Торнадо (гет)

— Что за? — Рон не успел договорить, как из заискрившего камина в комнату скользнула высокая темная тень. Широкий капюшон обрамлял бледное лицо лицо с горящими злым огнем глазами. Незнакомец был похож на кобру, приготовившуюся к броску. Ворох искр осыпался с его черного плаща, спадавшего такими вольными складками, словно под ними вовсе не было тела. Секунду они молча смотрели друг на друга, потом пришедший вытянул руку в сторону Грейс.

— Маггловская девка и ее дружок, — прошипел он. Рон шагнул вбок, заслоняя девушку от злобного незнакомца.

— Вы еще кто такой?

Грейс тоже сделала крохотный шажок в его сторону. Теперь они стояли слитно, и от этого в груди чуть теплело. Пришедший махнул рукой в сторону окна, воздух за которым дрожал от сдержанного гула. Птицы неслись в сторону леса так быстро, что взгляд не успевал за их движением. Ветер ломал ветки на яблонях в старом саду, и стекло выгибалось и дрожало от напора воздуха. Черный человек махнул рукой еще раз, и ветер утих. Он разразился свистящим хохотом.

— Кто я? Кто вы такие, чтобы задавать вопросы самому могущественному волшебнику двух миров?!

— Волшебников не существует, — сказала Грейс из-за спины.

Одно из двух, подумал Рон. Или он сейчас сидит где-то с О'Харой, обдолбавшись симусовой дури, и все происходящее ему мерещится (в это очень хотелось поверить), или они с Грейс действительно попали в какую-то гребаную сказку. Если это действительно вещества О'Хары, то дрянь реально крутая! Черт, но что, если это происходит на самом деле? Ведь он собирался больше никогда не принимать никаких симусовых угощений. После того случая прошлым летом, когда за ним по всему небу гонялись ангелы с трубами...

Внезапно он почувствовав, какой густой стала тишина в комнате.

— Не играй со мной, девчонка, — шипел незнакомец, — я прекрасно понимаю, чего ты хочешь добиться.

— Вы очень умны, — кивнула Грейс, чуть выступая вперед.

Теперь Рон, скосив глаз, видел ее профиль — круглую, еще детскую, щеку, выступ носа, гладкую впадинку глаза с торчащими ресницами, завиток волос, упавший на тонкую шею. Незнакомец плавными шагами скользил вдоль камина туда и обратно, не отводя взгляда от Грейс.

— Ты хочешь, чтобы я доказал тебе, что волшебники существуют? Сможешь ли ты понять доказательство, если я это сделаю? — он перевел глаза на Рона.

Кейсли почувствовал, как проваливается в их черную пустоту. Из темноты возникли мириады пауков и побежали к нему, перебирая мохнатыми лапками, а он стоял, не в силах тронуться с места, посредине беспросветного ужаса. Первый паук уже взбирался по его ноге — вкрадчивый шелест по тонкой ткани летних брюк, — и сердце в груди колотилось как бешеное, как вдруг отдаленный девичий голос крикнул:

— Такое умеет любой гипнотизер! — Рон снова оказался в знакомой комнате, и рука Грейс обхватила его запястье, успокаивая. Кейсли выдохнул.

— Что это было?

— Мистер волшебник показал, что умеет мучить, — ответила Грейс, презрительно глядя на незнакомца и в то же время сжимая руку Кейсли, словно призывая его держаться. Рон постарался улыбнуться.

Незнакомец снова взмахнул рукой, и за его спиной образовалось кресло с высокой спинкой, более похожее на трон, на который тот с некоторой театральностью уселся.

— Вы можете называть меня Темным лордом, — провозгласил он, — если бы вы могли понять все величие...о, мерзосссть... Быть запертым в этой бесконечной дыре между мирами! Общаться с полумертвыми недоумками из простого мира!

— Объясните нам, — сказала Грейс.

Кейсли с легким ужасом понял, что ей действительно интересно. Движением руки Темный лорд зажег между ними светящийся овал. Рон увидел в нем свое удивленное лицо, которое тут же размылось и пропало, сменившись какими-то неясными тенями.

— Сссмотри.

Тени окрепли и наполнились красками, словно вместо зеркала перед Роном включили телевизор. На экране мелькнул парень, удивительно похожий на Эванса, каким тот мог бы стать спустя пару-другую лет: чуть постарше, чуть покрепче... Потом проявилось место, где тот находился: судя по всему, парень сидел на диване в гостиной мрачноватого дома, где тоже имелся камин, горевший нормальным теплым огнем. Перед Эвансом-что-стал-постарше стоял низкий столик, уставленный напитками и едой, с правой стороны к нему прильнула рыжеволосая девушка, похожая, Рон мог бы поклясться, на него самого, — такой могла бы быть его сестра, мелькнуло в его голове, — а слева... слева, на двойном кресле, стоявшем боком к дивану, удобно устроились они: Грейс сидела на его коленях, обнимая за шею, и что-то шептала на ухо, отчего он — в зеркале — жмурился, словно наевшийся сметаны кот.

— Празднуют, — прошептал Темный лорд. Овал дрогнул и рассыпался исчезающими в воздухе искрами.

— И часто вы за ними подглядываете? — спросила вдруг Харт. Никто, кроме нее и Эванса, так часто не заставлял Рона удивляться. Однако безумец не рассердился. Напротив, он издал какое-то одобрительное шипение, которое могло сойти за смех.

— Каждый раз, когда начинаю забывать.

В комнате воцарилась тишина. По бледному лицу незнакомца пробегали уродливые судороги. Кейсли снова углубился в размышления о природе происходящего. Тепло от руки Грейс шло, казалось, к самому сердцу. Он поднес ее ладошку к губам. Что бы это ни было, неважно. Может быть, он сошел с ума. Может быть, он умирает и видит предсмертный бред. Ее пальцы были такими невероятно маленькими в его ладони.

— Была битва, — произнес Темный лорд, угрюмо глядя в окно, точно разговаривал сам с собой, — Великая Битва. Я почти победил... если бы не случайность. Случайность и негодные слуги, трусливый сброд, не умеющий видеть по-настоящему великие цели...

Грейс мягко отняла руку.

— Я совершал великие деяния, — горько продолжал маньяк. — Я хотел создать настоящий магический мир, а не улучшенную копию мира магглов. Только идиоты могут иметь в своих руках такие могучие силы и пользоваться ими для того, чтобы подогревать еду или чинить одежду! Они думали, что Темный лорд боится смерти. Боится! Стадо бестолковых ослов, вооруженных палочками, которыми они толком не умеют пользоваться... разве неясно, что нельзя получить необходимые знания за одну человеческую жизнь? Смерть — вот что прерывает самые перспективные исследования! Смерть — второй враг человека. Кто первый, ты знаешь, девчонка?

— Мы сами?

Темный лорд усмехнулся бескровными губами.

— Ты не глупа. Главный враг человека — сам человек. Я хотел дать миру магов величие, которое было у древних, и маги ополчились против меня. Мальчишка из пророчества запечатал для меня двери моего мира.

— Но вы не умерли? — уточнила Грейс.

Темный лорд открыл глаза, и Рон сильнее стиснул руку девушки, увидев, сколько злобы колышется в этих зрачках, мерцавших красным блеском.

— Я слишком далеко зашел по тропе бессмертия, чтобы исчезнуть. Я останусь здесь, на перемычке миров, между миром магии, и вашим, где ее нет. Буду наблюдать и ждать. Может быть, однажды другой Темный лорд откроет проход...

— Это вы вызвали нас сюда? — спросила Харт. — Как вы сумели?

Поистине, любознательность этой девушки не знала границ. Наверное, если она встретится с самой смертью, первым, что она спросит, будет: "Вы не расскажете, как у вас появилась эта коса?". Черная тень махнула рукой, и колени Рона подкосились. Теперь они с Грейс стояли посередине огромного пустого зала, держась за руки, оба на коленях, перед высоким золотым троном, на котором восседал человек в черном. В голове Кейсли промелькнула мысль, что если это действительно галлюцинации, то у него на редкость неприятное воображение.

— Когда ворота смерти приоткрываются для человека, великий маг может пройти сквозь образовавшуюся щель в мир живых, — полутенью, полусном. Я не могу отомстить убийце, но могу развлекаться, мучая его копию. Лучше что-то, чем ничего.

Он снова издал свой похожий на шипение смех.

— Его тетка больна. Она еще не знает об этом, но врата уже приоткрылись, и я могу приходить в его сны. Я связан с ним во всех мирах, так предопределено. А месть сладка, даже это месть не оригиналу, а копии... В его снах была ты, девчонка. Так я узнал о тебе. И, — он вытянул в их сторону бледную, неестественно длинную руку, — старуха, которая жила с тобой, полудохлая тварь, тянущая время на таблетках, тоже почти мертва. Не каждому дано просчитать миг ухода, но я-то знаю, когда завеса истончается, и дверь распахивается во всю ширь. Я заставил старуху провести тебя сюда. Мой вечный враг должен был прийти по тому же следу... но его место занял этот неизвестно откуда взявшийся бездарь.

— Это смешно, — продолжал он шипеть. Рон заскучал и перестал слушать. — Но смеяться последним буду я, потому что здесь у меня есть вся вечность, а ваше время истекает. Законы Лимба незыблемы. Старый турок должен был рассказать вам, — Темный лорд взял в руки книгу, которая разговаривала с ними поутру.

— Почему вы называете книгу турком? — спросила Грейс тоненьким уставшим голосом.

— Потому что в ней заключен старый учитель из разрушенной магической школы под Стамбулом, чей опыт привел к гибели всех учеников. Он уверяет, что хотел добра. Но это неважно, девчонка. Важно то, — Темный лорд злорадно ухмыльнулся, — что если за три дня вы не пройдете через Лес, ваши шансы на возвращения исчезнут. Вы растворитесь в вечном покое, как все остальные магглы, и ни один не спасется, даже если и пришел в Лимб живым... Я мог бы задержать вас, но ваши мучения будут убедительней, если вы все же попытаетесь пройти, — он опять издал отрывистое шипение-смешок. — Отправляйтесь, мне вы неинтересны. Наш опаздывающий приятель скоро наконец прибудет.

Дикая боль пронзила Рона с головы до ног. Каждая жила в теле, каждый нерв и клетка стонала от невыносимой боли, сквозь которую доносился похожий на шипение смех. Когда он пришел в себя, они лежали на полу хижины. Камин был темен и холоден, рядом с ними валялась давешняя книга. Грейс лежала с закрытыми глазами, сквозь которые текли мелкие слезы.

Соленые и горячие на вкус.

— Надо, наверное, спешить, — прошептала она, не отвечая на его поцелуи.

Все на свете Рон отдал бы за то, чтобы она оказалась в безопасности. Слезы Грейс были куда больше того, что он мог вынести. Обняв ее правой рукой, он снова лег на пол, прижавшись к девушке боком. Повернул голову и прошептал ей в ушко:

— Все будет хорошо.

Грейс благодарно сжала его руку. Рон стиснул зубы. Он выведет ее отсюда, чего бы это ему не стоило.

— Теперь понятно, почему не хочется есть, — задумчиво прошептала она.

— Когда мы выберемся отсюда, я отведу тебя в ресторан, — несколько не к месту, но пылко пообещал Рон.

Грейс грустно усмехнулась. Рон крепче притянул ее к себе. Боль понемногу отступала. Вместо нее в его сердце зрело яростное злое упорство. Они пройдут через Лес. Галлюцинации это или нет, неважно! Главное двигаться и делать что-то, а там станет ясно! Открыв глаза, он увидел прямо перед собой сползающую вдоль шеи слезинку.

— Все будет хорошо, — повторил он в маленькое заплаканное ухо.

Он так хотел в это верить, что действительно поверил на какое-то мгновение.