Просто держи меня за руку (гет)

Taking it slowly

I'm afraid to be lonely

Nobody told me

It's harder than I thought to tell the truth

It's gonna leave you in pieces

All alone with your demons

And I know that we need this

But I've been too afraid to follow through

Noah Kahan, Julia Michaels

 

I've never been this far from peace

I'm disappearing out of reach again

In my head, in my heart

There's a hollow that's starting to show

It's the poison that fills up the void

And it's taking a hold

Hurts

 

Едва выдалась свободная минутка, Гермиона, как обычно, забежала на пятый этаж к мистеру Уизли и неожиданно застала там Рона. Тот оглядел ее с головы до ног, отметил запачканную пролитыми зельями робу и выбившиеся из прически пряди. Хмыкнул:

— Та еще работка, судя по всему, да?

— Ну я же знала, куда иду, — она махнула палочкой, закрывая дверь, и присела возле койки. — Как вы сегодня, мистер Уизли?

Артур приветливо улыбнулся ей. Гермиона не уставала поражаться тому, как стоически он терпит все попытки целителей поставить его на ноги. Многие пациенты капризничали, впадали в отчаяние, ругались с персоналом, а он только улыбался и благодарил за помощь. Зато Молли порой скандалила за двоих. Понятное дело, она устала и измучилась, но больничных эльфов по-прежнему к мужу не подпускала, полагая, что никто о нем не позаботится лучше нее. Иногда Гермионе хотелось наорать на нее и выгнать домой. Кому будет лучше, если она в один прекрасный день свалится? Артур, вероятно, был того же мнения, но переспорить упрямую жену ему еще ни разу не удавалось.

— К сожалению, никаких изменений, дорогая. Лучше расскажи про машину, как она? Есть какие-нибудь интересные эффекты? Мальчики со мной советовались, когда работали над ней, но трудно предугадать, как магия повлияет на двигатель.

Гермиона не сдержала улыбку. Мистер Уизли и его помешательство на маггловской технике. Наверное, уже увидел сегодняшний номер «Пророка», где красовалась фотография Северуса, садившегося за руль «лендровера». Но лучше уж обсуждать машину, чем статью Скитер, вышедшую на прошлой неделе. Как и предполагала Гермиона, журналистка таки нашла способ следить за ними в городе. Снимок, на котором они с Северусом стояли на Вестминстерском мосту в обнимку, наделал немало шума. Скитер возмущалась ситуацией — это же надо, до чего довели героя, раз он рад и такой сомнительной компании (подумать только, бывшая ученица, да еще полгода таскавшаяся с двумя парнями неизвестно где). Журналистка также не преминула напомнить читателям, что «мисс Грейнджер — весьма амбициозная особа с непреодолимой тягой к общению со знаменитостями», и ни Гарри Поттеру, ни Виктору Краму удовлетворить оную тягу оказалось не под силу, раз теперь она взялась за бывшего директора Хогварца. Гермионе было неприятно читать подобное, хотя морально она сейчас была подготовлена куда лучше, чем на четвертом курсе, когда Скитер впервые выставила ее расчетливой стервой. Ее друзей эта писанина тоже не обрадовала, но и не особо расстроила. Гарри предложил изловить жучиху повторно и сунуть в банку, обработанную дихлофосом. Джинни и Луна, подробно рассмотрев фото, заявили, что Снейпу идут джинсы. Драко нагло ухмылялся, отчего ей очень хотелось дать ему по носу. В Мунго на нее поглядывали с любопытством, хотя многие и так знали, что у нее отношения со Снейпом. Панси лишь спросила, не хочет ли Гермиона принять какие-нибудь меры для защиты частной жизни, на что девушка только фыркнула. Попробуй тут прими меры… Ну не в бункере же ей теперь прятаться. Про Гарри сочиняют и того хлеще, а он только посмеивается. Разумеется, в приемной кумушки сокрушались вполголоса, что куда-де катится мир, и где это видано — путаться с мужчиной вдвое старше, что за молодежь пошла, ничего святого у них нет, окрутила несчастного профессора, воспользовавшись его уязвимым положением, скоро бросит и найдет следующего героя, вот в наше-то время таких бы сразу… Но в лицо Гермиона никаких нравоучений так и не услышала Может, потому что все помнили, что она близкая подруга Гарри, а тот защищал и ее, и Снейпа. Ссориться с Гарри никому не хотелось.

— Ну, она оказалась довольно норовистая, — сказала она мистеру Уизли, беря его за руку и выводя палочкой схему. — Иногда глохнет посреди дороги, и ее приходится… уговаривать. Но в целом все колдовские функции работают как надо. Особенно удобно обходить пробки. Как вы вообще додумались так заколдовать машину? Ребята мне тогда рассказывали про ваш «форд», но он же совсем отбился от рук в итоге.

— Это потому, что мне некогда было им заниматься, — пояснил Артур, вздыхая. — На такой машине нужно ездить почаще, чтобы она не забывала хозяина, а я… Молли не позволяла мальчикам брать ее, вот она и… одичала, в общем.

— Гермиона, дорогая, — миссис Уизли участливо склонилась к ней, — у тебя все в порядке? Вам ведь не присылали каких-нибудь нехороших писем после… после той статьи?

— Мы же живем в маггловском районе. Мы поставили барьер, чтобы ни одна сова не подлетела близко, иначе соседи бы уже что-нибудь заподозрили.

— А как же вы получаете почту?

— Совиную — уже никак. Возиться с переадресацией было как-то недосуг. Наши посылают сообщения с Заступниками, если что-то срочное. Или находят меня в Мунго в течение дня.

— Значит, писем не было?

— Вообще-то, были. Некоторые особо усердные… м-м-м… поклонники отправили свои послания в Хогварц, надеясь, что их передадут нам.

Рон расплылся в кривоватой ухмылке:

— Представляю, что сказала профессор Макгонагалл.

— О, да, — Гермиона прикрыла глаза. — Думаю, отправители уже в курсе, что так делать не стоило, они же еще и Вопиллеры присылали, а профессор Макгонагалл не стала бы терпеть подобное и наверняка отправила всем... достойные ответы.

— Ого, еще и Вопиллеры... Вот людям делать нечего.

— Мы их все равно не услышали, они взорвались сразу после доставки. А остальное принес Добби.

На самом деле, с почтой разбирался Северус, и большую часть она так и не увидела, но некоторые избранные места он зачитывал вслух, и они немало повеселились. В основном письма были от впечатлительных дам, которые так сочувствовали благородному герою и изгнаннику, пострадавшему в борьбе за всеобщее благо, что готовы были предложить (и настойчиво предлагали) утешение во всех возможных формах, но Гермиону тоже не обделили вниманием. В груде писем попалось и несколько проникновенных посланий от мужчин — авторы сокрушались, что такая милая молодая девушка, да еще героиня войны, тратит свое время на человека с сомнительной репутацией и неясными перспективами, когда есть более достойные кандидаты.

— Нет, ты только послушай, — Гермиона, едва сдерживая смех, читала одну такую «простыню». — «Милая мисс Грейнджер, я ни за что не осмелился бы тревожить такую умную, прекрасную и самоотверженную девушку…» — слышишь, Северус? Умную, прекрасную и самоотверженную! — «…однако же, прочитав статью, я понял, что просто обязан вам написать, а иначе буду жалеть всю оставшуюся жизнь…» Стой, что ты делаешь?

Внезапно помрачневший Снейп отобрал у нее письмо, бегло просмотрел, швырнул в мойку и испепелил.

— Ты что, ревнуешь? — ухмыльнулась Гермиона, вертя в руках конверт. — О, гляди, тут еще и фотография есть!

— Ничего я не ревную. Дай сюда.

— Злюка, — она бросила снимок и конверт на стол. — Тебе, кстати, делают гораздо более… хм… откровенные предложения. Вот, к примеру, — она ловко выудила из груды мятых пергаментов чье-то письмо, насквозь провонявшее приторно-сладкими духами. — «О, Северус, когда ты учил меня зельям, я и не подозревала, что под маской злобного ужаса подземелий кроется такая мужественность, но теперь я знаю, что нам предначертано быть вместе…»

Он попытался выхватить у нее письмо, но Гермиона увернулась и мерзким жеманным голоском продолжила:

— «…С тех пор, как я узнала, скольким тебе довелось пожертвовать в этой войне…» — нет, это неинтересно… а, вот! «Я готова посвятить тебе всю мою жизнь и клянусь, что каждая твоя ночь будет полна неземного блаженства…» — фу, гадость какая, в каком бульварном романе она это вычитала? — Гермиона скомкала листок и выхватила из кучи еще один. — О, вот тут уже поинтересней. «Северус, только скажи, где и когда — и я буду твоей, я воплощу твои самые безумные фантазии…» — на что спорим, она читала вашу слизеринскую книжку… О-о-о! «…Я буду медленно тебя раздевать и трогать твой большой…»

— Прекрати этот фарс немедленно! — ощерился он, направляя на нее палочку. Гермиона хихикнула:

— А мне, думаешь, приятно было, когда ты зачитывал статью Скитер на весь класс, и надо мной все смеялись? Ну, в общем… Тебе тут прямо открытым текстом предлагают. В подробностях. А этот бедняга всего лишь просил о встрече.

— Знаю я эти… встречи, — буркнул он, уничтожая все валявшиеся на столе письма. — Пусть только попробуют опять написать!

И, обойдя стол, сгреб ее в охапку.

Проверив схему, Гермиона выпустила руку мистера Уизли:

— Сейчас лучше?

— Да, спасибо, дорогая, — Артур подтянулся на подушках, чтобы сесть. — Как жаль, что я не могу отсюда выйти. Я бы с удовольствием взглянул на вашу машину.

— У вас еще будет масса возможностей, — ободряюще улыбнулась ему Гермиона, поднимаясь со стула и морщась, когда заныла спина. Опять с утра на ногах, и ни минутки свободной, чтобы присесть. Молли пододвинула ей корзинку:

— Возьми сэндвич, детка, ты небось за весь день и поесть не успела.

— О, с удовольствием, — в такие дни, как этот, она с радостью бежала на пятый этаж. Пообедать сегодня не удалось, а здесь ее всегда накормят. Взяв из корзинки бутерброд, она откусила кусок побольше. Зажмурилась. — М-м, вкусно! Миссис Уизли, вы каждый раз превосходите саму себя.

— А это не я. Это Рон, — заявила Молли, с гордостью глядя на сына, привалившегося плечом к стене рядом с койкой. — Я-то совсем замоталась, готовить не всегда успеваю… Вот он и взялся.

— Да? — Гермиона удивленно взглянула на друга. — А в палатке ты даже с полуфабрикатами справиться не мог.

— У меня и сейчас не сразу получается, — пожал плечами тот. — Но кому-то ведь надо. Джинни уехала в Хогварц, у нее седьмой курс, в Норе теперь только я. Правда вкусно?

— Обалденно, — Гермиона откусила еще кусок, глянула на часы и охнула. — Простите, с вами очень уютно, но мне надо бежать. Если вдруг что, я, скорей всего, буду в неотложке.

Рон вышел следом за ней в коридор:

— Ты какая-то совсем замученная. Не жуй на бегу, сядь, пять минут как-нибудь обойдутся без тебя.

Гермиона помотала головой и затолкала остатки сэндвича в рот:

— Не могу, у нас там строго. Нет, правда, очень вкусно! Что ты туда положил?

— Это все соус, — Рон вдруг покраснел как первоклашка. — Ну это так… Случайно удавшийся эксперимент.

— Нормальные у тебя эксперименты. И давно ты этим занимаешься?

— Да когда в Норе жарили мясо, помнишь? Мне тогда понравилось. Ну, я и начал пробовать… Джин разве не рассказывала, как я чуть кухню не спалил?

— Нет, — Гермиона виновато посмотрела на него. — Прости, я знаю, я в последнее время не очень общительная…

— Да понятно, с такой стажировкой, как тут, удивительно, что ты еще не спишь стоя. Но вообще могла бы активней поддерживать разговор, а то в прошлый раз на Гриммо ты весь вечер только слушала, пока мы трепались.

— Ох, Рон… На меня просто столько всего навалилось… Но я постараюсь. Слушай, может, тебе тоже какой-нибудь свой бизнес открыть?

Рыжий сунул руки в карманы и опустил глаза:

— Да куда мне бизнес… Я пока только бутерброды и умею. Книжку вот нашел про соусы. Прикинь, зелья варить и то проще было.

— Ну, можно что-нибудь совсем простое для начала… например, киоск с сэндвичами. Кстати, у магглов это популярная тема, что-то легкое на вынос, чтобы можно было на ходу съесть. Может, у нас тоже прижилось бы. На Диагон-аллее точно нет ничего похожего, там одни кафе.

— Не знаю… Я как-то не думал. Я просто на кухне торчу большую часть времени, если не помогаю Фреду и Джорджу в магазине. Мама не успевает, а все время ужинать у Гарри мне уже как-то неловко.

— Ты всегда любил поесть, — улыбнулась Гермиона. — Загляни в библиотеку, там наверняка можно найти книги по кулинарии. Хм… Интересно, существует особая, колдовская кулинария? Или мы просто готовим разными способами? А можно попробовать готовить блюда разных стран…

— Ты правда думаешь, что я мог бы…

— Почему нет? Даже сэндвичи можно делать с фантазией, а не просто хлеб с ветчиной и сыром.

— Да надо мной наверняка смеяться начнут. Вон Фред и Джордж делают всякое серьезное…

— Я им посмеюсь! — возмутилась Гермиона. — И вообще, хорошая еда — это важно.

— А то я не знаю, — хмыкнул Рон. — Как вспомню консервы в палатке… Бр-р. Но вообще и правда хорошая идея. Спасибо, Гермиона.

— Зато теперь будет кому делать бутерброды, когда соберемся на Гриммо, — хихикнула она, убегая. Ей и впрямь было немного стыдно, что она так мало времени уделяет друзьям, но за неделю она так уставала, что на выходных хотелось только лежать пластом и не шевелиться. А ведь надо было и Северусу помочь с исследованиями, и перечитать кучу литературы. Она знала, что Рону позволили пройти боевую подготовку в аврорате вместе с Гарри, но он продержался там меньше месяца и бросил.

— Не могу я, Гермиона, — смущенно признался он ей, когда они в очередной раз помогали ему прибраться в Норе. — Пока шла война, мне это казалось… ну… захватывающим. Бегать по лесам, ловить всякую шваль. Гарри, похоже, это подходит, а я… Мне не очень хочется вспоминать все, что мы пережили, а там я каждый день вспоминал. Не хочу больше. Полноценным аврором мне все равно не стать, я же экзамены почти все завалил. Разве что в ударную бригаду, а там самое месиво.

— Да понятно. Рон, тебе вовсе не нужно оправдываться. Ты можешь делать что захочешь.

— Мне просто кажется, что… ну, что Гарри разочарован. Он думал, мы будем вместе, а я… сдался.

— Ничего ты не сдался, — она легонько пожала его запястье. — Не всем же в аврорат идти. А Гарри ничего такого не думает, он твой друг. Как и я. И мы тебя поддержим в любом случае, чем бы ты ни занялся.

Рон благодарно улыбнулся ей и вроде бы даже воспрял духом. Но Гермиона понимала, каково ему сейчас. Быть героем войны — это одно, а найти себя в мирное время — совсем другое. Ему срочно нужно какое-то дело, чтобы и руки, и голова были заняты. Ну вот… Кажется, нашел, наконец.

Нет, ну подумать только — Рон Уизли на кухне.

Кричер бы обрыдался.

* * *

Хогварц после отбоя, как всегда, тонул в темноте, таинственных шорохах и шепотках. В прошлом году, когда по школе шатались Пожиратели и инспекционная бригада, ученики поумерили пыл и комендантский час не нарушали (если не считать команды Лонгботтома), но война закончилась, и Снейп, бесшумно идя по коридорам, слышал тихие разговоры, то и дело прерываемые звуками поцелуев засидевшихся в укромных уголках парочек. Уговорить себя не вмешиваться удалось с трудом — да и какое он имеет право разгонять студентов по гостиным? Он больше не директор и не преподаватель… хотя замок, видимо, до сих пор считал его «своим», раз пропускал через все двери. Руки так и чесались достать палочку, наколдовать Lumos и вынырнуть из темноты с коронным «двадцать баллов с Гриффиндора». Любопытно было бы поглядеть на реакцию нарушителей, небось вздохнули с облегчением, когда узнали, что Гроза Подземелий покинул Хогварц.

Ладно, пусть гуляют. Все равно кому-нибудь да попадутся. Самому бы не налететь на дежурных.

Снейп вполне уверенно дошел до кабинета директора, но перед гаргульей у входа остановился. Невежливо опять врываться как к себе домой, Минерва наверняка еще не спит. Впрочем, может, ее там и нет — директрисе полагалось после отбоя обойти замок и проверить защиту. Пока он прикидывал, не лучше ли предупредить ее или хоть домовика позвать, чтоб выяснил, свободен ли кабинет, гаргулья со скрежетом повернулась, открывая доступ к лестнице. Поднявшись к двери, он прислушался. Изнутри доносилось бормотание портретов, он явственно различал голоса Блэка и Дамблдора, но не мог разобрать ни слова. Надо было купить подслуши у Уизли, весьма полезное изобретение. Посетовав на собственную недальновидность, он прижался ухом поплотнее.

— …он наверняка сам не свой после всех этих публикаций, почему никто ничего не предпринял до сих пор? — обеспокоенно говорила Дилис.

— Это он-то? — в голосе Альбуса слышалась легкая насмешка. — Вы плохо его знаете. Северус ничего не делает просто так. Если его сумели подловить и сфотографировать на улице, значит, он хотел этого, в противном случае замаскировался бы так, что никто и никогда бы не узнал.

Снейп скривился. Старик все-таки хорошо его изучил.

— Воспитанники Дома Слизерин, безусловно, любят внимание, но это же позор, Альбус! — возмутился Блэк. — Вот так в открытую демонстрировать свои нынешние… привязанности!

— Почему бы и нет? Они оба взрослые люди. А если ты снова назовешь мисс Грейнджер…

Нет, ну это уже из ряда вон. Снейп распахнул дверь и переступил порог:

— Я смотрю, у вас тут ничего не меняется.

Блэк осекся и уставился на него немигающим взглядом. Дамблдор же нисколько не смутился:

— А, Северус, давненько ты нас не навещал.

— Вам еще не надоело перемывать мне кости? — поинтересовался он, приблизившись к столу. — Неужели нельзя придумать более конструктивное занятие?

— Большинству из нас не выйти за пределы замка, как тебе, должно быть, известно, развлечений здесь маловато, а с твоим уходом стало невообразимо скучно. И никаких интересных исследований, — притворно вздохнул Дамблдор, поправляя на носу очки.

Финеас фыркнул:

— Видели бы вы, что тут творилось на прошлой неделе, когда сюда хлынула вся почта после гнусных статей этой отвратительной женщины… Вопиллеры добрых полтора часа надрывались.

Наверное, Снейп должен был устыдиться, что поневоле вынудил Минерву разбираться с проблемами, которые ее не касались, но почему-то ему было совсем не стыдно. В конце концов, не он же надоумил всех этих придурков отправлять письма именно сюда, кто же знал, что люди так жаждут донести до него свое ценное мнение о его персоне. Он-то решил, что барьера вокруг дома в Тоттенхэме будет достаточно — неужели непонятно, что раз письмо не доставили, то адресат не желает общаться? Но нет, для некоторых и это не аргумент.

Дамблдор внимательно оглядел его с головы до ног:

— Как продвигается работа над блоком?

— Плохо, — буркнул Снейп, привычно присаживаясь на край стола перед портретом. — Я нашел почти все книги, на которые ссылался Лорд в своих записях, и мне удалось составить схему для заклинания, но на данном этапе я не рискну опробовать ее на ком-либо. Вдобавок, одного заклинания мало — нужно зелье, чтобы закрепить эффект, а я понятия не имею, что взять за основу. Такого точно еще никто не делал.

— А как действует заклинание?

— По механизму похоже на Obliviate. Теоретически, оно словно заставляет забыть о существовании связи — ненадолго, только на момент наложения. Остальное довершает ментальная магия — тот, кто накладывает заклинание, корректирует поток, объект ставит блок сам, можно сказать, автоматически. Но без зелья он слетит через какое-то время. По крайней мере, так показывают расчеты.

— Очень интересно. Я так понимаю, его достаточно поставить кому-то одному?

— Вероятно. И это не могу быть я — заимствованная магия не сработает. Но если удастся установить его Гермионе, это не только перекроет ментальную связь между нами, но и защитит ее от любого ментального воздействия извне. Тот, кто попытается применить к ней легилименцию или Imperio, так получит по мозгам, что ему останется только пускать слюни на пятом этаже в Мунго. Именно такого эффекта хотел добиться Темный Лорд, а не просто закрыть сознание. Однако в случае с Гермионой есть и дополнительный плюс — поскольку она ставит зеркальный окклументный щит, любая атака на нее превращается в контратаку без всяких усилий с ее стороны.

— Замечательно! — просиял Дамблдор. — Надо же, я считал, что с зельем у тебя получится быстрее, чем с чарами.

— Замечательно-то замечательно, но я не уверен, что вообще смогу воссоздать эту схему на практике. А если я ошибся в расчетах, не уверен, что сумею исправить в процессе. Это колдовство скорей интуитивное и во многом завязано на нас обоих и наши ощущения.

— Каковы могут быть последствия, если ты все же составил его неправильно?

— Не представляю. Возможно, никаких, но есть вероятность полной потери контакта с реальностью, если не рассчитать и заблокировать не только канал связи между нами.

— В таком случае я бы советовал перед испытаниями принять Felix Felicis.

Снейп мотнул головой:

— Я не стал бы надеяться, что это поможет — скорей всего, если я его выпью, интуиция велит мне не пробовать заклинание вовсе. Вдобавок, его варить полгода.

— Хм… Мне казалось, я видел у Минервы…

Снейп нахмурился. Он помнил, что так и не успел доварить Felix. Должно быть, огонь под котлом погас, пока он валялся в Мунго. А если и не погас, то за столько времени зелье бы попросту выкипело. Среди вещей, собранных Минервой, его точно не было. Впрочем, часть книг и ингредиентов оставалась в лаборатории, и ими наверняка завладел Слагхорн. А уж что попало в лапы к Слагхорну…

— В любом случае, я не готов так рисковать. Найти крестражи и то было проще.

— Зато теперь понятно, почему у Ровены и Салазара ничего не получилось, — пробормотал Дамблдор, потирая переносицу. — Даже сейчас нам мало что известно о ментальной магии, а тогда и подавно…

— Но они же как-то изобрели этот треклятый ритуал.

— Думается мне, они ставили перед собой цель всего лишь подключить Хогварц к лей-линии. Связь возникла как побочный эффект, и они оказались к ней не готовы.

— Почему тогда не предупредили в инструкции? Там нигде не сказано, что этот ритуал грозит безумием и последующей смертью. Они упомянули лишь дискомфорт от постоянного чужого присутствия в сознании.

Дамблдор беспомощно развел руками:

— Ничего не могу сказать на этот счет. Может, стоило все-таки попробовать вызвать кого-то из них с помощью Воскрешающего камня?

Снейп вспомнил, что творилось с Певереллом при вызове, и содрогнулся. В подобном способе общения было что-то гадкое до тошноты, а пробиравший до костей холод явно указывал на то, что не надо тащить мертвецов в мир живых. Даже чтобы просто задать пару вопросов.

— Не вижу смысла. Вряд ли им есть что добавить — будь у них решение, они бы остались живы и дописали это в свиток. Да и Гермионе они в том видении заявили, что наш случай отличается, и у нас может получиться то, что не вышло у них.

— Ну, у вас и впрямь получилось больше. Вы пока живы, не сошли с ума… и придумали способ растянуть интервал между контактами, ведь так?

Снейп нехотя кивнул:

— Мое зелье сработало. Но мы не знаем наверняка, сколько продлится эффект. Самое большее, что мы пробовали — двое суток. Потом она опять едва не сорвалась во время тренировки в Отделе Тайн, и мне пришлось… Я не рискнул возобновить тесты.

Дамблдор воззрился на него с неподдельным любопытством:

— Почему нет? Разве это не в ваших общих интересах?

«Проклятье, Альбус! Как будто ты не понимаешь, почему…»

В самом деле, что он должен на это ответить? Что у него не хватает выдержки смотреть, какой измученной она приползает из Мунго? Что он не может отказать ей в контакте, который нужен ей не столько физически, сколько психологически? Что он уже так привык засыпать и просыпаться в одной постели с ней, что и сам с трудом выдержал те злосчастные двое суток?

Он открыл было рот, но тут за дверью послышались шаги, и в кабинет вошла Макгонагалл. Снейп поспешно спрыгнул со стола, чувствуя себя нашкодившим школьником, но директриса и бровью не повела.

— Я так и знала, что ты здесь. Почему ты до сих пор можешь зайти в этот кабинет без пароля? Ты же передал мне все полномочия.

— Вероятно, Хогварц до сих пор считает меня… своим, — ухмыльнулся Снейп, вытаскивая из-под куртки пакет. — И я не с пустыми руками. Небольшая компенсация за некоторые… неудобства с почтой.

Минерва достала из пакета бутылку, оценивающе поглядела на этикетку:

— Элитный огденский огневиски, надо же… Я такой и в продаже не видела. Где взял?

— Места надо знать, — загадочно ответил он. Минерва, ничуть не смущаясь, сунула бутылку ему в руки и призвала палочкой два стакана:

— Наливай. На ночь самое то.

— Тяжелый день? — он откупорил бутылку и плеснул в каждый стакан на два пальца.

— Тяжелая неделя, — она отсалютовала ему стаканом, отпила крохотный глоток. — Отлично. Ты всегда знаешь, чем порадовать даму, Северус.

— Что, не нравится быть директором? — он саркастически изогнул бровь.

— А тебе нравилось?

— Нет. В том числе поэтому я и подал в отставку.

— Теперь-то вы наверняка оцените все тяготы этой должности, — нравоучительно заметил Дамблдор. — Многие считают, что быть директором Хогварца — это легко и весело.

— Глядя на тебя, складывается именно такое впечатление, — фыркнул Снейп. — Что ты сделал для школы, особенно в последние годы? Подземелья как подтапливало с октября по апрель, так и сейчас подтапливает. В башнях крыша прогнила. Галереи сто лет никто не ремонтировал и, похоже, не собирается. Я уж молчу о школьном инвентаре — старая рухлядь, рассыпающаяся в руках.

— Что поделать, нам надо было выиграть войну, — вздохнул Дамблдор. — Заниматься инвентарем было некогда.

— Скажи еще — попечители денег не давали.

— Господа, заткнитесь и дайте насладиться виски, — в голосе Макгонагалл отчетливо слышалось раздражение. — Весь день шум и разговоры. Еще и Гораций со своим нытьем…

— Кстати, о Слагхорне. Где мой Felix?

Минерва нахмурилась. Бросила многозначительный взгляд на Дамблдора. Тот невинно смотрел в ответ.

— Когда я добралась до твоей лаборатории, там уже похозяйничали, — наконец, сказала она, отставляя опустевший стакан и берясь за палочку. — Вот все, что мне удалось раздобыть. Слагхорн забрал большую часть себе в качестве компенсации.

Из шкафа вылетела маленькая бутылочка с золотистой жидкостью и спланировала в подставленную ладонь Снейпа. Он взял ее двумя пальцами, посмотрел на свет:

— И когда вы собирались мне его отдать?

Дамблдор негромко кашлянул с портрета:

— Видишь ли… Мы решили, что возвращать его сразу было… недальновидно.

Снейп закатил глаза:

— Так и скажи: хотели оставить себе, вдруг пригодится.

Макгонагалл приманила к себе бутылку и плеснула еще виски:

— Мы боялись, что вы можете употребить его… на что-нибудь безрассудное. Но теперь оно, пожалуй, и впрямь необходимо. Что у вас там за дикие эксперименты?

— Пока ничего конкретного, — ответил он, пряча флакончик в карман. — Но если мне удастся то, что я задумал… Вполне вероятно, мы решим проблему с ментальной связью, и больше не придется постоянно применять окклуменцию.

— Это было бы весьма кстати, — подала голос Дилис, все это время напряженно прислушивавшаяся к беседе. — Я наблюдаю за мисс Грейнджер в Мунго… и мне не нравится то, что я вижу. Сколько она уже пьет Животворящий эликсир?

— С начала лета.

— Это тот модифицированный состав? Подозреваю, что его пора модифицировать снова. Она не справляется.

— Что значит «не справляется»? — нахмурился Снейп.

— Вы разве не заметили, что поток опять усилился?

Нет, ничего такого он не замечал. Да и Маккирби ничего не говорил. Он же проверяет ее каждый день.

— С чего вы взяли?

— Артуру Уизли после «вливаний» гораздо лучше. Ей вовсе необязательно навещать его каждый день, того, что она в него закачивает, хватает больше чем на сутки. И сил у него прибавилось.

— То есть, он выздоравливает?

— Нет, увы, этой энергии недостаточно, чтобы справиться с изначальной проблемой. Однако он окреп по сравнению с тем, что было еще месяц назад.

— Почему вы решили, что это связано с Гермионой?

— А с кем еще? Ни один целитель в Мунго не может хоть сколько-нибудь повлиять на его состояние. Он и зелья уже не пьет — держится только за счет мисс Грейнджер. Вдобавок, я слежу за ее работой в палате первой помощи. У других стажеров уходит гораздо больше усилий и времени даже на простейшие целительные заклинания, и вовсе не потому, что они слабые волшебники — мисс Паркинсон, к примеру, очень сильная целительница, пусть и пока еще неопытная.

— Северус, — Дамблдор обеспокоенно придвинулся ближе к раме, — чем вы занимаетесь в Отделе Тайн? Чему ее учат?

— В основном самоконтролю и правильному распределению энергии.

— Она может справиться сама, если у нее идет неконтролируемый выброс?

— Если успеет аппарировать в безлюдную местность и применить любые чары, чтобы сбросить лишнее. Если не успевает — сбрасывает через меня. Маккирби считает, что второй вариант все же предпочтительней, так как при первом всегда есть риск нарушения Статута. В момент спонтанного выброса она совершенно себя не контролирует. Даже если она использует Lumos, на выходе получается такая мощная вспышка, что может возникнуть пожар.

— Я тут слышала кое-какие сплетни, — встряла Минерва, делая глоток виски. — Еще весной кто-то притащил на опушку Запретного леса нескольких акромантулов и разодрал в клочья. Кентавры забеспокоились — они видели Гермиону в лесу, но подойти побоялись, говорят, от нее вовсю разило темной магией.

— Пф… Этим недоконям вечно что-нибудь мерещится. Гермиона и темная магия — это примерно как гигантский кальмар на метле.

— Если она была в ярости и отправилась в таком состоянии в лес… вполне могли почувствовать, — задумчиво протянул Дамблдор. — Ты ничего такого не замечал, когда вы… ссоритесь?

— Мы не ссоримся, — буркнул Снейп, уже понимая, куда он клонит. Макгонагалл и Дамблдор переглянулись.

— Совсем? — уточнил старик недоверчиво. Снейп поморщился:

— Ну разве что иногда. Но я заметил, что эмоциональное состояние зависит от контакта, даже если физических симптомов нет.

— У вас обоих или только у нее?

— Мне справиться проще. У нее… не всегда получается.

Макгонагалл прищурилась и пристально уставилась на него:

— То есть, невзирая на все ваши вспомогательные методы… даже если вы можете продержаться сутки или больше без контакта чисто физически, все равно есть последствия?

— Есть. И я пока не придумал, как с ними справиться. Зелья не помогают.

— Как раз то, о чем я говорила, — опять вмешалась Дилис, обращаясь к Минерве. — Повышенная тревожность, нервозность… Вполне вероятно, что все это может довести до панической атаки, если не вмешаться. А паническая атака в ее состоянии — это сразу спонтанный выброс.

— Кхм, — Дамблдор со значением посмотрел на Снейпа. — Это значит, что тебе нельзя… делать то, что ты задумал, Северус.

— Я же сказал — в данный момент я и не собираюсь, это неоправданный риск, — он допил свой виски и поднялся на ноги. — Если у вас нет никаких новых идей…

Макгонагалл отставила стакан и встала следом:

— Погоди минутку. Мы тут посовещались, и я решила…

Она сходила к столу и вернулась с небольшим плоским свертком:

— Судя по всему, тебе часто требуются… консультации, но ты приходишь сюда только если совсем припечет. Теперь, надеюсь, будет проще.

Снейп принял сверток из ее рук. Даже на ощупь было ясно, что внутри картина. Небольшая, размером с обычную книгу. А увидев ухмылку Дамблдора за спиной директрисы, сразу понял, что на ней изображено. Точнее, кто.

— Нет, это исключено, — он попытался сунуть «подарок» обратно в руки Минерве, но та отступила на шаг:

— Послушай меня, если не хочешь слушать Альбуса. Я не знаю, что именно заставляет тебя являться сюда исключительно по ночам, но так будет проще для всех нас. Сможешь спрашивать… совета в любое время.

— Если вы надеялись шпионить за мной подобным образом… — возмутился было он.

— Уймись, — она примирительно подняла руки вверх. — Тут все знают, что у вас с Альбусом непростые отношения, но ты же зачем-то сюда приходишь. Я просто облегчаю тебе жизнь. Да и никто не предлагает тебе повесить портрет в гостиной. Спрячь и зови только тогда, когда тебе это и впрямь нужно. Но дополнительный канал связи не помешает. Вы в этом своем Лондоне отгородились от всех, ни сову вам не отправить, ни через камин связаться. Заступники не всегда удобны, и магглы тоже могут их заметить. Так что хватит артачиться. Я не понимаю толком, чем именно ты там занят и к чему могут привести твои эксперименты, но лучше бы тебе не делать все это в одиночку. Гермиона, видимо, не в курсе.

— Пока нет.

— Ты хоть собираешься посвятить ее в суть, прежде чем пробовать?

Снейп гневно воззрился на нее:

— Ты что же, считаешь, что я буду экспериментировать над ней как над лабораторной крысой, не спросив согласия?..

— Ничего такого я не думаю, я просто спросила, — сухо ответила она. — Бери портрет и иди, наконец, домой, несносный ты человек. Я устала и имею право на отдых и личное время. А это, к сожалению или к счастью, теперь мои владения и мое личное пространство.

— А, то есть, все эти пламенные речи о помощи и поддержке — всего лишь завуалированная просьба больше сюда не шляться и не нарушать… личное пространство, — хмыкнул он. — Ладно, я понял. Приношу свои извинения.

— Дурак, — беззлобно сообщила Макгонагалл, беря стакан. — Ты когда-нибудь научишься нормально общаться с людьми? Мы надеялись, что с Гермионой ты станешь...

— …нормальным? — осклабился он, невольно вспомнив недавнюю встречу с отцом.

— Человеком, а не Ужасом Подземелий, — подсказал Дамблдор, улыбаясь в бороду. — Война закончилась, Северус. Больше нет нужды застегиваться наглухо и отпугивать от себя всех.

— Где бы я был, если б не отпугивал, — проворчал он, засовывая сверток с портретом за пазуху и прикидывая, где бы его случайно «потерять» по дороге. — Вы и так шестнадцать лет пытались сесть мне на голову.

— И глядите, как все обернулось, — буркнул с портрета Финеас. — Ступайте, молодой человек, время позднее, а мадам директор устала.

— Если я перестану здесь появляться, кто же будет вас развлекать? — съязвил Снейп на прощание.

— Передавай привет Гермионе, — невозмутимо промурлыкала Макгонагалл, палочкой открывая ему дверь. — Надеюсь, ты будешь хоть иногда позволять ей беседовать с Альбусом…

— Собирать сплетни, — поправил он, выходя из кабинета.

— Как был хам, так и остался, — полетело следом, а затем дверь за его спиной захлопнулась, и факелы на лестнице погасли.

Это кто еще тут хам, подумал Снейп, спускаясь по каменным ступеням практически вслепую. Минерва ревнует к нему Хогварц… С ума сойти. Чего-чего, а такой ревности он еще не встречал. Даже жаль, что поводов заглянуть сюда стало меньше — порой он ловил себя на том, что скучает по портретной братии. Наверное, он и приходил сюда не столько за советом, сколько за хорошим «пинком», после этих визитов его нередко посещали дельные мысли, порой никак не связанные с темой разговора. Вздохнув, он проверил, не вывалится ли сверток с портретом, и вызвал Добби. Минерва, конечно, права — он сложил с себя все директорские полномочия, но продолжает ходить сюда, как и когда ему заблагорассудится. Будь он на ее месте, его бы это тоже вывело из себя. С другой стороны, он сам говорил Гермионе, что обожает бесить людей.

Человек, а не Ужас Подземелий.

«А смогу ли я когда-нибудь стать человеком?..»

Похоже, нарисованным директорам было видно куда больше, чем ему самому.

 

---

Действовать не спеша

Я боюсь остаться один

Никто не сказал мне,

Что говорить правду труднее, чем я думал

Это разобьет тебя на части,

Оставит наедине с твоими демонами,

И я знаю, что нам это необходимо,

Но я слишком боюсь проделать этот путь до конца

Noah Kahan, Julia Michaels

 

Я никогда не был так далек от умиротворения

Я снова исчезаю, теряя связь

В моей голове, в моем сердце

Начала проявляться пустота,

И теперь ее заполняет яд,

И он все крепнет

Hurts