Торнадо (гет)

В девять вечера, стащив валявшуюся на кухне трубку телефона, он прокрался с ней в свою комнату. Дурсли уже заняли еженощное место на большом диване в гостиной, перед телевизором и широким журнальным столом, уставленным орешками, чипсами и напитками. Петунья уселась между сыном и мужем, похожими друг на друга, как две капли воды (одна чуть покрупнее, вторая чуть мельче), и выглядела полностью довольной жизнью.

Трубку у Кейсли сняли на втором звонке.

— Але? Да? Эванс, ты, что ли?

— Ага. Фред? Или Билл?

— А что, есть какая-то разница? — хихиканье.

— Ладно тебе. Так Рон дома?

— Нет, — задумчивым голосом, — он вообще не приходил. А ты где его бросил?

— Ну... он собирался на реку купаться.

— Давно?

— Часа... ээээ... четыре назад.

— Подожди, наберу на мобильник, повиси пока. Ого, недоступен. Наверняка у Лорки! Через пару часов звякни еще, может, проявится. Он такой мачо, наш Ронникус! — на той стороне издали преувеличенно сладострастный стон, после чего весело заржали.

Гарри решил не вдаваться в трогательные подробности своих отношений с теткиным телефоном и согласно хмыкнул. Перезвонить, конечно, не удалось, — через два часа Дурсли выключили во всем доме свет, и тетка привычно задвинула щеколду на двери его спальни. В отличие от других комнат, его запиралась только снаружи.

— Ладно, — подумал Гарри, валясь в кроссовках на неразобранную кровать, — позвоню завтра. Спрошу про... что у них с Хоуком за фигня происходит... было бы здорово, если бы он сгонял с утра к Грейс, меня тетка наверняка припашет работать по дому...

Он снял пропотевшую за день футболку и школьные брюки, стащил, не развязывая шнурков, кроссовки и снова улегся поверх покрывала. За окном стояла томительная тишина, листья на фруктовых деревьях в саду замерли неподвижно. Гарри открыл окно, но прохладней в нагретой за день комнате не стало. Он еще немного повозился, пытаясь устроиться удобней, а потом провалился в сон.

Кап, кап, кап. Вода ударялась в черепицу. Сквозь пустоту чердака эти звуки, чуть ослабленные, доносились до спален на втором этаже. Мелкий ночной дождь брызгал в открытое окно, и Гарри стоял в окружении черных теней, скрывавших под масками лица, на неведомом пустыре. Кровь из раны на левой руке быстрыми яркими каплями падала в огромную чашу, по краям которой вились неизвестные письмена, и черноволосый человек, единственный, чье лицо было открыто, смотрел на него холодными синими глазами. Внезапно Гарри понял, что должен как можно скорее дотронуться до валявшегося в стороне кубка, похожего на те, которые выигрывал на спортивных соревнованиях для школы «Стоунвол Хай» Дин Коллинз. Он рванулся к нему, упал на колени, споткнувшись о торчавший из земли каменный обломок, и обстановка во сне переменилась. Темноту разрезали слепящие золотые лучи, в свете которых возникла мать, такая же юная, как всегда в его снах. Ее лицо, приблизившись, заслонило все вокруг, и Гарри почувствовал такую любовь и такую печаль, которых никогда не испытывал, вспоминая о ней наяву, среди дневного шума и гама.

— Ты использовала свой шанс, — прошипел черноволосый.

— Скорее, Гарри, — воскликнула мать, не обращая на того внимания, — скорее, пока мы его держим!

Он увидел смутные золотые тени, вставшие рядом с ней, и снова бросился вперед, в последнем усилии дотянулся до кубка, рухнул с кровати и проснулся.

Сердце постепенно замедляло ритм, левая рука горела огнем. Он помассировал ее, восстанавливая кровообращение.

За окном все еще было темно, но кое-какой свет проникал в комнату от фонаря, стоявшего дальше по улице, и в этом сером, сумеречном освещении он достал тетрадь, ручку и принялся записывать сновидение. Грейс требовала, чтобы он делал это сразу, как проснется. Гарри был не слишком рад тому, что она выбрала его своим подопытным кроликом, но сны его напрягали тоже — в них чувствовалась странная последовательность, словно они были частью чего-то общего, а не случайными кошмарами.

Дождь затих, не принеся никакого облегчения. Было слишком жарко, чтобы обычный мелкий ливень мог принести прохладу. Капли высыхали, едва коснувшись почвы. Теперь от земли поднимался густой душный пар. До рассвета Гарри проворочался в кровати, но заснуть смог только за полчаса до того, как тетушка с грохотом отодвинула задвижку.

Вскоре раздался телефонный звонок. Через минуту на лестнице послышалось раздраженное ворчание, и тетка позвала:

— Гарри!! Возьми трубку! Это из школы.

Гарри отжал тряпку и поднялся с колен. Коридор второго этажа он почти закончил, оставалось самое неприятное — уборка в комнате Дадли.

— Ну? Ты долго будешь заставлять себя ждать? Это твой куратор.

Проглотив слова «Какой куратор? У нас нет никаких кураторов», Гарри взял трубку.

— Гарри Эванс?

— Да?

— Гаррикус! Это я, Фред Кейсли. Не узнал?

— Прив...Эмм... Простите, сэр.

Тетка кивнула и пошла вниз по лестнице. Гарри быстро юркнул в свою комнату.

— В чем дело, Фред? Где Рон?

— Я потому и звоню. Его не было у Лорки. Где, говоришь, ты его оставил? Можешь вырваться от своих и показать? Мать волнуется.

— Я не знаю... мне надо еще домыть...

— Скажи, что тебя требуют из школы. Я сказал, что я — твой куратор, придумай что-нибудь.

— Ээээ... а как ты назвался?

— Да никак! Гарри, не тормози, у нас мать с ума сходит! Не знаю, куда делся Ронни, но нам с Биллом придется срочно это выяснять, не то здесь будет второй потоп.

— Ну... я попробую...

— Через полчаса у школы, ок?

Гарри переоделся в чистую футболку, крикнул тетке, что его срочно вызывают в школу и, не дав никому из Дурслей опомниться, вывалился на улицу. Слава богу, Дадли еще спал, дядя Вернон вальяжно развалился на кресле в столовой, читая газету, Петунья суетилась вокруг, и задержать его не успели. Когда он вернется, они, конечно, устроят разбор возмутительного происшествия, но сама наглость его ухода должна была послужить в его пользу: так уходят, только если действительно уходят по делу. Тетка не любила заниматься его школьными делами, так что, может быть, легенда про «куратора» сойдет за правду?

Через полчаса стало еще жарче. Вчерашний день, казалось, побил все мыслимые температурные пределы для средней Англии, однако сегодняшний явно шел на новый рекорд. Было около десяти утра, когда они с Биллом, Фредом и Симусом стояли возле дома Грейс, глядя на опущенные белые занавески.

— Расплавиться можно, — стонал Симус, зачесывая назад мокрые от пота пряди соломенных волос, — хотите «снега», парни?

— Нам нужна ясная голова, Сим, — сумрачно заметили близнецы. Их настроение заметно упало после того, как за утро они обегали полгорода и не нашли никаких следов Рона — ни в доме, где вчера была вечеринка, куда его звала Лора, ни у самой Лоры.

Гарри поднялся по ступенькам и нажал кнопку медного звонка, сделанного в форме львиной головы. Изо рта льва высовывался круглый язык, Гарри давил на него, но внутри было по-прежнему тихо. Он начал стучать. Через пятнадцать минут долбежа в дверь, дружных воплей под окнами и нескольких камешков, кинутых близнецами в окна, стало ясно, что дверь не откроют.

— Может, бабка повезла Грейс в больницу? — сказал Фред, — Если ей стало хуже? Черт с этим, Эванс, покажи, куда пошел Рон.

Они двинулись в парк. В тени деревьев, без прямого солнечного света, жара была чуть слабее. Симус обвязал снятую футболку вокруг бедер. Фред велел распределиться, чтобы обыскать возможно большую часть леса. Перекликаясь, они спускались к реке. Билл шел по дорожке, остальные брели напролом. Первым темно-красную сумку заметил Гарри.

-Эй! — позвал он остальных.

Послышался шелест листьев, хруст веток, и трое парней выбрались к нему с разных сторон. Гарри ткнул пальцем в землю.

— Это ранец Грейс.

— Вот же черт, — мрачно протянул Фред после минутного молчания.

Симус отошел в сторону и уселся, прислонившись спиной к нагретой солнцем сосне. Судя по его состоянию, вчерашний вечер он провел довольно бурно. Пятна света и тени падали сквозь деревья на рассыпавшиеся по земле тетрадки. Гарри присел на корточки, рассматривая их. Несколько минут слышалось только сопение близнецов, чириканье птиц да старательное постукивание дятлов.

Гарри распрямился. Теперь ему было плевать на всех Дурслей, вместе взятых. Обычная легкая рассеянность слетела с него. Он был собран и полон решимости действовать. Вопрос в том, с чего начать? Гарри посмотрел на друзей. О'Хара почувствовал этот взгляд.

— Пора вызывать полицию, — сказал он, на секунду открывая мутные серые глаза, — только я домой пошел. Гарри, меня здесь не было! Звоните, если что.

Сделав вялый прощальный жест рукой, Симус побрел прочь.