Этюды начинающего убийцы (джен)

— Что и требовалось доказать путем неимоверных усилий и просматривания всех архивных записей, — произнес Гарри, сев на стул. — Ну что, миссис Малфой, вы будете молчать до тех пор, пока я не принесу Веритасерум?

В ледяных глазах Астории не промелькнула и тень страха.

— Права не имеете, — шипящим голосом возразила она.

— А вы неплохо знаете свои права. Вы правы, мне действительно нечего вам предъявить, разве что Элейн Дэй заявит, что вы ее терроризировали.

— Не заявит.

— И, тем не менее, мы с вами поговорим, — строго сказал Гарри. — У меня к вам очень много вопросов, хоть и на многие из них я знаю ответы. Но хотелось бы послушать и вас.

Непроницаемая маска гордости не сошла с лица Астории даже когда Гарри завел ее в допросную комнату. И уже после первых же минут, Гарри понял, как тяжело с ней говорить. Бесцветный взгляд больших глаз, в которых, впрочем, сияли и искры настороженности, выражение лица, выражающее полное безразличие к сложившейся ситуации, лаконичные ответы, в которых проскальзывала незримая насмешка над собеседником.

Нескладный диалог напоминал Гарри беседы со Скорпиусом, в первый год их знакомства. Значит, разговорить Асторию можно, но это будет стоить колоссальных усилий.

— Я хочу видеть сына, — словно прочитав мысли Главного Аврора, выпалила Астория.

— Поговорите со мной, и я организую вам встречу. Вы видели Скорпиуса хоть раз с момента вашей «смерти»?

Астория покачала головой.

— Тогда вас ждет много чего интересного, — косо улыбнулся Гарри. — Итак, Астория, раз уж вы хотите молчать, я буду говорить за вас, а вы меня поправляйте.

Астория не была опасной убийцей, она не была вооружена, но в допросной веяло таким напряжением, будто сейчас эта хрупкая женщина достанет из складок платья нож и воткнет его Главному Аврору в лоб.

— У вас была тяжелая жизнь: мужа заперли в Азкабане, а вы сами оказались в опасности из-за преследований, — начал Гарри. — Но на вашем пути появился Блейз Забини, который фактически спас вас и Скорпиуса от смерти, помогая прятаться по всей стране. Я прав?

— Зачем вы пересказываете мне мою биографию? — закатила глаза Астория.

— Вы жили в постоянных разъездах почти семь лет, — приняв ее реплику за положительный ответ, продолжил Гарри. — Скорпиус пошел в Хогвартс, узнав там, что его отец — не «моряк дальнего плавания». К Блейзу ваш сын относился с недоверием, думая, что тот хочет заменить ему отца, вы же...не подпускали близко Блейза, но охотно пользовались его помощью.

Астория опять что-то гневно пробормотала и отвела взгляд.

— А теперь я хочу, чтоб вы рассказали мне, зачем и как инсценировали свою смерть и зачем упрятали Скорпиуса в психбольницу, — твердо сказал Гарри.

Ведьма величаво расправила плечи. Больше всего она сейчас походила на хищную птицу, которая прижала к земле свою добычу. Но ситуация складывалась явно не в пользу Астории, поэтому, поймав спокойный взгляд Главного Аврора, она постучала длинными заостренными ногтями по столу, собираясь с мыслями.

— Помогла Нарцисса, — наконец произнесла Астория. — Она всегда была ко мне добра, поэтому прибыла в Англию сразу после смерти Жаклин Нотт, чтоб предупредить, что я буду следующей, потому что фактически больше и некого было убивать. Мне было очень страшно. За себя и за Скорпиуса, я прекрасно понимала, что вечно прятаться мы не можем. Поэтому Нарцисса предложила мне умереть. На время.

— Что было потом?

— У Нарциссы был свой человек в штате Больницы Святого Мунго, который за некоторую плату был согласен госпитализировать меня, а через пару дней объявить о моей смерти.

— Но вам мешал Блейз, — прервал ее Гарри. — Как раз три года назад, незадолго до вашей «гибели», Блейз Забини был лишен лицензии и со скандалом уволен из больницы. Кстати это и стало основной зацепкой: я видел, как Блейз работал в полутемном морге в состоянии сонливости, алкогольного опьянения, отвлекаясь на разговоры и курение. Лучшего анатома я не знаю. Поэтому я засомневался, что семь раз подряд Блейз ошибался, оперируя пациентов.

Впервые за время их разговора, в глазах Астории отразились боль и сожаление, что уже не делало ее похожей, на мраморную статую.

— Я ничего не могла сделать, — как будто оправдываясь, сказала она. — Блейз бы не успокоился, и наш план провалился бы. Тот подставной целитель за месяц до моей смерти периодически насылал на Блейза Империус, чтоб тот проваливал операции.

Хоть честное имя Блейза Забини было восстановлено, Гарри не чувствовал триумфа. За Блейза, который не был Гарри ни родственником, ни хорошим другом, было просто обидно.

— Зная, что Блейз имеет зависимость от алкоголя, вы были уверены, что лишение лицензии он отметит запоем, — тихо произнес Гарри, продолжая историю за воскресшую ведьму. — Далее, вы насылаете Конфундус на Скорпиуса, чтоб тот воспринял ваше исчезновение как должное, вас забирают в больницу, а через пять дней Скорпиусу сообщают, что его мама умерла. На самом же деле вы аппарировали в старый Малфой-мэнор вместе с Нарциссой. Я понимаю, вам было страшно. Вы боялись, что преследователи вас найдут. Я все это понимаю и сожалею, что Аврорат не защитил вас тогда. Не могу лишь понять, как вы смогли бросить сына одного в очередном временном жилище, зная, что «охотники на Черные метки» где-то рядом.

— Блейз бы никогда не бросил его, — прошептала Астория, таким голосом, словно еле сдерживала рыдания.

— Он и не бросил, — подтвердил Гарри. — Рассказывайте, что случилось дальше.

Глаза Астории действительно были наполнены слезами. Не хватало еще, чтоб она расплакалась, и Главному Аврору пришлось бы срочно прекратить допрос.

— Я не знала, что делать дальше, — дрожащим голосом сообщила Астория, комкая в руках кружевной платок. — Со Скорпиусом. Блейз забрал его к себе, но время шло и Скорпиус, почему-то, постепенно начинал вспоминать, как я уходила.

— А знаете почему?

— Нет.

— Наркотики попробовал. Продолжайте.

— Но наступил сентябрь и Блейз отправил его в Хогвартс. Я немного успокоилась, теперь Скорпиус никому не мог рассказать о своих сомнениях. Я узнала, что он набрал кучу медицинской литературы, пытался понять, от чего я умерла. И, если бы не счастливое стечение обстоятельств, он бы сразу по возвращению на летние каникулы, рассказал бы о своих догадках Блейзу.

— Послушайте себя, Астория. Вы называете убийство девочки, в котором обвинили вашего сына, счастливым стечением обстоятельств, — не сдержался Гарри.

— Я знаю, как страшно это звучит, но это действительно был подарок Божий. Нарцисса посоветовала спрятать Скорпиуса в маггловской лечебнице, подальше от родителей Вероники Дэй, подальше от прессы, подальше от...

— От Блейза? Ваша свекровь очень хотела, чтоб Скорпиус был оторван от него, иначе, спустя некоторое время, нельзя было бы оформить над ним опеку и забрать содержимое сейфа Скорпиуса.

— Я не понимала этого! — вскинулась Астория. — Я понимала только, что Скорпиусу светит тюрьма. Поэтому я отправилась в психбольницу, заставила главврача признать Скорпиуса невменяемым, а Аманда Шеридан, следователь, которая вела дело Вероники...с ней договорилась Нарцисса. К Скорпиусу снова применили Конфундус и поместили в клинику. Согласитесь, Поттер, лучше больница, чем тюрьма.

— Вы, конечно, не подумали, что ваша самодеятельность создаст серьезные проблемы Скорпиусу. Вы попросту сделали из него того, кем он является сейчас, — пожал плечами Гарри. — А Конфундус, приправленный медикаментами, нарушил память, поэтому у вашего сына имеются некоторые проблемы. Вы вообще видели Скорпиуса за эти три года?

Астория покачала головой.

— Вас ждет много открытий, — пообещал Гарри. — Вы так же не знали, что ваш сын одержим идеей освобождения Драко Малфоя из Азкабана. Попытка побега, организованная им, потрепала нервы не только Аврорату. Испугавшись, что Драко все же смог сбежать, в городе появляется Люциус. Но, узнав о смерти сына, понимает, что репутация цела, но что-то все же беспокоит этого старого параноика, и не зря. Узнав, что Скорпиус покинул психбольницу, и сейчас никто не знает где он, Люциус испугался настолько, что позволил вам, Астория, вернуться в Англию, надеясь, что вы сможете что-то сделать. Я прав?

— Да, — сухо кивнула Астория. — Я не понимала, что я могла сделать, не знала, где Скорпиус, никто не знал, но я осталась в Лондоне, так как гонения прекратились.

— Малфои очень боялись, что деньги Скорпиуса, весьма и весьма немалые, так и не дойдут до них, поэтому следующие месяцы Люциус посвятил поискам внука. Вы же сидели спокойно в загородном доме, до тех пор, пока не узнали, что я взялся за дело Вероники Дэй, которому на тот момент уже исполнилось три года. Поправьте меня, если я ошибаюсь: вы знали семью Дэй, так как именно Маркус отправил Драко в Азкабана, верно?

— Верно.

— И знали, что леди Элейн не смогла смириться со смертью дочери.

— Все верно.

— И с момента убийства Вероники и заключения Скорпиуса в лечебницу, вы изредка навещали леди Элейн, требуя, чтоб она отторгала все попытки мужа разобраться в деталях смерти дочери?

Астория едва заметно кивнула. Гарри радовало, что он все-таки разговорил ее, слова ведьмы подтверждали все его догадки, компенсируя часы, потраченные при прочтении архивных записей.

— Почему миссис Дэй вас боялась?

— Она нездорова, — пояснила Астория. — Впервые я пришла к ней спустя неделю после смерти Вероники, а Элейн подумала, что я какая-то ведьма-банши, накликавшая смерть на ее дом. После того, как вы взялись за расследование, я наведывалась чаще, стараясь, чтоб Маркус не замечал меня, что у меня и получалось.

— А когда Лартен Джулиус отправил Скорпиуса в хоунслоускую тюрьму, что вы почувствовали? — спросил Гарри. — И знаете ли вы, кто такой Лартен Джулиус?

— Это страшный человек, — судорожно вздохнула Астория. — Он проявил к Скорпиусу интерес, и это действительно страшно. Но заключение в Хоунслоу было на руку всем: вы спокойно работали, а я не боялась того, что Скорпиус узнает правду обо мне. Я знаю, что он простит меня, но я боялась.

— Скорпиус сбежал и вы заручились поддержкой людей Люциуса Малфоя, отправились в шахту, где работал местный вышибала, Десмонд Нотт, по совместительству — сокамерник Скорпиуса. Вы требовали, чтоб Десмонд рассказал, где Скорпиус и что вообще из себя представляет, но Десмонд своих не сдает. Кстати, именно Десмонд вас опознал по колдографии.

— Я рассказала вам все, — выдохнула Астория. — Теперь я хочу видеть сына.

— Вы делали все, чтоб случайно не пересечься с ним, а сейчас настаиваете на встрече? — вскинул брови Гарри. — А, кажется, я понял. Люциус и Нарцисса сказали, что можно открыть все карты, ведь они почти оформили над вашим сыном опеку?

Астория ничего не ответила, лишь недовольно поджала губы.

— Вы понимаете, что они не хотели вам помогать? — спросил Гарри, наклонившись к ней. — Они хотели получить деньги Скорпиуса, только ради этого и был придуман это ужасный план.

— Я хочу видеть сына, — повторила Астория.

Гарри поднялся на ноги и, нащупав мобильный телефон в кармане, вздохнул.

— Право ваше, — произнес Главный Аврор, выходя из допросной.

* * *

Блейз Забини, в рамках традиции, поскандаливший с портретом Мнемона Редфорда, растолкал служащих Аврората, столпившихся возле допросной и потянул за руку Главного Аврора, стоявшего у стены.

— Не знаю, что опять случилось, что тебе приспичило видеть меня и Скорпиуса, — прошипел Блейз голосом, который в силу усталости, звучал не так грозно. — Но советую отложить все планы, так как Скорпиус решил совместить поминки Мэй Робардс, поимку убийцы, амнистию заключенного и день независимости Либерии, поэтому он пьяный.

— Я не пьяный, — возразил Скорпиус, протиснувшись к Гарри. — Если это по поводу похищения ламы из зоопарка, то...

Но, увидев лицо Главного Аврора, Скорпиус сразу же посерьезнел.

— Что случилось? — резко спросил он.

— Случилось кое-что, — произнес Гарри, толкнув дверь в допросную.

Астория, не покидавшая маленькую, тускло освещенную комнату, тут же обернулась. Гарри вошел первым и стал в углу, понимая, что не ему сейчас разговаривать с ведьмой. Блейз нехотя зашел следом, и уже хотел метнуть в Гарри недовольный взгляд, как увидел некогда любимую женщину.

Усмешка сползла с его лица как потекший грим. Гарри невольно отдал должное выдержке и спокойствию аристократа, который хоть и не мог произнести ни слова, но в обморок падать явно не собирался.

За Скорпиусом дверь закрылась, и тут уж Астория потеряла всякий интерес к побледневшему Блейза. Она смотрела на Скорпиуса каким-то жадным, фанатичным взглядом, словно он был какой-то бесценной картиной, которой она не могла налюбоваться. Бесшумными шагами Астория приблизилась к Скорпиусу и, без слов, крепко обняла его, дав, наконец, волю своим чувствам.

Каждая мышца в теле Скорпиуса напряглась, когда руки женщины прижали его к себе, но он не оттолкнул ее.

— Это очередная родственница Вероники Дэй, которая жаждет поблагодарить меня, за то, что я такой молодец? — жестко спросил Скорпиус.

Все, присутствующие в комнате, замерли.

По одному взгляду Скорпиуса было ясно, что, несмотря на проблемы с памятью, он узнал мать. Но выводы делать не спешил.

— Сядь, — попросил Гарри, придвинув Скорпиусу стул.

Скорпиус осторожно отстранился от матери и, не взглянув на нее, сел на стул, поближе к Блейзу. Астория явно не ожидала такой безэмоциональной реакции, да что там, Гарри тоже не ожидал, а Блейз, что-то шепнув Скорпиусу на ухо, получил в ответ кивок Скорпиуса и под столом сжал его тонкую руку.

— Расскажите им то, что рассказали мне, — холодно произнес Гарри. — Смелее, вы уже устали все утаивать.

Астория снова взглянула на Скорпиуса, но, увидев его совершенно непроницаемое лицо, тут же отвернулась.

Откинувшись на спинку стула, Гарри приготовился слушать исповедь Астории Гринграсс с самого начала.

* * *

Ровно час ушел у Астории на то, чтоб объясниться и пожалеть о том, что была так неосторожна на кладбище, позволив Гарри Поттеру раскрыть себя. Прослушав историю во второй раз, Гарри окончательно убедился, что был прав и с уверенностью поставил в деле Вероники Дэй точку.

Блейз так не проронил ни слова, даже не доставал флягу из кармана, что было не очень хорошим знаком. Лишь сидел, с идеально прямой спиной и, прослушав истинную причину, по которой на его целительской карьере был поставлен крест, смотрел на Скорпиуса, переживая за него куда больше.

Скорпиус выглядел совсем растерянным, что наблюдалось за ним крайне редко. Почти не моргая, смотрел в стол, будто там происходило что-то более интересное.

«Ступор» — констатировал Гарри.

Взгляды Блейза и Астории были устремлены на Скорпиуса, по бледному лицу, которого ничего нельзя было прочитать. Какое-то время Скорпиус молчал, переваривая сказанное матерью. Блейз и вовсе с ужасом подумал, что того сразил приступ немоты, а Гарри, стоя в углу, терпеливо ждал.

— Когда ты якобы умерла, мне было плохо и я решил завести друга, — наконец сказал Скорпиус. — Но меня не любили люди, поэтому моим другом стал орех. Это был маленький фундук, я назвал его Стэнли. Я любил Стэнли, мы часто ходили в лес, кормили белок хлебом, мы разговаривали много. У нас были противоречия: я любил рок, а он — регги. На спор со Стэнли я проколол язык, а сам Стэнли потом говорил, что я со штангой в языке похож на брутальную минетчицу. Нам было хорошо вместе, но однажды я уронил Стэнли в озеро. Стэнли утонул. Я убил его.

Астория вытаращила и без того огромные глаза, даже ко всему привыкшего Блейза немного удивил рассказ Скорпиуса.

— Э...Скорпиус? — осторожно произнес Гарри.

— Ну надо же было что-то лирическое пиздануть, — ответил Скорпиус.

Блейз не сдержал вымученной улыбки, взглянув на испуганно-непонимающее лицо Астории.

— Это все, что мне нужно знать? — спросил Скорпиус, сверкнув глазами. — Вы не смотрите на то, что я спокоен, я просто тормознутый, на самом деле я в ужасе. И если Блейз ничего не хочет сказать, я начну.

Блейз покачал головой. Астория, явно не ожидающая такой заторможенности сына, начала переплетать длинные пальцы, гадая, что же сейчас учудит этот причудливый парень, в котором она с трудом узнала своего сына.

— Значит, всему виной папино наследство, — протянул Скорпиус. — Что ж, я понимаю, деньги — страшная вещь, ради денег ты со свекром и свекровью придумала целую операцию, а я ради денег, не при Блейзе будет сказано, чем занимался. Я не хочу разбираться в твоей мотивации, мне достаточно того, что инстинкт страха ты включала куда чаще, чем мозги.

— Ты разговариваешь с матерью, — тихо произнес Блейз. — Попробуй не хамить.

— Я не помню ее, — желчно сказал Скорпиус. — У меня же такая хреновая память. Помню тебя, мистера Поттера, шестую проститутку в восьмом ряду, стоявшую на главной площади Уайтчепела. А вот эту женщину я не помню. И потом, где гарантия, что меня здесь не пытается развести на деньги какая-то незнакомая женщина, пользуясь тем, что я сумасшедший?

А такого исхода и Гарри не ожидал. Но, поймав беглый взгляд Скорпиуса, убедился, что конечно же он помнит Асторию, а подобное поведение — всего лишь прочный щит.

— Ты хочешь получить мое наследство, — продолжил Скорпиус.

— Нет, ты не....

— Я дам тебе все, до последнего кната. Деньги, ценные бумаги, драгоценные камни, артефакты...забирай все, — просто сказал Скорпиус. — Этого должно хватить, чтоб ты больше никогда не возвращалась в Англию. Если я узнаю, что ты вернулась, мы с тобой будем говорить наедине и совершенно в других тонах. Я слушал тебя целый час, поэтому сейчас не перебивай меня. Люциус и Нарцисса могут продолжать оформлять надо мной опеку, я не против, но если они это сделают, то внезапно умрут в один день.

— Как ты смеешь мне такое говорить? — крикнула Астория, сжав кулаки.

— Если ты действительно надеялась, что после твоего признания к тебе будут относиться иначе, то ты и правда не самая умная женщина в мире, — ледяным тоном сказал Блейз.

— Не смей так говорить, ты же любил меня...

— Эта любовь стоила мне карьеры и неоправданного риска...

— Все что я хотел, я сказал, — прервал его Скорпиус, встав со стула. — Я пойду.

— Скорпиус, сядь! — рявкнула Астория.

— Скорпиус, иди, — с нажимом сказал Блейз.

Когда за Скорпиусом захлопнулась дверь и в коридоре раздались любопытные голоса авроров, Гарри все же присел на стул, чтоб, в случае чего пресечь любую попытку крика и ругани.

— Я не хочу выяснять с тобой отношения, — опровергнул догадки Гарри Блейз. — Ты, по сути, покойница, по крайней мере, для меня, поэтому если я захочу поскандалить, я обращусь к портрету, висящему на этаже Аврората. Скорпиус пообещал тебе деньги Драко, но я все же попытаюсь его вразумить. Если у меня не выйдет, забирай все до копейки.

— Ты ему не отец, — прошипела Астория, буравя Блейза уничтожающим взглядом.

— Мне кажется, или у всех Малфоев одна цель в жизни: забрать деньги Скорпиуса и напомнить мне, что я не его отец? — протянул Блейз. — Я повторяю: если Скорпиус решит дать тебе деньги, я препятствовать не буду. Но если ты появишься в Англии снова, то я сумею собрать на тебя целую папку неприятностей, включая запугивание Элейн Дэй, махинации со счетом твоего сына и моим лишением лицензии. Этого будет достаточно, чтоб упрятать тебя в Азкабан, где ты вскоре отправишься к своему ублюдку-мужу.

— Блейз... — тихо одернул его Гарри, понимая, что тот перегибает палку.

— Далее, прошу запомнить тебя и твоих родственников: Скорпиус — мой, — продолжил Блейз, не слыша голоса Главного Аврора. — Ты умерла, тебя нет вообще, на сына ты не имеешь никаких прав. Если будешь возникать, то я запихну тебя в ту же лечебницу, в которую ты упрятала Скорпиуса.

Астория молчала, лишь побледнела еще сильнее. Откуда же ей было знать, что человек, любивший ее до самого конца, окажется куда жестче, чем преследователи, из-за которых и пришлось «умереть»?

Не сказав ей больше ни слова, Блейз как ни в чем не бывало, попрощался с Гарри и вышел из допросной.

Глядя на обескураженную Асторию, вмиг брошенную всеми, Гарри подловил себя на том, что не чувствует к ней ни капли жалости. Не зная, что делать с ней, он лишь вымолвил непонятное «до свидания» и вышел вслед за Блейзом.

Хотелось снова закрыться в кабинете и выпить чего-нибудь крепкого, желательно в одиночестве. Хотя, как-то так и выйдет: Скорпиус наверняка бросается под поезд, а Блейз ушел — или к Еве, или в запой. Авроры проводили своего начальника тревожными взглядами, кто-то даже осмелился спросить: «А что с женщиной делать?». Но Гарри неопределенно махнул рукой. Делайте, что хотите, господа авроры.

У лифта он догнал Блейза, на красивом лице которого ничего нельзя было прочитать.

— Скорпиус отлично держался, — неожиданно сказал Гарри, зайдя в кабину. — Выдержка у него что надо.

— А толку-то? — буркнул Блейз. — Это он в допросной тормознутость включил, а сейчас или в подушку рыдает, или вены вскрывает.

— Ты будешь искать его?

— Не сейчас, пусть все обдумает.

Лифт доставил их в холл, где они тут же наткнулись на Захарию Смита, который, судя по тени облегчения, промелькнувшей на его одутловатом лице, искал именно их.

— Проблема есть, Поттер, — запыхавшимся голосом сказал он, и, поманив их за собой в ближайший кабинет, сел в кресло. — Насчет суда над Вудроу.

«Да что ж такое!» — мысленно взвыл Гарри.

Увидев, как лицо Главного Аврора исказилось гримасой, Смит решил не капать на мозги и сразу перешел к делу.

— Вудроу пока еще в больнице, но у него регулярно бывают следователи и авроры. Вчера я узнал, что судить Вудроу будет не так просто, как я думал.

— В чем дело? — поинтересовался Гарри. — У него хороший адвокат?

— Какой бы там ни был адвокат — Вудроу проиграет дело, — отрезал Смит.

— Тогда что?

— Он под дурачка косить начал. Под сумасшедшего, если точнее.

Камень, свалившийся с души Гарри, словно вновь вскарабкался на свое место.

— Подожди, Поттер, не паникуй, — вмешался Блейз. — Сумасшествие легко проверить, достаточно несложных процедур в той же самой Больнице Святого Мунго.

— Если родители Вудроу все проплатили, то он отделается палатой для умалишенных, — твердо сказал Смит. — Скорей всего так и будет. Я ничего не могу сделать.

— Спасибо, Захария, — выдохнул Гарри.

Смит с беспокойством посмотрел на Главного Аврора, и, подхватив свой портфель, выскочил за дверь, оставив Гарри Поттера в полной уверенности, что сегодняшний день проклял какой-то разгневанный демон.

* * *

В палатах было тихо, гул, который наполнял широкие коридоры, стих, лишь изредка колдомедики пройдут в кладовку с ингредиентами для зелий. На первом этаже, правда дремали в коридоре авроры, следившие за безопасностью некоторых пациентов, иногда их храп эхом распространялся по больнице.

Энтони Вудроу судорожно вздохнул, когда Блейз капнул на его рану какого-то зелья, которое, казалось, еще больше разъело кожу, нежели способствовало заживляющему процессу. Убийца тихонько засопел от боли, но тут же почувствовал приятный холод, струившийся из конца волшебной палочки, который слегка притупил боль.

— Легче? — спросил Блейз, спрятав палочку в карман белого халата.

Энтони кивнул и Блейз, снова смочив кусок ваты в зелье, продолжил обрабатывать небольшую рану у него на спине.

Источником света в палате была лишь свеча, стоявшая на тумбочке. Огонёк отбрасывал на беленые стены причудливые тени, Энтони какое-то время их разглядывал, расшифровывая замысловатые узоры. Иногда Блейз подносил свечу прямо к нему, разглядывая рану поближе, и Энтони продолжал заворожено смотреть в стену перед которой сидел на стуле, словно она был каким-то спасением от грядущего.

— Я не хотел убивать ее, — сглотнув накопившуюся во рту слюну, выдохнул Энтони. — Я никого не хотел убивать. Но я не смог остановиться...

— Не разговаривай, ты отвлекаешь меня, — прервал его Блейз.

Энтони повиновался, сжал губы, то ли пытаясь отогнать ноющую боль, которую магия не в силах была унять, то ли просто пытаясь не закричать. Побитый и напуганный, он чувствовал себя так, будто сам попался на уловку неизвестного маньяка. Переломы потихоньку заживали, оставляя лишь тянущие боли, раны затягивались, но вот волна ужаса с каждым днем была все сильнее и все смертоноснее.

Блейз подошел к тумбочке и, достав оттуда новые бинты, не глядя на своего пациента, обошел стул и вернулся к ране на спине.

— Почему вы так добры ко мне? — вырвалось у него.

Блейз на секунду оторвался от своего дела и взглянул на убийцу.

— А тебе не показалось? — улыбнулся Блейз, осторожно ощупав пальцами верхние позвонки убийцы. — Я тебя жалею, не более. Поверти головой, если больно, скажи мне.

Вудроу послушно выполнил просьбу и, Блейз снова вернулся к осмотру, провел пальцами по ссадине под подбородком.

— Не напрягай шею, — строго сказал Блейз, свободной рукой ощупав затылок убийцы.

Несколько минут тишины, которую прерывало лишь судорожное дыхание Энтони Вудроу. Что-то беспокоило его чуть больше, чем предстоящий суд, осталось лишь понять что.

— Извините, — робко сказал он. — Но вы же не целитель...

Сильные руки патологоанатома резко повернули голову убийцы вправо, не дав ему даже вскрикнуть. Соответствующий хруст шеи, который, естественно никто не услышал, кроме Блейза, говорил о том, что до суда Энтони Вудроу не дожил.

Откинув обмякшее тело, которое тут же рухнуло на пол, Блейз снял белый халат и ненавистно прошипел:

— Я не люблю, когда напоминают, что меня лишили лицензии.

И, накинув на тело накрахмаленную простыню, затем бросив на него прощальный взгляд, Блейз потушил свечу и бесшумно вышел из палаты.

Дело Вероники Дэй было закрыто.