Между двух миров (гет)

Несмотря на запертую на все засовы дверь, Гермиона не чувствовала себя в безопасности — оставаться одной в пустом доме было слишком опрометчиво. Она старалась не давать воли эмоциям, но внутри всё клокотало: Рон был в её саду, она позвала его, но он предпочел исчезнуть, даже не поздоровавшись, не предложив помощь! У неё в голове не укладывалось, что он мог быть причастен к похищению Орландо. Рон мог быть жёстким и суровым, как того требовала его работа — но не жестоким! Неужели он таким образом пытается отомстить ей?

Она побежала в спальню, переоделась, сложила немного своих вещей в сумку и вспомнила, что бедный Орландо выскочил из дома в пижаме и ботинках на босу ногу. Закинув следом и его одежду, Гермиона захлопнула шкаф и замерла в нерешительности. Она не была готова к побегу и не знала, к кому обратиться за помощью. Нечего и думать пугать Дженнифер и Мика, а тем более подвергать опасности детей! Бежать к родителям? После их последней ссоры об этом не может быть и речи! Пару недель назад они с Орландо провели выходные на побережье в небольшой гостинице, которая теперь представлялась ей единственным безопасным местом. Услышав в саду знакомые хлопки, Гермиона, не раздумывая, аппарировала к старенькой уютной гостинице на берегу Северного моря.

Было темно, но Гермиона сразу услышала шум прибоя и почувствовала запах морской воды. Она вздохнула с облегчением: кто бы ни трансгрессировал в её сад, теперь точно не найдет её! Уверенно подойдя к стойке администратора, она с большим трудом разбудила дежурного, зарегистрировалась под его недовольное бурчание и, добравшись до номера, рухнула на кровать.

Как помочь Орландо? Это был самый главный вопрос, на который у неё пока не было ответа. В голове вертелись события прошедшего вечера: предложение, объяснение, ссора, похищение. Правильно ли она поступила, облегчив душу и рассказав Орландо всю правду? Захочет ли он вообще её видеть или справедливо пошлёт куда подальше? Гермиона ругала себя за бездействие и беспомощность: несмотря на целый год работы над мысленными и невербальными заклинаниями, она понимала, что бессильна против авроров. Но, даже имея палочку, она не смогла бы поднять её против Рона или Гарри — скорее дала бы заколдовать себя! Промучившись несколько часов, Гермиона приняла решение утром отправиться в Эдинбург, где находилось большое поселение магов, чтобы узнать новости волшебного мира — она понятия не имела, что в нём произошло за последний год!

Прежде чем уснуть, она с тоской вспомнила знакомую фигуру, мелькнувшую в саду. Рональд Уизли до сих пор занимал такое место в её сердце, что даже мимолетная встреча обожгла воспоминаниями. Интересно, как ему живется с Кэрол? Счастлив ли он, думает ли хоть иногда о своей первой любви? Весь этот год она вспоминала его каждый день. Вдруг Гермиона осознала, что два её Рона, наконец, встретились, и внутренний голос нашептал ей, что ничем хорошим эта встреча не закончится — по крайней мере, для одного из них.

Может, ей стоит поискать парня с другим именем?

* * *

— Энервейт! Чёрт тебя дери, — голос звучал, как из колодца. — Энервейт!

Орландо слегка приоткрыл глаза.

— Слава Мерлину! Ты меня слышишь?

Ему было трудно дышать, нос жутко болел, но Орландо нашёл в себе силы слабо кивнуть. Какой-то рыжеволосый парень с палочкой в руках склонился над ним, вглядываясь в его лицо.

— Гарри, кажется, у него нос сломан! — сказал он. — Эпискеи!

Орландо вскрикнул, но сразу почувствовал, что боль отступила. Он лежал на матрасе, но уже на спине, а в тускло освещенной кладовке кроме него были два незнакомых парня в одинаковой серо-зелёной одежде.

— Ты в порядке? — спросил рыжий, — встать можешь?

Орландо присел, неуверенно опираясь одной рукой, но смог на удивление легко встать.

— Извини, приятель, но тебе придётся пройти с нами, — сказал темноволосый парень.

— Где я? Кто вы? Что происходит? — спросил Орландо.

— Скоро всё узнаешь. Здесь небезопасно, так что надо отсюда убираться — согласен?

Орландо кивнул. У него не было оснований возражать.

— Рон, команда закончила? — Гарри повернулся к своему напарнику, и у Орландо ёкнуло сердце. Он внимательно посмотрел вслед рыжеволосому парню, который спрятал палочку и начал подниматься наверх.

— Не знаю! Сейчас найдём, откуда можно аппарировать, — крикнул тот, повернув голову и сверкнув голубыми глазами. — А здесь нужно засаду оставить — вдруг ещё какие гости пожалуют.

Гарри взял пленника за локоть, и они тоже пошли вверх по лестнице, вдоль которой Орландо совсем недавно проплыл по воздуху. Он чувствовал себя вполне сносно, если не считать ощущения, что всё это розыгрыш и сейчас из-за двери выглянет скрытая камера, все зааплодируют, он выругается и, ей богу, даст в морду экстремалу, который придумал эту идиотскую шутку. Однако ничего такого не произошло. Его вывели из дома через чёрный ход, который действительно был возле реки, и рыжий Рон исчез прямо на его глазах, растворившись в пространстве. Орландо уже подумывал, не дать ли щуплому Гарри под дых да и свалить отсюда подобру-поздорову, но тот крепко сжал его руку, и он снова почувствовал неприятное щекотание в животе. Через секунду они оказались в небольшом сером холле; вокруг сновали люди всё в той же зеленой форме, а в углу сидел мужчина в мантии, руки которого были опутаны веревками. Взглянув на него повнимательней, Орландо сказал, обращаясь к Гарри:

— Я знаю этого типа. Он когда-то работал в «Белой лошади», в охране.

Гарри поднял одну бровь.

— Надеюсь, что ты помнишь много чего ещё, — воскликнул он и потянул его за локоть вдоль коридора. — Убегать не будешь — или тебя тоже связать?

Орландо помотал головой. Чем бы ни закончилось это приключение, он был рад, что не умер в подвале на вонючем матрасе, и поэтому покорно пошёл следом за своим спасителем. Не прошло и минуты, как Орландо пожалел о своей сговорчивости: без церемоний и комментариев темноволосый парень затолкал его в тесную комнатушку, очень похожую на камеру, и оставил в одиночестве за запертой дверью. Пленник присел на единственный предмет мебели, напоминающий лавку, покрытую одеялом, потрогал своё лицо и усмехнулся. А этот Рон, и правда, волшебник — нос вообще не болит! Значит, вот он какой — его невидимый соперник. Орландо не сомневался, что это был он, ЕЁ Рон. Их короткая встреча наверняка не будет единственной! Орландо устало опустился на жесткую кровать и, несмотря на избыток впечатлений, тут же отключился.

* * *

Гермиона проснулась, когда на небе уже вовсю светило летнее солнце. Маленькая серая сова отчаянно стучала клювом в окно, и девушка подскочила, чтобы скорей впустить её. Даже не разворачивая пергамент, она уже знала, что он от Гарри: тот всегда скручивал письмо особым образом. Несколько секунд Гермиона не решалась прочитать новости, опасаясь худшего. Она почему-то подумала, что Орландо мёртв, и у неё от страха засосало под ложечкой. Наконец, развернув небольшой лист, она прочла: «О. в Аврорате, с ним всё в порядке. Жду сегодня возле министерства в полдень». Гермиона вздохнула с облегчением и стала лихорадочно искать в сумке часы: девять двадцать! Нужно привести себя в порядок и обдумать ситуацию. Вдруг это ловушка? Она решила, что разумней будет сначала аппарировать в Косой переулок, купить какую-нибудь магическую газету, чтобы быть в курсе последних событий, и только потом отправиться в министерство.

Всё-таки они забрали Орландо! Неужели он был замешан в преступлениях отца? Гермиона была благодарна Гарри за письмо, но зла на Рона за то, что он так ужасно поступил: выкрал её друга и ничего не объяснил. Даже если Орландо что-то знает, это не повод вот так забирать его, посреди ночи, насмерть перепугав их обоих! В конце концов, Рон и Гарри могли просто поговорить с ней, а она нашла бы способ убедить Орландо рассказать всю правду. Гермиона быстро спустилась вниз, выпила в холле стакан воды и, кивнув дежурному, вышла из гостиницы, чтобы отправиться в безлюдное место для аппарации. Она так разволновалась, что долго не могла сосредоточиться, а при перемещении на большие расстояния это было опасно. В результате Гермиона перенеслась в Косой переулок за три захода и была рада, что не расщепила себя.

* * *

Книжный ряд, в котором она не раз покупала редкие издания, магазин котлов с новой яркой витриной, лавка сладостей, так любимая Роном, и, конечно, «Всё для квиддича», где Рон купил свою последнюю метлу — Гермиона словно вернулась в прошлое! Она так соскучилась по Косому переулку, что её подмывало заглянуть за каждую дверь, чтобы увидеть и пощупать вещи из волшебного мира. Она вдохнула полной грудью пыльный воздух магического Лондона — воздух свободы, которая вскружила голову, заставив на время забыть о неотложных делах. Волшебные палочки с витрины нового магазина так и просились ей в руки, а вывеска «Модной Ведьмы» манила зайти и купить целую дюжину мантий. Эйфория прошла, как только Гермиона увидела продавца газет. У неё совсем не было галлеонов, но старый маг согласился взять маггловские деньги (в двойном размере), а потом любезно поменял пару фунтов, которых должно было хватить на завтрак. Она села за столик в ближайшем кафе, заказала чашку чая с печеньем и стала с интересом просматривать «Ежедневный Пророк».

Первую страницу газеты занимали новости об очередном международном чемпионате по Квиддичу, и у Гермионы сразу отлегло от сердца: если это самые главные события последних дней, то в волшебном мире всё хорошо!

На втором развороте она прочла: «Новые назначения в Министерстве Магии не обошлись без скандала. Под подозрением в связях с наркомафией оказался Юджин Хоуп — глава Отдела по Международным связям».

Гермиона слышала об этом маге, но никогда не встречалась с ним лично, разве что на деловых приёмах. Взглянув на колдографию министерского начальника, она от удивления пролила чай на газету: немолодой темноволосый маг с крючковатым носом так и сверлил её своими разноцветными глазами. Гермиона тут же вспомнила, где видела эту необычную примету: на видеоплёнке, записанной отцом несчастной Мэри Шеклтон. Маг, выпивший оборотное зелье — Юджин Хоуп? Интересно, что он делал в особняке Шеклтонов и почему применил магию в присутствии маггла? Нужно будет поразмыслить об этом на досуге.

Гермиона вернулась к статье: «Обвинения, выдвинутые против Юджина Хоупа в прошлом месяце, оказались необоснованными, однако глава Аврората мистер Стайк утверждает, что вскоре представит новые доказательства связи мистера Хоупа с наркобизнесом магглов». Далее шло подробное описание карьеры Хоупа и, в особенности, роста его благосостояния. Гермиона хотела бы прочитать всю статью, да время поджимало! Запихнув газету в сумку, она допила чай, вышла на улицу и аппарировала к Министерству.

Она сразу заметила Гарри — он ходил туда-сюда у входа в телефонную будку, нервно потирая руки, но, увидев Гермиону, просиял и бросился к ней навстречу.

— Как же я рад тебя видеть! — он заключил Гермиону в такое крепкое объятие, что, казалось, у неё хрустнули кости, а потом отстранился, оглядывая её с головы до ног. — Как ты могла так долго пропадать? Ты совсем не изменилась!

— Я тоже рада тебя видеть! — хоть Гермиона и сердилась на Гарри и Рона из-за всей этой истории с Орландо, но была счастлива увидеть довольное лицо друга. — А где твои очки? — спросила она.

— Хилеры постарались. Могу сосчитать веснушки на твоём носу, — воскликнул он, быстро переходя к делу: — Так, вот твой пропуск — но он всего лишь на час. Мы пройдем в камеру, и ты поговоришь с Орландо, — Гарри не стал уточнять, сколько усилий ему стоило получить этот пропуск. — А потом навести, пожалуйста, мою жену — она не простит меня, если я не уговорю тебя зайти в Синюю Ель.

— Я бы с радостью, но, боюсь, Джинни применит Жалящее заклятие или превратит меня во что-нибудь… нехорошее.

Гарри закатил глаза.

— Если не пойдешь добровольно, придётся тебя обездвижить и переместить насильно!

В отличие от Косого переулка, в министерстве Гермиона не испытала никакой ностальгии. Они прошли мимо охраны и направились к лифтам по знакомым коридорам.

— С Орландо всё в порядке — он почти не пострадал, — успокоил её Гарри.

— Почти не пострадал? Что вы с ним сделали? — не останавливаясь, Гермиона схватила друга за рукав.

— Не волнуйся, Рон вовремя нашёл похитителей. Только ему нос сломали…

— Кому — ему? Я ничего не понимаю, Гарри!

— А ты за кого больше переживаешь? — с сарказмом спросил он.

— Ты думаешь, я настроена шутить? Объясни толком! Зачем вы его похитили?

Гарри на ходу рассказал, как они следили за Орландо, но люди Хоупа вышли на него раньше и хотели устранить как ненужного свидетеля, а Рон смог перехватить их, применив заклинание мгновенного преследования. Гарри добавил ещё несколько деталей, а Гермиона внимательно слушала, рисуя себе в голове совершенно новую картину событий. Её друзья помогли Орландо! Теперь она знала, что найдёт нужные слова, чтобы всё ему объяснить. Ей сразу стало легче — будто камень с души упал.

— Гарри, почему Орландо в камере? — с тревогой спросила она, пока охранник открывал им тяжелую дверь, ведущую в тюрьму Аврората.

— Для его же безопасности. Через несколько дней он даст важные показания перед Визенгамотом, и Хоупу будет сложно улизнуть, — заметив волнение Гермионы, Гарри похлопал её по плечу.

— Пожалуйста, охраняйте его получше, — взмолилась она, — Гарри, ты сам знаешь, что у министров длинные руки, а от ненужного свидетеля можно избавиться и в тюрьме.

— Хоуп не знает, что Орландо у нас. Он думает, что его приказ выполнен и парень убит. Орландо тебе очень дорог, верно? — спросил Гарри, вспоминая о ребёнке.

Она уклончиво ответила:

— А как ты думаешь?

* * *

Первое, что Гермиона увидела в камере — это знакомая узкая кровать, на которой она сама когда-то провела несколько неприятных ночей. Орландо сидел, в задумчивости обхватив руками колени, но сразу обернулся на звук открывающейся двери.

— Гермиона? — он вопросительно посмотрел на неё, не веря своим глазам, — Гермиона!

Они бросились друг к другу, крепко обнялись и некоторое время стояли, молча качаясь из стороны в сторону, а потом сели на узкую кровать, уставившись друг на друга и не зная, с чего начать разговор. У Гермионы от волнения все слова вылетели из головы, а Орландо, не ожидавший её прихода, был просто на седьмом небе от счастья.

— Я принесла тебе вещи, — наконец пробормотала она, доставая из сумки одежду Орландо и оглядывая его пижаму, поверх которой он в порыве гнева напялил свой старый плащ для работы в саду.

— Спасибо. А я уже думал, что предстану перед судом в неприличном виде...

Её взгляд упал на его опухшее лицо с тёмной гематомой вокруг носа.

— Что они с тобой сделали? — испуганно спросил она, повторяя про себя: «Господи, только не Круцио!»

— Не волнуйся, я просто упал, — успокоил Орландо и добавил, ловя её скептический взгляд: — Нет, серьезно! Носом вниз.

— Неужели? — она коснулась рукой его подпаленных волос. — Тебя что, огнём пытали?

— Что ты придумываешь? Мне ничего не успели сделать — твои друзья помешали, — Гермиона сделала вид, что поверила. — Спасибо, что пришла! Не самое живописное местечко для встречи, но, по крайней мере, никто палочкой в лицо не тычет.

— Я когда-то сидела в этой камере, — призналась она и тут же наложила на стены невербальное заглушающее заклинание.

Орландо прищурился.

— Всё-таки ты преступница... Мошенница? Воришка? Я так и знал!

Она слегка стукнула его ладонью по плечу и усмехнулась.

— Я была не виновна.

— Значит, мы с тобой оба пострадали за правду, — воскликнул он, и они опять замолчали.

— Скоро ты дашь показания против магов, и тебя отпустят, — сказала Гермиона.

— Я знаю. Я говорил с твоим Роном, — он сделал акцент на два последних слова и пристально посмотрел на неё. — Он у тебя совсем не ревнивый?

Она не выдала волнения, только ресницы взметнулись вверх.

— Ну… пару человек избил до полусмерти, а так вообще нет! А что?

— Почему он так печётся обо мне? Из-за каких-то показаний? — Орландо не хотел уколоть Гермиону, но невольно сделал это: — И про тебя ни разу не спросил.

— Мне всё равно, — сказала она, слишком поспешно отводя взгляд.

— Может, меня ночью придушат в этой камере? — мрачно пошутил он.

— Орландо, что ты такое говоришь! — Гермиона нахмурилась, вспомнив свой разговор с Гарри.

— Птичка, прости мои дурацкие шутки. Рон сказал, что мне изменят память, и я не буду ничего этого помнить.

— Понимаешь... Ты всё забудешь, а я нет. Эти события всегда будут стоять между нами... Мы не вернёмся к нашей мирной жизни в Мэйфилде, — она вздохнула. — Что с нами будет, Орландо?

— Послушай, — он лихорадочно сжал её ладони, — Гермиона, я ненавижу магов и мир магии и никогда не приму его... Ты никогда не будешь счастлива, скрывая от меня всё, что произошло. У нас нет выбора. Мы оказались с тобой из разных миров, я это понимаю, и хоть мы не враги — мы не сможем быть вместе.

— Я не принадлежу никакому миру. Я везде чужая, — с горечью сказала она.

— Не говори глупостей! Ты волшебница и должна мне это доказать. Выполни мою просьбу: сотри мне память за целый год. Я хочу забыть всё, начиная с нашей первой встречи.

— Это опасно! Нет, этого нельзя делать, — возразила Гермиона.

— А ты сумеешь? — он с надеждой посмотрел не неё. — Сделай это для меня. Пойми, мне так будет проще!

— Я не имею права, это нарушение закона. И потом… ты хочешь забыть всё, что между нами было?

Орландо смотрел на неё с одним желанием — обнять и никогда не отпускать. Каждая черточка её грустного лица отпечаталась в его сердце, и он не верил, что есть такая магия, которая может стереть из памяти её образ.

— Ты, правда, умеешь читать мысли? — тихо спросил он, и Гермиона кивнула. — Тогда ты знаешь, как всё это время я любил тебя...

— Прости меня, — прошептала она, отворачиваясь. Ей было ужасно стыдно. Она использовала Орландо, чтобы забыть о прошлом и скрасить своё одиночество, и врала себе, что защищает его от возможной опасности со стороны магов. Она привязала его к себе, но в нужный момент всё равно не смогла защитить, а теперь им придётся расстаться.

Он поцеловал её ладони: сначала одну, потом вторую. Два медленных жеста, от которых у неё заныло в груди.

— Гермиона, пообещай, что меня выпустят, и ты… заколдуешь меня, чтобы я тебя забыл. Никто об этом не узнает! Я уеду в Италию и начну новую жизнь. На самом деле я не такой уж и нищий.

— Я знаю. Эти мысли я прочла, — призналась она.

— Ага, вот почему ты не побоялась со мной уехать! Знала, что я подпольный миллионер? — Орландо был рад, что заставил её улыбнуться. — Я хотел отвезти тебя на черничную поляну в горах, чтобы ты увидела семь озер... Ты бы задохнулась от восторга!

Гермиону терзало не только чувство вины: часть её сердца принадлежала ему, сейчас она отчетливо это поняла. Если бы она его любила всей душой, то уговорила бы остаться в мире волшебников. Он бы привык и даже смог бы наслаждаться всеми прелестями магии. Она бы колдовала для него каждый день и рассказала, наконец, о Хогвартсе, о своих друзьях, об их приключениях и страданиях — всю свою небольшую жизнь. Но Рон всё ещё не отпустил её. Орландо достоин большего — женщины, которая отдаст ему всю себя без остатка. И лучше, если он останется в своём мире.

— Ты дашь показания, вернёшься в Мэйфилд, и я буду тебя там ждать.

Ей нужно было уходить: пропуск был всего на час, и времени почти не осталось.

— Покажи мне свою магию, — попросил он на прощание.

Она не знала, что придумать, и вспомнила, как когда-то, сидя в этой камере, наколдовала радугу над умывальником. Орландо открыл рот от удивления, когда в воздухе заискрились яркие полоски, рассыпавшиеся разноцветным огнём.

— А колдовать весело! — воскликнул он, неожиданно хватая Гермиону за талию. Он приподнял её над полом, поставил на кровать и крепко обнял.

— Орландо, мы же в камере, — сказала она. — Я наложила заглушающие чары, но нас могут увидеть.

— Ты боишься, что нас увидит Рон? — он отклонил назад голову и поднял вверх одну бровь. Она не исключала такую возможность, но в ответ покачала головой. — Тогда руки в стороны! — скомандовал он. Гермиона послушалась и вопросительно посмотрела на него сверху вниз. Она напоминала ему маленький лохматый самолётик.

— Ты мой… — Орландо прищурился.

— Чижик? — предложила она.

— Нет, ты мой…

— Воробышек?

Он хитро улыбнулся и покачал головой.

— Ласточка?

— Молчи, орнитолог, — изрёк он и вдруг стал очень серьезным. — Ты птица Феникс! Поэтому ты восстанешь из пепла, начнешь новую жизнь, и всё у тебя будет хорошо, — видя её изумление, Орландо решил пояснить: — Знаешь, есть такая легенда…

— Это не легенда, — перебила она.

— Нет?

— Нет.

— После сегодняшних событий я готов поверить всему! — воскликнул он.

Она опустила руки и посмотрела в его голубые глаза, совсем не похожие на глаза Рональда Уизли.

— Орландо, я очень-очень виновата перед тобой...

— Не мучь себя. Я всё знаю, хоть и не умею читать чужие мысли. Запомни, мне было хорошо с тобой — иначе бы я сбежал.

Ей ни капли не стало легче от его великодушия.

— И я тебе очень благодарна...

— Ещё бы — есть за что! Если бы не я, ты бы точно умерла с голоду. Гермиона, тебе нужно научиться готовить, — она улыбнулась. — Прости, что я назвал тебя монстром… И не вздумай говорить, что ты везде чужая! Поняла?

Он вытер проступившие у неё на глазах слёзы.

— Ты знаешь, что слёзы феникса заживляют раны? — спросила она.

— Теперь знаю, — он тут же приложил мокрые пальцы к своей груди на уровне сердца.

— Орландо, мне нужно идти, пропуск всего на час. У Гарри из-за меня будут неприятности…

— Ну, этого я не могу допустить. Так ты выполнишь мою просьбу насчет стирания памяти? — встретившись с её упрямым взглядом, Орландо воскликнул: — Да ведьма ты или нет, в конце концов?

— Я что-нибудь придумаю, обещаю.

Он ужасно хотел поцеловать её, но только сжал на прощание руку, и Гермиона быстро вышла из камеры, тешась мыслью о том, что всё не так уж плохо. Орландо цел, ничто ему не угрожает. А она должна подумать о том, как жить дальше.

Птица Феникс? Надо же сказать такое...

Охранник провёл её до лифта, и ей захотелось быстрей уйти из министерства, чтобы не встретить никого из бывших коллег. Она поблагодарит Гарри и Рона немного позже. Оказавшись посреди улицы, Гермиона поняла, что, если сейчас же не увидит Джинни Поттер и её сыночка, то просто лопнет от нетерпения!

* * *

Джинни ходила по детской, качая на руках маленького Джеймса и напевая песенку про непослушных гномов, когда в гостиной раздался громкий хлопок. Малыш передумал спать, вытаращил глаза и удивлённо уставился на маму.

— Ох уж этот папа, — раздражённо проворчала Джинни, — я сто раз его просила, чтобы аппарировал в коридоре и не будил тебя, — она прислушалась и нахмурилась. Гарри, придя домой, первым делом заглядывал в детскую, и тишина насторожила Джинни. — Полежи-ка здесь минутку, — опустив малыша в кроватку, она взяла палочку и осторожно выглянула в гостиную, посреди которой с виноватым видом стояла Гермиона Грейнджер.

— Гермиона, — изумлённо прошептала Джинни и бросилась к подруге, чтобы обнять, — я не верю своим глазам! Откуда? Надолго? — когда она отстранилась, в её карих глазах блестели слёзы.

— Пока не знаю, — ответила Гермиона, смущённая таким горячим приёмом.

Прислушавшись к тишине в детской, Джинни усадила гостью на диван и возбужденно сказала:

— Как ты хорошо выглядишь — только глаза заплаканные... Пока Джеймс притих, нужно пользоваться моментом. Рассказывай! Всё-всё-всё, что ты не могла мне написать, по порядку, — она снова крепко обняла Гермиону.

— Ты не сердишься на меня?

— Мерлин, ещё как сержусь! Так сержусь, что даже не знаю, каким заклинанием приложить тебя! Где ты всё это время пропадала? — Джинни вскочила и стала доставать из буфета всякую всячину, чтобы угостить Гермиону.

— В Шотландии.

— Я думала, ты рванула на Северный полюс, поэтому мои письма и не доходят. С маггловской жизнью покончено? — с надеждой спросила Джинни.

Гермиона кивнула.

— У меня ничего не вышло. Ты была права. А я … просто самонадеянная дура.

— Ты самонадеянная, но не дура. Жаль, что я не смогла тебя отговорить от отъезда — я знала, что это была глупая затея. Ты слишком сильная волшебница, чтобы отказываться от магии. Но не расстраивайся! Что-то не удалось — начинай опять все сначала! Какие наши годы, подруга?

— Я пришла к тебе не для того, чтобы плакаться, — Гермиона глянула в сторону детской. — Как ваш малыш?

— О-о-о, скоро он тебе всё сам расскажет, причём очень громко, — засмеялась Джинни. — Чем собираешься заниматься?

— Без понятия, — Гермиона вздохнула, откусывая кусочек желейной улитки. — Но, даже если и переберусь в Лондон, в министерство точно не вернусь.

— И не надо! Я собираюсь открыть магазинчик модной одежды — мы с Гарри уже присмотрели помещение — и мне понадобится компаньонка.

— Вряд ли ты найдешь ведьму, которая разбирается в моде хуже, чем я, — усмехнулась Гермиона. С самого начала встречи у неё вертелся на языке вопрос, который она, наконец, решилась задать: — А как поживает весёлое семейство Уизли?

— Ты хотела спросить, как Рон? — уточнила Джинни. — Ты с ним не виделась?

— Нет... Если не считать секундной встречи в саду.

— Ну, не знаю, что тебе рассказать... Они с Гарри стали старшими аврорами, — Джинни осторожно подбирала слова, — и всё время пропадают на работе. Я рада, что они вместе — так спокойней.

— Ну, а кроме работы?

Джинни немного замялась.

— Прости меня! Это я во всем виновата! Когда ты уехала, Рон был просто не в себе, он пил, он…

— Я помню, — мрачно сказала Гермиона, не желая вспоминать подробности.

— Ну, я и попросила Кэрол, чтобы она за ним присмотрела. Все были рады, что они поладили, а мама — больше всех! Она в Кэрол души не чает! Рон очень изменился. Он стал серьезным, по-другому говорит, по-другому одевается, как-то остепенился, что ли.

— Я не буду мешать ему, — пообещала Гермиона, — нет ничего хуже, чем разрушить то, что так долго строишь.

— Нет ничего хуже, чем жить с нелюбимым человеком, — Джинни, как всегда, была прямолинейна. — Я не слепая и вижу, что он её не любит. Но если ты опять разобьешь ему сердце, тебя все возненавидят, включая меня.

— Я же сказала, что не собираюсь возвращаться к прошлому. У меня самой сейчас проблем выше крыши, — Гермиона замолчала, сомневаясь, стоит ли делиться всеми деталями последних событий: Джинни умела прекрасно слушать, но не умела держать язык за зубами. Свою причину появления в Лондоне Гермиона объяснила в одном предложении: — Маггл, с которым я живу, знает кое-что важное, и его потребовалось допросить в Аврорате.

— Гарри мне что-то такое говорил, но у них с Роном, о чём ни спроси — сплошные тайны. Кстати, как его зовут-то?

— Орландо.

— Красивый? — Гермиона молча кивнула, и Джинни бесцеремонно продолжила допрос: — Любишь его?

— Не всё так просто, Джин...

— Значит, нет, — вынесла приговор Джинни, — что и требовалось доказать. И зачем, скажи на милость, вам с Роном было устраивать весь этот цирк? Вы должны встретиться дольше, чем на секунду, и поговорить — наедине!

— Ничего не выйдет, — Гермиона отвернулась и еле слышно пробормотала: — Рон меня разлюбил — я это чувствую.

— Вот заодно и убедишься. Что ты теряешь? — в Джинни проснулась жажда действий, и она стала возбуждённо ходить по комнате. — Мы что-нибудь придумаем... Во-первых, сегодня я тебя никуда не отпущу. Поспишь в гостевой комнате — Гарри будет очень рад. Во-вторых, завтра Джеймсу исполняется три месяца, и мы устраиваем маленькое торжество. Ты мне поможешь за ним присмотреть, пока я приготовлю ужин. Рон обещал прийти — причём без Кэрол! Она занята на каких-то курсах.

— Но у меня есть в Мэйфилде дела, — возразила Гермиона, вспомнив про Кэмерона.

— Отложи их на один день. И не переживай, мы подберём тебе шикарный наряд, — это было последнее, о чём Гермиона могла переживать, но Джинни была неисправима. — Сейчас покажу тебе одно платье — оно мне пока мало, потому что после родов я превратилась в корову.

Гермиона только хмыкнула, оглядев прекрасную фигуру Джинни, а та открыла гардероб и достала оттуда скромное на первый взгляд чёрное платье.

— Оп-ля! — она перевернула вешалку: сзади вырез доходил, наверное, до колен.

— Джин, мы уже не дети. Такие дешёвые трюки не проходят со взрослыми людьми. Я ни за что это не надену!

— Видишь, на остальное ты уже согласилась, — Джинни победно усмехнулась.

— Я в любом случае хотела поговорить с Роном и сказать спасибо: он рисковал, помогая Орландо. Завтра так завтра, — сдаваясь, вздохнула Гермиона.

— Рисковать — это его работа. Хотя, да, его нужно как следует отблагодарить, — согласилась Джинни, хитро улыбаясь.

— Да, Джин, верни мне, пожалуйста, палочку!

— У меня её нет. Ты же собиралась её сломать?

Гермиона так и подскочила.

— Но ты же этого не сделала?

— Конечно, нет. Она у Рона.

— У Рона? Что он с ней делает?

— Вот сама у него и спросишь, — Джинни насупилась. — Подруга, ты простила меня? Я не думала, что эта липучка Кэрол застрянет у него так надолго... Она своего не упустит. Боевая, настоящий аврор! Вцепилась в Рона мертвой хваткой.

Джинни ещё немного поругала саму себя, потом сполна досталось Гермионе — за то, что та не писала, потом Гарри — за то, что он задерживается на работе, но тут заплакал проснувшийся сынок, и она просияла:

— Солнышко моё!

Молодая мама поспешила в детскую и вскоре вышла с мальчишкой трех месяцев от роду, который улыбался беззубой улыбкой, хотя на щеках ещё блестели слезинки.

— Джин, у него твои глаза — карие и хитрые, — сказала Гермиона, — а волосы, как у Гарри.

— Слава богу! — Джинни уселась на диван, распахнула халат и без всякого стеснения стала кормить Джеймса. Малыш радостно причмокивал, немного отвлекаясь на гостью. Глядя на ребенка, Гермиона вспомнила про своих маленьких подопечных: она исчезла, даже не позвонив Дженнифер!

Оставив Джинни заниматься сыном, Гермиона вышла прогуляться, отыскала телефонную будку и набрала номер Мактреверов, надеясь, что они будут дома.

— Привет, Дженнифер! Извини, что я сегодня не пришла, — начала она.

— С тобой всё в порядке? Мы ужасно волновались!

— У Орландо возникли проблемы, и нам пришлось уехать на пару дней. Прости, что не предупредила.

— Надеюсь, ничего серьезного? Он здоров?

— Да, всё нормально.

— Возвращайтесь поскорей. Кэмерон без тебя скучает.

— Передай ему, что ёжик прячется под кустом калины.

Дженнифер вздохнула в трубку.

— У вас точно всё хорошо? Вы что, поссорились?

Гермиона не хотела углубляться в детали.

— Не совсем. Обойдетесь без меня пару дней? Я позвоню, как только вернусь в Мэйфилд!

Она знала, что её возвращение будет недолгим, и поспешила попрощаться и повесить трубку, чтобы не расстраивать Дженнифер раньше времени. Гермиона надеялась, что Орландо сможет и дальше жить в Мэйфилде — в её голове уже созрел план, как ему помочь, не изменяя память — но сама она мечтала вернуться в Лондон. Завтрашняя встреча с Роном всё решит — если она почувствует, что ещё не всё потеряно, то почему бы не принять предложение Джинни поработать в новом магазинчике?

Гермиона волновалась больше, чем перед первым свиданием! Ей вспомнился вопрос Орландо в камере: «Он у тебя совсем не ревнивый?» Она полагала, что Рон похитил Орландо, чтобы отомстить ей, но это оказалось совсем не так — ревности и в помине не было. Ничего личного — только работа. Рон даже ни разу не спросил о ней… Гермиона боялась почувствовать его холод, не знала, кто из них двоих больше виноват и не была уверена, что они смогут простить друг другу измены. Но при одной мысли о том, что Рон прикоснётся к ней, её бросило в жар; она почувствовала его губы на своих губах, словно они расстались только вчера, а в животе закрутился предательский торнадо. Она и хотела, и боялась этой встречи, и заранее поклялась себе, что не опозорится, бросившись ему на шею, а сможет обуздать свои чувства — чему-чему, а этому она хорошо научилась за последний год!

Возвращаясь в Синюю Ель, Гермиона думала о Кэмероне: Дженнифер и Мик узнают, что он волшебник, не раньше, чем ему исполнится одиннадцать лет, а в ближайшее время им придётся подыскать другую няню. Как мальчик справится со стихийными выбросами магии? Вдруг ему будет страшно оттого, что он не такой, как все? Перед отъездом она должна объяснить Кэмерону, что он особенный, придумав какую-нибудь игру. При мысли, что они не смогут каждый день видеться, Гермиона расплакалась, и ветер долго сушил её слезы, пока она бродила по улочкам вечернего маггловского Лондона, прощаясь со своей неудавшейся маггловской жизнью.