Этюды начинающего убийцы (джен)

— Значит, тебе позволили вернуться домой? — спросил Скорпиус, облокотившись на спинку стула.

— Лартен намекнул, что мне не нужно возвращаться в тюрьму Хоунслоу, — ответила Мэй. — И я пару дней назад вернулась сюда. Мать съехала почти сразу после моего ареста, соседи ей житья не давали, а дом так и не продался.

— Лартен? — усмехнулся Скорпиус. — Называть его по имени моя прерогатива. Даже Аврорат не смеет.

Мэй заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из хвоста на затылке, и взглянула на Скорпиуса совершенно спокойными глазами.

— Лартен добр ко мне, — произнесла она, покрутив чашку в руках. — Как и к тебе. Знаю, что ты вряд ли прислушаешься ко мне, но не доверяй ему, как бы ни хотелось.

— Ты права, я вряд ли прислушаюсь, — сказал Скорпиус. — Но я приехал не о министре говорить.

Мэй с интересом приподняла брови.

— Вероника Дэй собирала сплетни и отравляла жизнь всем, кто попадал под ее взгляд. Что у нее было на Джеймса?

— Много чего, — неопределенно ответила Мэй. — Школьная жизнь Джеймса была насыщенна приключениями как запрещенными правилами школы, так и интимными. Он был любимым источником сплетен Вероники, а что самое интересное, она не боялась его.

Скорпиус постукивал пальцами по краю чашки, думая над вроде бы совсем обычными словами Мэй. В голове даже начал вырисовываться образ Вероники, которую он запомнил со времен учебы в Хогвартсе.

Мэй с интересом смотрела на гостя, явно пытаясь понять, о чем он думает.

— Между тобой и Джеймсом было что-то? — спросил Скорпиус, пристально взглянув ей в глаза.

— Ага, — подтвердила Мэй. — Но Джеймс редко выставлял своих подруг на всеобщее обозрение. Особенно тех, которые после Пасхи вернулись в школу убийцами.

— Он гулял с тобой только по ночам, — еле сдерживая ликование от очередного воспоминания, произнес Скорпиус. — Вы сидели за разными столами. Ты не была знакома с его друзьями и семьей. Вы были вместе в ту ночь, когда убили Веронику.

— И?

— Он скрывал тебя ото всех. Дорожил своей репутацией, боялся, что кто-нибудь узнает о его связи с убийцей.

— Браво, — улыбнулась Мэй. — Ты не так безнадежен, как я вначале думала. Да, мы начали встречаться за неделю до пасхальных каникул, а потом, уже после того, как я убила отчима, Джеймс ограничил наши отношения лишь ночными прогулками, пока никто не видит. Уж лучше бы он меня бросил, чем прятал от людей.

— Он врал следствию, врал всем, когда говорил, что был той ночью один, только потому что боялся за свою репутацию? Боялся, что узнает, что он встречался с убийцей?

Мэй спокойно кивнула.

— Он что, идиот? — спросил сам себя Скорпиус.

— Джеймс не понимал, как это больно, когда ночью он имеет неограниченный доступ к моему телу, а на людях делает вид, что даже не знаком со мной, — сказала Мэй таким тоном, что вряд ли можно было считать ее фразу оправданием Джеймса. — А я просто любила его. Или мне так показалось. В любом случае, я готова рассказать следствию правду, с кем был Джеймс тогда и почему врал.

— А Вероника узнала? — поинтересовался Скорпиус.

— Ну разумеется.

Значит и на Джеймса Поттера у хогвартской сплетницы была своя пометка в блокноте интриг и скандалов. Как и думал Скорпиус, Мэй Робардс ему поможет. Она действительно помогла, возможно сама того не понимая.

— Слышала о смерти Вудроу, — тихо сообщила Мэй. — А теперь жажду услышать твою теорию.

— Нет никакой теории.

— Не верю. Ты приходишь ко мне, говоришь, что Джеймс Поттер исчез вечером, а утром находят то, что осталось от бедного гриффиндорского старосты. Тут и к гадалке не ходи, все ясно.

— Я не могу тебе ничего сказать, — отрезал Скорпиус, закинув ногу за ногу. — Не забывай, Мэй, несмотря на то, что из всех свидетелей ты мне наиболее симпатична, ты подозреваемая.

Мэй тихонько рассмеялась.

— Тогда я поделюсь с тобой своими догадками, — усмехнулась она. — Убийца — далеко не глупый, расчетливый и осторожный человек. Судя по тому, что он сделал с Вудроу, им движет ярость, ненависть, злоба. Убийца подставляет, кстати, весьма успешно, Джеймса Поттера. А не ты ли, мистер Малфой, убил несчастных запуганных свидетелей?

— Вполне возможно, — просто ответил Скорпиус. — Честно тебе скажу, мне плевать на дело Вероники. Еще больше мне плевать на тех, кто громко кричал, что я виновен. Сейчас я сижу в сторонке и терпеливо жду, пока свидетели один за другим умрут. Возможно, я буду расстроен, если ты окажешься следующей, но не более.

— Я польщена, — кивнула Мэй, взяв у Скорпиуса сигарету. — А теперь позволь дать тебе совет: не ищи Джеймса на краю света. Будь я тем, кто хочет его подставить, я бы прятала его совсем рядом.

— Чем дальше, тем подозрительнее, — улыбнулся Скорпиус. — Я примерно так же думал, просто искал того, кто согласился бы со мной.

Солнце уже опустилось за горизонт. Сам того не заметив, Скорпиус провел в компании Мэй Робардс почти целый день.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — бодро сказала Мэй, стряхнув пепел сигареты с джинсовых шорт. — Чем ты занимался после «освобождения» из психбольницы? Ну, кроме того, что получил кокаиновую зависимость.

— Лартен спрашивал? — поинтересовался Скорпиус.

— Нет, он не спрашивал о тебе вообще. Просто спрашиваю, хочу узнать, чем можно заняться, если выпала возможность начать жизнь с чистого листа.

— Тогда не следуй моему примеру, — серьезно сказал Скорпиус. — Я с семнадцати лет беспредельничал. Вроде и не так давно это было, но был я тогда отменным идиотом.

— Чего?

— От Блейза бегал. Блейз — это тот саркастичный мужик, похожий на небритого Джареда Лето, который привез тебя к остальным свидетелям.

— Он же не твой отец, правильно? — спросила Мэй.

— Он совмещает себе опции отца, старшего брата, лучшего друга и назойливой головной боли, — пояснил Скорпиус.

— И куда убежал?

— В Игарку. На торговом судне. Поэтому, говорю же, не надо повторять тот путь, который я выбрал после «освобождения».

Скорпиус стряхнул пепел в пепельницу и, сжав сигарету в зубах, ехидно взглянул на Мэй.

— Ну, то, что ты за проституцию привлекался, я знаю, — смущенно улыбнулась Мэй. — Лартен рассказал мне твою краткую биографию перед тем, как выпустить из тюрьмы.

— Мистер Джулиус знает, что я помогаю расследованию?

— Уверена, что знает.

Тут уж Скорпиусу стало не по себе. Он словно почувствовал на себе испепеляющий взгляд добродушных глаз министра. Мэй видимо заметила тревогу собеседника, поэтому быстро сменила тему.

— Я больше переживаю за то, где и как работу найти, с моим-то прошлым, — произнесла она, снова закурив. — Думаю, что с концом расследования наступит конец и подачкам от министра. Скажи мне, как человек, который умудрился сколотить баснословное состояние, как можно девушке с темным прошлым заработать денег.

— Поехали со мной в Игарку, — просто ответил Скорпиус.

— Другие варианты?

Скорпиус рассмеялся.

— Забеременей, эта ваша бабья функция хорошо оплачивается. За рождение ребенка в министерстве неплохо дают, две тысячи галлеонов в месяц.

Глаза Мэй округлились. На ее тонких губах вдруг появилась хитрая усмешка.

— Это в год получается двадцать четыре тысячи, — протянул Скорпиус.

— А если на двоих, то по двенадцать тысяч на человека, — продолжила Мэй.

Оба замерли, переваривая эту информацию.

— Может, на ночь останешься? — предложила Мэй. — Чай попьем.

— Ну, я тогда в аптеку? За тортиком?

— Мучное — зло.

— Тогда Поттеру позвоню. Скажу, что не приеду, ибо уголовница Мэй Робардс развела меня на чаепитие без торта.

* * *

— Скорпиус не приедет, — сказал Гарри, спрятав телефон в карман. — Говорит, что Джеймса ищет, а пока безрезультатно.

Блейз позвал ассистентов, которые укатили каталку с останками Энтони Вудроу в другое помещение, и, следуя своей маниакальной привычке, начал натирать руки пчелиным воском.

— Тело Вудроу ты сам видел, там действительно вскрывать нечего, — сообщил он. — В одном с тобой согласен, смерть действительно ужасная.

— Вообще никаких зацепок?

— Череп проломлен, убийца, вероятно, треснул его по голове чем-то тяжелым, оттащил на чердак и заколотил двери.

— А с Валери Брент что? — вспомнил Гарри. — Что за яд ее убил?

— Очень интересный яд, — сказал Блейз, указав Гарри на результаты вскрытия, лежавшие у него на столе. — Не маггловский, это точно. Но и не зелье, яд не вступил в реакцию ни с одним известным мне представителем аконитовых противоядий.

— Тогда что это?

— А вот над этим мне нужно еще хорошенько подумать. Кстати, организуй мне в кабинет портрет Северуса из учительской Хогвартса.

— Зачем? — ужаснулся Гарри.

— Он куда лучший мастер зелий, чем я, — сказал Блейз. — Советы даст дельные.

— Ты думаешь, тебе поможет портрет бывшего преподавателя?

— Ну да.

Не став спорить, Гарри достал из портфеля папку с материалами делами и положил перед Блейзом.

— Я пытаюсь понять, почему свидетелей убили именно в такой последовательности, — пояснил Гарри.

— Как было удобно, так и убили, — отозвался Блейз. — Нет никакого принципа.

— Должен быть. Маньяку не удобно было убивать Вудроу. Пришлось пару часов только добираться до его дома, в другой город, в то время, как Бритт МакГайвер, которая живет всего в двадцати минутах езды от Кингс-Кросс, в тот самый момент была дома совсем одна. Я специально узнавал это. А Картер Кейн? Он живет в многоэтажке в самом центре Лондона, тоже один. Но убийца поперся в Хиллингдон, рискуя быть замеченным постовыми службами и аврорами, чтоб сжечь заживо именно Энтони Вудроу.

— Я все еще не понимаю тебя, — устало протянул Блейз, разглядывая колдографии убитых.

— Хорошо, давай сначала. С Оуэна Крофтона. Почему первым был именно он? Убить мальчика в Хогвартс-экспрессе, практически на глазах десятка студентов — уж очень странно. Блейз, я уверен, тут есть связь, принцип, я бы даже сказал алгоритм. Но я пока не могу понять какой. И Скорпиус, кстати тоже.

— Ну раз даже Скорпиус не может понять то....

Блейз замолчал так резко, будто у него вдруг отнялся дар речи. Его настороженные глаза каким-то прожигающее-внимательным взглядом изучали колдографии, и только когда Гарри осторожно похлопал его по плечу, Блейз встрепенулся.

— А вы и не могли заметить связь, — тихо сказал Блейз. — Ты, Поттер, учился на Гриффиндоре, факультете с масонским лозунгом «Свобода, равенство, братство». Скорпиус вообще в коллективах никогда не приживался, он и не мог заметить. Я же окончил Слизерин, где учеников делили на два лагеря: сильные и слабые. Вот я и увидел эту закономерность. Убийца уничтожает самых слабых.

Увидев, что Гарри еще не до конца понял его теорию, Блейз продолжил:

— Крофтон — школьник, ребенок по-сути. Валери Брент — милейшая девочка, которую допрос до истерики ужаса доводил. Вудроу — законопослушный блюститель правил, — сказал Блейз, разложив на столе колдографии. — Кто остался? Сынок Главного Аврора, неформальный лидер Картер Кейн, маньячка Робардс, слизеринский сноб Северин Трент и принцесса-вертихвостка Бритт. Осталась сильная пятерка, понимаешь меня? Да с самого начала ясно было, что они возьмут верх друг над другом.

— Сильная шестерка, — поправил Гарри. — Не забывай самую сильную фигуру.

— Кого?

— Скорпиуса. Не беспокойся, он-то в полной безопасности, если не считать реакции министра. Убийца и не подумает нападать на Скорпиуса, иначе лишит себя всякого прикрытия, — успокоил Блейза Гарри. — Если ты прав, то следующей жертвой будет самый слабый из самых сильных?

Блейз кивнул.

— Почти уверен, что это Северин Трент, — сказал Гарри. — Я усилю охрану возле его дома.

— Охрана не спасла Вудроу от смерти, — напомнил Блейз.

— Значит, я поставлю лучших людей.

Блейз выключил свет в морге и, вслед за Гарри, поднялся по лестнице.

— В пятницу состоится светский прием у Маркуса Дэя, — сообщил Блейз. — Поприсутствуй, Поттер.

— Я не любитель сходок чистокровных аристократов, ты же знаешь, — вздохнул Гарри.

— Надо, Поттер, я сам не любитель. Господи, это ж у меня всего четыре дня, чтоб научить Скорпиуса столовому этикету, правилам дресс-кода, искусству светского общения...ну или хотя бы не бросать окурки в древние вазы.

— Я просто обязан видеть, как ты делаешь из Скорпиуса истинного Малфоя, — хохотнул Гарри. — «Пигмалион» просто нервно курит в углу!

Блейз страдальчески закатил глаза.

— Хотя, пообщаться с Маркусом Дэем было бы любопытно, — согласился Гарри. — Ради него, пожалуй, составлю вам, лорд Забини, компанию.

— Охренеть! Все придут с женами и любовницами, а я прихожу с Гарри Поттером и быдловатым сынком!

— Так я тебе нужен в пятницу или нет? — опять расхохотался Гарри.

— Еще как нужен, — кивнул Блейз. — Понянчишься со Скорпиусом, пока я, несмотря на титул, регалии, репутацию и чистоту крови, напиваюсь в дрова.