Убийца (гет)

Больше всего на свете я ненавидел страх – низшее из чувств. Именно он делает нас жалкими и беспомощными. Он словно паразит – если ты хоть раз его почувствуешь или испытаешь, он будет снова и снова пытаться тобой завладеть. Днём или ночью, во сне или наяву, его мерзкие щупальца будут тянуться к тебе. И как только им удастся до тебя дотянуться, как только ты запутаешься в его липких сетях – тебе конец… смерть.

Я смог его победить в себе, я смог выжечь саму его сущность. Война заставила меня это сделать. Именно война заставила меня стать сильным. Но я не мог даже предположить, что когда страх уйдёт, исчезнет, вместе с ним уйдёт и жалость. Одно из тех чувств, которое делает нас людьми… ЛЮДЬМИ. Но мы ведь не можем что-то потерять, не получив чего-то взамен.

Когда часть твоей души просто растворяется, та пустота, которая образовывается на её месте, начинает заполняться. Ненависть словно тихий ручей растекается в тебе, постепенно превращаясь в быструю бурлящую реку.

Не могу сказать, что мне не нравились ощущения, которые я при этом испытывал. Очень даже нравились… очень. То незабываемое ощущение, когда ты, не колеблясь, забираешь чужую жизнь. Когда тот, кому остается всё меньше и меньше времени, молит тебя на коленях о пощаде, а ты про себя уже начинаешь отсчитывать последние его секунды. Когда на человека, на которого получил заказ, смотришь, словно на жалкокое ничтожество – ты испытываешь невообразимое чувство, чувство, которое нельзя передать или описать — его можно только почувствовать, а иначе вам не понять этого никогда.

Такое чувство постоянно испытывал Волдеморт — именно он в полной мере смог насладиться им. Это как наркотик — попробовав хоть раз, тебя будет тянуть к нему постоянно, тебе будет хотеться этого снова и снова. Как только Том Ридл смог понять, что ему нравиться чужой страх, чужая боль; что он наслаждается ими – его человеческая сущность умерла, но на её месте появился тот, кто смог ввергнуть почти весь мир в хаос — это был Лорд Волдеморт, Лорд Судеб.

Тогда я этого ещё не понимал, и, наверное, никогда не понял бы. Но мне повезло… я успел это вовремя осознать, и даже больше — я успел измениться, пока было ещё не поздно. Пока я не стал новым Лордом Тьмы, ведь в том, что я им бы рано или поздно стал, сомневаться не приходилось...

Это был очередной заказ — ничего необычного. Это был даже не маг, а обычный магл, если не считать того, что он толкал наркоту чуть ли не по всему свету. Крэк, амфитамины, кокаин, экстази и многое другое — вся эта дрянь уходила на чёрные рынки по всему миру. Он сколотил себе такое состояние, что при желании смог бы купить даже маленькую страну. Но, видимо, кому-то это ОЧЕНЬ не нравилось, раз решили нанять меня.

Обычно я сам назначал сумму, но только не в этот раз. При всех моих деньгах, у меня полезли глаза на лоб при виде цифры за исполнение этого заказа. Только половина суммы содержала шесть нулей, а после выполнения я должен был получить ещё столько же. После ТАКИХ денег любой киллер вышел бы на пенсию, купив при этом себе остров где-нибудь на Тихом океане. Я никогда не был алчным, но в тот момент у меня загорелись глаза. Меня даже не смутила маленькая оговорка в письме: «Никаких свидетелей».

Особняк моей жертвы стоял в паре миль от небольшого городка Эдинбурга. Вся территория дома была обнесена высоким каменным забором. Стена была в метра три высотой, и при этом каждый её камушек был напичкан электроникой. Новейшая система охраны, видеокамеры чуть ли не на каждом футе забора, датчики движения и многое другое. Этот парень был в большей безопасности, чем Премьер Министр Англии.

А вот личной охраны, для такого человека как он, было маловато. Интересно, он что, думал, что все его очень любят? В таком случае, он сильно заблуждался. Семь человек ходили по территории, прилегающей к дому, это если не считать трёх кровожадных псин, которые были готовы порвать любого чужака на кровавые ошмётки.

Этот заказ было бы сложно выполнить, даже можно сказать, невероятно сложно, если бы не одна маленькая деталь – так было бы, если бы я не был магом. Вся эта система охраны была просто бесполезной против меня, она абсолютно ничего не давала. Когда за минут пять вся охрана была снята и валялась с перерезанными глотками, я вошёл в дом. Не став мудрить, я просто открыл главные двери.

Два охранника, которые стояли у самой двери, даже не успели среагировать, когда я оказался внутри. В итоге это стоило им жизни.

В тот момент меня переполнял адреналин и какой-то небывалый азарт. Я наслаждался этими чувствами – мне безумно нравилось это, и я не хотел останавливаться.

Я быстро шёл по длинному коридору с моими излюбленными Глоками, зажатыми в обеих руках, — в тот момент я действительно хотел убивать. Вскоре моё желание было исполнено. То ли на посту охраны не досчитались своих, то ли ещё что-то, но факт был таков, что в паре футов от меня с грохотом открылась дверь, а из неё начали выбегать опричники наркобарона. Их было пятеро, или в тот момент ВСЕГО ЛИШЬ пятеро. Все, как один, хорошо сложены, в строгих костюмах, но ни один не успел выхватить свой пистолет. Я расстрелял их, как мишени в тире, словно это была какая-то игра.

Теперь в доме не должно было быть тех, кто мог бы доставить проблемы. Быстро перезарядив обоймы, я подошёл к большой двери, из которой можно было услышать, как работает телевизор. Я ворвался внутрь словно ураган, который не оставляет позади себя ничего живого. Тот, кого я должен был убить, сидел в кресле и смотрел какие-то новости. Он успел лишь прошептать «Нет», прежде чем в его сердце вошли три пули. Последний раз вздохнув, он обмяк. Одновременно с этим я услышал вскрик. Быстро подняв голову, я увидел, как чья-то тень скользнула в коридор второго этажа. Мне понадобилось меньше секунды, чтобы оказаться там, ведь в тот момент в моей голове стучала только одна фраза: «Никаких свидетелей!».

Мне не пришлось долго искать — я услышал, как где-то впереди захлопывается дверь. Я очень быстро нашёл нужную комнату — словно какой-то инстинкт подсказывал мне, направлял меня.

Выбив дверь, я вошёл внутрь, готовый в любой момент нажать на курок. Но то, что в последствии произошло, я не забуду никогда — именно тогда я снова испытал давно забытое мною чувство страха.

Внутри была девушка лет двадцати пяти, он стаяла возле самого окна, в её глазах читался страх, ужас… отчаяние, но только не за себя, не за свою жизнь. Она прижимала к себе маленького ребёнка, который с каким-то живым интересом рассматривал меня.

— Только не Гарри, прошу Вас, только не Гарри! – когда она это произнесла, моя рука дрогнула, и я в ужасе отшатнулся. Я замер словно парализованный, не в силах пошевелиться. Я смотрел на девушку, прижимающую к себе ребёнка, и не мог оторвать взгляда.

В тот момент, я снова смог вспомнить, что я человек, не монстр, не дикий хищник, а именно ЧЕЛОВЕК. Как только я начал получать удовольствие от чьей-либо смерти я перестал отличаться от Волдеморта, я стал такой мерзкой тварью, как он.

— Прошу, не убивайте моего сына! – умоляла она, ещё крепче прижав к себе малыша. – Только не его…

— Забирай сына, и уходи, — еле слышно сказал я, опуская пистолет. – Исчезни, а иначе вас убьют.

— Спасибо… спасибо, – прижав к себе ребенка, она выбежала из комнаты, оставив меня одного.

Именно с того момента я больше никогда не позволял себе испытывать никаких эмоций, но при этом также и не разрешал себе забывать, кем я являюсь. Я больше не мог наслаждаться смертью, я не хотел этого, для меня убийства стали частью работы — холодный расчёт и ничего большего.

Тогда страх и жалость снова ушли, и я думал, что это уже навсегда, но я ошибся. Они вернулись с увеличением в сто крат, когда Тёмный Лорд отдал приказ начинать свою адскую игру «Кто продержится дольше?».

Я больше не мог чувствовать боли от того, что Эйвери режет меня, словно кусок мяса. Мой взгляд был прикован только к Гермионе и Джинни.

Гермиона смогла выдержать пять минут, прежде чем потеряла сознание. Но Белла не останавливалась, она снова и снова приводила её в сознание, продолжала свои пытки… Это было невыносимо, заклятие боли, которое пришлось ей испытать в начале, оказалось ещё только меньшей из всех зол.

Да ещё и этот ублюдок в чёрной маске развлекался на полную, видя как нас кромсают его псы, медленно смакуя нашу беспомощность. Я смог заметить, что даже некоторые Пожиратели отводили взгляды, будучи не в состоянии больше на это смотреть. Но после того, как один из отвернувшихся был убит Лордом, никто не смел отводить взоры от этого милейшего зрелища.

Когда Сивый в самом начале достал палочку, я вздохнул с облегчением. Наверно, я бы не смог выдержать, если бы вдруг он решил попробовать Джинни на вкус.

Эйвери же не даром называли мастером бритвы — я смог в этом убедиться на себе. Он резал меня так, что я испытывал просто невыносимую боль, адскую боль. Но я не кричал — я не мог позволить себе быть слабым. Как только я бы сломался, для нас всё было бы кончено раз и навсегда.

— Кричи Поттер, — прошептал мне Эйвери, проводя бритвой по моему плечу. – Ну что же ты? Твои подружки вон как голосят.

Я сцепил зубы от бессилия и боли. Гермиона билась в страшной агонии. Белла не прерывалась даже на секунду, виртуозно вплетая в цепочку чар всё более и более изощрённые проклятия пытки. У Гермионы уже не осталось сил даже на крики. Всё её тело было в крови и глубоких ранах.

Сивый же преуспел больше всех из этой безумной троицы. Если Белла и Эйвери наслаждались только от той боли, которую получают их жертвы при пытках, то Грейбеку хотелось крови и мяса. Он прошептал какое-то проклятие, а затем, словно из ниоткуда, на Джинни начали появляться глубокие порезы. Но кровь не успевала из них вытекать, так как Грейбек просто облизывал её. Джинни этого уже не выдержала и потеряла сознание. Увидев результат, Грейбек, облизнувшись, направил на Джинни палочку и прошептал что-то, от чего раны сразу же затянулись.

— Мой Лорд, зелья применять можно? – вдруг спросил Эйвери. Этот вопрос заставил даже Беллу оторваться от Гермионы. Они оба смотрели на своего хозяина.

— Что, Эйвери, никак не можешь заставить Поттера кричать? — с усмешкой спросил Тёмный Лорд. – Он тебе не по зубам? Я разочарован.

— Мой Лорд, только одно зелье, и я обещаю — вы услышите его крики, — я уже представлял, что там будет за зелье, раз Эйвери так просит.

— Хочешь дать ему попробовать изобретение нашего старого подлого друга Северуса?

— Да, мой Лорд. Пусть Поттер узнает, что сделал для нас этот предатель, прежде чем трусливо поджав хвост перебежать к этому старому маразматику! – чёрт! Не хватало мне ещё отведать стряпни Снейпа, которую он придумывал в бытность тех лет, когда ещё был злобным Пожирателя Смерти, ненавидящим всех и вся.

— Да. У тебя определенно есть вкус, что ни говори, — противно растягивая слова, проговорил Тёмный Лорд. – Я разрешаю. Можешь продемонстрировать Поттеру это милое изобретение нашего дорого Северуса.

— Белла, а ты что остановилась? Неужто надоело забавляться с грязнокровкой? – обратился он к Белле, которая прекратила пытки Гермионы.

— Нет, мой Лорд, я хотела бы тоже показать этой грязнокровке, что такое Адский огонь, — проговорила Белла, дотрагиваясь до своего изуродованного лица. Пожиратели, что находились в зале, словно окаменели — теперь они больше походили на каменные статуи, чем на живых людей.

— Ты всегда была моей любимицей, Белла, – сказал он с усмешкой. – Так что можешь приступать.

— Спасибо, мой Лорд! – и Белла достала небольшой пузырёк, внутри которого было абсолютно чёрное зелье.

— Ну всё, Поттер, — тебе конец, — тихо прошептал Эйвери, доставая такой же пузырёк с зельем. – Сейчас ты ответишь за все те годы, которые я провёл в этом проклятом Азкабане.

— Смотри, не поперхнись от счастья, — прошипел я. — Поверь, тебе было бы лучше сгнить там. Ведь когда я выберусь отсюда, тебя я буду убивать очень долго и очень больно, — пообещал я Эйвери, на что тот лишь злобно усмехнулся.

— Тебе это никогда не удастся, ты сдохнешь здесь, – сказал он, направляя на меня палочку.

Я уже хотел было съязвить, но как только я открыл рот, меня сразу же парализовало, а затем содержимое пузырька Эйвери оказалось у меня в желудке...