Рыцари фей (гет)

Гермионе и Луне наконец удалось уговорить Гарри посмотреть на отъезд студентов Бобатона и Дурмштранга. Как раз когда они вышли из замка, темный корабль начал погружаться в воды Черного Озера. Они поспешили к толпе, надеясь хотя бы помахать Флер. В этом времени она общалась с ними всего несколько раз, но они сблизились с ней у себя, после того, когда она и Билл отделились от семьи Уизли из-за скандала с зельями. Так как обе его подруги оказались уязвимы перед ее Очарованием, большую часть времени с ней общался он, когда две семьи бывали друг у друга в гостях. В ходе их дружеских разговоров он начал обращаться к ней за советами, и вскоре она стала ему как старшая сестра, которой ему так недоставало: если бы он мог посоветоваться с ней в школе, он бы никогда не стал тратить время с Джинни.

Голубая карета выглядела готовой к отправлению. Крылатые кони были запряжены, багаж погружен, но студенты еще бегали вокруг, о чем-то расспрашивая стоящих группами учеников Хогвартса. Он не помнил, чтобы в прошлый раз происходило нечто подобное, и взгляд на его девочек подтвердил его подозрения. Что-то пошло совсем не так.

— 'Арри Поттер! — зазвенел тонкий голос. Обернувшись, он успел заметить маленький серебристый клубок энергии, прежде чем тот врезался ему в грудь, сбивая с ног.

"Да что это сегодня все на меня кидаются?" — подумал он, глядя на восьмилетнюю вейлу. Габриэль Делакур, младшая сестра Флер, любимица семьи, и, судя по встревоженным голосам французских студентов, миниатюрный вихрь в юбке. Она не собиралась с него слезать, тараторя по-французски и размахивая руками, временами прерываясь, чтобы ткнуть его в грудь.

— Э-э, Миона, можешь перевести, что она говорит?

Не получив ответ, он посмотрел в ее сторону и нахмурился. Она стояла рядом, пытаясь — безо всякого успеха — скрыть смех. Справившись с собой, она сказала:

— Ну, Гарри, она думает, что только полный негодяй не пришел бы попрощаться с ней, и ей пришлось бегать и искать тебя, потому что только нечто ужасное могло заставить ее героя опоздать на... — она снова фыркнула, и, сказав что-то Габриэль, продолжила: — на встречу с твоими будущими тестем и тещей.

— Моими будущими кем?

Луна не выдержала и согнулась пополам, опустив голову ниже колен и вскидывая зад, она содрогалась от хохота.

— Твоими будущими тестем и тещей, Гарри, чем ты слушал? Ты спас ее из озера, и так как она папина маленькая принцесса, а ты — ее рыцарь в сияющих доспехах, ты должен... — Гермиона еще раз фыркнула и тряхнула головой, закрыв лицо волосами, чтобы избавиться от искушения рассмеяться, — должен поступить, как в сказке и увезти ее в свой французский замок и жить долго и счастливо! — проиграв битву, она рухнула на землю, побагровев и задыхаясь от смеха.

Гарри потрясенно и недоверчиво уставился на своих возлюбленных, чувствуя себя преданным. Они обязались поддерживать его во всем и до конца, и при первой же катастрофе в этом времени они обе смеются над его бедой. Смеются! Краем глаза он посмотрел на Габриэль и нахмурился сильнее: она присоединилась к веселью его неверных подруг, недостаточно зная английский, чтобы понять, что смеются над ней.

— Ой, она такая прелесть, — взвизгнула Луна. — Можно, мы оставим ее себе?

— Луненок, она не зверушка. Мы должны вернуть ее ее семье, — сказал он.

— Тогда можно мне завести кизляка?

Гарри с трудом удержался от вздоха:

— Да, Луна, если вы с Ксено найдете кизляка, можешь оставить его себе.

— А можно мне пони? — спросила Гермиона, широко раскрыв глаза. Она выдержала всего секунду, прежде чем расхохотаться снова. Следом свою слабую претензию на серьезность потеряла Луна.

Он снял с себя Габриэль, встал и взял ее за руку.

— Пойдем, уйдем от этих хихикающих чудовищ. Нам нужно отвести тебя к Флер.

Девочка не проявила признаков понимания, пока он не упомянул ее сестру. Покрепче схватив его, она потащила его сквозь толпу к другой стороне кареты, где стояли Флер и их мать. Даже будучи в силах противостоять притяжению их чувственной ауры, Гарри ощутил сильное подсознательное побуждение, обтекающее барьеры его с трудом выстраданной окклюменции.

Он откашлялся, чтобы привлечь внимание женщин:

— Флер, мадам Делакур, у меня тут кое-что ваше.

— Габриэль! — воскликнула ее мать, выхватила у него ребенка и начала отчитывать.

— Теперь я дважды перед вами в долгу, месье Поттер, — сказала Флер, — так как вы уже второй раз находите мою сестру и возвращаете ее мне.

Он покраснел:

— Ничего особенно. Она захотела попрощаться, вот и все.

— Нет, не все. Мы искали ее с самого утра и не могли найти. Если бы вы не привели ее, я не знаю, что бы мы делали.

— Я уверен, что вы бы ее нашли, — ответил он, отчаянно пытаясь найти другую тему для разговора. От многословных благодарностей ему всегда становилось неудобно. — Чем собираешься заняться теперь, после окончания школы?

— Мне предложили работу гоблины Гринготтса. Надеюсь, это даст мне возможность улучшить мой английский.

— Твое произношение сейчас лучше, чем в начале года, — сказал он, — я уверен, совсем скоро ты будешь говорить как настоящая англичанка. Ты сказала, что будешь работать в Гринготтсе. Установщиком защиты или разрушителем проклятий?

При всей дороговизне услуг Гринготтса по защите, мало кто из волшебников представлял, что гоблины неспособны ее создавать. Их магия делала их прирожденными оружейниками, и они позаимствовали множество чар гномов, но защитные чары были человеческим изобретением. Каждый раз, когда Гринготтсу заказывали защиту, заказ выполняли работающие в банке люди. То же самое относилось к их разрушителям проклятий, обученным убирать защиту и проклятья с развалин и гробниц, чтобы добраться до скрытых там сокровищ.

— Я буду учиться на установщика защиты. Мне хотелось бы стать разрушителем проклятий, но я не думаю, что справлюсь. На Турнире я заняла последнее место.

Гарри помотал головой:

— Флер, этот Турнир не был справедливым с самого начала. В обычном поединке Крам размазал бы нас всех грубой силой, а ты и Седрик были самыми талантливыми.

— И все же победил ты.

— Мне помогало много людей, — возразил он, поморщившись, — столько, что и первокурсник бы победил, если бы они так захотели. Я совсем не так хорош, как вы трое. Еще нет.

Флер улыбнулась ему:

— Еще нет, но уже скоро. В свои четырнадцать я не была такой сильной или умелой, как ты. И другие вряд ли были. Нет, еще год или два, и ни у кого не останется сомнений, что ты заслужил победу.

Звон колокола не дал ей продолжить.

— Мне пора уезжать, но я скоро вернусь в Англию. До встречи, 'Арри Поттер, au revoir, — она взяла его лицо в ладони и расцеловала в обе щеки. После чего быстро ушла в карету.

Гарри безуспешно боролся с румянцем, пока два прожегших его спину взгляда моментально с ним не покончили. Вот, оказывается, что люди зовут "поцелуем смерти".

Потребовалось немало уговоров — и обещание мороженого для Луны — чтобы подруги исключили Гарри из их черного списка. Когда они наконец удовлетворились, он побрел в больничное крыло, намереваясь поговорить с Помфри. Он обещал вернуться, если почувствует боль или усталость, и несколько часов, проведенных на ногах, его полностью вымотали. Хотя в большей степени дело было в одной мысли, на которую его натолкнула Гермиона своим замечанием:

— Уверена, у мадам Помфри найдется Бодроперцовое зелье, чтобы ты не заснул. Вообще-то, раз ты идешь к ней, попроси питательных зелий: я боюсь, что Дурсли этим летом снова попытаются уморить тебя голодом.

Да, он был уверен, что у медсестры найдутся зелья, чтобы помочь ему набрать вес, но почему она никогда не давала ему их раньше? Он не так уж часто попадал к ней, но она неоднократно проверяла его состояние каждый раз, когда ему приходилось ночевать в больничном крыле: она никак не могла пропустить очевидные признаки недоедания. И тем не менее, за те шесть лет, что он находился на ее попечении, она ни разу не обмолвилась, что может ему помочь. В общем, у него возникли серьезные сомнения, можно ли ей доверять.

Остановившись у больничного крыла, он постарался настроиться на будущую встречу. В прошлом времени, когда он понял что к чему, почти всех причастных к событиям его так называемого "детства" уже не было в живых, включая Помфри. Сейчас, собираясь встретиться с ней лицом к лицу, он понял, насколько проще были его предыдущие задачи.

Он расправил плечи и вошел.

— Мадам Помфри, вы здесь?

— Я здесь, мистер Поттер, — ответил голос целительницы из ее кабинета. Он вошел в кабинет и огляделся.

Наименее неожиданным были книги, наполнявшие книжный шкаф у левой стены. Справа был стеллаж, полный флаконов, каждый из которых был подписан мелким аккуратным почерком. У нее не было письменного стола, только столик, приткнувшийся у дальней стены крошечной комнаты. Перед столиком стоял вращающийся табурет, на котором сидела Помфри, старательно заполняя несколько листов пергамента. Неизбежная беда под названием "отчетность".

— Должна сказать, я не ожидала, что вы вернетесь так скоро. Я думала, что вы загоняете себя, пока не свалитесь и вас сюда принесут.

Он покраснел. Именно так бы он поступил — и поступал — в прошлом времени. Чаще, чем он мог припомнить.

— Когда Гермиона увидела, что я устал, она настояла, чтобы я шел к вам. Я хотел попросить у вас дозу Бодроперцового зелья, чтобы продержаться до вечера.

— Нельзя, мистер Поттер, — ответила она. Она развернулась на табурете лицом к нему. — Если бы дело было в одной усталости, я бы дала вам что-нибудь для бодрости, но ваша магия уже полностью занята борьбой с последствиями Круциатуса. Лучшее, что вы можете сделать для себя, если чувствуете усталость — это немного отдохнуть.

— Как вы бережете ваших пациентов... — она только улыбнулась в ответ. — Но должен сказать, если вы так заботитесь, почему вы не сделали ничего, чтобы исправить то, что со мной сделала моя так называемая "семья"?

Помфри склонила голову, глядя на свои пальцы, переплетенные на коленях:

— Я очень хотела вам помочь. Каждый раз, когда вы попадали сюда, я не могла удержаться от мысли, что это отчасти и моя вина. Может быть, если бы я вас лучше лечила, вам не пришлось бы так часто оказываться на краю гибели...

— Если вы так хотели мне помочь, то почему не помогли?

— Из-за того, что Дамблдор, — выплюнула она, — обратил против меня Клятвы Гиппократа и обеты, которые я дала, поступая на должность целительницы Хогвартса. Это он устроил, чтобы я не могла помочь вам так, как хотела.

Гарри недоуменно моргнул:

— Что за Клятвы Гиппократа? И какие другие обеты?

Он слышал о клятве Гиппократа в маггловском мире, но не знал, что у волшебников есть нечто подобное. И Гермиона никогда им о таком не рассказывала, правда, она отучилась только три из пяти лет подготовки целителя.

— Клятвы Гиппократа — это пять магических клятв, которые приносит закончивший обучение целитель перед тем, как самостоятельно лечить больных. Нарушение любой из них лишило бы меня магии, и я боялась, что станет с вами и со всеми студентами, если я буду вынуждена уйти.

— Но как Дамблдор смог обратить против вас ваши обеты? — спросил он.

— Клятвы Гиппократа весьма подробны. Это нужно для того, чтобы не дать целителям попасть в ситуацию, когда любое их действие приведет к нарушению одной из Клятв, но Дамблдор использовал их так, что я оказалась именно в таком положении.

Первая Клятва — "Я окажу всю медицинскую помощь, что в моих силах, по мере необходимости, и не причиню моему пациенту своим действием или бездействием вред, излишний или несоразмерный пользе, которую мой пациент получит от моего лечения. Клянусь в том своей магией". Ее смысл очевиден — не позволить целителю причинить вред пациенту по личным мотивам.

Вторая Клятва — "Я сообщу моему пациенту о его болезни и правильном способе ее лечения, прежде чем применять какое-либо средство. Если мой пациент несовершеннолетний, я сообщу его опекунам, если только упомянутый опекун не является причиной состояния пациента. Клянусь в том своей магией". Многим людям спокойнее, когда они знают, что делает целитель и зачем. Мы обязаны относиться к пациентам как к людям, а не подлежащим решению проблемам, и причинение эмоционального дискомфорта может расцениваться как причинение вреда и нарушение первой Клятвы.

Третья Клятва — "Я не стану лечить незнакомую мне болезнь, за исключением последнего шанса для пациента перед лицом неизбежной смерти. Я обращусь к коллегам-целителям, более знающим и сведущим в болезни, от которой страдает мой пациент. Клянусь в том своей магией". Давным-давно, когда целительству обучали через ученичество, причиной многих смертей становились молодые целители, понятия не имевшие, как лечить болезнь, с которой они никогда не сталкивались. Существует множество болезней и травм, которые требуют внимания специалистов.

Четвертая — "Я буду уважать неприкосновенность частной жизни моего пациента и не разглашу информацию о нем без уважительной причины. Клянусь в том своей магией". Во время осмотра мы узнаем о пациентах то, что они никогда бы не рассказали другому человеку. Наш долг — восстанавливать здоровье наших пациентов, а не распространять о них слухи. В то же время в некоторых случаях, таких, как насилие, мы должны иметь возможность привлечь ДМП. Поэтому и говорится: "без уважительной причины".

И последняя, пятая — "Я не дам никаких клятв, которые нарушат эти Клятвы, данные мной как целителем. Клянусь в том своей магией". У этой клятвы простая цель — не дать целителю попасть в ловушку конфликтующих обетов.

— Хорошо, — сказал Гарри, обдумав каждую клятву, — все они довольно понятны и логичны. Но вы не лечили меня от последствий хронического недоедания, и никуда не обратились, чтобы меня забрали у родственников. Так как вы избежали нарушения Клятв?

Помфри вздохнула:

— Я не нарушила их, так как мне пришлось дать еще два обета, чтобы получить здесь работу. Во-первых, я поклялась своей магией извещать директора, как лицо, замещающее родителей для всех учащихся Хогвартса, когда студенту требуется долговременное лечение или когда оно может помешать им посещать занятия. Кроме того, если студенту еще не исполнилось семнадцати лет, я обязана ждать разрешения директора, чтобы продолжить лечение или передать медицинские данные студента кому-либо кроме директора и опекунов студента.

Я каждый год говорила Дамблдору, что вам недостаточно той помощи, что я могу оказать за одну ночь, но он только обещал, что поговорит с вашими опекунами, но ни разу не разрешил лечение и не позволял мне посоветоваться со специалистами из Святого Мунго.

— То есть вы не могли лечить меня сами, но ничто не препятствовало вам рассказать мне...

— Препятствовало. Директор также заставил меня поклясться не сообщать несовершеннолетним ученикам, вам в данном случае, об их состоянии и возможностях лечения, не поговорив с опекунами и не получив их согласие на лечение. Вторая Клятва Гиппократа запрещала мне лечить вас, не рассказав вам, что я делаю, а мой обет, данный директору, не позволял рассказать вам, следовательно, я не могла вас лечить.

Гарри мог понять досаду и гнев, которые она чувствовала. Им манипулировали с самого детства, чтобы выковать послушное орудие Дамблдора, но он был слеп ко всему, происходившему за кулисами, пока все уже не закончилось. Насколько хуже пришлось Поппи Помфри, которая увидела ловушку после того, как была поймана?

— Но вы сейчас говорите со мной об этом, как вы избежали нарушения обетов?

Мерцание глаз Помфри пугающе напомнило Дамблдора, а злорадству ее улыбки позавидовал бы Волдеморт:

— Я не могла ничего рассказать вам, но в этот раз вы сами обратились ко мне; это лазейка, которую не предусмотрел Дамблдор. Так как вы уже в курсе, теперь нам открыто множество возможностей...