Судьба шпиона (джен)

Английский завтрак пришелся по душе всем, кроме единственного представителя Великобритании за столом — Северуса Снейпа. Яйца пашот, пудинг, тосты — полностью поглощенный собственными мыслями Северус и под пыткой не вспомнил бы их вкуса. Парень все время молчал, задумчиво перебирая столовые приборы. Его сотрапезники, впрочем, тоже не отличались болтливостью. Но их молчание было другим: молчанием азарта, предвкушения, молчанием чемпиона на старте. Молодые люди просто лучились энтузиазмом. Первое задание… Да еще и от главы Легиона! Вот она, та жизнь, о которой они тайком мечтали, листая потрепанные страницы книг, полных самоотверженных героев, всеми правдами и неправдами борющихся за всеобщее благо. Теперь это не пустые мечты… Детские фантазии смогли обрести форму, воплотились в жизнь.

Пессимистично настроенный Северус, искоса поглядывая на воодушевленных товарищей, гадал, как скоро в папках главы легионерских ищеек прибавится красных пометок. На фоне недавнего открытия в кабинете главного сыщика парня уже мало волновала предстоящая встреча с ректором по поводу субботних воздушных приключений. Провинившиеся вместе с ним Элла и Валери также не выказывали большого волнения. Первая серьезная головомойка в их студенческой жизни затмилась куда более важным событием — получением «настоящего» задания, фактически вхождением во «взрослую» жизнь.

Перед зельями Северус заглянул в кабинет к наставнику — накануне Альва Фортем был занят весь день и даже часть ночи, увидеться с ним не было ни малейшей возможности. В этот раз ментора также не оказалось на месте, зато в аудитории вольготно расположился второй курс, ожидающий начала лекции. Избежать вопросов о полете над стенами крепости было невозможно. Каркаров, как назло, опаздывал, так что огрызаться в ответ на все реплики, вопросы, замечания и предложения Снейпу пришлось без поддержки своего «старшего». Выслушивая уже третий по счету вариант правильного преодоления фортификационных сооружений на метлах, в этот раз от Алесты и Одетты, и косясь при этом на многозначительно улыбающегося Фенга, Северус в который раз взглянул на часы. Опаздывать на лекцию по Зельеварению, да еще и к Веде не хотелось. Когда оставалось не более трех минут до начала пары в аудитории, наконец-то, появился Каркаров. Снейп тут же отвел его в сторону от второкурсников:

— Игорь, мне позарез надо поговорить с наставником. Попробуй задержать его после пары.

— Не проблема. А что случилось-то? — Каркаров подозрительно уставился на своего подопечного.

— Я всё объясню тебе позднее, — отозвался парень уже из коридора.

* * *

— Открыли конспекты и приготовились записывать! — Веда как раз встала у кафедры, когда Северус нерешительно переступил порог аудитории. — Тема сегодняшней лекции — «Веритасерум и возможность создания антидота к зельям, в состав которых входят розмарин и индийский щитолистник», — профессор подняла глаза от разложенного перед нею на столе гербария. — Надеюсь аудитория слышала об этих травах и их применении? — спросила она, обводя взглядом притихших первокурсников и останавливаясь на Северусе. — Курсант Снейп, проходите, не топчитесь у порога. Первое опоздание я прощаю. Но в следующий раз будете слушать лекцию по ту сторону двери. Наверстывать пропущенный материал будете самостоятельно.

Кивнув, парень присел за ближайшую парту рядом с Валери, без слов пододвинувшей ему свой конспект с темой занятия.

Лекция увлекла Северуса, несмотря на все его тревоги. Гинкго билоба и готу кола были теми лекарственными растениями, о которых в европейских травниках в лучшем случае можно было найти не более абзаца действительно полезной информации. Также профессор описала несколько методов довольно необычного применения широко известных и хорошо знакомых Снейпу женьшеня, шалфея и розмарина. В конце пары Веда продиктовала рецепт для практического занятия: две части душицы и по одной спорыша, крапивы и липы перемешать с пеплом синего пламени и добавить паленую шерсть единорога. Из аудитории Северус вышел, воодушевленно дискутируя с Норд по поводу целесообразности добавления в данную смесь русалочьих слез. И конечно же, он забыл о встрече с наставником. Напоминание пришло в виде бумажного самолетика, спикировавшего прямо на переносицу увлекшегося молодого человека, что дало лишний повод для насмешки разозлившейся в ходе спора Элле. Зелеными чернилами на желтоватой бумаге размашистым почерком Каркарова было выведено: «В нашем уговоре речь шла об этой паре или?..» Кивнув Норд, Северус развернулся и чуть не бегом отправился в кабинет Фортема. Альва что-то быстро писал в пухлую тетрадь. Каркаров ходил из угла в угол, заложив руки за спину и придав лицу одухотворенное выражение. Время от времени он останавливался и что-то записывал на клочке пергамента, лежащего на самом краю первой парты.

— А, Северус. Ко мне поступила информация, что ты хотел меня видеть, — обратился к нему Фортем, закопавшись по голову в пергаменты.

— Господин ментор. Как вам известно, вчера я был на занятии у главы сыщиков Легиона. На его столе, точнее в одном из ящиков…

Северус замешкался, только сейчас осознав, в чем ему придется признаться.

— Мы поняли, что ты решил потренировать свой дар. Заодно удовлетворить любопытство, полазив по вещам педагога, — по-прежнему не отрывая глаз от тетради, сказал Альва, — продолжай, не смущайся. Все-таки ты на шпиона учишься, а не на хранителя министерской казны.

При этих словах Каркаров не преминул подмигнуть товарищу.

— Так вот, — бодрее продолжил Северус. — Там было несколько бумаг. Это мне напомнило краткие биографии. Среди них были Игоря, ваша, господин ментор, а также профессора Веды и моя. Все помечены красным карандашом, что отличало их от других файлов.

— Это все?

— Да.

— Хорошо.

Спокойствие наставника смутило Северуса сильнее, чем необходимость признаться в непростительно чрезмерном любопытстве. В который раз за последние два дня парень почувствовал себя в дураках.

Взглянув, наконец, на ученика, Альва улыбнулся:

— Северус, для меня не секрет, что мы с Ведой не на хорошем счету у нашего сыска…

— Как и я, и Игорь… ну и все мои одногруппники со вчерашнего дня…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, друг мой, но включи, наконец, свои мозги! Кто вчера давал вам задание?

— Глава Легиона.

— Вот именно! Так что перестань думать о том, о чем думать тебе нет никакого резона. Учись, смотри, слушай и жди своего часа. А сейчас — иди на занятие. Веда крайне не любит опаздывающих. Вечером переговорим по поводу твоей завтрашней встречи.

«Весьма изящная игра словами… Вроде бы как и похвалили, но и весьма тонко намекнули на то, что это не моего ума дело», — подумал Северус и склонил голову в знак своего понимания и принятия данной установки. Чисто внешнего принятия, надо признать. Впрочем, не менее хитрая улыбка Фортема красноречиво свидетельствовала о том, что в покорность своего ученика он верил еще меньше, чем в предсказания маггловских астрологов.

* * *

Спор о русалочьих слезах, как компоненте для Веритасерума и сходных по действию с ним зелий, разрешился громким и вполне ожидаемым взрывом котла, прогремевшим на исходе первых двадцати минут пары, ознаменовавшейся к тому же опозданием всегда образцово пунктуальной Веды. Зеленое зелье, залившее около трети отнюдь не маленького помещения аудитории, послужило ей немым укором, а ядовито-салатовый цвет двух самых способных учеников окончательно испортил настроение профессора.

— Обожглись? — было первым, что сказала мастер, очутившись в лаборатории.

— Н-нет, — хором, но как-то неуверенно ответили молодые люди.

Тихо выругавшись, Веда принялась их осматривать. Затем, наградив каждого увесистым подзатыльником, отправила отмываться.

Северус и Элла вернулись через пятнадцать минут. При их виде аудитория, итак переговаривавшаяся исключительно шепотом, окончательно стихла. Итогом исследовательской работы двух горе-экспериментаторов стал роскошный изумрудно-зеленый оттенок их волос. Восторгов по этому поводу молодые люди явно не испытывали. Их взгляды буквально умоляли профессора помочь хоть чем-нибудь.

— Займите свои места, — сухо приказала курсантам Веда. — Рецепт на доске. Там же подробное описание каждого этапа приготовления сегодняшнего зелья. Вы обязаны строго следовать ему. Если там написано, что нужно отрезать свою правую руку и бросить её в котел, то именно так вы и поступите. Ясно?

Дружный кивок подтвердил, что сегодня ни у Эллы, ни у Северуса желания экспериментировать больше не возникнет.

— Далее, — сказала профессор, опершись о стол и грозно оглядывая первый курс. — В конце занятия Северус Снейп и Элла Норд, — Веда бросила испепеляющий взгляд на свою любимицу, — напишут мне, что привело к столь печальным для лаборатории и их самих последствиям. Затем они опишут свои мысли по поводу допущенных сегодня ошибок. Кстати, думаю, группа знает, кого благодарить за контрольную работу по охране труда и мерам безопасности при работе в лаборатории на следующем занятии.

— А какие разделы по технике безопасности мы должны подготовить? — осторожно спросил Джон.

— Все, — коротко ответила Веда.

— Все! — Дюкре буквально подпрыгнул, при этом чуть не опрокинув на себя котел. — Да чтоб вы всю жизнь ходили зелеными! — обрушился он на Снейпа и Норд. — За неделю! Триста страниц! Экспериментаторы чертовы! Не могли после занятия провести свои пиротехнические опыты?!

— Тише, Дюкре, — осадил товарища Смит.

— Слезами делу не поможешь, — поделился народной мудростью Долохов.

— Но хоть легче станет, — отозвалась Валери.

— Отставить разговоры, — вмешалась профессор. — У вас осталось сорок минут на приготовление зелья, которое у меня занимает около пятидесяти.

Бестиология вполне очевидно началась с монолога профессора Беймота о вреде опозданий. Конец монолога ускользнул от внимания слушателей, начавших засыпать под мирное журчание голоса преподавателя. Пока их однокурсники мужественно боролись со сном, а профессор с зубодробильными латинскими названиями разновидностей растений-людоедов, Северус и Элла довольно громким шепотом увлеченно обсуждали насущный вопрос. Заключался сей вопрос в том, что делать с неожиданным цветом волос и как обойтись без помощи Веды, наотрез отказавшейся принять участие в возвращении студентам нормального вида. Только для них одних пара пролетела незаметно.

Лекция по культурологии была посвящена древнему Египту, а также быту и обычаям магов, проживавших на берегах Нила несколько тысяч лет назад. Немало вопросов вызвал запрет на принятие некоторых анимагических форм, например, кошек.

— Что в этом плохого? — недоумевал Роже. — Ну, что, что плохого в том что кто-то отнесется ко мне с почтением? Что плохого я могу сделать в этом облике? Получить незаслуженное блюдце молока от фанатичного поклонника Басты?

— Слабовата у тебя фантазия, если ты думаешь только о блюдце молока, — насмешливо заметила Элла.

— Зато у меня большое и честное сердце, — тут же откликнулся француз.

— И это ты называешь преимуществом?

За ужином молодые люди под присмотром Анны Павловны воевали с казавшимися бесконечными по длине спагетти, приправленными популярным в магической Италии, но абсолютно неаппетитным внешне соусом из зеленых томатов. В не очень умелых руках молодых людей коронное блюдо венецианских поваров превратилось в метательный снаряд для сотен салатовых капель, ввергавших в отчаяние педагога. Эванеско звучало каждые пять минут. Заглянувший эльф-официант схватился за голову при оценке фронта очистительных работ.

По дороге из столовой в комнаты общежития Северус решил заглянуть в библиотеку. Его заказ совы выполняли около получаса. Принесли только одну книгу и даже не книгу, а скорее брошюру «Память и её секреты. Заклинания для начинающих легилиментов и окклюментов». Снейп, присев за стоящий рядом стол, торопливо пролистал несколько страниц, лишенных нумерации. Абзац с нужной информацией удалось обнаружить уже через пару минут. Набранные мелким шрифтом строки гласили, что стирание памяти можно идентифицировать только с помощью диагностики, включающей в себя не менее десятка различной степени сложности заклинаний, а также определенное зелье, весьма непростое в приготовлении. Больше на интересующую парня тематику в книге информации не нашлось.

По дороге в свою комнату Северус напряженно размышлял, могла ли Норд действительно распознать стирание памяти или нет. Задумавшись, он чуть не налетел на саму Эллу и Валери, что-то напряженно чертивших на дверях своей комнаты.

— Решили убить время перед визитом к ректору? — полюбопытствовал молодой человек.

— Не убить, а провести с пользой. И в твоих интересах присоединиться к нам.

— К чему? Простите, но в рисовании узоров я не силен.

— Какое невежество, — фыркнула Норд.

— Это знак Линтера, — пояснила Валери. — Помогает найти всё утраченное. Нужно мелом, смешанным с порошком лунного камня, начертить знак на двери помещения, из которого была совершена кража, а затем оставить мел на пороге.

— И?

— Смотри сам, — потянула его за руку Норд. Кусочек мела, мгновение назад коснувшийся пола, вдруг подпрыгнул, перевернулся в воздухе и полетел, едва касаясь каменных плит, на которых белой нитью вилась блестящая полоса. Не раздумывая молодые люди бросились за ним, то и дело сталкиваясь с другими курсантами, ругающимися на выбитые из рук книги и конспекты. Погоня привела их на последний этаж крепости к невзрачной двери с круглой ручкой, сверкающей остатками позолоты.

— Не открывается, — констатировала Элла после безуспешных попыток справиться с замком.

— Может попробуем что-нибудь посильнее Алохоморы? — предложила Валери.

— Например?

— Режущее на замок.

Заклинание не только не помогло, но отразилось от двери и ударило в стену позади молодых людей.

— Хорошо, что мы не применили что-то более серьёзное, — пробормотал Северус.

— Если дверь так защищена, то давайте хотя бы попробуем установить в какой части здания мы находимся, — предложила Валери, подходя к окну. Сквозь мутное стекло темно-зеленым пятном внизу темнел лес.

— Н-да, отсюда не больно много рассмотришь, — заметила Элла. — А ну-ка! Откроем это окошечко!

Но окно, равно как и дверь, не захотело подчиниться ни магии, ни грубой физической силе.

— Что ж, тогда давайте поступим так. Колоре, — Северус взмахнул палочкой, выписав в воздухе заглавную омегу. Стекло потемнело еще больше, приняв насыщенный синий оттенок. — Завтра обойдем крепость и найдем его, а теперь, дамы, нам пора к ректору. Опоздание на собственную головомойку…

— Грозит головомойкой в двойном размере, — закончила за него Элла.

* * *

Ректор Академии не пригласил молодых людей сесть, оставив их неловко топтаться посреди кабинета под сочувствующим взглядом секретаря.

— Что ж, господа курсанты. Судя по всему вы войдете в историю Легиона как самые молодые нарушители его устава. Право, за весь период существования Академии еще не было первокурсников, позволивших себе подобную выходку в первый же месяц учебы. Что дальше? Так и будем молчать? Молчание, знаете ли, штука многозначительная… и вам бы лучше избежать неоднозначных трактовок с моей стороны.

— Господин ректор, словами не передать как нам стыдно, — тихо сказала Норд.

— Стыд хорош, если он оберегает от глупостей. Как и раскаяние.

— Мы раскаиваемся, — поспешно вставил Северус. Слишком поспешно… Константин Фог смерил его долгим взглядом:

— Клятва тоже хорошая штука. Так что…

Молодые люди переглянулись. Инициативу в свои руки взяла Элла:

— Клянемся никогда более не совершать поступков, порочащих гордое звание курсанта Академии Легиона.

— Достаточно расплывчатая формулировка, — улыбнулся Фог. — Но не могу не похвалить подобную предприимчивость у юной леди. Что ж. Пусть пока будет так. Но вы должны понимать, с этого момента при нарушении этого обета вам просто сотрут память и выставят вон из крепости. Если вам действительно хочется дожить до выпуска, то я бы на вашем месте пересмотрел свои приоритеты и обуздал тягу к приключениямю И последнее... Элла, Северус, Мерлин вас побери, сделаете же хоть что-то с цветом ваших волос!

* * *

Уже у двери комнаты девушек Северус тихо спросил Эллу:

— Ты уверена, что можешь распознать стирание памяти?

— А, ты опять об этом. Да, уверена. И, предвосхищая твои дальнейшие вопросы... Я уверена, что память тебе стирали. Нет, я не могу научить тебя магической технике, которую я использовала — это семейный дар, передающийся по женской линии.

— Тогда ты хотя бы можешь мне сказать, когда легилимент подправил мне воспоминания?

— Этого я сказать не возьмусь. Тут нужен опыт. Говорят, что в следующем году у нас как раз будут соответствующие занятия.

— Долго ждать.

— Прояви инициативу. Ничто не мешает тебе начать изучение проблемы самостоятельно, — передернула плечами девушка.

* * *

— Ну как? — Сириус отложил в сторону «Малый справочник темномагических форм защиты» и взглянул на друга. Джеймс закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной.

— К делу нас не подключат.

— Значит, плакал наш ордер на осмотр архивов аптек Форли. Ладно. Надо искать другой выход.

— Мантия-невидимка?

— Почему бы и нет?

— Хотя бы потому, что архив наверняка защищен. Это же тебе не Запретная секция.

— А связи Лили нам не помогут?

— Скорее уж Хвост в своей анимагической форме.

— Джеймс, наш Питер в жизни на это не согласится. Один, ночью, нелегально, в архиве, обвешанном защитными чарами…

— Мы будем рядом.

— Сохатый, пойми же ты наконец! Питер — в данной ситуации вообще наихудший вариант из всех возможных! Хотя, конечно, можешь поговорить с ним. Если хочешь.

— Поговорю. И с Лили тоже.

— Тогда мне остается пожелать тебе удачи.

— Не мне, а нам. Это дело — наше общее.

— Одного я не могу понять, Джеймс. С чего это мы так переживаем из-за этих похищений?

— Остаётся вспомнить Лили и её "Мародеры потому что".

Сириус улыбнулся.

— Звучит как диагноз.

— Неизлечимый, мой блохастый друг, — и Джеймс, ловко увернувшись от летящего в него стакана, выскочил за дверь.

* * *

Утро вторника было пасмурным и холодным. Ледяной ветер гулял по кронам деревьев, поднимая пурпурные и золотые вихри увядающей листвы. Не вполне проснувшиеся молодые люди мерзли на открытом плацу. Они опасливо косились на свинцовую тучу, готовую вот-вот разразиться ливнем, и мечтали о горячем душе и сытном завтраке. Впрочем, Касиора и его помощников погода абсолютно не смущала. Утреннее занятие пошло своим чередом. Была и строевая подготовка, и уроки рукопашного боя, и пробежка вокруг крепости, обернувшаяся для Снейпа, Норд и Кантор неподдельным разочарованием — ярко-синего окна нигде замечено не было. За завтраком молодые люди решили отправиться на его поиски по вчерашнему маршруту. Решено было также раздобыть на сегодняшнем заседании исторического клуба, где, по слухам, можно было достать много такого, что к истории отношения никакого не имеет, подробный план крепости.

На паре по иностранному языку в кабинет неожиданно заглянул преподаватель Прорицаний. Профессор Идмон, едва завидев Северуса и даже не поприветствовав своего, замершего у доски, коллегу, тут же ядовито осведомился, что у курсанта с волосами.

— Это мой естественный цвет, профессор, — в тон ему ответил Северус и тут же ехидно съязвил, что у него в роду были дриады.

— Курсант академии должен выглядеть по-человечески, кто бы в роду у него ни был, — холодно заметил Идмон. Позади него преподаватель немецкого, не всегда справляющийся со своим метаморфизмом, из смуглого брюнета превратился в альбиноса с отдельными красными прядями волос и столь же красными зрачками, придававшими ему исключительно устрашающий вид, произведший глубокое впечатление на резко обернувшегося прорицателя.

На Трансфигурации наставница Эллы и Валери решила наказать своих подопечных частыми выходами к доске. Впрочем, остальным досталось едва ли меньше. Многоэтажные формулы налезали друг на друга, объяснения повторяемые по нескольку раз, с трудом укладывались в голове. Десятиминутная практика в конце пары показала, что если формулу еще можно было вывести, то с первого раза обратить чашку в горсть земли и семя, из которого начал бы расти цветок, оказалось невыполнимой задачей для всего курса.

Заседания студенческого исторического клуба проходило бурно. Невинная, казалось бы, тема про анимагию, поднятая первым курсом, чуть было не закончилась потасовкой. Из всех выкрикиваний, брани, оскорблений и улюлюканий Северус вынес одно — анимагов не любят. И причина для этого была только одна — животным люди склонны доверять куда больше чем себе подобным. Если маг обращается в зверя, другой маг чувствует себя наглым образом обманутым, когда вместо симпатичного котика или дружелюбно виляющей хвостом собаки он гладит министерского аврора или сборщика податей, ведущего расследование о неуплате налогов. При этом большинство из присутствующих сами были анимагами, но в то же время предлагали ограничить применение анимагии. Кем-то была озвучена мысль о введении закона, по которому анимаг при каждом превращении обязался бы сообщать министерству цель данной трансформации. Кроенна только зря срывала голос, пытаясь напомнить слушателям о порядке, а также о том, что легионеры и сами частенько добывали информацию, обратившись в мух, шмелей, ворон и даже гусениц. Отмахнувшись от неё, собравшиеся наперебой сообщали друг другу исторические факты о происках зловредных анимагов вперемешку со случаями из собственной жизни.

Поскольку вопрос вовлек в обсуждение абсолютно всех курсантов, присутствующих на заседании клуба, расспросы о карте крепости оказались делом нелегким. В большинстве случаев трех курсантов-первогодок просто не замечали в пылу спора, иногда советовали обратиться к кому-то «возле во-он того стола» или «у такого-то окна справа». За два часа удалось выяснить только, что полной карты крепости ни у кого из учащихся в Академии нет, но где-то в архивах клуба должны быть подробные планы учебного крыла. Где они — известно только выпускникам десятилетней давности, очень любившим всевозможные тайники, время от времени отыскиваемые любопытствующими потомками.

Перед ужином Северус и Элла с Валери условились создать свой собственный масштабированный план Академии. Поиск наследия предшественников был делом конечно же интересным, но довольно сложным, особенно если учесть недвусмысленное предостережение ректора.