Rise (гет)

Скажи, прошу, простишь ли ты когда-нибудь меня?

Я виноват лишь в том, что честен был с тобой.

Не выдержав эмоций шквал и ревности огня,

Я с треском проиграл со здравым смыслом бой.

Наступили первые апрельские дни, а с ними пришло и первое робкое, но настоящее тепло. Все чаще над Хогвартсом светило яркое солнце, и многие студенты мечтали отвлечься от учебы и проводить как можно больше времени на свежем воздухе.

Я же не особо радовался. После того, как моя ревность и глупость пересилили здравый смысл, я уже несколько дней не виделся с Гермионой. Она обиделась на меня, и я принимал эти ее чувства, ведь кто я такой, чтобы лезть к ней с поцелуями? Умом я понимал, что нельзя было допускать такую ошибку, но сердце упрямо твердило, что все произошло так, как должно было. Впрочем, я старался не забивать свои мысли вопросами, на которые не было нормального ответа, и с головой ушел в учебу, тренировки, которыми я теперь занимался сам, и книги.

Так было правильнее, как мне казалось. С каждым днем приближалось то время, когда я покину Хогвартс, и учеба — а с ней и Гермиона — останется в прошлом. Планов на будущее у меня пока не было. Одно только стало кристально ясно: я намеревался ходить, в этом сомнений больше не возникало.

Тем не менее все эти дни мне ужасно хотелось увидеть Гермиону. Я скучал по тренировкам с ней, по разговорам, перепалкам и просто по ее присутствию. Хотя сегодня мне должен был представиться случай увидеть ее, потому что первым занятием в расписании значилась трансфигурация. И пусть даже наше общение будет условным, я мог хотя бы наблюдать за ней.

С этими мыслями я и направлялся на завтрак в Большой Зал. Отыскав Алекса и Амелию, я направился к ним за когтевранский стол.

— Привет, Драко, — тихо поздоровалась Амелия. Я кивнул.

— Как настроение? — спросил Алекс, пристально глядя на меня.

Он, конечно же, уже был в курсе всех сотворенных мною глупостей. Когда я рассказал ему все, у него было только два совета: пойти и честно все объяснить Гермионе или забыть о ней думать совсем, потому что, по его мнению, нечто среднее, вроде простого приятельского общения, у меня уже не будет получаться. Мне не нравились оба варианта. В любом случае, я уже предложил Грейнджер выход из ситуации — сделать вид, что ничего не было. Судя по тому, что она так и не прислала мне ни строчки, забывать она не собиралась.

— Настроение как настроение, — пожал я плечами. — Спать хочу, не выспался, — это была правда, меня мучила жуткая бессонница все эти дни.

— Что будешь с этим делать? — спросил он.

— Без понятия. Тренироваться. Учиться. Экзамены скоро, — на ходу выдавал я предположения.

— Ты не дотянешь до них, если не будешь спать, — резонно заметил Алекс. — Я бы советовал тебе пойти и решить свою главную проблему, и не надо будет тебе никаких зелий.

— Это невозможно.

— Ты как маленький, — вздохнул он. — Честный открытый разговор вне сомнений — лучшее решение.

— О чем это вы? — поинтересовалась Амелия, переводя взгляд то на меня, то на Алекса.

— Да так, — уклончиво ответил я и встретился с ее взглядом, в котором читалось столько грусти, что мне стало не по себе. Но я не хотел делиться с ней своими проблемами. — Все в порядке, — добавил я.

— Ладно, — криво усмехнулась она.

— Похоже, директор Макгонагалл собирается нам что-то сказать, — проговорил Алекс, кивком головы указывая в сторону преподавательского стола.

И действительно, директор поднялась со своего места и вышла вперед, привлекая внимание окружающих.

— Доброе утро, студенты, — громко произнесла она. — У меня для вас есть небольшое, но очень важное объявление. Как вы все знаете, в мае будет четвертая годовщина окончания войны. И всем известно, что финальная битва происходила здесь, в Хогвартсе. Поэтому Министерство Магии вместе с Советом попечителей предложили провести здесь, в замке, день памяти, и я, как директор Хогвартса, дала на это свое согласие. Что же это означает для всех нас? Я поясню. Второго мая в двенадцать часов дня в Большом Зале состоится небольшое… хм, мероприятие. К нам в этот день приедут с визитом представители Министерства и, возможно, даже сам министр Бруствер, а также почетные гости, принимавшие непосредственное участие в войне, такие как мистер Поттер, мистер и мисс Уизли, мистер Лонгботтом и другие. Точный список будет известен через две недели, — в зале раздался гул голосов. — Тише! — прикрикнула Макгонагалл. — Хочу напомнить, что это не праздник, а день памяти тех, кто пал в те ужасные времена, и уважения тех, кто сумел выжить. Уроки в этот день будут отменены, но это не значит, что вы будете болтаться без дела. Все студенты, не желающие участвовать в мероприятии, смогут заняться самоподготовкой к занятиям в библиотеке или в своих факультетских гостиных. У меня все. Спасибо.

Как только директор договорила, студенты оживились. Все принялись обсуждать свежую новость. Похоже, большинству эта затея пришлась по душе. Я же был расстроен.

— Драко, ты чего? — спросил Алекс. — Не стоит переживать из-за этого. Все будет нормально.

— Ты так считаешь? А мне кажется, что день, когда почитается победа добра над Пожирателями, для бывшего Пожирателя здесь будет не слишком приятным. Как минимум потому, что я здесь лишний, — с горечью проговорил я.

— Не знаю, — скривился Алекс. — Твои комплексы по этому поводу давно уже должны были пройти. По-моему, ты всем уже дал понять, что ты за человек. Так что не закипай. Но если тебе все же так неприятно, просто не приходи, отсидись в гостиной.

— Ты прав, — сказал я и подпер голову рукой, вяло ковыряясь вилкой в тарелке.

— Не похоже, что ты приободрился, — покачал он головой.

— Все равно, — проворчал я.

— А давайте пойдем в субботу в Хогсмид? — подала голос Амелия. — Развеемся, погуляем.

— Хорошая идея, — согласно кивнул Алекс и улыбнулся, взглянув на Амелию.

— Правильно. Идите и развлекитесь, — сказал я.

— Нет! Ты идешь с нами, — возразила Амелия.

— Я буду только мешать вам, — покачал я головой.

— Неправда! Без тебя нам будет скучно, — она нахмурилась.

— Драко, Амелия права. Давай пойдем все вместе, — тихо добавил Алекс. — Это будет здорово.

— Да что вы ко мне прицепились? У меня полнейший дурдом в жизни, а я пойду в Хогсмид пить сливочное пиво и глупо хихикать?!

— Успокоился бы, — невозмутимо посоветовал Алекс.

— Мне пора на трансфигурацию, — сказал я, бросив вилку в тарелку, и направил волшебную палочку на кресло. — Пока.

— Драко, — тихо позвала Амелия, но я не захотел останавливаться и оборачиваться.

До кабинета трансфигурации я добрался быстро. Гермионы еще не было, но я на это не особо рассчитывал. Заняв свое привычное место, я открыл книгу и начал читать. Только вот из головы не выходили слова Макгонагалл и этот чертов день памяти. Я не сомневался, что буду там белой вороной, и даже в гостиной мне не станет спокойно и уютно. Хотя, может, стоило бы загреметь в лазарет? Нет, это плохая идея, Помфри меня изведет еще быстрее, чем несколько часов в компании героев войны. Лучше всего было попросить Макгонагалл, чтобы она отпустила меня из замка на этот день. Но время для этого разговора еще не настало, сейчас это была не главная моя проблема.

— Доброе утро, — послышался голос Гермионы.

Я резко поднял голову, наши взгляды встретились. Я не заметил в ее глазах гнева или отвращения, только, кажется, печаль и еще что-то непонятное.

— Доброе, — осторожно ответил я. В кабинете было еще мало народу, так что наши голоса звучали как-то слишком громко в полупустом помещении.

Она тихо хмыкнула и перенесла все свое внимание на бумаги, лежащие на столе. А я смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Зачем я все испортил? Теперь смогу только наблюдать за ней издалека.

Урок пролетел слишком быстро, и даже контрольная, которую задала Гермиона, не помогла отвлечься от невеселых мыслей. Как только занятие закончилась, я едва ли не первый покинул класс, чтобы даже идеи задержаться и попробовать поговорить с Грейнджер не осталось.

История магии началась невесело. Алекс, разозлившийся на меня утром, без предисловий протянул мне письмо.

— Это что? — удивился я.

— Сова принесла, — пожал он плечами. — Драко, я-то ладно, но зачем ты Амелию обидел?

— Я не хотел никого обижать, просто немного раздражен, и мне не до веселья, — сказал я, раскрывая конверт. — Извини меня, но Хогсмид не входит в мои планы.

— Ладно, я понимаю, — примирительно сказал Алекс и открыл огромную серую книгу. — Хотя все еще считаю, что тебе просто необходимо отвлечься, даже если сейчас не хочется, — договорив, он уткнулся взглядом в текст.

Я развернул пергамент. Письмо было от мамы.

Дорогой сынок!

У меня появились новости, и не все они хорошие. Отца собираются скоро выписывать из Мунго, потому что физически он уже почти здоров, а на его душевное и умственное состояние колдомедики повлиять никак не могут. Я не представляю, что будет, когда отец снова окажется в тюрьме, если он в таком ужасающем состоянии…

Но есть и еще одна новость, и это моя последняя надежда. Мне написал мракоборец, о котором я тебе уже не раз рассказывала, — Джералд Рид. Он сообщил, что ищет стражника, пославшего в отца то страшное заклинание, и уже понял, где его можно найти. Если все так, то у отца есть шанс на спасение. Я верю в мистера Рида, он хороший человек. Видит Мерлин, я не знаю, по какой причине он так добр к нам, но он — наш последний шанс.

И еще, мистер Рид считает, что если излечить отца будет невозможно, то мы должны обратиться в Министерство и в Визенгамот с вопросом о пересмотре приговора. Но это уже на крайний случай.

Драко, я очень рада, что ты делаешь успехи и скоро сможешь ходить. Это те радостные вести, которые дают мне силы держаться.

С любовью, мама

— Черт, — процедил я сквозь зубы, дочитав.

— Что там? — спросил Алекс, кладя в книгу закладку.

Я протянул ему письмо и, сложив руки на стол, уронил на них голову.

— Что будешь делать? — Алекс дочитал и придвинул ко мне исписанный пергамент.

— Не знаю, — тихо простонал я.

— Есть ведь люди, готовые помочь твоей семье.

— Это уже не семья, — я грустно вздохнул и закрыл глаза.

— Ты драматизируешь. Драко, бывает и хуже. Ты должен держаться и быть сильным. Хотя бы ради твоей мамы, — серьезно сказал Алекс.

— Знаю, — нехотя кивнул я. На этом беседа закончилась. Говорить было не о чем. Алекс вздохнул и уставился в книгу.

Настроение упало до нулевой отметки. С большим трудом дождавшись окончания нудной истории магии, я еле заставил себя отправиться на следующее занятие — зелья. Несмотря на то, что это был мой любимый предмет, сейчас я не хотел ничего делать, кого-то видеть или с кем-то разговаривать. Алекс и Амелия, похоже, поняли мое состояние и не трогали меня, просто стараясь находиться поблизости.

После окончания занятий я решил не идти, как обычно, в библиотеку, а отправился в свою комнату. Улегшись прямо в мантии на кровать, я закрыл глаза и начал глубоко и размеренно дышать, приводя свои мысли в порядок.

Не знаю, сколько я пролежал так, но спустя какое-то время в комнату пришел Райт. Выглядел он сегодня еще более непривычно, чем обычно. В его взгляде читалось торжество. Усевшись на свою кровать, он записал что-то на пергамент, который перед этим достал из кармана, и рассмеялся истеричным смехом. Я впервые слышал, как Хэролд смеялся, и надо отметить, это было жутковато.

— Эй, все в порядке? — окликнул я его.

Он вздрогнул и тут же замолчал, похоже, он даже не заметил моего присутствия, пока я сам себя не обнаружил.

— Замолчи! — только и сказал он, быстро спрятав свой пергамент обратно в карман мантии. И снова издал смешок. — Лучше не бывает, — пробормотал он тихо.

Я очень сомневался в истинности его последней фразы. Мне стало как-то не по себе. Очень неприятное ощущение осталось от всей этой сцены.

Райт еще минут пять повозился с книгами и пергаментами, а потом спрятал все в свою тумбочку и ушел, вероятно, на ужин.

А я никуда не пошел, решив, что иногда полезно побыть и голодным. Уныло сделав все необходимые физические упражнения, я лег спать. Естественно, мне снилась Гермиона, по которой я ужасно скучал.

* * *

В пятницу, когда стало ясно, что ситуация никак не изменилась, я понял, что если не отвлекусь от своих мрачных мыслей, то точно сойду с ума.

Алекс, я и Амелия сидели в библиотеке, работая над эссе по зельям. Я не справился даже с половиной, а вот мои друзья уже почти все доделали и теперь негромко переговаривались между собой.

— В «Сладкое королевство» сначала? Или в «Три метлы»? — донесся до меня голос Алекса.

— Не знаю, — ответила Амелия. — Я вообще хотела сперва в книжную лавку зайти.

— Отличная идея! Только тогда давай постараемся там сильно долго не задерживаться, а то потом не найдем свободных столиков в «Трех метлах». Большинство же точно сразу туда ринется, — хмыкнул он.

— Тогда, может быть, как ты предложил? Сначала посидим попьем сливочного пива, а потом уже пойдем за книгами и сладостями? — спросила она.

— Хорошо, — согласился Алекс. — В любом случае, нам будет весело.

— Это точно, — протянула Амелия.

— Может, хватит уже? Вы не даете мне сосредоточиться! — проворчал я.

— Извини, — нахмурилась Амелия.

— А что тебе не нравится? — спросил Алекс.

— Да все! — повысил я голос и заработал очередной укоризненный взгляд и деликатное покашливание мадам Пинс. — Я из-за вас не могу нормально работать, — уже тише проговорил я и от досады бросил перо на стол.

— Уверен, что это из-за нас? — спросил Алекс, приподняв брови.

— Ладно, — скривился я. — Сам виноват. Но меня все бесит, — я подпер подбородок рукой.

— Так делай что-то, чтобы это изменить, — посоветовал Алекс.

— Может быть, ты все-таки передумаешь и пойдешь с нами в Хогсмид? — робко спросила Амелия.

— Не знаю, — хмуро отозвался я.

— Соглашайся, — криво усмехнулся Алекс, явно заметив, что моя прежняя категоричность пропала.

Хоть я не испытывал особого восторга от перспективы наблюдать за веселящимися студентами Хогвартса, все же сменить обстановку и отвлечься от тяжелых мыслей было не самой плохой идеей. Я решил согласиться на уговоры друзей.

— Ладно, только не ждите, что моя кислая рожа добавит веселья вашей компании.

— Ура! — Амелия тихонько захлопала в ладоши и улыбнулась. — Вот увидишь, тебе понравится.

— Сомневаюсь, — проворчал я.

Алекс покачал головой и ухмыльнулся каким-то своим мыслям, но вслух не сказал ничего и вперил взгляд в книгу, которая лежала перед ним.

— А теперь дайте мне спокойно доделать эссе, — хмуро подытожил я нашу беседу и схватил перо.

Друзья не стали меня донимать, и остаток вечера прошел спокойно и размеренно.

Мы договорились, что встречаемся в одиннадцать часов около Главного входа, так что на следующий день я встал пораньше, чтобы потренироваться. Физическая нагрузка немного улучшила и настроение. А тот факт, что я смог пройти с одного конца комнаты в другой самостоятельно, опираясь только лишь на свои трости, вообще добавил мне оптимизма.

Алекс и Амелия сегодня пребывали не в лучшем настроении. Возможно, повлияло то, что с утра было сыро и туманно, небо хмурилось, а серые тучи низко нависали над землей, грозясь пролиться на нас холодным безжалостным дождем. Я же всю дорогу до Хогсмида поплотнее кутался в шарф и размышлял о том, что перемещаться на кресле уже стало неприятно, хотелось поскорее окончательно встать на ноги. Друзья тоже были необычно тихи, так что до «Трех метел» мы добрались практически в молчании.

— Что будем заказывать? — спросил Алекс, когда мы отыскали свободный столик и расслабленно устроились за ним, вдыхая теплый воздух, пропитанный разнообразными аппетитными запахами.

— Сливочное пиво, — полувопросительно сказал я, пожав плечами. — Традиция уже.

— Я — за, — кивнула Амелия.

— Тогда сейчас принесу, — Алекс направился к стойке, где уже толпились студенты.

— Как себя чувствуешь? — спросила меня Амелия, глядя в окно.

— Нормально.

— Ты грустный, — почти прошептала она.

— Все в порядке, — заверил я ее.

— Нет, — покачала она головой. — Я вижу, когда тебе плохо.

— Не стоит обо мне волноваться, — грубоватым тоном произнес я.

Амелия посмотрела на меня с обидой во взгляде.

— Прости, — сказал я глухо. — Просто меня сейчас все раздражает, так что не нужно меня расспрашивать или подбадривать.

— Ты поссорился с профессором Грейнджер?

— Алекс рассказал? — хмыкнул я, после короткой паузы.

— Нет, — она грустно улыбнулась. — Просто ты с такой тоской на нее смотришь в Большом Зале… И ты не спешишь никуда после наших посиделок в библиотеке. А еще ты злишься.

— Понятно, — я опустил голову, смущенно уставившись на свои руки.

— Значит, я права, — утвердительно произнесла Амелия. — Может, это и к лучшему?

— Ты ничего не знаешь, — тут же выпалил я, подняв на нее взгляд.

— О чем спор? — бодро спросил вернувшийся Алекс.

— Да так, — отмахнулась Амелия. — Не сошлись во мнениях с Драко. Он такой упрямый.

— О да, — ухмыльнулся Алекс. — Равных ему в упрямстве нет. Давайте обсудим наши насущные проблемы, — сменил он тему.

— Это какие? — насторожился я, отхлебывая свое сливочное пиво из кружки.

— Близятся экзамены, а значит — нам нужно серьезно к ним готовиться. Кто за то, чтобы выделять каждый день хотя бы по два часа на повторение пройденного ранее материала?

— Я согласна, — подняла Амелия руку. — Чем ближе лето, тем больше я начинаю волноваться.

— Мне все равно, — пожал я плечами с безразличным видом.

— Драко, — вздохнул Алекс. — Вот скажи, для чего ты вообще возвращался в Хогвартс?

— Чтобы не сойти с ума от безделья, — я закатил глаза к потолку.

— Ох, — вздохнул Алекс. — Тебе надо поскорее разобраться со своими личными вопросами, а то ты с каждым днем становишься все более невыносимым. И ты знаешь, что я думаю по поводу того, что тебе следует предпринять.

— Не напоминай даже, — нахмурился я.

— Не буду. Только ты не забывай, что мы с Амелией тебе не враги и что мы переживаем за тебя, так что не нужно воспринимать в штыки все наши слова.

— Извините, — вздохнул я. — Зря я согласился идти с вами, ведь в итоге просто настроение всем испортил.

— Не придумывай лишнего, — добавил Алекс.

— Нет, сейчас мне лучше побыть одному. Я пойду, а вы оставайтесь здесь, — я достал свою волшебную палочку. — Встретимся в замке, — я вяло махнул рукой и направился к выходу, лавируя между желающими устроиться за столиком и сделать заказ.

На улице было достаточно прохладно, но свежий воздух отрезвлял и позволял хоть немного прийти в себя. Я бесцельно перемещался по Хогсмиду, не выбирая направления и не задавая себе определенного маршрута. Но спустя какое-то время понял, что оказался около Визжащей Хижины. Да, давно я не вспоминал профессора Снейпа.

Я наколдовал цветок и положил его под табличку с его именем. Всматриваясь в ровные буквы надписи, я вспоминал образ профессора, его умные речи, произнесенные строгим, слегка насмешливым голосом, уроки зелий, когда он всегда мягко указывал мне на ошибки и помогал разобраться со сложными составами, ворча, что я должен быть внимательнее и собраннее.

— Профессор, мне сейчас не хватает ваших поучительных слов, — тихо сказал я, глядя в сторону Хижины. Мой голос, раздавшийся в тишине, казался пронзительным и каким-то совершенно чужим. — Если бы вы могли дать мне сейчас совет, я бы уже давно разобрался со всеми своими проблемами, наверное.

— Разговариваешь сам с собой? — послышался голос за спиной. Я резко обернулся. Это была Амелия. — Так и знала, что ты придешь сюда.

Я хмыкнул.

— А я вот не знал, что окажусь здесь. Задумался так, что сам не заметил, как добрался сюда.

— Разве ты не приходишь на это место всякий раз, когда тебе очень плохо?

— Отчасти это так. Не всегда получается, но, да, ты права, когда мне есть о чем поразмыслить, я стремлюсь сюда, — повисла короткая пауза. — А где Алекс?

— Он… — Амелия замялась, — наверное, все еще в книжной лавке.

— А почему ты не с ним? — удивился я.

— Я хотела быть с тобой, — просто сказала она. — Тебе нужна поддержка.

— Амелия, — я шумно вздохнул. — Мне ничего ни от кого не нужно. И вообще, мы уже, кажется, говорили об этом и расставили все точки над «и».

— Но я просто хочу помочь, — она развела руками. — Возможно, я могу сделать что-то, чтобы тебе стало легче.

— Ты точно не поможешь. Ты ведь уже, кажется, знаешь, я поругался с профессором Грейнджер, и это я поступил опрометчиво, потому все так сложилось, и да, я безумно мечтаю с ней помириться. Это все, о чем я сейчас думаю. Мне без нее очень плохо. И ты никак это не исправишь и ее не заменишь мне.

Амелия выглядела так, словно я ее только что ударил.

— Я знала, что ты в нее влюбился, наконец-то ты в этом честно признался, — в тоне ее голоса сквозила горечь.

Мне было жаль ее, но я высказался, потому что так было правильно, я точно это знал. Мне окончательно надоело врать.

— Я ухожу, — сказал я тихо. — Возвращайся к Алексу.

Амелия молчала, сцепив руки в замок.

Она осталась стоять на месте, даже не шелохнувшись, а я направился в сторону Хогвартса.

Как-то незаметно для меня изменилась погода. Сейчас туман рассеялся, тучи немного разошлись, и в небе то тут, то там виднелись клочки синего неба, озаренного несмелыми лучами пробивающегося сквозь серую пелену солнца. Воздух сразу же стал ощутимо теплее. И я почувствовал себя немного лучше.

Приближаясь к воротам Хогвартса, я заметил около них знакомую фигуру, и сердце тут же заколотилось в ускоренном темпе. Гермиона стояла, обхватив себя руками, и вглядывалась куда-то вверх, пытаясь рассмотреть на небе одной ей ведомые образы. Рядом с ней молча переминался с ноги на ногу Тинки. Увидев меня, он радостно замахал руками и прокричал мое имя. Гермиона встрепенулась и тут же перевела взгляд в мою сторону.

Я на секунду замешкался, потому что понятия не имел, как сейчас нужно себя повести, но Гермиона, казалось, выжидающе смотрела на меня, так что мне не осталось ничего другого, кроме как продолжить перемещаться к ней навстречу.

— Привет, — тихо сказала она, когда я приблизился.

— Привет, — глухо, словно эхом повторив ее тон, ответил я.

— Нам нужно поговорить. Можем немного прогуляться? Например, к озеру?

— Давай, — согласился я, всматриваясь в ее лицо и пытаясь разгадать ее эмоции.

— Тогда нам туда, — она указала рукой направление и не спеша пошла вперед.

Я вздохнул и направился за ней следом. Тинки, видимо, по просьбе Гермионы, молча семенил примерно в пяти футах от нас и приближаться явно не собирался.

Мы дошли почти до самого озера и остановились около старого поваленного ветвистого дерева. Гермиона осторожно присела на одну из широких крепких веток и поплотнее запахнула свой шарф. Я остановился в трех футах от нее и, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, посмотрел на водную гладь озера. В ней искрились крохотными светлячками отблески слабых солнечных лучиков. Я зажмурился от этих мелких искр и прикрыл глаза рукой.

— Малфой, я хочу поговорить о… том, что произошло тогда, — нарушила молчание Гермиона.

Я вздохнул и внутренне напрягся. Что она собиралась мне сказать?

— Говори, — пожал я плечами и поежился от порыва холодного ветра.

— То, что ты сделал… это… неправильно, — слова, похоже, давались ей с трудом.

— Неправильно? — переспросил я, рискнув посмотреть ей в глаза.

— Да, неправильно, — твердо повторила она, смело встречая мой взгляд.

— И? Теперь ты не хочешь меня видеть? — я не отводил от нее глаз.

Она вздохнула.

— Нет, Малфой, дело не в этом.

— А в чем же тогда?

— Я хотела у тебя спросить, зачем ты это сделал, — тихо проговорила она.

— Зачем тебе причины? — удивился я и отвел взгляд.

— Я должна понять тебя, — мягко сказала Гермиона.

И что я мог ответить? Правду?.. Нет, это было бы глупо.

— Допустим. Только какие слова тебе нужны?

— Искренние.

— Я уже сказал тебе все, что нужно, и повторяю еще раз: забудь. И закроем эту тему, — я скрестил руки на груди и снова поднял взгляд на Гермиону. Она, казалось, была немного смущена. Интересно, а как сейчас со стороны выглядел я?

— А я говорила, что такое я забыть не могу никак, — ответила она мне и повторила мою позу, тоже скрестив руки на груди.

Я вздохнул, посмотрел на небо и прошептал:

— Тогда разговор окончен.

— Малфой, — позвала она через несколько секунд. — Я дописываю статью, придешь помочь? А еще твои тренировки... их надо продолжать.

— Что? — удивился я и уставился на нее.

— Придешь?

— Но… — начал я.

— Но только ты должен пообещать мне одну вещь, — перебила она меня. — Никогда — слышишь? — никогда не смей целовать меня без моего разрешения!

По спине пробежали мурашки. Кажется, она меня простила и хотела и дальше со мной общаться.

— Ясно, — кивнул я.

— Пообещай! — она с прищуром посмотрела мне в глаза и чуть наклонила голову в сторону.

— Обещаю, — пробормотал я.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Тогда… У тебя есть планы на вечер?

— Никаких, — покачал я головой.

— Тогда в семь жду тебя в лаборатории.

— Договорились, — сказал я, как можно старательнее пряча улыбку.

— И еще, зайдешь сегодня к мадам Помфри? Это нужно, чтобы она смогла выдать для меня заключение о твоем состоянии. Для статьи и моего отчета в Академию зельеваров. Пожалуйста.

— Ладно, — вздохнув, сказал я. — В конце концов, скоро эта вся история уже закончится.

— Да, — согласилась Гермиона. — Скоро ты будешь ходить.

«Не это я имел в виду», — подумалось мне.

— Спасибо тебе.

— И тебе, — слабо улыбнулась она и вздрогнула, когда очередной порыв ветра пронесся над озером.

— Замерзла? Пойдем в замок, — сказал я.

— Да, наверное, уже пора, — согласилась Гермиона. — И погода уже снова начинает портиться.

И правда, солнце окончательно скрылось за темно-серыми тучами, и небо нахмурилось еще больше, чем утром.

— А что ты вообще делала у ворот Хогвартса?

— Тебя искала, — вздохнула она и провела рукой по шершавой коре ветки, на которой сидела. — Тинки выяснил, что ты ушел с друзьями на улицу, вот я и подумала, что ты пошел в Хогсмид или гуляешь в окрестностях замка, и решила проверить свою версию.

Я ошеломленно уставился на нее.

— А написать мне записку и передать ее через эльфа ты не могла?

— Я хотела поговорить с тобой лично, — пожала она плечами.

— Ясно, — хмыкнул я и усмехнулся, отвернувшись. — Идем скорее в замок, а то еще простудишься.

Она поднялась, и мы направилась в сторону Хогвартса, стремясь поскорее укрыться от хлесткого холодного ветра.

— Когда тебе сдавать статью? — спросил я через некоторое время.

— Через неделю публикация, так что до пятницы нужно все отправить, — ответила Гермиона.

— Успеваешь?

— Да, почти, — кивнула она. — Рассчитываю на твою помощь, — слабо улыбнулась она.

— Я польщен, — протянул я негромко. — Но знаю, что ты и сама прекрасно можешь со всем справиться.

— Иногда и мне нужна поддержка, — пожала она плечами.

— Я рад, что могу быть полезен, — проговорил я. Мы как раз в этот момент подошли к Главному входу.

— Ты сейчас куда? — спросила Гермиона, остановившись.

— К Помфри. И надеюсь, она меня не замучает.

— Обещаю, что она даже ворчать не будет, — заверила Гермиона.

— Ловлю тебя на слове, — ухмыльнулся я, и она кивнула.

— Тогда до встречи вечером?

— Да, до вечера, — ответил я, и Гермиона ушла, махнув мне на прощание.

Я остался на месте и украдкой смотрел ей вслед, больше не в силах сдерживать улыбку. Она простила меня, хотела видеть меня, готова была и дальше мне помогать. На что я еще мог надеяться? На чувства? Нет, только не на них. Гермиона сейчас и так делала для меня все, что вообще могла.

Вздохнув, я направил на кресло волшебную палочку и поспешил в Больничное крыло к Помфри.

Медсестра встретила меня молчаливым кивком головы.

— Я пришел по просьбе профессора Грейнджер, — на всякий случай сказал я заранее.

— Я знаю, — ответила Помфри. — Подождите несколько минут, и я вас осмотрю.

Она ушла к себе в подсобку, а я осмотрелся по сторонам. В лазарете никого, кроме меня, не было, так что здесь царили тишина и покой. Мне вдруг подумалось, что в последнее время я и не вспоминал о зельях или сильной боли, несмотря на все трудности тренировок, я стал ощутимо сильнее. Впрочем, стоило дождаться того, что скажет Помфри.

Она вернулась, как и обещала, спустя несколько минут и сотворила несколько диагностических заклинаний, а потом попросила меня продемонстрировать свои сегодняшние возможности.

Через пятнадцать минут Помфри взглянула на меня с улыбкой.

— Мистер Малфой, я вами горжусь.

— Что? — удивленно переспросил я, не веря собственным ушам.

— То, что слышали. Вы просто молодец. Делаете поразительные успехи, даже больше, чем я надеялась. Вы очень быстро прогрессируете, ваши мышцы уже достаточно сильные, так что я бы посоветовала начинать ходить по замку на короткие расстояния с помощью тростей. Только не перенапрягайтесь.

— Я могу уже ходить по замку?

— Ну, хотя бы по своей комнате, но если продолжите так же усердно работать над собой, то и по замку скоро сможете.

— Спасибо вам, — пораженно выдавил я.

Она засмеялась.

— Это вы себя благодарите да мисс Грейнджер. Я сейчас напишу для нее заключение, вы подождете, чтобы потом ей передать, или мне самой ей отдать его?

— Я передам ей, — кивнул я.

Пока Помфри делала необходимые записи, меня не покидала мысль, что с ее сегодняшними словами закончился один из самых страшных периодов моей жизни. Ощущение, что я уже на финишной прямой к тому, чтобы самостоятельно ходить, вызывало эйфорию, у меня даже закружилась голова.

— Вот, держите, — Помфри вернула меня из размышлений и протягивала сейчас исписанный пергамент. — Желаю вам больше не появляться в моих владениях до самого окончания учебы. Но если вдруг что-то случится, немедленно приходите, я вам помогу. Хорошо?

— Да, — кивнул я и, ошарашенный ее поведением, направился к выходу.

Если уж Помфри улыбнулась мне, я действительно достиг многого.

Вечером я очень спешил в Большой Зал на ужин, чтобы вовремя успеть прийти в лабораторию Гермионы к назначенному времени. К моему удивлению, за когтевранским столом я заметил скучающего Алекса и поспешил к нему.

— Как дела? — спросил я, переместившись к нему.

— Нормально. Только что из библиотеки, в обед нашел там интереснейшую книгу по арифмантике, — монотонно проговорил он.

— А я думал, что вы задержитесь в Хогсмиде, — сказал я удивленно.

— Не сложилось, — пожал плечами Алекс.

— Ты чего такой хмурый? И где Амелия?

— Она, наверное, придет на ужин немного позже, — он вяло ковырялся вилкой в тарелке.

— Наверное? Вы что поругались? — что-то в словах Алекса мне не понравилось.

— Вроде того, — вздохнул он. — Но этого и следовало ожидать.

— Почему? — не понял я.

— Просто… Ой, не бери в голову, — отмахнулся он. — А ты, я вижу, в хорошем настроении. Что произошло?

— Поговорил с Гермионой, — ответил я. — Но все-таки что у вас с Амелией случилось?

— Возможно, я поторопился и сказал ей то, чего не следовало пока говорить, но я думаю, она успокоится, и все будет в порядке. Ей просто нужно время.

— Такое впечатление, что ты убеждаешь сам себя, — покачал я головой, нахмурившись.

Алекс издал странноватый смешок.

— Может быть, так оно и есть… Ладно, лучше расскажи, что тебе сказала мисс Грейнджер?

— Ну, она взяла с меня обещание, что я никогда не стану целовать ее без разрешения, и предложила продолжить тренировки. А еще попросила помощи со статьей.

— А с разрешения, значит, целовать можно? — усмехнулся Алекс.

— Не смешно, — проворчал я.

— А по-моему, все именно так и есть.

— Не неси чушь, — рассердился я и укоризненно посмотрел на Алекса.

— Ладно-ладно, не кипятись, — он поднял руки в примирительном жесте. — Я рад, что у тебя все налаживается.

— Помфри сказала, что, по ее мнению, я уже совсем скоро смогу ходить по замку! — решил поделиться еще одной новостью я.

— Вот это здорово! — воскликнул Алекс. — Жду с нетерпением.

— Я тоже, — хмыкнул я. — Ну все, я пойду уже к Гермионе.

— Ты же так ничего и не съел!

— Неважно, я спешу, — я направил палочку на кресло.

— Это точно любовь, — подмигнул мне Алекс.

Я закатил глаза к потолку, махнул ему рукой и поспешил к выходу из Большого Зала.

До лаборатории я добрался за несколько минут и без стука открыл дверь.

— Вот это Помфри просила передать, — я протянул пергамент Гермионе, переместившись к письменному столу, около которого она стояла.

— Спасибо, — слабо улыбнулась она.

— Ты была права, Помфри не ворчала на меня. Даже более того — она улыбалась! Ты представляешь? — усмехнулся я.

— Для нее тоже радость, что ты делаешь успехи, — кивнула Гермиона. — Кстати, об успехах. Давай начнем с тренировки. А потом уже приступим к статье. Сегодня я бы хотела понаблюдать за тобой тщательно и записать все выводы. Это уже не совсем для статьи, но для отчета в Академию зельеваров. Хорошо?

— Ладно, — протянул я, хоть и не был в восторге от перспективы находиться под пристальным наблюдением.

Но я зря волновался, потому что сегодня тренировка прошла гораздо легче, чем в предыдущие разы. Сил стало гораздо больше, и это чувствовалось очень отчетливо. Гермиона тоже отметила, что я стал сильнее с нашего предыдущего занятия, и я был счастлив услышать это от нее.

Пройдя на беговой дорожке почти десять минут без остановки, я все-таки выбился из сил, и Гермиона помогла мне сесть в кресло, иначе я бы упал, не добравшись до него.

— Спасибо, — выдохнул я, все еще крепко держа ее руку. — Если бы не ты, я бы сейчас уже лежал бы на полу.

— Ты перестарался, — укорила она меня. — Малфой, нужно быть осторожнее.

— Я знаю! Но я так хочу поскорее ходить! — я сжал ее руку еще сильнее, и она вздрогнула. — Прости, — я разжал пальцы. — Это просто…

— Нервы, — усмехнулась она. — Все нормально. Передохни немного, и можно приступать к статье.

— Да, хорошо, — ответил я, окончательно смутившись. Мне так хотелось обнять ее сейчас.

Успокоившись и убедив себя в том, что мои душевные порывы только окончательно все испортят, я переместился к письменному столу, на котором уже лежало множество бумаг и несколько книг. Гермиона достала из шкафа еще одну папку с бумагами и села рядом со мной.

— Смотри, здесь информация по рецепту, но для статьи вся она нам не нужна, только отдельные части, так что… — звук открываемой двери прервал Гермиону, на пороге показался Грин. Я недовольно вздохнул.

— Добрый вечер! — с улыбкой поздоровался он, остановившись на пороге. — Гермиона, можно тебя на минуточку?

— Да, конечно, — сказал она и обратилась ко мне. — Извини, я скоро.

Я схватил со стола первый попавшийся листок пергамента и принялся демонстративно читать. Ну или делать вид.

Грин и Гермиона разговаривали очень тихо, и все же можно было их расслышать.

— Что случилось, Питер? — спросила она.

— В том-то и дело, что ничего, — тихо ответил Грин. — Я поставил сигнальные чары на некоторые предметы в подсобке, но все выглядит так, будто больше никто не пытался туда проникнуть. А что у тебя?

— Все тихо, — пожала плечами она. — С тех пор, как Тинки все время со мной, ничего странного не происходило.

— Меня настораживает этот перерыв в нападениях. Но ладно. Хорошо, что пока все в порядке. Однако будь внимательна.

— Обязательно, — кивнула Гермиона.

— Тогда я пойду. Зайти за тобой позже?

— Нет, Питер. Я не знаю, как надолго задержусь. Спасибо.

— Как знаешь, — вздохнул он и, кажется, улыбнулся, как я мог видеть боковым зрением. — До свиданья, мистер Малфой, — сказал он уже гораздо громче.

— Всего доброго, — я перевел взгляд с пергамента и посмотрел на него тяжелым взглядом.

— И вам, — усмехнулся он. — Пока, Гермиона, — он провел рукой по ее плечу и вышел за дверь. Я тяжело вздохнул, пытаясь унять неуместное раздражение.

Гермиона обернулась и посмотрела на меня странным взглядом.

— Что? — спросил я.

— Ничего. Продолжим? — несколько неуверенно спросила она.

— Да, конечно, — ответил я хмуро. — Он к тебе как на работу ходит, — пробормотал я себе под нос, но Гермиона, казалось, не услышала меня, а может быть, просто решила проигнорировать эти слова.

Мы разбирали бумаги из папки около часа, потом принялись за выписку некоторых моментов из книг, лежащих на столе, затем обсуждали, что нужно включить в статью обязательно, а что следует оставить только для отчета перед комиссией Академии зельеваров.

Заговорившись, мы не заметили, как пролетело время, так что уходил я из лаборатории, когда до отбоя оставалось всего десять минут.

Засыпая, я вспоминал лицо Гермионы, которое находилось сегодня так близко к моему.

* * *

Выходные, как водится, пролетели очень быстро, и началась новая учебная неделя. Я разрывался между занятиями, библиотекой и тренировками. Больше ни на что не оставалось времени и сил. Алекс и Амелия старались не общаться между собой, так что мы с ним снова готовили все домашние задания только вдвоем, Амелия же, по словам Алекса, теперь почти все свободное время просиживала в общей гостиной Когтеврана.

Мама каждый день присылала мне письма, и их тон становился все тревожнее. Только вот я ничего не мог с этим поделать, и это ужасно расстраивало меня. Все, на что я был сейчас способен — это отвечать ей на каждое письмо словами поддержки и утешения.

Гермиона, казалось, была немного скованной в моем присутствии, однако мы вполне спокойно общались, и то время, что я проводил с ней, я ждал с нетерпением каждый день. Я не представлял, о чем мы будем разговаривать, когда статью опубликуют, ведь времени на тренировки теперь тратилось гораздо меньше, потому что все упражнения давались мне легче, чем раньше, а значит, и время моего пребывания в лаборатории могло значительно сократиться. Так что я ловил каждый момент, пытаясь запомнить в мельчайших деталях каждую нашу встречу.

Но чем сильнее мы хотим, чтобы время шло медленнее, тем быстрее оно бежит. Не успел я оглянуться, как настал день публикации статьи в «Вестнике зельевара».

Мы заранее договорились с Гермионой, что она лично покажет мне номер «Вестника» со статьей, так что после завтрака я спешил к ней в лабораторию. У меня было настолько смешанное настроение, что я не мог понять сам себя. С одной стороны я был очень рад за Гермиону, а с другой — эта статья, казалось, ставила крест на нашем дальнейшем общении.

— Привет! — поздоровался я, открыв дверь без стука.

— Доброе утро! — улыбнулась Гермиона.

— Ну что? — спросил я, перемещаясь к ее столу. Судя по ее сияющему виду, все было в порядке.

— Вот, — она протянула мне свежий выпуск «Вестника зельевара», датированный сегодняшним числом — тринадцатым апреля.

— Можно почитать? — спросил я с ухмылкой.

— Нужно! — воскликнула она.

— Грейнджер, я никогда еще не видел тебя такой… — я не мог подобрать слова, — веселой и жизнерадостной.

— Правда? — удивилась она. — Ну, теперь увидел. Читай, а я пока что уберу в подсобке. Не могу сидеть без дела и наблюдать, как ты читаешь мой труд. Хотя вряд ли узнаешь для себя что-то новое, все же ты помогал мне с написанием статьи.

— Последний вариант все равно не видел, так что мне очень интересно.

— Вот и читай, — улыбнулась она. — Позовешь потом, как дочитаешь. Хорошо?

— Да, — кивнул я.

Открыв «Вестник зельевара» на пятой странице, где лежала закладка, заботливо оставленная Гермионой, я принялся читать статью, за которой, по сути, стояло полгода моей жизни.

«Во все времена как в магловском, так и в магическом обществе остро стоял вопрос здоровья человека. Не секрет, что маги научились справляться со многими заболеваниями посредством заклинаний и разнообразных зелий, однако до сих пор существуют такие болезни, которые не поддаются лечению. Среди таких заболеваний есть и травмы позвоночника, паралич и сопутствующие этому состояния.

Я озадачилась вопросом лечения сложнейших травм, вроде пущенных на самотек переломов позвоночника, которые лечатся в магическом мире только сложнейшим и очень дорогим зельем, которое изготавливают лишь несколько зельеваров из Франции. Далеко не у всех есть возможность воспользоваться таким зельем, потому возник вопрос о создании нового зелья, способного восстанавливать не хуже французского аналога, которое, однако, было бы дешевле и проще по способу изготовления. Но создавать зелье с нуля не понадобилось.

В древнем, очень устаревшем и почти рассыпавшемся от времени трактате по трудам зельеваров Средневековья был обнаружен старинный рецепт зелья Себастьяна Златоума, который, согласно книге, создал зелье, излечившее его невесту от перелома позвоночника. Однако до наших дней полный состав рецепта не дошел.

Все необходимые ингредиенты были определены, и зелье удалось сварить. Среди компонентов есть и рог единорога, и несправедливо забытая современными зельеварами пиявка Когнициа, и, казалось бы, неподходящие для целительного зелья корни маргариток, а также другие весьма интересные составляющие. Однако главное достоинство этого зелья состоит в том, что с помощью него уже удалось восстановить позвоночник мага, получившего травму больше трех лет назад.

К началу исследования рецепта зелья больной маг не чувствовал ног и испытывал сильнейшие боли в позвоночнике. В конце декабря зелье было сварено и выпито, а признаки его действия проявились спустя неделю — ноги травмированного мага обрели чувствительность. Далее шел период стресса, когда организм реагировал на полученное зелье сильными болевыми ощущениями в теле. Простые болеутоляющие зелья не справились с задачей, потому на основе общеукрепляющего зелья было создано новое, способное помочь справиться травмированному волшебнику с болью. Еще через некоторое время этот волшебник смог самостоятельно двигать ногами, и на день публикации статьи он уже вполне уверенно стоит, а также может медленно, но самостоятельно передвигаться.

Колдомедики подтвердили, что именно зелье Себастьяна Златоума помогло вышеуказанному травмированному магу, и сейчас у него наблюдается серьезный прогресс. В перспективе уже через несколько месяцев этот маг сможет ходить не хуже, чем здоровые люди, однако следует отметить, что для восстановления он делает ежедневные тренировки, что, нужно быть честными, не повредило бы никому из нас, даже самым здоровым.

Восстановленное зелье можно называть неким прорывом, ведь оно открывает новые горизонты для многих магов современности: как целителей и зельеваров, так и больных, утративших веру в исцеление.

Отличительной чертой этого зелья является его доступность, ведь оно изготавливается из довольно распространенных ингредиентов, и на сам процесс варки тратится около месяца, в то время, как французский аналог стоит очень дорого и изготавливается почти год. Хотя вместе с этим стоит отметить, что варить такой состав должен только опытный серьезный зельевар.

Итак, один исцеленный удивительным воссозданным зельем Себастьяна Златоума уже есть, и это только начало. Вскоре, возможно, множество магов по всему миру сможет излечить свои болезни и встать на ноги благодаря этому гениальному зелью величайшего зельевара эпохи Средневековья.

(Подробные сводные таблицы по материалу статьи читатели найдут на странице 10 — прим. ред..)

Автор статьи: мисс Гермиона Грейнджер».

Я отложил выпуск «Вестника» в сторону и прикрыл глаза. Вот и все. Это прямая дорога в Академию зельеваров, куда так стремилась Гермиона. С такими внушительными результатами ее примут туда с распростертыми объятиями, и она исчезнет из моей жизни навсегда. Впрочем, в любом случае, уже через несколько месяцев Хогвартс, как и Гермиона, останутся лишь моими воспоминаниями. Но, наверное, мне было бы легче знать, что всегда могу приехать сюда и найти ее в кабинете трансфигурации. Хотя я бы не стал этого делать, разумеется.

— Грейнджер! — позвал я, призвав все самообладание на помощь.

— Да? — она выглянула из подсобки с немного испуганным видом, и я не смог сдержать улыбки.

— Ты что, нервничаешь? Ты меня удивляешь!

Она нахмурилась, подходя ближе ко мне.

— Статья отличная! — сказал я с улыбкой, глядя ей в глаза.

— Правда? — она чуть наклонила голову.

— Клянусь тебе! — я торжественно поднял правую руку.

Она рассмеялась.

— Спасибо тебе! И за похвалу, и за помощь в написании, и за помощь в исследовании, и вообще за все! — Гермиона положила мне руку на плечо и легонько его сжала, я накрыл ее пальцы своей ладонью, но тут в дверь постучали, и она выдернула руку с такой скоростью, будто обожглась.

Я мысленно обругал последними словами пришедшего и закатил глаза.

В лабораторию стремительно занесся Тинки, размахивая письмом.

— А ты почему бродишь где-то неизвестно где, когда мисс Гермиона здесь? — удивленно спросил я.

Тинки поджал уши.

— Малфой, все в порядке, это я разрешила ему отлучиться на некоторое время, — тут же проговорила Гермиона.

— Ладно, — пожал я плечами.

— Хозяин Драко, — подал голос эльф, — Тинки принес вам письмо от хозяйки, его сова только что доставила.

— Давай сюда, — сказал я, предчувствуя недоброе. Мама уже присылала мне сегодня письмо, второго я не ждал.

Разорвав конверт, я развернул пергамент и застыл от неожиданности.