Просто держи меня за руку (гет)

You were raised to be so good

I grew up misunderstood

We were distant worlds apart

Def Leppard

 

Who cares if one more light goes out?

Well, I do

Linkin Park**

 

Утром жизнь показалась еще хуже. Ночью Снейп благополучно прикончил две трети бутылки, так же благополучно вырубился и не проснулся даже по сигналу будильника. В кабинете оживленно спорили портреты, и этот гвалт только усугублял пронзительную головную боль. Дотянувшись до заготовленного с вечера зелья, Снейп выпил его и потянулся за дневником, ожидая, когда перестанет стучать в голове, и он сможет, наконец, выйти в кабинет. Долго смотрел на уже привычное утреннее приветствие Грейнджер.

Что делать?

Он полночи думал об этом, пока алкоголь окончательно не затуманил мозг. Если он расскажет Золотой троице о палочке, они запаникуют. А если не рассказать — план непременно провалится. Слишком много оставлено на волю случая и везения. Даже при наличии Felix Felicis Снейп ни за что не рискнул бы ввязаться в такую авантюру. Как только Вольдеморт узнает, где сейчас палочка, и как только Поттер увидит это в своей голове — все полетит в тартарары. Допустим, Лорд не сразу сообразит, что палочка не работает в полную силу. И Драко пока в безопасности, потому что никому не хватит мозгов вспомнить, кто именно разоружил Дамблдора. Все помнят только то, что его убил Северус Снейп. Белла и Кэрроу могут догадаться, это они первыми пришли на Астрономическую башню следом за Драко. Но вряд ли они поймут, что это было важно. Нет, если кого Лорд и будет спрашивать, так только его.

«Как ни крути, а тебе конец, Северус. Из этой комбинации тебе живым не выйти. Если только ты не возьмешь эту треклятую палочку и не бросишь ее в огонь».

Он бы так и сделал. Однако Дамблдор предполагает, что с помощью этой палочки можно вытащить крестраж из головы Поттера и сохранить мальчишке жизнь. Хоть и маловероятно, но списывать эту теорию со счетов нельзя. По крайней мере, пока не найдется другой способ. Если директор, конечно, не солгал, только бы принудить своего шпиона пожить еще немного. Кто-то же должен руководить школой.

Кажется, он считал, что все было плохо, когда Дамблдор приказал ему убить его? Магглы в таком случае говорят: «то была как раз белая полоса».

«Ну вот что, что мне со всем этим делать? Как мне разгрести это дерьмо?..»

Он сделал медленный глубокий вдох и написал в дневнике:

С: Мисс Г., надо поговорить. Где вы будете сегодня ночью?

Г: Перебираемся в Озерный край.

С: Каслригг?

Г: Там слишком многолюдно. На озере неподалеку, Тевет Тарн. Нужна предварительная разведка, прежде чем я смогу осмотреть каменный круг. Когда вас ждать, сэр?

С: После отбоя в Хогварце. Не уверен, что могу назвать точное время. Вам захватить что-нибудь?

Г: Нет, сэр. Я буду ждать.

Снейп оставил дневник на столике у кровати и, тяжко вздыхая, поплелся в кабинет.

Портреты, увидев его, сразу умолкли. Дамблдор застыл в своей раме, неотрывно следя за каждым его движением. Снейп, игнорируя его, развернул кресло у стола так, чтобы полностью отгородиться спинкой от портрета, и только потом сел.

— Вы сегодня поздно, директор, — укоризненно сообщил ему Финеас. — Все уже давно позавтракали.

— Меня кто-нибудь искал?

— Нет. В коридорах пока тоже все тихо.

— А наши… ответственные за дисциплину?

— Кажется, профессору Алекто Кэрроу с утра нездоровилось, — не без отвращения доложил один из портретов. — Подумать только, напиваться в школе! Возмутительно.

Остальные согласно закивали. Снейп потер подбородок. Они ведь все видели вечером, как он забрал с собой бутылку в спальню, но ни один портрет не сказал ни слова. Видимо, эту шпильку можно засчитать и в свой адрес. Дамблдор за его спиной слегка кашлянул. Снейп, продолжая игнорировать его, позвал одного из эльфов и велел принести кофе. Есть совершенно не хотелось. Домовик, выставив на стол кофейник, чашку и сахар, робко смотрел на директора, прижав уши:

— Господин не желает ли побриться? Мы заметили, господин никогда ничего не просит, кроме еды… Директору Хогварца нужен уход, хороший уход.

— Что? — Снейп, уже сделавший глоток, едва не поперхнулся. — Это еще что такое?

Эльф забился под столик, заставленный неопознанными серебристыми предметами, назначение которых Дамблдор так никому и не объяснил, и залепетал тоненьким дрожащим голоском:

— Господин сам моет голову и бреется… и не велит делать маникюр… и носит одинаковые костюмы, черные, всегда черные… не просит грелку в постель… не хочет цветов в кабинете. Господин недоволен нами? Не хочет, чтобы мы ухаживали?

Снейп перевел недоуменный взгляд на портреты. Некоторые снисходительно улыбались. Финеас поднял бровь, с интересом рассматривая эльфа:

— Альбус любил, чтоб за его волосами и бородой ухаживали особым образом, директор. Вот наши домовики и удивлены, что вам не требуется ничего похожего.

— Ну, как видите, я не ношу бороду, а с мытьем головы прекрасно могу справиться сам, — буркнул Снейп, разглядывая вытаращившее глаза существо под столом.

— Может, господин желал бы постричься или сделать укладку? — пискнул эльф, с надеждой подняв уши. Дамблдор издал едва слышный смешок со своего портрета. Снейп махнул рукой:

— Никаких укладок. Никаких стрижек. Я доволен вашим служением, и мне больше ничего не надо. Ступай на кухню.

Эльф поклонился так низко, что едва не ткнулся носом в пол, и с треском испарился. Снейп шумно фыркнул и потянулся за кофейником.

— Вы избалованы, господа, — сообщил он покойным директорам. — Эльфам Хогварца положено прибираться в замке и готовить, а не делать директорам укладки или заплетать бороды.

— Да ты истинный аскет, Северус, — пробормотал Дамблдор, не осмеливаясь говорить слишком громко. Вчерашняя адская ссора еще не была забыта. Нынешний директор Хогварца снова отпил из своей чашки и мечтательно прикрыл глаза:

— Услышала бы это мисс Грейнджер — прокляла бы вас всех скопом.

«Ах, с каким наслаждением я бы на это посмотрел…»

— Вы как-то очень уж прониклись ее попыткой улучшить жизнь домовиков, директор, — поморщился Финеас. — Всего лишь глупые романтические бредни. Хотя, признаться, не припомню, чтобы хоть один ученик задумывался о благополучии эльфов.

— Финеас, вы несправедливы, — подала голос одна из директрис. — У девочки доброе сердце, она всего лишь не хотела, чтобы слуги страдали. Чем это плохо?

— Тем, что служение эльфов является одной из колдовских традиций, — неприязненно отозвался Блэк. — Нам положено ими командовать, а им — подчиняться.

— Она только хотела добиться для них оплаты и отдыха, а в вашей семье, как я слыхала, им рубили головы и вешали их на стены!

— Перестаньте, — оборвал их Снейп, потирая пальцами переносицу. — Если вам так необходимо обсудить права домовых эльфов, делайте это, когда меня здесь нет.

— Простите, директор, — тут же отреагировал Финеас. — Мы не будем вам мешать наслаждаться утренним кофе.

«Какой-то сумасшедший дом», — подумал Снейп, разваливаясь с чашкой в кресле и обводя взглядом свои владения. Никогда не думал, что быть директором означает… это. Он-то воображал себе, что у директора есть свободное время, что он может заниматься какой-нибудь научной работой, разрабатывать новые учебные программы по различным предметам, усовершенствовать учебный процесс… Вместо этого он часами разгребал бумаги, возился с мелкими заявками, писал отчеты, заполнял бесконечные ведомости и таблицы успеваемости, присутствовал при наказаниях, следя, чтобы Кэрроу не переусердствовали, варил снадобья для себя, Вольдеморта, троицы и госпиталя, а также очищал Запретный лес от всякой дряни. Карту Поттера он вообще перестал убирать со стола и время от времени поглядывал на нее, чтобы отслеживать перемещения Кэрроу и других Пожирателей. Кто вообще захочет быть директором Хогварца добровольно? Любопытно, приходилось ли Дамблдору заниматься чем-то подобным, или это только он вынужден исполнять дополнительные обязанности, потому что он — Северус Снейп? По большому счету, он мог бросить половину этих обязанностей, и никто и слова бы ему не сказал.

Слабое утешение.

— Северус, — снова подал голос Дамблдор, — давай поговорим.

— Мне не о чем с тобой говорить сейчас. Молчи, Альбус.

Портрет умолк. Блэк тревожно постукивал пальцами по подлокотнику своего кресла, но вмешиваться не осмеливался, хотя ночью они тут, несомненно, устроили Дамблдору хорошую взбучку. Ну и пусть.

— Я отлучусь сегодня ночью, — сказал он портретам, допив кофе. — Все как обычно.

— Вас опять вызывают? — полюбопытствовал Финеас. Снейп качнул головой:

— Нет, мне нужно проверить пару теорий. Но я не хочу, чтобы в замке знали, что меня нет на месте. Кто из домовиков особенно верен гриффиндорцам и Поттеру?

— Добби, разумеется. Он боготворит мальчишку.

— А, это бывший домовик Малфоев, не так ли?

— Он самый.

— Пусть придет сюда после отбоя. Если меня будут искать, вы знаете, что делать.

— Да, директор, — послышалось со всех сторон.

Хоть какая-то польза от директорских обязанностей, подавив зевок, подумал Снейп. И портреты, и призраки, и эльфы беспрекословно повинуются.

А теперь — опять за книги.

* * *

Гермиона, по самые уши закутавшись в мантию, сидела у входа в палатку, напряженно прислушиваясь к малейшим шорохам, но под защитными чарами никакие звуки извне не долетали, лишь хлопали на ветру брезентовые стены их жалкого убежища. Место ей не нравилось. Невзирая на красоту замерзшего озера и высившихся на горизонте заснеженных гор, здесь было неуютно. Троица довольно долго искала подходящее место, чтобы поставить палатку, но местность вокруг была открыта всем ветрам, и даже на минимальный уют рассчитывать не приходилось. В итоге Гарри, махнув рукой, ткнул пальцем в плоский берег озера с росшим на нем одиноким деревом, где они и расположились. После обустройства лагеря мальчишки отправились в близлежащий городок на разведку, а Гермиона осталась. Из всех «мест силы», которые они уже успели посетить, это оказалось самым людным. Каменный круг находился рядом с дорогой, неподалеку жили магглы, а вокруг камней непрестанно крутились туристы.

— Как же ты будешь тут что-то исследовать? — спросил ее Рон, когда они, притаившись под плащом, осматривали достопримечательность издалека. — Тут же не протолкнуться. А если они и ночью здесь?

— Вот ночью и проверим, — отозвалась она, с явным неудовольствием разглядывая припаркованные у края дороги автомобили. Как назло, это место считалось едва ли не самым сильным в стране. Камни Каслригга были на пятьсот лет старше Стоунхенджа, но Гермиона никак не ожидала, что они окажутся в таком многолюдном месте. Если здесь и ночью есть люди, вряд ли ей удастся поэкспериментировать.

Бросив взгляд на часы, Гермиона невольно поежилась, хотя под мантией, подаренной Снейпом, было совсем не холодно. Ей не нравилось, что парни вот так спокойно оставили ее и куда-то ушли на ночь глядя. И тем более не нравилось то, что у Гарри нехорошо сверкали глаза, пока они собирали снаряжение. Наверняка опять пошли выслеживать очередную группу егерей. Эти несколько часов каждый раз превращались для девушки в пытку. Она умирала от страха, что они попадутся. Но что бы она ни говорила — ее аргументы не имели веса. Рон только отмахивался, а Гарри повторял одну и ту же краткую речь о пользе этих вылазок для общего дела.

В десятке шагов перед ней возникла серебристая лань. Гермиона с облегчением вздохнула. Хоть не так страшно будет ждать ребят. Она уже так привыкла переписываться со Снейпом, что почти перестала воспринимать его как учителя. Порой он удивлял ее развернутыми ответами на вопросы, порой даже упоминал какие-то подробности из своей биографии, о которых она не имела ни малейшего представления, и она всякий раз удивлялась, почему же он так старательно отпугивал всех от себя в школе. Если не знать, как он вел себя на уроках зельеделия, то вовсе и не скажешь, что он такой мерзавец. Хотя, судя по его прошлому, у него были все поводы вести себя именно так. Особенно по отношению к гриффиндорцам. От Гарри Гермиона знала о Мародерах и травле, но Снейпу, разумеется, не призналась, что знает. Если он чуть не убил Гарри, когда выдернул его из Омута Памяти, то ее бы точно прикончил на месте.

Лань приблизилась к ней, изящно переставляя высокие ножки. Ее копытца не касались земли и не оставляли следов. Гермиона в который раз подивилась этому Заступнику. Ей было ужасно любопытно, что для профессора означает это животное, но она никогда бы не осмелилась спросить его об этом. Даже несмотря на то, что они так интенсивно общались последние пару месяцев. Лань остановилась в шаге от палатки, глядя на девушку большими блестящими глазами, а затем растворилась в воздухе, когда Снейп пересек невидимую границу защитных чар. Гермиона поспешно поднялась на ноги, одергивая мантию:

— Добрый вечер, сэр.

— Добрый, — отозвался он, бегло осматривая пространство вокруг палатки. Нахмурился. — Вы что, одна? Где ваши… храбрые защитники?

— Пошли на разведку в соседний город.

— Давно?

Она облизала губы:

— Может… час назад.

— Так много времени на простую разведку? — он подошел ближе, пристально всматриваясь ей в лицо. Гермиона пожала плечами:

— Бывает, что и дольше. Сами знаете. Мальчишки.

Он поднял брови:

— Поздновато для разведки.

— Видели бы вы, что творилось возле каменного круга еще два часа назад. Только-только все затихло.

— Неважное место для ночлега, — Снейп спрятал руки в рукава плаща и огляделся еще раз. — Никакого естественного укрытия, кроме магии.

— Я знаю, сэр, — она виновато опустила глаза. — Но ничего лучшего поблизости мы не нашли, а в горах слишком много снега.

— Вы уже обследовали камни?

— Пока нет. Туристы. Я ждала ночи, чтобы все разошлись. Это должно быть интересно, на карте это место обозначено как самое мощное.

— Мощнее Стоунхенджа? — удивился он.

— Гораздо. И если я правильно определила направление лей-линии, оно напрямую связано с Хогварцем.

— Вот как? Гм… Я тоже хочу взглянуть.

— Я боюсь оставлять лагерь, пока Гарри и Рон не вернулись, они не найдут палатку, если меня здесь не будет. У вас есть время подождать?

— Думаю, сегодня я могу себе это позволить.

— Хотите чаю, сэр? Как вы, кстати, уходите из замка, чтобы вас не видели? Или у директора больше полномочий насчет аппарирования с территории?

— Ничуть не больше, — ответил Снейп. — Но все домовики замка подчиняются мне. И они могут аппарировать из Хогварца.

— А, вы попросили кого-то из них перенести вас сюда прямо из кабинета, да?

— Вашего приятеля Добби, — он на мгновение раздул ноздри. — Невыносимое существо. Другие эльфы меня боятся. Этот за тридцать секунд все уши мне прожужжал о великом Гарри Поттере и его друзьях.

— Он очень любит Гарри, сэр.

— Я это уже понял. От чая не откажусь. Внутри, я полагаю, ничуть не теплее?

— Ненамного. Но мы спим в спальниках, прогретых изнутри, так что ночью ни разу не замерзли.

Гермиона призвала из палатки две кружки, заварку и чайник с водой. Снейп следил, как плавно она перемещает все это по воздуху. Закипятив воду прямо в кружках, она бросила в каждую по чайному пакетику и протянула одну Снейпу:

— Сахара нет, извините.

— Не страшно, — он осторожно сделал глоток. Едва удержался от гримасы. Маггловский чай в пакетиках был в разы хуже того, что пили в волшебном мире. Гермиона с любопытством смотрела на него:

— Вы писали, что хотите о чем-то поговорить, сэр.

— Да, мисс Грейнджер. Но, думаю, нам все-таки лучше зайти в палатку. Мне здесь не нравится. Слишком много открытого пространства.

Она кивнула и, отогнув полог, легко скользнула внутрь. Снейп последовал за ней. Остановился, разглядывая обстановку:

— Где, скажите на милость, вы раздобыли это убожество?

— Выбирать не приходилось, — грустно улыбнулась Гермиона. — В самом начале здесь было куда хуже. Ужасно пахло кошками. Но хотя бы не так дует.

Они уселись за ничем не покрытый деревянный стол. Гермиона плотнее завернулась в мантию и подышала на пальцы:

— Что-нибудь случилось?

— Можете бросить эту сказку о трех братьях, — мрачно произнес Снейп, опираясь локтями о край стола. — Я уже все разузнал.

— Дамблдор вам рассказал? — изумилась она. — Вы же говорили, что он…

— Он не хотел говорить, но пришлось. Я расспросил Олливандера о Смертоносной Палочке. Как вы и предполагали, Смертоносная Палочка и Палочка Судьбы — это один и тот же предмет. И, как вы и предполагали, именно она была у Грегоровича. Это ее украл Гриндевальд, и это за ней теперь охотится Темный Лорд.

Гермиона побледнела и взялась рукой за шею:

— Но… это значит, что… Она была у Дамблдора, да? Он разоружил Гриндевальда в поединке и забрал палочку себе. Все это время Бузинная палочка была у него.

— Да, как мы и думали.

Она всплеснула руками:

— Так вот зачем над «Сказкой о трех братьях» был нарисован знак Гриндевальда! Дамблдор, наверное, хотел таким образом намекнуть, что какой-то из Даров Смерти попал к нему!

— Этот символ изначально означал Дары Смерти, — сообщил ей Снейп. — Треугольник — плащ-невидимка. Круг — Воскрешающий камень. И палочка. Я обнаружил его в старом сборнике легенд сегодня. Гриндевальд знал о символе еще во времена своей учебы в Дурмштранге, он вырезал его на одной из стен школы.

— Да, Виктор Крам рассказал об этом Гарри летом. Он увидел этот символ на шее у Лавгуда, решил, что это знак Гриндевальда, они повздорили и...

— Еще и Лавгуд, — Снейп демонстративно поморщился. — Но это уже неважно. В старых письмах Дамблдора этот рисунок тоже указывает на Дары Смерти. Думаю, они искали их вместе. Но Гриндевальду повезло больше.

— Дурдом какой-то... Так где сейчас палочка?

— Либо в министерстве, что маловероятно, либо в могиле в Хогварце.

— О, боги… Вы можете ее достать?

— Если она в могиле — наверное, мог бы. Но что с ней делать — не представляю. Я храню тучу чертовых секретов Дамблдора, о которых мне не велено рассказывать, пока не наступит подходящий момент, — еще мрачнее произнес он. — И палочка связана с одним из них.

— Каких секретов? И что за подходящий момент?

— Если бы я знал…

Гермиона прищурилась:

— Вы врете, сэр.

Снейп наградил ее одной из своих самых гадких, ядовитых полуулыбок:

— Да неужели? Откуда вдруг такая проницательность, мисс Грейнджер?

— У вас нерв под глазом дернулся, — бесстрашно сообщила она, не отводя взгляда от его лица.

— И что с того?

— У вас и на уроках иногда так бывало, когда вы начинали нервничать. Думаю, вам нужно рассказать что-то плохое, но вы не хотите это делать.

— Надо же, как вы, оказывается, пристально за мной наблюдали, хотя на уроках должны были смотреть в свой котел или на доску, а не на меня, — съехидничал он, просто чтобы вывести ее из себя. Но у девчонки, похоже, сегодня был приступ гриффиндорского упрямства.

— Я смотрела на вас, потому что хотела убедиться, что все делаю правильно.

— Скорей уж убедиться, что я не придушил Поттера за очередную изготовленную им бурду. Боюсь, мисс Грейнджер, вы в детстве читали слишком много рассказов о Шерлоке Холмсе.

— Вы, видимо, тоже.

— Маггловская литература была интереснее колдовской. Но это никак не касается темы разговора. И ваша дедукция, мягко говоря, пока слабовата.

— Этот секрет не должны услышать мы все или только Гарри? — уточнила Гермиона, едва сдерживая улыбку. Снейп иронически задрал бровь:

— Вы полагаете, я отвечу на этот вопрос?

— Полагаю, что ответите. Или я продолжу задавать наводящие вопросы до тех пор, пока не соберу достаточно информации и не приду к выводам, которые могут оказаться в корне неверными. Так что рассказывайте, раз уж начали.

— Ваша наглость не имеет границ, мисс Грейнджер.

— Вы сказали мне об этом уже как минимум раз пять, — невозмутимо отозвалась она. — Но нам нужно выиграть войну. И раз я тоже в ней участвую и слежу за Гарри для вас, вы могли бы и поделиться всем, что знаете.

— Многие из этих секретов слишком опасны, — возразил он, крепче сжимая кружку в ладонях. — Если вы попадетесь, и вас начнут пытать или залезут к вам в голову — нам конец. И раз уж вы снова об этом упомянули… Вы уверены, что эти два любителя острых ощущений не солгали вам, когда сказали, что идут в близлежащий город?

— Что? — удивилась она. — Зачем им мне врать?

— Вот теперь уже врете вы, — торжествующе отметил Снейп. — И не вздумайте отпираться, мне не требуется дедукция, чтобы это увидеть. Куда они пошли в такое время?

— Сэр, я…

— Куда?

Гермиона качнула головой, отводя глаза:

— Я не знаю.

— Хотите, чтобы я применил легилименцию?

— Вы не посмеете! — запротестовала она. — Вы же знаете, что моих щитов не хватит, чтобы вас сдержать!

— Вот именно. Ну?

Она молчала, уставившись на свои колени. Снейп нетерпеливо отодвинул кружку и встал, упираясь ладонями в стол.

— Среди Пожирателей ходят слухи, что на юге орудуют некие… мстители, — хорошо знакомым вкрадчивым тоном заговорил он. — Нападают на небольшие группы, отбивают пленных магглорожденных, забирают палочки. И исчезают. Вероятно, все это они делают при помощи плаща-невидимки. И Пожирателям известно и это.

— Сэр, я… Я поначалу ничего не знала. Я узнала случайно. Они не хотели мне говорить, — пролепетала Гермиона, по-прежнему не поднимая на него взгляд, хоть и знала, что если он решит применить легилименцию, отсутствие зрительного контакта его не остановит.

— Мисс Грейнджер, я, признаться, думал, что вы куда сообразительнее, — едко произнес он. — Вы владеете магией куда лучше этих двух идиотов. Вы запросто можете обездвижить обоих и принять меры, чтобы заставить их соблюдать осторожность. Почему вы не сообщили мне?

— Потому что они правы, сэр! Если ничего не делать, пострадает множество людей. Мы не можем просто сидеть сложа руки.

— И поэтому вы так спокойно отпускаете в эти рейды двух мальчишек, один из которых не способен ни на одно приличное заклинание, а на другом висит ценник в десять тысяч галлеонов? — Снейп выпрямился во весь рост, сжимая и разжимая пальцы. — До вас что, до сих пор не дошло? Я из кожи вон лезу, чтобы удержать весь этот сброд подальше от вас, а вы вот так спокойно разгуливаете по лесам и отрезаете руки оборотням? Поверить не могу...

— Даже если я обездвижу их один раз, что толку? — возмутилась Гермиона, тоже вскакивая из-за стола. — Вы не знаете, что это такое — дружить с ними! Почему все думают, что я могу переубедить Гарри или удержать его от каких-то действий? Да он упрямый баран, который все равно сделает то, что задумал! Все только и говорят, что о безопасности Гарри. А кто хоть раз подумал о Роне и обо мне? Все знают, что мы не бросим его, все знают, что мы полезем за ним в любое пекло, только бы ему помочь, но всем наплевать, что с нами будет! Даже вам, сэр!

— Да как вы смеете, бессовестная вы девчонка! — лицо Снейпа еще больше побледнело, в черных глазах загорелся недобрый огонь. — Шесть лет я только и делал, что вытаскивал вашу троицу из петли, в которую вы лезли сами. Я ходил за вами по всей школе, следя, чтобы с вами ничего не приключилось; я спасал вас после того, как вы по глупости бросили в Оборотное зелье кошачий волос; я закрывал вас собой от оборотня, хотя мог погибнуть на месте; я лгал Темному Лорду, когда он выпытывал у меня, где вы прячетесь; я уже несколько месяцев трачу свое время, чтобы добыть нужную вам информацию, и что я получаю в ответ? Вы не в состоянии приложить даже минимальные усилия, чтобы просто оставаться в безопасности!

— Никто не просил вас за нами следить! — Гермиона в негодовании сжала руки в кулаки. — Но если бы вы вели себя по-другому, нам не пришлось бы прибегать к таким ухищрениям, как в этом году. К чему вся эта дурацкая секретность? Гарри с самого начала вам не доверял, а вы только еще больше настраивали нас против себя.

— Неужели не ясно, что я не мог иначе? — злобно прошипел Снейп, наступая на нее, и Гермиона невольно подалась назад. Ей показалось, что в палатке стало темнее и холоднее. Воздух вокруг буквально искрился от магии. — Неужели не ясно, что если бы я относился к Поттеру лучше, это раскрыло бы меня? Я двойной агент, я должен вести себя как мерзавец, я должен быть скрытным, должен быть жестоким, а иначе все прочее, что я делаю, будет выглядеть неубедительно! Никто среди Пожирателей не поверил бы в мое искреннее служение Темному Лорду, если бы я и Поттер стали закадычными друзьями.

— Как будто это когда-нибудь могло произойти, — буркнула Гермиона. — Я знаю, почему вы ненавидите его, сэр. Гарри может быть несносным, но он не виноват в том, что его отец…

Снейп, казалось, стал еще выше и еще чернее. Светильник, горевший у входа в палатку, замигал. Гермиона испуганно сжалась под своей мантией.

— Ни слова больше, мисс Грейнджер, — процедил он, сверля ее вымораживающим взглядом. — Я не давал вам разрешения совать нос в мою жизнь. Возможно, из-за вынужденного общения посредством дневника у вас сложилось ложное впечатление о том, что вы имеете право обращаться ко мне на равных. Смею вас огорчить — хоть я больше и не ваш преподаватель, но я все еще несу за вас ответственность, и поэтому вы будете соблюдать надлежащую дистанцию. Даже не пытайтесь ставить меня на одну доску с Поттером и Уизли. Я вам не школьный приятель и не имею намерений обсуждать с вами мои отношения с другими людьми.

— Да плевать мне на вашу частную жизнь! — выкрикнула Гермиона, с трудом сдерживая охватившую ее противную мелкую дрожь. Все это так возмутило ее, что она напрочь забыла о страхе и смущении. — Я знаю обо всем, что вы для нас сделали, и я не раз говорила вам за это спасибо. Но вы поступаете точно так же, как Дамблдор! Вы говорите, что владеете информацией, которая напрямую относится к Гарри и к этой войне, но тут же отказываетесь ею делиться. Вы заметили, что мы всегда говорим о Гарри? Гарри Избранный, Гарри — инструмент пророчества, все должны защищать Гарри, все должны следить за Гарри… Вы ни разу не спросили, каково мне тут торчать! Думаете, мне нравится сидеть здесь одной, пока они там изображают робингудов? Мне страшно! Я каждую ночь умираю от ужаса. Каждый раз, когда они уходят и отсутствуют больше часа. А бывает, что и два, и три часа. И я не знаю, где мне их искать и что делать, если они попадутся! Дважды мимо палатки ходили егеря. А я сидела и не знала, что мне делать, если они наткнутся на защитные чары! В этих местах моя магия сильнее, но она сильнее и у тех, кто может на меня напасть. Мне восемнадцать, я не закончила Хогварц, все мои знания абсолютно бесполезны в таких условиях. Меня держат за пока еще нужный балласт, потому что я знаю и умею больше. Гермиона же заучка и постоянно сидит за книжками. «Гермиона, ты же найдешь нам крестраж? Гермиона, ты же придумаешь, как его уничтожить? Гермиона, ты ведь знаешь, как лечить раны?» Вы думаете, я знала, что так будет, когда подружилась с Гарри на первом курсе?

— Конечно, знали! — рявкнул Снейп, еще больше бледнея от злости. — Вам следовало бы догадаться еще тогда, что ни Поттер, ни Уизли не будут дружить с вами, если в один прекрасный день вы перестанете их опекать и подчищать за ними. Какие общие интересы у вас могут быть с этими остолопами? Да вам с ними смертельно скучно, Грейнджер! Как и им с вами, если только вы не будете говорить с ними о них самих. Что, во имя Мерлина, заставляло вас все эти годы таскаться за Поттером? Вы сами избрали для себя эту жизнь.

— О, да, конечно, у меня ведь так много друзей, что я могу запросто ими разбрасываться! Вы знаете, что в Гриффиндоре разделяют ваше мнение о том, что я невыносимая всезнайка? У меня можно списать домашнее задание, но поговорить со мной не о чем, ведь я не трещу о мальчиках с утра до ночи, не прихорашиваюсь в ванной часами и не читаю «Ведьмополитен». И не интересуюсь квиддичем. Для всех я всего лишь «подружка Гарри Поттера». Все хотят говорить со мной только о нем!

Снейп сжал зубы. На виске у него забилась жилка.

— Что вам мешало завести друзей в Равенкло? — чуть тише и спокойнее произнес он, овладев собой. — Это не запрещено правилами. И там вы бы точно нашли единомышленников.

Гермиона печально покачала головой:

— Да всем плевать. Я не умею вот так сразу сходиться с людьми. А Равенкло держится особняком почти так же, как и ваш Слизерин. Они считают, что все остальные недостаточно умны, чтобы поддерживать с ними разговор. Знаете, как я радовалась, когда у нас была Дамблдорова Армия? Ведь там было неважно, из какого ты Дома. Мы были вместе. У нас было общее дело. Но даже тогда это касалось только Гарри и его войны со всем миром. Я виделась с Дамблдором наедине всего два раза, и оба раза мы говорили опять-таки о Гарри и о том, как важно следить за его состоянием. А кто когда следил за моим? Даже вы, сэр… В классе вы никогда не обращали на меня внимания. Вы никогда не давали мне ответить на вопрос, а если давали, я слышала от вас только презрение к моим знаниям, даже тогда, когда никто больше не знал правильный ответ. Вы все эти годы давали мне понять, что быть умной — все равно что быть полной неудачницей. Да вы… вы…

Она не договорила. Судорожно сглотнула, отвернулась от него и, спрятав лицо в ладонях, беззвучно расплакалась.

— Мисс Грейнджер, — его голос снова стал бесстрастным. — Вы что, вздумали разжалобить меня слезами? Прекратите немедленно.

— Да какое вам дело? — огрызнулась она, размазывая слезы по щекам. — Боитесь, что я упущу драгоценное оружие Дамблдора, его сцапают егеря, и вы так и не узнаете, что еще он видит, когда проникает в голову к Сами-Знаете-Кому?

— Вы несправедливы, мисс Грейнджер, — сухо произнес он где-то за ее спиной. — Разве я хоть раз дал вам понять, что вы — всего лишь удобный способ шпионить за Поттером?

— А разве это не так?

— Даже если так — вы сами согласились с таким положением вещей, когда влезли в переписку.

— Да потому что я паниковала! — выкрикнула она, поворачиваясь к нему и не замечая, как перекосилось его лицо, когда он увидел слезы. — Они вели себя так, будто нам предстоит не опаснейшее задание, а веселая прогулка! Они не думали ни о чем — ни о том, что нам нужна информация и какие-то припасы, ни о том, что мы в любой момент можем попасться! Рон, кажется, до сих пор не думает.

— Я не удивлен, — Снейп шагнул к ней, протягивая ей белоснежный носовой платок, который он изящным движением палочки наколдовал из воздуха. — Но я надеялся, что Поттер способен мыслить более трезво. И что вы вобьете в его беспечную голову понимание того, насколько для него важно не высовываться. Перестаньте плакать. Вы же взрослая девушка, а не сопливая первоклассница.

— Взрослым девушкам нельзя плакать? — она шмыгнула носом, беря у него платок и вытирая глаза.

— Можно. Но вы же выше этого. Где ваши запасы зелий? Вам нужно успокоительное.

— Не нужно мне успокоительное, — сердито буркнула Гермиона, вытерев лицо и комкая платок в пальцах. — Вы только что опять лишили меня права быть человеком.

— Что за вздор!

— Я для вас машина, которой чужды какие-либо эмоции, сэр, — она снова шмыгнула носом и отвела глаза.

Снейп вздохнул. Сделал еще шаг по направлению к ней и снова спрятал руки в рукавах плаща:

— Мисс Грейнджер, я не собираюсь извиняться за свои слова. Я сказал правду. Вы кажетесь мне выше этих глупых подростковых эмоций, только и всего. Я понимаю, что вам сейчас нелегко, и что вы многим пожертвовали, чтобы находиться здесь, вместо того чтобы получать полноценное образование и жить в нормальных условиях. Но это был ваш личный выбор. Вас никто не принуждал, вы сами захотели помогать Поттеру и сами согласились подвергать свою жизнь опасности, потому что рядом с Поттером по-другому не бывает, и вы это знали с первого курса. О вашем благополучии, между прочим, молится весь колдовской мир. У многих нет и этого, так что не смейте говорить мне о том, как несправедлива жизнь и как вам чего-то недодали. Что же касается того, что на уроках я якобы не замечал вас… Вы варили лучшие зелья в своем классе и соблюдали технику безопасности, в то время как остальные ученики плавили котлы, изготавливали ядовитую мерзость и могли запросто взорвать класс, если бы я не вмешивался. Как вы думаете, на кого будет направлено мое внимание в таких условиях?

— Вы ни разу не начислили ни единого балла за хорошо выполненное задание, — обиженно укорила его Гермиона.

— Вы в этом не нуждались, — возразил Снейп как ни в чем не бывало. — И когда я сказал вам, что вы невыносимая всезнайка, это тоже было правдой. Возможно, другие ученики могли бы сосредоточиться и выдать правильный ответ, но ваш вид, когда вы подпрыгивали на стуле и трясли рукой, этому не способствовал. Вы раздражали всех и этим нарушали учебный процесс, не давая другим ученикам проявить себя. В итоге они попросту привыкли, что им и не нужно знать ответ — потому что есть вы, и вы выполните работу всего класса, даже не напрягаясь. Теперь понятно?

Гермиона всхлипнула и прижала платок к глазам:

— Вы могли бы просто сказать мне об этом или написать это на одной из моих работ! А вы…

— Вы оспариваете мои методы преподавания? — его тон сделался по-учительски строгим. Она затрясла головой:

— Нет, я… Нет, сэр. Но порой у меня просто пропадало желание учиться. Какой в этом толк, если твоих заслуг не признают?

— Вам мало того, что вокруг вас танцевали все прочие учителя? Не проходило ни дня, чтобы я не слышал в учительской, как вы гениальны. Вы задрали бы нос от собственной важности даже и без моего одобрения.

— Может, мне было важно получить именно ваше одобрение.

— Обычные подростковые амбиции, — фыркнул Снейп. — Даже удивительно, что при таком подходе к делу вы не подружились с Драко Малфоем. Вам просто хотелось чего-то, что вы не могли получить ни обычными, ни усиленными стараниями. Но дело было не в вас, а в том, что в классе, помимо вас, есть и другие дети. И им мое внимание было нужно больше, чем вам. Вы свои экзамены сдадите в любом случае. А вот других необходимо дополнительно стимулировать.

— Мы вряд ли подружились бы с Драко. Я врезала ему по носу на третьем курсе. При свидетелях, — отрешенно произнесла она.

Снейп несколько секунд смотрел на нее, сдвинув брови, и вдруг улыбнулся:

— Вам и здесь повезло больше, чем мне. Я шесть лет мечтаю дать ему хорошего пинка. Мелкий невыносимый засранец.

Гермиона еще раз вытерла глаза и нос и посмотрела на своего бывшего учителя с нескрываемым интересом:

— Вы всегда таким были, сэр?

Вопрос, похоже, застал его врасплох. Он непонимающе поднял брови:

— Каким таким, мисс Грейнджер?

— Ну… Мы думали, что вы хотите скинуть Гарри с метлы, а вы на самом деле читали контрзаклятие. Вы вели себя как предвзятый подлец, а выяснилось, что это только всем во благо. Вы убили Дамблдора, а оказалось, что и здесь вы сделали доброе дело. Зачем вы это делаете? Вы сказали, что у вас нет выбора, и вы вынуждены так себя вести, потому что это обеспечивает вам алиби, когда придется снова идти к Сами-Знаете-Кому. Но когда мы пришли в Хогварц, его не было еще четыре года. Никто не мог предполагать, что он вернется. А вы вели себя так даже тогда, когда в этом не было необходимости.

— Будем считать, что я не слышал этого вопроса. И вообще всей этой тирады не слышал.

— Значит, вы знали, — огорошенно пробормотала Гермиона, взявшись рукой за лоб. — Вы знали, что он вернется. Дамблдор регулярно говорил Гарри, что когда-нибудь это случится, но вы знали наверняка.

— Уверяю вас, я знал не больше Дамблдора, — ровным голосом произнес Снейп, глядя на нее так, словно ждал, что она опять расплачется. — Но мне необходимо было сохранить лицо на случай, если это произойдет. Я знал, что если Лорд вернется, мне снова придется шпионить. Я не мог терять репутацию в определенных кругах. А репутация поддерживается слухами, мисс Грейнджер. Если дети в школе обижены на злобного профессора зельеделия, который снимает с них баллы по пустякам, это тоже работает на определенную репутацию. Думаете, я не знаю, какими прозвищами вы все меня награждали за моей спиной?

— Мне так жаль, сэр, — прошептала она, чувствуя, как глаза снова наполняются слезами. — Мне так жаль, что вам пришлось это делать… что вам сейчас приходится все это терпеть, потому что вы никому не можете открыться… Простите. Простите нас, пожалуйста…

И, недолго думая, шагнула к нему и уткнулась носом в его грудь, обхватив его обеими руками поверх плаща.

Его тело под ее ладонями словно обратилось в камень. Снейп застыл на месте, перестав дышать.

— Глупая девчонка, — проговорил он едва слышно, когда ступор миновал. А затем высвободил руки и легко, едва касаясь, провел ладонями по ее спине. Один раз. И снова замер в этом странном, неловком подобии объятий, которые, похоже, нужны были ей куда больше, чем ему.

Гермиона, затолкав все смущение подальше, прижалась к нему чуть теснее. И совершенно неожиданно почувствовала себя в полной безопасности, впервые за последний месяц. Кто бы мог подумать… От его одежды слабо пахло какими-то травами. Она осторожно вдохнула глубже, пытаясь определить ароматы. Валериана, пустырник, мелисса, зверобой… Видимо, совсем недавно он готовил какую-то успокоительную настойку.

— Я так и знала, что вы отдали мне свой плащ, сэр, — прошептала она, напоследок прижавшись щекой к его груди, прежде чем отодвинуться.

— С чего вы так решили?

— От него пахло так же, как от вас… травами, — смутившись, ответила Гермиона, избегая смотреть на него. — И по качеству он лучше, чем у мальчишек. У них-то обычные школьные зимние мантии. А ваша была зачарована, — чуть осмелев, она заглянула ему в лицо, слегка прикусив губу. — Кроме согревающих чар я разобрала два вида заградительных, и что-то еще… вплетено прямо в ткань. Что это было?

— Легкие чары невнимания.

— О… Так вот почему Гарри и Рон меня игнорируют, когда я хожу в ней! Мне приходится едва ли не кричать, чтоб до них докричаться. Могли бы и предупредить.

— Я не собирался намеренно делать вас невидимой для ваших друзей, мисс Грейнджер, — раздраженно проворчал он, возвращаясь за стол и заново разогревая остывший чай в своей кружке. — У меня не было времени искать подходящую вам мантию. Для Поттера и Уизли позаимствовал у других учеников, а вам отдал первое, что попалось под руку. И то, что это был мой собственный плащ, для вас, можно сказать, везение — он уже был зачарован, я всего лишь подогнал его по размеру.

— Почему тогда эти чары не действуют на вас?

— Потому что я сильнее Поттера и Уизли, вместе взятых. Этот плащ я носил, когда нужно было патрулировать коридоры по ночам. Для учеников этих чар было достаточно.

Гермиона долго смотрела на его руки, сомкнувшиеся вокруг кружки с чаем. Потерла щеки ладонями и попробовала улыбнуться, но улыбка не получилась.

— Спасибо… профессор.

— Не называйте меня так, — поморщился он. — Я больше не ваш учитель.

— Формально — нет. Но благодаря нашей переписке я, кажется, смогу сдать П.А.У.К. по чарам без дополнительной подготовки.

— Это вряд ли. То, что мы обсуждали, не входит в школьную программу и никак не поможет вам на экзаменах.

— Все равно… Спасибо. Так вы расскажете мне, в чем подвох с Бузинной палочкой? Если вы не хотите, чтобы Гарри знал об этом до определенного момента, я ничего ему не скажу, но… Это было бы неправильно. У нас уже столько раз все чуть не развалилось именно потому, что у всех нас были друг от друга секреты.

Снейп долго молчал, невидяще уставившись куда-то в центр стола и грея руки о кружку с чаем. Затем издал тяжелый вздох, какой может издать лишь смертельно уставший человек:

— Даже если я достану палочку, это не поможет выиграть войну, мисс Грейнджер. По замыслу Дамблдора палочка должна попасть к Темному Лорду.

— Что?! — Гермиона прижала ладони к щекам, испуганно глядя на него. — Но почему? Это же… Это гарантированная победа для него!

— Директор думал иначе. Правда, его план уже нарушился, потому что не я разоружил его в тот вечер на Астрономической башне.

— Я знаю, это был Драко. Мне Гарри говорил.

Снейп кивнул, не глядя на нее:

— Перехватить контроль над палочкой должен был я. Она повинуется только тому, кто силой отнял ее у предыдущего хозяина, но Олливандер не уверен, что для этого нужно обязательно убить.

— Для чего Дамблдор хотел, чтобы она оказалась у вас, раз в итоге ее должен получить Сами-Знаете-Кто? Вы же… Вы должны были передать ее ему?

— Нет. Я должен был сделать так, чтобы Поттер разоружил меня, и палочка стала слушаться его. При этом самой палочки даже могло не быть в моих руках. Это сложно.

— Похоже на то… Но почему…

— Мисс Грейнджер, поверьте, вы не хотите это знать сейчас. Если я скажу, станет только хуже.

Гермиона уставилась на него. Снейп смотрел в ответ. Глаза в глаза. Но его взгляд был таким же бездонным и пустым, как и всякий раз, когда он поднимал окклументные щиты.

— Гарри ведь не выживет, да? — наконец, произнесла она мертвым, безликим голосом. — Из-за этой связи с Сами-Знаете-Кем. Я не знаю, как именно она возникла, Дамблдор никогда толком это не объяснял, но раз связь появилась после Убийственного проклятия, это, несомненно, темная магия... Если они так тесно связаны, то что будет с Гарри, если мы попытаемся убить Сами-Знаете-Кого? И что будет, если эту связь разорвать, прежде чем пытаться убить его?

— У Темного Лорда не шесть крестражей, а семь, мисс Грейнджер, — тихо ответил Снейп, по-прежнему глядя ей в глаза. Она судорожно, панически вздохнула. Зажала рот обеими ладонями. Вцепилась в волосы, безжалостно сминая непослушные пряди. Снейп смотрел на нее, мысленно проклиная и Лорда, и Поттера, и Дамблдора. И весь этот гребаный мир, устроенный так, что таким, как он и Грейнджер, приходится мириться со всем этим. Ради всеобщего блага.

— Что же нам теперь делать? — прошептала она еле слышно. — Что же нам делать?..

Снейп потер переносицу, поднялся со своего места и, обойдя стол, взял девушку за плечи:

— Послушайте меня. Если вы сейчас начнете паниковать, то нам всем точно конец. Дамблдор неслучайно подсунул дневник и книгу именно вам. Он рассчитывал, что вы сохраните трезвый рассудок и будете думать, прежде чем что-то сделать.

— Сэр, — она посмотрела на него покрасневшими и подозрительно блестевшими глазами. — Почему? Почему Дамблдор ничего нам не сказал?

— Потому что Поттер, узнав об этом, выбросился бы с ближайшей башни.

— Какая разница, раз он все равно должен умереть? — вскинулась Гермиона, вырываясь из его рук и вцепляясь ногтями в собственные плечи. — Какая, к черту, разница?

— Разница в том, что есть крошечный шанс избежать этой смерти. Но Поттер импульсивен. И раз вы утверждаете, что он перестал слушать даже вас, то я не стал бы рисковать и сообщать ему об этом до тех пор, пока мы не будем знать наверняка.

— Погодите, — она принялась мерить шагами крохотную кухоньку, сжимая и разжимая пальцы. Снейп буквально слышал, как жужжит ее мозг, обрабатывая информацию. — Погодите… Раз палочка должна попасть к Сами-Знаете-Кому, и раз она должна слушаться Гарри, когда Сами-Знаете-Кто будет убивать его, то… Что тогда? Гарри может выжить, но это… эта… штука в нем умрет?

— Это лишь теория. И проверить, как вы понимаете, можно только одним способом.

— Нет, — она замотала головой, — нет-нет-нет. Нельзя так рисковать. Мы должны придумать что-то другое. Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать. Как насчет яда василиска?

— Хотите отравить своего лучшего друга? — безрадостно, но не без ехидства уточнил Снейп, наблюдая за ней. — Учтите, слез феникса у нас нет, нейтрализовать яд мы не сможем. Он убьет не только крестраж, но и носителя.

— Какие-нибудь чары? — продолжала допытываться Гермиона, с надеждой глядя на него. — Пусть даже черная магия? Что угодно. Как-то вытащить из него эту дрянь и переместить в другой объект?

— Я не уверен, что такие чары существуют. Но даже если существуют, это еще больший риск. Крестраж находится в нем с младенчества, это не отдельно взятый объект где-то в теле, это сгусток энергии, который уже пророс в Поттера и его магию. Его способность говорить со змеями это подтверждает. Если мы попытаемся просто вырвать этот сгусток оттуда грубой силой, то вместо уничтожения крестража мы можем освободить для Лорда новое тело.

— Маггловские способы? — не отставала она. — Клиническая смерть с последующим откачиванием?

— Сомневаюсь, что это сработает. Чтобы крестраж перестал существовать, нужно полностью разрушить оболочку, в которую он заключен, вы же читали книгу. То есть, тело должно умереть совсем, в нем должны остановиться все процессы. Я не помню точно, сколько времени на это требуется, но состояние клинической смерти дольше четырех минут убьет мозг. Возможно, Поттер выживет и очнется, но на руках у вас окажется недееспособный овощ.

— Но хоть что-нибудь же можно попробовать!

— Боюсь, мисс Грейнджер, единственный способ, не требующий смерти Поттера — заставить Темного Лорда раскаяться в содеянном. Чего он, естественно, никогда не сделает — он зашел слишком далеко и уже не испытывает никаких человеческих эмоций. Сожаления уж точно не испытывает.

— Сэр, пожалуйста, — Гермиона остановилась перед ним, умоляюще заглядывая ему в глаза. — Я прошу вас… поищите что-нибудь. Хоть что-нибудь. Я не смогу сказать ему, даже когда наступит нужный момент. Это убьет его еще до того, как ему придется умереть. Это убьет всех нас. Пожалуйста… Вы ведь столько всего знаете. Не может быть, чтобы не было других вариантов.

Снейп молча смотрел на нее, сжав губы. Ему нечего было ответить.

— Пожалуйста, — одними губами прошептала она, в порыве отчаяния цепляясь за его запястье. Ее пальцы подрагивали. — Я буду делать все, что вы скажете. Я… Как же так?.. Дамблдор просто отправил его на смерть… Дать ему вырасти, дать надежду, что он может что-то изменить, а потом просто… Как же так?.. Почему вы не вмешались? Почему вы не сказали Дамблдору, что так нельзя?

— Это ничего бы не изменило, — глухо отозвался он. — Меня обманули так же, как и Поттера. Когда я узнал, что все усилия были напрасными, уже ничего не мог сделать. По крайней мере, в тех условиях.

Гермиона всхлипнула. Затрясла головой, роняя слезы на пол:

— Это же… это… Так нельзя. Нельзя!

— Мне очень жаль, что светлый образ Дамблдора померк в ваших глазах, мисс Грейнджер, но вы не должны забывать, что он прежде всего думал о том, как спасти страну. Как бы цинично это ни звучало, но жизнь одного-двух человек не равна по ценности всей Британии. Может, даже всей Европы, если Темный Лорд победит и расширит свое влияние за пределы страны.

— Вы ведь так не думаете! — задохнулась она, все еще цепляясь за его руку. — Вы не захотели с этим мириться. Поэтому стали помогать нам. Поэтому стали отвечать мне, хотя могли бы и не делать этого. Вы могли просто ориентироваться по моим записям и делать все по плану. Но вы ведь не… Сэр, скажите мне, что делать. Если мы можем что-то изменить — скажите мне, что делать!

— Я не знаю, что делать, — устало проговорил Снейп, не делая никакой попытки вытащить свою руку из ее пальцев. — И перестаньте плакать. Ни Поттер, ни Уизли не должны знать, пока я не скажу, что уже можно. Идите, умойтесь. Если они сейчас вернутся, они не должны видеть, что вы расстроены.

Она проделала несколько глубоких вдохов и, кажется, начала успокаиваться. Снейп смотрел на нее, и чем больше смотрел, тем сильнее его охватывала злость. Грейнджер во многом напоминала ему его самого, и от мысли, что девчонке придется испытать те же разочарования в жизни, которые в свое время испытал он, ему становилось совсем плохо. Ладно он… Он заслужил свою участь. Но она-то в чем провинилась? Мирная домашняя девочка, хорошо воспитанная, сообразительная, достаточно отчаянная, чтобы вступиться за друзей, даже когда у самой сердце сжимается от страха. Девочка, которая могла бы принести этому миру какую-то пользу. Девочка, умеющая сострадать.

Девочка, с которой ему так нравилось разговаривать, когда она переставала дергаться и начинала вести себя по-взрослому.

Чем она все это заслужила, кроме как тем, что по какому-то нелепому стечению обстоятельств подружилась с Гарри Поттером?

Вход в палатку озарился серебристым светом Заступника, и снаружи послышались шаги и негромкие голоса. Грейнджер поспешно отдернула руку, запоздало осознав, что все еще держит Снейпа за запястье, но вошедший в палатку Рон уже все увидел. Он застыл, переводя взгляд с Гермионы на мрачную черную фигуру и обратно. Отметил ее заплаканное лицо и пульсировавшую на виске Снейпа жилку. Затем его брови сдвинулись к переносице, а из рукава куртки в ладонь мгновенно выскочила палочка.

— Что здесь происходит?

 

---

Примечание к части

**Тебя воспитали хорошей девочкой.

Я вырос непонятым.

Нас разделяли далекие миры.

Def Leppard

 

Кому какое дело, погаснет ли еще один огонек?

Ну, мне не все равно.

Linkin Park

 

Шикардосный арт моей любимой ComaW, очень в тему к этой главе:

https://b.radikal.ru/b03/1905/2f/15ef99f8dd87.jpg