Теперь я Молли (гет)

Тип со странным именем Антонин схватил меня за то же самое место — повыше локтя, где уже наверняка был синяк, поставил на ноги и потянул из зала. Зал, кстати, был другим — поменьше, не бальным, и людей в нем стояло значительно меньше. Самые приближенные, что ли?

Он вытащил меня в коридор, огляделся по сторонам и усадил на ближайший диванчик. Подозвал какого-то молодого парня:

— Присмотри за ней, пока я не вернулся, — просипел.

Парень вытянулся в струнку, кивнул, а когда мой, прости Мерлин, хозяин отошел, весь засиял. Важная шишка дала ответственное поручение, понятно. Что важная, тоже понятно — не каждого Лорд называет другом.

Я поерзала на диванчике, проверяя реакцию охранника. Он тут же вытащил палочку и встал на изготовку. Мне в нем, правда, почудилась какая-то неуверенность... Минут через десять, когда он отогнал двух любопытных, я поняла: он не знает, охраняет он меня, чтобы я не сбежала, или чтобы другие не обидели. Но старается, зараза, поэтому бежать не буду. И куда бежать-то? Тут столько этих, в плащах.

K тому же я не отвечаю за свои ноги: давешнее ощущение волн наложило на меня свой отпечаток — теперь волнами подступало паническое состояние. При нем потели ладони, пульс учащался, как у потенциального клиента "скорой помощи", а ноги слабели, я даже сидя это чувствовала,

В момент просветления я подумала, что прямо сейчас могу не бояться вторжения в разум, и отправила Северусу шпилечную смску: "Меня схватили Упсы, водили к Лорду. Он подарил меня какому-то Антонину". Поразмыслив, добавила: "Но со мной все хорошо". Перечитала и мысленно расхохоталась, невзирая на не самую веселую ситуацию: действительно, все хорошо, куда уж лучше!

Тут и загадочный Антонин вернулся, поговорил с еще каким-то типом, поблагодарил моего стража, от чего тот раздулся, как индюк. Взглянул на меня, нахмурил брови и позвал домовика:

— Веди, ушастый, в мои покои.

Эльф, вдоволь накланявшись, засеменил впереди, а я опять была схвачена за больное место над локтем. Пока мы шли по коридору и холлу, Антонин несколько раз перекинулся репликами с окружающими магами. Его все с чем-то поздравляли и всячески выказывали свое уважение. Недалеко от выхода навстречу попался тот противный тип в килте, на которого я уже обращала внимание. Он панибратски, в отличие от других, хлопнул Антонина по плечу, потом приобнял:

— Рад тебя видеть, друг! Теперь-то все изменится, да? — и, не дожидаясь ответа, добавил: — Ну ты силен, слушай! Только из Азкабана и уже с бабой! Если понадобится помощь — зови!

Он расхохотался, подмигнул и нагло обозрел меня. По моей спине понеслись мурашки... Пожалуйста, не надо! Я даже думать не хочу о том, что он имел в виду!

— Да справлюсь, — Антонин как-то вымученно улыбнулся. — Ну бывай, друг, я спать.

Они еще разок обнялись, и мы вслед за домовиком вышли наружу.

— Мистер Долохов, мистер Долохов! — донеслось сзади. Нас догонял парень, названный мной интеллектуалом. — Вот, это ее, мистер Долохов.

Он сунул в руки Антонину знакомые кошельки, коробочку и палочку. А я отметила это только вскользь, потому что я поняла, я вспомнила...

Я вспомнила, где я видела это имя — Антонин Долохов. В книге с описанием волшебных семей, когда читала о Прюэттах. Он — убийца Гидеона и Фабиана Прюэттов. Моих братьев.

Вот теперь я впала в настоящий ступор. Сердце забилось в ушах, меня затрясло крупной дрожью. Зачем я ему? Ведь он же не хочет... Додумывать эту мысль было слишком страшно. Он сидел в Азкабане за это убийство... И я тоже Прюэтт... Нет!..

Дорогу до двухэтажного домика я наблюдала сквозь свой личный туман, стоящий перед глазами из-за страха. В голове бродила дурацкая мысль, вроде цитата откуда-то: я слишком молода, чтобы умирать.

Мы вошли в домик, поднялись на второй этаж. Эльф бормотал о том, что первый этаж занимают какой-то то ли Роткут, то ли Ротвут и еще один человек с непроизносимой фамилией. Меня впихнули в спальню и заперли снаружи...

Сначала я подпирала дверь и не хотела сходить с места, потом все-таки решила, что это глупо. Наоборот, стоит поберечь силы, вдруг пригодятся. Села на кровать, прислушалась. Тихо. Пока ко мне никто не ломится, надо бы осмотреться и подумать, что можно сделать. Черт, про "не ломится" зря подумала, это спровоцировало новый виток паники. С силой провела ладонями по лицу, будто умываясь. Спокойно, Молли!

Я бегло осмотрела спальню и примыкающий к ней санузел — ничего интересного. Даже никаких острых предметов нет, чтобы защититься, если что. Впрочем, что там мои острые предметы против палочки...

Все больше и больше хотелось еще раз написать Северусу. Почему он не отвечает?! С другой стороны, раз молчит, значит, на то есть причина. Ведь он не будет молчать просто так, зная, где я. Вдруг он сейчас с Темным Лордом беседует, поэтому не может ответить.

Я немного пометалась из угла в угол, чуть-чуть успокоилась — во всяком случае, привела дыхание в относительную норму — и обратила внимание на окно за тяжелыми портьерами. Конечно же, оно не открывалось, и, скорее всего, на нем было какое-нибудь заклятие Неразбиваемости, как на всех окнах в Норе. Проверять его на прочность я не стала, потому что если и разобьется, на грохот сбегутся — даже не хочу думать, кто. А меня после этого запрут где-нибудь, где нет окон.

Поэтому я просто сидела и смотрела в темноту. За деревьями мелькали пятна света, должно быть, факелы, бродили тени. Пару раз кто-то приходил в этот дом и уходил обратно.

Я почти задремала на подоконнике, собралась было перебраться на кровать, как вдруг увидела фигуру, очень похожую на Северуса! В черном тут все, но движения, походка... Это точно он! И он идет сюда!

Я соскочила с подоконника, зажала рот руками, чтобы не заверещать от восторга, рванула к двери. Прижалась к ней ухом, замерла.

Не знаю, сколько прошло времени, но стоять я устала. Звуков никаких не было. Заглушающее, что ли, наложено? Да черт же дери, я свихнусь от неопределенности!

Отлипла от двери,опять заметалась по комнате, потом остановилась от внезапной мысли: а если он наделает каких-нибудь глупостей, чтобы меня спасти?..

Так я и носилась по комнате — то к окну, то к двери, пытаясь поочередно то увидеть что-нибудь, то услышать, до тех пор, пока Северус не написал мне "смску".

"Все будет в порядке. Тебя не тронут. Не делай глупостей".

Я несколько раз прочитала ее и не выдержала — разревелась. От облегчения, от того, что Северус заботится обо мне, от того, что переживает из-за моих возможных глупостей, от того, что думает теми же словами, что и я. От того, что все будет хорошо. Раз уж он пообещал мне, значит, так и будет: это же Северус. Даже Альбус считает, что его слово — кремень.

И я уснула.

Разбудил меня эльф, не очень любезно, но довольно корректно. Предупредил, что завтрак через полчаса, и он за мной зайдет, дабы препроводить к столу.

Я прислушалась к себе. Страха не было, видимо, без подпитки организм уже не хочет бояться. Умылась, причесалась, приняла скорбный вид перед зеркалом. Получилось отлично: темные круги под глазами и мятое платье — я так и уснула в нем — поддержали нужный образ.

Снова появившийся эльф отвел меня в соседнюю комнату. Это была небольшая гостиная, где за круглым столом завтракал Долохов. Он указал на пустой стул:

— Присоединяйся, чистокровная ведьма.

Это прозвучало почему-то ехидно, но он выглядел спокойным и довольным, и я решила пока не бояться. Пристроилась на краешке стула, подтянула поближе чашку кофе, аккуратно глянула на своего сотрапезника. Он заметил, вот ведь наблюдательный! Поморщился, посмотрел будто с жалостью:

— Не бойся, ничего я тебе не сделаю. И так не собирался, а уж теперь-то, когда за тебя целая толпа попросила, тем более.

— Толпа? — переспросила я в недоумении.

— Ну не толпа, конечно, а двое, — пояснил он. — Зато какие! И оба твердят, что нельзя трогать чистокровную ведьму.

Он фыркнул и яростно раскромсал ножом кусок бекона.

— Ты мне лучше расскажи, откуда русский знаешь, — он пристально посмотрел, и я быстро опустила глаза; вдруг он тоже легилимент?

— Учила, — повторила я вчерашнюю версию.

— Так учила, что выражаешься по-русски неосознанно? — продолжил допытываться он.

Ну вот чего пристал! Хотя... что-то я разбаловалась, узнав, что мне ничего не грозит.

— Была влюблена в молодости в русского, от него научилась, а потом просто вошло в привычку, — все так же потупившись быстро пробормотала я.

Сочинила на ходу, понятное дело, опираясь немного на историю Мюриэль — у нее действительно был роман с русским, давным-давно. Долохов опять фыркнул, но больше не лез.

Я вся измаялась, думая, спросить или не спросить, кто просил за меня. Один, конечно же, Северус, а второй? Еще больше хотелось узнать, что будет со мной дальше, но вдруг это входит в разряд "глупостей", которые делать не следует? И я молча и нервно ковырялась в тарелке, не глядя на Долохова, до тех пор, пока завтрак не закончился и эльф не отвел меня обратно.

И началось мое бесконечное — так мне тогда казалось — сидение в спальне. Переживала я теперь умеренно, поэтому могла более трезво, чем вчера, оценить и обдумать ситуацию, в которую попала.

Как я поняла, команду из трех молодых балбесов отправили за маглами. Даже представлять не хочу, зачем им маглы! Впрочем, по реплике мистера Гойла, старшего шкафа, я поняла, зачем... И особенно они нужны тому мерзкому мужику в килте, которого Гойл, кстати, явно недолюбливает.

Балбесы случайно наткнулись на меня, сочли, что Предательница крови хороший улов (второй сорт, все-таки, а не третий, как маглы!) и поволокли меня к Повелителю.

Мысль о Повелителе заставила поежиться: вот уж ужасный тип! И не зря на змею похож — я правда чувствовала себя кроликом перед удавом.

Зачем-то он решил подарить меня своим последователям. А, чтоб еще детей рожала! Да конечно, чего мелочиться, давайте армию не наберем, а нарожаем! Тьфу. И тут влез Долохов. Зачем? Намеков на детей, слава Мерлину, он не делает, зато заявляет, что не собирался причинять мне вреда. Так мое русское выраженьице его зацепило?

А вот теперь самое интересное. Первым делом Долохов назвал меня чистокровной ведьмой, и это стало чертовски приятным звоночком. Впрочем, про "звоночек" я поняла потом, уже сидя под замком. Ведь что проповедует Темный Лорд? Волшебный мир для чистокровных, так? А тут ни с того ни с сего чистокровную ведьму похищают и дарят кому попало. И не побоялся Лорд общественного резонанса? Может, не подумал? Зато подумал кто-то в его лагере, да и Северус мог на это обратить внимание товарищей. Но если меня посчитали такой неприкосновенной особой, почему до сих пор держат здесь?..

Одно хорошо — убивать и насиловать не будут. Вроде как.

На следующий день мне разрешили гулять по всему второму этажу. Долохов ехидно пояснил:

— На первом обретаются мои товарищи. Вдруг они решат, что мой подарок их тоже как-то касается?

Потом взял с меня обещание не пытаться сбежать и не строить ему каверзы и ушел. Обещание его, кстати, устроило обычное, без всяких там магических клятв. Он объяснил это кратко, но очень ясно: "тебе же хуже будет". А я что? Я ничего, осталась ждать весточки от Северуса и лезть на стенку.

Северус писал еще два раза. Ничего особенного, просто слова поддержки и настоятельные просьбы сидеть спокойно и ждать. Отдельно подчеркивал — быть вежливой с Долоховым. Я перечитывала "смски" по двадцать раз и уверяла себя, что все будет хорошо.

А на третий день случилось кое-что неожиданное. Мягко говоря. Я услышала из коридора грохот, потом трехэтажный мат — прямо как на родине побывала — а затем странную фразу: "да долбаная же магия!"

Я чуть не села там, где стояла. Как же это похоже на то, что я думала о магии, только попав сюда. Но ведь не может быть?... Хотя... почему не может? Я-то здесь. Сглотнув застрявший в горле ком, я взялась за дверную ручку. А если он просто так это сказал, если он обычный маг? Прикинусь дурочкой? А поверит ли? Но ведь если не спрошу — не узнаю, а вдруг все-таки?..

Оборвав невнятные скачущие мысли, я выдохнула, нажала на ручку, вышла из спальни и сразу увидела Долохова: он входил в гостиную. Заметив меня — видимо, имеющую странный вид — он остановился и нахмурился.

— Долохов, ты... — начала было я, но замолчала. Вот как эту мысль выразить? — Ты — не Долохов?

Двойку мне по риторике!

Он побледнел еще больше, шагнул ко мне, вытащил палочку. Вот теперь стало по-настоящему страшно! Я затараторила, чтобы успеть хоть что-то объяснить, пока он меня не проклял как-нибудь:

— Ты попал в тело Долохова, но на самом деле ты другой человек. Как это произошло, ты не знаешь, а сознаться кому-то и спросить или попросить помощи — боишься. Все принимают тебя за Долохова, с которым что-то немножко не то, но все это готовы объяснить... м-м-м... например, Азкабаном.

Он с силой сжал челюсти и поднял палочку повыше. Беспокойство в его глазах тоже не порадовало — мало ли, на что готов человек, опасающийся за свою шкуру. Уж я-то хорошо знаю, как опасаешься в такой ситуации, до сих пор в дрожь бросает от слова "экзорцизм". И я быстро добавила:

— Я сама такая.