Справедливость жизни (джен)

Первая учебная неделя запомнилась всем четверокурсникам двумя событиями: превращением всего четвертого курса Слизерина в канареек за ужином и ЗОТИ, который вел Аластор Грюм. Все были под впечатлением от его уроков. Еще бы, сам экс-аврор учит их сражаться с силами зла!

Иного мнения были лишь три человека: Гермиона, Гарри и Невилл. Гермиона считала, что демонстрировать перед учениками Непростительные категорически запрещено, ведь не зря же они Непростительные! А вдруг однажды балбес, вроде Гойла, возьмет и швырнет в кого-нибудь чем-то подобным?

Гарри был в целом с подругой согласен, но у него были свои причины быть недовольным Грюмом — тот в очередной раз публично выделил его. «Только один человек сумел противостоять этому заклятью, и он сейчас сидит напротив меня, — ворчал про себя юноша. — Мало мне Снейпа, теперь еще и он!» Да и зеленый луч, вылетевший из палочки Грюма, разбудил в Поттере неприятные воспоминания.

Невилл же ничего не говорил, но по его реакции было видно, что Грозный Глаз вызывает у него такой же панический страх, как и профессор Зельеварения.

Для Гарри же эта неделя ознаменовалась еще одним большим событием — пришел ответ от Сириуса:

«Привет, Гарри!

Со мной все хорошо, я нахожусь за пределами Британии и очень хочу вернуться, но, к сожалению, Дамблдор категорически против. Говорит, что сейчас обстановка в стране неспокойная. Слышал о происшествии на чемпионате мира? То-то же! Весь Аврорат на ушах стоит, да и Турнир Трех Волшебников тоже привлекает внимание. Так что мне сейчас возвращаться не следует.

О Дурслях расскажешь мне подробно при встрече. Сейчас же могу только посоветовать не доверять Снейпу. Он мерзкий и двуличный тип! Я не знаю, что ты видел в думосбросе у сальноволосого ублюдка, но скажу только одно — в пятнадцать лет мы все идиоты, некоторые и не такое вытворяют.

Постараюсь быть хорошим опекуном и скажу, чтобы ты был примерным мальчиком, учился на «Превосходно» и слушался Дамблдора, он плохого не посоветует.

Твой Сириус!»

Ответ Поттеру очень не понравился — Сириус верит Дамблдору и унижает Снейпа. Не сказать, чтобы он сам стал чересчур доверять последнему, но и ублюдком его называть тоже уже не мог. Внутри вскипало раздражение, когда он слышал, как кто-то из присутствующих так называл слизеринского декана. Все-таки Гарри был очень ему благодарен за неиспорченное лето; ведь зельевар, если бы захотел, мог бы превратить его в сущий ад, особенно после выходки с думосбросом, но он этого не сделал. Поэтому гриффиндорец счел «Тролль» за правильно сваренное зелье своеобразной пощечиной за свой проступок. Да и птичий Слизерин (вовремя же близнецы подбросили канареечные помадки за слизеринский стол) скрасил неприятный осадок от случившегося.

В общем, по поводу Снейпа Поттер еще сомневался, но высказывания Сириуса ему не нравились. А вот Дамблдору он перестал доверять окончательно! Подумать только — этот человек знал все о крестном и его отношениях с друзьями, но ничего не предпринимал, а Сириус его нахваливает. Да он просто еще не все знает о старом пройдохе!

Перечитав письмо несколько раз, парень окончательно разозлился, да так, что незаслуженно накричал на Хэдвиг, прогнал ее и улегся спать прямо в мантии.

~*~*~*~

Последующие три недели мало чем отличались от предыдущих. Гарри вместе с Гермионой готовился к урокам, в основном к Зельеварению, поражая ее своей способностью ориентироваться в библиотеке. Стоило лишь гриффиндорской умнице заикнуться о какой-нибудь книге, как Гарри тут же говорил, где она находится. В планы младшего Уизли никак не входило протирание штанов за пыльными стеллажами, но бросить своих друзей он не мог, хоть и ворчал на Гарри. «Учи — не учи, все равно тролль тебе нарисуют!» Но под шиканье Гермионы и неуверенные отговорки Гарри превращался в Санчо Панса, который относил ненужные уже книги обратно мадам Пинс. Впрочем, и он в накладе не оставался — друзья помогали с домашним заданием.

В целом, успеваемость Гарри резко возросла по всем предметам, за исключением Зелий. Это отмечали все профессора, и все его нахваливали за перемены в лучшую сторону. А что касалось Зельеварения... Да, Поттер зубрил всю литературу, какую только мог найти. Да, он знал все необходимые рецепты назубок и наверняка смог бы приготовить по ним снадобья... Если бы не Малфой. Ну вот чего этому белобрысому гаду не сидится спокойно?! Гарри же к нему не лезет! Но не было ни одного урока, чтобы слизеринец чего-нибудь не напортачил «совершенно случайно» с его зельем. То подкинет тому лишний ингредиент в котел, то отвлечет в самый нужный момент, швырнув чем-нибудь увесистым. А Снейп, казалось, не замечал проделок своего подопечного и с удовольствием ставил Поттеру неудовлетворительные оценки за неверно сваренные зелья. Лишь на последнем уроке Гарри удалось игнорировать нападки неприятеля и сварить хоть не идеальное, но вполне приличное снадобье. Памятуя о первом уроке, Гарри как будто случайно собирался дольше всех остальных и поставил свой образец самым последним, причем как можно дальше от края стола. Мастер Зелий маневр оценил и, ухмыляясь, посмотрел образец на свет.

— «Выше ожидаемого», Поттер, — сказал он таким тоном, будто этим зельем ему отныне суждено заменить завтрак, обед и ужин.

Гарри вне себя от счастья замер на месте. «Выше ожидаемого»! Снейп поставил ему «Выше ожидаемого», хоть он был готов к «Удовлетворительно» или «Слабо», а тут... Это же все равно, что «Превосходно» от любого другого профессора!

— Поттер, не стойте столбом! Или вы хочите присутствовать на уроках первого курса? Что ж, думаю, вам это не повредит...

— Нет, сэр, — опомнился зазевавшийся гриффиндорец. — До свиданья.

Северус, пораженный таким поведением ученика, сам не зная зачем, добавил:

— И не забудьте о контрольной на следующем занятии.

— Да, сэр, — бросил Гарри уже через плечо, спешно покидая мрачный кабинет, и поспешил на занятие по Чарам.

~*~*~*~

Накануне контрольной по Зельям Гарри и Гермиона настолько друг друга загоняли по рецептам, что Рон мог поклясться, что даже он что-то да выучил и способен завтра самостоятельно справится с заданием. Повторив зелья, поупражнявшись в трансфигурации и поискав информацию про соплохвостов, друзья разбрелись по спальням в надежде выспаться перед непростым днем.

Но этой мечте не суждено было сбыться. Гарри проснулся ночью от того, что его трясут за плечо.

— Гарри, Гарри, да проснись же, приятель!

— А? Что? — встрепенулся и испуганно спросил юноша, подслеповато щурясь и наощупь водружая очки на переносицу.

— Ты кричал во сне, — поделился с ним друг.

— Кошмар приснился, — ошеломленным голосом ответил Гарри, все еще не придя в себя.

— Ну, теперь все нормально? Я могу спать или поболтать с тобой?

— Нет, спасибо, ложись.

Уизли пожал плечами и забрался в свою кровать. В спальне вновь воцарилась тишина. Спустя несколько минут Гарри услышал ровное дыхание Рона, свидетельствующее о том, что тот уже спит.

Сам же Поттер усиленно вспоминал то, что ему снилось. Вернее то, что было во сне, он и так не забудет... К тому же это он уже видел, но в этот раз услышал, о чем говорил Волдеморт и Хвост. Они обсуждали пропажу волшебницы...

«Вспоминай Гарри, вспоминай. Ты помнишь это имя! Берта.... Берта... Берта Хоккинс? Нет... Берта Джоркинс! Вот! Точно! Берта Джоркинс!»

В том, что эта информация очень важна, юноша не сомневался. Равно как и в том, что это нужно кому-то сообщить поскорее. Вот только кому?

«Дамблдору — ни за что! Я больше никогда по своей воле к нему не пойду, пусть даже Волдеморт напишет мне лично письмо о предстоящем нападении на Хогвартс! Профессору МакГонагалл? Нет, она либо не поверит мне, как на первом курсе, либо отправит к директору, а это мне не подходит. Снейпу? Но он не тот человек, с которым можно откровенничать. А, может быть, Сириусу? Нет, все опять же замкнется на директоре. Из всех перечисленных кандидатур только лишь Снейп представляет себе личность Дамблдора и если уж и передаст тому информацию, то только ту, которую сочтет необходимой. Только вот как это сделать? Не подойдешь же к нему и прямо не скажешь: «Мне приснился сон, и вы должны броситься на поиски такой-то волшебницы»!

Но позднее время и усталость взяла верх над юношей, и он уснул, не успев придумать ничего стоящего... А на утро все мысли направлены в сторону контрольной по Зельям, и ночной кошмар остался в ночи.

~*~*~*~

Стоило только Гарри увидеть задание контрольной, как он обрадовался, — все, о чем спрашивалось в билете, он прекрасно знал и начал излагать свои мысли на пергаменте. Несмотря на то, что писал парень быстро, закончил ответы он незадолго до того, как профессор взмахнул палочкой, собирая работы. Все ученики принялись укладывать писчие принадлежности в сумки и покидать класс, а Поттер не сводил глаз с преподавателя и нервничал, не зная, стоит ли поговорить с ним сейчас. Но Случай решил за него. Когда гриффиндорец уже собрался было уходить, так ничего и не решив, его сумка треснула (вполне возможно, не без посторонней помощи), и все содержимое рассыпалось, а чернильница и вовсе весело покатилась по полу прочь от законного владельца. Повинуясь инстинктам ловца, Гарри метнулся за ней, но поймал только у преподавательского стола. Похоже, сегодня был явно не его день, так как неловким движением юноша сбил неплотно притертую крышечку с емкости, основательно испачкав при этом руки.

— Где же ваша хваленая реакция? — услышал над собой ехидный голос Гарри.

— Я... Я просто не ожидал, — промямлил парень, оглядываясь в поисках друзей, но вспомнил, что был в классе последним. — Сэр, разрешите вымыть руки?

— Пожалуйста, — небрежно бросил Снейп, махнув рукой в сторону раковины. — Раз применить Тергео вы не в состоянии, то будьте же истинным магглом.

Гарри, нахмурившись, двинулся в сторону раковины. «Да знаю я про очищающее заклинание, я палочку пачкать не хочу». Избавившись от чернильных следов на руках, он пошел к выходу, но, проходя мимо Снейпа, неожиданно для себя самого остановился и, поймав недоуменный взгляд учителя, разом выпалил:

— Я сегодня сон видел, как летом, про Волдеморта.

— Отработка, мистер Поттер, за вопиющую неаккуратность в моем кабинете. Сегодня в восемь! Поторопитесь, не стоит испытывать терпение вашего декана.

Поттер, спохватившись, собрал свои вещи в охапку и опрометью бросился из подземелий в сторону кабинета Трансфигурации под звон колокола, но на урок все-таки опоздал, чем вызвал недовольство профессора МакГонагалл, но тут же заставил своего декан сменить гнев на милость правильным ответом и даже заработал парочку баллов для Гриффиндора.

~*~*~*~

— Гарри, за тобой гиппогриф что ли гонится? Куда ты так спешишь? — невнятно проговорил Рон, пережевывая кусок мяса.

— У меня в восемь отработка у Снейпа, — наспех ответил тот и добавил к себе в тарелку спагетти, щедро полив их подливой.

— За что на этот раз? — с укоризной спросила Гермиона. Гарри по привычке стало стыдно.

— За чернильницу, которую я опрокинул после урока, — предположил парень, не до конца понимая истинную причину внезапного гнева зельевара. Ведь если декан Слизерина назначил ему взыскание за такую мелочь, то оповестил бы гриффиндорца сразу после инцидента. «Не могла же моя фраза про сон так его разозлить?!» — сокрушенно подумал он, хмурясь.

— Этот сальноволосый урод совсем обнаглел, — прошипел Уизли. — Это ни в какие рамки не лезет!

— Это же Снейп, чего ты от него хочешь? — резонно заметил Поттер, благодаря Мерлина за то, что Мастер Зелий отсутствовал на ужине. Один его вид внушал некоторый страх, и отчаянно хотелось поскорее убраться с поля зрения профессора.

Гермиона окинула друзей привычным осуждающим взглядом (парень порой думал, что она делает это чисто механически или для профилактики — мужская часть их неразлучного трио всегда имела грешки за душой) и, посмотрев на часы, решила обрадовать друга:

— Без пятнадцати восемь, Гарри, я бы на твоем месте поторопилась.

— Угу, — буркнул Поттер, наспех допивая тыквенный сок. — Если я не вернусь, считайте меня пущенным на ингредиенты.

~*~*~*~

Гарри шел в подземелья в полном смятении. Он действительно не понял, за что получил отработку. В назначенное время подойдя к классу Зельеварения и все еще гадая, какую очередную мерзость припас для него преподаватель в качестве унизительного взыскания, он негромко постучался.

— Разрешите, сэр? — нерешительно произнес он, не дождавшись ответа и заглядывая в класс. Странно, он оказался единственным провинившимся студентом на сегодня, что обычно было большой редкостью.

— Заходите, мистер Поттер.

Гарри подчинился и к собственному удивлению разглядел на первой парте пергамент, чернильницу и перо. Снейп указал ему на парту, и юноша покорно сел. Он был поражен, что злобный профессор выбрал именно этот щадящий тип отработки — всего лишь глупые строчки!

Но сам Мастер Зелий имел свои соображения на сей счет. Он, безусловно, мог попросту поговорить с гриффиндорцем или воспользоваться легилименцией, чтобы прочесть нужные воспоминания. Но Снейп не был бы собой, если бы не позаботился о той ничтожной вероятности, что кто-то из студентов или преподавателей случайно заглянет в его кабинет. А нудная писанина ни у кого не вызовет подозрения, ведь подобные взыскания в Хогвартсе в порядке вещей. А вот что явно не в порядке, так это чинно разговаривающие профессор Зельеварения и его самый нелюбимый студент. У подглядевшего такую невероятную картину может, не дай Мерлин, случиться нервный срыв или, того хуже, по школе могут пойти слухи, а лишних разговоров лучше избегать. Именно от такого маловероятного случая Северус и защитился таким необычным для себя видом наказания. За все года его педагогической практики это будет, пожалуй, первый случай, когда ученик отделался столь легим взысканием.

— Что писать и сколько раз?

«Я буду думать прежде, чем что-либо сказать вслух! И желательно сотню раз!» — мстительно подумал зельевар, но вслух сказал иное:

— Сегодня, мистер Поттер, вы напишите мне эссе о пользе зелья «Сна без сновидений», — и испытующе посмотрел на ученика.

«Ну конечно! Он хочет, чтобы я рассказал ему о своем сне! Какой же я дурак, мог бы и сразу догадаться...»

И Гарри начал с невероятной быстротой излагать то, что видел. Он описывал каждую мелочь, каждую деталь, боясь упустить самое важное. К сожалению, диалоги не поддавались дословному воспроизведению, но имя пропавшей волшебницы он подчеркнул дважды (и в скобках уточнил, слышал ли профессор о ведьме с таким именем). Парень так старался, что через двадцать минут вынужден был сбросить форменную мантию, а на его лбу выступили капли пота, будто он надраивал котлы, а не записывал собственные воспоминания. Час спустя Поттер перечитал самое странное в своей жизни эссе и отдал его Снейпу.

Северус пробежал глазами пергамент, а затем уничтожил его с помощью невербального Инсендио и, наслаждаясь возмущением ученика по отношению к его труду, самодовольно протянул:

— Помнится, мистер Поттер, что раньше со своими проблемами вы ходили лично к директору. Или вы меня с ним перепутали?

— Я не могу ему доверять, сэр, после... — Гарри пытался подобрать нужное слово, но на выручку пришел сам Снейп.

— А мне, стало быть, можете?

Поттер уверенно кивнул.

— И чем же, позвольте узнать, я заслужил ваше доверие?

— Ну... Хотя бы тем, что вы не бросили меня в опасности и не позволили вернуть Дурслям, — тут юноша покраснел, отчетливо вспомнив, как противился тому, чтобы Снейп сделал ему укол. — В общем, отнеслись ко мне... нормально.

— Свободны, мистер Поттер, — отрешенно сказал Мастер Зелий, невозмутимо игнорируя практически комплимент из уст гриффиндорца, и Гарри направился к двери.

Обернувшись, он спросил:

— Сэр, а это важно?

— Я сказал, свободны. Если, разумеется, не хотите получить взыскание и на завтра, — недовольно протянул Северус, но в самом конце свое тирады не удержался и едва заметно кивнул.

Морально удовлетворенный чувством хорошо выполненного долга, Гарри кивнул в ответ и направился в Гриффиндорскую башню, на ходу придумывая отговорку для ребят, чтобы не рассказывать, чем на самом деле занимался на отработке.

Тем временем в подземельях, в своем лично кабинете Снейп уселся в кресло и уныло подумал: «Глупый, невозможно глупый и наивный ребенок. Тянется к любому, кто отнесется к нему по-человечески. Остается только благодарить Мерлина, что первым волшебником, которого он встретил, был не Темный Лорд, который умеет неплохо убеждать».