Наперекосяк (гет)

Джим сидел в кабинете за ноутбуком в арендованной им не так давно шикарной квартире на Эннисмор Гарденз. Всё здесь напоминало гостиничный номер высшего класса. На самом деле, этим отличалось большинство квартир в Найтсбридже. А главный плюс Эннисмор Гарденз состоял в том, что по сравнению с большинством улиц этого района здесь никогда не было многочисленных туристов. В общем, вся окружающая обстановка располагала к спокойному времяпрепровождению. Однако Джим Мориарти ненавидел покой всеми фибрами души. Вот и сейчас он отслеживал все передвижения своего первого равного оппонента и, в глубине души, радовался, что таковой вообще существует на этом свете. Ведь без него жизнь криминального гения была простой и даже скучной.

Приближался вечер и Шерлок искал ответ на вторую загадку. С первой он справился просто блестяще. Это было очень увлекательно — наблюдать за ним. Давно Джим не получал такого выброса адреналина в кровь. Хотя… Два дня назад, точнее, две ночи назад эмоции тоже зашкаливали. Но не стоит думать об этом сейчас, не время. Вот закончится игра, тогда можно будет разобраться с этим. Но, несмотря на все внутренние протесты, мысли всё равно потекли в том направлении, о котором он сам себе запретил думать.

Он вспоминал о ночи с Молли. О том, что с того момента они словно были связаны, как две нити бывают связаны в один узел. Само собой он не пошёл на назначенный в «Лисе» обед. Это было бы просто нелепостью. Поэтому Джим сидел и вспоминал, вспоминал о той страсти, на которую, как казалось, Молли была не способна. О своей такой ненужной и несвоевременной влюблённости в эту девушку. Нет, надо заканчивать с этой глупостью. Она обрывала его телефон сегодня полдня, даже обратилась к нему в очередном бестолковом посте своего блога. Но она ведь не нужна ему, правда? Совсем не нужна. Значит, не стоит и отвечать. Проще оборвать всё сразу, а не разводить «розовые сопли» из сочувствия к ней. Нельзя быть такой наивной и верить первому встречному. Пусть поучится жизни хоть немного. С другой стороны, урок можно сделать ещё более запоминающимся… Пожалуй, так и следует поступить. Да, определённо.

В этот момент на лице Джима появилась так не свойственная ему улыбка, нет, улыбка как таковая появлялась на его лице довольно часто, но эта конкретная улыбка была горькой, а в тёмно-карих глазах плескалась печаль.

* * *

На следующий день, когда Шерлок разгадал уже четыре ребуса и получил флешку с планами противоракетной обороны Брюса Партингтона, и был назначен урок. Схватить доктора Ватсона, спутника детектива и его первого настоящего друга (его слабость) оказалось проще простого. Тот вышел из квартиры 221b по Бейкер-стрит около девяти вечера и угодил прямо в руки сообщникам Мориарти. Дальше, как говорится, дело техники.

Молли же сидела в своей маленькой гостиной, которая сегодня казалась ей до дрожи в пальцах неуютной. Она пыталась смотреть телевизор, но не могла сосредоточиться ни на своём любимом дневном ток-шоу, ни на слезливой мелодраме. Она была напряжена до предела и каждые пять минут бросала взгляд на экран своего мобильного, который лежал рядом. Мобильник же, несмотря на внимание со стороны Молли, не подавал никаких признаков жизни. Через несколько минут к рассеянной хозяйке подошёл Тоби и, легко вспрыгнув на диван, улёгся рядом с телефоном. Молли начала почёсывать его за ухом, делая это абсолютно механически. Так прошло некоторое время, но, внезапно, экран телефона ожил, и из динамиков жизнерадостно зазвучала любимая мелодия Молли:

They say that he is such a mean man,

He’s stealing hearts and then he breaks them,

They all call him gangster, call him player.

Yeah, he’s really bad bad bad…*

Девушка даже не представляла себе, насколько эти слова соответствуют описанию звонившего. Песня испугала кота, и тот стремительно скрылся в коридоре. А Молли тут же схватила телефон. Это был Джим. Наконец-то он позвонил. Молли внезапно испытала облегчение, как будто тяжесть, давившая на девушку последние сутки с момента разговора в лаборатории, внезапно исчезла. И она поспешила ответить.

— Привет, — только и смогла выдавить она.

— Привет, Молли. Думаю, нам надо поговорить, — спокойно ответил её собеседник.

— Да, ты прав, конечно. Послушай, то, что сказал Шерлок… — Молли хотела высказать все мысли, беспрерывно крутившиеся в голове на протяжении последних суток, но не смогла договорить, Джим резко перебил её.

— Ты ему веришь? Молли, серьёзно, ты ему веришь?

— Нет, конечно, нет, он же тебя совсем не знает. Как он может делать такие выводы? — безапелляционно заявила она.

— То есть не веришь? — решил зачем-то уточнить Джим.

— Нет, Джим. Я ему не верю. Я же знаю тебя… — на этом месте он снова её прервал.

— Знаешь меня? Да что ты вообще обо мне знаешь? Только то, что я тебе сказал. Ничего больше. Так почему ты думаешь, что знаешь меня? — его тон стал таким холодным и жёстким, что Молли инстинктивно поёжилась.

— Джим, что ты такое говоришь?

— Я говорю, что вообще-то ты меня ни черта не знаешь! Всё, что я говорил тебе — выдумка, которая помогла мне подобраться к тебе поближе.

Молли была в шоке. Ещё большем, чем после событий, произошедших в лаборатории. А Джим тем временем продолжал говорить:

— Ты ошиблась, Молли. Ты поверила не тому человеку. Хотя Шерлок тоже не смог прочитать меня. Вернее он, как и ты, увидел лишь то, что я решил показать, — на этих словах к Джиму вернулась прежняя весёлость, правда к ней добавились нотки сарказма.

— Что ты имеешь в виду? — Молли никак не могла уяснить, что же происходит, о чём он пытается ей сказать. Точнее она не хотела понимать. Возможно, её мозг противился этой информации и не воспринимал её на подсознательном уровне.

— А разве это так важно? Ты что, не поняла до сих пор, что моё знакомство с тобой было спланировано заранее? Я ведь только ради этого поступил на работу в больницу. А меня на самом деле тошнит от больничной атмосферы. Ты думаешь, я терпел её ради тебя? Ошибаешься, моя дорогая. На самом деле моей истинной целью был Холмс. Но он, как и ты, этого не понял. Тоже мне, гений-самоучка! Не разгадал самую простую загадку.

— Боже мой, Джим, какие загадки? Сейчас ты сам говоришь загадками. Зачем тебе вообще понадобился Шерлок Холмс? — Молли была ошарашена. Она не могла понять, причём здесь Шерлок, они ведь только хотели обсудить отношения. Хотя в наличии отношений, по крайней мере со стороны Джима, она начала сомневаться. Информация медленно, по капле, начала просачиваться сквозь защитные барьеры.

— Какая ты любопытная, — сказал Джим и рассмеялся. — Всё-то тебе надо знать. А ведь за последнюю неделю ты не хотела знать ничего и никого кроме меня. Не отрицай этого, мышка.

Девушка немедленно отреагировала на это обращение. Она его ненавидела. Она не робкая мышка и никогда ею не была. Да, она была спокойной, в какой-то мере застенчивой, но ничуть не трусливой (а мыши почему-то ассоциировались у неё именно с трусостью), поэтому её голос вдруг стал жёстче, когда она сказала:

— Джим, ответь мне на один вопрос, хорошо? И потом можешь продолжать разглагольствовать сколько хочешь. Скажи ещё раз, чтобы я поняла: ты был со мной не ради меня самой?

— Конечно нет. Ты была лишь ступенькой на моём пути к знакомству с гениальным детективом Шерлоком Холмсом. И, надо сказать, ты справилась «на ура». Мои благодарности, — с шутовским тоном ответил он. И тут мысленную плотину в голове Молли прорвало. Факты стали складываться один к одному: Джим устроился на работу в больницу недавно; сам напросился на первую встречу; первый начал флиртовать, чтобы вызвать интерес; нисколько не сопротивлялся проявленной ею инициативе; наконец, сам попросил разрешения приходить к ней в лабораторию.

— Это не правда, — всё ещё пыталась сопротивляться девушка.

— Нет, Молли, это как раз и есть правда. Посмотри фактам в лицо: я использовал тебя.

Эти слова были поистине жестоки. Он специально хотел ранить её как можно больнее. И удар попал в цель. После этих слов Молли затрясло. Но это было не всё.

— И знаешь что, Молли, я хочу преподнести один урок Вам обоим, Шерлоку… и тебе. Надеюсь, это будет познавательно. Яркие эмоции гарантирую. Пока! — и, не дав ей ничего сказать, сбросил вызов.

Молли не совсем поняла, к чему он клонит, ведь несмотря ни на что Джим рассказал ей не обо всём. Он не сказал самого главного, того, для чего ему нужен был Шерлок. Поэтому Молли недоумевала. Нет, ей было очень больно от того, что над её чувствами в очередной раз посмеялись, из глаз потекли слёзы обиды. Но через какое-то время она решила, что надо дать понять Джиму, что она ничего не ждёт от него больше, ни извинений, ни покаяния, вообще ничего. И всё что она смогла придумать — это ещё одна, на этот раз последняя, запись в блоге.

02 Апреля

Я больше не буду вести этот дневник. Это было ложью. Всё, что он говорил.

Но я должна мыслить позитивно. Ведь никто не захочет, чтобы в морге работал несчастный человек.

Впрочем, не то чтобы там был нужен счастливый человек.

Будьте счастливы все. ХХ

Выложив этот пост, Молли выключила компьютер и снова заплакала. Она лежала на диване в одной позе уже несколько часов, рыдая в подушку. О том, чтобы позвонить Шерлоку, она даже не подумала, настолько она была поглощена болью, разрывавшей её изнутри. Поэтому, когда щёлкнул замок входной двери, она ничего не услышала. Она не слышала осторожных шагов в коридоре, не слышала, как приоткрылась дверь в гостиную… Она подняла голову от подушки только тогда, когда услышала знакомый голос, правда с какими-то новыми странными нотками.

— Привееет!...

*Окружающие говорят, что он такой средний человек,

Он воровал сердца, и затем разбивал их,

Все они называют его гангстером, называют его игроком.

Да, он действительно плохой, плохой, плохой...

(Salt and pepper — Marie Serneholt)