Учитель (джен)

Перед Гарри замелькали картины детства Снейпа — маленький старый домик в маггловском квартале, спившийся мужчина, утратившая волю к жизни женщина, предоставленный сам себе мальчик…

Вот пьяный мужчина избивает женщину, а ребенок убегает подальше от этого кошмара…

Вот отец успел ухватить сына за плечо и грубо кинул на кровать, замахнулся… вступиться за ребенка некому, даже мать бездействует, забившись в угол… стихийная магия мальчика отшвыривает мужчину, впечатывая в косяк двери, по виску его течет струйка крови…

Разъяренный мужчина, размахивая ремнем над головой, гонится за сыном, а тот убегает на улицу — босиком, в старой отцовской рубашке и порванных штанах… И бежит совсем к другому, чистенькому и опрятному дому, подбирается к окошку и с отчаянной завистью наблюдает, как счастливая семья с двумя маленькими девочками садится пить чай. Мать обнимает и целует свою младшую девочку — рыжеволосую красавицу, веселую и искреннюю… Отец семейства оборачивается к окну, но не видит любопытной мордашки мальчика — простенькие иллюзионные чары, которые он уже умеет применять…

Другой день, те же девочки в саду — мальчик снова наблюдает из-за кустов. Теперь его интересует не вся семья, а только младшая — будто надо что-то проверить, удостовериться, не показалось ли, правда ли…

Рыжеволосая, ставшая уже постоянным объектом наблюдения, качается на качелях с сестрой. Раскачиваясь все сильнее и сильнее, она вдруг спрыгивает, отталкиваясь от сиденья, будто в надежде полететь — и действительно, немного летит, потом плавно и осторожно приземляется. Наблюдатель за кустами счастлив — он увидел, что хотел, убедился в своих подозрениях. Настал миг его триуфма — он обращается к рыжеволосой, торопясь рассказать ей правду, но она не верит, обижается на его слова, и к ней присоединяется сестра-маггла…

Наконец она согласилась встретиться с ним — и он, захлебываясь от восторга и осознания собственной важности, рассказывает о колдунах и ведьмах, Хогвартсе и Министерстве магии, известных ему заклинаниях и зельях… Она слушает его с милостивой полуулыбкой, будто вышедшая из дворца королева слушает своего садовника, но кажется заинтересованной в содержании рассказа, и мальчик счастлив даже этим…

Хогвартс-экспресс отправляется, увозя их в новую жизнь, и уже в поезде он обретает первых врагов…

Первый курс, за школой он, избитый и измученный, пытается привести в порядок свою порванную одежду и остановить кровотечение из носа, а она утешает его, уговаривая не реагировать на подначки «этой четверки придурков». Он вслух обещает себе, что будет учиться так, чтобы опережать их во всем и сумеет достойно ответить, пусть их даже четверо на одного, а она принимает его клятву…

Третий курс, неразлучная четверка подстерегает его в туалете, и двое задир уже обезоружили и связали его… Он отвлекает их какой-то болтовней, одним движением приманивает палочку безпалочковым «Ассио», освобождается от пут и обезоруживает противников… Связывает не обычным заклинанием из школьной программы, а каким-то неизвестным Гарри, оставляет на полу туалета, кинув их палочки в угол…

Пятый курс, он ждет ее у портрета Полной Дамы, он готов ждать ее там всю ночь, лишь бы она дала шанс, лишь бы простила брошенное в аффекте слово… Она не простила, не смогла понять, порвала их дружбу навсегда… Он возвращается в гостиную факультета, достает из зачарованного кошелька галеоны, и подходит к какому-то семикурснику с просьбой продать огневиски… Совершенно пьяный, дрожащей рукой выводит на клочке пергамента «Я согласен» и отправляет с совой Люциусу Малфою… На обратном пути из совятни его ловит Филч и начинает выговаривать за хождение ночью по школе в нетрезвом виде, но юноша равнодушно поднимает палочку и произносит «Obliviate»…

Выпускной бал, он отчаянно хочет пригласить ее на танец, но она танцует по очереди с каждым из четверых гриффиндорцев, не удостаивая его даже взглядом…

Снова он, как в детстве, подглядывает, но прячется уже не за кустами — под иллюзионными чарами. Вокруг него кипит веселье, гости поздравляют жениха и невесту, молодой Сириус запускает магические фейерверки, а он видит только ее… Люциус Малфой находит его поисковыми чарами и насильно утаскивает с чужого праздника…

* * *

Темный, огромный каменный зал, наполненный людьми в праздничных одеждах. За окнами темно, хотя еще не поздно — в конце ноября темнеет рано. Среди гостей мелькают эльфы, разнося угощения и напитки… На почетном месте — Том Риддл, красивый, уверенный в себе, совсем еще нестарый мужчина. Справа от него хозяин дома — молодой отец Теодор Нотт, празднующий рождение Теодора Нотта-младшего. Младенец на руках матери ведет себя тихо — видимо, даже на него влияет совсем непраздничная, официально-настороженная атмосфера. Пожиратели и члены их семей настороженно поглядывают на Лорда. Желая разрядить обстановку, Риддл салютует Нотту своим бокалом:

— Прими мои поздравления, Теодор! Пусть этому младенцу повезет в жизни — ведь он наследник чистокровного рода! Возьми это, Теодор! — Лорд протягивает Нотту перстень старинного серебра с изображением ящерки, глазами которой служат два небольших изумруда. — Пусть твоего сына охраняет магия моего подарка — ничье смертельное заклинание, кроме выпущенного мной лично, не сможет сразить его владельца!

Нотт целует руку Повелителя, выражая свою благодарность. Окружающие удивлены и восхищены настолько сильной магией, что она может защитить и от авады, и только молодой Северус Снейп о чем-то серьезно задумался.

— Что ты думаешь о подарке Нотту, друг мой? — Обращается к нему Люциус, отводя молодого человеку к окну.

— Что Лорд — великолепный политик и сумел надежно обеспечить лояльность Ноттов на следующие полвека, что актуально, учитывая критику методов Повелителя из уст Нотта полгода назад. Честно говоря, я думал, он тогда заавадит Тео на месте, но он поступил гораздо мудрее — теперь Теодор никогда не предаст единственного человека, способного убить его сына.

— Вижу, ты не глуп, юный Северус! — холодный голос раздается из-за плеча. Как у Лорда получается приближаться так, чтобы его не заметили?

— Мой Лорд, я только предположил…

— И был абсолютно прав в своих предположениях, но мне не хотелось бы, чтобы ты их афишировал. — Темный Лорд обернулся к Малфою, — Люциус, я благодарен тебе за Северуса — он поистине интересен. Не так давно он передал мне одну информацию… Было сделано пророчество о ребенке, мальчике, который якобы сможет победить меня… Ты помнишь, Северус?

Зельевар кивнул. Ничто не предвещало беды.

— Марк и Антонин по моему заданию проверили все семьи магической Британии. Под пророчество подходят два младенца, и если одного, полукровку, отродье грязнокровки, не жалко, то второй родился в чистокровной семье, у достойных родителей, правда, сражающихся в рядах наших противников, но это временно… Я надеялся убедить их поддержать меня, но теперь, увы, они погибнут вместе с сыном — мне не нужны неожиданности в будущем.

Люциус, судя по его виду, уже перебрал в голове с десяток более или менее близких ему семей с маленькими детьми:

— Могу я узнать их имена, Мой Лорд?

— Отчего нет, Люциус? Это Лонгботтомы, а вторая семья — Поттеры.

Снейпу очень повезло, что взгляд Повелителя был направлен не на него — внезапно побледнев, он зашатался, отступил на полшага и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, когда каблук Люциуса приземлился на его ногу. Малфой понял все с одного взгляда и сейчас отчаянно сигнализировал «возьми себя в руки». Снейп, глубоко вдохнув, собрался и обратился к Лорду:

— Мой Лорд, могу ли я просить?

— Разумеется, Северус, ты еще ничего не просил у меня, мне даже интересно, что могло тебя заинтересовать?

— Мой Лорд, мать того ребенка… Ее смерть ведь не обязательна, верно?

— Верно. Тебе нужна жизнь Алисы?

— Нет, Мой Лорд. Лили.

Лорд расхохотался:

— Грязнокровки? Брось, Северус, зачем она тебе? Если ты хочешь женщину, есть другие, чистокровные, гораздо более достойные тебя…

Снейп глубоко вдохнул и решился на риск:

— Мой Лорд, ее жизнью вы можете привязать меня, как сделали сегодня с Ноттом.

Люциус застыл в ужасе, Снейп выглядел мертвенно-бледным, а Лорд посмотрел на него долгим изучающим взглядом, взял двумя пальцами за подбородок, всмотрелся в черноту глаз:

— Северус, разве у меня есть необходимость обеспечивать твою лояльность? Не ты ли клялся, что предан мне всей душой и благодарен за то, что я вытащил тебя из твоего маггловского клоповника? — в голосе Лорда звучала сталь.

— Конечно, Мой Лорд, но ее жизнь…

— Тебе пора оставить твои маггловские привычки, Северус! Никто из моих слуг не должен волноваться о жизни грязи, я ясно выражаюсь?

— Да, Мой Лорд.

— Запомни, Северус, я простил тебя сейчас только потому, что не желаю портить Ноттам их праздник! В других условиях ты был бы наказан.

— Да, Мой Лорд.

* * *

Картина сменилась. Безлюдная местность, темнота, холодный ветер свистит среди ветвей деревьев, с которых опадают последние листья. Молодой Снейп стоит на вершине холма, видно, что он крайне испуган: палочка в руке, нервно оборачивается на любой звук. Он чего-то ждет и боится одновременно. Вдруг воздух пронзает белая молния, Снейп падает на колени и отбрасывает палочку, выбрасывая вперед правую руку с открытой ладонью:

— Не убивайте сразу!

— Я и не собирался. Какое сообщение отправил мне Лорд Волдеморт, Северус? — перед Снейпом стоял теперь Альбус Дамблдор — такой, каким Гарри его еще никогда не видел — излучающий силу, ужасающий своим могуществом и совсем не напоминающий того доброго дедушку, которого он изображает в школе.

— Нет никаких сообщений. Я пришел по своей воле… предупредить… нет, просить! — Снейп, заламывая руки, выглядел совершенно отчаявшимся.

Дамблдор взмахнул палочкой, огораживая собеседников куполом тишины:

— Какая просьба может быть ко мне у Пожирателя смерти?

— Пророчество… предсказание Трелони…

— Ах, да! И что ты рассказал Лорду Волдеморту? — в голосе Дамблдора сейчас звучали те же ледяные нотки, что были ранее в голосе Волдеморта.

— Все. Все, что я слышал. — Снейп, казалось, умирал с каждым словом. — Теперь он решил, что речь идет о Лили Эванс!

— В пророчестве не говорится о женщине, Северус. Там говорится о ребенке…

— Вы знаете, о чем я! Он думает, речь идет о ее сыне, он убьет их всех! Пожалуйста, защитите ее!

— Если она дорога тебе, несомненно, ты можешь просить у Лорда Волдеморта ее жизнь. Ведь ему нужен только ее сын, верно? — Дамблдор, казалось, подталкивает собеседника к какой-то мысли.

Голос Снейпа сорвался:

— Я… я уже спрашивал…

— Ты мне противен, Северус! — Гарри никогда еще не слышал в голосе Дамблдора такого презрения и отвращения, — Значит, тебя не волнуют смерти ее мужа и сына? Они могут умирать, если ты получишь то, что хочешь?

Дамблдор смотрел на молодого человека с очевидной брезгливостью, в которой не было ни капли жалости. Снейп сжался под его взглядом.

— Тогда спрячьте их всех, в безопасное место, спрячьте, прошу вас! Пожалуйста, — Снейп замер в ожидании ответа.

Дамблдор сделал паузу, будто что-то оценивая, затем медленно произнес:

— И что ты дашь мне взамен, Северус, если я исполню твою просьбу?

Гарри был поражен гораздо сильнее молодого Снейпа. Тот, казалось, ожидал такой развязки, потому что немедленно выдохнул: