Теперь я Молли (гет)

На Гриммо меня аппарировали близнецы, и я, глядя на солнечную, чуть беззащитную улыбку Фреда, поняла, что готова объявить вендетту всем так называемым Упивающимся. Из-за них может погибнуть мой мальчик!

Первым нас встретил Сириус на правах хозяина дома. Парней он проигнорировал, а передо мной рассыпался в любезностях. Не скрою, это приятно, когда за тобой ухаживает такой привлекательный мужчина. Он обаятельно улыбался, сверкал синими глазами и всячески проявлял интерес.

А вот Дамблдор произвел двоякое впечатление. Он мне напомнил одну соседку моей бабушки, такую же седую и с добрыми-добрыми глазками. Другие старушки ее терпеть не могли и за глаза называли ведьмой. Может, к Дамблдору так же относятся?

Как я поняла, это было немного необычное собрание, объединившее приятное с полезным: обсуждение дел с ужином. И для разнообразия позвали близнецов, чем те жутко гордились. "Все равно сегодня не будем говорить ни о чем особенно секретном" — шепнул мне Люпин. Я только плечами пожала. Будто я против.*

Еще хуже стало после ужина, когда директор начал пропаганду против Волдеморта. Я же родилась в СССР — успела еще, детство пришлось на девяностые, юность на двухтысячные, молодость — на двудесятые. Поэтому в чем-чем, а в пропаганде я разбираюсь. Когда события перестают освещать, а начинают анализировать с точки зрения какой-либо одной стороны, новости заканчиваются, и начинается она — пропаганда... Без сомнения, это нужная и ценная практика, но ведь не в таком узком кругу! Логично предположить, что в Ордене Феникса состоят люди и так уже заинтересованные в борьбе с Тем-который-и-все-такое. Так, может, пропагандистские речи лучше приберечь для более широкой публики? Осадок остался неприятный, не люблю, когда меня тянут куда-то на веревке. Это прямо как с Долишем — надо, и некуда деться. Что может вызвать такой подход, если не сопротивление?

Лучше всех воспринимало речи Дамблдора младшее поколение да еще Сириус. Засиделся мужик на месте, сначала в настоящей тюрьме, теперь вот в этой. На редкость неприятный дом, кстати. Чувствую себя здесь очень неуютно.

Остальные слушали с различной долей энтузиазма. Кто-то активно кивал и заглядывал в глаза доброму дедушке (например, Артур и Ремус), кто-то был весьма сдержан (образец этого — Кингсли), а один (конечно же, Снейп) изо всех сил игнорировал происходящее. Ему-то, бедняге, ох как достанется от этой войны. Сегодня же закину удочку насчет змеи Волдеморта.

Я изо всех сил поддерживала образ Молли — то и дело металась к плите, каждому предлагала добавки, присматривала за близнецами, которые вели себя на удивление прилично, поддерживала со всеми беседу. Правда, так получалось, что больше всего я болтала с Сириусом — почти все его реплики адресовались мне. И я заметила странную тенденцию — чем дольше я с ним беседовала, тем отстраненнее становился Северус. Может, одно с другим и не связано вовсе, а просто ему надоело тут торчать, или он Блэка не жалует (есть у меня какие-то смутные воспоминания на эту тему), но мне было очень лестно думать, что в нем взыграли те же чувства, что у меня при его общении с Жоржетт.

Интерес Сириуса ко мне заметили многие. Даже супруг не выдержал: улучил момент и тихонько мне пробормотал, что хоть наши семейные отношения и почили в бозе, но на людях-то нужно вести себя прилично. Можно подумать, что я вышла за рамки обычной любезности! Была бы я в два раза толще, как раньше, так никто бы ничего не заметил и не сказал!

Когда официальная и полуофициальная части мероприятия закончились, все перекочевали в гостиную и воссоединились со страдающими от любопытства самыми младшими, Снейп вознамерился нас покинуть. Причем не прощаясь, по-английски, что, в принципе, неудивительно. Я чуть не пропустила побег и перехватила его только в коридоре:

— Уже уходишь?

— Да. Спасибо за ужин. Боюсь, у меня слишком много дел, чтобы терять время даром. — Северус выдал несколько отрывистых фраз и добавил. — Полагаю, Блэк, которому некуда торопиться, прекрасно развлечет вас.

Он кивнул и в своей манере — быстро и неостановимо — вылетел за дверь.

Вскоре после ухода Снейпа я провела операцию "узнай про змею". Мы с муженьком остались вдвоем на кухне — якобы он помогал мне прибираться. В действительности, он читал газету, а значит был где-то не со мной, что характерно для всех мужиков, неважно, маги они или нет. А я несла какую-то чушь про женский роман, где героя кусала змея (у Молли целая коллекция такого чтива), про знакомую, у которой зять пострадал от гадюки, про страшный сон, и выковыряла-таки из супруга признание, что никакая рептилия на него ни разу не покушалась. Значит, все впереди. Буду держать нос по ветру и обязательно привлеку Северуса к созданию противоядия. Может, и себе порцию-другую заготовит, я уж намекну как-то.

Узнав то, что было нужно, я потеряла интерес к уборке, все быстренько закончила (бытовые чары я освоила и даже удивлялась, как жила без них раньше) и на выходе из кухни была перехвачена Сириусом.

— Молли, — он наклонился и заглянул мне в глаза. — Осчастливьте печального затворника — присоединитесь к нашей компании.

Он очень мило улыбнулся и так трогательно склонил голову к плечу, что я не стала гнать его из личной зоны, в которую он нахально вторгся, а сама тихонечко отодвинулась. Обычно я не так добра к нарушителям, и еще очень не люблю, когда давят на жалость.

Блэк вел меня в гостиную, но по пути я увидела приоткрытую дверь библиотеки, за которой Гермиона и Джинни разглядывали какой-то гигантский талмуд. И душа не выдержала — я рванула к ним. Всего на секундочку, потому что хорошую компанию (могу же я считать Орден Феникса хорошей компанией?) я люблю не меньше талмудов.

К старинным книгам, особенно большим, у меня тяга с детства. Однажды я нашла на чердаке бабушкиного дома ящик с книгами дореволюционного издания. Чердак стал для меня местом паломничества, а фолианты с "ятями" — почти что идолами. В этом смысле магмир оказался для меня сокровищницей — что ни книга, то древность. А огромный бестиарий, который девчонки листали в библиотеке, определенно относится к святыням высшего ранга.

Сириус составил нам компанию, чем вызвал восторг обеих девчонок, и стал комментировать бестиарий. По его словам, он обожал эту книгу с детства и изучил вдоль и поперек. Особенно Сириус отмечал существ, обитающих в Запретном лесу около Хогвартса. Некоторых он видел сам (представляете, мантикору!), о других ему рассказывали такие же безбашенные друзья (например, о мудром крокоте, разумном существе, похожем на кота, который умеет предвидеть будущее и рассыпается туманом, если его попробуешь поймать), а радужнокрылую птичку свиттейла, родственницу золотого сниджета и, значит, квиддичного снитча, они с компанией так и не смогли найти, что его, Сириуса, огорчает по сей день.

— Наша последняя вылазка в Запретный лес едва ли не стала самой последней в жизни, — с легкой улыбкой вспоминал он. — Мы чудом избежали встречи с кентаврами, еле-еле отбились от акромантула и чуть не стали закуской для оборотней. Если бы не Рем...

Блэк сбился, девочки задержали дыхание, а я подумала, что романтизировать такие истории вредно.

— Рем хорошо ориентируется в лесу и поэтому сумел нас вывести, — спрятав глаза, закончил Сириус. Что-то он темнит...

А я немедленно прокомментировала:

— Если кто-то из вашей компании вздумает посетить Запретный лес, пеняйте на себя. Я с вами лично разберусь, если выберетесь живыми.

Девочки синхронно кивнули. Я уже поняла, что угроза попасть под гнев миссис Уизли впечатляет всю знакомую с ней молодежь, и периодически этим пользовалась.

— Джинни, пойдем со мной на кухню на минутку, — позвала я и, спохватившись, добавила. — Сириус, проверь, пожалуйста, как там гости, всего ли им хватает.

Не хочу оставлять его наедине с Гермионой. Я заметила, какие ревнивые взгляды она метала на меня и влюбленные — на него. Понимаю ее, честно говоря: от такого Сириуса и более опытные мисс могут потерять голову. Сегодня же приглашу ее в Нору!

На кухне я рассказала дочке про орущее письмецо, а она просветила меня насчет его авторства. Так поступает моя, то есть Моллина, тетушка Мюриэль. Больше никто не решается мне приказывать и называть Морганой.

— Почему? Что плохого в Моргане, это ведь просто мое имя?

Джинни округлила глаза.

— Ты что, мам, она ведь была темной ведьмой! Ты всегда ненавидела это имя и запрещала его упоминать!

Да уж, ну и закидоны были раньше у Молли. Что ж теперь, не использовать имена, если их носили какие-нибудь исторические мерзавцы? К тому же, история — такая вещь, которую можно вертеть и рассматривать с разных сторон. Вот возьмем кого-нибудь подревней, Тимура, например, которого европейцы звали Тамерланом. Кровавым завоевателем был? Был. А великим славным полководцем? Еще как. И сколько Тимуров по свету бегает, не счесть! Наполеоны и Адольфы тоже, кстати, имеются. Так что Моргана — и точка. И Артура она недолюбливала, между прочим, того, древнего.

Мы в очередной раз выбрались с кухни и я позвала Гарри и Гермиону в Нору. Они немножко посомневались, попереживали, как тут будет без них бедный одинокий Сириус, но согласились. А Сириуса и навещать можно.

Отличный имидж создал себе Блэк, почти все особы женского пола жаждут его как-нибудь утешить. Жаль, в его окружении мало подходящих дам, а то он бы развернулся.

* * *

Договорились, что к Мюриэль меня доставят близнецы. Они посомневались, в какой из ее домов меня аппарировать, но сошлись на Сладкой груше — домике в Беркшире. Утром следующего дня я переминалась с ноги на ногу возле калитки в красивой оплетенной плющом ограде. Реакция родных на тетушку была такой, что я ужасно боялась встречи с грозной тетушкой.

А вот и она, вышла на крыльцо и смотрит на меня, уперев руки в боки. А жест-то семейный, ха.

— Доброе утро, тетушка Мюриэль! Прекрасно выглядите! — я улыбнулась во весь рот.

Она совершенно невозмутимо указала мне на дверь, приглашая войти, и я покорно вошла в очень симпатичную гостиную, миновав украшенный цветами холл. Мюриэль так же молча указала на кресло. Когда я села, она устроилась напротив и поправила идеально уложенные седые локоны. Мы с интересом разглядывали друг друга. Да, преувеличивали ребята, описывая ее, как старое костлявое страшилище! Вполне симпатичная пожилая дама. Интересно, сколько ей? Лет семьдесят?

— Неужели ты решила поумнеть? — вдруг спросила она. — Лучше позже, чем никогда.

Мюриэль откинулась на спинку кресла, не переставая разглядывать меня, а я старалась придумать достойную реплику. Но она опять опередила:

— Денег дам, но только если ты их потратишь на себя. Начала, так уж продолжи в том же духе.

— Да я не за деньгами, тетушка, — сказала я вслух, а про себя отметила потенциального спонсора.

Тетя почему-то оживилась:

— А зачем? Неужели хочешь ключ от Ракушки?

Я захлопала глазами, не понимая, о чем она вообще говорит. Какой такой ключ и что это за ракушка, которая запирается на замок? Мюриэль же меня поторопила:

— Ну? Нужен ключ-то? — к счастью, она не стала дожидаться ответа. — Все-таки ты сделала это? И кто он?

Плохо, очень плохо, что бы придумать? Тетушка стала терять терпение:

— Моргана Катарина! Хватит смотреть на меня, как на яйцо Фаберже! Ответь наконец-то тетке — ты созрела и завела любовника?

Ничего себе! Отличный родственный совет, кстати. Я сдержала хихиканье и помотала головой. Мюриэль поджала губы.

— Ну хоть собираешься?

— Тетя Мюриэль, мне неудобно об этом говорить, — я по традиции изобразила смущение. — Просто вы прислали громовещатель, и я пришла поскорее.

Она вновь оживилась:

— Ты недоговариваешь, Молли. По словам твоего благоверного, ты посетила меня несколько дней назад. И я узнаю это от приятельницы! К счастью, я сообразила, что опровергать подобное заявление не стоит, а то что бы о тебе подумали? Люди злы и завистливы, дорогая, поэтому свои темные делишки нужно проворачивать потихоньку.

Чем я дольше слушала, тем больше изумлялась. Вот это тетушка! Она гангстером не была по молодости, случайно? Или как тут в Британии называют джентльменов удачи?

— Не хочешь — не рассказывай, — продолжила монолог тетя. — Пока. Потом все равно все из тебя выпытаю. Потому что ни с того ни с сего так не меняются, уж поверь моему опыту.

Она покивала своим словам, а я с ней мысленно согласилась. Я действительно изменилась не просто так. В вашей привычной Молли заменили начинку, если можно так выразиться.

Мюриэль прищелкнула пальцами и тут же появившаяся эльфийка стала разливать чай. Что это существо женского пола, я поняла только по одежде: юбочке и жилетке с оборками. Странно, мне казалось, что все эльфы носят какие-то рубища вроде того, что было на Кричере.

— Госпожа Молли так помолодела и похорошела! Как бы это понравилось госпоже Мораг! — сказала ушастенькая и удалилась, получив тетушкино разрешение.

— А вот скажи мне, Молли, — тетя смотрела на меня задумчиво. — Насколько сильно ты тогда ударилась головой о лестницу?

Я даже поперхнулась. Неужели она заподозрила, что я не та Молли?!

— Ты похудела, похорошела, стала куда более благовоспитанной, даже Долли сейчас поблагодарила за чай, чего с тобой не случалось последнюю четверть века, задумалась о любовнике наконец-то. Может, ты и с матерью готова помириться?

Вот это да! Я никогда ни от кого не слышала упоминаний о Моллиной матери. Какое же счастье, что Мюриэль не дожидается ответов на свои вопросы! Я так боялась проколоться, а вместо этого узнала столько нового.

— Тетушка... Я бы... Да, хотела бы.

У меня даже горло сжалось от горечи и подступивших слез. Моя мама разделена со мной и расстоянием, и временем, и мне так ее не хватает. А Моллина где-то рядом, но их разделяет ссора. О которой я не имею ни малейшего представления. Если я встречусь с ней, в этом же не будет ничего плохого? Может, ей тяжело без дочки? Хоть даже и сорокапятилетней.

— Знала бы я, как благотворно повлияет на тебя падение с лестницы, давно бы подтолкнула. Может, еще в Хогвартсе.

Я фыркнула. Тетушка нравится мне все больше и больше. А что слова не дает вставить — так это мне только на руку.

— А скажи-ка мне, дорогая, как Артур относится к переменам в тебе?

Я изо всех сил попыталась сохранить невозмутимость, но получилось не очень, потому что тетя слегка кивнула и поджала губы.

— Передавай ему привет от старой Мюриэль, чтоб не расслаблялся. И рога-то наставь все-таки. Возьми вот.

Она протянула мне шелковый мешочек, расшитый морским орнаментом. Я машинально взяла.

— Что там? — я была лаконична, потому что изо всех сил сдерживала смех.

Тетушка жжет! И очень даже замечательно, что она не жалует Артура. Пока не знаю, как этот факт использовать, но заметочку себе поставлю.

— Моргана! Ты меня слушала вообще? Ключ от Ракушки, конечно! Ты же не считаешь приличным встречаться с мужчиной непонятно где, я надеюсь? А в Ракушку точно никто не заявится, она под Фиделиусом. И бумажечку с координатами для аппарации уничтожить не забудь, как только побываешь там.

Я, закусив губу, соображала, как бы аккуратно посвятить тетю в легенду об амнезии. Потом махнула рукой и рассказала официальную версию, которой делилась со всеми. Мюриэль слушала молча, что немного напрягало, потом вдруг встала и вышла из комнаты. Я тоже соскочила с кресла и нервно сцепила руки. Куда она пошла и что задумала? Мне бежать отсюда или не стоит? К счастью, тетя вернулась через минуту и я еще не успела накрутить себя до малиновых чертиков.

— Урожайный день, Молли, — улыбнулась она. — Вот тебе еще презент, этот безвозвратный, за перенесенные страдания. И слава Мерлину и Моргане, что толкнули тебя с той лестницы, я не устану это повторять. А теперь иди, пока я не передумала.

Она сунула мне бархатную коробочку и подтолкнула к двери.

— Спасибо, тетушка Мюриэль! — на ходу вякнула я. — Приходите в Нору на чай!

Она даже с шага сбилась, засмотревшись на меня, опять покачала головой и тихонько пробормотала опять что-то про лестницу. Неужели приглашение в гости — это удивительно?

Мы распрощались, и я с полчаса гуляла по тихим солнечным улочкам, дожидаясь мой "транспорт" — Джорджа и Фреда. Подумать в спокойной обстановке было о чем.

* Канонная Молли была против.