Практическая география (джен)

Охранники уже не только орали — метались у самого края прогалины, там, где должны были, но не успели еще поставить сортировочную палатку, вглядывались в темноту, трясли своим дурацким оружием. Потом раздался странный звук, будто разорвали очень толстую ткань. Гейб мигом опрокинул чайник в костер — пламя зашипело и погасло. Джордж завопил:

— Не стрелять! — и рванул к охранникам.

Рон едва не выхватил палочку, но удержался, замер в позиции «к бою».

В пустыне что-то шевельнулось, показался слабый свет: не фонари, скорее всего факелы.

Рон моргнул — оказалось, он все время так и таращился в темноту.

— Мать Дахут, — непонятно пробормотала Кейт, — да что там у них?

Охранник снова крикнул, ему ответили, Джордж что-то сказал — должно быть, переспрашивал — и вдруг позвал:

— Эй, Фред! Вардаи! Похоже, по вашу душу!

Рон сорвался с места, выскочил вперед и заорал:

— Геди! Сюда!

Гейб схватил его за руку и потащил назад, Рон брыкался, шипел:

— Надо позвать, он сам не может…

— Ballot! Voici les Moldus!

— Ну и что? Ну и магглы? Все, пусти ты! Пусти!

— Что там? — уже в полный голос проговорила Кейт.

Джордж снова что-то сказал и вдруг выругался:

— Говорят, раненые!

— Огнестрел? — непонятно спросил Гейб.

— Нет, — ответил Джордж неуверенно. — Вроде кто-то покусал. Зверь какой-то.

И будто извиняясь, добавил:

— Африка!

— Гейб! — Кейт мгновенно успокоилась. — Операционную, живо! Рон — встретить и доложить!

Рон кивнул — все, отпсиховали, работать надо.

— Помочь? — спросил кто-то от бывшего костра, кажется, Пьер. — Я же все-таки универсал.

— Спасибо, — на ходу бросила она, — пока нет, но если вдруг что…

* * *

Делать Рону ничего не пришлось: охрана сама отступила в сторону, кочевники уже подходили, и стало видно, что раненых несут на чем-то вроде носилок. Геди шел первым, сбоку с факелами бежали двое детей, и кто-то еще ковылял сзади. Мимо Рона проплыли темные запрокинутые лица — одно было совсем черным, и он вдруг понял, что это кровь и что пятна на одежде тоже от крови.

Привет отделу безмозглых тварей.

— Кто их?

Геди долго в него всматривался, мучительно щурился, будто не узнавая, и наконец ответил:

— Сначала клятва.

— Какая еще?..

— Обет, — негромко сказала Кейт от входа. — Они хотят Непреложный обет, помнишь?

И кивнула Геди:

— Мы готовы. Заносите.

* * *

Палатка так только называлась: на самом деле здоровая дура в желто-зеленых разводах, с максимальным набором чар, кроме разве расширения пространства, которое пока было ни к чему, вместила бы всех, но Геди сразу отправил носильщиков восвояси, а Кейт, поглядев на него, выпихнула следом и Рона:

— Присмотри там, за Джорджем особенно. Местные не подойдут, а наши могут.

Рука сама скользила вдоль лампаса, пальцы сжимались, и песок под ногами — Рон стоял у входа — скрипел слишком громко. Рон старался дышать ровно, обшаривал глазами округу, но пока все было спокойно. Кроме Холловэя, тот не мог не сунуться:

— Ну что?

— Формальности, — сквозь зубы ответил Рон. — Типа мы — это мы, а не врачи-убийцы.

Шуточка вышла та еще — Холловэй взглянул на него, как на ненормального, и отстал.

Гейб вылез минут через десять, такой же, как всегда:

— Иди.

Рон вошел.

Один из раненых уже лежал на столе, Кейт, склонившись, водила над ним палочкой — вокруг дрожало разноцветное марево диагностирующих чар. Геди сидел рядом со вторым, у стены — кажется, вытирал ему лицо. В углу громоздилась большая куча тряпья.

— Э-э-э... — протянул Рон. — И куда мне?

— Заходи, — сказала куча.

Рон споткнулся на ровном месте и сел на пол.

— Хорошо, — сказала куча. — Руку дай.

Из-под тряпок вынырнуло лицо, бурое и сморщенное, как у садового гнома.

— Дай руку, — повторила старуха, протягивая к нему свою.

— Скорее, — проговорил вдруг Геди странно, будто задыхался. Рон обернулся: раненый на носилках завозился и застонал, и Геди вцепился в него, не давая двигаться.

Рон поспешно сунул руку старухе, та перехватила и наклонилась, разглядывая ладонь. Второй, свободной, она пошарила в своих лохмотьях, вытянула какую-то черную вонючую дрянь, вроде куска кожи, и положила на пол — на чистый пол, по которому он лично еще и обеззараживающими чарами прошелся! Он обернулся к Геди, но тот не заметил. Не звать же его? Ну ладно, надо так надо.

Старуха опять достала что-то из недр, Рон посмотрел и увидел ту-самую-палочку. Раздвоенную, да. Палочка легла ему на ладонь, он замер, привычно ожидая отклика, как от любой нормальной, и выдохнул почти разочарованно — отклика не было. Костлявые пальцы держали крепко, старуха склонилась еще ниже, едва не касаясь носом руки, и что-то забормотала — Рон не расслышал, да и не старался, потому что палка на ладони вдруг затряслась мелко и начала рассыпаться в труху.

— Говори, — каркнула старуха. — Не открою, что услышал, никому, кто не рожден йибир, тумал и мидган.

— Не открою… — повторял Рон. Он не чувствовал ничего — совсем ничего, кроме вцепившихся пальцев. Палка крошилась, труху неведомо чем сдувало с ладони, пока совсем не сдуло.

Рон взглянул вниз — пол был чист. А куда та штука девалась? Черная?

— Все? — спросила Кейт. — Гейба зови, скорее. И сам возвращайся.

* * *

— Это мой брат, — сказал Геди. Раненый стонал и корчился, и теперь они держали его вдвоем, накладывать чары Кейт почему-то запретила. Рон косился на операционный стол, но из-за склоненных над ним голов ничего разглядеть не мог.

— Мой брат, Кори Исмарис.

«Человек, который ткнул в себя палочкой», — сообщил переводчик.

— З-зачем ткнул?

— Чтобы стать гиеной.

Рон разинул рот. Анимаг?

— Погоди. Он что — захотел стать гиеной и стал?

— Да, — сказал Геди. — У него умерла жена, пол-луны назад. Он решил, зверю будет легче. И пришел за детьми, хотел забрать их с собой.

Рон пытался соображать, но картинка не складывалась.

— А почему он сейчас человек?

— Пришел за детьми, — терпеливо повторил Геди. — Дети не пойдут с гиеной, а с отцом пойдут.

— Все, — вдруг сказала Кейт. — Забирай его.

— Что — все?

— Все нормально. Палочку достань, чучело! Второго не трогай, мы сами.

А, да. Рон переправил раненого со стола на носилки и сел рядом с Геди, подозрительно покосившись на устроившуюся с другой стороны старуху. Та сидела с закрытыми глазами, будто спала.

Теперь можно было разобраться с тварью.

— Давай по порядку. Твой брат — он всегда умел превращаться?

Геди не отвечал, смотрел молча и как будто мимо, и Рон засуетился — мало ли что, вдруг это им тоже нельзя?

— Ты не думай, я ничего такого, просто я в этом понимаю, ну, немного…

— Вы! — сказала Кейт. — Трепаться — на улицу.

Геди опять сощурился, словно у него что-то болело. «Где-то я такое встречал», — подумал Рон — и вспомнил.

— Ты что, видишь плохо? — и, не дожидаясь ответа, почти радостно зачастил. — Это ты удачно попал! Кейт! Кейт, ты же можешь, да? Сделать, чтобы он хорошо видел? Ну пожалуйста!

— Вон отсюда! — рявкнула Кейт.

Рон подхватил Геди за рукав и потащил вон.