Просто держи меня за руку (гет)

Снейп, ты конченный мудак и не заслуживаешь ее. Хрен знает почему, но она все равно тебя любит и не хочет без тебя жить. Если только тебе не оторвали голову, твоему молчанию нет оправданий. Мне плевать, что ты герой и что благодаря тебе мы выиграли войну — ТЫ. НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ. ЕЕ. Я иду в лес за этим гребаным цветком, пока она лежит в стазисе. И если я вернусь, а она не доживет — можешь быть уверен, я тебя найду, живого или мертвого, и ты еще пожалеешь, что змея не сожрала тебя в той хижине целиком.

 

Почерк Поттера Снейп узнал сразу, несмотря на кляксы и расползавшиеся строчки, но смысл упорно ускользал. Мозг отказывался обрабатывать информацию. Узнав от Иллапы, что с момента его падения в озеро прошло два года, он словно отключился от происходящего и взирал на все со стороны. Пока Иллапа вез его к своим, он успел перебрать в уме с десяток различных сценариев, и ни один не обещал ничего хорошего. Но стоило ему ступить на скрытый от чужих глаз остров, как на смену ступору пришел гнев, который лишь усилился, когда он попытался приманить свои вещи невербальным Accio и понял, что они защищены магией, и придется все же договариваться.

Договариваться с ворами.

Назвали его темным магом? Что ж, получайте!

Хлипкий тростниковый навес, под которым были сложены какие-то мешки и бочонки, разлетелся в пыль, а участок под ним почернел и, с треском отвалившись от плавучей основы, канул на дно. Выскочившая навстречу Снейпу девчонка-провидица завизжала от страха и в панике шарахнулась прочь, но он заклинанием притащил ее обратно и крепко схватил за руку:

— Что ты видишь? Говори!

— Эй! Ты не иметь прав! — сунулся было лодочник, но Снейп направил палочку ему в лицо:

— Стой на месте и переводи. И держи руки так, чтоб я их видел. Шевельнешься — сброшу в озеро. Тот, кто там сидит, уже проголодался.

Индеец замер, подняв руки. Может, на воде он и был в своей стихии, но во всех прочих обстоятельствах колдовать умел явно не лучше оставшихся на берегу магглов.

— Не надо, — залепетал Иллапа, не сводя глаз с палочки. — Не надо. Мы ничего не делать тебе. Мы ничего не знать. Ты упасть в воду, и Найра не видеть тебя больше. Ты не… Как ты выбраться оттуда? Никто не вернуться живым до тебя.

— Как пробрался, так и выбрался, — Снейп слегка встряхнул девчонку за плечо. — Хватит визжать, я ничего тебе не сделаю. Та женщина… которая привязана ко мне через Древний Путь. Ты видела ее тогда. Ты видишь ее сейчас? Где она? Что с ней?

Иллапа, нервно косясь по сторонам, перевел. Девочка уставилась на Снейпа широко распахнутыми глазами. Шумно втянула носом воздух и прикрыла здоровый глаз. Но едва она открыла рот, чтобы ответить, как вокруг ощутимо повеяло чужой магией — сухой, жесткой, похожей на грубо сплетенные тростниковые циновки. Она потянулась к Снейпу как щупальца гигантского кальмара, сдавила горло, растекаясь по телу, зашептала в голове сотней голосов. Он выставил окклументный щит и разбил невидимую хватку.

«И это все? Ну же, давай. Дай мне повод».

Подраться хотелось неимоверно. Вновь обретенная магия так и бурлила в теле.

За спиной задребезжал надтреснутый старческий голос. Иллапа начал было опускать руки, но Снейп отпустил девочку и наколдовал на ладони небольшой костерок:

— Верните мне все мои вещи, и я уйду.

— Инти говорить, что ты — проблема. Он говорить, из-за тебя мы все погибнуть.

— Я проблема? — возмутился Снейп. — Как будто это не вы сбросили меня в воду. Вы хотели от меня избавиться так же, как до этого избавлялись от других!

— Ты, чужак, прийти сюда и думать, что ты знать все лучше нас! — ощерился Иллапа. Надо же, осмелел. Похоже, он считал, что старик сможет защитить их. — Ты влезть не в свое дело.

— Это вы влезли в мои дела! Legilimens.

Глаза индейца расширились. В голове у него не было ничего, кроме паники и страха, что этот незнакомец сейчас пустит их всех ко дну вместе с островом. Их и так осталось всего пятеро — мать Найры умерла год назад. И именно на ее лечение ушла большая часть украденных у Снейпа денег.

Избиение младенцев какое-то. Противно.

Он снял заклинание, но огонь в руке оставил.

— Тоже мне, потомки древнего народа. Неудивительно, что вы почти вымерли.

— Ты… что ты сделать? — прохрипел Иллапа, едва не падая на колени. — Как ты получить то, за чем прийти?

— Очевидно, вы знаете о своем божестве далеко не все, — оскалился Снейп в ответ.

— Ты… Тебе нельзя уходить теперь. Ты рассказать всем, и сюда прийти еще люди.

— Попробуйте остановить меня, — он угрожающе занес руку над ближайшей кучей тростника. Интересно, как скоро эта плавучая рухлядь выгорит дотла? Достаточно одной искры, чтобы здесь все заполыхало. — Вы пытались меня прикончить. Украли мои вещи и думаете, что вам это сойдет с рук?

— Никто не толкать тебя в воду! — выкрикнул Иллапа визгливо, в ужасе глядя на огонь. — Ты сам упасть из лодка! Я слыхать тогда утром в лагере, ты варить что-то для них, они всю ночь гулять, а утром заболеть и все равно хотеть еще! Они пробовать варить сами, но у них не получаться. Они даже искать тебя, чтобы ты сварить им еще. Про тебя часто говорить там, на берегу. Откуда ты знать, как варить такое?

Он что, стал местной легендой среди этих искателей просветления? Забавно. Снейп вспомнил свои «приключения» и брезгливо скривился. Хорошо хоть ни до чего более серьезного с той девицей не дошло, но ему все равно захотелось встать под горячий душ и выдраить себя до крови.

— Я мастер зелий. Изучал снадобья с детства. Но мы отвлеклись от темы. Мне нет до вас никакого дела. Верните мои вещи, и я уйду.

— Если ты уйти, сюда прийти еще люди! — судя по голосу, лодочник был на грани истерики. — Они уничтожить здесь все, как тогда! Нам никогда не будет покоя!

— Этот ваш тростниковый хлев давно пора пустить ко дну. Если вам нравится гнить в этой дыре — ваше право. Но вот ее, — он указал на девочку, — можно было бы обучить. У нее есть редкие способности. Держа ее при себе, вы обрекаете ее на такое же жалкое существование. Там, снаружи, мир давно изменился. Она могла бы жить лучше.

— Не тебе решать, что лучше, чужак! В мире не меняться ничего! Вы все приходить сюда, говорить умные слова, но вы ничего не знать о нас! Да, мы пугать тех, кто приходить. Мы утопить тех, кто хотеть выгнать нас отсюда. И если ты не слушать нас…

— Боюсь, вам не удастся утопить меня, — криво усмехнулся Снейп. — Этот ваш Спящий-на-Дне счел меня достойным. Сомневаюсь, что он поддержит вас на этот раз. Хватит разговоров.

Пламя в ладони разгорелось жарче и тонкими струйками стекло сквозь пальцы. Тростник вспыхнул как факел. Девчонка-ясновидящая вскрикнула и бросилась затаптывать рассыпавшиеся во все стороны искры. Иллапа схватил ее за шиворот и, ругаясь, отшвырнул подальше. Снейп, все еще стоя спиной к старику, почувствовал движение воздуха, развернулся и взмахнул палочкой, возводя невидимый барьер. Под островом хлюпнуло, вода всколыхнулась и хлынула через край, заливая огонь. Волной прокатилась по утоптанному тростниковому настилу, ударила в щит, поднялась выше головы, но его не коснулась. Снейп, ожидавший чего-то гораздо более мощного, слегка расслабился и опустил плечи. Впечатляющее владение стихийной магией без палочки, но даже с подпиткой от двух лей-линий эта старая немочь вряд ли справится с Пожирателем Смерти. Кто бы ни были те несчастные, упокоившиеся на дне озера, они явно были гораздо слабее, раз повелись на такие фокусы. Промокший по колено Иллапа с ненавистью уставился на него. Старик сжал пальцы в кулак, словно «оттягивая» магию обратно. Сказал что-то Иллапе. Тот возразил, тыча пальцем в сторону берега. Снейп ждал, держа палочку наизготовку. Он почти хотел, чтобы они напали на него по-настоящему — тогда он сможет стереть тут все в порошок и даже не мучиться угрызениями совести. Почему-то ему казалось, что обитатель подводной пещеры будет только рад избавиться от этих горе-хранителей.

— Мы вернуть вещи, — наконец, сказал лодочник. — Но деньги у нас нет. Ты считать это плата за свой дар.

Вот же наглые твари. Очень удобно. Интересно, скольких наивных дураков они уже успели вот так обобрать? Он мог бы поспорить еще, сжечь хижину-другую, но ему надо поскорее выяснить, что стало с Гермионой, и времени на всю эту возню у него попросту не было.

Девочка вдруг шагнула вперед, потянулась к Снейпу и осторожно коснулась его руки. Заговорила вполголоса, прикрыв здоровый глаз ладошкой.

— Найра не видеть тебя с тех пор, как ты упасть в воду, — неохотно перевел Иллапа, — но теперь она видеть твою магию и твою связь с Древний Путь. Сильная магия. Опасная. Она не принести тебе добра, если ты не следить за ней. Ты — одна большая проблема.

— А женщина?

— Найра не видеть ее. Но связь остаться. Сильная связь. Ты уходить отсюда и не говорить никому, как ты получить свою магию. Другим вряд ли повезти так же, как тебе.

Как будто кто-то сможет заткнуть ему рот. Но он и сам прекрасно знал, что никому ничего не скажет. Не зря же он единственный со времен Певереллов, кому удалось найти путь в пещеру. Мертвецов на дне и так хватает.

— Мои вещи, живо! Не то я сожгу здесь все к чертям!

— Ты… идти… со мной, — проскрипел Инти. Снейп опустил палочку и посмотрел в выцветшие глаза старика. Кожа да кости, и на вид ему лет двести, в чем только душа держится? Тот оглядел его и повел подрагивающей рукой по воздуху, но это была скорей проверка, чем угроза. Волна чужой магии омыла его с головы до ног и отхлынула, оставив после себя неприятное покалывание на коже. Старик скорбно поджал губы и, покачав головой, поманил его за собой.

В уже знакомой хижине, служившей шаману жилищем, соорудили алтарь из спрессованных блоков тростника, украшенный кристаллами и стеклянными бутылочками — все из запасов Снейпа. На стене над алтарем были развешаны вышитые шерстяные панно, а внизу под ними стоял… портрет Дамблдора, правда, сейчас пустовавший. Снейп моргнул от неожиданности. Пока он пялился на эту инсталляцию, гадая, что все это значит, Инти, кряхтя, зашаркал в дальний угол, повозился там и выволок рюкзак. Помял его скрюченными костлявыми пальцами и неохотно протянул хозяину. Снейп схватил его, перевернул и потряс. Из рюкзака посыпались еще бутылочки, книги, маленькая сумка, в которой он хранил паспорт и деньги — и дневник. Снейп едва сдержал облегченный вздох. Взяв с алтаря портрет, он несколько раз позвал, надеясь, что Дамблдор услышит, затем уселся прямо на пол, раскрыл дневник и принялся лихорадочно листать. Взгляд то и дело выхватывал отдельные строчки, и с каждой новой записью сердце запиналось и обрывалось куда-то вниз.

…Северус, ответь мне! Это что, какая-то шутка?..

…Если ты специально поставил мне блок, чтоб я не видела, чем ты занимаешься — это была о-о-очень плохая идея!..

…Ответь мне, пожалуйста… Где мне теперь тебя искать, если с тобой что-то случилось?..

…ТЫ, ЛЖИВЫЙ СУКИН СЫН, КАК ТЫ МОГ!..

…ты оставил машину своему отцу — и ничего мне не сказал? Ты вообще собирался говорить мне о том, что общаешься с ним? Да что у тебя в голове, в конце-то концов?..

…Прости, я вовсе не хотела…

…Певерелл отказался говорить…

…Пожалуйста, ответь мне. Если я что-то говорила или делала не так, ты мог хотя бы сказать мне. Мы же договаривались, Северус!..

…Как я могу тебе верить, если ты лгал мне даже в мелочах?..

…неужели ты подделал все, что показывал мне? Все, что я о тебе знала? Так же, как подделал те воспоминания…

…Это что, такая месть?..

…если ты хотел, чтобы мы оба умерли, почему просто не подлил мне яд?..

…пожалуйста, ответь мне… Прости, я знаю, это я во всем виновата, я втянула тебя во все это, даже не спросив, я...

…я перечитала уже столько бумаг в архиве, я перепробовала все чары поиска… Как ты это сделал? Ну не пришельцы же тебя выкрали, в самом-то деле?..

…Маккирби говорит, что мне надо просто смириться…

…ну вот куда тебя черти понесли?!.

…я больше ничего не хочу… только вернись... пожалуйста...

…Я знаю теперь, почему Ровена перестала бороться…

И эта жуткая запись, сделанная рукой Поттера и вогнавшая его в ступор. Как удар под дых. Он перечитал ее несколько раз, полистал дневник и не нашел больше ни единой строчки. Ему стало так холодно, словно он попал в логово дементоров. В голове умирающим мотыльком трепыхалась одна-единственная мысль — а что если ее уже нет в живых? — и в груди все рушилось, будто карточный домик, и падало, падало, падало…

Значит, все было зря. Он не справился. Не справился, и она умерла, думая, что он бросил ее. Может, он жив только потому, что все это время пробыл в безвременье. Может, ему вернули магию и заодно отвязали от Гермионы, а он даже не почувствовал.

Но ведь девчонка, кажется, сказала, что видит связь. А раз связь действует до сих пор, значит…

— Северус! — возопили с портрета. — О, боги, Северус! Так ты жив! О, хвала Мерлину!

Он бросил дневник и схватил портрет обеими руками, впиваясь взглядом в лицо покойного наставника:

— Что с ней? Она жива?

— Северус, но как же ты…

— Отвечай!

Дамблдор, хватаясь за сердце, разглядывал его, подслеповато щурясь сквозь очки — единственным источником света в хижине служила открытая дверь.

— То есть, ты совсем ничего не чувствуешь? — спросил он, наконец. Снейп встряхнул портрет, едва не сбив старика с ног:

— Ты скажешь или нет?

— О, конечно, теперь ты требуешь от меня ответов, — с отчетливой обидой в голосе ответил Дамблдор. — Твои манеры за два года, похоже, лучше не стали. Ты хоть представляешь, как мы все сходили с ума, когда ты пропал?

— К черту мои манеры, Альбус, что с ней?

— Ты хоть раз задумался о том, что она вообще могла умереть? Ты пропал, зелье заканчивалось, а уж то, что ты не сказал ей ни слова, вынудив ее думать, что ты ее попросту бросил…

— Альбус!

— Несомненно, ты будешь рад услышать, что Гермиона жива и вполне здравствует.

В глазах и носу предательски защипало.

Жива и вполне здравствует.

Его поездка была не напрасной.

— Значит, она придумала что-то еще, да? Ей больше не нужен контакт?

— Я не обязан отвечать на твои вопросы, Северус. Тебя не было два года. И ты ни разу не дал о себе знать.

— И вы, конечно же, сразу записали меня в покойники, — ядовито процедил Снейп. Дамблдор качнул головой и зыркнул мимо него:

— Ты бы хоть сказал спасибо этим милым людям, столь любезно хранившим твои вещи столько времени.

— Милым людям?! — Снейп едва не задохнулся от возмущения. — Эти милые люди хотели меня убить! Они украли мои вещи и деньги, а ты тут с ними политесы разводил?

— Ну… не так чтобы, — смутился Дамблдор. — Нам так и не удалось нормально пообщаться, они совсем не говорят по-английски…

— Еще как говорят! Просто они не хотели тебе отвечать, потому что знали, что ты будешь расспрашивать обо мне!

— Ну что ж… гм… Ладно. Может, объяснишь, наконец, где ты был?

— Там, куда и собирался, — Снейп оторвался от портрета, чтобы посмотреть на три одинаково вытянутых в изумлении лица. Девчонка таращилась на него так, словно увидела божество. — Если вкратце, то я попал в зону безвременья, провел там от силы сутки, а когда выбрался наружу, оказалось, что прошло два года. Поэтому я и не мог ответить. Я догадываюсь, как это выглядело, но уверяю тебя, я никак не мог это предусмотреть. Пока не знаю, как мне добраться домой, но…

Дамблдор облизал губы, тревожно глядя на него:

— А… то, за чем ты пришел?

— Да, — коротко ответил Снейп. Дамблдор выдохнул и, сняв очки, принялся их протирать. Снейп давно знал, что он делает так, чтобы потянуть время и продумать дальнейший ход разговора. Но раз Гермиона жива, значит, можно пока не нервничать, спокойно разобраться во всем, придумать, как добраться до Британии, раз эти… потратили все его деньги, и вообще…

— Полагаю, ставить в известность министерство не стоит, — наконец, проговорил Дамблдор, нарочито долго возясь с очками и избегая смотреть на Снейпа.

— И вообще никого не стоит. Но ты же сейчас наверняка помчишься обратно, чтобы растрепать всем о моем… воскрешении.

— Северус, от меня, конечно, остался лишь портрет, но я не дурак, — Дамблдор водрузил очки обратно на нос и соединил кончики пальцев перед собой. — Однако я сомневаюсь, что ты осознаешь всю серьезность ситуации. Только представь, что начнется, если в министерстве узнают, что ты больше не сквиб, да еще имеешь доступ к бесконечному источнику энергии. Это смертный приговор для вас обоих. Визенгамот отпустил тебя только потому, что ты не представлял никакой опасности. Вдобавок, все захотят узнать, как тебе это удалось и где находится это чудесное место.

Думать об этом сейчас Снейпу было недосуг. Но старик, разумеется, прав. Вряд ли Кингсли понравится иметь под боком ходячую магическую бомбу. Да и к озеру стопроцентно возникнет повышенный интерес.

— Мне все же хотелось бы узнать, как ты это сделал, Северус.

— Не без труда. Хоть, наверное, и легче, чем я ожидал.

— Хм… И потому ты теперь такой?

— Что? — не понял Снейп, с беспокойством ощупывая свое лицо и не находя там ничего нового. — Какой — такой?

Девочка, сидевшая рядом с шаманом на полу, подняла руку и коснулась левого виска. Снейп повторил ее движение, но ничего странного не обнаружил.

— Что там? Я не вижу.

— Ну, тебе даже идет, — Дамблдор разглядывал его, склонив голову набок. — Любопытный эффект. Я бы послушал всю историю от начала до конца, это наверняка было захватывающе.

Снейп, раздраженный всеми этими недомолвками, оттянул несколько прядей и скосил глаза, пытаясь рассмотреть, в чем же дело. Одна прядь была абсолютно белой.

И он, кажется, догадывался, когда именно она появилась.

— Что ж, я, безусловно, рад, что ты добился своего, Северус, — заявил Дамблдор, покончив с осмотром. — Но, думаю, торопиться с возвращением не следует. Возможно, тебе потребуется какое-то время, чтобы... э-э... адаптироваться.

Он решил, что ослышался.

— Что ты сказал?

— Здесь… хм… много чего поменялось. Думаю, тебя ждет немало… сюрпризов. Ты главное не читай колдовских газет.

Вот это уже подозрительно.

— Альбус, что там у вас произошло за это время?

— Я же сказал, много чего, — уклончиво ответил старик. — Впрочем, чтобы ты не волновался, сразу скажу — никто не умер, и все твои бывшие подопечные вполне… процветают.

— К чему ты тогда сказал про газеты? И что за сюрпризы?

Взгляд некстати упал на лежавший рядом дневник и запись Поттера. По спине пробежали ледяные мурашки.

Никто не умер, и все процветают, значит? И его возвращения, конечно же, никто не ждет. По дневнику уже все ясно. Поттер, конечно же, добыл цветок, преподнес его ей и в очередной раз стал героем, а она, конечно же, не могла его не отблагодарить за такую самоотверженность…

Это что, какое-то особое проклятие? Он так и будет отдавать очередному Поттеру то, что принадлежит ему?

— Северус, — Дамблдор строго поглядел на него поверх очков, — я уже вижу по твоему лицу, что ты, как обычно, пришел к неверным выводам. Поэтому прежде, чем ты выкинешь очередную глупость, мы с тобой долго и обстоятельно побеседуем. Но сначала поблагодари этих людей от моего имени — мы весьма неплохо проводили здесь время, хоть я, увы, даже имен их не знаю.

— Так, может, я просто оставлю твой портрет им, раз тебе с ними было так весело? — оскалился Снейп. Дамблдор поджал губы:

— Что ж, это твое имущество, и ты волен им распоряжаться как тебе угодно. Но мне хотелось бы сменить обстановку. Все время торчать в темной хижине, знаешь ли, не очень увлекательно.

Может, в Британии что-то и поменялось, но Альбус оставался прежним… и, черт возьми, Снейп все равно был рад его видеть. Пожалуй, пора домой. Он не хотел оставаться здесь ни минутой дольше. А этим индейцам он ничего не должен — они и так вознаградили себя за труды с лихвой. Несколько тысяч долларов наличными, да еще карточка, которой, правда, в этой глуши никак не воспользоваться, и дорожные чеки.

Карточка.

Он схватил сумку с документами и заглянул внутрь. И паспорт, и карточка были на месте. Может, на ней еще что-то осталось?

— Вы этим пользовались? — он поднял карточку и показал ее топтавшемуся у двери Иллапе. Тот затряс головой:

— Мы не брать это! Мы взять только деньги!

Ага, значит, домой он вернуться все же сможет, надо только добраться до Лимы, а там купить билет на самолет. Придется аппарировать. И пусть только кто-нибудь попробует задержать его за какую-то несанкционированную магию!

Черт с ними, с деньгами, пусть подавятся. Домой, домой, домой. А как объясниться с Гермионой, он придумает по дороге.

Снейп бесцеремонно затолкал портрет в рюкзак, чем вызвал шокированный вздох старого шамана — тот, вероятно, прикипел к новому «божеству», хоть и не понимал ни слова. Следом в рюкзак отправились прочие немногочисленные пожитки, включая и кристаллы с алтаря. Прихватил он и небольшой мешочек листьев коки — пригодится для экспериментов. Интересно, куда остальное задевали? Вместе с наличкой исчезла и вся его одежда, и туалетные принадлежности. Вероятно, зелья и книги сохранили только потому, что не придумали, куда их употребить. Что ж, спасибо и на этом. Хотя спалить всю эту тростниковую богадельню или проклясть ее обитателей очень хотелось. Он бы так и сделал, если бы не ощутил где-то глубоко внутри едва заметную знакомую дрожь. Она означала, что он вот-вот пересечет черту, и его накроет откатом.

«Нет. Ну уж нет. Мне теперь что, всю жизнь подставлять другую щеку?..»

Похоже, у обитателя подводной пещеры было своеобразное чувство юмора.

Собрав вещи, Снейп глянул напоследок на старика. Тот негодующе сдвинул остатки бровей и махнул рукой, требуя убраться прочь. Ну и ладно. Он уже шагнул к двери, когда девочка поднялась с пола и преградила ему дорогу. Обхватила его левое предплечье пальцами и потянула вниз, требуя нагнуться. Прикрыла здоровый глаз и заглянула в лицо, а затем вдруг погладила его по щеке. На ее счастье, это застало его врасплох, иначе он не преминул бы ответить на подобную дерзость. Ее последние слова были произнесены почти шепотом. Северус помнил единственное подслушанное им пророчество, однако по ощущениям оно и в подметки не годилось тому, что он услышал сейчас. Будто звук просочился под кожу и впитался в каждую клеточку тела — только чтобы дождаться нужного момента. Дождаться и взорвать все вокруг.

— Найра говорить, что твое желание сбыться… но для этого ты умереть второй раз.

* * *

Аппарировать в Лиму удалось без приключений. Думать о словах девчонки не было ни сил, ни нервов — если бы он сейчас начал прикидывать, что они означают, у него бы совсем сорвало крышу. Затолкав все мысли поглубже под окклументный щит, Снейп сосредоточился лишь на первоочередной задаче. Поплутал немного по городу в поисках банкомата, снять деньги с карточки. Увидев остаток, запоздало призадумался — а куда и к чему он, собственно, вернется? На счете было не так уж много. Осталось ли хоть что-то в Гринготтсе, или ему по прибытии в Британию сразу придется искать работу? Да и жилья у него больше нет. И куда податься для начала? Поразмыслив, он решил, что в Хогварце хотя бы выслушают, а заодно и расскажут, что еще он пропустил за два года.

Добравшись до аэропорта, он обнаружил, что ближайший рейс до Майами будет только завтра утром. А из Майами до Лондона билетов и вовсе нет, все продано. Улыбающаяся маггла за стойкой предложила ему отель рядом с аэропортом, чтобы он не опоздал на рейс. Деваться было некуда. Вдобавок, он только сейчас почувствовал, что страшно голоден — словно неделю не ел. Заглянув в первый попавшийся ресторан, не глядя ткнул пальцем в меню и съел все так быстро, что даже вкуса не почувствовал. В номере первым делом залез под душ, а потом долго разглядывал в зеркале белую прядь у виска. Состричь? Закрасить? Но Дамблдор, кажется, не соврал — ему, как ни странно, шло.

Дамблдор.

Странно, что старик, проведя два года на алтаре у этих ненормальных, так и не раздобыл никакой информации. Или все же что-то узнал, но никому не сказал? Судя по отрывочным записям в дневнике, его искали. Долго. Интересно, додумался ли кто-нибудь до Перу и озера? Снейп почистил заклинаниями джинсы и толстовку, в очередной раз мысленно проклял чертовых индейцев, забравших всю сменную одежду, и вытащил дневник. Поморщился, когда блокнот раскрылся на странице, явно исписанной на очень нехороших эмоциях. В следующих записях Гермиона то отчаянно извинялась, то высказывала предположения, чем именно он мог сейчас заниматься (одно другого глупее), то сокрушалась, что очередные поисковые чары ничего не показывают. Мерлин, она и в самом деле была упряма и методично перебирала все варианты, какие находила… Пробовала, терпела очередную неудачу, ругалась, в сердцах писала гадости, снова извинялась, плакала над блокнотом, если он правильно идентифицировал прозрачные кляксы, местами размывшие чернила… Читать это было невыносимо. Она опять в нем усомнилась и решила, что он подделал все то, что она чувствовала через связь, и это было обидно и больно. Разве он не впускал ее туда, куда больше никому не было хода? Разве не выворачивался ради нее наизнанку? Не исполнял все пожелания, включая и те, которые она даже озвучить не успевала? Почему они все, черт возьми, решили, что его исчезновение было какой-то личной прихотью, без которой он легко мог обойтись? Да с ним могло произойти что угодно — он мог быть серьезно ранен, мог впасть в кому, его могли держать где-нибудь против воли… впрочем, нет, все эти ритуалы, которые Гермиона описывала в дневнике, показали бы, где он находится, даже если бы он был без сознания. Кто же знал, что в подводную пещеру не пробиться никакой магией. Хм… Наверное, ее злость все же можно понять — она вполне оправданно решила, что он сам не хочет, чтобы его нашли. А запись Поттера вообще бесила — по какому праву этот щенок лезет не в свое дело? Ему было велено присматривать за Грейнджер, а не…

«Стоп. Угомонись, пока не додумался до чего-нибудь…»

Почему после поттеровских каракулей нет больше ни единой записи? Похоже, ее сделали в начале июля… только вот какого года? Да и то, что написала Гермиона, приводило его в состояние, близкое к панике.

Она словно... прощалась.

Нет, он сейчас сойдет с ума, если не узнает, что там творится.

— Альбус!

Дамблдор появился на портрете почти мгновенно, словно все это время околачивался за рамой и ждал призыва. Взглянув в безмятежное лицо наставника, Снейп едва сдержался, чтобы не тряхнуть портрет:

— Ну что, уже растрезвонил всем? Гермиона знает?

— Нет. Только Минерва, — невинным тоном сообщил тот. — Она велела тебе передать, что ты как был негодным мальчишкой, так им и остался, и чтобы ты немедленно тащил свою задницу домой.

— И сколько огденского она выпила, прежде чем это сказать? — поинтересовался Снейп.

— Всего лишь стаканчик, — Дамблдор посерьезнел и скрестил руки на груди. — На самом деле, это совсем не смешно. Ты хоть представляешь, как мы волновались? Гермиона чуть с ума не сошла, Северус. И не только она.

— Некоторое представление я уже получил, — Снейп помахал дневником у него перед носом. — Когда это случилось? Когда Поттер ходил за папоротником? И как она вообще дотянула до июля? Запасов зелья хватило бы в лучшем случае до весны.

— До конца апреля, если уж совсем точно.

Гребаный Гриффиндор. Чтобы так растянуть запасы, она наверняка сократила дозу… По коже пробежали ледяные мурашки. Во что же она превратилась после такого? Это не могло пройти бесследно.

— Когда ты видел ее в последний раз, Альбус?

— Гермиону? Кажется, пару недель назад. Но в «Пророке» о ней пишут довольно… часто. И послушай моего совета — не читай ничего, что вышло из-под пера Риты Скитер, пока не поговоришь с Гермионой сам.

— Что же такого там написано? — преисполнившись самых мрачных подозрений, уточнил Снейп. Дамблдор пожал плечами:

— Ты же знаешь Риту. Гадости, как обычно.

— Ты уже второй раз мне говоришь, чтоб я не читал «Пророк».

— Не хочу, чтобы ты наделал глупостей… с твоей импульсивностью…

— Кто бы говорил, — фыркнул Снейп, ставя портрет на тумбочку и подпирая его бутылкой с водой. — Так каким образом она дотянула до июля? Даже сократив дозу до минимума, она бы не смогла…

— Ей необычайно повезло с друзьями, Северус. Я не знаю всех подробностей, но Гарри, к примеру, предложил снова использовать боевую медитацию. Это помогало ей пережить приступы.

— Какие приступы? — ужаснулся он, с чего-то вдруг вспомнив собственные откаты.

— Те самые, которые у нее случались через сутки без контакта с тобой. Дилис наблюдала один. По ее мнению, девочка чудом осталась жива.

— И что, она продержалась только за счет медитации?

— Разумеется, нет. Весной Беннет Маккирби раздобыл половину сушеного цветка папоротника. Это позволило ей продержаться до июля.

— Твою мать! — Снейп вскочил с кровати и принялся мерить шагами комнату. — Я же теперь ему буду обязан по гроб жизни! А от нее он вообще может потребовать что угодно! О чем вы все только думали, когда позволили ему…

— Ты бы предпочел, чтобы она умерла?

Дерьмо. Дерьмо-дерьмо-дерьмо.

— Одного цветка все равно не хватило бы на целый год. Что еще делали?

— Видишь ли, — Дамблдор чуть склонил голову, глядя на него поверх очков, — свежий цветок все же оказался намного мощнее и позволил уменьшить дозировку. Кроме того… их было три.

— Что? — не понял Снейп, поворачиваясь к портрету и недоуменно поднимая брови. — Кого было три?

— Цветка.

— Три цветка папоротника?!. — он в замешательстве запустил пальцы в волосы у висков. — Где, скажи на милость, можно было достать… И что там такое Поттер написал про стазис?

— Это была идея Маккирби. Они с Флитвиком наложили на нее стазис, использовав последнюю дозу. Чары подпитывались от самой Гермионы. Она пробыла в нем чуть больше трех дней.

Вот до такого он бы не додумался. Гениально. Почему же ему это ни разу в голову не пришло?

«А ты готов уложить ее в стазис… ну, скажем, на полгода? Год? Два?»

Драный Мерлин, вот же угораздило! Но все-таки, почему она больше ни слова не написала? Разуверилась окончательно? Нашла кого-то другого? Но если связь осталась, и зелье все еще действует, значит...

Что это значит?

— Так, погоди, — он снова принялся расхаживать по комнате кругами, — откуда взялись три цветка?

— О, — у Дамблдора сделался такой довольный вид, словно он был лично причастен к этому акту… героизма. — За цветком отправились Гарри и Драко.

Драко?.. Вот это уже неожиданно.

— Судя по тому, что мне рассказала Минерва, это было то еще испытание. Когда они утром явились из леса, вид у них был такой, словно они побывали в преисподней.

О, да. Это он помнил — у него самого был такой же, когда он добыл чертов цветок и потом еще несколько дней шарахался от собственной тени.

— Они сразу же отнесли цветок Горацию, чтобы тот сварил несколько порций по твоему рецепту.

Еще и Слагхорн. Похоже, пора составлять список всех, кому он должен. Не на Гермиону же все это вешать.

— А потом произошло самое интересное, — Дамблдор уселся поудобнее, явно наслаждаясь моментом. — Следом за Гарри и Драко явились Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд. У них был второй цветок.

Мерлин и Моргана, как?!.

— А потом, — Дамблдор выдержал драматическую паузу, и у Снейпа буквально руки зачесались швырнуть портрет о стену, — Фред и Джордж Уизли принесли третий.

Твою ж мать!

Прямо какое-то сборище супергероев. Нет, ну Поттер и Малфой еще ладно, от них он еще мог ожидать чего-то подобного, хотя Драко и впрямь удивил. Но Лонгботтом? Лавгуд? Эти два рыжих балбеса со своим магазином фокусов?

Как?!.

— Правда, им не очень повезло — они нарвались на кентавров, пока искали папоротник. Фред Уизли два дня провел в больничном крыле. А бизнес у них, кстати, идет просто отлично, они изобрели столько всяких интересных…

— Альбус.

— Да. Хм, — Дамблдор поправил очки и оперся локтями о край рамы. — Так вот… Этого хватило больше чем на год, но они наверняка ходили и в этом году, об этом мне, увы, ничего не известно.

Потрясающе. Интересно, этой банде всегда во всем будет везти, или это остаточный эффект Felix Felicis, выпитого в ночь боя за Хогварц? И с чего вдруг такой энтузиазм и самопожертвование? Что такого пишет Скитер, о чем ему читать не следует? Может, Поттер все-таки… или Малфой?..

Или, не доведи Мерлин, Уизли?

Память тут же услужливо подкинула ему обрывки того, что он видел в пещере. Двое рыжих детей и кресло министра.

Ну здорово.

— Северус, — Дамблдор неотрывно следил за каждым изменением в его лице, — это все, безусловно, интересно, но что ты собираешься делать дальше?

— А что, магическая Британия настолько изменилась, что мне там места больше не найдется?

— Ты же понимаешь, что нет. Не с такими возможностями. Тебе нельзя показывать, что к тебе вернулась магия. Вас обоих попросту убьют.

— А Шеклболт? Он же министр?

— Да, его избрали практически единогласно. Но и ему не нужны проблемы. Вряд ли он вступится за вас. Никто не захочет, чтобы под боком находилась неконтролируемая сила такой мощи. Мы едва оправились от скандала с комитетом регистрации магглорожденных, и то я до сих пор не уверен...

— Что за скандал? Руквуд все же заговорил?

— У него не было выбора, — старик вдруг помрачнел. — Любопытно то, что приказ начать исследования передачи магии от магов к магглам поступил еще в девяносто четвертом, за три года до создания комитета. Списки подопытных неполные, почти все материалы были уничтожены, но все, кто есть в списках, погибли в ходе этих экспериментов. Жена Беннета Маккирби была последней. Ее похитили только для того, чтобы заставить его молчать, когда он пригрозил, что найдет способ рассказать о проекте, но Руквуд в последний момент не удержался и подверг эксперименту и ее. Какая-то личная месть. Из всей группы в живых остались только они — всех остальных участников давно ликвидировали и внесли в списки пропавших без вести, чтобы скрыть это.

— И кто же их ликвидировал? Сам Руквуд?

— Некоторых. Про остальных он ничего не знал. Его проверили и веритасерумом, и легилименцией, даже заставили показать воспоминания. Когда Руквуд и его группа поняли, что исследования ничего не дали, то просто составили для Долорес Амбридж поддельный отчет, не вдаваясь в подробности, как именно магглы и магглорожденные могут украсть магию у магов, а эта сумасшедшая женщина устроила настоящую охоту.

— Где она теперь?

— В Азкабане. Ей дали пожизненный срок несмотря на то, что она ничего не помнит о своей деятельности в рамках комитета.

— А Руквуд?

— Ему, боюсь, повезло еще меньше.

— Куда уж меньше, он и так сидел… Или его отдали дементорам?

— Через месяц после того, как обнародовали всю эту информацию, Руквуд был найден мертвым в своей камере. Следственный отдел и аврорат не разглашали подробности. Никто до сих пор не знает, что с ним случилось.

«А я вот догадываюсь», — подумал Снейп, вспомнив отчаянный взгляд Беннета Маккирби, когда он смотрел на свою жену.

— В Отделе Тайн после этого скандала провели некоторые кадровые перестановки, но мало что удалось изменить. Кингсли приходил ко мне побеседовать и узнать мое мнение. Ему очень непросто на этой должности.

«А кому сейчас легко?»

— Руководитель Отдела Тайн ему не нравится, — продолжал Дамблдор. — Говорит, очень скользкий тип. И странный. О нем практически ничего не известно, кроме даты назначения на должность.

— Но кто-то ведь его назначил?

— Гектор Фоули в тысяча девятьсот двадцать пятом, сразу как его избрали министром магии.

— Так давно? — удивился Снейп. — И что за человек?

— Увы, Кингсли не может рассказать о нем ничего конкретного. Едва он стал министром, запустились и все чары, не позволяющие ему разглашать информацию о работе отдела.

— Потрясающе… И очень удобно. И что теперь?

— Гермиона одно время пыталась что-нибудь разузнать, но…

— Шпион из нее оказался никакой, надо полагать.

— Примерно так, — согласился Дамблдор. — Они с Гарри ходили к Кингсли, когда выяснили, что все чары, касающиеся секретности Отдела Тайн, были этим самым отделом и разработаны, и наложены.

— Грубо говоря, у нас министерство в министерстве. Как этот тип не вылетел из своего кресла после того, как фактически санкционировал пытки и убийства в своем отделе? И почему он не в Азкабане?

— Он, как и все сотрудники отдела, был вынужден подчиняться прямому приказу Риддла. Да, магия отдела несовершенна и будет дорабатываться, и мне не больше твоего нравится подобная политика. Но ликвидировать отдел целиком невозможно, их работа слишком важна, в том числе и для поддержания Статута Секретности.

— Почему же невозможно? — усмехнулся Снейп. — Пара-тройка сильных волшебников и Адское пламя — и нет никакого Отдела Тайн.

Дамблдор раздраженно закатил глаза:

— Подобными методами проблемы не решаются.

— Еще и как решаются. И заметь, куда быстрее и проще, чем вся эта бюрократическая возня. Шеклболт играет с огнем. У него под боком целая толпа потенциальных перебежчиков, которые будут работать на любого, кто возглавит министерство. Ему не приходило в голову, что он как министр и вовсе ничего не стоит, если кому-то там в отделе не понравится его политика? Однажды ведь так уже было, министр попытался прикрыть отдел и ушел в отставку якобы из-за болезни, а потом и вовсе умер.

— Ну, при всех их тайнах они приносят клятву не вредить магическому миру.

— Отлично не навредили. Всего лишь замучили до смерти Мерлин знает сколько людей. И можно заниматься вивисекцией над магглами, все равно никто не узнает, — Снейп брезгливо скривился и снова сел на кровать. — И что, Шеклболт вот так пустил все на самотек?

— Он передо мной не отчитывается, но, вероятно, что-то предпринимает, — развел руками Дамблдор. — На самом деле, здесь все очень непросто, Северус. И мир поддерживать непросто. Приходится чем-то жертвовать… пока что.

Ну понятно, как обычно — ради всеобщего блага. Как же это все надоело… Ничего не меняется. Кто бы ни сел в кресло министра — опять интриги, скандалы и тайны. И хорошо если общественность знает хотя бы десятую часть всех этих подковерных игр.

— А что с женой Маккирби?

— Ничего, насколько мне известно. Ее пытались обследовать в Мунго под снотворным, но ничего не получилось, она вообще невосприимчива ни к какой диагностике. Ни один специалист не может объяснить, как так вышло, что она перестала воспринимать все магическое. Руквуд и тот не знал, что произошло во время эксперимента. Нижний уровень министерства, где велись эти исследования, более недоступен.

— В смысле?

— Проходы завалило, когда Риддл захватил министерство.

— И снова очень удобно, не находишь, Альбус?

— Согласен. Но, может, это и к лучшему. Думаю, Гарри и Гермиона могли бы поведать тебе подробности, если тебя это интересует.

Вот опять. Гарри и Гермиона.

— Чем они вообще занимаются? Гермиона, надеюсь, работает в Мунго?

Дамблдор отвел взгляд:

— Э-э... видишь ли… Мне кажется, все эти события несколько… подорвали их веру в то, что в магическом мире еще можно что-то наладить.

— Как это понимать? — насторожился Снейп, предчувствуя недоброе.

— В общем, они… Они теперь работают в паре.

Опять Поттер. Всюду и везде Поттер. Да закончится эта напасть когда-нибудь или нет?

— Только не говори мне, что она пошла в авроры, Альбус.

— Нет, не совсем. Но она тренировалась в их центре.

Час от часу не легче. Куда ее понесло, идиотку? Или это все Поттер? Наверняка он, сама она ни за что не стала бы…

Или стала?

Драконье дерьмо, как теперь дожить до завтра?

Он открыл было рот, чтобы задать один из миллиона вертевшихся на языке вопросов, но тут же и закрыл. Нет, он не станет больше ничего о ней спрашивать. Если он сейчас услышит что-то еще про Поттера, то ему попросту не хватит мужества сесть в самолет. Какой смысл возвращаться, если его уже не ждут?

— Северус, — Дамблдор нервно облизал губы, — я прошу тебя сразу же отправиться в Хогварц, как только вернешься. Я же говорил, тебе нужно… адаптироваться. Тебе много чего придется наверстать. Не ходи к ней вот так сразу, не то наломаешь дров.

Легко сказать, не ходи, подумал Снейп, потирая внезапно занывшую левую руку. От обилия информации дико разболелась голова. Наверное, сейчас ему лучше прекратить этот разговор и попытаться хоть немного поспать до рейса. Но как, черт возьми, это сделать, если сна теперь ни в одном глазу, после таких-то новостей?

— Мне надо подумать, Альбус.

— Ты же не собираешься выкинуть какую-нибудь глупость? — настороженно спросил тот. — Минерва пустит мой портрет на растопку, если ты не явишься в замок в ближайшее время.

— Сначала мне надо добраться до Британии.

— Северус…

— Я приду, как только смогу.

И Снейп, не слушая протестов, завернул портрет в полотенце и сунул обратно в рюкзак.

 

Как он ни пытался заснуть, у него ничего не вышло. Он вертелся с боку на бок, но все никак не мог найти позу поудобнее. Вставал, беспокойно бродил по комнате, стоял у открытого окна, жадно вдыхая ночной воздух. Снова принял душ в надежде, что горячая вода поможет расслабиться. Даже немного помедитировал. Не помогало. В левой руке противно пульсировала ноющая боль. Откуда она, если у него теперь есть собственная магия? Или он все же ошибся во всех своих предположениях, потому что сравнивать, собственно, было не с чем?

Промучившись до утра, Снейп отправился в аэропорт с тяжелой гудящей головой — и едва не влип, когда сотрудник, проверявший его паспорт, сообщил, что он просрочил выезд, поскольку имел право находиться в стране не больше ста восьмидесяти дней. Сжав губы, Снейп незаметно оттянул рукав, чтобы палочка оказалась в руке, и наградил контролера Конфундусом, заодно слегка подправив память. Тот со стеклянными глазами вернул ему паспорт и пропустил в зону посадки. Как хорошо, что магия вернулась, и можно больше не бояться, что очередной кристалл не «потянет» заклинание. Снейп уже и забыл, насколько это здорово — вот так колдовать, не оглядываясь.

Едва самолет поднялся в воздух, ему стало еще хуже. Такого стресса и нервного напряжения он, кажется, не испытывал с времен своего директорства в Хогварце. Чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, он сунул руку в рюкзак в поисках какой-нибудь книги. Пальцы наткнулись на что-то маленькое и твердое. Кристалл Гермионы. На алтаре их валялось несколько десятков. Куда эти шарлатаны приспособили остальные, он так и не узнал, да его это теперь и не особо интересовало. Он вытащил хрустальный брусочек и сжал его в ладони. Боль в руке немного утихла.

Как же она выжила там одна, без него? Чего ей это стоило? Как она встретит его? И во что опять вляпалась? Неужели этот придурок Поттер опять втянул ее в очередную авантюру? Уж приключения на свою задницу он находить умел как никто. Если они влезли в это дело с комитетом Амбридж и Отделом Тайн — пиши пропало, не остановятся, пока не докопаются до самого дна. И один Мерлин ведает, что они там найдут.

Глупые дети с синдромом спасителей мира.

Потихоньку достав дневник, Снейп принялся листать его, хотя прочел все еще ночью. Зелье для поддержания блока пить бросила — но блок не слетел? Любопытно. Или она просто перестала его чувствовать? Или это озерное чудовище что-то сделало с ним… или с их связью… или…

Почему же ему тогда так плохо? Может, попробовать «потянуться» к ней? Нет, нельзя. Если блок слетел, она почувствует. И тогда у него не будет времени придумать какой-то план. Раз она продержалась столько времени, то еще день-два погоды не сделают.

От зажатого в ладони кристалла по телу потихоньку растекалось приятное, умиротворяющее тепло. Северус на самом деле любил ощущение, возникавшее у него при контакте с Гермионой и ее магией — как будто его мягко качает на волнах. Выбравшись из озера, он не сразу почувствовал время, но при мысли о Гермионе ему начало казаться, что они не виделись уже лет сто. И чем дальше, тем сильнее разрыв.

Поймет ли он когда-нибудь, что на самом деле произошло в той пещере? И сможет ли объяснить это ей?

До рейса Майами-Лондон было целых пять часов. Все билеты были проданы, а следующий рейс только через три дня. Не оказалось билетов и на другие ближайшие рейсы в Европу. Наверное, ему стоило бы смириться с этим и подождать, но он понял, что просто не вытерпит. О том, что в аэропорту Майами может присутствовать магический контроль, он предпочел не задумываться. Едва объявили посадку на рейс, Снейп отправился к нужному выходу, выбрал пассажира посолидней и без зазрения совести наложил Конфундус, внушив бедняге, что у него срочная деловая встреча, и лететь ему сегодня никуда не нужно. Ошалевший маггл вручил ему свой билет и посадочный талон и помчался прочь, что-то бормоча про такси и чертовы пробки. Второй Конфундус достался миленькой девушке в форме, проверявшей посадочные талоны. Кажется, он вышвырнул с рейса кого-то и впрямь важного — место оказалось в салоне бизнес-класса. Пассажиры неприязненно косились на мужчину в потрепанных и не очень чистых джинсах и толстовке, но едва самолет взлетел, и стюардессы начали разносить выпивку, на Снейпа перестали обращать внимание. Удобное широкое кресло, которое можно было разложить чуть ли не в кровать, подушки, мягкий плед, телевизор, приличная еда и недешевый алкоголь — живут же магглы! Снейп, намучившись в эконом-классе, пока летел из Лимы, блаженно развалился в кресле и позволил себе немного выпить, надеясь, что это хоть на короткое время поможет перестать думать. То ли усталость наконец-то взяла свое, то ли виски и впрямь был хорош, но он и не заметил, как уснул и проснулся перед самой посадкой. Даже рука болеть перестала.

Стюардессы тем временем вели себя странно. О чем-то тихо переговаривались, внимательно разглядывая то одного пассажира, то другого. Когда одна из них посмотрела на него и тут же отвела взгляд, он заподозрил неладное. Может, тот маггл в Майами вернулся в аэропорт и устроил скандал из-за пропущенного рейса? Что вообще полагается за такие дела?

Стараясь не привлекать к себе внимание, Снейп закинул рюкзак на плечо и вышел из самолета вместе с остальными пассажирами. Пожалуй, проходить паспортный и таможенный контроль не стоит. Пока пассажиры выстраивались в очередь к стойкам, он огляделся и быстро нырнул в туалет. Спрятавшись в одной из кабинок, прикрыл глаза, сосредоточился…

В лицо ударил ледяной дождь. Прекрасная шотландская погода.

Наконец-то дома.