Бесконечная история (гет)

— Мистер Купер, как вы находите маленький уголок этого мира?

— Рай, сэр.

— Значит, на этой неделе в понятие рая входят:

поджог, несколько убийств и покушение на жизнь федерального агента?

— Рай — это большое и интересное место, сэр.

«Твин Пикс»

2009г. Лондон

Утро не задалось с вечера, когда Гермионе пришлось выслушать очередную порцию нотаций от мамы: ведь тридцать лет — это веха, ты не становишься моложе, одиночество — это, когда старость и зубы в стакане, а подать некому. Карьера — зло, а показывать мужчине, что ты умнее его, — дурной тон. И вообще, бог с ним, с зятем как личностью, за неимением — нам хотя бы внука! Или внучку! А лучше — двоих! И не надо кивать на Живоглота! Он еще всех нас переживет. И нет, заботы о животных не заменят. И не будут. И вообще! Скажи ей, отец! Твоя дочь хочет загнать меня в могилу!

Миссис Грейнджер была явно в ударе, а подкрепление в виде мистера Грейнджера весьма убедительно кивало в нужных местах. Вырваться Гермионе удалось лишь с помощью Глотика, который хоть и не говорил, зато, видимо, очень много думал, потому как лишь задумчивостью можно объяснить то, что он сделал прямо на глазах у изумленной публики посреди гостиной. Размеры изумления росли прямо пропорционально величине лужи, расплывающейся по полу. Так что пока мама гонялась по саду за полукниззлом, Гермиона по стеночке пробралась к себе в комнату и решила осчастливливать родителей своими посещениями еще реже.

Утром ее разбудил звон колокольчика под окном. Печальное немелодичное звяканье навевало тоску и ненужные воспоминания. Она выглянула в сад, протерла глаза и выглянула еще раз. Потом нацепила халат и с тапочками в руках на цыпочках побежала по дому к выходу. Ее рот сам по себе растянулся в счастливой улыбке:

— Вы его расчесали?

Снейп поднял голову. Он стоял, заложив руки за спину, рядом с Фуфелем, который поражал взгляд гладкостью и шелковистостью рыжей шерсти, а так же огромным розовым бантом на шее. Черный сюртук профессора блестел отполированными пуговицами цвета антрацита.

— Вас тоже не мешало бы привести в порядок, — профессор осуждающе скосил глаза на тапочки с ушками, выглядывающие из-под фланелевого халатика.

Сидящий рядом с хозяйкой Живоглот, для которого ночь гонений, проведенная на свежем воздухе, тоже не прошла даром, возмущенно мявкнул и пошел изучать невиданного зверя. Гермиона перевела взгляд с полукниззла, обнюхивающего флегматично жующего Фуфеля, и вздернула нос:

— Не всем же дано радовать глаз окружающих такой неземной красотой, как ваша!

— Да уж, а вами только ворон пугать. И как вам удается каждый раз выглядеть все страшнее и страшнее?

— Уметь надо, — буркнула Гермиона. — Вы меня оскорблять заявились?

— Не только, — Снейп слегка поклонился.

— А Фуфеля зачем привели?

— Я его не приводил. Я на нем приехал.

Гермиона выпучила глаза.

— И вообще, это вам. С днем рождения.

Она перевела взгляд на жующего верблюда, на котором гордо восседал Живоглот, жмурясь и переминая лапами.

— Ага, — только и смогла выдохнуть Гермиона. — А вы в курсе, что ваш подарок жрет мамины призовые розы?

— Они весьма полезны и питательны для верблюжьего организма, — нравоучительно сообщил профессор. — Так и передайте миссис Грейнджер.

— Лучше вы сами, — пробормотала Гермиона. — Может быть, ради приличия, она не сразу вас линчует, а сначала напоит чаем... с печеньками. И только потом убьет. Или во время...

— Мне было бы весьма приятно познакомиться с вашими родителями.

— Вы заболели? — она подозрительно уставилась на Снейпа, протянула руку и коснулась его лба, но моментально отдернула ее и спрятала за спину, сжав в кулак. — Вы ничего не ели такого... специфического?

— Только пил. И много, — он печально вздохнул и уставился в пространство поверх ее плеча. — Но я исправлюсь.

— Не надо! — замотала головой Гермиона. — У каждого мужчины должны быть свои элегантные пороки.

— Тогда я торжественно клянусь быть элегантным, как рояль.

— Вы восстановили мою веру в человечество, профессор. А еще мне весьма жаль, но моя квартира не предназначена для содержания крупногабаритных животных. Одного Живоглота там более чем достаточно.

Полукниззл навострил уши, заподозрив, что с огромной теплой шерстяной махиной, видимо, придется распрощаться. И, быть может, даже навсегда.

— Я могу подержать его у себя, — с готовностью ответил Снейп. — У меня вполне достаточно места. И культурные призовые розы там не растут. Только совершенно дикие рододендроны.

Гермиона завистливо вздохнула.

— И, разумеется, я никоим образом не собираюсь ущемлять ваши права на пользование Фуфелем. Вы можете приходить, когда заблагорассудится, и мило с ним беседовать на разные темы.

Она во все глаза уставилась на профессора:

— Вы приглашаете меня в гости?

— Наверное.

— Зачем вы приехали? — ей казалось, сердце сейчас выскочит у нее из груди. Она замерла, надеясь на чудо.

— Мне стало скучно.

Чуда не произошло. Она отвернулась. Он подошел совсем близко и встал за ее спиной:

— В одно прекрасное мгновение я понял, что мне чего-то не хватает. Чего-то, что одним кошмарным утром ворвалось в мою жизнь, сломав мне нос. Вечно растрепанная, деятельная и кипучая, полная идей и живая...

— Я не такая, — она шмыгнула носом. — Я зануда и сухарь в юбке.

— Со стороны виднее. Ваши способности создать проблему из воздуха превосходят все возможные вероятности. Мне стало тоскливо без вечных перепалок и надежды снова вытащить вашу прелестную задницу из какой-нибудь масштабной вселенской катастрофы, потому что рядом с вами я ощущаю себя Гераклом и Прометеем в одном лице. Сильным и благородным.

— Вы... вы... да как вы смеете вообще мне такое говорить! Это я! Я столько раз спасала ваш тощий зад! Ха-ха-ха! Геракл! — закричала Гермиона, развернувшись. Лицо ее пошло пятнами.

— Это откуда, извините, у вас такие обширные познания о моей пятой точке? — черная бровь медленно поползла вверх.

— Ой, только не надо этого вашего психологического прессинга! — махнула Гермиона рукой. — Вы своими бровями на других дурочек шевелите! Пользуетесь, что я... что мне... да не важно! Пользуетесь и все!

— Как интересно, — он придвинулся почти вплотную, так, что ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть, как вторая бровь поползла вслед за первой. — Можно с этого места и поподробней?

— Ага! Вы тут будете издеваться, а я должна закатывать глаза, томно вздыхать и объясняться в любви? Нетушки!

— Да, от вас томных вздохов вряд ли дождешься.

— И я хочу, чтобы все или ничего, — сникла она.

— Я тоже, — серьезно сказал он, убирая кудряшку с ее лица за ухо.

— Так не бывает...

— Трусиха...

— Вы меня даже ни разу не поцеловали!

— Вы меня тоже, — Северус осторожно взял ее лицо в ладони и, наклонившись, накрыл губами ее губы.

— Как ты думаешь, — миссис Грейнджер стояла, обнявшись с мужем, у окна и смотрела вниз на целующуюся пару. — Если я сейчас выйду и дам по морде этому ужасному рыжему чудовищу, обгладывающему последний куст «Балтимор Белль»*, они заметят?

— У тебя еще остались «Мермейд»* и «Эригнерунган Брод»*, Джейн, — мистер Грейнджер сморгнул влагу с ресниц. — Гермиона и этот ее мужчина такая сказочно прекрасная пара, только посмотри! «И жили они долго и счастливо»...

— «...И умерли в один день», — всхлипнула миссис Грейнджер, в плечо супруга.

— Они? — ухмыльнулся толстяк в сером костюме-тройке, удобно расположившийся с биноклем на чердаке дома Грейнджеров. — Они будут жить вечно...

__________________

*Сорта роз из группы Гибридов Сетигера