Стены (джен)

Ожидание затягивалось до невыносимости, и если бы Абернети спросили, чего он хочет прямо сейчас, то он ответил бы: оказаться в затопленной карете в компании пары авроров и ящерицы. Там все было ясно: надо выжить и сохранить имущество Гриндельвальда. А тут?

Шеф запаздывал уже на два месяца и не выходил на связь. С ним и раньше такое бывало, и хотелось бы верить, что он жив и не попался аврорам. Жить без связи с внешним миром становилось совершенно невыносимо.

Еще невыносимее жизнь Абернети делал этот дурак! Правильно говорят, что чем больше физической силы, тем меньше мозгов, это точно про Алекса Армстронга! Здоровяк буквально не давал ему свободно вздохнуть, следуя по пятам и беспрестанно порываясь то рассказать о достижениях своего рода (ну очень «интересно», Абернети был счастлив это слушать), то показать мускулатуру (на этом моменте Абернети предпочел позорно сбежать сквозь стену).

Складывалось ощущение, что здоровяк ищет его преднамеренно. Абернети почти видел, как стягивается вокруг них удавка из нежелательного внимания. Старшая Голдштейн вела себя максимально вызывающе, младшая не могла до нее добраться, жалуясь на головную боль из-за внезапно проявившегося психопата Кимбли, в городе уже два трупа государственных алхимиков, куда-то пропала часть армии севера, даже парламент, о котором здесь принято забывать, начал шевелиться.

Если и дальше выжидать, можно получить кинжал в спину, причем в самом буквальном смысле!

— Хьюза так и не нашли? — спросил Абернети у Гуннара, как только зашел в Закрытую Гостиную.

— Нет. — Гуннар тоже выглядел обеспокоенным, уж по этому каменному лицу Абернети давно научился читать. — Лучше бы ты дал мне убить Шрама. Голова боевого стрикса станет хорошим украшением моей коллекции.

— Убьешь. — Абернети сел на подоконник и пощелкал костяшками пальцев. — Я собираюсь перейти к активным действиям.

— Ты не забыл, что ты не один? — Гуннар подошел вплотную. Абернети кивнул и положил ладонь ему на грудь.

— Не забыл. Ты сможешь охотиться без ограничений. Осталось убедить Винду.

— Ее можно просто убрать.

— Нет. Она сильный маг и хороший союзник. Пойдем.

Абернети уверенно перехватил Гуннара за воротник и кинулся в омут трансгрессии. Винда всегда была на одном месте, в Саду.

Собственно, садом это было только условно, скорее закрытой оранжереей. После серьезного ранения Винда ходила с большим трудом и предпочитала координировать. Абернети подозревал, что она вообще не любит полевую работу.

— Ну как ты? — спросил он, когда нашел ее на скамье под цветущей яблоней. Белые нежные лепестки красиво оттеняли строгую резковатую красоту. Абернети нравилась Винда — как картина или оружие. А как союзник — уже не очень. Гуннар встал рядом. Где-то еще носился Криденс, но Абернети на него было наплевать.

— Ты сегодня слишком вежливый. Чего-то хочешь? — Винда оторвалась от книги и быстро убрала ее подальше.

— Хочу, — согласился Абернети и сел рядом. — Я хочу захватить эту страну. Ты со мной?

— Это не слишком хорошая шутка, Абернети. — Винда посмотрела серьезно, но без явного осуждения.

— Я и не шучу. Иначе они поглотят нас. Победителей не судят, мадемуазель Розье, уж вам ли этого не знать!

— Вы слишком много себе позволяете, мистер Абернети. Знайте, что я вас осуждаю.

— Осуждаете, но пойдете?

— Да. Начни с Брэдли, маглы его слушаются беспрекословно. Пусть побегает под Империусом, надоел.

— Как вы жестоки, мадемуазель… — Абернети поцеловал ей руку. — Но как справедливы.