Практическая география (джен)

— А я тоже ножик купила? — сказала Софи, когда все расселись. — Вон какой!

Рон посмотрел: ножик был маленький, как игрушка, ярко-красный, из него выдвигалась куча непонятных штук — может, девушке такой и подходит?

Она перехватила его недоуменный взгляд и рассмеялась:

— Я не себе, конечно, это сыну, в подарок.

— Сыну? — удивился он еще больше.

— Да ему уже десять! Я же, как говорится, маленькая собачка — до старости щенок, только выгляжу молодо, — и довольно рассмеялась. — Это Алекс у нас молодая.

— А Софи у нас скромная, — хмыкнул седой, Рон уже запомнил, что он француз, и имя — Пьер. — Про возраст сказала, а про степень по фармации молчит.

— Я стараюсь забыть, — отмахнулась Софи, — хоть на один вечер, это не аптека, а ужас просто, все же надо с собой везти. Кстати, Рон, ты бы зашел, посмотрел, может, тебе что-то нужно — кроме того, что Джордж заказал?

— Да вроде нет, — сказал Рон неуверенно.

— Фред, а тебе?

Гейб помотал головой — до сих пор он не сказал ни слова.

— Им ничего не нужно, — небрежно заметил Джордж. — У них теперь ножик есть, они себе палочку построгают. Раздвоенную.

Рон просто обалдел.

Дурацкая детская подначка настолько не вязалась с тем, что говорили ему о Холловэе, что он даже разозлиться не смог. Это было... «Ну, как если бы Перси сразу полез в драку, вместо того чтобы закатить очередную речь, — подумал Рон и тут же вспомнил, как Перси в самом деле полез в драку, когда какие-то уроды сказали в кабаке, что Фреду туда и дорога. — Но он же дрался за свое, больное — а здесь? Неужто чужие деньги встали настолько поперек горла? Дракклова чушь. Что-то здесь не то, задницей чую».

— Не обращайте внимания, Джорджи сегодня не в духе, — сказала Софи. — У Джорджи была неудачная тренировка. Ничего, сейчас принесут свиную ножку, и ему полегчает.

— Если он съест ножку, будет ему еще одна неудачная тренировка, — сказал Пьер, благосклонно улыбаясь. — Ты не думай, он не всегда такой, просто хочет произвести впечатление. — И занялся салатом.

— А у вас бывают тренировки? — вдруг спросила Алекс — это были ее первые слова, которые Рон услышал.

Он потер отшибленное плечо, которое поленился залечить днем, и усмехнулся:

— Еще как! Убиваем взглядом, но можем и палочкой!

Алекс отхлебнула из высокой кружки — она пила пиво, — облизала губы и улыбнулась:

— А посмотреть можно?

«Рональд Уизли, кажется, у тебя есть шанс», — подумал он, мигом забывая и Джорджа с его тупыми подколками, и вообще все на свете.

— На тренировку вряд ли, а вот на палочку... Пошли завтра со мной в парк? Поищем подходящую.

— Подходящую — что? — спросила она почти шепотом.

Рон быстро оглянулся: кажется, никто больше на них не смотрел, разве что Гейб мазнул равнодушным взглядом и снова уткнулся в тарелку.

— Ну, что-нибудь подходящее, — пробормотал он, нагибаясь к самому ее уху. — Так пойдем?

Она склонила голову набок:

— Меня еще никогда не приглашали искать… что-нибудь подходящее. Это та-а-ак романтично!

— Тогда у входа в восемь? — не отступал Рон. — Да?

Она смерила его взглядом и кивнула.

И все. Вот так просто.

Просто стало с тех пор, как Гермиона привела Крума на их еженедельные посиделки в «Кабаньей голове» и объявила, что это все серьезно, — она всегда старалась быть честной, чего уж там. Конечно, они тогда месяц как разбежались, но считалось — по крайней мере, он считал, — что временно, пока она защищает диплом и нервы у обоих ни к дракклу. Все тогда смотрели на него, будто он должен что-то сказать или сделать, но он понятия не имел, что в таких случаях надо говорить или делать, и опять свалял идиота: спросил у Крума про шансы «Соколов» в новом сезоне.

Наверно, надо было дать ему в морду, но рядом сидела Джинни, а у Джинни живот только что на нос не лез.

Через пару дней подвернулась эта Венди из отдела оформления, они где-то гуляли, потом завалились к ней домой, и там, наконец осознав, чего от него ждут, он просто заткнул ей рот.

А теперь вот Алекс.

* * *

Возвращались уже в темноте, расслабившись после ужина, болтали ни о чем, даже Гейб обсуждал с Пьером какого-то Жан-Жака, который где-то тут жил, — по-французски, так что Рон, кроме имени, мало что понял.

На мосту Софи велела остановиться и смотреть: старый город плыл, как корабль, по темной реке, в ночное небо мачтой втыкалась подсвеченная снизу струя фонтана.

Рон начал аккуратно отступать на заранее намеченные позиции позади Алекс, положил руку на перила так, чтобы касаться ее руки, придвинулся ближе…

— Мистер Уизли, на два слова!

Рон дернулся, едва не выхватив палочку.

Джордж Холловэй стоял спокойно, расставив ноги на ширину плеч и заложив руки за спину, смотрел цепко и внимательно.

— Слушаю, — сказал Рон.

— Очень рад, что слушаете. Мне, мистер Уизли, от вас надо одно — чтобы сезон прошел нормально и без эксцессов. К которым я отношу, во-первых, нарушения дисциплины…

Рон начал закипать. Пальцы согнулись, нащупывая рукоять, в голове зашумело.

Стоп, Рональд Уизли, тебя учили с этим справляться. Дыши, успокойся, выпускай пар…

И тут Джордж посмотрел ему за спину, туда, где стояли остальные, на… на Алекс?

Драный Мерлин, он что, ревнует?!

— ...И, во-вторых, некомпетентность. Вы у себя можете сдавать какие угодно экзамены, но пока я не аттестую вас лично…

Ах ты!

Магия, не находя выхода — палочку он все-таки не достал, — рвалась наружу, и он понимал, что не справится, не успеет…

Ветер хлестнул по глазам, река ударила в опоры моста, так что он содрогнулся под ногами, брызги взлетели и обожгли лицо.

Рон вскрикнул, шарахнулся и пришел в себя.

Холловэй растерянно провел рукой по волосам, стряхивая капли, потом перегнулся через перила и посмотрел вниз:

— Что это?

Рон шумно выдохнул, собираясь с мыслями.

— Занятия до тридцатого, — сказал он хрипло, — экзамен сделаем первого, годится?

Холловэй оторопело посмотрел на него и выдавил:

— Да.

* * *

— Я ж его чуть не убил, — пожаловался Рон, осторожно расшнуровывая ботинки. Драконьей коже сносу не было, и шнурки продавец зачаровал на саморазвязываемость, но невозможно было не пройтись лишний раз пальцами по мелким упругим чешуйкам.

— Это Джордж, — кивнул Гейб. — Теперь понял?

— Кейт совсем по-другому про него говорила. Или он только с нами такой?

— Кейт целитель. Она должна так видеть.

— Как это?

— Целитель видит зло, но знает, что он сильнее. Не убивает.

— Вот уж глупости, — сказал Рон, выпутываясь из свитера. — У меня друг целитель, он знаешь как воевал! Мы с ним самого Фенрира Грейбека завалили!

Про Фенрира Рон вспоминать любил, не то что про Нагини и лицо Невилла под горящей шляпой. Ему все время мерещилось, что на месте Невилла должен был стоять он сам, а он не вышел, не успел, и это было как еще одно предательство.

— Когда он убивал, он был целитель?

— Не-е-ет, он потом стал.

— Вот. Потом — можно. Надо перестать убивать. Я не могу. Ты можешь?

— Не знаю, — сказал Рон. — Но я больше по тварям, это же другое?

— Спи, — сказал Гейб. — Все это la philosophie de merde, забей.

Рон уснул, и ему снилось, как серая река уносит его, швыряя среди бурунов, а на мосту кто-то стоит и смотрит вслед, но кто — различить невозможно.

* * *

Утром Рон получил письмо. Большую его часть занимали подробно изложенные требования не посрамить фамилию Уизли вообще и Персиваля Уизли в частности, и Рон со спокойной душой пропустил их, отыскивая между слов то, что интересовало по-настоящему, — кое-как нацарапанную улыбающуюся рожицу. Это был их с Перси шифр: улыбка означала, что Джорджу не хуже. Перси сопротивлялся, не желая заниматься глупостями и рисовать какие-то рожи, но сам предложить ничего подходящего не смог и смирился.

Строчкой ниже затейливой подписи Перси было нацарапано: «Ронни, сделай их всех!»

Дальше незнакомым мелким почерком шло: «Привет, Рон, как дела? Сильвия» — и вот это было действительно странно. Ладно, в аэропорту они могли встретиться случайно, но вместе писать письмо?

Так или иначе, день начинался неплохо — до тех пор, пока Рон не вспомнил. Не про экзамен даже, на который он ни с того ни с сего подписался — до него оставалось целых две недели, так что можно было раньше времени не заморачиваться, а про свидание! Вчера он, не задумываясь, схватил то, что само шло в руки, — как всегда, Рональд Уизли, как всегда! Вот и подумай теперь, что с ухваченным делать? Как это вообще бывает — с магглой?

Конечно, можно погулять по этому Мерлином забытому парку, сходить в «Пиквик», а потом? К себе в комнату не привести, где она живет, Рон понятия не имел, и еще не факт, что живет одна. Но даже если обменять галлеоны на маггловские деньги и снять номер в каком-нибудь отеле, дальше что? Маггловедения он никогда не любил и сдавал кое-как, но слышал от Гермионы о жуткой заразе, которой магглы боятся до ужаса, — от нее, вроде, были какие-то средства, и, наверно, их тоже можно найти, но главное — как быть с выбросами магии, которые у него при этом… в общем, случались с некоторых пор?

Как, Мерлина ради, объяснить маггле, отчего в процессе разбились все до единого стаканы или там занавески запылали синим пламенем?

Чем он вообще думал, идиот?! То есть понятно, чем.

Ну, может, она и не согласится на первом свидании? Во всяком случае, он постарается не обострять, а там как пойдет. Драный Мерлин, вот же чушь! И спросить некого.

В полном раздрае он побрел на занятия.

* * *

— Сегодня, — сказал толстяк в мятом маггловском костюме, — мы поговорим о Статуте секретности и возможности его соблюдения в полевых условиях. Я попробую объяснить вам, как надо себя вести, чтобы не насторожить своим поведением… э-э-э… обычных людей.

Тут он приложил руку к груди и слегка наклонил голову, и Рон понял, что это маггл. Очень осведомленный маггл.

— В большинстве наших газет, дамы и господа, вы найдете десятки объявлений от так называемых ведьм и колдунов, предлагающих свои услуги в любой… э-э-э… сфере бытия. Здравомыслящие люди — а вы, без сомнения, можете отнести к этой категории своих коллег, не владеющих магией, — относятся к этим объявлениям… э-э-э… скептически. Кроме того, на телевидении, — здесь он оглядел класс, вопросов не дождался и продолжил, — также во множестве присутствуют ведьмы, колдуны, маги и тому подобные персонажи. Как правило, каждый из них называет себя потомком старинного рода и может предъявить пару-тройку дипломов никому не известных учебных заведений. Вот это и есть… э-э-э... образец, которому вы должны следовать. Дополнительные часы для ознакомления с образцом вам будут предоставлены, начиная с завтрашнего дня, в вечернее время — днем классы заняты. Для выезжающих впервые посещения занятий обязательны. К счастью, ваше место назначения, как ни странно, несколько облегчает ситуацию. Когда мы… э-э-э… планировали нашу деятельность в Сомали, то имели в виду, в том числе, оказание помощи малым кланам. Вожди этих кланов, однако, отказались от нашей помощи, заявив, что являются колдунами и будут лечиться только у колдунов. Этот факт был... э-э-э… отражен в отчете, и были сделаны выводы, в результате которых вы тут и присутствуете. Кроме того, вожди настаивали, что лечение не должно происходить публично — при… э-э-э… манипуляциях могут присутствовать только целитель, пациент и при необходимости ассистент целителя и родственники больного. Мы рекомендуем ссылаться на это требование и при проведении лабораторных исследований. Несколько сложнее обстоит дело для немедицинского персонала. Здесь, дамы и господа, стоит запомнить, что вам запрещено любое колдовство, дающее… э-э-э… видимый и немедленный эффект, а также несанкционированное стирание памяти и, само собой, непростительные заклятия. Исключение, дамы и господа, — угроза жизни. Скажем, в прошлом сезоне в одном из госпиталей местный работник был… э-э-э… уличен в хищении лекарств и незамедлительно уволен. Желая отомстить, он вернулся в лагерь и произвел несколько выстрелов по персоналу. Среди персонала был маг, который поставил щит и предотвратил гибель людей, после чего стер у присутствующих память об инциденте. После разбирательства он был оправдан, а затем и награжден. Зато маг, забывший наложить на территорию лагеря чары… э-э-э… осечки, был строго наказан, — он опять оглядел класс, проверяя, до всех ли дошло. — Мы надеемся, дамы и господа, что наши требования — не слишком высокая плата за возможность помочь страждущим.

Он хмыкнул, снова прижал руку к груди и удалился.

Рон тупо смотрел в стол, переваривал сказанное. Выходило, что свиданий не будет, кроме как сегодня. «Так нечестно», — подумал Рон, одно дело — когда отказываешься сам, и совсем другое — когда отбирают. Так он не согласен.

— Идешь на чары? — сказал он Гейбу. — Или тебе не надо?

— Я пойду, — ответил тот. — Надо.

— А завтра вечером, на этот просмотр?

Гейб повернулся к нему:

— Нет. Ты понял, что они хотят?

— Н-не совсем, — сказал Рон. — Чтобы мы не колдовали при магглах?

— Чтобы магглы видели то, к чему привыкли.

Рон совсем разозлился. Он хотел объяснений, а не новых загадок.

— Драный Мерлин, Гейб, ты достал! Купи себе переводчик и объясни нормально! Ну что ты ржешь?

Гейб не ржал, конечно, — улыбался, пусть не слишком весело.

— Я всегда так говорю.

— Ага, конечно! Я видел, как ты болтал по-французски!

— Я объясняю, Рон. Они считают, что мы escrocs... мошенники. Что мы лечим как будто. Говорим больным, что они здоровы, и больные верят.

— Это что, — не поверил Рон, — мы всю дорогу будем перед магглами дурака валять?

— О! Ты хорошо сказал.

— Не то чтобы я не умел, — скривился Рон, — но чтобы специально?

— Посмотришь, — сказал Гейб. — Пошли, опоздаем.

* * *

— Голова пухнет, — пожаловался Рон двумя часами позже, разминая затекшую шею.

У него просто язык не поворачивался признаться, что ему понравилось. Не стыдно было рассказывать про атакующие заклятья, в крайнем случае — про защитные, но не хвастаться же, что он теперь может из чего угодно трансфигурировать хоть судно, хоть утку, а потом наложить на них чары самоочищения? И не такие, как он — то есть все они — накладывали в шестнадцать лет на многострадальные простыни в спальне, а вполне профессиональные, Джинни обзавидуется, когда увидит. Проверочные и распознающие чары обещали начать завтра, и оставалось только совместить сказанное на первой паре с выученным на второй.

«И, пожалуй, стоило бы найти Холловэя и узнать, что именно он станет проверять, — подумал Рон. — Только попозже, после тренировки. Или после обеда. Интересно, а он согласится показать, как это делают магглы? Если попросить?»

* * *

На тренировке его поставили против Гейба. Рон продержался не меньше пяти минут, почти поверил, что жизнь удалась, на шестой не успел увернуться от простого Impedimenta, неудачно упал и сломал нос. Самое обидное было, что поединок ни с того ни с сего объявили законченным. Из-за носа! Носу не везло уже столько раз, что Рон перестал считать — сморгнул слезу, решил, что раз такое дело, вставать не будет, перекатился на бок и потянулся за палочкой — остановить кровь.

— Стоп! — сказал где-то наверху инструктор — слава Мерлину, не Мальсибер, другой. — Господа колдомедики, у нас пациент!

Возгласы и смешки слились в невнятицу, Рон дышал ртом, сплевывал кровь и злился: пациента вам, драный Мерлин! Сам бы давно залечил и ушел, для нормального целителя здесь ловить нечего, какого драккла устраивать представление?

— Мадам Бёрк? Прошу!

Шагов и дыхания он не услышал, кажется, даже отрубился на несколько секунд и очнулся, когда голову аккуратно приподняли и положили на что-то гладкое и холодное, чуть заметно пошевелившееся под щекой, и холодные жесткие пальцы на мгновение коснулись сломанного носа. Только пальцы, никакой палочки, никаких слов. «Не больно», — подумал Рон, судорожно хлюпая, а пальцы снова скользнули по лбу, потом по нижним векам, и в голове окончательно прояснилось.

— Как вы себя чувствуете?

Рон оттолкнулся, стараясь не касаться ее еще и руками, сел и покрутил головой.

— Спасибо, мэм, нормально. Эээ… а ваша мантия? Я ее не очень запачкал?

Безнадежен, Рональд Уизли!

Она взглянула так, что он даже зажмурился, а когда открыл глаза, Гейб уже помогал ей подняться.

* * *

Рон просомневался до вечера. Судьба так старательно подсовывала ему отмазки, что пойти хотелось все сильнее. Он даже собрался было выпить для храбрости, потом решил, что не стоит, и еще раз почистил зубы.

На улице было пасмурно, но сухо, они прошлись по парку, добрели до озера, посмотрели на пустующие скамейки и решили, что сидеть холодно. Алекс полезла в карман за перчатками, не нашла, и, значит, можно было греть ей руки, а не думать, о чем бы поговорить. Пальцы у нее были маленькие и мягкие, с очень коротко обрезанными ногтями, и это почему-то особенно заводило: он терпеть не мог длинные и острые, как у… Он разозлился, запретил себе сравнивать, перехватил ее руку повыше, второй, свободной, скинул шапку и зарылся ей в волосы, потянулся ближе — поцеловать, сначала осторожно, спрашивая разрешения, а когда она позволила — уже не сдерживаясь и не думая ни о чем.

Куртка была слишком толстой, неудобной, он запутался в шарфе, рванул молнию, пробираясь дальше, к ней, и чуть не застонал, когда она чуть заметно помотала головой: «Нет». Но все остальное было можно — оттянуть воротник, уткнуться, пройтись языком, ухватить мочку уха, прижаться сильнее, провести по спине, поймать губами вздох, и повторить, и еще, и еще…

— Завтра, — шепнула она, отталкивая его, и он, все еще не отпуская ее рук, бормотал, что завтра — нет, что он с ума сойдет, но завтра — нет, никак.

Когда Рон вернулся, Гейб еще не спал: взглянул без особого интереса, объяснил, что телефон купить, конечно, можно, но работать он будет только наверху, а здесь, в подземельях, вряд ли, и удобнее звонить из бара, а еще лучше…

— Что? — спросил Рон

— Вообще не звонить. Я видел ее кое с кем. Раньше.

Ну да, про тот взгляд на мосту Рон умудрился забыть. Но, так или иначе, ни завтра, ни послезавтра ему ничего не светило, а там, решил он, будь что будет.