Убийца (гет)

Выйдя из лифта, мы очутились в длинном и мрачном коридоре. Его освещали факелы, и поэтому создавалось такое впечатление, словно мы находимся в подземельях Хогвартса. Здесь не было ни красивого матового пола, ни различных декоративных украшений, которые были на других этажах Министерства магии, а лишь одни голые стены с кое-где выщербленными дырками в них. Как я успел разобраться, на весь этот этаж были наложены какие-то чары, не позволяющие видеть сквозь стены, так что чудо-глаз Грюма здесь был бесполезен.

— Справа находятся министерские темницы, – сказала Джинни. – Там должно быть около пяти-шести Авроров.

— Прямо по коридору располагается карцер, там охраны меньше, но дело в том, что я не знаю, где именно держат Гермиону.

— Значит, разделимся, – сказал я. – Ты проверишь карцер, а я займусь темницами.

— Только Джинни, не делай ничего без меня, хорошо? – она кивнула, но как-то нерешительно.

Мы разделились, я повернул направо, а она пошла прямо по коридору. Сразу же за поворотом, как и говорила Джинни, показались камеры. Стальные двери были утыканы всевозможными засовами и замками. Я не успел пройти и трёх метров, как мне вдруг преградили путь Авроры.

— Сэр? – самый старший Аврор при моём появлении выпрямился.

— Мне нужно увидеть Грейнджер! – прохрипел я.

— Это невозможно. Без разрешения Министра я не могу пропустить вас, мистер Грюм! – сказал Аврор. Интересно, есть ли в Англии человек не знающий Грюма? Наверное, таковых не имеется.

Я даже не пытался взять Аврора на испуг — у меня бы всё равно ничего не вышло, предо мной был не юнец из академии, а старый вояка, такой же, как и сам Грюм…ну, может, не совсем как Грюм, но, во всяком случае, параноидальных отклонений у него не наблюдалось. Он держался невозмутимо, несмотря на то, что оба моих глаза сверлили в нём дырку.

— Я не намерен ждать, разрешение у Уизли, а она пошла к карцеру! – повысил я голос, но Аврор ни как не отреагировал.

— Пока я не увижу письменного разрешения Министра, я не могу вас пропустить, сэр.

Чёрт! Как же мне не хотелось доводить всё до махания волшебной палочкой или стрельбы из пистолета, который был у меня с собой. Упрямый Аврор меня не пропустит… А если сейчас ещё и придёт Джинни, у которой, естественно, никакого разрешения нет, то ничего не останется, как прикончить их, чего мне крайне не хотелось, тем более, расклад был явно не в мою пользу. Джинни оказалось права, их было шестеро: четверо охраняли начало коридора, а ещё двое были у самой камеры, в метрах восьми, где должна была находиться Гермиона. Кто-нибудь, да успеет поднять тревогу, если вдруг я пойду, так сказать, на обострение конфликта.

— А вот и мисс Уизли! – сказал Аврор, смотря мне за спину. Выругавшись про себя, я обернулся, Джинни уверенным шагом направлялась к нам.

— Мистер Грюм? – обратилась она ко мне, но я не успел ответить.

— Мисс Уизли, мистер Грюм сказал, что у вас разрешение Министра.

Джинни непонимающе посмотрела на меня, прямой контакт глаз и… у Джинни был ментальный блок, не очень сильный, но всё же блок. Каждый Аврор должен знать хотя бы основы окклюменции. Видимо, она почувствовала, как я осторожно пытаюсь проникнуть за её ментальную защиту, поэтому немного ослабила её.

«Джинни, у нас ничего не выйдет, действуем по ситуации!» — времени на более долгие мысленные диалоги у нас не было, но моего сообщения было достаточно. «Действуем по ситуации» значило, что мирным путём мы не обойдёмся. Аврор понял, что что-то не так только тогда, когда мы с Джинни резко выхватили палочки.

— Petrificus totalus! Lecruatus stacio! – выкрикнул я.

Выучка у Авроров была что надо, но всё же момент неожиданности был, как ни как, на нашей стороне. Аврор, который так упорно добивался у меня пропуск, лежал парализованный в метрах трёх от нас. Джинни ухитрилась первым же залпом каких-то парализующих чар успокоить двух Авроров, но вот один из них оказался то ли удачливее, то ли опытнее своих товарищей, так что он успел отпрыгнуть в сторону, одновременно выставив щит.

— Racenrer! Stupefy! Emorbulas! – Аврор попытался достать меня.

— Protego! Sorias! Tormento! Seko! – проревел я, телосложение Грюма не позволяло мне иметь такую же манёвренность и живучесть, как и в собственном теле. Я не мог себе позволить вытворять чудеса акробатики, это могло бы плохо для меня закончиться.

Психическое проклятие Racenrer, которое заставляет человека думать, что он стоит вверх ногами, вместе со сногшибателем было успешно отбито мной назад, но вот с проклятием, которое было вплетено в самый конец цепочки чар, было куда сложнее. Это было одно из излюбленных заклинаний Авроров, относящихся к светлой магии. Оно требовало для отражения определённого контр-заклятия, а иначе тебя ждёт мгновенный и очень крепкий сон. Аврору не было времени удивляться, когда его хитрое проклятие не достигло цели, так как сам он должен был удержать удар.

— Throax! Infallamo! – кричал он.

Аврор тоже не пытался прыгать как акробат, но только по другой причине — он был уверен в своих силах. Болевое Tormento и режущее Seko, которое я послал в него, разбились об один из самых мощных щитов. И как только последние проклятие растворилось, соприкоснувшись со щитом, из его палочки вырвалась струя огня, которую я попытался блокировать. Да вот вышло это у меня не очень удачно. Нет, конечно, мой щит остановил пламя, но вот только я не учёл, то, что огонь имеет свойства обтекать недоступные предметы. Края моего плаща загорелись, поэтому мне пришлось немного сместиться в сторону, чтобы не стать похожим на плохо изжаренный бифштекс.

Джинни, которая увидела, что ей этот Аврор не по зубам, почти сразу же кинулась вперёд по коридору, где должны были оставаться ещё два стража порядка. С помощью волшебного глаза я мог одновременно сражаться и наблюдать за Джинни. Она довольно быстро разделалась с одним из них, а вот со вторым у неё были явные проблемы — Аврор не только удачно отбивал атаки Джинни, но и атаковал сам, заставляя её отступать.

— Avada Kedavra! – смертельное проклятие, выкрикнутое Аврором, с которым я сражался, заставило меня перевести на него оба глаза. Он видно понял, что со мной ему не справиться, поэтому решил закончить дуэль, пока её не закончил я.

Уже привычное движение рукой, и на пути смертельного луча возникает обычный деревянный щит, который тут же разлетается на мелкие кусочки. Глаза Аврора стали похожими на два больших яблока, когда смертельное проклятие не достигло цели.

— Kevaister! – я не стал медлить, и чёрный луч сорвался с моей палочки.

— Protego! – он всё же достаточно быстро успел придти в себя и поставить щит, но это его уже не спасло, а точнее — его палочку. Луч моего проклятия, вошёл точно в кончик палочки Аврора, а через секунду, со свистящим звуком, она разорвалась на щепки у него в руках. Аврор так и уставился на то, что ещё минуту назад можно было называть волшебной палочкой. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и он разрыдается у меня на глазах. Я не мог этого позволить, поэтому с легким сердцем оглушил Аврора, хотя за смертельно проклятие я был на него, мягко сказать… обижен. Не теряя времени, я побежал к Джинни, которая явно сдавала позиции.

— Seko! Tormento! Lecruatus mortus! – услышал я, а затем увидел, как с палочки Аврора, с которым сражалась Джинни, сорвалось три луча. Заклятия, которые он послал, были довольно сильные, и что самое главное, чёрномагического происхождения, что, кстати, не очень смущало Аврора.

— Protego! – ай-яй-яй! Этого щита Джинни не хватило бы, что, кстати, она очень быстро поняла, но было уже поздно. Щит блокировал Seko, а затем растворился, пропуская болевое проклятие. Джинни закричала, падая на колени, но всё же не выронила палочку из рук.

— Accio! Finite! – крикнул я, и Джинни успела избежать последнего проклятия Аврора, которое было мне незнакомо. Аврор быстро развернулся ко мне.

— Как ты, Джинни? – спросил я, помогая ей подняться.

— Нормально… – ответила она, зло сверкая глазами в сторону Аврора.

— Вы арестованы! – выкрикнул Аврор.

— Ты издеваешься? Лучше сам бросай палочку, а иначе… — я картинно провёл ладонью по шее.

Аврор огляделся, понимая, что у него нет шансов, но всё же он кинул в меня пару проклятий, которые я тут же отбил. Я уже собирался покончить с малохольным Аврором, когда по всему этажу прокатился вой сирены.

— Гарри! – крикнула Джинни, поворачиваясь ко мне спиной и поднимая палочку.

Мне не пришлось поворачиваться — магический глаз позволял видеть всё через затылок. Джинни напугали четверо бегущих в нашу сторону Авроров, которые, скорее всего, охраняли карцер. Видимо, они услышали звуки нашей заварушки.

Увидев спешащую помощь, Аврор пошёл в атаку, не оставив мне выбора:

— Avada Kedavra! – крикнул я. Он попытался увернуться, но слишком маленькое было между нами расстояние, он просто не успел.

— Зачем, Гарри! – Джинни подбежала к мёртвому Аврору, словно она могла что-то сделать.

— Infallamo! Lecruatus Ctacio! – я не стал отвечать Джинни, а лишь послал проклятия в Авроров, которые неслись по коридору, и как сумасшедшие обстреливали нас всевозможными проклятиями. Авроры уже были в метрах пяти от нас, и я решил провернуть тот же трюк, который провернул с Макнейром в магазине мистера Корка.

Поставив самый мощный щит, я начал делать быстрые пасы волшебной палочкой. За то время, пока я создавал свои чары, мой щит смог отразить около трёх проклятий, а затем бесследно рассеяться, но мне было уже всё равно. Последнее движение волшебной палочкой, которое похоже на знак бесконечности, и я делаю выпад по направлению бегущих Авроров. Как всегда — никаких ярких вспышек или лучей, и только из-за того, что бегущие Авроры рухнули, словно мёртвые, можно было понять, что я использовал какую-либо магию.

Вой сирены до сих пор разносился по коридору, и я знал, что через минуты три здесь будет куча Авроров. Если честно, я не представлял себе, как мы будем выбираться отсюда. Джинни стояла возле убитого мной Аврора — казалась, она впала в какой-то транс.

— Джинни, нам нужно найти Гермиону, а затем уходить!

— Зачем ты его убил, можно было ведь по-другому! – крикнула она.

— Нет, нельзя, или он, или мы — я бы не смог вести бой на два фланга, а ты бы с ним не справилась! – сказал я. — Я тебя с собой не тянул, Джинни…

— Пошли, нам нужно найти Гермиону! – сказал я, чуть помедлив. Я быстро, на сколько мог себе позволить, поплёлся к самой последней камере, где по идее должна была быть Гермиона.

Возможность открыть дверь камеры я предоставил Джинни, но, к сожалению, её попытки увенчались полным фиаско.

— Отойди! – сказал я, когда мне надоела эта возня с замком, тем более что с минуты на минуту здесь должен быть как минимум взвод доблестных Авроров. Джинни послушно отошла в сторону.

— Дальше! – она быстро сообразила, что я собираюсь делать, поэтому не только отошла на довольно приличное расстояние, но ещё и прикрылась щитом на всякий случай.

— Bombarda maxima! – выкрикнул я чуть модифицированное проклятие. Дверь с грохотом слетела с петель, прихватив с собой часть бетонной стены.

— Lumos! – одновременно сказали мы с Джинни, входя в камеру. На концах наших палочек загорелись огни, освещая совершенно пустую камеру. В ней никого не было, лишь небольшие тюки соломы.

— Где Гермиона? – спросила Джинни.

— Я не знаю… – это не было ошибкой, именно в этой камере должна была находиться Гермиона, но её здесь не было.

— Гарри, смотри… — Джинни потянулась к какому-то предмету, лежавшему на соломе.

— Джинни! НЕТ! Не трогай!!! – я успел схватить Джинни за руку, но было уже поздно – портал сработал. Через мгновение мы стояли в большом зале какого-то замка, а в руках у Джинни была маска Пожирателя Смерти.

— Ты задержался, Поттер, – мы с Джинни резко обернулись, но тут же рухнули парализованными, испытывая при этом чудовищную боль несравнимую ни с каким круциатусом. Я почувствовал, как у меня из ушей и носа потекла кровь из-за лопнувших сосудов. Я не мог пошевелить даже пальцем, казалось, что глаза тоже перестали двигаться. Боль прошла, но не сразу.

— Поттер, я смотрю — ты с подружкой! – я узнал его сразу же, как только увидел, при этом я испытал давно забытое чувство страха, которое тут же подавил в себе. Это был тот, кого я видел в голове у одного из Пожирателей Смерти, которые пытались меня прикончить в моём же доме. Это был тот, кого они называли Тёмным Лордом.

— Что за внешность, она тебе совсем не идёт! – так называемый Тёмный Лорд взмахнул палочкой, а затем я почувствовал, как начал обратно превращаться в Гарри Поттера.

Медленно он начал приближаться ко мне. Одет он был в чёрную мантию с капюшоном, а его лицо скрывала чёрная маска. Его было трудно увидеть в плохо освещённом зале, и создавалось впечатление, что это не человек, а настоящая тень.

— Что же ты молчишь, Гарри? Или язык проглотил? – сказал он и тут же весь зал наполнился леденящим кровь смехом.

– Ах, да, я забыл! – и он взмахнул палочкой. Я почувствовал, как спало онемение с головы, так что я смог говорить.

— Я не знаю, кто ты, но уж точно не Волдеморт! – сказал я.

— Ты так думаешь, Гарри?

— Да, я так думаю. А ещё я думаю, что ты очередной маньяк с манией величия, у которого было крайне неудачное детство, как и у…– я тут же пожалел, что не смог удержать язык за зубами. Круциатус у этого типа был что надо, но всё же, скрипя зубами, я не позволил стону сорваться со своих губ.

— У тебя заклятие боли, как у второсортного Тёмного Лорда. Я уже начинаю жалеть, что Волдеморт отдыхает в аду, с ним хоть интересно было.

— Да как ты смеешь, поганый мальчишка! – услышал я смутно знакомый женский голос, из-за спины «Лорда», который не забыл наградить меня ещё одним непростительным проклятием, которое, кстати, было куда сильнее предыдущего.

— Мой Лорд, отдайте его мне, он не смеет так говорить о… — это была Пожирательница Смерти, в стандартном чёрном плаще и маске.

— Заткнись, Белла! – заорал на неё Тёмный Лорд.

— Белла?

— Ах ты тварь, как же ты выжила?! – крикнул я, зная теперь, кто скрывается под маской. Кого-кого, но только не её я ожидал увидеть. Почти перед самым падением Волдеморта, Беллу и её дорогого муженька-садиста, Орден Феникса смог загнать в ловушку. Тогда чета Лестрейнджей, оказалась запертой в одном из домов в центре Лондона. В той операции я тоже участвовал — я хотел лично прикончить её, тем более, что у нас с ней были старые счёты. Я не знаю, из-за чьего проклятия начался пожар — из-за пущенного ими или нашего, но факт таков, что, окружив дом, мы смотрели, как он полыхает, и даже не пытались войти. Лестрейнджы поливали нас проклятиями до последнего. Мы вошли в дом только тогда, когда от него почти ничего не осталось. Там мы нашли два ужасно обгорелых тела мужчины и женщины. Посчитав, что это и есть супруги Лестрейндж, мы не стали ничего делать, предоставив разбираться маглам. Но как стало теперь понятно, этой твари всё же удалось как-то выбраться.

— Гарри, ну зачем же так нервничать? Ты смог достаточно отплатить Белле, за своего ненаглядного крёстного, – сказал Лорд. Я стиснул зубы — смерть Сириуса была для меня больной темой.

– Её муж погиб, причём очень мучительной смертью, а сама она… — он замолчал. – Покажи ему.

— Мой Лорд, я не…

— Покажи! – приказал Тёмный Лорд, и Белла неохотно сняла маску.

От того, что я увидел, я непроизвольно сглотнул ком, застрявший в горле, и по телу пробежала предательская дрожь. Почти вся правая часть её лица была полностью изуродована страшным ожогом. В ней трудно было узнать ту Беллатрикс, с которой я сражался в Министерстве магии на своём пятом курсе. Выражение её лица всегда было немного безумным, но теперь стало ещё хуже. Она смотрела на меня с какой-то дикой яростью, казалось, что прикажи ей Лорд убить меня, и она тут же перегрызёт мне глотку.

— Я вижу, тебе понравилось, Гарри. Не так ли? – смеясь, сказал Лорд. – Я запретил Белле, что-либо делать со своим лицом, она должна помнить свои ошибки, а главное…своих врагов.

— Мой Лорд, отдайте мне мальчишку, и я обещаю, он будет молить о пощаде, – сказала Беллатрикс, не сводя с меня глаз.

— В своё время ты его получишь, а пока рано.

— Гарри, ты ведь не знаешь, что твоя подружка-грязнокровка в данный момент прибывает у нас в гостях? – растягивая слова, проговорил Тёмный Лорд. – Белла хорошо провела время с ней, давая волю своим чувствам.

— Тварь! Ненавижу! – я даже не хотел думать, что с Гермионой, если Беллатрикс пытала её. Но перед глазами предательски появились родители Невилла в больничной палате, какими я их видел пару лет назад. Именно Лестрейнджи, смогли их довести до безумия с помощью круциатуса.

— Если с ней что-то случилось, я клянусь, что вырву твоё поганое сердце! – прошипел я под стать Волдеморту. Мои слова были встречены безумным смехом. Не спеша, он подошёл ко мне. Я до сих пор не мог пошевелиться, как и Джинни, которая лежала в метре от меня. Его холодные пальцы взяли мой подбородок так, что моё лицо оказалось напротив его. Я увидел его глаза в прорезях маски, в них я смог разглядеть одну лишь ненависть, которой не было даже у Волдеморта.

— Посмотрим, мальчишка, посмотрим… — его глаза скользнули по моему шраму, а затем я провалился в пустоту.