятельствах, я думаю, самым мудрым решением будет пригласить мисс Грейнджер на ужин.

— Ты хочешь, чтобы Гермиона пришла на ужин… — медленно повторил Гарри, немного ошарашенный таким поворотом дел.

— Если только у тебя нет идеи получше.

Гарри заметил, что Снейп уже начал выцарапывать «Дорогая мисс Грейнджер» на листе пергамента.

— Но что ты собираешься делать?

Мастер зелий криво ухмыльнулся.

— Как бы мне ни было приятно высказать юной леди своё истинное мнение об её отвратительной манере совать нос в чужие дела, думаю, наша лучшая стратегия будет заключаться в другом. Мне пришло в голову, что нам лучше продемонстрировать ей те же семейные отношения, которые в конце концов убедили мистера Уизли в том, что ты находишься в безопасности со мной.

Гарри подумал, что лучше не спрашивать, собирается ли Северус снова петь колыбельные.

— Но Рона убедила только правда, а не какое-то шоу, которое мы разыграли. Не лучше ли просто рассказать Гермионе...

— Нет, — отказался Снейп, пригвоздив Гарри взглядом.

— Она никому не скажет, так же как и Рон! Послушай, сам факт, что она до сих пор ничего не знает о моей магии, доказывает, насколько надёжны мои друзья. Почему ты этого не видишь? Потому, что они гриффиндорцы?

— Потому, что они подростки, — возразил Снейп. — Как и ты. Если бы у меня был выбор, я бы никогда не позволил мистеру Уизли узнать, что ты можешь разрушать стены простым Lumos. Что касается мисс Грейнджер и остальных ваших приятелей, мы будем придерживаться вашей истории о регби, и на этом вопрос исчерпан. Итак, ты будешь помогать мне писать это письмо или нет?

Гарри вздохнул.

— Что ты имеешь против подростков?

— Я видел, как они ломались под пытками, — без обиняков сообщил Снейп.

— Но я не сломался! Помнишь Самайн?

— Вряд ли я смогу это позабыть!

— И Crucio на четвёртом курсе...

— Ты — не типичный подросток! — заорал Снейп. — Твои друзья, какими бы преданными они ни были — лёгкая добыча для Волдеморта. И более того, их неспособность к окклюменции означает, что он мгновенно увидит, какие пытки дадут наилучший результат! Дойдёт до тебя когда-нибудь или нет?! На карту поставлено нечто большее, чем твоё наивное желание включить своих друзей в список посвящённых!

— Взрослые тоже ломаются под пытками, — упрямо пробормотал Гарри.

— И заметь, я никогда не предлагал сообщать о наших делах никому из взрослых! Только Альбус знает о том, что твои тёмные силы высвобождаются, и он-то знает только потому, что Орден должен иметь представление о том, как Свет может противостоять Тьме!

Тяжело дыша, Снейп дал Гарри несколько мгновений, чтобы осознать сказанное, затем устало спросил:

— Так мы будем приглашать мисс Грейнджер на ужин или нет?

— Хорошо-хорошо, — уступил Гарри, придвигая стул, чтобы присоединиться к отцу. Он взглянул на то, что уже написал отец, и нахмурился.

— Во-первых, если ты хочешь, чтобы она пришла, чтобы мы могли навешать ей лапши про регби, это должно звучать немного менее... гм...

— Да? — мрачно осведомился Снейп, сузив глаза.

— Э-э, ну... Немного похоже, что ты планируешь отравить её во время ужина, — признался Гарри. — Я имею в виду, очень заметно, что ты сильно злишься. Нам же нужно, чтобы она чувствовала себя непринуждённо, а не смотрела на еду и на нас с подозрением. Я придумал. Давай пригласим и Рона, чтобы это больше походило на светское мероприятие.

— Рона, — повторил Снейп, его глаза внимательно изучали Гарри.

— Да. Тогда Гермиона не подумает, что ты приглашаешь её, чтобы наорать за жалобу, потому что Рон всё узнает.

— Если только она уже не рассказала ему о предполагаемом насилии, которое ты терпишь от наших мерзких слизеринских рук, — напомнил ему Драко.

— В том-то и дело, — возразил Гарри, оборачиваясь к Драко. — Она не могла поделиться своими опасениями с Роном, потому что, если бы она это сделала, Рон бы пришёл и предупредил меня.

— Если только он не подозревает, что у твоих синяков могут быть серьёзные причины.

— После того, как он увидел, как Северус поёт мне? — Гарри усмехнулся, затем добавил, бросив быстрый взгляд на своего отца: — То есть, напевает.

— Запросто, — сказал Снейп, скрестив руки на груди.

— Кроме того, Рон видел, как сильно я пострадал от простого Lumos, — продолжил Гарри. — Если бы Гермиона пожаловалась ему, что мне здесь причиняют боль, он понял бы, что мы практиковали заклинания. Он бы сделал всё возможное, чтобы убедить её, что ничего плохого не происходит, а если бы это ему не удалось, то сразу предупредил бы меня, что у нас могут возникнуть проблемы с Гермионой.

— Почему у меня такое чувство, что мной манипулируют? — спросил Мастер зелий, выгнув бровь.

Теперь настала очередь Гарри пожать плечами.

— Потому что ты только что убедился, что я умею лгать?

— Меня не порадует, если мой сын будет обращаться со мной так же, как обращался с тупой хаффлпаффской ведьмой, — жёстко заявил Снейп.

Вообще-то Гарри казалось, что перепады настроения отца связаны с отказом от зелья из пурпурного вербейника, но вряд ли было разумно озвучивать эти мысли.

— Хорошо, тогда не приглашай Рона. Я просто подумал, что это сделает обстановку намного менее напряжённой, чем если Гермиона спустится сюда одна.

Взгляд Снейпа, устремлённый на него, всё ещё оставался довольно подозрительным, но, казалось, отец несколько смягчился, жестом показав, что пора заканчивать с этим спором.

— Ты хочешь, чтобы приглашение звучало так, будто оно исходит от меня? — уточнил Гарри.

— Я не думаю, что хочу настолько успокоить юную леди, — протянул Снейп. — Как насчёт того, чтобы написать вот так: «Дорогая мисс Грейнджер, до моего сведения дошло, что вы пребываете в заблуждении, которое любой ценой должно быть исправлено. Поэтому вы приглашены на ужин со мной, Гарри и Драко завтра вечером, чтобы мы могли обсудить, почему ваш последний крестовый поход по спасению тех, кто не нуждается в спасении, на самом деле является серьёзной ошибкой».

Опершись подбородком на руку, Гарри обдумал это.

— Может быть, лучше так: «Дорогая мисс Грейнджер, хотя я уверен, что вы глубоко заботитесь о Гарри, есть вещи, которые вам неизвестны. Возможно, пришло время признаться во всём. Пожалуйста, присоединяйтесь к Гарри, Драко и мне за ужином, чтобы мы могли обсудить этот вопрос».

«Северус никогда бы не написал «признаться во всём»! — крикнул Драко с другого конца комнаты, где он притворялся читающим.

— Хорошо... «Возможно, нам пора прийти к взаимопониманию», — поправился Гарри.

— Полагаю, этого будет достаточно, — сказал Снейп, слегка кивнув.

— Не слишком многословно, — съязвил Гарри, но отец даже не улыбнулся, набело переписывая текст на свежем свитке пергамента.

— Как ты думаешь, нам следует написать отдельное приглашение для Рона? — спросил Гарри.

Вздохнув, Снейп снова взял перо и добавил:

— Вы можете взять с собой мистера Рональда Уизли, если пожелаете.

— Если кого-то интересует моё мнение, Грейнджер заслуживает чего-то более болезненного, чем ужин, — прорычал Драко.

— Тебя никто не спрашивает, — ответил Гарри, переводя взгляд на брата. — Не обижайся, но я думаю, что нам повезло, что мы не всегда получаем то, что заслуживаем, не так ли?

Драко не ответил, хотя и понял намёк. Он замолчал, но демонстративно уткнулся в книгу, всем своим видом показывая, что он далеко не в восторге от перспективы поужинать с Гермионой Грейнджер.

* * *

На следующее утро во время завтрака треск огня заставил всех троих волшебников потянуться за палочками, но в камине появился всего лишь туго свёрнутый пергамент, который грациозно опустился на остывший пепел. Несмотря на это, Снейп проверил письмо всеми проверяющими заклинаниями, которые Гарри знал, и несколькими, которых он никогда не видел, прежде чем произнести:

— Оно кажется достаточно безобидным.

— Возможно, потому что Грейнджер отказалась, — съязвил Драко.

— Возможно, пришло время тебе признать, что у меня могут быть и будут другие друзья! — возразил Гарри.

— Слишком много друзей, — пробормотал Драко, но сразу забыл о споре, посмотрев на письмо, которое Снейп уже развернул.

— Это от Стейна!

— Действительно, — подтвердил Снейп, качая головой.

— Чего он хочет? — настаивал Драко.

Снейп бросил на него выразительный взгляд, затем зачитал вслух:

«Дорогой профессор Снейп,

весьма приятно было снова увидеть Вас и познакомиться с Вашим сыном, знаменитым Гарри Поттером. Должен сказать, я был крайне удивлён, когда впервые услышал, что глава Слизерина усыновил его. Однако, зная Вас так давно, как знаю я, можно предположить, что у Вас имеются свои причины для такого поступка.

Полагаю, завершение моего визита в Ваши покои удовлетворило Вас? Хотелось бы верить, что я немного приложил к этому руку, поскольку оказался незаинтересованной стороной, заверившей своего начальника, что регби — действительно опасное занятие. Я думаю, что именно моё дополнительное подтверждение вашей истории на самом деле убедило её.

Должен сказать, сэр, что я всегда восхищался Вашим знанием зелий. Я рад, что смог помочь Вам в этом вопросе. Я надеюсь, что Вы вспомните об этом в будущем, если у меня возникнет необходимость обратиться к Вам.

Искренне ваш,

Ричард Стейн».

— Нормальное письмо, — нейтрально прокомментировал Гарри, но Драко чуть не фыркнул.

— Какая невинность, — засмеялся он. — Неужели ты ничего не понял? Это предложение сделки! Он помог Северусу, и честно предупреждает, что когда он захочет получить что-то взамен, Северусу лучше пойти ему навстречу.

— Он этого не говорил.

— Да что ты? — Драко протянул руку и, когда Снейп отдал ему письмо, продолжил: — Давай учиться читать между строк, хорошо? Посмотрим, что же он говорит на самом деле? — с этими словами Драко перевёл:

«Я понял, что для тебя важно сохранить Гарри Поттера в качестве сына, но это не значит, что я верю, что ты усыновил его только для того, чтобы поиграть в папочку. Ты такой же слизеринец, как и все остальные, так что он тебе для чего-то нужен, не так ли?

Я позволил тебе оставить его себе, Снейп, но я сделал это не по доброте душевной. Любой идиот понял бы, что регби не имеет никакого отношения к травмам Поттера. Ему причиняют боль, но ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал, что происходит, поэтому я солгал своему боссу ради тебя. Я сохранил твой секрет.

Я слишком умён, чтобы пытаться шантажировать тебя, поскольку твоя репутация в области ядов не имеет себе равных, но я однажды я попрошу тебя кое о чём. И когда я это сделаю, ты вспомнишь, что ты у меня в долгу».

У Гарри отвисла челюсть.

— Он не может быть таким гадом…

Взгляд Снейпа был мрачен.

— Интерпретация Драко вполне обоснована. На самом деле, у мистера Стейна всегда была заметная склонность шантажировать своих сокурсников-слизеринцев, когда он учился в Хогвартсе.. Я бы сказал, что он перенёс эту модель поведения в свою профессиональную жизнь.

— Похоже, — согласился Драко, кивая. — Теперь всё сходится. Предполагается, что у слизеринцев должны быть амбиции, верно? Я всё время задавался вопросом, зачем кому-то работать на такой бесперспективной низкооплачиваемой должности, как чиновник Службы защиты волшебных семей.

— О да, — согласился Снейп, и на его лице заиграло подобие улыбки. — В этом действительно есть смысл.

— Имейте в виду, что вы двое говорите на каком-то иностранном языке, — пожаловался Гарри, вонзая нож в свою яичницу. — Похоже на слизеринский язык.

— Информация, Гарри, — рассмеялся Драко. — Пока Стейн учился, он насобачился шантажировать людей, а потом нашёл себе шикарную работу. Он весь день сидит в офисе, окружённый анкетами, которые содержат все виды персональных данных, которые только можно себе представить.

Гарри вспомнил длиннющую анкету, которую Снейпу пришлось заполнить в рамках усыновления, и поморщился. Драко был прав. Там даже спрашивали о доходах и имуществе — идеальный вариант для шантажиста.

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, почему он специализировался на маггловедении, — Драко вздрогнул. — Семейным службам ведь приходится иметь дело с большим количеством детей-сквибов, да? Степень по маггловедению, вероятно, давала Стейну преимущество при получении работы, поскольку он мог утверждать, что в состоянии консультировать их.

— Преимущество — ключевое слово, — заметил Снейп, начиная намазывать джем на булочку. — Я предполагаю, что он защитил диплом, шантажируя своих профессоров. Это объясняет, почему он мало что знает о мире магглов.

— Слава Мерлину, он понимает, что тебя не стоит шантажировать, — вставил Драко.

— О, я сомневаюсь, что мы в последний раз слышим о Ричарде Стейне.

Гарри обеспокоенно прикусил губу.

— Как ты думаешь, сколько галеонов потребуется, чтобы заставить его замолчать?

Снейп бросил на мальчика сухой взгляд.

— Я думаю, он захочет чего-то, чего нет в твоем хранилище, Гарри. Или моём, если уж на то пошло. Зелье. Вполне возможно, яд. Но не сейчас. Он выжидает подходящего момента.

— Ты бы сварил ему яд, чтобы иметь возможность оставить меня? — выпалил Гарри, не уверенный, какой ответ покажется ему более ужасающим: «да» или «нет».

— Нет, но одну дозу он бы наверняка получил, — спокойно ответил Снейп.

Драко громко рассмеялся, а затем заверил побледневшего Гарри:

— Он шутит! Разве ты не видишь, что он шутит?

— Я не шучу, — возразил Снейп. — Мне не нравится, когда кто-то угрожает разлучить меня с моим сыном, и если Ричард Стейн окажется достаточно глупым, чтобы продолжать свои намёки, он познает всю глубину моего недовольства.

Как будто услышав его слова, письмо внезапно превратилось в пепел, а пепел сгорел дотла и исчез.

— Evanesko, — всё равно сказал Снейп, затем повернулся к Гарри. — Не думай об этом, но запомни главное. Стейн может попросить меня о чём-то, возможно, довольно неприятном, но до шантажа дело не дойдёт. Не со мной.

Гарри слабо кивнул. От одной мысли о том, что его отец кого-то отравит, ему стало плохо. Но Снейп всё время делал яды для Волдеморта, не так ли?

— Я думаю, твоя... репутация иногда бывает полезна, — наконец сказал он.

— Ты выглядишь немного обеспокоенным этим обстоятельством.

— Э-э, просто интересно, повлияла ли она на Гермиону, — соврал Гарри. С этими словами он снова переключил своё внимание на завтрак и попытался не обращать внимания на пристальный взгляд Снейпа.

* * *

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, входите, пожалуйста, — сказал Снейп, открывая тяжёлую дверь, ведущую в его покои.

Рон без колебаний вошел внутрь, но Гермиона выглядела так, словно переходила улицу с оживлённым движением и полным отсутствием светофоров. Она посмотрела направо, потом налево, прежде чем двинуться вперёд. Не особо помогло и то, что Снейп, явно наслаждаясь её дискомфортом, сардонически протянул:

— Сегодня, если не возражаете.

Слегка покраснев, Гермиона перестала колебаться и вошла внутрь.

— Не желаете ли аперитив перед ужином? — беспечно продолжил Снейп, жестом пригласив сначала Гермиону, а затем Рона сесть за стол.

— Огневиски, — в тон ему ответил Рон.

Снейп выразительно поднял бровь и повернулся к Рону.

— Я полагал, что предложил аперитив, а не приглашение напиться до беспамятства.

Гарри подумал, что было немного чересчур ожидать, что его друг хотя бы знает, что такое аперитив — он, конечно, не был уверен — и, когда Драко шагнул вперёд, он был готов услышать полетевшие оскорбления... что-то о том, что семья Рона слишком бедна, чтобы позволить себе что-нибудь, кроме воды...

Но Драко просто спокойно посмотрел на гостей, затем повернулся к Снейпу и предложил:

— Тогда я закажу что-нибудь подходящее, хорошо?

И, дождавшись кивка Снейпа, пошёл к камину.

Гарри сел на диван и небрежно сказал:

— Итак, мы с Северусом подумали, что было бы неплохо пригласить вас обоих для беседы.

— Есть какая-то особая причина для этого, Гарри? — бойко осведомилась Гермиона. Очевидно, она не собиралась притворяться, что приглашена на светское мероприятие.

— Вообще-то, да, — парировал Гарри, с трудом удерживая свой гнев в рамках приличий. Он изо всех сил пытался подавить злость, быть зрелым, признать, что она только пыталась помочь, когда подавала этот чёртов отчёт, но получалось из рук вон плохо... Её понимающий взгляд всё испортил. Она всё ещё была уверена, что Снейп или Драко издевались над ним. И это взбесило Гарри, действительно взбесило.

— Вчера к нам приходили из Службы защиты, Гермиона!

У неё хватило наглости ответить:

— Это хорошо.

— Как ты посмела подать жалобу на Северуса?!

— Гермиона? — спросил Рон, сдвинув брови. — О чём говорит Гарри?

— Твоя кровожадная подружка решила, что меня здесь избивают до полусмерти, вот о чём!

— О, Поттер, — плавно протянул Драко, возвращаясь от камина, — ты не имеешь ни малейшего представления о хороших манерах. Я оставил вас на десять секунд, чтобы организовать угощение, а ты уже вцепляешься в глотки нашим гостям.

Драко выжидающе посмотрел на кофейный столик, и когда появился поднос, поднял его в воздух несколькими небрежными взмахами палочки и вежливо предложил Гермионе:

— «Мимоза»?

— «Мимоза»! — повторила она.

— М-м-м, шампанское и яблочный сок...

— «Мимоза» делается из апельсинового сока, Малфой, — отрезала Гермиона.

— Действительно. Наверное, мне стоит попробовать как-нибудь, — ответил Драко, слегка кивнув головой. — Хотя, конечно, апельсиновый сок едва ли вообще известен в волшебных кругах. Но должен сказать, с тех пор, как Гарри начал часто заказывать его, этот напиток мне понравился.

У Гарри было такое чувство, что Драко мог бы вести вежливую светскую беседу со своими злейшими врагами всю ночь напролёт, если было бы нужно. Должно быть, он приобрёл этот опыт на министерских ужинах, на которые его таскал отец. Что ж, здесь от этого было мало толку; Рон и Гермиона не собирались менять тему.

— Не смей называть Гермиону кровожадной, — сказал Рон, бросив свирепый взгляд на Гарри, прежде чем повернуться к подруге. — Что это за чушь насчёт того, что Гарри избили?

— Он всё время покрыт синяками с головы до ног, — сказала Гермиона, сильно преувеличивая. — Ты часто бываешь здесь. Только не говори мне, что ты никогда этого не замечал.

— Некоторые люди, — громко подчеркнул Гарри, отмахиваясь от «Мимозы», которую ему пытался всучить Драко, — имеют достаточно мозгов, чтобы не считать себя умнее других и не думать, что они знают больше, чем есть на самом деле!

Снейп заговорил, его тон был одновременно размеренным и резким.

— Мисс Грейнджер, когда я разговаривал с вами в своём кабинете, я объяснил, что в интересах помощи моему сыну я обучал его приёмам физической самообороны.

— Я помню, что вы мне сказали, — сказала Гермиона, задирая подбородок.

— Возможно, вы были по понятным причинам озадачены тем, что Гарри просто не объяснил это сразу, когда вы заметили его травмы, но я думал, что мы обсудили этот вопрос, и вы удовлетворились…

Гермиона перебила Снейпа, её глаза слегка блестели от слёз.

— Сэр, я не могу отрицать, что была расстроена, узнав, что Гарри солгал мне, я поделилась своими опасениями со Службой защиты волшебных семей не поэтому, — она отвела взгляд, переведя глаза на разъярённое лицо Гарри. — Профессор Снейп сказал, что ты просто боялся, что из-за твоего обучения маггловскому рукопашному бою люди подумают — твоя магия пропала навсегда. Он сказал, что именно поэтому ты не ходил к мадам Помфри, чтобы не было абсолютно никаких шансов, что кто-нибудь узнает о твоём обучении. И это было достаточно понятно, чтобы я решила вернуться и ещё раз поговорить с тобой. Но вдруг я поняла, что это не имеет значения.

Гарри уставился на нее, гадая, к чему она клонит.

— Ну и что?

— Гарри... Мне жаль, что ты так возмущён тем, что я отправила эту жалобу. Но я была обязана, разве ты не понимаешь? Если вся история о том, что ты учишься драться, была ложью, тогда, очевидно, происходило что-то ужасное, но даже если она была правдой... — Гермиона остановилась и перевела дыхание. — Ну, в таком случае кто-то, обладающий достаточными полномочиями, должен был сказать профессору Снейпу, что он заходит слишком далеко, и ему не следует избивать тебя до полусмерти даже с благими намерениями.

Единственная слеза скатилась с её ресниц; Гермиона вытерла её и уставилась на Гарри широко раскрытыми печальными глазами.

— Избивать до полусмерти? — Гарри нахмурился и покачал головой. — Но это же нелепо. Как-то раз у меня какое-то время болела спина, потом моя рука сильно пострадала при падении, и однажды ты видели синяки на моей шее, но я думаю...

— Гарри, кто-то довёл тебя до сотрясения мозга! — вскрикнула Гермиона, сжимая кулаки. — Кто-то так сильно ударил тебя, что Рону пришлось провести здесь всю ночь, чтобы убедиться, что ты очнёшься и будешь в порядке!

«О нет», — подумал Гарри. — «Правда ... Она же не знает, что виноват Lumos. Рону приказали не рассказывать ей о моей магии, поэтому он написал ей... Что он написал?.. Ах да, он написал, что сотрясение мозга у меня произошло ещё до его прихода, и он не знает, как это случилось... Тогда Гермиона, возможно, не придала этому особого значения, но потом я начал получать травму за травмой... И в результате она сложила пять и пять и получила сорок шесть...».

— Снейп не бил Гарри! — воскликнул Рон, запоздало добавив: — Я имею в виду, профессор Снейпа. Он бы не стал!

Снейп слегка наклонил голову, хотя Гарри не понял, то ли из-за поправки Рона, то ли для того, чтобы подтвердить его слова.

— Рон, не прошло и двух месяцев, как ты думал, что он... э-э...

— О, я никогда на самом деле так не думал! — настаивал Рон, мотая головой так быстро, что его рыжие волосы превратились в размытое пятно. — Я просто злился на Гарри, потому что нам не нравится Снейп... То есть, потому что Снейп ненавидит Гриффиндор... То есть...

— Мы поняли, мистер Уизли, — почти улыбнулся Снейп.

Гермиона вздохнула.

— Дело в том, Рон, что ты не можешь знать, как Гарри получил это сотрясение мозга. Тебя здесь не было.

— Но я был здесь, — вставил Драко, наклоняясь, чтобы поставить «Мимозу» на кофейный столик.

— О, тебе, конечно стоит верить! — парировала Гермиона. — Насколько я знаю, ты бил его больше всех!

— Да, это я причинил ему боль, — признал Драко, слегка пожав плечами. — Сбил его с ног и вместе с ним врезался в каменный забор. И ты права в том, что этому нет оправдания. Я играл слишком грубо. После этого мы смягчили правила регби, хотя, очевидно, этого оказалось недостаточно.

— Регби! — Гермиона выдохнула, качая головой. — Это маггловский спорт! Ты думаешь, я поверю, что ты играл в регби с Драко Малфоем, который скорее умрёт, чем будет дышать одним воздухом с магглом?

Драко расхохотался.

— Мне стоит заказать диетическую колу, чтобы до тебя дошло, что ты немного преувеличиваешь?

— Как ты думаешь, почему мы тебе не сказали? — воскликнул Гарри. — Мы думали, что ты не поверишь и, конечно же, ты не веришь! Поэтому Драко придумывал истории о кроватях и мётлах, и я не помню, о чём ещё, и профессор Снейп взял всю вину на себя, а ты всё ещё не веришь нам, даже после того, как сюда явились омбудсманы, чтобы расследовать твою жалобу! Даже после того, как они оправдали нас, чёрт возьми! Ты совсем дура, что ли?

Понимая, что выглядит немного дико, размахивая руками, Гарри заставил себя сесть ровно.

— Тогда почему профессор Снейп не сказал мне, что проблема в регби? — почти зарычала Гермиона.

Гарри собирался сказать, что Северус не знал об их с Драко играх, но это вряд ли бы сработало. Потому что Северус явно знал о сотрясении мозга Гарри. И любой порядочный родитель поинтересовался бы, как подобное могло произойти...

— Потому что мы знали, что ты не поверишь в это, — повторил Гарри, отчаянно оглядываясь в поисках помощи. Он попытался придумать что-нибудь ещё, чтобы убедить её, но в голове было пусто. Ему захотелось выругаться. Было так легко придумывать истории, чтобы обмануть тупую ведьму из семейной службы! Почему сейчас он не мог ничего придумать?

— Честно говоря, Миона, тебе стоило поделиться со мной своими сомнениями, — вмешался Рон, поймав умоляющий взгляд Гарри. — Я бы сказал тебе, что профессор Снейп ни за что не причинил бы вреда Гарри и никому не позволил бы причинить ему какой-либо реальный вред. Я не слепой. Знаешь, я тоже видел синяки, но я понимал, что лучше не сходить с ума по этому поводу, как ты! Я просто подумал, что Гарри и Малфой немного повздорили.

— Немного!

— Да, ну, по крайней мере, они примерно в одной весовой категории, — беспечно продолжал Рон, избегая взгляда Гарри, как будто боясь рассмеяться, такое удовольствие ему доставляло совместное навешивание Гермионе лапши на уши. — Послушай, ты — единственная дочь, и ты не знаешь, что вытворяют мальчики, живущие в одном доме, но я-то точно знаю. Не пойми меня неправильно, не то чтобы мне нравилась мысль о том, что Гарри соревнуется с чёртовым Малфоем, но я скорее поверю в это, чем подумаю, что здесь происходит что-то действительно плохое.

— И я полагаю, у тебя были такие же синяки, когда ты дрался с братьями?

— Нет, бывало и похуже, — признался Рон. — Намного хуже. Они же были намного крупнее меня. Но с Гарри всё в порядке, правда. Ты донесла в семейную службу, Гермиона? Это просто низко с твоей стороны, я считаю. О чём, чёрт возьми, ты думала?

— А как могло быть, — горячо возразила Гермиона, — что на Малфое никогда не было ни единого синяка?!

— Значит, у Гарри всё ещё есть гордость, — усмехнулся Драко, снова хватая свою «Мимозу». — Или была, пока ты не решила спуститься сюда и разбить его самоуважение вдребезги. Он не хотел, чтобы я постоянно накладывал на него исцеляющие чары, и он не хотел обращаться к Северусу до последнего.

— Гарри, ты что-то очень тихий, — заметила Гермиона, протянув руку и похлопав его по плечу.

Конечно, он был тихим, ведь слишком много мыслей одновременно вертелось в его голове. Чёртов Малфой... Так сказал Рон, но его слова нашли отклик в Гарри и вызвали воспоминание, которое никогда не выходило у него из головы. «По крайней мере, нам не придётся беспокоиться о том, что он будет рядом с этим чёртовым Малфоем», — сказал Рон... или, скорее, должен будет сказать. Это было частью вещего сна, частью, которой ещё предстояло сбыться.

«По крайней мере, нам не придётся беспокоиться о том, что он всё время будет рядом с чёртовым Малфоем», — скажет Рон, а затем Гермиона добавит, что Гарри будет винить себя за то, что не остановил Драко, независимо от того, что без магии у Гарри не было никаких шансов удержать Драко от чего бы то ни было...

«Вот оно», — подумал Гарри, и в голове у него загудело от возбуждения. — «Вот оно, вот что я могу изменить! Во сне Гермиона всё ещё не знает, что ко мне вернулась моя магия! Что, если я расскажу ей? Я изменю будущее, как вчера говорил Драко! Я сделаю так, что мой вещий сон — то есть, если это вообще был вещий сон, — возможно, никогда не сбудется!»

— Я в порядке, — наконец ответил он Гермионе. О, Северус убьёт его, но он должен был это сделать. Он должен был рассказать, и он знал, что лучше не ждать, пока они смогут обсудить всё это. Отец отговорил бы его, Гарри был уверен. Отец ведь уговаривал его не беспокоиться о Драко!

Но Снейп не всегда оказывался прав, не так ли? Как он измывался над Роном со всеми этими нелепыми строками! Не говоря уже о том, что ему так и не удалось убедить Гермиону не обращать внимания на синяки Гарри...

Так что беспокойство Гарри вернулось с удвоенной силой, потому что он был уверен, что в этой последней серии вещих снов было что-то важное. Возможно, он ещё толком не понимал, что, но оно было. Не могло быть совпадением, что ему приснилось разусыновление, а затем Гермиона сообщила о его синяках в Службу защиты волшебных семей. Может быть, Драко был прав, и ложь Гарри изменила эту часть будущего!

Что, если сон о совятне сбудется, и окажется, что Гарри мог бы предотвратить смерть Драко, но не сделал этого? Это было бы как с Сириусом, только хуже, потому что, по крайней мере, тогда он понял, насколько глупо поступил только после того, как всё уже свершилось.

«С меня хватит», — подумал Гарри. Он не собирался позволить Драко умереть. Нет.

Но, может быть, у него получится справиться со всем этим, не разорвав отношения с отцом. Во всяком случае, Гарри на это надеялся.

— Послушай, на самом деле всё случилось из-за того, что моя магия вернулась, — выпалил он, выскочив из кресла от возбуждения. — Но она очень слабая, но мне мне скоро нужно возвращаться на занятия, и Северус пытается убедиться, что меня не разорвут на куски... э-э, вообще-то, слизеринцы, так что мы просто тренировались в дуэлях, вот и всё!

О Боже, Гарри почувствовал, как пристальный взгляд Снейпа просто пригвождает его к месту. Отец был зол.

Серьёзно, очень серьёзно разозлился.

Гермиона посмотрела на него с жалостью.

— О, Гарри. Сначала с тобой происходят странные несчастные случаи, в которые никто не может поверить, потом ты учишься сражаться с магглами, потом всё это оказывается неправдой, но ты играешь в регби, спорт, о котором ты ни разу вспоминал за последние пять лет, а потом это тоже неправда, но ты практикуешь магию, которой у тебя нет? Поверь, у меня есть немного здравого смысла.

Думая, что ему придётся доказать ей, Гарри вытащил свою палочку. Он увидел, что интерес Гермионы возрос из-за того факта, что палочка оказалась при нём.

— Поттер, — предупреждающе произнёс Снейп мрачным, опасным тоном.

— Он не хотел, чтобы я тебе говорил, — сказал Гарри. — Отсюда и все эти истории. Хотя про маггловский бой тоже правда , Гермиона. Ему пришлось, учитывая, насколько жалкой оказалась моя вернувшаяся магия. Я имею в виду, я вообще едва ли волшебник теперь... — пробормотал он. — Снейп действительно беспокоится...

— Я сам могу говорить за себя, Поттер, — вставил Снейп всё тем же тоном, в котором ясно читалось, что у Гарри большие проблемы. — Убери палочку!

— Всё равно все узнают через пару недель, — возразил Гарри, отходя подальше от отца. —Когда я попытаюсь колдовать на уроках.

И, прежде чем Снейп успел броситься через комнату и остановить его, Гарри указал пальцами на пустой бокал Рона, убедившись, что его палочка выглядит так, будто он использует её, хотя на самом деле это было не так.

Взглянув на Сэл в её маленькой коробочке, он сказал на змееязе:

— Взлетай...

— Accio, палочка Гарри! — прервал его Снейп.

Гарри опередил его, прошипев защитное заклинание в тот момент, когда Снейп начал своё. Бесконечные дуэли отточили его рефлексы, так что он успел:

— Оставайся на месте, где ты есть!

Хорошо, что он разобрался с заклинаниями против призыва, когда работал над своим словарём.

Его палочка по-прежнему была крепко зажата в руке.

Гермиона неуверенно поднялась на ноги, прижав руку ко рту.

— Ты... Твоё заклинание...

— О, ради Мерлина! — Драко вспыхнул. — Да, он змееуст, тупица! Как будто ты этого не знала!

Это оскорбление, казалось, вывело Гермиону из оцепенения.

— Гарри... твоё заклинание преодолело заклинание профессора, — выдохнула она, судя по всему, вопреки предположению Драко, её удивил вовсе не змееяз. Гермиона случайно взглянула на Снейпа, и быстро отвела взгляд, словно не была уверена, не рассердится ли он.

— Э-э, это было не заклинание, — солгал Гарри, с ужасом осознав, какой ящик Пандоры только что открыл. Он попытался придумать, что бы соврать Гермионе, что угодно, чтобы скрыть неопровержимый факт, что Снейп не сумел отнять палочку у Гарри. Ложь была готова сорваться с языка, но он никак не мог собраться с мыслями, чтобы сочинить что-нибудь правдоподобное, поэтому промычал только какую-то глупость:

— Это было... э-э, ну, это так. Хм... У Снейпа тоже были некоторые проблемы с магией, понимаешь? Потому что то, что у меня было, из-за чего моя магия исчезла, ну…. оказывается, это было заразно...

— Гарри, я правда выгляжу дурой? Потому что, честно говоря, меня уже тошнит от твоей лжи!

— О боже, — простонал Гарри. Всё пошло наперекосяк. Он только хотел показать Гермионе, что его магия вернулась. Он не хотел, чтобы она поняла, насколько та была сильна.

— Скажи правду. На этот раз действительно правду, — потребовала Гермиона. И когда Гарри не ответил, продолжила: — Неважно, я сама могу догадаться об остальном. Твоё заклинание перебило заклинание профессора... — медленно повторила она. — Следовательно, твоя магия вернулась, но она вовсе не слабая, не так ли?

— Э-э...

Всё больше возбуждаясь, Гермиона воскликнула:

— Не слабая! Твоя магия сильна, возможно, пугающе сильна, что само собой разумеется, если тебе приходится произносить свои заклинания на змееязе, что считается редкостью, потому что эта сила очень труднодоступна. Ты, очевидно, нашёл путь прямо к своим глубочайшим силам, Гарри! Зачем профессору пытаться призвать твою палочку, чтобы остановить тебя? Скорее всего, палочка тебе больше даже не нужна? Но с палочкой твои заклинания, вероятно, настолько сильны, что даже нереальны...

— Достаточно, мисс Грейнджер! — взорвался Снейп.

— Держу пари, ты сам устроил себе сотрясение мозга! — ахнула Гермиона, игнорируя Мастера зелий. — С помощью какого-то заклинания, которое застало тебя врасплох, верно? И профессор помогал тебе научиться контролировать эту новую, жестокую магию, так что неудивительно, что ты сильно пострадал. О, Гарри, мне так жаль, что я написала в Службу защиты! Я бы не стала этого делать, если бы ты сказал мне... — Она внезапно ахнула и отступила на шаг от Снейпа. — О боже. Тебе запретили говорить мне! А теперь у тебя неприятности...

— Да у него большие неприятности, но он пока что в безопасности! — прорычал Снейп. —Если только вы не собираетесь сейчас же настрочить очередную кляузу в Министерство, утверждая, что обеспокоены тем, что отец слизеринца Гарри Поттера не может справиться с небольшим семейным разладом, не прибегая к своей палочке или, возможно, кулакам?

— Нет, сэр, — потрясённо выдохнула Гермиона. — Я ничего такого о вас не думаю! И никогда не думала. Я просто... Ну, честно говоря, я думала, что Гарри избивает Малфой. На него это похоже! И кроме того, я никогда раньше не видела Гарри таким испуганным. У меня на глазах Малфой приказал Гарри замолчать, и он послушался! Это выглядело ненормально!

Гарри вздохнул, снова посмотрев на Снейпа, который всё ещё выглядел таким мрачным, что Гарри поёжился.

— Драко знал, что с моей стороны было не такой уж хорошей идеей ослушаться отца. Когда он велел мне заткнуться, он пытался мне помочь...

Рон ничего не сказал, но выглядел так, словно не верил в то, что Драко может кому-то помочь.

Гарри не мог не нахмуриться. Слова «чёртов Малфой» всё ещё вертелись на краю его сознания, не говоря уже о том, как легко Гермиона предположила, что Драко может ударить его, поэтому он сказал:

— Послушай, ты угадала, что я скоро вернусь к занятиям как обычный ученик, так что мы будем видеться чаще, и ты увидишь больше. Но есть кое-что, что мы должны прояснить. Ты не должна обвинять во всём Драко, ясно? Я знаю, ты его терпеть не можешь, но нравится тебе это или нет, теперь он тоже мой друг.

Рон незаметно сплюнул, и быстро сменил тему.

— Гарри действительно сам случайно получил сотрясение мозга, Миона. Я знаю, потому что я был здесь и всё видел. Я не должен был никому говорить о том, что его магия вернулась, поэтому я сказал, что не знаю, как это произошло.

Гермиона нахмурилась и медленно повернулась к Снейпу. Гарри видел, что она колебалась, стоит ли вообще задавать ему какие-то вопросы, но в конце концов любопытство взяло верх над осторожностью.

— Но... я не понимаю, сэр. К чему эта секретность? Если Гарри скоро вернётся к занятиям, разве все не узнают, что он восстановил свои силы?

Снейп выпрямился во весь рост и усмехнулся:

— Если бы к Гарри просто вернулась магия, мне было бы безразлично, что вы там знаете или не знаете. Я не хочу, чтобы кто-нибудь догадался, насколько она сильна.

— О... — Гермиона кивнула. — Стратегически это верно. Мы бы не хотели, чтобы Пожиратели Смерти заранее знали, какие заклинания он может сотворить. Итак, вы планируете заставить его скрыть свои новые способности, как и говорил Гарри... Я не думаю, что получится скрыть змееяз, но явную силу его заклинаний... о, и беспалочковую магию. Лучше не выставлять это на всеобщее обозрение...

— Если вы закончили демонстрировать свои способности к дедуктивному мышлению, — съязвил Снейп, — возможно, мы можем вернуться к проблеме, которую Гарри создал, выдав вам свой секрет?

— Как будто я кому-нибудь расскажу! — воскликнула Гермиона.

Рон поддержал её, заявив:

— Да! Я даже ей не проговорился, вот насколько я заслуживаю доверия!

— Вы можете оказаться менее заслуживающим доверия, если вас будут допрашивать под пытками, — выплюнул Снейп. — Если, конечно, мы не прибегнем к Obliviate...

— О Боже, пожалуйста, только не опять! — застонал Гарри. — Ты не успокоишься, пока не покалечишь пару-другую студентов?

— На самом деле я этого не предлагал! — резко упрекнул его Снейп. — Тебе повезло, что я не предлагаю наложить Obliviate на тебя! Я думаю, ты лучше всех должен знать, насколько Волдеморт и его приспешники обожают развлекаться, используя... как ты это называл? Адские муки? Не говоря уже о том, что у них есть множество других способов сбора информации!

Рон перевёл взгляд со Снейпа на Гарри и обратно.

— Э-э, сэр... И что вы собираетесь делать с тем, что Гарри сказал Гермионе правду?

— Это, я полагаю, моё дело! — взревел Снейп.

— Я просто спросил, — пробормотал Рон, заморгав.

Драко демонстративно откашлялся и, когда Снейп посмотрел в его сторону, тихо вставил:

— Я не совсем уверен, что моё вмешательство своевременно, но всё же, думаю, мне стоит вам напомнить… об ужине.

Он легко махнул рукой в сторону стола, где каждого из них ожидала порция сырного суфле.

Гарри благодарно кивнул, отчаянно нуждаясь в чём-то, что могло бы разрядить обстановку.

— Да, давайте поедим, — поддержал он Драко, пытаясь изобразить энтузиазм. На самом деле его желудок сжимался от ужаса, а не от голода. На самом деле, он чувствовал себя так, словно уже съел полный ужин из опилок; у него перехватило горло от этой гадости. Снейп не пошевелился, даже не взглянул на стол. Он пристально смотрел на Гарри.

— Может быть, немного вина, — мягко предложил Драко, наполняя бокал. Один. Для Снейпа. Он протянул бокал отцу, а когда Снейп проигнорировал его, уточнил:

— Galliano?

— Не будь идиотом, — прорычал Снейп. — Ты думаешь, я какой-то маггл, которого можно напоить, чтобы помочь расслабиться?

Пожав плечами, Драко предложил вино Гермионе, затем налил немного Рону и Гарри, в последнюю очередь налив себе.

— Присядем? — подсказал он.

Гарри нерешительно двинулся к столу, не совсем уверенный, что делать дальше. Он с трудом сдержал истерический смех, когда безупречные манеры Драко простёрлись так далеко, что он отодвинул для Гермионы стул. Рон нахмурился, но Гермиона была слишком потрясена, чтобы заметить это.

Снейп свирепо посмотрел на них, когда они сели, и никто и пальцем не пошевелил, чтобы прикоснуться к суфле, пока к ним не присоединился хозяин.

Однако хозяина они не дождались. С отвращением зарычав, Мастер зелий развернулся на каблуках и зашагал в сторону своего кабинета.

Гарри сглотнул.

— Я думаю , мне следует пойти и извиниться...

— Цитируя великого человека, — ответил Драко, поднимая бокал с вином, как бы отдавая дань уважения, — «не строй из себя идиота». Дай ему хотя бы немного времени, чтобы успокоиться. Кстати, тебе действительно стыдно?

— Нет, не очень, — признался Гарри.

— Тем больше причин не будить спящую собаку, — посоветовал Драко, затем взглянул на гостей. — Ну? Не стоит церемониться. Ешьте. Грядёт ещё много чего. Винегрет из креветок, затем немного чудесного манго, чтобы освежить вкус, затем корнуоллские курицы, политые маслом из кумквата, и...

— Я не могу есть, — с несчастным видом объявил Гарри, отложив вилку и опустив голову на руки.

— Мы уже обсуждали это, — нетерпеливо поучал Драко. — Ты не должен наказывать себя голодом, Гарри. Северус зол, но он и раньше злился на тебя, и вам двоим удавалось справиться с этим. Просто постарайся расслабиться и съешь свой ужин.

Гермиона осторожно откусила кусочек суфле.

— Это действительно вкусно, — сказала она, как бы подбадривая Гарри.

— Да, — эхом отозвался Рон, тоже пробуя. — Давай, Гарри, ешь.

Гарри попытался, но ему удалось проглотить только совсем чуть-чуть.

— Выпей ещё вина, — посоветовал Драко.

— Ты не его сиделка, Малфой, — влез Рон.

Гермиона склонила голову набок.

— Думаю, он просто снова пытается помочь, Рон.

— Совершенно верно, — согласился Драко.

— Я тоже просто пыталась помочь, — тихо сказала Гермиона. — Гарри, а что я должна была делать? Я думала, что тебе причиняют боль, и тебе действительно нужно, чтобы кто-то вмешался.

Гарри не смог сдержать вздоха.

— Ты не подумала, что я мог бы сам обратиться в Службу защиты, если бы со мной плохо обращались?

Закусив губу, Гермиона призналась:

— Ну, ты мог бы, но я была уверена, что ты этого не сделаешь, Гарри. Я имею в виду... Я думала, что если ты так отчаянно нуждаешься в семье, что согласился, чтобы профессор Снейп усыновил тебя... Ну, я думала, что ты смиришься с чем угодно, лишь бы сохранить своего нового отца. По-моему, ты немного... э-э... нуждаешься в помощи.

— А ты немного властная, немного любопытная, и немного... — покачав головой, Гарри сказал: — Я не хочу ссориться.

Рон зачерпнул остатки суфле, затем сказал:

— Гарри позволил Снейпу усыновить себя не потому, что он был в отчаянии или так сильно нуждался в семье, Гермиона. Ты не видела их вместе такими, какими их видел я. Когда Гарри поранился, применяя свою новую магию, Снейп был... ну, он вёл себя так, как на его месте вёл бы себя любой другой нормальный отец. Я имею в виду, он беспокоился о Гарри. И заботился о нём.

— Снейп, — с сомнением повторила Гермиона. — Заботился. О Гарри. Гарри Поттере.

Драко бросил на Рона строгий взгляд, возможно, чтобы предупредить его не упоминать о пении.

— Да, заботился, — сказал Рон. — Как ты думаешь, как я справился с ужасным чувством неправильности всего этого? С Гарри здесь всё в порядке, и он сам в порядке. И это не значит, что здесь просто не происходит чего-то вопиющего, что требует расследования. Нет, Гарри получает то, что ему нужно, вот что я имею в виду. И было неправильно с нашей стороны пытаться доказать ему, что он должен отказаться от заботы и помощи, если они исходят от Снейпа.

Гордость не позволила Драко сказать Рону, что он одобряет его позицию, но, когда Рон закончил говорить, Драко наполнил его бокал вином.

— Но почему именно Снейп? — настаивала Гермиона. — Гарри, любой с кем ты захочешь жить, усыновит тебя!

Глядя подруге в глаза, Гарри признался:

— Я люблю Северуса, Гермиона. Я его очень люблю. Он понимает меня, и он хорошо относится ко мне, и я не хочу, чтобы кто-то другой был моим отцом.

— Ты не любишь его; у тебя развилась нездоровая привязанность, потому что он заботился о тебе, когда ты был ужасно искалечен в Самайн!

— А почему ты любишь своих родителей? — с вызовом бросил Рон, махнув рукой Гарри, чтобы тот не перебивал. — Потому что они заботились о тебе, когда ты была маленькой! Потому что они были рядом с тобой! То же самое и с Гарри, только он позже, чем мы, встретил человека, готового заниматься всей этой родительской ерундой. И вообще, почему Гарри должен оправдываться перед тобой? Ты должна порадоваться, что у него наконец есть отец, семья — то, что нам с тобой посчастливилось иметь с рождения. А вместо этого ты пытаешься разобраться в его эмоциях и доказать ему, что он не прав, обретая семью! Если хочешь знать моё мнение, ты чертовски много нервничаешь из-за того, что тебя вовсе не касается!

— Рональд Уизли, как ты смеешь...

— Это как с домовыми эльфами! — возмутился Рон, увлёкшись темой. — Они счастливы! Они переполнены восторгом от своей маленькой жизни! Они не могут быть счастливее, и что тебе оставалось делать, кроме как попытаться насильно принудить их к свободе, которой они не хотят и которая им не понравится? И вот теперь ты пытаешься сделать так, чтобы Гарри снова остался сиротой. Яйца Мерлина, настучать в Службу защиты волшебных семей! Даже когда я был таким же самодовольным, как ты, я, по крайней мере, не заходил так далеко, пытаясь испортить Гарри жизнь!

На этот раз Гермиона заткнулась, обдумывая слова Рона.

— Хорошо, — наконец слегка ворчливо сказала она. — Я поняла. Гарри счастлив.

— Был счастлив, — вздохнул Гарри, — пока ты не сунула нос не в своё дело, и я не ослушался Северуса. Теперь я просто чертовски несчастен. Спасибо, Гермиона.

Подняв глаза, он увидел, что она выглядит весьма удручённой. «Так ей и надо», — подумал Гарри, хотя и знал, сказанное им было не совсем справедливо. В конце концов, у него были и другие причины, чтобы рассказать Гермионе о своей магии.

— Я же сказала, что сожалею...

— Да, но о чём ты сожалеешь? О том, что написала в семейную службу, или о том, что всё это время обращалась со мной так, как будто я слишком глуп, чтобы понимать, что делаю?

Гермиона сглотнула, услышав, как выглядела её «забота» в глазах Гарри.

— И о том, и о другом, я полагаю, — едва слышно ответила она.

— Что ж, хорошо, — ответил Гарри. — Сожалей дальше. И запомни, о чём ты сожалеешь. Потому что, когда я снова перееду в башню, я тоже не захочу слышать, как поносят моего отца. Ну, я имею в виду, за то, что он мой отец. Вы можете сколько угодно жаловаться на баллы, снятые с Гриффиндора или невыполнимые задания по зельеварению. Я знаю, что он не идеален.

Домовые эльфы выбрали этот момент, чтобы незаметно убрать остатки суфле, заменив их маленькими тарелочками в форме ракушек, наполненными обещанным креветочным винегретом. Гарри взглянул на него и застонал.

— Возможно, нам следует сократить ужин, — предложил Драко.

— Хорошая идея, — эхом отозвалась Гермиона, отодвигая стул. Рон последовал её примеру, хотя вставая, бросил тоскливый взгляд на свои креветки.

— Так когда ты вернёшься на уроки? — спросил Рон.

— Как только немного лучше научусь контролировать свои заклинания.

— Хорошая идея, после этого Lumos...

— О, это Lumos привёл к сотрясению мозга? — Гермиона глубокомысленно кивнула. — Так вот что уничтожило книги профессора.

Драко подошёл к двери и распахнул её. Когда Гермиона проходила мимо него, он поднял руку, чтобы задержать её, но не прикоснулся к ней.

— Ты действительно очень умна. Гарри говорил, что тебя называют самой умной ведьмой твоего возраста. Послушай... Я возмущён твоей совой семейной службе, и я ненавижу то, как ты беспардонно влезла в наши дела, решив, что Северус недостаточно хорош для Гарри, но, несмотря на всё это... Прости, что назвал тебя блеющей коровой.

Гермиона почти рефлекторно отступила назад, на её лице был написан шок. Затем она оправилась достаточно, чтобы ответить:

— Блеют овцы, Малфой. Но... я принимаю твои извинения.

— И ты сожалеешь, что называл её грязнокровкой, да? — с вызовом бросил Рон, выглядя не слишком довольным таким развитием событий.

— На самом деле, мне жаль, что она ей является, — ответил Драко, но это только разозлило Рона.

— Драко, — простонал Гарри, наконец выбираясь из-за стола. — Только не начинай снова. Ты сказал, что не будешь обращать так много внимания на...

— Всё, что я имел в виду, это то, что нравится ей это или нет, многие двери будут закрыты для неё, — высокомерно пояснил Драко.

— Да, конечно, — прорычал Рон, сжимая кулаки, и не теряя времени, выпроводил Гермиону в коридор.

Когда дверь за ними закрылась, Драко положил руку на локоть Гарри и повёл его обратно к столу.

— Я знаю, ты хочешь поговорить с Северусом, но тебе действительно нужно сначала ещё немного поесть. Он не обрадуется, если мне придётся сказать ему, что ты снова моришь себя голодом.

«Да», — подумал Гарри. — «Нет смысла разочаровывать отца ещё больше».

Он откусил кусочек креветки и попытался посмаковать его. Терпкий вкус немного перебил ощущение опилок во рту.

— Так почему ты извинился перед Гермионой? — спросил Гарри.

Драко приподнял бровь.

— О, только не говори, что ты забыл о нашем уговоре. Я обещал, что извинюсь за «блеющую корову» как только Грейнджер признает, что была неправа насчёт тебя и Северуса.

Обдумывая это, Гарри съел ещё одну креветку.

— Но она не сказала, что была неправа.

— Можно считать, что сказала, — Драко пропустил слова Гарри мимо ушей. — Похоже, она больше не будет вмешиваться в наши дела. И я не хотел, чтобы ты подумал, что я не сдержал своего слова.

— Ты слизеринец; ты не держишь своего слова, кроме тех случаев, когда это тебе выгодно.

— Да, но я думаю, ты понимаешь, что мне сейчас выгодно. Но, Гарри, даже если бы ты не был предсказанным спасителем мира, — Драко слегка усмехнулся, — я всё равно остался бы с тобой. Потому что... О, чёрт. Это слишком по-хаффлпаффски, но я всё равно скажу. Теперь, когда я познакомился с тобой по-настоящему, ты кажешься довольно симпатичным. Ну, иногда. Я не хотел бы видеть тебя мёртвым.

— О, прекрасно, — протянул Гарри, его настроение на мгновение улучшилось. — Иногда я тебе нравлюсь, и ты не хочешь видеть меня мёртвым. Что за сентиментальность. Ты не думал о том, чтобы зарабатывать на жизнь написанием поздравительных открыток?

— Я просто хотел, чтобы ты знал, что я на твоей стороне не только потому, что ты так ужасно изуродован, — пошутил Драко в ответ, многозначительно глядя на шрам Гарри.

— Да, я знаю это, — признал Гарри. — Мы с тобой братья.

Он отложил вилку, осознав, что съел больше половины своей порции. От этого он тоже почувствовал себя лучше.

Однако Гарри знал, что это ненадолго, и скоро всё станет намного хуже. Пришло время встретиться лицом к лицу с отцом.

* * *

— Войдите, — отозвался Снейп на его робкий стук, и это единственное слово прозвучало недружелюбно. Когда Гарри вошёл, закрыл дверь и присел на краешек стула перед столом Снейпа, настроение его стремительно упало. Перед ним сидел Мастер зелий, лицо которого потемнело от неудовольствия и обиды, и у Гарри возникло внезапное, ужасное чувство, что он перенёсся на несколько месяцев назад во времени, и сейчас на него накричат и назначат наказание.

Конечно, это было глупо. Снейп никогда не приглашал его в свои личные покои только для того, чтобы назначить отработку.

— Я подумал, что должен зайти и извиниться, сэр — начал Гарри.

— Не должен, если тебе не хочется, — рявкнул Снейп и, заметив быстрый взгляд Гарри, добавил: — Что толку во всей твоей громадной силе, если ты не умеешь мыслить достаточно критически, чтобы понять, что заглушающие заклинания на моей двери работают только в одном направлении? Да, я всё слышал!

Гарри внезапно почувствовал себя неловко: он так эмоционально говорил о том, как сильно любит своего отца... Кажется, этого Снейп вроде бы не слышал, но всё же...

— Что ж, мне жаль, что у меня не получилось быть хорошим сыном, — быстро сказал он. —На самом деле я не хотел тебя ослушаться. Я пытался сдержаться. Я поддерживал историю о регби...

— Пока не решил, что устал врать своим драгоценным друзьям, — выплюнул Снейп. —Неудивительно, что ты настоял, чтобы мистер Уизли присоединился к нам. Я так и знал, что ты что-то замышляешь! Мне следовало довериться своим инстинктам, клянусь Мерлином!

— Я не манипулировал тобой, когда предлагал пригласить Рона! — воскликнул Гарри. —Честно говоря, думал, что он будет большим подспорьем...

— Осмелюсь сказать, он оказал гораздо большую помощь, чем ты ожидал, охотно поддерживая ложь о регби, — холодно сказал Снейп. Холод пронизывал Гарри насквозь. —Возможно, ты надеялся, что он проговорится о Lumos, когда мы начнём обсуждать твои травмы? Но он держал язык за зубами, и ты сам рассказал обо всём мисс Грейнджер, несмотря на мой чёткий приказ не делать этого!

— Но я должен был сказать ей...

— Разве ты не помнишь, как я сказал, что мне не понравилось бы, если бы мой сын лгал мне и вводил меня в заблуждение?

— Ну тогда накажи меня! — закричал Гарри.

— Вне всякого сомнения, — пообещал Снейп, мрачно скривив губы.

— Но я не лгал тебе, — упирался Гарри. — Я не подчинился приказу, но я не лгал. И я должен сказать тебе, почему я не подчинился. Это действительно важно! О боже… Дверь сейчас закрыта и защищена чарами?

— Конечно, она защищена, глупый мальчишка, и закрыта! Разве ты не понял? Я мог слышать вас, но вы не могли слышать того, что происходит здесь!

— Я понял, но ты можешь проверить? Пожалуйста?

Снейп бросил на него недовольный взгляд, но всё же взмахнул палочкой и кивнул.

— Всё в порядке.

Глубоко вдохнув, Гарри выпалил на выдохе:

— Я пытался спасти Драко, чтобы его не выбросили из совятни!

— Ты действительно любишь спасать людей, — усмехнулся Снейп, его голос становился всё громче и насмешливее, когда он продолжил, наклонившись над своим столом, чтобы практически выкрикнуть в лицо Гарри: — Какое, чёрт возьми, отношение имеет всё, что ты наговорил Грейнджер, к забытой богом совятне?!

Гарри невольно отшатнулся от необузданной ярости отца, волнами накатывающей на него. Его поясница отозвалась болью, пуговицы на кожаной обивке так сильно врезались в спину, что Гарри почувствовал их сквозь толстый джемпер.

Это рефлекторное действие разозлило Снейпа ещё больше.

— О, ради Мерлина! Если я не собирался бить тебя, когда ты не был моим сыном, и мисс Грейнджер не вынюхивала ничего в моём жилище, неужели я подниму руку на тебя сейчас!

— Я и не думал об этом, — возразил Гарри, чувствуя себя немного нехорошо из-за развития этой темы. — Просто перестань кричать, ладно? На пять секунд. Я намеревался поступить так, как ты считал нужным, и я делал всё, как ты сказал. Я думал, что Рон поможет мне достучаться до Гермионы. Что он, собственно, и сделал. Это была единственная причина, по которой я хотел, чтобы он пришёл с ней. Но когда он сказал «чёртов Малфой», мне пришло в голову, что в моём последнем вещем сне...

— Он не был вещим!

— Послушай, — настаивал Гарри, придвигая свой стул к столу, решив на этот раз не сходить с места даже если Снейп снова закричит. — Я всё время думал о своих вещих снах, а что, если я сделаю что-то не так, как было во сне? Значит, сон никогда не сможет сбыться, верно? Дамблдор говорил, что ничего исправить невозможно. Или подразумевал это, во всяком случае...

— Твои пять секунд давно истекли.

Что ж, по крайней мере, этот комментарий был более спокойным, несмотря на то, что отец по-прежнему выглядел весьма раздражённым.

— Ты выслушаешь меня или нет? — спросил Гарри, смотря в лицо отцу. — Если нет, то просто скажи мне, каким будет моё наказание, и мы закончим на этом.

— Ты хотел изменить будущее, — вздохнул Снейп, наконец откидываясь на спинку кресла, его пальцы несильно барабанили по столу. — И что же?

Гарри вздохнул с облегчением.

— Ну, тогда, в середине разговора, я вдруг вспомнил, что в моём вещем сне Гермиона сказала, что у меня нет никакой магии! И я подумал: вот и всё, вот как я могу гарантировать, что Драко вообще никогда не поднимется в совятню. Я могу рассказать ей о своей магии, и тогда она не скажет, что у меня её нет, и тогда сон не сможет сбыться, а Драко никогда не умрёт! — Гарри замолчал, покраснев. — Ну, я имею в виду, что умрёт, но не в ближайшее время.

— Ты ценишь жизнь Драко выше, чем жизнь мисс Грейнджер? — усмехнулся Снейп. — Как интересно. Конечно, я слышал, как двое моих сыновей минуту назад клялись в братской верности, но я и понятия не имел, что ты принимаешь это так близко к сердцу. Настолько, что только на основании этой теории ты решили отдать свою подругу на милость псов Волдеморта, главным из которых является Люциус Малфой! Я упоминал, что её статус крови не пойдёт ей на пользу?

Гарри почувствовал, что начинает злиться, из-за того, у Снейпа хватило наглости выдвинуть такое обвинение.

— Это не моя вина, что Гермиона узнала достаточно, чтобы за ней охотились, если кто-то при помощи легилименции увидит эту информацию! — парировал он. — Ты, наверное, не заметил, но я пытался сказать ей, что моя магия вернулась, но очень слабая! Это то же самое, что мы хотели рассказать всем ученикам, как только я вернусь на занятия, помнишь? Ты велел мне выглядеть неумелым, велел пустить слухи, что я едва могу защититься! Какая разница, если Гермиона услышала бы эту историю немного раньше, а? Но ты решил отнять у меня палочку и спустил весь план в сортир! Кстати, зачем? Я думал, ты не хочешь, чтобы она знала, что я творю свои заклинания без палочки!

— Я пытался остановить твою глупость! Мне не понравилось, что ты нарушил мой приказ, Гарри!

— Но это не имело значения, если бы я показал ей слабенькое заклинание левитации! Я собирался сделать так, чтобы это выглядело жалко! Всё было бы в порядке!

— Гарри, — мрачно сказал Снейп, — у тебя есть отчётливая склонность считать себя непобедимым. В целом это неплохая черта характера. Уверенность в бою часто является ключом к победе. Но тебе шестнадцать, и твои суждения далеко не неоспоримы. Это как раз тот случай. Ты совершенно неверно истолковал свой сон. Я тоже его видел, не забывай.

Внезапный спокойный тон отца заставил Гарри замолчать.

— Неправильно истолковал?

Снейп кивнул.

— Когда мисс Грейнджер сказала, что без магии у тебя не было шанса помешать Драко покинуть комнаты, она лукавила.

— Что?!

— Ты ошибся, глупый мальчишка. Тебе действительно следует уделять больше внимания изучению тонких нюансов интонаций и выражений лица. Она лгала, убеждая гриффиндорцев, будто твоя магия никогда не возвращалась, хотя она прекрасно знала, что это не так!

— О, это просто смешно, это...

— Не так? Ты думаешь, я не могу распознать ложь, когда вижу её? Я провёл большую часть своей жизни среди людей, которые говорят одно, а имеют в виду другое. Это часть жизни слизеринца, например, то, как Драко без труда разглядел правду за цветистыми словами Ричарда Стейна. Подумай о тех годах, когда я шпионил за Волдемортом, Гарри. Я жив сегодня только потому, что знаю, как распознать ложь, когда сталкиваюсь с ней!

Гарри закусил губу.

— Когда Рон кричал, что ты... неправильно ко мне прикасался, ты знал, что он так не думает, ещё до того, как он сам осознал, что за него говорит его гнев... — Гарри спросил, подбадривая себя: — Значит, ты думаешь, что Гермиона во сне лгала о том, что у меня нет магии? Только потому, что у неё был не тот тон голоса?

— Её голос, её жесты, выражение её глаз, — уточнил Снейп. — Не говоря уже о довольно красноречивой реакции мистера Уизли. Он сразу же бросился на твою защиту, настаивая, что это не твоя вина, что Драко поднялся в совятню, как будто знал, что мисс Грейнджер, может считать, что ты всё же виноват. Что ты действительно мог остановить его, учитывая, что твоя магия вернулась в полную силу, и она знала об этом!

Гарри внезапно почувствовал ужасную тошноту, когда правда о том, что он сделал, поразила его. Он судорожно втянул воздух и прижал руки к нижней части живота.

— О, Боже милостивый, — простонал он. — О, нет... Ты не можешь иметь в виду... Это не может быть так, как ты говоришь, просто не может.

— Конечно, может, — без малейшего сострадания ответил Снейп. — Пытаясь сделать так, чтобы вещий сон сбылся, ты добился обратного! Теперь твой сон гарантированно осуществится! Возможно, даже очень скоро!

— Я... мне очень жаль! — воскликнул Гарри со всей искреностью.

— Твои сожаления не будут иметь большого значения, когда твой брат превратится в мокрое место после падения с высоты трёхсот футов!

Что-то мерзкое поднялось к горлу Гарри. Он чуть не подавился, прежде чем сумел проглотить отвратительный комок. Тьфу. Он никогда больше не будет есть креветки.

— Давай обсудим, почему ты приговорил Драко к ужасной, мучительной смерти, — заметил Снейп непринуждённым тоном, хотя его глаза всё ещё мрачно блестели, как осколки чёрного льда. — Видимо, потому что ты не раздумывая претворил в жизнь внезапно пришедшую тебе в голову блестящую идею, которую, я должен сказать, считаю абсолютно неразумной. Разве директор не обсуждал с тобой этот вопрос? Он сказал тебе, что вещие сны всегда сбываются, что пророчествами нельзя пренебрегать! Но, конечно, у него всего лишь на сто сорок лет больше опыта, чем у тебя, так что что он может знать?

— Он не очень хорошо объяснил ... — попытался защититься Гарри. Хотя понимал, что было бы лучше просто держать рот на замке.

— О, тебе не объяснили… Неужели каждый раз, когда ты отказываешься слушать старших, ты будешь оправдывать свои закономерные провалы именно этим? Насколько я помню, ты произнес ту же жалкую фразу по поводу своей жалкой неудачи в овладении окклюменцией, когда я впервые попытался научить тебя! Но, конечно, и тогда ты лучше, чем твои учителя, знал, что тебе нужно, не так ли?

— Но он вообще ничего не объяснил, — настаивал Гарри, решив не отвлекаться на споры об ужасном качестве преподавания Снейпа на пятом курсе или о том, к чему привела его собственная неспособность учиться для Сириуса. — Я спросил его, что произойдёт, если я что-то изменю, чтобы сон не мог сбыться, и он не ответил на вопрос, профессор!

Снейп долго смотрел на него, а затем поправил:

— Северус. Или отец. Или папа. Даже в ярости я всё равно остаюсь твоим отцом, Гарри.

Гарри и не сомневался, но оценил, что Снейп напомнил об этом в разгар ссоры. Он отрывисто кивнул.

— Теперь, что касается Альбуса. Вероятно, он опасался искушать судьбу, — тяжело продолжил Снейп, — либо он боялся, что ты слишком молод, чтобы понять концепцию парадокса. Осмелюсь предположить, что теперь ты наверняка её понял. Попытки бросить вызов будущему не приводят ни к чему, кроме как к исполнению предсказанных событий. Но ты проигнорировал не только предупреждение Альбуса, Гарри. Я весьма конкретно выразился по поводу неразглашения тайны мисс Грейнджер. Итак, почему же ты пренебрёг моим запретом? Ты сомневаешься, что у меня явно больше опыта, чем у тебя, чтобы распознать ложь?

Гарри с трудом сглотнул.

— Так вот почему ты не велел говорить ей? Потому что ты понял, что в том сне она знала о моей магии, и ты пытался сделать так, чтобы это не сбылось? Хотя попытки бросить вызов будущему бесполезны?

— Я не говорил, что верю в это. Это прерогатива Альбуса.

— Но он тоже в это не верит! — выпалил Гарри. — Как он может в это верить, когда сам отправил нас назад во времени на третьем курсе, чтобы мы спасли Клювокрыла и спасли Сириуса от поцелуя дементора...

Гарри внезапно замолчал, осознав, что проговорился.

— Я убью этого старика, — резко объявил Снейп, вставая и начиная ходить по комнате. На одну ужасную секунду Гарри подумал, что Снейп вновь впал в ярость из-за побега Сириуса, но затем отец продолжил: — Он дал тебе хроноворот? Он дал тринадцатилетнему подростку хроноворот и отправил детей в лес, где на свободе разгуливал оборотень! Чудесно!

— Хм, но мы изменили будущее, — заметил Гарри, тоже вставая и подходя к Снейпу, остановившемуся у камина.

— Ты изменил настоящее, — поправил Снейп. — И в любом случае мы обсуждаем не не хроновороты, а вещие сны. Если события вещих снов в самом деле не поддаются коррекции, как верит Альбус, тогда даже использование хроноворота не поможет; ты просто столкнёшься с ещё одним парадоксом.

— Но ты надеялся, что предсказанное вещим сном всё же можно изменить, и пытался попробовать, — мрачно заключил Гарри. — А я всё испортил.

— Теперь ты понимаешь, почему иногда неплохо бы прислушиваться к советам старших? — мрачно осведомился Снейп.

— И теперь Драко умрёт?! — воскликнул Гарри. — И это будет моя вина! Это как с Сириусом, как ты и сказал, с Окклюменцией, когда я никого не слушал! Драко плохо кончит, и это всё моя вина, не так ли?!

Снейп долго молча смотрел на него.

— Я должен был ответить «да», — хрипло признал он. — Я намеревался так и сделать, когда мы начинали этот разговор. Это и было бы твоим наказанием. После твоего откровенного неповиновения сегодня вечером ты заслуживаешь верить, что Драко умрёт из-за твоих действий. Но... — он отвёл взгляд. — Я понял, что не могу поступить подобным образом со своим сыном.

Гарри поднял затуманенный взгляд, вытирая ладонью мокрые щёки.

— А?

Теперь в жёсткой линии рта Снейпа появился намёк на жалость.

— Ты уже и так обвиняешь себя в слишком во многом, в чём на самом деле нет твоей вины. Я не хочу добавлять ещё больше горя в глаза ребёнка, особенно такие красивые, как твои.

— Я не... Что ты имеешь в виду?

— Драко не умрёт, глупый ты ребёнок. Похоже, ты забыл кое-что главное во всей этой проблеме: я не верю, что твои последние несколько снов предсказывают будущее.

Мысли Гарри пришли в полный беспорядок. Слишком много разветвляющихся возможностей, слишком много парадоксов, и все они так запутаны во лжи и заблуждениях, что он уже не понимал, где заканчивается правда и начинается ложь. Немного разобравшись в сказанном, он произнёс слабым голосом:

— Но... ты сказал, что хочешь, чтобы я не рассказывал Гермионе о моей магии, потому что пытался помешать сну сбыться... и если ты просто соврал, чтобы наказать меня, тогда почему я не должен говорить ей даже о появившихся у меня слабых способностях? Она ведь всё равно узнает, когда я приступлю к занятиям.

— Я лгал не для того, чтобы наказать тебя, — сказал ему Снейп, беря ладони Гарри в свои руки. Руки Снейпа были на удивление тёплыми, и Гарри понял, что его пальцы, оказывается совсем заледенели. — Я слегка преувеличил важность твоего проступка... Да, я действительно хотел, чтобы ты расстался с непоколебимой убеждённостью в своей правоте и осознал, к чему может привести твоё вечное стремление идти напролом. И когда я увидел в омуте памяти, что мисс Грейнджер, видимо, уже знает о твоей магии, хотя и полна решимости скрыть это от своих соучеников, я действительно понял, как устроить всё так, чтобы этот сон никогда не осуществился.

— Но, значит, вы верите в мой сон, сэр? Э-э, отец?

— Нет, — прямые волосы Снейпа качнулись, когда он решительно покачал головой. — Не верю. Я ни на мгновение не сомневаюсь, Гарри. Но всё же я сходил в совятню и защитил её окна дополнительными заклинаниями, и ещё я подумал, что не повредит также наложить такую же защиту на Драко. Потому что... Я не верю в твой вещий сон, но я признаю возможность того, что я могу ошибаться. — Мастер зелий вздохнул. — Я думал, что будет проще простого ещё немного поводить мисс Грейнджер за нос. Понимаешь, нам нужно было потянуть время. Из твоего сна было ясно, что события в совятне произойдут до того, как ты вернёшься в башню Гриффиндора.

— Тогда позволь мне вернуться сегодня вечером, — взмолился Гарри. — Даже если ты не веришь в этот сон. Я тоже не знаю, верю я на самом деле или нет. Даже если я всё рассказал Гермионе. Ну на всякий случай.

— Ты не готов вернуться, — сказал Снейп, сильнее сжимая его руки. — Ты прекрасно знаешь — я люблю вас обоих, Я бы не стал рисковать тобой, чтобы спасти Драко, и не стал бы рисковать им, чтобы спасти тебя. И, кроме того, если этот сон действительно был вещим, то события сегодняшнего вечера убедительно показали, что попытки бросить ему вызов — безнадёжное дело. Отправившись в башню раньше, ты просто создашь ещё один парадокс, и неизвестно, чем это закончится.

Гарри не смог сдержать дрожь.

— Почему ты не рассказал мне о своём плане заранее, даже если тебе пришлось объяснять мне значение концепции парадокса? Ты же сказал, что я действую лучше, когда имею большее количество информации. Папа?

— До нашего разговора у меня не было никакого осознанного плана, — хрипло признался Снейп.

— Ты всё равно мог бы сказать мне...

— Нет, не мог, потому что ты уже был слишком зациклен на своём сне и находился в шаге от того, чтобы рассказать о нём Драко. Я не хотел этого, Гарри. И ты знаешь, почему. И, несмотря на мои размышления в отношении мисс Грейнджер, я действительно не думаю, что твой сон предвещает смерть Драко. Моя задумка была так, на всякий случай, как ты выразился.

Гарри задрожал с головы до ног.

Отпустив его руки, Снейп подошёл к шкафчику, открыл его и достал маленький пузырёк, который протянул Гарри.

— Согревающее зелье, — объяснил он. — Похоже, тебе это нужно.

Зелье вызвало волну головокружительного жара, пронзившего Гарри. Всё, что он мог сделать, это доковылять до своего стула и рухнуть на него.

— Мощная… штука, — признал он, слегка задыхаясь от поднимающихся изнутри волн тепла.

— Возможно, стоит делать зелья для тебя немного слабее, — протянул Снейп, внимательно изучая его реакцию.

— Да, — согласился Гарри. — Это зелье точно. Однако те целебные зелья, которые мы использовали, действовали нормально.

— Интересно.

Гарри не находил в этом ничего интересного. Как и в следующей теме, поднятой Снейпом.

— Ну а теперь пришло время обсудить твоё наказание, — протяжно произнёс Мастер зелий, его голос снова стал мрачным, хотя и не настолько, как раньше. — Ты проигнорировал мои инструкции, пренебрёг моим чётким приказом и даже зашёл так далеко, что помешал мне наказать твою подругу.

Гарри нервно взглянул на отца.

— Я думал... моим наказанием было заставить меня думать, что Драко умрёт…

Снейп усмехнулся.

— Я хотел так поступить, но моей решимости хватило примерно на двадцать секунд. Очень надеюсь, что наличие сына-гриффиндорца не сделает меня мягкотелым. Мне нужно убедиться, что я всё ещё в состоянии наказать тебя. Так что... — Он, казалось, обдумывал этот вопрос.

«Десять тысяч строк», — с тревогой подумал Гарри. — «Нет, сто тысяч...».

— Полагаю, практические занятия по зельеварению подойдут, — объявил Снейп. — Да. Я тебя знаю, и тебе это совсем не понравится. И к тому же послужит двойной цели, поскольку ты прискорбно долго пренебрегал лабораторными работами.

— Ну, на шестом курсе много зачарованных зелий, — пожаловался Гарри. — И ты знал, что я долго не смогу использовать никакие чары. Даже обычным зельям не нравилось, когда их варил я, когда моя магия была надёжно заблокирована.

— Эти трудности уже разрешились, — холодно заметил Снейп. — Каждую субботу, весь день, в течение... ну, скажем, до конца учебного года. Это должно заставить тебя дважды подумать, прежде чем снова ослушаться меня.

— А как насчет субботних выходов в Хогсмид?

— Пропущенные прогулки в Хогсмид усилят урок, который тебе, очевидно, нужно усвоить.

— Нет, не усилят, — не согласился Гарри. — Слушай, как насчёт того, чтобы договориться? Ты отпускаешь меня в Хогсмид по субботам, но в те недели я буду приходить варить зелья по воскресеньям. Идёт?

Снейп наградил его долгим взглядом.

— Что ж, если мы ведём переговоры, — наконец отозвался он, — давай немного проясним условия. Ты сможешь заменить субботу на воскресенье с моего разрешения, которого не получишь, если в течение предыдущей недели я не буду доволен твоим поведением в целом и твоим мастерством в зельеварении в частности.

— Какое значение для моего мастерства имеет, варю я в субботу или воскресенье?

— Значение имеет мотивация, особенно когда гриффиндорцы больше заинтересованы в своей социальной жизни, чем в том, чтобы максимально использовать всё, что даёт дорогостоящее образование в Хогвартсе.

— Эй, я сам оплачиваю своё образование! — воскликнул Гарри, а затем понял: — О, и правда…

— Да, теперь я несу ответственность за твои школьные расходы, — кивнул Снейп. — Так и должно быть, но я не допущу, чтобы мои деньги пропадали впустую, это ясно? Ты будешь приходить сюда варить зелья по субботам, если я не дам тебе иного разрешения.

— Ты просто пытаешься убедиться, что я буду часто видеться с Драко, — обвинил отца Гарри, немного раздражённый тем, что не удалось полностью выиграть переговоры. — Как будто ты не веришь мне, когда я говорю, что буду навещать вас!

— Хорошо, я могу проводить занятия в школьной лаборатории...

— Нет, не надо. Я буду работать здесь, — проворчал Гарри. — И пеняй на себя, если я что-нибудь испорчу и взорву твои комнаты.

У Снейпа хватило наглости рассмеяться.

— Если с тобой случится такое серьёзное несчастье, субботы в Хогсмиде определённо останутся в прошлом. Ну а ещё я вполне могу решить, что тебе стоит продолжить практические занятия летом. Возможно, три полных дня в неделю. Не годится, чтобы мой сын был некомпетентен в зельеварении.

— Я получил Превосходно по С.О.В., папа, и ты об этом прекрасно знаешь!

— Стандарты Обучения Волшебству, — съязвил Снейп. — Ключевое слово — стандарт! Я говорю о настоящем зельеварении, по крайней мере, уровне П.А.У.К. И ещё. Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне и сдержал своё обещание, понимаешь? Ты должен поклясться мне, что, если у тебя появятся ещё какие-нибудь блестящие идеи относительно твоих снов, ты немедленно придёшь ко мне, а не будешь действовать в соответствии с ними, это ясно?

— Эм... Ну, да, это понятно, но что, если нет времени? Я имею в виду, что, если это чрезвычайная ситуация, и кто-то умрёт прямо у меня на глазах, если я не сделаю то, о чём кричат инстинкты?

— Ах да, переговоры, — фыркнул Снейп. — Тогда введём ограничение. Ты пообещаешь прийти ко мне, если только этому не помешают неопровержимо тяжёлые обстоятельства жизни или смерти. Но ты должен сразу идти ко мне, а не обдумывать свои поступки до тех пор, пока у тебя не останется другого выбора, кроме как действовать. Мы договорились?

— Ага, — ответил Гарри, затем осознав, что обещание должно звучать более официально, исправился: — Я имею в виду, да, Северус. Мы договорились.

Отец оглядел его с ног до головы.

— Поклянись в этом. Поклянись в этом своей честью гриффиндорца.

— Ты же уверен, что честь Гриффиндора — это шутка! — воскликнул Гарри. — Питер Петтигрю и всё такое!

— Твоя честь — это не шутка. На самом деле один из твоих главных недостатков заключается в том, что у тебя слишком много гриффиндорской чести, но в данном случае, полагаю, я использую это в своих интересах. А теперь поклянись, Гарри.

— Прекрасно, — отрезал взбешённый Гарри. — Я клянусь своей честью гриффиндорца, всем, что сам Годрик считал святым, что я приду к тебе, как только у меня появятся ещё какие-нибудь блестящие идеи относительно любого из моих снов.

— Адекватно, хотя и немного саркастично, — прокомментировал Снейп.

От ответа Гарри спас стук в дверь. Когда Снейп взмахом руки отпер её, Драко немного нерешительно просунул голову внутрь.

— У вас тут всё в порядке?

— Ты ожидал увидеть разрушения? — усмехнулся Снейп. — С Гарри всё в порядке, хотя меня удивляет, что ты чувствуешь необходимость проверять его благополучие, когда он общается со мной. — Он демонстративно переводил взгляд с Драко на Гарри и обратно. — Однако, если ты хочешь защитить своего брата, я не буду возражать. В конце концов, ты пошёл на довольно хаффлпаффские ухищрения, чтобы убедить его, что иногда можешь терпеть его присутствие.

Драко слегка покраснел, пробормотав:

— Ах да, односторонняя защита. Я должен был помнить об этом. — собравшись с духом, проговорил: — Я не беспокоился о нём, Северус, хотя после этого Аccio и Сounteraccio я действительно задавался вопросом, не устроили ли вы здесь дуэль.

Оценивая их с отцом спор, Гарри вынужден был кивнуть.

— Да, у нас вроде как была дуэль. И прежде чем ты спросишь, кто победил, скажу сразу — думаю, что это была ничья.

— Тогда всё в порядке, — заявил Драко. — На самом деле, я постучал, потому что подумал, что вам может быть интересно узнать о письме, которое только что вылетело из камина.

Снейп нахмурился.

— Опять Стейн?

— Нет, это для Гарри. Похоже на почерк Грейнджер.

Драко вытянул руку с письмом, затем, как будто поняв, что Гарри не в состоянии встать и подойти к нему, подошёл сам, уселся на стул напротив брата и отдал письмо.

Гарри повертел его в руках, почти боясь открывать.

Снейп прислонился к каминной полке и изучающе смотрел на мальчиков.

— С твоей стороны, было разумным поступком помириться с мисс Грейнджер, Драко.

— О да, ты же всё слышал, — порозовел Драко. Он выглядел немного смущённым. — Ну, на самом деле мне вовсе этого не хотелось, ты же понимаешь. Как я мог хотеть… Нет никакого оправдания тому, что она подала эту жалобу в Службу защиты. Я бы предпочел высказать ей всё, что думаю о ней, чем снова предлагать перемирие, учитывая, как грубо она отвергла моё предыдущее предложение.

Гарри вспомнил ужин и кое-что понял. Он был так напуган своей размолвкой с Северусом, что ничего не замечал, но...

— Эй, за весь ужин ты ни разу не сказал ей плохого слова, хотя мог бы. Мы с Роном кричали на неё, почему ты не присоединился? — И тут до него дошло. — О, точно. Ты вёл себя как мистер Идеальные манеры, начиная с аперитива и далее во время всего ужина! Ты даже отчитал меня за невежливость по отношению к гостю.

— Дело было не в этом, — Драко откашлялся, явно чувствуя себя неловко. — Я... я на самом деле хотел обсудить с вами обоими… Это... Ну, Северус, несомненно, следующий раз прочтёт мне лекцию, но я чувствую, что действительно должен обратить ваше внимание...

— На что, Драко? — спросил Снейп.

Драко закрыл глаза и признался:

— Эта девушка чертовски умна. Она видела, как Гарри защитился от тебя заклинанием на змееязе, которого она, конечно, ни в малейшей степени не понимает, и из этого факта она сделала столько выводов! Она поняла всё: что магия Гарри не слабая, а слишком сильная, что его раны, скорее всего, вызваны дуэлями, что теперь он может колдовать без палочки... Мерлин, даже то, что книги испортил Lumos!

— Ты пришёл, чтобы сообщить нам, что мисс Гермиона Грейнджер чертовски умна, — повторил Снейп. — Что ж, спасибо тебе за эту блестящую новость. Представляешь, я никогда не замечал этого факта в течение почти шести лет её обучения.

— Ох, заткнись, Северус, — простонал Драко. — Ты думаешь, мне легко всё это говорить? Как бы не так. Она же девушка. И гриффиндорка. И... ладно, не бери в голову. Но в любом случае, я сказал ей, что она умная, и я не шутил. А теперь я говорю об этом вам, потому что... Ну, Гарри хороший лжец, но только когда ему наплевать на человека, которому он лжёт. Поверь мне, Северус, он ужасный лжец, когда общается с этими гриффиндорцами. Ему невыносимо обманывать их.

— Я заметил это сегодня вечером, — заметил Снейп. — И что же? Переходи к сути.

— Ему понадобится помощь, и, чёрт возьми, кто лучше поможет ему сохранить свои тёмные силы в секрете, чем она? Она умеет мгновенно соображать, мы видели это сегодня вечером. Я пришёл сюда, чтобы сказать вам, что Гарри был прав, рассказав ей обо всём. И более того, я считаю, что мы должны взять её с собой в Девоншир и показать, что именно Гарри может сделать и чего не может. И Уизли тоже, раз уж он всё равно знает.

— Ты серьёзно предлагаешь мне сделать гриффиндорских друзей Гарри частью нашего, так сказать, внутреннего круга? — сказал Снейп, слегка поморщившись. Гарри не понял, что заставило отца скривиться — сама идея или термин «внутренний круг».

— Да! — горячо ответил Драко. — Я не смогу защитить его, когда он уйдёт отсюда, не так ли? Ты же меня не выпускаешь! Хотя пора бы, знаешь. Я мог бы вернуться в Слизерин и держать ухо востро на случай каких-либо заговоров против Гарри...

— Мы не будем снова дискутировать на эту тему, — заявил Снейп, пристально глядя на сына.

— Что я должен сделать, чтобы ты меня выпустил? Пообещать никого не убивать, если этого можно избежать?

— Ты уже обещал это, по крайней мере, двадцать раз! — повысил голос Мастер зелий. — Я не в настроении выслушивать всё это снова. Ты знаешь моё мнение!

— Хорошо, хорошо, — угрюмо ответил Драко. Однако, к его чести, его голос звучал обычно, когда он продолжил: — Итак, на чём я остановился? О да, я не смогу помочь ему, поскольку мне придётся остаться здесь, и ты сам не сможешь постоянно быть рядом с Гарри, со всеми твоими уроками и отработками. Но его гриффиндорские друзья могут держаться поближе к нему большую часть времени на случай, если слизеринцы... ну, если ему понадобится подкрепление! Они нападут, когда он меньше всего этого ожидает. А теперь, кого ты хочешь видеть рядом с Гарри, когда это произойдет? Парочку гриффиндорцев, которые не имеют ни малейшего представления, чего ожидать от него в битве? Или хорошо информированных, опытных союзников, которые могли бы понять, например, что в темноте ему понадобится помощь, потому что он не сможет увидеть змею на своем гербе?

— Так вот почему ты сказал, что Гермиона умная, — понял Гарри. Сначала это казалось немного странным, неожиданным и совсем не похожим на Драко. Но теперь до Гарри дошло. — Ты понял, что тебе пригодится её интеллект.

— Я понял, что он пригодится тебе, Гарри. И в любом случае, я давным-давно говорил тебе, что пытаюсь оставить нашу вражду в прошлом.

— Верно, постоянный очаг боевых действий в наших рядах не нужен никому… — пробормотал Гарри.

Драко решительно кивнул в ответ, хотя в его серебристых глазах всё ещё читалось сомнение при мысли о магглорожденной в качестве союзника.

— Итак, Северус, — продолжил Драко, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на отца. — Что думаешь насчёт Девоншира?

Снейп выглядел раздражённым и снисходительным одновременно.

— Ну, поскольку эти двое всё равно слишком много знают, я полагаю, мы можем использовать это в наших интересах. — затем отец многозначительным тоном обратился к Гарри: — Ты однажды говорил мне, что твоя сила в друзьях. Похоже, это будет даже более правдиво, чем ты, вероятно, думал. Идея Драко вполне здрава. Если твой новый факультет отвернётся от тебя, то будет неплохо, если на старом найдутся те, кто полностью тебя поддержит.

Гарри издал негромкий сдавленный звук. Все эти разговоры о неминуемом нападении...

— Я не считаю себя непобедимым, — признал он.

— И правильно, — согласился Снейп. — Тем больше причин для того, чтобы твои самые близкие друзья были проинформированы об ограничениях твоей магии и могли помочь тебе.

— Я удивлён, что ты не подумал об этом раньше, — задумчиво произнёс Драко, нахмурив брови.

— У меня было множество других причин скрывать информацию от мисс Грейнджер. Сейчас они неуместны, так что не спрашивай.

— Заговоры с двойным дном, — кивнул Драко. — Что ж, полагаю, нам повезло, что Гарри из тех, кто заводит таких преданных друзей.

— Ты тоже верный друг, — внезапно сказал Гарри, поворачиваясь к Драко. — Мне не следовало говорить, что ты не знаешь, как быть другом. Ты думаешь о моих нуждах, даже если это означает, что я стану ближе к другим моим друзьям...

— О, не устраивай мелодрам, — беззаботно ответил Драко. — Мне просто нравится быть на стороне победителя. Вот и всё.

— Конечно-конечно, — сказал Гарри, улыбаясь.

— Просто прочти своё письмо, Поттер, хорошо?

Гарри сломал восковую печать, которую наложила Гермиона. «Вероятно, она использовала её, чтобы Драко не смог прочесть письмо», — подумал он, но это было немного странно с её стороны, учитывая, что Драко мог легко справиться с подобными маггловскими мерами безопасности.

— Ты прочёл его? — решил спросить Гарри.

— О, пожалуйста.

— Ты его вскрыл! Ты его читал! — со смехом обвинил брата Гарри.

— Как будто меня волнует, что гриффиндорцы могут написать друг другу, — слегка вздрогнул Драко.

— Проснись! Я наполовину слизеринец, — возразил Гарри.

— Да не читал я твоего письма!

По какой-то причине Гарри поверил ему. Драко говорил правду; Гарри понял это несколькими мгновениями позже. Он слегка усмехнулся, абсолютно уверенный, что если бы Драко прочитал письмо, то не смог бы удержаться от комментариев по поводу его содержания. В письме говорилось:

«Дорогой Гарри,

Мы с Роном не разговариваем. Он очень зол из-за всей этой катастрофы со Службой защиты волшебных семей. Полагаю, я не могу его винить. Оглядываясь назад, я вижу огромный список вещей, которые я должна была сделать, но не сделала. Я могла бы ещё раз поговорить с тобой и честно сказать, что волнуюсь настолько сильно, что собираюсь подать жалобу. Тогда ты, наверное, сказал бы мне правду. И даже если бы ты не убедил меня, я должна была сначала доложить о своих сомнениях Дамблдору или даже МакГонагалл как главе нашего факультета. Любой из них позаботился бы о том, чтобы с тобой обращались нормально. Когда я думаю об этом сейчас, привлечение семейных служб кажется совсем плохой идеей.

Я пытаюсь сказать, что ты был прав насчёт того, что мной двигало. Я считала, что профессор Снейп — не лучшая кандидатура отца для тебя, и была полна решимости вытащить тебя из подземелий любым возможным способом. Не то чтобы я тогда это понимала, к сожалению. Я считала, что делаю тебе одолжение. Теперь я понимаю, что с моей стороны было довольно самонадеянно решать, подходит тебе Снейп в качестве отца или нет. Если у кого-то и есть право решать, то только у тебя. И ты, кажется, очень счастлив с ним, так что... Хватит об этом.

Должна признать, что Малфой удивил меня своей маленькой речью у двери. Кстати, Рону его выступление не понравилось. На самом деле это главная причина, по которой мы поссорились. Он хотел, чтобы я признала, что Малфой что-то замышляет, назвав меня умной в лицо. Я сказала ему, что, по-моему, это было... ну, не подлизывание. Я бы никогда не подумала, что Драко Малфой может так себя вести. Но он был не таким противным, как обычно, не так ли? Как ты думаешь, это потому, что он так долго живёт вдали от остальных слизеринцев? Или, может быть, это связано с тем, что он вышел из-под ужасного влияния своих родителей?

Я должна быть честной с тобой, Гарри. Почти шестилетний опыт общения подсказывает мне, что ему вообще нельзя доверять. И я не доверяю. Я не могу доверять ему независимо от того, насколько ты уверен в том, что знаешь его или убеждён в том, что он исправился. Но я не хочу совершать ту же ошибку, что только что совершила со Снейпом, так что, если он продолжит вести себя вежливо, я буду отвечать взаимностью, пока ты этого хочешь. Если он обманет тебя, я сразу же выскажу ему, что я на самом деле о нём думаю.

Гермиона

P.S. Он действительно сказал, что я хорошенькая?»