Severus' Dreams (джен)

Тим и Поттер заглянула на обед в “Три метлы”, где по-прежнему всем заправляла Розмерта. После этого они аппарировали в “Нору”, обитель Артура и Молли Уизли, которую, похоже, захватила толпа детей. Северус насчитал по меньшей мере шестерых: пышноволосую девочку, представлявшую из себя точную копию Грейнджер, мальчка с каштановыми волосами и длинным носом Рона Уизли, сына Малфоя, Лили, Альбуса и темноволосую девочку, которая была рядом с Тимом, когда Северус впервые проснулся в этом теле.

Аппарировав в передний двор Уизли, они оказались практически в самом центре оживленной снежной битвы, к которой и Тим, и Поттер с удовольствием присоединились. Северус гадал, уж не выжил ли Поттер из ума окончательно, подвергая Тима риску вновь получить травму, пока не заметил, что ни один снежок до ребенка не долетал. Похоже, Поттер тайком наложил на мальчика отталкивающие чары.

Когда заходящее солнце окрасило небо в красно-золотые оттенки, Тим ускользнул с поля боя. Как и Северус, он предпочитал принимать участие в подобных играх лишь ограниченными дозами. Этот день измотал его, и ему хотелось провести немного времени наедине с собой, чтобы поразмыслить.

Северус с интересом отметил, что даже посреди снежного сражения Поттер, похоже, ни на секунду не спускал глаз с детей. Когда Тим покинул группу, Поттер на мгновение встретился с ним взглядом. Ребенок улыбнулся, и Поттер улыбнулся ему ответ, ободряюще кивнув, явно понимая потребность ребенка в уединении и тишине, чтобы переварить события этого дня.

Тим отправился на кухню, где замер при виде толпы собравшихся там взрослых. Взрослая Гермиона помогала Молли разливать чай. Артур стоял в углу со светловолосым мужчиной, которого Северус не знал. Но больше всего Северуса потрясло то, что за кухонных столом вместе с женщинами семейства Уизли сидела Нарцисса Малфой.

Молли подняла взгляд, когда Тим зашел к ним, приветственно улыбнувшись мальчику. Гермиона же и Нарцисса были поглощены разговором, как и двое мужчин в углу. Не отвлекаясь от беседы, Молли призвала чайную чашку и поставила ее вместе с тарелкой шоколадного печенья перед пустым стулом. Тим уселся на него и, тихо поблагодарив ее, принялся пить чай.

Из потока мыслей мальчика у Северуса сложилось впечатление, что тот слегка благоговел перед Нарцисой. Она же в свою очередь улыбнулась ему, но более никак его не поприветствовала. В ее мире, знал Северус, дети должны были быть на виду, но не слышны. Должно быть, поведение Тима особо располагало ее к мальчику. Драко с его бурным нравом стал для нее целым испытанием, когда был совсем мал.

С позиции Тима Северус смог хорошенько рассмотреть своего старого друга. Она была все так же худа, а волосы ее отливали платиной, но вокруг ее рта и глаз виднелись морщинки. Она держалась все с тем же аристократизмом, хотя и явно постарела. В действительности она выглядела даже старше Молли Уизли, которая была по меньшей мере на десять лет ее старше. Северуса удивляло, что она настолько открыто демонстрировала свой возраст.

Он взглянул на крой ее мантии. Та была куда менее шикарной, чем в былые годы. Возможно, Нарцисса оказалась в стесненных обстоятельствах, и у нее не было денег на дорогие чары омоложения. Простые маскирующие чары были не в ее стиле, поскольку постоянно истощали магические ресурсы, отчего, по ее словам, у нее болела голова.

— Как твой муж, Нарцисса? — заботливо спросила Молли, протягивая ей чашку чая. Молли всегда была хорошей хозяйкой и ради гостьи вспомнила о своих чистокровных манерах и осанке.

Нарцисса вздохнула.

— Завтра его отправляют домой. Целители говорят, что… — она замолчала, сглотнув. — Ну, мы, очевидно, хотели, чтобы он был с нами в Рождество… А затем… что ж… — она вновь умолкла, проглатывая подступающие слезы.

Две другие ведьмы переглянулись, но не стали перебивать, дав Нарциссе возможность перевести дыхание и взять себя в руки. Она продолжила чуть охрипшим голосом:

— Мы решили, что будет лучше, если после этого он останется дома. Мы сможем обеспечить ему комфорт. Он так сильно хочет вернуться домой. Целители говорят, что времени осталось немного. Драко… Они с Ханной сейчас подготавливают все необходимое в доме.

— Мне очень жаль, дорогая, — мягко произнесла Молли.

Нарцисса отрывисто кивнула.

— Да, что ж… в конечном итоге мы все платим за наши ошибки, — в ее голосе послышалась горечь. — Я говорила ему… — ее глаза сверкнули внезапным гневом. — Спустя столько лет… после всего того, через что мы прошли… служа Темному… — она снова замолчала, прикрыв рот ладонью, словно чтобы не дать себе сказать лишнего.

Повисло неловкое молчание. Молли быстро поднялась, пробормотав что-то про чайник. Эта тема явно была не из тех, что они готовы были обсуждать за столом.

Нарцисса опустила руку ото рта и взялась за свою чашку с чаем — Северус отметил, что сегодня Молли достала для гостей хороший фарфоровый сервиз. Спустя мгновение взгляд Нарциссы остановился на Тиме. Сдержано улыбнувшись, она с очевидно напускной жизнерадостностью обратилась к нему:

— Твой день с отцом прошел хорошо?

— Да, миссис Малфой, — серьезно кивнул Тим.

— Куда вы ходили? — спросила она, явно стремясь увести разговор подальше от себя.

— Мы… ну… — Тим умолк и оглянулся на Молли и Гермиону.

Последняя быстро подключилась к их разговору.

— Гарри водил Тима на могилу бабушки. Они всегда ходят туда в этот день.

Тима благодарно улыбнулся ей.

Нарцисса же одобрительно кивнула.

— Ты хороший ребенок, — подобные традиции были важны для чистокровных семей, ценивших свою родословную. — Драко ненавидел навешать семейный склеп, — она обернулась к остальным. — Приятно видеть, что некоторые из нас продолжают чтить старые традиции. Так это родственники со стороны Смитов?

Гермиона покачала головой.

— Нет, Доусонов, — спокойно сказала она. Заметив недоумевающий взгляд пожилой ведьмы, Гермиона пояснила: — Его магловской семьи, — маглорожденная ведьма приподняла бровь, словно предостерегая Нарциссу от возможных комментариев.

Та намек поняла.

— Я так понимаю, что тебя распределили в Слизерин, — сказала Нарцисса Тиму, найдя новую тему для разговора.

Гермиона, казалось, задержала дыхание, в то время как Тим утвердительно кивнул.

— Я тоже училась в Слизерине, как и мой муж, и сын, — гордо сказала мальчику Нарцисса. — Со стороны Блэков в нашей семье все были слизеринцами.

— Дядя Тед гриффиндорец… Тетя Андромеда ведь была Блэк? — тихо спросил Тим. — А Скорпиус рейвенкловец.

Нарцисса вздохнула.

— Да, что ж…

— Ох, честно слово, давайте не будем углубляться во все это, — наградила Гермиона сердитым взглядом Нарциссу.

— Тетя Рос была слизеринкой, — с чуточку большим энтузиазмом заметил Тим. — О! А знаете, кто еще сказал мне, что учился в Слизерене?

— Кто, милый? — спросила Молли, сердито посмотрев на двух других женщин.

— Мадам Помфри.

Северус никогда об этом ничего не слышал. Поппи была помоложе Минервы, но ненамного. Ей было примерно столько же, сколько и Хагриду, но она ни разу на памяти Северуса не упоминала о своей принадлежности к какому-либо из школьных факультетов.

Тим был явно доволен тем, что ему удалось удивить женщин тем, что они — и даже тетя Гермиона — не знали. Он ухмыльнулся:

— Она сказала, что давным-давно было множество целителей, окончивших факультет Слизерина, хотя теперь, говоря о целителях, люди обычно представляют хаффлпаффцев. Но мадам Пофмри говорит, что один слизеринец-целитель так прославился, что магглы даже используют его символ для обозначения своих целителей. Это волшебная палочка с двумя змеями. Называется Ка… Каду… — запнулся он на незнакомом слове.

— Кадуцей, — на автомате подсказала Гермиона, уставившись на ребенка.

Тим радостно кивнул.

— Да. После Хогвартса этот слизеринец отправился в волшебный колледж для целителей, а затем в магловский и стал врачом... — он покосился на Молли и Нарциссу, — так магглы называют своих целителей. Он стал врачом короля Эдуарда, кажется, Четвертого, затем королевы Мэри, а потом королевы Елизаветы Первой. Понимаете, он был полукровкой и считал, что у магглов тоже должны были быть хорошие целители, и удивлялся, сколько всего можно было сделать без магии, но он научился многим способам лечения, которые работали хорошо, только если у человека была волшебная палочка, так что есть множество методов, которые плохо работают на маггалах. Но множество целебных растений воздействуют на магглов точно так же, как и на нас, — тут ребенок внезапно осознал, что разговаривает не только с тетей и бабушкой, но и с Нарциссой. Его одолела застенчивость, и он замолчал, всецело сосредоточившись на своем чае.

— Это тебе рассказала мадам Помфри? — пораженно спросила Гермиона.

— Угу, — ответил Тим. — Элеанор попросила своего папу поискать информацию об этом в сети, и он сказал, что у магглов есть исторические записи об этом человеке.

По взгляду Гермионы Северус видел, что ее прямо распирало от желания сбежать в ближайшую библиотеку.

В этот момент в кухню ввалились остальные дети, в десять раз повысив уровень шума. В доме развернулись довольно хаотичные прощания. Нарцисса со Скорпиусом ушли через переднюю дверь после того, как мальчик крайне формально поблагодарил Молли и Артура за гостеприимство. Темноволосая девочка обняла всех, пообещала вернуться в Рождество, а потом точно так же вышла через переднюю дверь со светловолосым мужчиной, тоже обнявшим всех на прощание. Гермиона собрала свою парочку детей и отбыла через камин на кухне. Лили и Альбус последовали за ней.

— Как думаешь, у тебя получится самому пройти через каминную сеть? — тихо спросил Поттер.

Тим кивнул. Его приемные бабушка и дедушка по очереди обняли его на прощание, пообещав, что они увидятся на рождественском ужине, если не раньше.

— Идите приведите себя в порядок, — сказала Джинни, как только они вывалились из камина. — Гости прибудут через пару часов. — Она окинула Тима критическими взглядом. — А тебе нужно прилечь.

Тим кивнул, хотя и закатил глаза, пробурчав:

— Ма-а-ам, я слишком взрослый, чтобы спать днем.

— Не спорь, — отрезала Джинни, быстро обняв его, когда он пробегал мимо. — В кровать.

Северус в отличие от Тима видел, что Джинни понимала, что ребенок ни за что бы не признался в своей слабости.

Прошел по крайние мере час, прежде чем домашний эльф появился в комнате, разбудив ребенка.

— Маленькому хозяину пора вставать, — прохрипел он. — Пришли гости, и Кричер помогает мисс Джинни накрыть ужин на стол.

— Спасибо, Кричер, — сказал Тим, садясь и потирая глаза. Он заснул в свитере и джинсах поверх покрывала. Изначально он хотел просто почитать, но заснул практически в ту же минуту, как лег.

”Слишком взрослый для того, чтобы спать днем, говоришь?” — весело подумал Северус, хотя он и сам умудрился заснуть вместе с мальчиком.

”Ой, да заткнись ты”, — подумал Тим в ответ.

— Мало того, что надо мной трясется мама, — заметил он вслух, обращаясь к Кричеру, — так еще теперь и этот в моей голове.

Домашний эльф кивнул.

— Вероятно, маленькому хозяину все еще нужен другой хозяин? — его голос выдавал нервозность. — Возможно, маленькому хозяину надо поговорить с хозяином Гарри?

Тим кивнул, замерев, по его телу и разуму прокатилась волна едва ли не страха при мысли об этом. Северус почувствовал, что и сам замер. Все указывало на то, что Кричер все это время знал о его присутствии, но решил, что он был частью семьи.

— Ты же не думаешь… — Тим помедлил, — что со мной… ну… что-то не так? Нет ведь? — обеспокоенно спросил он. По какой-то причине в его голове возник образ закрытого отделения Мунго. — Из-за этого удара по голове я снова заболею?

Слово “заболею” сопровождалось образами, к которым Северусу совершенно не хотелось присматриваться повнимательнее. Все они были связаны с неприятным количеством боли.

Пожилой эльф уставился на Тима, смотря словно бы сквозь него. Северус спрашивал себя, что же он видел.

— Кричер считает, что маленькому хозяину нужно поговорить с хозяином Гарри, — в этот раз его хриплый голос прозвучал беспрекословно.

Тим кивнул и спросил:

— Думаешь, мне стоить спросить их прямо сегодня?

Кричер кивнул.

— Хозяин Гарри и хозяйка Джинни будут знать, что делать.

— Тогда я поговорю с ними сегодня.

Северус едва не вскрикнул победно. Хватит и одного диагностического заклинания аврора, чтобы выявить бестелесного духа в ауре мальчика. Кроме того, существовало множество заклинаний, которые могли избавить мальчика от постороннего присутствия и попутно даровать Северусу столь желаемый им покой.

Решив с этим, мальчик расчесал волосы и надел свежую рубашку, заглянув в зеркало, чтобы удостовериться в чистоте лица. Он проскакал вниз по лестнице до гостиной, откуда доносились голоса взрослых.

— Надеюсь, вы не против, что я увязалась за Минервой и Невиллом, — говорил кто-то. Северус был весьма уверен, что уже слышал этот голос раньше, но никак не мог вспомнить, кому же он принадлежал.

— Нет-нет, профессор Булстрод, я так рада, что вы пришли, — ответила Джинни. — Я так обрадовалась, когда Минерва мне написала. У нас всегда найдется место для еще одного гостя, — в ее голосе действительно слышалась радость, что стало для Северуса очередным сюрпризом.

Тим улыбнулся. Северус уловил, что мальчику очень нравилась глава его факультета (о том, что она возглавляла Слизерин, он узнал, подслушивая мысли ребенка). Тим замер у двери, гадая, скажут ли взрослые что-нибудь про него.

— Ох, пожалуйста, зовите меня Милли, — сказала она. — Эм… пока Тим не пришел, я бы хотела спросить у вас… ну… Я знаю, что отношения между нашими факультетами оставляют желать лучшего и… Я все спрашиваю себя, могу ли я сделать что-нибудь, чтобы вам было проще?

— Милли, — донесся голос Поттера, несмотря на нотки юмора, говорил он наотрез, — нас это совершенно не беспокоит.

— Милли беспокоится из-за того, что за последние несколько лет было несколько учеников, нарушивших семейные традиции, — вмешалась Минерва. — Вы же знаете, как некоторые люди реагируют на подобное. И для нас всех, честно говоря, это стало шоком.

— Война закончилась почти двадцать пять лет назад, — отрезал Поттер. — Тот же факультет, на котором учился Волдеморт, окончили такие люди, как Эрика Рослин, Поппи Помфри и Северус Снейп. Надеюсь, Поттер, попавший на твой факультет, не всколыхнул старые обиды?

— Ну, я застала его за дракой с какими-то рейвенкловцами, — заговорила Милли чуть тише. — Боюсь, мне пришлось снять с него пару баллов. Его Летучемышиный сглаз не даст никому спуску.

Джинни захихикала.

— О, Мерлин. Должно быть, это стало для них сюрпризом.

Послышалось приглушенное фырканье присутствующих и смех Лили и Альбуса.

— Где он этому научился? — раздался еще один женский голос.

— Я… ну… как-то раз, может быть, показала его детям, — смущенно призналась Джинни.

Снова раздался смех.

Тим решил, что больше он ничего интересного не услышит, а потому зашел в комнату.

Минерва и взрослая Миллисента Булстрод сидели вместе на диване. Директриса улыбалась своим мыслям, словно бы сказанное было какой-то шуткой в их узком круге. Северуса вновь поразило, насколько сильно она постарела. Но, судя по всему, сидя на диване в гостиной Поттеров, она чувствовала себя совершенно комфортно, словно бывала здесь частенько.

Милли, напротив, по-прежнему была напряжена и сидела, сложив руки на коленях, будто явилась сюда на собеседование или на экзамен. С возрастом она стала куда привлекательней, чем была в детстве. Она сидела прямо, не пытаясь скрыть свой рост. Хотя она по-прежнему было довольно широка в плечах и бедрах, ее мантия цвета аметиста удачно все сглаживала. На ее голове красовалась шляпа того же цвета, а волосы были забраны сзади. Когда она улыбалась, ее улыбка касалась глаз, чего Северусу прежде видеть не доводилось.

Северус хорошо помнил, как она страдала от депрессии, как не могла найти свое место среди сверстников. Все хогвартские годы она провела, бродя по школе с неизменно хмурым выражением. Ее родители принадлежали старой чистокровной семье, переживающей не самые лучшие времена, из-за чего они возлагали на нее множество надежд, плохо сочетавшихся с природными склонностями девочки. Когда в школе начала заправлять Амбридж, Милли присоединились к ее Инквизиционному отряду, потому что эта ужасная женщина пообещала ей место ассистентки другой ассистентки в своем отделе.

По мнению Северуса, пойдя этим путем, Булстрод бы впустую растратила свой талант. Она была из тех редких учеников, кто по-настоящему понимал природу зелий. Но, похоже, после войны Булстрод последовала его совету и нашла мастера, который всему ее обучил.

— Здравствуй, Тим, — донесся голос Невилла Лонгботтома со стороны кресла, стоявшего у двери.

Без какого-либо намека на застенчивость Тим обернулся и улыбнулся.

— Привет, Невилл, — сказал он тихо.

Лонгботтом тоже сильно изменился, хотя его лицо так и осталось круглым и мальчишеским. Его мантия была сдержанной: небесно-голубого цвета без какого-либо узора. Возможно, с ее помощью он хотел придать себе больше значимости. Он улыбнулся мальчику в ответ.

— Как твоя голова?

— Лучше, — ответил Тим. Он не стоял пояснять, поскольку все взрослые обернулись к нему. Все они приветственно заулыбались мальчику, в то время как Тим нервно прошествовал и встал рядом с Поттером, приобнявшим ребенка.

Невилл не стал настаивать на ответе.

— Кажется, мисс Алисе нужен партнер, — сказал он, кивнув в сторону стоящего в углу стола. Там сидели Лили и Альбус, играя в карточную игру с никем иным, как с Алисой Лонгботтом.

Женщина подняла взгляд. Ее глаза были чуть затуманены, но она явно осознавала происходящее вокруг. Она улыбнулась ребенку.

— Иди помоги мне. Лили и Ал собирались научить меня новой игре, но нам нужен четвертый.

Одета Элис была в ярко-голубую мантию того же оттенка, что и ее глаза. Рукава и ворот были отделаны белым мехом. Ее белые волосы были заплетены в косы и закреплены на подобие короны. Она подобрала карты, которые раздал ей Альбус.

В конце первой войны Беллатриса Лестрейндж запытала Алису до безумия. В последний раз, когда Северус видел ее, она находилась на постоянном пребывании в Мунго. Одета она была в халат, а волосы ее были коротко острижены сотрудниками больницы, не желавшими распутывать их после того, как Алиса порой месяцами не позволяла никому расчесывать их. Она не осознавала ничего, кроме самой себя, и не могла ни с кем общаться, что уж говорить об играх. Ей едва хватало сил, чтобы самостоятельно взять ложку и покормить себя.

— Ты похожа на Снежную королеву, — сказал Тим Алисе. Северус чувствовал, что ребенку очень нравилась эта женщина. Тим уселся и взял свои карты, чтобы рассмотреть их.

— Снежную королеву? — заинтересовано спросила Лили.

— Это сказка, которую читала мне Нана, — сказал им тихо Тим.

Лили и Альбус осторожно переглянулись. Алиса же посмотрела на ребенка с сочувствием. Она потянулась и погладила его по руке.

— Я не знаю эту сказку. Почитаешь мне как-нибудь?

Тим покачал головой.

— У меня нет этой книги. Я и не помнил о ней до этого момента, — он пожал плечами, опуская глаза в карты. — Во что мы играем? — спросил он, меняя тему и жалея про себя, что вообще упомянул обо всем этом.

Альбус тут же подскочил и начал объяснять Алисе правила игры. Северуса потрясло, как быстро она словила суть, хотя, когда дело дошло до подсчета очков, Тиму пришлось ей помочь.

— Я просто не могу удержать их в голове, — смеялась она.

Будь Северус в своем теле, он бы, наверное, повалился со стула, услышав этот звук. За шестнадцать лет Алиса Лонгботтом ни разу не смеялась.

Персонал больницы говорил ему, что ее одолевали ночные ужасы, из-за которых она выскакивал из кровати и кричала, пока они не переносили заклинанием Зелья для сна без сновидений в ее тело. В противном случае она кричала до тех пор, пока не сажала голос. Большую часть времени больничный персонал тратил свое время, мешая ей навредить себе или успокаивая ее после кошмаров, но порой ее магия вырывалась наружу в попытке защитить ее. Но крыло, в котором держали пациентов, живущих в больнице постоянно, было зачаровано поглощать подобные выбросы.

Конечно, из-за того, что она не могла говорить, не было никакой возможности узнать, насколько она осознавала происходящее вокруг.

Теперь же Альбусу пришлось терпеливо объяснять ей правила, хотя было очевидно, что дети ее обожали. Спроси его кто, Северус бы ответил, что, несмотря на морщины и белизну волос, вела себя Алиса, скорее как подросток. Она очень напоминала ту популярную в Хогвартсе девочку, которой когда-то была.

Северус мысленно покачал головой, гадая, что же могло вызвать столь поразительное выздоровление.

Они сыграли несколько партий, прежде чем Кричер позвал всех к столу. Тим уселся между Алисой и Джинни. По какой-то причине на столе оказалось на одну тарелку больше нужного.

— Ох, прости, Кричер, — внезапно сказала Джинни. — Я забыла тебе сказать, что Джеймс прислал сову, — она обменялась нечитаемым взглядом с Поттером, нахмурившимся в ответ. — У него не получается прийти.

— Какая жалость, — сказал Невилл, явно упустив скрытый подтекст между Джинни и Поттером. — Я надеялся с ним повидаться.

С опаской наблюдая за Поттером, будто ожидая взрыва, Кричер зашел в комнату и убрал со стола лишнюю тарелку.