Год, какого ещё не бывало (джен)

На этот раз Гермиона не стала задерживаться, хотя и бросила на Гарри несколько довольно мрачных взглядов, как бы призывая его признаться. Вероятно, он так бы и сделал, если бы не присутствие Драко. Было просто глупо позволить Гермионе уйти, не разобравшись. Однако Гарри был уверен, что если он попытается рассказать Гермионе правду, Драко сразу же перебьёт его и начнет нести какую-нибудь чушь о падении с метлы или, возможно, что-нибудь ещё более откровенно нелепое.

Конечно, размышлял Гарри, он мог бы просто пойти дальше и рассказать обо всём, но как быть с импульсивностью Драко? Брат запросто мог выйти из себя и проклясть Гарри — видит бог, у него было достаточно практики в Девоншире — и это было бы просто здорово, не так ли? Меньше всего Гарри хотел, чтобы Гермиона ушла отсюда с какими-то реальными доказательствами того, что он подвергался насилию, а не просто смутными подозрениями.

Гарри решил, что гораздо лучше будет обсудить всё это после ухода Гермионы.

Как только дверь за ней закрылась, Гарри повернулся к Драко и пригвоздил его взглядом к стене.

— Мы всё ей расскажем.

— О, не будь идиотом, — съязвил Драко, хватая книгу, которую он читал перед визитом Гермионы. Он бросил на Гарри беглый взгляд. — Северус не хочет, чтобы маглорожденная знала о твоей магии.

— Не называй её так! — взорвался Гарри.

— Почему же? — ухмыльнулся Драко, пробегая глазами текст. — Это правда, Гарри.

— Это значит, что ты думаешь о ней как о ком-то менее достойном, чем ты или я, и не думай, что я этого не знаю!

Драко просто пожал плечами, переворачивая страницу.

Сытый по горло, Гарри бросил взгляд на Сэл, которая тихо нежилась в своей зачарованной коробке, затем махнул в сторону Драко и прошипел заклинание призыва на змееязе:

— Иди сюда, книга!

Как только «Кровь гуще зелья» оказалась у него в руке, Гарри швырнул книгу за спину, на нижнюю полку шкафа, и прорычал:

— Я поговорю с Северусом, когда он вернётся домой с уроков, но с меня хватит, я не буду больше лгать Гермионе. Это всё равно не работает, она начинает задаваться вопросом, что здесь происходит...

— Ну, она не удивлялась бы так, — усмехнулся Драко, подходя ближе, — если бы ты заживлял свои синяки, как я тебе советовал! Что, чёрт возьми, с тобой не так, ты что, таким образом демонстрируешь свои боевые раны? Может быть, ты и вправду всего лишь маленькая задница, ищущая внимания, как я думал раньше? Или, может быть, твоя маленькая подружка настолько важна для тебя, что ты хотел, чтобы она догадалась, что ты как сумасшедший отбиваешься от проклятий почти каждый день! Ты за этим показал ей синяки? Так?

Гарри засомневался, на какой из вопросов лучше ответить в первую очередь.

— Она... — он откашлялся, немного смущённый тем, что ему приходится объяснять такие вещи, но Драко явно не понимал реальной проблемы, поэтому Гарри уточнил: — Она не подозревает, что я практиковал магию, Малфой. Гермиона думает, что меня здесь избивают!

Драко на секунду перестал дышать.

— Именно, — подчеркнул Гарри, когда ему наконец удалось привлечь внимание Драко.

— Если ты знал, что она так думает, почему ты не сказал ей, что это ерунда?

— Может быть, потому, что каждый раз, когда я пытался ей сказать, ты начинал влезать со всякой ерундой о трансфигурированных кроватях, сбрасывающих меня на пол!

— Может быть, я влезал потому, что ты собирался рассказать ей всю грёбаную правду, а не только ту часть, которую ей следует знать! Что ж, конечно, приятно знать правду о тебе, Поттер. Иногда ты говоришь о том, что ты наполовину слизеринец, но в глубине души вы с ней — два сапога пара. С ней и Уизли!

— Тебе я тоже сказал всю правду, ты, задница! — крикнул Гарри, сытый по горло обидами Драко. — Хотя Северус мне и не советовал, и не думай, что его не расстроил мой поступок! Я рассказал тебе о пророчестве, которое, по сути, испортило всю мою жизнь! О чём, кстати, я никогда не рассказывал Рону и Гермионе. Ну, во всяком случае полностью, так что прекращай дурить. Ты мне тоже нравишься!

Драко выглядел серьёзно ошеломлённым этой вспышкой, а Гарри немного успокоился и добавил:

— Рон не выдал мою тайну даже Гермионе, и она тоже умеет хранить секреты. Я думаю, в глубине души ты даже понимаешь это. Но ты хочешь, чтобы я ничего не говорил ей, потому что тебе нравится иметь с ней дело. Потому что это заставляет тебя чувствовать, что ты ближе ко мне, чем она.

Придя в себя после взрыва эмоций Гарри, Драко прислонился к стене в чрезвычайно нарочитой позе и выгнул бровь.

— В твоих устах всё это звучит так сентиментально, Поттер, — протянул он. — Ты действительно думаешь, что у меня есть хотя бы малейшее желание соревноваться с гриффиндорцами?

Он издал низкий, саркастичный смешок.

— Да, — решительно ответил Гарри, игнорируя экзерсисы Драко. — Ты более чем заинтересован в этом. Ты одержим соревнованием с гриффиндорцами, и на то есть веские причины. Я не забыл, что ты говорил мне о своей фамилии, о том, как она может сама по себе привести тебя в Азкабан, и я — практически единственный человек, кто может помешать этому.

Драко изо всех сил старался выглядеть скучающим.

— Тебе не нужно соревноваться с Роном и Гермионой, — попытался объяснить Гарри. — Вы не конкуренты…

— Ты имеешь в виду, соревноваться не имеет смысла, — с горечью перебил Драко.

— Вы — не конкуренты, — подчеркнул Гарри, — потому что все мои друзья важны для меня, ясно? И ты так же, как и они. И ради всего святого, Драко, мы с тобой теперь братья!

Ноздри Драко раздулись.

— Ну тогда просто вспомни об этом, когда снова окажешься в сердце Гриффиндора!

— Я не забуду, — пообещал Гарри, затем нахмурился. — Мне, возможно, придётся вернуться в башню раньше, чем планировал Северус, если мы не сделаем что-нибудь, чтобы исправить ситуацию с Гермионой.

Драко фыркнул.

— О, не говори ерунды. Ты думаешь, эта ведьма из Хаффлпаффа хоть на секунду поверит, что Северус издевается над тобой? Я так не думаю, только не после всей любви и заботы, которыми он осыпал тебя прямо у неё на глазах!

Гарри не был так уверен, что подумает та ведьма.

— Она может подумать, что это ты совершаешь насилие, Драко. И что Северус делает недостаточно, чтобы положить этому конец.

— Почему она должна так подумать? — Драко тихо выругался. — О, дерьмо. Может быть, она прочитала моё школьное досье…

— Да, ты был не самым милым парнем в замке, — просто сказал Гарри, испытывая облегчение от того, что ему не пришлось упоминать другой мотив, который, несомненно, рассматривала ведьма, а именно, ревность Драко к тому, что Гарри был усыновлён, а он — нет. Вспомнив об этом, Гарри застонал:

— Помнишь сон, о котором я тебе рассказывал? Разусыновление?

Драко побледнел.

— Ты думаешь, Служба защиты волшебных семей поверит в эту чушь и решит, что Северус — неподходящий отец?

— Я думаю, мне лучше убедиться, что у них не будет возможности услышать о диких подозрениях Гермионы, — кивнул Гарри. — Когда Северус вернётся, ты поможешь мне убедить его, что ей нужно рассказать правду?

Драко выглядел немного расстроенным перспективой посвятить гриффиндорку в свой секрет, но кивнул.

Неохотно.

Очень неохотно.

Конечно, будучи слизеринцем, он сразу же отыгрался. Но в данных обстоятельствах Гарри вряд ли мог на него обижаться.

— Ты забыл взять свою палочку, чтобы замаскировать Accio, — указал Драко. — Не стоит привыкать демонстрировать кому-либо свою беспалочковую магию.

Гарри кивнул.

— Да, лучше не надо. Спасибо.

Драко просто кивнул, затем вернул себе книгу и продолжил чтение.

* * *

Гарри сомневался, стоит ли дожидаться возвращения отца домой, чтобы поговорить. Ему просто не терпелось вызвать того через камин, но ведь это не было чрезвычайной ситуацией… Конечно, он не мог утверждать, что его жизнь или жизнь Драко были в опасности, а это было единственной весомой причиной для Северуса, чтобы прервать урок.

Даже если он просто наблюдал за отработкой, а не вёл урок, Гарри решил, что всё же лучше просто подождать.

Но сколько времени потребуется Снейпу, чтобы добраться домой? Было уже далеко за полдень, и разве он не обещал отвести их в Девоншир? «Возможно», — мрачно подумал Гарри, учитывая, в каком настроении пребывал Снейп в последнее время, — «отработка проходит не очень хорошо». Ему было очень жаль того невезучего студента, который был вынужден мыть парты под бдительным присмотром Снейпа.

Однако это заставило Гарри вспомнить, как Снейп вёл себя с ним прошлой ночью. Непредсказуемо и довольно грубо, не стесняясь в выражениях, он не задумывался, что может оскорбить Гарри довольно неприятными комментариями типа «с глаз долой» или «ты бы так разговаривал с Джеймсом»... но, несмотря на всё это, он был удивительно терпим во многом другом.. В конце концов, Снейп открылся достаточно, чтобы признаться в чём-то действительно личном, и это было удивительно. Возможно, ещё более примечательным был тот факт, что отец отказался от попыток заставить Гарри принимать зелье Правдивых Снов против его желания.

Они договорились... Точно так, как обещал Снейп, когда Гарри впервые спросил его о правилах. Гарри это понравилось. Как будто... Не только Гарри лучше узнал своего отца, но и Снейп оказался достаточно хорошим отцом, чтобы держать себя в руках даже в стрессовой ситуации.

Как будто у них всё будет хорошо, действительно хорошо...

Правда, это только заставило Гарри ещё больше беспокоиться о ближайшем будущем. Когда это у него что-то шло нормально? Обычно если у Гарри вдруг появлялась надежда на на благополучный исход, это было практически точным предзнаменованием того, что всё, на что он надеялся, рухнет.

Снейп пришёл поздно вечером, и в ту же минуту Гарри бросился к нему, выпалив:

— Гермиона была здесь, и она увидела мой синяк, и я уверен, что она думает, что происходит что-то абсолютно ужасное! Я имею в виду, она и раньше замечала синяки, но, похоже, этот стал последней каплей...

Пока Гарри говорил, Снейп повесил мантию, затем перебил сына:

— Да, мисс Грейнджер заходила ко мне по этому вопросу.

— О боже, — простонал Гарри. С одной стороны, он был рад, что у Гермионы хватило здравого смысла пойти к Северусу со своими подозрениями, но с другой стороны, он чувствовал себя униженным тем, что его друзья так ужасно обращались с его отцом. Сначала Рон, обвинивший его в растлении… А теперь это...

— Мне так жаль, — сказал Гарри, сглотнув. — Это я виноват. Я должен был позволить тебе залечить тот синяк, когда ты предложил.

— Это очевидно, — всё, что ответил Снейп, подходя к камину и заказывая чайник чая.

Драко оторвался от чтения, но ничего не сказал.

Снейп налил три чашки, пододвинул одну Драко и жестом пригласил Гарри присоединиться к ним за столом.

— Не вини себя за предположения мисс Грейнджер, — спокойно посоветовал он.

— Ты не кажешься... э-э, слишком сердитым из-за них, — рискнул сказать Гарри.

Отец пожал плечами.

— Разумеется, я ожидал, что твои друзья будут негативно настроены по отношению к нам с Драко. Могло быть и хуже.

Гарри подумал, что он имеет в виду Рона, но Снейп продолжил:

— По крайней мере, когда мисс Грейнджер подумала о таких вещах, у неё хватило вежливости предъявить претензии мне, а не подавать официальную жалобу в Службу защиты.

Гарри подумал, что это звучит довольно многообещающе.

— Значит, ты сказал ей правду?

— Не думаю, что это необходимо, — протянул Снейп, потягивая чай. — Я сказал ей, что, поскольку меня не устраивает перспектива того, что мой сын останется совершенно беззащитным, я обучал тебя рукопашному бою.

— Она купилась на это?

— Это отчасти правда, — отметил Снейп. — Я также сказал ей, что мы с тобой обоюдно договорились исцелять только самые тяжёлые из твоих ран, поскольку соответствующие зелья могут вызывать сильное привыкание.

Гарри вздохнул с облегчением.

— Надеюсь, всё будет в порядке, — пробормотал он.

— Интересно, почему ты сам ей этого не сказал, — внезапно заметил Снейп, со стуком ставя свою чашку на стол и прищурился на Драко. — Вместо этого, как я слышал, ты пытался запутать её слишком проницательный ум бесконечными бессмысленными историями.

Драко покраснел.

— Ну, мне приходилось придумывать на ходу, понимаешь...

Взгляд Снейпа стал только более раздражённым.

— На случай, если ты никогда не замечал, — прорычал он, — мисс Гермиона Грейнджер обладает довольно высоким уровнем интеллекта! Я был бы признателен, если бы в будущем ты учитывал это и избавил меня от необходимости подтирать за вами! Должен сказать, её очень интересовало, почему вы двое, — тут его взгляд переместился на Гарри, — просто не сказали ей, что я обучаю Гарри самообороне.

Гарри замер, затем застонал:

— И как ты объяснил, почему мы просто не признались в этом?

Снейп бросил на него взгляд, полный отвращения.

— В тот день, когда я не смогу сбить с толку шестнадцатилетнего гриффиндорца, я подам в отставку, — усмехнулся он, снова беря свою чашку. Он заставил Гарри ждать, сделав несколько глотков, прежде чем продолжить. — Я сказал ей, что Драко стыдится того обстоятельства, что волшебнику приходится изучать такие вещи. И что ты, Гарри, беспокоился, что если гриффиндорцы узнают об этом, они могут подумать, что твоя магия никогда не вернётся. Что вы были в ужасе от перспективы деморализации светлой стороны.

— Хорошая мысль, Северус, — одобрил Драко посылая Гарри лёгкую ухмылку. Невозможно было подумать, что за мгновение до этого его самого упрекали в отсутствии изворотливости. Нет, он злорадствовал изо всех сил. Гарри практически слышал его. «Видишь, Гарри? У Северуса всё под контролем , и мы ни за что не позволим этой магглорожденной вмешиваться в наши дела...».

Но Гарри не собирался останавливаться.

— Я всё ещё думаю, что мы должны сказать Гермионе правду, — твёрдо заявил он.

— Нет, — отрезал Снейп.

— Слушай, если Гермиона думает, что ты учишь меня маггловскому бою, то может решить, что ты слишком груб со мной, и твоя... э-э, прошлая враждебность к Джеймсу заставляет тебя причинять мне боль...

Глаза Снейпа потемнели, и Гарри понял, что вляпался.

— И что мисс Грейнджер может знать о моей враждебности к Джеймсу? Ты сказал мне, что ни с кем не поделился тем, что видел в прошлом году!

— Я никому не говорил! — испуганно взвизгнул Гарри. — Это общеизвестно, Северус! То есть, не этот конкретный инцидент, а тот факт, что ты его ненавидел! Даже Тислторн знала об этом; она спросила меня, не боюсь ли я, что ты можешь спутать меня с отцом!

После этих слов отец, казалось, успокоился.

— Мы больше никому не будем рассказывать о твоей магии, Гарри. Никому. Если бы сам Мерлин вошёл в эту дверь и поздравил тебя с твоим Lumos, я бы хотел, чтобы ты притворился, что не понимаешь, о чём он говорит. Ты меня понимаешь?

— Но, папа, — возразил Гарри, — я уверен, что это всего лишь вопрос времени, когда Гермиона снова начнёт думать...

— Меня не волнует, что думают твои друзья! — взорвался Снейп. — И вообще кто-либо, если уж на то пошло!

— Ну, тебе лучше бы начать волноваться, — крикнул Гарри в ответ. — Потому что, если Служба защиты узнает, о чём думает Гермиона, они заберут меня у тебя!

Снейп открыл было рот, чтобы проорать что-то в ответ, — Гарри был уверен — но его прервал звук, который в то же мгновение заставил Драко поднять взгляд, а Гарри — чуть не выпрыгнуть из своего кресла.

Звук волшебного дверного звонка.

Гарри взглянул на дверной пергамент, надеясь, что там будет написано «Гермиона Грейнджер».

Но его надежды не оправдались. Вместо этого его полный ужаса взгляд прочитал имена, которые прозвучали похоронным звоном в его сознании.

«Амелия Тислторн, Ричард Стейн».

Гарри чуть не потерял сознание, и ему стало только хуже, когда он увидел, как Снейп спокойно поднимается на ноги.

— Не открывай, — взмолился он.

Снейп остановился и посмотрел на него.

— Это вряд ли поможет делу.

Когда Гарри закрыл глаза, признавая поражение, его отец добавил:

— Что бы ни случилось, мы преодолеем это. Гарри! Посмотри на меня, Гарри.

Гарри послушался.

— Закрой свой разум, — настаивал Снейп. — И контролируй мимику. Она будет следить за выражением твоего лица, чтобы определить, говоришь ли ты правду. Я знаю, ты расстроен и испуган, но ты должен показать ей, насколько непринужденно чувствуешь себя с нами. Ты понимаешь?

— Да, — простонал Гарри, приходя в себя. Или пытаясь это сделать. Он не был уверен, насколько хорошо у него получается, но увидел, как Драко ободряюще кивнул ему. Гарри улыбнулся в ответ, тренируясь. А потом Снейп открыл дверь.

В коридоре стояла омбудсман Тислторн, яркие красные одежды совершенно не шли к её волосам. Тислторн сопровождал светловолосый мужчина, едва ли выше ее ростом.

— Мисс Тислторн, — приветствовал её Снейп, слегка поклонившись в знак уважения. — Рад вас видеть. Пожалуйста, проходите.

Ведьма не улыбалась, заметил Гарри. Не улыбался и волшебник, который напряжённо оглядывался по сторонам, как будто искал доказательства жестокого обращения прямо здесь, в гостиной.

— Профессор Снейп, — спокойно ответила она.

Вспомнив, как обращался с гостями Драко, Гарри шагнул вперёд. Лучше всего вести себя так, будто он чувствует себя как дома, верно? Что ж, если подумать, он и чувствовал себя как дома в комнатах Снейпа, но лучше дать им это понять.

— Могу я взять ваши мантии? — вежливо осведомился он, придав своему голосу спокойный и вежливый тон.

Ведьма повела плечами, скидывая мантию и показав платье такого же ужасного красного цвета, но волшебник отказался, резко покачав головой.

— Мой новый помощник, мистер Ричард Стейн, — представила его Тислторн. — Это — мистер Гарри Поттер. Несомненно, вы уже хорошо знакомы с профессором Снейпом, и я осмелюсь предположить, что вы помните мистера Малфоя со студенческих времён.

— Мистер Стейн, рад видеть вас снова, — протянул Снейп глубоким голосом, который каким-то образом выказывал полное отсутствие удовольствия от встречи, хотя и звучал искренне.

— Профессор, — ответил Стейн, ограничившись одним словом.

Драко поднял бровь.

— Мне показалось, что ваше имя звучит знакомо, хотя я не думаю, что мы когда-либо близко общались...

— Нет, семикурсники не склонны брататься с младшими, — прервал Стейн, всё ещё критическим взором разглядывая обстановку. Когда дело дошло до Гарри, Стейн поискал глазами его шрам.

Гарри подавил желание вздохнуть и вежливо спросил:

— Значит, мистер Дарсуэйт покинул отдел?

Тислторн выглядела немного расстроенной.

— Служба защиты волшебной семьи — это не отдел, — поправила она. — Это вспомогательное отделение.

Гарри кивнул, как будто действительно понимал разницу. Или хотел понять.

— Дарсуэйт перевелся на должность управляющего приютом для детей-сквибов, — добавила она, заставив Гарри задуматься, перевёлся ли Дарсуэйт или его перевели.

Гарри заметил, что и Тислторн, и Стейн проигнорировали жест Снейпа, предложившего посетителям присесть.

— Должен признаться, я не ожидал, что вы назначите плановую проверку так быстро, — начал разговор Снейп.

— Это не плановая проверка, профессор Снейп. Мы расследуем жалобу, — ледяным тоном ответила Амелия Тислторн.

— Жалобу? — переспросил Гарри, нахмурив брови, как будто не мог представить, что она имела в виду. — По поводу чего?

Тислторн с презрением посмотрела на Снейпа и Драко, оставив Гарри в некотором замешательстве относительно того, кого из них она решила обвинить. Когда она снова посмотрела на Гарри, её взгляд смягчился, хотя и ненамного.

— До нашего сведения дошло, что ваша семья может не соответствовать вашим потребностям, мистер Поттер.

Гарри расширил глаза, стараясь не переборщить.

— Но я действительно счастлив здесь, — запротестовал он, глядя на неё так, как будто любой мыслящий человек должен это понимать. — Послушайте, я уверен, что у Северуса много врагов, которые сказали бы... ну, всё, что угодно, чтобы отомстить ему, но я не мог бы желать лучшего отца.

— Как бы то ни было, — напыщенно перебила омбудсман, — мне нужно будет допросить каждого из вас по отдельности. Я начну с вас, мистер Поттер. — Затем она сделала паузу, казалось, что-то обдумывая. — Вы хотите, чтобы нас сопровождали, как в прошлый раз?

Гарри хотел ответить «да» и потребовать, чтобы с ним остался Снейп, но был почти уверен, что она этого не допустит. И вообще, не лучше ли было бы показать ей, что Гарри изменился к лучшему, пока жил здесь?

— Я сожалею, что потребовал тогда, чтобы Ремус сидел с нами, — признался он. — Понимаете, я был на взводе после Самайна. А кто бы не испугался? Но теперь я покончил с этим. — Взглянув на Снейпа, Гарри спросил: — Мы можем воспользоваться твоим кабинетом, не так ли, папа?

От него не ускользнул слегка сардонический огонёк в глазах отца, когда Снейп ответил:

— Конечно.

Снейп вытащил было свою палочку, чтобы открыть дверь, но остановился, когда Стейн достал свою.

— Боюсь, я не могу позволить вам использовать какие-либо заклинания, профессор Снейп, — жёстко объявил Стейн строгим голосом. — Уверен, вы понимаете, почему.

Гарри почувствовал, что он имел в виду, что Снейп может тайком наложить на комнату подслушивающие чары. Или что-то ещё более коварное.

Мастер зелий опустил руку, хотя и сказал:

— Конечно, я понимаю. Однако, вам всё равно придётся позволить мне снять защиту с моего кабинета... — Он пожал плечами и абсолютно уверенно, но без малейшего признака высокомерия произнёс: — Аврорам потребуется несколько часов, чтобы разрушить их, если они вообще смогут это сделать.

— Мы пройдём в кабинет директора, — решила Тислторн.

Снейп возразил спокойно, но решительно:

— Я знаю, ваши правила и процедуры предусматривают, что все жалобы и расследования по ним должны оставаться абсолютно конфиденциальными. Поскольку этот вопрос, без сомнения, будет решён мирным путем, у меня нет желания доводить его до сведения моего работодателя.

— Отведи её в нашу спальню, Гарри, — предложил Драко со слегка натянутой улыбкой. — Мистер Стейн или мисс Тислторн, без сомнения, смогут применить заглушающие чары или что-то обычное в подобных случаях.

— Вы не будете возражать, мисс Тислторн? — решил спросить Гарри.

Омбудсман кивнула и подождала, пока он покажет дорогу. Когда дверь за ними начала закрываться, Гарри услышал, как Драко пожаловался — голос его звучал абсолютно фальшиво:

— Северус, что происходит?

— Боюсь, я не могу позволить вам ответить на этот вопрос, профессор Снейп, — ответил Стейн, стараясь говорить официально, но явно любуясь собой. — Если вы читали наши правила и процедуры, вы должны знать, что моя роль заключается в том, чтобы гарантировать, что вы двое не будете общаться, пока у моей коллеги не появится возможность взять у вас интервью...

Гарри не услышал ответа отца, так как дверь закрылась за Амелией Тислторн.

* * *

— Так кто же пожаловался на нас? — пошёл в атаку Гарри, садясь на свою кровать, в то время как Тислторн заняла позицию на противоположной. Он, конечно, понимал, что она ему не скажет, но решил, что в нормальной ситуации его желание узнать личность доносчика было бы ожидаемой реакцией.

— Вы слышали, что сказал ваш опекун. Расследование носит конфиденциальный характер, — напомнила ему Тислторн.

— Мой отец, — поправил Гарри.

Она посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом.

— Когда мы разговаривали в последний раз, ты даже не мог назвать себя его сыном.

— Я помню, — признался Гарри. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что у меня есть кто-то взрослый. Северус прекрасно справился. Он просто позволил мне быть собой, несмотря на мою неуверенность и страхи, — нахмурив брови, Гарри добавил: — Я понимаю, что вы не можете сказать мне, кто пожаловался, но скажите хотя бы, что они сказали? Я имею в виду, что означает — семья, не соответствующая моим потребностям? Что это значит, Северус должен давать мне дополнительную работу по дому или что-то в этом роде?

Ведьма одарила его долгим, пристальным взглядом, такого взгляда он у неё раньше не видел.

— Я бы хотела увидеть ваши руки, мистер Поттер.

Пожав плечами, как будто не понимая, почему она спросила об этом, Гарри по очереди засучил оба рукава и вытянул руки. Одна из них, конечно, всё ещё была в ужасных синяках. Он подумал, не следовало ли ему принять целебное зелье после ухода Гермионы. Но он ждал Северуса. И в любом случае, это само по себе могло выглядеть подозрительно, как будто он что-то скрывал.

— Это довольно серьёзные травмы, вы не находите? — настаивала ведьма.

Что ж, по крайней мере, Снейп дал им достойное объяснение.

— Это? — спросил Гарри, как будто только сейчас осознав, что кто-то может сделать далекоидущие выводы. — Ну, они немного болят... Не слишком сильно, правда.

— Вы бы хотели что-то рассказать мне об этом?

— О, я понял, — сказал Гарри, медленно кивая. — Да, я думаю, это действительно выглядит немного... Ну, дело вот в чём. Северус — Мастер Зелий, понимаете? Когда он только начал учить меня драться, он сказал мне, что я должен быть осторожен, как он выразился, при использовании целебных зелий. Многие из них могут вызывать привыкание... — Гарри пожал плечами. — Держу пари, это моя подруга Гермиона пожаловалась, да? Я знаю, что она заметила мои синяки, когда приходила сюда. Что ж, мне жаль, если она считает, что мой отец обязан вылечивать мне любые порезы и царапины. Лично я уверен, что в этом случае он поступает правильно.

История должна была полностью совпадать с тем, что сообщила Гермиона — по крайней мере, так было бы, если бы она сообщила о своём разговоре со Снейпом, — Гарри решил, что это будет иметь большое значение для убеждения Тислторн в том, что ничего плохого не происходит.

— Человек, который прислал жалобу, — и я не упоминаю его имя, — казалось, был в некотором сомнении относительно того, как вы получили эти синяки, — вставила Тислторн.

Гарри нахмурился.

— Ну, я не мог ей сказать! — воскликнул он. — Она же девочка! — и добавил, как будто немного раскаиваясь: — Не обижайтесь.

— Возможно, вы могли бы пояснить свою позицию более развёрнуто?

— Да, хорошо, — Гарри откашлялся, ему не нужно было притворяться, что он нервничает из-за такой перспективы. — Как я уже сказал, она девушка. Я не думал, что она поймёт насчёт драки. Она думает, что все вопросы можно решить с помощью переговоров. Послушайте, никто на самом деле не понимает, на что похожа моя жизнь, кроме, может быть, моего отца. Я — мишень практически с рождения, и мне нужно быть готовым к бою. А теперь... Вы знаете, что моя магия не совсем такая, какой должна быть в моём возрасте. Северус — хороший отец, поэтому он не мог . позволить мне остаться беззащитным, не так ли? Не то чтобы самооборона, которой он меня учит, сильно поможет против заклятий, не говоря уже о проклятиях, но это лучше, чем ничего. — Он пожевал губу. — И, кроме того...

— Кроме того?

Гарри скользнул по ней глазами и отвёл взгляд.

— Ну, директор упоминал, что вы были в первом составе Ордена, так что, думаю, я могу вам сказать. Наверное, это прозвучит... э-э-э, самодовольно, но я — публичное лицо, понимаете? Я думал, что если станет известно, что я учусь драться в маггловском стиле, люди начнут думать, что я... э-э... никогда не верну свою магию. А потом об этом напишет Ежедневный пророк, Министерство опубликует пресс-релизы, и сюда приедет Рита Скитер, чтобы получить информацию из первых рук, и... — Гарри вздохнул. — Мне просто не нужна была шумиха. Не говоря уже о том, что если бы люди начали бояться, что я стал сквибом, им было бы труднее поддерживать свой дух для борьбы с Волдемортом.

По лицу Тислторн невозможно было определить, как она восприняла слова Гарри.

— А как обстоят дела с мистером Малфоем? — без обиняков спросила она.

— Хорошо, — ответил Гарри. — Правда хорошо. Конечно, он очень завидует тому, что у меня есть друзья в Гриффиндоре, но в остальном мы ладим.

— А как насчёт ревности из-за того факта, что профессор Снейп усыновил только одного из вас?

Гарри раздумывал, стоит ли рассказывать об этом, но понял, что если Тислторн думает, что Драко может издеваться над ним, было бы неплохо дать ей понять, что у брата нет мотивации для этого.

— Ну, я знаю, что Северус угрожал снять баллы за его отношение ко мне, — сообщил Гарри, наклоняясь вперёд и опираясь на руки, — но он этого не сделал. В любом случае, всё закончилось тем, что Северус прислушался к вам и к вашему совету не выделять Драко. Тут есть нюансы с сейфом Малфоев, поэтому Северус предпочёл бы, чтобы Драко оставался официально эмансипированным, но при этом он ясно дал понять, что в остальных вопросах мы вместе. То есть, мы, все трое — семья.

Амелия Тислторн подняла брови.

— И как же он это сделал?

Гарри засмеялся, вспоминая.

— Ну, мы с Драко в целом ладили, но иногда и ссорились, и однажды Северус устал от наших перебранок. Он привёл нас в свой кабинет, усадил и сказал нам с Драко своим самым убедительным голосом: «Ты — мой сын, Гарри. И ты, Драко, — тоже мой сын во всём, кроме официального названия. Мы — семья, и это соперничество между братьями и сёстрами должно прекратиться, джентльмены...». Во всяком случае, что-то в этом роде. И знаете, именно тогда я понял, что мы с Драко действительно ведём себя как родные братья. И потом мы не раз обсуждали, что на самом деле его тоже усыновили, и это действительно так. Северус настаивает на том, чтобы всё было поровну... Вплоть до того, что мы одновременно открываем наши рождественские чулки, как будто нам по пять лет! Но живя здесь, внизу, я понял, что у слизеринцев вроде как есть пунктик насчёт того, что все должно быть поровну... — произнеся последние слова, Гарри понял, что немножко наговорил лишнего. Но это было хорошо, не так ли? Это придавало его речи естественность.

— У вас есть какие-либо опасения по поводу вашей жизни здесь или отношений в семье?

Гарри с любопытством посмотрел на неё.

— Я не знаю, что вам ответить. Я имею в виду... Мне нравится иметь отца, а вы пришли к нам, чтобы расследовать жалобу, и понятно, что я вряд ли стану жаловаться, чтобы не усугубить ситуацию. Но, с другой стороны, боюсь, что если я скажу, что в нашей семье всё идеально, вы подумаете, что это не совсем так. Вы можете решить, что я лгу и что-то скрываю... — застонав, он признался: — Я не могу понять, как правильно ответить.

— Честно говоря, у меня возникли бы опасения, если бы вам совсем не на что было бы пожаловаться, — подсказала Тислторн.

Гарри понял, что это уловка, чтобы разговорить его, но всерьёз воспринял столь прозрачный намёк.

— Опасения, — повторил он, поразмыслив. — Что ж… Я не могу не беспокоиться о том, вернётся ли ко мне магия, хотя не думаю, что это как-то связано с усыновлением. Иногда Северус ожидает, что я буду мыслить, как слизеринец, и это может раздражать...

«На самом деле», — подумал Гарри, — «весь этот разговор доказывает, что я могу мыслить почти как слизеринец».

— Есть ли что-нибудь ещё, о чём вы хотели бы мне рассказать?

Гарри подумал, не сказать ли, что он любит Северуса, но потом решил, что это будет выглядеть как отчаянное желание не расставаться с отцом, а это смазало бы впечатление, которое он пытался произвести. Так что он только покачал головой.

— И как продвигаются ваши занятия?

— Прекрасно...

Тислторн, видимо, заметила, что Гарри озадачен последним вопросом, потому что сочла возможным объяснить, что, поскольку она ещё не проводила плановых проверок, то могла бы сделать это сейчас. Последующие вопросы были довольно безобидными и, казалось, предназначались для того, чтобы успокоить и отвлечь Гарри. Это впечатление усилилось, когда совершенно неожиданно Тислторн спросила:

— Как обучение маггловскому бою привело к появлению синяков на вашей шее, мистер Поттер? О них тоже сообщалось.

Застигнутый врасплох, Гарри пробормотал:

— На шее? О, это было давно. Хм, кажется, Северус показывал мне новый приём... — Понимая, что если он не будет осторожен, его ложь прозвучит так же нарочито, как обычно звучала ложь Драко, Гарри закончил: — Я правда не помню.

— Я понимаю, — сказала она точно таким же тоном, какой использовала Гермиона. Однако, прежде чем Гарри успел попытаться исправить ошибку, Тислторн продолжила:

— Думаю, теперь мне следует поговорить с профессором Снейпом.

— Никто здесь не причиняет мне вреда! — запротестовал Гарри. — Если вам так показалось, то это неправда!

Она махнула палочкой в сторону двери, снимая защиту, которую наложил её коллега.

— Позови своего опекуна, хорошо?

— Отца! — поправил Гарри, на этот раз гораздо яростнее. Он остановился в дверях, пытаясь придумать, что ещё сказать, чтобы убедить её, но на лице у Тислторн было написано, что вряд ли ему это удастся.

Выйдя из спальни с мрачным выражением лица, Гарри вздохнул и сказал:

— Теперь она зовёт тебя, папа.

Снейп кивнул и, ободряюще взглянув в сторону Гарри, скрылся за дверью.

* * *

— Нам не разрешается разговаривать друг с другом, — сообщил Драко, когда Стейн начал накладывать чары на дверь спальни.

— Мы должны сидеть и молчать? — спросил Гарри у омбудсмана, который просто пожал плечами.

— Почему вы должны допрашивать нас? — разозлился Гарри. — Вот так, поодиночке? Разве вы не можете просто использовать Веритасерум или омут памяти, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке?

Сидящий рядом Драко напрягся.

Стейн отметил это, но ответил:

— Это не соответствует протоколу.

— Разве это не имело бы больше смысла? — настаивал Гарри. — Я был бы рад принять сыворотку правды, если бы это прояснило ситуацию.

— Мы в Службе защиты волшебной семьи не нарушаем права детей, — напыщенно объявил Стейн, немного напомнив Гарри самодовольную манеру Перси.

Драко, видимо, понял, что наступило время проявить слизеринские качества, и вмешался:

— Вы уверены? Однако ваш предшественник... Дарсуэйт, кажется, пытался похитить Гарри, чтобы доставить его Тёмному Лорду! Мне пришлось спасать его. Повезло, что я оказался здесь в нужный момент.

— Да, повезло, — согласился Стейн каким-то неестественным тоном. Или, может быть, Гарри уже стал излишне подозрительным. Конечно, после ситуации с Дарсуэйтом было трудно не стать подозрительным...

— Значит, вы счастливы здесь, мистер Малфой?

Драко очень вежливо кивнул.

— И не испытываете никаких сожалений по поводу невозможности вернуться в Уилтшир?

— Уилтшир? — переспросил Гарри, нахмурив брови.

— Там находится мэнор, — ровно ответил Драко. И затем более твёрдо обратился к Стейну:

— Нет, никаких сожалений. Вы намекаете на то, что я должен их иметь?

Стейн приподнял одну бровь. Гарри подумал, что омбудсман пытается копировать Снейпа, но у него явно не хватало харизмы для подобных вещей.

— Я просто нахожу ваш недавний выбор любопытным. Возможно, мы мало общались, мистер Малфой, но я вас помню. Раньше вы могли часами обсуждать в гостиной свою любимую тему. А теперь я вижу, вы с ним уже в дружеских отношениях?

При этих словах Гарри тоже вынужден был приподнять бровь.

— Неужели я был твоей любимой темой для разговоров?

— Моя ненависть к тебе, — признался Драко, хмуро глядя на Стейна за то, что тот заставил его упомянуть об этом. — Люди меняются. Я думал, что сотрудник семейной службы должен знать об этом больше. Разве вам не пришлось закончить какие-то курсы психологии, консультирования или что-то в этом роде, чтобы получить эту работу?

— Драко! — предостерёг Гарри. Такая вопиющая грубость вряд ли могла помочь их делу.

— Люди не так уж сильно меняются, — категорично заявил Стейн. — Вы, например. Если вы не вещали о том, как ненавидите Гарри Поттера, то хвастались миллионами своего отца. А теперь вы потеряли все эти деньги, не так ли? И вы ждёте, что я поверю, что вы ни о чём не жалеете, — усмехнулся он.

— У меня есть свои деньги, если хотите знать, — холодно ответил Драко. — И немалые. И я нахожу ваши комментарии некорректными.

— Я выполняю работу, для которой меня наняли, — вставил Стейн, к тому времени его тон стал сардоническим. И опять же, до Снейпа ему было как до Луны пешком. — Я расследую создавшуюся ситуацию, чтобы понять, отвечает ли проживание здесь интересам несовершеннолетнего ребёнка.

Гарри не очень понравилось, что его назвали несовершеннолетним ребёнком, но этот комментарий дал ему возможность вставить:

— Конечно, отвечает. Драко подтягивает меня по всем предметам и, держу пари, за это время я узнал намного больше, чем узнал бы на уроках. И Северус действительно замечательный отец.

— Должно быть, всё дело в опыте главы факультета, — вставил Драко. — Держу пари, мистер Стейн мог бы это подтвердить.

— Я думаю, что достаточно расхваливать Снейпа, — оборвал их Стейн. — И довольно дискуссий. Вы двое не должны разговаривать друг с другом. Ни о чём, что может касаться расследования.

Гарри немного подумал.

— Мы можем сыграть в карты или ещё во что-нибудь, не так ли?

После того, как Стейн кивнул, Гарри достал с полки волшебный скрэббл и начал перемешивать плитки. Он надеялся, что сможет собрать из букв несколько слов. Подсказок для Драко, что говорить Тислторн, которая, похоже, слишком серьёзно отнеслась к жалобе Гермионы. Стейн, однако, оказался совсем не глуп. Он наблюдал за ними, как ястреб, бросив на Гарри подозрительный взгляд, когда тот ухмыльнулся, поняв, что он может использовать свой плюсик, чтобы сделать слово более длинным.

* * *

Снейп сидел на диване рядом с Гарри, пока Тислторн допрашивала Драко. Гарри отметил, что его отец демонстрировал небрежное безразличие, как будто его совершенно не беспокоило то, что мог сказать Драко. Положив ногу на ногу, Снейп просто читал журнал по зельеварению, лежащий у него на колене, полностью погрузившись в новую статью. Через несколько мгновений Гарри решил последовать примеру отца и взял книгу, которая ранее заинтересовала Драко, «Кровь гуще зелья».

Не то, чтобы ему удалось много понять из прочитанного, но, похоже, речь шла о том, как определённые классы зелий влияют на членов конкретных волшебных родов. Гарри это нисколько не заинтересовало, но он продолжал читать, в основном потому, что хотел узнать, что такого интересного нашел Драко в этой теме.

Гарри подумал, что Драко и Тислторн ужасно долго сидят в спальне, но, наконец, они всё же вышли, и она объявила, что хочет поговорить с ними со всеми вместе. Гарри не был уверен, хорошо это или нет, но он быстро понял, что не особенно, когда она посмотрела на них с высоты своего не слишком впечатляющего роста и объявила:

— Я не удовлетворена объяснениями, которые мне дали по поводу травм мистера Поттера.

«Дерьмо», — подумал Гарри. Сидящий по другую сторону от Снейпа Драко застыл и замер.

— И в чём причина вашего недовольства, мисс Тислторн? — спросил Снейп, его голос был мягким, как будто он просто уточнял дату следующей поставки ингредиентов.

Она посмотрела ещё пристальнее.

— Поданная нам жалоба была очень конкретной, с подробным описанием множества травм, которые ещё предстоит объяснить. Если профессор Снейп действительно учит вас драться, он ведёт себя слишком грубо. Служба защиты волшебных семей поместила вас сюда не для того, чтобы вас избивал ваш собственный опекун. Профессор Снейп небрежно относился к своим обязанностям по обеспечению вашего физического благополучия, мистер Поттер...

— Это неправда! — возразил Гарри. — Он был очень добр ко мне!

— Ваше мнение не учитывается, этот вопрос должен быть передан в Службу защиты волшебных семей для рассмотрения.

— Северус не слишком груб со мной, клянусь...

— Боюсь, вы не в состоянии адекватно оценить это. Профессор Снейп — взрослый человек. Он должен был понять, что заходит слишком далеко во время этой... — Она сделала деликатную паузу. — тренировки.

«Вот оно что», — подумал Гарри. — «Она вообще не верит, что это были тренировки. Она думает, что происходит что-то ещё, например, что Северус намеренно жесток, или что он всё-таки путает меня с Джеймсом. Она будет следовать своим дурацким правилам и процедурам, и какой-нибудь комитет поймёт всё это неправильно, и они подумают, что бывший Пожиратель Смерти вообще не имел права усыновлять меня, и эта ведьма вернётся, и мой сон снова сбудется. Снейпу придётся отказаться от меня...».

И тут в его голове пронеслась ещё одна мысль. Пришло время всё изменить. Время бросить вызов будущему.

— Извини, Драко, — резко объявил Гарри, вскакивая с дивана и отходя от брата. — Мы не предполагали ничего подобного, не так ли? Я должен ей сказать.

Драко открыл рот, как будто собираясь возразить, затем резко закрыл его, щёлкнув зубами. «Хорошо, что он больше не пытается мне подыгрывать», — подумал Гарри. — «Он такой паршивый лжец...»

— Вы правы, — сказал Гарри, разворачиваясь на каблуках лицом к Тислторн. — Если бы Северус бил меня, травм было бы гораздо меньше. Как вы и сказали, он действительно прекрасно знает, когда следует остановиться. Но всё было не так, — Гарри тяжело вздохнул. — Вы же знаете, что я гриффиндорец. И я должен держать своё слово. Я пообещал Драко... Но если дело зашло так далеко, я думаю, что должен всё рассказать. Правда в том, что мы с Драко развлекались, играя в регби.

— Рег-би, — повторила Тислторн, слово явно было ей незнакомо. Но для Драко было достаточно и такой подсказки.

— Маггловская игра, — вставил он, произнеся первое слово с предсказуемым презрением.

— Мы не должны были скрывать это от Северуса, — признал Гарри. — И я определённо не должен был врать ему, что со мной всё в порядке, когда мне было больно, и носить длинные рукава, чтобы скрыть синяки, но я знал, что если он узнает о регби, он положит этому конец, — вздохнул он. — А я очень скучал по этой игре. Я постоянно играл в регби до того, как попал в Хогвартс. Дворовая команда, понимаете. И однажды Драко застукал меня за набросками тактических схем, и подумал, что интересно посмотреть, что это за игра, и так постепенно всё и получилось. Поэтому, когда Северус впервые отпустил нас гулять на свежий воздух, мы подумали, что попробуем несколько приёмов регби...

— Игра не может быть настолько жестокой, — сказала Тислторн, нахмурившись. — Это маггловский спорт?

— Посмотрите как-нибудь матч по телеку, — посоветовал Гарри, зная, что комментарий напомнит ей, где он воспитывался, и сделает чуть более правдоподобным его желание поиграть в маггловскую игру. — Регби — причина, по которой квиддич никогда не казался мне грубым, — нагло солгал он.

— И почему вы просто не объяснили всё это, когда у вас была возможность? — резко спросила она.

— Я же сказал, я не хотел, чтобы Северус знал, и, кроме того, я обещал Драко...

— Вообще-то, я спрашивала мистера Малфоя, — пояснила Тислторн, бросив на него вызывающий взгляд.

Драко покраснел, поймав взгляд Гарри. Гарри изо всех сил пытался передать ему безмолвное послание: «Ради Мерлина, хоть раз в жизни солги так, чтобы тебе поверили...» Но в любом случае, румянец сработал им на пользу, поскольку показывал, что Драко почувствовал неловкость. Это вполне сочеталось с его протяжным:

— Вы немного в курсе моего прошлого; как вы думаете, я бы хотел, чтобы стало известно, что я тратил своё время на мусор, выдуманный магглами? — Серебристые глаза Драко заблестели, а голос стал высокомерно прохладным. — К тому же, у меня получалось намного лучше, чем у Гарри. Он всегда проигрывал мне, что в некотором смысле неудивительно. В конце концов, я —чистокровный волшебник, так что, само собой разумеется, у меня более тонкие рефлексы, координация и всё такое. Но всё же мне не хотелось, чтобы люди знали, что я не только играл в маггловскую игру, но и был хорош в ней.

— Ты солгал отцу? — ледяным тоном осведомился Снейп, вставая и нависая над Гарри. — Я был достаточно добр, чтобы разрешить вам гулять на свежем воздухе, выходить на солнце, как вы просили, и чем вы отплатили мне? Ты утверждал, что вы с Драко собираетесь выходить на пробежки, чтобы поддерживать форму, а на самом деле вы тайком занимались очень опасными видами спорта? Возможно, ты удивишься, Гарри, но я знаю, что такое регби, и видел, как в него играют! И мне не нравится узнавать, что ты затеял то, что мне показалось не чем иным, как организованным самоубийством!

Гарри закусил губу.

— Извини, — пробормотал он, а затем вполголоса обратился к ведьме. — Теперь вы понимаете, почему я не хотел ему говорить.

— И подумать только, ты ещё скрывал травмы, — с отвращением выплюнул Снейп. — Я мог бы помочь тебе, глупый ребёнок!

— Но я знал, что ты считаешь, что я и без того уже принял слишком много зелий в последнее время, учитывая Самайн и всё такое, — воскликнул Гарри. — Ты же сам предупреждал меня о зависимости!

— Если бы ты не получал травм, не возникла бы проблема зависимости, — парировал Снейп. — А ты?! — прорычал он, поворачиваясь к Драко, который грациозно поднялся на ноги. —Ты помогал этой бестолочи и подстрекал его, не так ли? Да ещё знал, что Гарри весь в синяках, и просто продолжал играть с ним в эту идиотскую игру? Что ты за брат такой?

— Хороший брат, — парировал Драко. — Послушай, ты не слышал, как он ноет про диетическую колу и прочие маггловские штуки, которых он лишён в Хогвартсе. Я пытался подбодрить его, если хочешь знать, и если это означало играть с ним в маггловскую игру...

— Если ты так увлечён маггловскими развлечениями, возможно, мне следует попросить тебя вычистить все мои котлы, не используя магию!

— У магглов вообще нет котлов, — отметил Драко, отчего у Снейпа чуть не пошёл пар из ушей.

— Мне жаль, что мы солгали Северусу, и мне ещё больше жаль, что мы солгали Гермионе, — поспешно вставил Гарри. — Просто Драко было стыдно! И мне тоже, если хотите знать. Не за то, что мы играли, а за то, что Драко всё время выигрывал. Я не хотел, чтобы Гермиона узнала, — Гарри потупился. — Я... эм, вроде как, эм, она мне нравится, понимаете?

Тислторн внимательно изучила мизансцену, от румянца Гарри до отеческого взгляда Снейпа и оборонительной позы Драко, а затем повернулась к своему помощнику.

— Ричард?

Тот тоже некоторое время рассматривал их, но его пристальный взгляд почему-то казался более холодным, чем у ведьмы.

— Я никогда не видел, как играют в эту игру, — наконец признался он, многозначительно взглянув на Снейпа, — но регби считается довольно жестоким видом спорта.

Гарри, должно быть, выглядел немного озадаченным, потому что ведьма объяснила:

— Мистер Стейн имеет учёную степень по магловедению.

— О, тогда вы должны понимать, — сказал Гарри, подпустив в голос максимум облегчения, хотя на самом деле подумал о том, чего стоит программа, которая даёт тебе степень за знания о магглах, но даже не заставляет тебя посмотреть настоящий матч?

Взгляд Стейна, брошенный на него, был странно непроницаемым.

— Об этом деле всё равно придётся сообщить, — решила Амелия Тислторн. — Однако, учитывая обстоятельства, я буду рекомендовать не более чем предупреждение.

— Предупреждение? — Гарри задохнулся от ярости. Ему не понравилось, как это прозвучало. Кто знал, к чему может привести предупреждение в их досье? — Мы с Драко нарушили правила, а вы собираетесь наказать Северуса за это?

— Профессору Снейпу следует напомнить, чтобы он внимательнее следил за своими подопечными, — объявила ведьма, потом поправилась, немного покраснев: — То есть, обвинить его в недосмотре.

— Но это несправедливо, — возразил Гарри.

— Вы должны простить его самонадеянность, — вмешался Снейп извиняющимся тоном. — Боюсь, это прерогатива гриффиндорцев — верить, что жизнь прежде всего должна быть справедливой. Я, например, благодарен вам за то, что вы посетили нас сегодня. Сердито глядя на сыновей, он прорычал: — Если бы не это, до моего сведения, несомненно, не дошло бы, что мой надзор за молодыми людьми был немного небрежным. Будьте уверены, регби больше не будет, — усмехнулся он Амелии Тислторн.

— И как вы собираетесь наказать мальчиков? — спросила она.

Гарри подумал, что это она ведет себя слишком самонадеянно. Какое её дело? Этот вопрос встревожил его. Почему она спросила о наказании, если не думала, что Мастер Зелий может быть жестоким и мстительным?

Снейп одарил своих сыновей мягким, но высокомерным взглядом.

— Мне кажется, у меня есть несколько книг, которые были неправильно расставлены на полках, — объявил он, бросив насмешливый взгляд на книжные шкафы. — Без сомнения, во всем виновата пара капризных домовых эльфов, у которых нет никакого чувства порядка. Молодые люди могут исправить это дело. Оба, — добавил он, многозначительно взглянув на Драко. — И после этого мы поговорим.

— Он имеет в виду нотацию, — сообщил Драко Гарри.

— Это частенько случается, — вздохнул Гарри, обращаясь к ведьме.

Амелия Тислторн изучала их троих, казалось, целую вечность, но в конце концов коротко, по-деловому кивнула и жестом показала, что она и её коллега уходят.

— Однако, — предупредила она, — мы будем проводить внезапные внеплановые проверки.

— Конечно, конечно, — сказал Снейп тоном человека, пытающегося успокоить испуганную птицу.

— И конечно, мы придём, если получим новые жалобы, — добавила ведьма.

— Не получите, — заверил её Гарри. — Крест на сердце. Больше никакого регби.

Стейн отвернулся от двери и уставился на него.

— Надеюсь, что нет.

Когда омбудсманы вышли, Снейп жестом призвал к тишине, вытащил палочку и написал огненными буквами, которые повисли в воздухе: «Следите за тем, что говорите в течение нескольких минут. Возможно, здесь остались подслушивающие заклинания, но мои чары быстро с ними справятся».

Драко кивнул и повернулся к Гарри.

— Что это была за последняя фраза? Крест на сердце?..

— Это маггловское стихотворение. Ну, типа шуточной клятвы… Крест на сердце, чтоб мне сдохнуть, если совру, лопни мои глаза…

Драко скривил губы.

— Это не смешно, Гарри.

— Не смешно, — признал Гарри, нахмурившись. — Но я ничего не выдумал. Магглы правда так говорят, когда имеют в виду, что наверняка выполнят обещанное.

— Неудивительно, что маггловская игра так жестока, — парировал Драко, театрально содрогаясь. Хорошо, что некому было оценить его актёрский талант — выглядело абсолютно ненатурально.

— Кстати, и как тебе, понравилось втягивать Северуса в неприятности? — вернулся Гарри к обсуждению визита омбудсманов.

— Мне не понравилось втягивать Северуса в неприятности, но это вряд ли моя вина. Во-первых, это была твоя идея — играть в эту дурацкую игру...

— Это была твоя идея — не говорить ему...

— Хватит, — вмешался Снейп, подмигивая, хотя его голос оставался мрачным. — Займитесь книгами.

Он вышел, оставив мальчиков одних.

И на этот раз, когда Гарри начал перекладывать книги из книжного шкафа на стол, чтобы правильно их рассортировать, Драко охотно присоединился.

* * *

Снейп проверил, правильно ли расставлены книги в книжном шкафу, затем сообщил мальчикам:

— Я проверил, подслушивающих заклинаний не было.

— Ну конечно, — заметил Гарри, нахмурившись. — Этот парень, Стейн, очень гордился тем, что их отдел не нарушает прав детей. Как будто он уже забыл о Дарсуэйте! Не говоря уже о том, что он сам нахамил Драко!

— «Это не отдел, это вспомогательное отделение», — съязвил Драко. — По-моему, это группа людей, слишком преисполненных собственной значимости. Вроде твоей подруги Гермионы!

— С мисс Грейнджер мы разберёмся позже, — объявил Снейп таким мрачным тоном, что Гарри вздрогнул. Ему было интересно, что имел в виду его отец, хотя он был уверен, что вряд ли дело ограничится исключением или десятью тысячами строк. Северус может придумать что-то похуже.

«Не то чтобы Гермиона этого не заслуживала», — подумал Гарри, и его мысли стали такими же мрачными, как и голос Снейпа.

Как будто понимая, что Гарри нужно отвлечься, Снейп внезапно вызвал из своей спальни перевязанную лентой коробку и протянул её сыну.

— Я думал отложить это до тех пор, пока ты снова не начнёшь посещать занятия, но, учитывая твоё сегодняшнее довольно слизеринское выступление, я счёл уместным отдать это сейчас.

Подарок? Гарри не знал, что и сказать. Он скрыл неловкость, проговорив:

— Ты быстро раскусил мою ложь. И Драко тоже... Кажется, он умеет лгать лучше, чем я думал.

Драко пожал плечами.

— Я полагаю, что легче распознавать ложь, чем выдумывать её. Это могло бы объяснить, почему одновременно обычно существует только один Тёмный Лорд, — задумчиво произнёс он.

— И в чём состояла ложь Волдеморта? — живо осведомился Снейп.

Гарри заинтригованно перевёл взгляд со Снейпа на Драко и обратно.

Страдальчески вздохнув, Драко поинтересовался сквозь зубы:

— Ты собираешься заставить меня сказать это вслух?

— Я думаю, тебе лучше это сделать, — посоветовал Мастер зелий. — Потому что Гарри скоро покинет нас, как тебе хорошо известно. Когда гриффиндорцы начнут — а они начнут, — говорить ему, что он ошибается, доверяя тебе, что он должен вспомнить?

— О, прекрасно, — вздохнул Драко, закатывая глаза. — Я понял, что кровь — это ещё не всё, ясно? Твоя мать была магглорожденной, но вот ты здесь, плод её чресел, и более прекрасного волшебника мир никогда не видел. Вот, я это сказал. Ты так же хорош, как и я.

— Можно ещё раз и без сарказма? — сухо вставил Снейп.

— Если хочешь знать, мы с ним уже говорили об этом! — воскликнул Драко. — Мы обсуждали произошедшее в Самайн. И я признал, что чистая кровь не дала Люциусу мужества противостоять Тёмному Лорду! Я признал, что мне пришлось многое переосмыслить! — он взглянул на Гарри и добавил: — Ты же понимаешь, что когда я сказал, что у меня лучшая координация, потому что я чистокровный, я просто подыгрывал твоему вранью.

— Конечно, я понял, — Гарри бросил на брата оценивающий взгляд, и решил, что лучше не настаивать на большем. На самом деле он был удивлён, что Снейп так надавил на Драко.

Драко указал на пакет, который Гарри всё ещё держал в руках.

— Ну, если мы во всём разобрались, давай-ка посмотрим, что там у тебя.

Немного повозившись с простой серой лентой, Гарри снял крышку коробки и увидел слой папиросной бумаги. Под ним лежало что-то, сшитое из роскошной чёрной шерстяной ткани тончайшей выделки. Сгорая от любопытства, Гарри поднял предмет и встряхнул его.

— Ученическая мантия, — понял он и улыбнулся. Мантии, которые он купил в конце лета, уже были немного тесноваты. — Какой продуманный подарок, сэр. Благодарю вас.

Драко внезапно разразился лающим смехом.

— О, как чудесно, Северус. Кто сделал это произведение искусства?

Именно тогда Гарри заметил герб. Знакомый гриффиндорский лев, такой же, какого он носил годами, и змея, символ Слизерина. Красивый серебристый змеиный хвост был обёрнут вокруг одной из лап льва; голова змеи была на одном уровне с глазами льва. Они смотрели друг на друга, и между ними не было враждебности, как будто оба его факультета были равны и жили в мире.

Глаза Гарри засияли.

— Драко прав, он чудесен.

Снейп внимательно наблюдал за ним.

— Ты не испытываешь никаких опасений при мысли о том, чтобы надеть её?

— Нет! Я действительно и гриффиндорец, и слизеринец, и не боюсь этого признать. Многие уже в курсе, но мои друзья, вероятно, попытаются проигнорировать это. А я не собираюсь делать вид, что всё по-старому, — Гарри задумчиво обвёл змею кончиком пальца. — Отличная идея — объединить эти два символа. Как ты до этого додумался?

Драко усмехнулся.

— Как он до этого додумался? Мне нравится этот вопрос! Это была моя идея. Ты говорил о том, что нужно сшить шарфы или что-то в этом роде, а я предложил просто добавить змею к твоему гербу и покончить с этим, помнишь?

Снейп кивнул.

— Хотя теперь, конечно, герб будет выполнять не только символическую функцию.

— Да. Я и правда в душе принадлежу к обоим факультетам, — согласился Гарри. — И не только из-за усыновления.

Его внимание привлекло нетерпеливое хмыканье Драко.

— Дело не только в этом, Гарри, — самодовольно, как всегда, протянул Драко, хотя на взгляд Гарри он выглядел просто радостным. — Твои способности, помнишь? Так случилось, что иногда тебе очень срочно нужна змея. Что ты собирался делать, таскать с собой Сэл на все занятия, чтобы иметь возможность творить заклинания?

— Я подумал, — протянул Гарри в ответ, — что у меня обязательно всегда должен быть рисунок, на который можно посмотреть. Каракули на обложке каждого учебника...

— Это не помогло бы тебе в Большом зале во время еды, — заметил Снейп, элегантно усаживаясь и скрещивая свои длинные ноги.

— Я не часто произношу заклинания над картофельным пюре.

— Тебе придётся это сделать, если на тебя нападут.

Снейп одарил Гарри долгим взглядом, серьёзные тёмные глаза призывали его задуматься об этом.

— Да, сэр, — тихо пробормотал Гарри. Затем, чувствуя, что отец ожидает более развёрнутого ответа, он добавил: — Мы не можем помешать людям узнать о змееязе, но я полагаю, будет лучше, если никто не догадается, как сильно мне нужна змея, чтобы колдовать. Хорошая хитрость, верно. Для этого пригодится герб.

Мастер зелий одобрительно улыбнулся.

— Посмотри в кармане.

Гарри обшарил карманы и наткнулся на ещё один герб со змеёй и львом.

— Для твоей квиддичной мантии, — подтвердил Снейп. — Дай мне знать, если тебе понадобятся ещё. Я не хочу, чтобы ты расставался с ним, это ясно?

— Ага, и на пижаму тоже нашей, — пошутил Драко.

Смеясь над возникшим образом, Гарри вспомнил:

— А где ты вообще слышал о диетической коле?

— Дадли хотел заказать её, помнишь? — Драко пожал плечами. — На самом деле, даже до этого я часто слышал, как твоя маленькая подружка ныла в Большом зале о том, как бы она хотела выпить колы.

— Ради всего святого, ты можешь вбить в свой толстый череп раз и навсегда, что она не моя девушка!

— Ну конечно! Ты сам только что сказал той ведьме, что она тебе нравится...

— Я соврал, и ты это знаешь. А почему ты вообще подслушивал, что она говорит за столом? Может быть, она нравится именно тебе!

Драко вздрогнул.

— Я же не псих, Поттер. А теперь вернёмся к важным вопросам. Вы случайно не заметили, что, когда я сказал «диетическая кола», у Стейна в глазах мелькнуло что-то странное? Как будто он не совсем уверен, что это такое?

Гарри вспомнил.

— Да, у меня такое чувство, что со степенью по маггловедению или нет, на самом деле он не так уж много знает о магглах.

— Хотел бы я знать, зачем слизеринцу понадобилось получать такую степень...

— Ну вот, опять ты со своим отношением, Драко. Нет ничего плохого в изучении маггловедения, и нет ничего плохого в том, что отец Рона увлечён этой темой, и, раз уж мы об этом заговорили, нет ничего плохого и в том, чтобы быть бедным!

— Но, слава Мерлину, я не такой, — усмехнулся Драко.

Подавив желание снова вздохнуть, Гарри повернулся к отцу.

— Большое вам спасибо за новый плащ, профессор.

— Опять профессор? — фыркнул Драко.

— Ты сказал, что я не обязан называть его Северусом!

— Согласен, ты не обязан, — вставил Снейп, сурово взглянув на Драко. — Мои отношения с Гарри — это наше с ним дело, но тебе может быть интересно узнать, что его оговорки могут быть весьма красноречивыми. Например, — тут он снова повернулся к Гарри, — ты склонен обращаться ко мне как профессору, когда чувствуешь себя неуверенно или чем-то обеспокоен. Так в чём же дело?

Гарри хотел было сказать, что ни в чём, но пристальный тёмный взгляд отца заставил его по-настоящему обдумать этот вопрос.

— Мне кажется, я чувствую себя немного... странно, получив такой подарок.

— Я думал, ты уже нормально воспринимаешь то, что я буду обеспечивать тебя.

— Так и есть. Ну, в основном... — Гарри пожевал губу. — Просто я забыл о вашем собственном дне рождения, сэр. Я имею в виду, папа.

Снейп слегка покачал головой.

— Вряд ли корректно говорить, что ты забыл о нём, ведь на самом деле я никогда не упоминал при тебе об этой дате, Гарри. Честно говоря, мне всё равно, вспомнят люди о моём дне рождения или нет.

— Я не просто какой-то человек, — возразил Гарри. — Я твой сын!

— Так и есть, — Снейп на мгновение замолчал. — Может быть, ты поможешь мне с кое-какой корреспонденцией? Насколько я помню, тебе показалось, что мой обычный стиль письма — это чересчур.

Плохое, очень плохое предчувствие поселилось в груди Гарри.

— Ты же не хочешь сказать?..

— Именно, — чёрные глаза Снейпа сверкнули, когда он взмахнул палочкой и призвал пергамент. — Я считаю, что пришло время разобраться с мисс Грейнджер.

— Да, давайте-ка разберёмся с мисс Всезнайкой Грейнджер, — вставил Драко. — Хм. Это довольно подло, не так ли, ябедничать на преподавателя? Предполагаю, что ты не будешь настаивать на исключении, Северус? Ну что ж, я так и думал, что нет. Как насчёт тысячи баллов с Гриффиндора?

Гарри бросил на брата очень мрачный взгляд.

Моргнув, как будто только что осознав что-то, Драко сказал со страдальческим вздохом:

— Я вижу, что будет чертовски неудобно иметь брата-гриффиндорца.

— Ты просто держи свой нос подальше от баллов Гриффиндора.

— О, прекрасно. Значит, не стоит поздравлять тебя с отличным выполнением задачи? Хорошо, я не буду просить Северуса начислять баллы за ту слизеринскую ложь, которую ты выдал Тислторн, — протянул Драко, бросая Гарри вызов взглядом «ну что съел?».

Ни капельки не смутившись, Гарри протянул в ответ:

— Жаль. Половина из них ушла бы Слизерину.

Драко открыл рот, чтобы возразить, но Гарри продолжил:

— Кроме того, чудесная новая мантия — более чем достаточная награда.

— И вот я слышу гриффиндорца, — слегка фыркнул Драко. — О, наш герой! Он совершает блестящие подвиги, изменяет само будущее, и всё, что он просит в награду — это скромная студенческая мантия...

— Причём тут изменение будущего?

Теперь Драко откровенно веселился.

— Твой вещий сон, забыл? Разусыновление?

Гарри прикусил губу и задумался.

— Ну вообще-то, директор сказал, что вещие сны нельзя изменить. И в любом случае, то, что только что произошло, совершенно не соответствовало моему сну. Для начала, во сне Тислторн приходила одна...

— Конечно, это не соответствовало твоему сну, — перебил Драко, садясь на диван и скрещивая ноги. — Вероятно, ты изменил ситуацию таким образом, что этот сон вообще никогда не сбудется. Насколько я понимаю, омбудсман беспокоилась о тебе, верно? Возможно, она даже потребовала бы отзыва усыновления или чего-то в этом роде, но теперь она этого не сделает. Никогда.

Гарри надеялся, что так и будет, но полной уверенности у него не было. Можно ли бросить вызов вещим снам? Можно ли взять дело в свои руки и придать грядущему более подходящее направление? Он спрашивал Дамблдора об этом... «Что, если мне приснится, что я умру, падая с метлы, и я перестану летать?..» Директор всегда уходил от ответа. Но Гарри казалось, что это вполне реально. Если устроить так, чтобы события, которые ему приснились, просто не смогли бы произойти, будущее непременно изменится, не так ли?

Не то чтобы Гарри так сильно беспокоился об усыновлении: у них с Северусом всё будет в порядке, что бы ни случилось.

Однако в глубине души он всё ещё немного беспокоился о Драко.

— Никто ничего не изменял, — вмешался Снейп, многозначительно взглянув на Гарри. — Все твои недавние сны на самом деле не являются вещими, мы уже подробно это обсудили.

Естественно, Снейп понял, что Гарри переключился на мысли о совятне...

— Хватит заниматься чепухой, — отрезал Снейп. — Как я уже сказал, пришло время разобраться с мисс Грейнджер.

Гарри нахмурился.

— Ну, ты знаешь, я мне очень не нравится её своеволие, но не думаю, что мы должны быть слишком строги к ней. Я имею в виду, в отличие от Рона, у неё была причина предположить, что я могу пострадать. В каком-то смысле я сам виноват, что она так подумала, правда. Она достаточно умна, чтобы видеть нашу ложь насквозь... — Он сглотнул, пытаясь справиться с болезненным комком в горле. — Хотя мне интересно, когда она успела послать жалобу? С трудом верится, что она сделала это до разговора с тобой, но почему она всё-таки отослала сову после?

Гарри решил не упоминать о том, что Северус говорил о подаче заявления об отставке.

— Очевидно, я солгал недостаточно убедительно, чтобы успокоить её, — неохотно признал Снейп. — Что ж. Я же сказал, что у неё отвратительно высокий уровень интеллекта для человека её возраста.

— Нет, она, должно быть, отправила письмо до того, как обратилась к тебе, как бы глупо это ни звучало, — решил Гарри. — Иначе почему омбудсманы появились так быстро? В прошлый раз они ехали на поезде.

Снейп покачал головой.

— Политика семейных служб предусматривает, что если ребёнку предположительно угрожает опасность, волшебники аппарируют для проведения расследования. Без сомнения, они были в Хогсмиде через несколько минут после того, как прочитали её нелепую писанину.

— Значит, она написала жалобу сразу после разговора с тобой? Я думаю, она попросила сову поторопиться, поэтому они так быстро прибыли.

Снейп лишь сердито посмотрел на него.

— Ты же не собираешься заставить её писать строчки? Я... не обижайтесь, сэр, но я действительно сомневаюсь, что вы должны так поступать. Я имею в виду, она же не хотела ничего плохого. Технически, она, вероятно, имела право подать на вас заявление.

— Меня скоро стошнит от всей этой заботы о благополучии Грейнджер, — мрачно предупредил Драко, переворачивая страницу.

— Не хочется это признавать, но Гарри прав, — признал Снейп, опускаясь в кресло и постукивая кончиками пальцев по столу.

— В чём? Что Грейнджер была права, растрезвонив всем о своих необоснованных подозрениях? — взорвался Драко, отбрасывая книгу в сторону.

— Нет, что директор вполне может отменить любое наказание, которое я наложу на неё, — раздражённо объяснил Снейп. — В любом случае, в сложившихся обстоятельствах, я думаю, самым мудрым решением будет пригласить мисс Грейнджер на ужин.

— Ты хочешь, чтобы Гермиона пришла на ужин… — медленно повторил Гарри, немного ошарашенный таким поворотом дел.

— Если только у тебя нет идеи получше.

Гарри заметил, что Снейп уже начал выцарапывать «Дорогая мисс Грейнджер» на листе пергамента.

— Но что ты собираешься делать?

Мастер зелий криво ухмыльнулся.

— Как бы мне ни было приятно высказать юной леди своё истинное мнение об её отвратительной манере совать нос в чужие дела, думаю, наша лучшая стратегия будет заключаться в другом. Мне пришло в голову, что нам лучше продемонстрировать ей те же семейные отношения, которые в конце концов убедили мистера Уизли в том, что ты находишься в безопасности со мной.

Гарри подумал, что лучше не спрашивать, собирается ли Северус снова петь колыбельные.

— Но Рона убедила только правда, а не какое-то шоу, которое мы разыграли. Не лучше ли просто рассказать Гермионе...

— Нет, — отказался Снейп, пригвоздив Гарри взглядом.

— Она никому не скажет, так же как и Рон! Послушай, сам факт, что она до сих пор ничего не знает о моей магии, доказывает, насколько надёжны мои друзья. Почему ты этого не видишь? Потому, что они гриффиндорцы?

— Потому, что они подростки, — возразил Снейп. — Как и ты. Если бы у меня был выбор, я бы никогда не позволил мистеру Уизли узнать, что ты можешь разрушать стены простым Lumos. Что касается мисс Грейнджер и остальных ваших приятелей, мы будем придерживаться вашей истории о регби, и на этом вопрос исчерпан. Итак, ты будешь помогать мне писать это письмо или нет?

Гарри вздохнул.

— Что ты имеешь против подростков?

— Я видел, как они ломались под пытками, — без обиняков сообщил Снейп.

— Но я не сломался! Помнишь Самайн?

— Вряд ли я смогу это позабыть!

— И Crucio на четвёртом курсе...

— Ты — не типичный подросток! — заорал Снейп. — Твои друзья, какими бы преданными они ни были — лёгкая добыча для Волдеморта. И более того, их неспособность к окклюменции означает, что он мгновенно увидит, какие пытки дадут наилучший результат! Дойдёт до тебя когда-нибудь или нет?! На карту поставлено нечто большее, чем твоё наивное желание включить своих друзей в список посвящённых!

— Взрослые тоже ломаются под пытками, — упрямо пробормотал Гарри.

— И заметь, я никогда не предлагал сообщать о наших делах никому из взрослых! Только Альбус знает о том, что твои тёмные силы высвобождаются, и он-то знает только потому, что Орден должен иметь представление о том, как Свет может противостоять Тьме!

Тяжело дыша, Снейп дал Гарри несколько мгновений, чтобы осознать сказанное, затем устало спросил:

— Так мы будем приглашать мисс Грейнджер на ужин или нет?

— Хорошо-хорошо, — уступил Гарри, придвигая стул, чтобы присоединиться к отцу. Он взглянул на то, что уже написал отец, и нахмурился.

— Во-первых, если ты хочешь, чтобы она пришла, чтобы мы могли навешать ей лапши про регби, это должно звучать немного менее... гм...

— Да? — мрачно осведомился Снейп, сузив глаза.

— Э-э, ну... Немного похоже, что ты планируешь отравить её во время ужина, — признался Гарри. — Я имею в виду, очень заметно, что ты сильно злишься. Нам же нужно, чтобы она чувствовала себя непринуждённо, а не смотрела на еду и на нас с подозрением. Я придумал. Давай пригласим и Рона, чтобы это больше походило на светское мероприятие.

— Рона, — повторил Снейп, его глаза внимательно изучали Гарри.

— Да. Тогда Гермиона не подумает, что ты приглашаешь её, чтобы наорать за жалобу, потому что Рон всё узнает.

— Если только она уже не рассказала ему о предполагаемом насилии, которое ты терпишь от наших мерзких слизеринских рук, — напомнил ему Драко.

— В том-то и дело, — возразил Гарри, оборачиваясь к Драко. — Она не могла поделиться своими опасениями с Роном, потому что, если бы она это сделала, Рон бы пришёл и предупредил меня.

— Если только он не подозревает, что у твоих синяков могут быть серьёзные причины.

— После того, как он увидел, как Северус поёт мне? — Гарри усмехнулся, затем добавил, бросив быстрый взгляд на своего отца: — То есть, напевает.

— Запросто, — сказал Снейп, скрестив руки на груди.

— Кроме того, Рон видел, как сильно я пострадал от простого Lumos, — продолжил Гарри. — Если бы Гермиона пожаловалась ему, что мне здесь причиняют боль, он понял бы, что мы практиковали заклинания. Он бы сделал всё возможное, чтобы убедить её, что ничего плохого не происходит, а если бы это ему не удалось, то сразу предупредил бы меня, что у нас могут возникнуть проблемы с Гермионой.

— Почему у меня такое чувство, что мной манипулируют? — спросил Мастер зелий, выгнув бровь.

Теперь настала очередь Гарри пожать плечами.

— Потому что ты только что убедился, что я умею лгать?

— Меня не порадует, если мой сын будет обращаться со мной так же, как обращался с тупой хаффлпаффской ведьмой, — жёстко заявил Снейп.

Вообще-то Гарри казалось, что перепады настроения отца связаны с отказом от зелья из пурпурного вербейника, но вряд ли было разумно озвучивать эти мысли.

— Хорошо, тогда не приглашай Рона. Я просто подумал, что это сделает обстановку намного менее напряжённой, чем если Гермиона спустится сюда одна.

Взгляд Снейпа, устремлённый на него, всё ещё оставался довольно подозрительным, но, казалось, отец несколько смягчился, жестом показав, что пора заканчивать с этим спором.

— Ты хочешь, чтобы приглашение звучало так, будто оно исходит от меня? — уточнил Гарри.

— Я не думаю, что хочу настолько успокоить юную леди, — протянул Снейп. — Как насчёт того, чтобы написать вот так: «Дорогая мисс Грейнджер, до моего сведения дошло, что вы пребываете в заблуждении, которое любой ценой должно быть исправлено. Поэтому вы приглашены на ужин со мной, Гарри и Драко завтра вечером, чтобы мы могли обсудить, почему ваш последний крестовый поход по спасению тех, кто не нуждается в спасении, на самом деле является серьёзной ошибкой».

Опершись подбородком на руку, Гарри обдумал это.

— Может быть, лучше так: «Дорогая мисс Грейнджер, хотя я уверен, что вы глубоко заботитесь о Гарри, есть вещи, которые вам неизвестны. Возможно, пришло время признаться во всём. Пожалуйста, присоединяйтесь к Гарри, Драко и мне за ужином, чтобы мы могли обсудить этот вопрос».

«Северус никогда бы не написал «признаться во всём»! — крикнул Драко с другого конца комнаты, где он притворялся читающим.

— Хорошо... «Возможно, нам пора прийти к взаимопониманию», — поправился Гарри.

— Полагаю, этого будет достаточно, — сказал Снейп, слегка кивнув.

— Не слишком многословно, — съязвил Гарри, но отец даже не улыбнулся, набело переписывая текст на свежем свитке пергамента.

— Как ты думаешь, нам следует написать отдельное приглашение для Рона? — спросил Гарри.

Вздохнув, Снейп снова взял перо и добавил:

— Вы можете взять с собой мистера Рональда Уизли, если пожелаете.

— Если кого-то интересует моё мнение, Грейнджер заслуживает чего-то более болезненного, чем ужин, — прорычал Драко.

— Тебя никто не спрашивает, — ответил Гарри, переводя взгляд на брата. — Не обижайся, но я думаю, что нам повезло, что мы не всегда получаем то, что заслуживаем, не так ли?

Драко не ответил, хотя и понял намёк. Он замолчал, но демонстративно уткнулся в книгу, всем своим видом показывая, что он далеко не в восторге от перспективы поужинать с Гермионой Грейнджер.

* * *

На следующее утро во время завтрака треск огня заставил всех троих волшебников потянуться за палочками, но в камине появился всего лишь туго свёрнутый пергамент, который грациозно опустился на остывший пепел. Несмотря на это, Снейп проверил письмо всеми проверяющими заклинаниями, которые Гарри знал, и несколькими, которых он никогда не видел, прежде чем произнести:

— Оно кажется достаточно безобидным.

— Возможно, потому что Грейнджер отказалась, — съязвил Драко.

— Возможно, пришло время тебе признать, что у меня могут быть и будут другие друзья! — возразил Гарри.

— Слишком много друзей, — пробормотал Драко, но сразу забыл о споре, посмотрев на письмо, которое Снейп уже развернул.

— Это от Стейна!

— Действительно, — подтвердил Снейп, качая головой.

— Чего он хочет? — настаивал Драко.

Снейп бросил на него выразительный взгляд, затем зачитал вслух:

«Дорогой профессор Снейп,

весьма приятно было снова увидеть Вас и познакомиться с Вашим сыном, знаменитым Гарри Поттером. Должен сказать, я был крайне удивлён, когда впервые услышал, что глава Слизерина усыновил его. Однако, зная Вас так давно, как знаю я, можно предположить, что у Вас имеются свои причины для такого поступка.

Полагаю, завершение моего визита в Ваши покои удовлетворило Вас? Хотелось бы верить, что я немного приложил к этому руку, поскольку оказался незаинтересованной стороной, заверившей своего начальника, что регби — действительно опасное занятие. Я думаю, что именно моё дополнительное подтверждение вашей истории на самом деле убедило её.

Должен сказать, сэр, что я всегда восхищался Вашим знанием зелий. Я рад, что смог помочь Вам в этом вопросе. Я надеюсь, что Вы вспомните об этом в будущем, если у меня возникнет необходимость обратиться к Вам.

Искренне ваш,

Ричард Стейн».

— Нормальное письмо, — нейтрально прокомментировал Гарри, но Драко чуть не фыркнул.

— Какая невинность, — засмеялся он. — Неужели ты ничего не понял? Это предложение сделки! Он помог Северусу, и честно предупреждает, что когда он захочет получить что-то взамен, Северусу лучше пойти ему навстречу.

— Он этого не говорил.

— Да что ты? — Драко протянул руку и, когда Снейп отдал ему письмо, продолжил: — Давай учиться читать между строк, хорошо? Посмотрим, что же он говорит на самом деле? — с этими словами Драко перевёл:

«Я понял, что для тебя важно сохранить Гарри Поттера в качестве сына, но это не значит, что я верю, что ты усыновил его только для того, чтобы поиграть в папочку. Ты такой же слизеринец, как и все остальные, так что он тебе для чего-то нужен, не так ли?

Я позволил тебе оставить его себе, Снейп, но я сделал это не по доброте душевной. Любой идиот понял бы, что регби не имеет никакого отношения к травмам Поттера. Ему причиняют боль, но ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал, что происходит, поэтому я солгал своему боссу ради тебя. Я сохранил твой секрет.

Я слишком умён, чтобы пытаться шантажировать тебя, поскольку твоя репутация в области ядов не имеет себе равных, но я однажды я попрошу тебя кое о чём. И когда я это сделаю, ты вспомнишь, что ты у меня в долгу».

У Гарри отвисла челюсть.

— Он не может быть таким гадом…

Взгляд Снейпа был мрачен.

— Интерпретация Драко вполне обоснована. На самом деле, у мистера Стейна всегда была заметная склонность шантажировать своих сокурсников-слизеринцев, когда он учился в Хогвартсе.. Я бы сказал, что он перенёс эту модель поведения в свою профессиональную жизнь.

— Похоже, — согласился Драко, кивая. — Теперь всё сходится. Предполагается, что у слизеринцев должны быть амбиции, верно? Я всё время задавался вопросом, зачем кому-то работать на такой бесперспективной низкооплачиваемой должности, как чиновник Службы защиты волшебных семей.

— О да, — согласился Снейп, и на его лице заиграло подобие улыбки. — В этом действительно есть смысл.

— Имейте в виду, что вы двое говорите на каком-то иностранном языке, — пожаловался Гарри, вонзая нож в свою яичницу. — Похоже на слизеринский язык.

— Информация, Гарри, — рассмеялся Драко. — Пока Стейн учился, он насобачился шантажировать людей, а потом нашёл себе шикарную работу. Он весь день сидит в офисе, окружённый анкетами, которые содержат все виды персональных данных, которые только можно себе представить.

Гарри вспомнил длиннющую анкету, которую Снейпу пришлось заполнить в рамках усыновления, и поморщился. Драко был прав. Там даже спрашивали о доходах и имуществе — идеальный вариант для шантажиста.

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, почему он специализировался на маггловедении, — Драко вздрогнул. — Семейным службам ведь приходится иметь дело с большим количеством детей-сквибов, да? Степень по маггловедению, вероятно, давала Стейну преимущество при получении работы, поскольку он мог утверждать, что в состоянии консультировать их.

— Преимущество — ключевое слово, — заметил Снейп, начиная намазывать джем на булочку. — Я предполагаю, что он защитил диплом, шантажируя своих профессоров. Это объясняет, почему он мало что знает о мире магглов.

— Слава Мерлину, он понимает, что тебя не стоит шантажировать, — вставил Драко.

— О, я сомневаюсь, что мы в последний раз слышим о Ричарде Стейне.

Гарри обеспокоенно прикусил губу.

— Как ты думаешь, сколько галеонов потребуется, чтобы заставить его замолчать?

Снейп бросил на мальчика сухой взгляд.

— Я думаю, он захочет чего-то, чего нет в твоем хранилище, Гарри. Или моём, если уж на то пошло. Зелье. Вполне возможно, яд. Но не сейчас. Он выжидает подходящего момента.

— Ты бы сварил ему яд, чтобы иметь возможность оставить меня? — выпалил Гарри, не уверенный, какой ответ покажется ему более ужасающим: «да» или «нет».

— Нет, но одну дозу он бы наверняка получил, — спокойно ответил Снейп.

Драко громко рассмеялся, а затем заверил побледневшего Гарри:

— Он шутит! Разве ты не видишь, что он шутит?

— Я не шучу, — возразил Снейп. — Мне не нравится, когда кто-то угрожает разлучить меня с моим сыном, и если Ричард Стейн окажется достаточно глупым, чтобы продолжать свои намёки, он познает всю глубину моего недовольства.

Как будто услышав его слова, письмо внезапно превратилось в пепел, а пепел сгорел дотла и исчез.

— Evanesko, — всё равно сказал Снейп, затем повернулся к Гарри. — Не думай об этом, но запомни главное. Стейн может попросить меня о чём-то, возможно, довольно неприятном, но до шантажа дело не дойдёт. Не со мной.

Гарри слабо кивнул. От одной мысли о том, что его отец кого-то отравит, ему стало плохо. Но Снейп всё время делал яды для Волдеморта, не так ли?

— Я думаю, твоя... репутация иногда бывает полезна, — наконец сказал он.

— Ты выглядишь немного обеспокоенным этим обстоятельством.

— Э-э, просто интересно, повлияла ли она на Гермиону, — соврал Гарри. С этими словами он снова переключил своё внимание на завтрак и попытался не обращать внимания на пристальный взгляд Снейпа.

* * *

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, входите, пожалуйста, — сказал Снейп, открывая тяжёлую дверь, ведущую в его покои.

Рон без колебаний вошел внутрь, но Гермиона выглядела так, словно переходила улицу с оживлённым движением и полным отсутствием светофоров. Она посмотрела направо, потом налево, прежде чем двинуться вперёд. Не особо помогло и то, что Снейп, явно наслаждаясь её дискомфортом, сардонически протянул:

— Сегодня, если не возражаете.

Слегка покраснев, Гермиона перестала колебаться и вошла внутрь.

— Не желаете ли аперитив перед ужином? — беспечно продолжил Снейп, жестом пригласив сначала Гермиону, а затем Рона сесть за стол.

— Огневиски, — в тон ему ответил Рон.

Снейп выразительно поднял бровь и повернулся к Рону.

— Я полагал, что предложил аперитив, а не приглашение напиться до беспамятства.

Гарри подумал, что было немного чересчур ожидать, что его друг хотя бы знает, что такое аперитив — он, конечно, не был уверен — и, когда Драко шагнул вперёд, он был готов услышать полетевшие оскорбления... что-то о том, что семья Рона слишком бедна, чтобы позволить себе что-нибудь, кроме воды...

Но Драко просто спокойно посмотрел на гостей, затем повернулся к Снейпу и предложил:

— Тогда я закажу что-нибудь подходящее, хорошо?

И, дождавшись кивка Снейпа, пошёл к камину.

Гарри сел на диван и небрежно сказал:

— Итак, мы с Северусом подумали, что было бы неплохо пригласить вас обоих для беседы.

— Есть какая-то особая причина для этого, Гарри? — бойко осведомилась Гермиона. Очевидно, она не собиралась притворяться, что приглашена на светское мероприятие.

— Вообще-то, да, — парировал Гарри, с трудом удерживая свой гнев в рамках приличий. Он изо всех сил пытался подавить злость, быть зрелым, признать, что она только пыталась помочь, когда подавала этот чёртов отчёт, но получалось из рук вон плохо... Её понимающий взгляд всё испортил. Она всё ещё была уверена, что Снейп или Драко издевались над ним. И это взбесило Гарри, действительно взбесило.

— Вчера к нам приходили из Службы защиты, Гермиона!

У неё хватило наглости ответить:

— Это хорошо.

— Как ты посмела подать жалобу на Северуса?!

— Гермиона? — спросил Рон, сдвинув брови. — О чём говорит Гарри?

— Твоя кровожадная подружка решила, что меня здесь избивают до полусмерти, вот о чём!

— О, Поттер, — плавно протянул Драко, возвращаясь от камина, — ты не имеешь ни малейшего представления о хороших манерах. Я оставил вас на десять секунд, чтобы организовать угощение, а ты уже вцепляешься в глотки нашим гостям.

Драко выжидающе посмотрел на кофейный столик, и когда появился поднос, поднял его в воздух несколькими небрежными взмахами палочки и вежливо предложил Гермионе:

— «Мимоза»?

— «Мимоза»! — повторила она.

— М-м-м, шампанское и яблочный сок...

— «Мимоза» делается из апельсинового сока, Малфой, — отрезала Гермиона.

— Действительно. Наверное, мне стоит попробовать как-нибудь, — ответил Драко, слегка кивнув головой. — Хотя, конечно, апельсиновый сок едва ли вообще известен в волшебных кругах. Но должен сказать, с тех пор, как Гарри начал часто заказывать его, этот напиток мне понравился.

У Гарри было такое чувство, что Драко мог бы вести вежливую светскую беседу со своими злейшими врагами всю ночь напролёт, если было бы нужно. Должно быть, он приобрёл этот опыт на министерских ужинах, на которые его таскал отец. Что ж, здесь от этого было мало толку; Рон и Гермиона не собирались менять тему.

— Не смей называть Гермиону кровожадной, — сказал Рон, бросив свирепый взгляд на Гарри, прежде чем повернуться к подруге. — Что это за чушь насчёт того, что Гарри избили?

— Он всё время покрыт синяками с головы до ног, — сказала Гермиона, сильно преувеличивая. — Ты часто бываешь здесь. Только не говори мне, что ты никогда этого не замечал.

— Некоторые люди, — громко подчеркнул Гарри, отмахиваясь от «Мимозы», которую ему пытался всучить Драко, — имеют достаточно мозгов, чтобы не считать себя умнее других и не думать, что они знают больше, чем есть на самом деле!

Снейп заговорил, его тон был одновременно размеренным и резким.

— Мисс Грейнджер, когда я разговаривал с вами в своём кабинете, я объяснил, что в интересах помощи моему сыну я обучал его приёмам физической самообороны.

— Я помню, что вы мне сказали, — сказала Гермиона, задирая подбородок.

— Возможно, вы были по понятным причинам озадачены тем, что Гарри просто не объяснил это сразу, когда вы заметили его травмы, но я думал, что мы обсудили этот вопрос, и вы удовлетворились…

Гермиона перебила Снейпа, её глаза слегка блестели от слёз.

— Сэр, я не могу отрицать, что была расстроена, узнав, что Гарри солгал мне, я поделилась своими опасениями со Службой защиты волшебных семей не поэтому, — она отвела взгляд, переведя глаза на разъярённое лицо Гарри. — Профессор Снейп сказал, что ты просто боялся, что из-за твоего обучения маггловскому рукопашному бою люди подумают — твоя магия пропала навсегда. Он сказал, что именно поэтому ты не ходил к мадам Помфри, чтобы не было абсолютно никаких шансов, что кто-нибудь узнает о твоём обучении. И это было достаточно понятно, чтобы я решила вернуться и ещё раз поговорить с тобой. Но вдруг я поняла, что это не имеет значения.

Гарри уставился на нее, гадая, к чему она клонит.

— Ну и что?

— Гарри... Мне жаль, что ты так возмущён тем, что я отправила эту жалобу. Но я была обязана, разве ты не понимаешь? Если вся история о том, что ты учишься драться, была ложью, тогда, очевидно, происходило что-то ужасное, но даже если она была правдой... — Гермиона остановилась и перевела дыхание. — Ну, в таком случае кто-то, обладающий достаточными полномочиями, должен был сказать профессору Снейпу, что он заходит слишком далеко, и ему не следует избивать тебя до полусмерти даже с благими намерениями.

Единственная слеза скатилась с её ресниц; Гермиона вытерла её и уставилась на Гарри широко раскрытыми печальными глазами.

— Избивать до полусмерти? — Гарри нахмурился и покачал головой. — Но это же нелепо. Как-то раз у меня какое-то время болела спина, потом моя рука сильно пострадала при падении, и однажды ты видели синяки на моей шее, но я думаю...

— Гарри, кто-то довёл тебя до сотрясения мозга! — вскрикнула Гермиона, сжимая кулаки. — Кто-то так сильно ударил тебя, что Рону пришлось провести здесь всю ночь, чтобы убедиться, что ты очнёшься и будешь в порядке!

«О нет», — подумал Гарри. — «Правда ... Она же не знает, что виноват Lumos. Рону приказали не рассказывать ей о моей магии, поэтому он написал ей... Что он написал?.. Ах да, он написал, что сотрясение мозга у меня произошло ещё до его прихода, и он не знает, как это случилось... Тогда Гермиона, возможно, не придала этому особого значения, но потом я начал получать травму за травмой... И в результате она сложила пять и пять и получила сорок шесть...».

— Снейп не бил Гарри! — воскликнул Рон, запоздало добавив: — Я имею в виду, профессор Снейпа. Он бы не стал!

Снейп слегка наклонил голову, хотя Гарри не понял, то ли из-за поправки Рона, то ли для того, чтобы подтвердить его слова.

— Рон, не прошло и двух месяцев, как ты думал, что он... э-э...

— О, я никогда на самом деле так не думал! — настаивал Рон, мотая головой так быстро, что его рыжие волосы превратились в размытое пятно. — Я просто злился на Гарри, потому что нам не нравится Снейп... То есть, потому что Снейп ненавидит Гриффиндор... То есть...

— Мы поняли, мистер Уизли, — почти улыбнулся Снейп.

Гермиона вздохнула.

— Дело в том, Рон, что ты не можешь знать, как Гарри получил это сотрясение мозга. Тебя здесь не было.

— Но я был здесь, — вставил Драко, наклоняясь, чтобы поставить «Мимозу» на кофейный столик.

— О, тебе, конечно стоит верить! — парировала Гермиона. — Насколько я знаю, ты бил его больше всех!

— Да, это я причинил ему боль, — признал Драко, слегка пожав плечами. — Сбил его с ног и вместе с ним врезался в каменный забор. И ты права в том, что этому нет оправдания. Я играл слишком грубо. После этого мы смягчили правила регби, хотя, очевидно, этого оказалось недостаточно.

— Регби! — Гермиона выдохнула, качая головой. — Это маггловский спорт! Ты думаешь, я поверю, что ты играл в регби с Драко Малфоем, который скорее умрёт, чем будет дышать одним воздухом с магглом?

Драко расхохотался.

— Мне стоит заказать диетическую колу, чтобы до тебя дошло, что ты немного преувеличиваешь?

— Как ты думаешь, почему мы тебе не сказали? — воскликнул Гарри. — Мы думали, что ты не поверишь и, конечно же, ты не веришь! Поэтому Драко придумывал истории о кроватях и мётлах, и я не помню, о чём ещё, и профессор Снейп взял всю вину на себя, а ты всё ещё не веришь нам, даже после того, как сюда явились омбудсманы, чтобы расследовать твою жалобу! Даже после того, как они оправдали нас, чёрт возьми! Ты совсем дура, что ли?

Понимая, что выглядит немного дико, размахивая руками, Гарри заставил себя сесть ровно.

— Тогда почему профессор Снейп не сказал мне, что проблема в регби? — почти зарычала Гермиона.

Гарри собирался сказать, что Северус не знал об их с Драко играх, но это вряд ли бы сработало. Потому что Северус явно знал о сотрясении мозга Гарри. И любой порядочный родитель поинтересовался бы, как подобное могло произойти...

— Потому что мы знали, что ты не поверишь в это, — повторил Гарри, отчаянно оглядываясь в поисках помощи. Он попытался придумать что-нибудь ещё, чтобы убедить её, но в голове было пусто. Ему захотелось выругаться. Было так легко придумывать истории, чтобы обмануть тупую ведьму из семейной службы! Почему сейчас он не мог ничего придумать?

— Честно говоря, Миона, тебе стоило поделиться со мной своими сомнениями, — вмешался Рон, поймав умоляющий взгляд Гарри. — Я бы сказал тебе, что профессор Снейп ни за что не причинил бы вреда Гарри и никому не позволил бы причинить ему какой-либо реальный вред. Я не слепой. Знаешь, я тоже видел синяки, но я понимал, что лучше не сходить с ума по этому поводу, как ты! Я просто подумал, что Гарри и Малфой немного повздорили.

— Немного!

— Да, ну, по крайней мере, они примерно в одной весовой категории, — беспечно продолжал Рон, избегая взгляда Гарри, как будто боясь рассмеяться, такое удовольствие ему доставляло совместное навешивание Гермионе лапши на уши. — Послушай, ты — единственная дочь, и ты не знаешь, что вытворяют мальчики, живущие в одном доме, но я-то точно знаю. Не пойми меня неправильно, не то чтобы мне нравилась мысль о том, что Гарри соревнуется с чёртовым Малфоем, но я скорее поверю в это, чем подумаю, что здесь происходит что-то действительно плохое.

— И я полагаю, у тебя были такие же синяки, когда ты дрался с братьями?

— Нет, бывало и похуже, — признался Рон. — Намного хуже. Они же были намного крупнее меня. Но с Гарри всё в порядке, правда. Ты донесла в семейную службу, Гермиона? Это просто низко с твоей стороны, я считаю. О чём, чёрт возьми, ты думала?

— А как могло быть, — горячо возразила Гермиона, — что на Малфое никогда не было ни единого синяка?!

— Значит, у Гарри всё ещё есть гордость, — усмехнулся Драко, снова хватая свою «Мимозу». — Или была, пока ты не решила спуститься сюда и разбить его самоуважение вдребезги. Он не хотел, чтобы я постоянно накладывал на него исцеляющие чары, и он не хотел обращаться к Северусу до последнего.

— Гарри, ты что-то очень тихий, — заметила Гермиона, протянув руку и похлопав его по плечу.

Конечно, он был тихим, ведь слишком много мыслей одновременно вертелось в его голове. Чёртов Малфой... Так сказал Рон, но его слова нашли отклик в Гарри и вызвали воспоминание, которое никогда не выходило у него из головы. «По крайней мере, нам не придётся беспокоиться о том, что он будет рядом с этим чёртовым Малфоем», — сказал Рон... или, скорее, должен будет сказать. Это было частью вещего сна, частью, которой ещё предстояло сбыться.

«По крайней мере, нам не придётся беспокоиться о том, что он всё время будет рядом с чёртовым Малфоем», — скажет Рон, а затем Гермиона добавит, что Гарри будет винить себя за то, что не остановил Драко, независимо от того, что без магии у Гарри не было никаких шансов удержать Драко от чего бы то ни было...

«Вот оно», — подумал Гарри, и в голове у него загудело от возбуждения. — «Вот оно, вот что я могу изменить! Во сне Гермиона всё ещё не знает, что ко мне вернулась моя магия! Что, если я расскажу ей? Я изменю будущее, как вчера говорил Драко! Я сделаю так, что мой вещий сон — то есть, если это вообще был вещий сон, — возможно, никогда не сбудется!»

— Я в порядке, — наконец ответил он Гермионе. О, Северус убьёт его, но он должен был это сделать. Он должен был рассказать, и он знал, что лучше не ждать, пока они смогут обсудить всё это. Отец отговорил бы его, Гарри был уверен. Отец ведь уговаривал его не беспокоиться о Драко!

Но Снейп не всегда оказывался прав, не так ли? Как он измывался над Роном со всеми этими нелепыми строками! Не говоря уже о том, что ему так и не удалось убедить Гермиону не обращать внимания на синяки Гарри...

Так что беспокойство Гарри вернулось с удвоенной силой, потому что он был уверен, что в этой последней серии вещих снов было что-то важное. Возможно, он ещё толком не понимал, что, но оно было. Не могло быть совпадением, что ему приснилось разусыновление, а затем Гермиона сообщила о его синяках в Службу защиты волшебных семей. Может быть, Драко был прав, и ложь Гарри изменила эту часть будущего!

Что, если сон о совятне сбудется, и окажется, что Гарри мог бы предотвратить смерть Драко, но не сделал этого? Это было бы как с Сириусом, только хуже, потому что, по крайней мере, тогда он понял, насколько глупо поступил только после того, как всё уже свершилось.

«С меня хватит», — подумал Гарри. Он не собирался позволить Драко умереть. Нет.

Но, может быть, у него получится справиться со всем этим, не разорвав отношения с отцом. Во всяком случае, Гарри на это надеялся.

— Послушай, на самом деле всё случилось из-за того, что моя магия вернулась, — выпалил он, выскочив из кресла от возбуждения. — Но она очень слабая, но мне мне скоро нужно возвращаться на занятия, и Северус пытается убедиться, что меня не разорвут на куски... э-э, вообще-то, слизеринцы, так что мы просто тренировались в дуэлях, вот и всё!

О Боже, Гарри почувствовал, как пристальный взгляд Снейпа просто пригвождает его к месту. Отец был зол.

Серьёзно, очень серьёзно разозлился.

Гермиона посмотрела на него с жалостью.

— О, Гарри. Сначала с тобой происходят странные несчастные случаи, в которые никто не может поверить, потом ты учишься сражаться с магглами, потом всё это оказывается неправдой, но ты играешь в регби, спорт, о котором ты ни разу вспоминал за последние пять лет, а потом это тоже неправда, но ты практикуешь магию, которой у тебя нет? Поверь, у меня есть немного здравого смысла.

Думая, что ему придётся доказать ей, Гарри вытащил свою палочку. Он увидел, что интерес Гермионы возрос из-за того факта, что палочка оказалась при нём.

— Поттер, — предупреждающе произнёс Снейп мрачным, опасным тоном.

— Он не хотел, чтобы я тебе говорил, — сказал Гарри. — Отсюда и все эти истории. Хотя про маггловский бой тоже правда , Гермиона. Ему пришлось, учитывая, насколько жалкой оказалась моя вернувшаяся магия. Я имею в виду, я вообще едва ли волшебник теперь... — пробормотал он. — Снейп действительно беспокоится...

— Я сам могу говорить за себя, Поттер, — вставил Снейп всё тем же тоном, в котором ясно читалось, что у Гарри большие проблемы. — Убери палочку!

— Всё равно все узнают через пару недель, — возразил Гарри, отходя подальше от отца. —Когда я попытаюсь колдовать на уроках.

И, прежде чем Снейп успел броситься через комнату и остановить его, Гарри указал пальцами на пустой бокал Рона, убедившись, что его палочка выглядит так, будто он использует её, хотя на самом деле это было не так.

Взглянув на Сэл в её маленькой коробочке, он сказал на змееязе:

— Взлетай...

— Accio, палочка Гарри! — прервал его Снейп.

Гарри опередил его, прошипев защитное заклинание в тот момент, когда Снейп начал своё. Бесконечные дуэли отточили его рефлексы, так что он успел:

— Оставайся на месте, где ты есть!

Хорошо, что он разобрался с заклинаниями против призыва, когда работал над своим словарём.

Его палочка по-прежнему была крепко зажата в руке.

Гермиона неуверенно поднялась на ноги, прижав руку ко рту.

— Ты... Твоё заклинание...

— О, ради Мерлина! — Драко вспыхнул. — Да, он змееуст, тупица! Как будто ты этого не знала!

Это оскорбление, казалось, вывело Гермиону из оцепенения.

— Гарри... твоё заклинание преодолело заклинание профессора, — выдохнула она, судя по всему, вопреки предположению Драко, её удивил вовсе не змееяз. Гермиона случайно взглянула на Снейпа, и быстро отвела взгляд, словно не была уверена, не рассердится ли он.

— Э-э, это было не заклинание, — солгал Гарри, с ужасом осознав, какой ящик Пандоры только что открыл. Он попытался придумать, что бы соврать Гермионе, что угодно, чтобы скрыть неопровержимый факт, что Снейп не сумел отнять палочку у Гарри. Ложь была готова сорваться с языка, но он никак не мог собраться с мыслями, чтобы сочинить что-нибудь правдоподобное, поэтому промычал только какую-то глупость:

— Это было... э-э, ну, это так. Хм... У Снейпа тоже были некоторые проблемы с магией, понимаешь? Потому что то, что у меня было, из-за чего моя магия исчезла, ну…. оказывается, это было заразно...

— Гарри, я правда выгляжу дурой? Потому что, честно говоря, меня уже тошнит от твоей лжи!

— О боже, — простонал Гарри. Всё пошло наперекосяк. Он только хотел показать Гермионе, что его магия вернулась. Он не хотел, чтобы она поняла, насколько та была сильна.

— Скажи правду. На этот раз действительно правду, — потребовала Гермиона. И когда Гарри не ответил, продолжила: — Неважно, я сама могу догадаться об остальном. Твоё заклинание перебило заклинание профессора... — медленно повторила она. — Следовательно, твоя магия вернулась, но она вовсе не слабая, не так ли?

— Э-э...

Всё больше возбуждаясь, Гермиона воскликнула:

— Не слабая! Твоя магия сильна, возможно, пугающе сильна, что само собой разумеется, если тебе приходится произносить свои заклинания на змееязе, что считается редкостью, потому что эта сила очень труднодоступна. Ты, очевидно, нашёл путь прямо к своим глубочайшим силам, Гарри! Зачем профессору пытаться призвать твою палочку, чтобы остановить тебя? Скорее всего, палочка тебе больше даже не нужна? Но с палочкой твои заклинания, вероятно, настолько сильны, что даже нереальны...

— Достаточно, мисс Грейнджер! — взорвался Снейп.

— Держу пари, ты сам устроил себе сотрясение мозга! — ахнула Гермиона, игнорируя Мастера зелий. — С помощью какого-то заклинания, которое застало тебя врасплох, верно? И профессор помогал тебе научиться контролировать эту новую, жестокую магию, так что неудивительно, что ты сильно пострадал. О, Гарри, мне так жаль, что я написала в Службу защиты! Я бы не стала этого делать, если бы ты сказал мне... — Она внезапно ахнула и отступила на шаг от Снейпа. — О боже. Тебе запретили говорить мне! А теперь у тебя неприятности...

— Да у него большие неприятности, но он пока что в безопасности! — прорычал Снейп. —Если только вы не собираетесь сейчас же настрочить очередную кляузу в Министерство, утверждая, что обеспокоены тем, что отец слизеринца Гарри Поттера не может справиться с небольшим семейным разладом, не прибегая к своей палочке или, возможно, кулакам?

— Нет, сэр, — потрясённо выдохнула Гермиона. — Я ничего такого о вас не думаю! И никогда не думала. Я просто... Ну, честно говоря, я думала, что Гарри избивает Малфой. На него это похоже! И кроме того, я никогда раньше не видела Гарри таким испуганным. У меня на глазах Малфой приказал Гарри замолчать, и он послушался! Это выглядело ненормально!

Гарри вздохнул, снова посмотрев на Снейпа, который всё ещё выглядел таким мрачным, что Гарри поёжился.

— Драко знал, что с моей стороны было не такой уж хорошей идеей ослушаться отца. Когда он велел мне заткнуться, он пытался мне помочь...

Рон ничего не сказал, но выглядел так, словно не верил в то, что Драко может кому-то помочь.

Гарри не мог не нахмуриться. Слова «чёртов Малфой» всё ещё вертелись на краю его сознания, не говоря уже о том, как легко Гермиона предположила, что Драко может ударить его, поэтому он сказал:

— Послушай, ты угадала, что я скоро вернусь к занятиям как обычный ученик, так что мы будем видеться чаще, и ты увидишь больше. Но есть кое-что, что мы должны прояснить. Ты не должна обвинять во всём Драко, ясно? Я знаю, ты его терпеть не можешь, но нравится тебе это или нет, теперь он тоже мой друг.

Рон незаметно сплюнул, и быстро сменил тему.

— Гарри действительно сам случайно получил сотрясение мозга, Миона. Я знаю, потому что я был здесь и всё видел. Я не должен был никому говорить о том, что его магия вернулась, поэтому я сказал, что не знаю, как это произошло.

Гермиона нахмурилась и медленно повернулась к Снейпу. Гарри видел, что она колебалась, стоит ли вообще задавать ему какие-то вопросы, но в конце концов любопытство взяло верх над осторожностью.

— Но... я не понимаю, сэр. К чему эта секретность? Если Гарри скоро вернётся к занятиям, разве все не узнают, что он восстановил свои силы?

Снейп выпрямился во весь рост и усмехнулся:

— Если бы к Гарри просто вернулась магия, мне было бы безразлично, что вы там знаете или не знаете. Я не хочу, чтобы кто-нибудь догадался, насколько она сильна.

— О... — Гермиона кивнула. — Стратегически это верно. Мы бы не хотели, чтобы Пожиратели Смерти заранее знали, какие заклинания он может сотворить. Итак, вы планируете заставить его скрыть свои новые способности, как и говорил Гарри... Я не думаю, что получится скрыть змееяз, но явную силу его заклинаний... о, и беспалочковую магию. Лучше не выставлять это на всеобщее обозрение...

— Если вы закончили демонстрировать свои способности к дедуктивному мышлению, — съязвил Снейп, — возможно, мы можем вернуться к проблеме, которую Гарри создал, выдав вам свой секрет?

— Как будто я кому-нибудь расскажу! — воскликнула Гермиона.

Рон поддержал её, заявив:

— Да! Я даже ей не проговорился, вот насколько я заслуживаю доверия!

— Вы можете оказаться менее заслуживающим доверия, если вас будут допрашивать под пытками, — выплюнул Снейп. — Если, конечно, мы не прибегнем к Obliviate...

— О Боже, пожалуйста, только не опять! — застонал Гарри. — Ты не успокоишься, пока не покалечишь пару-другую студентов?

— На самом деле я этого не предлагал! — резко упрекнул его Снейп. — Тебе повезло, что я не предлагаю наложить Obliviate на тебя! Я думаю, ты лучше всех должен знать, насколько Волдеморт и его приспешники обожают развлекаться, используя... как ты это называл? Адские муки? Не говоря уже о том, что у них есть множество других способов сбора информации!

Рон перевёл взгляд со Снейпа на Гарри и обратно.

— Э-э, сэр... И что вы собираетесь делать с тем, что Гарри сказал Гермионе правду?

— Это, я полагаю, моё дело! — взревел Снейп.

— Я просто спросил, — пробормотал Рон, заморгав.

Драко демонстративно откашлялся и, когда Снейп посмотрел в его сторону, тихо вставил:

— Я не совсем уверен, что моё вмешательство своевременно, но всё же, думаю, мне стоит вам напомнить… об ужине.

Он легко махнул рукой в сторону стола, где каждого из них ожидала порция сырного суфле.

Гарри благодарно кивнул, отчаянно нуждаясь в чём-то, что могло бы разрядить обстановку.

— Да, давайте поедим, — поддержал он Драко, пытаясь изобразить энтузиазм. На самом деле его желудок сжимался от ужаса, а не от голода. На самом деле, он чувствовал себя так, словно уже съел полный ужин из опилок; у него перехватило горло от этой гадости. Снейп не пошевелился, даже не взглянул на стол. Он пристально смотрел на Гарри.

— Может быть, немного вина, — мягко предложил Драко, наполняя бокал. Один. Для Снейпа. Он протянул бокал отцу, а когда Снейп проигнорировал его, уточнил:

— Galliano?

— Не будь идиотом, — прорычал Снейп. — Ты думаешь, я какой-то маггл, которого можно напоить, чтобы помочь расслабиться?

Пожав плечами, Драко предложил вино Гермионе, затем налил немного Рону и Гарри, в последнюю очередь налив себе.

— Присядем? — подсказал он.

Гарри нерешительно двинулся к столу, не совсем уверенный, что делать дальше. Он с трудом сдержал истерический смех, когда безупречные манеры Драко простёрлись так далеко, что он отодвинул для Гермионы стул. Рон нахмурился, но Гермиона была слишком потрясена, чтобы заметить это.

Снейп свирепо посмотрел на них, когда они сели, и никто и пальцем не пошевелил, чтобы прикоснуться к суфле, пока к ним не присоединился хозяин.

Однако хозяина они не дождались. С отвращением зарычав, Мастер зелий развернулся на каблуках и зашагал в сторону своего кабинета.

Гарри сглотнул.

— Я думаю , мне следует пойти и извиниться...

— Цитируя великого человека, — ответил Драко, поднимая бокал с вином, как бы отдавая дань уважения, — «не строй из себя идиота». Дай ему хотя бы немного времени, чтобы успокоиться. Кстати, тебе действительно стыдно?

— Нет, не очень, — признался Гарри.

— Тем больше причин не будить спящую собаку, — посоветовал Драко, затем взглянул на гостей. — Ну? Не стоит церемониться. Ешьте. Грядёт ещё много чего. Винегрет из креветок, затем немного чудесного манго, чтобы освежить вкус, затем корнуоллские курицы, политые маслом из кумквата, и...

— Я не могу есть, — с несчастным видом объявил Гарри, отложив вилку и опустив голову на руки.

— Мы уже обсуждали это, — нетерпеливо поучал Драко. — Ты не должен наказывать себя голодом, Гарри. Северус зол, но он и раньше злился на тебя, и вам двоим удавалось справиться с этим. Просто постарайся расслабиться и съешь свой ужин.

Гермиона осторожно откусила кусочек суфле.

— Это действительно вкусно, — сказала она, как бы подбадривая Гарри.

— Да, — эхом отозвался Рон, тоже пробуя. — Давай, Гарри, ешь.

Гарри попытался, но ему удалось проглотить только совсем чуть-чуть.

— Выпей ещё вина, — посоветовал Драко.

— Ты не его сиделка, Малфой, — влез Рон.

Гермиона склонила голову набок.

— Думаю, он просто снова пытается помочь, Рон.

— Совершенно верно, — согласился Драко.

— Я тоже просто пыталась помочь, — тихо сказала Гермиона. — Гарри, а что я должна была делать? Я думала, что тебе причиняют боль, и тебе действительно нужно, чтобы кто-то вмешался.

Гарри не смог сдержать вздоха.

— Ты не подумала, что я мог бы сам обратиться в Службу защиты, если бы со мной плохо обращались?

Закусив губу, Гермиона призналась:

— Ну, ты мог бы, но я была уверена, что ты этого не сделаешь, Гарри. Я имею в виду... Я думала, что если ты так отчаянно нуждаешься в семье, что согласился, чтобы профессор Снейп усыновил тебя... Ну, я думала, что ты смиришься с чем угодно, лишь бы сохранить своего нового отца. По-моему, ты немного... э-э... нуждаешься в помощи.

— А ты немного властная, немного любопытная, и немного... — покачав головой, Гарри сказал: — Я не хочу ссориться.

Рон зачерпнул остатки суфле, затем сказал:

— Гарри позволил Снейпу усыновить себя не потому, что он был в отчаянии или так сильно нуждался в семье, Гермиона. Ты не видела их вместе такими, какими их видел я. Когда Гарри поранился, применяя свою новую магию, Снейп был... ну, он вёл себя так, как на его месте вёл бы себя любой другой нормальный отец. Я имею в виду, он беспокоился о Гарри. И заботился о нём.

— Снейп, — с сомнением повторила Гермиона. — Заботился. О Гарри. Гарри Поттере.

Драко бросил на Рона строгий взгляд, возможно, чтобы предупредить его не упоминать о пении.

— Да, заботился, — сказал Рон. — Как ты думаешь, как я справился с ужасным чувством неправильности всего этого? С Гарри здесь всё в порядке, и он сам в порядке. И это не значит, что здесь просто не происходит чего-то вопиющего, что требует расследования. Нет, Гарри получает то, что ему нужно, вот что я имею в виду. И было неправильно с нашей стороны пытаться доказать ему, что он должен отказаться от заботы и помощи, если они исходят от Снейпа.

Гордость не позволила Драко сказать Рону, что он одобряет его позицию, но, когда Рон закончил говорить, Драко наполнил его бокал вином.

— Но почему именно Снейп? — настаивала Гермиона. — Гарри, любой с кем ты захочешь жить, усыновит тебя!

Глядя подруге в глаза, Гарри признался:

— Я люблю Северуса, Гермиона. Я его очень люблю. Он понимает меня, и он хорошо относится ко мне, и я не хочу, чтобы кто-то другой был моим отцом.

— Ты не любишь его; у тебя развилась нездоровая привязанность, потому что он заботился о тебе, когда ты был ужасно искалечен в Самайн!

— А почему ты любишь своих родителей? — с вызовом бросил Рон, махнув рукой Гарри, чтобы тот не перебивал. — Потому что они заботились о тебе, когда ты была маленькой! Потому что они были рядом с тобой! То же самое и с Гарри, только он позже, чем мы, встретил человека, готового заниматься всей этой родительской ерундой. И вообще, почему Гарри должен оправдываться перед тобой? Ты должна порадоваться, что у него наконец есть отец, семья — то, что нам с тобой посчастливилось иметь с рождения. А вместо этого ты пытаешься разобраться в его эмоциях и доказать ему, что он не прав, обретая семью! Если хочешь знать моё мнение, ты чертовски много нервничаешь из-за того, что тебя вовсе не касается!

— Рональд Уизли, как ты смеешь...

— Это как с домовыми эльфами! — возмутился Рон, увлёкшись темой. — Они счастливы! Они переполнены восторгом от своей маленькой жизни! Они не могут быть счастливее, и что тебе оставалось делать, кроме как попытаться насильно принудить их к свободе, которой они не хотят и которая им не понравится? И вот теперь ты пытаешься сделать так, чтобы Гарри снова остался сиротой. Яйца Мерлина, настучать в Службу защиты волшебных семей! Даже когда я был таким же самодовольным, как ты, я, по крайней мере, не заходил так далеко, пытаясь испортить Гарри жизнь!

На этот раз Гермиона заткнулась, обдумывая слова Рона.

— Хорошо, — наконец слегка ворчливо сказала она. — Я поняла. Гарри счастлив.

— Был счастлив, — вздохнул Гарри, — пока ты не сунула нос не в своё дело, и я не ослушался Северуса. Теперь я просто чертовски несчастен. Спасибо, Гермиона.

Подняв глаза, он увидел, что она выглядит весьма удручённой. «Так ей и надо», — подумал Гарри, хотя и знал, сказанное им было не совсем справедливо. В конце концов, у него были и другие причины, чтобы рассказать Гермионе о своей магии.

— Я же сказала, что сожалею...

— Да, но о чём ты сожалеешь? О том, что написала в семейную службу, или о том, что всё это время обращалась со мной так, как будто я слишком глуп, чтобы понимать, что делаю?

Гермиона сглотнула, услышав, как выглядела её «забота» в глазах Гарри.

— И о том, и о другом, я полагаю, — едва слышно ответила она.

— Что ж, хорошо, — ответил Гарри. — Сожалей дальше. И запомни, о чём ты сожалеешь. Потому что, когда я снова перееду в башню, я тоже не захочу слышать, как поносят моего отца. Ну, я имею в виду, за то, что он мой отец. Вы можете сколько угодно жаловаться на баллы, снятые с Гриффиндора или невыполнимые задания по зельеварению. Я знаю, что он не идеален.

Домовые эльфы выбрали этот момент, чтобы незаметно убрать остатки суфле, заменив их маленькими тарелочками в форме ракушек, наполненными обещанным креветочным винегретом. Гарри взглянул на него и застонал.

— Возможно, нам следует сократить ужин, — предложил Драко.

— Хорошая идея, — эхом отозвалась Гермиона, отодвигая стул. Рон последовал её примеру, хотя вставая, бросил тоскливый взгляд на свои креветки.

— Так когда ты вернёшься на уроки? — спросил Рон.

— Как только немного лучше научусь контролировать свои заклинания.

— Хорошая идея, после этого Lumos...

— О, это Lumos привёл к сотрясению мозга? — Гермиона глубокомысленно кивнула. — Так вот что уничтожило книги профессора.

Драко подошёл к двери и распахнул её. Когда Гермиона проходила мимо него, он поднял руку, чтобы задержать её, но не прикоснулся к ней.

— Ты действительно очень умна. Гарри говорил, что тебя называют самой умной ведьмой твоего возраста. Послушай... Я возмущён твоей совой семейной службе, и я ненавижу то, как ты беспардонно влезла в наши дела, решив, что Северус недостаточно хорош для Гарри, но, несмотря на всё это... Прости, что назвал тебя блеющей коровой.

Гермиона почти рефлекторно отступила назад, на её лице был написан шок. Затем она оправилась достаточно, чтобы ответить:

— Блеют овцы, Малфой. Но... я принимаю твои извинения.

— И ты сожалеешь, что называл её грязнокровкой, да? — с вызовом бросил Рон, выглядя не слишком довольным таким развитием событий.

— На самом деле, мне жаль, что она ей является, — ответил Драко, но это только разозлило Рона.

— Драко, — простонал Гарри, наконец выбираясь из-за стола. — Только не начинай снова. Ты сказал, что не будешь обращать так много внимания на...

— Всё, что я имел в виду, это то, что нравится ей это или нет, многие двери будут закрыты для неё, — высокомерно пояснил Драко.

— Да, конечно, — прорычал Рон, сжимая кулаки, и не теряя времени, выпроводил Гермиону в коридор.

Когда дверь за ними закрылась, Драко положил руку на локоть Гарри и повёл его обратно к столу.

— Я знаю, ты хочешь поговорить с Северусом, но тебе действительно нужно сначала ещё немного поесть. Он не обрадуется, если мне придётся сказать ему, что ты снова моришь себя голодом.

«Да», — подумал Гарри. — «Нет смысла разочаровывать отца ещё больше».

Он откусил кусочек креветки и попытался посмаковать его. Терпкий вкус немного перебил ощущение опилок во рту.

— Так почему ты извинился перед Гермионой? — спросил Гарри.

Драко приподнял бровь.

— О, только не говори, что ты забыл о нашем уговоре. Я обещал, что извинюсь за «блеющую корову» как только Грейнджер признает, что была неправа насчёт тебя и Северуса.

Обдумывая это, Гарри съел ещё одну креветку.

— Но она не сказала, что была неправа.

— Можно считать, что сказала, — Драко пропустил слова Гарри мимо ушей. — Похоже, она больше не будет вмешиваться в наши дела. И я не хотел, чтобы ты подумал, что я не сдержал своего слова.

— Ты слизеринец; ты не держишь своего слова, кроме тех случаев, когда это тебе выгодно.

— Да, но я думаю, ты понимаешь, что мне сейчас выгодно. Но, Гарри, даже если бы ты не был предсказанным спасителем мира, — Драко слегка усмехнулся, — я всё равно остался бы с тобой. Потому что... О, чёрт. Это слишком по-хаффлпаффски, но я всё равно скажу. Теперь, когда я познакомился с тобой по-настоящему, ты кажешься довольно симпатичным. Ну, иногда. Я не хотел бы видеть тебя мёртвым.

— О, прекрасно, — протянул Гарри, его настроение на мгновение улучшилось. — Иногда я тебе нравлюсь, и ты не хочешь видеть меня мёртвым. Что за сентиментальность. Ты не думал о том, чтобы зарабатывать на жизнь написанием поздравительных открыток?

— Я просто хотел, чтобы ты знал, что я на твоей стороне не только потому, что ты так ужасно изуродован, — пошутил Драко в ответ, многозначительно глядя на шрам Гарри.

— Да, я знаю это, — признал Гарри. — Мы с тобой братья.

Он отложил вилку, осознав, что съел больше половины своей порции. От этого он тоже почувствовал себя лучше.

Однако Гарри знал, что это ненадолго, и скоро всё станет намного хуже. Пришло время встретиться лицом к лицу с отцом.

* * *

— Войдите, — отозвался Снейп на его робкий стук, и это единственное слово прозвучало недружелюбно. Когда Гарри вошёл, закрыл дверь и присел на краешек стула перед столом Снейпа, настроение его стремительно упало. Перед ним сидел Мастер зелий, лицо которого потемнело от неудовольствия и обиды, и у Гарри возникло внезапное, ужасное чувство, что он перенёсся на несколько месяцев назад во времени, и сейчас на него накричат и назначат наказание.

Конечно, это было глупо. Снейп никогда не приглашал его в свои личные покои только для того, чтобы назначить отработку.

— Я подумал, что должен зайти и извиниться, сэр — начал Гарри.

— Не должен, если тебе не хочется, — рявкнул Снейп и, заметив быстрый взгляд Гарри, добавил: — Что толку во всей твоей громадной силе, если ты не умеешь мыслить достаточно критически, чтобы понять, что заглушающие заклинания на моей двери работают только в одном направлении? Да, я всё слышал!

Гарри внезапно почувствовал себя неловко: он так эмоционально говорил о том, как сильно любит своего отца... Кажется, этого Снейп вроде бы не слышал, но всё же...

— Что ж, мне жаль, что у меня не получилось быть хорошим сыном, — быстро сказал он. —На самом деле я не хотел тебя ослушаться. Я пытался сдержаться. Я поддерживал историю о регби...

— Пока не решил, что устал врать своим драгоценным друзьям, — выплюнул Снейп. —Неудивительно, что ты настоял, чтобы мистер Уизли присоединился к нам. Я так и знал, что ты что-то замышляешь! Мне следовало довериться своим инстинктам, клянусь Мерлином!

— Я не манипулировал тобой, когда предлагал пригласить Рона! — воскликнул Гарри. —Честно говоря, думал, что он будет большим подспорьем...

— Осмелюсь сказать, он оказал гораздо большую помощь, чем ты ожидал, охотно поддерживая ложь о регби, — холодно сказал Снейп. Холод пронизывал Гарри насквозь. —Возможно, ты надеялся, что он проговорится о Lumos, когда мы начнём обсуждать твои травмы? Но он держал язык за зубами, и ты сам рассказал обо всём мисс Грейнджер, несмотря на мой чёткий приказ не делать этого!

— Но я должен был сказать ей...

— Разве ты не помнишь, как я сказал, что мне не понравилось бы, если бы мой сын лгал мне и вводил меня в заблуждение?

— Ну тогда накажи меня! — закричал Гарри.

— Вне всякого сомнения, — пообещал Снейп, мрачно скривив губы.

— Но я не лгал тебе, — упирался Гарри. — Я не подчинился приказу, но я не лгал. И я должен сказать тебе, почему я не подчинился. Это действительно важно! О боже… Дверь сейчас закрыта и защищена чарами?

— Конечно, она защищена, глупый мальчишка, и закрыта! Разве ты не понял? Я мог слышать вас, но вы не могли слышать того, что происходит здесь!

— Я понял, но ты можешь проверить? Пожалуйста?

Снейп бросил на него недовольный взгляд, но всё же взмахнул палочкой и кивнул.

— Всё в порядке.

Глубоко вдохнув, Гарри выпалил на выдохе:

— Я пытался спасти Драко, чтобы его не выбросили из совятни!

— Ты действительно любишь спасать людей, — усмехнулся Снейп, его голос становился всё громче и насмешливее, когда он продолжил, наклонившись над своим столом, чтобы практически выкрикнуть в лицо Гарри: — Какое, чёрт возьми, отношение имеет всё, что ты наговорил Грейнджер, к забытой богом совятне?!

Гарри невольно отшатнулся от необузданной ярости отца, волнами накатывающей на него. Его поясница отозвалась болью, пуговицы на кожаной обивке так сильно врезались в спину, что Гарри почувствовал их сквозь толстый джемпер.

Это рефлекторное действие разозлило Снейпа ещё больше.

— О, ради Мерлина! Если я не собирался бить тебя, когда ты не был моим сыном, и мисс Грейнджер не вынюхивала ничего в моём жилище, неужели я подниму руку на тебя сейчас!

— Я и не думал об этом, — возразил Гарри, чувствуя себя немного нехорошо из-за развития этой темы. — Просто перестань кричать, ладно? На пять секунд. Я намеревался поступить так, как ты считал нужным, и я делал всё, как ты сказал. Я думал, что Рон поможет мне достучаться до Гермионы. Что он, собственно, и сделал. Это была единственная причина, по которой я хотел, чтобы он пришёл с ней. Но когда он сказал «чёртов Малфой», мне пришло в голову, что в моём последнем вещем сне...

— Он не был вещим!

— Послушай, — настаивал Гарри, придвигая свой стул к столу, решив на этот раз не сходить с места даже если Снейп снова закричит. — Я всё время думал о своих вещих снах, а что, если я сделаю что-то не так, как было во сне? Значит, сон никогда не сможет сбыться, верно? Дамблдор говорил, что ничего исправить невозможно. Или подразумевал это, во всяком случае...

— Твои пять секунд давно истекли.

Что ж, по крайней мере, этот комментарий был более спокойным, несмотря на то, что отец по-прежнему выглядел весьма раздражённым.

— Ты выслушаешь меня или нет? — спросил Гарри, смотря в лицо отцу. — Если нет, то просто скажи мне, каким будет моё наказание, и мы закончим на этом.

— Ты хотел изменить будущее, — вздохнул Снейп, наконец откидываясь на спинку кресла, его пальцы несильно барабанили по столу. — И что же?

Гарри вздохнул с облегчением.

— Ну, тогда, в середине разговора, я вдруг вспомнил, что в моём вещем сне Гермиона сказала, что у меня нет никакой магии! И я подумал: вот и всё, вот как я могу гарантировать, что Драко вообще никогда не поднимется в совятню. Я могу рассказать ей о своей магии, и тогда она не скажет, что у меня её нет, и тогда сон не сможет сбыться, а Драко никогда не умрёт! — Гарри замолчал, покраснев. — Ну, я имею в виду, что умрёт, но не в ближайшее время.

— Ты ценишь жизнь Драко выше, чем жизнь мисс Грейнджер? — усмехнулся Снейп. — Как интересно. Конечно, я слышал, как двое моих сыновей минуту назад клялись в братской верности, но я и понятия не имел, что ты принимаешь это так близко к сердцу. Настолько, что только на основании этой теории ты решили отдать свою подругу на милость псов Волдеморта, главным из которых является Люциус Малфой! Я упоминал, что её статус крови не пойдёт ей на пользу?

Гарри почувствовал, что начинает злиться, из-за того, у Снейпа хватило наглости выдвинуть такое обвинение.

— Это не моя вина, что Гермиона узнала достаточно, чтобы за ней охотились, если кто-то при помощи легилименции увидит эту информацию! — парировал он. — Ты, наверное, не заметил, но я пытался сказать ей, что моя магия вернулась, но очень слабая! Это то же самое, что мы хотели рассказать всем ученикам, как только я вернусь на занятия, помнишь? Ты велел мне выглядеть неумелым, велел пустить слухи, что я едва могу защититься! Какая разница, если Гермиона услышала бы эту историю немного раньше, а? Но ты решил отнять у меня палочку и спустил весь план в сортир! Кстати, зачем? Я думал, ты не хочешь, чтобы она знала, что я творю свои заклинания без палочки!

— Я пытался остановить твою глупость! Мне не понравилось, что ты нарушил мой приказ, Гарри!

— Но это не имело значения, если бы я показал ей слабенькое заклинание левитации! Я собирался сделать так, чтобы это выглядело жалко! Всё было бы в порядке!

— Гарри, — мрачно сказал Снейп, — у тебя есть отчётливая склонность считать себя непобедимым. В целом это неплохая черта характера. Уверенность в бою часто является ключом к победе. Но тебе шестнадцать, и твои суждения далеко не неоспоримы. Это как раз тот случай. Ты совершенно неверно истолковал свой сон. Я тоже его видел, не забывай.

Внезапный спокойный тон отца заставил Гарри замолчать.

— Неправильно истолковал?

Снейп кивнул.

— Когда мисс Грейнджер сказала, что без магии у тебя не было шанса помешать Драко покинуть комнаты, она лукавила.

— Что?!

— Ты ошибся, глупый мальчишка. Тебе действительно следует уделять больше внимания изучению тонких нюансов интонаций и выражений лица. Она лгала, убеждая гриффиндорцев, будто твоя магия никогда не возвращалась, хотя она прекрасно знала, что это не так!

— О, это просто смешно, это...

— Не так? Ты думаешь, я не могу распознать ложь, когда вижу её? Я провёл большую часть своей жизни среди людей, которые говорят одно, а имеют в виду другое. Это часть жизни слизеринца, например, то, как Драко без труда разглядел правду за цветистыми словами Ричарда Стейна. Подумай о тех годах, когда я шпионил за Волдемортом, Гарри. Я жив сегодня только потому, что знаю, как распознать ложь, когда сталкиваюсь с ней!

Гарри закусил губу.

— Когда Рон кричал, что ты... неправильно ко мне прикасался, ты знал, что он так не думает, ещё до того, как он сам осознал, что за него говорит его гнев... — Гарри спросил, подбадривая себя: — Значит, ты думаешь, что Гермиона во сне лгала о том, что у меня нет магии? Только потому, что у неё был не тот тон голоса?

— Её голос, её жесты, выражение её глаз, — уточнил Снейп. — Не говоря уже о довольно красноречивой реакции мистера Уизли. Он сразу же бросился на твою защиту, настаивая, что это не твоя вина, что Драко поднялся в совятню, как будто знал, что мисс Грейнджер, может считать, что ты всё же виноват. Что ты действительно мог остановить его, учитывая, что твоя магия вернулась в полную силу, и она знала об этом!

Гарри внезапно почувствовал ужасную тошноту, когда правда о том, что он сделал, поразила его. Он судорожно втянул воздух и прижал руки к нижней части живота.

— О, Боже милостивый, — простонал он. — О, нет... Ты не можешь иметь в виду... Это не может быть так, как ты говоришь, просто не может.

— Конечно, может, — без малейшего сострадания ответил Снейп. — Пытаясь сделать так, чтобы вещий сон сбылся, ты добился обратного! Теперь твой сон гарантированно осуществится! Возможно, даже очень скоро!

— Я... мне очень жаль! — воскликнул Гарри со всей искреностью.

— Твои сожаления не будут иметь большого значения, когда твой брат превратится в мокрое место после падения с высоты трёхсот футов!

Что-то мерзкое поднялось к горлу Гарри. Он чуть не подавился, прежде чем сумел проглотить отвратительный комок. Тьфу. Он никогда больше не будет есть креветки.

— Давай обсудим, почему ты приговорил Драко к ужасной, мучительной смерти, — заметил Снейп непринуждённым тоном, хотя его глаза всё ещё мрачно блестели, как осколки чёрного льда. — Видимо, потому что ты не раздумывая претворил в жизнь внезапно пришедшую тебе в голову блестящую идею, которую, я должен сказать, считаю абсолютно неразумной. Разве директор не обсуждал с тобой этот вопрос? Он сказал тебе, что вещие сны всегда сбываются, что пророчествами нельзя пренебрегать! Но, конечно, у него всего лишь на сто сорок лет больше опыта, чем у тебя, так что что он может знать?

— Он не очень хорошо объяснил ... — попытался защититься Гарри. Хотя понимал, что было бы лучше просто держать рот на замке.

— О, тебе не объяснили… Неужели каждый раз, когда ты отказываешься слушать старших, ты будешь оправдывать свои закономерные провалы именно этим? Насколько я помню, ты произнес ту же жалкую фразу по поводу своей жалкой неудачи в овладении окклюменцией, когда я впервые попытался научить тебя! Но, конечно, и тогда ты лучше, чем твои учителя, знал, что тебе нужно, не так ли?

— Но он вообще ничего не объяснил, — настаивал Гарри, решив не отвлекаться на споры об ужасном качестве преподавания Снейпа на пятом курсе или о том, к чему привела его собственная неспособность учиться для Сириуса. — Я спросил его, что произойдёт, если я что-то изменю, чтобы сон не мог сбыться, и он не ответил на вопрос, профессор!

Снейп долго смотрел на него, а затем поправил:

— Северус. Или отец. Или папа. Даже в ярости я всё равно остаюсь твоим отцом, Гарри.

Гарри и не сомневался, но оценил, что Снейп напомнил об этом в разгар ссоры. Он отрывисто кивнул.

— Теперь, что касается Альбуса. Вероятно, он опасался искушать судьбу, — тяжело продолжил Снейп, — либо он боялся, что ты слишком молод, чтобы понять концепцию парадокса. Осмелюсь предположить, что теперь ты наверняка её понял. Попытки бросить вызов будущему не приводят ни к чему, кроме как к исполнению предсказанных событий. Но ты проигнорировал не только предупреждение Альбуса, Гарри. Я весьма конкретно выразился по поводу неразглашения тайны мисс Грейнджер. Итак, почему же ты пренебрёг моим запретом? Ты сомневаешься, что у меня явно больше опыта, чем у тебя, чтобы распознать ложь?

Гарри с трудом сглотнул.

— Так вот почему ты не велел говорить ей? Потому что ты понял, что в том сне она знала о моей магии, и ты пытался сделать так, чтобы это не сбылось? Хотя попытки бросить вызов будущему бесполезны?

— Я не говорил, что верю в это. Это прерогатива Альбуса.

— Но он тоже в это не верит! — выпалил Гарри. — Как он может в это верить, когда сам отправил нас назад во времени на третьем курсе, чтобы мы спасли Клювокрыла и спасли Сириуса от поцелуя дементора...

Гарри внезапно замолчал, осознав, что проговорился.

— Я убью этого старика, — резко объявил Снейп, вставая и начиная ходить по комнате. На одну ужасную секунду Гарри подумал, что Снейп вновь впал в ярость из-за побега Сириуса, но затем отец продолжил: — Он дал тебе хроноворот? Он дал тринадцатилетнему подростку хроноворот и отправил детей в лес, где на свободе разгуливал оборотень! Чудесно!

— Хм, но мы изменили будущее, — заметил Гарри, тоже вставая и подходя к Снейпу, остановившемуся у камина.

— Ты изменил настоящее, — поправил Снейп. — И в любом случае мы обсуждаем не не хроновороты, а вещие сны. Если события вещих снов в самом деле не поддаются коррекции, как верит Альбус, тогда даже использование хроноворота не поможет; ты просто столкнёшься с ещё одним парадоксом.

— Но ты надеялся, что предсказанное вещим сном всё же можно изменить, и пытался попробовать, — мрачно заключил Гарри. — А я всё испортил.

— Теперь ты понимаешь, почему иногда неплохо бы прислушиваться к советам старших? — мрачно осведомился Снейп.

— И теперь Драко умрёт?! — воскликнул Гарри. — И это будет моя вина! Это как с Сириусом, как ты и сказал, с Окклюменцией, когда я никого не слушал! Драко плохо кончит, и это всё моя вина, не так ли?!

Снейп долго молча смотрел на него.

— Я должен был ответить «да», — хрипло признал он. — Я намеревался так и сделать, когда мы начинали этот разговор. Это и было бы твоим наказанием. После твоего откровенного неповиновения сегодня вечером ты заслуживаешь верить, что Драко умрёт из-за твоих действий. Но... — он отвёл взгляд. — Я понял, что не могу поступить подобным образом со своим сыном.

Гарри поднял затуманенный взгляд, вытирая ладонью мокрые щёки.

— А?

Теперь в жёсткой линии рта Снейпа появился намёк на жалость.

— Ты уже и так обвиняешь себя в слишком во многом, в чём на самом деле нет твоей вины. Я не хочу добавлять ещё больше горя в глаза ребёнка, особенно такие красивые, как твои.

— Я не... Что ты имеешь в виду?

— Драко не умрёт, глупый ты ребёнок. Похоже, ты забыл кое-что главное во всей этой проблеме: я не верю, что твои последние несколько снов предсказывают будущее.

Мысли Гарри пришли в полный беспорядок. Слишком много разветвляющихся возможностей, слишком много парадоксов, и все они так запутаны во лжи и заблуждениях, что он уже не понимал, где заканчивается правда и начинается ложь. Немного разобравшись в сказанном, он произнёс слабым голосом:

— Но... ты сказал, что хочешь, чтобы я не рассказывал Гермионе о моей магии, потому что пытался помешать сну сбыться... и если ты просто соврал, чтобы наказать меня, тогда почему я не должен говорить ей даже о появившихся у меня слабых способностях? Она ведь всё равно узнает, когда я приступлю к занятиям.

— Я лгал не для того, чтобы наказать тебя, — сказал ему Снейп, беря ладони Гарри в свои руки. Руки Снейпа были на удивление тёплыми, и Гарри понял, что его пальцы, оказывается совсем заледенели. — Я слегка преувеличил важность твоего проступка... Да, я действительно хотел, чтобы ты расстался с непоколебимой убеждённостью в своей правоте и осознал, к чему может привести твоё вечное стремление идти напролом. И когда я увидел в омуте памяти, что мисс Грейнджер, видимо, уже знает о твоей магии, хотя и полна решимости скрыть это от своих соучеников, я действительно понял, как устроить всё так, чтобы этот сон никогда не осуществился.

— Но, значит, вы верите в мой сон, сэр? Э-э, отец?

— Нет, — прямые волосы Снейпа качнулись, когда он решительно покачал головой. — Не верю. Я ни на мгновение не сомневаюсь, Гарри. Но всё же я сходил в совятню и защитил её окна дополнительными заклинаниями, и ещё я подумал, что не повредит также наложить такую же защиту на Драко. Потому что... Я не верю в твой вещий сон, но я признаю возможность того, что я могу ошибаться. — Мастер зелий вздохнул. — Я думал, что будет проще простого ещё немного поводить мисс Грейнджер за нос. Понимаешь, нам нужно было потянуть время. Из твоего сна было ясно, что события в совятне произойдут до того, как ты вернёшься в башню Гриффиндора.

— Тогда позволь мне вернуться сегодня вечером, — взмолился Гарри. — Даже если ты не веришь в этот сон. Я тоже не знаю, верю я на самом деле или нет. Даже если я всё рассказал Гермионе. Ну на всякий случай.

— Ты не готов вернуться, — сказал Снейп, сильнее сжимая его руки. — Ты прекрасно знаешь — я люблю вас обоих, Я бы не стал рисковать тобой, чтобы спасти Драко, и не стал бы рисковать им, чтобы спасти тебя. И, кроме того, если этот сон действительно был вещим, то события сегодняшнего вечера убедительно показали, что попытки бросить ему вызов — безнадёжное дело. Отправившись в башню раньше, ты просто создашь ещё один парадокс, и неизвестно, чем это закончится.

Гарри не смог сдержать дрожь.

— Почему ты не рассказал мне о своём плане заранее, даже если тебе пришлось объяснять мне значение концепции парадокса? Ты же сказал, что я действую лучше, когда имею большее количество информации. Папа?

— До нашего разговора у меня не было никакого осознанного плана, — хрипло признался Снейп.

— Ты всё равно мог бы сказать мне...

— Нет, не мог, потому что ты уже был слишком зациклен на своём сне и находился в шаге от того, чтобы рассказать о нём Драко. Я не хотел этого, Гарри. И ты знаешь, почему. И, несмотря на мои размышления в отношении мисс Грейнджер, я действительно не думаю, что твой сон предвещает смерть Драко. Моя задумка была так, на всякий случай, как ты выразился.

Гарри задрожал с головы до ног.

Отпустив его руки, Снейп подошёл к шкафчику, открыл его и достал маленький пузырёк, который протянул Гарри.

— Согревающее зелье, — объяснил он. — Похоже, тебе это нужно.

Зелье вызвало волну головокружительного жара, пронзившего Гарри. Всё, что он мог сделать, это доковылять до своего стула и рухнуть на него.

— Мощная… штука, — признал он, слегка задыхаясь от поднимающихся изнутри волн тепла.

— Возможно, стоит делать зелья для тебя немного слабее, — протянул Снейп, внимательно изучая его реакцию.

— Да, — согласился Гарри. — Это зелье точно. Однако те целебные зелья, которые мы использовали, действовали нормально.

— Интересно.

Гарри не находил в этом ничего интересного. Как и в следующей теме, поднятой Снейпом.

— Ну а теперь пришло время обсудить твоё наказание, — протяжно произнёс Мастер зелий, его голос снова стал мрачным, хотя и не настолько, как раньше. — Ты проигнорировал мои инструкции, пренебрёг моим чётким приказом и даже зашёл так далеко, что помешал мне наказать твою подругу.

Гарри нервно взглянул на отца.

— Я думал... моим наказанием было заставить меня думать, что Драко умрёт…

Снейп усмехнулся.

— Я хотел так поступить, но моей решимости хватило примерно на двадцать секунд. Очень надеюсь, что наличие сына-гриффиндорца не сделает меня мягкотелым. Мне нужно убедиться, что я всё ещё в состоянии наказать тебя. Так что... — Он, казалось, обдумывал этот вопрос.

«Десять тысяч строк», — с тревогой подумал Гарри. — «Нет, сто тысяч...».

— Полагаю, практические занятия по зельеварению подойдут, — объявил Снейп. — Да. Я тебя знаю, и тебе это совсем не понравится. И к тому же послужит двойной цели, поскольку ты прискорбно долго пренебрегал лабораторными работами.

— Ну, на шестом курсе много зачарованных зелий, — пожаловался Гарри. — И ты знал, что я долго не смогу использовать никакие чары. Даже обычным зельям не нравилось, когда их варил я, когда моя магия была надёжно заблокирована.

— Эти трудности уже разрешились, — холодно заметил Снейп. — Каждую субботу, весь день, в течение... ну, скажем, до конца учебного года. Это должно заставить тебя дважды подумать, прежде чем снова ослушаться меня.

— А как насчет субботних выходов в Хогсмид?

— Пропущенные прогулки в Хогсмид усилят урок, который тебе, очевидно, нужно усвоить.

— Нет, не усилят, — не согласился Гарри. — Слушай, как насчёт того, чтобы договориться? Ты отпускаешь меня в Хогсмид по субботам, но в те недели я буду приходить варить зелья по воскресеньям. Идёт?

Снейп наградил его долгим взглядом.

— Что ж, если мы ведём переговоры, — наконец отозвался он, — давай немного проясним условия. Ты сможешь заменить субботу на воскресенье с моего разрешения, которого не получишь, если в течение предыдущей недели я не буду доволен твоим поведением в целом и твоим мастерством в зельеварении в частности.

— Какое значение для моего мастерства имеет, варю я в субботу или воскресенье?

— Значение имеет мотивация, особенно когда гриффиндорцы больше заинтересованы в своей социальной жизни, чем в том, чтобы максимально использовать всё, что даёт дорогостоящее образование в Хогвартсе.

— Эй, я сам оплачиваю своё образование! — воскликнул Гарри, а затем понял: — О, и правда…

— Да, теперь я несу ответственность за твои школьные расходы, — кивнул Снейп. — Так и должно быть, но я не допущу, чтобы мои деньги пропадали впустую, это ясно? Ты будешь приходить сюда варить зелья по субботам, если я не дам тебе иного разрешения.

— Ты просто пытаешься убедиться, что я буду часто видеться с Драко, — обвинил отца Гарри, немного раздражённый тем, что не удалось полностью выиграть переговоры. — Как будто ты не веришь мне, когда я говорю, что буду навещать вас!

— Хорошо, я могу проводить занятия в школьной лаборатории...

— Нет, не надо. Я буду работать здесь, — проворчал Гарри. — И пеняй на себя, если я что-нибудь испорчу и взорву твои комнаты.

У Снейпа хватило наглости рассмеяться.

— Если с тобой случится такое серьёзное несчастье, субботы в Хогсмиде определённо останутся в прошлом. Ну а ещё я вполне могу решить, что тебе стоит продолжить практические занятия летом. Возможно, три полных дня в неделю. Не годится, чтобы мой сын был некомпетентен в зельеварении.

— Я получил Превосходно по С.О.В., папа, и ты об этом прекрасно знаешь!

— Стандарты Обучения Волшебству, — съязвил Снейп. — Ключевое слово — стандарт! Я говорю о настоящем зельеварении, по крайней мере, уровне П.А.У.К. И ещё. Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне и сдержал своё обещание, понимаешь? Ты должен поклясться мне, что, если у тебя появятся ещё какие-нибудь блестящие идеи относительно твоих снов, ты немедленно придёшь ко мне, а не будешь действовать в соответствии с ними, это ясно?

— Эм... Ну, да, это понятно, но что, если нет времени? Я имею в виду, что, если это чрезвычайная ситуация, и кто-то умрёт прямо у меня на глазах, если я не сделаю то, о чём кричат инстинкты?

— Ах да, переговоры, — фыркнул Снейп. — Тогда введём ограничение. Ты пообещаешь прийти ко мне, если только этому не помешают неопровержимо тяжёлые обстоятельства жизни или смерти. Но ты должен сразу идти ко мне, а не обдумывать свои поступки до тех пор, пока у тебя не останется другого выбора, кроме как действовать. Мы договорились?

— Ага, — ответил Гарри, затем осознав, что обещание должно звучать более официально, исправился: — Я имею в виду, да, Северус. Мы договорились.

Отец оглядел его с ног до головы.

— Поклянись в этом. Поклянись в этом своей честью гриффиндорца.

— Ты же уверен, что честь Гриффиндора — это шутка! — воскликнул Гарри. — Питер Петтигрю и всё такое!

— Твоя честь — это не шутка. На самом деле один из твоих главных недостатков заключается в том, что у тебя слишком много гриффиндорской чести, но в данном случае, полагаю, я использую это в своих интересах. А теперь поклянись, Гарри.

— Прекрасно, — отрезал взбешённый Гарри. — Я клянусь своей честью гриффиндорца, всем, что сам Годрик считал святым, что я приду к тебе, как только у меня появятся ещё какие-нибудь блестящие идеи относительно любого из моих снов.

— Адекватно, хотя и немного саркастично, — прокомментировал Снейп.

От ответа Гарри спас стук в дверь. Когда Снейп взмахом руки отпер её, Драко немного нерешительно просунул голову внутрь.

— У вас тут всё в порядке?

— Ты ожидал увидеть разрушения? — усмехнулся Снейп. — С Гарри всё в порядке, хотя меня удивляет, что ты чувствуешь необходимость проверять его благополучие, когда он общается со мной. — Он демонстративно переводил взгляд с Драко на Гарри и обратно. — Однако, если ты хочешь защитить своего брата, я не буду возражать. В конце концов, ты пошёл на довольно хаффлпаффские ухищрения, чтобы убедить его, что иногда можешь терпеть его присутствие.

Драко слегка покраснел, пробормотав:

— Ах да, односторонняя защита. Я должен был помнить об этом. — собравшись с духом, проговорил: — Я не беспокоился о нём, Северус, хотя после этого Аccio и Сounteraccio я действительно задавался вопросом, не устроили ли вы здесь дуэль.

Оценивая их с отцом спор, Гарри вынужден был кивнуть.

— Да, у нас вроде как была дуэль. И прежде чем ты спросишь, кто победил, скажу сразу — думаю, что это была ничья.

— Тогда всё в порядке, — заявил Драко. — На самом деле, я постучал, потому что подумал, что вам может быть интересно узнать о письме, которое только что вылетело из камина.

Снейп нахмурился.

— Опять Стейн?

— Нет, это для Гарри. Похоже на почерк Грейнджер.

Драко вытянул руку с письмом, затем, как будто поняв, что Гарри не в состоянии встать и подойти к нему, подошёл сам, уселся на стул напротив брата и отдал письмо.

Гарри повертел его в руках, почти боясь открывать.

Снейп прислонился к каминной полке и изучающе смотрел на мальчиков.

— С твоей стороны, было разумным поступком помириться с мисс Грейнджер, Драко.

— О да, ты же всё слышал, — порозовел Драко. Он выглядел немного смущённым. — Ну, на самом деле мне вовсе этого не хотелось, ты же понимаешь. Как я мог хотеть… Нет никакого оправдания тому, что она подала эту жалобу в Службу защиты. Я бы предпочел высказать ей всё, что думаю о ней, чем снова предлагать перемирие, учитывая, как грубо она отвергла моё предыдущее предложение.

Гарри вспомнил ужин и кое-что понял. Он был так напуган своей размолвкой с Северусом, что ничего не замечал, но...

— Эй, за весь ужин ты ни разу не сказал ей плохого слова, хотя мог бы. Мы с Роном кричали на неё, почему ты не присоединился? — И тут до него дошло. — О, точно. Ты вёл себя как мистер Идеальные манеры, начиная с аперитива и далее во время всего ужина! Ты даже отчитал меня за невежливость по отношению к гостю.

— Дело было не в этом, — Драко откашлялся, явно чувствуя себя неловко. — Я... я на самом деле хотел обсудить с вами обоими… Это... Ну, Северус, несомненно, следующий раз прочтёт мне лекцию, но я чувствую, что действительно должен обратить ваше внимание...

— На что, Драко? — спросил Снейп.

Драко закрыл глаза и признался:

— Эта девушка чертовски умна. Она видела, как Гарри защитился от тебя заклинанием на змееязе, которого она, конечно, ни в малейшей степени не понимает, и из этого факта она сделала столько выводов! Она поняла всё: что магия Гарри не слабая, а слишком сильная, что его раны, скорее всего, вызваны дуэлями, что теперь он может колдовать без палочки... Мерлин, даже то, что книги испортил Lumos!

— Ты пришёл, чтобы сообщить нам, что мисс Гермиона Грейнджер чертовски умна, — повторил Снейп. — Что ж, спасибо тебе за эту блестящую новость. Представляешь, я никогда не замечал этого факта в течение почти шести лет её обучения.

— Ох, заткнись, Северус, — простонал Драко. — Ты думаешь, мне легко всё это говорить? Как бы не так. Она же девушка. И гриффиндорка. И... ладно, не бери в голову. Но в любом случае, я сказал ей, что она умная, и я не шутил. А теперь я говорю об этом вам, потому что... Ну, Гарри хороший лжец, но только когда ему наплевать на человека, которому он лжёт. Поверь мне, Северус, он ужасный лжец, когда общается с этими гриффиндорцами. Ему невыносимо обманывать их.

— Я заметил это сегодня вечером, — заметил Снейп. — И что же? Переходи к сути.

— Ему понадобится помощь, и, чёрт возьми, кто лучше поможет ему сохранить свои тёмные силы в секрете, чем она? Она умеет мгновенно соображать, мы видели это сегодня вечером. Я пришёл сюда, чтобы сказать вам, что Гарри был прав, рассказав ей обо всём. И более того, я считаю, что мы должны взять её с собой в Девоншир и показать, что именно Гарри может сделать и чего не может. И Уизли тоже, раз уж он всё равно знает.

— Ты серьёзно предлагаешь мне сделать гриффиндорских друзей Гарри частью нашего, так сказать, внутреннего круга? — сказал Снейп, слегка поморщившись. Гарри не понял, что заставило отца скривиться — сама идея или термин «внутренний круг».

— Да! — горячо ответил Драко. — Я не смогу защитить его, когда он уйдёт отсюда, не так ли? Ты же меня не выпускаешь! Хотя пора бы, знаешь. Я мог бы вернуться в Слизерин и держать ухо востро на случай каких-либо заговоров против Гарри...

— Мы не будем снова дискутировать на эту тему, — заявил Снейп, пристально глядя на сына.

— Что я должен сделать, чтобы ты меня выпустил? Пообещать никого не убивать, если этого можно избежать?

— Ты уже обещал это, по крайней мере, двадцать раз! — повысил голос Мастер зелий. — Я не в настроении выслушивать всё это снова. Ты знаешь моё мнение!

— Хорошо, хорошо, — угрюмо ответил Драко. Однако, к его чести, его голос звучал обычно, когда он продолжил: — Итак, на чём я остановился? О да, я не смогу помочь ему, поскольку мне придётся остаться здесь, и ты сам не сможешь постоянно быть рядом с Гарри, со всеми твоими уроками и отработками. Но его гриффиндорские друзья могут держаться поближе к нему большую часть времени на случай, если слизеринцы... ну, если ему понадобится подкрепление! Они нападут, когда он меньше всего этого ожидает. А теперь, кого ты хочешь видеть рядом с Гарри, когда это произойдет? Парочку гриффиндорцев, которые не имеют ни малейшего представления, чего ожидать от него в битве? Или хорошо информированных, опытных союзников, которые могли бы понять, например, что в темноте ему понадобится помощь, потому что он не сможет увидеть змею на своем гербе?

— Так вот почему ты сказал, что Гермиона умная, — понял Гарри. Сначала это казалось немного странным, неожиданным и совсем не похожим на Драко. Но теперь до Гарри дошло. — Ты понял, что тебе пригодится её интеллект.

— Я понял, что он пригодится тебе, Гарри. И в любом случае, я давным-давно говорил тебе, что пытаюсь оставить нашу вражду в прошлом.

— Верно, постоянный очаг боевых действий в наших рядах не нужен никому… — пробормотал Гарри.

Драко решительно кивнул в ответ, хотя в его серебристых глазах всё ещё читалось сомнение при мысли о магглорожденной в качестве союзника.

— Итак, Северус, — продолжил Драко, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на отца. — Что думаешь насчёт Девоншира?

Снейп выглядел раздражённым и снисходительным одновременно.

— Ну, поскольку эти двое всё равно слишком много знают, я полагаю, мы можем использовать это в наших интересах. — затем отец многозначительным тоном обратился к Гарри: — Ты однажды говорил мне, что твоя сила в друзьях. Похоже, это будет даже более правдиво, чем ты, вероятно, думал. Идея Драко вполне здрава. Если твой новый факультет отвернётся от тебя, то будет неплохо, если на старом найдутся те, кто полностью тебя поддержит.

Гарри издал негромкий сдавленный звук. Все эти разговоры о неминуемом нападении...

— Я не считаю себя непобедимым, — признал он.

— И правильно, — согласился Снейп. — Тем больше причин для того, чтобы твои самые близкие друзья были проинформированы об ограничениях твоей магии и могли помочь тебе.

— Я удивлён, что ты не подумал об этом раньше, — задумчиво произнёс Драко, нахмурив брови.

— У меня было множество других причин скрывать информацию от мисс Грейнджер. Сейчас они неуместны, так что не спрашивай.

— Заговоры с двойным дном, — кивнул Драко. — Что ж, полагаю, нам повезло, что Гарри из тех, кто заводит таких преданных друзей.

— Ты тоже верный друг, — внезапно сказал Гарри, поворачиваясь к Драко. — Мне не следовало говорить, что ты не знаешь, как быть другом. Ты думаешь о моих нуждах, даже если это означает, что я стану ближе к другим моим друзьям...

— О, не устраивай мелодрам, — беззаботно ответил Драко. — Мне просто нравится быть на стороне победителя. Вот и всё.

— Конечно-конечно, — сказал Гарри, улыбаясь.

— Просто прочти своё письмо, Поттер, хорошо?

Гарри сломал восковую печать, которую наложила Гермиона. «Вероятно, она использовала её, чтобы Драко не смог прочесть письмо», — подумал он, но это было немного странно с её стороны, учитывая, что Драко мог легко справиться с подобными маггловскими мерами безопасности.

— Ты прочёл его? — решил спросить Гарри.

— О, пожалуйста.

— Ты его вскрыл! Ты его читал! — со смехом обвинил брата Гарри.

— Как будто меня волнует, что гриффиндорцы могут написать друг другу, — слегка вздрогнул Драко.

— Проснись! Я наполовину слизеринец, — возразил Гарри.

— Да не читал я твоего письма!

По какой-то причине Гарри поверил ему. Драко говорил правду; Гарри понял это несколькими мгновениями позже. Он слегка усмехнулся, абсолютно уверенный, что если бы Драко прочитал письмо, то не смог бы удержаться от комментариев по поводу его содержания. В письме говорилось:

«Дорогой Гарри,

Мы с Роном не разговариваем. Он очень зол из-за всей этой катастрофы со Службой защиты волшебных семей. Полагаю, я не могу его винить. Оглядываясь назад, я вижу огромный список вещей, которые я должна была сделать, но не сделала. Я могла бы ещё раз поговорить с тобой и честно сказать, что волнуюсь настолько сильно, что собираюсь подать жалобу. Тогда ты, наверное, сказал бы мне правду. И даже если бы ты не убедил меня, я должна была сначала доложить о своих сомнениях Дамблдору или даже МакГонагалл как главе нашего факультета. Любой из них позаботился бы о том, чтобы с тобой обращались нормально. Когда я думаю об этом сейчас, привлечение семейных служб кажется совсем плохой идеей.

Я пытаюсь сказать, что ты был прав насчёт того, что мной двигало. Я считала, что профессор Снейп — не лучшая кандидатура отца для тебя, и была полна решимости вытащить тебя из подземелий любым возможным способом. Не то чтобы я тогда это понимала, к сожалению. Я считала, что делаю тебе одолжение. Теперь я понимаю, что с моей стороны было довольно самонадеянно решать, подходит тебе Снейп в качестве отца или нет. Если у кого-то и есть право решать, то только у тебя. И ты, кажется, очень счастлив с ним, так что... Хватит об этом.

Должна признать, что Малфой удивил меня своей маленькой речью у двери. Кстати, Рону его выступление не понравилось. На самом деле это главная причина, по которой мы поссорились. Он хотел, чтобы я признала, что Малфой что-то замышляет, назвав меня умной в лицо. Я сказала ему, что, по-моему, это было... ну, не подлизывание. Я бы никогда не подумала, что Драко Малфой может так себя вести. Но он был не таким противным, как обычно, не так ли? Как ты думаешь, это потому, что он так долго живёт вдали от остальных слизеринцев? Или, может быть, это связано с тем, что он вышел из-под ужасного влияния своих родителей?

Я должна быть честной с тобой, Гарри. Почти шестилетний опыт общения подсказывает мне, что ему вообще нельзя доверять. И я не доверяю. Я не могу доверять ему независимо от того, насколько ты уверен в том, что знаешь его или убеждён в том, что он исправился. Но я не хочу совершать ту же ошибку, что только что совершила со Снейпом, так что, если он продолжит вести себя вежливо, я буду отвечать взаимностью, пока ты этого хочешь. Если он обманет тебя, я сразу же выскажу ему, что я на самом деле о нём думаю.

Гермиона

P.S. Он действительно сказал, что я хорошенькая?»

— Ну, это похоже на обычный Люмос, — заявила Гермиона, явно преуменьшая действительность.

Гарри быстро прошипел:

— Погасни, — убирая ослепительную вспышку.

— В доме это выглядело круче, — заметил Рон. — То есть, было то же самое, но когда от Люмоса стены плавятся, это впечатляет.

— Или когда тебя с размаху впечатывает в эти стены, — добавил Гарри, махнув в сторону расстилающихся вокруг полей Девоншира. — Надеюсь, до вас дошло, почему Северус решил, что я должен тренироваться здесь, а не дома.

Гермиона никак не отреагировала на последнюю фразу, но немного напряглась, когда Снейп закончил разговор с Драко и подошёл к ним. Гарри сперва забеспокоился, но потом понял — Гермиона не возмущалась, она раскаивалась.

— Профессор, спасибо, что привели нас всех сюда и показали, на что Гарри способен на самом деле. Я… — Гермиона расправила плечи, — я сожалею, что усомнилась в обоснованности ваших действий.

Снейп, чёрная мантия которого развевалась на ветру, лишь молча смерил Гермиону взглядом. Не то, чтобы Гарри это понравилось, но глупо было ожидать большего. Снейп отказался аппарировать Рона и Гермиону в Девоншир, потому что совместная аппарация подразумевала тесный контакт, а он не хотел даже приближаться к мисс Грейнджер. Гарри опасался, что если друзья воспользуются портключом, злоумышленники получат возможность отследить убежище в Девоншире. Однако отец уверил его, что Фиделиус в любом случае допустит только людей, посвящённых в их общий секрет. Поэтому директор, как Хранитель Тайны, утром рассказал Рону и Гермионе о существовании коттеджа.

И вот теперь вроде бы всё было нормально, но Снейп явно всё ещё злился на Гермиону. Гарри это ясно видел, и Гермиона тоже. Она лишь тихо вздохнула, когда Мастер Зелий приступил к лекции, абсолютно проигнорировав её извинения.

— Как вы видели, — начал он, — сила заклинаний Гарри значительно возросла. Чаще всего он ненамеренно добивается абсолютно катастрофических результатов. Поэтому Гарри не рекомендуется пользоваться палочкой за исключением случаев, когда это необходимо для самозащиты.

— Ты была права, — выдохнул Рон, взглянув на Гермиону. — Он колдует без палочки!

Девушка вздёрнула подбородок, демонстрируя нежелание общаться с каким-то там Рональдом Уизли.

— Гарри, — приказал Снейп, — покажи какое-нибудь другое заклинание, чтобы твои товарищи по факультету лучше представляли, как могут выглядеть по-настоящему катастрофические последствия.

— Хорошо, — согласился Гарри, на мгновение задумавшись. — может быть, вам всем стоит немного отойти?

Он уже знал, что его «Вспыхни» вызывало не искры, а взрыв, поэтому направил палочку в противоположную сторону от домика Снейпа. На сей раз целью стал камень посреди выжженной пустоши, в которую превратилась часть луга в результате предыдущих тренировок. Рон вздрогнул, когда камень разлетелся на части, а Гермиона просто кивнула, словно ожидала чего-то подобного.

Гарри покачнулся, и вспомнив, что отец учил его не скрывать свою слабость, честно признался:

— Я очень быстро устаю от колдовства. По-моему, именно поэтому я упал в обморок из-за того, первого Люмоса, Рон. Я не знал, как его отменить, и чуть не заработал истощение.

— Да, видел бы ты его после того, как он наколдовал василиска, — добавил Драко. — Зато теперь мы знаем, что это чудовище можно создать не только с помощью специальных ритуалов. Экстремальные виды магии тоже вполне справляются.

Гарри позабавила непринужденность этого высказывания. И конечно, Драко забыл упомянуть о том, как он взвизгнул и мгновенно смотался на метле под самые облака при появлении василиска. Или о том, как чуть позже дрожал и стонал, что если уж он присоединился к делу Света, то хоть здесь не должны шляться никакие «мерзкие громадные змеюки»!

— Гарри… наколдовал… василиска… — эхом отозвалась Гермиона, нервно сглотнув.

Бросив укоризненный взгляд на Драко, Гарри кивнул.

— Я попробовал аналог Серпенсортия. Ну, с палочкой. Без палочки у меня получается обычная гадюка.

Гермиона всё ещё выглядела испуганной, поэтому он продолжил:

— Я не буду это повторять. Мне просто захотелось посмотреть, что получится. Слава богу, после этого у меня осталось немного энергии для пары заклинаний.

— Гриффиндорское безрассудство, — протянул Снейп.

— Кто бы жаловался, — пробормотал Гарри, подавляя улыбку, и объяснил друзьям: — Северус заставил меня обездвижить василиска, чтобы собрать чешую и яд для зелий!

— Не так часто представляется возможность отобрать ингредиенты с живого образца, — делано небрежно, совсем как Драко, пожал плечами Снейп. Ну конечно, а тогда-то он прямо-таки потирал руки от радости!

— Оказывается, мой особенный Ступефай вызывает глубокую кому, очень похожую на смерть, — добавил Гарри.

— В данных обстоятельствах это явно было к лучшему, — согласился Снейп. — Но главное — я никогда не просил тебя использовать что-то настолько глупое, как Серпенсортия. Это было в высшей степени безрассудно, Гарри.

Он перевёл взгляд на Рона и Гермиону.

— Теперь вам ясно, почему я хотел бы, чтобы рядом с Гарри находились друзья, когда он возобновит занятия? Хотя, учитывая, что вы двое — тоже гриффиндорцы…

Окончание фразы повисло в воздухе.

— Мы позаботимся о его безопасности, профессор, — заверила Гермиона, сурово глядя на Гарри.

— Да, — пообещал Рон, — даже если нам придётся отобрать у него палочку!

— Нет, этого делать нельзя, — заявила Гермиона. — Думаю, ему стоит держать свою беспалочковую магию в секрете. Так вот почему ты пытался отнять у него палочку той ночью! Ты думал, это остановит действие заклинания?

Коротко кивнув, она повернулась к Гарри.

— Итак, ты должен изображать, что пользуешься палочкой, но на самом деле не направлять заклинания через неё. Разве это трудно?

Гарри кивнул.

— Ты просто не представляешь, насколько, — простонал он. — У меня иногда случайно получаются особенные заклинания. Ну, в смысле, не совсем особенные, но… Большую часть энергии я направляю в руку и пальцы, но если вдруг маленькая искорка попадает в палочку, заклинание получается сильнее, чем я хотел.

— На данный момент, — сообщил Снейп, — ошибки с его стороны на самом деле довольно редки. Они имеют тенденцию возникать только тогда, когда Гарри недостаточно внимателен. Так что ваша помощь во многом будет состоять в том, чтобы убедиться, что ваш друг полностью сосредоточен при использовании магии, будь то в классе или во время стычек в коридорах.

— Да, сэр, — ответила Гермиона, явно восприняв предостережение всерьёз. — Вы вдвоём можете устроить показательную дуэль, чтобы я посмотрела, как Гарри справляется со своей магией?

— Мы втроём, — поправил Гарри. — Драко тоже участвует. И это не совсем дуэль. Обычно они атакуют самыми сильными заклинаниями, а я защищаюсь.

— Так не пойдёт, — заявила Гермиона. — Ты тоже должен атаковать.

— Ты добровольно вызываешься на роль мишени? — сухо спросил Гарри.

— Мы оба с Роном вызываемся, — настаивала девушка. Рон крутил головой, что было больше похоже на «данизачтонасвете!», но Гермиона не обращала внимания на его потуги.

— Нам нужно смоделировать битву. Мы все четверо нападём на тебя, а ты сосредоточься на том, чтобы не только защитить себя, но и уничтожить нас. Потому что невозможно победить, постоянно обороняясь.

— Но если заклинание даст осечку, я могу случайно сжечь тебе лицо или сделать что-нибудь не менее страшное!

— Ты будешь концентрироваться изо всех сил! Ты не позволишь себе ошибиться, и уж точно не посмеешь полностью потерять контроль! — воскликнула Гермиона, однако сразу же несколько снизила напор. — Может быть, для начала ты мог бы попробовать без палочки, просто на всякий случай.

Гарри бросил на неё недоверчивый взгляд.

— Но отец настаивает, чтобы я…

— Предложение мисс Грейнджер разумно, — прервал его Снейп. — У тебя было достаточно практики в защите, но несчастные случаи нам не нужны.

Все четверо разошлись в разные стороны, окружая Гарри, хотя Рон присоединился с явной неохотой. Смирившись, Гарри сунул палочку в карман и вытянул руки в разные стороны, как будто отгоняя всех одновременно.

«Повезло, что я привык менять язык, быстро поглядывая на свой герб» — подумал он. В спарринге с четырьмя противниками, одновременно бросающими в него проклятиями, у Гарри определённо не оставалось времени тщательно рассматривать изображение змеи. Ему удалось блокировать все направленные на него заклинания, хотя когда Драко незаметно ускользнул и сразу же вернулся на метле, атакуя сверху, было трудновато. Серебристый луч Rictusempra застал Гарри врасплох, он не смог отразить удар и, хохоча, рухнул на землю, когда сотни призрачных пальцев защекотали его в самых чувствительных местах.

— Finite Incantatem! — взревел Снейп и, не дав Гарри хотя бы выпрямиться, тут же швырнул в него Diffendo.

Гарри парировал проклятие наспех созданным щитом, но заклинание частично просочилось сквозь него, разорвав рукав и порезав кожу на правой руке.

— Дерьмо! — взвизгнул он, ожидая, что Снейп остановит сражение, как всегда делал раньше, если Гарри пропускал удар. Однако сейчас была не просто тренировочная схватка. Сейчас шла репетиция сражения, и то, как быстро Снейп поднял палочку, напомнило Гарри, что в битве его враги не остановятся, когда он будет повержен — наоборот, они начнут атаковать ещё яростнее.

Выставив крепкий блок, прежде чем следующее Diffendo смогло разорвать ему вторую руку, Гарри стиснул зубы и бросил свою версию Furunculus в отца и быстрый Expelliarmus в Гермиону, которая подкрадывалась сзади.

— Достаточно, — произнес Снейп, подходя к нему.

Морщась от вида уродливых нарывов, которые теперь покрывали лицо и руки его отца, Гарри взглянул на герб и пробормотал, указав на Снейпа:

— Исчезните, нарывы, — и добавил несчастным тоном: — мне очень жаль, сэр…

— Ерунда, — ответил отец и нахмурился. — Гарри, меня больше беспокоит то, что ты не начал сопротивляться, пока не получил настоящее ранение.

— Я просто не хотел вам навредить! — воскликнул Гарри. — А ещё, ты же знаешь — у меня вроде как вошло в привычку просто блокировать проклятия…

Он стиснул зубы, когда Снейп наложил на его правую руку исцеляющее заклинание, и пояснил наблюдающей за ними Гермионе:

— Я не очень хорош в этом.

— Не думаю, что кто-нибудь вообще очень хорош в самоисцелении, — пробормотала девушка, подходя ближе, чтобы рассмотреть результаты заклинания Снейпа. — Теперь у тебя появился ещё один огромный синяк.

Она наложила Reparo на рукав.

— У Северуса есть зелье от синяков, — попытался оправдаться Гарри.

— Но пить его слишком часто — плохая идея. Да, Гарри, я понимаю тебя. Теперь я всё понимаю. Ты в порядке?

— Да, всё хорошо.

Гермиона убрала палочку.

— По крайней мере, я рада, что не все твои боевые заклинания такие длинные, как-то, что ты использовал против профессора. Я даже забеспокоилась.

— Ах, это, — вспомнил Гарри. — Хм. Ну, у некоторых заклинаний есть несколько версий. Я мог бы просто сказать «замри», но побоялся, что это не сработает против Северуса, особенно без палочки, поэтому я использовал самый сильный вариант, который знаю — «замри, где стоишь».

Рон присвистнул сквозь зубы. Гарри не совсем понял, что друг хотел этим сказать. Неужели удивился, что Гарри смог превзойти Снейпа?

Мастер Зелий, должно быть, подумал именно так и раздражённо раздул ноздри, окидывая Рона взглядом.

— Учитывая вероятное будущее моего сына, — съязвил он, — я очень надеюсь, что он сможет победить меня. Волдеморт намного сильнее, это ясно, мистер Уизли?

Рон пристыжённо кивнул. Гермиона заинтересованно подняла глаза, услышав, как Снейп произнёс «Волдеморт», но воздержалась от комментариев, вместо этого предложив:

— Повторим? Ты готов, Гарри?

Гарри взглянул на отца, правильно поняв выражение его лица.

— Не спрашивай, Гермиона, — вздохнул он. — Враги не будут спрашивать, готов ли я…

И все четверо снова набросились на него.

Тренировку продолжили до наступления темноты, чтобы Рон и Гермиона поняли, что Гарри не может колдовать, не видя изображения змеи.

— Кто-то из вас всегда должен быть рядом, чтобы вовремя наколдовать Lumos, — объяснил Драко, когда они уже отдыхали в маленьком коттедже Снейпа. — Гарри не может наколдовать его сам, когда в темноте не видно герба или Сэл. Мне кажется, что если он держит Сэл в руках, то что-то получается. Но видеть её всё же надёжнее.

— Я мог бы просто постоянно ходить с Lumos, — предложил Гарри. — О нет, это никуда не годится…

— Да, светящаяся в темноте рука немного привлекает внимание, — сухо заметила Гермиона.

Северус, который сидел за столом, призывая еду из одной из зачарованных коробок, оставшихся с Рождества, на мгновение замер, словно с трудом сдерживая смех.

— Беспалочковый Lumos раскроет мой секрет, — согласился Гарри. — И применять его с палочкой тоже определённо не стоит.

— Если только ты не хочешь сжечь кому-нибудь лицо, — добавил Рон. — Никогда не знаешь, за каким углом может прятаться слизеринец…

— Гарри тоже слизеринец, — жёстко заметил Драко. — И не сомневайтесь, он не намерен это скрывать. Возможно, он вернётся жить в Гриффиндорскую башню, но время от времени будет есть за столом Слизерина и проводить время в нашей гостиной. И вовсе не собирается «сжигать лица» своих однокурсников, — усмехнулся он. — Ну только если Гарри вдруг загонят в угол, и у него действительно не останется другого выхода!

— Естественно, не собирается, — рассмеялся Рон. — Расслабься, Малфой.

— Но ты же не собираешься ходить в гостиную Слизерина, — добавила Гермиона. — Или?..

— Собираюсь, — Гарри сглотнул, эта идея была ему ненавистна. Ну, не сама идея, а скорее необходимость обсуждать всё это со своими друзьями.

— Герб Слизерина — не просто какой-то значок, помогающий мне колдовать, — хрипло признался он. — Я уже говорил, что я одновременно являюсь студентом двух факультетов. И в душе я тоже и гриффиндорец, и слизеринец одновременно, Гермиона. Кроме того, мой отец — глава Слизерина. Я не собираюсь… э-э-э, отрекаться от Слизерина ни на словах, ни своим поведением, ни как-либо ещё.

Тем временем Снейп доставал из коробки свечи и трансфигурировал их в дополнительные стулья, но Гарри был уверен, что отец не упустил ни одного слова. Хотя, если уж на то пошло, когда это Снейп не прислушивался ко всему, что происходило вокруг?

— В их гостиной тебе может грозить опасность, приятель, — заметил Рон. — Не поймите меня неправильно, но я уже привык к слизеринским штучкам. Я ведь даже словом не обмолвился о твоём гербе, не так ли? Но есть разница между… э-э, громко и ясно говорить нам, что ты гордишься тем, что ты слизеринец, и вести себя как самоубийца. Они убьют тебя. Или, во всяком случае, попытаются. И да, ты неплохо дрался с нами сегодня, но мы не слизеринцы…

Драко фыркнул, Рон покосился на него и уточнил:

— Я имею в виду, что никто из нас на самом деле не хочет твоей смерти…

— Пора бы тебе поумнеть, — мягко заметил Драко.

Рон слегка покраснел.

— Наверняка ты не будешь в безопасности в слизеринской гостиной, — настаивал он. — Даже с твоей особой магией. Они найдут способ обойти и это.

— Я планирую сопровождать своего сына при первых посещениях гостиной Слизерина, — сообщил им Снейп, жестом показывая, что еда готова. Гарри заметил, что Драко больше не отодвигал стул для Гермионы, но и не занял своего места, пока не села она.

— Как я объясню своё отсутствие на ужине? — спросила Гермиона. — Рон может сказать, что он снова поел внизу, все привыкли к его отработкам. Но если я заявлю, что меня приглашали к вам на ужин два вечера подряд, это вызовет удивление.

Снейп поднял бровь, щедро посыпая свой салат из эндивия перцем.

— Ах, как же я мог забыть? Я предвидел такую проблему и предотвратил её, назначив вам наказание за… Что же я написал в журнале? — Он пристально посмотрел на девушку. — О, да. Отвратительные высказывания, которые могли привести к ухудшению отношений между преподавателями и студентами, вот и всё. Конечно, мне пришлось снять баллы, чтобы это выглядело правдоподобно. Я уверен, вы меня понимаете.

Гермиона стиснула зубы.

— Сколько баллов вы сняли, сэр?

— Всего лишь пятьсот, — пожал плечами Снейп. — И не надо так возмущённо смотреть на меня. С Гарри снимали и больше.

— Пятьсот?! — ахнула Гермиона, откладывая вилку с такой осторожностью, что Гарри заподозрил, что у неё возникло искушение отшвырнуть прибор. — Я только пыталась поступить правильно по отношению к моему другу!

— Верно. В этом-то и заключается вся отвратительность вашего поступка. Подумайте об этом, мисс Грейнджер. Если бы мы не смогли убедить сотрудницу Министерства в том, что Гарри хорошо в семье, мы бы столкнулись с перспективой того, что он либо потеряет семью, либо будет вынужден рассказать об особенностях своей магии. Безусловно, это поставило бы под угрозу его жизнь, учитывая, что у нас есть веские основания полагать, что не все сотрудники Службы защиты семьи будут держать в тайне его секрет!

Гермиона вздохнула, признавая:

— Всё могло обернуться очень плохо.

— Да, могло, — мрачно согласился Снейп.

Наконец отмер Рон:

— Пятьсот баллов, Гарри? Скажи что-нибудь!

Гарри прожевал и ответил:

— Я люблю Гриффиндор, вы оба это знаете. Но… Северус тоже важен для меня, и я не могу пререкаться с ним каждый раз, когда он снимает баллы. Даже если он делает это несправедливо, — добавил он, многозначительно взглянув на отца.

Снейп аккуратно наколол на вилку маленькую красную картофелину из сервировочной миски.

— Довольно неуклюжий намёк, — посетовал он. — Хотя я уважаю чувства других людей. Полагаю, вам приятно будет узнать, что я снял всего десять баллов. Да, мистер Уизли, вы правильно услышали. Десять.

Гермиона издала слабый смешок облегчения, в то время как Драко закатил глаза и пробормотал:

— Цифры.

— Спасибо, — рассмеялся Гарри.

— Ну, впервые на арене, — протянул Драко, явно придя в себя. — Знаменитый Гарри Поттер благодарит Мастера зелий за снятые с Гриффиндора баллы.

— Просто Гарри благодарит своего отца, — поправил Гарри. — Хотя не очень-то красиво сначала озвучить пятьсот баллов, чтобы мы не спорили, когда окажется, что их всего десять.

— Но ты и так не спорил, — заметил Снейп, и, несмотря, на прохладный тон, Гарри почувствовал, что отец им доволен. Ему стало неловко, ведь он втайне надеялся, что директор в любом случае исправит ситуацию с баллами. Хотя, поскольку Снейп знал об этом — он же сам сказал, не так ли? — может быть, обсуждение наказаний было специально подстроено, чтобы дать Гарри шанс продемонстрировать свою преданность Снейпу? Слишком слизеринец… Гарри просто радовался, что прошёл тест, что бы под этим не подразумевалось.

— Я хотела спросить об одной вещи, сэр, — сменила тему Гермиона. — Откуда вы знали, как блокировать заклинания Гарри? Вы справлялись почти со всеми. Гарри произносит заклинания на змееязе, которого вы не понимаете, так откуда вы знаете, как им противостоять?

Снейп одарил её сардоническим взглядом.

— Существует такая вещь, как блокирующие заклинания, которое отражают широкий спектр проклятий, мисс Грейнджер. Вы не изучаете их, поскольку для овладения ими требуется определённый уровень зрелости.

— Держу пари, Гарри их знает, — предположил Рон, указывая на друга вилкой.

Гарри увидел, как Драко скривился при демонстрации отсутствия хороших манер.

— Не магической зрелости, — уточнил Снейп. — Гарри может быть весьма силён магически, но при этом он всё ещё остаётся мальчиком.

Гермиона кивнула, словно вспомнив, что где-то она об этом читала, а вслух спросила:

— Кстати, о возрасте. Разве детекторы магии несовершеннолетних не заставят Министерство работать сверхурочно после наших сегодняшних занятий?

— Должен признать, что станет несколько проще, когда Гарри и Драко летом исполнится по семнадцать. Однако этот дом окружен достаточным количеством защитных чар, чтобы нам не о чем было беспокоиться. В чистокровных семьях такая практика чрезвычайно распространена, — Снейп пожал плечами. — Какой родитель захочет дожидаться, пока ребенку исполнится одиннадцать, чтобы начать обучать его магии?

— Гарри не чистокровный! — возразила Гермиона.

— Тем не менее, он был принят в чистокровную семью, — ответил Снейп, принимаясь за свою порцию куриной грудки-гриль в горчичном соусе.

— Я много лет практиковался в магии, прежде чем мне пришло письмо из Хогвартса, — сказал Драко слегка злорадным тоном.

— Я тоже, Малфой! — вставил Рон, тут же пробормотав под укоризненным взглядом Гарри: — Ну, немного.

Гермиона тихо фыркнула.

— Перекрасить эту глупую жирную крысу в жёлтый цвет не вышло, насколько я помню.

— Возможно потому, что Короста на самом деле не была крысой, — проворчал Рон.

— Да, поделись, на что это похоже, когда твой фамилиар вдруг оказывается правой рукой Тёмного Лорда? — ехидно спросил Драко.

— Откуда ты знаешь?!

— Осмелюсь сказать, он знает очень многое, — вмешался Снейп. — и если вы дадите себе труд подумать, то поймете, откуда. Ну а теперь, поскольку я устроил этот ужин не для того, чтобы слушать подростковые препирательства, возможно, мы могли бы обсудить обучение Гарри.

— Хорошо, — легко согласилась Гермиона и, не удержавшись, выпалила: — Сэр, мне показалось, что вы прекрасно преподаёте защиту. Вы… вы не задумывались о том, чтобы занять должность учителя по Защите от Тёмных искусств?

Снейп прищурился.

— Вы имеете в виду устойчивые слухи о том, что я мечтаю занять это место, не так ли?

— Слухи? — заинтересованно переспросил Гарри. Даже Драко и Рон замолчали, забыв о своём споре.

— Отвлекающий манёвр, — пожал плечами Мастер зелий. — Волдеморт приказал мне как можно скорее добиться этой должности, чтобы обучать его сторонников Тёмным Искусствам под видом дополнительных уроков по Защите. Мне не особенно хотелось реализовать данный план, но, естественно, приходилось изображать недовольство и нетерпение каждый раз, когда директор отказывал в назначении.

— Но теперь, —сказал Гарри, — когда ты уже не шпионишь, ты мог бы заняться этим и наладить нормальное преподавание Защиты в Хогвартсе. Я думаю, у тебя бы очень хорошо получилось.

— Я так понимаю, качество преподавания Зельеварения тебя не устраивает? — прорычал Снейп.

— Ну…

— Я — Мастер зелий. Всё остальное второстепенно, — заявил Снейп. — Боюсь, вам придётся с этим смириться.

— Хорошо, папа, — сказал Гарри, опустив глаза.

Ноздри Снейпа раздулись, как будто тот заподозрил в таком ответе некую попытку манипуляции, но, поскольку продолжения не последовало, Мастер зелий вернулся к своей еде, более не обращая внимания на ребят.

* * *

«Неделя», сказал Снейп.

Через неделю Гарри вернётся в Гриффиндорскую башню. Мысли об этом наполняли его страхом и волнением. Было здорово снова жить с гриффиндорцами, но возвращение на занятия означало и возвращение к урокам Зельеварения. Гарри не мог не беспокоиться о том, как это будет выглядеть. Особенно учитывая, что в этом году он немного забросил Зелья. Как бы это ни было неприятно, но отец, скорее всего, был прав насчет необходимости дополнительных занятий.

Конечно, на уроках Гарри должен был выглядеть немного неумелым, но не полным же идиотом, не так ли? Гарри нужно было сварить зелья, пройденные его одноклассниками за последние два семестра. Поскольку на подготовку оставалась всего неделя, он немного изменил свой распорядок дня и поторопился закончить другие уроки, чтобы проводить больше времени в лаборатории Снейпа. Драко отнёсся к этому довольно доброжелательно, хотя его явно слегка позабавил внезапный интерес Гарри к зельеварению. Перетащив свои учебники в лабораторию, Драко делал уроки, заодно присматривая за Гарри. Они догадывались, что Северус наверняка был бы недоволен, вари Гарри зелья в одиночестве.

Гарри доваривал на медленном огне зелье для удаления бородавок, которое, как предполагалось, он освоил несколько месяцев назад, когда в его голове раздался звук волшебного дверного звонка.

Драко привычно сотворил Tempus, и недоумённо поднял бровь — уроки только-только начались.

— Ты никого не ждёшь? Пойду посмотрю.

Гарри согласился — оставь он зелье на этой стадии, пришлось бы начинать всё сначала. Однако через минуту Драко позвал странным голосом:

— Гарри! Кажется, тебе стоит подойти, нужна твоя помощь.

Поскольку Гарри не припоминал, чтобы Драко когда-либо просил его о помощи, он не мог просто сделать вид, что не слышит. Бросив последний взгляд на почти готовое зелье, он неохотно убрал его своим вариантом Эванеско. Это было лучшим выходом, чем оставить зелье без присмотра на взрывоопасной стадии. Схватив по пути тряпку, Гарри вытер руки и подошёл к Драко. Тот уставился на пергамент, в серебристых глазах плескался страх. На пергаменте было написано: «Дабби».

— Ты знаешь, кто такой этот Дабби? — спросил Гарри.

— Гм… Да, — Драко откашлялся, нервно сжимая и разжимая кулаки, что было совершенно на него не похоже. — Это домовик.

Гарри моргнул. Домовые эльфы обычно не стучали, просто появлялись и исчезали по мере необходимости. Хотя, если подумать, в покоях Снейпа такого не случалось. Единственный домовый эльф, которого Гарри видел в комнатах Снейпа, общался с ними через камин. Гарри был почти уверен, что домовик пришёл, чтобы починить обугленные Люмосом мебель и стену, но обычно эльфы колдовали, не заходя внутрь. Может быть, они не могли пройти через защитные чары без специального разрешения?

Однако всё равно было непонятно, зачем этот эльф стучал в дверь.

— Это домовик Малфоев, — прохрипел Драко, и Гарри сразу всё понял. И почему эльфу пришлось стучать, и почему Драко выглядел так, словно его только что ударили в живот. — Ох… Гарри, вероятно, это прозвучит немного странно, но ты случайно не умеешь смотреть сквозь стены?

— Сквозь стены?

Драко стиснул зубы.

— Да, Гарри. Этот пергамент считывает имена волшебников, но Северус никогда не говорил, что он может обнаруживать и магических существ.

— Я не умею смотреть сквозь стены. А как насчёт твоей заколдованной рамки?

— Она не показывает разумных существ, — пробормотал Драко. — Не то, чтобы Дабби очень уж разумен…

Они всё же попробовали приложить рамку к двери, но безрезультатно.

— Думаю, тогда нам лучше предупредить Северуса, — нахмурившись, сказал Гарри.

Он не забыл, как жёстко Снейп настаивал, чтобы его не беспокоили во время уроков, но ситуация была чрезвычайной! Посланец Люциуса Малфоя, стоящий прямо за их дверью?

— Я не думаю, что он сможет преодолеть защиту, — пробормотал Гарри, обдумывая как поступить. — Но похоже, его послали сюда, чтобы убить нас…

Драко обеими руками упёрся в дверь.

— Я очень сомневаюсь, что он собирается нас убить. Ну если только тебя, — поправился он.

— Моя мать достаточно наслушалась моих жалоб на Гарри Поттера.

Гарри непонимающе уставился на Драко. Тот объяснил:

— Дабби — домашний эльф моей матери, Поттер. Я имею в виду, что он давным-давно магически привязан к ней. Подарок на годовщину, — выплюнул он. — До этого он принадлежал Люциусу, но теперь может выполнять только приказы Нарциссы Малфой.

— Значит, твоя мать… Ты же не думаешь, что она… — Гарри не знал, как правильно сформулировать вопрос, но Драко горько проговорил:

— Нет, моя мать не послала бы эльфа, чтобы убить меня. Ты не поймёшь, ты же не знаком с ней. Нарцисса Малфой — это квинтэссенция светской жизни. Насколько я помню, она никогда ни одним словом не перечила отцу. Когда он объявил цену за мою голову, она, вероятно, просто сказала с легкой скучной улыбкой: «Конечно, дорогой». Но не стала бы проявлять инициативу.

— Но… Если твой отец прикажет ей?

— Она будет хлопать глазами и говорить, как сложно управлять мэнором, и что Дабби ужасно занят поиском для неё сотни идеальных чайных роз или чего-то в этом роде.

— Э-э, хорошо, — ответил Гарри, не совсем понимая. — Давай свяжемся с Северусом…

Драко внезапно ударил кулаком по двери. Его лицо превратилось в уродливую маску, когда он зарычал:

— Какого хрена тебе от меня нужно, вонючка?!

— Мне кажется, защита не пропускает звук…

Всё еще опираясь одной рукой на дверь, Драко бросил на него раздражённый взгляд.

— Мерлина ради, Гарри! Это домовик, а не ученик! Домовик Малфоев, а я Малфой, и я говорю с ним! Понимаешь, почему нам нужен нормальный учитель по Уходу за магическими существами? Ты же ничего не знаешь о них!

И действительно, в следующий момент из-за двери донёсся высокий, писклявый голос:

— Мастер Драко? Дабби принёс вам письмо.

— Письмо? — одними губами прошептал Драко, повернувшись к Гарри. Эта новость заставила его выглядеть ещё более обеспокоенным.

— От кого? — крикнул Драко, оскалившись. Гарри показалось, что он слышит Люциуса.

— От матери мастера Драко, — последовал ответ. — Можно Дабби войдёт, мастер Драко?

— Нет, засранец не может войти, — съязвил Драко. — Мастер Драко помнит тебя, ты, маленький зелёный извращенец!

— Дабби не должен возвращаться в Уилтшир, не доставив письмо госпожи…

— Тогда отдай его сове и убирайся отсюда к чёртовой матери! — закричал Драко.

— Госпожа приказала передать письмо мастеру Драко в руки…

— Ни за что! — резко возразил Драко.

Раздался ритмичный стук в дверь. Удары раздавались с длинными, идеально выверенными интервалами.

Драко фыркнул и насмешливо скривил губы.

— Ты думаешь, мне не наплевать, разобьёшь ты свою чёртову башку о дверь или нет, мелкий пачкун? Продолжай, просто продолжай!

Тук, тук, тук.

— Драко, мы не можем просто позволить ему биться головой о дверь…

— Не можем? — отступив назад, Драко вытер руки о штаны, как будто даже разговор с домовым эльфом каким-то образом замарал его. — Хотел бы я, чтобы у нас были тиски для больших пальцев, чтобы одолжить их маленькому говнюку!

Тук, тук, тук.

Тук, тук, ТУК.

— Я позову Северуса, — покачал головой Гарри.

Драко уселся в бархатное кресло и склонил голову к плечу.

— Конечно, — сказал он. — Но прошу тебя, не торопись. Я просто буду сидеть здесь и наслаждаться прекрасными звуками.

— Драко, но это жестоко!

— Заткнись, Гарри! — взорвался Драко. — Ты не знаешь, о чём говоришь! Я вырос с этим проклятым эльфом и знаю, что он из себя представляет. Надеюсь, что он разобьёт себе голову и сдохнет!

Внезапно до Гарри дошло.

— О, Боже… Это один из эльфов, которые…

Драко пропустил вопрос мимо ушей, сказав только:

— Если ты собираешься звать на помощь Северуса, просто не спеши.

Ожидая ответа по каминной связи под настойчивое стук-стук-стук, разносящееся по комнате, Гарри одним глазом наблюдал за Драко. Его внезапная кровожадность вызывала беспокойство.

Оказалось, Снейп ещё только готовился к уроку. Он сразу же пришёл и нахмурился, увидев, как Драко наслаждается стуком, словно лучшим из концертов. Драко только небрежно пожал плечами.

— Заставь его остановиться, чтобы я мог поговорить с ним, — резко приказал Мастер зелий, бросив взгляд на пергамент.

— Боюсь, он не подчиняется моим приказам, — объявил Драко, притворно зевая.

— Я думаю, ты увидишь, что фамилия Малфой имеет некоторое влияние, — сухо ответил Снейп.

Драко лениво поднял руку, словно настоящий хозяин мэнора.

— Потеряет сознание, тогда и остановится. Хм, интересно, сколько времени ему понадобится?

— Сейчас же, Драко.

— О, ну ладно, — с ленивой грацией Драко поднялся на ноги и вернулся к двери. — У тебя есть для меня письмо, не так ли, засранец?

Грохот тут же прекратился и сменился дрожащим, заикающимся голосом.

— Может ли Дабби войти и передать его, мастер Драко?

Снейп несколько раз взмахнул палочкой, что-то бормоча, затем призвал из своего кабинета пузырёк и побрызгал из него на порог. Затем многозначительно взглянул на Драко.

— Подсунь письмо под дверь, коротышка! — выпалил тот.

Голос Дабби стал испуганным.

— Дабби не должен, — в панике пискнул эльф. — Госпожа запретила! Велено передать письмо госпожи мастеру Драко в собственные руки…

Вполголоса выругавшись, Снейп восстановил чары, ослабленные зельем.

Гарри закусил губу.

— Как ты думаешь, это может быть ловушкой?

Тук, тук, тук.

Стук начался снова, но на этот раз Драко был не в настроении им наслаждаться.

— Убирайся отсюда, жирдяй! — закричал он. — Скажи маме, что не стоит забивать её хорошенькую маленькую головку моими проблемами! Раз она любит Люциуса больше, чем меня, пусть они вместе сгниют в Азкабане!

Тук, тук, тук. На этот раз стук перемежался словами.

— Дабби не должен… уходить, не… доставив письмо хозяйки…

Снейп проворчал, что если он справился с Кричером, то справится и с этим паразитом. Затем, держа палочку наготове, приказал Драко:

— Открой дверь.

Глухой удар.

— Ты в своем уме? — возмутился Драко. — Чёрта с два я открою дверь! Что, если он нападет на Гарри?

Глухой удар.

Снейп заговорил, загибая пальцы:

— Во-первых, у домовых эльфов очень мало атакующих проклятий. Во-вторых, Гарри почти наверняка может защитить себя, а если он не сможет сам, то я достаточно сведущ в Тёмных Искусствах, чтобы уничтожить домового эльфа. В-третьих, я не хочу, чтобы магия заставляла мою дверь маскироваться под стену! И в-четвёртых, любой слизеринец, достойный моего факультета, давно должен догадаться, что я хочу увидеть это письмо, чтобы определить, что затевает Люциус! А теперь впусти его!

ГЛУХОЙ УДАР.

— Как скажешь, — пробормотал Драко, вытаскивая палочку. Выкрикнув: «Abre!», он так резко распахнул дверь, что домовой эльф с глухим стуком ввалился внутрь и растянулся у его ног. Драко захлопнул дверь и тут же занёс ногу, чтобы пнуть домовика по голове.

— Драко, не надо! — испуганно закричал Гарри, но было поздно.

Дабби пролетел через всю комнату и врезался в стену, свалившись жалкой кучкой, на него дождём посыпались мантии с вешалки. Выползя из-под кучи одежды, Дабби с трудом поднялся на ноги, маленькими ручками потирая покрытый синяками лоб. Из места, куда пришёлся удар Драко, медленно сочилась струйка зеленоватой крови. Драко взглянул на домовика, и его глаза загорелись удовлетворением… И кое-чем похуже.

— Достаточно! — рявкнул Снейп.

— Он поднял руку на волшебника!

— Я сказал — достаточно, — холодно прервал его Снейп.

Драко с отвращением посмотрел на Мастера зелий, прижав локти к бокам и расставив ноги, как будто готовился к драке.

Гарри кашлянул и осторожно положил руку на плечо брата. Мышцы под шёлковым рукавом рубашки были твёрдыми, как камень.

— Пинать домовиков нехорошо, — тихо сказал он, в ответ услышав низкий рык.

— Я — Малфой! Напоминаю на случай, если это вылетело у тебя из головы! Мы не подставляем другую щёку и не оставляем прошлое в прошлом! Я за симметричный ответ, и я должен хорошенько поколотить этого эльфа!

— Ты можешь ненавидеть этого домовика, но ты не нападёшь на него, пока живёшь под моей крышей! — строго произнёс Снейп, сопроводив свои слова ледяным взглядом.

— Ты имеешь в виду, что если я ударю его, то снова смогу жить в своей факультетской спальне и полностью располагать собой? — осклабился Драко.

— Вряд ли ты получишь такую награду за откровенное неповиновение. Не пора ли заняться письмом? Или ты предпочитаешь потакать своему гриффиндорскому безрассудству, Драко, вместо того, чтобы сосредоточиться на стратегии?

Такой выпад заставил Драко замолчать.

— Я не похож на гриффиндорца, — огрызнулся он, поворачиваясь к домовику, который съёжился в углу, закрыв голову руками. — Ну? Я думал, у тебя для меня письмо, гадёныш!

— Успокойся, Драко, — мягко сказал Снейп. — И не бери письма из его рук, пока я не разрешу. Иди сюда, эльф.

Дабби начал растирать дрожащими пальцами свои тощие плечики.

— Дабби подчиняется только госпоже, — угрюмо запротестовал он, качая головой.

— Делай то, что он говорит, ты, маленький придурок, — заорал Драко, — или я никогда не возьму это грёбаное письмо, и ты проведёшь остаток вечности, гладя свои уши утюгом! Ты понял, урод? Ты делаешь всё, что говорит Северус! Тебя это не затруднит, это ты прекрасно умеешь, мелкий грязный паразит!

— Драко, успокойся, — повторил Снейп. В голосе его уже не было злости, только смирение.

Гарри увидел, как брат глубоко вздохнул и задержал дыхание, вероятно, чтобы снова не разразиться оскорблениями и угрозами.

Домовик ещё мгновение поколебался, затем неохотно двинулся туда, куда указал Снейп. Мастер зелий призвал из шкафа с зельями кусок угля, бросил его на пол и каблуком растёр в порошок. Затем проинструктировал эльфа:

— Нарисуй вокруг себя круг угольным порошком. Руками, без магии. Смотри, чтобы не осталось зазоров.

Дабби сделал, как ему сказали, пискляво бормоча что-то себе под нос.

Снейп достал палочку, кончик которой вспыхнул странным тёмно-синим светом, и окружил эльфа сетью заклинаний. Несколько мгновений он изучал переплетения магии, затем удовлетворённо кивнул и развеял их. Гарри заметил, что уголь исчез. А Дабби освободился из круга и, отряхнувшись как мокрая собака, шустро отбежал подальше от волшебников.

— Он всё ещё привязан только к Нарциссе, — подтвердил Снейп.

— Мог бы у меня спросить, — фыркнул Драко. — Я сказал Гарри то же самое.

— Если ему меняли привязку однажды, могли изменить и снова, — раздражённо объяснил Снейп. — И я бы определил, что в мои комнаты заявилось существо, привязанное к Люциусу Малфою!

— Да, сэр, — пробормотал Драко себе под нос.

Снейп проигнорировал его, обратившись к Дабби:

— Иди сюда и протяни письмо.

Дабби медленно пополз к нему, сгорбившись, словно ожидал неминуемого удара. Когда эльф протянул свёрнутый пергамент, Снейп взглянул на Драко.

— Осмелюсь напомнить, что ты достаточно часто видел, как я проверяю поступающую сюда корреспонденцию. Теперь давай посмотрим, чему ты научился.

Сосредоточенно нахмурив брови, Драко исследовал письмо несколькими заклинаниями, которые Снейп обычно использовал для определения отправителя и выявления проклятий на письмах.

— Оно точно от матери, — наконец произнёс он. — Не похоже, что оно проклято или способно подслушивать, или… Ну, на самом деле кажется, в нём нет никакой скрытой магии.

Снейп сам проверил письмо, затем кивнул.

— Яд? — предположил Гарри.

— Эльф берёт его в руки без вреда для себя, — ответил Снейп. — Не говоря уже о том, что весь пергамент покрыт прикосновениями Нарциссы.

— Она даже поцеловала его, — добавил Драко, выглядя странно уязвимым.

— Отлично сработано, — похвалил его Снейп и снова повернулся к Гарри. — Кроме того, мертвеца не допросишь.

Гарри сразу понял намёк на то, что Волдеморт приказал взять Драко живым. И на то, что у них была чрезвычайно ушастая аудитория.

— Я всё равно не притронусь к нему, — заявил Драко. — Можно?

Снейп резко кивнул.

Вздохнув, Драко Vingardium Leviosa выдернул письмо из рук домовика и перенёс на стол. Следующее заклинание заставило свиток развернуться.

— Почерк моей матери, — пробормотал он, начиная читать. —Хм.

— Драко? — поторопил Снейп.

Драко поднял затуманенный взгляд, и резко ответил:

— Избавься от маленького зеленокожего дерьма, тогда поговорим.

Громкий протестующий вопль расколол воздух.

— Дабби должен ждать! Хозяйка сказала, чтобы Дабби не уходил, пока не получит ответа!

Драко протянул со злобной усмешкой:

— Ты никогда не получишь ответа, Говнюк, если не будешь играть по нашим правилам! Да, да, я знаю, что ты эльф Нарциссы, а не мой, но тебе нужен этот ответ, не так ли? Так что… почему бы тебе просто не сбегать поискать давно потерянного кузена, а? Просто сходи посмотри, как у него дела!

Гарри никогда бы не подумал, что домовой эльф может побледнеть, но при упоминании кузена кожа Дабби приобрела беловато-зелёный оттенок.

— Этот… Он здесь?

Явно развлекаясь, Драко кивнул.

— О, да. И представляешь какой позор? Насколько я слышал, ему платят за работу!

Дабби поспешно закрыл маленькими ладошками уши и заныл:

— Неправда, неправда, неправда!

Гарри распахнул глаза.

— Ты же не хочешь сказать…

— На самом деле, — задумчиво произнес Драко, уже улыбаясь, — я не думаю, что он любит работать. Добби в основном слоняется по кухне, везде суя свой нос, и примеряет новую одежду…

— Позор, позор, позор! — закричал Дабби, подпрыгивая от возбуждения.

— У него есть целый шкаф, набитый одеждой! — радостно сообщил Драко. — По большей части мантиями волшебников. Я слышал, он крадёт их из комнат, которые должен убирать…

Снова раздался пронзительный вопль, и в руку Дабби прилетел тяжёлый серебряный подсвечник. Домовик начал бить себя посвечником по голеням, причём каждый удар грозил раздробить кость.

— Прекрати дразнить его, Драко! — с упрёком произнёс Снейп.

Однако Гарри уже отвлёкся от Драко, желая помочь бедному эльфу. Опустившись на перед Дабби колени, Гарри выхватил подсвечник и бросил на пол, а затем сжал запястья эльфа. Ему понадобились все силы, чтобы удержать бьющееся в его руках существо.

— Это неправда! — закричал Гарри, даже не зная, слышит ли Дабби его сквозь собственные крики боли. — Добби очень много работает, он не крадёт одежду и даже почти никогда её не носит! Он ходит в старой наволочке, ясно?!

Дабби замер.

— Всё равно позор, — пробормотал он, а затем, критически оглядев Драко, спросил: — Мастер Драко солгал Дабби?

— Драко, — мрачно предупредил Снейп, сдвинув брови почти в прямую линию, — немедленно возьми ситуацию под контроль. Я серьёзно.

Явно расстроенный тем, что ему пришлось отказаться от своей маленькой игры, Драко усмехнулся:

— Конечно, я солгал, придурок. Как ты можешь сомневаться в этом? Тебе же сказали. Думаешь, Гарри Поттер стал бы обманывать?

Гарри показалось, что Драко искренне пытался выполнить приказ Снейпа, но в гневе не рассчитал, какой эффект окажут его слова.

— Гарри Поттер! — взвизгнул эльф, молниеносно призвав подсвечник, только на этот раз он ударил им Гарри по голове. Звук удара эхом разнесся по подземелью.

— Теперь ты точно сдохнешь, сволочной эльф! — закричал Драко, взмахивая палочкой.

— Я должен связать тебя, чтобы добиться послушания? — Снейп не повысил голос, но его слова были услышаны.

Резко выпрямившись, Драко отчаянно замотал головой:

— Нет.

Гарри пятился задом, как рак, чтобы убраться подальше от эльфа.

Дабби, однако, не стал продолжать атаку. Его круглые глаза были мокрыми от слёз. Наколдовав зажжённую свечу, он методично капал горячий воск на пальцы ног, слегка вздрагивая и вскрикивая с каждой каплей.

— Дабби напал на волшебника, — скорбно жаловался он, словно разговаривая сам с собой. — О, плохой, плохой Дабби. Волшебник очень злой, но всё же плохой, плохой Дабби должен быть наказан…

С громким вздохом, выражающим в равной степени отвращение и жалость, Снейп подошёл и задул свечу.

— Позови этого Добби, — тихо сказал он Гарри, прежде чем снова повернуться к эльфу. — Ты ведь хочешь получить ответ на письмо, — напомнил он поднявшему глаза Дабби, уши которого дрожали от грусти. — Ты получишь его, если в точности выполнишь то, что я скажу. Ты должен пойти на кухню со своим кузеном и оставаться там, пока мы не призовём тебя обратно. Не отходи от него ни на мгновение. И не вздумай его обмануть. Добби предан волшебнику, на которого ты только что напал, и будет делать то, что он прикажет.

Дабби покрылся тёмно-зелеными пятнами и пробормотал:

— Плохой волшебник испортил очень хорошего эльфа, дал ему носок. — И после паузы, проворчал: — Предатель… — и тут же укусил себя за руку за то, что оскорбил волшебника.

Тут в комнату влетел Добби, его крошечная фигурка была так закутана в одежду, что он выглядел толще, чем был на самом деле. На голове у него было напялено не менее восьми вязаных шапок, шаткая башня раскачивалась, когда он нетерпеливо бросился вперёд.

— Гарри Поттер звал Добби! Как Добби может служить Гарри Поттеру, сэр?!

В следующее мгновение Добби, видимо, заметил Дабби, потому что встал перед Гарри, широко раскинув руки, и быстро предупредил:

— Гарри Поттеру не причинят вреда!

— Расслабься, твой жуткий мелкий кузен явился в одиночку, — протянул Драко.

Добби всё же огляделся, очевидно, ожидая увидеть Люциуса или Нарциссу, и настороженно поинтересовался:

— Как поживает мастер Драко?

— Верен Гарри Поттеру, — ответил Драко. Гарри не понял, было это сказано для того, чтобы успокоить Добби, — а чрезмерная защита неуправляемого Добби была последним, в чём он сейчас нуждался, — или реплика предназначалась Дабби, чтобы тот поскорее убрался в Малфой-мэнор.

В любом случае, Добби так и стоял, раскинув руки, пока Гарри не наклонился и не похлопал его по плечу.

— Это правда, Добби. Он и вправду мне верен.

Добби бросил на Гарри довольно недоверчивый взгляд — сказать по правде, это выглядело так, словно эльф считал Гарри идиотом, — но опустил руки и только после этого сказал:

— Привет, Дабби.

Дабби оглядел своего кузена с ног до головы, его губы презрительно скривились при виде множества одежды, надетой на Добби. Задрав нос, он не снизошел до прямого ответа, предпочтя высказаться в пространство:

— Ужасный, ужасный, плохой домовой эльф в одежде! И Гарри Поттер действительно солгал! — и тихонько пробормотал: — Плохой, плохой волшебник обманывает лучших эльфов, даря им одежду…

Гарри снова опустился на колени, хотя не мог не вспомнить, как его недавно основательно приложили подсвечником.

— Добби, — попросил он, — мне нужна услуга. Я хочу, чтобы ты отвёл своего кузена на кухню и некоторое время развлекал его.

— Это означает, — пояснил Снейп, — что ты должен всё время держать его в поле зрения. Всегда.

— Да, прилипни к нему, как приклеенный, и вообще не позволяй покидать кухню, — добавил Гарри.

— Как хочет Гарри Поттер, да, да, Добби уже делает все это, всё до мелочей!

Не теряя ни секунды, Добби схватил своего кузена за руку и потащил в камин.

— С тобой всё в порядке? — спросил Снейп, глядя, как Гарри потирает голову.

— О, конечно, — ответил Гарри. — Я не думаю, что он ударил со всей силы. Но было довольно больно.

Драко подошёл ближе и внимательно рассмотрел его голову.

— Северусу следовало позволить мне поколотить этого никчёмного маленького говнюка.

— Драко, твой отец больше не может причинить тебе вреда, — спокойно заметил Снейп. —И инцидент с участием эльфа был много лет назад. Тебе нужно выбросить это из головы. Позволить своему гневу вывести тебя из равновесия — это слабость, которую ты не можешь себе позволить.

Шмякнувшись на диван, Драко опустил голову на руки и сгорбился. Вскрытое письмо лежало всего в нескольких дюймах от его волос.

— Я знаю. Контроль над импульсивностью и всё такое, — он слегка поднял взгляд. — Пожалуйста, зови этого ублюдка Люциусом. Ты мой отец во всём, кроме имени, помнишь?

— Я помню.

Драко кивнул, но Гарри заметил, что тот всё ещё избегает смотреть на письмо.

— Может, нам с Северусом ненадолго оставить тебя одного, чтобы ты дочитал? — предложил он.

Не ответив, Драко покачал головой, наклонился над письмом и прочитал вслух:

«Дракон, моё сокровище,

Я ужасно скучала по тебе все эти месяцы. Я знаю, ты можешь в это не верить, мой дорогой, но это чистая правда. Конечно, я нашла твое поведение более чем шокирующим: украсть палочку этого ужасного мальчишки у собственного отца, а затем бежать с ней в Хогвартс, чтобы отдать её злейшему врагу нашего Господина. Несколько дней я вопреки всему надеялась, что ты одумаешься и вернёшься домой. Хотя я понимаю, почему ты не мог этого сделать: отец слишком хорошо научил тебя бояться его гнева.

Я публично поддержала его, наша семья объединилась против тебя, потому что, откровенно говоря, я не могу придумать другого выхода. Ты отвернулся от всех основ обоих наших Родов, и этот выбор я нахожу совершенно непонятным. Ты рассердил меня, хотя и не настолько сильно, чтобы я действительно желала тебе зла. И всё же я должна вести себя так, как будто мне абсолютно безразлично, убьёт ли тебя твой отец или подвергнет ли пыткам; надеюсь, ты это понимаешь? У меня нет Северуса Снейпа, который мог бы укрыть меня от неминуемой смерти, которая ждёт меня, если я брошу вызов твоему отцу. Моя магия — ничто по сравнению с его. Я решила, что для меня будет лучше остаться в живых в ожидании того дня, когда я смогу быть тебе хоть чем-то полезной.

Этот день настал, Дракон, сокровище моё. Я давно отчаялась надеяться, что ты когда-либо найдёшь семью, которую мог бы назвать своей, но недавно поняла, что ошибалась. Ты наверняка уверен, что все наши родственники до последнего встали на сторону твоего отца? Однако недавно мне пришло в голову, что мой двоюродный дедушка Вальпургис поддержал бы твой выбор. Несомненно, он гордился бы тобой.

Я знаю, что у тебя тоже есть гордость, Дракон, моё сокровище, но я пожертвую своей собственной, и умоляю тебя написать ему. Просто дружеская записка, чтобы дать ему понять, что хотя ты никогда не видел этого человека, ты считаешь его членом семьи. Никогда не знаешь, кто может оказаться полезным в трудную минуту. Тебе не обязательно зацикливаться на своих разногласиях с отцом. Уверена, что Вальпургис прекрасно знает всю историю. Напиши ему что-нибудь неважное о своих занятиях, Дракон, сокровище моё, что-нибудь лёгкое и дружелюбное, чтобы если позже тебе понадобится его помощь, между вами уже установилось некое взаимопонимание.

Я скучаю по тебе, как я уже сказала, но я бы предпочла, чтобы ты был в безопасности, а не рядом со мной. Скажи Северусу, что я благодарю его от всего сердца за то, что он защитил тебя от многочисленных интриг твоего отца».

— Подписи нет, — добавил Драко, закончив читать.

— У тебя есть сомнения? — тихо произнес Снейп.

Глубоко вздохнув, Драко левитировал письмо и что-то прошептал. Когда пергамент не отреагировал, Драко снова вздохнул. Он вернул письмо на стол и поднял глаза.

— Нет никаких сомнений, Северус. Это не просто её почерк, это написано именно так, как написала бы она, каждое предложение. И кроме того… Люциус даже не знает, что она называет меня Драконом, своим сокровищем. Это было что-то вроде… — Драко сглотнул. — Честно говоря, она называла меня так только после того, как он наказывал меня, потому что обычно он называл меня Драконом вроде как ласково, но переставал использовать это имя, когда злился.

Опустив глаза, Драко прохрипел:

— Я думаю, это её способ сообщить мне, что он всё ещё жаждет моей крови. Как будто я в этом сомневался.

— Итак, возникает вопрос: к чему клонит Нарцисса? — размышлял Снейп.

— На самом деле это письмо показалось мне довольно милым…

— О, ты так доверчив, Поттер! — скривился Драко. — Письмо Стейна тоже показалось тебе милым, не так ли? Я ни на мгновение не верю, что моя мама так беспокоится о том, что мне нужна семья, что из всех людей выбрала Вальпургиса Блэка!

Блэк… Гарри, конечно, знал, что мать Драко была из Блэков, но как-то не задумывался об этом.

— Так этот Вальпургис был родственником Сириуса Блэка?

— Какой-нибудь родственник, точно, — пробормотал Драко, раздражённо наморщив лоб. — Слушай, я даже не знаю точно, кем он приходится моей матери. Она называет его своим двоюродным дедушкой, но это просто для удобства. Он то ли троюродный брат её дедушки, то ли дядя её дедушки, то ли что-то в этом роде. В любом случае, сейчас важно понять, стоит ли мне ему писать. Мне не нравится ощущение, которое вызывает у меня это письмо. Моя мать что-то задумала, это так же верно, как-то, что я сижу здесь.

Снейп опустился в кресло и закинул ногу на ногу, слегка постукивая себя по щеке длинным пальцем.

— Что ты знаешь об этом Вальпургисе? Должен признаться, за всё время, что я провёл в Малфой-Мэноре, это имя не упоминалось ни разу.

— Естественно, его не упоминали, — Драко левитировал письмо Снейпу. — Мы редко говорим о нём. Мы стыдимся его. Он — в некотором роде белая ворона. Или, учитывая взгляды моей семьи, Вальпургиса лучше назвать белой овечкой. Хотя это не совсем верно, поскольку он преступник до мозга костей.

Чувствуя, что вот-вот начнут всплывать глубокие тёмные тайны семьи Малфой, Гарри перестал неуверенно топтаться на месте и объявил:

— Думаю, мне пора вернуться в лабораторию и начать своё зелье заново…

Драко протянул руку, схватил Гарри за запястье и рывком усадил его рядом с собой на диван.

— Ладно, я останусь, — согласился Гарри.

Снейп тихо рассмеялся, но его веселье почти сразу исчезло.

— Вальпургис, Драко, — подсказал он. — На этот раз связно, если не возражаешь.

Кивнув, Драко с минуту собирался с мыслями.

— Хорошо. В письме всё верно: я даже никогда его не видел. Знаю только, что это какой-то дальний родственник моей матери, и она часто виделась с ним, когда была маленькой. Но семья отказалась от него, потому что его, э-э, делишки стали достоянием гласности. В довольно узком кругу, но мы узнали о них, я имею в виду.

— Делишки?

Драко бросил на Снейпа кислый взгляд.

— Я обязан продолжать? Это действительно довольно противно и не очень уместно.

— Я думаю, что всё, что показывает, насколько велика разница между Вальпургисом Блэк и вашим… простите, Люциусом Малфоем, прозвучит вполне уместно. Я пытаюсь решить, стоит ли тебе писать этому мужчине, как советует твоя мать.

— О, разница больше похожа на пропасть, если тебя это беспокоит. Люциус с трудом выносит упоминание имени Вальпургиса, Северус. Потому что… Видишь ли, самый мягкий эпитет для него — предатель крови…

— Он женился на маггле? — догадался Гарри.

Драко рассмеялся.

— О, хуже, гораздо хуже. Давным-давно он разработал план подмены сквибов и магглорожденных детей при рождении…

— Что? — в ужасе вскрикнул Гарри.

— Просто послушай, — посоветовал Драко. — Вальпургис разработал очень сложный и очень незаконный амулет, который может идентифицировать сквиба через несколько часов после рождения. И магглорожденного тоже. Не очень надёжно. Я имею в виду, что если амулет реагировал на ребёнка, то это абсолютно точно был сквиб или маглорожденный, но в большинстве случаев он вообще ничего не показывал, понимаете? Как бы то ни было, Вальпургис много лет тайно предлагал свои услуги волшебным семьям. Когда он находил сквибов, то менял их на гарантированно волшебных детей, естественно, за солидную плату. И когда Блэки узнали, что он запятнал родословные всей волшебной Британии маггловскими отродьями, они полностью отрезали его от Рода. Насколько я слышал, это стало не такой уж большой потерей. В любом случае, его имя получило большую чёрную метку задолго до войны.

— Сколько детских судеб он разрушил? — спросил Гарри.

— Откуда мне было знать? — высокомерно осведомился Драко. — И кроме того, Гарри, разве ты не был бы счастливее, если бы рос в волшебной семье?

— Был бы, — признал Гарри, всё ещё хмурясь. — Но почему чистокровные соглашались на это? Я имею в виду, родители же должны были знать, верно?

— О, я уверен, что у старого доброго Вальпургиса было не много фанатично чистокровных клиентов, — протянул Драко. — Хотя тебе стоит узнать, что в таких семьях сквибов иногда убивают на месте. — Он проигнорировал вздох ужаса, изданный Гарри. — В любом случае, есть много семей с умеренными взглядами, которые считают, что их детям-сквибам лучше расти среди магглов. Зачем дразнить детей вещами, которых у них никогда не будет? И в обмен они должны были принять какого-нибудь волшебного ребёнка, которого в противном случае могли бы преследовать и мучить в мире магглов. Моя мать объяснила мне, что Вальпургис, возможно, рассматривал эти ситуации именно с такой точки зрения. Хотя потом осторожно рассказала, как он ошибался, поощряя людей развращать свои семьи магглорожденными детьми, которым, конечно, не сказали об их истинном происхождении. Они же могли в конечном итоге жениться на чистокровных, прерывая Род…

— Ты действительно вырос погружённым в эту… гм, философию, правда?

Драко наградил его довольно высокомерным взглядом, но сказал:

— Почему бы тебе честно не назвать это ерундой? Если мальчик, мать которого была магглорожденной, может противостоять Тёмному Лорду, когда чистокровные съёживаются от страха… Я уже говорил тебе: я понял тогда, что чистота крови — это ещё не всё.

— Да, — признал Гарри, взглянув на Снейпа, который, казалось, был доволен услышанным.

— Итак… этот Вальпургис. Ваша семья узнала, чем он занимался. Почему они не бросили его в Азкабан? Ты же сказал, что его деятельность незаконна.

— Да, обмен детьми незаконен, — протянул Драко. — Тем более, что родители-магглы ничего не знали. Я полагаю, что он изрядно поработал с их памятью, чтобы провернуть это дело. И опознавательный амулет, конечно, тоже незаконен. В основном потому, что сторонникам чистоты крови понравился бы такой инструмент. Так неудобно ждать несколько лет, чтобы увидеть, появится ли у ребёнка магия. Гораздо легче узнать об этом сразу, чтобы совершить детоубийство.

— Твоя семья чокнутая, — заявил Гарри.

Драко покачал головой.

— Моя семья здесь, — просто поправил он. — Итак, на чём я остановился? Ах да, Азкабан. Что ж, Люциусу вряд ли хотелось, чтобы всем стало известно, что родственник его жены подобным образом портит родословные. Это не могло привлечь расположение Тёмного Лорда, да и публичный скандал покрыл бы имя Малфоев дурной славой. Так что семья замяла это дело и попыталась повлиять на Вальпургиса, чтобы тот прикрыл свой бизнес — ну вроде как заниматься коммерцией вульгарно… Но поскольку его никогда особо не заботило чужое мнение, я не знаю, прекратил он подменять детей или нет. Ты же понимаешь, что всё это было много-много лет назад. Насколько я знаю, ему уже надело.

Снейп снова заговорил:

— Кто рассказал тебе историю Вальпургиса, Драко?

Тот пожал плечами.

— Люциус и Нарцисса, бабушки и дедушки, тёти и дяди, которые твердили о позоре, позоре… Они все были в курсе. Думаю, это было такое громкое дело, что никто в семье не мог его пропустить. Из живых, я имею в виду. Что касается меня, как-то в Рождество, когда Люциус устраивал ежегодный праздник в поместье, я сидел на чердаке, рассматривая старые школьные учебники моей матери. Я нашел книгу рассказов, подписанную: «Дорогой Нарциссе от твоего любимого старого дяди Вальпургиса», и подошёл к ней, всего лишь спросив: «Мама, кто такой Вальпургис?»

Драко вздрогнул от воспоминаний.

— У Люциуса снесло крышу. Сначала он орал: «Драко, как ты смеешь осквернять свой язык этим именем?», а потом набросился на мать: «Как ты могла оставить в доме то, чего когда-то касались его грязные руки?!» И с этого момента всё стало ещё хуже, все принялись болтать о предателях крови и тому подобном, и все кричали на меня, пока я не сбежал наверх.

Он снова пожал плечами, на этот раз явно защищаясь.

— Мне было всего-то около шести. Через некоторое время моя мама поднялась наверх и всё объяснила ещё раз. Она решила, что вся эта суета в гостиной сбила меня с толку, — Драко чуть заметно улыбнулся, вспоминая. — Она принесла мне гоголь-моголь, в котором было много-много мускатного ореха.

В комнате на некоторое время воцарилась тишина, пока Драко не продолжил:

— Я не понимаю, почему она хочет, чтобы я написал ему. Я не верю в её доводы, это я точно знаю.

— Думаю, ты должен сделать то, о чём она просит, — решил Снейп. — В письме Нарциссы, без сомнения, есть доля обмана, но я подозреваю, что она пытается помочь тебе. Вальпургис Блэк не похож на человека, которого Люциус стал бы вовлекать в какой-либо заговор. Поэтому то, что Нарцисса подталкивает тебя обратиться к нему, не может иметь никакого отношения к Люциусу. Права она и в том, что в будущем этот человек может оказаться полезным.

— Кроме того, — вставил Гарри, — она предложила просто написать ему о твоих занятиях. Можешь написать, что учебники не очень интересно написаны, а Трансфигурация сводится к изучению ассоциативных сочетаний. Что бы ни задумала твоя мать, ни она, ни Вальпургис не смогут использовать такую информацию во вред, так ведь?

— Я не очень представляю о чём писать, — пробормотал Драко.

— Тогда напиши письмо и дай мне взглянуть на него, прежде чем отдать домовику, — Снейп поднялся и поправил мантию. — И не нападай на него больше, ни словесно, ни физически, понятно?

— Да, хорошо, — рассеянно пробормотал Драко. Он уже призвал пергамент, чтобы написать ответ. Гарри немного понаблюдал за ним, а затем, решив, что Драко не нуждается в помощи, спросил отца, может ли тот присмотреть за его занятием Зельями. Снейп велел подождать до первой субботней отработки, когда он сможет полностью посвятить своё внимание Гарри.

Гарри подумал, что это неплохой вариант, несмотря угрожающее название «отработка».

* * *

В ту ночь Гарри приснился сон.

Драко сидел на диване в гостиной, покусывая кончик пера и размышляя о том, что написать на лежащем перед ним пергаменте.

«А ещё у нас есть Уход за Волшебными существами, дядя Вальпургис. Мне совсем не нравится этот урок. Болван, который преподает эту дисциплину — тупой полувеликан, считающий совершенно нормальным подвергать опасности своих учеников».

Резко откинувшись на спинку стула, Драко задумался над написанным. Покачав головой, он заклинанием стёр упоминание о расе Хагрида. Затем продолжил:

«Хотя одному моему другу удалось прокатиться на гиппогрифе во время этого занятия. По правде говоря, в то время он не был моим другом. Я считал его заносчивым маленьким придурком. Но это было давно. Сейчас мы отлично ладим.

Мой любимый предмет — Зельеварение. Недавно я провёл небольшое исследование в области зелий родства и обнаружил, что они работают не совсем так, как я предполагал».

Затем всё вокруг завертелось, бросая Гарри в разные стороны так, что у него закружилась голова. А потом он увидел ещё одну сцену, на этот раз действие происходило в спальне.

Драко лежал в постели, завернувшись в одеяло, виднелась только белобрысая макушка, и что-то говорил во сне. Одеяло приглушало его слова, но кое-что Гарри смог разобрать. «Только не Пуччини! Верди, ты хаффлпаффский кретин, — настаивал он снисходительным тоном. — Тебя воспитывали там, где никто не слушал музыки?»

Драко немного повозился, выпростав сонное лицо из складок, и продолжил: «Лимонное, лаймовое или лимонно-лаймовое, Панси? Здорово, что Берти Боттс начал производить мороженое. Драже — это немного по-детски, тебе не кажется?»

Гарри проснулся, сел в кровати и моргал, пока туман в его голове не рассеялся. С какой стати всё это ему приснилось? Это совершенно точно был вещий сон, но наполненный какой-то ерундой! Драко передумал называть Хагрида полувеликаном в письме, которое он написал вчера. Вероятно, он поступил мудро, учитывая, что этот парень — Вальпургис Блэк, — несмотря на его любовь к похищениям детей, явно не был сторонником чистоты крови. Возможно, у него даже не было такого сильного предубеждения против нелюдей, как у Драко. Но тогда вторая часть сна, та, что о будущем… У Драко были свои мечты, ну и что? Хочет покрасоваться перед хаффлпаффцами и пригласить бывшую девушку поесть мороженого?

Разве вещие сны не должны показывать важные вещи? В этом сне точно не было ничего важного, и Гарри задумался, не был ли отец прав с самого начала. Вдруг все последние вещие сны — это просто игры подсознания?

Гарри почесал в затылке, слегка поморщившись, когда задел место, куда Дабби попал своим подсвечником. Внезапно с соседней кровати раздались невнятные звуки. Гарри поднял глаза.

— Только не Пуччини! Верди, ты хаффлпаффский кретин, — презрительно заявил Драко сквозь толстое одеяло. — Тебя воспитывали там, где никто не слушал музыки?

Драко заворочался, сбрасывая одеяло.

— Лимонное, лаймовое или лимонно-лаймовое, Панси? — на этот раз тон был приятным, хотя и немного самодовольным. — Здорово, что Берти Боттс начал производить мороженое. Драже — это немного по-детски, тебе не кажется?

У Гарри отвисла челюсть, но прежде, чем он успел отреагировать, Драко забормотал что-то о крем-брюле, слишком похожем на вкус хлебного пудинга. Гарри не хотел подслушивать, это было слишком личное. Драко явно хотелось произвести впечатление на Панси… Гарри и не подозревал, что Драко всё ещё испытывает чувства к Панси!

Как бы то ни было, ему нужно было расспросить Драко о части, не касающейся его личной жизни.

Гарри слез с кровати и потряс Драко за плечо.

— Драко, Драко! — прошипел он. — Давай, Драко, просыпайся!

Очевидно, сон подавил отточенные рефлексы Драко, потому что тому потребовалось не меньше минуты, чтобы очнуться. Он приподнялся на локтях и нахмурился.

— Гарри?

— Ты написал Вальпургису Блэку о том, что Хагрид — полувеликан?

Драко провёл руками по волосам.

— Конечно, ты же видел письмо! Ради Мерлина, вы с Северусом прочли письмо, чтобы убедиться, что я не написал ничего, что можно использовать… — внезапно он, казалось, догадался: — О, я понял. Странно. Ну, вообще-то, я упомянул об этом, но потом подумал, что, возможно, это не слишком правильно…

Усевшись, Драко насмешливо спросил:

— Тебе снова приснился сон, не так ли? Я уже говорил, что жить с провидцем — это немного чересчур? Ну, и что теперь ждёт нас в будущем, Гарри? Говори, не стесняйся.

Гарри пожал плечами, присаживаясь на край кровати Драко.

— Мне правда приснилось будущее, но оно уже сбылось. Я видел, как ты бормотал о музыке и мороженом как раз перед тем, как тебе это приснилось.

Драко наморщил лоб.

— Теперь тебе снятся чужие сны? Это довольно странно…

— Нет, это не мне приснилось, это я видел, как тебе приснилось, — попытался объяснить Гарри. — Не бери в голову, это не имеет значения. Ложись. И попробуйте со вкусом хлебного пудинга.

— Не понял?

— Неважно, — повторил Гарри, садясь на свою кровать, чтобы натянуть носки, которые каким-то образом слетели, пока он спал. Покончив с этим, он направился к двери.

— О, только не говори, что ты должен сообщать Северусу о каждом своём странном сне, — добродушно съязвил Драко. — В любом случае, если это уже сбылось, то и говорить не о чем.

— Мне просто нужно поговорить с ним, — сообщил Гарри, останавливаясь в дверях. — Спокойной ночи.

Драко некоторое время смотрел на него, потом пробормотал:

— Ну, хорошо. Спокойной ночи.

* * *

— Гарри? — вопросительно произнёс Снейп, впуская Гарри в комнату и подводя к своей кровати.

Гарри сглотнул.

— Извини, что разбудил тебя. Это не срочно или что-то в этом роде, но я обещал приходить сразу же, если у меня появятся какие-нибудь… э-э, блестящие идеи по поводу моих снов.

Снейп медленно кивнул, ожидая продолжения.

— И что же ты думаешь? — спросил он, выслушав рассказ Гарри.

— Ну, это очевидно, не так ли? — Гарри потёр ладонь о ладонь и с благодарностью принял плед, который отец накинул ему на плечи.

— По крайней мере, на этот раз ты понял, для чего нужны носки, — пошутил Мастер зелий. — И, Гарри, я ясно вижу закономерности, но хотелось бы узнать твои выводы по этому поводу.

— Хорошо, — согласился Гарри. — Я думаю, что сны закончились. Вещие сны, я имею в виду, — пояснил он. — Сначала они шли по порядку, по мере того, как происходили в них события. А потом ты разбудил меня посреди одного из них, и это каким-то образом исказило ту магию, которая посылала мне сны, потому что эти последние… э-э, ну, про совятню и этот… Мне кажется, они теперь появлялись в обратном порядке.

— И что будет дальше, как ты думаешь?

Гарри прикусил губу и плотнее завернулся в одеяло, повернувшись к отцу.

— Ну, во-первых, я думаю, что вещих снов больше не будет. И во-вторых, из-за чего я, собственно, и пришёл, пап… — Гарри перевёл дыхание. — Последний сон уже сбылся. Так что, если они идут в обратном порядке, то следующим сбудется сон про совятню.

Снейп положил руку на его трясущееся колено.

— Защитные чары, которые я наложил на совятню, не позволят вывалиться в окно никакому объекту размером с человека, Гарри. И Драко не выйдет из наших комнат. Ты наблюдаешь за ним несколько месяцев. Он раздражается по мелочам из-за вынужденного заключения, но хоть раз было такое, чтобы он нарушил мой приказ и вышел наружу?

Поскольку Гарри не мог положа руку на сердце сосчитать, сколько раз Драко выходил в коридор, чтобы доказать, что чары доверяют ему, он покачал головой.

— Всё будет хорошо, Гарри, — заверил Снейп. — Последний сон, бесспорно, был вещим, как в части прошлого, так и в части будущего. Но можем ли мы поверить, что Люциус Малфой путешествует по Франции, и при этом говорит по-английски, предупреждая магглорожденных о грядущем нападении Волдеморта?

— Да, этот сон — одно большое недоразумение, от начала и до конца, — признал Гарри.

— Возможно, серия вещих снов заканчивается, потому что твоя магия смирилась, что последние сны были… безнадёжно запутанными.

— Да, — признал Гарри, потирая голову. — В этом есть смысл. Я имею в виду то, что возможно, они запутались потому, что ты разбудил меня в тот раз. Я имею в виду… с тех пор и до сегодняшнего вечера не было ни одного сна, который имел бы хоть какой-то смысл. — Гарри искоса взглянул на отца. — Я знаю, что ты не собираешься отказываться от меня, хотя потребовалось время, чтобы я понял это на самом деле. — Он вздохнул. — Можно мне всё-таки зелье от головной боли?

Снейп пристально осмотрел его в приглушённом свете, который он наколдовал, открывая дверь.

— Конечно. В ванной первая полка слева. Для ликвидации последствий удара этого домовика, я думаю, лучше всего подойдёт то, что в тонкой синей бутылочке.

Гарри остановился на полпути.

— Почему бы просто не наклеить на них ярлычки?

— Я не могу допустить, чтобы кто-то из вас, двух негодяев, узнал, в какой из них — мой шампунь, не так ли?

Гарри рассмеялся, внезапно почувствовав себя намного лучше.

Во всех отношениях.

Однако ему не суждено было долго радоваться.

— Ну в самом деле, Поттер! — воскликнул Драко. — Сколько лет ты собираешься упаковывать свой старый облезлый сундук?

— Пока не запихну туда все свои вещи, — пропыхтел Гарри, с силой утрамбовывая сложенные джемперы, чтобы освободить место для остальной одежды.

— Можно подумать, что тебя вырастили магглы, — протянул Драко. Гарри попытался одарить его злобным взглядом, но вместо этого неожиданно для себя тихо засмеялся. Очевидно, Драко хотел его разозлить.

— Прекрасно, — театрально вздохнул тот. — Как бы мне не нравилось наблюдать, как ты выставляешь себя дураком, это становится немного утомительным. Смотри и учись!

С этими словами он взмахнул палочкой снизу вверх, заставив сундук Гарри выплюнуть всё, что было внутри. Книги, подарки, одежда и прочее барахло взлетело и и рассыпалось кучами по всей комнате.

— Эй! — одёрнул его Гарри. — Там было кое-что хрупкое!

— Естественно, я наложил заклинание мягкого приземления, — похвастался Драко, ухмыляясь. Вдруг его всезнающая улыбка погасла. — О, дерьмо. Я разбил твоё зеркало...

Гарри схватил зеркальце и прижал к груди, сглатывая сквозь комок в горле. Внезапно ему пришло в голову, что сказал бы Сириус, узнай он, что Гарри считает братом Драко Малфоя... И конечно, Сириус не одобрил бы кандидатуру Снейпа в качестве опекуна Гарри, не говоря уж об усыновлении. Эта мысль почему-то обеспокоила его, хотя Гарри понимал, что беспокоиться не о чем.

— Оно уже было разбито, — признался он, и знакомое чувство потери захлестнуло его, не давая вдохнуть.

«Дыши, Гарри...»

Каким-то образом он всё же продышался, а затем умудрился аккуратно положить зеркало на свою кровать, стараясь не смотреть на него.

Драко, озадаченный поведением Гарри, бросил на него странный взгляд и сменил тему.

— Тогда всё в порядке, — задумчиво произнёс он, наклоняясь, чтобы внимательно осмотреть сундук. — Ну-ка, посмотрим, с чем нам придётся работать... Хм-м-м...

— Что ты задумал?

— Терпение, — мягко упрекнул его Драко, сосредоточенный на своей задаче. Он начал выписывать сложные кренделя палочкой, одновременно произнося что-то длинное на латыни.

— Выпендриваешься, — съязвил Гарри, пытаясь говорить беззаботно.

Драко проигнорировал его, заканчивая накладывать заклинания. Последний взмах, и вот он уже постукивает палочкой по открытой крышке сундука.

— Ну вот, всё готово. Разве это не проще, чем провести все выходные, собирая вещи?

— Да я даже не понял, что ты сделал!

Драко издевательски захихикал.

— Это прощальный подарок, Гарри. Волшебный космический сундук. Не думай, что я не заметил, как ты восхищаешься моим сундуком. Теперь твой должен вместить примерно в три раза больше, чем раньше.

— Ты сам заколдовал свой сундук?

— О, нет. С моим работал профессионал. Вообще-то я собирался купить тебе настоящий волшебный сундук. Но когда я упомянул об этом Северусу, он сказал, что ему кажется, что у тебя имеется жалкая сентиментальная привязанность к тому старому сундуку, которым ты пользовался с первого курса...

— Он не мог сказать обо мне «жалкий»!

— Ну ладно, этого он не говорил, — согласился Драко. — Но обо всём остальном он говорил точно, так что я подумал, что просто улучшу сундук, к которому ты так трогательно привязан.

— Придурок.

Драко улыбнулся.

— Всегда пожалуйста.

— Ох. Извини, спасибо, — поспешно добавил Гарри.

Но Драко ещё не надоело демонстрировать своё превосходство.

— Должен признать, ты устроил неплохое шоу, пытаясь привести вещи в порядок. Почему, во имя Мерлина, ты просто не уменьшил их?

Гарри напрягся.

— Ты видел мой словарь заклинаний. Разве там есть уменьшающее?

Немного озадаченный, Драко приподнял бровь.

— Ты хочешь сказать, что не можешь уменьшить вещи? Это странно. Значит, ты полагаешь, что некоторые заклинания недоступны для глубинной магии?

— Может быть, — признал Гарри. — Хотя я случайно уменьшал вещи, когда жил с Дурслями, так что это конкретное заклинание может быть и подвластно тёмным силам. Проблема в том, что я не могу подобрать для этого слов на змееязе.

Гарри пожал плечами. Он уже довольно хорошо владел своей новой магией, но это не означало, что он мог делать всё, что ему заблагорассудится. Например, выполнить безумную просьбу Драко посмотреть сквозь стену или наколдовать что-то, что не поддавалось переводу. Даже магия Гарри всё же пока имела пределы.

— Бедняжка, — неискренне пожалел его Драко. — Ужасно жаль. Ты, должно быть, роняешь слёзы над тарелкой из-за того, что ты такой слабый и беспомощный, совсем не волшебник...

Гарри легонько толкнул брата.

— Просто заткнись и научи меня заклинанию расширения пространства.

— Я знаю только самый простой вариант, — признался Драко, ухмыляясь, — даже в этом случае он явно умел больше, чем Гарри. — Я не могу исписать всю доску, как Северус, и конечно, не могу помочь тебе со змееязом. Ты же понимаешь, что для меня он звучит просто отвратительно даже после всего того шипения, что я выслушал за последнее время? Так что давай поработаем над расширением пространства завтра, когда Северус будет дома. На случай, если ты вдруг провалишься в двенадцатое измерение или ещё куда.

Гарри слегка поморщился, вспомнив расписание, составленное его отцом.

— Завтра у меня последняя свободная суббота. После этого все выходные будут заняты уроками Зелий, если только я не смогу убедить Северуса позволить мне время от времени посещать Хогсмид.

— Просто сердце кровью обливается, — сухо парировал Драко. — Особенно учитывая вероятность моего похода в Хогсмид в ближайшем будущем.

— Я принесу тебе что-нибудь, — пообещал Гарри.

Драко немного помрачнел, но пытался сохранить легкомысленный вид.

— Всё в порядке. Ты же знаешь, что мне нравятся изумруды и бриллианты. О, и ещё гоночные мётлы...

— И мороженое на любой вкус, — пошутил Гарри.

— Там оно есть?

— Я пошутил, — Гарри улыбнулся брату, наслаждаясь озадаченным взглядом, который получил в ответ, а затем принялся аккуратно укладывать вещи в сундук... Хотя сегодня была всего лишь пятница, и он не собирался возвращаться в Гриффиндор до вечера воскресенья.

* * *

— Что ж, твоём возвращении к нормальной жизни есть и что-то хорошее, — сказал Драко, когда они заканчивали с послеобеденным чаем, который, по его заявлению, был жизненно необходим. — Ты будешь есть в Большом зале, а я — дома, потом мы сравним свои наблюдения и узнаем, сколько приёмов пищи Северус пропускает на самом деле.

— Хорошая мысль, но я слышал, что он часто перекусывает с директором.

Драко собрался что-то ответить, но внезапно загудевшее в камине пламя выбросило в очаг свиток пергамента.

— Опять от Стейна? Интересно, — сказал Гарри, откладывая печенье и опускаясь на колени перед письмом.

— Расслабься, я узнаю ленточку. На прошлой неделе на письме Панси была такая же.

Гарри вряд ли причислил бы Паркинсон к любителям розового цвета.

— Ты не говорил, что она писала тебе, — намекнул он.

— Я не рассказываю и о половине своих писем, — протянул Драко, потом смягчился и добавил: — Судя по всему, она вроде бы готова выслушать меня. Писала, что отдельные слизеринцы начали сомневаться в некоторых вещах. Если я правильно понял Панси, в том, что Тёмный Лорд — полукровка. Но сначала я должен встретиться с ней, как ты понимаешь... Что-то не так?

— Как она могла послать тебе письмо?

Драко уставился на него.

— Без труда, я думаю. Послушай, она не смогла бы прислать заколдованный кинжал, чтобы зарезать кого-либо из нас, или другую явно опасную вещь. Тем не менее, мы с Северусом тщательно проверяем письма, потому что действительно искусное заклятие или проклятие может обойти защиту. Хотя тебе ничего не угрожает. Магия Жертвы — это действительно нечто особенное.

— Я не дурак. Я имел в виду, откуда она могла его отослать? Мне казалось, что немногие камины в замке подключены к сети.

— Ну, я не думаю, что она использовала директорский камин, — съязвил Драко. — Но есть и другие. Амбридж разрешала инспекционному отряду использовать их. — Поймав выражение лица Гарри, он добавил: — Послушай, всё это... Всё это казалось, нам большой игрой, вроде как ещё один раунд Гриффиндора против Слизерина...

— Игрой, — пробормотал Гарри.

— Я думал, мы теперь выше всего этого.

— Это не было игрой, Драко!

— Я знаю! Я сказал, что нам это казалось игрой, ясно? Это было глупо и чертовски опасно, а мне было пятнадцать, и я был идиотом! Так могу я прочесть своё письмо?

Гарри несколько раз глубоко вдохнул и взял себя в руки.

— Да, конечно. Но сначала проверь его. На всякий случай.

Драко так и сделал.

— Определённо от Панси, — произнёс он, исследовав письмо всеми необходимыми заклинаниями.— И ты уверен, что она не собирается проклясть тебя? — с сомнением в голосе спросил Гарри. — Ты же отправил её в больницу Святого Мунго. Тебе не кажется, что она захочет поквитаться?

— Письмо чисто, как стёклышко, — заявил Драко, схватив свиток и разворачивая его.

Гарри поднял бровь — к письму своей матери Драко так и не прикоснулся. С другой стороны, Дабби щелчком пальцев уничтожил письмо Нарциссы, как только получил ответ для Вальпургиса Блэка... Гарри вздохнул, вспомнив сцену, которая последовала за этим. Явно расстроенный тем, что письмо его матери было уничтожено, Драко попытался задушить эльфа; Гарри пришлось удерживать его, чтобы Дабби успел сбежать. А Северус снял баллы со Слизерина.

— Ну и что пишут? — спросил Гарри немного погодя.

Драко удивлённо поднял глаза, наколдовал Темпус и нахмурился.

— Чего она хочет?

— Похоже, она снова заигрывает со мной, — не глядя на Гарри, Драко пожал плечами. — Это письмо немного... хм. Не то, чтобы романтичное, но определённо не враждебное. Тщательно скрываемая улыбка прорвалась сквозь маску безразличия на его лице. — Предыдущее письмо было таким же.

«Что ж, это совпадает с моим сном», подумал Гарри.

— Но что она пишет о Слизерине, Драко?

— Не слишком много, — заявил Драко, но его глаза подозрительно забегали. — Слушай, ты видел — у меня там на медленном огне кипит зелье? Надо его помешать пятьдесят раз по часовой стрелке и двадцать против, а я хочу ответить Панси прямо сейчас. Не мог бы ты помешать его за меня? Ты же не будешь варить без присмотра, просто помешаешь, оно совершенно стабильно, ничего не случится…

— Конечно, — ровно ответил Гарри. Он спокойно направился в сторону лаборатории, даже зашёл внутрь, затем остановился и прислушался так внимательно, как только мог. Ни звука разворачиваемого пергамента, ни царапанья пера... Только тихий, почти неслышный скрип открываемого сундука.

Тихо пробравшись в спальню, Гарри оглядел представшую перед ним сцену и воскликнул:

— Драко!

Тот развернулся, сжимая в руках мантию-невидимку Гарри.

Гарри, не теряя времени, выхватил у Драко мантию и засунул обратно в сундук.

— И что, по-твоему, ты делаешь?

— Э-э, ничего, — пробормотал Драко. — я просто собирался одолжить её ненадолго. Правда. Я чувствую себя... э-э... неловко. Панси пишет так пылко и так беспокоится обо мне, что я хотел ответить в одиночестве, ну ты понимаешь… Ой, да ладно тебе! Разве ты никогда прятался на кровати с задёрнутыми шторами, думая о той девчонке, Патил, с которой ходил на бал?

Гарри сощурился.

— Ну, если ты хочешь уединения, я, конечно, могу тебе помочь. Я просто оставлю тебя в покое, чтобы ты мог написать ответ. Я посижу в гостиной, пока ты не закончишь. Как тебе?

— Паршиво. Моё зелье нужно помешать...

— Тогда помешай его и напиши письмо позже, — весьма разумно предложил Гарри.

Драко сжал письмо.

— Послушай, Поттер, я не в настроении заниматься зельеварением. Просто пойди, помешай его и дай мне сосредоточиться!

— Послушай, Малфой, — заявил Гарри, подходя к Драко. — Единственное, на чём ты хочешь сосредоточиться, так это отправить меня в лабораторию, чтобы улизнуть из комнат Северуса! Разве я не говорил тебе, что я вовсе не дурак?

— Я не планирую улизнуть...

— Есть только одна причина, по которой тебе может понадобиться моя мантия — для того, чтобы спрятаться. И поскольку вряд ли ты стал бы прятаться от меня, очевидно ты хочешь выйти наружу! Так что хватит! Говори правду!

— Тебе кажется, что ты прямо-таки всё знаешь, — издевательским тоном ответил Драко.

— О чём говорится в письме?

— Это не твоё дело, Поттер...

Гарри огляделся в поисках Сэл, которая, к счастью, спала в своей коробке на его ночном столике, затем протянул руку и крикнул: «Иди сюда, письмо Драко!»

Драко выругался, когда пергамент вырвался из его рук и полетел через комнату.

«Я всё время думаю о том, что ты написал», — прочитал Гарри вслух. — «Мне так плохо сейчас из-за той ночи в Слизерине...»

Драко прыгнул на него.

— Отдай!

Вскочив на кровать, Гарри спрятал письмо за спину.

— Скажи мне правду. Правду или я отправлю это письмо прямо Северусу...

— Прекрасно! — скривился Драко. — Она готова выслушать, каково это на самом деле — служить Тёмному Лорду! У неё есть несколько вопросов, и я должен пойти и поговорить с ней прямо сейчас.

— Она может задать все вопросы в следующем письме!

— Она слизеринка, Поттер. Она не настолько глупа, чтобы доверять свои вопросы пергаменту! В чужих руках это будет равносильно смертному приговору. — Драко сделал паузу. — Слезь с кровати. Ты выглядишь как идиот.

Гарри ловко спрыгнул вниз.

— Она не может написать свои вопросы, но она может написать, что хочет услышать, каково это на самом деле — служить Волдеморту?

— Нет, конечно! Естественно, я читаю между строк! Я понимаю, что для гриффиндорца это слишком сложная материя, но… — возразил Драко.

— Моим гриффиндорским друзьям ты всё время талдычишь, что я слизеринец!

— Тогда просто прочти письмо! — вспыхнул Драко. — Продолжай. На этот раз я не буду тебе мешать.

Гарри бросил на брата подозрительный взгляд, затем опустил глаза к письму. Не было ни приветствия, ни подписи: только один длинный абзац текста, напомнивший Гарри эссе первокурсников, которые он проверял вместе с отцом.

Я всё время думаю о том, что ты написал. Мне так плохо сейчас из-за той ночи в Слизерине. Теперь я жалею, что не слушала тебя, потому что существует множество вещей, о которых мне следовало спросить. Мне трудно поверить, что всё увиденное тобой в ту ночь было действительно настолько плохо. Но ты говоришь, что проблема была не в том , что это было плохо для него, а в том, что это было плохо для нас... знаешь, раньше я не видела в этом никакого смысла, но теперь кое-что заставило меня задуматься о том, что ты пытался донести до нас в течение всех этих месяцев. Я уже некоторое время думаю, не стоит ли мне просто поговорить с тобой обо всём, потому что в письмах сложно сказать многое, понимаешь? И кроме того, я вспоминаю, как часто мы разговаривали. Может быть, я просто скучаю по нашим беседам. Даже после всего, что случилось... Ты знаешь, я переписывала это письмо дюжину раз за последние несколько дней, пытаясь сделать всё правильно... Я пытаюсь сказать, что на самом деле хочу тебя увидеть. Скоро как раз закончится последний урок. Я отправлю письмо, а потом пойду в тот старый заброшенный чулан, где мы раньше... ну, ты знаешь, что я имею в виду. Я подожду двадцать минут. Если ты не придёшь... Ну, ты помнишь, как писал о том, что делает нас по-настоящему сильными, по-настоящему могущественными? Если ты не придёшь, я буду знать, что твой недавний выбор сделал тебя слабым, а не сильным. Мы все это поймём.

— Двадцать минут, — подчеркнул Драко, махнув рукой в сторону призрачных маленьких часиков, которые всё ещё тикали. — Мне нужно идти.

— Ты никуда не пойдешь, — нахмурился Гарри, засовывая письмо поглубже в карман брюк.

— Напиши ей, что если она так отчаянно хочет поговорить, пусть приходит сюда.

Драко заскрежетал зубами.

— Она не придёт, Поттер. Никто из слизеринцев не рискнёт быть застуканным в этом коридоре, особенно после того, как Снейп похитил тебя в Самайн! Слишком много сплетен о Пожирателях Смерти распространилось по подземельям. Я давным-давно говорю Северусу, что должен сам пойти к ним. И если я не пойду сейчас, когда Панси просит меня, она подумает, что я боюсь высунуть нос из безопасного места! Она скажет слизеринцам, что от Тёмного Лорда уходят только трусы. Поверь, его верные соратники выжмут из этого всё, что смогут!

— Дело не в трусости, — осторожно сказал Гарри. — Северус сказал мне, что ты слишком умён, чтобы покидать его комнаты без разрешения.

— Хорошая попытка манипуляции, — усмехнулся Драко. — Напомни мне позже дать тебе несколько уроков. Слушай, я уже некоторое время обрабатываю Панси, потому что она очень похожа на меня и не собирается записываться в рабыни, если поверит...

— Я думал, ты пишешь слизеринским полукровкам и магглорожденным!

— Я начал с них, как велел Северус, но они в меньшинстве, ты же знаешь! И кроме того, разве неправильно с моей стороны попытаться спасти хотя бы нескольких чистокровных от судьбы, что хуже смерти? Чем больше потенциальных союзников я смогу переманить у Тёмного Лорда, тем лучше!

— Хорошо, хорошо, — прервал его Гарри, потому что разговор начал уходить не в ту степь.

— Откуда ты знаешь, что это письмо -не какая-то уловка, чтобы заманить тебя и убить?

— Я знаю Панси, ясно? Я действительно хорошо её знаю!

— Ты так хорошо её знаешь, что она натравила на тебя змею!

— Да, но если бы я лучше контролировал себя, не действовал так импульсивно и не испортил всё, рассказав слизеринцам слишком много и слишком рано, она бы этого не сделала!

— Ты и сейчас действуешь импульсивно! — крикнул Гарри. — Остановись и подумай, ладно? Это может быть ловушкой! В чулане тебя может ждать Люциус! Или сам Волдеморт, если уж на то пошло!

— Ради всего святого, Гарри! Это шанс, которого я ждал всё это время! Я всё время говорю Северусу, что мне нужно увидеть одноклассников лично, чтобы повлиять на них!

— Ты не уйдёшь, и всё тут! — Гарри на всякий случай схватил брата за руку, собираясь удержать его силой, если потребуется. Что ему действительно было нужно, так это помощь отца. Северус знал бы, что сказать упрямому слизеринцу. Или что сделать. Снейп не зря был главой Слизерина.

С этой мыслью Гарри потащил брата к двери, чтобы добраться до камина в гостиной. Одной рукой он цеплялся за Драко, а другой тянулся к летучему пороху.

План был хорош, но Драко уже научился драться по-маггловски. Очевидно, на тренировках в Девоншире он прислушивался к советам Северуса о том, как освободиться от нападавшего. Один быстрый поворот запястья, один стремительный рывок вниз, и Драко стряхнул с себя руку Гарри. Он вывернулся так быстро, словно это не потребовало никаких усилий, и бросился к двери.

Гарри не мог решить, что делать. Можно было бежать к камину… Он представил себе, как кричит: «Папа, спускайся сюда скорее!». Снейп пришёл бы немедленно, одного тона голоса Гарри было бы достаточно, чтобы указать на чрезвычайность ситуации. Однако, если Гарри потратит время на то, чтобы связаться с отцом, Драко выскользнет прочь и пропадёт в недрах подземелий. Не то чтобы Снейп не мог его найти, но к тому времени маленькая мерзкая интриганка Пэнси могла уже заманить Драко в совятню!

Однако Панси была не единственной, кто умел строить козни. Гарри тоже был слизеринцем, и если попытка вызвать Снейпа через камин дала бы Драко шанс сбежать, возможно, существовал более хитрый способ заставить Мастера зелий вернуться в свои покои.

— Я провидец, помнишь? — крикнул Гарри, догнал Драко и снова схватил его за руку, так крепко, что заныли пальцы. Драко снова попробовал свой маневр с поворотом и рывком, но теперь, Гарри был готов и сумел удержать его.

— Я знаю будущее! — закричал он. — Твоё будущее, Драко Малфой! Кто бы ни прятался в этом чулане, он отведёт тебя в совятню и сбросит вниз, превратив в кровавое месиво на камнях!

Это заставило Драко на секунду замереть.

— Из совятни невозможно никого выбросить, Поттер, — усмехнулся Драко. — Это место облеплено антигравитационными чарами. Ты разговариваешь не с какой-то ведьмой, никогда не слышавшей о регби. Я много знаю о Хогвартсе и его защитных чарах, так что тебе стоит придумать ложь получше.

Пока всё шло хорошо... Драко не совсем попался на удочку, но Гарри подумал, что сможет его дожать...

— Это не ложь, — заорал он. — Мне это приснилось, всё это приснилось! Если ты уйдёшь отсюда, ты умрёшь!

— Конечно, тебе это приснилось, — усмехнулся Драко. — Тебе приснилась моя смерть, и ты ни разу не упомянул об этом? Если бы ты всё ещё ненавидел меня, возможно так и было бы. Да и тогда ты не промолчал бы, гриффиндорец! Но теперь, когда между нами нет ненависти? Ты просто не хочешь, чтобы я уходил! Ты готов выдумать что угодно!

«Вот оно!», объявил внутренний слизеринец. Гарри придумал бы что угодно, чтобы удержать Драко в комнатах, и Драко знал об этом. Вот она, идеальная возможность задержать его.

— Хочешь, я приму Веритасерум?

Одна только мысль об этом заставила Гарри содрогнуться. Пока он будет под действием зелья, Драко сможет спросить о чём угодно... и, скорее всего, спросит... Хотелось бы надеяться, что Снейп поймёт, что происходит, задолго до того, как Драко удастся найти нужный флакон и отмерить три капли... Гарри сделал вдох. «Время захлопнуть ловушку».

— Серьёзно. Иди, принеси его, и всё узнаешь. В чём проблема? Держу пари, ты знаешь, где Северус хранит зелье правды!Драко задумчиво смотрел на него, размышляя, что всё это значит.

— Если ты думаешь, что он держит его там, где я мог бы его достать, ты сошёл с ума. Северус хорошо меня знает, — сказал он с лёгким смешком.

Гарри притворился, что обдумывает услышанное.

— И правда. Но помнишь мой Lumos? Если я воспользуюсь своей палочкой, держу пари, я смогу пробить его защитные чары...

Драко с отвращением посмотрел на него.

— Да, я помню твой Lumos! И его последствия тоже помню. Если кто-то ломает защитные чары, Северус в ту же секунду получает сигнал, этого-то ты и хочешь добиться, не так ли? Ты хитрее, чем кажешься!

Драко снова начал выкручивать ему руку. Предвидя это, Гарри отпустил запястье Драко как раз в тот момент, когда тот рванул руку вниз. Потеряв равновесие, Драко покачнулся, и Гарри прыгнул на него, отбросив брата назад к двери. Гарри изо всех сил толкнул Драко, прижав его грудью к стене, оглянулся через плечо на Сэл и прошипел:

— Иди сюда, пепел огня путешествий!

Банка с летучим порохом сорвалась с каминной полки и полетела прямо на мальчиков, боровшихся в дверях спальни.Хотя прошла целая вечность с тех пор, как он играл в квиддич, рефлексы ловца сработали, и Гарри ловко поймал банку одной рукой. Он хотел швырнуть её обратно в камин и позвать Снейпа, но Драко решил по-другому.

Он выхватил банку из рук Гарри и запустил ею прямо в стену за ночным столиком Гарри.

Гарри вздрогнул, когда грохот наполнил спальню, а вверх поднялось облако летучего пороха. «Ситуация выходит из-под контроля», решил он. Лучшее, что можно было сделать теперь — это обездвижить Драко, а потом каким-то образом позвать Северуса разбираться со всем этим беспорядком. Услышит ли Добби, если просто закричать, не прибегая к летучему порошку? Если нет, придётся продержать Драко под заклятием до вечера, пока отец не вернется домой.

Забавно, но Гарри не нравилось использовать магию против Драко на тренировках в Девоншире, хотя до этого он годами мечтал заколдовать слизеринца. Но сейчас была не тренировка. Сейчас всё было по-настоящему.

Гарри твёрже расставил ноги и сильнее прижал Драко к стене, вытянул руку, указывая пальцами на его лицо.

Как ни странно, но Драко почти не сопротивлялся. И его не испугало то, что Гарри явно собирался заколдовать его без палочки. Гарри понял причину, когда его взгляд метнулся туда, где только что была Сэл.

Змеи нигде не было видно. Хуже того, её зачарованная шкатулка превратилась в зазубренные осколки, среди которых лежала разбитая банка. «Драко, нарочно спугнул её, чтобы я не мог использовать магию и удержать его, — понял Гарри. — «Слизеринец перехитрил меня. Что ж, неудивительно. Но если он навредил Сэл, я потом прибью его!»

Но это может подождать.

Сейчас Гарри нужно было выиграть время, чтобы найти изображение змеи. Чёрт! На Драко не было его студенческой мантии, а его собственная была похоронена где-то в недрах магически расширенного пространства сундука. Гарри лихорадочно искал решение. Без сомнения, Драко не будет ждать, пока Гарри нарисует змею!

Он посмотрел на свой шнурок и попытался представить, что это змея.

— Оцепеней!

Драко оттолкнул его и начал отряхиваться, устроив из этого небольшое представление.

— Твоя зависимость от змеи — это проблема, которую нам нужно решить, — непринуждённо прокомментировал он, как будто это не Гарри только что набросился на него. Или, во всяком случае, пытался наброситься. Что ж, Драко мог позволить себе быть великодушным, не так ли? Теперь, когда он убрал Сэл со сцены, ему вообще не нужно было беспокоиться о магии Гарри.

— Мы поговорим об этом, когда я вернусь. А я вернусь, Гарри. Я знаю, что твои сны иногда расстраивают тебя, но тебе нужно быть немного менее истеричным.

— Две минуты! — умолял Гарри, как мог незаметно шаря взглядом по полу в поисках Сэл.

Драко взглянул на свой Темпус и пожал плечами. Может быть, он хотел таким образом загладить вину за то, что он так поступил с Сэл? Гарри не был уверен, но он не собирался упускать свой, возможно, последний шанс заставить Драко задуматься об опасности, которая ждала его по ту сторону двери в подземелья.

— Я знаю, что история с совятней — правда, потому что мои сны всегда состоят из двух частей! — выпалил Гарри, чувствуя, что с языка слетает какая-то путаница. — Сначала прошлое, потом будущее! Это был настоящий вещий сон, Драко, правда. Ты должен мне поверить!

— И что именно ты видел в прошлом?

«О-о-о!» Снейп предупреждал, что Драко спросит именно об этом! Гарри уставился на него, не зная, что сказать.

— О, это просто очаровательно, — протянул Драко. — Тебя нюхлер за язык укусил?

«Не Люциус во Франции. Что угодно, только не это. Он в это не поверит». Казалось, целую вечность Гарри не мог думать ни о чем, кроме Люциуса, но потом, наконец, ему в голову пришла другая идея. Ужасная идея, но слова вырвались у него изо рта прежде, чем он смог остановиться.

— Я видел, как Рон и Гермиона занимались сексом! — выпалил он.

Драко расхохотался.

— И ты знаешь, что это правда, потому что ты у них спросил? Ты серьёзно?

— Нет, они случайно проговорились...

— Поттер, если я и уверен в чем-то в Грейнджер — помимо того факта, что она такая же отвратительно умная, как всегда утверждал Северус, — так это в том, что она слишком хорошо воспитана, чтобы рассказывать на каждом углу, с кем она целовалась!

— Э-э, на самом деле, это был Рон, он сболтнул...

— Твои две минуты почти истекли, и поскольку я не верю ни единому твоему слову...

— Ладно! — крикнул Гарри, сытый по горло всеми этими увёртками. Возможно, он должен сказать правду. Может быть, именно поэтому ему приснилось, что Люциус исправился, не потому, что это было правдой, а потому, что ему нужно было сказать Драко что-то совершенно шокирующее. Что-то, что заставило бы Драко захотеть прожить достаточно долго, чтобы снова увидеть своего отца и спросить его о Франции. Может быть, совятня ему приснилась сразу после этого, потому что вещие сны можно было изменить, и магия Гарри изо всех сил старалась показать ему, как это сделать!

— Люциус Малфой ездил по Франции, предупреждая магглорожденных убираться, пока Волдеморт не напал на них, — признался он, его голос охрип от желания, чтобы Драко выслушал, понял.

У Драко перехватило дыхание.

— Без меня?

— Это мне снилось, — выдохнул Гарри, задыхаясь, словно только что пробежал десять миль, — честно, Драко, так и было. Он разговаривал с каким-то человеком и его женой, рассказывая, как Волдеморт планировал нападение...

— Люциус не говорит «Волдеморт»!

— Тёмный Лорд, он сказал «Тёмный Лорд», ясно? Я просто пересказываю! В любом случае, мужчина и женщина не хотели уходить; твоему отцу, то есть, Люциусу, пришлось их как-то уговаривать...

— Так ты теперь говоришь по-французски, не так ли?

— Это всё было на английском!

Драко, очевидно, услышал достаточно.

— На английском! Теперь я даже не знаю, чего ты пытаешься добиться, Гарри! Этот человек вырастил меня! И да, он хочет убить меня, и я как-то справляюсь с этим, но это не значит, что я хочу, чтобы меня... дразнили тем, что могло бы быть, если бы он меня понимал!

— Но, может быть, он передумал ... — попытался оправдаться Гарри.

— Во-первых, для этого у него должно быть сердце! Но, может быть, ты считаешь, что у меня сердца тоже нет, раз выдумываешь что-то подобное! Чего ты хочешь? Ты хочешь посмотреть, человек ли я? Хочешь посмотреть, пойдёт ли у меня кровь?

Драко свирепо оскалил зубы с хмурым взглядом, который, наверное, заставил бы Невилла упасть в обморок.

— О, я знаю, ты мстишь мне за этого проклятого эльфа! Тебе не понравилось, что я дразню его, и ты решил дать мне попробовать моё собственное лекарство! Хорошо, Поттер, очень хорошо!

— Я просто не хочу, чтобы тебя выкинули вниз головой из совятни! — закричал Гарри, оббегая Драко, чтобы загородить собой дверь. Он оглянулся на гостиную. Там не было никаких следов Сэл.

— Хватит с меня этой грёбаной совятни! — закричал Драко. — Я встречаюсь с Панси прямо здесь, в подземельях, под землёй, слышишь, ты, законченный кретин, так что убирайся с моего пути!

— Клянусь, Драко, мне приснилось всё именно так, как я сказал! Кроме секса Рона и Гермионы; я просто не хотел рассказывать тебе о Люциусе, вот и всё. Но я действительно видел это, видел! Я поклянусь, хочешь? Клянусь кровью моей матери!

Драко сделал паузу, затем выровнял дыхание, делая глубокие вдохи, и лицо его расслабилось.

— Если ты так ставишь вопрос, то, полагаю, всё это тебе действительно снилось. Но Гарри... Это только доказывает, что ты ещё не справился со своими проблемами. Может быть, это твоя фишка, твоё предназначение — спасать людей. Но иногда ты такой гриффиндорец... Какая-то часть тебя хочет спасти даже Люциуса после того, что он сделал с тобой? Чтобы увидеть, как он... э-э, исправится, как я?

— Ты не настолько исправился, — сухо заметил Гарри, вспомнив Дабби.

— Дело в том, — продолжил Драко, — что твои вещие сны ненадёжны. Если бы это было не так, ты давно предупредил бы меня. И я не собираюсь упускать свой лучший шанс связаться со слизеринцами из-за того, что у тебя слишком богатое воображение, а у меня — нет.

— Драко...

Это было всё, что он успел сказать. Прежде чем с губ Гарри слетело следующее слово, что-то твёрдое и костлявое ударило его в левый глаз, врезавшись в мягкую, уязвимую ткань век.

«Это кулак», — понял он с изумлением. — «Кулак Драко!»

Драко ударил его по лицу, и, что было особенно печально, слизеринец на самом деле умел драться. Искры, посыпавшиеся из глаз Гарри, одарили его озарением: Гарри понял, что делали Снейп и Драко в Девоншире, пока он составлял словарь заклинаний, сидя в коттедже. Без сомнения, Снейп не ожидал, что Драко использует технику кулачного боя против Гарри, но обучал слизеринца использовать любое преимущество, имеющееся в его распоряжении.

Даже вот так.

Даже против собственного брата.

Гарри упал навзничь, сбитый с ног внезапной атакой. Тем не менее, он сразу вскочил — давал знать о себе опыт маггловских драк — и набросился на Драко, используя все приёмы, которые знал: ведь пока они дерутся, Драко не сможет уйти!

Драко, очевидно, подумал о том же.

— Petrificus totalus, — тихо произнёс он, направив палочку на Гарри.

Руки Гарри прижались к бокам, ноги сами собой выпрямились, и он начал заваливаться набок.

Драко поймал его прежде, чем он приложился головой о камень, и осторожно опустил на пол, уложив на спину.

Гарри попытался сопротивляться, но не мог пошевелиться. Ни один мускул не дрогнул, хотя он всё прекрасно слышал и видел. Он даже кричать больше не мог!

— Я освобожу тебя, как только вернусь, — пообещал Драко, исчезая из поля зрения Гарри. Гарри услышал тихое Эванеско и понял, что Драко убирает рассыпанный всюду летучий порох. Может быть, Северус где-то хранил его запас? Не то чтобы Гарри это принесло бы много пользы, ведь сейчас он не смог бы произнести заклинание, даже если бы Сэл приползла в поле его зрения. Гарри снова попытался пошевелить губами, хотя бы приоткрыть, но безуспешно. Драко освоил Петрификус много лет назад, и исполнение было безупречным — ни одного изъяна, который можно было бы использовать.

Внимание Гарри привлёк тихий скрип, который он уже слышал раньше. Когда Драко снова появился рядом с ним, через его левую руку была перекинута мантия-невидимка, из-за которой и начался весь спор.

— Я сохраню её, обещаю, — сказал слизеринец, его голос был хриплым от скрываемого чувства. Какого, Гарри не смог понять.

Опустившись на колени рядом с Гарри, Драко полез в карман его брюк за письмом, затем вытащил из другого кармана волшебную палочку.

— На всякий случай, — пробормотал он, наклонившись, всё с той же странной хрипотцой в голосе. — Всё будет хорошо, всё правда будет хорошо. Я и близко не подойду к совятне, клянусь, и вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться. Но я почти опаздываю; мне действительно нужно идти прямо сейчас.

— Нет, Драко, — попытался сказать Гарри, но не смог произнести ни слова. — Нет, не уходи! Не уходи, не уходи…

Он всё ещё мысленно повторял эти слова, когда услышал из гостиной: «Abre!» и мгновение спустя — тяжёлый стук двери подземелий.

А потом наступила тишина.

Заклятие было настолько сильным, что у Гарри не получалось даже скосить глаза.

Оставалось только пялиться в каменный потолок. Первое, что пришло ему в голову после того, как дверь захлопнулась за Драко, было «Северус меня убьёт». Столько тренироваться в Девоншире, и в первый же раз, когда мне действительно понадобилась моя магия, я позволил застать себя врасплох. Но ведь я не ожидал, что Драко и правда заколдует меня? Не говоря уже о том, чтобы по-маггловски дать в глаз…

Гарри не знал, как долго он лежал бревном. Мысли текли как патока, словно само время замедлилось. Когда Гарри начал обдумывать, почему Драко ударил его, в голове у него возник резкий, навязчивый звук. Высокий пронзительный вой ввинчивался в мозг, требуя внимания.

«Волшебный дверной звонок», — медленно дошло до Гарри. — «Кто-то стучит в дверь. Может быть, это Драко пытается вернуться? Но нет, вряд ли, он ведь знает, как открыть дверь снаружи... Или Северус не показывал ему? Может, и нет. Может быть, Северус позаботился о том, чтобы Драко не смог войти обратно, если вдруг выйдет… Ещё одна уловка, чтобы удержать его от побега... Очень слизеринская. Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, почему он никогда раньше не сбегал тайком. Наверное, он думал, что я не впущу его обратно... А я и на самом деле мог не впустить, по крайней мере, в те первые несколько недель...».

Мысли вяло ворочались в голове. Внезапно Гарри запоздало осознал, о чём он должен был подумать в первую очередь, услышав звонок. «А вдруг это Драко, за которым гонится Люциус или слизеринцы, жаждущие его крови... Может быть, Драко бьётся в дверь и умоляет впустить его, а я лежу тут и ничего не делаю! Но я ничего не могу сделать, не даст Petrificus...».

Но где-то в глубине его души зрело ощущение, что что-то сделать можно. Что-то предпринять...

Воспоминания нахлынули на Гарри, двигаясь как в замедленной съёмке, каждая мысль формировалась целую вечность. Прозрачные каменные стены его камеры. Больничное крыло, окружающий со всех сторон грохот, обжигающе яркий свет, окна, разбивающиеся силой его гнева, силой его желания. Мантия и маска, которые вызывали гнев, которые было нужно уничтожить, разрушить, разорвать на части.

Сейчас ему было необходимо сделать что-то другое.

Глубоко погрузившись в себя, Гарри собрался с духом и подумал: «Я могу это сделать, я могу. Стихийная магия, вот что мне нужно. Или не совсем стихийная, потому что теперь я умею контролировать свои тёмные силы, так ведь? Однажды в Девоншире я заставил стихийную магию работать, и для этого мне не нужны был ни змея, ни палочка. Всё, что мне требовалось, это побольше злости, побольше ярости...».

Жаль, что он не злился на Драко. Ну, злился немного, но это было совсем не похоже на ту ярость, которую он направил на мантию и маску Пожирателя. Теперь его гнев сопровождался другим ощущением, гораздо более мощным.

Желанием помочь.

Гарри не хотел навредить Драко своими тёмными силами, правда не хотел. Всё чего он хотел, так это чтобы Драко вернулся домой целым и невредимым. Драко был неправ, ударив Гарри и обездвижив его, он зря сбежал, но он не должен был умирать из-за этого.

Но как его спасти?

«Именно эмоции освободили меня в Самайн. Эмоции, сильные эмоции...».

Воспоминания вихрем пронеслись в голове Гарри.

Драко, возвращающий его палочку. Тренирующийся с ним изо дня в день, чтобы помочь вернуть магию. Настаивающий на приезде Гермионы в Девоншир, потому что она могла помогать Гарри, когда Драко и Снейпа не было рядом.

Но это были воспоминания, а не чувства, а интуиция Гарри кричала, что только эмоции могут стимулировать его стихийную магию. Так что же он чувствовал к слизеринцу Драко Малфою? Он не ненавидел его — это Гарри знал точно, но он никогда особо не задумывался о своём отношении к Драко. Конечно, они были братьями, но не вследствие своих эмоций и желаний. Братьями их сделал Снейп, безоговорочно приняв обоих как своих сыновей.

Но что заставляло их ощущать себя братьями?

Он снова начал вспоминать. На этот раз Гарри думал не столько о том, что Драко сделал, чтобы заслужить его доверие, сколько о том, что они делали вместе. Он вспоминал всё хорошее, что было в их семейной жизни.

Вместе учились, день за днём, Драко смеялся над летучими мышами, которых Гарри любил рисовать на полях, когда читал... Сплетничали о девчонках их курса… Смотрели квиддич через заколдованную рамку для фотографий… Шутили над странными привычками Снейпа… Ночью играли в волшебный скрэббл, Гарри хотел взять реванш за победу Драко, на ходу придумывающего сленг… Пытались отлить Galliano из высокой отцовской бутылки, обнаружили, что Снейп наложил на свой винный шкаф чары, делающие руки воришек зелёными… Варили антидот той же ночью, каждую секунду шикая друг на друга: «Тише, тише, тише!»...

Как там говорил Драко? Что он теперь может время от времени выносить общество Гарри? Это было немного похоже на заявление Снейпа «Я тебя совсем не ненавижу», так ведь? Они были братьями не только потому, что Снейп назвал их братьями. Они стали братьями по сути.

Даже если этот слизеринский придурок только что ударил Гарри по лицу, заколдовал и сбежал с его палочкой.

«Я переживаю за Драко, действительно переживаю», — подумал Гарри. Это и есть ключ к разгадке. Я смогу это сделать, я смогу, но на этот раз мне поможет любовь, а не ненависть, страх или гнев, освобождающие стихийную магию, которая всё ещё живет во мне. Я всегда хотел иметь брата, и я не собираюсь его терять, когда он наконец-то у меня появился. Я смогу это сделать, я смогу. Я могу вырваться, я смогу разрушить заклятие».

Гарри почувствовал где-то в глубине души шевеление, похожее на движения свивающей кольца змеи, готовящейся к нападению.

«Разрушь заклятие, разрушь заклятие», — мысленно повторял он всё быстрее. Змея внутри него свилась в спираль, становясь всё туже, сильнее, набирая энергию, пока наконец мысли не превратились в ментальный поток, пронизывающий его, как штормовой ветер.

«Да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да- да-да-да-а-а-а-а!»

Змея, сжавшаяся до предела, нанесла удар, вырвавшись наружу, энергия и сила пронзили Гарри невидимым мечом. Однако на этот раз энергия не вытекла сквозь пальцы, не разбила окна и не расплавила стены. Она очистила его, по крайней мере, так ему показалось. Заклятие Драко спало с Гарри настолько внезапно, катастрофически внезапно, что Гарри показалось, что его вывернуло наизнанку. Это было больно, волны боли прокатывались по всему телу, но Гарри едва замечал это. Всплеск адреналина заглушил боль, Гарри моргнул, чтобы увлажнить глаза. То есть, глаз, потому что левый не открывался и слезился. Поскольку Гарри мог видеть только одним глазом, зрение было искажено, всё вокруг выглядело странно плоским.

Гарри не придал этому особого значения. Он поднялся на ноги и, спотыкаясь, направился к входной двери. Тело плохо подчинялось командам и двигалось как- то неправильно: он больше шатался, чем шёл, но каким-то образом ему удалось добраться до стены и опереться на неё рукой. Тяжело дыша, Гарри растопырил пальцы, чтобы наколдовать заклинание.

У него не возникло мысли искать палочку, чтобы спрятать беспалочковую магию, только не сейчас. Нельзя терять времени, когда дверной звонок завывает у него в голове. Драко нуждался в нём сейчас. Кроме того, Гарри даже не знал, куда делась его палочка. Может быть, Драко взял её с собой?

«Если он потеряет мою палочку из-за кучки слизеринцев, Снейп убьёт нас обоих», — подумал Гарри. — «Что он придумает на этот раз — десять миллионов строк?»

Тут Гарри наконец осознал, что его мысли ужасно путаются, как будто он не ел и не спал несколько дней или ходил во сне. Какая разница, что сделает их отец? Затащить Драко внутрь — только это важно, и Гарри не собирался терять время, пытаясь изобразить «Abre». Ему нужен был змееяз, нужна была Сэл... Но когда его взгляд скользнул по пергаменту на двери, там было написано вовсе не «Драко Малфой».

«Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли», — гласил пергамент.

Беспокойство Гарри мгновенно возросло в десять раз. Гарри снял свою мантию с вешалки — к счастью, та стояла поблизости, — и сфокусировал взгляд на гербе, а затем протянул дрожащую руку и прошептал хриплым, грубым голосом:

— Откройся сейчас же.

Дверь распахнулась. За ней действительно стояли Рон и Гермиона с палочками наготове. Рон немного вытянул шею, заглядывая в комнату.

— У вас всё в порядке?

Прежде чем Гарри успел вставить хоть слово, Гермиона воскликнула:

— Мне показалось, что ты не открывал целую вечность! Мы послали Джинни сообщить профессору, что ни тебя, ни Малфоя, похоже, нет дома...

Она попыталась войти, но, поскольку Гарри не успел пригласить друзей, порог вспыхнул зелёным огнём. Вскрикнув от боли, Гермиона слегка отскочила назад и потёрла руки.

— Я ухожу, — быстро сказал Гарри, чтобы друзья не успели попросить его впустить их.

— Куда, чёрт бы тебя побрал… — начал Рон.

Не обращая на него внимания, Гарри выскочил в коридор, намереваясь пойти за Драко. Далеко уйти не удалось, так как Рон и Гермиона стояли у него на пути. Гарри попытался протиснуться между ними. Пробормотав ругательство, Рон схватил Гарри за руку и, пристально вглядываясь в его лицо, резко спросил:

— Что у тебя с лицом? Прошлой ночью этого не было!

— И ты ещё утверждаешь, что Драко Малфой безобиден, как детёныш вомбата? — возмутилась Гермиона, её острый интеллект, как обычно, сработал молниеносно. — Я прекрасно знаю, что этого не было после тренировки! Мы были там!

— Драко! — ахнул Гарри, вырываясь из хватки Рона. Его движения всё ещё были настолько неуверенными, что он никак не мог освободиться. Казалось, что вместо того, чтобы расплавить стены, стихийная магия расплавила его самого изнутри. — Я должен найти его...

— Ты хочешь, чтобы к вам снова заявилась Служба семьи? Они получат шквал вопиллеров, если ты будешь бегать по коридорам с таким лицом!

— Что? — Гарри с трудом понимал, о чём говорит Рон. Конечно, его глаз болел всё сильнее и совсем не открывался, но синяк от удара Драко вроде бы ещё не должен был проявиться. Как долго он лежал проклятым? Не может быть, чтобы очень долго, иначе Снейп уже вернулся бы с занятий.

Рон серьёзно покачал головой, удерживая Гарри так крепко, что у того не было никакой надежды выскользнуть. Не сейчас, когда он чувствовал себя слабым, как недотопленный котёнок.

— Постой. Послушай, я знаю, как много значит для тебя вся эта история со Снейпом. Но он же не виноват, что Малфой набил тебе морду. Ты хочешь, чтобы Служба охраны семьи решила, что это дело надо расследовать? Особенно после прошлого раза. — Рон сжал кулаки. — Мы с Гермионой найдём Малфоя и начистим ему…

— Отпусти меня! — крикнул Гарри. — Вы не так поняли! Я должен помочь Драко, он в ужасной опасности! Он каким-то образом окажется в совятне! Отпусти меня, или, клянусь, мне придётся тебя заставить...

Он протянул руку и сорвал с крючка свою мантию, только сейчас осознав, что выскочил без неё. Этот удар и проклятие, должно быть, напугали его больше, чем он думал... Ну, неважно, теперь у него была мантия. Устремив взгляд на герб, он уже поднял руку, чтобы обездвижить своих друзей, когда очень мрачный голос нарушил его концентрацию.

— За Драко пойду я, — сказал Снейп, выходя из камина. — Мистер Уизли, спасибо, что послали свою сестру предупредить меня о сложившейся ситуации. А теперь, если вы не возражаете, мы займёмся личными семейными делами.

Он выразительно махнул рукой, а когда ребята замешкались, заорал:

— Убирайтесь!

— Да мы ещё даже и не вошли, — пробормотал Рон, отпуская Гарри и слегка подталкивая его в сторону Снейпа. При других обстоятельствах Гарри счёл бы это забавным.

— Мы зайдём позже, — попыталась заверить Гермиона, но Снейп буквально захлопнул дверь у неё перед носом.

Прежде чем отец успел обернуться, Гарри затараторил:

— Драко получил письмо от Панси и ушёл поговорить с ней в какой-то чулан неподалеку отсюда!

Дыхание пресеклось, Гарри пришлось остановиться и перевести дух. Это было странно. Неужели разрушение заклятия исчерпало все его резервы? Небольшая стычка с Роном не должна была заставить его хватать ртом воздух.

— Я пытался остановить его, но он застал меня врасплох...

— Я так и понял, — прервал его Снейп, оглядывая с головы до ног. — Присядь, Гарри, пока не свалился.

— Присесть?! — повторил Гарри в полном недоумении, набирая полные лёгкие воздуха, хотя горло жгло огнём. — Может быть, Драко в эту самую секунду борется за свою жизнь в совятне! Он обещал, что и близко туда не подойдёт, но они не оставят ему выбора! Скорее…

Но Снейп, очевидно, знал, о чём говорил, потому что как только Гарри схватил отца за руку, на него обрушилась волна головокружения, ноги подкосились, и он внезапно обнаружил, что комната кружится, а каменный пол летит прямо в лицо.

Снейп мгновенно подхватил его и положил на диван одним ловким движением. Затем он наколдовал лёд и завернул его в носовой платок, который выдернул из кармана мантии. Резкие движения Снейпа говорили о том, что он с большим трудом сдерживает гнев. Когда Гарри взял импровизированный пакет со льдом, Мастер зелий резко проинструктировал:

— Приложи это к глазу, но снимай каждые несколько минут, чтобы дать коже отдохнуть и не обморозиться. Ты останешься здесь, ясно? А я пойду поищу Драко...

Комната покачнулась, когда Гарри попытался встать, забыв о пакете со льдом в руке. Что, чёрт возьми, с ним происходит? Голова раскалывалась, неяркий свет в комнате причинял сильную боль здоровому глазу, и только сейчас Гарри понял, что все его мышцы болят, все до единой, и боль пронизывает его до костей, которые тоже болят.

Однако он не собирался бросать Драко на произвол судьбы. Что такое небольшая боль? Ну, ладно, сильная боль. Не говоря уже о слабости и головокружении, подобных которым он никогда не испытывал... Тем не менее, Гарри оттолкнулся от дивана и схватился за отца, обеими руками вцепившись в предплечья Снейпа.

— Мы не сможем увидеть Драко, у него моя мантия!

— Твоя мантия, — тихо прорычал Снейп. — Так вот почему он дал тебе в глаз? Ты пытался не дать ему уйти с драгоценной мантией твоего отца?

— Он ударил меня, потому что я пытался не дать ему уйти, точка!

Снейп покачал головой, его глаза всё ещё были чёрными от ярости, когда он посмотрел на рану Гарри.

— И мой отец — это ты, — добавил Гарри, надеясь, что вовремя напомнил об этом. Его мысли были, мягко говоря, в беспорядке, иначе он понял бы раньше, что с мантией или без, но у них был способ найти Драко… — У меня есть карта, на которой люди отражаются даже в мантиях-невидимках! Мы можем взять её с собой, чтобы посмотреть, куда пропал Драко...

— Мы никуда не пойдём... — настаивал Снейп, но Гарри его не слушал. Спотыкаясь, он добрался до своей комнаты, опустился на каменный пол и зарылся в сундук в поисках сложенного пергамента, небрежно отбросив пакет со льдом в сторону. Снова накатило головокружение, но на этот раз Гарри уже сидел, так что обошлось. Снейп молча последовал за ним, и молчание его не предвещало ничего хорошего.

Прикоснувшись к карте пальцем вместо палочки, Гарри посмотрел на герб своего отца с изображением символа Слизерина и выдохнул на змееязе фразу, смысл которой был ближе всего к английскому варианту пароля. Повезло, что он придумал это заклинание заранее, решив, что карта может пригодиться после возвращения в башню Гриффиндора. Обычно новая версия пароля на змееязе вызывала у Гарри улыбку, но сейчас было не до смеха. Вообще.

Карта Мародёров начала заполняться знакомыми надписями, по пергаменту побежало приветствие. Пролистав его, Гарри быстро просматривал открывающиеся помещения в поисках крошечной точки с надписью «Драко Малфой».

Он нашёл себя в подземельях, своего отца рядом, но в коридорах подземелья не было никаких следов его брата. С упавшим сердцем Гарри провёл пальцем по пергаменту к Большому залу, а оттуда — по известному ему маршруту к…

— Господи! — Гарри протянул отцу карту, тыча в неё пальцем. — Он уже в совятне!

Снейп опустился на колени рядом с ним и наклонился, его ястребиный нос отбросил тень на пергамент, когда отец обеими руками поднёс карту ближе к глазам, чтобы рассмотреть две точки. «Панси Паркинсон», «Драко Малфой». Точка Панси парила рядом с тонкой, нарисованной чернилами линией, изображающей внешнюю стену Хогвартса; точка Драко была рядом, так близко, что их имена перекрывались. Гарри показалось, что они, кажется, целуются.

Гарри вздохнул с облегчением. Может быть, его сон всё же был всего лишь сном. Он любил Драко, но ему пришлось испытать ужасные, очень ужасные переживания, чтобы осознать это. Может быть, его подсознание просто пыталось подсказать ему, как сильно он стал ценить своего брата. Но больше не о чем было беспокоиться. Панси и Драко были совершенно одни, поблизости никого не было; пусто было даже на длинной лестнице, которая вела в совятню.

И если в чём-то и можно было быть уверенным, так это в том, что Панси Паркинсон не удастся взять верх над Драко Малфоем. Ни физически — она была миниатюрной девушкой, ни магически, как Драко доказал несколько месяцев назад на уроке зелий, прокляв её так, что она оказалась в Мунго. Нет, Драко был опасен, у него были проблемы с импульсивностью, его целую вечность не пускали на занятия, потому что нельзя было быть уверенным, что он не причинит серьёзного вреда своим товарищам, если те вдруг решат напасть на него.

Однако они с Панси помирились. Скорее всего, они и вправду целовались; теперь их точки почти соприкасались. А может, и не целовались — их точки были рядом, но не накладывались друг на друга. Может быть, они просто стояли перед огромными окнами совятни, выходящими на запад, Драко позади Панси, наблюдая, как садится солнце.

Снейп издал звук, который можно было истолковать как отвращение, затем подтянул ноги и сел по-турецки, быстро обегая взглядом чёрных глаз весь Хогвартс.

— Ну что ж. Драко не стоило безоглядно доверять мисс Паркинсон, но никакой засады вроде бы не предвидится. Никто из моих слизеринцев не разместился в стратегически важных местах, в замке нет посторонних и... — он бросил ещё один быстрый взгляд на пергамент, — и на территории тоже.

Гарри кивнул.

— Да, но как же мой сон? Давай всё равно сходим за Драко.

Снейп нахмурился.

— Я схожу, не мы. Ты предоставишь мне разбираться с Драко и его гриффиндорским безрассудством. — Указав на брошенный пакет со льдом, о котором Гарри совсем забыл, он добавил: — Используй его, пока меня не будет. Магия, поддерживающая твоё зрение, не рассчитана на такое жестокое обращение, и я бы предпочёл, чтобы твой глаз не возвращался к состоянию, в котором пребывал после Самайна!

Такая перспектива напугала Гарри. Он взял пакет со льдом и осторожно приложил его к глазу, поморщившись не только от резкой боли, которая принесло это действие. Он думал о брате, наблюдая за картой здоровым глазом. У Драко точно проблемы…

Однако в следующее мгновение Гарри увидел, что Драко попал в серьёзную переделку. Гораздо более серьёзную, чем казалось вначале. На карте начало что-то происходить, что-то настолько ужасное, что у Гарри похолодели пальцы на ногах.

Точка Драко толкнула точку Панси прямо сквозь чернильную линию, изображавшую западную стену совятни.

Точка Панси оказалась за пределами нарисованных стен замка. Снаружи, на высоте сотен футов в воздухе.

Сидящий рядом Снейп втянул воздух сквозь зубы, его руки, державшие карту, задрожали.

Точка Драко плотно прижалась к окнам. Может быть, он протягивал руку, пытаясь помочь Панси, пытаясь затащить её обратно? Может быть, он не толкал её?.. Может быть, поцелуй стал настолько интенсивным, что Панси потеряла равновесие и упала? И, может быть, чары удерживали её парящей рядом с окном?..

Парящей? Глаза Гарри расширились, когда он уставился на роковое чернильное пятнышко. Потому что Панси точно не парила. Вокруг её точки возникли ужасные маленькие чёрточки, как будто она неслась с огромной скоростью. Карта Мародёров не была предназначена для отображения вертикального движения, но чары, наложенные на пергамент, были настолько мощными, что он старался изо всех сил, окружая точку Панси крошечными колеблющимися чёрточками.

Панси двигалась, хотя её точка стояла на месте. Панси падала. Стремительно падала…

Падала прямо на землю, летела навстречу своей смерти...

Приоткрыв рот, Гарри с надеждой вглядывался в жёсткое лицо отца.

— Он... Он... Нет, этого не может быть! В моём сне собирались сбросить Драко…

Снейп не ответил, пристально глядя на карту сузившимися глазами, блестящими, как отполированный агат.

Ещё один взгляд на пергамент, и всё было кончено. Когда Панси ударилась о траву у стен замка, её точка гротескно раздулась. Гарри содрогнулся, подумав о том, как должно выглядеть её тело в реальности.

Её имя исчезло, через секунду пропала и её точка, и Гарри с нарастающим ужасом подумал, что карта показывает только живых людей! Что же наделал Драко?! И что он делал сейчас, стоя у окна совятни? Его точка слилась с окном, как будто Драко высунулся, наблюдая за долгим падением Панси…

— Он... — Гарри задохнулся, его язык словно распух во рту. Странно было чувствовать, как от шока судорожно подёргиваются мышцы. Он пять лет был уверен, что рано или поздно Драко Малфой кого-нибудь убьёт, в нём всегда была порочная жилка. Это был всего лишь вопрос времени.

Но Драко, который стал его братом... Что ж, при этом он оставался Драко, со всеми недостатками и изъянами, которые подразумевала его фамилия, но несмотря на это, он изменился. В конце концов, карта не показывала всей подоплёки, не так ли? Гарри прижал лёд к глазу, пытаясь разобраться, где же кроется истина.

— О... Боже... Это... как ты думаешь, это могла быть, э-э, самооборона? — он задохнулся, с надеждой глядя на отца.

Снейп молча посмотрел на него, предлагая Гарри самому ответить на этот вопрос. Его глаза были чёрными и холодными.

Гарри послушался.

— Но... зачем Драко нужно было толкать её? Даже если она… напала на него, он мог справиться с ней и без этого. И... я не думаю, что он испугался или что-то в этом роде из-за нападения сзади... — Взгляд Гарри лихорадочно сканировал карту, на этот раз надеясь увидеть кого-то ещё... Кого-то, кого должны арестовать авроры. — О, нет. Там больше никого нет…

Чувствуя, что хватается за соломинку, Гарри пробормотал:

— Может быть, это был несчастный случай?

На этот раз Снейп наградил его насмешливым взглядом.

— И твой глупый братец случайно снял мои защитные чары?

Гарри нахмурился.

— Но папа... Как он вообще мог разрушить твою защиту?

— Драко интуитивно чувствует магию. Временами он действует довольно искусно.

— Я знаю, но всё же... Это же ты накладывал?

Мастер зелий хмуро уставился на карту.

— Непобедимость — это миф. Любые чары, наложенные кем-то, может снять кто-то другой.

— Imperius, — уверенно Гарри, опуская пакет со льдом, чтобы дать глазу отдохнуть, как велел Снейп. — Это всё объясняет, верно? Кто-то проклял его, пока он был в чулане или где-то ещё, и они заставили его это сделать...

— Драко не мог снять мои чары, находясь под Империусом, — нахмурился Снейп. — Чтобы справиться с ними, нужна очень сложная магия и изрядная доли интуиции. Дарсуэйту выдали портключ именно по этой причине.

— Тогда Панси...

— Мисс Паркинсон сама открыла окна, чтобы её могли выбросить на улицу? —процедил Снейп сквозь зубы. — Или она сделала это под Imperius? Перестань хвататься за соломинку и встреться с правдой лицом к лицу!

Гарри так и сделал.

Точка Драко теперь двигалась, медленно отступая от окон. Неужели он задержался, потому что восстанавливал чары, которые ему каким-то образом удалось снять? Подчищал улики, которые могли бы указать на него, скрывал свою магическую подпись? Сердце Гарри провалилось куда-то в область пальцев ног и болезненно забилось там. Было достаточно ясно, что произошло в совятне, но это не означало, что Гарри понял смысл этого.

— Он... Но зачем ему убивать Панси? Он был взволнован, получив письмо, подумал, что она может... э-э-э, снова влюбиться в него.

— Возможно, он обнаружил, что её возобновившийся интерес к нему был не чем иным, как уловкой, чтобы выманить его из моих комнат.

Импульсивность, подумал Гарри, вспомнив, как Драко пнул Дабби. Без сомнения, у Драко была склонность к насилию. В прошлый раз, когда он был зол на Панси, он чуть не убил её, и на этот раз... Гарри посмотрел на место, где раньше была точка Панси, и его затошнило. Не то, чтобы ему нравилась Панси, но знать, что она умерла, вот так просто?

Драко, очевидно, закончил все дела в совятне. Его точка начала двигаться, пересекла площадку, а затем поползла вниз по лестнице. Он двигался медленно, как будто понимая, что, даже невидимого, его могут услышать. Несколько учеников уже поднимались по лестнице ему навстречу. Драко остановился и прижался к стене, пропуская их.

Гарри наклонился, вглядываясь уцелевшим глазом в карту, которую держал Снейп. Когтевранец, пара хаффлпаффцев, а затем точки с именами «Рон Уизли» и «Гермиона Грейнджер», двигались по лестнице совятни. К ужасу Гарри, двое гриффиндорцев остановились прямо рядом с Драко, как будто почувствовали его запах... Но затем двинулись вверх, к совятне, где, по словам Гарри, должен был находиться Драко. Как могла точка выглядеть такой разозлённой? Но у Рона получилось: он двигался рывками, как будто взбегал по лестнице, и Гермиона ненамного отставала. Точка Драко, напротив, казалась спокойной и собранной, двигаясь медленно, но верно.

Что, если Рон и Гермиона почувствовали запах Драко достаточно сильно, чтобы сдёрнуть мантию-невидимку, выставив его на всеобщее обозрение? Гарри внезапно почувствовал себя плохо.

— Разве мы не должны пойти за ним прямо сейчас?

Губы Снейпа сжались в тонкую линию, его сердитый взгляд ни на мгновение не отрывался от карты, отслеживающей продвижение Драко.

— Мне казалось, ты понял. Как думаешь, почему я просто наблюдаю? Мне не хочется пугать Драко, пока он прячется под мантией. Это может выдать его.

Значит, отец собирался позволить Драко вернуться... В данных обстоятельствах это имело смысл. С Драко всё будет в порядке; в конце концов, у него была мантия. Гарри кивнул, чувствуя себя отвратительнее некуда, потому что отлично понял план отца.

Они создавали алиби.

Они собирались заявить, что Драко не покидал подземелий, что он был с Гарри весь день...

Однако была одна проблема. Ну, кроме Веритасерума.

— Рон и Гермиона знают, — громко простонал Гарри, его желудок обожгло при одной мысли об этом. Рон, который вряд ли хотел чего-нибудь больше, чем отправить некого Драко Малфоя в Азкабан. — Я сказал им, что, по-моему, Драко пошёл в совятню. Они подумают, что просто разминулись с ним, или что-то в этом роде, но они точно знают, что его не было здесь, когда... гм, произошёл несчастный случай.

Снейп всё ещё отслеживал маршрут Драко.

— Это называется убийством, Гарри.

— О боже, — снова застонал Гарри, чувствуя, что сказанул лишнего. С другой стороны, не каждый день он видел, как кто-то, кто ему дорог, совершает... Даже в своих мыслях он не мог произнести это слово.

Снейп просто смотрел на карту, лицо его было напряжено.

— Ты относишься к этому ужасно спокойно, — осторожно заметил Гарри, задаваясь вопросом, означало ли это, что его отец полностью отказался от зелья с дербенником. Однако он не был уверен, что сейчас подходящее время задавать подобные вопросы.

— Дать выход гневу вряд ли было бы лучшей стратегией, — возразил Снейп, но Гарри ещё не ослеп. Пока нет. На челюстях отца вспухли желваки. Снейп совсем не был спокоен, внутри него бушевала буря. Но он контролировал себя, потому что сейчас они должны были держать себя в руках, чтобы помочь Драко.

Гарри был не единственным, кто любил Драко; он знал это.

Он мягко положил ладонь на руку отца, вместе с ним наблюдая за продвижением Драко по карте. Тот всё ещё спускался по длинной-длинной лестнице, ведущей из совятни. Гарри почти мечтал, чтобы они с отцом пошли туда и забрали Драко. Ожидание было пыткой, но Снейп был прав. Они должны были действовать как слизеринцы. Хитростью. Дать понять всем, что Драко сбежал, было практически смертным приговором для него, учитывая историю взаимоотношений с Панси.

— Всё будет хорошо, — заверил отца Гарри, немного ободрённый тем, что тот не убрал руку. Северус не часто проявлял чувства, и Гарри воспринимал это нормально, но иногда короткое прикосновение действительно могло помочь. Странно было осознавать, что этому его научил сам Северус.

Плечи Снейпа слегка затряслись от сдерживаемых эмоций. Гарри не мог сказать, от горя или ярости. Скорее всего, имело место и то, и другое. Но затем отец напряг мышцы, чтобы снова сидеть спокойно. В его чёрных глазах заискрилась насмешка, когда он стряхнул руку Гарри, неопределённо махнув в сторону его опухшего глаза.

— Я так понял, что мисс Уизли пришлось позвать меня, потому что ты потерял сознание от удара?

На секунду Гарри подумал, не ответить ли утвердительно. В конце концов, Снейп уже знал о драке, так зачем упоминать ещё и о проклятии? Однако, учитывая то, что Снейп сказал о слепоте, вероятно, было плохой, очень плохой идеей соврать, что Драко ударил Гарри достаточно сильно, чтобы вырубить его.

— На самом деле он сначала ударил меня, а потом наложил Петрификус, — начал объяснять Гарри.

Пальцы Снейпа сжали карту, сминая края, хотя глаз он так и не поднял.

— Твоим друзьям удалось проникнуть в мои комнаты сквозь защиту? Возможно, все мои чары нуждаются в проверке.

— Нет, они даже не входили внутрь, — нахмурился Гарри. — Ты не заметил?

— Учитывая то, как ты толкался и пихался, пытаясь выйти, я предположил, что они вошли, и ты их выгнал. Но если это не так, то почему ты не под Petrificus до сих пор?

— Э-э... — по правде говоря, Гарри не хотелось рассказывать об этом. Об ещё одной вещи, которая отличала его от других, хотя больше всего на свете он мечтал быть нормальным волшебником. Но он был тем, кем был, и от этого никуда не деться; его тёмные силы многому его научили. — Никто не входил. Я сам вырвался… Из-под заклятия, я имею в виду, — признался он.

Конечно, такое признание вызвало пристальный взгляд Снейпа.

— Ты вырвался... — в следующий момент он вернулся к наблюдению за Драко, чья точка к тому времени всё также осторожно и медленно приближалась к коридору в основании совятни.

«Хитрец», подумал Гарри.

— Ну что ж, — отец, казалось, оправился от шока. — Ты можешь противостоять Imperio, так что почему бы и нет.

— Нет, это было по-другому, — прошептал Гарри, прислоняясь к своему сундуку. Он чувствовал себя так ужасно, как будто все его кости были переломаны. — Я... Кажется, я вызвал стихийную магию. И это отняло у меня очень много сил. Ты знаешь, раньше стихийная магия всегда вырывалась из меня. На этот раз удар был направлен внутрь, и сначала было нормально, но теперь у меня всё болит.

Передвинув карту так, чтобы держать в поле зрения и её, и Гарри, Снейп положил руку на висок сына так осторожно, словно прикасался к самым тончайшим из своих флаконов с зельями. Гарри неосознанно подался навстречу. Было так... правильно, что теперь у него есть кто-то, на кого он мог положиться, кто-то, кому он мог доверять в хорошие и плохие времена.

— Возможно, твой фингал под глазом объясняется воздействием стихийной магии, — размышлял Снейп, осторожное ощупывая длинными пальцами края раны. Гарри даже не вздрогнул — прикосновения отца были легчайшими, как пёрышко.

Вздрогнул он, осознав смысл сказанного отцом.

— Мой фингал?

— Глаз опух и переливается чёрно-фиолетовым. И слёзы подтекают, — уточнил Снейп, убирая пальцы. — Словно Драко ударил тебя позавчера, а не полчаса назад.

Что ж, это объясняло реакцию Рона и Гермионы, предположил Гарри, не совсем понимая, почему его стихийная магия заставила синяк созреть быстрее, чем обычно.

— Интересно... — задумчиво произнёс Снейп, вытаскивая палочку и описывая ею дугу вокруг Гарри. — Hydratus...

Головная боль внезапно исчезла, как и боль в суставах. Гарри моргнул, и зрение прояснилось, хотя повреждённый глаз всё ещё отказывался открываться.

— Как давно ты в последний раз пил что-нибудь?

Голос Гарри звучал намного лучше, чем раньше — охриплость полностью пропала.

— Послеобеденный чай... Недавно.

Нахмурившись, Снейп взглянул на карту, чтобы проверить продвижение Драко, затем снова обратил внимание на Гарри.

— Подозреваю, что ты разрушил проклятие, локально ускорив личное время. Вот почему твой глаз выглядит так ужасно, вот почему ты ослабел от жажды. Ты постарел примерно на два, возможно, на три дня за несколько минут.

— Э-э... Странно, — всё, что смог сказать на это Гарри. — Хотя... Знаешь, в Самайн мне тоже хотелось пить. Очень хотелось. Но там всё было по-другому…

Мастер Зелий пожал плечами.— Стихийную магию, направляемую на самого себя, никто никогда не изучал. Я бы рекомендовал избегать подобной практики в будущем, насколько это возможно. Активное использование стихийной магии может повредить тебе... непредсказуемым образом.

Гарри понял, что отец имеет в виду его сны. Или, может быть, тёмные силы... Всю магию, которая у него осталась. Если он потеряет и их, станет ли он сквибом?

Снейп одним слитным движением поднялся на ноги, всё ещё держа карту в руке.

— Драко идёт не в подземелья, — произнёс он, раздражение звучало в каждом звуке. — Он идёт к выходу. Маленький идиот, похоже, намеревается сбежать из Хогвартса.

Гарри оттолкнулся от пола, схватившись за руку отца, чтобы не упасть. После Hydratus отца он почувствовал себя лучше, но всё жё не совсем нормально.

— Рон и Гермиона поднялись по лестнице. Драко, наверное, испугался, что они посмотрели вниз, увидели тело и вызвали авроров…

— Как бы то ни было, здесь он в большей безопасности, чем за пределами границы защитных чар Хогвартса, где любой проходящий мимо Пожиратель Смерти может сделать его лакомым кусочком для следующей пирушки Волдеморта, — проворчал Мастер зелий. — Гарри, я должен найти его и привести сюда. А ты пока поешь чего-нибудь лёгкого и поспи, если сможешь.

— Поесть, поспать? — ахнул Гарри. — Да ты шутишь! Я пойду с тобой...

— Нет, не пойдёшь, — отрезал Снейп, опуская руки Гарри на плечи. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, в каком ты состоянии.

— Исцели меня! Или наложи маскирующие чары...

Снейп сверкнул глазами.

— Я не буду применять к твоей травме магию, пока у меня не появится достаточно времени, чтобы обдумать этот вопрос. Надеюсь, ты в курсе, что твоё зрение до сих пор не восстановилось бы, если бы я поступил так же безрассудно после Самайна!

Гарри это не приходило в голову. Он так привык к тому, что зрение стало идеальным —даже в очках отпала нужда, — что не часто задумывался о том, что это по большей части заслуга его отца... Или на что была бы похожа жизнь, если бы некому было исправить то, что натворил Малфой своими иглами.

Малфой, который сейчас, возможно, притаился за границами Хогвартса. В ожидании Драко...

Гарри почувствовал, что Снейп думает о том же, потому что тот резко встряхнул его за плечи, подчёркивая приказ.

— Не ходи за мной, Гарри! Я не хочу потерять обоих сыновей из-за приступа идиотизма Драко!

Гарри разразился смехом.

— Я могу призвать Малфоя. Одно заклинание, и я могу отправить его прямо на Марс!

Он подумал, что лучше не упоминать, что не знает, куда делась палочка. Снейпу бы это совсем не понравилось.

Усмехнувшись, Снейп жёстко спросил:

— А когда Амелия Тислторн заглянет в следующий раз? Отошлёшь на Марс и её? Я думал, что ты уже понял: я ошибался, и твои последние сны сбываются! Если мы не будем осторожны, следующим может стать отзыв документов об усыновлении!

— Я рискну этим, чтобы спасти Драко!

Снейп наклонился и произнёс прямо в ухо сыну низким, напряжённым шёпотом:

— Нет, ты этого не сделаешь.

— Для Драко!

Мастер зелий немного отодвинулся.

— Подумай головой, — пристыдил он Гарри. — Как ты думаешь, почему я не спешу уходить? Посмотри на карту! Драко во дворе совсем один. Мне не придётся сражаться с толпой Пожирателей. В одиночку я вполне способен незаметно забрать твоего брата. И я не смогу этого сделать, если ты будешь следовать за мной и привлекать к себе внимание!

Гарри медленно кивнул. Удивительно, как трудно было оставаться в стороне, когда он хотел быть там, в гуще событий... Но, возможно, это было необходимой частью взросления. Принять зрелое решение, понять, что не обязательно ему самому разбираться со всеми проблемами... Это отрезвило его.

Смена парадигмы.

Жаль, что она опоздала почти на год.

Если бы я остановился и подумал вместо того, чтобы рваться помогать Сириусу...

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы привести Гарри в чувство. Он не собирался позволить своему «стремлению спасать всех подряд» помешать свершиться чему-то на самом деле хорошему, важному и долговечному, например, удержать Драко подальше от Азкабана. Например, привести его домой, чтобы они могли обеспечить себе алиби, а затем обдумать следующий шаг...

— Да, сэр, — кивнул Гарри. — Я останусь здесь, я обещаю. Э-э, я имею в виду, да, папа.

Снейп явно сомневался в благоразумии сына.

— Если ты последуешь за мной в таком виде, ты придашь правдоподобность любым предположениям о том, что Драко опасен...

— Я понял! — ответил Гарри, повышая голос. — Я доверяю тебе, всё в порядке! Иди и приведи его! — выкрикнул он, слегка подталкивая отца к двери. — Иди и найди его до того, как это сделают авроры, и пока Волдеморт не понял, что Драко остался без защиты!

Снейп оглянулся только раз, в чёрных глазах плескалась тревога, костяшки пальцев, которыми он сжимал карту, побелели.

— Не выходи ни на секунду, — повторил он. И продолжил: — Что касается твоего доверия...

Гарри собрался с духом.

— Спасибо, — закончил отец.

Гарри кивнул в ответ, но Снейп этого уже не видел. Быстрое «Abre!», и Мастер зелий исчез.

Вздохнув, Гарри закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Больше всего на свете ему хотелось броситься вслед за отцом. Он хотел догнать его, чтобы они могли вместе найти Драко и вместе вернуть его домой.

Но его интуиция, та самая интуиция, которую так хвалил Снейп, кричала, что на этот раз он уже внёс свой вклад в помощь Драко, что покинуть подземелья сейчас — значит только усложнить ситуацию и затруднить спасение брата.

И более того, интуиция Гарри подсказывала, что необходимо доказать: его слова о доверии отцу — не просто слова. Надо действительно довериться. Интуиция говорила ему, что он больше не одинок в этом мире, что у него есть кто-то, на кого он может положиться в горе и в радости.

Что теперь у него есть кто-то, кто действительно любит его. Кто-то, кому не всё равно.

Гарри вернулся в свою спальню, сел на кровать и снова приложил пакет со льдом к глазу. Лёд оказался волшебным, нетающим, и это снова напомнило Гарри, каким знающим и способным волшебником был его отец.

Всё будет хорошо, сказал он себе. Обязательно будет. Будет.

Жаль, что не получалось до конца в это поверить. О, конечно, Снейп доставит Драко домой в целости и сохранности; в этом у Гарри не было никаких сомнений. Но что будет дальше?

Гарри в отчаянии закрыл глаза, но это не помогло. Под веками мелькали кошмарные картины Азкабана.

Не было и речи о том, чтобы есть или спать, как велел отец; Гарри был слишком расстроен, чтобы отвлечься от попыток найти ответы на вопросы, занимающие все его мысли, взрывающие ему мозг.

«Что происходит там, на огромной территории Хогвартса? Всё ли в порядке с Драко?» — терзался он. — «Успел ли Драко пересечь границу защитных чар и спрятаться, а если да, то долго ли ему удастся скрываться от Волдеморта? Испытывает ли Драко хоть малейшее раскаяние за ужасный поступок, который совершил?»

«Должно быть, он что-то чувствует, если убегает», — рассуждал Гарри... — «Конечно, может это просто чувство самосохранения… Хитрая, но не такая уж действенная стратегия».

Драко наверняка должен понимать, что они с Северусом никогда не позволят бросить его в Азкабан. Гарри не мог не содрогнуться, вспоминая о том, что сделало с Сириусом пребывание в этом страшном месте.

Так почему же Драко убегал от единственных людей, которые могли помочь ему разобраться с этой катастрофой? Зачем ему стремиться навстречу неминуемым пыткам и смерти от рук Люциуса? В этом не было никакого смысла. В этом не было вообще никакого смысла!

От этих мыслей в сознании Гарри снова начал прокручиваться вещий сон. Рон и Гермиона беспокоились, что Снейп может никого не пропустить к Гарри... Но не потому, что они узнали, что Драко погиб от рук мстительных слизеринцев. Должно быть, они решили, что Драко опасен, и когда тот сбежал, Снейп запечатал свои покои, чтобы защитить Гарри...

Может быть, Драко пришёл к аналогичному выводу? И подумал, что пути назад нет?

«Нет», — подумал Гарри. — «Это определённо глупо. Драко гораздо больше доверяет Северусу».

Доверие... доверие... Сквозь беспокойство о Драко пробился коварный тихий голосок в голове: «А что, если Рон прав, и Драко уходит, потому что действительно пошёл в совятню, чтобы предать меня? Что, если письмо Панси было всего лишь уловкой...».

Гарри сжал кулаки, стиснул зубы и строго приказал голоску заткнуться к чёртовой матери. Он доверял Драко, доверял по-настоящему. Он не собирался обвинять своего брата, что бы ни говорил Рон о том ударе в глаз или о том, что произошло в совятне.

Но что же всё-таки произошло-то? И почему Драко бежал от людей, которые могли дать ему защиту? Убегал от Гарри, чьи тёмные силы, скорее всего, могли бы разогнать даже авроров, если вдруг понадобится?

«Imperio», — внезапно решил Гарри. — «Точно. Это единственное, что можно предположить. Кто-то заставляет Драко выйти за границу Хогвартса. Северус сказал, что Драко не мог снять защиту на совятне, находясь под Империусом, но что, если кто-то другой, злой гений волшебства, такой, например, как Люциус, снял их заранее? А потом на расстоянии Люциус заставил Драко совершить убийство... Хотя это немного странно. Почему это вдруг Люциус Малфой хотел смерти Панси? Что ж, возможно, у него были на то свои причины. И теперь он приказывает Драко прийти к нему...»

Конечно, в этом сценарии имелись нестыковки. Люциус был членом Попечительского совета; он мог приходить в замок в любое удобное для него время. Как только Драко покинул комнаты Снейпа, всё, что Люциусу нужно было сделать, чтобы забрать его из школы, — это коснуться сына одним пальцем и использовать портключ. Заставлять Драко пересекать всю территорию Хогвартса было довольно нерационально...

Но всё же в варианте с Империусом было больше смысла, чем в том, что Драко мог упустить свой единственный шанс на безопасную жизнь всего лишь поддавшись импульсу.

Смертельно обеспокоенный, Гарри начал расхаживать по комнатам. Взад и вперёд по гостиной, а когда это надоело, он начал ходить кругами по своей спальне. Умом он понимал всю мудрость решения Снейпа, который оставил Гарри дома, но беспомощность жутко раздражала. Что, если на улице поджидал Люциус? Северусу могла понадобиться помощь Гарри! И даже если Люциус был вообще ни при чём, Гарри мог отвлечь посторонних, пока Северус убеждал Драко вернуться.

Убеждал? Гарри чуть не засмеялся. Северус вряд ли стал бы уговаривать Драко. Что он собирался сказать? Что он мог сказать Драко? С другой стороны, Снейп знал, что значит чувствовать вину за ужасные поступки, не так ли? Что много лет назад сказал ему самому директор? Наверное, что-то вроде: «Ты совершил ошибку, но до тех пор, пока ты совершаешь достаточно добрых дел, чтобы загладить вину, Свет будет смотреть сквозь пальцы на твои преступления...».

Преступления. О боже. У Гарри скрутило живот. Если Драко не был под властью Imperio, значит, он был убийцей. Несколько месяцев назад это не удивило бы Гарри, но сейчас? Если не считать сцены с Дабби, это совсем не было похоже на того Драко, которого он знал.

«Может быть, ты никогда по-настоящему не знал его», — снова прошептал этот ужасный тоненький голосок.

Гарри потряс головой, чтобы упорядочить мысли. «Конечно, я знаю Драко! Он мой брат!.. Но я знаю и Северуса. Северуса, который способен помнить обиду целую вечность... Наша семья уже не будет прежней…».

Его драгоценная новая семья может разрушиться всего за один день.

«Как Драко мог так поступить с нами?» — возмутился Гарри. — «Нам всем нужна эта семья!».

Чувствуя, как в душе нарастает разочарование, он пнул свой школьный сундук, потом ещё и ещё раз, пока не заболела нога.

С усталым вздохом он снова принялся расхаживать по комнате, боль в пальцах ноги почему-то несла удовлетворение — по крайней мере, она отвлекала от пульсирующего болью глаза. Почему же они так долго? Неужели Северус попал в беду по дороге? Если бы только у Гарри была карта, он мог бы это выяснить!

Когда Гарри в очередной раз проходил мимо заколдованной рамки для картины, ему пришло в голову, что всё же есть один способ кое-что выяснить. Возможно, это реально был выход из положения. В конце концов, рамка должна была подчиняться приказам. Приказам Драко... Но Гарри никогда не пытался управлять ей. Конечно, рамка не должна была показывать людей, но Северус-то заставил её показать тот матч по квиддичу, так что она явно могла это делать... Это был просто вопрос снятия наложенных на неё ограничений, использования правильной магии.

Змея. Гарри нужна была змея. Впрочем, на поиски Сэл времени не было; сойдёт и герб. Гарри пошёл и надел мантию, чтобы изображение было под рукой, а затем, нахмурив брови, подошёл к рамке и коснулся её пальцами, пытаясь призвать свою магию.

— Покажи мне Драко, — прошипел он, сосредоточив взгляд на гербе и думая о брате.

Один взгляд на рамку показал, что ничего не получилось. На картине всё ещё была изображена дорожка к теплицам.

Подумав получше, Гарри попробовал снова:

— Покажи мне моего брата-змея, — поскольку в змееязе не нашлось лучшего аналога слову «Слизерин», а когда так тоже не получилось, — покажи мне моего товарища по гнезду!

Раздражённый упрямством рамки, Гарри стиснул зубы, размышляя, как бы ещё перефразировать заклинание. Было бы легче, если бы он знал, что именно Снейп сказал рамке в тот раз... Может быть, нужно приказывать более решительно?

А может, и нет, поскольку приказ показать Драко не сработал. Как и другие варианты.

Наконец, в последней отчаянной попытке — глупее не придумаешь, но вдруг — Гарри прошипел:

— Покажи Дракона!

Ничего.

Абсолютно ничего.

Ну, зачаровывал рамку Снейп, а он был сильным волшебником, так что само собой разумелось, что Гарри не мог влёгкую отменить наложенные отцом заклинания. Скорее всего, у него просто не хватало сил, чтобы преодолеть защиту, наложенную Северусом Снейпом…

Мысли Гарри резко оборвались. Сила, понял он. Всё дело в силе. «Если я хочу иметь хоть какой-то шанс пробиться сквозь защиту, наложенную на рамку Снейпом, мне нужно вложить в заклинание больше силы. Но у меня же есть намного больше сил, чем я когда-либо мог мечтать, не так ли? Мне просто нужна моя палочка», — и тут же вспомнил: — «Со стороны Драко было действительно низко унести мою палочку!»

На мгновение Гарри охватила ярость, но тут же пришло решение. Он просто призовёт свою палочку. В конце концов, он достаточно хорошо владел заклинанием призыва, чтобы заставить свою Молнию пролететь из замка до стадиона во время Турнира. А теперь, когда он научился беспалочковой магии, Гарри наверняка сможет призвать палочку к себе, где бы она не находилась.

«Но что, если Драко понадобится моя палочка?» — внезапно пришло ему в голову. — «Что, если он каким-то образом потерял свою? Может быть, поэтому он и взял её с собой, поэтому сказал: «На всякий случай»... Драко хотел увидеть Панси, но у него было смутное подозрение, что она может навлечь на него опасность. Он думал, что запасная палочка поможет ему перехитрить врагов...».

Гарри не знал, было ли его предположение хотя бы отдалённо похоже на правду, но идея отобрать у Драко свою палочку в момент, когда тот остро нуждался в ней, восторга не вызывала. Так что... Он просто будет осторожен с энергией, вкладываемой в заклинание. Змееяз оказался весьма удобен в этом отношении. Гарри уже придумал несколько беспалочковых заглушающих заклинаний, некоторые слабее, некоторые сильнее. Он просто тщательно сформулирует свой приказ... Так, чтобы действие распространялось только на подземелья, но не на двор замка, где находился Драко.

На всякий случай. Как сказал Драко.

Гарри изготовился. Если палочка полетит к нему, то, вероятно, упадёт возле входной двери Снейпа, если только защитные чары не достаточно сложны, чтобы распознать именно его палочку... Гарри не был уверен в этом. На всякий случай он вышел в гостиную, чтобы услышать, если что-то ударится в дверь снаружи, и, протянув руку, прошипел очень мягкое заклинание вызова:

— Если ты рядом, иди сюда, палочка Гарри!

Что-то действительно прилетело, но не извне.

Его палочка пролетела через комнату и так сильно ударила его по ладони, что стало больно.

Вздрогнув, Гарри огляделся и увидел лёгкое облачко пыли, поднимающееся с книжного шкафа. От удивления он на мгновение застыл. Драко положил его палочку на шкаф так, чтобы её не было видно, если не забраться на ступеньку и не увидеть самый верх футляра. Он вообще не брал её с собой.

Даже несмотря на боль в глазу, Гарри охватило тёплое чувство. Преданность Драко не вызывала сомнений... Не то чтобы он всерьёз сомневался в брате. Но это... Это было неожиданно.

Будучи чрезмерно импульсивным или нет, но Драко не захотел подвергать палочку Гарри опасности.

А это означало, что теперь Драко мог пострадать!

«Что, если в совятне произошла драка, и Панси каким-то образом заполучила палочку Драко? Что, если она выбросила палочку в окно? И тогда Драко вышел из себя и толкнул Панси? Что, если он выбежал на территорию просто чтобы забрать свою палочку... Она же была уликой, указывающей на то, что он присутствовал на месте преступления?».

Конечно, сюда не укладывались вероятный Империус и павшие защитные чары, но к тому времени в голове Гарри уже пронеслось так много версий, что он, честно говоря, не знал, что и думать о внезапном пристрастии Драко к убийствам.

«Не внезапном», — пискнул гадкий голосок, когда Гарри зашагал обратно в спальню. — «Драко ужасно обращался с Дабби. Будь у него хоть полшанса, он убил бы эльфа. Северус сказал, что для этого нужно использовать Тёмные Искусства, но Драко — Малфой, так что наверняка он знал, как это делается. Конечно, он считал, что имеет право убить Дабби... Счёты, которые нужно свести. Может быть, он чувствовал то же самое по отношению к Панси. Может быть, Драко понял, что она солгала и больше не любила его...».

Гарри снова подошёл к заколдованной рамке для картин. Какая-то часть его разума смутно осознавала, что он не должен даже пытаться, что отец строго приказал не использовать непроверенные заклинания без присмотра, но Гарри был слишком обеспокоен судьбой Драко, чтобы обращать на это внимание.

Опираясь на рамку одной рукой, Гарри другой прикоснулся палочкой к позолоченной поверхности и посмотрел вниз на свой герб. В изящной вышивке сочеталось всё, чем он дорожил — Гриффиндор и Слизерин, равные, стоящие рядом как друзья. Как братья. Гарри позволил беспокойству за Драко заполнить себя и затолкал поглубже ужас от свершившегося убийства. Он любил Драко несмотря ни на что, и он должен был узнать, что с Драко всё в порядке, он просто был обязан узнать.

— Покажи мне Драко! — прошипел Гарри, вкладывая всю свою решимость, всё своё желание в одно короткое заклинание.

Рамка под его рукой внезапно растаяла, и ладонь упёрлась в холодную каменную стену. А потом и стена начала растворяться, так внезапно, что он чуть не провалился в отцовскую лабораторию. Споткнувшись, Гарри с трудом удержал равновесие и сделал шаг назад от стены — или того, что раньше было стеной.

Теперь от одного конца его спальни до другого открывался вид на зелёную траву, слегка колышащуюся на ветру.

В первое мгновение Гарри мог только смотреть. Было похоже, что стена превратилась в экран, подобный экрану кинотеатра. Только этот экран был нематериальным, как пар. Гарри мог бы просунуть руку прямо сквозь него и схватить любую вещь из лаборатории, если бы захотел... Если бы он сильно прищурился, то мог бы даже разглядеть лабораторию сквозь заросли колышущейся травы.

Но где же Драко? Гарри сказал: «Покажи мне Драко», чёрт возьми, так где же он? На экране не было ничего, кроме лужайки, кроме...

— О боже! — Гарри увидел пару сапог.

Чёрные сапоги из драконьей кожи — всё, что осталось от Драко. Подошвы обращены к замку, который Гарри мог разглядеть на расстоянии, если бы пригляделся, носки смотрят в небо... Что произошло? Где Драко, и почему он оставил свои сапоги?

Тут до Гарри дошло, что он идиот. Естественно, рамка показывала Драко, но тот был под мантией-невидимкой. Но если Драко пытался спрятаться, почему он оставил ноги торчать наружу?

Ответ пришёл сразу: Драко бы так не поступил. Драко не свернулся под мантией, пытаясь спрятаться; он почему-то упал на бегу.

«Возможно, он потерял сознание», — предположил Гарри. — «Могло ли слишком долгое пребывание под властью Imperio послужить причиной этого? Нет, Дарсуэйт был под проклятием в течение всей поездки в Хогвартс-экспрессе и ничего, выжил. С другой стороны, может быть, министерские работники привыкли ходить под Imperio... Могло ли случиться, что, несмотря на то, что показывала карта, Панси заколдовала Драко в совятне, ослабив его? Неудивительно, что Драко так медленно покидал совятню, так долго спускался по лестнице, если он всё это время боролся за контроль над собственным разумом...»

— Вставай, Драко, вставай! — взмолился Гарри, но сапоги оставались неподвижными.

Расстроенный, Гарри попытался протянуть руку и встряхнуть брата, но всё, что смог сделать — это пройти в лабораторию. Он вернулся на место, отчаянно желая сделать что-нибудь, а не просто смотреть и ждать.

Смотреть и ждать... Теперь он коснулся самого краешка того, что в Самайн пришлось пережить Северусу. Как тот смог вынести это?

К счастью, Гарри не пришлось долго ждать. Снейп внезапно появился в поле зрения, как будто последняя мысль Гарри каким-то образом призвала его, чёрная мантия отца развевалась на ветру, шаг был широким и размеренным. Он не паниковал, не торопился.

Если бы кто-нибудь наблюдал за происходящим из замка, то увидел бы всего лишь Снейпа, совершавшего вечерний моцион.

Карта была у него в руке, плотно свёрнутая, чтобы не бросалась в глаза. Снейп время от времени украдкой поглядывал на неё, идя по лужайке.

Он направлялся прямо к Драко.

Гарри на всякий случай указал на Драко и крикнул:

— Здесь, вот здесь! — но Снейп очевидно, ничего не услышал.

«Она позволяет только наблюдать», — вспомнил Гарри объяснения Мастера зелий.

Ограничение действовало в обоих направлениях; он также не мог слышать Снейпа, даже когда тот добрался до Драко и упал на колени, частично скрыв от Гарри сапоги из драконьей кожи. Гарри увидел, как Снейп вынул палочку и легонько ткнул один из сапогов, но Драко не отреагировал. Его сапоги ни разу не пошевелились за всё то время, что Гарри наблюдал за ними.

Тогда Снейп заговорил, но пока его губы двигались, пальцы перебирали траву, словно он собирал какие-то ингредиенты. Несмотря на то, что замок оставался за его спиной, Снейп делал всё возможное для конспирации, чтобы никакой случайный или неслучайный наблюдатель не заметил, что он вышел на улицу за Драко... Сейчас Гарри был безумно благодарен судьбе за параноидальные наклонности своего отца. То, что тот делал сейчас, было слишком важно. Они не могли позволить Драко закончить свои дни в Азкабане, только не теперь. Гарри не знал, действовал ли Драко в целях самообороны, или кто-то контролировал его разум, но самым важным было то, что Драко был невиновен. Невиновен.

Он вовсе не толкал Панси! Гарри сглотнул, когда до него дошло, что он слишком легко поверил, что Драко сделал это. Он посчитал своего собственного брата хладнокровным убийцей, причем практически без каких-либо улик! Конечно, была карта, но она не отражала, находится человек под властью Imperio или нет. И не показывала подробностей... То есть, показывала недостаточно подробностей, чтобы Гарри имел веские основания увериться, что произошедшее не могло быть самообороной.

Однако нынешнее состояние Драко, не говоря уже о его странном бегстве из замка было убедительным доказательством того, что произошло нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд.

«Господи, а что если Драко действительно окажется в Азкабане, — схватился за голову Гарри. — за преступление, которого он даже не совершал! Это стало бы повторением судьбы Сириуса. Ужасно, абсолютно ужасно... И, в отличие от Сириуса, Драко не мог прибегнуть к анимагической форме, чтобы сохранить рассудок!».

На лице Гарри застыла решимость, внезапно он задумался о том, на что сейчас был бы похож его Патронус, если бы он использовал свою палочку.

«Сможет ли Патронус уничтожить дементоров вместо того, чтобы просто отпугнуть?», — гадал он. Чтобы освободить Драко, Гарри стёр бы дементоров с лица земли вместе с Азкабаном... Но не имел права. Свету необходимо место, куда можно заточить Пожирателей Смерти.

Огромным усилием воли Гарри прервал поток мыслей и заставил себя просто наблюдать за своим отцом на волшебной стене. Что, чёрт возьми, Снейп говорил Драко? Выражение лица Мастера зелий было жёстким и безэмоциональным. Неужели он разговаривал с Драко, хотя тот ничего не слышал? Нет, Снейп не стал бы тратить время впустую. Так что он, должно быть, произносил заклинания, пытаясь снять заклятие... Палочки не было видно, но это ничего не значило: Гарри и раньше видел, как отец колдовал без палочки... Хотя и нечасто, но случалось...

Безумное искушение внезапно заполнило Гарри. Почему бы ему просто не взмахнуть палочкой и не потребовать, чтобы стена начала передавать звук? Тогда он узнал бы, что происходит на самом деле...

Однако он чувствовал, что такой поступок был бы уже не из разряда безрассудных, а из области идиотизма. Рамка не создавалась для передачи звука. Неизвестно, что может получиться, если он изменит чары ещё больше... И в любом случае, Снейп замолчал, так что вопрос стал риторическим.

Не поворачиваясь лицом к замку, Мастер зелий быстро поправил мантию, чтобы скрыть сапоги Драко. Его напряжённая спина свидетельствовала о том, что он был готов ко всему, что могло произойти. Затем Снейп встал, сжимая в руке несколько веточек с закрытыми цветами, отряхнул грязь со своих брюк. Его губы снова шевельнулись, всего один раз, коротко, а затем он зашагал прочь, пересекая лужайку.

Неужели отец не собирался поднимать Драко и нести его домой, в замок?

Драко, естественно, исчез с глаз, когда Снейп поправил мантию-невидимку. Так куда же он делся, недоумевал Гарри.

Забыв о своих прежних сомнениях, Гарри снова взмахнул палочкой, направив её на стену и снова потребовал:

— Покажи мне Драко!

Но сцена не изменилась, разве что сменился фокус, следуя за Снейпом, небрежно направляющимся к хижине Хагрида.

Следуя за Снейпом...

Так вот оно что! Гарри не просил показывать отца, хотя как только запрет на отображение разумной жизни спал с рамки, она, наверное, смогла бы показать любого человека в пределах досягаемости. Но если стена отслеживала Снейпа, когда Гарри хотел видеть Драко, то, видимо, она на самом деле показывала Драко...

Его отец был слишком хитёр, чтобы просто взять сына на руки и принести домой. Он не собирался показывать, что у него на руках невидимый человек. Снейп использовал Mobilicorpus или что-то подобное... И когда он заговорил, то, вероятно, накладывал на мантию чары прилипания, чтобы та не соскользнула, пока Драко летел следом…

И вот теперь Снейп постучал в дверь Хагрида, а когда никто не ответил, вошёл. Наверное, открыл дверь простой Алохоморой, поскольку Хагрид не особенно любил пользоваться магией. Снейп задержался в дверях дольше обыкновенного, но это было понятно: он ждал, пока Драко не влетит в дом. Гарри предположил, что план отца, должно быть, состоял в том, чтобы добраться домой через камин. Хорошо, что отец устроил подключение хижины Хагрида к каминной сети…

Что-то мелькнуло в сознании Гарри. Что-то важное. Что-то, о чём он должен вспомнить. Хмуря брови, он вернулся в гостиную, пытаясь понять, почему ему кажется, что с камином что-то не так.

— Сэл! — хлопнул себя по лбу Гарри. — Вот оно что!

Сэл спала, когда Драко разбил её коробку. И она стремится согреться, если больна или расстроена, тепло помогает ей чувствовать себя лучше. Сэл, должно быть, лежит в камине, а Северус собирается пройти вместе с Драко…

Мощным рывком Гарри бросился к очагу, вытянув руки, и зашарил ладонями по камням. Конечно же, Сэл была там, съёжившись в самом дальнем углу, и её тело обмякло, потому что она уже пряталась там, когда Снейп вернулся домой и обнаружил, что Гарри собирается уходить на поиски Драко.

— Сэл, — раздражённо упрекнул змею Гарри, пятясь от очага, — ты же знаешь…

— Гарри... — слегка дрожа, Сэл потёрлась своей маленькой головкой об основание его большого пальца.

Внезапно холодный очаг вспыхнул зелёным огнем, и появился Снейп, едва не наступив на Гарри, сидящего у камина. Гарри поспешно отполз назад, когда отец, который явно нёс что-то невидимое, опустился на колени, чтобы осторожно положить Драко на пол. Одно заклинание, произнесённое шёпотом, плавный взмах палочки — и Мастер зелий осторожно снял мантию с распростёртого тела Драко и передал её Гарри. Гарри пока отложил мантию в сторону, так как его руки были заняты испуганной змеёй.

Снейп пронзил Гарри испепеляющим взглядом, прикасаясь палочкой к шее и запястьям Драко.

— Я велел тебе поесть и отдохнуть, а вместо этого ты ползаешь по полу?

Гарри проигнорировал упрёк, так как, если не считать боли в глазу, он чувствовал себя нормально. Не очень хорошо, но, вполне способным подождать и выяснить, что случилось с братом, вместо того, чтобы давить подушку. Драко был очень бледен. Конечно, он изначально был светлокожим, но теперь казался белым как простыня.

— Что с ним не так? — запаниковав, выпалил Гарри и вцепился в Сэл обеими руками.

— Я пытаюсь выяснить, если ты будешь так любезен позволить мне это сделать, — съязвил Снейп.

Гарри сразу замолчал, мрачно наблюдая, как отец осматривает Драко. Драко дышал, но это было слабым утешением. Едва уловимые неглубокие вдохи едва поднимали грудь. И всё же, по крайней мере, он был жив.

«Живи», — внезапно подумал Гарри. — «Только живи. Не сдавайся!»

Снейп резко втянул воздух сквозь зубы, видимо, что-то поняв. Движением палочки он заставил Драко открыть глаза.

Гарри похолодел. Ни серого, ни серебряного, только налитая кровью белизна; глаза Драко закатились под лоб. Нахмурившись ещё больше, Снейп наклонился к лицу Драко и принюхался, глубоко вдыхая лёгкие выдохи сына.

— Это зелье, — выпалил Снейп. — Сомнул. Оно вводит в коматозное состояние.

Это звучало плохо. Очень плохо.

— Ты уверен, что не ошибся?

Мастер зелий скривил губы.

— Извини. Конечно, ты уверен, — признал Гарри. — А антидот существует?

— У меня есть антидот, — вздохнул Снейп, в его тёмных глазах плескалось беспокойство, когда он окинул взглядом мальчика, раскинувшегося на полу. — Проблема в том, что он ненормально реагирует на Сомнул. Он и близко не должен быть таким бледным.

У Гарри перехватило дыхание.

— Ты думаешь, у него аллергия?

— Не похоже. Симптомы указывают на то, что он проглотил зелье, находясь под действием заклинания. Проклятие или чары. Я не могу сказать, какие именно. Проклятие снято, и прямых доказательств его применения больше нет.

— Драко ни за что не стал бы добровольно принимать зелье для комы и оставлять себя беззащитным перед возможным нападением, — указал Гарри. — Для меня это достаточное доказательство.

— Конечно, — пробормотал Снейп, прикоснувшись тыльной стороной ладони к шее Драко.

Глаза Гарри метнулись от распростёртого тела Драко к отцу, потому это было очевидно, не так ли? Снейп тоже это знал; Гарри видел, как понимание блестит в его тёмных глазах. Произошло что-то странное.

Может быть, Драко заставили выйти? Но нет, на карте не было ничего даже отдалённо похожего... Но всё же если Драко не сам накачал себя зельем, то кто-то должен был быть рядом. Недоумение в глазах отца говорило о том , что он никого не видел на карте, пока ходил по двору.

Однако сейчас важнее всего было привести Драко в норму.

— С ним всё будет в порядке? — прохрипел Гарри пересохшими губами. —Сработает ли антидот, если Сомнул... эм, испорчено проклятием?

— Оно не испорчено, — съязвил Снейп. — Оно значительно усилено. — Мастер Зелий свирепо нахмурился. — Тем не менее, я считаю, что единственное, что в любом случае будет разумным — это применить антидот.

Гарри вскочил, засовывая Сэл в передний карман рубашки. Там ей будет удобно. И даже если не очень, Драко всё равно важнее.

Снейп провёл рукой по лбу Драко, пропуская сквозь длинные пальцы светлые волосы сына.

— Зелёное пенистое зелье в треугольной бутылке, пятая слева на второй полке, — тихо попросил он, взмахнув палочкой, чтобы открыть шкаф, о котором шла речь.

Гарри не удивился, когда Снейп тщательно изучил зелье, прежде дать его Драко. Однако его удивило, что, прежде чем откупорить флакон, отец сделал паузу и тихо сказал:

— Ты должен быть готов, Гарри. Кома Драко намного глубже той, что обычно вызывает Сомнул. Я не знаю, подействует ли антидот так, как ожидается.

Гарри коротко, мрачно кивнул.

— Давай просто сделаем это, — попросил он.

Снейп кивнул в ответ, затем наклонился и приоткрыл рот Драко, очень нежно прикоснувшись кончиками пальцев к губам мальчика.

Гарри затаил дыхание, но с ужасом выдохнул, когда шесть капель, упавшие на язык его брата, не возымели никакого эффекта.

Поймав его обеспокоенный взгляд, Снейп объяснил:

— В самом лучшем случае антидоту просто потребуется больше времени, чем обычно, чтобы подействовать на его организм.

— Самом лучшем? — прохрипел Гарри.

Снейп наклонился и просунул руки под плечи и колени Драко, чтобы поднять его.

— Да, — голос его был низким и серьёзным. — Как я уже сказал, тебе нужно постараться подготовиться к самому худшему. Правда в том, что... Если заклятие включало в себя какую-либо форму контроля сознания, то мозг Драко был особенно уязвим, когда он принимал зелье. Сочетание этих двух факторов могло привести к повреждению головного мозга.

— Повреждению головного мозга, — эхом повторил Гарри, которому стало дурно от одной только мысли об этом. — Но мадам Помфри наверняка могла бы это вылечить?

— Возможно, — признал Снейп, и, с сомнением покачав головой, направился в спальню. Драко был надёжно прижат его груди.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, Гарри. В данный момент меня больше всего беспокоит... — Снейп резко замолчал.

— Что? — настаивал Гарри, положив руку на предплечье отца, когда они подошли к двери спальни. — Скажи мне. Пожалуйста, папа. Пожалуйста.

Мастер зелий откашлялся, глядя на сына, которого держал на руках, но затем поднял взгляд на Гарри и хрипло признался:

— Больше всего меня беспокоит то, что если наложенное на него заклятие было достаточно сильным... Гарри, мне тяжело это говорить, но... Твой брат может вообще не проснуться.

Войдя в спальню мальчиков и увидев стену, на которой раньше висела заколдованная рамка для картин, Снейп резко остановился. Заклинание всё ещё оставалось активным, и стена выполняла то, что приказал Гарри — показывала Драко. Но теперь, когда Драко, бережно прижатый к груди Снейпа, оказался в спальне, стена стала похожа на зеркало, отражающее всех троих.

Всего на мгновение Северус растерялся, но быстро пришёл в себя и сверкнул глазами на Гарри.

— Хотел бы обсудить это, да некогда, — съязвил он. — Просто восстанови стену и раму.

Гарри поспешно кивнул, хотя в душе был не совсем уверен, что сможет это сделать.

— Сию минуту, пожалуйста! — рявкнул отец.

Гарри покраснел и отвернулся. Он встал перед рамкой, наклоняться сейчас нужды не было, и приложил ладонь к месту на стене, где раньше была рамка. Постаравшись придать палочке тот же наклон, что при наложении заклятия, Гарри посмотрел на своё отражение, точнее, на герб, который помогал ему перейти на змееяз. Сосредоточившись на радости от возвращения Драко домой, он прошептал:

— Стань снова такой, как была, — надеясь, что это сработает.

К счастью, у него получилось. Стена затвердела и потеряла прозрачность, а рамка материализовалась и повисла на своём месте, слегка покачиваясь.

Когда Гарри обернулся, Снейп уже уложил Драко поверх зелёно-серебристого покрывала и неподвижно сидел рядом на кровати, словно охраняя его сон. Но Гарри понял, что отец просто глубоко задумался, размышляя о том, что им было известно о произошедшем в совятне и как лучше теперь поступить. Не желая нарушать концентрацию Снейпа, Гарри решил устроиться поближе к кровати. Он хотел быть рядом, когда Драко проснётся.

Гарри отказывался принимать то, что ключевым словом сейчас было «если», а не «когда».

Он поднял было руку, чтобы призвать стул из столовой, но сразу передумал. Во-первых, Гарри так устал, что забыл о наказе отца не пользоваться беспалочковой магией без острой необходимости. Вряд ли стоило давать Северусу дополнительный повод злиться на него... И, во-вторых, после того, как он заставил зачарованную рамку для картин выполнять его приказы, его магия стала неустойчивой и слабой.

Или, может быть, это сказывались последствия ускорения времени. Отец восстановил нормальный объём воды в его организме, но два или три дня без еды и отдыха никуда не делись.

В любом случае, сейчас Гарри было проще пойти и принести себе стул. Забавно... Иногда делать что-то руками оказывалось легче, чем использовать магию.

Снейп, казалось, не заметил, как Гарри вышел из спальни.

Гарри уже покидал гостиную, когда в камине вспыхнул огонь, и появилось лицо Дамблдора, искажённое беспокойством.

— Гарри? С тобой всё в порядке?

— Да, — кивнул Гарри, поставив стул и опираясь на спинку. Не то чтоб это был совсем честный ответ при том, что его глаз оставался в ужасном состоянии. Настойчивая пульсация под веком напомнила, что лучше бы снова приложить лёд, но Гарри тут же забыл об этом, когда директор продолжил:

— Здесь у меня мисс Грейнджер и мистер Уизли. Они очень беспокоятся о тебе, и я теперь понимаю, почему. Это мистер Малфой наградил тебя таким синяком, Гарри?

Гарри открыл рот, не зная, что ответить, но потом собрался:

— Я думаю, вам лучше поговорить с моим отцом, — заявил он немного дрожащим голосом, задаваясь вопросом, как, чёрт возьми, они смогут вытащить Драко из этой передряги. — Сэр, вы можете сказать Рону и Гермионе, что со мной всё в порядке и что им не следует сейчас спускаться к нам? Северус обо всём позаботится. И попросите их никому не рассказывать о моём глазе, хорошо? Ведь они не знают, что произошло. Скажите им! Они не знают, что случилось на самом деле!

Дамблдор пристально посмотрел на него, затем медленно кивнул.

— Хорошо. Сейчас я выполню твою просьбу, мой мальчик. Но я ожидаю от твоего отца подробного отчёта, это ясно?

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, заметив свою мантию-невидимку, валяющуюся на полу. Он надеялся, что директор её не заметил... Но могло ли такое случиться? Альбус Дамблдор редко что-то пропускал.

— Спасибо, сэр, — добавил он, слегка сдвигаясь, чтобы заслонить собой кучку полупрозрачной ткани.

— Минутку, — пробормотал директор, исчезая из камина. Надеясь, что Дамблдор отвлёкся для того, чтобы отпустить Рона и Гермиону, прежде чем обсуждать действия Драко, Гарри поспешно засунул мантию-невидимку в карман. Вернувшись, директор с нарочитым спокойствием задал вопрос, которого Гарри определённо не ожидал:

— Ты выходил из подземелий в последние несколько минут, Гарри?

— Нет! — мгновенно открестился Гарри. Боже милостивый, неужели его собираются обвинить в убийстве Панси? «Что, чёрт возьми, заставило его подумать, что я выходил?»

— Ты часто ходишь дома в школьной мантии?

Гарри чуть не застонал, когда понял, что это действительно выглядело немного странно.

— Я просто примерил её, — нахмурился он. — Она новая. Северус мне купил. Вам нравится герб? Это не стандартный герб Хогвартса; как вы думаете, мне можно будет его носить?

— Учитывая, что декан факультета лично заказал мантию именно с таким гербом, я полагаю, что можно, — пробормотал Дамблдор, явно понимая, что его хотят сбить с толку. Тон директора свидетельствовал, что он недоволен увёртками Гарри. — Я хочу немедленно поговорить с Северусом.

— Э-э, он немного занят; я не знаю, может ли он сейчас...

Голос отца прервал его:

— Гарри, иди посиди с братом. Я вернусь через минуту.

Гарри с сомнением посмотрел на отца, но подхватил стул и понёс его в спальню, намеренно оставив дверь приоткрытой. Он полагал, что Снейп заметил его уловку, но никак не отреагировал. Гарри решил, что отец не возражает против подслушивания.

— Брат? — спросил директор. — Не слишком ли? Но это неважно. Я обязан сообщить, что погибла ученица твоего факультета, Северус. Что-то подсказывает мне, что это известие не особенно тебя шокирует?

— Вы ошибаетесь, директор, — холодно отрезал Снейп. — Для меня это — ужасный шок...

— Мистер Малфой, очевидно, сейчас с тобой, — прервал его Дамблдор. — Однако мне сообщили, что он отсутствовал в подземельях некоторое время, и именно в это время мисс Паркинсон разбилась насмерть, упав с совятни. Мисс Паркинсон, Северус, которой, как ты прекрасно знаешь, твой подопечный несколько месяцев назад угрожал ужасной смертью!

Гарри потянулся к Драко и взял его за руку, крепко сжав безвольные пальцы брата.

— Вы сообщили семье? — спросил Снейп, как будто не заметив намёка на виновность Драко.

— Северус...

— Или я должен сделать это сам как декан покойной? — спокойно продолжил Мастер зелий.

— Тебя, похоже, не удивила новость о смерти мисс Паркинсон! — резко упрекнул его Дамблдор, его голос стал громче, и Гарри заподозрил, что директор вышел из камина в гостиную. — Очевидно, тебя уже уведомили о случившемся! Не могу же я поверить, что мистер Малфой не рассказал о своих... выходках сегодня днём?

— Мистер Малфой, — взревел Снейп, — сейчас лежит в коме, вызванной зельем, которая не поддаётся диагностике, потому что перед этим его прокляли до полусмерти! Я не знаю ничего о его, как вы выражаетесь, выходках, кроме того, что днём они с Гарри подрались!

— И разве это не доказывает, что мальчик представляет опасность? — тихо прошипел Альбус, шаги его приблизились. — Я знаю, ты хотел уберечь его от дурного влияния его отца, но, теперь ты наконец видишь, что усилия были напрасны? Он — обуза, Северус, и мы не можем себе позволить...

— Он мой сын, — выплюнул Снейп.

— Я знаю, что ты довольно хорошо справляешься с отцовскими обязанностями, но не слишком ли далеко это зашло, Северус? Он ударил Гарри, того самого мальчика, которого поклялся поддерживать и опекать в обмен на нашу защиту!

— Он ответит за это, — пообещал Снейп, — если сможет. Альбус, мальчик лежит без сознания и может никогда не прийти в себя!

Директор, казалось, не услышал последней фразы. Всё ещё напряжённым голосом Альбус выдавил:

— Ему придётся ответить и за убийство мисс Паркинсон...

Гарри вскочил, когда Снейп распахнул дверь спальни и остановился, пропуская директора вперёд.

— Драко говорил, что так и будет! — взорвался Гарри, слишком рассерженный, чтобы сдерживаться. — Он сказал, что если кого-нибудь другого обвинят в убийстве, потребуются какие-то реальные доказательства, но если обвинят его, то его фамилии будет достаточно, чтобы отправить его в Азкабан! Где ваши доказательства, а? Ответьте!

Дамблдор бросил взгляд на Гарри, прежде чем переключить внимание на мальчика на кровати.

— Разве его состояние — не твоих рук дело, Северус? Похоже на отчаянную попытку предотвратить правосудие.

— Где справедливость? Вы уже осудили его! — жалобно закричал Гарри.

— Это неправда, — строго ответил Дамблдор. — Мистер Малфой должен пройти надлежащую процедуру расследования, на которую он имеет право как студент Хогвартса и член волшебного сообщества. А теперь, Северус, ответь мне.

— Как бы ни была лестна ваша безоговорочная уверенность, — усмехнулся Снейп, прищурив глаза, — на самом деле у меня нет привычки обманывать вас!

Альбус не впечатлился.

— По твоему собственному признанию, ты относишься к мальчику как к сыну. Ты вряд ли можешь винить меня за то, что я подозреваю — ты пойдёшь на всё, чтобы защитить его, Северус. И ты хорошо поднаторел в обмане!

— После стольких лет шпионажа на вас — безусловно! — парировал Мастер зелий. — Можете верить во что хотите; это ваша прерогатива. Но правда состоит в том, что Драко накачали Сомнулом, и это сделал не я. Я дал ему антидот, эффект которого будет отсроченным, если вообще проявится. Кажется, я уже упоминал, что Драко прокляли перед тем, как напоить его зельем?

Дамблдор, казалось, на мгновение задумался.

— Хорошо. Паркинсонам я сообщил...

— Вы сообщили им совой, что их дочь мертва?!

— Гарри, — на этот раз его остановил Снейп. — Я уверен, Альбус просто имел в виду, что Паркинсонов попросили прибыть для разговора с директором.

— Директором и деканом, — поправил директор. — Да, так и есть. Однако, предвидя, что мне может понадобиться время, чтобы разобраться во всём, я применил к сове лёгкий Confundus. Доставка сообщения займёт больше времени, чем обычно. Я также принял меры предосторожности, созвав всех остальных сов и приказав им не покидать замок до дальнейшего уведомления. Прежде чем волшебный мир узнает о смерти ученицы, я должен понять, с чем именно мы имеем дело.

Директор сделал паузу, его взгляд остановился на Драко, бледном и распростёртом на кровати.

— Итак, Северус. Я жду твоих объяснений.

— Если бы я мог объяснить, директор, — со вздохом сказал Снейп, садясь на кровать рядом с Драко. — Весь этот инцидент, по-видимому, является исполнением вещего сна.

— Мне это приснилось, правда, — вставил Гарри. — Но мы не понимаем, что произошло. Но что бы ни случилось, это была судьба.

— Невиновен по причине предопределения? Такого понятия не существует, — Альбус Дамблдор легонько похлопал Гарри по плечу.

Гарри вывернулся из-под руки директора. Он хотел сказать, что невиновность по причине самообороны или даже Империуса была бы более логична, но не хотел признавать, что видел Драко наедине с Панси в совятне. Лучше было удержать это в секрете, если получится. Расстроенный, он съязвил:

— Вы просто злитесь, что он ударил меня. Вы хотите, чтобы его отправили в Азкабан...

— Альбус не допустит, чтобы невинного мальчика отправили в тюрьму, — заявил Снейп. — Да, директор, Драко невиновен. Это единственный вывод, к которому можно прийти, если рассматривать все факты в совокупности. По плану злоумышленника, мы должны были поверить в виновность Драко. Всё было подстроено, чтобы мы подумали именно так. Но обвинить его в убийстве и довести дело до суда означает играть на руку Люциусу.

Подставили... Драко подставили, вот что имел в виду отец...

Гарри резко кивнул в знак согласия. Конечно, Драко подставили. В конце концов, кто-то дал ему Сомнул. Кто-то, кто хотел, чтобы его нашли в таком положении, словно он пытался скрыться с места преступления.

— Люциус пытается приговорить его к Азкабану? — вслух спросил Гарри. Это было ужасно. Очень похоже на Люциуса, конечно... Но ведь Драко и так пришлось пережить ужасные вещи. Достаточно того, что человек, который вырастил его, теперь хотел его смерти. Драко неохотно говорил об этом, но из того немногого, что он всё же сказал, Гарри понял, что отношение Люциуса глубоко ранило Драко. И теперь он может никогда не проснуться... Это, вероятно, вполне устроило бы Люциуса, не так ли? С другой стороны, зная Люциуса...

— О, Боже. Что, если Драко никогда не станет лучше? Может ли Малфой настаивать на том, чтобы Драко судили? — Гарри сжал кулаки. — Они не отправят его в Азкабан в таком состоянии? Он же беззащитен перед дементорами, совсем беззащитен...

— Я очень сомневаюсь, что Азкабан входит в планы Люциуса, — ответил Снейп, бессознательно перебирая светлые волосы Драко. Внезапно он резко махнул рукой, вспомнив, что до сих пор не предложил директору присесть. Раздражённым жестом Снейп указал Дамблдору на стул, который принёс Гарри.

Гарри взглянул на свою кровать, но понял, что не сможет усидеть на месте. Он снова начал бы расхаживать по комнате, если бы не подумал, что будет выглядеть нервным, а это было бы подозрительно.

— Нам не хватает доказательств, но я подозреваю, что схема была такой, — тихо начал объяснять Снейп. — Люциус пытался лишить сына защиты Хогвартса с тех пор, как тот передал нам палочку Гарри. Его первоначальный план не удался благодаря вашему быстрому вмешательству и вашей помощи в улаживании инцидента на моём уроке.

Альбус фыркнул, пристально глядя на Мастера зелий.

— Не льсти мне, Северус. Может быть, я и стар, но ещё не настолько впал в старческое слабоумие, чтобы потерять рассудок. Этот, как ты деликатно выразился, инцидент чуть не привёл к исключению мистера Малфоя, и на то были веские причины. Ты знаешь, чего мне стоило склонить Попечительский совет к моей точке зрения, когда собственный отец мальчика настаивал на его исключении, утверждая, что ученики Хогвартса будут в опасности до тех пор, пока Драко будет здесь учиться?

— О, он так заботился о чужих детях, — усмехнулся Снейп. — Он так глубоко сожалел о перспективе лишения Драко образования, всё это время лишь желая забрать сына из Хогвартса, чтобы тот предстал перед Волдемортом и был убит! И с тех пор Люциус постоянно педалирует тему исключения под надуманными предлогами, такими как то, что будучи временно изолированным, Драко всё равно не посещает занятий, если уж принято решение, что он слишком опасен, чтобы подпускать его к другим ученикам!

— Твой гнев и негодование не поколеблют меня, — холодно объявил Альбус. — К сожалению, Люциусу было разрешено вернуться на своё место в Совете после того, как он сам подверг опасности учеников, и он воспользуется этим, чтобы добиться исключения Драко. Не говоря уже о том, что придётся провести уголовное расследование. Таким образом, если ты хочешь, чтобы я пришёл к выводу, что Драко Малфой невиновен, нам лучше начать обсуждать доказательства, как и сказал Гарри.

— Виновен, пока не доказана невиновность? — сразу же возразил Гарри. — В начальной школе мне говорили, что всё должно быть наоборот! Ну что ж, теперь я по собственному опыту знаю, что волшебное правосудие — довольно сомнительная штука! Сириус до сих пор не оправдан, не говоря уже о том, что мою палочку чуть не сломали...

— Достаточно, — устало прервал его Снейп. —Хорошо это или плохо, но мир таков, каков он есть, Гарри. Директор прав. Единственный способ помочь Драко —сосредоточиться на доказательствах. Итак, начнём, — Мастер зелий замер на мгновение, собираясь с мыслями, затем продолжил: — Как вы прекрасно знаете, Драко скрупулёзно подчинялся нашим указаниям с тех пор, как пришел к вам после Самайна. Он подружился с Гарри, и даю вам слово, что Гарри ни на йоту не облегчил Драко эту задачу. Но Драко был настойчив и последователен. Он смирился с ограничением личной свободы и делал всё возможное, чтобы повлиять на свой факультет. На самом деле, он настолько охотно и тщательно сотрудничал с делом Света, что я отказался от сигнальных чар, которые должны были сообщать мне, если кто-то из мальчиков покинет мои комнаты. Когда ставили кровную защиту, чары слетели, но я не особенно обеспокоился...

— Ты установил на нас сигнализацию? — Гарри ахнул, настолько возмущённый, что начал брызгать слюной. — Это... это...

— Это Слизерин, Гарри, — сухо заявил Мастер зелий. — Конечно, я тревожился о тебе. Шестнадцатилетние подростки не отличаются способностью справляться с искушением. Я попытался восстановить чары, но когда понял, что они не будут работать в сочетании с кровной защитой, отступился. На самом деле, я сильно сомневался, что ты сбежишь тайком — ты безрассуден, но не полный кретин. И поскольку Драко к тому времени оставался абсолютно послушным в течение нескольких недель... — Снейп пожал плечами. — Далее. В какой-то момент Люциус, должно быть, пришёл к выводу, что для того, чтобы заполучить Драко, ему необходимо форсировать события. Поэтому Драко прислали письмо, якобы от Панси, чтобы выманить его из подземелий...

Гарри издал протестующий звук в ужасе от того, что Снейп рассказал о письме, но тот продолжал:

— Основной план, несомненно, должен был заключаться в том, чтобы похитить мальчика из Хогвартса, как только тот покинет мои комнаты. Но на всякий случай, если что-то вдруг сорвётся, Люциус организовал дело так, чтобы Драко в любом случае потерял нашу защиту. Выйдя из комнат или будучи арестованным, неважно. Следовательно, ещё до похищения нужно было обеспечить, чтобы Драко оказался замешан в смерти какого-либо ученика. Ибо, если Драко попадёт под опеку Министерства...

— Взятки сделают всё остальное, — задумчиво закончил Дамблдор. — Здравые рассуждения, Северус. Но всё равно — сплошные предположения.

— Не совсем, — ответил Снейп, пряди чёрных волос на мгновение скрыли его лицо, когда он покачал головой. — Я уже видел, как Люциус разыгрывал подобный гамбит. В борьбе за власть среди Пожирателей Смерти волшебники дискредитируют друг друга такими заговорами, по сравнению с которыми этот — детская игра в куличики. Поверьте, Альбус, быть уличённым в шпионаже было определённо не самой худшей опасностью, с которой я столкнулся в этой компании.

Гарри подошёл и положил руку на плечо отца, жалея, что не может передать своим прикосновением такое же утешение, какое Снейп, очевидно, пытался передать Драко.

— Я думаю, мы должны заключить, что эти события — дело рук Люциуса, — пробормотал Снейп, размышляя вслух. — Ибо никакие иные предположения не рациональны. Представьте, что Драко действительно совершил убийство. Неужели вы думаете, что он сорвал бы свой собственный побег с помощью самонастраивающихся заклинаний и зелий? И как он мог снять заклятие — а оно снято — после того, как принял зелье Сомнул, которое, как вы знаете, действует мгновенно?

Директор погладил бороду, тщательно обдумывая все возможные варианты.

— Возможно, молодой человек снял с себя заклинание, а затем принял зелье?

— Нет. Сомнул взаимодействовало с заклятием, — сказал Снейп с таким явным сожалением в голосе, что Гарри чуть пожал плечо отца. Он хотел сказать, что всё будет хорошо, но слишком хорошо знал своего отца, чтобы думать, что его можно утешить бессмысленными банальностями. Помимо всего прочего, Северус был реалистом.

И к тому же стратегом, о чём директор знал слишком хорошо.

— Кто-то может подтвердить твои слова, Северус?

— Если вы снова предполагаете, что я лгу, Альбус...

— Нет, — Альбус покачал головой. — Я предполагаю, что тот, кто напал на молодого мистера Малфоя, не понял, что оставил улики.

Снейп склонил голову.

— Значит, в заговоре участвовал кто-то помимо Люциуса. Он бы не допустил такой ошибки.

— Действительно, — спокойно согласился директор. — И этот другой человек — не Пожиратель Смерти, или, по крайней мере, не из Ближнего круга. Этот волшебник не имеет истинного представления о твоём опыте и никогда не видел тебя в роли эксперта Волдеморта в области зельеварения.

Гарри слегка вздрогнул, ему было неприятно слышать, как его отца описывают таким образом.

— Тогда это может быть ученик или группа учеников, — объявил Снейп, стряхивая руку Гарри и усмехаясь. — Студенты, которые решили, что достаточно натереть зубы и губы Драко соком некоторых трав, чтобы замаскировать запах Сомнула. Все должны были подумать, что он пытался скрыться и потерял сознание по дороге.

— Похоже на то, — согласился директор.

Гарри сел на кровать и посмотрел на обоих взрослых.

— Это всё? План Люциуса сорван? Мы можем доказать, что Драко подставили?

— У нас нет никаких прямых доказательств того, что Драко прокляли, — напомнил ему Снейп. — Преступник… или преступница слишком хорошо замели свои следы.

— Да, но как насчёт Сомнула?

Снейп коротко сверкнул глазами.

— Он уже метаболизировался. У нас нет ничего, кроме моих показаний, которые будут расценены как предвзятые.

— Но... Драко всё ещё в коме! Это должно что-то значить!

— Нет, если мы не сможем доказать, что стало причиной.

Гарри фыркнул.

— Ну, реальных доказательств против Драко тоже нет, — громко объявил он, решив, что никогда и ни одной живой душе не расскажет о карте. — Я просто уговорю Рона и Гермиону ничего не говорить о том, что он покидал комнаты...

— Удачи в этом начинании, — пробормотал Снейп, поглаживая руки Драко.

— Слушай, я знаю, что ты принципиально ненавидишь гриффиндорцев, но мои друзья не такие уж плохие...

— Твои друзья знают, что Драко поставил тебе синяк под глазом, — огрызнулся Снейп. — И скажи пожалуйста, что сделала высокоморальная мисс Грейнджер в прошлый раз, когда заподозрила, что с тобой плохо обращаются? Не говоря уже о том, что неприязнь Уизли к Драко сквозит в каждом его слове! Я думаю, что твои друзья порадуются, увидев Драко в тюрьме, откуда он никогда больше не сможет угрожать тебе!

Директор кашлянул.

— А... Так мистер Малфой угрожал тебе, не так ли, Гарри?

— Нет, он отличный парень, — резко возразил Гарри.

Директор посмотрел на него поверх очков-полумесяцев, его взгляд был непроницаемым.

— Послушайте, он не идеален, — признал Гарри. — Он самовлюблённый и иногда чертовски раздражающий поганец, и да, вы видите мой глаз. Но это просто... ну, обычные разборки между братьями, какие бывают в любой семье. Вы должны поверить мне, профессор Дамблдор! Что бы ни случилось с Панси, это дело рук Люциуса. Или чьих-то ещё. Это не Драко убил её, точно не он.

— К сожалению, — протянул Снейп, — заговорщики смогут предоставить доказательства обратного. Палочка Драко пропала.

Гарри ахнул.

— Ты бы мог упомянуть об этом раньше, — заметил директор.

Мастер зелий сверкнул глазами.

— Я обнаружил потерю в хижине Хагрида, с бессознательным мальчиком на руках, и до сего момента я был несколько занят другими делами, Альбус!

Ладони Гарри вспотели от напряжения, он пытался найти выход из этой трясины, но…

— Но разве мы не можем использовать это, чтобы доказать, что Драко был... ну, что его подставили? Я имею в виду — он не мог потерять свою палочку! Очевидно, что её забрали...

Дамблдор тихо прервал возражения Гарри.

— Боюсь, все предположат, что, находясь в панике после убийства девушки, Драко просто выронил свою палочку.

— Он не убивал её.

Гарри ощутил подавленность, когда директор не ответил ему, но времени переживать не было. Снейп внезапно напрягся, чёрные глаза впились в мальчика, лежащего на кровати.

— Мне показалось...

— Что? — вскричал Гарри. — Что?!

Мастер зелий наклонился и положил слегка дрожащую руку на грудь Драко.

— Слава Мерлину! Он действительно пошевелился!

Он замер на мгновение, потом выпрямился, понимая, что лучше дать Драко немного больше места, и поманил Гарри, чтобы тот подошёл и встал рядом.

— О боже, — простонал Гарри, чувствуя, как изнутри поднимается тошнота. Он попытался заглушить это ощущение, сосредоточившись на опьяняющей надежде. — Сколько прошло с тех пор, как ты дал ему противоядие? Всего десять-пятнадцать минут? Это довольно быстро, не так ли? Это должно означать, что не будет никаких... э-э... повреждений мозга, как ты сказал?

— Всё зависит от типа проклятия, применённого к нему, — жёстко напомнил Снейп. — Если это было проклятие из группы дающих контроль над разумом, мы можем ожидать, что будут... последствия.

Директор откашлялся и произнёс с лёгким сожалением в голосе:

— Да уж, Imperio и Сомнул... Согласен, крайне неудачное сочетание.

— Мягко говоря, — пробормотал Снейп, и чем дольше он смотрел на сына, тем более обеспокоенными становились его глаза.

Внезапно дыхание Драко сбилось, он начал хватать ртом воздух. Сделал один судорожный вдох, второй, третий... Затем его тело, казалось, приспособилось, и Драко задышал ровнее, грудь его ритмично поднималась и опускалась.

Гарри не мог этого вынести.

— Давай, Драко, давай. Проснись! — напряжённо шептал он, — всё будет хорошо, мы с Северусом тебя не оставим…

Снейп положил руку на плечи Гарри и притянул того к себе. Вместе они наблюдали за Драко и ждали какого-нибудь знака, что тот действительно справится.

Прошло ещё мгновение. Казалось, оно тянулось целую вечность.

Затем Драко пошевелил пальцами и попытался согнуть ноги, медленно осознавая, что он проснулся, что он жив...

Внезапно он рванулся, садясь на кровати, и с его губ сорвался самый ужасный крик, который Гарри слышал за последние годы.

— Ай, дерьмо, ай-ай-ай! — закричал Драко, как только пришёл в себя достаточно, чтобы выговаривать слова. — Снимите его, снимите!

Он начал царапать затылок, отчаянно дёргая за что-то, пока резким движением не стащил это через голову и не швырнул на пол, где оно осталось лежать тёмно-синим пятном на фоне серых камней.

Бирюзово-голубым.

Драко продолжал кричать, теперь разрывая рубашку. Пара пуговиц отлетела, не выдержав его усилий.

— Успокойся! — громко сказал Снейп. — Что ты творишь, что случилось?!

— Этот грёбаный амулет прожёг мне грудь до костей, вот что! — закричал Драко, сердито глядя на Гарри. — Ты не говорил, что он будет так жечься! Грёбаный рождественский подарок оказался... — он словно впервые увидел Гарри. — О, дерьмо. Твой глаз… Я сожалею.

Гарри подумал, что взаимные обвинения могут подождать.

— Амулет нагрелся, когда ты... — директор был рядом и внимательно слушал, так что Гарри не хотелось говорить, что Драко не только получил письмо от Панси, но и вышел из комнаты, чтобы встретиться с ней...

Однако Драко сам выдал себя с головой. С своего места в постели ему не было видно директора, сидящего за его спиной.

— С Панси всё в порядке? — ахнул он.

Снейп взглянул на Гарри, как бы предупреждая, что будет говорить сам.

— Почему ты спрашиваешь? — спросил он, в его тоне не было и намёка на то, что с Панси что-то случилось.

Драко задрожал, комкая покрывало и уточнил:

— Потому что они заколдовали и её тоже! С ней всё в порядке?

— Кто такие «они»? — настаивал Снейп. — Кого ты имеешь в виду?

— Я не знаю! — закричал Драко. — Скажи мне, что с Панси! У неё на лице был такой ужас! Мы были в чулане, и дверь за моей спиной открылась... Послушай, я помню только, что проклятый амулет ожил, как только я увидел, как в Панси ударили жёлтые лучи. И прежде, чем я успел обернуться, меня тоже ударили, а потом я просыпаюсь здесь, и… Где Панси?!

— Драко... — по тону голоса отца Гарри понял, что нужно собраться с духом.

Директор сам закончил фразу. Он поднялся и, войдя в поле зрения Драко, сказал, не сводя с того глаз:

— Мистер Малфой, боюсь, мы должны сообщить вам, что мисс Паркинсон недавно была найдена мёртвой у подножия Совиной башни.

Драко сглотнул несколько раз подряд, глаза его расширились, вены на шее вздулись.

— М-м-мёртвой? — запинаясь произнёс он, явно находясь в шоке, и с такой силой вцепился в покрывало, что чуть не порвал его.

Драко, который не умел толком солгать, если заранее не подготовился…

Даже если бы они не говорили об этом в последние полчаса, в этот момент Гарри бы уже понял, что Драко невиновен.

Вопросы, конечно, оставались. Карта. Защита на окнах. Проклятие. Сомнул.

Но Драко не убивал Панси; он даже не был в сознании, когда Панси умерла. Это было самым важным. С остальным можно было разобраться позже.

Гарри сел на кровать и сказал, как он надеялся, успокаивающе:

— Нам мало что известно, Драко, но да, Панси умерла. Она либо сама выпрыгнула из окна совятни, либо её столкнули.

— Совятни? Той, которая тебе снилась, той совятни?

Гарри слегка поморщился, но кивнул.

Драко с надеждой посмотрел на Снейпа полными слёз глазами.

— Но... Чары, защита... В Хогвартсе не могло такого случиться...

Гарри увидел, как дёрнулся кадык на бледной шее Драко.

— Это неправда. Этого не может быть. Этот его сон был чертовски нелепым...

— Это было предвидение, и я должен был это понять, — проворчал Снейп себе под нос. — Я был так упрям, так уверен в своих способностях к дедукции!

Драко, казалось, сейчас поседеет.

— Ты знал? Вы с Гарри думали, что мне суждено быть сброшенным с башни, и вы не сказали мне, не предупредили меня?

— Я же предупреждал тебя, Драко!

— О, конечно, Поттер, когда я хотел уйти и был уверен, что ты соврёшь что угодно, чтобы я остался!

— Проблема заключалась в том, — пояснил Снейп, взъерошивая свои гладкие волосы, — что мы не поверили, что это был вещий сон. Мы всё неправильно поняли. Сон Гарри был правдив, но правда заключалась в том, что тебя обвинили в убийстве, а не в том, что ты стал его жертвой.

Услышав это, Гарри невольно вспомнил о пророчестве, которое определило его судьбу.

Задыхаясь, Драко резко протянул руку и схватил Мастера зелий за запястье.

— Точно, — испуганно прошептал он. — Точно... О, мой Мерлин, тогда это был вещий сон, как Гарри и пытался мне доказать. Это значит, что другая его часть — тоже правда! Люциус... Это кажется невероятным, но он помогал французским магглорожденным сбежать от Тёмного Лорда! — В серебристых глазах Драко появилось немного дикое выражение, когда он пробормотал: — Он не может делать этого в Британии, слишком большая опасность, что его узнают, но, должно быть, он хочет сбежать от этого сумасшедшего, как и я, тебе так не кажется?

Альбус Дамблдор сделал шаг назад, а Снейп покачал головой.

— Не хватайся за соломинку, Драко, — попросил он. — Я пока не могу объяснить первую часть сна Гарри, но мы прекрасно знаем, что Люциус не стал бы бросать вызов Волдеморту, пытаясь спасти тех, кто уже обречён на смерть...

— Ты же смог, — выдохнул Драко, его взгляд метнулся от Северуса к Гарри и обратно. — Ты понял, что оказался в дерьме, и смог измениться! — Затем с глубоким вздохом Драко признал: — Но он совсем не похож на тебя. Я знаю это, Северус. В конце концов, если бы он действительно исправился, он бы оставил меня здесь, в безопасности вместо того, чтобы постоянно пытаться заставить своих чёртовых друзей в Совете исключить меня.

Тут Драко, казалось, вспомнил о присутствии директора. Его панический взгляд нашёл Альбуса.

— Меня обвинили в убийстве, как сказал Северус, и поэтому вы здесь, не так ли? Меня уже исключили? Нет, подождите, Совет не мог собраться так быстро. Если только... Сегодня всё ещё пятница? Нет, подождите, вы сказали «недавно», так что, видимо, пятница… — Драко сделал паузу и тяжело вздохнул, выглядя так, будто сожалел, что сказал лишку. — Сэр... Я имею право поговорить с ними, прежде чем меня вышвырнут из школы?

— Имеете, — пробормотал Альбус, не отрывая сосредоточенного взгляда от глаз Драко. Гарри был уверен, что директор применяет легилименцию. — Однако, дела обстоят таким образом, что ваш отец ещё не созывал Совет. И не сделает этого, я уверен, пока известие о смерти мисс Паркинсон не станет достоянием общественности.

— Мой отец находится здесь, — сердито возразил Драко. — И, клянусь Аидом, я хотел бы, чтобы в моих жилах текла его кровь, а не чистейшие помои Люциуса! Может быть, тогда у меня появился бы шанс не быть исключённым! Но Северус не будет сидеть сложа руки, глядя, как вы сдаёте меня аврорам, не будет!

— Авроры ещё не знают, — заверил брата Гарри.

— Однако скоро узнают, — поправил Альбус, — и захотят поговорить с вами.

— О чём, ради всего святого? Я даже, чёрт возьми, не проснулся, когда это случилось!

— Следи за языком, — упрекнул его Снейп. Гарри счел это несколько глупым в данных обстоятельствах. Однако, возможно, Мастер зелий подумал, что будет лучше, если Драко с уважением отнесётся к директору.

— Расскажете им о своём состоянии в момент убийства, — подсказал Альбус.

— Учитывая, что я всё это время был в отключке, — воскликнул Драко, — я не знаю, что я могу рассказать!

— Я думаю, они попытаются выяснить, не наложили ли на тебя Imperio, — пробормотал Гарри.

— О, это просто чертовски замечательно, — прорычал Драко. — Ещё один Малфой, прикрывающий свои преступления Империусом. Я не думаю, что Визенгамот купится на это во второй раз, особенно учитывая, что у меня нет политического влияния Люциуса Малфоя! Почему бы нам просто не пропустить этот грёбаный суд и не отправить меня прямиком в Азкабан?

— Веди себя прилично, разговаривая с директором! — рявкнул Снейп, потеряв терпение.

Это заставило Драко замолчать, пробормотав напоследок:

— Я просто... Прошу прощения, профессор Дамблдор. Мне просто не очень нравится идея с Imperio.

— Учитывая историю вашей семьи, это понятно, — успокаивающе ответил Альбус.

Драко закатил глаза, но не стал повторять, что его семья находится здесь. Гарри подумал, что он попытался проявить уважение, как велел Снейп. А может, просто изменил тактику. Раздражать директора было не лучшим из возможных вариантов.

— Не было никакого Imperio, — заявил Снейп. — Теперь мы можем считать это несомненным фактом.

— Да, Драко, кажется, мыслит разумно, — согласился Гарри. — Мне не кажется, что его мозг был... э-э, повреждён.

Драко, содрогаясь всем телом, переводил взгляд с отца на брата и обратно.

— Вы... Вы думали, что я проснусь умственно отсталым или что-то в этом роде?

— Мы беспокоились, — быстро поправил Снейп.

Гарри неуверенно рассмеялся.

— Да, я даже подумал, что у тебя может быть, эм... амнезия, что ты забудешь Самайн, например. Я имею в виду, вернёшься к ненависти ко мне и снова будешь желать моей смерти.

— Мёртвой, — тупо повторил Драко, его глаза, обведённые тёмными кругами, словно запали внутрь черепа. — Я... Послушайте, мне кажется, что с моим мозгом всё в порядке, я могу думать, но у меня в голове не укладывается… То, что Панси… Вы уверены, что не произошло какой-нибудь ошибки? Панси не может быть м-м-мёртвой, она только что была со мной! Она была такой тёплой...

— Ты должен посмотреть правде в глаза, — спокойно посоветовал Снейп. — Продумай стратегию, Драко, и приготовься к допросу. Слухи о твоём участии в убийстве, без сомнения, уже бурлят в гостиных всех факультетов.

Драко мгновение свирепо смотрел на Снейпа, затем яростно вытер глаза.

— Какие слухи? Никто не видел меня, кроме Панси и того, кто нас заколдовал... О нет... Я действительно по уши в этом увяз.

Сбитый с толку таким поворотом разговора, Гарри жестом попросил кого-нибудь объяснить.

— Кто бы ни заколдовал меня, он рассеет по всему Хогвартсу семена подозрительности. Он или они проследят, чтобы авроры пришли к «правильному» выводу. — Драко с трудом сглотнул, засунул руку в карман брюк и принялся шарить там. Он быстро проверил другой карман, и когда ничего не нашёл, зло выругался: — Чёрт, чёрт, чёрт! Они забрали мою палочку, ублюдки...

— Драко, контролируй свои порывы!

Тот закрыл глаза и стиснул зубы.

Снейп сделал паузу, но, когда Драко промолчал, продолжил:

— Без сомнения, заговорщики оставят палочку в каком-нибудь компроментирующем месте. Скорее всего, они использовали её, чтобы наложить дополнительные чары на мисс Паркинсон, как только вы оба оказались в совятне. Твоя собственная палочка изобличит тебя.

— Нет, не изобличит, — не согласился Драко, открывая глаза и с каким-то странным выражением посмотрел на Снейпа и директора. — Я... Просто поверьте, этого не случится.

— Я думаю, вам стоит объясниться, — настоял Альбус, его мягкий тон явно не подразумевал возможности отказа.

Драко на мгновение заколебался, а затем, словно поняв, что проиграл, простонал:

— Я... Ну... Я читал книгу Северуса о зельях родства, и я... — Драко опустил голову на руки. — Я нашёл одно зелье, которое привязывает магические предметы к семье. К имени семьи, — он пробормотал, пытаясь защититься: — это же не Тёмные Искусства, ну не совсем...

— Не совсем Тёмные Искусства? — прорычал Снейп.

— Ну, я просто баловался, правда...

— Баловался он!

— Ты можешь перестать повторять за мной, Северус? Пожалуйста!

Дамблдор кашлянул и бросил на обоих строгий взгляд.

— Последствия баловства мистера Малфоя могут подождать, пока не будет решён вопрос о смерти мисс Паркинсон, вам ясно?

— Я должен был просто позволить Панси принять Метку, — простонал Драко. — Что хорошего вышло из моих писем? Из-за них её убили!

Гарри узнал интонацию; голоса в его сознании говорили точно так же.

— Драко, что бы ни случилось в совятне, это не твоя вина...

Драко покачал головой.

— Она хотела порвать со сторонниками Тёмного Лорда, Гарри. Она умерла только потому, что пришла встретиться со мной...

— Она была приманкой, — тихо настаивал Гарри. — Панси хотела выманить тебя в незащищённое место, чтобы её сообщники могли схватить тебя и отвести к Волдеморту!

Гарри не был готов к тому, что Драко вдруг заорёт. Его светлые волосы разлетелись во все стороны, когда Драко яростно замотал головой:

— Тебя не было с нами в том чулане, Поттер! Ты ничего не знаешь! Она любила меня, любила! Она плакала, когда увидела меня после такой длинной разлуки, а Панси никогда не плакала! И если она была приманкой, если она была с ними, тогда почему они убили её, а?!

— Они обманули её, вот и всё...

Снейп встал между мальчиками.

— Мисс Паркинсон скончалась, и на данный момент я не вижу смысла обсуждать, кому она была предана на самом деле, — сурово объявил он.

«Хороший довод», — подумал Гарри, решив, что пора радикально сменить тему. Неудивительно, что эмоции Драко разбушевались. Девушка, с которой он хотел помириться, была мертва, и он оказался в этом замешан; человек, который вырастил его, всё это устроил; и, как будто этого было недостаточно, у него были проблемы со Снейпом из-за его недальновидности и с Хогвартсом из-за его баловства с Тёмными Искусствами.

— Давай-ка осмотрим твой ожог, — предложил Гарри. — Кажется, все о нём забыли, но, вероятно, нужно его обработать мазью или ещё чем. Ты можешь снять рубашку?

— Ну, конечно, я могу снять рубашку, — съязвил Драко, расстёгивая оставшиеся пуговицы. — Я вполне дееспособен. Это просто немного...

Когда шёлковая ткань соскользнула с его плеч, он посмотрел вниз и ахнул.

— Выглядит не очень, — ровно произнёс Гарри, намеренно преуменьшая своё впечатление от увиденного. Ожог был огромным, пылающее багровое пятно размером почти с обеденную тарелку, кожа в этом месте сморщилась и покрылась волдырями. Чудо, что Драко не кричал от боли, видимо, шок от известия о смерти Панси притупил реакции. — Мне жаль, что амулет причинил тебе боль...

— А я думал, что ты будешь в восторге, учитывая твой глаз… — фыркнул Драко, рассматривая свою грудь, а затем поднял глаза на Гарри. Его брови сошлись в недоумении. — Почему, во имя Мерлина, у тебя уже такой фингал?

— Боюсь, что повреждённые ткани плохо реагируют на Петрификус! — резко ответил Снейп. — А ещё магически исцелённые глаза плохо переносят удары! Нам повезёт, если Гарри снова не ослепнет!

Нижняя губа Драко задрожала, но он собрал всю силу воли и успокоился.

— О, очень хорошо, — прорычал он. — То, что из-за меня погибла моя д-девушка, ты считаешь недостаточным наказанием? Давай, обвини меня в том, что я ослепил Гарри! Заставь меня думать, что я такой же плохой человек, как Люциус! Ты ведь не зря возглавляешь Слизерин, Северус...

— Так ты думаешь, я шучу? — выдавил Снейп, его глаза пылали гневом. — Ты думаешь, я не вылечил его глаз, потому что не нашёл времени сходить за зельем? Ты что, полный идиот? Возможно, твой мозг всё-таки повреждён, ты, совершенно безответственный придурок...

— Хватит! — крикнул Гарри, надеясь успокоить обоих. — Драко не должен был бить меня, и его жалкие извинения вряд ли компенсируют нанесённый вред, и он, конечно, не должен был разбивать коробку Сэл и пугать её, заставляя прятаться в камине, но он мой брат, и я люблю его, так что хватит, ладно?

Воцарилась мёртвая тишина, нарушенная возгласом Драко:

— Что ты сказал? Что ты меня?..

— Я был уверен, что тебя вышвырнут из совятни, помнишь? — выпалил Гарри, свирепо глядя на Снейпа, который поднял бровь в ответ на такое неожиданное заявление. И продолжил, пытаясь объяснить: — Когда ты думаешь, что кто-то вот-вот умрёт, ты... многое переосмысливаешь.

Внезапно смутившись, Гарри опустил голову и уставился на огромное пятно ожога на груди Драко.

— В книгах, которые я прочёл перед тем, как зачаровывать амулет, не упоминалось ни о чём подобном. Давайте намажем это заживляющей мазью, чтобы не осталось шрамов. Я не уверен, что обычная мазь от ожогов поможет.

Он посмотрел на отца в поисках поддержки.

Снейп ткнул палочкой в сторону воспалённого багрового пятна и нахмурился.

— Больше похоже на шрам от проклятия… Магический шрам…

Гарри заметил, что Драко немного поплохело, хотя у него хватило присутствия духа, чтобы возразить:

— Мазь от шрамов исцелила те уколы на Гарри после Самайна, они же были волшебными, правда? Люциус раскалял иглы магией?

— Там были физические ожоги от раскалённого металла, — возразил Снейп. — А этот ожог нанесён не физическими причинами. Если бы это было так, ожог соответствовал бы форме амулета, а не распространился бы почти по всей грудной клетке.

Он быстро провёл чуть более тщательный осмотр.

— Скорее всего, ожог вызван воздействием взбесившейся магии. Это действительно довольно странно... Во всяком случае, если его не лечить, шрам может остаться навсегда. Тем не менее, я настаиваю, что необходимо сохранить след от ожога до окончания разбирательства.

Гарри нахмурился.

— Я понимаю, что ты злишься, но... Это не очень подходящий способ наказать Драко за то, что он ударил меня...

— Мерлиновы яйца! — заорал Снейп. — Сначала ты думаешь, что я обманываю тебя относительно возможной слепоты после травмы глаза, а теперь ты подозреваешь, что я мечтаю украсить собственного сына магическими шрамами? Вы, двое тупиц, годитесь только на корм овцам!

— Ну-ну, Северус, успокойся, — увещевал Альбус. — Гарри не сталкивался с аврорами, так часто, как ты. Ему просто нужно объяснить.

— Очень благодарен вам, Альбус, за то, что указываете мне, что я должен говорить своему сыну! — рявкнул Снейп, но всё же снизошёл до объяснений: — Ожог — это улика, Гарри. Это доказывает, что Драко столкнулся с волшебниками, которые желали его смерти. — Немного успокоившись, как просил Альбус, Снейп откинул со вспотевшего лба прядь влажных волос. — Когда Драко не отреагировал на предупреждение амулета, тот, видимо, повысил мощность воздействия, чтобы привлечь внимание носителя. Но поскольку носитель был без сознания, все усилия амулета оказались напрасны.

— Значит, мы можем использовать след от ожога, чтобы доказать, что Драко угрожали?

— Так приятно слушать, как обсуждают мою судьбу, как будто меня даже нет в комнате! — воскликнул Драко. — Я просто должен остаться изуродованным? Я просто должен прожить всю оставшуюся жизнь с отвратительным шрамом во всю грудь?

— Ты бы предпочёл, чтобы тебя бросили дементорам? — скривился Снейп, сверкнув глазами. — Если ты думаешь, что я уничтожу доказательства твоей невиновности только для того, чтобы потешить твоё тщеславие, ты глубоко заблуждаешься!

В чёрных глазах Снейпа бушевала ярость, и Гарри только успел подумать, что надо бы попробовать его как-то успокоить, как Мастер зелий взорвался:

— Возможно в следующий раз ты заранее подумаешь о последствиях, когда тобой овладеет желание сделать что-то настолько феноменально глупое! Ты должен благодарить судьбу, что твоя дурость закончилась всего лишь ожогом! Ты понимаешь, что тебя в бессознательном состоянии могли выбросить из окна Совиной башни?! Бросаешься в авантюры, как будто у тебя совсем нет хитрости! Ты с ума сошёл? Ты можешь хоть на минуту представить, что я мечтаю иметь двоих сыновей-гриффиндорцев?

— Ладно, я думаю хватит об этом, — спокойно объявил Гарри.

— Напротив, Поттер, я только начал! — рявкнул Снейп.

— Ты сказал достаточно, — повторил Гарри. — Посмотри на Драко, пожалуйста. Правда, посмотри!

Раздувая ноздри от раздражения, Снейп всё же выполнил просьбу Гарри. Гарри надеялся, что отец сможет смирить свой гнев и увидеть реакцию Драко. Тот прижался лопатками к изголовью кровати, запутавшись ногами в одеяле, на лице отражался неприкрытый ужас. Последняя фаза Снейпа сорвала с лица Драко привычную маску высокомерия, и теперь его эмоции легко читались в широко раскрытых глазах.

Он ожидал, что его вышвырнут вон несмотря на то, что Снейп ранее называл их семьёй. Или, может быть, именно поэтому. В конце концов, Драко говорил, что для него «семья» означает людей, которые немедленно отвернутся от тебя, если решат, что ты не стоишь их усилий...

Снейп тяжело вздохнул и хрипло проговорил:

— Я не собираюсь бросать тебя, Драко, хотя ты и идиот.

Всё ещё съёжившись в постели, Драко тихонько всхлипнул.

— Шрам не будет очень страшным, — поспешил утешить его Гарри. — Правда. Я имею в виду, никто не увидит его, пока ты не снимешь рубашку. И в любом случае, ты всегда можешь сказать людям, что это боевой шрам, это своего рода лихой...

— Это печать поражения, — пробормотал Драко, вытирая глаза и выпрямляясь.

— Ты сделал всё, что мог...

— Тебе кажется, что это улучшило ситуацию, Поттер?

— Я же не жалуюсь, что ты взял надо мной верх в драке, Малфой! — парировал Гарри.

— По крайней мере, Petrificus не оставляет дьявольских ожогов!

Гарри собирался сказать, что удар мог повредить его глаз, но почувствовал, как отец положил руку ему на плечо.

— Тебе нет необходимости испытывать боль, Драко. Мы с Гарри сходим за зельем, которое должно блокировать ощущения.

Блокировать ощущения...

— Почему бы нам не использовать то заклинание, которое помогало, когда у меня так болели руки?

Снейп бросил на него многозначительный взгляд, настаивая:

— В этом случае зелье будет более эффективным. Пойдём со мной.

— Ну ладно…

Озадаченный Гарри последовал за отцом в лабораторию, где Снейп тихо прошептал:

— Ты понимаешь, что у Драко нет никакой возможности избежать встречи с аврорами? Они будут настаивать на проведении допроса.

Вспомнив, что рассказывал Драко, Гарри прошептал в ответ:

— Не оставляй его с ними наедине...

— Ни за что, — пообещал Снейп. — Гарри, слушай внимательно. Мы должны скрыть информацию о твоих тёмных силах от Министерства. У Волдеморта там слишком много ушей... Поэтому вообще ничего не говори Драко о том, что ты самостоятельно снял Петрификус. Пусть он продолжает думать, что это я освободил тебя, ясно?

Гарри моргнул. Ему не нравилась идея хранить секреты от собственного брата... Но, учитывая, что Драко могут допросить под Веритасерумом, так, наверное, будет лучше. И всё же...

— Рон и Гермиона видели меня сразу после...

— Они понятия не имеют, что Драко проклял тебя, а не только ударил, — сказал Снейп с отвращением. — Я расскажу Альбусу правду, но только мы трое должны знать об этом. Ты понял?

Гарри кивнул.

Снейп изучил выражение его лица, а затем, очевидно удовлетворённый, продолжил:

— Ты понимаешь, что когда авроры получат палочку Драко, первым делом её проверят Priori Incantatem? Обнаружив Petrificus...

— Они решат, что он заколдовал Панси, чтобы вытолкнуть её в окно! — поспешно продолжил Гарри. — Но разве её тело не рассыпалось бы на камешки?

— Ты воспринимаешь Petrificus totalus слишком буквально. В любом случае, Драко будет вынужден объяснить, что на самом деле он заколдовал тебя, что, как я полагаю, вряд ли расположит к нему допрашивающих. Их следующий вопрос будет о том, кто снял проклятие…

— О, конечно. Твоя палочка должна показать Finite, — закончил Гарри. — Да, я понимаю.

Снейп неопределённым жестом указал на плоскую стеклянную коробку, стоящую на ближайшем столе.

— Поскольку я сомневаюсь, что кому-нибудь придёт в голову проверять твои руки, будь так добр, наложи для меня Petrificus totalus на одну из этих сороконожек.

Гарри вытащил Сэл из кармана, указал на коробку и проговорил на змееязе:

— Стань каменной...

Он слегка вздрогнул, когда одна из сороконожек вытянулась и замерла. Тьфу. Накладывать Petrificus totalus было неприятно, и теперь, когда он знал, что испытывает проклятый, Гарри испытал жгучий стыд из-за подобного издевательства над Невиллом на первом курсе. Он даже не мог вспомнить, извинились ли они с Гермионой и Роном после этого…

Снейп быстро снял с сороконожки заклинание. Гарри понял, как им повезло, что отец достаточно силён, чтобы отменять его заклинания. Если Гарри использовал волшебную палочку, эффекты от заклинаний убирались только змееязом, но беспалочковая магия вела себя немного более обычным образом.

Не говоря больше ни слова, Снейп схватил пузырек с ярко-фиолетовой жидкостью и направился обратно в спальню, где его ждал Драко.

К большому удивлению Гарри, когда они вошли, Дамблдор сидел на кровати рядом с Драко, держа обе его руки в своих ладонях, и голос директора был мягким и уверенным, хотя Гарри не смог расслышать слов.

Драко же выглядел так, словно изо всех сил старался не заплакать.

Директор отпустил Драко, хлопнул в ладоши, поднялся и объявил:

— Боюсь, я больше не могу откладывать неизбежное, Северус. Паркинсоны скоро будут здесь, и нам с тобой придётся переговорить с ними. Было бы разумно, чтобы авроры Министерства уже присутствовали в замке к тому времени. Я бы хотел, чтобы ты немедленно удалил мистера Малфоя из Хогвартса на случай, если произойдёт худшее.

Драко никак на это не отреагировал, хотя, казалось, немного съёжился, словно пытаясь спрятаться от неприятной необходимости.

— Вы не можете заставлять Драко покинуть Хогвартс! — выпалил Гарри. — Люциус схватит его и отведёт к Волдеморту, чтобы его пытали!

Дамблдор вздохнул, глядя на Гарри поверх очков-полумесяцев.

— Ты должен доверять мне, Гарри. Я использую всё своё влияние, чтобы расследованием смерти мисс Паркинсон занимались авроры, состоящие в Ордене, но если мне помешают, мы будем иметь дело с некоторыми довольно неприятными типами, которые потребуют, чтобы Драко был немедленно взят под стражу. Его не должно быть здесь, чтобы его не смогли забрать.

— Мы с Северусом не позволим им войти...

— Они ворвутся силой, Гарри, — пояснил Мастер зелий, поморщившись. — Авроры могут быть довольно... упорными.

— Сквозь наложенную тобой защиту? — усмехнулся Гарри, но потом вспомнил: «Всё, что было кем-то наложено, может быть кем-то снято...». — Тогда я буду защищать твои покои, Северус. С палочкой, в полную силу. Пусть они попробуют…

— У тебя недостаточно опыта в защите, — начал Снейп.

Драко прервал его.

— Всё в порядке, Гарри. В Девоншире я буду в безопасности, ты это знаешь. Я бы предпочёл, чтобы ты никак не афишировал свои тёмные силы. Только если не останется другого выхода.

— Они подумают, что защитные чары были созданы Северусом, — возразил Гарри.

— Сначала да. Но когда авроры поймут, что у них не получается разрушить чары, они начнут их исследовать. У них довольно хорошие заклинания обнаружения... — Драко вздохнул. — Действительно лучше, чтобы меня здесь не было. Лучше для нас обоих. Я даже думать не хочу, что будет со мной, если ты проиграешь битву из-за того, что Тёмный Лорд раньше времени узнал о твоих тёмных силах.

Гарри вздохнул.

— Тогда ладно, — он повернулся к отцу. — Как долго Драко придётся держаться подальше отсюда?

— Думаю, пока авроры не откажутся от предъявления ему обвинения в убийстве, — пробормотал Северус. — Директор. Я позабочусь о Драко. Если вы сообщите мне, когда прибудут Паркинсоны, я присоединюсь к вам, чтобы помочь с любыми... мероприятиями, которых они потребуют.

Он имеет в виду похороны, понял Гарри с болезненным ужасом.

Драко, должно быть, тоже подумал об этом, потому что внезапно выпалил:

— Я не убивал её! Клянусь, я этого не делал, я был в нокауте, как я уже сказал, я ничего не знаю...

— Тише, мой мальчик, — успокоил его директор. — Мы сделаем всё, что в наших силах. — и продолжил, обращаясь к Снейпу: — Сегодня вечером я жду от тебя полного отчёта. До мелочей. Это понятно, Северус?

Снейп кивнул, и директор в воцарившейся тишине вышел через камин. Как только зелёное пламя погасло, комнату взорвали крики.

— Как я вообще сюда вернулся? — спрашивал Драко.

Гарри одновременно кричал:

— Ты же не имеешь в виду, что мы расскажем ему о... э-э...

Поняв, что не стоит упоминать о карте на случай, если Драко накачают сывороткой правды, Гарри замолчал.

— О чём? — настаивал Драко, его широко раскрытые серые глаза всё еще переполняла паника.

— У нас не так много времени, — Снейп протянул Драко пузырёк с зельем. — Пока используй столько, сколько необходимо, чтобы притупить самую сильную боль. Аврорам нужно будет увидеть этот ожог и амулет, который его вызвал. А теперь, поскольку неразумно доверять твоей магии после всего, что ты пережил за последний час, я аппарирую тебя в Девоншир.

Гарри кивнул в знак согласия. Никому не хотелось, чтобы Драко расщепило как в Самайн.

Драко вылез из постели, капнул немного зелья себе на грудь, черты его лица на мгновение застыли, пока лекарство впитывалось в ожог. Затем он переоделся в чистую рубашку, натянул какую-то мантию и сунул пузырёк с зельем в карман брюк.

— Могу я составить ему компанию? — спросил Гарри.

— Нет, — нахмурился Снейп. — Ты будешь нужен мне здесь.

Мастер зелий положил руки на плечи Драко и резко встряхнул его.

— Хотел бы я вообще не упоминать об этом, но чувствую, что надо. Я покажу тебе, где я храню запасную палочку. Возможно, она понадобится тебе для разжигания огня — в это время года в коттедже довольно прохладно. Не смей использовать её, чтобы наложить какие-либо исцеляющие заклинания на этот ожог.

Драко слегка задрожал под тяжёлым, разочарованным взглядом Снейпа.

— Я... Спасибо, Северус. Я не сделаю ничего лишнего.

— Да уж, постарайся. Вытащить тебя из этой ситуации будет достаточно сложно, — немного смягчившись, Снейп нежно сжал плечи сына. — А теперь иди в камин. Пришло время убираться отсюда.

Драко сглотнул и взглянул на Гарри.

— Я... Я прошу прощения… — сказал он, явно испытывая большее раскаяние, чем раньше. — Наверное, тебе следует приложить лёд. — И обратился к Снейпу: — Ты же сможешь всё исправить, правда ведь? Вернуть ему зрение?

— Я ещё не знаю.

— Дерьмо, — Драко вышел в гостиную и, потянувшись было к урне с летучим порошком, которой, естественно, не оказалось на месте, замер. — Мне жаль, что я обидел твою змею, — пробормотал он. Казалось, в мыслях у Драко творился полный хаос, потому что затем он вдруг сказал: — Как думаешь, директор умеет наколдовывать летучий порох? Не знаю, как ему удалось уйти без него. И Панси. Ты уверен, что она... ушла? Ты видел... Я имею в виду, ты проверил на наличие оборотного зелья? Она... сказала что-нибудь напоследок?

— Драко, я подозреваю, что у тебя начинается шок, — спокойно сказал Снейп, подталкивая сына к камину.

— Нет, — Гарри услышал, как Драко сглотнул, пытаясь взять себя в руки. — Я просто... Малфои не боятся. А я не Малфой. Не Малфой.

Снейп потянулся к деревянной шкатулке, инкрустированной слоновой костью, и открыл её, чтобы достать ещё летучего пороха. Взяв горстку, Мастер зелий присоединился к Драко в камине, строго выговорив Гарри:

— Когда я вернусь, ты должен отдыхать, это ясно? Но сначала съешь что-нибудь. Accio, волшебный лёд... — Он бросил пакет Гарри. — Держи. И прикладывай к глазу каждые несколько минут.

— Обязательно, — Гарри легко поймал лёд. — Драко? Всё будет хорошо. Не волнуйся.

Мастер Зелий посмотрел на второго сына.

— Готов?

Драко сумел неуверенно кивнуть.

— Ты... я... Гарри... О, чёрт возьми.

— Гриммо, двенадцать! — скомандовал Снейп, бросая порошок. Вспыхнуло зелёное пламя, и Гарри остался один.

Слишком уставший, чтобы тянуться за летучим порохом, Гарри последовал своей интуиции и просто крикнул:

— Добби!

Домовик мгновенно оказался рядом с ним, сияя от уха до уха. Однако улыбка сразу сошла с его личика.

— Что случилось с глазом Гарри Поттера? — требовательно спросил Добби, подпрыгивая от волнения.

— О... Поскользнулся в душе, — соврал Гарри, слишком утомлённый, чтобы придумать что-то более правдоподобное. — Слушай, в тот раз ты гораздо хуже приложил меня своим гадским бладжером, ясно? Всё в порядке.

Очевидно, Добби не предполагал, что Гарри может солгать, потому что его блаженная улыбка сразу вернулась, и эльф начал подпрыгивать с таким энтузиазмом, что башня из шляп угрожала каскадом посыпаться с головы. — Как Добби может услужить Гарри Поттеру, сэр? Чего бы ни захотел Гарри Поттер, Добби уже это делает!

Плюхнувшись на диван, Гарри сонно попросил:

— Апельсиновый сок. Сэндвич с сыром на гриле...

Когда еда появилась в нескольких дюймах от его руки, он одобрительно вздохнул. Три глотка апельсинового сока, и Гарри почувствовал себя немного лучше. Достаточно, чтобы понять, что такой активный домашний эльф, как Добби, может весьма пригодиться.

— Сделай мне одолжение, Добби. Заскочи в совятню. Не позволяй никому тебя видеть, хорошо? Поищи вокруг палочку мастера Драко и принеси её сюда. Проверь и у подножия башни, хорошо? И на лестнице, и на площадке, везде. Просто постарайся найти её. Мне это нужно. Если понадобится, примени магию, попробуй призвать палочку. Я полагаю, эльфы могут это сделать, если на палочку не наложено какое-нибудь заклинание против призыва... И найдешь ты её или нет, никогда никому не говори, что я попросил тебя об этом, хорошо?

Хитрая усмешка искривила морщинистое лицо Добби.

— О, теперь Гарри Поттер отдаёт Добби приказы, больше похожие на те, что Добби получал раньше, до того, как Гарри Поттер освободил Добби! Гарри Поттер что-то замышляет, да? Но Добби рад помочь! Добби доверяет Гарри Поттеру!

Щёлкнув пальцами, Добби исчез в клубах серебряной пыли.

«Замышляет?»

Гарри чуть не рассмеялся, откусывая от своего сэндвича. По крайней мере, Добби знал его достаточно хорошо, чтобы увериться, что интриги Гарри не принесут зла. Или, может быть, он радовался, потому что думал, что Гарри замышляет заговор против Драко... Ну, в любом случае, Гарри был уверен, что Добби сделает так, как его просили.

Закончив есть, Гарри откинулся на спинку дивана. Он ужасно устал, что само собой разумелось, но не думал, что сможет уснуть, пока отец не вернётся и не расскажет, как дела у Драко. Или, по крайней мере, до тех пор, пока не прибудет Добби с какими-нибудь новостями...

Кто-то мягко потряс его за плечо, и Гарри проснулся. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Снейпа. Гарри сел прямо и тряхнул головой, избавляясь от остатков сна.

— С Драко всё в порядке? Я имею в виду... Он казался сильно выбитым из колеи, когда уходил отсюда. Ему, наверное, тоже нужно поесть и отдохнуть...

Взяв лёд, который Гарри оставил на столе, Снейп вложил его в руку Гарри и жестом показал, чтобы тот им воспользовался.

— Прости, — извинился Гарри. Удивительно, но он всё время забывал про этот лёд. Может быть, просто голова была забита другими заботами? — Так ты устроил Драко, дал ему палочку и всё такое? Ты же знаешь, что можно разжечь огонь, не используя магию.

Снейп вздохнул.

— Драко больше зависит от магии, чем ты. В некотором смысле твой опыт общения с магглами является преимуществом.

С этими словами он повесил свою мантию на вешалку и достал из кармана брюк сложенный пергамент.

Карту Мародёров.

Карту, на показания которой они опирались, когда осудили Драко. Когда сочли его убийцей... Но он не мог вытолкнуть Панси из окна, не говоря уже о том, чтобы спуститься по лестнице и выбежать во двор. Он был без чувств всё это время! Значит, кто-то выдавал себя за него? Но нет, карта привела Снейпа прямо к его бессознательному телу! А защитные чары?

Гарри перестал задавать себе вопросы, когда отец сел рядом с ним и медленно, обдумывая каждое слово, заговорил.

— Возможно, получится так, что ты будешь держать в руках жизнь своего брата, — веско произнёс Снейп. — И эта карта может стать ключом, который освободит его.

— Она... Она обманула нас, — простонал Гарри, с отвращением беря карту в руки. Точки, роящиеся на поверхности, теперь казались ему отвратительными. — Я думал, это невозможно! Я думал, она идеальна. Она видела сквозь оборотное, она знала, что Моуди на самом деле был Краучем! Карта всегда была надёжной, она показывала, что Короста — это Питер Петтигрю...

— Я подозреваю, что она знает больше, чем показывает, — прервал его Снейп, обнимая дрожащие плечи сына. — Пойми меня, Гарри. Я уважаю тебя, я могу понять, почему ты доверял этой карте. Её сделали Джеймс, Люпин и Блэк. Три волшебника, которым ты верил.

— Кроме Хвоста, — поморщился Гарри.

Снейп презрительно взмахнул свободной рукой.

— В школьные годы он был бесполезной шестёркой. Но остальные... Карта, безусловно, является впечатляющим проявлением волшебства. Но с ней что-то не так, и нам предстоит выяснить, что именно.

— Я даже не знаю , как она работает...

— Я тоже, — признался Снейп. — но мы всё равно выясним, что она скрывает.

— Каким образом?

— Давай начнём сначала, — предложил Мастер Зелий, — с того, что ты расскажешь мне всё, что знаешь об этом жалком клочке пергамента.

Жалкий клочок пергамента...

Гарри поднял глаза и встретился взглядом с отцом.

— Ну, я думаю, ты уже понял, что это тот самый пергамент, который оскорбил тебя в тот раз. И ты знаешь, кто его создал... Если честно, я мало что понимаю в том, как эта штука работает. Хотел бы я объяснить, как она могла показать Драко в роли убийцы, и почему она это сделала...

Отведя глаза, Гарри тяжело вздохнул и поправил лёд, прижатый к воспалённому глазу.

Наклонившись, Снейп взял карту и разложил её на столе, затем небрежным жестом призвал стакан воды и передал его Гарри.

— Выпей. Несомненно, ты ещё не пришёл в себя после разрушения Петрификуса. Через несколько минут я принесу кое-что, что поможет тебе уснуть.

— Хорошо, — согласился Гарри, осушая стакан и ставя его рядом с тарелками. Он на мгновение задумался, не стоит ли убрать их или хотя бы левитировать к камину, но поскольку его магия всё ещё не пришла в норму, решил не заморачиваться.

Снейп, судя по всему, понял, о чём подумал Гарри.

— Лучше не рисковать испачкать карту, — пробормотал он, убирая грязную посуду взмахом палочки. — Я свяжусь с Люпином, как только Альбус сможет это устроить. Однако на данный момент мой единственный источник информации — это ты. Так что вместо того, чтобы сокрушаться о том, чего ты не знаешь об этом пергаменте, расскажи мне всё, что тебе о нём известно.

— Ну, я знаю, как ей пользоваться, вот и всё, — пожал плечами Гарри и уточнил: — касаешься пергамента палочкой, говоришь: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!», и карта проявляется. А потом снова касаешься и говоришь: «Шалость удалась!», чтобы пергамент стал чистым.

Внезапно Гарри захлестнуло осознание того, как сильно изменилась его жизнь за последние месяцы. Он не только добровольно раскрывал Северусу Снейпу секреты Карты Мародёров, — ему даже в голову не приходило колебаться и что-то недоговаривать.

Глаза Снейпа потемнели от воспоминаний.

— Шалость удалась... Да, Джеймс Поттер счел бы это забавным.

— Я не использовал карту для злых шуток, — возразил Гарри.

— Правда? То есть это не ты был тем негодяем, который забросал Драко грязью в Хогсмиде, а потом попался в Хогвартсе с этой картой в руках?

— Он первый начал, — оправдался Гарри. — А что касается моего... То есть, что касается Джеймса...

Снейп взмахнул рукой словно стирая что-то с доски.

— Я не обвиняю тебя, это шутка. Твой отец любил аллитерации, это всё, что я имел в виду.

— Ты — мой отец, — возразил Гарри, нахмурив брови. — Кстати, что такое аллитерация?

Тёмные глаза Снейпа смотрели оценивающе, Гарри уже и отвык чувствовать себя чем-то вроде редкого ингредиента для зелий под этим пронизывающим взглядом. Но комментариев не последовало. Вместо этого Снейп объяснил:

—Аллитерация — это повторение одинаковых или созвучных согласных. Замышляю шалость — шалость удалась. Повторяющиеся звуки. Но кажется, мы отклонились от темы.

Снейп некоторое время изучал карту, проверяя положение нескольких точек, включая свою и Гарри.

— Похоже, она действительно точна. Ты никогда раньше не видел, чтобы карта ошибалась?

— Ни разу, — сердито ответил Гарри.

Снейп на мгновение задумался, затем продолжил:

— А как она к тебе попала? Я помню, Люпин сказал, что заберёт её. Предполагаю, что он, видимо, вернул карту тебе? Откуда ты вообще её взял изначально?

— Мне дали её Фред и Джордж Уизли, — Гарри сглотнул, чувствуя себя немного предателем, хотя теперь уже не имело никакого значения, узнает Снейп правду или нет. — Они стянули пергамент из кабинета Филча. Я всегда думал, что Филч конфисковал его у моего... у одного из Мародёров. Но это всего лишь моё предположение. Честно говоря, я не знаю, как карта попала к Филчу, и не имею понятия, как Фред и Джордж выяснили, что это такое и как ей пользоваться...

— А твои особенные заклинания срабатывают? — спросил Снейп, и, слегка нахмурившись, добавил: — Признаюсь, не могу точно припомнить… Когда мы искали Драко, ты активировал карту рукой или палочкой?

Это признание больше, чем все предыдущие наблюдения, показало Гарри, насколько сильно Снейп нервничал тогда; обычно тот не упускал из виду ни одной детали, даже самой незначительной.

— Пальцами, — признался он. — Прости. Я знаю, что должен скрывать свои способности, держать палочку в руке, когда колдую, и всё такое, но это было неудобно.

Гарри решил на всякий случай не упоминать, что тогда был уверен, что его палочка у Драко.

Снейп вздохнул.

— Гарри... Я надеюсь, ты осознаёшь, что у меня есть веские причины устанавливать для тебя правила. Обстоятельства, заставившие тебя активировать карту, были экстраординарными, и я понимаю, почему ты не стал тратить время на поиск палочки. Но трансфигурация рамки непроверенным заклинанием, которое ты решил применить без присмотра, чтобы увидеть Драко — другое дело. Ты должен сдерживаться.

Разочарование, звучавшее в голосе отца, огорчило Гарри больше, чем любые строчки или баллы. И всё жё он собрался с духом и возразил:

— Я должен был знать, что происходит.

И тут же пожалел о своей смелости, увидев, как Снейп раздражённо раздул ноздри, словно собрался наказать его. Но, по непонятным Гарри причинам, передумал.

— Вернёмся к управлению картой, — резко произнёс Снейп. — «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!» вряд ли переводится на змееяз. Разве в нём существует слово «шалость»?

Гарри покраснел.

— Э-э, нет, не совсем. Понимаешь, мои заклинания не всегда являются прямым переводом с латыни или английского.

— И как же это звучит?

Гарри залился краской до корней волос.

— М-м-м… Ну какая разница, что я говорю на змееязе, — пробормотал он, слегка прикусив нижнюю губу.

— Мы пытаемся раскрыть тайну, — жёстко напомнил Мастер зелий. — Чем больше я узнаю о том, на что реагирует этот пергамент, тем больше у нас шансов оправдать Драко. Мы не знаем, как может повлиять на дело даже малейшая зацепка, так что сделай одолжение, расскажи.

Гарри вздохнул, понимая, что рассказать придётся. Что такое небольшое унижение по сравнению с жизнью брата?

— Сначала я пытался перевести «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!», говоря что-то вроде «У меня вообще нет хороших намерений, у меня их просто нет», но карта не реагировала, пока я... — он сделал глубокий вдох. — Я сейчас объясню… Когда я впервые получил эту карту — на третьем курсе, между прочим, — мне очень не хотелось столкнуться с тобой, бродя по ночным коридорам Хогвартса. Это было главной мыслью, когда я торжественно клялся, что замышляю только шалость…

Выражение лица Снейпа к тому времени представляло собой странную смесь нетерпения и чего-то ещё, чего Гарри не смог распознать.

— Так что теперь мне приходится говорить, — продолжил он, откашлявшись, —«Покажи то, что поможет мне спрятаться от сальноволосого мерзавца».

Мастер зелий уставился на него, приподняв брови.

— Да уж...

— Тогда мы не ладили, — пробормотал Гарри, чувствуя себя немного странно от того, что ему приходится об этом напоминать.

— Я помню… — задумчиво произнёс Снейп. — М-да… Что я нахожу интересным, так это степень твоей запуганности, о которой свидетельствует эта фраза. Ибо, когда мы встречались в коридорах, не создавалось впечатления, что ты настолько сильно меня боишься. Раньше это меня бесконечно раздражало.

— Бравада, — пояснил Гарри.

— М-да, — снова сказал Снейп. — Неудивительно, что ты напоминал мне Джеймса.

— Ты можешь просто перестать всё время упоминать его? — спросил Гарри с отчаянием в голосе.

— Не вижу особых причин для этого, — заметил Снейп, снова изучая Гарри странным взглядом. — Однако на данный момент я думаю, что мы всё же должны закончить с картой. Итак... Твоё заклинание. Ты всерьёз ожидаешь, что я поверю, что в змееязе есть слово «мерзавец»?

— Змееяз очень странный, — попытался увильнуть Гарри.

— Просвети же меня, — протянул Снейп.

«Что ж, он сам напросился», — рассудил Гарри. Кроме того, он предпочёл бы обсуждать карту, чем говорить о своём... Чем говорить о Джеймсе со своим отцом. Конечно, Снейп признался, что давно простил Джеймса и в конце концов стал уважать его, но это не очень помогало. Гарри не нравилось ощущение, что он напоминает Снейпу младшую версию Джеймса... Что он напоминает мальчика, который превратил школьные годы Снейпа в ад.

Так что на самом деле вернуться к змееязу стало облегчением даже в таком разрезе.

— Сначала я пытался сказать «сальноволосый ублюдок», — признался Гарри, снова краснея, — поскольку именно так я думал о тебе, когда впервые научился пользоваться картой. Я чувствовал, как мои губы шевелятся, чтобы произнести эти слова... Но, видимо, таких слов в змееязе нет, так что вместо этого я услышал «ужасный жирный человек с большим носом».

— Интересно. Обычно размер носа никак не связан с обстоятельствами рождения.

— Ну, это словосочетание позволяет идентифицировать тебя.

— Да, хотя ему не хватает аллитеративного очарования оригинала, — посетовал Снейп, пронзая Гарри взглядом тёмных глаз.

Когда Гарри не ответил, только напрягся, Снейп резко спросил:

— В таком случае твоя версия «Шалость удалась!»?

— «Надоело быть слизеринцем», — почти прошептал Гарри.

— Ну конечно.

— Да, конечно. Для меня вот это всё — прятаться, скрываться, хитрить, — ассоциировалось со Слизерином.

— У тебя совсем никогда не появлялось ощущения некой связи с моим факультетом? В конце концов, как оказалось, ты обладаешь способностями провидца.

— О, я не знаю, — сердито пробормотал Гарри. — Хватит о заклинаниях, ладно? Давай поговорим о стратегии. Карта может подтвердить виновность Драко, а он на самом деле невиновен! Так на что же, чёрт возьми, ты надеялся, согласившись всё рассказать директору? Ты же не можешь сообщить ему о том, что мы видели?

Снейп дёрнул плечом.

— Другого выхода нет. У меня нет возможности связаться с Люпином. Только Альбус знает его местонахождение, и он вряд ли поможет нам, если не будет убеждён в неотложности этого дела... Однако теперь давай вернёмся к происхождению карты. Я полагаю, это та самая карта, которую Крауч называл Картой Поттера?

— Да, он забрал её у меня перед вторым заданием, — со вздохом признался Гарри. — Я получил карту обратно только после того, как возродился Волдеморт. Ты же слышал. Ты был там, когда Крауча разоблачили.

Мастер зелий сузил глаза.

— Был, — согласился он, поморщившись.

«Наверно, — подумал Гарри, — сожалеет, что не смог сразу разоблачить двойника».

— Итак, эта карта находилась во владении сумасшедшего сторонника Волдеморта несколько месяцев. Он мог сделать с ней всё, что угодно! Он мог найти способ испортить её; он мог бы сделать копию или несколько копий! Об этом ты не подумал, прежде чем давать карту кому попало?

— Я не давал её кому попало, только человеку, которого я считал Аластором Моуди! — возразил Гарри. — Я же думал, он — бывший аврор, понимаешь? Я думал, что он использует карту, чтобы доказать, что ты замышляешь что-то недоброе! А почему я решил, что ты заслуживаешь пристального внимания? Потому что ты намеренно вводил учеников в заблуждение, заставляя нас так думать! И в любом случае, это не моя вина, что Крауч «позаимствовал» карту. Он всё равно отнял бы её, даже если бы я не согласился! Он знал, что карта может показать его настоящее имя и помешать притворяться преподавателем Защиты!

— Верно, — признал Снейп, хотя всё ещё выглядел так, словно считал Гарри виноватым.

— Знаешь, — повысил голос Гарри, старые обиды всплыли из каких-то тёмных глубин его души, — если бы тогда ты просто оставил Ремуса в покое, ему не пришлось бы уходить в отставку, и мы бы не получили в качестве преподавателя Пожирателя Смерти, замаскированного под профессора! Так что, если кто-то и виноват в том, что карта попала в плохие руки и была испорчена, так это ты!

— Не время искать виноватых в событиях давно прошедших дней, — ровно ответил Снейп, но Гарри это не остановило.

— Тебе просто не нравится Ремус! Ты был жесток с ним только из-за того, что случилось много лет назад!

— Жестоко было бы прекратить варить ему аконитовое зелье, — возразил Снейп. — Что касается остального, мои возражения против присутствия оборотня в штате были совершенно обоснованными, не в последнюю очередь потому, что я не понаслышке знал, что значит столкнуться с ним в полнолуние.

— Ты знал, что он безопасен, пока принимал зелье...

— Которое забывал принимать.

— Ты просто никогда не простишь его за то, что он дружил с моим... С Джеймсом!

Снейп поднял руку.

— Остановись. То, как я обращался с Люпином много лет назад, не имеет значения, Гарри. Как и то, что я думаю о нём сейчас. Осталось что-нибудь ещё, что ты можешь рассказать мне об этой карте?

Заставив себя успокоиться, Гарри порылся в памяти.

— Нет. Ну, только то, что я никому её не давал после того, как вернул от Крауча. И что каким бы бесполезным Хвост ни был в школе, он, скорее всего в курсе, как её делали. Думаю, он мог помочь Краучу понять, как... как перенастроить её. Я имею в виду, что Хвост охранял отца Крауча, так что я уверен, что они часто встречались.

— Жаль, что Волдеморт никогда не говорил о карте в моём присутствии, — задумчиво произнёс Мастер зелий, постукивая длинным пальцем по щеке.

— Она уже вернулась ко мне к тому времени, когда ты... снова пришёл к нему, — отметил Гарри.

— Да, но он ни разу не упоминал ней после своего воскрешения, что означает, что я был не так близок к нему, как думал.

— Внутренние разборки, — предположил Гарри. — Как ты говорил директору.

— Возможно, — Снейп ещё мгновение изучал карту, затем постучал по ней палочкой. — Шалость удалась.

Карта Мародёров послушно опустела.

— Интересно, что она принимает как старые, так и новые пароли, — заметил Снейп. — Зачарованные объекты обычно гораздо более привередливы. Иногда простого изменения интонации может быть достаточно, чтобы заклинание не подействовало. Но эта карта способна реагировать даже на змееяз. Это на самом деле совершенно поразительная вещь.

Мастер зелий перевёл взгляд на Гарри, который только вздохнул.

— Интересно... Как ты думаешь, может быть, если я попрошу, она покажет нам, что на самом деле произошло в совятне?

— Я думаю, что она скорее самоуничтожится.

— Но моё колдовство не уничтожило зачарованную рамку для картины...

— Но могло, — настаивал Снейп, — более того, как тебе хорошо известно, я не смогу отменить твою магию. Что, если вместо того, чтобы уничтожить карту, заклинание, например, засосёт тебя в неё, Гарри? И тогда только заклинание на змееязе сможет вытащить тебя оттуда! Не думаю, что Волдеморт пойдёт нам навстречу и поколдует над картой!

— Я сам мог бы...

— Неизвестно, что произойдёт, если ты окажешься внутри карты! Возможно, ты не сможешь коснуться её, чтобы активировать.

Гарри моргнул, понимая, что это — весомый довод.

— Ладно. Я просто спросил, понимаешь.

— Я надеюсь, что сейчас ты выключишь гриффиндорца, не так ли? Ты же не собираешься сделать что-то совершенно безумное, например, попытаться решить все проблемы самостоятельно?

— Эм, ну, я только попросил Добби попытаться найти палочку Драко...

Вспышка зелёного огня в камине прервала их разговор.

— Северус, у меня в кабинете Паркинсоны. Не будете ли вы так добры присоединиться к нам?

— Конечно, директор, — спокойно ответил Снейп. Бросив красноречивый взгляд на Гарри, он сложил карту и, поднявшись, сунул её в карман брюк. Прежде чем отправиться к Дамблдору, он зашёл в свою спальню, чтобы переодеться в свежую преподавательскую мантию. Вернувшись с одноразовым флаконом, наполненным чем-то жидким и розовым, Снейп объяснил:

— Это очень слабое снотворное. Тебе пойдёт на пользу немного отдохнуть. Выглядишь довольно потрёпанно.

— Ты не лучше, — проворчал Гарри, но послушно взял пузырёк и выпил содержимое. — После всего этого нам обоим не мешало бы немного поспать. Жаль, что тебе нужно идти...

Зелье уже начало действовать, и Гарри широко зевнул.

— Давай в постель. И больше никакого сна на диване, — мягко попенял Снейп. — А что касается Добби и палочки, я позабочусь об этом. Ты больше не должен вмешиваться, не согласовав это со мной, понятно?

— Да... — пробормотал Гарри. Когда он, спотыкаясь, добрался до открытой двери спальни, за спиной зашумел камин.

Ещё несколько шагов — и Гарри рухнул на кровать, провалившись в сон.

* * *

Разбудил его звук волшебного дверного колокольчика.

«Хорошо, что зелье было слабенькое», — подумал Гарри, тащась в гостиную, чтобы проверить пергамент на двери. В противном случае он мог бы проспать визит Рона и Гермионы. Ему было неприятно думать о том, какие могли пойти слухи. Достаточно того, что они видели фингал. Гарри не хотелось, чтобы друзья вдруг решили, что он пропал.

Он огляделся в поисках своей мантии. Та валялась на полу рядом с диваном, гербом вверх. Этого было достаточно, чтобы помочь ему сотворить заклинание, открывающее дверь.

— Входите, — сразу же пригласил Гарри, торопясь закрыть дверь, прежде чем какой-нибудь проходящий мимо слизеринец мог увидеть его подбитый глаз. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

Гермиона и Рон вытащили свои палочки.

— Он здесь? — прорычал Рон, прежде чем Гарри успел что-то сказать.

Гарри не нужно было переспрашивать, кого он имел в виду.

— Нет.

— Хорошо, — сказал Рон, оглядываясь вокруг, как будто хотел убедиться, что Гарри не врёт. — Я не думал, что Снейп позволит Малфою вернуться сюда, но со слизеринцами никогда не знаешь наверняка.

— Давай сядем, — предложил Гарри.

— Да, давай, — согласилась Гермиона, присаживаясь на край дивана. Рон взял стул, но не плюхнулся на него, как обычно. Он сел прямо, настороженно сжимая палочку в руке, как будто ожидал, что Драко в любой момент появится из тени в углу.

Гарри вздохнул, но заставил себя мыслить конструктивно.

— Вы были в кабинете Дамблдора, когда ему сообщили о Панси Паркинсон?

Гермиона покачала головой.

— Нет, когда мы туда добрались он уже был в курсе. Сьюзен Боунс вышла на прогулку и заметила... э-э, заметила её. Она была в шоке, но кто бы не был в шоке, увидев такое… Похоже, у Сьюзен началась истерика, она хватала за руки всех, кто проходил мимо, и что-то кричала. Кто-то из учителей услышал и сообщил директору.

Гарри попытался представить всё это и мысленно составить временную шкалу, которая учитывала бы действия каждого из участников событий.

— Так вы пошли к Дамблдору, чтобы рассказать ему о моём глазе, я полагаю? Вам не пришло в голову не лезть не в своё дело, и что мой отец сам во всём разберётся? Нам не нужен ещё один визит министерских!

Гермиона наклонилась вперёд и положила руку на колено Гарри.

— Я понимаю. Но когда мы не смогли найти Малфоя...

— Да, я собирался как следует начистить ему морду и посмотреть, как ему это понравится! — перебил Рон, покраснев от гнева и сжимая кулаки.

— Его нигде не было, — невозмутимо продолжила Гермиона.

— Он сбежал!

— Рональд, ты позволишь мне объяснить или нет?!

Пробормотав что-то, Рон наконец убрал палочку и саркастическим жестом показал, что уже заткнулся.

Гермиона на мгновение раздражённо поджала губы, затем продолжила:

— Мы не смогли найти Малфоя, но когда возвращались из совятни, услышали, как Сьюзен кричит, что нашла мёртвую Панси...

— Подожди, — сказал Гарри, поспешно соображая.

Разве тело не было в таком неприглядном виде, что его можно было хоронить только в закрытом гробу? Может быть, история расходилась с вещим сном, потому что…

— Сьюзен сразу поняла, что это именно Панси?

Гермиона поморщилась.

— Не совсем так. Она описывала что-то ужасное, — понизив голос, она сообщила: — Вроде как тело практически разлетелось… расплескалось как жидкость, Гарри. О боже, это ужасно даже произносить. Не знаю, что со мной было бы, если бы я это увидела. Бедная Сьюзен. Она сказала, что тело упало лицом вверх, хотя от лица почти ничего не осталось. Но волосы такого же цвета, как у Панси, они разлетелись облаком вокруг головы... И медальон, знаешь, золотой, которым она хвасталась сразу после Рождества...

Гарри выразительно посмотрел на неё, на что Гермиона вздохнула:

— Да, ты же не видел. Ну, на нём были изящно переплетённые змейки, образующие две буквы «П». По нему Сьюзен и догадалась, кто это...

Гермиона резко замолчала и отвела взгляд, сделав пару глубоких вдохов.

— Хочешь немного успокоительного для желудка? — предложил Гарри намеренно небрежным тоном, и не только для того, чтобы успокоить Гермиону. Он начал воплощать в жизнь свой замысел. — Я знаю, где у Северуса хранятся зелья.

— Нет, всё нормально, — сдавленно прошептала Гермиона. Она перевела дух и продолжила: — Итак, мы пошли к директору, потому что прекрасно знали, кто, скорее всего, столкнул Панси с совятни. Мы подумали, что стоит поскорее сообщить директору, пока у Малфоя не появился шанс причинить вред кому-нибудь ещё.

— Драко ударил меня, но он не убивал Панси, — резко сказал Гарри и, заметив их недоверчивые взгляды, добавил: — Это правда. И вообще, почему вы решили, что это именно он? Только потому, что его не было в покоях Северуса во время убийства?

— Довольно подозрительное совпадение, — отметил Рон.

— Ничего подобного. Просто так и было задумано. Преднамеренно, понимаете? Драко подставили.

Это заявление было встречено мёртвой тишиной.

Гермиона нарушила её первой.

— И ты веришь в это, потому что?..

— Потому что это единственное, что соответствует фактам, — Гарри вздохнул, размышляя, как много можно им рассказать. По его мнению, слишком большое количество информации могло привести к такой же путанице, как и слишком малое. — Послушайте, вы не видели его после убийства. Я имею в виду, Северус нашёл его и принёс домой, и Драко в это время был без сознания. То есть, в коме от комбинации какого-то проклятья, которое вырубило его, и дозы Сомнула. Это зелье, от которого человек мгновенно отключается, — на всякий случай пояснил он. — Кто-то — мы подозреваем, что это Люциус, — полон решимости добиться исключения Драко из школы, даже если для этого придётся пожертвовать ещё одним слизеринцем, чтобы Драко можно было обвинить в убийстве.

Рон фыркнул.

— Приятель... Не хотелось бы тебе это говорить, но я думаю, что тебе навешали лапши. Малфой достаточно умён, чтобы устроить дело так, словно его подставили, чтобы ему сошло с рук убийство. Очень по-слизерински выглядит, да. Кроме того, если всё это — просто какой-то большой план его отца, тогда почему Малфой ударил тебя? Мне кажется, он просто показал своё истинное лицо.

— Мы с Драко поругались, — признался Гарри. — Он не смог удержать себя в руках и не справился со злостью. Это не значит, что я собираюсь теперь избить его в отместку. Я лучший друг, чем он.

— Ты лучший друг, чем он заслуживает, — тихо сказала Гермиона.

— Не так давно я ударил Рона, так ведь? — жёстко напомнил Гарри, разворачиваясь вместе со стулом, чтобы видеть обоих друзей одновременно. — Мы поговорили об этом и помирились. Так поступают друзья.

— Да, но я во многом сам напросился, говоря гадости… Ну, ты помнишь, что я сказал, — признался Рон, заливаясь пятнистым румянцем.

— Хорошо, что ты это понял, — Гарри помолчал, размышляя. Лгать Рону и Гермионе, было противно, но признаться им, что Драко ударил его, потому что так отчаянно хотел встретиться с Панси, было невозможно. Они и так уже считали того убийцей. Но Гарри должен был как-то объяснить эту драку... — Я тоже, считай, напросился. Сказал кое-что, чего не должен был говорить. И Драко не смог этого вынести. Я... Не знаю, поймёте ли вы, но, если честно, я рассказал ему о той истории, которая мне приснилась, ну про Люциуса.

Гермиона скрестила руки на груди и покачала головой.

— Знаешь, Гарри, если Драко Малфой ударил тебя за то, что ты обругал его гадкого отца, это достаточно хорошо показывает, что на самом деле он совсем не изменился.

Слегка стиснув зубы, Гарри смерил её взглядом.

— Если не понимаешь, о чём речь, лучше лишний раз не открывай рот, Гермиона. Я сказал Драко, что мне приснилось, что его отец помогал магглорожденным и полукровкам сбежать от Волдеморта! И Драко очень расстроился. Он очень, очень хотел бы увидеть Люциуса, искупающего свои грехи, но в глубине души он знает, что такого никогда не произойдёт! Он решил, что я издеваюсь! И он ударил меня! И знаете что? Я не могу винить его, учитывая... И я не готов смотреть, как вы двое решаете, что он способен на убийство, основываясь всего лишь на какой-то драке!

Рон и Гермиона уставились на него, выглядя немного шокированными. Наверное, им было трудно переварить столько информации разом.

— Зачем ты рассказал Малфою про свой сон? — спросила Гермиона.

— Чёрт возьми, почему тебе вообще приснился Малфой? — одновременно с ней задал вопрос Рон.

— Я не знаю, — ответил Рону Гарри. — Послушай, это же не ты живёшь в одной спальне с Драко уже несколько месяцев. История с отцом действительно причиняет ему боль. Как бы ты себя чувствовал, если бы мистер Уизли отрёкся от тебя и назначил награду за твою голову? Может быть, мне просто было жаль Драко. А что касается того, зачем я рассказал ему... — Гарри вздохнул. — Я не должен был этого делать, ясно? Он был в депрессии, был очень подавлен тем, как мало у него сейчас возможностей повлиять на Слизерин, и я рассказал про Люциуса. Наверное, в тот момент я решил, что это как-то стимулирует Драко, поддержит его. Но получилось так, как получилось, — добавил Гарри, потянувшись за пакетом со льдом, забытым на столе, и прикладывая его к глазу.

— В твоих снах сам Мерлин не разберётся, — вздохнул Рон.

— Наверное, ты испытываешь противоречивые чувства из-за того, что так сильно привязался к Малфою, — сказала Гермиона с задумчивым выражением лица. — Ты сомневаешься, разумно ли это, поэтому, когда ты спишь, ты придумываешь фантазии о том, что его семья не так ужасна, как на самом деле.

— Ага, наверное, — согласился Гарри, на всякий случай кивая. Слава богу, никто из его друзей не связал этот странный сон с его способностью видеть будущее. Лучше позволить Гермионе пытаться анализировать его чувства, чем обсуждать вещие сны.

Рон скорчил гримасу.

— Ну, если ты хотя бы подсознательно сомневаешься в том, что тебе нравится Драко Малфой, то, по крайней мере, ты не сошел с ума окончательно.

— Это противоречие также объясняет, почему ты так не хочешь верить в его виновность, — указала Гермиона профессорским тоном.

— Я не хочу в это верить, потому что он на самом деле невиновен! — воскликнул Гарри. — Драко был без сознания, когда убили Панси!

— Откуда ты это знаешь?

— Я видел, как он пришёл в себя, когда подействовал антидот, который дал ему Северус! Драко даже не знал, что Панси мертва, Гермиона! И он воспринял это не очень хорошо. Даже уходя, он всё ещё не мог до конца поверить в это.

— Хм, — сказала Гермиона, её глаза сузились, — в каком смысле «уходя»? Что ты имеешь в виду? Если он невиновен, разве он не должен остаться здесь, чтобы рассказать аврорам свою версию событий?

— В последний раз, когда он что-то сказал аврорам, его избили до беспамятства, — объяснил Гарри. — Он принёс мою палочку, а они... Ну, я точно не знаю, что они сделали, когда остались с ним наедине, но что бы это ни было, это было жестоко. Северус и Дамблдор полны решимости минимизировать его контакты с аврорами.

— Дамблдор? — резко переспросил Рон.

— Да, он был здесь, и он знает, что Драко невиновен, — слегка преувеличил Гарри. Но вдруг это правда... Дамблдор ничего не обещал, но то, как он говорил с Драко перед уходом, с таким мягким сочувствием, как будто тот был сделан из хрупкого стекла, и неловкое грубое слово могло разбить его... Это должно было быть хорошим знаком, не так ли? Гарри решил, что так оно и есть. — Дамблдор был здесь, когда Драко очнулся от Сомнула. И я подозреваю, что он проверял Драко легилименцией. И это Дамблдор настоял, чтобы Драко отправили туда, где ему не будет угрожать произвол авроров.

— Тебе не кажется, что Малфой наверняка владеет хотя бы начатками окклюменции? — настаивала Гермиона.

— Нет, не владеет. Люциус не хотел, чтобы Драко научился что-то скрывать от него, — ответил Гарри. — И, как я уже сказал, тебя здесь не было, когда Драко пришёл в себя. Чтобы использовать окклюменцию, нужно оставаться спокойным и сосредоточенным, а он в первые минуты даже не мог связно мыслить! Во-первых, он был потрясён смертью Панси, даже если не считать того, что проснулся он с жутким криком... — Гарри замолчал, понимая, что рассказать придётся. —Не говорите никому, хорошо? — попросил он. — Драко был очень расстроен, потому что у него на груди появился огромный ожог. Понимаете, я подарил ему амулет, который должен был нагреваться при приближении опасности, и тот обжёг его. Северус запретил лечить этот ожог, потому что он является доказательством того, что Драко долгое время находился рядом с людьми, которые желали ему зла.

— Ну, это либо улика, либо хитроумный способ сбить тебя со следа.

— Гермиона...

— Убита ученица, Гарри, —жестко произнесла та, как будто он этого не знал. — Я понимаю, что ты чувствуешь непреодолимое желание вступиться за Драко, но ты не можешь быть на сто процентов уверен, что он этого не делал.

— А вы не можете быть уверены, что он это сделал!

— Я не могу быть стопроцентно уверена, но очень, очень подозрительно, что он вышел из подземелий как раз в нужное время. И судя по тому, что ты рассказываешь, Малфой был в ярости из-за твоего сна. Ты не думал, Гарри... Может быть, твой рассказ заставил его почувствовать, что имя Малфоев теряет часть своей тёмной репутации, и он был полон решимости вернуть его, даже ценой жизни Панси Паркинсон...

— Если бы он хотел восстановить тёмную репутацию Малфоев, он бы вышвырнул из совятни магглорожденного! Кого-то вроде тебя, Гермиона!

— Эй, это слишком! — воскликнул Рон.

— Как и то, что она называет Драко убийцей!

— Я этого не говорила, — процедила Гермиона сквозь зубы.

— Ты это имела в виду!

— Да, — призналась она. — Гарри... Мне жаль, но я не могу поверить в доброту Малфоя, как тебе, очевидно, хочется. Не могу, ясно? Неужели мы должны ссориться из-за этого?

Гарри мгновение смотрел на обоих своих друзей.

— Я не хочу ссориться. На самом деле, я хочу вас кое о чём попросить. Это очень важно. Это действительно важно.

Гермиона поджала губы.

— Я не могу позволить Драко Малфою уйти от наказания за убийство, поэтому, если ты собираешься попросить нас солгать, лично я не буду этого делать.

— Я тоже не буду, — сказал Рон, качая головой. — Я бы солгал, чтобы прикрыть тебя, но, видишь ли, я бы реально верил в твою невиновность. А ради него... Ну, я не смогу.

— Вам не нужно лгать, — вздохнул Гарри. — Просто промолчите о том, что на самом деле не имеет отношения к произошедшему в совятне.

— А?

— Он имеет в виду свой глаз, Рон, — сказала Гермиона и бросила на друга короткий взгляд, прежде чем снова повернуться к Гарри. — Знаешь, я бы не сказала, что это совсем не имеет отношения к совятне. Это показывает, в каком настроении был Малфой, когда выбегал отсюда.

— Ты хочешь, чтобы Драко осудили за убийство потому, что он вправду кого-то убил, или потому, что ты зла на него за то, что он ударил меня? — с вызовом бросил Гарри. — Я просто предлагаю отделить доказательства убийства от прочих обстоятельств и предоставить им самим говорить за себя, ясно? Что, если Драко окажется невиновным, но его всё равно бросят в Азкабан, потому что Визенгамот будет пристрастен: ведь Малфой ударил Мальчика-Который-выжил, ужасное преступление! Так же реально может быть! Так что обещайте мне, поклянитесь, что ни единой живой душе не скажете ни слова о нашей драке!

Рон, казалось, разрывался между гриффиндорским чувством справедливости и сильным желанием увидеть Драко Малфоя в Азкабане.

— Ты у меня в долгу, в конце концов! — взорвался Гарри. — Снейп собирался заставить тебя написать ещё десять тысяч строк, как обещал! Он собирался уговорить твоих родителей заставить тебя подчиниться, а я сказал ему, что это глупо, мелочно и мстительно, и заставил его придумать другой способ заманить тебя сюда, чтобы ты увидел, каким хорошим отцом он может быть! Ты у меня в долгу за то, что я нашёл выход, за то, что не заставил тебя выбирать между отчислением и очередными тысячами строк!

Рон сжал губы, затем резко кивнул.

Частично удовлетворившись, Гарри повернулся к Гермионе.

— И ты тоже мне должна! Ты должна мне за катастрофу с семейной службой! Ты чуть не лишила меня отца, сделав слишком поспешные выводы. Так что на этот раз просто повремени, хорошо? Пусть авроры сами решают, что Драко сделал, а чего не сделал.

Гермиона замерла.

— Хорошо, — уступила она, выглядя расстроенной. — Я никому не расскажу о твоём глазе, обещаю.

Успокоившись, Гарри начал обдумывать стратегию.

— Кто знает о драке, кроме Дамблдора?

— Никто...

— Ты не видела Джинни с тех пор, как посылала её сообщить Северусу, что не можете достучаться до нас?

— Ну, мы видели её, но не общались. Она пыталась успокоить Сьюзен, чтобы отвести её в Больничное крыло. Мы не хотели отвлекать её — Сьюзен действительно нуждалась в помощи, но кажется, никто, кроме Джинни этого не понимал! Так или иначе, мы только сказали ей, что пришёл профессор Снейп и принял меры. Потом мы пошли к Дамблдору, рассказать, что Драко ударил тебя и побежал в совятню.

— Вы не могли знать, что он пошёл в совятню, вы только слышали, как я говорил, что боюсь, что он пойдёт туда, — уточнил Гарри, откидываясь на спинку стула. Ему очень хотелось ещё поспать, но сон мог подождать. — А теперь вспоминайте хорошенько. После того, как вы покинули кабинет Дамблдора, вы кому-нибудь рассказывали о моём глазе?

Рон покачал головой.

— Директор велел нам никому не говорить. И ещё сказал не раздувать пламя слухов. Поэтому я понял, что ты, скорее всего, не хочешь, чтобы вся школа знала, что Малфой тебя отделал. Это не очень приятно. И, кроме того, я знал, что Снейп о тебе позаботится.

— А он позаботился? — вставила Гермиона. — Твой глаз выглядит так же ужасно, как и раньше...

Гарри поспешно поднял лёд, чтобы прикрыть синяк.

— Да, — согласился Рон. — Если тебя интересует моё мнение, то выглядит действительно ужасно. Когда ты открыл дверь, ты вёл себя так, как будто Малфой только что ушёл, вроде как он только что тебя ударил, верно? Но твой глаз уже был чёрным и опухшим…

— Поэтому Северус и опасается сразу начинать лечение без тщательного обследования, — на ходу придумал Гарри. — Помнишь, сколько магии он влил в мои глаза, чтобы исцелить их? Он думает, что такое быстрое образование синяков может быть результатом этого. Поэтому он не хочет применять дополнительное магическое воздействие, пока не разберётся в этом вопросе и не будет уверен в результатах.

— Другими словами, — язвительно заметила Гермиона, — он был занят проблемами Малфоя. Кто-нибудь задумывался о том, что без немедленного лечения ты можешь потерять зрение?

— С той же вероятностью это случится, если применить магию на свежую рану, —защищал отца Гарри. — Северус не игнорирует мою проблему, Гермиона, перестань пороть чушь — это бесит! Северус — хороший отец!

Он хотел добавить: «Для нас обоих», но решил воздержаться. Не то, чтобы Гарри было стыдно признаться, что он считает Драко Малфоя своим братом... Скорее, такое признание не принесло бы ничего, кроме раздувания пламени слухов, как выразился Дамблдор. Гарри не хотел ещё сильнее злить Рона и Гермиону.

— Послушайте, — попросил он друзей. — Нам надо создать легенду для авроров, и договориться придерживаться её. Вас двоих, скорее всего, вообще не будут допрашивать. Нет причин впутывать вас, если вы сами не впутаетесь... Но на всякий случай... Давайте посмотрим: Джинни пришла сюда с вами, но вы отправили её искать Северуса, когда не смогли до нас достучаться. Потом вы сказали ей, что мой отец обо мне позаботился. Так что... Когда увидите её снова, просто скажите, что мы с Драко не могли открыть дверь, потому что экспериментировали с оглушающими зельями и взорвали котёл. И Северус разобрался, верно? Он пришёл домой и застал нас оглушёнными... Он открыл дверь и сказал вам, что сварит антидот, и что всё будет хорошо.

Рон прочистил горло.

— Это... Думаю, это неплохая легенда.

— И я скажу Драко, чтобы он говорил то же самое... — Гарри вздохнул. — Хотя, если они накачают его сывороткой правды, я думаю, истина всё равно всплывёт.

— Тогда очень жаль, что они не имеют права этого сделать, — сказала Гермиона.

Гарри наморщил лоб, но поспешно расслабился, потому что глаз пронзила боль.

— А?

— Гарри, — укоризненно покачала головой Гермиона. — Это написано в учебнике по зельеварению. Сыворотка Веритасерум не может быть использована на несовершеннолетних волшебниках — детях младше семнадцати лет, — пояснила она Гарри, словно полному невежде, — без согласия родителей. А поскольку Малфой был эмансипирован, он, так сказать, сам себе родитель. Всё, что ему нужно сделать — это отказаться, и Министерство ничего не может с этим поделать.

— Ты уверена? Может быть, эмансипация означает, что он больше не считается несовершеннолетним? — забеспокоился Гарри.

— Нет, он всё ещё несовершеннолетний. Он просто уполномочен самостоятельно принимать любые решения, касающиеся его жизни, включая и это, — настаивала Гермиона. — Если Министерство хочет использовать сыворотку правды, им придётся убедить Малфоя согласиться добровольно принять её или дожидаться, пока ему не исполнится семнадцать.

Первая мысль Гарри была об Амбридж. Она, конечно же, не спрашивала согласия Дурслей, прежде чем подлить Гарри Веритасерум, но Амбридж вряд ли уважала законы. Если подумать, даже Снейп с Дамблдором нарушили этот закон, когда настояли, чтобы Драко доказал свою лояльность с помощью сыворотки правды, но на них Гарри точно был не в обиде. Амбридж — другое дело.

На самом деле его сильно возмутил тот факт, что отец ни разу не упомянул о таком законе. О том, что Драко нельзя заставить принимать Веритасерум. И если Снейп и директор намеревались не оставлять Драко наедине с аврорами, насильно ему зелье тоже не вольют… Так что сыворотка правды просто не представляла опасности. И всё же Снейп позволил Гарри поверить в обратное и сделать всё, чтобы Драко не понял, что Гарри сам избавился от Петрификуса!

Но беспокоиться было не о чем, верно? Пока Драко сохраняет самообладание и не позволяет обмануть себя хитроумными психологическими уловками, секреты Гарри останутся в безопасности. Все его секреты. Его подбитый глаз. Его тёмные силы. Пророчество, которое Волдеморт всё ещё мечтал заполучить в свои чешуйчатые лапы...

— С тобой всё в порядке, Гарри? — спросил Рон. — Ты так резко замолчал…

— Просто задумался, — ответил Гарри. — Немного беспокоюсь о Драко.

Он заметил жалостливые взгляды, которыми одарили его Рон и Гермиона, но решил не обращать на это внимания. Пусть молчат хотя бы из жалости. Он не хотел втягивать отца в их разборки. Северус и так был не особенно высокого мнения о его гриффиндорских друзьях.

— Мистер Уизли, мисс Грейнджер, — официально приветствовал их Снейп, стряхивая пепел со своей мантии. — Гарри, я думал, ты спишь. Рад видеть, что ты хотя бы не забыл приложить лёд.

— Я правда немного поспал. Меня разбудил звонок в дверь... Ты всё уладил с Паркинсонами?

Гермиона слегка вздрогнула. Гарри предположил, что она представила, каково было бы её собственным родителям услышать, что их дочь погибла.

Снейп серьёзно кивнул.

— Они не будут препятствовать расследованию, хотя, как большинство чистокровных магов, отказались дать разрешение на вскрытие тела дочери. Авроры прибыли и приступили к обследованию места преступления, и осмотру тела, хотя, как я уже сказал, без какого либо физического воздействия на него...

— Ты выглядишь очень уставшим, папа, — тихо заметил Гарри. — Может быть, тебе тоже стоит немного поспать?

— Нет, у меня ещё много дел. Похороны назначены на среду, здесь, в Хогвартсе. Я должен исполнить свои обязанности декана факультета. И ещё сегодня вечером я обещал зайти к Драко.

— Я с тобой, — выпалил Гарри.

Снейп сверкнул глазами.

— Тебе нужно выспаться.

— Я могу поспать в... — Гарри внезапно понял, что кроме синяка под глазом есть ещё кое-что, что Рон и Гермиона должны были держать в секрете. — Вы не должны никому рассказывать о доме в Девоншире, — сказал он, зная, что они всё равно скоро догадаются, куда делся Драко.

— Ясное дело, не расскажем, — сухо подтвердила Гермиона.

Видя недоумение Гарри, Рон решил объяснить:

— Она имеет в виду, что Fidelius не позволит нам, Гарри. Мы технически никому не можем рассказать о коттедже в Девоншире. Думаю, даже сыворотка правды не поможет.

— Я думал, что вы просто не можете выдать его местоположение?

— Действие Fidelius подразумевает, — объяснил Снейп, подходя к Гарри, — что никто, кроме Альбуса, не может даже намекнуть на существование моего коттеджа. Авроры даже не будут знать, что мы с Альбусом спрятали Драко. Они просто обнаружат, что он недоступен поисковым чарам и совам.

В груди Гарри вспыхнула злость на Хвоста. Оказывается, дом в Годриковой лощине мог быть абсолютно безопасным местом! Что ж, по крайней мере, директор точно будет надёжным Хранителем секрета. Возможно, он ещё не полностью убедился в невиновности Драко, но явно склонялся к этому. Гарри надеялся, что рассказ о карте не стал роковой ошибкой.

— Славно, что у нас есть хорошее место для Драко, — пробормотал он.

Мантия Снейпа всколыхнулась, когда тот скрестил руки на груди.

— И ты всё уладил со своими гриффиндорцами? — спросил он, слегка насмешливо выделив последнее слово.

— Они не видели ужасного состояния Драко, поэтому их было нелегко убедить, — сказал Гарри, намеренно преуменьшая враждебное отношение друзей к Драко.

Снейп презрительно скривил губы, явно читая между строк.

— Но они никому не расскажут, как я получил синяк под глазом, — поспешил добавить Гарри. — Они обещали.

— О, обещания гриффиндорцев, — презрительно бросил Мастер зелий. — Тебе не кажется, что Obliviate намного надёжнее? Нет? Что ж, тогда я хочу, чтобы они пообещали кое-что и мне, — протянул Снейп, обводя друзей сына тяжёлым оценивающим взглядом. — Вы двое никоим образом не будете помогать аврорам в их расследовании, это ясно? Вы не скажете им, что Драко отсутствовал в подземельях во время убийства. Если вы раскрыли эту маленькую интересную подробность кому-нибудь, кроме директора...

— Они никому не сказали, — перебил Гарри.

Снейп не обратил на него внимания, продолжая свою речь.

— …вы откажетесь от своих слов! Скажете, что неправильно поняли Гарри, но теперь уверены, что Драко был в это время здесь...

Гарри снова перебил отца, на этот раз повысив голос.

— Послушай, они скажут, что Джинни пришлось пойти за тобой, потому что мы с Драко возились с оглушающими зельями, взорвали котёл и не слышали, как стучали в дверь, ясно? Мы уже обсудили это!

Гарри показалось, что Снейп выглядел слегка впечатлённым, когда обдумал это и, наконец, произнёс:

— Очень по-слизерински.

— Я тоже так подумал, — вставил Рон. — Видно ты и вправду принадлежишь к обоим факультетам.

Он сказал это нейтральным тоном, без отвращения или одобрения, и Гарри это вполне устраивало.

— Я знаю, — тихо согласился он. — Я говорил тебе, что Слизерин — это не воплощённое зло. Помни об этом, когда будешь думать о Драко, хорошо? Он не злой. Я имею в виду, у него есть проблемы, и он далёк от совершенства, но он не убийца.

Рон и Гермиона снова переглянулись, но у них хватило ума не отвечать, пока Снейп находился в комнате. Если бы они случайно дали Мастеру Зелий повод усомниться в своих намерениях, тот просто применил бы Obliviate, чтобы решить проблему.

— Скоро комендантский час, — пробормотала Гермиона. — Нам пора идти. Гарри, ты всё ещё собираешься вернуться в башню в воскресенье?

Гарри взглянул на отца.

— Хм, не уверен.

— Если мне удастся скрыть или залечить синяк под глазом, то да, он вернётся, — решительно ответил Снейп.

— Но если Драко надолго застрянет в Девоншире, я думаю, я должен остаться с ним для моральной поддержки...

— Я думаю, что ты пропустил достаточно занятий.

— Но...

— Я также думаю, — прервал его Снейп, — что, поскольку я — твой отец, ты будешь делать то, что я скажу. И, — он поднял руку, пресекая попытку Гарри заговорить, — я также думаю, что это семейное дело, и тебе лучше не спорить со мной в присутствии твоих друзей.

Гарри вспомнил, что Снейп уже говорил ему что-то подобное раньше. Проявление уважения, по крайней мере, в присутствии других людей, имело для Снейпа большое значение; возможно, это было как-то связано со слизеринскими амбициями.

— Хорошо, — признал он. — Рон, Гермиона, я вам сообщу, хорошо? Ну, когда соберусь переселиться в башню. А пока, я думаю, вам лучше пока не приходить в гости. Я не хочу, чтобы авроры поняли, что вы часто бываете здесь и можете знать больше, чем другие ученики. Будет лучше, если им не придёт в голову задавать вам дополнительные вопросы, верно?

Гарри выудил из кармана Сэл, чтобы открыть дверь — хотя под пристальным взглядом отца он тщательно скрывал свою беспалочковую магию, — затем поторопился выпроводить своих друзей, прежде чем Снейп снова заговорит о преимуществах Obliviate.

— Так что насчёт Девоншира? — спросил Гарри, плотно закрыв дверь. — Можно мне пойти с тобой? Не похоже, что вам с директором необходимо общаться с Драко только с глазу на глаз? Мне нужно быть в курсе всего, чтобы я мог быть уверен... э-э, что все факты сойдутся на случай, если авроры будут меня допрашивать... Скажи, почему ты не сказал мне, что Драко не могут заставить принять Веритасерум? Гермиона говорит, что для этого требуется согласие родителей.

— Возможно потому, — холодно сообщил Снейп, — что я хотел, чтобы ты хорошо осознавал важность контроля за своими высказываниями в присутствии Драко.

— Ой да ладно, он не сломается на допросе. Драко слишком хитёр для этого. Если они снова не побьют его — хотя в прошлый раз и это не сработало, — с ним всё будет в порядке. И в любом случае ты не позволишь им жестоко обращаться с Драко, я уверен...

— Гарри, — прервал его Снейп таким мягким голосом, что Гарри понял, что сейчас услышит нечто неприятное. — Ты, кажется, недопонимаешь, в каком состоянии в данный момент находится Драко. Да, он обладает тонким умом и отличным стратегическим чутьём. Но так внезапно узнать, что девушка, с которой он мечтал восстановить отношения, погибла... Это вывело его из равновесия. Когда мы прибыли в Девоншир, и он начал сквозь шок и отрицание осознавать, что это правда… — Мастер зелий нахмурился. — Я рассказываю тебе это по секрету; не обсуждай его состояние ни с кем, даже с ним самим, ни при каких обстоятельствах. Но ты должен об этом знать, чтобы быть осторожнее.

— Я не скажу ни слова, — поклялся Гарри, сразу поняв, почему отец так настаивал, чтобы его выслушали до конца. — Мне жаль, что я недостаточно прислушивался к твоим словам. Это больше не повторится.

Снейп махнул рукой, как бы говоря: «Проехали и забыли».

— Я тоже сожалею о многом, что говорил тогда. Ты прекрасный сын, Гарри, и... —Мастер зелий на мгновение отвёл взгляд, затем снова посмотрел на Гарри и закончил: — Я хочу быть уверен, что ты понимаешь — я очень горжусь тобой. Когда ты остался здесь, как я просил, и позволил мне спокойно отыскать и вернуть домой твоего брата домой, ты поступил правильно. Зрелое решение.

Гарри нервно переступил с ноги на ногу.

— Спасибо, — прошептал он, преодолевая внезапное удушье и ком в горле.

— Тебе спасибо, — ответил Снейп. — Ты позволил мне полностью сосредоточиться на Драко, не терзаясь беспокойством за своего второго сына. Это помогло, Гарри. Ты очень мне помог.

Гарри не мог не нахмуриться.

— Всё это прекрасно, и мне приятно слышать, что ты гордишься мной, но... Знаешь, меня кое-что беспокоит. Первый цикл моих вещих снов помог мне не сломаться, когда я встретился с Волдемортом и пережить Самайн. Но эти последние сны... Я не вижу в них смысла. Что хорошего было в том, чтобы узнать заранее о происшествии в совятне? Ничего! Но я не могу поверить, что эти сны не имеют никакой цели, я просто не могу поверить! Обычно предполагается, что пророчество для чего-то нужно, не так ли?

Снейп склонил голову к плечу.

— Возможно, твой сон на самом деле послужил какой-то цели, Гарри. Само возникновение мысли о том, что Драко может скоро умереть, заставило тебя чётко осознать твоё отношение к нему.

— Ну да, — признал Гарри. — Но всё же я сомневаюсь — вдруг я должен был сделать что-то большее, чем просто... — по какой-то причине ему трудно было выговорить «полюбить его». Как-то слишком неловко. Он понимал, что это глупо, но иначе не получалось.

Кивок Снейпа подтвердил, что отец понял недосказанное и понимает смущение Гарри. В конце концов, он сам всего один раз сказал, что любит Гарри. Но это последнее признание, что он гордится сыном... Это значило для Гарри ничуть не меньше. Может быть, даже больше.

Гарри потребовалось не меньше минуты, чтобы вспомнить, с чего вдруг они заговорили о любви и гордости.

— Ты собирался рассказать мне что-то о брате? — спросил он.

— Да, — Мастер зелий сделал паузу, как будто обдумывая, как это сформулировать. — Когда мы остались вдвоём, Гарри, Драко не выдержал и заплакал.

Гарри почувствовал, как его глаза расширились. То есть, один глаз, другой вообще ничего не чувствовал. Решив, что хватит уже замораживать несчастный синяк, Гарри отложил пакет со льдом, прежде чем уточнить:

— Плакал? Ты хочешь сказать, что он плакал? Драко?

— Гарри, погибла его любимая девушка.

— Но... Он сам пытался убить её всего несколько месяцев назад!

— Поверь мне, если бы Драко Малфой действительно пытался убить её, то убил бы. Он просто разозлился и сорвался. У него проблемы с импульсивностью, ты же знаешь. Но Драко никогда не хотел причинить ей серьёзного вреда. Только убедиться, что она больше никогда не осмелится напасть на него.

— Но... Неужели он её любит? — удивился Гарри. — За эти месяцы он ни разу не упомянул её, а потом, когда она начала писать ему, он держал переписку в секрете… Кажется, я понял, — вздохнул Гарри, — сначала он не был уверен, можно ли ей верить, не хотел, чтобы его разыграли как дурака. Драко хотел убедиться, что она не посмеётся над ним или что-то в этом роде...

— Да, так что не унижай его, давая ему понять, что ты знаешь о его слезах. Я бы тебе и не сказал, если бы ты не должен был понять, что сейчас он более уязвим, чем обычно. Он может поддаться на махинации авроров проще, чем нам бы хотелось.

— Я понимаю его горе, — признал Гарри, думая о Сириусе. Всё предыдущее лето он утопал в депрессии. Он спрятался в своей комнате и полностью игнорировал Дурслей. Настолько, что даже не заметил, что тётя Петуния заболела. Дядя и Дадли говорили, что она якобы навещает каких-то там родственников, но Гарри было всё равно — он едва ли осознавал, что тёти часто и подолгу не бывает дома.

С другой стороны, он переживал нечто большее, чем просто горе от потери любимого крёстного. Он чувствовал ответственность и вину за гибель Сириуса... Но разве Драко не чувствовал себя виноватым в том, что случилось с Панси?

Однако даже с учётом этого между этими двумя ситуациями существовала существенная разница. Сириус действительно любил Гарри, в то время как...

— Панси просто обманывала его, пытаясь заставить покинуть защищённые комнаты! — взорвался Гарри. — Как Драко может этого не видеть?

— Любовь слепа…

— Да, но как заговорщики могли узнать, что он находится в чулане с Панси, если это не было частью заговора? Драко должен понять...

— Гарри, — прервал его Снейп, — влюблённые слепы.

— Хорошо, я понял, — кивнул Гарри, соглашаясь. — Драко не готов прислушаться к нам, только не в этом.

— В данный момент, конечно, нет. Я думаю, мы должны позволить ему пережить своё горе, принять его. Попытка убедить Драко, что девушка была недостойна его, может только отдалить его от нас в то время, когда он нуждается в нашей поддержке.

— Кстати, о поддержке. Могу я пойти с тобой?

Снейп вздохнул.

— Я бы предпочёл некоторое время держать вас подальше друг от друга, но, полагаю, ты прав. Ты должен быть в курсе всех наших планов. И ещё, когда авроры закончат с совятней и телом, они вполне могут спуститься сюда, чтобы обыскать жилище Драко. Я не сомневаюсь, что семена слухов, посеянные заговорщиками, уже пустили корни. Я бы не хотел, чтобы ты столкнулся с аврорами один на один. Так же, как и Драко.

— Но ты говоришь, что если я не впущу их, они могут просто вломиться силой — Гарри вздрогнул, удивляясь, как это ему раньше хотелось быть аврором. С другой стороны, наверняка среди них есть и хорошие люди… — А как насчет Тонкс или других авроров из Ордена? Разве директор не может добиться, чтобы расследование проводили они?

— Он делает всё, что в его силах, но в настоящее время Тонкс и прочие авроры, кому мы могли бы доверять, заняты. Незадолго до убийства мисс Паркинсон над Парламент-сквер появилась Тёмная Метка.

Гарри почувствовал, как у него упало сердце.

— Над Парламент-сквер?

— Она почти сразу исчезла, — сказал Снейп. — Тем не менее, на обычное убийство послали только самых неопытных и молодых авроров. Остальные готовятся отразить налёт на Лондон. В Министерстве считают, что не исключено нападение на маггловское правительство.

Саркастичный тон Снейпа заставил Гарри призадуматься. Как только он оправился от первоначального шока, перспектива нападения на парламент показалась ему совершенно нелепой.

— Люциус спланировал всё это просто как отвлекающий маневр... Чтобы к нам отправили авроров, на которых он, скорее всего, сможет повлиять. Новичков.

— Именно так. И поэтому ты прав. Или я останусь с тобой, или мы уйдём вдвоём, — решил Снейп. — Хотя, как ты понимаешь, я бы предпочел не сообщать о посещении коттеджа твоим друзьям.

Гарри кивнул.

— Но что сделано, то сделано, — продолжил Снейп. — Итак, сходи за учебниками Драко. Ему будет полезно чем-нибудь занять голову.

Кивнув, Гарри пошёл и собрал учебники и тетради Драко. Вспомнив, что положил Сэл обратно в карман после того, как выпустил Рона и Гермиону, Гарри осторожно достал змею и положил её на кровать, строго наказав держаться подальше от камина, так как им скоро будут пользоваться. Затем Гарри встряхнул свой плащ и быстро наложил на него разглаживающее заклинание. Определённо не стоило так часто бросать одежду на пол, тонкая ткань сильно измялась.

— Не забыл использовать палочку? Молодец, — одобрил Снейп, входя. — Готов?

Гарри наскоро огляделся.

— Драко любит читать, но я хотел бы взять что-нибудь ещё, чтобы поднять ему настроение…

— Спроси у Альбуса. Он применял к Драко легилименцию; возможно, он знает, чем можно помочь.

Гарри напрягся при упоминании директора. С легилименцией или без, отношение Дамблдора к Драко было ужасно суровым. Брат был прав: о нём судили по фамилии. Гарри знал, каково это, но, по крайней мере, к нему самому обычно относились по-доброму. Может быть, это было не так уж плохо — быть Мальчиком-Который-выжил. Лучше так, чем чтобы все с первого взгляда начинали думать о тебе как о Мальчике-Которому-вероятно-самое-место-в-Азкабане-где-должен-был-остаться-его-паршивый-отец. Конечно, Драко во многом сам виноват в такой репутации, но теперь-то он сменил сторону. Разве директор не должен был придерживаться презумпции невиновности? Дать Драко время на объяснения, хотя бы несколько секунд, прежде чем считать его виновным?

— Директор уже в Девоншире? — уточнил Гарри.

— Нет, мы встретимся в твоём доме и вместе аппарируем в Девоншир, — объяснил Снейп. — Прежде чем отправиться, мы расскажем о проблеме с картой и попытаемся связаться с Люпином.

— Я очень надеюсь, что мы сможем найти Ремуса, — сказал Гарри, надевая плащ.

Посмотрев на свои руки, он увидел, что пальцы сильно дрожат. Что, если Ремус не сможет рассказать им ничего полезного? Он мог участвовать в создании карты, но это не означает, что он легко поймёт, как её испортили... От этой мысли руки задрожали ещё сильнее, Гарри хотел засунуть их в карманы, чтобы скрыть своё беспокойство, но не успел. Отец протянул руку, обхватил ладони Гарри длинными прохладными пальцами и легонько сжал.

— Мы справимся, Гарри, — пообещал Снейп. — Независимо от того, сможет Люпин помочь нам или нет, мы выясним, кто это сделал. И когда мы это выясним... — Его пальцы снова сжались, крепко, но не причиняя боли. — Возможно, мне придётся запачкаться в крови.

Гарри собирался сказать, что Северусу придётся встать в очередь, но у него не было никакого желания выслушивать ещё одну лекцию об опасности мести. Он только рискнул спросить:

— Мне казалось, ты не одобряешь месть?

— Не одобряю в твоём исполнении, — сказал Мастер зелий, поморщившись, словно ему было неприятно собственное лицемерие. — Но моя репутация выдержит и не такое. Многие бы сочли, что я недостоин прощения.

— Это неправда. Ты спас меня, заботился обо мне, приютил меня...

— Надеюсь, ты понимаешь, что я сделал это не ради отпущения собственных грехов?

Гарри понимал, правда понимал.

— Конечно, я понимаю, — воскликнул он, пытаясь придвинуться ближе к отцу, не отнимая рук. Но Снейп отпустил ладони Гарри, обхватил сына и притянул к себе.

— Я знаю, что ты помог мне после Самайна не для того, чтобы доказать людям, что все эти годы был на правильной стороне или что-то в этом роде, — продолжил Гарри, и у него снова перехватило горло от эмоций. — Я знаю, веришь? Я знаю. Мне ни разу не пришло в голову, что ты добр ко мне из корысти.

Из груди Мастера Зелий вырвался низкий рокот. Гарри не сразу понял, что это смех. Ну не совсем смех... Скорее, мрачный смешок.

— Подумать только, я отказался от ордена Мерлина, — мягко заметил Снейп. — Точнее, мне его даже не предлагали. Альбус вовремя подсуетился, чтобы мне не пришлось прилюдно отвергать милость Министерства.

— Подсуетился? — Гарри моргнул, мир на секунду расплылся. — Ты... Но я думал, что тебе хотелось иметь орден Мерлина?

— Не могу отрицать, что-то привлекательное в этом есть, конечно, — признал Снейп, мягко поддерживая одной рукой затылок Гарри, — но после Самайна я понял, что не хочу получать наград, если это будет стоить утраты твоего доверия. Если ты усомнишься в том, зачем я спас тебя или почему я потратил столько сил, чтобы восстановить твоё зрение.

— Я бы так не подумал, — немедленно открестился Гарри, но затем, немного поразмыслив, признался: — Ну, хорошо, может быть, на секунду подумал. На долю секунды. Тогда мы ещё не были... очень близки. Интересно, а ещё можно сделать, чтобы ты его всё-таки получил? Что, если я напишу... Нет, подожди, я не хочу ни о чём просить Фаджа...

— Это ещё одна причина, по которой орден Мерлина для меня сильно упал в цене. Корнелиус Фадж потерял даже те микроскопические остатки моего уважения, которые имел когда-то. Он хотел превратить вручение ордена в кампанию по восстановлению собственного имиджа после того, как поливал тебя грязью, отрицая возрождение Волдеморта.

— Ну тогда, может быть, вместо ордена мы сможем добиться появления твоего портрета на карточках из шоколадных лягушек, — пошутил Гарри. — «Северус Снейп. В течение многих лет работал над свержением тёмного волшебника Волдеморта. Неоднократно спасал жизнь Гарри Поттеру...»

— Всего два раза, — поправил Снейп, отпуская его. — Не преувеличивай.

— Это как считать, — улыбнулся Гарри. Однако, его лицо стало серьёзным, когда он вспомнил о текущих проблемах. — Думаю, нам пора идти к директору, чтобы попытаться поговорить с Ремусом.

Снейп бросил на него косой взгляд.

— Никогда бы не подумал, что когда-либо буду испытывать настолько сильную тягу к общению с Ремусом Люпином.

— Мне тоже не терпится, — признался Гарри, следуя за отцом к камину. — и не только из-за карты. Я ужасно скучаю по Ремусу. Это... гм, тебя это беспокоит?

Мастер зелий серьёзно обдумал заданный вопрос.

— Да, беспокоит, — наконец признал он. — Но не потому, что я страдаю от какой-то извращённой формы ревности. Я просто не уважаю этого человека и не доверяю ему.

— Только потому, что он оборотень? — Гарри подумал, что это явно несправедливо. Не то чтобы Ремус мечтал быть оборотнем или сам решил им стать.

— Потому что он бесхарактерный, — вздохнул Снейп. — Люпин не способен отстаивать свои убеждения. Он выбирает путь наименьшего сопротивления, а не тот, который считает правильным, просто потому, что так проще.

— Ты судишь о нём по тому, как он себя вёл, когда ещё учился в школе...

— С тех пор он не сильно изменился, — усмехнулся Снейп. — Вербовка оборотней — не самое опасное для него задание, тебе не кажется?

— Это может быть очень важно!

— Возможно, — согласился Снейп. — Но вот что я тебе скажу: будь задание реально важным и опасным, Люпин не согласился бы на него. Знаешь, что он делал в те годы, когда я рисковал жизнью и рассудком, чтобы Дамблдор мог из первых рук узнать о деятельности Волдеморта? Люпин просто жил и работал в маггловском Лондоне, среди магглов, абсолютно не участвуя в деятельности Ордена и ничем не помогая нашему делу!

— Ну, ему трудно найти работу в волшебном мире, — отметил Гарри.

— В то время это было не так; лишь немногие избранные были в курсе его проблемы. Но волшебный мир был охвачен войной, и Люпин позаботился о том, чтобы держаться подальше от сражений. Джеймс и Лили, как ты понимаешь, сделали другой выбор. Люпин — не тот человек, который достоин твоего уважения.

— Ты... — Гарри вздохнул. — Думаю, в глубине души я всегда знал, что он тебе никогда, никогда не понравится.

— Понравится, — передразнил Снейп. — Было бы уместнее порассуждать о том, смогу ли я когда-нибудь терпеть его присутствие.

Гарри ощутил тупую боль где-то в районе сердца.

— Драко его тоже терпеть не может. Я просто надеялся... Нет, на самом деле я не надеялся. Я знал, что это выглядит глупо. Глупо и нелепо. Но мне бы хотелось, чтобы мы все могли быть друзьями, нормально общаться, чтобы вы оба не так сильно его ненавидели. Он... Послушай, он совсем не пытается занять твоё место! Я не воспринимаю его как отца, правда, даже в мыслях не было никогда! Но он действительно милый! Я знаю, ты этого не видишь... Но это так.

Мастер зелий на мгновение задумался.

— Возможно, ты неправильно меня понял. Я не говорил, что запрещаю тебе видеться с ним, Гарри.

Гарри был шокирован.

— Я думал, ты мне не позволишь, — признался он, прикусив от волнения внутреннюю сторону щеки. — Я имею в виду, ты был против даже когда не был по-настоящему ответственным за меня. Ну, то есть, не так официально, как сейчас. Но ты правда разрешишь? Позволишь Ремусу прийти к нам?

— Да, позволю, — подтвердил Снейп, хотя и не выглядел особенно довольным. — Но Гарри... Вспомни, что мы обсуждали сегодня вечером. Люпин... возможно, не лучший выбор друга.

— На самом деле он не такой, каким ты его представляешь, — настаивал Гарри. — Он просто... по-другому участвует в общем деле. Ты же знаешь, не все могут выполнять самые опасные задания. У всех разные сильные стороны.

— Люпин предпочитает оставаться в уюте и безопасности.

Однако, как оказалось, Снейп ошибался.

Пребывающий за границей Ремус Люпин был весьма далёк от уюта и безопасности.

— Директор, — поприветствовал Снейп старика, когда они с Гарри вышли из камина дома номер двенадцать по площади Гриммо, — есть важные новости?

Альбус Дамблдор кивнул, глаза его были печальными и мрачными.

— Я присутствовал, когда авроры обследовали совятню и осматривали тело молодой леди. Даже без вскрытия они смогли определить, что перед смертью на мисс Паркинсон наложили проклятие Corpus Aqueous.

Снейп бросил взгляд на Гарри.

— Это проклятие увеличивает содержание воды в организме. Оно само по себе может быть смертельным, если будет действовать достаточно долго, — взгляд тёмных глаз вернулся к Дамблдору. — И что с того?

— Её прокляли непосредственно перед тем, как вышвырнуть из окна совятни, но погибла она от удара о землю.

Снейп нахмурился.

— Я так понял, авроры предполагают, что Corpus Aqueous наложили только из чистой злобы? Чтобы как можно сильнее изуродовать тело?

— Истинной целью было связать преступление с кем-то, кто, как полагают, яростно ненавидит мисс Паркинсон. И действительно, авроры уже узнали от нескольких «услужливых» слизеринцев, как рассердился мистер Малфой тогда на твоём уроке, Северус, как он кричал, что заставит её и её родителей пожалеть.

И снова Снейп пояснил Гарри:

— После Самайна мисс Паркинсон провела выходные дома. Незадолго до этого она разорвала отношения с Драко, но напала на него только после того, как вернулась от родителей. Драко обвинял их во внезапном резком ожесточении мисс Паркинсон. К сожалению, в тот день он громко высказывался по этому поводу на занятиях.

— И поэтому теперь авроры считают, что он намеренно сделал её смерть настолько ужасной, чтобы родители даже не смогли опознать любимую дочь.

Борода директора пошевелилась, когда тот печально покачал головой.

Гарри не смог удержаться от вопроса, который немедленно пришёл ему в голову.

— Но Драко же ничего этого не делал. Не накладывал Corpus Aqueous, не убивал Панси. Может быть, проклятие использовалось не для того, чтобы подставить его, может быть, оно должно было затруднить выяснение личности погибшей? А вдруг Драко прав, и это вовсе не Панси?

Конечно, такая версия не объясняла того, что они видели на карте, но карте нельзя было верить, это они уже поняли…

— Правильно рассуждаешь, мой мальчик, — похвалил его Дамблдор, хотя в его добрых глазах сейчас не было привычных искорок. — Однако нет никаких сомнений в том, что скончалась именно мисс Паркинсон. Книга учеников Хогвартса обновляется магически, и имя Персефоны Паркинсон уже вычеркнуто с пометкой «нет в живых».

Дамблдор вздохнул, затем печально продолжил:

— Кроме того, родители смогли опознать её, хотя и не физически, но магически. Видишь ли, остатки магической подписи волшебника сохраняются некоторое время после его смерти. Как правило, этого недостаточно, чтобы тело было опознано незнакомыми людьми, но те, кто знает человека всю жизнь, часто могут почувствовать остаточную магию.

— Разве оборотное зелье не может имитировать магическую подпись? — настаивал Гарри.

Снейп вздохнул.

— Гарри, я понимаю, чего ты хочешь добиться. Узнав, как сильно смерть мисс Паркинсон повлияла Драко, ты пытаешься зацепиться за малейшую надежду. Но увы, это бесполезно. Была убита именно Панси Паркинсон, и намекать Драко на обратное было бы отвратительно, жестоко и только продлило бы его горе.

— Хорошо, — вздохнул Гарри. — Я не буду больше. Я просто думаю... Это проклятие

— оно лишнее, и это более чем странно. Подозрительно, я имею в виду.

— Без сомнения, целью было наложить проклятие с помощью палочки Драко. Когда заговорщикам не удалось это сделать, они, несомненно, решили, что само наличие проклятия поможет изобличить Драко, поскольку весь Хогвартс знал, насколько сильно он разозлился на моём уроке.

Дамблдор слегка напрягся.

— Тебе удалось что-то узнать, Северус?

Этот вопрос смутил Гарри, но Снейп вытащил из-под мантии гладкую палочку, в которой Гарри узнал палочку Драко.

— Пока нет, но полагаю, что этот предмет может быть нам полезен.

Он протянул палочку директору. Тот задумчиво завертел её в руках.

— Откуда ты её взял? Добби должен был принести её мне, — возмутился Гарри.

— Он и хотел, — подтвердил Снейп. — Добби довольно активно сопротивлялся, но ведь он работает в Хогвартсе. Магические ограничения, регулирующие поведение домовых эльфов, требуют, чтобы он выполнял приказы сотрудников школы, а не учеников, даже горячо любимых учеников.

Гарри нахмурился.

— Но Добби не связан с Хогвартсом магическими узами, не так ли?

— Технически нет, — пробормотал Дамблдор, снова и снова пропуская палочку между пальцами и уставившись на неё так, словно пытался прочесть её мысли. — Я подумал, что лучше не привязывать его к школе, особенно учитывая, что Люциус Малфой — член

Попечительского совета. Однако я приказал Добби подчиняться персоналу школы.

— Мне всё равно это не нравится, — возразил Гарри. — Я сказал ему, чтобы он никому, никому не говорил, что я послал его искать палочку.

— Он и не сказал, — нетерпеливо сказал Снейп. — Я и без него знал об этом. Гарри, я не сомневаюсь, что эльф предан тебе, но он знает о том, что я являюсь твоим законным опекуном и принимаю близко к сердцу твои интересы. Я сказал ему, что дал тебе снотворное и что верну палочку, как ты и просил. Тем не менее, мне пришлось применить к нему, скажем так, небольшое магическое давление, чтобы отобрать у него палочку.

— Ты не причинил ему вреда?

— У меня нет времени спорить об этичности принуждения непокорного домового эльфа к выполнению приказа декана факультета, — нетерпеливо ответил Снейп.

— Расскажи, пожалуйста, как и где вы нашли её, — тихо попросил Дамблдор.

— Когда палочка отказалась подчиняться заговорщикам, они, должно быть, поняли, что оставлять её у себя опасно. Палочка стала бы уликой скорее против них, чем против Драко. Они не могли оставить её в совятне, так как на ней не осталось следов Corpus Aqueous, от которого пострадала мисс Паркинсон. Поэтому они вынесли палочку из замка и спрятали во дворе. Предполагая, что Драко может попытаться обвинить их в краже палочки, они окружили довольно большую часть двора сильными заклинаниями против призыва, а затем воткнули палочку в землю, — Снейп перевёл дыхание. — Кроме того, они заколдовали большой камень и положили его сверху. Подозреваю, что это было сделано для того, чтобы найти палочку, если она вдруг понадобится. Добби, кстати, сейчас сидит в засаде неподалёку от этого камня со строгим наказом предупредить меня, как только кто-нибудь проявит чрезмерный интерес к этому углу двора.

— Значит, Добби призвал её с помощью Accio?

Мастер зелий покачал головой.

— Нет. Как оказалось, зелье родства, которое Драко нанёс на свою палочку, делает её невосприимчивой к магии, которую творит любой волшебник, не носящий фамилию Малфой. Даже я не могу призвать её. Сомневаюсь, что смог бы её найти, но поскольку Добби раньше принадлежал Малфоям...

— Зелье родства! — воскликнул

Гарри. — Оно заставило палочку... э-э, просто откликнуться кому-то, связанному с семьёй Малфой или что-то в этом роде? Я имею в виду, чтобы Добби смог её обнаружить?

— Да, именно так. Зелье так крепко связало палочку с именем Малфоев, что эльф смог отследить её. А я, как сотрудник школы, смог выследить эльфа. Когда я добрался до него, Добби только что выкопал палочку из земли.

Директор нахмурился.

— Это не очень благоприятное развитие событий, Северус. Если Accio не сработало на этой палочке, то и на Priori Incantatem она вряд ли отреагирует.

— Согласен, директор. Вариант зелья, который использовал Драко, не позволяет никому, кроме члена семьи Малфоев, использовать палочку или применять к ней магию.

— Значит, палочка не поможет оправдать Драко? — вздохнул Гарри. — Если он единственный, кто может применить Priori Incantatem… Авроры вряд ли удовлетворятся результатами. Или... Думаю, заклинание мог бы наложить Люциус Малфой, но ему не доверяем мы…

— Щекотливая ситуация, — согласился Дамблдор.

Гарри посмотрел на отца, который стоял, скрестив руки на груди.

— Почему тогда ты сказал, что палочка может быть полезна?

— Директор иногда может почувствовать… — пробормотал Снейп в ответ.

— К сожалению, я не могу понять, кто мог это сделать, — сказал директор, качая головой. — Я не чувствую даже твоих следов, или следов Добби, не говоря уже о заговорщиках. Всё так, как сказал Гарри... Эта палочка теперь просто резонирует с Малфоями.

Расстроенный, Гарри засунул руки в карманы.

— Ну зачем Драко понадобилось возиться с этим зельем!

— Если бы он этого не сделал, — напомнил Снейп, кладя руку ему на плечо, — палочка наложила бы проклятие Corpus Aqueous и послужила бы ключевой уликой против Драко.

— Так ты считаешь оправданным его заигрывание с Тёмными искусствами, не так ли, Северус?

— Нет, — коротко ответил Снейп. — Он определённо будет наказан, и я буду более тщательно следить за тем, какие книги оставляю в пределах досягаемости моих сыновей.

— Эй, я-то ничего не делал...

Один взгляд Снейпа, и Гарри замолчал.

Альбус Дамблдор наблюдал за происходящим, его голубые глаза были затуманены, как будто директор погрузился в размышления.

— И что теперь? — снова подал голос Гарри.

Дамблдор слегка кашлянул, затем отправил в рот лимонную дольку. Всего на секунду Гарри задумался, были ли глубокие карманы директора зачарованы, чтобы постоянно пополнять запас мармеладок. Но директор заговорил, и Гарри сразу забыл о сладостях.

— Когда Северус велел тебе посидеть с братом, я не ожидал, что ты воспримешь его просьбу как должное, учитывая все обстоятельства ваших отношений с Драко.

Снейп переступил с ноги на ногу.

— Альбус, я уже говорил вам, что я...

— Да-да, я знаю, Северус, — перебил директор. — Насколько я помню, ты довольно горячо высказывался на эту тему. Но Гарри не обязан разделять твои чувства.

— Я думаю, вы слышали, как я отношусь к Драко, — сухо пробормотал Гарри. Он вспомнил, как директор настаивал, чтобы Гарри объяснил, почему тот хочет, чтобы его усыновили. — Вам это нужно для планирования действий Ордена или выработки стратегии для войны? — резко спросил он. — Вы пытаетесь понять, является ли то, что я считаю Драко братом, преимуществом или недостатком для нашего дела? Или вы уже приняли решение, если уж назвали его моим братом?

— Тебя удивляет, что я встревожился, получив сообщение от твоих друзей? И затем увидев состояние твоего глаза?... — Альбус Дамблдор пожал плечами. — Возможно, я слишком остро отреагировал. В тот момент мне показалось вполне вероятным, что мистер Малфой окончательно сошёл с ума и вполне способен убить мисс Паркинсон.

Гарри вроде как понял резоны директора, но легче от этого не стало.

— Вы извинитесь? — упорствовал он. — За то, что допустили, что он мог стать убийцей? Я считаю, что вы обязаны извиниться перед Драко!

Взгляд директора смягчился.

— Я уже сделал это, когда вы с Северусом удалились в лабораторию, чтобы наколдовать Petrificus Totalus его палочкой.

Значит, директор уже знал о способности Гарри разрушать чары? Гарри отметил это, но сразу же вернулся к теме, которая занимала его больше всего.

— Если вы извинились, то почему Драко чуть не плакал, когда мы вернулись в спальню?

Дамблдор вздохнул.

— Я подумал, что будет лучше, если он подробно разберётся в том, каким образом происходит отчисление из школы. Министерство не может предъявить ему обвинение, не говоря уже о том, чтобы осудить и заключить в тюрьму, без определенного количества доказательств. Это работает на нас, так как есть шанс перехитрить тех, кто активно стремится сфабриковать улики против Драко. Однако отчисление — это совсем другое дело. Хогвартс — частное учебное заведение. Приём и отчисление студентов находится в компетенции Попечительского совета. Любой ученик может быть отчислен в любое время по любой причине.

— Или вообще без причины, — добавил Снейп.

— Я думал… — Гарри нахмурился. — Северус несколько раз угрожал исключить Рона. Я думал, что это решают учителя?

— Учителя могут вынести рекомендацию об исключении; окончательное решение остаётся за директором школы, после чего родители могут обжаловать это решение в Совете, если пожелают. Всё это прописано в школьном уставе, Гарри. Попечительский совет также может принять решение об исключении студента. Драко будет разрешено привести аргументы в свою защиту, но если совет всё равно исключит его, у него не будет права на апелляцию.

— Даже в Министерство?

— Хогвартс — частное учебное заведение, — повторил директор. — Мы подчиняемся указам об образовании, но исключение отдельных учеников из школы не касается Министерства.

— А что, если Министерство примет новый устав, в котором будет сказано, что касается?

— Ты серьёзно хочешь, чтобы Фадж решал, кто имеет право на магическое образование, а кто нет? — рявкнул Снейп. — Или, не дай Мерлин, какой-нибудь идиот решит провозгласить, что обучения достойны только отпрыски чистокровных аристократов? Все полукровки и магглорожденные мгновенно вылетят из школы!

— Подумать только, ты когда-то выступал за это, — пробормотал Дамблдор.

— Моему сыну, — ответил Снейп, — не обязательно напоминать об этом! Он прекрасно понимает, что в его возрасте у меня были совершенно иные идеалы и устремления, чем сейчас. Он также знает, как я пришел к пониманию неверности существующей теории о чистоте волшебной крови.

— Этот сын, — уточнил Альбус, — или оба?

Снейп раздражённо махнул рукой.

— С Драко я также обсуждал этот вопрос. Он по-прежнему более предвзят, чем мне бы хотелось, но я понимаю причины этого.

— С Драко всё в порядке, — запротестовал Гарри. — Я имею в виду, раньше он думал, что чистота крови — это всё, но теперь изменил своё мнение. Он сказал Гермионе, что она умная, и настоял, чтобы она участвовала в моём обучении, чтобы быть готовой помочь, если на меня нападут, когда я вернусь в класс. И да, он всё ещё заносчивый и всё такое, но... Ну, с ним всё в порядке, вот и всё... Но его убеждения не имеют значения и не помогут ему, если Попечительский совет может отчислять учеников просто по собственному желанию...

— Может. Боюсь, что Люциус сделает для этого всё.

— Почему они не понимают, что лучше не слушать таких, как Люциус?! — взорвался Гарри. — Это просто смешно! Когда-то он пытался убить учеников! Они должны понимать, что его место в Азкабане. Люциус уже несколько месяцев выманивает Драко из замка — вам не кажется, что эта подстава будет шита белыми нитками?!

— Я думаю, Люциус довольно тщательно обдумал свои дальнейшие действия, — пробормотал Снейп. — Что ж, займёмся уже нашими проблемами, хорошо? Директор, нам с Гарри нужно немедленно поговорить с Ремусом Люпином. Мы стали свидетелями убийства на довольно увлекательной карте, с которой, я полагаю, вы хотя бы мимолётно знакомы? Люпин, возможно, сможет пролить свет на данный инцидент.

Дамблдор прищурился.

— А, та карта, которая какое-то время была у Крауча, — он бросил хитрый взгляд на Гарри, — и которой ты неплохо воспользовался в прошлом году, чтобы перехитрить Долорес Амбридж?

— Да, спасибо, что вернули её мне.

— Как я мог поступить иначе, учитывая, что у тебя так мало осталось от твоего отца?

— Карта принадлежала не только ему. Ремус помогал с её созданием. Поэтому нам необходимо поговорить с ним о том, как они с Джеймсом зачаровывали эту карту.

Дамблдор постучал кончиками пальцев друг о друга, затем довольно строго посмотрел на Гарри поверх своих очков-полумесяцев.

— Ремус Люпин в настоящее время занят вопросами Ордена. Можно сказать, жизненно важными вопросами. Я бы предпочёл не беспокоить его.

— Скорее всего, нам понадобится не более нескольких минут его времени, директор, — сказал Снейп, вежливые слова контрастировали с его жёстким, решительным тоном.

— Дело не во времени, — объяснил Альбус, поворачиваясь к ним спиной и направляясь к дивану. Опустившись на подушки, он жестом пригласил Гарри и Снейпа присесть. Гарри подождал, пока сядет отец, затем последовал его примеру.

— То, что делает профессор Люпин... Просто скажу, что я бы предпочёл, чтобы он сосредоточился на этом, а не на делах Хогвартса. И кроме того, мы не должны забывать, что он некоторое время был преподавателем мисс Паркинсон. Да, гораздо лучше оставить его в покое и позволить ему сосредоточиться на своём задании.

— Я почему-то сомневаюсь, — протянул Снейп, — что Ремус Люпин погрузится в бездну отчаяния из-за того, что один слизеринец умер, а другой обвиняется в убийстве. На самом деле Люпин ненавидит и Драко, и Панси. Он не раз жаловался мне, что они оба неизменно проявляли к нему неуважение, и настаивал, чтобы я вмешался как глава Слизерина. — Тонкая улыбка тронула губы Снейпа. — Естественно, я отказался. Отсутствие у него навыков управления классом было его собственной проблемой.

Гарри подумал, что вся эта речь была несправедливой, начиная с предположения, что Ремусу будет наплевать на смерть слизеринки, и заканчивая информацией о том, что Снейп держался в стороне от проблем коллеги-гриффиндорца. Но поскольку обсуждение этих вопросов не помогло бы убедить Дамблдора связать их с Ремусом, Гарри мудро промолчал.

Кроме того, у его отца был настоящий пунктик насчёт уважения, не так ли? Поэтому Гарри стоило подождать, пока они не останутся одни, прежде чем осмелиться назвать Северуса задницей.

Дамблдор также был слишком хорошо воспитан, чтобы при всех обзывать Снейпа задницей, но довольно ясно дал понять, что думает о сказанном.

— Ай-ай, Северус! — воскликнул он, театрально качая головой и сильно напоминая при этом Драко, — слизеринка или нет, но юная леди была его студенткой, и я не могу поверить, что Ремус Люпин настолько бессердечен, что его совершенно не тронет её трагический конец. И я слышу из твоих собственных уст, что ты помогал своим ученикам сделать его жизнь в Хогвартсе тяжелее, чем она могла бы быть! Когда ты прекрасно знал, что он регулярно болел после полнолуний? Стыдно, Северус, очень стыдно.

— Если Люпин был слишком слаб, чтобы преподавать, то он не должен был преподавать! — взревел Снейп, очевидно, этот вопрос всё ещё сильно задевал его. Очень сильно задевал. Настолько сильно задевал, что его обычно хорошо выверенная и контролируемая манера поведения дала трещину.

— Мы не должны говорить Ремусу о смерти Панси, — поспешил вмешаться Гарри, чтобы дать отцу время успокоиться. — Нам просто нужно спросить его, как была составлена карта, и что он знает о том, как её можно обмануть. Вот и всё. Нам вообще не стоит упоминать о Драко или Панси.

— Боюсь, я всё же должен отказать вам.

— Почему же, директор? — с вызовом бросил Снейп, наклоняясь вперёд так, что Гарри в голову пришло сравнение с атакующим хищником. Гарри инстинктивно отпрянул, немного нервничая, хотя и понимал, что гнев отца направлен не на него.

— У меня есть свои причины, — ровно ответил Альбус.

— Вы сомневаетесь в моей осмотрительности? Или в осмотрительности Гарри? Возможно, вы забыли, что мы оба — опытные окклюменты, которые успешно сопротивлялись самому Волдеморту?

— Прекрати, Северус, — упрекнул директор. — Это не вопрос доверия или уверенности в вас. Просто так нужно ради общего блага.

— Так нужно? — кисло переспросил Снейп. — «Так нужно ради общего блага»… Да, я помню эту фразу. Вы используете её всякий раз, когда знаете, что вашим действиям нет оправдания. Вы сказали мне, что так нужно для общего блага, когда отказались наказать эту дворнягу Блэка за то, что он чуть не скормил меня проклятому оборотню!

— Ты прекрасно знаешь, что Сириус Блэк был строго наказан...

— Тремя месяцами отработок, — усмехнулся Снейп. — И теперь общее благо означает, что ещё один слизеринец должен быть принесён в жертву на алтарь сохранения Ремуса Люпина в безопасности и уюте? Если вы думаете, что я буду это терпеть, то вы глубоко ошибаетесь!

— Ещё один слизеринец... — Гарри моргнул. — Что ты имеешь в виду?

— Я говорил тебе, что я недобрый человек, не так ли? — Снейп бросил в его сторону короткий взгляд. —  Как ты думаешь, стал бы я таким, если бы не решимость директора пожертвовать моей жизнью, чтобы не усложнять жизнь Люпину?

— Северус, ты не можешь обвинять нескольких гриффиндорцев в своих собственных ужасных ошибках...

— Альбус, у вас что-то со слухом? — холодно прервал директора Мастер зелий. — Кажется, я ясно выразился, что обвиняю вас, а не их.

Гарри видел, что этот спор ни к чему не приведёт.

— Послушайте, — вмешался он, бросив умоляющий взгляд на Дамблдора, — нам действительно очень нужно поговорить с Ремусом. На кону выбор между свободой и Азкабаном для Драко! И Северус в чём-то прав. Я имею в виду, вы даже не потрудились

спросить нас, почему мы думаем, что Ремус может помочь. Всё, что вы можете сказать, это «нет, нет и нет».

— Есть причины, мой мальчик...

— Мы видели на Карте Мародёров как происходило убийство в реальном времени, — решительно заявил Гарри, игнорируя душащую горечь, поднимающуюся из желудка. Отец был прав: необходимо рассказать директору всё. Поэтому Гарри пошёл дальше и объяснил: — Мы видели в совятне двоих, только двоих... Мы видели, как Драко вытолкнул Панси из окна. Но мы знаем, что всё произошло не так. Что Драко в это время был без сознания. Кто-то ещё должен был быть там, наверху, кто-то, кого карта не смогла показать. И Ремус может рассказать нам, как узнать, кто это был... или, по крайней мере, мы надеемся, что может. Нам больше некого спрашивать, профессор Дамблдор! Так давайте спросим Ремуса! Пожалуйста!

Дамблдор выглядел таким печальным, каким Гарри никогда его не видел.

— Я... понимаю твоё желание помочь, Гарри. И я услышал тебя. Но мне приходится учитывать больше факторов, чем вы можете себе представить. К сожалению, я должен отказать вам в вашей просьбе.

У Гарри отвисла челюсть. Он был уверен, абсолютно уверен, что директор передумает.

— Тогда я с сожалением должен информировать вас, директор, — спокойно возразил Снейп, выпрямляясь во весь рост словно для придания веса своим словам, — что я немедленно подаю заявление об отставке.

Директор тоже встал, его голубые глаза яростно засверкали.

— О да, слизеринец до мозга костей, — проскрежетал он, явно взбешённый. — Ты знаешь, как сильно я нуждаюсь в тебе...

— На самом деле, не так сильно, как раньше, — ответил Снейп без особых эмоций.

— Возможно, ты больше не шпион, но, тем не менее, ты имеешь неоценимую важность для дела Света...

Снейп, казалось, ничего не слышал.

— Конечно, Мастера зелий найти довольно трудно, нас немного, и большинство не подойдут к школе и на тысячу лиг, но я уверен, что репутация Хогвартса привлечёт кого-нибудь. Accio, пергамент, — заявил он и взмахнул рукой, не затрудняясь поиском палочки. Затем Снейп извлёк из-под мантии вечное перо, подошёл к столу и, слегка наклонившись к столешнице, начал писать.

— Северус, ты ведёшь себя нелепо!

Снейп сделал паузу, оторвав перо от пергамента.

— Вы не понимаете, — заметил он. — это не каприз и уж точно не шантаж. Должен ли я повторить факты по этому делу, поскольку они, похоже, ускользнули от вашего внимания? — Выпрямившись, Снейп повернулся лицом к директору. — Я не желаю видеть Драко

несправедливо заключённым в Азкабан. Люпин — наша единственная надежда. Если вы не свяжете нас с ним, чтобы мы могли воспользоваться любым выходом из положения, который он сможет предложить, у меня не будет другого выбора, кроме как принять другие меры для защиты моего сына. Мы покинем страну, Альбус. Я использую все до последней уловки, которым научился в качестве шпиона, чтобы спрятаться там, где никто из Министерства никогда не сможет нас найти.

— Северус, я сказал тебе, что использую всё своё влияние, чтобы гарантировать, что справедливость восторжествует...

— Альбус, — тихо перебил директора Снейп, в его тоне больше не было гнева или злобы, а только решимость. — Я помню, что вы мне сказали. Но у меня мало оснований доверять вашим намерениям, если вы даже не хотите оказать нам маленькой любезности и связать нас с Люпином.

«Подавись своими деньгами», — подумал Гарри. — «Подавись этим пергаментом».

— Вот, — сказал Снейп, подписывая заявление об уходе.

Альбус сжал руки в кулаки, когда Мастер зелий лёгким движением протянул ему пергамент.

— Я не подпишу. У тебя контракт с Хогвартсом.

— Можете подать на меня в суд за нарушение контракта — пожал плечами Снейп.

При этих словах Альбус сверкнул глазами, и пергамент внезапно вспыхнул ярким пламенем. Снейп уронил его, прежде чем огонь добрался до его пальцев, затем спокойно затоптал маленький пожар носком ботинка.

— Гарри. Я бы предпочёл, чтобы ты поехал со мной и Драко, но я оставляю решение за тобой. Бегство будет означать, что у вас обоих, скорее всего, не будет возможности должным образом завершить своё образование...

Гарри встал и подошёл к отцу. Он не знал, блефовал Снейп или говорил всерьёз, но ему это было и не важно. Он собирался поддержать своих отца и брата несмотря ни на что.

— Я уверен, ты сможешь научить меня всему, чему я захочу, — сказал Гарри, глядя в тёмные глаза Снейпа. — Я правда думаю, что ты научишь меня всему, что мне нужно, и позаботишься о том, чтобы я на самом деле этому научился.

— О, ради Мерлина, Гарри, — взмолился Дамблдор. — А как же пророчество?

На этот раз упоминание о пророчестве не вызвало у Гарри отчаяния или беспокойства. Только добавило решимости.

— Однажды это пророчество уже лишило меня семьи, сэр. Я не позволю ему сделать это во второй раз.

Снейп на мгновение сжал его руку и сказал:

— Если это пророчество истинно, Альбус, то я уверен, что оно сбудется так или иначе. Я не верю, что нам нужно приносить Драко ему в жертву.

— Я не приношу в жертву мистера Малфоя. Я делаю всё, что в моих силах в сложной ситуации!

— Как и я, директор.

Гарри прочистил горло.

— Сэр, а вы не задумывались... Почему вы всегда называете Драко мистером Малфоем? Я для вас Гарри, а он — Северус, и я слышал, что вы обращаетесь по имени к Рону и Гермионе. Но Драко всегда остаётся мистером Малфоем. Как будто... он для вас имеет меньшую ценность, чем любой из нас.

— О, Гарри... — печально пробормотал Дамблдор. — Сейчас очень многое поставлено на карту. Больше, чем ты думаешь. Но... Прекрасно. Поскольку вы так настаиваете, я организую для вас разговор с профессором Люпином завтра или, самое позднее, в понедельник...

— Сегодня, — прервал его Снейп. — Сейчас же. Сию минуту.

— О, но это и вправду неразумно...

— Это не так, — возразил Гарри. — Завтра авроры захотят поговорить с Драко. Если мы откажемся, да даже если и согласимся, они могут предъявить ему обвинение. Мы не можем терять время. Мы должны узнать, что происходит с картой, сегодня, сейчас.

— Более того, — добавил Снейп, — если Драко предъявят обвинение, нам будет гораздо сложнее выехать из страны. Я не собираюсь медлить, Альбус. Или я сейчас же поговорю с Ремусом Люпином, или я забираю сыновей и ухожу. И выбор, как я уверен, ты уже догадался, полностью за вами.

Дамблдор пристально посмотрел на них.

— И ты удивлялся, почему у меня были сомнения по поводу усыновления, Северус. Вы двое прекрасно спелись, как я и опасался.

— Мы будем прекрасно петь хором под вашим мудрым руководством, если вы только нам позволите, — парировал Снейп.

— Ну хорошо, — пробормотал Альбус, подходя к камину, и опустился на четвереньки, демонстративно скрипнув суставами. Гарри на это не купился. Он знал, что директор может быть весьма энергичным, когда ему это удобно.

Альбус повернул голову, чтобы в последний раз взглянуть на них.

— Вы сможете поговорить с ним сейчас, если желаете. Но если вам не очень понравится то, что вы узнаете, это останется на вашей совести.

— Вы имеете в виду, что Ремус ранен? — выпалил Гарри, когда Снейп схватил горшок с летучим порохом с каминной полки и протянул его директору. — На него набросились другие оборотни или что-то в этом роде?

— Волки, — усмехнулся Альбус. — О, конечно, он среди волков, всё верно. Так сказать, овца в волчьей шкуре. — Бросив в камин немного летучего порошка, он крикнул: — Номбре Сенк, улица Марсельский лес, Ним, Франция!

Когда директор по пояс углубился в камин, Гарри повернулся к отцу.

— Франция? Я думал, он уехал в Германию.

— Франция, — медленно повторил Снейп с траурной интонацией.

Прежде чем Гарри смог понять, что смутило отца, директор вылез из камина, неуверенно поднялся на ноги и пробормотал:

— Боюсь, вы будете несколько шокированы... Ах, Гарри, могу я на минутку взять твою палочку?

Гарри взглянул на отца, который ответил:

— Я сам подстрахую его.

Пожав плечами, Гарри передал палочку Снейпу.

Директор раздражённо скрипнул зубами.

— А кто подстрахует тебя, Северус?

Глаза Снейпа яростно сверкнули чёрным пламенем.

— Уверен, что смогу контролировать себя, директор.

— Вы думаете, что я не смогу контролировать себя? — спросил сбитый с толку Гарри. Затем обратился к Северусу: — Папа?

В этот момент огонь снова вспыхнул, и в гостиную дома номер двенадцать по площади Гриммо вошла высокая худощавая фигура. Но из пламени вышел не Ремус Люпин.

Это был Люциус Малфой. Гладко зачёсанные длинные светлые волосы лежали на плечах, спускаясь на спину, серые глаза бесстрастно смотрели на волшебников, собравшихся поприветствовать его. Однако, когда его взгляд остановился на Гарри, глаза сузились, у Люциуса вырвалось низкое шипение, и его черты исказились гневом.

«Должно быть, он убил Ремуса», запаниковал Гарри. Он совершенно забыл, что директор провёл Люциуса сюда, что директор хотел забрать его палочку... Гарри даже забыл о Fidelius, гарантирующем, что Люциус Малфой никогда, никогда не сможет войти в этот дом.

Гарри забыл обо всём.

Всё, что сейчас имело значение, так это то, что Люциус, блядь, Малфой стоял здесь,

в его доме, всего в нескольких футах от него.

Гарри ничего не мог поделать с тем, что произошло дальше. Ярость наполнила его, чистая чёрная ярость, какую он испытывал только однажды в своей жизни, в тот раз в Девоншире, когда он взорвал мантию и маску. Его рука сама по себе дернулась вверх, пальцы растопырились, в животе нарастала ярость, жгучая боль, которую нужно было утолить…

— Стоп! — резко прошептал Снейп, схватив Гарри за запястье твёрдой, теплой хваткой, которую Гарри не смог стряхнуть. Он притянул сына к себе, для верности спрятав лицо Гарри в своей мантии, подобно тому, как закрывал глаза в Девоншире, чтобы успокоить его, и, наклонившись ближе, сказал: — Директор говорил, что мы будем в шоке, помнишь? Это Люпин! Этот идиот принял Оборотное зелье!

— Это не Ремус! — кричал Гарри сквозь удушающую ткань, пытаясь вырваться, но Снейп надёжно удерживал его. — Ремус не смотрел бы на меня так, как будто он ненавидит меня...

— Гарри, кто-то подбил тебе глаз! — воскликнул Ремус, характерно для Люциуса растягивая гласные. — Если я выгляжу сердитым, то это потому, что мне не очень нравится то, что я вижу! Значит, Северус не заботился о тебе должным образом?

— Тебе повезёт, если я однажды не позабочусь о тебе должным образом, — мрачно пробормотал Снейп, прежде чем взглянуть на своего сына. — Гарри, теперь всё в порядке?

— Да, — прохрипел Гарри, прижимаясь к отцу. Он почувствовал, что начинает дрожать всем телом, неудержимая дрожь начиналась с пальцев ног и судорожными подёргиваниями пробиралась по каждой мышце. — О, Боже. Похоже, меня сейчас стошнит, — но когда Снейп сделал вид, что хочет сунуть руку под мантию, Гарри поспешно отказался: — Нет-нет, никаких зелий. Это пройдёт.

Снейп притянул Гарри немного ближе и начал растирать ему спину, ворча:

— И это мне якобы должно быть стыдно, Альбус! В последний раз, когда Гарри видел это конкретное лицо и фигуру, ему выкололи глаза...

— Не нужно мне напоминать, — выдохнул Гарри, хватая ртом воздух.

Снейп поднял руку выше, чтобы погладить Гарри по затылку, как бы извиняясь за то, что упомянул об этом, но, когда он снова заговорил с директором, его тон не стал мягче ни на йоту:

— Я надеялся, что у вас сохранилось хоть немного элементарной порядочности, чтобы предупредить нас по-человечески, а не вот этим вот «вы будете несколько шокированы…»!

— Не было времени, — объяснил директор. — Я надеялся, что Ремус сейчас не в образе, так сказать, но так уж сложилась судьба...

— Времени было достаточно! — возразил Снейп, повысив голос. — Вам хватило бы двух секунд, чтобы предупредить нас, было бы желание! Просто сказать: «Между прочим, идиот, бродящий по Пиренеям под личиной Люциуса Малфоя и предупреждающий полукровок и магглорожденных, чтобы они бежали, прежде чем Волдеморт сможет напасть на них — это Ремус, мать его, Люпин! И сейчас он всё ещё под обороткой»!

— Это заняло бы значительно больше двух секунд, Северус, — защищался Альбус. — Нам нужно было как можно быстрее перекрыть подключение к камину на случай, если каналы связи отследят. Я бы сказал тебе заранее, если бы знал наверняка, что Ремус будет в этом обличье.

С трудом успокоившись, Снейп прорычал:

— Ты что, потерял и те крохи мозгов, которыми обладал раньше, Люпин?

—  Ну а ты так же вежлив, как обычно, — сказал Ремус голосом Люциуса Малфоя. — Гарри, что случилось с твоим глазом?

Гарри рискнул бросить на него ещё один взгляд и увидел серебристые глаза Люциуса, наполненные тем, что он никогда не думал в них увидеть. Состраданием. Заботой. Беспокойством. Это зрелище так взволновало его, что он тут же снова спрятал лицо в мантии отца и глубоко вдохнул исходивший от неё аромат гвоздики и корицы.

— Гарри? — снова позвал Ремус.

— О, дай ему минуту, чтобы прийти в себя, ради любви к Мерлину, — рявкнул Снейп. — Он ещё не отошёл от шока.

— Нет, со мной всё в порядке, — ответил Гарри, отстраняясь. Он удивился, когда Снейп слегка воспротивился, но это длилось всего секунду — и Мастер зелий отпустил его.

Собравшись с духом, Гарри оглядел «Люциуса Малфоя» с ног до головы. Умом он понимал, что это был Ремус. Снейп был уверен в этом, и Дамблдор тоже, и Люциус Малфой ни за что на свете не посмотрел бы на Гарри с любовью во взгляде... Но эмоции не успевали за разумом.

— Какое заклинание закрывает Карту Мародёров? — требовательно спросил Гарри.

Искренняя улыбка тронула губы Малфоя.

— Кажется, раньше у нас уже был подобный разговор. Ты подумал, что я — это он, — Ремус махнул рукой в сторону Снейпа. — И теперь ты не веришь, что я — это я? «Шалость удалась», Гарри. И ответ на вопрос, который ты задал мне в тот раз, — «Визжащая хижина».

— Ладно, ты — это ты, — произнёс Гарри, хотя всё ещё не мог сдержать дрожь. — О, Боже... Без обид, но в таком виде ты выглядишь ужасно.

— Мне очень жаль, что я испугал тебя, — Ремус пристально посмотрел на Альбуса. —Северус прав. Как только вы увидели, что я нахожусь под действием зелья, вы должны были вернуться, всё объяснить, и только затем попросить меня пройти. Как вы могли позволить Гарри даже на секунду подумать, что Люциус Малфой вошёл в его защищённый дом, после того, что произошло здесь в ноябре?

— Два подряд подключения к камину удвоили бы опасность для тебя, — мягко заметил Альбус.

— Как бы то ни было, директор, — прохрипел Снейп, — я скорее думаю, что это мелкая месть за неповиновение Гарри.

— Гарри, ты ослушался директора? — уточнил Ремус, осторожно делая шаг вперёд, как будто опасаясь, что это может напугать Гарри.

— Нет, — ответил Гарри, сбитый с толку. — Я не знаю, что он имеет в виду. — И тут до него дошло. — О, мы все только что поссорились, и Северус пригрозил уволиться с работы, и я сказал, что лучше пойду с ним, чем останусь в Хогвартсе...

— Ты глупый ребёнок, — тихо прервал его Снейп. Он оглядел Ремуса и вздохнул, затем снова посмотрел на Гарри, и его взгляд смягчился, когда он пожаловался в пространство: — Абсолютно бесхитростный.

Ремус громко откашлялся.

— Кто-нибудь, будьте добры, объясните мне, почему у Гарри такой ужасный синяк под глазом?

Снейп небрежно махнул рукой:

— Верно, ты же видел его только один раз после Самайна. Синяки появляются и исчезают, это совершенно естественно. Иногда на обоих глазах сразу, Люпин. — Мастер зелий издал осуждающий смешок. — Ты же не думал, что восстановление его зрения произойдёт молниеносно? Время от времени травмы пытаются сбросить магию, которую я вплёл в ткани. Однако ситуация постепенно стабилизируется.

— Да, — согласился Гарри. Ему не нравилось лгать Ремусу, но и признаваться, что его ударил Драко, тоже не казалось хорошей идеей. Достаточно того, как плохо это воспринял директор, не говоря уже о Роне и Гермионе! — В последний раз я почти месяц ходил с подбитыми глазами. Если хочешь знать моё мнение, мне действительно повезло, что мой отец — Мастер зелий. Никто другой не смог бы справиться с моими травмами и вполовину так хорошо.

— Уверен, что это так и есть, — прокомментировал Ремус, а затем гораздо более мягким тоном сказал: — Ты действительно кажешься счастливым, Гарри.

Гарри робко улыбнулся. Он хотел бы выразить больше энтузиазма, но улыбаться Люциусу было трудно, даже несмотря на то, что он знал, что там, внутри — Ремус.

— Знаешь, так и есть. Я действительно счастлив, Ремус. Северус правда добр ко мне. Я не мог бы и мечтать о лучшем отце.

Ремус только улыбнулся в ответ.

— Хорошо, теперь, когда я, очевидно, сдал экзамен по воспитанию юных волшебников, — презрительно произнес Снейп, — может быть, ты будешь так добр, что ответишь и на мой вопрос?

— Вопрос?

— Ты растерял остатки мозгов? — рявкнул Мастер Зелий.

— Ах, этот вопрос, — Ремус подошёл к одному из мягких кресел, стоящих напротив дивана, и опустился в него. — Полагаю, я должен спросить, откуда вы знаете о моей деятельности в Пиренеях?

— Вещий сон, — ответил Гарри, потирая виски. У него болела голова от одного воспоминания об этом сне, но почему-то стало немного легче, когда Снейп предложил ему сесть на диван, а затем занял место рядом.

— Я видел тебя в недавнем прошлом, хотя я не знал, что это было прошлое, и я не знал, что это был ты. Я проснулся и рассказал об этом Северусу, который помог мне вспомнить сон, чтобы мы могли по-настоящему внимательно рассмотреть его. Мы решили, что это не вещий сон. Я имею в виду, мы были уверены, что Люциус Малфой не мог заниматься тем, чем он занимался в моём сне!

Гарри подумал, что Ремус, возможно, пытается выглядеть озадаченным, но с чертами лица Люциуса это выражение выглядело скорее презрительным.

— Северус, ты Мастер зелий. Я отказываюсь верить, что ты не подумал об Оборотном.

— О, мы подумали о нём первым делом, — процедил Снейп сквозь зубы. Один Мерлин знал, чего ему стоило похвалить Ремуса. — Но имитация была настолько совершенной, что мы сразу же отвергли это объяснение!

Ремус слегка усмехнулся.

— Это же твоя улучшенная формула. Зелье не только действует дольше, но и обладает некоторыми дополнительными эффектами.

— Я сам его изобрёл, идиот, так что я знаю, что оно делает и чего не делает, спасибо! — рявкнул Снейп. — Оно только улучшает имитацию мелкой моторики, и в первую очередь на подсознательном уровне!

Внезапно на Гарри нахлынуло воспоминание: больница Фримли-Парк, Снейп в обличье Ремуса рядом с ним. Снейп, подписывает бумаги за Ремуса Люпина, и его почерк в точности повторяет почерк Ремуса, который Гарри только что видел в письме...

— Зелье не превращает человека в мастера подражания! — продолжил Снейп.

— Оно очень помогает, — настаивал Ремус. — А мой сценический опыт довершил остальное.

— Сценический опыт? — переспросил Гарри.

— Лондон, Вест-Энд, — пожал плечами оборотень. — Небольшие постановки. Крошечный театр, и, честно говоря, я всегда был только во втором составе, но я перенял много полезных техник.

— Техника сама по себе не поможет так слиться с образом. Актёру нужно изучить своего персонажа, — прорычал Снейп. — Когда у тебя была возможность подробно изучить Люциуса чёртова Малфоя?

Ремус уставился на Снейпа так, словно ждал, когда до него дойдёт.

Снейп внезапно откинулся на спинку дивана, потирая виски.

— О, долбаный Мерлин. В тот год, когда ты преподавал, ты ходил на все собрания попечителей, все до единого, и на все совместные мероприятия Хогвартса и Министерства... — Его смущённый взгляд отыскал Альбуса. — Только не говорите мне...

— Для этого я и нанял его, — признался Дамблдор, наконец тоже садясь. — Не пойми меня неправильно, Северус. Ремус — прекрасный и более чем опытный в своей области знаний учитель, но в первую очередь я пригласил его в Хогвартс, чтобы у него была возможность изучать Люциуса Малфоя.

— Ты же понимаешь, что меня никто не пригласил бы на светский приём. Даже до того, как ты рассказал всему миру о моей проблеме, моё социальное положение не позволило бы мне вращаться в тех кругах, где вращаются Малфои. Должность профессора в школе, которую посещал его сын, показалась мне подходящим предлогом, чтобы немного пообщаться с Люциусом.

Оскалив зубы, Снейп процедил:

— Вот почему ты постоянно жаловался мне на поведение Драко в классе и не слишком деликатно требовал, чтобы я вызвал его родителей!

— Драко Малфой был невыносимо груб; я действительно хотел поговорить с его родителями. Также я хотел продолжить изучение Люциуса. А ты только и делал, что препятствовал достижению обеих целей!

— Подождите, подождите! — закричал Гарри, пытаясь привлечь внимание взрослых. — Я не понял, Ремус. Если ты хотел поговорить с Люциусом Малфоем, ты мог бы просто сам связаться с ним.

— Обычно принято обращаться к декану факультета проблемного студента, — объяснил Ремус.

— Но когда ты разозлился на Рона, — пробормотал Гарри, глядя на отца, — ты сразу пошёл к Уизли.

— Ради твоего спокойствия, — объяснил Снейп. — Полагаю, тебе не хотелось, чтобы у твоего друга испортились отношения с профессором МакГонагалл? К тому же, я довольно близко знаком с семьёй Уизли.

Гарри понял, что в словах отца есть смысл.

— Хорошо, но что это за история с изучением Люциуса? Я имею в виду, как ты мог тогда знать, что Волдеморт вообще вёрнется, или что именно Люциус будет тем Пожирателем Смерти, за которого ты будешь себя выдавать?

Ремус слегка усмехнулся.

— О, Гарри. Корни планов директора уходят гораздо глубже. Как ты думаешь, зачем я вообще изучал актёрское мастерство? Ты меня неплохо знаешь. Ты можешь поверить, что я когда-либо был одержим желанием увидеть своё имя на афишах?

Гарри потребовалось мгновение, чтобы осознать услышанное. Он взглянул на директора.

—  Ещё до того, как мои... до того, как умерли Джеймс и Лили, вы знали, что однажды захотите… внедрить Ремуса в ряды Волдеморта?

— О да, — заверил его директор. — Гарри, этот план зародился ещё до твоего рождения. Видишь ли, искусно скрывая свою природу оборотня от других учеников, Ремус Люпин продемонстрировал огромный неиспользованный актёрский потенциал. Потенциал, который я рекомендовал ему развивать, чтобы когда придёт время, сторона Света могла извлечь из этого пользу. — Дамблдор кивнул сам себе. — Он мог бы стать звездой в огнях рампы, Гарри. Ремус не поднялся выше дублёра из второго состава только потому, что подчинился моей просьбе оставаться относительно неизвестным, оставаться в театральном мире исключительно для того, чтобы оттачивать своё мастерство. — Директор повернулся к Ремусу. — Были и другие люди, которым я предназначил более... героические роли в этой войне. Родители Гарри. Северус, когда он перешёл в наши ряды. Тонкс, которую я убедил поступить в школу авроров. И многие другие... Но годы твоего незаметного труда стоят не

меньше, чем их усилия, надеюсь, ты понимаешь, мой дорогой мальчик.

Ремус слегка наклонил голову. В исполнении Люциуса этот жест смотрелся по-королевски.

— Но тогда почему вы решили, что «подходящим временем» стал именно мой третий курс? — настаивал Гарри. — То, что Волдеморт возвращается, стало ясно только во время Турнира трёх волшебников… О, я понял, — он слегка вздрогнул. — Тайная комната.

— Именно так. Безумная попытка Люциуса Малфоя вернуть Волдеморта к жизни. Насколько я знал, его следующая попытка вполне могла увенчаться успехом. Когда летом члены Попечительского совета зарекомендовали себя полными безумцами, восстановив Люциуса в должности со всеми регалиями, я решил, что пора готовить его дискредитацию в рядах Пожирателей Смерти. Я пригласил в школу Ремуса и дал ему строгие инструкции как можно чаще контактировать с Люциусом.

— Я намеревался подружиться с Драко Малфоем, — признался Ремус, подхватывая нить рассказа. — Я надеялся, что меня пригласят на обед или приём в Малфой-мэнор, чтобы изучить поведение Люциуса Малфоя в его естественной среде. Но этот план оказался неосуществимым. Почему так случилось, Северус? Догадываешься? Может быть, потому, что ты настроил Драко против меня задолго до моего первого урока у Слизерина?

— Я... — Снейп резко закрыл рот.

— Ну что ж, — как всегда, Ремус проявил доброту и позволил ему сорваться с крючка. — На самом деле, большую роль сыграло то, что я увидел Гарри в поезде, и после этого мне было неприятно общаться с юным слизеринцем, который так стремился сделать сына Джеймса несчастным. Однако наблюдение за Драко с близкого расстояния помогло мне изучить немало малфоевских манер. Мальчик действительно очень похож на своего отца.

— Нет, это не так, — тихо возразил Гарри.

Ремус поджал губы, но не стал развивать тему, вместо этого уточнив:

— Единственным недостатком долгосрочного плана директора оказался тот факт, что эффект Оборотного зелья был очень ограниченным. Пока не была изобретена формула, которая в сочетании с моим актёрским мастерством смогла преодолеть пропасть между мной и Люциусом, было мало надежды привести наш план в действие. Мы знали, что моё перевоплощение должно быть безупречным, чтобы пройти любую проверку... Но потом ты улучшил Оборотное зелье, Северус...

Ноздри Снейпа раздулись, и это ясно показало Гарри, что разработка формулы не была случайностью. Дамблдор потребовал лучшую версию зелья, и Снейп приложил все усилия, чтобы создать её.

— Это дурацкий план! Пытаться дискредитировать Люциуса Малфоя, заставив его помогать жертвам Волдеморта, когда Люциус мог подтвердить, что в это время был на заседании Попечительского совета! Волдеморт слышал о Оборотном зелье, Люпин!

— Он также слышал об аппарации, — мягко ответил Ремус. — Люциус может добраться до Франции и обратно в мгновение ока, и все мои появления были тщательно рассчитаны. И кроме того, если бы кто-то начал подозревать применение Оборотного зелья, то с такой же вероятностью Пожиратели Смерти могли бы задаться вопросом, где был настоящий Люциус Малфой, а где — подменыш. Не аппарировал ли Люциус во Францию в то время как подготовленный им двойник сидел на собрании в Хогвартсе? Кроме того, Северус, в настоящее время план состоит не столько в том, чтобы убедить Пожирателей Смерти в нелояльности Люциуса, сколько в том, чтобы просто посеять раздор и разногласия в их рядах. Пустить слухи о светловолосом аристократе, предупреждающим маглорожденных... Пожиратели Смерти прибывают в дома своих жертв и обнаруживают, что дома пусты, птички улетели. Ты рассказывал Альбусу о междоусобицах среди Пожирателей. Мы надеялись извлечь из этого выгоду, создав впечатление, что у Люциуса были собственные планы, которые могли не совпадать с планами его Лорда.

Гарри выпрямился и воскликнул:

— Вау, Ремус! Ты выполняешь важную и опасную работу! И сколько лет ты этим занимаешься? Со времён первой войны, правда?

— Глупый ребёнок, — пробормотал Снейп.

— Ну, ты говорил, что он ничего не делал для Ордена, а он делал, учился актёрскому мастерству и всё такое, — заявил Гарри. — Держу пари, он не был в восторге от этого. Он делал это ради Ордена. Он понимал, что учится, чтобы в конечном итоге выдать себя за какого-нибудь Пожирателя Смерти или кого-то другого, знал, насколько это будет опасно, и все равно шёл вперёд. Это смело.

— Успокойся, Гарри. Я не нуждаюсь в одобрении Северуса, — сказал Ремус с улыбкой, которая выглядела чужеродной на лице Малфоя.

— Слава Мерлину! — прорычал Снейп. — Я не раздаю почётные грамоты за дурацкие гриффиндорские трюки. На мой взгляд, всё это предприятие можно квалифицировать как полный бред. И насколько это было опасно на самом деле? Не думаю, что ты отправлялся к самому Тёмному Лорду, пытаясь выведать его секреты, не так ли?

Прядь белокурых волос затрепетала, когда Ремус покачал головой.

— Нет, Северус. Этого я не делал. Ты остаёшься самым храбрым человеком, которого я знаю.

— Но ты бы сделал это, если бы мог, держу пари, — настаивал Гарри. — Верно? Если бы был какой-то способ. Я имею в виду, если Люциус каким-то образом исчезнет, и мы будем знать, что он никогда не появится, тогда ты займёшь его место и будешь шпионить для Ордена, как это делал Северус...

— Ему пришлось бы убивать, — резко заметил Снейп. — Сомневаюсь, что у Люпина хватит на это духу.

— Поскольку Люциус Малфой вряд ли предоставит нам такую возможность, — вмешался директор, — я предлагаю прекратить обсуждение гипотетических ситуаций.

— Хорошая идея, — сказал Гарри, делая глубокий вдох, чтобы собраться с духом. То, что он собирался сказать... Отец вряд ли оценил бы это. Но он всё равно должен был это сказать. — Северус… то есть, папа. Ты должен извиниться перед Ремусом за то, что считал его слабым, бесхребетным и так далее. Это не так. Я думаю, теперь тебе придётся это признать.

Ремус покачал головой.

— У меня нет желания вставать между вами, Гарри. Давай не будем делать из этого проблему.

— Эй, он заставляет меня извиняться, когда я грублю! — запротестовал Гарри.

— Он — родитель, — ответил Ремус, качая головой. — Ты не имеешь права воспитывать его, Гарри.

— Да, — эхом отозвался Дамблдор, хотя его тон был явно более... слизеринским, чем у Ремуса. Учитывая, что Ремус говорил голосовыми связками Люциуса Малфоя, это смотрелось странно. — Северус — взрослый мужчина, Гарри, взрослый. Если он недостаточно зрел, чтобы признать свои ошибки, это его дело. Для тебя совершенно неуместно упрекать своего отца, как младенца, независимо от того, что его поведение скорее предполагает, что в глубине души он ещё не повзрослел…

— Хватит! — взревел Снейп. Он уставился на Гарри, явно обвиняя его в том, что тот начал разговор, но Гарри просто смотрел на отца в ответ, предлагая ему показать себя взрослым человеком.

Мастер зелий с отвращением скривил губы.

— Я вижу, нам с тобой придется ещё раз поговорить об уважении.

— Я уважаю тебя, — заявил Гарри. — Просто... Я бы уважал тебя ещё больше,

если бы ты мог отринуть свой гнев и увидеть Ремуса таким, каким он является на самом деле. Сколько раз ты говорил мне перестать судить Драко по его прошлым ошибкам? Что ж, то же самое относится и к тебе. Ремус — не тот мальчик, который сидел и ничего не делал, пока Джеймс вёл себя как идиот! Он вырос!

Снейп выглядел так, словно с удовольствием придушил бы Гарри, а затем Ремуса, а затем, вероятно, и директора для пущей убедительности. Однако он ограничился тем, что бросил насмешливый взгляд на оборотня и хрипло признал:

— Я... рад, что ты не погиб, участвуя в этом безумном заговоре, Люпин. И это самое большое извинение, которое ты когда-либо получишь.

— О, очень мило, — презрительно начал Гарри, но поспешно решил заткнуться, когда в глазах Снейпа забушевало пламя ярости.

— Теперь, если мы закончили разбираться со странной внешностью Люпина, — прорычал Снейп, ни к кому конкретно не обращаясь, — я предлагаю наконец обсудить вопрос, для которого он нам так срочно понадобился!

— Карта Мародёров, — кивнул Гарри. — Кто-то умудрился сделать так, что карта его не отследила. Мы подумали, что ты можешь знать как провернуть подобный трюк?

Ремус нахмурил брови, такое выражение лица у Люциуса выглядело очень странно.

— Мы экспериментировали с несколькими заклинаниями и чарами, но не смогли заставить ни одно из них работать должным образом. От некоторых из них мы покрылись ужасной сыпью.

— У мадам Помфри могут быть записи об этом?

— Нет, мы разобрались с ней сами, — признался Ремус с лёгкой улыбкой, вызванной очевидно приятным воспоминанием. — Когда мы отказались от попыток обмануть карту, сыпь побледнела и покрылась гнойничками.

Гарри не смог удержаться от гримасы, услышав это.

— Большинство из них легко убиралось простыми лечебными заклинаниями, —

заверил его Ремус. — В конце концов мы пришли к выводу, что карту обмануть невозможно. Нам ни разу не удалось даже частично надуть её.

— Итак, ты всё-таки покинешь страну, Северус? — надменно спросил Альбус. — Ведь Ремус не смог тебе помочь?

— Основной причиной было ваше нежелание пойти нам навстречу, — парировал Снейп. — Люпин, я бы хотел, чтобы ты записал всё, что можешь вспомнить о магии, которую вы использовали для создания карты. Всё до мелочей. Разговор — это прекрасно, но мне нужен письменный отчёт, подписанный твоей рукой.

Гарри задавался вопросом, требовал ли отец отчёт от Ремуса из недоверия или чтобы иметь юридический документ. Что, если Ремуса убьют во время его миссии во Франции? Чтобы помочь Драко, им, возможно, понадобятся доказательства...

Ремус кивнул и продолжил:

— Конечно, я напишу всё, что вспомню. Хотя я должен признать, что истинное авторство принадлежит Джеймсу и Сириусу. Это само собой разумеется. Они были настолько талантливы, что даже научились анимагии.

— Как и Петтигрю, — выплюнул Снейп. — Как много он мог знать о создании карты?

Ремус тщательно обдумал ответ.

— Думаю, очень мало. Он всегда был поблизости, но почти не участвовал в наложении чар. Это всё равно, что учиться зельеварению по книгам, не имея никакого практического опыта, Северус. Кроме того, магия Джеймса и Сириуса была очень синергична. Иногда, наблюдая за ними, я переставал понимать, что и как они делают, а я был более внимателен, чем Питер.

— Но ты запишешь всё, что знаешь? — отчеканил Снейп так настойчиво, что Гарри внезапно убедился: его отец знал, что задание Ремуса было очень опасным.

— Да, конечно, — подтвердил Ремус, оглядывая всех по очереди. — А что произошло-то?

— Ах, я боюсь, что нам просто необходимо ознакомиться с этой информацией, мой мальчик, — успокоил его Альбус, вставая, подходя к камину и жестом приглашая Ремуса последовать за собой, — и тебе совершенно определённо не стоит знать, зачем нам это нужно. Я хотел бы, чтобы ты немедленно вернулся во Францию и продолжил свою работу, которая реально опасна, хотя Северус, похоже, этого не осознаёт. Ты не должен беспокоиться о том, что происходит в Хогвартсе; мы держим всё под контролем.

— У Гарри нет никаких неприятностей?

— Нет, на этот раз мы беспокоимся не о Гарри. А теперь ты возвращайся, собери свои вещи и переместись на следующую конспиративную квартиру. Понимаешь, кого я имею в виду? Хорошо. И немедленно запиши свои воспоминания о карте; ты знаешь, как передать их мне, мой мальчик...

— Почему у меня такое чувство, что меня выгоняют? Я мог бы написать здесь...

— Нет-нет, — настаивал Альбус, — у нас есть еще несколько дел, связанных с проблемой, которая привела тебя сюда. А время имеет решающее значение. Так что, не мог бы ты просто попрощаться с Гарри и уйти?

Ремус протянул руки и улыбнулся.

Но Гарри не мог приблизиться к нему, просто не мог.

— Я... Извини, — сказал он, покачав головой. — Я знаю, кто ты на самом деле, но… Нет. Я надеюсь, что увижу тебя снова, Ремус, в твоём настоящем теле. Если моё последнее воспоминание о тебе останется таким... Тьфу.

— Я понимаю, Гарри, — тихо ответил Ремус. — Северус, позаботься о нём хорошенько.

Снейп вздёрнул подбородок.

— Да уж как-нибудь справлюсь, Люпин.

— Да, я вижу, что ты справляешься, — вздохнув, Ремус ступил в камин и взял щепотку пороха. — Тогда до свидания.

А потом он выкрикнул свой адрес в Ниме. По-французски.

Гарри повернулся к отцу.

— Но... Во сне... Если Ремус знает французский, почему бы ему не говорить на нём, когда он выполняет своё задание?

— Он недостаточно владеет французским для этого, — презрительно бросил Снейп. —и уж конечно, не классическим французским, которым любит хвастаться Малфой. Отсутствие свободного владения языком, быстро положило бы конец любому притворству. Похоже, его актёрское образование не включало в себя надлежащий курс изучения языков!

— Вообще-то, включало, — вставил Дамблдор, — но бывают моменты, когда Ремус хочет, чтобы всё выглядело так, будто Люциус пытается замести следы.

— Отвлекающий манёвр, — выдохнул Гарри.

Снейп бросил на него свирепый взгляд.

— В исполнении гриффиндорца? Не смеши меня.

— Сколько яда, — мягко прокомментировал Альбус. — Я думал, ты будешь рад узнать, что вопреки всем твоим жалобам в прошлом... О, я потерял счет годам, разве это не

свидетельство того, насколько я стар?.. В любом случае, разве ты не рад узнать, что Ремус Люпин не только исправно тянет свою лямку, как тебе и хотелось, но и делает это уже очень, очень давно?

Подойдя ближе, Снейп с высоты своего роста посмотрел на директора и прохрипел:

— Возможно, когда Гарри запаниковал, подумав, что Люциус Малфой снова пришёл, чтобы выколоть ему глаза, в пылу эмоций вы пропустили наш диалог о вещих снах, вы, старый маразматик? Гарри рассказал мне сон о совятне, и мы пришли к выводу, что этот сон не является вещим! И почему, я вас спрашиваю? Может быть потому, что вы не соблаговолили уведомить меня о том, что Ремус Люпин разъезжает по Франции под видом Пожирателя Смерти?

— Я счёл, что тебе не обязательно знать такие подробности.

— О да, ваше вечное оправдание! — закричал Снейп. — А я-то думал, что, как очень важный, ценный и, как вы утверждаете, практически главный член Ордена, я должен быть в курсе всех важных событий!

Гарри знал, что это совсем не весело, но не смог сдержать смех.

— Теперь ты знаешь, как я себя ощущаю всё время.

— Постфактум я осознаю, что тебе было необходимо знать об этом, Северус, — признал Дамблдор. — Однако, прежде чем ты окончательно выйдешь из себя, вспомни, что ты никогда не рассказывал мне об этом сне. Иначе я сразу бы увидел взаимосвязь, и сказал бы тебе об этом.

— Но вы всё равно не рассказали бы мне о Люпине!

— Нет, скорее всего, нет.

Снейп заскрежетал зубами.

— Ты только что солгал Ремусу Люпину о причине появления синяка у Гарри, — указал директор. — Что это было, как не умалчивание?

— Мне вряд ли нужно было, чтобы он злился на Драко, — парировал Снейп.

Гарри уже услышал достаточно. По долгому опыту он знал, что в этом споре победить невозможно, но уже хорошо, что Снейп разделял его чувства. На самом деле Снейп уже давно выразил своё понимание в этом вопросе. «Ты лучше справляешься, если владеешь большим количеством информации...» И директор тоже начинает это понимать... Правда, Гарри совсем не был уверен, что Дамблдор начинает что-то понимать. В чём он был уверен, так это в том, что их ждёт брат.

— Вспомни о Драко, — попросил Гарри отца. — Давай отправимся в Девоншир? Драко, должно быть, в ужасном состоянии, гадает, что сказали авроры, переживает, что с

ним будет дальше.

— Да, пора в Девоншир, — согласился Снейп, кивнув, и раскрыл Гарри объятия, чтобы, как всегда, защитить его от худших проявлений аппарации.

Гарри молча прижался к отцу, но за секунду до того, как они аппарировали, спросил:

— Как ты думаешь, когда я когда-нибудь увижу настоящего Люциуса Малфоя, я... э-э, я так и буду стоять столбом?

— Ты не стоял столбом, — заверил отец, притягивая его ближе и согревая теплом своего тела. — Ты бы напал, если бы я не остановил тебя, и если бы у тебя была палочка...

— О-ой, — простонал Гарри, понимая, что легко мог убить Ремуса. Отец был прав: ему действительно нужно было поработать над своим самоконтролем. Он не смог бы вынести ответственности за смерть ещё одного любимого человека. — Спасибо, — вздохнул Гарри, потёршись щекой о мягкую, ароматную шерстяную ткань мантии, обтягивающей грудь отца. — Просто... спасибо.

Альбус Дамблдор слегка кашлянул.

— Не пора ли вам? Гарри прав; мистеру Малфою... то есть Драко, наверняка не терпится узнать, что произошло за время его отсутствия.

Гарри слегка отстранился, чтобы посмотреть на отца.

— Я полагаю, мы не собираемся рассказывать Драко, чем занимался Ремус, чтобы не покончить раз и навсегда с его мечтой?

Мастер зелий покачал головой.

— Во благо, Северус? — слегка усмехнулся директор. — И ты удивляешься, что мне приходилось принимать подобные решения в прошлом. Ты понимаешь, насколько важной может оказаться миссия Люпина? Ты...

— Да, директор, я понимаю, — подтвердил Снейп резким тоном. — Но вот чего вы не понимаете, так это того, что, поскольку я полностью вовлечён в каждый нюанс жизни Гарри Поттера, мне нужно знать о любой малейшей детали, которую вам удастся раскопать! Я ожидаю, что меня будут держать в курсе действий Люпина, это ясно, Альбус?

— И я ожидаю того же самого! — заявил Гарри, но тут же наткнулся на свирепый взгляд Снейпа.

— Ты не взрослый и не являешься членом Ордена. Ты даже не полностью обученный волшебник, — он понизил голос. — Кроме того, ты сказал мне, что хочешь знать, каково это — быть ребёнком. Ты только что сказал Люпину, что я — хороший отец. Теперь ты собираешься сопротивляться моим стараниям оставаться таковым и далее?

Гарри обдумал сказанное и вздохнул.

— Ладно, я понимаю, о чём ты... Но просто постарайся быть хорошим отцом и для Драко, хорошо? Потому что... Послушай, я не утверждаю, что знаю, в чём он нуждается, но я почти уверен, что десять миллионов строк или тысяча баллов, снятые со Слизерина заставят его почувствовать себя несправедливо обиженным.

— Тысяча баллов со Слизерина, — передразнил Мастер зелий. — И не мечтай.

— Я уверен, что ты этого не сделаешь, — признал Гарри. — Ну давай. Драко, наверное, уже на стену лезет.

— Маловероятно.

— Потому что у Драко настолько спокойный характер?

— Нет, потому что я дал ему Успокаивающее зелье, — сообщил Снейп. — Держись

крепче, чтобы оно и тебе не понадобилось.

Закрыв глаза, Гарри обнял своего отца, и мир вокруг них исчез.

Они, как обычно, появились недалеко коттеджа, и Снейп удерживал Гарри всего на мгновение дольше, чем было необходимо, так что Гарри подумал, что всё в порядке. Когда отец разжал руки, Гарри, нахмурившись, оглядел лужайку. Свет в коттедже был выключен, и в темноте мало что можно было разглядеть, но вряд ли Дамблдор аппарировал далеко от них?

— Разве директор не прибыл вместе с нами?

Брови Снейпа сошлись на переносице.

— Возможно, он отправился в Лондон, чтобы попытаться убедить Фаджа отпустить некоторых авроров Ордена в Хогвартс.

— Хм. Что ж, раз мы пока одни... — Гарри осторожно прошептал: — Ты и правда написал настоящее заявление об уходе?

Снейп направился к коттеджу.

— Абсолютно настоящее.

Что-то в тоне отца зацепило слизеринскую часть сознания Гарри.

— Настоящее? — переспросил он с нажимом, ускорив шаг, чтобы догнать Снейпа.

— Наконец-то ты учишься читать между строк, — лёгким кивком одобрил его настойчивость Снейп, прежде чем признаться: — Я прекрасно знал, что Альбус его не примет. Однако, если бы он не вызвал Люпина, как его просили...

Окончание фразы повисло в воздухе.

— Я понимаю, — пробормотал Гарри.

«Преданность Снейпа своей семье невозможно не заметить», — подумал он.

— Э-э-э.. Я хотел сказать… Наверное, мне не стоило ставить тебя в затруднительное положение по поводу Ремуса...

— Ты предполагаешь, что тебе не следовало этого делать? — Снейп усмехнулся. — Похоже на извинения.

— Так и задумывалось, — пробормотал Гарри.

Забавно, у них уже был подобный разговор раньше. Почти теми же словами... Но теперь всё было по-другому. Гарри не обижался, что Снейп рассердился на него. Ему это не нравилось, но они это переживут, в этом Гарри был почти уверен. Что касается извинений, ему казалось, что его извинения были намного более искренними, чем те что Снейп принёс Ремусу, но, вряд ли стоило снова поднимать эту тему. Поэтому Гарри просто нахмурился и сказал:

— Я бы хотел, чтобы Ремусу не приходилось выполнять такую опасную работу...

— Опять начинаешь? — ответил Снейп, на этот раз его тон был скорее угрожающим, чем насмешливым.

— Нет, я просто... Неважно.

Они пробирались сквозь темноту, сапоги Мастера зелий шуршали по весенней траве. Гарри не знал, который сейчас час, но, должно быть, приближалась полночь. Ему хотелось поговорить с Драко, но в глубине души он надеялся, что брат уже спит. Драко наверняка нуждался в отдыхе, а Снейп, похоже, был не в настроении проявлять сочувствие...

Внутри коттеджа было темно, но несколько быстрых заклинаний Снейпа решили эту проблему. В углах гостиной появились светящиеся шары, отбрасывающие жуткие тени на стены. Оглядевшись, Гарри увидел, что Драко, вытянувшись во весь рост, лежит на спине на потрёпанном диване под окном. Однако он не спал: его глаза, теперь имеющие тускло-серый цвет, были широко открыты, взгляд упирался в потолок. Драко выглядел почти... неживым, понял Гарри. Как будто из него начисто высосали всю радость жизни. Он никак не отреагировал на их появление; даже не моргнул от внезапного яркого света.

— Драко, — позвал Снейп, присаживаясь на край дивана и осторожно тряся мальчика за плечо.

С жалобным стоном Драко перекатился на бок, а затем с трудом сел, его движения были медленными и неуклюжими, словно у глубокого старика.

— Привет, Севрус, — невнятно выдавил он.

Снейп прищурился.

— С тобой всё в порядке?

Драко сидел в той же позе, его взгляд был немного расфокусирован, хотя когда Гарри присел на противоположный конец дивана, Драко отреагировал:

— Гарри.

Гарри ободряюще улыбнулся ему.

— Тяжёлый день, да?

Драко медленно моргнул, словно с трудом понимая смысл сказанного.

— Да... Хм, твой глаз. Извини.

— Ты уже извинился, — напомнил ему Гарри.

— Разве? — Драко выглядел озадаченным. — Ох. Прости.

— Драко, ты принял вторую дозу успокаивающего зелья? — спросил Снейп совершенно ровным тоном, хотя Гарри показалось, что он уловил вспышку искреннего раздражения в его глазах.

Снова пауза, как будто Драко изо всех сил пытался осмыслить вопрос.

— О. Хм, да. Две дозы, или, может быть, три... Я ужасно нервничал... Ты велел оставаться в доме, но я сходил с ума... — Кривая ухмылка скользнула по его губам. — Зелье помогло. Спасибо, Сев. М-м-м… Северус.

Снейп выглядел явно возмущённым.

— Ты, должно быть, значительно превысил обычную дозу, если тебе пришло в голову назвать меня Севом, — презрительно сказал он и встал, чтобы выудить из своей просторной мантии одно из многочисленных зелий, которые он, казалось, всегда носил с собой. Перед носом Драко возник флакон, крепко зажатый длинными изящными пальцами.

— Антидот, — коротко сказал Снейп.

Гарри наклонился и схватил отца за запястье, прежде чем Драко успел взять крошечный стеклянный пузырёк.

— Может быть, лучше позволить ему оставаться... э-э, расслабленным?

— После того, как он недавно отошёл от Сомнула? Я думаю, что не стоит, — возразил Снейп, выразительно смотря на свою руку до тех пор, пока Гарри не отпустил её.

Драко снова ухмыльнулся, выражение его лица стало ещё более глупым, чем раньше, но все признаки веселья исчезли, как только он проглотил зелье. Он потянулся, морщась, бормоча что-то уничижительное о диване. Затем он, казалось, вспомнил, что уже не один.

— Ох. Прости, Северус.

— Ты уже третий раз извинился, —отметил Гарри, обеспокоенный не только тем, что Драко было абсолютно не свойственно так часто извиняться. Он же явно провёл весь вечер на диване, просто уставившись в темноту... Конечно, это могло объясняться действием успокаивающего, но Гарри всё равно тревожился.

Похоже, Снейп разделял его чувства.

— Объяснись. Что, по-твоему, ты сделал, приняв лошадиную дозу успокаивающего зелья после того, как я специально предупредил тебя, чтобы ты использовал его понемногу? — хрипло спросил он.

Драко немного поёрзал, потом засунул кисти рук под себя в попытке успокоиться, и признался:

— Я пытался заставить себя остаться дома, вот что я сделал. Я же говорил тебе, что не стану делать глупостей. — Он взглянул на глаз Гарри. — Новых глупостей, я имею в виду... Но мне всё время ужасно хотелось выйти на улицу подышать свежим воздухом. Я мог справиться с этим только зельем.

Он нервно откашлялся, его взгляд скользнул по Снейпу и Гарри и упёрся в пол.

— Слово «завтра» для тебя ровным счётом ничего не значит?

— Ну, была почти полночь, — пробормотал Драко. — Технически — это уже завтра. И я задыхался.

Гарри заметил, что все окна открыты, и вспомнил, сколько раз Северус говорил ему: «Дыши, идиот», когда он паниковал. Но Драко был здесь совсем один, и ему могло помочь только зелье ... Когда Гарри подумал об этом, сердце сжалось у него в груди.

— Теперь мы здесь, — сказал он, снова ободряюще улыбнувшись. — Мы поможем тебе.

— Ха, — сказал Драко, его обычная вредность возвращалась в каждой минутой. Он свысока посмотрел на Гарри. — Никто не может мне помочь, директор ясно дал это понять. Если Люциус сможет привлечь Попечительский совет на свою сторону, тогда всё. Меня выгонят из Хогвартса, и никто ничего не сможет сделать, чтобы вернуть меня обратно, даже знаменитый Гарри Поттер.

Проигнорировав последнюю фразу, Гарри признался:

— Знаешь, я мало что знаю о школах-интернатах; не то, чтобы Дурсли когда-либо собирались платить за то, чтобы я ходил в одну из них, но правило о запрете апелляций кажется мне излишне суровым.

Лицо Драко стало хмурым.

— Я знаю, что ты вырос в семье, понятия не имеющей о надлежащем воспитании и культуре, но постарайся помнить, что сейчас ты не в мире магглов, Гарри. Хогвартс — это волшебная школа, если ты ещё не заметил. Только полный идиот мог подумать, что Хогвартсом можно управлять дистанционно из Министерства или какого-то там Департамента, как тем убожеством, что считается образованием там, откуда ты родом...

— Жаль, что ты не можешь выпить ещё успокоительного, — перебил Гарри.

Драко явно собрался выпалить что-то язвительное, но взгляд Снейпа остановил его. Просто вздохнув, Драко простонал:

— Если меня исключат, они наверняка заберут мою палочку. Или даже сломают... Северус, они все ещё ломают палочки?

— После твоих выходок ты вряд ли заслуживаешь того, чтобы оставить себе эту палочку, не так ли?

Гарри считал, что Снейп мог бы проявить немного больше сострадания. Драко совершил несколько ужасных ошибок, но в данный момент вряд ли он нуждался в том, чтобы их швыряли ему в лицо. Он хотел бы сказать об этом отцу, но в том настроении, в котором находился Снейп, это только привело бы к ссоре.

— Тем не менее, мы нашли твою палочку, — сообщил Гарри, изо всех сил пытаясь сохранять позитивный настрой. Это было то, что сейчас нужно Драко, не так ли? Немного надежды…

— Могу я получить её обратно? — спросил Драко, голос его немного повеселел. — Я имею в виду, по крайней мере, пока они...

— Нет, — коротко ответил Снейп. — В данный момент она находится у Альбуса, и останется в его распоряжении до дальнейшего уведомления. Ты можешь пользоваться палочкой, которую я тебе показал.

— Эта старая деревяшка...

— Принадлежала моему дедушке, — опасно спокойным голосом произнёс Снейп.

— О! — мгновенно проглотив свои жалобы, Драко резко кивнул. — Что ж, в таком случае, я польщён, — мягко признался он, и его официальный тон напомнил Гарри о церемонии с благопожеланиями. — Я просто имел в виду, что... Ну, она нормально работает, но ты же знаешь, как это бывает. Немного непривычно.

Гарри впервые слышал, чтобы Снейп упомянул о своей семье, хотя, конечно, тот факт, что у его дедушки была волшебная палочка, вряд ли был животрепещущей новостью. Ему хотелось задать несколько наводящих вопросов, но, похоже, сейчас было не время. И кроме того, в эту минуту дверь со скрипом отворилась.

— Здесь немного прохладно, — заметил Альбус Дамблдор. Лёгким взмахом волшебной палочки он закрыл окна и приспустил до половины занавески.

— Вы были в Министерстве?

— Нет, возвращался в Хогвартс, Северус, — повернувшись к дивану, директор посмотрел на двух мальчиков, сидящих рядом. — А как у тебя дела... Драко?

Гарри был уверен, что лёгкое ударение на имени было намеренным. Дамблдор высказал свою точку зрения. Жаль, что Гарри не мог быть уверенным в его искренности. Возможно, директор признал ошибку и исправил её... Или его поведение могло преследовать какие-то цели. Или, может быть, подумал Гарри, он сам ошибся, упрекая директора в несправедливости. Теперь он вспомнил, что на рождественском подарке Драко от директора вроде бы было указано только имя…

Какой бы ни была правда, изменившееся обращение не ускользнуло от внимания самого Драко. Он вздрогнул, затем пожал плечами.

— Хм, полагаю, со мной всё в порядке, — Гарри видел, что он на мгновение заколебался, но затем выпалил: — Это... Это точно Панси упала с башни? У меня нет сомнений, ни на секунду, ни за что на свете она бы...

Усевшись на низкий столик лицом к Драко, директор покачал головой.

— Хотел бы я сообщить тебе новости получше, мой мальчик.

Драко сделал долгий, прерывистый вдох и выдохнул, словно вздохнул.

— Я не поверю в это, пока... Я не думаю, что мне разрешат пойти на её похороны?

Гарри был немного удивлён, когда Дамблдор промолчал, хотя Драко явно обращался к нему, а не к Снейпу.

— Мне жаль, Драко, — ответил Снейп, и в его голосе наконец-то прозвучало немного сострадания, которое так надеялся услышать Гарри. — Паркинсоны хотят, чтобы похороны состоялись в Хогвартсе, но не желают, чтобы ты присутствовал. Они знают, что ты отправил их дочь в больницу Святого Мунго несколько месяцев назад; когда мы рассказали им о несчастном случае, они сразу же предположили, что виноват именно ты. Мы сделали всё возможное, пытаясь договориться с ними, но… — Снейп пожал плечами, как бы говоря, что, как и ожидалось, это было заранее проигранное дело.

Драко кивнул, движение было отрывистым и бессвязным, он моргал так яростно, что Гарри был уверен, что брат вот-вот расплачется, хотя, конечно, тот был слишком горд, чтобы рассиропиться в присутствии Гарри.

— Могу я, по крайней мере, увидеть её до похорон? — спросил он настолько умоляюще, насколько Драко Малфой вообще был способен умолять. А возможно, он был гораздо более способен на мольбу, чем предполагал Гарри, потому что продолжил: — Пожалуйста? Пожалуйста, Северус. Всего одна минута, это всё, что мне нужно. Я... Я не могу в это поверить, это не может быть правдой, но если бы я увидел её...

Снейп кивнул, но сочувственно, а не соглашаясь на просьбу.

— Тебе нужно успокоиться, — заявил он, и это напомнило Гарри о том, что он читал в книге «Дорога к выздоровлению». — Ожидаемо, что ты не можешь по-настоящему принять случившееся без каких-либо доказательств, Драко. Но что касается осмотра тела... — Снейп печально покачал головой. — Боюсь, это не поможет. Убийство было настолько жестоким, что мисс Паркинсон не похожа на себя.

— О, это смешно, — возразил Драко.

— Corpus Aqueous, — проинформировал его Снейп.

Драко рефлекторным движением выдернул из-под себя руки и поднёс их ко рту, словно пытаясь сдержать внезапный приступ тошноты. Очевидно, ему не нужно было объяснять действие проклятия, хотя сквозь пальцы он и простонал:

— Я... Я всё равно очень хотел бы увидеть её в последний раз, Северус...

— Нет, мой мальчик, не стоит этого делать, — мягко увещевал его Дамблдор. — Гораздо лучше помнить её такой, какой она была при жизни.

Драко поднял взгляд, его глаза были тускло-серыми, блестящими от слёз. Слеза упала с его ресниц, когда он снова резко затряс головой.

— Вот, я принёс тебе кое-что почитать, — продолжил Дамблдор, доставая из-под мантии толстый свиток пергамента.

— Документы об отчислении? — горько пошутил Драко, яростно вытирая щёку, как будто испытывал отвращение к этой единственной слезе.

— Это школьный устав, — объяснил Альбус. — Не полный, конечно. Полный — это несколько десятков свитков, и большинство из них — на латыни. Но этот раздел был пересмотрен уже на моей памяти, — он слегка улыбнулся. — Кое-кому хотелось, чтобы документ по-прежнему оставался написанным только на латыни, но нам с директором Диппетом удалось убедить их, что пришло время привнести английский язык в традиционные документы.

— Эм, спасибо, сэр, — пробормотал Драко, глубоко дыша, как будто пытался взять себя в руки. — Но... зачем мне эта копия?

Директор просто жестом велел ему развернуть свиток и начать читать.

— О, — Драко поднял мрачный взгляд. — Я понимаю. Речь идет об исключении из школы. Процедуры, права учащихся, родительские права. Ха, как будто это имеет какое-то значение.

— Все родительские права принадлежат вам, потому что вы являетесь эмансипированным несовершеннолетним. А предупреждён — значит вооружён, — провозгласил директор. — Если до этого дойдёт, для вас будет лучше до мелочей понимать, с чем мы столкнулись.

— Если дойдёт? — повторил Драко, откашливаясь. — Странно это слышать. Полагаю, слух об убийстве уже распространился.

— Да, но Совет до сих пор молчит.

Гарри почувствовал, как его захлестнуло облегчение.

— Вот видишь? Люциус, должно быть, понял, что этот план абсолютно безумен, и ему это не сойдёт с рук...

— Гарри, — прервал его Снейп. — Это весьма гриффиндорская интерпретация.

Драко согласно кивнул.

— Выжидательная тактика, Гарри. Он ждёт, пока авроры сделают свою работу. Как только меня обвинят в убийстве, вряд ли будет иметь значение, исключат меня или нет. Но если каким-то чудом мне не предъявят обвинение... Ну, Люциусу ранее не удалось добиться моего исключения, так что я ожидаю, что на этот раз он попросит кого-нибудь другого настаивать на этом. Он пойдёт на многое, чтобы выглядеть нейтральным... — Драко сел прямо, держа спину настолько жёстко, что Гарри понял, что брат, должно быть, боится упасть. — Он может даже говорить от моего имени, но всё это будет уловкой, чтобы на этот раз всё выглядело честно. — Драко сжал свиток, но не настолько сильно, чтобы смять его. — Спасибо, директор. Я удостоверюсь, что понимаю процедуру исключения, удостоверюсь, что я готов выдвинуть наилучшие аргументы в свою защиту.

Альбус одарил его спокойной улыбкой.

— Сделай это, мой мальчик. И имей в виду, над чудом мы работаем.

— Мы? — захлебнулся Драко. — О, вы, Гарри и Северус...

— Весь Орден Феникса, — поправил Альбус. — Мы в большом долгу перед тобой. Долгу, который невозможно погасить, поскольку палочка Гарри имеет неисчислимую ценность для нашей борьбы с Пожирателями Смерти.

Драко опустил глаза.

— Я... Когда вы сказали, что поможете мне, я подумал, вы имел в виду только... себя.

— Подозреваю, что на самом деле ты подумал, что я вообще не собираюсь помогать тебе, — ответил Альбус с той же успокаивающей интонацией.

— Ну, вы же были уверены, что это я убил Панси, — тихо сказал Драко.

— Да, поначалу я действительно так думал, — признал Альбус. — И мне не понравилось, что после всего, что я для тебя сделал, ты набросился на Гарри.

— Я не набрасывался на него! — воскликнул Драко, приходя в ужас от такой интерпретации своих действий.

— Я знаю, — успокоил Альбус. — Ты поступил импульсивно, как подросток, и это застало меня врасплох, потому что за последние месяцы твоё осознанное поведение значительно превзошло мои ожидания. Но ты ведь и есть подросток. И тебе было нелегко. И то, что я был так сильно разочарован в тебе, доказывает, что я был твёрдо убеждён в твоей верности Гарри. Полагался на тебя как на союзника в этой войне, Драко.

— Вы можете положиться на меня...

— Я знаю, — снова сказал Альбус, его голубые глаза были спокойными и искренними. Он ещё мгновение пристально смотрел на Драко, словно проверяя, поверил ли тот ему. Затем, поднявшись на ноги, директор объявил:

— Северус прав, я должен совершить короткое путешествие в Лондон... Оставляю вас троих наедине с семейными делами.

Снейп бросил на него быстрый, оценивающий взгляд, но, когда Дамблдор вышел, Мастер зелий промолчал.

Гарри подождал, пока не раздастся лёгкий хлопок аппарации, прежде чем спросить:

— Семейными делами?

— Полагаю, что таким образом Альбус дал нам понять, что наша семейная ситуация его устраивает, — объяснил Снейп. — Ты приблизил этот момент, когда упрекнул его в пристрастии при выборе имён. Не то чтобы это твоё дело читать нотации директору...

— Что сказал Гарри? — спросил Драко, переводя взгляд с одного на другого.

— О, ничего важного, — отмахнулся Гарри.

— Он только заявил, — с иронией уточнил Снейп, — что, если я сочту необходимым покинуть страну вместе с тобой, чтобы защитить тебя от Министерства и дементоров, он отправится бродить по миру вместе с нами.

— Да, но перед этим он написал заявление об уходе, — уточнил Гарри.

Лицо Драко стало бледнее обычного.

— Северус, ты уволился из Хогвартса? Из-за меня?

— Ты мой сын, не так ли?

— Я не хочу, чтобы из-за меня ты потерял работу…

— Директор не принял отставку, — поспешил объяснить Гарри, удивляясь, почему отец сразу об этом не сказал. — У Северуса всё ещё есть работа. Так что всё в порядке.

Гарри думал, что от этой новости Драко почувствует себя лучше, но тот всё ещё выглядел совсем больным. Вероятно, из-за упоминания о дементорах.

— Мы не позволим, чтобы с тобой случилось что-то плохое, Драко, — пообещал он. — Не позволим, ясно? Если до этого дойдёт, мы спрячемся там, где Министерство никогда не сможет нас найти. Мы знаем, что ты не сделал ничего плохого.

— Мы знаем, что ты не совершал убийства, — холодно прервал его Снейп. — Однако, остаётся открытым вопрос с твоей палочкой, Драко. При сложившихся обстоятельствах твой поступок сработал нам на руку, поскольку сорвал планы заговорщиков, но всё же я не могу оправдать твои заигрывания с Тёмными Искусствами. Особенно если принимать во внимание то, как тебя воспитали; ты можешь быть более восприимчив к соблазну, чем думаешь.

— Тогда почему ты оставил книгу на виду? — заорал Драко, переходя в наступление. — Ты знаешь, как завораживают меня зелья, ты знаешь, что я интересуюсь родословными, и ты оставляешь книгу о зельях родства в стопках, которые мы с Гарри должны были убрать на полку?

— Я не знал, что ты не понимаешь разницу между чтением и практической реализацией!

— Да, но я восприимчив к соблазну, помнишь?

— Северус не виноват, что ты сварил зелье, — сказал Гарри брату. — Ты мог бы, по крайней мере, сначала обсудить это с ним.

— О, как будто ты такой чертовски идеальный...

— Проблема не в Гарри, и ты не будешь переводить стрелки на него, — прикрикнул на него Снейп. — Вернёмся к теме разговора. Я подумал о твоём наказании. У тебя есть много свободного времени, которое нужно чем-то заполнить; также тебе стоит подумать об улучшении своего характера. Поэтому я решил, что ты напишешь некоторое количество строк.

Драко скрестил руки на груди, напряжённо ожидая продолжения.

— Десять тысяч, — немного ехидно, как показалось Гарри, завершил Снейп. — Припоминаю, ты не раз говорил мне, что именно такого количества достоин мистер Уизли.

Драко выглядел так, словно вот-вот взорвётся, но всего лишь угрюмо произнёс:

— Ладно.

— Без использования твоего волшебного пера и на пергаменте, зачарованном, чтобы противостоять... скажем так, любым творческим попыткам избежать написания всех десяти тысяч, — Снейп взглянул на второго сына. — Гарри, принеси что-нибудь... Где вещи, которые ты взял из дома?

— Э-э-э, забыл на площади Гриммо, — признался Гарри с лёгкой улыбкой. — Извини. Там было довольно… нервно.

— Что случилось? — полюбопытствовал Драко.

Гарри закусил губу.

— О, я понимаю. Секреты... — Драко вздохнул. — Я не обижаюсь. На самом деле это совсем не по-слизерински — не обижаться в таком случае, — но я понимаю. Авроры будут требовать встречи со мной, и я напуган всей этой историей больше, чем должен быть напуган Малфой, так что тебе лучше держать свои секреты подальше от меня. Жаль, что я уже знаком с многими из них, Гарри. Но я буду следить за тем, что говорю, хотя после сегодняшнего я не удивлён, что ты мне не очень доверяешь...

— Драко, заткнись, — сказал Гарри. — Послушай, много лет назад я хотел, чтобы мы стали друзьями, но никогда не думал, что всё обернётся именно так. Я действительно доверяю тебе, ясно? И даже если этот глаз ослепнет, я не буду держать на тебя зла, потому что я знаю, что ты не хотел навредить мне, когда вышел из себя.

— Мантия Мерлина, ты действительно иногда слишком гриффиндорец, ты знаешь об этом? — Вместо того, чтобы хотя бы сделать вид, что он оценил чувства Гарри, Драко нахмурился. — Я бы никогда не простил того, кто ослепил меня. Это просто... глупо, Гарри.

— Амулет, который я тебе подарил, обжёг тебя, — возразил Гарри. — И ты можешь в конечном итоге остаться изуродованным шрамами на всю жизнь. Так, значит, это всё? Ты никогда не простишь меня?

— Ты не заставлял его так нагреваться, — возразил Драко, с шумом выдыхая через нос. — Но я не собираюсь надевать его снова, если тебя это интересует. Северус?

— Альбус сам решит, когда лучше сообщить аврорам об амулете и полученном ожоге, — объяснил Снейп, поняв, что имеет в виду Драко. — Амулет у него.

— Ясно, — коротко объявил Драко. Не говоря ни слова, он полез в карман брюк и вытащил палочку, которую одолжил ему Снейп. Неловко держа её, он произнёс заклинание, чтобы расстегнуть несколько верхних пуговиц на своей рубашке. — Видишь, я не исцелил его. Я могу нормально делать то, что мне говорят, не уничтожая всё вокруг!

— Мы и не думали, что ты исцелил свой ожог! — воскликнул Гарри.

— Тем не менее, стоит взглянуть на него поближе, — объявил Снейп, доставая палочку, чтобы осмотреть рану, которая выглядела не сильно лучше, чем раньше.

Драко пожал плечами, неловкими пальцами застёгивая рубашку.

— Ради Мерлина, Северус! Если ты собираешься играть в колдомедика, тебе следует сначала осмотреть глаз Гарри!

— По моему разумению, прежде чем пытаться вылечить его или наложить чары, надо дождаться, пока спадёт отёк.

— Ну, он уже намного меньше, чем был, когда я видел его в последний раз.

Снейп в раздумье уставился на Гарри.

— Да, но этого недостаточно.

— Послушайте, я уверен, что всё будет хорошо, — сказал Гарри, пытаясь разрядить обстановку. — В конце концов, я только однажды видел сон, в котором был слепым...

— Да, и мы все знаем, насколько надёжны твои сны, не так ли? — Драко закрыл глаза. — У тебя были ещё какие-нибудь сны о Люциусе, Гарри? Я не могу перестать думать об этом. Я продолжаю говорить себе: что, если ... Хотя я знаю, что всё это — полная глупость. Но всё равно всё время думаю о нём. И тогда я впадаю в панику, думая, что вдруг есть какой-то шанс, что я ошибаюсь, что Люциус не совсем пропащий. И паникую ещё больше, думая, что я ошибаюсь снова, и надежды нет, — приоткрыв один глаз, Драко бросил взгляд на Северуса. — Вот почему я не мог дышать. Ну и ещё добавлял радости тот факт, я скоро могу оказаться в одной камере с моим дорогим старым папочкой. И ты удивляешься, что мне понадобилось несколько дополнительных доз успокоительного!

Гарри бросил на отца умоляющий взгляд.

— Мы должны сказать Драко. Молчать дальше просто жестоко. Он останется здесь совсем один, кто знает, как надолго, и эти мысли будут давить ему на психику. Ты же знаешь Драко и его импульсивность... Он должен знать правду, ты так не думаешь? Что, если он снова запаникует и примет какое-нибудь по-настоящему ужасное решение?

— Спасибо за безупречную характеристику меня, — сказал Драко, с убитым видом откидываясь на диван. — Не то, чтобы я понимал, о чём ты говоришь...

Северус взглянул на него, наморщив лоб.

— Ты был прав, я действительно обеспокоен тем, насколько ты не похож на себя в данный момент, Драко. Гарри совершенно верно отметил, что ты в шаге от того, чтобы впасть в панику и натворить дел. И да, похоже, тебе стоит кое-что узнать об этом сне.

— Стоит узнать что?...

— Кое-что, — повторил Снейп, сурово глядя на Гарри. — Я расскажу то, что сочту целесообразным, и ты не будешь ничего объяснять. Никаких дополнительных деталей, это ясно? И, Драко, ты не будешь задавать вопросов. Ты не будешь применять слизеринскую хитрость, чтобы вытянуть из Гарри что-то ещё. — Он подождал, пока Драко и Гарри кивнут. — Мы узнали, что означали странные действия Люциуса.

Драко выпрямился, широко раскрывая блеснувшие серебром глаза.

— И что?

— Гарри ошибся. Это был не Люциус. Больше я ничего не скажу, но уверяю тебя, никаких сомнений нет.

— Я не очень хорошо умею верить на слово, Северус.

— Я тоже, — признался Снейп. — Но в данном случае, боюсь, тебе придётся поверить.

Драко перевёл взгляд с отца на брата и пожал плечами.

— Как скажешь... Я был уверен, что на самом деле всё не так, как кажется. Хотя было приятно думать о том, что это может быть правдой несмотря ни на что, но всё же этого не могло быть. В глубине души я всё равно знал, что не стоит надеяться, что Люциус когда-либо может стать… добрым, хотя казалось... — Драко нахмурился и потёр виски. — Мерлин, я говорю так, словно выпил Болтливую Болтушку. Полагаю, зелье для ясного мышления мне сейчас пить не стоит?

— Вдобавок к уже выпитым зельям? Нет. — Снейп на мгновение остановил взгляд на Драко, затем подошёл ближе к мальчикам. — Я думаю, что больше всего тебе нужен здоровый естественный сон. И твоему брату тоже.

— Как скоро я смогу вернуться домой? — жалобно спросил Драко.

Снейп окинул мальчиков взглядом и вздохнул.

— Думаю, не скоро, если не сказать больше... Я не хочу сегодня вечером оставлять тебя здесь одного, Драко, — строго продолжил он, — но я должен вернуться в Хогвартс, чтобы следить за ходом расследования. Кроме того, Альбусу нужна помощь в привлечении к делу лояльных нам авроров. Я не могу разрешить тебе вернуться домой, пока не буду уверен, что там ты будешь в безопасности...

— Не бери в голову, — прервал его Драко, поморщившись. — Я знаю, что ты ничего не можешь сделать. Я же сказал, что несу всякую чушь.

— Кое-что я сделать могу, — возразил Снейп. — Как бы мне не было неприятно это признавать, оставлять тебя здесь в одиночестве было ошибкой. Гарри останется с тобой на ночь. Утром мы сможем оценить, насколько успокоятся твои нервы.

Драко порозовел.

— Как унизительно. Ты считаешь, что мне нужен охранник? Не веришь, что я смогу себя контролировать?

— Я думаю, тебе просто нужна компания, — вмешался Гарри. Он собирался добавить, что тоже сошёл бы с ума, если бы столкнулся с тем, с чем пришлось столкнуться Драко... Но в последнюю секунду решил, что вряд ли это поможет. Вскочив, он заглянул в единственную спальню маленького коттеджа. — О, опять одна большая кровать? Трансфигурация продержалась недолго, я смотрю?

— О, Мерлина ради, Поттер, — усмехнулся Драко. Гарри ясно видел, что недовольство его наигранное. В глубине души Драко был рад, что ему будет с кем поговорить. — В отличие от тебя, я довольно искусен в трансфигурации; мои заклинания просто так не спадают! Я должен был попробовать эту палочку. Для разнообразия неплохо иногда слегка размяться, не правда ли?

— Лучше бы ты попрактиковался в использовании волшебной палочки на нём, — сказал Снейп, махнув в сторону стола, где всё ещё стоял зачарованный ящик с продуктами. — Заклинание ты знаешь, но поесть, как я понимаю, так и не удосужился? Займись этим, пока мы с Гарри сходим на Гриммо за вещами.

— Оставь его здесь, чтобы у меня была компания во время ужина, — попросил Драко.

— Мне нужно с ним поговорить, — объяснил Снейп.

Драко скорчил гримасу.

— Обо мне?

— О нём, — хладнокровно поправил Мастер зелий. — Мы немного задержимся.

Гарри не понравилось, как это прозвучало, но, по правде говоря, особого выбора у него не было.

— Скоро увидимся, Драко, — сказал он, вставая, когда Снейп поторопил его нетерпеливым взмахом руки.

— Да... — Драко встал и направился к столу. — Спасибо, Гарри, Северус.

Снейп, казалось, собирался что-то сказать, но передумал и промолчал. Вместо этого он поманил Гарри за собой на улицу. Не говоря ни слова, они аппарировали обратно в дом номер двенадцать по площади Гриммо.

— Спасибо, что разрешил остаться в Девоншире, — пробормотал Гарри, прежде чем покинуть объятия отца. — Я думаю, Драко так будет полегче. Очень жаль, что ты не можешь присоединиться к нам, на Рождество там было так здорово втроём. Ну, после того, как мы с Драко разобрались с произошедшим в Самайн.

— Если недавние события не изменят мои планы, мы проведём некоторое время в Девоншире этим летом, — заверил его Снейп. — Все вместе.

— Семьёй, как сказал Дамблдор. Знаешь, я думаю, он начинает верить...

— Профессор Дамблдор, — прервал его Снейп. — И да, я знаю, что я давно не напоминал тебе, чтобы ты называл его надлежащим образом. Я начинаю подозревать, что ошибался на твой счёт, и несколько переоценил тебя. Садись.

Переоценил... Образ сна о разусыновлении промелькнул в голове Гарри, но он поспешно отогнал его, шмякаясь в одно из ближайших кресел. Снейп сел в другое, развернув его лицом к Гарри и подтянув так близко к сыну, что их колени почти соприкоснулись.

— Как ты думаешь, профессор Дамблдор начинает воспринимать нас как семью? — попробовал ещё раз Гарри.

— Я думаю, он, по крайней мере, понял, что ему придётся смириться с этим, — объяснил Снейп, сложив пальцы домиком и глядя на Гарри поверх них. — Я также думаю, что ты изо всех сил стараешься направить ход разговора в нужное тебе русло. Но я привёл тебя сюда не для того, чтобы обсуждать директора.

Гарри откинулся на спинку кресла, подальше от этих пронзительных глаз.

— Верно, ты хотел обсудить моё поведение, — он собирался спросить, не придётся ли ему писать строчки вместе с Драко, что-то вроде «Я больше никогда не буду пробовать использовать непроверенные заклинания в одиночку», но в последний момент понял, что будет не слишком по-слизерински напомнить отцу о том, как он превратил рамку с фотографией в стену-экран. — Так что ты хотел мне сказать?

— О, ты наверняка догадываешься, — протянул Снейп, ещё сильнее наклоняясь вперёд и награждая Гарри пронизывающим взглядом. — Учитывая события сегодняшнего дня? И то, что я только что сказал об ошибке на твой счёт?

Гарри слегка ссутулился.

— Ох. Да, я догадываюсь. Уважение.

— Верно.

— Я же сказал, что сожалею...

— Нет, ты сказал, что догадался, что, возможно, тебе не следовало так со мной разговаривать. — Пальцы Снейпа напряглись, домик, который они изображали, грозил вот-вот развалиться от напряжения. Гарри подумал, что Снейп выглядит так, словно ему трудно говорить или, возможно, он не знает, как выразиться. Его ощущения подтвердились, когда Снейп почти прокричал:

— Ты хоть представляешь, что было бы со мной, если бы я хоть раз позволил себе так разговаривать со своим отцом? И что было бы дальше, если бы у меня хватило безрассудства извиниться, используя такие слова, как «думаю» и «возможно»?!

Наконец-то реальные подробности о детстве Снейпа, его семье... Жаль только, что в таком контексте. «Хотя, может быть, других поводов не было», рассуждал Гарри.

— Нет, понятия не имею, — тихо признался он. — Откуда мне знать, ты же не часто говоришь о таких вещах.

— И как ты думаешь, почему?

Гарри почувствовал, как шея и щёки загораются огнём.

— Ну, я недавно понял, что твоё детство, должно быть, было таким же плохим, как и моё.

Снейп продолжал молча смотреть на него.

— Ладно, хуже, — вздохнул Гарри. — Но какое это имеет отношение к уважению? Я уверен, ты знаешь, что я чертовски сильно уважаю тебя, Северус. Ты прошёл через ужасные испытания и преодолел их. Если бы я не уважал тебя, я не смог бы по-настоящему признать тебя своим отцом. Я не имею в виду официальные документы об усыновлении.

— Ты во многом показываешь, что глубоко уважаешь меня, Гарри, — признал Снейп, уронив руки на колени и откинувшись назад. — Иногда даже чрезмерно. Но это уже другой разговор. Речь идет о концепции, которая тебе, похоже, даётся с трудом: публичное проявление уважения.

— С моей стороны было так неприлично указать, что ты действительно недооценил Ремуса?

— Ты имеешь право указать на это, — Снейп сузил глаза, — но делать это, когда мы не одни — ни в коем случае. Не говоря уж о том, чтобы приказывать мне извиниться, как будто ты являешься отцом, а я — ребёнком. Возможно, ты недостаточно хорошо осознаёшь тот факт, что хотя нас с Альбусом и связывает многолетняя дружба, он также является директором школы, в которой я работаю. Твоё поведение позволило моему непосредственному начальнику в моём присутствии высказать предположение, что я — незрелый младенец, — усмехнулся он. — Таково твоё представление об уважении?

— Мне очень жаль! — выпалил Гарри. — Это правда! Но Ремус не заслуживает того, чтобы с ним обращались так, как ты с ним обращаешься.

— И я не заслуживаю, чтобы со мной обращались так, как ты продолжаешь обращаться со мной! — повысил голос Снейп, повысив голос. — Мы уже обсуждали это раньше, Гарри.

— Послушай, но если твой отец никогда не позволял тебе высказывать своё мнение, это не означает, что мы с тобой должны следовать тем же правилам...

«Не стоило этого говорить. Определённо не стоило», понял Гарри, увидев, как презрительно скривились губы Снейпа.

— Мерлинова кровь, Гарри! Как ты смеешь намекать, что я взял за образец своего отца! Я позволяю тебе высказывать своё мнение. Дома я позволяю тебе говорить любые глупости, которые тебе нравятся, и ты это знаешь! Я не такой, как мой отец!

— Хорошо, хорошо, — Гарри поднял руки в знак отступления.

Но Снейп ещё не закончил.

— Мой отец поступал со мной хуже, чем Дурсли когда-либо поступали с тобой, — продолжил он, сжимая пальцы в кулаки на подлокотниках кресла. — Я не буду обсуждать с тобой детали; у тебя и так достаточно кошмаров. Но тебе не стоит упоминать моего отца в наших беседах. Никогда.

— Да, сэр, — пробормотал немного озадаченный Гарри. Что этот человек мог делать со Снейпом?

Покачав головой, Снейп наколдовал маленький бокал и начал потягивать его содержимое маленькими глотками. Когда до Гарри донесся запах, напоминающий лакричный, он решил, что это, должно быть, Galliano. Он не знал, что и думать. Он довёл своего отца до пьянства? Это была довольно ужасная мысль.

— Тебя впечатляет, — спросил Снейп довольно язвительно, — что ты сегодня вечером вынудил меня нарушить клятву? Я поклялся, что не буду говорить с тобой о своём отце, Гарри. Никогда. И вот говорю. Ты гордишься собой?

— Нет, — честно ответил Гарри. — Но... Никогда не говорить... Это никуда не годится. Я имею в виду, это не значит, что я собираюсь совать нос не в свои дела. Но мне нужно узнать тебя получше. Иначе это выглядит как бы... ну, как будто мы не настоящая семья.

— Я не принесу в эту семью даже намёк на безумие, которое изуродовало моё детство, — парировал Снейп. — И ты не убедишь меня псевдопсихологическими аргументами. Ты не знаешь, о чём говоришь.

— А что насчёт книги? Там было сказано, что полезно проговаривать травмирующие моменты, помнишь?..

— Иногда полезнее не делать этого. — Снейп вздохнул, качая головой. — Вспомни Самайн, Гарри. Это был ужасный опыт для тебя. Пытался ли я когда-нибудь заставить тебя говорить об этом, переживать это вслух? В книге рекомендовалось посоветовать тебе поговорить об этом с кем-то, кому ты доверяешь, но я знаю тебя лучше, чем любая книга. Да, тебе нужен был кто-то, кому ты мог бы доверять. Я стремлюсь стать для тебя таким человеком, но я не буду заставлять тебя снова переживать то, чего ты вообще никогда не должен был переживать. Я прошу тебя о том же.

— Хорошо, я понимаю, — кивнул Гарри.

— Прекрасно, — сделав паузу, Снейп взглянул на Гарри поверх своего стакана. — Я должен был предложить тебе тоже чего-нибудь выпить?

Гарри не хотелось пить, но, похоже, Снейп пытался быть вежливым, поэтому отказываться было некрасиво.

— Конечно, было бы неплохо немного лимонада.

Снейп взмахнул палочкой, описав три ровные дуги, и в руке Гарри появился мерцающий бокал.

Благодарно улыбнувшись, Гарри попробовал лимонад. Тот был немного кислее, чем ему хотелось, но Гарри оправдал это тем, что Снейп пребывал в не особо сладком настроении.

— Спасибо, — пробормотал он.

Снейп коротко кивнул, затем погрузился в молчание, нарушаемое только перезвоном кубиков льда в бокалах. На мгновение Гарри подумал, что отец взял паузу, чтобы обдумать свой следующий упрёк; он не сразу понял, что Снейп ждёт от него ответа на уже высказанную претензию. Давая ему шанс высказать своё мнение. Наедине.

Он знал, что сейчас может сказать Снейпу всё, что ему заблагорассудится. Всё, что угодно; Снейп не стал бы наказывать Гарри за то, что он высказал своё мнение. Отец просто просил его подождать, пока у них появится время остаться наедине, прежде чем Гарри начнёт осуждать его. Неужели он ожидал слишком многого? Дядя Вернон никогда не позволял Гарри вообще открывать рот.

Гарри уставился на свой лимонад, внезапно обрадовавшись, что ему есть чем занять руки. Только сейчас он начал понимать, как его поведение, должно быть, выглядело в глазах отца. Это отрезвляло. Гарри вдруг удивился, почему этот человек вообще продолжал с ним общаться.

— Мне очень жаль, — сказал он, и на этот раз слова шли от сердца. — Я не пытался унизить тебя или что-то в этом роде. Я просто хотел, чтобы ты был справедлив к Ремусу.

— Ещё одна вещь, которую нам лучше обсудить, — вздохнул Снейп, делая на этот раз довольно большой глоток Galliano. — Гарри, я — декан Слизерина. Честность — это не то качество, к которому я когда-либо стремился. Более того, ты знаешь меня уже шесть лет, и большую часть этого времени в обстоятельствах, гарантирующих, что ты хорошо познакомился с моими наиболее суровыми сторонами. Я отказываюсь верить, что ты на самом деле тешишь себя фантазиями о том, что я вдруг радикально изменюсь.

— Я... Ну, думаю, я понимаю, что этого не произойдёт, — признал Гарри. — И это не значит, что я хочу, чтобы ты изменился. Ты мне нравишься таким, какой ты есть, и я думаю, мы поладим, и... Я думаю, миссис Уизли была права в том, что только ты можешь оказать мне ту поддержку, в которой я действительно нуждаюсь. Ты хороший отец, — закончил он, опустив глаза, потому что то, что он должен был сказать дальше, было сложнее озвучить. — Но есть, гм, некоторые моменты, которые ты мог бы улучшить. Я имею в виду... Я понимаю, что не должен был поступать так, как поступил, но в конце концов ты извинился перед Ремусом. Это было правильно. То есть, я так думаю.

Снейп допил остатки ликёра и со стуком поставил стакан на стол.

— А я так не думаю. Более того, я не нуждаюсь в том, чтобы моими отношениями с другими взрослыми управлял шестнадцатилетний подросток. Неужели мои желания для тебя вообще ничего не значат?

Гарри покраснел.

— Мне просто не нравится, что вы в ссоре.

— Как бы то ни было, в присутствии других ты обязан воздерживаться от оценки моих действий и высказываний, Гарри. Даже если ты считаешь, что я веду себя крайне несправедливо. Даже если я несправедлив к Гриффиндору, и твои друзья настаивают, чтобы ты как-то на меня повлиял.

— Ты имеешь в виду, на занятиях, — понял Гарри.

— Да, мы встретимся в классе, — подтвердил Снейп. — Тебе будет полезно вернуться к нормальной жизни, но я признаю, что не горю желанием преподавать тебе Продвинутое зельеварение.

Это немного задело Гарри, хотя он думал примерно то же самое.

— Ты никогда особенно не уважал мою манеру преподавания, — продолжал Снейп, — или мои методы обучения. Я считаю, что ты имеешь право на своё личное мнение. Но теперь, будучи моим сыном, ты вполне можешь почувствовать себя вправе высказать своё мнение на виду у других учеников. Этого я не потерплю.

— Я ничего не скажу на уроке, — твёрдо пообещал Гарри. — Я не сделаю этого, обещаю. Я просто буду делать заметки, варить зелья и не взрывать котлы, насколько смогу, и я ни о чём тебя не попрошу, клянусь. Я притворюсь, что не знаком с тобой от Адама.

— От кого?

— Неважно, — пробормотал Гарри, чувствуя себя всё более и более ужасно. — Всё будет так, словно этого года никогда не было, вот что я имел в виду.

Снейп подтянул ноги к креслу, чёрные пряди взметнулись, когда он покачал головой, отвергая такое решение.

— Не этого я от тебя ожидаю. Скажу больше, я этого не хочу. Всем уже известно, что теперь ты — мой сын, и у меня нет никакого желания утверждать обратное на уроке или вне его. Чего я прошу, так это чтобы ты не спорил со мной в присутствии других учеников.

Гарри молча кивнул.

— Обещать легко, — заметил Снейп.

— Я — гриффиндорец, — подчеркнул Гарри, свирепо глядя на отца. — Я выполняю свои обещания.

— Постарайся не забыть об этом. Если ты попытаешься отговорить меня от снятия баллов с Гриффиндора, мне придётся снять баллы с тебя, а ты знаешь, как на это реагируют факультетские часы. Я буду очень недоволен, если Слизерин потеряет баллы из-за тебя. Запомни это.

Тогда Гарри немного расслабился.

— Но ты не снимаешь баллы с Гриффиндора, как раньше, не так ли? Я имею в виду, вообще без всякой причины?

Когда Снейп поднял брови, как бы говоря: «Мне казалось, мы только что это обсудили», Гарри внезапно почувствовал, как будто его желудок заполняется свинцом.

— Ты хочешь сказать, что Рон был прав? Ты продолжал придираться к Гриффиндору даже после того, как усыновил меня?

Снейп не кивнул, соглашаясь, но и отрицать не стал.

— Ты продолжал несправедливо снимать баллы, задавая Гермионе самые сложные вопросы и при этом игнорируя то, что Крэбб и Гойл швыряют что попало в свои котлы?

— Крэбб и Гойл не занимаются Продвинутым зельеварением, — уточнил Снейп.

— Ты понимаешь, что я имел в виду.

— Да, — признал Мастер зелий. — Гарри, справедливые поступки очень редко являются стратегически верными. Как бы я не отдалился от многих своих слизеринцев, у меня нет желания углублять эту пропасть. Изменение моего поведения на занятиях может закончиться только этим. Ты в состоянии посмотреть на проблему шире?

Гарри был в состоянии, но всё равно...

— Ты всё ещё ненавидишь гриффиндорцев из принципа? — выпалил он. — Я имею в виду... Если бы Распределяющая Шляпа не намеревалась отправить меня в Слизерин, ты бы…

— Не полюбил тебя? — Снейп шумно выдохнул. — Откуда я могу знать? Что, если бы мне не пришлось маскироваться под Люпина? Что, если бы твоя тётя выздоровела после пересадки костного мозга, а ты никогда бы не заболел? Что, если бы Люпин не захотел мороженого...

— Я понял, — сухо вставил Гарри. — Но ты не ответил на мой вопрос, не так ли? Ты всё ещё ненавидишь гриффиндорцев только за то, что они были распределены не на тот факультет? Потому что, без обид, но это не выглядит очень дальновидно.

Уголки губ Снейпа слегка приподнялись.

— Используешь мои собственные слова против меня. Вот это, Гарри, вполне по-слизерински.

— Я думаю, что я на самом деле больше гриффиндорец...

— Я точно знаю, что это так, — спокойно прервал его Снейп. — Я смирился с тем, что у меня есть сын-гриффиндорец, что я на самом деле выбрал сына-гриффиндорца. Это не меняет того, кем я являюсь, и уж точно не делает меня гриффиндорцем. Тебе должно быть достаточно этого.

Гарри не было достаточно, но он больше не мог думать об этом, только не сейчас.

Поднявшись на ноги, Снейп изучил учебники и тетради, сложенные на боковом столике.

— Драко понадобится больше пергамента, — решил он, резко вытаскивая и поднимая палочку.

— Для десяти тысяч строк, я думаю, да, — вздохнул Гарри. — Ну, поскольку мы здесь одни, может быть, мне пора спросить, почему ты такой...

— Жестокий? — предположил Снейп, мерцая тёмными глазами. — Авторитарный? Диктатор?

Гарри ничего не ответил, взглядом призывая Снейпа подумать об этом.

Тот сложил пергамент, который влетел ему в руки, и протянул его Гарри.

— У Драко будет много свободного времени, — отметил он. — Строки станут занятием, на котором можно сосредоточиться. И я думаю, что ему сильно поможет информация о том, что задание не бесконечно. Он должен знать, что его работа приближает конец наказания. Не говоря уже о том, что смысл того, что ему придётся писать, наверняка разозлит его. Лучше так, чем утопать в переживаниях и страхах.

Приняв решение своего отца — каким бы странным и слизеринским оно ни было — Гарри взял пергаменты из рук Снейпа.

— Так что же он должен написать?

— Увидишь, — ответил Снейп.

Гарри понял, что отец не хочет обсуждать это. Он собрал остальные школьные учебники и заметки Драко, затем выжидающе посмотрел на отца.

Однако вместо того, чтобы притянуть его поближе, чтобы аппарировать, Снейп предупреждающе поднял руку.

— Я очень серьёзно отношусь к сохранению тайны Люпина, — сообщил он тоном, не подразумевающим неповиновения. — Если я узнаю, что ты не оправдал моих ожиданий, я буду очень недоволен. Это будет означать, что я больше не доверю тебе составлять компанию Драко. Так что держи язык за зубами.

— Да, сэр.

Снейп бросил на него нетерпеливый взгляд.

— Приберегите это обращение для урока, мистер Поттер.

Гарри на минуту задумался.

— Мне показалось, тебе нравится разделять сферы жизни. Для занятий — одно, для дома — другое. Но если у нас серьёзный разговор, и я говорю «да, сэр», это не значит, что я вижу в тебе учителя, а не отца. Это просто означает... Я хочу дать тебе понять, что серьёзно отношусь к твоим словам.

Снейп хмыкнул и дал ему знак приблизиться для аппарации.

— Полагаю, это логично. Но, пожалуйста... — его губы слегка скривились, — оставляй профессора в классе.

— Конечно, Сев, — съязвил Гарри, улыбаясь в ответ. — Не пойдёт? О, тогда ладно. Спасибо, папа.

* * *

— Вас не было целую вечность, — раздражённо воскликнул Драко, когда они вошли в коттедж во второй раз за ночь.

— Двадцать восемь минут — это отнюдь не вечность, Драко, — сухо сообщил Снейп, скользнув взглядом по столу. Явно неудовлётворенный увиденным, он строго спросил: — Ты поел?

— Да, суп из лобстера и утку в апельсиновом соусе с диким рисом, если тебе так интересно, — высокомерно ответил Драко. — И я попросил у ящика бутылку хорошего «Шато Манос», но он дал мне молока. Молоко, представляешь! К утке! Это практически святотатство.

— Ему приказано не снабжать тебя спиртным.

У Драко отвисла челюсть.

— Ради всего святого, я не просил спиртного, просто хотел цивилизованно поужинать! Что с тобой, Северус? Раньше ты никогда не возражал против того, чтобы я пил вино за ужином!

— Когда ты в депрессии и обедаешь в одиночестве, я возражаю.

— Что ж, это имеет смысл, — пробормотал Драко.

— Я принёс твои школьные принадлежности, — вставил Гарри, протискиваясь между ними.

— О, это очень полезно! Меня скоро исключат, помнишь?

— Исключат тебя из Хогвартса или нет, но тебе нужно образование, — заявил Снейп тоном, не терпящим возражений. — И ты получишь его, даже не сомневайся.

Драко слегка поморщился и ничего не ответил. Тем не менее, он взял книги и пергаменты, бегло просмотрев их, прежде чем отложить в сторону.

— Продолжай выполнять свои задания, — посоветовал Снейп. — Мы с Гарри будем держать тебя в курсе изучаемых тем. Более того, я ожидаю, что ты добьёшься хорошего прогресса в своих строчках. Все десять тысяч, это ясно? Я полагаю, мистеру Уизли потребовалось что-то около тридцати дней, чтобы завершить свою…

— Будь добр, перестань тыкать мне в лицо Уизли! — Драко стиснул зубы. — И то, что я насмехался над ним, говоря, что ему нужно написать всего-то несколько строк! Что ты пытаешься сделать, чему хочешь меня научить?

— Я пытаюсь, — спокойно ответил Снейп, — помочь тебе понять серьёзность твоих проступков. Одной выходки с палочкой достаточно, чтобы тебя исключили. Когда мистер Уизли совершил преступление, наказанием за которое должно стать отчисление, я дал ему десять тысяч строк. С тобой то же самое.

Драко вскинул руки в воздух.

— Северус, ты прекрасно знаешь, что половина Слизерина занимается Тёмной магией при каждом удобном случае! И ты никогда не говоришь ни слова. На самом деле твоё молчание как бы подразумевает одобрение!

Наклонившись, Снейп заговорил прямо в лицо сыну:

— И ты прекрасно знаешь, что роль, которую я играл как до, так и после возвращения Волдеморта, сильно ограничивала мою свободу действий. Что происходит в Слизерине после Самайна, тебе неизвестно, так что, пожалуйста, держи свои предположения при себе!

Драко на мгновение сжал губы, затем всё же рискнул сказать:

— Но...

Взгляд Снейпа заставил его замолчать.

— Так-то лучше, — одобрил Мастер зелий. — Я не буду обсуждать последствия твоих действий. Ты будешь писать свои строки без дальнейших жалоб. И первую напишешь прямо сейчас, чтобы не забыть формулировку.

Он взял несколько листов пергамента из стопки и, прежде чем передать их Драко, произнёс над ними довольно сложное заклинание.

— Принеси чернильницу и перо. — Снейп махнул в сторону кухонного стола, за которым Драко провёл так много часов, сочиняя письма на Рождество.

Драко медленно потащился за письменными принадлежностями вместо того, чтобы использовать магию, и его обиженная физиономия странно напомнила Гарри Рона.

Снейп поднял брови, но молча подождал, пока Драко сядет на диван и разложит пергамент, перо и чернильницу на низком столике перед собой.

— Готов?

Драко пробормотал что-то невнятное; Снейп проигнорировал его бормотание.

— Пиши: «Я учусь в Школе чародейства и волшебства Хогвартс, чтобы научиться защищаться от Тёмных Искусств, а не практиковать их. И поскольку Распределяющая Шляпа ни на миг не помышляла о том, чтобы распределить меня куда-нибудь, кроме Слизерина, я немедленно распрощаюсь с недавно приобретённой прискорбной тенденцией поступать как гриффиндорец».

— Как мило, — Драко поднял голову, свирепо глядя на Снейпа. — Я не собираюсь это писать.

— Напишешь. Более того, ты претворишь это в жизнь. Выскочить из защищённого помещения, не думая об опасности, было тем идиотским поведением, которого я ожидал бы от человека, в котором больше храбрости, чем хитрости. От тебя я ожидаю разумного поведения.

Драко стиснул зубы, но, очевидно, передумал спорить. Склонившись над пергаментом, он начал записывать предложения, продиктованные Снейпом.

— Ты же знаешь, что Гриффиндор — это не только глупость и безрассудство, — тихо указал Гарри своему отцу. — Я имею в виду, что не все гриффиндорцы глупые и безрассудные. Это всё равно, что сказать, что Зелья — это грязь, или все слизеринцы — преступники...

— Это обобщение, в которое внесли свой вклад многие учащиеся твоего факультета, в том числе и ты, — парировал Снейп.

— О, я просто должен был позволить василиску ползать по коридорам?

— Ты должен был рассказать учителям, о том, что ты узнал.

— Ну да, ну да. За год до этого мы сказали МакГонагалл... Я имею в виду, профессору МакГонагалл, что Философский камень в опасности, и это очень помогло, не так ли?

— Я сожалею, что твой декан подвела тебя, — ответил Снейп, глядя на Гарри так, что трудно было не прочесть в бездонных тёмных туннелях его глаз: «Теперь у тебя есть я». Гарри кивнул в знак того, что понял.

Снейп тоже кивнул и продемонстрировал, что вовсе не забыл о Драко, внезапно наклонившись к нему и предупредив:

— Смотри не сделай ошибки в слове «Гриффиндор», иначе придётся переписывать всё с самого начала.

— Очень смешно, — рыкнул Драко, но Гарри заметил, что он внимательно посмотрел на упомянутое слово. Бледное лицо брата покраснело, и, раздражённо ворча, он с трудом втиснул вторую букву «ф» рядом с первой. Затем, глубоко вздохнув, Драко аккуратно написал цифру "2" на листе пергамента и начал следующую строку.

— Нет, — мягко сказал Снейп, осторожно вынимая перо из его пальцев. — Ты продолжишь завтра, после того, как сделаешь уроки.

— Замечательно, — вздохнул Драко.

— И Драко... — Снейп положил руку на плечо сына. — Твоя импульсивность поставила нас всех в довольно сложное положение. Но... Я помню, как сам в шестнадцать лет сделал неразумный выбор. Моё отношение к тебе не изменилось. Ты понимаешь?

Драко опустил взгляд на свои ботинки и кивнул.

— Думаю, мне пора возвращаться в Хогвартс, дела ждут, — заявил Снейп, делая шаг назад. — Драко, пожалуйста, будь осторожен с успокаивающим зельем. Я понимаю, что оно может тебе понадобиться, но принимай не более одной дозы каждые десять часов. Гарри, я вернусь за тобой утром, и мы решим, что делать с твоим глазом. Хорошо, что ты останешься здесь; я не хочу, чтобы авроры видели тебя в твоём нынешнем состоянии, а они вполне могут решить нанести визит в покои Драко.

— Если они спросят обо мне, что ты собираешься сказать?

Снейп оглянулся, открывая дверь.

— Ты помнишь, что на уроке ты должен выглядеть немного неумелым, управляя своей новой магией?

— Да, чтобы сбить Волдеморта со следа...

— Примерно то же самое я планирую сказать аврорам. Что после Самайна ты стал очень эмоционально уязвимым, и тебе трудно было справиться со стрессом из-за смерти ученицы, находясь в Хогвартсе. Поэтому я временно переселил тебя, чтобы предотвратить нервный срыв...

— Ты собираешься сказать им, что я стал психом? — в ужасе закричал Гарри.

— Нет, не в таких выражениях. Это стратегический ход, Гарри. И хотя такая характеристика не соответствует действительности…

— Не соответствует действительности! — Гарри подавил горький смешок. — Я хочу стать аврором, напоминаю на случай, если ты забыл. Меня никогда не примут в Школу Авроров, если ты заставишь их думать, что я — ненормальный!

— Если ты умрёшь, они тебя точно не примут, — прямо заявил Снейп. — Если моя уловка сохранит тебе жизнь, заставив Волдеморта думать, что ты станешь лёгкой добычей, я не намерен ничего менять, что бы ты об этом не думал.

Увидев выражение лица Снейпа, Гарри почувствовал, что его возмущение утихает.

— Ну ладно, — проворчал он, хотя такая легенда ему всё равно не слишком нравилась.

Снейп взглянул на сыновей.

— Вам обоим нужен отдых. Не засиживайтесь слишком поздно. Как я уже сказал, Драко, Гарри, если я буду нужен, просто выкрикните моё имя, защита активизируется и предупредит меня о проблеме в коттедже. Наружу не выходите...

— И не забудьте наложить на зубы очищающее заклинание перед сном, — перебил Драко. — Может, напомнишь, чтобы мы пользовались туалетом, а не пачкали штанишки, Северус? Ради всего святого!

Мастер зелий одарил их долгим взглядом, явно не желая уходить.

— Ведите себя хорошо, — добавил он напоследок, и вышел на улицу, закрыв дверь коттеджа с отчётливым щелчком. Гарри посмотрел в окно, но снаружи было слишком темно, чтобы увидеть Снейпа, идущего по лужайке.

Драко подождал, пока не раздастся тихий звук аппарации, затем попросил напряжённым голосом:

— Расскажи мне о твоих снах, Гарри...

— Я думаю, нам лучше послушаться Северуса, — перебил Гарри. — Никаких подробностей, хорошо? Бьюсь об заклад, он и мне назначит десять тысяч строк.

Драко нахмурился.

— Забавно, как ты возражал против этого, когда их должен был написать Уизли.

— За тебя я тоже заступался, — заверил его Гарри. — Но это не принесло никакой пользы. Так же, как и с Роном.

Драко вгляделся в его лицо, затем пожал плечами.

— Ну, хорошо. В любом случае, я не собирался расспрашивать о твоём сне про Люциуса, Гарри. Я просто хотел бы знать одну вещь... У тебя были какие-нибудь сны о моём будущем? Я знаю... Ты думал, что меня убьют, я знаю... — Он отвёл взгляд. — Но теперь, когда ты знаешь, что это оказалось неправдой, можешь ли ты вспомнить, не снилось ли тебе что-нибудь, что может подсказать, предстану ли я перед судом?

— Извини, я понятия не имею, с чем тебе, возможно, придется столкнуться, — признался Гарри. — Но, Драко, что бы это ни было, мы с Северусом будем рядом. Даже если нам всем придется покинуть Хогвартс, чтобы обеспечить твою безопасность.

— Да, — хрипло сказал Драко, — да. Ты случайно не знаешь, есть ли у Северуса какие-нибудь деньги? То есть какие-нибудь реальные деньги? Потому что... Моё хранилище, условия трастового фонда... Я почти уверен, что всё моё наследство вернётся к Люциусу, если меня отчислят или даже если я брошу школу по собственному желанию.

Он отвернулся, глядя в черноту за окном.

— Так что... Увольнение Северуса с работы — не такая уж хорошая идея, понимаешь? Я имею в виду, если он не имеет возможности содержать нас, не работая.

— У него есть немного денег, — сказал Гарри, ловя быстрый взгляд Драко. — Не то, чтобы он когда-либо обсуждал это со мной, но в заявлении об усыновлении был раздел о финансах. Не волнуйся, Драко. Он сможет позаботиться о нас.

— Хорошо, — вздохнул Драко. — То есть, не очень хорошо, на самом деле, но лучше, чем быть вынужденным...

— Что, зависеть от моего хранилища? — Гарри пожал плечами. — У Снейпа есть ключ. Если ему понадобится использовать мои деньги, чтобы помочь нашей семье, не вижу проблемы.

— А я вижу, — огрызнулся Драко.

— Да ладно, всё это беспокойство только потреплет тебе нервы. Давай уже ложиться... Ты разобрался со спальней?

— Нет, — вздохнул Драко, взглянув на часы. — Ха, снова время для какао. Что ж, горячее какао с молоком поможет мне уснуть, так что пойду посмотрю, даст ли мне его эта дурацкая коробка. Хочешь что-нибудь?

— Тоже какао и ещё печенья, — ответил Гарри, пытаясь говорить легкомысленно. Что ещё оставалось делать?

— А ты трансфигурируй кровать, — добавил Драко.

— Я не знаю заклинания на змееязе, — зевнул Гарри, стаскивая мантию.

— Ладно, я сам... Тогда разожги камин. Здесь становится немного холодновато.

Они пили какао в тишине, единственным звуком был равномерный хруст песочного печенья. Гарри подумал, что после такого дня, который выдался у них с Драко, тишина кажется довольно успокаивающей.

Однако, Драко, очевидно, успокоиться не удавалось. Он беспокойно ёрзал, взгляд серебристых глаз постоянно метался от Гарри к столу и обратно. Чем дольше они сидели, тем больше нервничал Драко.

Нервничал и расстраивался.

— Я должен тебе кое-что сказать, — внезапно выпалил Драко.

Гарри слизнул капельку взбитых сливок с уголка рта.

— М-м-м?

Драко сглотнул и отодвинул свой стул.

— Помнишь, как ты сказал, что любишь меня?

Гарри почувствовал, что краснеет, но отступать не собирался, поэтому нагло сказал:

— Да, и что из этого? — то, что это прозвучало немного воинственно, он понял постфактум.

Драко, казалось, ничего не заметил. Он вцепился в свою опустевшую кружку, словно это был спасательный круг.

— Ну, я хотел сказать, что я тоже люблю тебя, — прошептал он, в каждой чёрточке его лица читалось напряжение. — Я люблю тебя всей душой. Всем сердцем.

Это признание было, пожалуй, самым ужасным из всех, которые Гарри когда-либо слышал. Всё в нём было неправильно, от слов — слизеринец Драко никогда бы так не сказал, до уклончивого блеска в глазах, до того, как Драко держался, до тона, который гораздо яснее слов показывал, что признание было каким угодно, только не искренним. Драко сказал это намеренно, рассчитывая произвести эффект...

На самом деле это было вовсе не признание. Это даже не было правдой. Это был стратегический ход.

Сердце Гарри чуть не разорвалось на части, потому что он действительно любил Драко, и это признание стало доказательством тотальной неуверенности Драко. Неуверенности не только в будущем или в том, удастся ли избежать Азкабана. Он не доверял Гарри.

Не то чтобы Драко Малфой когда-нибудь признался бы в этом. Нет, он предпочёл соврать и попытаться использовать ситуацию в своих интересах, потому что, в конце концов, он был слизеринцем. Гарри подумал, что мог бы подыграть и притвориться, что верит в эту ложь. Это было бы проще всего... Но Драко вряд ли в этом нуждался.

— Ты меня не любишь, — тихо сказал Гарри, отодвигая кружку.

Взгляд Драко метнулся в сторону.

— Я... Я думаю, ты считаешь, что обязан ответить мне взаимностью, — продолжил Гарри, переживая за брата. — Однажды ты сказал, что я, возможно, единственный человек, который может уберечь тебя от Азкабана... И теперь тебе кажется, что если ты не скажешь мне, что любишь меня, рано или поздно я обижусь и могу не помочь тебе, когда тебе это будет нужно. Я угадал?

— Нет, нет, я говорю правду, — настаивал Драко, хотя его голос показался Гарри слабым и больным. — Я действительно люблю тебя...

— Если бы это было правдой, тебя бы не смущала так сильно мысль о моих деньгах, — возразил Гарри. — Послушай меня, Драко. Тебе не нужно притворяться, что ты чувствуешь то, чего на самом деле нет. Это не цена... моей поддержки или моей любви.