Как взрослые люди (джен)

В конце концов Сириус отдал Биллу почти все зелья. Он даже настоял на том, чтобы тот их забрал: раны Сириуса хоть и ещё ныли, но уже почти зажили, так что ему самому лекарства были не особо нужны.

Настойку тысячелистника он оставил себе и с нетерпением предвкушал, как наконец выпьет её.

Теперь он запихивал обратно в аптечку всё, что не стал забирать Билл: несколько пузырьков, бинты и случайно попавшее туда зелье-шутка в затейливой бутылочке.

— Это от Фреда и Джорджа, — объяснил Билл. — Не понимаю, как оно здесь оказалось. Называется “зелье омоложения”.

По его словам, близнецы где-то раздобыли несколько экземлпяров этого зелья — у них всегда были свои источники, и Сириус не уставал этому поражаться. Впрочем, в данном случае зелье оказалось бесполезным для заявленной цели: эффект длился не более часа-двух, но проблема была не только в этом.

Выяснилось, что зелье возвращает внешность принявшего его к тому возрасту, к которому человек был наиболее эмоционально привязан. Например, Фреда, как и Джорджа, — подростка, живущего здесь и сейчас, — зелье делало моложе буквально на две-три недели, возвращая к моменту, когда он держал за руку девушку своей мечты. Или когда только что сдал какой-то очередной невероятно важный экзамен, от которого, безусловно, зависела судьба всего мира.

Сириус им обоим страшно завидовал.

Он глубоко вздохнул и вернул зелье омоложения на место в аптечке.

— Ты один? — Ремус, устало улыбаясь, просунул голову в дверь.

Сириус попытался улыбнуться в ответ:

— Один.

— Похоже, придется поговорить здесь, — сказал Ремус, заходя в небольшую комнату. — Кухня всё ещё занята.

Сириус уселся в кресло у стола. Тупая боль отозвалась в рёбрах, немного отвлекая от... других вещей.

Он наблюдал, как Ремус принялся собирать вещи, валявшиеся на небольшом диване напротив. Он подхватывал их одну за другой, аккуратно складывая их на подлокотник. Пуловер, рубашка, брюки, свитер…

— Рем, а ведь меня предупредили о засаде.

— Что?

Ремус замер с изъеденным молью свитером в руках.

— Дамблдор предупредил меня, — сказал Сириус.

— Дамблдор? Ого.

Ремус бросил свитер, отодвинул остальные вещи в сторону, чтобы освободить место на диване и сесть.

— Ух ты.

Сириус кивнул.

— Он в деталях спланировал моё бегство из той хижины. Я поклялся, что не скажу ни одной живой душе.

— А он сам как узнал?

— Да разве он скажет, — Сириус смотрел в пол. Он испортил отвлекающий манёвр Дамблдора, оказался во власти Беллатрикс и на пути у её убивающего заклятья, и лишь по счастливой случайности ему удалось уйти. — Это же Дамблдор: всё знает, ни с кем не делится.

Ремус размышлял над его словами, его взгляд в какой-то момент упал на дверь, ведущую в коридор.

— Да уж... Не делится.

Разговор перешёл на обсуждение засады в Лунолесье и предстоящей миссии Ремуса. Сириус не стал выражать собственные опасения: это казалось неуместным.

— Сегодня вечером я отправляюсь в порт, — сказал Ремус как бы вскользь.

— Ты едешь с Биллом?

— Нет, только в порт, на пару часов, — сказал Рем. — Ночью там будет Патролчо: Дамблдор договорился, чтобы мы с ним встретились по поводу ликантропного.

— Патролчо... Ты имеешь в виду — тот самый?..

— Ага, — кивнул Ремус. — Тот самый. Во плоти.

— Ну и дела, — удивленно поднял брови Сириус. — Что привело его в Англию?

— Ежегодный симпозиум по применению зелий в медицине, — ответил Ремус с умеренной самодовольностью. — В этом году он проходил в Эдинбурге.

— И ты что, был там?

Вся скромность растворилась, и теперь Ремус улыбался от уха до уха.

— Был!

— Расскажи!

— Это было просто потрясающе! Там даже была панель по эндокринологическим подходам к ликантропии — наконец-то появился хоть какой-то прогресс, по крайней мере, её признают как область исследований, — и Ремус пустился в описание доклада группы из Японии. Он выглядел счастливым. Более того, — он буквально сиял. И Сириус, хотя ему было плевать на медицину и симпозиумы, почти разделил с ним эту нелепую радость.

— Я лучше завтра зайду, — оборвал себя Рем, — когда мы оба отдохнём. Тогда и расскажу тебе обо всём, если захочешь послушать.

— Расскажи сейчас.

— Уже поздно, и мы оба устали. Ты вообще спал после Лунолесья? Выглядишь ужасно.

Сириус потёр лоб:

— Не особо мог уснуть. Спал пару часов с тех пор, как вернулся домой — сам не знаю почему. Кажется, мой мозг перегружен и просто не может отключиться.

— Да, мозги склонны к этому, когда они перегружены, — сказал Ремус, осматривая его с беспокойством.

— Ну уж сегодня я точно буду спать как убитый.

— И прекрасно! Ты когда в последний раз нормально отдыхал? Предполагаю, в ночь самой засады ты не спал, — Ремус усмехнулся, хотя и немного грустно. — А накануне ты всю ночь тренировался. Я не знаю ни одного мозга, который бы не перегрузился после всего этого — четыре дня без сна поверх всего, что ты пережил.

Сириус почувствовал себя некомфортно под настойчивым взглядом Ремуса.

— Так симпозиум был хорош?

Ремус мягко улыбнулся и не стал спорить с неуклюжей сменой темы.

— Да, мне и правда очень понравилось.

— Если Снейп узнает, что ты там был, с ума сойдёт от зависти.

— Вообще-то он тоже должен был присутствовать.

— Да ты что?

— Ага. Я видел его имя в программе — он должен был представить доклад. Похоже, он отказался в последний момент.

— Доклад? — Сириус удивленно поднял брови. — Я думал, он ужасный докладчик. Гарри всегда так говорит, да и не только Гарри, все остальные тоже.

Ремус, конечно, не стал этого подтверждать, — как благородно.

— Преподавание и исследования — это совсем разные вещи, — сказал он мягким тоном. — Я расстроился, что его не было. Хотелось бы послушать его доклад.

— А он должен был быть на той же панели, что и Патролчо?

Это заставило Ремуса рассмеяться.

— Он хорош, но не легенда.

Сириус слегка улыбнулся. Он взял наполовину наполненный стакан воды со стола и откинулся в кресле, глядя в него, но думая о бутылке с огневиски в кухонном шкафу.

— Ты это слышал сто раз сегодня вечером, но... — серьёзно сказал Ремус. — Как ты? Ответь мне честно — как ты?

Сириус, пытаясь собрать свои мысли, горько улыбнулся.

— Нормально, — ответил он в конце концов. — Правда. Просто... — Он потёр лоб, глядя в пол, и замолчал. Всё не то.

На самом деле, подобрать подходящий ответ было непросто.

— Ты переживаешь насчёт Лунолесья. Что мне грозит опасность. Так, Бродяга?

Сириус взглянул на него, не кивая и не отрицая этого. Тёмные тени под глазами Ремуса стали глубже, чем в последний раз, когда он его видел. И он был очень бледен, как будто с него сошла вся краска — не только с лица, но и со всего остального, — кроме разве что его глаз, сверкавших и отливавших янтарём. Может, дело в приближении полнолуния?

— Для кого-то, кто знает меня так долго, ты, кажется, очень мало в меня веришь, — без упрёка сказал Рем. — Я же оборотень.

Ремус откинул голову назад и слегка наклонил её сначала в одну сторону, затем в другую, как будто пытаясь сбросить онемение. Затем он резко выпрямился.

— Если в Лунолесье появятся люди Волдеморта, — он улыбнулся холодной улыбкой, — угадай, кто за кем будет охотиться.

Сириус вздрогнул.

Он посмотрел на Ремуса, и его сердце застучало чуть громче: бледный, худощавый, его янтарные глаза хищно сверкали. Он выглядел бесстрашным и величественным, как дикий зверь.

Сириус напомнил себе, что Ремус ему не младший брат, за которым нужно присматривать, — уж это-то Сириус должен был усвоить. На этой войне они сражались бок о бок. Ремус был во всех отношениях отличным бойцом, а раз в месяц ещё и самым настоящим оборотнем.

— Ну что ж, — Сириус усмехнулся, как умел только он. Лунатик разорвёт этих неудачников в клочья. — Славной охоты, друг.

Ремус довольно откинулся на спинку дивана и уставился в потолок.

Да уж, огневиски было бы сейчас весьма кстати, мысленно признал Сириус, поднеся стакан с водой к губам и представляя, что вместо воды в нём приятно обжигающая жидкость.

— Ты думаешь, это был Снейп? — спросил Ремус, лениво опираясь головой о спинку дивана.

Сириус задумался на мгновение, глядя, как в стакане шевелится вода, подчиняясь медленным, очень медленным движениям его руки: повращать по часовой стрелке, потом против…

Уж от Ремуса он меньше всего ожидал этого вопроса.

— Я не знаю, Рем. Я, конечно, никогда его не любил. Но как-то не верилось, что он на это способен. Может, я всё ещё не верю... до конца... — Вода, должно быть, действовала как огненевиски, потому что Сириуса внезапно потянуло на откровения. — Наверное, я просто не хочу верить, что он предатель, несмотря ни на что. Я могу допустить, что он слишком труслив, чтобы рискнуть…

— Э-э, Бродяга, — сказал Ремус.

— Или он просто слишком нас ненавидит и делает это ради удовольствия. Знаешь, чтобы отомстить нам за то, что было двадцать лет назад, за…

— Сириус, — Ремус выпрямился, и Сириус наконец взглянул на него. — А может, это Снейп предупредил тебя?

— Что?.. — Сириус перестал качать стакан и тоже выпрямился. — Ты что, серьёзно?

Ремус не ответил. Его лицо было неподвижно, светло-каштановые усы не двигались, он не улыбался, не щурился и не покачивал головой.

— Нда. Похоже, ты серьёзно.

Сириус не смог удержаться от горькой улыбки.

— Ты всегда хочешь видеть в людях добро. Ведь так, Рем?

— Не знаю... Мне кажется, я не смог бы жить, если бы ошибся в ком-то и понял это слишком поздно.

Сириус был несправедливо осуждён. Двенадцать лет в Азкабане и ночные кошмары, вероятно, на всю оставшуюся жизнь — какая скромная цена за ошибки других.

Но в отношении Снейпа это ничего не меняло.

— Ты не хочешь думать, что он грязный предатель, я понимаю. Я тоже не хочу, — Сириус неожиданно для самого себя понял, что это правда. — Может, это потому, что я знаю его слишком долго, и мне не хотелось бы признавать, что он бы... Я не знаю. Но даже по твоим меркам это переходит все границы. Ты правда думаешь, что он рисковал своей шкурой, чтобы предупредить меня? Ты понимаешь, что лепишь из него какого-то… героя?

Сириус невесело рассмеялся, наблюдая, как Ремус бросил на него очень долгий и очень острый взгляд, полный неодобрения. Или это было разочарование? Он не понял.

— Рем, когда ты получил место учителя в Хогвартсе — это ведь была первая хорошая новость в твоей жизни за долгие годы страданий и невзгод после смерти Джеймса. А Снейп забрал его у тебя, не моргнув глазом. Нет-нет, позволь мне закончить: он забрал его у тебя, и был так этим доволен, что чуть ли не вечеринку в честь этого был готов устроить.

Ремус, выслушав его молча, но даже не нахмурившись, заговорил как всегда мягко:

— Действительно, это было нехорошо с его стороны. Но правда о том, что я оборотень, рано или поздно всё равно выплыла бы наружу.

— Рем, он пытался отправить меня на поцелуй дементора! — Сириус повысил голос. Он хотел, чтобы Ремус понял, чтобы он увидел истину за его воображаемой завесой доброты, которую он так настойчиво пытался набросить на всех остальных. — Поцелуй, Рем! Это самое страшное, что только может случиться!

— Он считал тебя виновным в смерти Джеймса и Лили... весь волшебный мир так думал.

— Чепуха, приятель, — горько засмеялся Сириус. — Как будто он хоть сколько-нибудь заботится о них.

— Он дружил с Лили…

— Это было двадцать лет назад. Ты посмотри на него. Он ничего не знает о дружбе. Или о верности. Или о том, чтобы иметь хотя бы каплю смелости.

Это был бессмысленный спор.

Ремус хороший человек. Хороший человек, который думал, что может озарить всех своей добротой и сделать мир вокруг себя немного лучше. Или хотя бы немного менее болезненным.

Это ужасно утомляло.

Сириус наклонился вперед, опершись локтями на колени, и на мгновение опустил голову на руки.

— Ты всегда старался видеть в нём хорошее, Рем. А что, если в нём нет ничего хорошего? — вздохнул Сириус. — И никогда не было…

Сириус пожалел, что разорался на Рема, это было неуместно. Усталость заставляла его быть импульсивнее, чем обычно. Как бы он ни старался это отрицать, приключение в Лунолесье далось нелегко, а из-за недостатка сна удерживать чувства и темперамент под контролем было ещё сложнее.

— Ты же не думаешь всерьёз, что это мог быть Снейп?... — спросил Сириус, вглядываясь в жидкость в своём стакане.

— Может быть, и думаю, — прозвучал ответ Рема.

— Снейп рискнул жизнью, чтобы предупредить Дамблдора?

— Я этого не исключаю.

— Угу, — сказал Сириус, совершенно не убеждённый. — А потом вернулся к Волдеморту как ни в чём не бывало? Да ну, брось. Он бы не стал.

Ремус посмотрел на дверь, размышляя.

— Или стал бы?

— Не знаю, — вынес вердикт Рем. — Может и нет. Никто в здравом уме не сделал бы этого.

Сириус вздохнул, устало потирая лоб.

Кажется, этот разговор высосал из них все остатки энергии. Ленивое молчание растянулось между ними, пока они оба погружались в свои мысли или в унылое их отсутствие.

— Мне пора, — сказал Ремус через некоторое время.

Он поднялся без особого энтузиазма, и Сириус так же вяло последовал за ним, досадуя на свои треснувшие ребра.

Они молча шли к выходу, и Сириус заметил, что в кухне всё ещё горит свет и из-за полузакрытой двери слышен низкий голос Шеклболта.

— Я, наверное, задержусь ещё на несколько минут, — сказал Ремус, когда они дошли до входной двери, бросив взгляд через плечо Сириуса.

— Тебе нужно обсудить что-то с Муди?

— Не с Муди.

— Тогда с Кингсли?

Ремус покачал головой.

— Со Снейпом... — протянул Сириус. — Ты серьёзно?

Ремус пожал плечами:

— Он как-то неважно выглядит.

— А когда он выглядел нормально? — засмеялся Сириус. — Так ты просто хочешь спросить, как он себя чувствует?

— Кто-то должен, — устало сказал Ремус.

— Ну да, ну да.

Сириус вздохнул. Он пожалеет об этом. Точно пожалеет.

— Ладно. Я это сделаю.

Его предложение встретило один из особых подозрительно долгих и скептических взглядов Рема.

— Ты?

— Ну, ты уже опаздываешь, у тебя же дела. Так что можешь идти.

Ремус изучал его долгое мгновение, недоверчиво сверкая глазами.

— В чём дело? — Сириус изобразил дьявольскую ухмылку. — Боишься, мы отгрызём друг другу головы?

Рем улыбнулся.

— Что-то вроде этого. Учитывая обстоятельства, если дойдёт до волшебных палочек, я даже не знаю, на кого сделать ставку.

— Ты как всегда честен, — Сириус улыбнулся еще шире, не принимая замечание Рема близко к сердцу.

— Иначе тебе было бы скучно.

— Было бы... наверное. Кстати, как это получилось, что ты встречаешься с Патролчо так поздно?

Рем пожал плечами с забавной улыбкой.

— Он живёт по боливийскому часовому поясу.

Это заставило Сириуса подавить смех.

— Тогда тебе стоит поторопиться. Думаю, в Боливии достаточно рано, чтобы вы с ним ещё успели поболтать. Тебе прям не терпится, да?

— Не терпится, — признал Рем, его усталая улыбка стала ещё шире.

— Ну иди, иди. Не волнуйся обо всём этом, — Сириус махнул рукой в сторону кухни. — Я буду хорошо себя вести, ладно?

Возможно, бесшабашная улыбка Сириуса Ремуса и не успокоила, но он лишь кивнул, никак больше не прокомментировав подозрительно добрые намерения друга.

— Постарайся выспаться, — только сказал он Сириусу перед уходом.

— Можешь мне поверить — всю ночь буду заниматься только этим.