Подмастерье и Некромант (гет)

Драко встретил взгляд Северуса, широко раскрыв глаза. Все воспоминания в его разуме затмило одно: кошмар, столько раз повторявшийся на протяжении шестого и седьмого курсов в школе, что забыть его стало невозможно.

…Он мечтал проснуться. Его правая рука баюкала левую. Лучи утреннего солнца проникали сквозь окно, касаясь его тела. Касаясь черного контура татуировки.

Но его воспоминание содержало не только сон. Оно длилось дольше, до момента, когда Драко лежал, держась за левую руку. Его мышцы ныли от напряжения, и он изо всех сил жмурил глаза, полные слез чертовой слабости. Более того: оно охватывало целый день, когда он множество раз хотел закатать рукав, чтобы просто убедиться, что там ничего нет. Ни черных линий. Ни татуировки. Ни черепа. Просто белая, незапятнанная, чистая кожа.

Впервые сначала отвел взгляд его бывший декан.

* * *

— Не волнуйся, Драко, — ободряюще произнесла Луна Лавгуд, нежно улыбаясь своему парню, который болтал с Чарли Уизли возле чаши с пуншем. — Кровопафлов в Европе нет.

Драко наконец удалось оторвать взгляд от своей руки.

— Спасибо, Луни, — пробормотал он. — Пойду, поищу Ханну. Я… Скоро уже полночь.

* * *

Внезапно настало время этого глупого Песенного заклинания.

Драко перестал верить в это заклинание, как только выяснил, что такой обычай существует и в мире магглов. Как он может быть волшебным, если магглы тоже так делают? Поэтому тем более он не понимал, почему стоит здесь, взявшись за руки с Гарри (с Гарри, подумать только!) и Ханной. И он осознал, что улыбается Гермионе.

«Но это просто из-за её нелепой новой прически, — заверил он самого себя. — Невозможно не улыбнуться тому, кто выглядит, как одуванчик-переросток».

* * *

Почему он также улыбнулся Перси, у Драко объяснений не было.

* * *

Зато он сердито посмотрел на Рона.

* * *

— Забыть ли старую любовь

И не грустить о ней?

Забыть ли старую любовь

И дружбу прежних дней?

Драко не знал, чей поющий голос казался хуже: нетрезвое повизгивание Молли, шумный рев Рона или веселые йодли Джинни. Мелодичная колыбельная Луни звучала гораздо приятнее. И, хотя голосу Северуса никогда не стать прежним, он был все еще красивым и глубоким, даже на фоне общей какофонии.

Как и в школьном гимне, все пели на свой мотив и придерживались своего ритма.

В конце концов, осталась лишь Алина Петрел. Её высокий приятный дискант превратился в вибрирующее соло, а каждая нота её песни обращалась в сверкающую бабочку, порхающую над их головами.

После в комнате стало почти тихо — единственным звуком было быстрое биение крыльев бабочки о потолок. На мгновение все уставились друг на друга, на лица — старые (кто вообще пригласил Аберфорта Дамблдора?) и юные (разве Тедди не пора уже находиться в постели?) — тех, кто составлял этот новогодний круг. Затем Драко почувствовал, как Гарри на секунду стиснул его ладонь, и круг распался.

А потом он стоял перед Ханной, и Ханна улыбнулась ему:

— С Новым годом, Драко Малфой.

Драко заключил её в объятия. Он наслаждался тем, как она прижималась к нему изгибами своего тела.

— С Новым годом, Ханна Эббот.

* * *

Когда они вывалились из камина в гостиной, Гермионе с трудом удавалось держать глаза открытыми. Феникс бросил на них мрачный взгляд со своего насеста на эркере. Хриплый клекот Вудсток ясно выражал все, что молодая птица думала о ночных вечеринках.

— Ох, Северус, — зевнула Гермиона. — Какой замечательный праздник! Гарри был таким милым, когда встал на колени перед Джинни, правда? А Драко и Ханна — думаю, она очень подходит ему. Тедди такой славный! И знаешь что? Думаю, ты понравился ему! — Гермиона шумно врезалась в книжный шкаф. — Ой, — хихикнула она и упала прямо в объятия Северуса.

— Мне не следовало позволять тебе пить тот пунш, — пробормотал он. — Одному Мерлину известно, что Джордж в него положил. Так, прекрати это.

— М-м-м.

— Прекрати так вертеться, глупая девчонка. Здесь мало места для этого.

Внезапно ей просто захотелось поцеловать его. Сейчас же. Немедленно. Она повернулась в его объятиях. Он потерял равновесие. Какое-то мгновение он балансировал, удерживал себя, качался…

Затем стало слишком поздно.

Они приземлились с оглушительным грохотом. Гермиона упала Северусу на колени. Воспользовавшись возможностью, она прижалась к Северусу, обхватывая его за шею и щекоча дыханием мочку его уха.

— Я люблю тебя, Северус Снейп.

Она не могла сказать, что именно выражал его придушенный ответ: восторг или раздражение.

* * *

— Северус! Гермиона!

Хриплый голос Гарри не до конца проник в её спутанные сны. И даже скрип матраса, когда Северус выпрыгнул из кровати, приглушенные ругательства и топот его ног по деревянной лестнице не разбудили её.

Тепло. Истома. М-м-м…

Она повернулась и поглубже зарылась в одеяло.

* * *

Внезапно с неё грубо сорвали теплое одеяло, а к губам сунули холодный пузырек.

— Выпей это, — приказал Северус.

Она подчинилась, не думая. Плюясь и кашляя, Гермиона выпрыгнула из постели. Она беспомощно захрипела и отчаянно потерла глаза. Затем согнулась пополам, когда её скрутила вызванная похмельным зельем тошнота.

Секунду спустя она сидела рядом со своим мужем, чувствуя себя полностью проснувшейся и трезвой.

— О Боже, Северус, что ты пытаешься сделать? Убить меня? — выдохнула она.

— Прости, Гермиона, — произнес он, внимательно изучая её.

— Я уже в порядке, — ответила она. — Что случилось? Это Гарри вызывал нас через камин?

Северус кивнул.

— Новости из Министерства. — Он помедлил. — Амбридж мертва. Её убили прошлой ночью. — Он тяжело сглотнул. — И… они нашли Бруствера. Он… мертв уже несколько недель.

Сердце Гермионы заколотилось, в висках застучало.

— Но… это невозможно… Я… Перси сказал, что разговаривал с министром только вчера!

______________________________

От автора:

Cave A Signatis — означает «Опасайтесь тех, кто Помечен»

Кровопафл — это выдуманное автором создание, южно-американский и смертельно опасный вариант чизпафла.

«Песенное заклинание» — также известный у магглов старинный шотландский новогодний гимн «Auld Lang Syne»

От переводчика:

В качестве перевода отрывка из гимна использован перевод С.Я. Маршака