Стены (джен)

Единый сжал ладонь над городом, и от него остались только наполненные кровью руины. Прошлого не осталось — и прошлое Шрам носил с собой в черных татуировках на не-своей руке.

Будущего для него тоже нет, потому что нельзя сражаться и побеждать всегда. Рано или поздно его убьют, и это правильно. Безымянному убийце место в могиле, а пока что он просто будет делать то, ради чего остался жив.

Он шагнул к темноглазой женщине, которая задавала ему в поезде странные вопросы.

— Ты — государственный алхимик? — легче спросить, чем вычислять. Государственные алхимики гордятся своими званиями и не скрываются.

— Нет.

В глазах женщины Шрам видел испуг и упрямство. Она подняла руку и тут же бессильно опустила. Шрам знал этот жест, так опускают руки обезоруженные.

— Тогда кто ты и что тебе здесь нужно?

— Я искала своего… друга, Ньюта Скамандера. Он должен быть здесь. — Она шагнула к нему, упрямство в ее глазах перевешивало страх. Шрам нахмурился. Если она не алхимик, то она не заслужила возмездия, а за разговором он может и понаблюдать.

— Он здесь. Я позову. — Шрам постучал по борту чемодана.

Рыжеватый зеленоглазый алхимик вызывал у Шрама противоречивые чувства: то ли блаженный, то ли просто очень скрытный человек. Единственное, что можно было сказать точно, — он не питает ни к кому зла. Шрам умел чувствовать людей и исходящую от них ярость, она резонировала с его собственной, касаясь, как пальцами струн.

Алхимик говорил, что ишварцы жили за пределами Аместриса и что их уничтожили. Алхимик говорил, что хочет помочь. Шрам не понимал, чем можно помочь, когда целый народ пускают под нож ради торжества войны, но не мешал.

Из чемодана показались встрепанная голова и прищуренные глаза.

— Тина? — Ньют полез быстрее, потом явно смутился и попытался скрыться.

Женщина повела себя не лучше: сделала пару шагов вперед, остановилась, так же отвела глаза.

— Ньют… Я искала тебя!

— Зачем? — взъерошился Ньют и вылез. Шрам оперся на стену и скрестил руки на груди. Они знакомы и не враги, остальное его не касается.

— Чтобы… чтобы… чтобы думать вдвоем! Ты же знаешь, что здесь творится?

— Отчасти. — Ньют помрачнел. Шрам поднял бровь. Ему тоже было интересно.

— На них, — она показала прямо на него, и Шрам ответил тяжелым взглядом, — Гриндельвальд натаскивал свою армию.

— Тесей тоже так говорил.

— Что? Он знает?!

— Ну… да, хотя никогда здесь не бывал. Но китайские маги заметили сильные возмущения на своих территориях, остальное уже было делом расчетов.

Женщина, Тина, стиснула кулаки. Похоже, что чужая осведомленность ей не понравилась. Шрам знал только, что Тесей старший брат Ньюта и воин.

Что ж, во многом поэтому Шрам охранял Ньюта сейчас вместо мести государственным алхимикам. Младший брат, даже чужой, не должен погибнуть, таков долг старшего.

— Вы говорите о ерунде. — Шрам решил вмешаться, пока они не увлеклись. — Что ты собралась делать, Тина?

— Я хочу вырвать у Гриндельвальда его оружие. Ты удовлетворен, стрикс? — И без того распаленная Тина подошла к нему вплотную.

— Тина, не трогай его!

— Как будто он один из твоих зверей! — огрызнулась Тина через плечо и снова повернулась к нему. — Я не знаю как. Сейчас нужно проникнуть в центр и узнать, кто из шавок Гриндельвальда здесь и здесь ли он сам! Его обещали сдерживать, это даст нам шансы.

— Нам? — Шрам посмотрел на нее сверху вниз.

— Нам. Ты останешься в стороне?

— Аместрис уничтожил нас. Как ты думаешь, мне есть до него дело? — Шрам тоже начал злиться. Что она себе позволяет, что она знает?!

— Вне Аместриса вам не выжить. А здесь закрытая территория.

— Тина… — вмешался было Ньют и осекся под двумя злыми взглядами.

— То есть ты предлагаешь мне помочь тем, кто нас уничтожает, в войне против тех, кто нас уничтожает?

— Если тебе так хочется, то да! Гриндельвальд один из «нас», а не житель Аместриса!

Шрам задумался. Долгое время до начала гражданской войны Аместрис и Ишвар действительно были союзниками. Он не верил, что гражданская война была делом рук только этого их Гриндельвальда, но резон в словах Тины был…

— Ты решила пойти против него, потому что…?

— Потому что мой долг защищать, а не убивать. Потому что я хочу, чтобы маги и не-маги жили в покое!

Шрам гулко хмыкнул. Он выбивал основание из-под трона фюрера, убивая государственных алхимиков, и теперь ему предлагали убивать других алхимиков, которые напрямую вмешивались в политику. Неплохая цель.

— Хорошо. Но сперва забери это. — Он протянул Тине узкий перемотанный бечевкой сверток. — С Севера.