Год, какого ещё не бывало (джен)

— На этот раз мы откроем сразу, — пошутил Гарри, когда у него в голове зазвенел волшебный дверной звонок. Быстро проглядев заметки и статьи по оглушающим зельям, выданные Снейпом, он неуверенно поднялся на ноги. О Боже, сможет ли он запомнить всю эту ложь? А Драко? Он вообще не умеет лгать!

У Гарри тут же начала болеть голова.

— Всё будет хорошо, — сказал Снейп, вся его фигура излучала спокойствие, когда он подошёл к двери, чтобы впустить Тонкс и Шеклболта. — Добрый день.

— Северус, — вежливо кивнул Шеклболт.

Проходя мимо Снейпа, Тонкс щёлкнула жвачкой и приветственно помахала рукой.

Гарри обвёл взглядом пустой коридор, пока его отец закрывал дверь.

— А где остальные авроры?

— Кажется, они заболели, — сказал Шеклболт с интонацией. — Оба сразу.

Гарри не понял, что он имел в виду. Он задавался вопросом, не подсунул ли Снейп каким-то образом тем аврорам что-то, от чего их затошнило? Или Шеклболт имел в виду, что он сам так всё устроил? Или, может быть, Дамблдор что-то сделал?.. Что бы ни случилось на самом деле, Гарри с трудом верил, что эта внезапная болезнь оказалась просто удачным совпадением.

— Ты будешь говорить только с нами, — сказала Тонкс и шлёпнулась на диван, не дожидаясь, пока кто-нибудь предложит ей присесть. Она хлопала по подушке рядом с собой, пока Гарри не понял намёк и не сел рядом.

— Прошу, — Снейп обвёл рукой гостиную, указывая, что Кингсли также может устроиться поудобнее. — Могу я предложить вам что-нибудь освежающее?

— Нет, спасибо, — ответила Тонкс за них обоих. — Альбус напоил нас чаем со сладостями, пока вводил в курс дела.

Откинувшись на спинку стула, Кингсли мгновение изучал Гарри.

— Днём ты казался немного расстроенным, Поттер. Не говоря уж о твоей непреклонности в части невиновности Драко Малфоя. Я так понимаю, вы двое стали близкими друзьями?

— Да, так и есть, — Гарри подумал, не сказать ли, что они с Драко — братья, но решил, что это может вызвать вопросы типа «И ты бы сказал что угодно, чтобы спасти своего брата, не так ли?»

— Интересное развитие событий, — прокомментировал Кингсли, искоса взглянув на Снейпа. — Хотя мы, конечно, знаем, что именно Малфой спас твою палочку от Пожирателей Смерти.

— Он отличный парень. Серьёзно.

Кингсли поднял бровь, но ничего не сказал. Ну, во всяком случае, на эту тему.

— Я не совсем уверен, как это сформулировать, Поттер. Я думал, что здесь будут мои коллеги, и мы будем вынуждены допросить тебя, чтобы всё выглядело правдоподобно, но в сложившихся обстоятельствах... — Он пожал плечами.

— Вы не собираетесь меня допрашивать?

Тонкс расхохоталась.

— Ты говоришь так, будто мы притащили тиски для больших пальцев и дыбу, Гарри! Мы никогда не собирались допрашивать тебя, ради Мерлина! За кого ты нас принимаешь, за пестаго?

— Я думаю, ты имеешь в виду гестапо. Но я не понимаю. У вас нет никаких вопросов?

Кингсли скрестил длинные ноги.

— В обычных условиях мы бы тебя допросили. Ты жил с главным подозреваемым и, вероятно, был в курсе его передвижений в день убийства. Но сейчас не обычные времена. Альбус в строжайшей тайне заверил нас, что вы трое работали над некими важными вопросами, которые могут всплыть, если будет проведено полное расследование. Дела, о которых он предпочёл бы пока оставить в неведении даже Орден. Если бы здесь были наши коллеги, мне пришлось бы приложить немало усилий, чтобы убедиться, что эти секреты не выйдут на свет божий. Но раз уж так получилось…

Ещё одно пожатие плечами, на этот раз сопровождаемое лёгкой улыбкой.

— Значит, это всё?

— Не совсем, — признал Кингсли. — Дела Ордена или нет, но мы не можем позволить Драко Малфою оставаться на свободе, если он убийца, поэтому мы достигли компромисса с Альбусом. До тех пор, пока мы лично уверены в невиновности Малфоя, мы не будем привлекать вас троих к любому последующему расследованию, даже если это означает вольное толкование событий, когда дело доходит до письменных отчётов.

Для Гарри это прозвучало не так уж плохо, но он не совсем понял, каким образом можно добиться личной уверенности Кингсли. Снейп, очевидно, подумал о том же.

— Полагаю, вы имеете в виду применение Веритасерума? — спросил Мастер зелий.

— Это кажется единственным жизнеспособным вариантом. Альбус беспокоится, что использование думосбора может непреднамеренно раскрыть то, что лучше держать в секрете.

Снейп посмотрел Кингсли в глаза.

— Доверишься ли ты Веритасеруму моего собственного приготовления?

Аврор уклонился от ответа.

— Поскольку это официальное расследование, у меня с собой сыворотка правды, официально зарегистрированная в Министерстве.

Снейп откинулся на спинку стула, его лицо оставалось бесстрастным, хотя Гарри почему-то понял, что он был не слишком доволен.

— В самом деле.

— У неё есть неприятные побочные эффекты, я знаю, — признал Кингсли, пожимая плечами.

Гарри не понравилось, как это прозвучало.

— Я думал, вы не сможете заставить Драко принять сыворотку правды. Я имею в виду, без его собственного согласия. Он эмансипированный несовершеннолетний, так что ему решать...

— Если он не хочет, чтобы мы копались в ваших секретах, он согласится, — сказала Тонкс. — Ему не о чем беспокоиться, если только он не виновен, поскольку всё, что нас интересует — это несколько фактов об убийстве. Таков наш уговор, Гарри. Под действием сыворотки правды мы узнаем, что он не убивал Паркинсон, и допрос тут же прекратится, пока он не проболтался о том, что остальным членам Ордена пока знать не нужно.

Гарри склонил голову набок.

— Тебя не раздражает, когда тебе говорят, что тебе не нужно знать то или это?

— Ну, конечно, меня это раздражает, — рассмеялась Тонкс, — нам всем хочется чувствовать себя незаменимыми. Но осознание того, что твои желания — это не всё, что имеет значение, это часть взросления, мне кажется.

Гарри подумал, что это высказывание звучит правильно, но не был уверен, что оно действительно применимо в его случае, когда над головой нависло пророчество.

— Как только Драко убедит вас в своей невиновности, что вы планируете написать в официальном отчёте? — спросил Снейп.

— Что бы это ни было, лучше согласовать это с доказательствами, которые уже собрали наши коллеги. Примечательно, что у основания Совиной башни, с которой сбросили юную леди, была найдена одна бриллиантовая пуговица. Ходят также слухи, что Драко Малфоя видели в совятне непосредственно перед убийством или после него, но пока нет свидетельств очевидцев.

— Конечно, нет, — сказал Гарри. — Если объявятся очевидцы, мы узнаем, кто был вовлечён в заговор.

— Бриллиантовая пуговица в любом случае легко объяснима, — сказал Снейп.

— Ах да, домовой эльф Малфоев. И намёки о местонахождении мальчика не будут иметь большого значения против официальных противоречащих им показаний, которые, я полагаю, вы с Поттером можете предоставить?

— Драко был со мной всё это время, — сказал Гарри, поняв, к чему его подталкивают. — Вообще-то, мы работали над проектом по зельеварению, и Северус спустился, чтобы помочь нам. Мы были здесь все вместе, когда получили известие о смерти Панси.

— Запомни для протокола, что ты сам сказал мне это под сывороткой правды, — посоветовал Кингсли. — Именно так будет написано в отчёте. В интересах скорейшего выяснения этого вопроса твой отец разрешил её использование. Да?

— Да, — подтвердил Снейп. — Я также хочу, чтобы было зафиксировано, что Драко обычно носил амулет из бирюзы, который нанёс ему сильный ожог в день убийства.

Кингсли поднял бровь.

— Амулет из бирюзы так не работает.

— Не должен, но факт есть факт. Ты можешь осмотреть амулет и ожог. Мы предполагаем, что защитный амулет каким-то образом почувствовал события в совятне и пытался предупредить Драко об угрозе Азкабана.

— Странное действие для бирюзы, но я понял, что ты имеешь в виду.

Гарри не мог не нахмуриться.

— Разве вы не можете исключить ожог из своего отчёта? Северус не позволил его лечить, потому что это доказательство того, что кто-то пытался нанести вред Драко, когда убивали Панси, но я знаю, что Драко предпочёл бы, чтобы у него не осталось шрама.

— Твой отец прав, лучше сохранить ожог, — сказала Тонкс. — Это укрепит наш вывод о том, что молодого человека подставили.

Гарри мучило небольшое сомнение. Он слегка кашлянул, чувствуя себя неловко из-за того, что собирался сказать.

— Э-э-э… Не обижайся, Тонкс, но... Я рад видеть тебя снова, и я уверен, что ты классный аврор и всё такое, но тебе не кажется, что ты неподходящий человек для этого расследования? Я имею в виду... — Гарри виновато улыбнулся. — Ты же двоюродная сестра Драко.

— Да, и мы очень близки, — саркастически сказала Тонкс, каким-то образом одновременно закатив глаза и уставившись на всех присутствующих. — Я никогда не пропускаю семейные барбекю Малфоев. Жареные магглы. М-м-м, моё любимое блюдо!

— Я не имел в виду, что он тебе нравился. Я просто подумал об общественном мнении...

— Откровенно сказать, мне чертовски не нравится этот маленький ехидный мерзавец. Что касается общественного мнения, Гарри, моё отношение к Малфоям довольно хорошо известно. Их позиция в отношении чистоты крови — это оскорбление моего отца, не говоря уж обо мне. Драко, возможно, достаточно умён, чтобы отказаться участвовать в делах семьи. Но если вы попытаетесь рассказать мне, что он превратился в какого-то типа, целующего кроликов и мечтающего, чтобы все волшебники в мире держались за руки и пели песни о мире и дружбе, меня, вероятно, стошнит прямо здесь, на ковёр.

— Тонкс, хватит, — сказал Кингсли с мягким укором. Но этого оказалось достаточно.

Тонкс вздохнула и кивнула.

— Правильно, босс. Гарри, учитывая, как сильно я презираю Драко Малфоя, я — идеальный человек для этого расследования. Если я соглашусь, что он невиновен, это будет означать, что он действительно невиновен.

Она посмотрела на Северуса и спросила, ставя точку в дискуссии:

— Итак, когда мы сможем его увидеть?

Мастер Зелий плавно поднялся на ноги.

— Прямо сейчас, если ты не возражаешь. Я вернусь с ним через несколько минут. Нет, — сказал он, когда Гарри начал вставать. — Оставайся здесь и поухаживай за нашими гостями.

«Нашими гостями». Гарри это очень понравилось. Он подождал, пока Снейп уйдёт, и спросил:

— Итак, вы уверены, что не хотите чего-нибудь выпить?

Проигнорировав вопрос, Кингсли серьёзно посмотрел на Гарри. Гарри начал жалеть, что не ушёл с отцом, потому что не знал, о чём его могут спросить авроры. С другой стороны, Снейп никогда бы не оставил его одного, если бы у него было хоть малейшее сомнение в том, что произойдёт в его отсутствие. Вроде бы всё было в порядке, но Гарри почувствовал, что его ладони немного вспотели.

— Красивый у тебя герб, — наконец сказал Шеклболт.

Гарри на мгновение нахмурился, поскольку на нём не было мантии.

— Я видел его раньше, — добавил Кингсли. — Он напомнил мне этикетки зелий, которые я частенько видал в последние годы. Специально приготовленных, тех, что Северус придумал для Ордена. Он всегда рисует извивающихся змей именно так...

Ну конечно. Драко тогда спросил Снейпа, кто нарисовал новый герб Гарри, и Снейп ловко уклонился от ответа, но теперь это обрело смысл.

— Да, у моего отца множество талантов, — сказал Гарри с нескрываемой гордостью.

— Твоего... отца?..

Гарри взглянул на Тонкс.

— Да, моего отца. Что не так? Вы знали, что он усыновил меня, не так ли? Я думал, что уже почти все знают об этом.

Громко хлопнув жвачкой, Тонкс ответила:

— Конечно, я знала. Просто это прозвучало странно, когда ты это сказал, типа Снейп — отец и всё такое. Не забывай, он вёл у меня Зелья.

— О, он умеет не только варить зелья, — улыбнулся Гарри. — Хотя должен признать, я немного нервничаю из-за того, что он снова будет моим преподавателем после всего этого. Не то чтобы он не учил меня всё это время, но уроки — это нечто другое. Он сказал, что тоже не особенно рад.

— Ты не ударишь в грязь лицом, — сказал Кингсли.

— Жаль, что Драко не может быть моим партнёром; он действительно хорош в зельеварении, — размышлял Гарри. — Я понимаю Зелья, но Драко фанатеет от них. Знаете, это забавно. Раньше я ходил на занятия по зельеварению, страшась перспективы оказаться с ним в паре, но теперь я знаю, что получал бы куда лучшие оценки, если бы ему разрешили вернуться в класс... Что? — спросил он, потому что Шеклболт выглядел так, будто хотел что-то сказать.

— Ты абсолютно доверяешь ему?

— Он не убивал Панси. Вы и сами скоро это поймёте.

— Я не имел в виду убийство, — сказал Кингсли, его глубокий голос стал более напряжённым, чем Гарри когда-либо слышал.

— О, вы имели в виду в целом? Тогда да, — ответил Гарри, бросив на Тонкс многозначительный взгляд. — Моя вера в него абсолютна. Я бы доверил ему свою жизнь. Вообще-то, уже доверял... Орден был проинформирован о Дарсуэйте, верно? Вы знаете, что Драко спас меня в тот день. Я мог бы продолжать, перечисляя множество других поступков, доказывающих его лояльность, раз Драко ставил мою безопасность выше своих собственных нужд, но я думаю, вы поняли суть.

Вместо ответа Тонкс демонстративно выудила ещё одну жвачку из кармана, вшитого в шов её аврорской мантии. Кингсли тоже всё ещё был одет, понял Гарри.

— Я могу повесить ваши мантии, если вам будет удобнее без...

— Мы не снимаем их для устрашения, — объяснила Тонкс, отправляя жвачку в рот. — Не то, чтобы это было так уж необходимо, когда в игру вступает Веритасерум, но такова политика Министерства. Так это расследование выглядит более правдоподобным.

— Авроры, которые приходили допрашивать Драко после того, как он сдал мою палочку... Они были не очень честными. Я думаю, они практически пытали его или что-то в этом роде, но Северус и Драко не будут вдаваться в подробности. Что бы они ни делали, это было неправильно. Это тоже политика Министерства?

— А что они должны были делать? — твёрдо спросила Тонкс. — Твоя палочка была проверена девять раз, но она побывала в руках Пожирателей Смерти. С ней могли сделать всё, что угодно. Например, наложить новые заклинания, которые Министерство пока не может обнаружить. А потом её «возвращает» мальчик, который вполне мог выполнять приказ своего отца. И его отец чисто случайно является членом внутреннего круга Сами-Знаете-Кого. Они должны были убедиться, что это не какая-то уловка. Это жестокий мир, и если мы не готовы бороться с огнём огнём, тогда нам всем следует просто попрятаться по подвалам, понимаешь?

— Это просто кажется немного... садистским, — сказал Гарри. — Я имею в виду, они уже дали ему сыворотку правды и знали, что он был искренним.

— Ты думаешь, Люциус Малфой дал согласие на то, чтобы Драко принял сыворотку правды? — спросил Кингсли. — На тот момент он всё ещё был законным отцом мальчика.

— Но... — Гарри нахмурился. — Драко действительно принимал сыворотку правды.

— Неофициально, — сказала Тонкс. — Иначе это было бы незаконно. Министерство выдает Веритасерум в соответствии с очень строгими процедурами. Мы должны отчитываться за каждую каплю.

Сердце Гарри упало, когда до него дошла правда.

— Значит, Министерство и авроры думают, что Драко может быть двойным агентом? До сих пор?

Тонкс снова щёлкнула жвачкой.

— Ну признай, фамилия Малфой не вызывает доверия. Теперь, может быть, он начал с чистого листа и всё такое, но это выглядело слишком странно, чтобы поверить на слово, пока Альбус и Северус не подтвердили его слова с помощью сыворотки правды. Чёрт возьми, да даже после их подтверждения нелегко в это поверить. Нравится тебе это или нет, но у Драко Малфоя паршивая репутация.

— Но Тонкс, он хочет стать аврором, когда закончит Хогвартс, — прошептал Гарри, переводя взгляд с неё на Кингсли.

— Скорее свиньи полетят, — мгновенно отреагировала она.

— Это выглядит не слишком реально, — сдержанно сказал Кингсли. — Претендентов оценивают не столько по магическим навыкам, сколько по моральным качествам. В противном случае существует слишком большой потенциал для коррупции. Возьмём, к примеру, эту бриллиантовую пуговицу. Если бы Малфой нашёл что-то подобное, он мог бы просто прикарманить это вместо того, чтобы сдать в качестве улики. А ещё есть целая проблема приверженности к Тёмным Искусствам. Не говоря уже о его расизме. Нам же не нужны авроры, которые будут доверять чистокровным, а не магглорожденным, не так ли? Или не расследовать дело должным образом, когда жертвой преступления является тот, кто, по их мнению, заслуживает того, чтобы стать жертвой?

— То есть, маглорожденным можно верить, а не доверять чистокровному и не допускать его в школу аврората из-за родословной — это нормально?

— Мы читали его личное дело, Гарри, — сказала Тонкс, качая головой. — Это не просто предубеждение с нашей стороны. Его послужной список говорит сам за себя.

— Но...

Гарри прервал звук вспыхнувшего камина. Авроры встали, и после секундного колебания Гарри сделал то же самое.

Драко выступил из камина, как будто ему принадлежал весь мир и коньки впридачу, но его руки были скрыты, засунутые глубоко в карманы мантии. Гарри подумал, что они, наверное, дрожат, и Драко не хочет, чтобы кто-нибудь это видел.

— Кингсли Шеклболт, Драко Малфой, — представил их Снейп. — И, конечно, твоя кузина, Нимфадора Тонкс.

Драко протянул руку, держа её твердо, как камень, хотя по морщинкам вокруг его глаз Гарри мог понять, сколько усилий это потребовало.

— Рад знакомству, — сказал он Кингсли, глядя тому в глаза. Он пожал аврору руку, затем повернулся к Тонкс. Долгое мгновение они просто смотрели друг на друга, выражение лица Драко было сдержанным, хотя Тонкс смотрела почти враждебно. Гарри подумал, что Драко, вероятно, прикидывает, как лучше поступить.

— Спасибо, что пришли, — наконец сказал он, пожимая ей руку.

Тонкс выглядела немного удивлённой.

— Надеюсь, путь до Хогвартса оказался приятным? — продолжал Драко, обращаясь к ним обоим. — Шотландия прекрасна в это время года.

Гарри почти поморщился, потому что в данных обстоятельствах безупречные манеры Драко могли только напомнить аврорам о Люциусе. У старшего Малфоя была такая же вежливая манера вести светскую беседу. Когда авроры не ответили на его любезности, Драко перешёл к делу, которое привело их всех сюда.

— Я полагаю, у вас есть пергамент, который я должен подписать?

— Да, — вытащив свою палочку, Кингсли достал из воздуха пергамент. — Это стандартное согласие на введение Веритасерума несовершеннолетнему волшебнику, хотя в вашем случае нам придётся немного изменить документ.

Драко сбросил мантию и повесил её у двери, затем принял пергамент, который всё ещё протягивал ему Кингсли.

— Не будет ли нам удобнее присесть за стол? — предложил Драко. Он подождал, пока авроры рассядутся, прежде чем выдвинуть свой собственный стул. После этого Драко молча внимательно прочитал пергамент от начала до конца.

Снейп снял свою мантию, затем сел на стул рядом с Драко. Гарри не был уверен, что ему следует делать, пока Драко не закончил читать и не заметил, что он стоит рядом.

— Присоединяйся к нам, Гарри, — позвал его брат, и Гарри подошёл и сел с другой стороны от него.

— Я напишу в примечании, что я подписываю разрешение в качестве собственного родителя, — сказал Драко, потянувшись за вечным пером, которое Гарри оставил на столе. Однако подписывать не торопился. Вместо этого, не сводя серебристых глаз со старшего аврора, он сказал:

— Северус заверил меня, что ваши вопросы будут ограничены определёнными рамками.

— Мы только хотим быть уверены, что нам следует искать убийцу в другом месте.

Драко перевёл взгляд с Кингсли на Снейпа и покачал головой.

— Так не пойдёт. Вы собираетесь использовать стенографическое заклинание, верно? Чтобы записать мои показания? И это станет частью официальных записей Министерства?

— Расшифровка будет частью нашего официального письменного отчёта. — Кингсли сузил глаза. — Это проблема, мистер Малфой?

— Естественно. Вы не просто авроры, вы члены Ордена Феникса, — ровным голосом ответил Драко. — И нет, прежде чем вы начнёте удивляться, Северус мне этого не говорил. И Гарри тоже. Я давно знаю об этом. Я в курсе очень многих вещей, мистер Шеклболт. Вы не поверите, как много интересного говорят Пожиратели Смерти, когда думают, что их никто не слышит. Я говорил Гарри, что всё это сплетни, но теперь, когда я собираюсь принимать сыворотку правды, полагаю, мне лучше внести коррективы. У меня имелось несколько... творческих способов подслушивать разговоры Люциуса и его частых гостей. Сейчас Орден уже полностью проинформирован обо всём, что я знаю, так как директор и Северус были довольно скрупулёзны, когда допрашивали меня на предмет моей лояльности. Но, на мой взгляд, Министерство должно получить ту же информацию по официальным каналам; вполне вероятно, это значительно облегчило бы работу Ордена. Вы согласны с этим?

Рот Тонкс открылся, её жвачка упала на стол с влажным хлюпающим шлепком. Она поспешно подобрала её и спрятала куда-то в карман.

Кингсли был более сдержан. Он сложил руки на столе.

— Это твоя идея, Северус?

— Нет. Когда я сказал Драко, что вы будете спрашивать его только об убийстве, он подумал, что тем самым мы упустим возможность использовать законное применение Веритасерума в наших целях. Должен признать, что согласен с ним.

К тому времени Тонкс достаточно оправилась, чтобы сказать:

— Я думала, ты больше беспокоишься о спасении собственной шкуры, чем о том, что нужно Ордену.

Драко одарил авроров сухой улыбкой.

— Трудно поверить в мой альтруизм, не так ли? Возможно, вы почувствуете себя лучше, если я поясню, что моей, как вы выразились, шкуре на самом деле ничего не угрожает. Сыворотка правды очистит меня от подозрений. А что касается Ордена, я планирую когда-нибудь вступить в него, так что в моих интересах сделать всё возможное для того, чтобы его стратегия была наиболее действенной.

— Также в ваших интересах убедить пару авроров в том, что вы ставите войну выше верности семье, — заметил Кингсли.

— Гарри, ты рассказывал уважаемым аврорам о моих карьерных планах? — насмешливо спросил Драко, прежде чем снова повернуться к аврорам. — Без сомнения, вы оба сказали ему, что эта идея — верх идиотизма? Что ж, ничего нового я не услышал. Гарри рассмеялся мне в лицо, когда я впервые рассказал ему об этом. Однако, что касается верности семье, вы, похоже, серьёзно дезинформированы. Для меня верность семье действительно на первом месте, но на случай, если вы забыли, напомню, что я больше не имею никакого отношения к семье Малфой. Вся моя семья, моя единственная семья, находится здесь.

Тонкс сунула в рот новую жвачку.

— Ты имеешь в виду Северуса?

— Он имеет в виду нас обоих, — поправил Гарри. — Я собирался сказать вам, что Драко — мой брат, но подумал, что это может поставить под сомнение его алиби. Теперь, когда вы собираетесь оправдать его с помощью сыворотки правды, я думаю, вам стоит знать об этом.

Кингсли слегка напрягся и покачал головой. Тонкс выглядела так, словно не знала, что сказать. Она поджала губы, передавая инициативу напарнику.

— В каком смысле он — твой брат?

Гарри подумал, что высказывание типа «я просто люблю его, мы как единое целое, и это всё, что имеет значение» вряд ли будет воспринято, как достойный аргумент.

— Северус — отец и для Драко тоже. Неофициально, но не менее реально, чем для меня. А верность семье работает в обоих направлениях. Я хочу, чтобы в вашем отчёте особо упоминалось, что, по вашему мнению, Драко Малфой преодолел сомнительное влияние, которому он подвергался в детстве, и что его фамилия не должна быть использована против него, когда придёт время подавать заявление на поступление в школу аврората.

— Сомневаюсь, что смогу это написать.

— Ради информации, которую он собирается официально обнародовать, ты должен это сделать, — мрачно сказал Гарри.

— Гарри, не ссорься с аврорами, — сказал Драко, беря перо, чтобы подписать согласие. — Ты ведёшь себя как слизеринец, а у меня такое впечатление, что они не очень любят слизеринцев.

— Я и есть слизеринец, — сообщил Гарри Кингсли. — Знаешь, тот герб, которым ты восхищался, он не просто символический. Я принадлежу к обоим факультетам. И я ожидаю, что вы отнесётесь к моему брату с уважением. Ему не нужно принимать сыворотку правды...

— Кингсли — человек чести, — вмешался Снейп, бросив предупреждающий взгляд на Гарри. — Я уверен, что мы можем положиться на него в поддержке интересов Света, чего бы это ни касалось. Во всяком случае, ты не должен диктовать, что ему следует написать в своём отчёте.

— Да, сэр, — сказал Гарри, смутившись.

Драко подтолкнул заполненный бланк через стол к Кингсли.

— Вас устроит такой вариант?

Аврор изучил пергамент, прежде чем ответить.

— Да. Спасибо. Должны ли мы установить ещё какие-нибудь ограничения для допроса?

Драко пожал плечами.

— Я уверен, что Северус проследит, чтобы вы не затрагивали темы, о которых я не должен упоминать. Давайте побыстрее покончим с этим.

Кивнув, Кингсли достал из кармана что-то похожее на маленькую бутылочку с водой. На ней была этикетка, но без указания названия зелья. По пергаменту, наклеенном на бутылку, змеилась зловещая надпись «Зарегистрировано в ММ. Только для официального использования». Аврор поставил бутылку на бланк согласия Драко и произнёс заклинание, которого Гарри не знал. Он предположил, что это был какой-то способ сообщить Министерству, что только что получено официальное разрешение на использование трёх капель зелья.

Драко снова спрятал руки с глаз долой, на этот раз глубоко в карманы брюк. Гарри одарил его сочувственной улыбкой. Драко высунул язык, но не для того, чтобы подразниться. Тонкс уже стояла позади него с пипеткой в руке. Она быстро капнула точно три капли ему на язык и отступила.

Тем временем Кингсли произнес заклинание стенографирования, хотя взгляд, который он бросил на Снейпа, намекал, что к записям самопишущего пера, немедленно вставшего по стойке смирно, не стоит относиться слишком серьёзно. Гарри решил, что у Кингсли наверняка есть возможность изменить стенограмму постфактум... На случай, если Драко проговорится о чём-то, что лучше не включать в официальные документы.

Кингсли начал официальным тоном:

— Назовите ваше полное официальное имя.

Глаза Драко слегка закатились, он напрягся.

— Я не знаю.

— Какое имя тебе дали при рождении? — быстро перефразировал вопрос Снейп.

— Драко Ален Джервейс Вальпургис Малфой, — ответил Драко.

— В личном деле указано Драко Ален Джервейс Люциус Малфой, — сказал Кингсли, нахмурив брови. — Возможно, сыворотка испорчена.

— Сначала он не знал, как тебе ответить, — объяснил Снейп. — Родители изменили его имя, когда он был ребёнком, но я уверен, что Драко действительно не знает, было ли это изменение должным образом зарегистрировано в Министерстве. В любом случае, зелье кажется... качественным.

— Прекрасно, — Кингсли потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, затем он спросил без предисловий:

— Это вы убили Персефону Паркинсон?

— Я не знаю.

Кингсли стиснул зубы и попробовал ещё раз.

— В день убийства вы присутствовали в совятне вместе с Персефоной Паркинсон?

Лицо Драко было безмятежным.

— Я не знаю.

Аврор уставился на Снейпа.

— Кажется качественным?

— Позволь мне, если не возражаешь, — пробормотал Мастер зелий. — Драко, ты знаешь, кто убил Панси Паркинсон?

— Нет.

— Почему ты не знаешь, кто её убил?

— Я был без сознания во время убийства.

— Вы хотели её убить? — вмешался Кингсли, взглядом приказывая Снейпу позволить ему самому разобраться с этим.

Драко покачал головой.

— Нет.

— Вы угрожали убить её в ноябре прошлого года?

— Да.

— Намеревались ли вы в какой-либо момент выполнить эту угрозу?

— Нет.

— У вас были фантазии о том, что вы убиваете её?

— Нет.

— Ни одного раза?

— Никогда, — сказал Драко, глядя Кингсли в глаза. Даже без сыворотки правды Гарри поверил бы в его абсолютную искренность.

— Тогда почему вы угрожали убить её?

Драко с сожалением вздохнул и отвёл взгляд, прежде чем сказать правду.

— Я разозлился. Кроме того, я хотел причинить боль её родителям. А также предупредить слизеринцев, чтобы они оставили меня в покое. Кроме того, я был сыт по горло тем, как она смотрела на меня. А ещё я не люблю змей...

— Достаточно, — спокойно прервал Кингсли. Очевидно, удовлетворённый ответами на свои вопросы, он перешёл к другой теме. — Я знаю, что в день убийства вы были обожжены защитным амулетом. Могу я взглянуть на рану?

— Да, — с готовностью ответил Драко, но не сделал ни малейшей попытки расстегнуть рубашку, пока Снейп не бросил на него многозначительный взгляд.

Тонкс и Шеклболт выглядели немного озадаченными размером ожога. На взгляд Гарри, тот ещё оставался красным и воспалённым, хотя уже не настолько сильно, как раньше. Кингсли потратил несколько мгновений, оценивая след от ожога с помощью заклинаний, затем тихо сказал Драко, что он может застегнуться.

— Амулет у Альбуса, — сообщил Снейп. — Перекрёстное исследование покажет, что ожог вызван именно им.

Кингсли кивнул, затем снова начал задавать вопросы.

— Что заставило вас потерять сознание в день убийства?

— Заклятие. — Драко не упомянул Сомнул, но Гарри решил, что это потому, что технически он не знал этого точно; ему рассказали об этом позже.

— Вы сами себя заколдовали?

— Нет.

— Кто же тогда заколдовал вас?

— Я не знаю.

— Кто может определить личность того, кто вас заколдовал? — настаивал аврор.

— Панси Паркинсон, — сказал Драко, беспокойно заёрзав, как будто ему стало неудобно сидеть, голос его стал пустым. — А также тот, кто совершил нападение. А также, те, кто был с ним. А также все, кто мог проходить мимо. Кроме того, любые призраки, которые могли быть поблизости...

Кингсли взглядом притормозил самопишущее перо, затем повысил голос, прерывая Драко.

— Этого достаточно. Откуда Панси Паркинсон могла знать, кто вас заколдовал?

— Они заколдовали и её тоже. Она их видела.

Пауза, пока аврор обдумывал сказанное.

— Вы встречались с Панси Паркинсон в день её смерти.

Драко кивнул и немного оттянул воротник.

Кингсли нахмурился.

— Вы применяли к ней Corpus Aqueous?

— Нет.

— Вы причинили ей какую-нибудь боль?

— Нет.

— Что вы с ней сделали?

Драко открыл рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни слова. Гарри подумал, что он, должно быть, борется с сывороткой правды. Борется и проигрывает. Лицо Драко вспыхнуло, он опустил взгляд на стол и заговорил. Теперь в его голосе не было безмятежности. Его голос звучал так, словно из него вытягивали каждый слог.

— Я поцеловал её. Кроме того, я погладил её по волосам. Кроме того, я сказал ей, что люблю её. Кроме того, я спросил, понравился ли ей медальон, который я подарил ей на Рождество. Кроме того, я запустил руки ей под юбку и...

— Хватит! — выпалил Гарри, бросив свирепый взгляд на авроров, включая Тонкс, хотя та была ни в чём не виновата.

Кингсли выглядел смущённым. Он предложил:

— Может быть, вы хотите попить, прежде чем мы продолжим?

Драко не поднял глаз.

— Нет.

Поскольку этот ответ, без сомнения, был правдив, как и все остальные, Кингсли быстро кивнул в знак согласия. Щёлкнув по перу, чтобы активизировать его, он сказал совершенно другим тоном:

— Мистер Малфой. До того, как вас лишили наследства, вы стали носителем большого количества информации, которую министерство сочло бы полезной. Сейчас мы собираемся обсудить данные вопросы.

* * *

— Благодарю вас, — сказал Кингсли перед уходом. Ещё раз пожав Драко руку, он мягко улыбнулся. — Надеюсь, вам было не был слишком неприятно?

— Это был тошнотворный опыт.

Гарри чуть не рассмеялся, увидев выражение лиц авроров.

— Эй, не задавайте вопросы, на которые не готовы услышать ответ!

— Вы полностью удовлетворены? — спросил Снейп.

— Да, — сказал Кингсли.

— Нет, — сказал Драко.

Мастер зелий криво улыбнулся и повернулся к нему.

— Я не тебя спрашивал, глупый мальчишка.

Драко резко кивнул.

— Я думаю, мне лучше пойти прилечь, пока зелье не выветрится. Я должен вернуться в... — Fidelius не позволил ему продолжить.

— Ты останешься здесь, — заверил его Снейп, похлопав Драко по плечу, затем опустил руку. — Иди в свою комнату и отдыхай столько, сколько тебе нужно.

— В мою комнату, — сказал Драко, выглядя немного ошеломлённым. — Я... Знаешь, я думал… Я думал, что никогда больше её не увижу.

— Так легко ты от нас не избавишься, — сказал Гарри. — Тебе нужно какое-нибудь успокаивающее средство для желудка?

— Нет.

— Уверен?

Драко решительно покачал головой.

— Тошнотворным был сам опыт, а не зелье. Со мной всё будет в порядке.

Он повернулся было, чтобы уйти, затем развернулся обратно. Гарри показалось, что Драко нетвёрдо стоит на ногах.

Снейп понял, что беспокоит Драко.

— Авроры удовлетворены, Драко. Теперь ты можешь быть спокоен.

— Я должен услышать это от них...

— Мистер Малфой, в нашем отчёте будет сказано, что ваши показания под сывороткой правды доказывают, что вы не могли убить юную леди. Вам не будет предъявлено обвинение. Более того, мы сообщим, что обнаружили доказательства заговора с целью организации несправедливого обвинения в ваш адрес. Этого вам достаточно?

— Я не знаю, — пробормотал Драко, всё ещё вынужденный быть предельно честным.

— Иди отдохни, Драко, — велел Снейп, и, когда тот кивнул, вышел и закрыл за собой дверь, проводил его обеспокоенным взглядом.

— Могу я получить копию вашего отчёта? — спросил Гарри у Кингсли. — Я бы хотел показать его паре друзей.

— Копия будет помещена в его школьное личное дело. Поскольку ваш отец является сотрудником школы, я полагаю, он сможет организовать для тебя доступ к этим документам. На всякий случай имей в виду, что мы с Тонкс частично исправим стенограмму допроса с применением Веритасерума. Я думаю, что лучше исключить все упоминания о его встрече с Паркинсон в день убийства. Это может дать чиновникам нежелательную пищу для размышлений. Скажи Малфою, что его показания совпадают с твоими. Вы весь день были вместе в покоях Северуса.

Гарри кивнул.

— Хорошо... Значит, вы собираетесь замолвить за него словечко? Теперь вы понимаете меня? Он не такой, как вы думали.

— Поттер, если и когда Драко Малфой подаст заявку на участие в программе Авроров, я выскажу своё мнение. А пока я не спущу с него глаз. Это лучшее, что я могу сделать.

— Хорошо. А как насчёт Люциуса Малфоя? Будет ли ему, наконец, предъявлено обвинение за то, что он сделал со мной в Самайн? Теперь у вас есть несколько свидетелей; у вас есть отчёт, полученный под действием сыворотки правды...

Гарри замолчал, потому что Снейп бросил на него довольно суровый взгляд.

— Что? Это ведь не было проявлением неуважения, не так ли?

— Нет. Мы поговорим об этом, когда авроры уйдут.

Поняв намёк, Гарри замолчал, хотя и внимательно слушал, пока Снейп провожал авроров.

— Пусть Альбус прочтёт стенограмму полностью и предложит правки, — тихо убеждал их Мастер зелий. — Убедитесь, что вы вычеркнули всё, что он скажет. На карту поставлено очень многое, хотя я уверен, вы понимаете, что я не могу сказать большего.

Кингсли кивнул, пожал Снейпу руку и вышел. Тонкс слегка пожала плечами, но тоже пожала руку Мастеру зелий.

В ту минуту, когда дверь закрылась, автоматически активируя заглушающие заклинания, Гарри выпалил:

— Разве ты не хочешь, чтобы Малфой предстал перед судом за то, что он сделал со мной? Чёрт возьми, я теперь полуслепой, и это вовсе не вина Драко, это его...

Снейп вытащил палочку и наложил заклятие на дверь в спальню мальчиков, чтобы Драко не услышал их разговор.

— Я хочу, чтобы Люциус сдох или сел в Азкабан за то, что он сделал с тобой, не сомневайся, — сказал он, сузив глаза от гнева. — Я бы сам убил его, Гарри, сжёг заживо, как ты однажды угрожал сделать. Но подумай. Мысли стратегически! Что толку в маскараде Люпина, если Люциуса публично осудят за совершённые им зверства?

Гарри пожевал губу.

— Я не привык ко всем этим играм рыцарей плаща и кинжала. Наверное, пора привыкать… Так вот почему ему так и не предъявили обвинения? Я вроде как решил, что это из-за того, что он купил практически половину Министерства.

— Ты преувеличиваешь, хотя, конечно, было бы неразумно недооценивать его влияние.

Подойдя к камину, Снейп бросил туда щепотку пороха и попросил принести чайник чая. Устроившись с чашкой в руке, и наблюдая, как Гарри наливает себе чай, он продолжил:

— Постарайся понять, Гарри. Долгое время после Самайна я был полностью поглощён твоим лечением, а потом — установкой кровной защиты и попытками понять твои довольно оригинальные гриффиндорские потребности. Я хотел, чтобы Люциус предстал перед судом, но подумал, что, если на суде тебя заставят заново пережить все события Самайна, это будет не лучшим решением. Снейп вздохнул и отхлебнул чаю. — Я позволил Альбусу уговорить себя, но, оглядываясь назад, я вижу, что его аргументы были пустыми и слабыми. Если бы я был менее сосредоточен на тебе, я бы понял, что у директора явно был какой-то план, связанный с Люциусом.

Услышав в речи Снейпа невысказанные извинения, Гарри положил руку на колено отца и слегка сжал пальцы.

— Всё хорошо. Я не виню тебя за то, что его сразу не отправили в Азкабан. Я просто подумал, что он опять выкрутился.

Он решил, что несмотря на его слова, Снейп всё ещё выглядит расстроенным из-за того, что тогда недостаточно разобрался в этом вопросе, поэтому продолжил:

— Послушай, мне не нравится, что Люциус суёт нам палки в колёса, но, может быть, Ремус может доставить ему достаточно проблем, чтобы это того стоило. И глупо было бы обижаться на то, что ты так сильно сосредоточился на моих делах, что забыл о Люциусе, правда? Я... Мной никто никогда по-настоящему не интересовался. Мне нужна была помощь, и ты очень хорошо справился. Теперь, когда я стал лучше тебя понимать, я это ясно вижу.

Снейп устало прикрыл глаза.

— Что ты видишь?

Гарри на минуту задумался.

— Что ты стараешься понять, как мыслят и чувствуют гриффиндорцы. Поступки Драко имеют для тебя смысл, потому что ты тоже слизеринец. Ты знаешь, как это — думать, что кто-то просто использует слово «любовь» для того, чтобы манипулировать тобой. Но после того, как ты узнал меня получше, узнал, как я жил с Дурслями, ты понял, что мне нужно было услышать от тебя слова о любви, даже если ты не привык говорить об этом вслух.

Гарри отпил немного чая и поставил чашку на стол.

— Знаешь, что я думаю о тебе?

— Подозреваю, что скоро узнаю.

Гарри рассмеялся.

— Именно так. Мне кажется, что ты хорош во всём, за что берёшься. Ты Мастер зелий — это говорит само за себя. Ты удачливый шпион. Ты смог стать отцом для нас с Драко несмотря на то, какие мы оба замороченные. И когда ты действительно захотел научить меня окклюменции, я имею в виду, когда ты делал это не потому, что директор выкрутил тебе руки, а по собственному желанию, ты стал фантастическим учителем. Ты должен научить окклюменции и Драко. Во всяком случае, мне так кажется.

Снейп поставил свою чашку на стол чуть резче, чем обычно.

— Я не дурак, Гарри. Это не всё, что ты думаешь. Ты к чему-то клонишь.

Гарри подумал, не откреститься ли, пока не поздно, но потом решил, что отец и вправду выслушает всё, что угодно, ведь они сейчас одни. Он встал, потянулся и признался:

— Я думаю, что ты мог бы стать действительно хорошим учителем, если бы приложил к этому все усилия, папа. Но не волнуйся, на уроках ты не услышишь от меня ни одного неподобающего слова. Обещаю.

— Вы с Драко не такие разные, как ты думаешь, — пробормотал Снейп.

— Не понял?

Поднявшись на ноги, Снейп преодолел разделяющее их расстояние и пристально посмотрел на сына.

— Ты не рассматриваешь любовь как манипуляцию, но где-то в глубине души ты подозреваешь, что это всё понарошку. Как может быть иначе, учитывая то, как эти... Дурсли обращались с тобой? Гарри, я верю, что ты не воспримешь это как призыв к вседозволенности, но если ты меня обидишь, мы с этим справимся. Тебе не обязательно быть идеальным сыном.

— Я знаю, — Гарри вздохнул и подошёл достаточно близко, чтобы прислониться к отцу. Снейп обнял его, и это помогло Гарри признаться:

— Когда я был маленьким, я действительно очень старался быть идеальным ребёнком. Я хотел понравиться тёте Петунии, но никак не мог стать достаточно хорошим для этого. Ну, конечно, я же не мог избавиться от главной причины её неприятия — магии, теперь-то я это понимаю. Иногда это даже кажется забавным. У неё не было никакого логического оправдания тому, что она так сильно не хотела видеть в своей семье волшебника. А ты... У тебя было множество причин хотеть, чтобы я оставался волшебником, но даже когда я потерял магию, ты не отказался от меня. Это говорит о любви.

Он почувствовал, как Снейп легонько похлопал его по спине.

— Возможно, ты понимаешь гораздо больше, чем я думал.

«Я понял это благодаря тому, что ты приложил все усилия, чтобы понять суть гриффиндорцев», — подумал Гарри. Но этого он говорить не стал — незачем. Он знал, что Снейп сделал для него, и Снейп знал, что он знал... И сейчас этого было достаточно. Гарри немного поёрзал, выворачиваясь из объятий отца, и ухмыльнулся.

— Если мне потребуется понять ещё больше, я уверен, что смогу научиться на собственном опыте, а?

— Нахалёнок, — последовал ответ Снейпа, но его тёмные глаза выглядели довольными. — Я думаю дать Драко отдохнуть. Ему это понадобится после того, как он подвергся воздействию той гадости, которую Министерство имеет наглость называть Веритасерумом. Почему бы тебе не составить меню для всех нас, Гарри, и не наложить согревающие чары на его порцию?

Гарри кивнул, а затем, поскольку он подумал, что Драко заслуживает чего-то особенного, он сказал кухонным эльфам, что они все хотят жиго д'Агно по-провансальски с крем-брюле на десерт.

* * *

Драко проспал почти до десяти часов. Гарри несколько раз заходил в комнату и проверял его, немного беспокоясь, хотя Снейп заверил, что такой долгий сон — это совершенно нормально после приёма, как он выразился, «не совсем идеально приготовленной сыворотки правды».

Наконец Гарри услышал шум льющейся воды. Сегодня Драко, очевидно, был не в настроении петь в душе. Выйдя в свежей одежде, со слегка влажными волосами, он выглядел так, словно ему стоило поспать ещё часов двенадцать. По-видимому, встать с постели его заставил голод.

— О, ужин — это хорошо, — сказал он, садясь, чтобы подзаправиться. — А где Северус?

Гарри сел напротив брата.

— Он сказал, что ему нужно кое о чём позаботиться.

Нахмурившись, он указал на стакан с тыквенным соком.

— Извини, я забыл охладить его. Может, принести тебе свежего?

— Оставь этот, нормально.

— Или ты предпочитаешь чай?

Драко бросил на него косой взгляд.

— Поттер, я не знаю, что создало у тебя впечатление, что я стал инвалидом, но уверяю тебя, я в состоянии попросить заменить напиток, если захочу.

— Отлично, — Гарри слегка прикусил нижнюю губу. — Значит, действие сыворотки правды закончилось? Полностью?

— Ну давай проверим. Меня зовут Алистер Фиддлджампер Третий, и я родился во время Войн гоблинов в 1247 году... Да, Гарри, я, кажется, полностью преодолел свою странную одержимость истиной. Полагаю, теперь ты не поверишь мне, когда я скажу, что тыквенный сок хорош?

Рассмеявшись, Гарри признался:

— Я просто не хотел заставлять тебя разговаривать, если зелье ещё не выветрилось. Ты же знаешь, это было бы несправедливо.

— Гриффиндор, — Драко откусил кусочек баранины и вздохнул. — М-м-м, как вкусно… — Следующий кусочек он прожевал медленнее, потом сказал: — Спасибо, Гарри.

— За ужин?

— За то, что не воспользовался преимуществом. Не так уж и ужасно иметь гриффиндорца в качестве брата. Нет, иногда, конечно, это ужасно. Ты же знаешь.

— Да, я знаю, — сказал Гарри. Это было правдой. Он точно знал, что имел в виду Драко.

* * *

После ужина Драко настоял, что дождётся Снейпа, хотя был настолько измотан, что едва мог держать глаза открытыми. Совсем скоро он заснул, прямо сидя на диване. Вздохнув, Гарри растолкал его и отправил спать, чувствуя себя примерно так, как, по его представлениям, должна была чувствовать себя Молли Уизли.

Он сам долго не ложился, снимая с полок в гостиной то одну, то другую книгу, просто убивая время в ожидании отца, но в конце концов так устал, что вынужден был сдаться. К тому времени Снейпа не было уже много часов. Что могло его так задержать? Если уж на то пошло, что случилось такого срочного, что требовало внимания Снейпа сегодня вечером? Разве он не знал, что Драко будет чувствовать себя разбитым, несчастным и нуждающимся в утешении?

Гарри был уверен, что Снейп об этом знал.

Вздохнув, он посмотрел на своё кольцо, чтобы вызвать змееяз, и позвал Сэл. Слава богу, она спряталась не в камине. Она заползла за книги на нижней полке шкафа, и, хотя и высунула головку на зов Гарри, не желала вылезать, пока он не убедил её, что Драко уже спит. Гарри не мог винить её. Сэл немного побаивалась Драко и до того, как тот разбил её коробку.

Гарри заснул с маленькой змеёй, свернувшейся у него на запястье, и ему приснилось, что за ним гонялся василиск, пока вдруг его чешуя не покрылась волдырями. Василиск упал, застонав, не в силах пошевелиться, но пришёл Снейп со своими зельями и начал его лечить…

Гарри вздрогнул и проснулся. Прежде чем лечь снова, он выпил Сон без сновидений.

В воскресенье утром на щеках Драко появился румянец, хотя он всё ещё спал. Гарри принял душ и оделся, но когда производимый им шум не заставил брата даже пошевелиться, Гарри решил позвать отца. Но как раз в этот момент Драко перевернулся, бормоча что-то о драконах, ищущих сокровища. Или, может быть, он сказал: «Дракон, моё сокровище», Гарри не расслышал. В любом случае, ему это не понравилось.

Снейп намазывал маслом ломтик ржаного тоста, когда Гарри присоединился к нему за столом, на котором был накрыт полноценный завтрак на троих. Гарри положил себе изрядную порцию яичницы-болтуньи и сосиски.

— Драко всё ещё вроде как не в себе.

Мастер зелий кивнул.

— Он вставал прошлой ночью, чтобы поесть?

— Да, и он хотел поговорить с тобой, — сказал Гарри. Это был довольно прозрачный намёк, но Снейп не клюнул.

Наконец, Гарри сдался и спросил, выплёскивая своё разочарование:

— Ладно, где ты был? Аврорам была нужна твоя помощь? Вы редактировали стенограмму? Что бы ты ни делал, я надеюсь, это было важно.

— Очень.

— И это всё, что ты можешь сказать? Очень?

Гарри вонзил вилку в яичницу. Она была такой же вкусной, как и всегда, но по какой-то причине этим утром не вызывала аппетита. Перец и соль помогли, хотя и не сильно. Гарри подумал о том, чтобы попросить на кухне кетчуп, но решил не утруждаться.

— Снова что-то, о чём мне не нужно знать, не так ли?

— Гарри, у меня было много дел, — сказал Снейп. — Я был нужен Кингсли, чтобы заполнить разрешение на использование Веритасерума на тебе. В противном случае мы не можем утверждать, что алиби Драко было подтверждено с помощью сыворотки правды.

— Он не забыл вылить ещё шесть капель, чтобы выглядело так, будто он напоил сывороткой и нас с тобой?

— Он — старший аврор, Гарри, — сказал Снейп, качая головой. — Он не упускает из виду таких деталей. Я также был в Девоншире, чтобы забрать книги Драко, и да, я провёл некоторое время с членами Ордена. Надеюсь, ты понимаешь, что твой брат ещё не в полной безопасности. Возможно, тебе будет интересно узнать, что Фадж организовал специальное заседание Попечительского совета в ближайшую пятницу. На повестке дня только один вопрос.

— Исключение Драко, — простонал Гарри. — Сам министр собирается настаивать на этом? Я ненавижу этого человека.

Снейп скривил губы.

— О, но он делает это в интересах защиты студентов Хогвартса, если верить его официальному сообщению.

— Это так несправедливо! Драко даже ни в чём не обвинили!

— И почти наверняка именно поэтому Люциус убедил Фаджа начать действовать. К концу прошлой ночи Люциус понял, что нам удалось сорвать его план использования Магических правоохранительных органов против Драко. И подключил план действий на случай непредвиденных обстоятельств. В некотором смысле это ещё более сильный ход. Разумеется, часть совета уже в кармане у Люциуса. Остальных нужно только убедить, что Драко представляет опасность для других учеников, даже если у авроров не было достаточных доказательств, чтобы выдвинуть официальные обвинения в убийстве.

— Отлично, — Гарри содрогнулся. — Итак, что там с погодой в Аргентине в это время года? О, я думаю, что времена года там поменялись местами или что-то в этом роде, возможно, приближается зима. Что ж, мы волшебники. Я полагаю, мы справимся. Но я буду очень скучать по Хогвартсу. Просто мне не повезло. Какой смысл возвращаться в башню на пять дней, если ты снова уйдёшь в отставку, на этот раз навсегда?

— Я пока не планирую уезжать. Орден делает всё возможное, чтобы помешать Люциусу. Как и я.

Что и объясняло отсутствие отца прошлой ночью, предположил Гарри, но в глубине души он продолжал беспокоиться.

— Папа... Я ценю твои усилия, и я уверен, что Драко тоже ценит, но тебе не кажется, что ему было бы намного лучше, если бы ты поговорил с ним как отец с сыном?

Снейп доел последний кусок и отодвинул тарелку, затем сложил руки на столе.

— Что заставляет тебя думать, что я этого не сделал? Я ведь не беседую с тобой в его присутствии, не так ли? Уверяю вас, у нас с Драко было достаточно возможностей поговорить, когда я вчера ходил за ним.

Гарри был рад это слышать, но он всё ещё хотел знать одну вещь.

— Ты сказал ему, что любишь его?

Брови Снейпа сошлись, в тёмных тоннелях его глаз собиралась буря, но он справился со своим гневом достаточно, чтобы говорить ровным тоном.

— Будет лучше, если ты не будешь учить меня, как обращаться с сыном.

Гарри неловко поёрзал на стуле.

— Я не учил, я просто спросил.

Отец пригвоздил его к стулу пристальным взглядом.

— Хорошо, я учил, — медленно признался Гарри. — Я не хотел, но... Просто ты не видел его прошлой ночью. Он всё время смотрел на камин, ожидая тебя. Он хотел поговорить с тобой.

— Скорее всего, он задавался вопросом, что я скажу по поводу того факта, что он написал в общей сложности всего три строки. Я сказал ему, что мы обсудим этот вопрос позже.

— Я думаю, это его беспокоит, — Гарри немного ссутулился в своём кресле. — Заставить его писать, что он не должен быть гриффиндорцем, это... довольно жестоко, я думаю. Что, если он этого не сделает?

— Сделает, — сказал Снейп, его глаза сверкнули решимостью.

— В противном случае, что? Чистка котлов? Или ты не позволишь ему отправиться в Девоншир, чтобы полетать?

Гарри замолчал, когда понял, что, возможно, подаёт отцу хорошие идеи. К тому времени с завтраком было покончено, и он отодвинул свой стул.

— Итак... Сегодня важный день. Забавно, я думал, что буду более взволнован. Ну, да, но это как бы омрачено всей этой неразберихой. Интересно, стоит ли мне вообще упаковывать вещи? Что ж, по крайней мере, теперь всё поместится. Я говорил, что Драко наколдовал расширение пространства в моём сундуке?

Снейп плавно поднялся на ноги, лицо было недовольным.

— Я сказал ему, чтобы он оставил проблему с упаковкой вещей мне.

— Почему?

Снейп сверкнул глазами.

— Я думал, тебе нужен один из тех разговоров отца с сыном, которые ты так чрезмерно любишь. На тему, почему ты почувствовал себя обязанным собрать все следы своей жизни здесь и перенести башню.

Гарри моргнул.

— Ну, я думаю, потому что это мои вещи. Я имею в виду, я всегда беру всё с собой, когда возвращаюсь в школу... — Внезапно ему показалось, что пол плавно наклонился. На мгновение у Гарри закружилась голова. Смена парадигмы. Снова.

— О, — тихо сказал он, чувствуя себя десять раз дураком. Его отец давным-давно сказал ему, что эта комната была его комнатой и останется таковой даже после того, как он вернётся в башню, но когда подошло время собираться, что сделал Гарри? Начал стонать и стенать, что все его вещи не поместятся в сундук!

— Я понял, — наконец сказал он, глубоко вздыхая, чтобы комната прекратила кружиться. — Мне следует извиниться?

— Не будь смешным. Я не сержусь; я просто хочу, чтобы ты понял, что, когда я говорю, что тебе здесь рады — это не какая-то теоретическая конструкция. Ты мой сын, ради Мерлина...

— Я понимаю, понимаю, — заверил его Гарри, но Снейп уже закусил удила.

— Я не хочу, чтобы ты стучал в дверь, я не хочу, чтобы ты вёл себя как гость, когда приходишь к нам, и я, естественно, не хочу, чтобы ты уничтожал все признаки того, что ты когда-либо жил здесь! — повысил голос Мастер зелий. — Я знаю, что понятие «дом» для тебя в лучшем случае — абстракция, но пришло время тебе понять...

— Я понял! — крикнул Гарри, а потом чуть не застонал, осознав, как это прозвучало. Но, по крайней мере, Снейп замолчал. Гарри продолжил более нормальным голосом: — Я просто не думал об этом, клянусь. У меня никогда не было места, где я мог бы что-нибудь оставить; я привык запихивать всё в свой сундук. Это привычка, вот и всё. Я знаю, что это — мой дом.

— Хорошо, — Снейп кивнул, как будто был удовлетворён ответом.

— Тогда я пойду подумаю, что стоит оставить, — сказал Гарри. — Я думаю, мне не обязательно таскать за собой мои старые учебники. Хотя мне некуда их положить, кроме как в свой сундук. Мне как-то неловко оставлять их загромождать комнату. И они будут напоминать Драко, что я вернулся к занятиям, пока он сидит здесь. Хотя, если нам всем придётся покинуть страну...

— У меня нет абсолютно никакого желания подтягивать свой испанский.

— Ну, тогда Бразилия. О, погоди, в Бразилии говорят по-испански?

Снейп бросил на него насмешливый взгляд.

— Я скажу Альбусу, что мы должны ввести курс географии.

— По-португальски, я вспомнил! Я просто на секунду забыл, так что не стоит наваливать на нас ещё больше уроков. Что ж, позволь мне пойти и подумать, что здесь оставить и куда это спрятать. При этих словах в глазах Снейпа появилось странное выражение. Неуверенность? Что бы это ни было, ему это не очень шло.

— Что-то не так? — спросил Гарри.

— Нет, — коротко ответил отец. — Я велел Драко не лезть в твой ужасный бардак, потому что у меня есть предложение...

— Ужасный бардак?! — сузил глаза Гарри.

— Я должен был догадаться, что подростки сочтут, что должны решать все проблемы самостоятельно, — протянул Снейп, его поза была немного напряжённой. — Поскольку я знал, что Драко не захочется спотыкаться о твои вещи, я подумал, что могу предложить тебе воспользоваться моим старым школьным сундуком, чтобы у тебя был один сундук здесь, а другой — в башне.

— О! — Гарри почувствовал, что улыбка сползает с губ. — Спасибо, папа. Это очень мило.

— Мило, — Снейп выглядел так, словно готов был откусить себе язык.

— Заботливо, я имел в виду, — быстро уточнил Гарри. Он не мог поверить, что только что назвал Снейпа милым. — Твой сундук подписан твоими инициалами?

С кислым выражением лица Снейп подтвердил:

— Так и есть.

— Тогда я возьму его с собой в башню, можно? Я мог бы небрежно заметить, что ты мне его одолжил. Знаешь, это поможет показать некоторым наиболее упрямым гриффиндорцам, что ты действительно мой отец.

Снейп слегка фыркнул.

— Только не говори им, что считаешь меня милым.

— Ты же знаешь, я не хочу, чтобы меня сочли сумасшедшим, — рассмеялся Гарри. — Кроме того, Фред и Джордж частенько подкладывали всякие штуки в чужие сундуки или зачаровывали чужие вещи, чтобы повеселиться. И у нас есть ребята, которые пытаются продолжить их дело. Но никто не посмеет и пальцем прикоснуться к твоему сундуку. Они решат, что он защищён тысячью различных способов. Только не обижайся.

Глаза Мастера зелий весело заблестели. «Прямо как у дьявола», — подумал Гарри.

— Ну, там определённо есть чего бояться. Так уж получилось, что твои друзья будут совершенно правы в своих опасениях. Я полагаю, ты даже сталкивался с данным конкретным заклятием. Я его использовал для защиты своего винного шкафа.

Гарри почувствовал, как его лицо вспыхнуло, но решил, что настоящий слизеринец должен вести себя нахально.

— О, ты защитил его? Я не знал.

— Точно так же, как ты никогда не крал шкурку бумсланга и жабросли?

— Этого я не делал! — Гарри глубоко вздохнул, старое обвинение задело его больше, чем он ожидал. — Поверь мне!

— Теперь это вряд ли имеет значение, — заметив удручённый взгляд Гарри, Снейп добавил: — Ну хорошо, тогда, если хочешь знать, я верю, что ты не крал ингредиенты, но в винный шкаф ты точно лазил. И хватит об этом. Давай решим, что делать с заклятием на моём сундуке. Мы можем либо изменить его, чтобы оно распознавало тебя так же хорошо, как меня, либо вообще отказаться от защиты.

Гарри немного подумал.

— Ну, знаешь, я же не в Слизерине живу. Я понимаю, зачем тебе понадобилось заколдовывать свой собственный сундук, но... — Он замолчал, когда Снейп фыркнул. — Что?

— Я заколдовал его не от слизеринцев, глупый ты ребёнок. Мне надоело, что один гриффиндорец постоянно использовал свою мантию-невидимку, чтобы прокрасться в подземелья. Твой отец развлекался, зачаровывая мои вещи, но это заклятие положило конец его розыгрышам.

Гарри нахмурился, его желудок слегка скрутило.

— Ты — мой отец.

Брови Мастера зелий сошлись на переносице.

— Ну-ка сядь, — почти сердито приказал он, махнув рукой.

Сбитый с толку молниеносной сменой настроения Снейпа, Гарри опустился в кресло.

— Что случилось? Я уже давно называю тебя отцом. Ты сказал, что не против.

Снейп уселся диван и напряжённо наклонился вперед, пристально глядя чёрными глазами в лицо Гарри.

— Нехорошо, что ты дистанцируешься от Джеймса, Гарри. Да, я твой отец. Но и он был твоим отцом. Не нужно этого отрицать.

— Я не...

— Ты делаешь это каждый раз, когда называешь его Джеймсом.

— Ну, его так звали, — Гарри потёр переносицу. — Ты уверен, что я его так называл?

— Я как раз собирался поговорить с тобой об этом.

Это прозвучало как-то зловеще. Гарри стало немного трудно дышать.

— Хорошо, я буду работать над этим.

Мастер зелий на мгновение задумался.

— Похоже, ты попал в ловушку дихотомии. Но в этом нет никакого смысла.

— Неужели? — Гарри скрестил руки на груди. — Возможно, мне было бы легче понять тебя, если б я знал, что это за штука.

Медленная улыбка тронула губы Снейпа.

— Тебе нет необходимости делать выбор между биологическим отцом и приёмным отцом, Гарри, — уже без улыбки Снейп продолжил: — Мне пришло в голову, что ты занимался этим всё это время. Когда мы оформили усыновление, ты почувствовал себя виноватым за то, что согласился на это.

Гарри вспомнил. Казалось, это было давным-давно. С тех пор прошла целая жизнь, но он всё ещё помнил это ужасное, сжимающее душу чувство, будто он делает что-то не так... Мысли о Джеймсе Поттере, переворачивающемся в гробу... Гарри вздохнул.

— Я действительно в какой-то момент подумал, что это было довольно нелояльно по отношению к Джеймсу... Дерьмо, ты прав, я и правда так его называю!

Снейп взял руки Гарри в свои.

— Скажи «мой отец».

— Я постараюсь… — он заговорил, одновременно разобраться в путанице своих чувств. — Я знаю, что к тому времени, когда умер мой отец, вы больше не были заклятыми врагами, и вы были на одной стороне, и всё такое, но я всё ещё думал, что если Дж… мой отец… Если бы он увидел, что я соглашаюсь быть твоим сыном, его бы просто стошнило. Мне необходима была кровная защита, но я с трудом выносил мысль о том, что я должен сделать, чтобы получить её...

Когда Гарри понял, что сейчас наговорил, ему захотелось съёжиться, стать как можно меньше и незаметнее, но Снейп просто смотрел на него спокойным взглядом чёрных глаз, давая время разобраться в себе.

Однако Гарри больше ничего не сказал. Он не знал, что говорить.

— В какой-то момент твоё восприятие усыновления изменилось, — наконец подсказал Мастер Зелий, не дождавшись продолжения.

— Трудно сказать, когда именно, но да. Очевидно, — у Гарри пересохло в горле, он поднялся и подошёл к камину, чтобы бросить туда немного пороха. — Одно сливочное пиво, — спохватившись, он бросил взгляд через плечо. — Можно?

— Если тебе это нужно , чтобы чувствовать себя непринуждённо.

Разговор оказался тяжёлым. Гарри получил свой стакан, сел и начал медленно потягивать пиво. Он хотел потянуть время. Если бы сейчас было чуть попозже, можно было бы притвориться, что очень хочется спать и сбежать. Хотя Снейп вряд ли купился бы на это, особенно в первой половине дня. С другой стороны, он разрешил Гарри пить сливочное пиво перед обедом. Это было довольно необычно.

— Итак, ты стал моим сыном, чувствуя, что должен хранить верность своему настоящему отцу, — подсказал Снейп. — Я знал об этом, так что не думай, что ты должен щадить мои чувства, Гарри. Когда ты начал думать, что твоя преданность ему — это неправильно, что её нужно преодолеть?

Гарри сжал стакан.

— Я не знаю. Не то чтобы в одно прекрасное утро я проснулся и принял такое решение. Это происходило само собой, шаг за шагом. Может быть, это началось после той большой нашей ссоры. Видишь ли, я вдруг понял, что действительно хочу, чтобы ты был моим отцом. А потом... Ну, я знаю, что ему было пятнадцать, и он был подростком и идиотом, и всё такое, но то, как он обращался с тобой в школе — это всё равно было неправильно. И мне начало казаться, что называть его отцом — это как пощёчина для тебя. Потому что ты стал для меня отцом.

Снейп нахмурился.

— Джеймс тоже был тебе отцом. На самом деле, очень хорошим отцом.

Гарри чувствовал себя немного нехорошо, но большой глоток холодного сливочного пива, вроде бы успокоил его желудок.

— Я знаю. Наверное. Я имею в виду, что теперь у меня есть воспоминания от Правдивых Снов. Но это как будто чьи-то чужие воспоминания. Я помню, что мне снилось, но не ощущаю, что это происходило на самом деле. Поначалу сны помогали мне. Я чувствовал себя таким любимым… Но через некоторое время я начал думать, что эта любовь ничего не значила. Ведь они умерли, оставив меня с... Ну, ты понимаешь. И я забыл про любовь, пока у меня не появился ты, и не показал с помощью зелья, что она была, была настоящей. — Гарри поднял глаза. — Я всем обязан тебе, даже воспоминаниями, так вот получилось. Я знаю, тебе не нравится, когда я благодарю тебя, но, честно говоря, я не думаю, что ты понимаешь, как сильно я ценю всё, что ты для меня сделал. А потом Драко как-то сказал «Люциус» вместо «отец», и мне показалось… Если он может двигаться вперёд, то почему я продолжаю цепляться за прошлое?

— Драко пытается дистанцироваться от своего отца, — осторожно сказал Снейп, — но у тебя нет причин стыдиться Джеймса.

— Но он так ужасно обращался с тобой, — запротестовал Гарри, тонкая плёнка затуманила зрение в его здоровом глазу. Всё прошло, когда он моргнул, поэтому он убедил себя, что на самом деле не плачет.

Снейп подождал, пока сын посмотрит на него.

— Твоя преданность впечатляет, и я действительно ценю твоё отношение ко мне, но ты должен простить своего отца, Гарри. Мои старые раны больше не болят, я говорил тебе правду... Но, похоже, они болят у тебя. Скорее всего, я виноват в этом. Я вымещал свой гнев на невинном ребёнке просто потому, что он был напоминанием о прошлом. Я не думаю, что я когда-либо даже извинялся...

— Это уже в прошлом, — быстро сказал Гарри. — Всё в порядке.

— Это было неправильно с моей стороны, и я действительно сожалею, — Снейп откинул длинные волосы с лица. — Сожалею больше, чем ты можешь себе представить, потому что теперь я вижу, что мои обиды заставили тебя отречься от Джеймса. Тогда я хотел, чтобы тебе было стыдно за него. Я пытался заставить его собственного сына презирать его. Но своей мелочностью я обидел тебя.

Гарри покатал пустой стакан между ладонями.

— Я не презираю его. Я просто не могу понять, как он мог быть таким злым и жестоким. Ты даже ничего ему не сделал в тот день.

— То, что делал твой отец, не идёт ни в какое сравнение с моими поступками. Как ты можешь не замечать преступлений, достойных Азкабана, и в то же время возмущаться подростковыми выходками Джеймса Поттера? Драко поступал с тобой и похуже, и всё же ты простил его.

— Он не подвешивал меня вверх ногами, чтобы весь Хогвартс мог видеть мои… Извини.

Снейп проигнорировал это замечание.

— Драко переоделся в дементора, прекрасно зная, что ты можешь потерять сознание и упасть с метлы во время полёта на высокой скорости. Это гораздо хуже. То, что он помогал Амбридж, был гораздо хуже. И явиться на собрание в Самайн, горя желанием увидеть, как тебя пытают, тоже было гораздо худшим поступком.

— Он, наверное, проснулся и всё слышит.

— Не пытайся сменить тему. Джеймс Поттер был и остаётся твоим отцом, и я не желаю слышать из твоих уст ничего иного. И я тоже твой отец. В этом нет никакой дихотомии и никакой конкуренции. Это понятно?

Гарри кивнул.

«Странно, что некоторые нотации может быть приятно выслушивать», — подумал он. Но слова Снейпа помогли. Тугой узел напряжения в животе Гарри немного ослаб. Может быть, он просто осознал, что Снейп хотел для него лучшего... Что Снейп достаточно сильно заботился о нём, чтобы спокойно говорить о прошлом. Старые раны затянулись. Раньше Гарри не верил в это, не до конца. Но теперь он понял, что это правда.

Он снова кивнул, на этот раз более уверенно, и решил контролировать себя. Чтобы вовремя остановиться, если вдруг снова назовёт отца Джеймсом.

— Я на самом деле серьёзно говорил о том, что Драко может подслушивать. Ему будет неприятно, что мы сидим здесь и обсуждаем его прошлые ошибки.

— Мы, в общем-то, и не обсуждали, но дверь всё равно под заглушающим со вчерашнего вечера, — Снейп внимательно рассматривал Гарри и, кажется, оставался довольным, тем что увидел. — Итак, ты так и не ответил мне. Снимем ли мы заклятие с моего сундука или ты предпочитаешь, чтобы оно продолжало пачкать руки твоих чрезмерно любопытных одноклассников?

— Заклятие не нужно. Одних твоих инициалов должно быть достаточно, чтобы отпугнуть всех. Кроме того, не похоже, чтобы гриффиндорцы стали бы красть у меня или что-то в этом роде.

— Очень хорошо, снимаем. Пойди посмотри, проснулся ли Драко, Гарри. После того, как он позавтракает, мы сможем все вместе поработать над снятием заклинаний с сундука.

Гарри усмехнулся.

— А ты не боишься, что если ты научишь нас, мы взломаем защиту на твоём винном шкафу?

Снейп ответил удивлённым взглядом.

— Нет, конечно. С чего я должен этого бояться?

В этом был смысл. Без сомнения, повзрослев, Снейп стал гораздо лучше разбираться в магии, чем когда был студентом. На винном шкафу, вероятно, было несколько слоёв чар, в которые вплетены блокирующие заклинания. Гарри предполагал, что вероятно, может прорваться сквозь защиту одним-двумя своими особыми заклинаниями, но решил, что было бы не очень вежливо об этом говорить.

— Я схожу за Драко, — пробормотал он, вставая. — Когда я перееду, мне нужно будет закапывать эликсир? Рон мог бы мне помочь, когда мы останемся одни в спальне.

— Прежде чем мы продолжим лечение, я бы предпочёл понять, почему эликсир мог причинить тебе неприятные ощущения.

Гарри кивнул и направился в спальню.

* * *

День пролетел быстро. Слишком быстро.

Не успел Гарри опомниться, как ужин закончился, и он уже стоял у входной двери в покои Снейпа, а позади него парил старый потрёпанный сундук с надписью «СС». Драко расслабленно прислонился к противоположной стене, странная улыбка искривила его губы.

— Не забудь, — сказал он, его взгляд метнулся к гербу на мантии Гарри. — Ты принадлежишь к двум факультетам.

— Не забуду.

— И когда ты собираешься зайти в Слизерин?

Гарри рефлекторно пригладил чёлку, закрывавшую шрам.

— Я не думал, что ты будешь так беспокоиться о людях, которые так стараются посадить тебя в тюрьму или выпереть из школы.

— Некоторые из них были бы хорошими союзниками против Тёмного Лорда. — Драко понизил голос и опустил глаза. — Панси бы смогла, я знаю. Но даже если ты в это не веришь, что ж, у тебя есть привычка спасать людей, не так ли? Некоторых из них стоит спасти, Поттер. И ты мне не ответил. Когда ты...

— Сегодняшний вечер он проведёт в Гриффиндоре, — вмешался Снейп, покачав головой. — Что касается Слизерина, мы с Гарри будем наблюдать за настроением учеников и в зависимости от этого примем решение. Он и близко не подойдёт к гостиной Слизерина, пока я не отведу его туда, чтобы представить как своего сына.

Драко оттолкнулся от стены.

— Они уже знают.

— Неважно. Протокол следует соблюдать. И ещё, Драко, ты мог бы подумать о том, что на данный момент Гарри должен покидать башню Гриффиндора только в компании мисс Грейнджер или мистера Уизли, а предпочтительнее — обоих.

— Это немного затруднит посещение Слизерина.

— Если только я сам не буду сопровождать его, — добавил Снейп.

— Хм. Ну, потихоньку устроится, я полагаю. Не все слизеринцы ненавидят тебя, Северус. Что ж, я уверен, ты в курсе.

— Гарри, готов?

Гарри кивнул.

— Я чувствую себя немного странно, уходя без тебя, — сказал он Драко. — Привык, что мы всё время были вместе.

Драко приподнял бровь.

— Я не беспомощен, Гарри. Вначале я жил здесь один, если помнишь. — Его высокомерие немного поутихло, и Драко признался: — Я надеюсь, что смогу остаться. Я... Я очень волнуюсь, что меня исключат. В конце концов, в Попечительском совете нет членов Ордена директора. Я думаю, они меня утопят.

Голос Снейпа был бодрым.

— У нас есть несколько планов, как удержать тебя на плаву.

— Спасибо, Северус, — Драко сделал глубокий вдох. — Ну, тогда прощай, Поттер.

— Не «прощай», а «до свидания», — с улыбкой поправил Гарри. Ему хотелось обнять Драко, так как тот явно нуждался в сочувствии, но он не осмелился. — Я скоро навещу тебя, обещаю. Так что увидимся!

Снейп открыл дверь взмахом волшебной палочки и вынес одолженный Гарри сундук, но когда они с Гарри вышли в коридор, оглянулся на второго сына. — Поговорим, когда я вернусь, Драко.

Последнее, что Гарри увидел, уходя, была закрывающаяся дверь, и лицо Драко за ней выглядело бледным и несчастным.

* * *

— Гарри! — воскликнула Гермиона, вскочила дивана, где читала учебник, и пробежала через комнату, чтобы крепко обнять друга. — Мы так рады тебя видеть! МакГонагалл сказала, что ты вернёшься сегодня вечером. Насовсем, верно? Мы хотели устроить вечеринку в честь твоего возвращения, но это немного неприлично, — она понизила голос: — потому что похороны состоятся в среду. Я не очень любила Панси, но праздновать сейчас всё равно не очень правильно.

— Всё нормально, мне не нужна эта вечеринка... — начал было Гарри, но его ослепила вспышка фотоаппарата. — Прекрати, Колин!

— Рада вас видеть, профессор Снейп, — вежливо сказала Гермиона, заглядывая Гарри через плечо. Затем она отступила назад, в толпу гриффиндорцев, которые услышали её крик и высыпали из своих спален.

Снейп просто склонил голову в ответ, что немного разочаровало Гарри. Ему казалось, что Гермиона изо всех сил старается загладить свою ужасную оплошность со Службой защиты семьи. Снейп, очевидно, на самом деле так и не простил её. Что ж, он прекрасно умел затаить обиду. Гарри был рад, что больше не держит зла на Джеймса... на своего отца.

— Finite Incantatem,— сказал Мастер Зелий парящему сундуку, и тот быстро опустился на пол. — Оставляю тебя с твоими друзьями.

— Хорошо.

Все уставились на Гарри. Ему это совсем не нравилось, но не помешало сделать то, что он должен был сделать. Подойдя ближе к Снейпу, Гарри заглянул ему в глаза.

— Благодарю тебя. За всё, папа.

Коллективный вздох вырвался у гриффиндорцев.

Снейп выглядел наполовину удивлённым, наполовину раздражённым и наполовину гордым, и пусть половин оказалось три, но это было неважно.

— Всегда пожалуйста, сынок. Что ж, если тебе что-нибудь понадобится дома, ты знаешь, где меня найти. Увидимся в классе. Веди себя хорошо, будь умницей.

С этими словами он шагнул через всё ещё открытый портрет.

Дин нахмурился и взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Он подошёл и закрыл портрет вручную, бормоча что-то о том, что Толстая Леди никогда раньше так себя не вела.

— Может, она испугалась Снейпа, — предположил Симус.

Гарри почувствовал некий двойной подтекст. Словно его с порога начали проверять. Проверять, на чьей он стороне. Он хотел сказать, что Снейп — нормальный человек, но решил, что вряд ли гриффиндорцы поверят в это.

— Держу пари, ты не знал, что он может попасть к нам в любое время, когда захочет, — сказал Гарри с лёгким смешком. — Оказывается, у всех учителей есть специальные пароли. Это неплохо, потому что один я не смог бы войти. Мой старый пароль не сработал.

— О, мне очень жаль! — практически простонала Гермиона. — Мы изменили его в твою честь, когда услышали, что ты возвращаешься. Но забыли тебе сказать... В любом случае, это Летиссимус. Понимаешь, мы так радовались…

Гарри не понимал, но он верил Гермионе.

— Мило, — сказал он, чтобы сделать ей приятное. — А где Рон?

— На вечерней тренировке. Я говорила ему, что он пожалеет, что не видел, как ты возвращаешься, но он сказал, что ты наверняка придёшь позже. Сказал, что если он не ошибается, то Снейп задержит тебя почти до комендантского часа. — Её глаза заблестели. — Похоже, он всё-таки ошибся.

«Что ж, тогда понятно, почему нет и Джинни», — подумал Гарри. Он нахмурился, размышляя, что делать с ловцом. Он не играл целую вечность и очень хотел вернуться в команду, но выгнать Джинни из основного состава в самом конце сезона было бы ужасно. В этом году оставалось сыграть всего пару игр.

— Новый сундук, Гарри? — сказал Невилл, разглядывая потрёпанную крышку. — Ну, не совсем новый, похоже, он знавал лучшие дни, но... — Гарри точно засёк момент, когда Невилл достаточно приблизился к сундуку, чтобы увидеть инициалы. Он подпрыгнул от испуга.

— Да, Северус одолжил его мне, чтобы я мог оставить свой второй сундук дома, — бросил Гарри небрежно, как и планировал, внимательно наблюдая за ребятами, чтобы оценить их реакцию.

— Я думаю, это просто отлично, — решительно кивнула Гермиона. — Верно?

— Да, это очень... э-э, мило, — согласился Невилл, на всякий случай держась подальше от сундука.

— Снейп — милый! — расхохотался Симус, но увидев выражение лица Гарри, замолк. — Извини. Это просто... ну, ты понимаешь. Я уверен, что вы поладили. Это просто... Борода Мерлина, Снейп — и милый!

Гарри не собирался спорить о достоинствах личности Снейпа, тем более что тот сам велел не называть его милым или что-то в этом роде, но и не собирался притворяться, что усыновление было ненастоящим. «Лучше прояснить ситуацию с самого начала», — подумал он.

— Слушай, Симус! И все остальные тоже! — объявил он, откашливаясь. — Ты не обязан любить Снейпа, и ты можешь сколько угодно жаловаться на уроки зелий или снятые с Гриффиндора баллы. Но не оскорбляй его, потому что этим ты оскорбляешь меня. Никому здесь не понравилось бы, если бы я начал отпускать злые шуточки о ваших родителях. Или бабушках с дедушками, — добавил он, бросив взгляд на Невилла.

— Да, но Гарри...

Он оборвал Симуса.

— Северус Снейп — мой отец, и я люблю его. Тебе это понятно?

Гарри не знал, решило ли его выступление проблему, но оно определённо заставило всех замолчать. Всех, кроме Невилла. И Гермионы.

— Ну, конечно, ты прав, — сказала она, с вызовом оглядываясь по сторонам. Гарри чуть не рассмеялся. Гермиона явно сожалела о своём недавнем поведении. До такой степени сожалела, что теперь была полна решимости поддержать его и Снейпа. Гарри гордился ей, пусть даже ей потребовалось ужасно много времени, чтобы понять, что она не самая умная в этом мире.

— Гарри прав, — всё, что сказал Невилл, но Гарри оценил это по достоинству.

— Я также не хочу, чтобы кто-нибудь из присутствующих обвинял Драко Малфоя в убийстве, — продолжил Гарри, оглядывая молчаливую толпу гриффиндорцев. — Он оправдан Министерством, и больше говорить не о чем.

— Ты не размениваешься по мелочам, так, приятель? — спросил Рон, входя в гостиную, команда Гриффиндора по квиддичу следовала за ним. Однако друг широко улыбался, так что Гарри не воспринял его слова слишком серьёзно. — Рад видеть тебя здесь!

— Как здесь здорово, — устав стоять в центре гостиной, Гарри плюхнулся на диван. — Не обращайте на меня внимания. Вы же знаете, я не местная знаменитость. Я просто рад вернуться к нормальной жизни.

Большинство гриффиндорцев разошлись, оставив Гарри в гостиной с несколькими самыми близкими друзьями. Он проиграл Рону партию в шахматы, затем вместе с Джинни просмотрел журналы по квиддичу, наблюдая, как Гермиона мужественно пытается игнорировать явно притягивающие её учебники и эссе. В какой-то момент Рону и Гермионе удалось отвести Гарри в уголок и спросить, как он чувствует себя на самом деле. Он быстро рассказал им о повязке на глазу, чтобы друзья знали, что слева его поле зрения ограничено.

Из-за всей этой болтовни и веселья Гарри не ложился спать до полуночи. Он и забыл, как здорово было жить в башне. Однако, когда он засыпал, свернувшись калачиком рядом с Сэл, его мысли блуждали по подземельям Хогвартса.

Он был счастлив, он был счастлив. Он правда был счастлив. Но, несмотря на это, Гарри Поттер уже скучал по своей семье.