Между двух миров (гет)

Немолодой темноволосый мужчина в дорогом костюме сидел за дубовым столом в своём просторном министерском кабинете. Две глубокие морщины пересекли его высокий лоб, когда он нахмурился, глядя в фальшивое окно, за которым виднелся такой же фальшивый цветущий сад. Несмотря на то, что в саду менялась погода, на деревьях колыхались листья и прыгали птички, волшебник уныло осознавал, что эта магическая подделка ему осточертела.

Его орлиный нос слегка портил красивое, хоть и немолодое лицо, которое имело особую примету: один глаз волшебника был бледно-серый, а второй — ярко-зелёный. В детстве ему нравилось отличаться от остальных детей и ловить на себе удивлённые взгляды новых знакомых, но теперь он всерьез подумывал, не применить ли магию, чтобы избавиться от своей загадочной приметы. Волшебник прищурил разноцветные глаза и нервно забарабанил пальцами по столу. Он попал в крайне затруднительную ситуацию. Никогда ещё его положение в магическом мире и в министерстве не было таким шатким.

В дверь осторожно постучали, и в кабинет заглянула миловидная секретарша:

— Мистер Хоуп, вам срочная депеша из Франции!

Юджин Хоуп решительно махнул рукой, приглашая девушку войти. Она положила пергамент ему на стол и, повинуясь нетерпеливому жесту начальника, поспешно удалилась. Мужчина развернул совершенно пустой пергамент, быстро достал палочку и произнес мудрёное заклинание. На листе стали проявляться слова, по которым он торопливо пробежал глазами. Так он и думал! Опять плохие новости — его связной во Франции подтвердил, что их тайная сеть, которую Хоуп строил уже несколько лет, была на грани развала. Французский Аврорат вместе с маггловской полицией арестовали почти всех наркодилеров и раскрыли основные точки, через которые Хоуп так успешно вёл свой прибыльный бизнес.

Он понимал, что, если бы английские авроры объединили свои усилия с местной полицией, его Британская сеть тоже потерпела бы крах. Пока ему были предъявлены лишь косвенные обвинения в причастности к наркобизнесу магглов, которые Хоуп в последнем номере «Пророка» назвал смехотворными. Однако ему было не до смеха. Он был уверен, что Стайк не успокоится, пока не докопается до правды: слишком громким было это дело, слишком долго авроры расследовали преступления наркомагов, не подозревая, что организатор совместного с магглами бизнеса находится прямо у них под носом и в курсе их операций. Это и позволяло ему долго держаться на плаву: он, как глава Отдела по Международным связям, имел право получать копии отчётов о всех операциях Аврората. Но не может белая полоса длиться вечно — рано или поздно она должна была закончиться! Хоуп почувствовал, что этот момент настал, и ему пора заметать следы.

Преступный бизнес помог Хоупу сколотить такое состояние, что его дети и внуки могли бы много лет жить в роскоши, ни в чем себе не отказывая. Деньги уже не так интересовали его. Ему было жаль терять власть, авторитет, контроль над ситуацией, было неприятно выпускать из рук ниточки, дергая за которые, он мог так долго манипулировать и магами, и магглами.

Хоуп особо не опасался ни за свою карьеру в министерстве, ни за свободу. У него было достаточно прикормленных людей, которые не знали или не хотели знать о его преступной сети, но охотно получали солидные бонусы только за то, что иногда закрывали глаза на его мелкие «проступки». И всё-таки Хоуп привык быть осторожным. Он сжег прочитанный пергамент, быстро написал свое небольшое послание во Францию с указаниями затаиться и ничего не предпринимать, и снова углубился в неприятные мысли. Наметив два-три пути отступления, обдумав знакомых, которые могли бы ему обеспечить алиби или поддержку на время его «проступков», он вспомнил ещё об одной досадной мелочи, которая беспокоила его со вчерашнего вечера. Отдыхая возле телевизора (Хоуп умел ценить маггловские изобретения вроде электричества, телефонов и огнестрельного оружия), он с изумлением увидел на экране знакомое лицо, которое всплыло в памяти, как только прозвучало имя телеведущего: Орландо Бьянки. Младший Бьянки собственной персоной! Какого чёрта он вылез на экран? Хоуп не забыл историю смерти отца Орландо: помощник Юджина тогда перестарался, и старик умер, не успев принести магам максимум пользы. Хоуп отчитал своего помощника за оплошность — убивать старика раньше времени не входило в его планы, однако недолго сожалел о маггле. Получив всё английское имущество Бьянки через подставных лиц, Хоуп надеялся со временем заполучить и его заграничные виллы, но итальянские мафиози тоже не вчера родились! И у них имелись свои покровители среди магов, которые не одобряли, если итальянское богатство попадало в руки иностранцам. Формально, три дома в Италии так и остались за Орландо, который, насколько было известно Хоупу, не спешил ими воспользоваться.

Хоуп знал, что Орландо Бьянки еще год назад уехал из Лондона, и не стал трогать его, потому что был уверен, что отец не посвящал сына в свои криминальные дела. После недолгого допроса аврорами, которые прикинулись полицейскими, Орландо быстро отпустили, не добившись от него никаких показаний. Хоуп пару раз встречался с мальчишкой в особняке Бьянки и помнил испуг и изумление в его глазах, когда маги неожиданно появлялись из камина. Орландо каменел от страха, заглядывая в разноцветные глаза загадочного гостя в мантии. Хоуп не знал, связал ли Орландо смерть своего отца с посетителями из камина, но отъезд мальчишки говорил о том, что тот испугался и решил забыть о своём прошлом.

Год назад Орландо не представлял для Хоупа никакой опасности, и главной причиной тому был арест Жоржа Жано. Француз мстил тем, кто был виновен в смерти его сына, но на него заодно повесили и убийства наркодилеров, совершенные людьми Хоупа. Авроры считали, что Жано сумел организовать преступления даже из тюрьмы, и у Юджина ещё долгое время после ареста француза были развязаны руки.

Но несколько глупых оплошностей, пара случайных свидетелей, один бестолковый помощник — и Юджин Хоуп всё-таки попал под подозрение Стайка. Хоупу совсем не нравилось, что его имя не фигурировало в последних отчётах Аврората. Это означало только одно: Стайк придерживает информацию, понимая, что Хоуп может ею воспользоваться.

Положение Юджина стало шатким, и лишние свидетели его встреч с убитыми магглами были ему сейчас ни к чему. Если бы Орландо жил себе тихонько в своём шотландском городишке, Хоуп и не вспомнил бы о нём, но Бьянки-младший не вовремя решил стать публичной персоной. Маггловское телевидение становилось всё более популярным в волшебном мире — мало ли кому Орландо может попасться на глаза, мало ли какие параллели проведут нынешние враги Юджина, способные распознать в ведущем с экрана свидетеля старого преступления! Хоуп решил, что настало время избавиться от мальчишки, который сам по глупости так и лез на рожон. Вызвав одного из своих помощников, он дал ему все нужные указания по устранению Орлнадо Бьянки и тут же забыл о нём, словно того и не существовало. Мистер Хоуп надел свою шикарную шелковую мантию и отправился на совещание, которое министр запланировал на вечер.

* * *

В небольшой гостиной Ириса царили хаос и беспорядок: Кэрол и Рон затеяли ремонт и перестановку мебели, которые должны были, по мнению Кэрол, сделать их съёмную квартирку намного уютней. Рон сидел на новом кожаном диване среди многочисленных коробок и пакетов и смотрел телевизор. В последнее время он это делал крайне редко, потому что постоянно пропадал на работе, но Кэрол обожала «болтающую коробку» и почти не выключала её, слушая передачи из кухни. Рона это немного раздражало, но он не ворчал, потому что телевизор составлял Кэрол сносную компанию.

На экране бравые шотландцы описывали старинные традиции своих кланов, и Рону некоторые из обычаев показались довольно забавными. Он усмехнулся, когда некий Макдональд рассказал о соревнованиях, которые проходят в Шотландии вот уже много веков: метание бревна, бросание камня и подкидывание снопа. Затем ведущий поведал телезрителям правдивую историю о том, как во время смотра войск горцев, разодетых в килты, королева Виктория поинтересовалась у гренадера-шотландца: «Правда ли, что под килтом у вас ничего нет?» Шотландец ответил: «Уверяю вас, Ваше Величество, всё там есть». Рон рассмеялся.

Улыбка сошла с его лица, как только на экране появился сам ведущий. Рон поперхнулся сливочным пивом и в изумлении уставился в телевизор. Злополучный Орландо Бьянки? Он опять вернулся на телевидение? Внутри неприятно кольнуло. Рон всё реже вспоминал о Гермионе, но при виде Орландо ему вновь стало так тошно, словно они расстались с ней только вчера. В голове закрутились старые вопросы. Интересно, как она? Чем занимается: учится или работает? Может, уже давно замужем, а может, бросила этого придурка и живёт одна? Рон уныло посмотрел на экран. У Бьянки определенно есть харизма и талант красноречия!

Прошло больше года после того, как Рон в последний раз видел Орландо, но только сейчас ему пришло в голову, что Бьянки-младший может быть им полезен в деле о наркомагах, над которым они так давно бьются. Авроры убедились, что Жорж Жано не организовывал и половины тех преступлений, за которые отбывал срок в Азкабане, а у Стайка появились новые подозреваемые. Любые сведения о деятельности наркомагов могли помочь в затянувшемся расследовании: последние улики указывали на мистера Юджина Хоупа, который был далеко не последней персоной в министерстве.

Увидев на экране лицо Орландо, Рон вспомнил о том, как Поттер ещё год назад сомневался, что Жано причастен к гибели Бьянки-старшего. Молодой аврор, проводивший тогда допрос Орландо, не выяснил главного — не знает ли тот подозрительных людей, связанных с деятельностью его отца, например, в странной одежде или с необычными приметами. В то время Рон не мог толком думать о работе, потому что его личная драма затмила все остальные события, но позже, перечитав протокол допроса, пожалел, что сам не провёл его. Сейчас он впервые подумал об Орландо не как о ненавистном сопернике, а как о свидетеле, который может пролить свет на события годичной давности. Рон вскочил с дивана, накинул мантию и крикнул:

— Кэрол, я на работу, буду поздно!

— Эй, да ты же только что пришёл, — ответила она, выбегая из кухни и понимая, что разговаривает с пустой гостиной. Пожав в недоумении плечами, девушка вернулась к плите и продолжила готовить, слушая передачу про забавные шотландские традиции.

* * *

С тех пор как в Ирисе поселилась Кэрол, жизнь Рона стала налаживаться.

После разрыва с Гермионой прошло нескольких безумных недель, в течение которых Рон пытался забыться в барах, пабах и любовных приключениях. После её исчезновения он ненадолго пришёл в себя, чтобы выяснить, куда она уехала, но, увидев Гермиону и Орландо у дома её родителей, довольную и счастливую, Рон отказался от дальнейшей слежки и с головой погрузился в работу. Долгие тренировки в спортзале, операции, миссии, преследования, аресты — всё это, к счастью, отнимало кучу времени и сил, а Стайк и Гарри старались подсовывать Рону побольше дел, чтобы ему некогда было скучать и думать о глупостях.

Но иногда выдавались унылые, одинокие вечера, когда стены Ириса давили на него своей пустотой; накатывало сожаление об упущенных шансах на примирение и досада из-за тщетных попыток забыть любимую. Рон отправлялся в паб, чтобы побыть среди друзей, и напивался; блондинки, брюнетки, шатенки снова сменяли друг друга, превращаясь для него в череду скучных лиц. Они смеялись его пошлым шуткам, шептали ему, какой он красивый, сильный и сексуальный, хвалили его за прошлые заслуги, пророчили большие успехи. Иногда он встречался с одними и теми же девушками, и они обижались, что он их не помнил. Все эти встречи заканчивались больной головой, антипохмельным зельем и мерзким ощущением, что он сам загоняет себя в угол, не понимая, в чём его главная проблема и где её решение.

На трезвую голову думать о проблеме не хотелось, потому что Рон подозревал, что у неё вовсе нет никакого решения. Он не мог избавиться от Гермионы. Иногда в нём просыпалась ненависть к ней: как она могла так поступить — показать ему, как он может быть счастлив, наполнить собою его дни и ночи, привязать к себе — до боли, до голода по её глазам, лохматым волосам, торчащим лопаткам, чтобы в конце концов сбежать от него в другой мир, к другому человеку, искать среди магглов своё новое счастье? Потом Рон направлял ненависть на себя самого: он ничего иного и не заслужил — возомнивший о себе неудачник с неотразимой улыбкой, безотказной потенцией, горой мышц и разбитым сердцем, которое наотрез отказывалось слушать голос разума.

Рон точно не помнил, что именно заставило его пойти в Св.Мунго и отыскать миссис Треверс, которая когда-то консультировала Гермиону по её женским вопросам — наверное, Рон просто не доверял маггловским врачам. Когда целительница проворчала что-то про врачебную тайну, Уизли предъявил ей пропуск аврора и достал бланк Аврората, который Стайк подписал, не читая, тем же утром вместе с кипой других документов и пропусков. Рона не смущало, что он злоупотребил служебным положением, а бумажка подтверждала, что он уполномочен выяснить все сведения о здоровье пострадавших и свидетелей по делу, список прилагается.

Так Рон узнал, что выкидыш у Гермионы случился, скорее всего, не от падения. Целительница неохотно сообщила аврору, что действие Круцио в юном возрасте пагубно для женского организма и даже может привести к бесплодию, а мисс Грейнджер призналась, что её подвергали этому заклятию. Рон помнил этот кошмар и без хилера, и у него в голове снова прозвучали пронзительные крики Гермионы в особняке Малфоев. Он вышел из больницы, проклиная всех и вся: Волдеморта, пожирателей смерти, Беллатрикс, всех Малфоев вместе взятых, а больше всего себя — за то, что слушал тогда эти крики и не смог ничего сделать вовремя, чтобы помочь ей.

После визита в Св.Мунго Рон был уверен, что неутешительный приговор хилера стал одной из причин побега Гермионы. Это объяснило её мотивы, но никак не облегчило страдания Рона: надежда на её возвращение теперь была практически равна нулю. Он перестал считать себя лузером, больше не винил Гермиону в том, что она уехала, а просто тихо ненавидел весь мир.

Однажды утром, после очередной пьяной ночи, Рон проснулся в Ирисе не один, сожалея, что его вечерняя пассия не догадалась уйти с утра пораньше. Увидев на подушке знакомое лицо, обрамленное золотистыми волосами, он три раза протёр глаза. Кэрол? Рон плохо помнил, что было накануне вечером. Он был в баре, они с Гарри обсуждали последнюю операцию, связанную с наркомагами, потом Гарри ушёл, звал его с собой, но Рон остался и заказал себе пару бокалов пива. Потом немного огневиски, потом… потом в баре к нему подсела Кэрол. Точно! Он вспомнил. Он привёл её домой? Может, это она привела его? У них что-то было? Видимо, да — судя по тому, что их одежда валялась на полу.

Осторожно выбравшись из кровати, Рон отправился в душ, и, стоя под горячими струями, обдумывал ситуацию. Он опять подвел её, ведь они с Кэрол договорились, что их отношения в прошлом, и продолжали спокойно работать в одной команде. Хотя её чувства к нему, похоже, не угасали: Рон вспомнил, как, участвуя в одной рискованной операции, Кэрол бросилась ему навстречу, чтобы отбить опасное заклинание. Рон возмущенно прикрикнул на неё, а Джон загадочно поднял одну бровь:

— Тебе что, жизнь не дорога, телохранительница хренова?

Чего ещё можно было ожидать от Джона?

Позже, обдумывая, стоит ли упоминать этот инцидент в отчете, Рон понял, почему она так поступила: он сам не раз интуитивно защищал Гермиону, когда они попадали в переделки.

Выйдя из душа, Рон отметил застеленную постель и услышал звон кухонной посуды. Впервые за много недель кто-то готовил ему завтрак.

Ни назавтра, ни в последующие дни Кэрол не пропала из жизни Рона, постепенно превратив его свинарник в нормальную квартиру, отвадив его от выпивки и не требуя ничего взамен. Джинни, которая уже было отчаялась наставить брата на путь истинный, по секрету попросила её присмотреть за ним. Кэрол то появлялась, то исчезала; на работе все давно считали, что они с Роном пара, но прошло немало недель, прежде чем она окончательно обосновалась в Ирисе, и её вещи вытеснили с полок все вещи Гермионы.

Они вместе готовили ужины, когда возвращались с заданий, а если Рон задерживался на работе, дома его ждало что-нибудь невероятно вкусное. Надо отдать Кэрол должное — она умела готовить! Рон стал просыпаться от летаргического сна, его жизнь приобрела нормальные очертания, где, кроме работы и желания забыться, снова появились друзья, родители, братья и, конечно, Джинни. Его любимая сестрёнка, которая скоро должна была родить, как всегда, оказалась права: имея рядом одну преданную девушку, Рон снова почувствовал себя человеком, способным смеяться, играть с братьями в квиддич по воскресеньям и радоваться простым вещам, вроде вкусного ужина и новой мантии.

Рон стал намного лучше одеваться и полностью поменял свой стиль — если он вообще до этого у него был! Кэрол, как и Джинни, разбиралась в моде и смогла замечательно обновить гардероб Рона. Она любила шахматы, и, измотавшись на работе, они играли дома партию-другую или смотрели кино по телевизору. Ей понравилась «Полицейская академия», которую Рон иногда крутил, чтобы развлечься, и они вместе смеялись над пошловатыми американскими шуточками.

Они занимались любовью, но не говорили о чувствах. Проходили месяцы, и Рон стал понемногу забывать Гермиону. Забывать — это значит не чувствовать каждую минуту, что её не хватает, не мучиться оттого, что сосёт под ложечкой от одиночества, не страдать от вида любой девушки, хоть отдаленно похожей на неё. Пропало желание притуплять сознание алкоголем, чтобы стереть воспоминания. Он стал забывать её запах, тепло её прикосновений, её голос. Всё это ушло в дальние уголки памяти, возвращаясь иногда острыми приступами боли, если кто-то случайно упоминал её имя.

Рон знал, что первое время Гермиона присылала Джинни письма по маггловской почте без обратного адреса, что она работает в баре (с ума сойти!) и живет отдельно от родителей. Живет с НИМ. Думать о том, что она каждый вечер ложится спать с другим мужчиной, прижимается к нему, пытаясь согреться, было для Рона по-прежнему невыносимо. Однако скоро письма от неё перестали приходить, а совы, которые Джинни изредка посылала Гермионе, возвращались с нетронутыми пергаментами. Шли месяцы, и никто из старых друзей уже не знал, что происходит в жизни Гермионы Грейнджер. Всё семейство Уизли, похоже, сговорилось не упоминать о ней, чтобы не расстраивать Рона, да и у Поттеров с появлением маленького Джеймса появилось много новых забот, и им какое-то время было не до старых друзей.

* * *

Примчавшись а Аврорат после просмотра телепередачи о шотландцах, Рон застал Гарри и Стайка за разглядыванием колдографий с мест преступлений. Сектор борьбы с неправомерным использованием магии установил, чьей палочкой были выпущены фатальные заклинания, но только сейчас ниточка от её неуловимого владельца протянулась к вожделенному имени: Юджин Хоуп. Долгие месяцы Хоуп с лёгкостью рвал паутину, которую плели вокруг него авроры, но сейчас они опутали его толстой верёвкой. Ещё несколько доказательств его причастности к наркобизнесу магглов, и начальнику Отдела по Международным связям будет не отвертеться. Показания Орландо — если он, конечно, хоть что-то знает — пришлись бы как нельзя кстати.

Рон поделился с аврорами своим предложением: найти и снова хорошенько допросить Бьянки-младшего. Стайк дал своё добро, Гарри и Рон получили в Портальном управлении многоразовый портал, и недолгие поиски привели авроров в Мэйфилд — небольшой городок в пригороде Эдинбурга, где они без труда нашли местную телестудию и узнали имена и адреса всех её сотрудников.

* * *

Рону сразу понравился утопающий в зелени Мэйфилд, с его старыми кривыми улочками, которые то поднимались, то опускались, повторяя холмистый рельеф. Гуляя по ним, он «изучал обстановку», на самом деле пытаясь отвлечься от неприятных мыслей о том, что ему предстоит сделать: он должен найти парня Гермионы, допросить и изменить ему память. Она не может не узнать об этом, и Рон заранее предвидел её реакцию. Конечно, их несуществующие отношения уже никак нельзя было испортить, но Рон до сих пор чувствовал себя в ответе за неё и не хотел причинить ей ни вреда, ни боли.

Как только авроры узнали, что Гермиона и Орландо живут в доме №5 на Блэкфорд Хилл, Рон порывался навестить её и рассказать обо всём, но Гарри тут же осадил его: за Орландо сначала нужно было установить скрытое наблюдение, чтобы больше узнать о его теперешних связях. Личную встречу пришлось ненадолго отложить. Бродя по улицам города, в котором Гермиона провела целый год, Рон твердил себе, что не станет нарушать её размеренную жизнь, и если она счастлива в мире магглов — это её дело, хотя в глубине души он не верил, что Гермиона могла быть счастлива без него.

Он и боялся, и хотел увидеть её! При одной мысли о том, что они встретятся и смогут поговорить, его сердце начинало колотиться, и он почему-то представлял, как сожмёт её перепачканную чернилами ладошку и дёрнет за смешной, торчащий на бок хвостик. Потом он вспомнил, что они не виделись целый год: у неё, возможно, теперь короткая стрижка, и вообще — какие чернила, если, по словам Джинни, она работает официанткой в пабе!

Рон добрел до перекрестка с милыми магазинчиками, купил на углу мороженое и посмотрел на часы на башне ратуши. Через час ему нужно было сменить Гарри, сидящего в кафе напротив телестудии, чтобы продолжить наблюдение за Орландо. Рон перегнулся через перила мостика, перекинутого через заросший пруд, и, подставив веснушчатый нос скупому северному солнцу, стал увлеченно поедать пломбир.

Из булочной на противоположной стороне улицы вышла молодая женщина с коляской, и сердце Рона подпрыгнуло. Так случалось каждый раз, когда он встречал девушку, похожую на Гермиону. Невысокая, стройная, с длинными каштановыми волосами, в синих джинсах и пёстрой футболке, она медленно шла по улице к нему спиной, наклоняясь к коляске и что-то говоря лежащему там малышу. Вдруг женщина остановилась, чтобы перейти дорогу и повернула голову в его сторону. Рон вцепился в перила мостика, и его пальцы побелели. Он знал, что может случайно встретить Гермиону на улице, и много раз представлял себе их встречу, но увидеть её с ребенком, радостно переходящую дорогу, беззаботно жующую пирожное — это был удар ниже пояса. Рон не хотел, чтобы она заметила его, но не мог ни пошевелиться, ни оторвать от неё взгляд. Она совсем не изменилась, совсем не располнела — а ведь малышу в коляске, должно быть, всего пару месяцев! Внутри у Рона что-то оборвалось, сознание не справлялось с полученной информацией: Гермиона не просто живет новой жизнью — у неё есть ребенок! Рон следил за тем, как она медленно удаляется в сторону парка, а навстречу ей выходят мужчина и женщина с мальчиком лет пяти, и они, по-дружески кивая друг другу, отправляются вместе на прогулку. Остановившись возле скамейки, Гермиона достала ребенка из коляски и стала что-то рассказывать своим знакомым, смеясь и указывая на малышку. Рон понял, что это девочка — по цвету детского костюма. Они стояли довольно далеко, но ему показалось, что он слышит её радостный голос и смех, и он отвернулся, не в силах больше видеть всё это.

Не дожидаясь положенного часа, он поспешил к телестудии.

* * *

Гарри достаточно было одного взгляда на друга, чтобы понять, что он расстроен, и догадаться о причине.

— Ты видел её?

Рон кивнул.

— Она в порядке?

— В полном, — Рон ответил с таким сарказмом, что Гарри понял: что-то здесь нечисто.

— Вы успели поцапаться? — с недоверием спросил он. — Рон, ты хочешь провалить операцию?

— Она меня не видела.

— Послушай, ты же сам говорил, что переболел, что ваши отношения в прошлом!

Рон немного помолчал и пожал плечами.

— У неё ребенок.

Гарри поперхнулся лимонадом.

— Что? Ты уверен? Джинни мне ничего не говорила.

— Она, наверное, не знает.

— Это странно! Гермиона нам долго не писала, но, когда родился Джеймс, Джинни послала ей сову и получила ответ с поздравлениями, — обдумав неожиданную новость, Гарри добавил: — Рон, ты обещал, что не будешь вмешиваться в её жизнь.

— Я и не собираюсь. Вот только… Орландо не должен пострадать, иначе ей придется несладко. Ребенку нужен отец!

— Ты что, его пытать собирался? — возмущенно спросил Гарри. — Мы просто допросим его, убедим дать показания, подержим пару дней в министерстве, сотрём память и вернём домой.

— Нужно всё рассказать Гермионе! — простонал Рон. — В конце концов, она может по нашей просьбе прочитать его мысли — это значительно упростит нашу задачу. Давай сегодня проследим за Бьянки, посмотрим, нет ли за ним хвоста, а вечером пойдём к ним домой и поговорим.

Поттер покачал головой.

— Рон, всё не так просто. Даже если Гермиона согласится нам помочь — в чём я не уверен — кто будет свидетельствовать перед Визенгамотом? Информации мало — нам нужны доказательства! Кроме того, она писала, что живёт, как маггла, и Орландо ничего не знает о её прошлом. Он понятия не имеет, что она волшебница!

— Ты сам-то хоть веришь, что Гермиона выдержала год без магии? А колдовать она прекрасно может и без палочки. Я уверен, что она давно всё рассказала Орландо. Их дочка вполне может быть волшебницей — зачем ей что-то скрывать?

У Гарри всё-таки оставались сомнения:

— Рон, ты уверен, что это была Гермиона?

— Ты что, издеваешься? Я похож на идиота?

— Ну-у-у, — протянул Поттер, — когда дело касается одной кареглазой девушки…

Рон сделал вид, что замахивается кулаком, и Гарри усмехнулся.

— Без паники, — сказал он, с деланным испугом отклоняясь от воображаемого удара, — согласен на твой план.

* * *

Рон ещё долго торчал в кафе напротив телестудии, потягивая холодный лимонад. Он привык к сидению в засаде, хотя более скучного дела и придумать нельзя! Орландо вошел в телестудию сразу после ланча, и Рон не спускал глаз с входа в здание, боясь отлучиться даже в туалет. Когда он уже отчаялся увидеть ненавистного ему типа, Орландо появился в больших стеклянных дверях с букетом ирисов в руках. Сердце Рона ёкнуло. Этот придурок увидит сегодня её, подумал Рон, и вспомнил, как Гермиона смущалась, получая от него цветы. Это случалось нечасто: Рон не баловал её букетами, считая их атрибутом первых свиданий. Может, Орландо приучил её к подаркам, и теперь она принимает их, не краснея?

Орландо выглядел довольным и явно спешил. Чёрт, если бы я шёл домой, зная, что меня встретит она и малыш — я бы тоже улыбался до ушей, подумал Рон. И вдруг, несмотря на приступ зависти к Орландо, Рон почувствовал волну облегчения — Гермиона смогла родить, и у неё всё хорошо! Значит, хилер из Мунго ошибся? Забыв о ревности, Рон испытал радость за Гермиону: она будет самой лучшей мамой в мире!

Он на секунду отвлёкся и задержался в кафе, когда нужно было пойти следом за «объектом», однако заминка оказалась как нельзя кстати: из-за угла телестудии вышел невысокий мужчина, одетый в тёмный костюм и серую мантию, которую он поспешно снял и перекинул через локоть. Мужчина последовал за Орландо, прошёл мимо его машины и стал неподалеку, пытаясь закурить сигарету.

За Орландо наблюдает ещё кто-то, кроме авроров? Рон возбужденно потёр руки. Теперь им не нужно тратить время на поиски преступников — они сами попали в поле зрения. Рон понял, что должен добраться до Бьянки раньше неожиданных конкурентов. Если за ним следят, Гермиона тоже может быть в опасности! Рона охватила тревога, и всё остальное сразу отошло на второй план.

Тем временем Орландо сел в машину; как только она отъехала, курящий маг зашёл в кусты, и оттуда донёсся негромкий хлопок аппарации. Рон пожалел, что у него не было машины или мотоцикла, чтобы последовать за Бьянки, и, найдя безлюдное место, использовал портал, чтобы вернуться в Лондон и обсудить ситуацию с Гарри и Стайком. Возможно, им понадобится команда авроров, чтобы проследить за новыми фигурантами, которые могли привести дело о наркомагах к долгожданному завершению.