Теперь я Молли (гет)

Северус медленно поглаживал меня по спине кончиками пальцев, а я млела. Оказывается, я так соскучилась по нему за эту неделю.

— Тебе не нужно сегодня возвращаться в школу?

Он мотнул головой и хитро глянул:

— Хочешь, чтобы я остался на ночь?

Как хорошо, что сам сказал, а то я как-то смущалась предложить — а вдруг бы отказался?

— Ага, — я потерлась щекой о его плечо. — Хочу.

Как замечательно, что муженек сегодня на дежурстве! Мы с ним хоть и договорились просто сосуществовать под одной крышей, но мало ли что придет в его лысоватую голову. Вон он как на Малфоя окрысился из-за той сплетни. Мысль о дежурстве сразу повлекла за собой другую — о Долише. Я напряглась, и Северус это заметил, посмотрел с беспокойством.

— А бывают какие-то средства или зелья, чтобы нейтрализовать запах? — я воспользовалась наличием зельевара под боком.

— Бывают. Зачем тебе? — он смотрел искоса, из-под ресниц, но внимательно.

— А вдруг Долиш меня унюхает в следующий раз и поймет, что ему это не мерещится?

— Не унюхает.

Я молчала, ожидая какого-то объяснения. Так и не дождалась.

— Почему? — сама спрошу, раз добровольно не поясняет свое утверждение.

— Ты больше не будешь дежурить, — так спокойно сказал, будто чашку чая просит, а я даже села от неожиданности.

— Как не буду? Кто ж меня отпустит? Дамблдор так радовался, когда меня назначал!

— Я с ним договорился.

И опять молчит! Да что ж за человек-то такой!

— Как? — я не отставала. Правда ведь интересно. Хотелось бы знать, что у него за рычаги давления на Альбуса.

Он вздохнул и повернулся ко мне, отобрал простыню, которой я прикрывалась:

— Если тебе больше не о чем поговорить, то можно заняться чем-то другим...

Я хихикнула и улеглась сверху на него:

— Вообще-то есть о чем. Что ты тогда сделал, чтобы Долиш списал долг с Артура?

— Никогда не слышала, что в постели с одним мужчиной неуместно обсуждать другого? — Северус слегка шлепнул меня по попе, но видно было, что он не сердится.

— Так я же не мужчину обсуждаю, а больного ублюдка Долиша, — я поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Мне вот интересно, почему ты его так называешь?

Я скорее уткнулась носом между его ключиц, лишь бы в глаза не смотреть. И так чуть не прокололась с этим названием из будущего.

— Он ненормальный псих, ты знаешь? — пробурчала. — А еще мне показалось...

Я все-таки посмотрела на Северуса:

— Он точно нормальный маг?

Тот ухмыльнулся во весь рот:

— Ты бы хотела видеть результаты психиатрической экспертизы? Как у маглов?

Вот гад! Он устает издеваться когда-нибудь?

— Северус! Я имею в виду, может, он не совсем... человек. Ну там вампир или оборотень какой-нибудь.

Он взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза:

— И что ты об этом знаешь, Катарина?

Я вырвалась, насколько это возможно сделать, лежа на человеке:

— На самом деле ничего, просто наблюдения. А вот ты точно знаешь, да? — я ткнула его пальцем в грудь, змеюка-татуировка тут же клацнула зубами. Ошибка молодости, блин! — Оборотень он или нет? Все-таки он меня преследует, я имею право знать!

Северус поджал губы и попытался просверлить во мне дырку взглядом. Ну-ну, сверли. Не больно-то страшно, когда ты лежишь подо мной голый!

— Оборотень, — процедил он. — И будь любезна, молчи об этом. Этой информацией владеет всего несколько человек, и расширяться этот список не собирается. Ты поняла?

Последнюю фразу он рявкнул, приподнявшись на локтях, потом подумал и добавил:

— Или Обливиэйт наложить?..

Я аж обомлела, а потом попробовала вырваться, но Северус держал меня, как клещами.

— Мне нельзя Обливиэйт! — пискнула. — У меня и так амнезия!

— Тогда забудь о Долише! Он больше не преследует тебя?

Я снова устроилась поудобнее и рассказала о встрече с ублюдком в Лютном. Северус кивнул, будто делая для себя заметку.

— А ты точно не будешь меня обливиэйтить? — спросила я опасливо.

— Нет, сделаем по-другому и в следующий раз, — он заметил мой тревожный взгляд и добавил. — С твоего согласия и абсолютно безопасно. И, кстати, раз уж мы все равно беспрестанно обсуждаем других мужчин — держись подальше от Малфоя.

Я застонала и спрятала лицо:

— Ты и об этом знаешь? Может, ты тогда знаешь, зачем он ко мне лезет? Я его... как бы сказать... опасаюсь.

— Правильно делаешь. А теперь я бы предложил несколько разнообразить наше времяпрепровождение.

Я заулыбалась. Надеюсь, это то, о чем я думаю, а не какая-нибудь ересь вроде выпить кофе или сварить зелье-другое.

— Ты так мило лежишь, — его голос стал мягким и мурлыкающим. — Давай чуть-чуть изменим твое положение, совсем немного.

Он помог мне сесть и устроиться поудобнее.

К черту Малфоя и Долиша, к Мордреду! Мог бы и раньше меня заткнуть, ради такого-то дела.

* * *

Дни полетели один за другим. Я познакомилась с отцом, который оказался хоть и жестким, но вполне вменяемым. У нас таких называют людьми старой закалки. Он не вздыхал и не рыдал, зато допросил с пристрастием у себя в кабинете, а в конце прямо спросил:

— Моргана, ты согласишься на принятие наследства одним из твоих сыновей с условием восстановления семьи Прюэтт?

Да, родители зовут меня Моргана. Никаких Молли, даже Мюриэль при них старается использовать полное имя, хотя сбивается иногда — все же привычка.

— Батюшка, — тетка меня предупредила, что к Игнациусу следует обращаться именно так, чтобы не рассердить его. Батюшка, так батюшка, я не против. — Мне тоже кажется, что это будет самым разумным решением. Жаль, если наш род прервется. Но сначала нужно решить, кто из них сможет хорошо распорядиться наследством и согласится при этом отказаться от отцовской фамилии.

Отец приободрился и даже предложил вариант с двойной фамилией — Уизли-Прюэтт — но только с условием, что статус Предателей крови будет снят, как уже снят перед магией и людьми статус Отцеубийц. В этом месте я чуть со стула не свалилась. Но сдержалась — при отце не хочу лишний раз распространяться об "амнезии". У Мюриэль, что ли, выпытать все? Уверена, что она знает подробности.

И как прежняя Молли умудрилась выйти замуж за Артурчика? Неужели такая любовь была, ромео-джульеттская? Или правы тетка с мамой насчет приворота?

Попросить, что ли, у Северуса это зелье, как его — ну, чтобы человек правду рассказывал — да подпоить муженька. Очень уж интересно.

Услышав о том, что я жажду развестись с Уизли, отец жутко обрадовался и посоветовал как-нибудь уж потерпеть полтора года. На мой вопрос, почему полтора, он объяснил, что до совершеннолетия Рона, а Джинни можно замуж выдать. Тогда все мои обязательства относительно нее ликвидируются, и развод будет вполне приличен. А вот эмансипации детишек с помощью бизнеса недостаточно для развода. Отец так уверенно все это излагал, что я начала в чем-то понимать прежнюю Молли. Любому захочется держаться подальше от родителя, который решает за тебя все, нимало не интересуясь твоими собственными чувствами.

Выдавать Джинни замуж только ради моего развода я не согласилась и постаралась донести эту мысль до отца вежливо, но твердо. Он посверлил-посверлил меня взглядом, но лезть в пузырек не стал, слава Мерлину. Не хотелось бы опять поссориться.

Потом мы ездили на единорожью ферму. Ох, ну и защита у нее! Любой замок бы позавидовал, на мой взгляд. Отец рассказал, что защиту ставил сюзерен наших предков, некий очень крутой лорд из рода Пендрагон. Когда род Пендрагонов зачах, предки перестали быть чьими-либо вассалами.

Сейчас, правда, род возрожден, но вассалитет уже как-то неактуален. С тех пор эту замечательную защиту только подпитывают и завязывают на владельца.

Узнала я много нового и про единорогов, например об их отношениях с женщинами и с мужчинами. Отцу, чтобы работать с единорогами, пришлось с ними, так сказать, побрататься — есть такой ритуал, после которого ты уже будто и не совсем человек с точки зрения магии и некоторых магических существ. При этом для магов ты тоже остаешься своим. Не очень понятно, честно говоря, но, думаю, потенциальный наследник разберется.

Сама ферма представляла собой немаленькую рощицу, ограниченную рунным кругом, сложными защитными чарами и антиаппарационным барьером. На опушке стоял домик с парой хозяйственных построек. В одну из них отец завел меня и кивнул куда-то в угол:

— Помнишь?

Я взглянула и обомлела: там сидели две жар-птицы, честное слово! Был день, сарай неплохо освещался, поэтому их сияние не бросалось в глаза. Я затаила дыхание и подошла поближе. Какие красивые! Переливающиеся всеми оттенками золотого и красного, они были такими... живыми. Не могу описать это ощущение, но, казалось, что жизнь из них переливается через край — каждому хватит, если просто постоять рядом.

— Фламмари и Симург, — вполголоса сказал отец и улыбнулся. — Фениксы — ни с чем не сравнимое зрелище, да?

Тьфу, а я думала, жар-птицы. Хотя... Может, русское народное название феникса и есть жар-птица? Как бы то ни было, они шикарны. Их отец тоже разводит, что ли? Тогда Прюэтты должны быть баснословно богаты — судя по статье из "Ведьмополитена", посвященной роскошным подаркам, яйцо или птенец феникса стоит безумных денег.

— Они размножаются? — не удержалась я от вопроса.

Отец покачал головой:

— Последний раз тебе известен...

К сожалению, нет, но промолчу по обыкновению.

— Они снесли яйцо, когда я женился на твоей матушке, — отец скорее с ностальгией вспоминал, чем излагал факты. — И с тех пор ничего. Зачем наследники тем, кто сам вечен?..

Жа-аль... Эх, это не мои несушки, которые после волшебных подкормок строчат как пулемет.

Постепенно я познакомилась с дедушкой и обеими бабушками. С ума сойти — мать Мораг родила ее в шестьдесят лет! Впечатляют возможности колдомедицины и организмов волшебников! Бабушка Мойра, старшая сестра Мюриэль, кстати, несмотря на очень преклонный возраст, бодра и активна. А что, Дамблдору тоже ужас сколько лет, и чего он только не творит.

Но больше всего меня взволновал один эгоистичный мотив: если некоторые ведьмы рожают в шестьдесят, то мне-то в сорок пять сам Мерлин велел. А я даже и не подумала про контрацепцию ни разу, все мне казалось, что возраст гарантирует безопасность. Вот дура-то! Ведь и в нашем мире сорокапятилетние беременеют и рожают, а здесь... А вдруг я уже того?..

Из-за этих раздумий я сидела как на иголках и слушала бабушку вполуха. Главная идея старшего поколения мне ясна — все хотят знакомиться с правнуками, а Мораг и Игнациус с внуками, соответственно. Ну с этим они удачно обратились, из такой толпы детей непременно найдется кто-то, кого можно представить в срочном порядке.

Вернувшись домой, я первым делом полезла в Моллины книги — искать заклинание для определения беременности. Нашла, попробовала — вроде не беременна. Уф-ф... Хотя даже немного жаль. Совсем своего малыша очень хочется. Я покачала головой собственным мыслям — надо же, что в голову приходит. В любом случае, сейчас не время, так что изучу-ка я этот вопрос поподробнее.

Магические методы контрацепции меня и впечатлили, и позабавили. Самый распространенный, когда мужчина принимает специальное зелье, показался мне милее всего. Вот пусть! Не все нам маяться и вспоминать — выпила таблеточку или не выпила. Надо будет обсудить его с Северусом. Есть зелья и для дам, но это несколько тяжелее и даже осуждается некоторыми борцами за гуманизм — такой способ считается практически абортным.

Но самая главная прелесть — это презервативы магмира. Они изготавливаются — барабанная дробь! — из частей магических существ. Из змеиных шкур, из каких-то пленок с внутренних органов драконов, даже из селезенки гиппокампа, полулошади-полурыбы! Все эти внутренности и прочие запчасти специальным образом выделывают и отделывают. В Моллиной «Энциклопедии настоящей ведьмы» подробностей не было, но я вспомнила, что где-то видела мельком похожие картинки. Тогда я с виду и не поняла, что это за ерунда, ибо магловский аналог эти предметы напоминают смутно. Во всяком случае, традиционный аналог. Полистав «Ведьмополитен», я нашла ту статью с иллюстрациями. Да-а, отделка — вот что главное, вот ради чего все задумано. Любые цвета, чешуйки, хвостики, бугорки, эффект подсветки и вибрации, даже музыкальное сопровождение! Интересно, кто у кого идеи ворует — маги у маглов или наоборот? Все это, конечно, весело, но как по мне, так лучше зелье. По крайней мере, пока.

Очень понравилась защита «неприличного» раздела журнала от несовершеннолетних — нужно просто коснуться страницы палочкой, и раздел среагирует на возраст владельца палочки. Так что мамам-волшебницам я бы советовала держать свои палочки при себе, дабы дети с их помощью не залезли, куда не надо.

* * *

На неделе забежал Билл, быстро пообедал и рассказал еще о паре находок из блэковского мусора: браслете, разворачивающемся в почти невесомую кольчугу, защищающую от Режущих, Колющих и Жалящих проклятий, и штуковинке, усиливающей невербальную магию. Если вооруженный конфликт состоится, эти вещицы точно пригодятся.

— Еще я проверил кубки, но они оказались совсем не волшебными. Ума не приложу, зачем их выбросили, — сын пожал плечами. — Но это все ерунда. В одном из кубков была очень странная вещь...

Он замолчал, крутя в руках вилку, а я пыталась вспомнить, что там было.

— Это медальон, — продолжил Билл. — Старинный и однозначно волшебный. Но... там настолько темная магия, что гоблины отказались его исследовать и настоятельно попросили унести подальше. Я положил его в свой личный сейф, но изучить не могу: зашел в тупик, магия такого уровня мне пока не по зубам. Что делать с ним будем?

— А он тебе не повредит, хоть и в сейфе? Темномагические артефакты ведь могут быть опасны, даже если просто лежат рядом и фонят, — обеспокоилась я. Читала про такое главу в старом учебнике ЗОТИ и никак не могла избавиться от ассоциации с радиационным излучением.

— Нет, — сын активно помотал головой. — Защита у сейфа очень хорошая, но он ведь не может там лежать вечно. Надо или отдать его на изучение кому-то сведущему, или убрать в хранилище.

— Так ты же сказал, гоблины не согласны его хранить?

— В лаборатории не согласны, а в хранилище-то пожалуйста. Уверен, у аристократии еще и не такое хранится, — он улыбнулся, а я не смогла не улыбнуться в ответ. Какой у меня красивый и обаятельный сын! И умный, к тому же. Явно не в отца пошел.

Биллу же первому я рассказала о примирении с родителями и их желании знакомиться с внуками. Парень пoнервничал, пометался по кухне, задал тысячу вопросов и согласился на обед у бабушки и дедушки. Я ему наказала приходить с подругой.

Ну вот, первый пошел.

Северуса в следующие выходные я не видела: он написал, что сам прийти не сможет, зелье вышлет с совой. И выслал ведь — витаминно-тонизирующее. Конспиратор!

Но в ступор меня ввело не это письмо, а другое. От Джинни. Она писала, что, может, равнодушие со стороны Гарри, и к лучшему: eй попались на глаза колдографии его родителей, и оказалось, что она, Джинни, очень похожа на Гаррину мать, ту самую Лили. И вдруг бы Гарри стал переносить свои чувства к матери на нее.

Ради интереса я вытащила из секретера общую колду Ордена Феникса образца 1981 года. Лили вправду была похожа на Джин... и на меня. Только моложе и миловиднее. Бл@@@!