Severus (джен)

Перемены наступили гораздо скорее, чем надеялся Северус.

Как-то раз поздним вечером он решил заглянуть на кухню в поисках съестного. Крадучись, словно кошка, он осторожно спустился вниз, стараясь не наступать на скрипевшие ступеньки, и уже был готов проскользнуть через коридор, как вдруг услышал шаги. Кто-то шел ему навстречу.

Совершенно не горя желанием объяснять ни отцу, ни матери причину, по которой он бродит ночью по дому, Северус быстро нырнул под лестницу и затаился.

Через несколько секунд показалась Эйлин. В руке она держала волшебную палочку, на конце которой светился голубоватый огонёк. Глаза мальчика изумлённо распахнулись. Северус мог пересчитать по пальцам одной руки те случаи, когда видел в руках матери палочку. От предвкушения, что он вот-вот станет свидетелем чего-то необычного, Северус перестал дышать.

Тем временем Эйлин подошла к двери своей лаборатории, которая размещалась прямо напротив того места, где прятался Северус. Затем она тихо шепнула "Alohomora" и взмахнула палочкой. Благодаря огоньку Северус прекрасно разглядел рисунок, который кончик палочки начертал в темноте, и был уверен, что сможет повторить его в точности. При этой мысли сердце Северуса радостно забилось: "Я смогу попасть туда! Нужно только дождаться удобного момента!"

Такой момент наступил через несколько дней. Судя по тому, как тщательно Эйлин проверяла заточку серебряных ножей и маленьких позолоченных ножниц, которые всегда брала с собой, готовясь пополнять запасы трав для зелий, она собралась отправиться за ними этим вечером.

Поднявшись в свою комнату, Северус занял наблюдательный пункт на подоконнике, откуда была хорошо видна входная дверь. В том, что предположения оказались верными, он убедился очень скоро. Не прошло и получаса, как Эйлин, закутанная в широкий тёмный плащ с капюшоном, покинула дом.

"Это нужно сделать сегодня", — подумал Северус. Действительно, неизвестно, когда ещё представится удобный случай, к тому же Тобиаса дома тоже не было, так что нужно ловить удачу.

Выждав ещё минут десять, Северус слез с подоконника, вытащил из-под матраса заимствованную из сундука матери треснувшую палочку и начал спускаться вниз по лестнице.

В доме стояла тишина. Не было слышно ни шороха. Безмолвие нарушал только звук его собственных шагов да гулкие удары сердца в груди.

Прошла минута или две, и вот он уже стоит перед маленькой дверью. "Интересно, что увидит Тобиас, если войдёт сюда? — пронеслась в голове мысль. — Вероятно, чулан для мётел". На месте Эйлин, он непременно использовал бы маскировочные чары. Ему живо представилось, как угрюмый отец подходит, шатаясь, к двери, рывком открывает её, и на него обрушивается гора старых мётел, дырявых вёдер и куча разного хлама. Нарисованная воображением картинка показалась Северусу настолько забавной, что он рассмеялся.

Смех немного снял напряжение, вернув уверенность в том, что сегодня у него всё получится.

— "Lumos", — прошептал он, сжимая палочку дрожащими пальцами. К счастью, она не подвела и на кончике вспыхнул маленький огонёк.

Северус улыбнулся, ощущая, как страх постепенно уступает место радостному возбуждению: ещё немного и он увидит своими глазами настоящую волшебную лабораторию!

Итак, палочка отлично работала. Осталось лишь произнести подслушанное у Эйлин отпирающее заклинание и как можно точнее повторить движение рукой. Проделав всё, что было необходимо, Северус коснулся ладонью медной ручки, но... ничего не произошло. Дверь не поддавалась!

Должно быть, он всё-таки что-то сделал не так!

По спине пробежал холодок. Собрав остатки мужества, Северус предпринял ещё одну попытку и нажал на деревянную поверхность сильнее... Хвала Мерлину! Ржавые петли заскрипели и тяжёлая дверь широко распахнулась, словно бы приглашая шагнуть в таинственную густую тьму.

Немного постояв на пороге, Северус последовал безмолвному приглашению и вошёл.

* * *

Северусу несколько раз попадались рисунки, изображавшие волшебные лаборатории, поэтому и здесь он ожидал увидеть огромный разделочный стол, полки вдоль стен, уставленные банками с ингредиентами, реторты, пробирки и, конечно же, котлы разных размеров.

Однако вместо этого он попал в просторную полупустую комнату, разделённую аркой на две части. В той, что была ближе ко входу, было довольно темно, но Северусу удалось разглядеть в центре тёмный прямоугольник: наверное, всё-таки это был стол и на нём что-то стеклянно поблёскивало. У самого входа стоял небольшой треножник с крюком посередине — вероятно, на него подвешивали котёл, а внизу — маленькая медная жаровня. Справа, вдоль стены располагались стеллажи с книгами. Северус поднял палочку повыше. Свет волшебного огонька выхватил из темноты связки трав, которые свешивались с потолка, несколько реторт на небольшом грубо вытесанном из каменной глыбы столе. Судя по всему, это действительно была лаборатория Эйлин, но Северусу почему-то стало грустно. Воодушевление покинуло его. Здесь было не интереснее, чем в кладовке. Только травы! Никаких заспиртованных глаз и языков, никаких сушёных сердец мантикор, и никаких могущественных артефактов, которые Северус в изобилии видел на иллюстрациях, изображавших лаборатории магов! Здесь же, судя по всему, не готовилось ничего сложнее, чем зелье от простуды.

Северус вздохнул, стараясь не поддаваться охватившему его разочарованию, и уныло поплёлся разглядывать второе помещение.

По размеру оно было гораздо больше и напоминало богато убранную гостиную. Желая рассмотреть всё получше, Северус осторожно прикрыл за собой входную дверь и сделал несколько шагов вперёд. В тот же миг в комнате вспыхнули свечи, заставив Северуса издать изумлённый возглас. Обстановка здесь очень отличалась от того, что Северус привык видеть в остальной части их дома. Всюду царил идеальный порядок, а убранство показалось мальчику роскошным. Центр гостиной занимал внушительный овальный стол из тёмного дерева, украшенный резьбой так же, как и спинки стоявших вокруг него стульев. У самой дальней стены помещался внушительный мягкий диван, перед которым лежал ковёр, сшитый из шкур, похожих на рысьи. С задрапированного лиловым шёлком потолка свешивалась кованая люстра из тёмного металла. Прямо напротив входа зиял провал огромного камина: полка над ним и прилегающие части стены были отделаны тёмно-синим камнем, в котором проблёскивали золотистые искорки. "Кажется, этот камень называется лазурит", — тихонько пробормотал Северус, вспомнив книгу "Природные камни и их магические свойства", которая стояла в большом шкафу.

Некоторое время Северус стоял посреди необычной комнаты, позабыв, как дышать. "Разве может всё это помещаться в маленькой подвальной каморке?" — недоумевал он. Ясно было лишь то, что всё это создала Эйлин. "Наверное, здесь она проводит много времени", — предположил он. Мать довольно часто пропадала вечерами, а поскольку её невозможно было найти ни в одной комнате, Северус думал, что она уходит из дому. Теперь же её исчезновения получили объяснение.

Подойдя к камину, он увидел висящий над ним большой парный портрет, изображавший девушку в синем платье, и высокого светловолосого мужчину в серебристой мантии.

Девушка сидела в широком кресле, поза была одновременно непринуждённой и сдержанной. Её нельзя было назвать писаной красавицей, но несмотря на это, Северус не мог оторвать от неё взгляда. Большие, чёрные, обрамлённые густыми и прямыми, как стрелы, ресницами глаза, аристократический нос был крупноват, линии скул и подбородка казались немного резкими. Это лицо напомнило Северусу гравюры, изображающие героинь античных трагедий. Белоснежные удлинённые пальцы, изящные кисти рук. Девушка была бы похожа на мраморную статую — совершенную и холодную, если бы не мягкая улыбка, озарявшая строгие черты. И... это была не просто улыбка: её глаза сияли, казалось, весь её облик излучал свет. Наверное, изображенная на картине девушка была счастлива.

Вероятно, Северус простоял у портрета довольно долго. Чем больше он вглядывался в лицо девушки, тем всё более знакомым оно казалось. Его взгляд цепко впился в тонкие, но красиво очерченные и яркие губы, в тщательно уложенные блестящие черные волосы, скользнул вниз по шее и остановился у маленькой тёмной родинки под левой ключицей... Северус забыл как дышать.

— Но ведь это, это же... Эйлин! — неверяще прошептал он и замер, пытаясь осознать слова, которые невольно сорвались с языка.

Пытаясь прогнать странное наваждение, Северус несколько раз моргнул и снова широко открыл глаза. Портрет упорно не желал исчезать. Нет сомнений, это была его мама. Несмотря на гордую осанку и немного надменный вид, Эйлин здесь было лет 16 — 18. Очевидно, портрет писался до её свадьбы с Тобиасом Снейпом. "Если бы она не вышла за отца, то и сейчас выглядела бы примерно так же", — с грустью подумал Северус. И снова вопрос: "Зачем она сделала это?", который он задавал себе столько раз, остался без ответа. Более того, теперь поступок матери показался ему просто безумным.

"Что было бы, если бы всё произошло не так, как произошло?" — думал он. Воображение тут же принялось рисовать картины их предполагаемой жизни. Северус представил себе, как Эйлин — такая же элегантная, как на этом портрете — берёт его за руку и они идут гулять, как они сидят у камина и мама читает ему книгу, а потом укладывает его в постель, как они втроём — он, Эйлин и отец — плывут на настоящей яхте с белыми парусами... Только почему-то на месте отца Северус не мог представить Тобиаса...

"Мог ли тот воображаемый отец походить на мужчину, который на портрете стоял позади кресла девушки в синем платье? — спрашивал он себя и понимал, что не знает ответа. Он даже не мог бы с уверенностью утверждать, что желал бы такого хода событий. Ведь если бы Эйлин вышла замуж за этого элегантного аристократа — наверняка чистокровного волшебника — его, Северуса, не было бы на свете. Голова мальчика кружилась от всех открытий этого вечера и от мыслей, которые они рождали.

Желая немного отвлечься от хаоса, воцарившегося у него в голове, Северус подошёл вплотную к камину и коснулся тёмной резной рамы портрета. Дерево неожиданно оказалось необычно холодным, а в пальцы Северуса словно впились ледяные иголки. Он хотел отдёрнуть руку, но та будто онемела и не слушалась. Северус не успел даже испугаться, потому что в то же мгновение пол ушёл из-под ног, и мощный вихрь вырвал его из пространства, в котором он только что находился.

Странное путешествие оказалось коротким и в следующий же миг окончилось. Нёсший Северуса поток швырнул его на каменный пол прямо посреди огромного зала, полного нарядно одетых людей. Послышались изумлённые восклицания женщин, и тут же всё словно подёрнулось серым туманом, скрывшим от Северуса новообретённую реальность. Поэтому он не видел, как из окружившей его толпы вышел высокий светловолосый мужчина в черной, шитой серебром мантии, как он склонился над ним, внимательно вглядываясь в лицо мальчика, а затем взял его на руки и вышел из зала, ни сказав никому из гостей ни слова.

* * *

Очнулся Северус в мягкой кровати среди пахнувших лавандой и какими-то незнакомыми травами подушек и невесомых одеял. Тело казалось лёгким, словно утратившим вес. Кажется, день был в самом разгаре, потому что нахальный луч, пробившийся сквозь тяжёлые серебристо-голубые шторы, ощутимо припекал кончик носа. Северус чихнул и окончательно проснулся.

Внимательно оглядевшись, он осознал, что находится в большой светлой комнате. Кроме просторной кровати с балдахином, в комнате стояли большой зеркальный шкаф на гнутых ножках и два кресла перед камином.

Спальня была восьмиугольной: четыре стены занимали высокие окна, к одной примыкало изголовье кровати, с обеих сторон от него располагались две скрытые драпировкой двери, а слева стоял шкаф.

Сладко потянувшись на гладких как шёлк простынях, Северус выбрался из постели и застыл перед зеркалом. Зрелище, представшее его глазам, впечатляло. Он был одет в длинную тонкую хлопковую рубашку, ворот и подол которой были богато украшены кружевами. В этом наряде со своими длинными, снова отросшими до лопаток волосами, он выглядел странно: "Словно девчонка", — подумал он, с досадой дёргая пенную волну на манжете. Но кружево ласкало ладонь, да и ткань рубашки была приятна на ощупь, и Северус решил на время смириться со странным одеянием. Отойдя от зеркального шкафа, он принялся исследовать комнату, в которой очутился.

Процесс не занял много времени. Оказалось, та дверь, что была справа от кровати, вела в отделанную белым мрамором ванную, а левую Северус решил сейчас не открывать, рассудив, что пока не готов показаться на глаза посторонним.

Занимаясь утренним туалетом, он постарался вспомнить предшествующие его пробуждению события, но без особого результата. Последнее, что он видел, перед тем как очнуться в незнакомой спальне, был ярко освещённый зал и размытые очертания склонившихся над ним людей.

Его размышления, сопровождавшие процесс умывания, были прерваны негромким хлопком, внезапно раздавшимся за спиной.

Северус быстро обернулся и увидел маленькое тщедушное существо с огромными ушами и голубыми глазами навыкате. Единственным предметом одежды странного создания было полотенце явно кухонного назначения, задрапированное вокруг худого тела на манер римской тоги.

Пока остолбеневший Северус смотрел на... непонятно кого, существо очертило вокруг себя широкий круг босой ногой и склонилось в низком поклоне, подметая пол ушами.

— Меня зовут Трике, господин, — пропищало существо. — Я домовой эльф хозяина Рене, и хозяин приказал Трике служить вам, пока вы гостите у нас! Что изволит господин?

С каждой фразой его голос звучал всё громче, а последний вопрос, казалось, и вовсе привёл несуразное создание в состояние экстаза: выкрикнув его, существо распласталось на полу и в этой позе преданно взирало на своего повелителя.

У Северуса отнялся язык. С тех пор, как он открыл дверь в подвале дома в Паучьем Тупике, мир, похоже, задался целью свести его с ума. Каждое новое приключение причудливей предыдущего. "Вот уж точно, из огня да в полымя", — подумал он, ощущая себя героем "Тайных историй магической Британии".

Пришедшее на ум сравнение заставило его собрать волю в кулак и задать вопрос, который сейчас волновал его больше всего.

— Где я нахожусь? — Северус прикладывал все усилия для того, чтобы его голос не дрожал.

— Господин — гость в Замке Монмирель, что принадлежит мессиру Рене, маркизу де Сен-Аман, — с достоинством вышколенного дворецкого произнёс эльф.

Английский язык в устах Трике звучал немного непривычно: эльф как-то странно растягивал слова и к тому же картавил. Но больше всего удивляло то, что ни имя хозяина замка, ни название местности ничего не говорили Северусу, несмотря на то, что он уже два года прилежно изучал землеописание Британии по книгам. Уязвлённый своим внезапно открывшимся невежеством, он решил уточнить:

— А в каком графстве расположен замок Мон... Монми...? — Северус споткнулся на непривычном слове и почувствовал, что его щёки начинают гореть от смущения.

— Монмирель, господин, — услужливо подсказал Трике, а потом его глаза полезли на лоб:

— Графстве? Вы сказали «графстве», господин? — изумлённо переспросил эльф и вдруг, рухнув, как подкошенный, на колени, начал биться головой о пол, истошно вопя:

— О, простите, неотёсанного Трике, господин! Трике плохой, невоспитанный эльф, отвечает вопросом на вопрос, как троллье отребье! Трике позорит имя хозяина Рене! Трике сам всё расскажет хозяину... сейчас же пойдёт... да-да, попросит хозяина Рене послать этого негодного эльфа чистить конюшни...

Безумные речи странного существа становились всё более бессвязными. Северус видел, что этот — как его там зовут? — Трике вот-вот впадёт в истерику, а этого допустить никак нельзя: столько всего нужно узнать о том, что это за место и кто владелец замка! Поэтому Северус попытался вразумить захлёбывающегося словами и слезами эльфа и для начала попробовал отодрать костлявые руки от сморщенного личика, которое тот уже расцарапал до крови.

— Прекрати! Прекрати немедленно! — потребовал Северус, удерживая руки Трике и решительно пресекая попытку маленького бесноватого выцарапать себе ещё и глаза. — Вместо того чтобы устраивать истерики, встань и расскажи мне всё, что знаешь об этом замке и твоём хозяине! — Северус старался, чтобы его голос звучал солидно и по-взрослому, — но, видя, что Трике не собирается униматься, решил прибегнуть к угрозе:

— Или мне придётся сказать ему, что ты плохо служил его гостю.

Идея оказалась удачной.

Едва Северус произнёс эти слова, Трике дёрнулся и затих, словно молнией пораженный. А уже через секунду перестал рыдать, вскочил с пола и начал вываливать на Северуса груды сведений о славных предках нынешнего хозяина замка начиная со времён разграбления Рима варварами.

Северус мгновенно осознал свой промах и, решительно прервав излияния эльфа, заставил его рассказать кратко о том, где стоит замок и кто его нынешний владелец.

Трике повиновался, и Северус с изумлением узнал, что каким-то образом очутился во Франции, а точнее — на юге страны — в Провансе. Именно здесь, в древних горах, на ненаходимых магглами землях и стоял уже более тысячи лет замок Монмирель. Его нынешний властитель — Маркиз де Сен-Аман — глава одного из древнейших волшебных родов Европы.

Услышав ответ Трике, Северус едва удержался от того, чтобы не открыть рот от изумления, но, хоть и не без труда, взял себя в руки. Конечно же, в "Тайных историях магической Британии" да и в других книгах о волшебниках он читал, что существуют способы мгновенно преодолевать большие расстояния с помощью магии. Правда, в большинстве случаев нужно было знать специальные заклинания или уметь аппарировать. Конечно, Северус помнил и о портключах... Оставалось понять, что именно в тайной гостиной Эйлин могло перенести его так далеко от Йоркшира.

Северус постарался вспомнить в деталях все, к чему он там притрагивался... Вот он подходит к камину, стоит у портрета, а потом... его пальцы касаются холодного дерева... Да! Вот оно! Похоже, портключём послужила именно рама. А если так, может ли замок, в котором он сейчас очутился, быть как-то связанным с изображённым вместе с Эйлин волшебником?

Погрузившись в размышления, Северус не заметил, как Трике куда-то исчез, а потом появился со стопкой разноцветных полотенец, которые положил на небольшом туалетном столике.

— Хозяин Рене просил передать господину, что будет рад, если господин присоединится к завтраку, который будет подан в малую гостиную через полчаса — ровно в одиннадцать. — Произнеся скороговоркой длинную фразу, Трике низко поклонился. — Мантия господина уже готова, и, если господину угодно, Трике поможет ему одеться. А сейчас я приготовлю господину ванну, — добавил он, преданно смотря Северусу в глаза.

От ванны очень хотелось отказаться, тем более что Северус уже умылся и почистил зубы. Но эльф смотрел с такой надеждой, что возражать он не решился, а кроме того, он в чужой стране, и кто знает, какие здесь обычаи. Невежей тоже выглядеть не хотелось. Так что, взвесив все за и против, Северус нехотя кивнул.

Его смирение оказалось наказуемо. Трике как вихрь заметался по комнате, и вот уже через считанные минуты огромная мраморная ванна на массивных бронзовых ножках была наполнена ароматной водой, в которой что-то плавало. Присмотревшись, Северус понял, что это лепестки роз и ещё каких-то неизвестных цветов. От пришедшей в голову ассоциации с омовениями, столь любимыми египетской царицей Клеопатрой, он поморщился, но деваться было некуда. Пришлось нехотя стаскивать с себя кружевную рубашку и лезть в воду.

Прованский обычай мыться, отплёвываясь от сушеных цветочков и отдирая от себя мокрые лепестки, так и норовящие прилипнуть к самым неподходящим местам, Северусу не понравился.

В дополнение ко всему Трике вознамерился лично заняться его волосами. Вначале процедура показалась Северусу просто ужасной и прежде всего потому, что длилась целую вечность. Эльф трижды наносил на его волосы отвратительный шампунь — по виду напоминающий болотную грязь а потом так долго вымывал скользкую массу из длинных густых волос, что Северус решил уже, что это мучение никогда не закончится. Борясь с вновь накатившей от тёплой воды и расслабляющих ароматов сонливостью, он уже подбирал слова, которые могли бы заставить Трике убраться, как, окатив его благоухающей уже успевшими надоесть розами водой, тот высушил волосы одним взмахом руки. Затем, полюбовавшись плодами своих усилий, эльф восторженно пропищал:

— Готово, господин!

Не помня себя от радости, что утомительное действо под названием "Ванна по-провански" наконец осталось позади, Северус буквально выпрыгнул из ванны, схватил первое попавшееся полотенце и стал торопливо вытираться, всей душой стремясь вырваться из ослепительно сияющей неволи. Но оказалось, что за её пределами его ждут новые испытания...

После того как были надеты бельё и жемчужно-серая рубашка — на сей раз шёлковая и без кружев (последнему обстоятельству Северус очень порадовался), неугомонный Трике попросил "господина" встать перед зеркалом. Порядком раздражённый самоуправством эльфа, мальчик скрепя сердце повиновался.

— Пусть господин не гневается, — домовик завёл свою любимую песню, — но позволено ли будет ничтожному Трике помочь господину с прической?

Увы, вопрос этот был риторическим. Даже не подумав дождаться ответа, эльф пробормотал себе под нос что-то неразборчивое и прищёлкнул пальцами, в одну секунду укоротив длинные волосы Северуса и заставив их лечь аккуратными прядями.

— Доволен ли господин? — спросил Трике тоном идеального слуги, подобострастно заглядывая в глаза возмущенной жертве.

Северус нахмурился и посмотрел в зеркало. После проделанных в ванной процедур и магической стрижки волосы ниспадали чуть ниже плеч блестящей черной волной. Внимательно изучив своё отражение, Северус вынужден был признать, что теперь они выглядят гораздо лучше, но вслух выражать свой восторг не стал и в ответ на выжидающий взгляд Трике ограничился коротким кивком. Но тут же пожалел об этом.

"Наверное, нужно было что-то сказать", — с огорчением подумал Северус. Ему показалось, что эльф расстроен его реакцией. Но, очевидно, домовики замка Монмирель не были избалованы многословными благодарностями хозяев, так как уже спустя миг обиженное выражение в голубых глазах Трике сменил энтузиазм. И вот уже тёмно-синяя мантия ("кажется, такого же цвета как платье Эйлин на том портрете", — отметил про себя Северус) плавно выплыла из раскрытого шкафа, опустилась ему на плечи и сама собой застегнулась. Подскочивший Трике бережно расправил складки и расплылся от удовольствия, по-видимому, наслаждаясь плодами своих трудов.

— Следуйте за мной, господин, — почтительно проговорил эльф, склоняясь в низком поклоне. — Я проведу вас в малую гостиную. Хозяин уже ждёт.

Северусу ничего не оставалось, как послушно последовать за своим ушастым проводником.

После долгого блуждания по широким мраморным лестницам и роскошным анфиладам замка Монмирель, показавшегося Северусу необъятным, они наконец остановились у белой, украшенной резьбой и позолотой двери.

Трике обернулся, окинул придирчивым взглядом костюм своего подопечного, удовлетворённо кивнул, а затем заставил дверь распахнуться. Преодолев накатившее внезапно смущение, Северус вошёл в небольшую светлую комнату и, потрясенный, замер на пороге.

За накрытым белой скатертью круглым столом он увидел уже знакомого по вчерашнему портрету светловолосого мужчину, а рядом с ним сидела... Эйлин.

* * *

Секунду, показавшуюся ему вечностью, Северус стоял и смотрел как его мать, одетая в длинную зелёную мантию, а не в привычное маггловское платье, о чём-то тихо разговаривает со своим соседом по столу. "Наверное, это и есть хозяин замка — маркиз Рене де Сен-Аман", — всплыло в его памяти услышанное от Трике имя.

Что делать дальше, Северус не знал. К счастью, помог эльф:

— Монсеньор Рене, к вам сэр Северус Снейп! — громко объявил он, заставив сидящих за столом повернуть головы.

Изо всех сил стараясь совладать с предательским смущением, Северус поклонился, постаравшись держаться спокойно и с достоинством, делая вид, что представления в светском обществе для него привычны.

— Подойдите и присоединяйтесь к нам, Северус, — прозвучал в ответ мягкий и глубокий голос хозяина, который, видимо, из уважения к гостям предпочёл говорить по-английски.

Северус подошёл к столу и занял стул, услужливо отодвинутый для него Трике. Он избегал смотреть на Эйлин, опасаясь увидеть на её лице гнев, тем более что сейчас он его заслужил. Однако, судя по всему, она не намеревалась обсуждать его проступок в присутствии постороннего. Северус облегчённо вздохнул. Во-первых, это означало, что наказание откладывается, а во-вторых, не придётся краснеть перед этим человеком, который почему-то ему нравился.

Маркиз приказал Трике прислуживать им, и в ту же секунду стол был уставлен подносами с самой разнообразной едой. Большую часть блюд Северус видел в первый раз и совершенно не представлял, как всё это нужно есть. Он бросил неуверенный взгляд на Эйлин, которая, видя его смущение, нахмурилась. Желая избежать какой-нибудь оплошности, Северус попросил Трике положить ему на тарелку круассан, но хозяин решительно остановил его.

— Я рекомендую вам, Северус, не начинать со сладкого. Попробуйте вот этот салат, по-настоящему его готовят только в Провансе, — сказал маркиз и доброжелательно улыбнулся.

Всё время, пока длился завтрак, Эйлин говорила очень мало. Зато владелец замка показал себя внимательным и заботливым хозяином, ведя непринуждённую беседу об истории и обычаях этих мест. Маркиз был превосходным рассказчиком, и скоро Северус почти забыл о своём смущении и сумел расслабиться настолько, что стал получать удовольствие от кулинарного искусства местного повара.

После того как был выпит кофе — ароматный и изумительно вкусный, маркиз предложил продолжить разговор в его кабинете.

Услышав его слова, Северус вновь напрягся, ожидая неприятностей, но и на сей раз всё обошлось. Миссис Снейп с достоинством кивнула и, не говоря ни слова, поднялась. На сына она предпочитала не смотреть. Похоже, Эйлин во всём предоставила ведущую роль хозяину замка. После того как все заняли свои места в удобных мягких креслах, маркиз де Сен-Аман приступил к главному.

— Ваша мама, Северус, и я давно знакомы, — сказал он мягко. — Смею надеяться, она считает меня своим другом, — произнеся эту фразу, маркиз внимательно посмотрел на Эйлин, которая, поймав его взгляд, сдержанно кивнула в ответ. — В юности мы много общались и продолжаем время от времени видеться теперь. — Тут он сделал небольшую паузу и, отведя глаза от лица Северуса, к которому всё это время обращался, продолжил: — Поэтому, когда вчера портключ перенёс вас сюда, то я, хотя и был удивлён столь внезапным появлением и даже не догадывался о вашем существовании, по вашему облику предположил, что вы, должно быть, в родстве с семьёй Принц.

При этих словах Северус мучительно покраснел, представив, как выглядело его внезапное появление посреди зала, полного гостей. К счастью, в этот момент на него никто не смотрел. Эйлин отстранённо изучала пейзаж за окном, а маркиз задумчиво поглаживал подлокотники своего кресла.

— А поскольку, как я уже говорил, нас с Эйлин связывает давняя дружба, я известил её о вашем появлении в замке Монмирель, и она прибыла сюда в тот же вечер.

На языке Северуса вертелось множество вопросов. Например, почему, в таком случае, его не поспешили вернуть наверняка очень рассерженной Эйлин, почему вместо этого уложили в кровать и дали выспаться, как будто он у себя дома, и зачем понадобились все эти водные процедуры, стрижки и переодевания? В какой-то момент он чуть было не поддался искушению и даже открыл рот, но поймав молниеносный взгляд матери, поспешил его закрыть.

Тем временем маркиз встал и неспешно подошёл к столу, на котором ничего не было кроме письменного прибора и массивного серебряного подсвечника, изображавшего пару влюблённых, слившихся в страстном поцелуе. Маркиз задумчиво провёл рукой по полированной поверхности стола и продолжил:

— Судя по тому, что, очутившись в зале, вы потеряли сознание, это был ваш первый опыт перемещения с помощью портключа. — Заметив, что при этих словах щёки Северуса стали пунцовыми, маркиз мягко сказал: — Не нужно так смущаться, Северус, в вашем возрасте это предсказуемо, тем более что вы путешествовали без помощи взрослого мага. Могу предположить, что вы, возможно, вообще были первым волшебником, который перемещался с помощью портключа, не достигнув 11-летия и не начав обучения в Хогвартсе.

Голос маркиза звучал мягко и успокаивающе, а приведённые им объяснения немного помогли Северусу смириться со своим далёким от идеалов мужественности поведением. Почувствовав на себе взгляд хозяина замка, он поднял голову и встретился с внимательными синими глазами, в которых увидел тепло и сочувствие.

— Вам просто нужно было как следует выспаться, а сейчас, полагаю, вы в полном порядке. Ведь так, Северус? — спросил маркиз, продолжая смотреть на него.

— Да, сэр. Большое спасибо, — смущённо ответил Северус. Он снова почувствовал себя неловко. Интуиция подсказывала, что нужно ещё что-то добавить, к тому же у него ещё оставалась масса вопросов, но слова упорно не шли на ум.

Повисла напряженная пауза.

Северус видел, как Эйлин сделала движение рукой, словно собираясь что-то сказать, но маркиз опередил её.

— Прошу прощения, Эйлин, за то, что вмешиваюсь, но мне кажется, что долгие разговоры сейчас противопоказаны вашему сыну. — Северусу показалось, маркиз сделал ударение на двух последних словах, и что в этот момент Эйлин немного напряглась, но тут же овладела собой. "Наверное, мне показалось", — решил он, глядя на сидевшую перед ним спокойную и сдержанную женщину.

— Так вот, Северус. Учитывая давнюю дружбу наших семей, я предложил вашей маме позволить вам остаться и погостить в замке некоторое время... скажем, месяц. Дело в том, что по случаю дня рождения моей дочери здесь собрались родственники и друзья, в том числе и британские. Мы с Эйлин решили, что вам будет полезно познакомиться с вашими ровесниками, тем более что с некоторыми из них вам предстоит учиться вместе в Хогвартсе. Сегодня вечером я представлю вас моим гостям, а пока можете быть свободны. — А затем, отвечая на невысказанный вопрос, по-видимому, промелькнувший в глазах Северуса, добавил:

— Ваша матушка навестит вас немного позже, и вы сможете поговорить.

Сказав это мягким но, не терпящим возражений голосом, хозяин замка Монмирель вызвал Трике. Поклонившись, эльф жестом предложил Северусу следовать за ним.

* * *

Вернувшись в свою комнату, Северус опустился на краешек кресла и попытался предположить, чего ему следует ждать от предстоящей беседы с матерью. То, что в ней не будет ничего приятного, он не сомневался. И хотя Эйлин сама никогда не наказывала его физически, её подчёркнутое безразличие, колкие, ранящие слова, которые она умела направить в самое уязвимое место, причиняли боль куда более сильную, чем порки, которые иногда устраивал ему Тобиас.

Северус опасался, что она скажет, будто он опозорил её, появившись перед посторонними в своём нелепом домашнем наряде, боялся услышать, как она называет его жалким маггловским выродком, которого она стыдится, но, пожалуй, больше всего его страшило то, что она сочтёт его полной бездарью, который не способен воспользоваться портключем без того, чтобы не грохнуться в обморок.

Теперь, ожидая прихода Эйлин, Северус почти забыл успокаивающие слова маркиза о том, что произошедшее с ним вчера вовсе не говорит о его слабости или бездарности как волшебника. Снова и снова он вспоминал во всех подробностях своё позорное появление прямо посреди нарядных гостей замка — испуганного внезапным перемещением, одетого в нелепую маггловскую одежду, с длинными как у девчонки волосами. Никогда ещё он не чувствовал себя более несчастным и жалким, чем сейчас, скорчившись в мягком удобном кресле посреди всей этой чужой и унизительной роскоши.

Судя по тому, как от неудобной позы затекли его ноги, прошло немало времени, когда перед ним появился Трике.

— Господин! — теперь даже высокий голос эльфа казался Северусу каким-то глумливым. — Господин, ваша матушка желает говорить с вами на террасе! Позвольте мне проводить вас!

Северус молча поднялся, отряхнул смявшуюся местами мантию и обреченно последовал за домовиком.

На сей раз путь был недолгим. Они спустились всего на два этажа вниз по широкой мраморной лестнице, прошли через отделанный каким-то розоватым камнем зал и оказались на террасе, с которой открывался захватывающий вид на горы. То есть Северус подумал, что вид мог бы увлечь его, если бы не предстоящий разговор.

Эйлин уже ждала его. Она стояла спиной ко входу, опершись на балюстраду и глядя вдаль. Когда Северус подошёл совсем близко, она не обернулась. Несколько минут прошли в тягостном молчании. Потом, не меняя положения, Эйлин тихо сказала:

— Я не думала, что мне придётся представить тебя обществу до того, как ты отправишься в Хогвартс. Да и потом... Но так случилось, и теперь ничего нельзя поправить...

Её голос звучал задумчиво, как будто она говорила сама с собой.

"Она стыдится меня, она не хотела, чтобы все эти люди вообще знали о моём существовании", — подумал Северус с тоской, чувствуя, как горло перехватывает от обиды. Он вдруг осознал, что его вина не столько в том, что он пробрался в её комнаты, взял её старую палочку, подслушал и повторил охранные заклинания — все эти поступки, которые вчера казались ему страшными и заслуживающими самого сурового наказания, были детскими и несерьёзными. За них его ожидала, самое большое, порка Тобиаса. Даже прилюдное падение в обморок, оказывается, было не столь страшным. Только в эту минуту он понял, что единственным непростительным его преступлением было то, что он — полукровка, наполовину маггл — посмел явиться перед теми, кто знал Эйлин Принц — наследницу древнего и знатного рода, и которые теперь видели как низко она пала.

"Такое сложно не заметить, — сказал Северус сам себе, — особенно если результат и главное доказательство падения в прямом смысле свалилось им на головы". Невольно сложившийся каламбур заставил Северуса криво усмехнуться, но лишь сгустил тьму, окутавшую его душу.

Так, в молчании, изредка нарушаемом только свистом ветра в бойницах древнего замка, они простояли ещё некоторое время.

Северус не знал, о чём думает его мать, но чувствовал, что его вчерашний поступок ещё больше углубил её неприязнь к нему. "Она никогда не простит мне того, что её друзья, тот же маркиз, видели грязного уродливого полумаггла, оказавшегося её сыном", — сказал себе Северус, и холодное молчание Эйлин было красноречивей любого ответа.