Теоретики Судного Дня (гет)

Начало любого конфликта всегда запутано,

Его основу составляют различные подозрения и домыслы.

Пока Гарри лихорадочно соображал, как же ему проверить свои подозрения, оперативник Секретной Службы, поднявшись вместе с парнем по лестнице, у основания которой состоялся разговор Избранного с валькириями, повел его через запутанную систему коридоров штаб-квартиры. Некоторое время Поттер пытался запоминать дорогу, но очень скоро забросил это дело: внутреннее убранство помещений, через которые проходили маги, было абсолютно идентичным, и установить какие-либо отличительные черты просто не представлялось возможным. Осознав, что обычными методами в этой ситуации не обойтись, Гарри решил применить свои способности и, сосредоточившись, попытался получить ментальную энергетическую картину коридоров, используя кси-диапазон, но то ли архитекторы здания предусмотрели такой вариант, то ли его возможностей просто было недостаточно, но попытка завершилась неудачно. Более того, юноша почувствовал непонятное давление, которое, очевидно, говорило о том, что в штабе СС действительно действует некая блокировка, и продолжать испытывать терпение здешней системы безопасности будет себе дороже.

Тем временем, сопровождающий Гарри сотрудник резко остановился и, повернувшись к одной из боковых стен очередного коридора, на долю секунды прикрыл глаза, вероятно, давая кому-то мысленный сигнал о том, что посетитель прибыл. Поттер, стараясь быть как можно незаметнее, послал в окружающее пространство ментальный сканирующий импульс, но, как ни странно, ничего не обнаружил: ему не удалось ни прочитать сообщение, ни даже обнаружить его.

«Впрочем, чему тут удивляться? Достаточно вспомнить, как ребята из их оперативного отряда меня разделали, никакая власть над кси-диапазоном не помогла. Наверное, они применяют какие-нибудь техники сокрытия передачи мыленных сообщений. Надо будет узнать об этом, … если, конечно, я не окажусь в скором времени в теплой и уютной камере Азкабана!»

Часть стеновой панели бесшумно отодвинулась в сторону, пропуская волшебников в небольшое помещение, почти дословно повторяющее своим стилем оформление главного зала: здесь присутствовали и серое покрытие пола, и черные поддерживающие колонны с серебристыми промежутками между ними. Комната была погружена в полумрак, растворяемый лишь несколькими левитирующими под потолком энергетическими сгустками, испускающими желтоватое свечение. Быстро оглядев доступную глазу часть комнаты, Гарри сделал вывод, что дверь в нее находится в самом углу, и что основная ее часть расположена слева от него.

«Неплохо. Парни явно не новички в обороне своих объектов: любой незваный гость, вошедший сюда, успеет получить несколько десятков заклятий еще до того, как поймет, в чем дело».

— Спасибо за столь летную оценку, мистер Поттер, — послышался голос слева, и тут же магические светочи резко увеличили свою яркость, заставив Гарри на секунду зажмурить глаза. — Надеюсь, этот фокус со светом вы тоже оцените.

Когда к Поттеру вернулась способность четко видеть окружающее, он сразу же лицом к лицу столкнулся с теми, по чьей воле здесь находился. За большим черным столом напротив него сидел пожилой маг аристократичного вида, с седыми волосами и аккуратной короткой бородкой, облаченный в серую мантию, как будто специально подобранную в тон убранству импровизированного кабинета. Он внимательно, с некоторой насмешкой оглядел Гарри, а затем повернулся к высокой женщине лет сорока, расположившейся слева от него, словно безмолвно советуясь с ней по какому-то вопросу. Пронзающий взгляд зеленых глаз незнакомки остановился на Избранном всего на мгновение, заставив того поежиться, после чего волшебник, которого парень увидел первым, заговорил.

— Что ж, мистер Поттер, мы рады вас приветствовать в нашей штаб-квартире, хотя, четно признаться, предпочли бы менее экстремальные обстоятельства. Позвольте представиться, Найджелл Хортон, руководитель Управления Стратегической Маскировки Секретной Службы Ее Величества. Очаровательная особа рядом со мной — Мелисса Конноли, Служба Информационного Контроля. Ну, и последний по порядку, но не по значению участник нашего собрания — Тони Райдер, из LLS.

Только сейчас Гарри увидел третьего мага, находившегося в кабинете, несмотря на то, что тот даже не пытался каким-либо образом скрываться. Поттер просто не заметил его, словно Райдер был не живым человеком, а предметом интерьера. Представитель самого загадочного отдела СС оказался сухощавым мужчиной среднего возраста с короткими черными волосами и заостренными сверх меры чертами лица; мельком взглянув на Избранного, волшебник занял место по правую руку от Хортона.

— Итак, мистер Поттер, — продолжил директор SCS, — наши люди уже представили нам полный доклад о сегодняшних событиях, и теперь мы хотели бы услышать вашу версию. Будьте так добры, расскажите нам, как вы оказались в том переулке.

Гарри ничего не оставалось делать, как подчиниться, о выяснении личности захваченного Пожирателя Смерти в ближайшее время можно было забыть. Нервно выдохнув, Поттер принялся объяснять, что произошло; когда он дошел до обнаружения присутствия темной магии с помощью контрольного заклинания, Тони Райдер, до этого безучастно смотревший куда-то в сторону, быстро повернулся к юноше и спросил:

— Мистер Поттер, не могли бы вы назвать заклинание, которым для этого воспользовались?

Голос члена LLS сильно контрастировал с его внешностью, звучал так мягко и вкрадчиво, что Гарри на миг усомнился в том, что вопрос задал именно он. Однако, быстро опомнившись, Поттер согласно кивнул.

— Конечно, сэр. Это было заклятье «Arcessere Sinistrum». Именно оно и помогло мне обнаружить Пожирателей.

На лицах волшебников промелькнуло удивление, но их лица сохранили это выражение всего на долю секунды, в очередной раз поразив Гарри возможностями психологии работников Секретной Службы.

— Весьма необычно, что маг вашего возраста знает такие мощные чары, — сказала Мелисса Конноли, чуть склонившись вперед, будто намереваясь сократить дистанцию между собой и посетителем.

— Возможно, мэм, — спокойно ответил Гарри, уже приноровившийся к пронзающим насквозь взглядам этой особы. — Но в моем случае, как вы понимаете, знаний, даваемых стандартным школьным курсом, явно недостаточно, вы не находите?

И вновь Райдер немного удивил Поттера: он единственный из троих магов хохотнул над словами Избранного, остальные остались непоколебимы.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросил Хортон.

Гарри возобновил свой рассказ, и сотрудники Секретной Службы на сей раз слушали его, не перебивая. Спустя несколько минут, когда повествование подошло к концу, и юноша умолк, ожидая реакции, глава Управления Стратегической Маскировки вновь взял слово.

— Итак, мистер Поттер, мы выяснили все, что хотели и сделали определенные выводы. Пришло время обсудить ваше положение.

«Так, приехали. Просто поговорить не удалось, переходим к обвинительной части!»

Гарри чертыхнулся про себя, вспомнив о том, что мысленные каналы в этом здании прослушиваются, и что в связи с этим свои внутренние монологи лучше оставить пока при себе. Однако волшебники из СС либо не слышали его мыслей, либо не обратили на них внимания, переходя непосредственно к сути вопроса.

— Мистер Поттер, вы нарушили пункты F и G Инструкции по Безопасности стандарта BS-894, запрещающие вступать в вооруженное столкновение с силами Пожирателей без поддержки органов охраны законности магической Британии, а также использовать заклинания уровня мощности более четырех единиц по шкале Честертона в районах магглов. Это очень серьезное правонарушение…

— Прошу прощения, сэр, — перебил Хортона Гарри, понимая, что наживает себе неприятности, но, будучи не в силах остановиться. — Вы хотите сказать, что, согласно инструкции, я должен был оставить попавших в ловушку волшебников на растерзание Пожирателям, не попытавшись даже помочь им? Я правильно вас понимаю?

— В корне неправильно, мистер Поттер, — спокойно ответил директор SCS. — Помочь попавшим в беду — святая обязанность каждого законопослушного мага, но это нужно было сделать по-другому. Вы должны были вызвать отряд Авроров и дождаться их появления, чтобы указать им место боя.

— И как же, позвольте узнать, я должен был вызвать подразделения Аврората? — искренне удивился Поттер. — Это же не служба скорой помощи.

Теперь пришла очередь изумляться Хортону. Маг внимательно взглянул в глаза парню и медленно проговорил:

— Для этого существует специальный сигнал, введенный Постановлением по Обеспечению Безопасности Населения от …

— Да ладно тебе, Найджелл! — неожиданно фыркнул Райдер, откинувшись на спинку своего стула. — Эта система была введена всего месяц назад, и до сих пор нормально не работает. Мы даже еще не успели довести порядок применения чар до 65 процентов жителей Лондона, а ты хочешь, чтобы ее уже знал шестнадцатилетний мальчишка, которого охраняют словно члена королевской семьи! Не смеши меня! Он всего лишь хотел помочь тем ребятам, которые, кстати, наверняка не протянули бы до прибытия нашего отряда без его вмешательства.

Гарри в начале этой тирады чуть было не поперхнулся, а когда Тони закончил, посмотрел на него с все возрастающим недоумением. Но еще большей неожиданностью стало для Избранного то, что представитель Отдела Информационного Контроля также согласно кивнула и выжидающе посмотрела на Хортона. Тот, ошеломленный единодушием своих коллег не меньше, чем Гарри, быстро сменил тон всего разговора.

— Мистер Поттер, мы, конечно, понимаем, что ваши действия были продиктованы исключительно стремлением помочь, но … В чем дело?!

Глава SCS произнес это столь грозно, что все находящиеся в комнате маги вздрогнули, однако быстро поняли, что столь бурная реакция Хортона вызвана кем-то, установившим ментальный контакт с шефом в неподходящий момент. Волшебник выслушал невидимого собеседника, и еще больше сник, раздраженно выдохнув.

— Я так и знал, что мы с вами хлопот не оберемся, мистер Поттер. За вами пришли, — сказал он после небольшой паузы. — Давненько Альбус к нам не заглядывал.

Гарри просиял: вот уже теперь ему не страшна никакая Секретная Служба! Альбус Дамблдор, естественно, уже узнал о пропаже своего подопечного из-под носа вверенного ему Ордена Феникса, и, очевидно, применил свои богатые связи в магическом сообществе, чтобы определить его местонахождение, причем его начинание, как обычно, завершилось успехом. А с учетом неизвестного заложника СС, появление директора Хогвартса было еще большей, просто невероятной удачей, на которую Гарри и не смел рассчитывать.

Все это он обдумал, предварительно закрывшись самым мощным из имеющихся в его арсенале ментальных щитов, надеясь, что его мощности хватит, чтобы предотвратить вторжение в свой разум. Возможно, заклинание и было способно сдерживать системы здания, но это было, в сущности, не важно, так как удар был нанесен с другого направления.

— Эй, парень, мы убедились в твоих неординарных способностях, как только ты вошел, — усмехнувшись, сказал Райдер. — Так то можешь больше не демонстрировать нам свои возможности как блоколога… Или же, тебе просто есть, что от нас скрывать?

Хортон и Конноли принялись, было, за новые расспросы, но в этот момент дверь в стене отодвинулась в сторону, и в кабинет вошел Альбус Дамблдор в сопровождении Ремуса Люпина, которого Гарри тоже был очень рад увидеть в добром здравии. Бывший профессор Хогвартса сильно пострадал в битве шестимесячной давности, его долго пытались поднять на ноги, и это, наконец, удалось. Степень паршивости дня неуклонно понижалась, и этого нельзя было не признать.

— Найджелл, Мелисса, Тони, — поприветствовал сотрудников СС Дамблдор, подмигнув Гарри. — Приятно снова увидеться с вами. Как жизнь?

— Не жалуемся, Альбус, — нехотя проговорил Хортон. — Вот, твой ученик добавил нам работенки. Нарушил инструкцию, ввязался в стычку с Пожирателями…

— Прости, Найджелл, но, насколько я знаю, пункт 11 Устава Аврората по Обороне оправдывает действия Гарри, так как он поступил подобным образом под давлением угрожающих его жизни обстоятельств. — В голосе Дамблдора сквозила скрытая усмешка. — Или я не прав?

— Да, но … — замялся Хортон. — Ты же знаешь, что Устав вскоре потеряет силу, после голосования.

— Вот именно, после, — отрезал директор Хогвартса. — А пока, что, изволь отпустить мальчика, я думаю, с него хватит приключений на сегодня.

Гарри знал, что нельзя терять времени и что сотрудники СС все равно поймут, чьих это рук дело, поэтому приступил к действиям, попытавшись мысленно связаться с Дамблдором.

«Профессор Дамблдор, вы меня слышите?»

«Гарри? В чем дело?»

«У меня непроверенная информация о том, что СС захватила Пожирателя, работающего в Хогвартсе. Я думаю, вы знаете, о чем речь. Вам необходимо вмешаться и проверить».

— Что за?.. Какого черта, Поттер?! — взревел Хортон. — Что ты себе позволяешь?!

— Спокойно, Найджелл, — твердо произнес Дамблдор. — Очевидно, ты все слышал. Может, поговорим об этом?

— Черта с два, Альбус, — свирепо взглянул на директора Хортон. — Фантазии мальчишки не имеют ничего общего с действительностью, а за вмешательства в дела Службы можно понести очень серьезную ответственность.

— Боюсь, что я не лез в ваши дела, сэр, — вмешался Гарри. — Меня просветили ваши охранники у входа. Так что я, вроде как, не при чем.

— Чертовы летучие твари! — прорычал начальник Отдела Стратегической Маскировки. — Лично попрошу, чтобы их оттуда убрали. Альбус, повторяю еще раз: это дела СС. Не вмешивайся.

— Прости, но я не могу, — ответил Альбус, покачав головой. — Я полагаю, что насчет Гарри вопрос улажен, так что, если позволишь, мой товарищ проводит его. Ремус, будь так любезен.

— Конечно, — ответил Люпин, слегка улыбнувшись Гарри. — Пойдем.

Как только волшебники покинули кабинет, и за ними закрылась дверь, оборотень издевательски усмехнулся.

— Здорово Альбус разделал этого выскочку. Он еще долго будет отходить. Ладно, нам пора, было решено отправить тебя в Нору пораньше. Отправляемся прямо сейчас, твои вещи я доставлю позже.

— Отлично! — обрадовался Поттер, тут же напоровшись на осуждающий взгляд Ремуса. — Что такое?

— Вечно ты ввязываешься в неприятности, Гарри. Прямо как твой отец.

— Да, — ответил Избранный. — Именно так, Ремус, именно так. Как отец.

Бывший профессор Хогвартса весело улыбнулся.

* * *

Украина, Киевская область.

Город Припять.

30 июля 2005 года.

19 часов 30 минут по местному времени.

Медленно, но неотвратимо опускающееся к горизонту солнце, кажущееся ярко-оранжевым сквозь толстый слой теплого воздуха, озаряло своими золотистыми лучами строения мертвого города, окрашивая его насыщенными живыми красками. В его свете Припять переставала быть грозным безмолвным монументом человеческой недальновидности и самодовольству, преображалась, становилась нарядной и по-своему красивой. Пустые улицы, покрытые упорно отвоевывающей себе место растительностью, и скелеты советских панельных многоэтажек, взмывающих вверх среди крон деревьев, представлялись абсолютно привычными, казалось, что жители скоро покажутся из домов и отправятся по своим делам. А до тех пор их отсутствие нисколько не напрягало, наоборот, навеянная дневным светилом картина была спокойной и умиротворяющей. Легкий свист ветра в лишенных перекрытий помещениях, шелест листвы, не перекрываемый привычными для жителя города звуками, скрип металлических корпусов в заброшенном парке аттракционов в самом центре города: все это складывалось в необычайно завораживающую симфонию, в которую хотелось вслушиваться вечно.

Лейтенант Алексей Абрамов, командир группы российского спецназа, осматривая окрестности со своей расположенной достаточно высоко позиции, в очередной раз поразился способности Припяти примерять различные маски, подобно профессиональному актеру. Создавалось впечатление, что катастрофа, произошедшая здесь много лет назад, наделила город некой сверхъестественной способностью, и теперь это существо, ожившее после долгого сна, вновь живет, изменяясь вместе с остальным миром. Пробыв здесь больше месяца, Алексей хорошо знал, что дружелюбие улиц и домов представляет собой временное явление, переходной период от простого безразличия к открытой враждебности. С наступлением ночи звуки, издаваемые мертвыми строениями, становились все более зловещими, провалы в стенах оскаливались бездонными пастями, увенчанными пустыми глазницами окон, а ощущение покоя испарялось, словно его никогда не было. Абрамов, до этого побывавший в местах, казалось бы, куда более опасных, чем это, признавался себе, что по ночам Припять откровенно гнетет.

Единственное, что раздражало и даже пугало его больше, чем тяжелая атмосфера пораженного страшной аварией города, это полное непонимание целей, преследуемых этой миссией. Все начиналось достаточно стандартно: его непосредственный начальник сообщил, что он и его взвод должны быть готовы к очередному заданию, заключающемуся в сопровождении группы ученых в их специальной экспедиции в места Чернобыльской катастрофы. Каковы цели научного исследования, и почему вместе с учеными потребовалось отправлять спецназ, да еще в такой спешке, командование, как обычно, не уточнило, но Абрамов и не рассчитывал на это. Примерная цель действий обычно становилась ясна далее, по ходу работы, поэтому лейтенант решил не забивать себе голову, отметив лишь, что власти Украины вряд ли отнесутся к такому визиту спокойно. На это его начальник заявил, что все продумано, а затем поведал Алексею план, который не только ничего не прояснил, но и поставил новые вопросы.

Оказалось, спецназовцы отправляются в путь в качестве прикомандированных к экспедиции специалистов, все их снаряжение и оружие будет замаскировано среди приборов так, что официальный Киев ничего даже не заметит. Лейтенант, конечно, оценил размах замысла, но тогда сама затея эскорта начинала выглядеть полной нелепостью: на извлечение экипировки потребуется определенное время, которого может и не быть, и если штаб ожидает возможного нападения на группу, такое планирование становилось и вовсе непонятным. Прекрасно понимаю сомнения командира спецназовцев, командование «смилостивилось» и пояснило, что внезапное нападение ученым не грозит, если опасность и возникнет, то будет предугадана заранее, и бойцы успеют выполнить приготовления.

Как водится, все пошло не так с самого начала: скрытое среди гор научной аппаратуры снаряжение украинские власти не обнаружили, но настояли на отправке вместе с учеными своей контролирующей группы, состоящей из пятнадцати военнослужащих регулярных частей и нескольких гражданских специалистов, призванных следить за деятельностью русских. В связи с натянутыми отношениями между двумя странами, это лучшее, на что можно было рассчитывать, поэтому командованию пришлось смириться с помехой и дать спецназу необходимые указания насчет незваных сопровождающих. Приказ звучал весьма недвусмысленно: в случае возникновения угрозы группе или попыток срыва работ прикрывающему подразделению надлежало нейтрализовать противника любыми средствами. По всему выходило, что исследования, ради которых в Припять посылали группу, имели чрезвычайную важность, раз для предотвращения их срыва им фактически дали разрешение на физическое устранение граждан другой страны.

Алексей тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли, и, смахнув пыль со стекла защитного шлема, прильнул к окулярам мощного армейского бинокля со встроенным лазерным дальномером, наводя его на главную дорогу, ведущую в город. Бегло осмотрев дальние подступы, оказавшиеся, как обычно, пустыми, лейтенант ненадолго задержал взгляд на нескольких выкрашенных облупившейся зеленой краской домиках на контрольно-пропускном пункте №1, похвалив себя за удачный выбор точки наблюдения. Его наблюдательный пост располагался на крыше шестнадцатиэтажного дома под номером 7 по улице Лазарева, обеспечивал исключительно хороший обзор во всех направлениях и, к тому же, располагался недалеко от развернутого учеными лагеря. Абрамов вновь сместил бинокль, в безмолвных холодных окулярах прибора отразились несколько больших полусфер из плексиполисорбата, расположенных перед дворцом культуры «Энергетик» и служивших временным домом и лабораторией прибывшей в Припять группе. Этот полимерный материал, помимо легкости и гибкости, отличался еще и хорошими противорадиационными свойствами, что, в сочетании со специальной изоляцией внутренних помещений лагеря и постоянным ношением защитной одежды вне его стен, давало неплохую защиту от излучения. А защищаться было от чего: для командира спецназовцев оказалось полной неожиданностью, что в городе, где уровень фона до этого был даже ниже, чем в любой современной квартире, счетчики Гейгера сходили с ума, предупреждая о сильно превышенных нормах средней поглощенной дозы. В общем, в богом забытом участке земли недалеко от заброшенной АЭС что-то происходило, и это лейтенанту определенно не нравилось.

Завершив осмотр основных точек, Алексей не смог отказать себе в удовольствии еще раз взглянуть на затянутую пеленой розоватых облаков линию горизонта, подсвеченную лучами готовящегося к уходу на покой солнца. Наладившись дивным природным представлением, спецназовец уже собирался, было, уходить, как вдруг какая-то деталь привлекла его внимание и заставила еще раз напряженно всмотреться в ярко-золотое марево заката. В первые мгновения он даже не мог понять, что конкретно насторожило его, но уже через секунду он заметил их: несколько крохотных, едва различимых на фоне неба точек. Обычный человек наверняка даже не обратил бы на это никакого внимания, но сознание бойца, отточенное часами тренировок, реагировало даже на такие мелочи, никогда ничего не упуская. Непонятные точки могли быть просто хроматической аберрацией, дефектом оптики, но в этом следовало убедиться.

Уже через минуту Абрамов понял, что чутье его не подвело: в сторону Припяти двигались несколько воздушных объектов, судя по высоте полета и скорости, представлявших собой вертолеты. Положение становилось малоприятным, но у Алексея еще оставалась надежда, что это всего лишь очередная экскурсия для богатых туристов, о которой командование по каким-то причинам не смогло предупредить. Однако расслабляться явно не следовало, хотя бы в связи с тем, что передвижной радар, установленный в лагере не подал никаких сигналов, и лейтенант, активировав передатчик, проговорил:

— На связи «Босс». Воздух, гости на двенадцать часов. «Напряжение».

Последний кодовый сигнал означал готовность к действиям для отряда прикрытия. Абрамов знал, что в этот момент его бойцы выдвигаются к контейнерам, где лежит замаскированное оружие, держа при себе миниатюрные пульты сброса крышек, скрывающих его. Как ни хотелось лейтенанту избежать силового варианта развития событий, возможно, придется действовать по этому варианту. Тут, словно в подтверждение тревожных мыслей, ожил наушник, заговорив голосом одного из его сослуживцев.

— «Босс», это «Дзот». Отметки на радаре, очень слабые. Возможно, «зонт».

«Твою ж мать! — ругнулся про себя Абрамов. — Вот тебе и предопределенные угрозы». Применение системы зонтичного подавления могло означать лишь одно: к ним приближается хорошо экипированный противник, и меры следовало принимать немедленно.

— Это «Босс». «Штурм», подтверди прием.

— «Штурм», принято.

* * *

После того, как неприятное давление от очередной за этот бесконечный день трансгрессии исчезло, Гарри, пошатнувшись, огляделся вокруг и, несмотря на то, что уже стемнело, отметил, что Нора, как обычно, ничуть не изменилась. Единственной необычной деталью рядом с домом, как ни странно, стали четкие энергетические метки нескольких оперативников Ордена Феникса, которые, кажется, решили занять оборонительные позиции на случай, если кто-то решит отбить у них Избранного по пути. Конечно, маги пользовались маскирующими чарами, причем весьма успешно, но против заклинания «Inquisitio Magice Nota», что применил юноша, их маскировка была абсолютно бессильна; магическая формула из методического пособия Аврората по ведению разведки исправно выполняла свои функции.

Поттер еле слышно усмехнулся и, повернувшись к сопровождающему его Люпину, сказал:

— Ремус, может быть, снимешь посты Ордена, они тут, наверное, давно время теряют. Я думаю, что мы одолеем несколько десятков метров до дома и без помощи массированного прикрытия.

Бывший профессор удивленно повернулся к парню, но его взгляд пронзил только пустоту: в качестве меры предосторожности Гарри наложил на себя знакомое заклятие «Chameleon», буквально растворившись в воздухе, и спокойно двинулся дальше, попутно отмечая местоположение бойцов подразделения светлых сил. Ему удалось без всяких проблем пройти почти половину пути, когда совершенно неожиданно за его спиной прозвучало:

— Привет, дружище! Как жизнь?

От неожиданности Поттер вздрогнул, а в следующее мгновение уже резко дернулся вперед, падая на землю, чтобы уйти с возможной траектории полета атакующего заклинания. Перекатившись через плечо, он вскинул руку с зажатым в ней пистолетом, одновременно закрывшись щитом и пытаясь прицелиться в невидимого пока противника. Однако уже через секунду, облегченно вздохнув, поставил оружие на предохранитель: из темноты навстречу ему и Люпину вышел Рон с волшебной палочкой в руках и легкой улыбкой на лице. Он протянул Гарри руку, каким-то образом игнорируя скрывающее заклинание, наложенное на Избранного, помог другу подняться и, усмехнувшись, проговорил:

— Да, приятель, ты к спокойной жизни никогда не привыкнешь! Смотри, если на люди выйдем, не кидайся на всех подряд, нас могут неправильно понять.

Гарри засмеялся, пожимая товарищу руку, но тут же спохватился, осознав, что младший Уизли по-прежнему совершенно спокойно общается с ним, несмотря на невидимость, вызывая естественное удивление у волшебников Ордена, которые даже покинули свои укрытия, с некоторой опаской наблюдая за рыжеволосым парнем, оживленно разговаривающим с пустым местом. Избранный подозрительно посмотрел на Рона.

— Как ты это делаешь? В смысле, видишь меня.

— Нет, ну вы подумайте! — с наигранным возмущением в голосе отозвался тот. — Не виделся с другом черт знает сколько времени, а теперь, стоило встретиться, расспрашивает о каких-то мелочах! Узнал бы, хоть, как дела!

— Прости, — смутился Поттер, — в последнее время моя паранойя вновь вернулась в полном объеме, еще немного, и я начну требовать личного дегустатора, чтобы он первым пробовал за меня еду. Дело Аластора живет и здравствует.

— Да ладно, все в порядке. — Рон похлопал Гарри по плечу и повернулся к подошедшему Люпину. — Как считаешь, Ремус, можно уже давать должность преподавателя Защиты вот этому до чертиков подозрительному типу, а? Я уже слышу, как в его варианте будет звучать возглас про постоянную бдительность. Ужас просто!

— Вряд ли это хорошая мысль, — ехидно усмехнулся оборотень, ткнув в плечо Избранного пальцем. — С таким умением влипать в неприятности на ровном месте он и недели не протянет.

— Ну, все, поиздевались, и хватит! — вскинулся Поттер. — И в неприятности я не так часто влипаю…

— Да, конечно, ввязаться в бой с Пожирателями и потом попасться Секретной Службе: все эти деяния никоим образом не попадают под определение «неприятности»!

Шутливо споря, трое волшебников направились к дому, сопровождаемые хлопками аппартации: бойцы Ордена из прикрытия оставляли свои посты. Уже на входе Рон повернулся к своему другу, вновь четко определив его положение, и предложил снять маскировку, так как внутри ему было совершенно нечего опасаться.

— После визита SCS комплекс охранных заклятий был весьма неплохо модернизирован, — аргументировал свое заявление Уизли. — Здесь не только наши чары, но и ребят из СС. Они, кончено, достали, но, надо признать, что работать они умеют.

— Знаешь, Рон, — после недолгой паузы ответил Гарри, — я пока лучше оставлю маскировку … на всякий случай. Сниму заклинание позже.

Рональд как-то странно посмотрел на товарища, но ничего не сказал, только пожал плечами и первым скрылся за дверью, Поттер вошел следом за ним.

Тут же Избранный заметил еще одну странность: его рыжеволосый друг, до этого совершенно не напрягаясь отмечавший положение невидимки в пространстве, при свете сразу же потерял его из виду и, наконец-то, повел себя так же, как и любой неподготовленный человек в такой ситуации. Он двигался осторожно, постоянно оглядываясь и стараясь ненароком не столкнуться с товарищем. Про себя Гарри уже решил, что обязательно добьется от Уизли обстоятельного рассказа, а пока что у него были другие дела.

Фокус с маскировкой был импровизацией, пришедшей Поттеру в голову в связи с необходимостью проверить новую знакомую, находящуюся сейчас в Норе. Гарри и раньше размышлял над тем, как применить заклинания незаметно для остальных, и теперь у него появился отличный шанс все списать на свою резко возросшую со времен битвы за Хогвартс подозрительность, чем он немедленно воспользовался.

Как только необычная процессия вошла в гостиную, в комнате появился Артур Уизли, держа наготове волшебную палочку. Он беспокойством оглядел прибывших магов и спросил:

— Где Гарри?

Два слова в тишине дома прозвучали как-то слишком громко, будто усиленные заклинанием; из кухни тотчас показалась Молли, также с оружием в руках, а сверху, с лестницы, послышался топот спускавшихся людей. Несколько секунд спустя к своеобразной боевой группе присоединились Фред и Джордж, сопровождаемые Джинни, Гермионой и Синтией.

Времени было в обрез, и Гарри, с трудом заставив себя оторвать взгляд от своей девушки, сосредоточился на новенькой. Плавный взмах палочкой — и ее фигура перед взором Гарри засияла ярким пурпурным светом, передавая энергетическую картину. Никаких следов присутствия темной магии, даже намека на неё, он не обнаружил, что, впрочем, не имело никакого значения: приспешники Волдеморта могли искусно маскироваться. Поттер быстро произнес заклинание поиска порталов, и тут послышался голос Рона.

— Гарри, черт возьми? Может, уже прекратишь этот балаган? Видишь, все за тебя волнуются!

Чертыхнувшись про себя и резко выдохнув, Гарри предпринял еще одну попытку. Сфокусировавшись на Синтии, он попытался призвать на помощь свою новую силу, почувствовать зло, если оно было в девушке, однако успехом это начинание также не увенчалось.

«Что ж, выходит с ее присутствием придется смириться. Ну, по крайней мере, пока».

Взмахнув палочкой, парень снял маскировку, возникнув прямо посреди комнаты, и попытался нацепить на лицо самое невинное выражение, на которое был способен. После чего оглядел присутствующих и громогласно произнес:

— Всем привет!

Невообразимый гвалт, разразился так быстро, что похоронил под собой финальную часть фразы, казалось, все в гостиной заговорили одновременно. Молли в порыве чувств так прижала юношу к себе, что тому показалось, будто хрустнули ребра, а развеселившиеся сверх меры близнецы схватили Избранного под руки и принялись таскать то в одну, то в другую сторону, под конец, применив для этого магию. Когда им, наконец, надоело использовать Гарри в качестве квиддичного спортивного снаряда, Поттер был уже порядком вымотан и еле стоял на ногах.

— Боже, Гарри, когда мы увидели, что они вернулись без тебя, мы так испугались! — сказала Джинни, быстро поцеловав юношу в щеку. — Мы подумали, что с тобой что-то случилось.

— Да, Гарри, не стоило так делать, — сказал мистер Уизли с укором, но его глаза при этом смеялись. — Поверь, здесь тебе нечего опасаться…

— Бесполезно! — вступил в беседу Рон. — Я ему уже об этом говорил, но он разве послушает!

Сам предмет этого обсуждения, тем временем, добрался-таки до Гермионы и обнял девушку, только в этот момент осознав, как соскучился по ней за летние каникулы. Вдохнув полной грудью запах ее волос, он посмотрел ей в глаза и тихо проговорил:

— Милая, я так рад тебя видеть…

— Я тебя тоже, — сказала Гермиона в ответ и, помедлив мгновение, поцеловала парня в губы. После чего, явно смутившись собственной смелости в проявлении романтических чувств на публике, она отстранилась от Гарри, обратив его внимание на скромно стоявшую в стороне девушку.

— Гарри, познакомься, это Синтия. Рон наверняка тебе рассказывал…

«Еще как рассказывал. Все уши прожужжал, если можно употреблять данное словосочетание по отношению к письмам»,

Только сейчас Гарри смог нормально рассмотреть Синтию, на внешность которой в процессе проверки ему некогда было обращать внимание. Что ж, его друга вполне можно понять. Правильные черты лица, длинные, черные как смоль волосы, собранные в хвост, но все равно доходящие при этом до талии, широко распахнутые голубые глаза, тонкая линия губ: все это удивительным образом гармонично сочеталось в девушке, производя довольно сильное впечатление. Поттер тут же мысленно высказал свой приговор: у парней в Хогвартсе в этом году будет, о чем поговорить.

Однако сам Гарри не позволил красоте мисс Престон оказать на себя значительное влияние: для него она была незнакомкой, потенциальным источником опасности, которому нельзя доверять до окончания проверки. Естественно, внешне он никак этого не показал, напротив, широко улыбнулся ей и сказал:

— Рад познакомиться, Синтия. Рон действительно много о тебе рассказывал.

Девушка слегка покраснела и бросила быстрый взгляд на Уизли, а тот, дождавшись, пока она отвернется, пригрозил другу кулаком.

«Отлично! Думаю, что это будет весело!»

* * *

Спускаясь вниз со своего наблюдательного пункта, перепрыгивая через три ступеньки, Абрамов проклинал разу несколько вещей. Во-первых, неработающие лифты в шестнадцатиэтажном здании, из-за которых ему приходилось буквально лететь вниз, норовя свернуть себе шею. Во-вторых, незваных гостей, решивших, по всей видимости, высадить десант на территории Припяти с неизвестными целями. Ну и, наконец, третьим было его доблестное командование, которое в очередной раз поставило лейтенанта и его группу в, мягко говоря, затруднительное положение. Оставалось лишь надеяться, что сопровождающие группу украинские солдаты и их командир окажутся достаточно умны для того, чтобы не оказывать спецназу сопротивление, в противном случае ставки на их жизнь могли весьма резко упасть.

Выскочив из подъезда, Алексей со всей скоростью, на которую был способен, устремился через дорогу к лагерю. Стекло шлема запотело, снижая видимость, и Абрамов на бегу нажал небольшую кнопку на пульте управления костюма, взбрызгивая внутрь маски специальное вещество, быстро уничтожившее конденсат. В ту же секунду вновь послышался зуммер передатчика, и спецназовец услышал голос своего заместителя.

— «Босс», приблизительное опознавание. Похоже, к нам приближаются два МИ-26 и два МИ-24. Пятого распознать не удалось.

Вот теперь ситуация явно достигла той самой отметки, до которой Абрамову еще ни разу не приходилось ее доводить: когда от него и его ребят уже мало что зависело. Да, они, конечно, займут оборону и постараются защитить ученых, но в связи с последними изменениями обстановки это представлялось практически невозможным. Фактически, у группы Алексея теперь было всего лишь два варианта развития событий: если неизвестные прибыли с целью непосредственного физического устранения лаборатории, то всем в полевом лагере конец. Два МИ-24 с подвешенными на внешних узлах контейнерами с неуправляемыми ракетами в мгновение ока сравняют все в радиусе нескольких сотен метров с землей, одним заходом. Второй, с высадкой десанта, вариант был, конечно, чуть более оптимистичным, но и он не сулил ничего хорошего: два транспортника МИ-26 могли доставить более полусотни человек, а ударные вертолеты во время нападения будут прикрывать свои подразделения огнем пушек и все тех же НУР.

Оценив весь драматизм ситуации, Абрамов уже достиг лагеря и застал там именно ту картину, которую и ожидал: спецназовцы из его группы быстро хватали оружие и разбегались на позиции согласно боевому расчету, в то время как двое из них держали на прицеле украинцев во главе с их командиром, сержантом Остапенко. Не успел Абрамов подойти, как «Дзот», дежуривший теперь рядом с пленными, кинул ему автомат А-91М. На лету подхватив стрелково-гранатометный комплекс, Алексей сразу же вложил в подствольник выстрел ВОГ-25 и, проверив магазин, щелкнул затворной рукояткой, досылая патрон в патронник.

— Что здесь, черт возьми, происходит?! — послышался яростный возглас за спиной лейтенанта. — Что вы себе позволяете?!

Абрамов повернулся и увидел перед собой искаженное гневом лицо майора Погорелова, контролирующего офицера от Российских Вооруженных Сил, выполнявшего функции, схожие с группой солдат Украины. Ему, конечно же, ничего не было известно о целях экспедиции, поэтому его реакция была понятна, но, несмотря на это, объяснять ему что-либо Абрамов не собирался, да и не был уполномочен. Поэтому он мягко оттеснил майора и максимально спокойным тоном проговорил:

— Товарищ майор, эта ситуация вне вашей компетенции. Прошу вас укрыться вместе с нашими украинскими товарищами в безопасном месте и не мешать проведению операции.

— Что?! — Погорелов, казалось, опешил от такой наглости. — Да я… Да, кто вы такой, чтобы…

— Поверьте, вам лучше этого не знать. — Лейтенант хищно улыбнулся под стеклом маски. — Целее будете. Ребята, уводите их!

— Эй, погодите, — опередил готового вновь броситься в атаку майора командир украинских военных. — Ребята, что происходит-то? Я так понимаю, у нас какие-то проблемы. Может, мы помочь можем? Мы зла на вас не держим.

Абрамов задумался всего на секунду: промедление в данной ситуации было действительно «смерти подобно».

— К нам летят боевые вертолеты. Возможно, нападение. Шансов у нас очень мало, но мы попытаемся отбиться. Вопросы?

— Только один, — усмехнулся Остапенко. — Где позицию занять?

— Хорошо, — удовлетворенно проговорил Алексей. — «Стэп», проводи гостей.

Один из спецназовцев поманил за собой солдат и те быстро двинулись в сторону полуразрушенного здания ресторана «Полесье» неподалеку от лагеря, на оборудованную огневую точку. Лейтенант быстро огляделся: система огня его подразделения получалась весьма эффективной, образуя плотный огневой капкан перед лагерем, но от огня вертолетов это спасти не могло. В сущности, все упиралось в наличие у противника вертолетов, и с этим спецназ ничего поделать не мог: по причине ограниченности возможностей маскировки зенитно-ракетных комплексов им не дали. Правда, у Абрамова была одна идея, которая могла, если не спасти их, то значительно усложнить противнику огневое подавление. Ее следовало реализовать как можно скорее…

* * *

Сотрудник Сектора Дмитрий Романов, сидя в транспортном отсеке тяжелого транспортного вертолета МИ-26СТ, молча поражался тому, что происходило в ходе выдвижения в точку высадки. По его мнению, это была самая слабая по организации операция его ведомства, причем самое обидное заключалось в том, что сам Сектор был нисколько в этом не виноват. Начальству Дмитрия пришлось пойти на контакт с военными в связи с чрезвычайной важностью происходящих событий для национальной безопасности страны, и теперь это жестоко ему аукалось. Первым тревожным звонком стала заминка с транспортом, который должны были предоставить безо всяких помех, из-за чего группа опаздывала почти на четыре часа, а вот теперь они узнают, что прикрывающая лагерь группа спецназа не знает об их прибытии. Мужчина сжал волшебную палочку и быстро оглядел свою экипировку, о которой уже успел пожалеть. В принципе, это был стандартный комплект мага-оперативника Сектора, уже не раз показавший себя с лучшей стороны в разного рода магических конфликтах, но на сей раз Дмитрий не отказался бы от какого-нибудь маггловского бронежилета, класса этак шестого. Дело было в том, что броня из чешуи дракона, надетая поверх его камуфляжа, очень хорошо защищала своего владельца от разнообразных заклятий, прошедших сквозь щиты, но, почему-то была практически бессильна против некоторых типов пуль обычного стрелкового оружия. Во время последних испытаний в центре научных исследований тяжелая волшебная кольчуга была пробита пулей калибра 5,45 с термоупрочненным сердечником, выпущенной из автомата Калашникова, про бронебойные пули винтовок говорить уже не приходилось. Так что сейчас рассчитывать можно было только на антиматериальные защитные чары.

Посмотрев в смотровое окно, Романов увидел неподалеку строения Припяти и понял, что они уже близко. «А что, если спецназовцы применят ПЗРК?— вдруг подумал оперативник. — Мы, конечно, успеем выставить щиты, но выдержат ли они? Черт и еще раз черт! Чертовы военные». Однако эти мысли были тут же прерваны другим воспоминанием, в котором им рассказывали о снаряжении группы, прикрывавшей ученых: никаких зенитных средств в их распоряжении не было, что все же давало шансы на мирный исход дела. Если связь со спецназом не будет установлена, придется высаживаться под огнем, что, в свою очередь, повлечет потери с обеих сторон, а Дмитрий не желал бойцам группы лейтенанта Абрамова зла.

«Вообще говоря, наш отряд после высадки будет в гораздо большей безопасности, нежели расположившиеся в лагере солдаты, — подумал Дмитрий, осматривая местность под днищем вертолета и прикидывая, как будет выгоднее вести оборонительный бой на этой территории. — Нас ведь прикрывают «берсеркеры», а с этими парнями шутки плохи». Романов взглянул в конец отека, где, в тусклом свете ламп вырисовывались несколько мощных фигур с оружием: Отряд специального назначения Сектора выделил группу бойцов для сопровождения, снабдив их самыми совершенными техническими средствами. Таким образом, если бой действительно завяжется, то он будет весьма интересным.

Прикинув оптимальные пути выдвижения в случае огневого контакта со спецназом, Дмитрий посмотрел на своего соседа по месту в транспортнике. Члену Аналитического Отдела Сектора Михаилу Семеновичу Доронину, похоже, не было никакого дела до сложившейся ситуации и до возможных вариантов ее развития, он сосредоточенно рассматривал что-то на дисплее своего портативного компьютера, попутно делая какие-то пометки в блокноте. Дмитрия всегда вдохновляла эта способность аналитика абстрагироваться от внешних условий, сосредоточившись на выполнении первостепенной задачи; в данный момент эта задача состояла в том, чтобы понять, что все-таки происходит в мертвом городе такого, из-за чего руководство Сектора как с цепи сорвалось.

Надо сказать, что для решения подобных задач Доронин подходил как нельзя лучше: сквиб, обладающий огромным влиянием как в магическом, так и в маггловском российском сообществе, обладающий острым умом, обширными знаниями геополитической обстановки в волшебном мире, он уже не раз выручал в тяжелых ситуациях. Его опыт, вкупе с результатами работы ученых, наверняка будут иметь баснословную ценность для понимания ситуации. Правда, для того, чтобы все это совершилось, надо еще доставить его целым и невредимым, что и входило в прямые обязанности Романова.

— Ну, что там, черт возьми? — недовольно выкрикнул в микрофон полковник Лунев, бывший офицер разведки, а ныне глава оперативного отдела Сектора, возглавлявший отряд. — Вы смогли связаться со спецназовцами? Я не обираюсь там Третью Мировую устраивать!

— Есть связь, товарищ полковник! — вдруг отозвался один из пилотов, вызвав вздох облегчения у магов в вертолете. — Мы передали код подтверждения, они готовят площадку.

— Хоть что-то, наконец, пошло по плану, — устало проговорил Лунев, опускаясь скамейку внутри отсека. — Я уж думал, придется с боем прорываться.

«Да, одной проблемой меньше», — подумал Дмитрий и позволил немного спасть нервному напряжению, преследовавшему его с самого начала полета.

* * *

Абрамов смог разглядеть пятый вертолет только когда винтокрылые машины приблизились на несколько сотен метров: им оказался ударный МИ-28Н, новый вертолет огневой поддержки, оснащенный современной авионикой и мощным вооружением. Бронированная кабина неотвратимо приближалась к лагерю, ощетинившись стволом мощной тридцатимиллиметровой пушки и батареями реактивных снарядов. Лейтенант уже был готов в очередной раз посетовать на неразумные действия командования, когда рядом с ним неслышно материализовался «Дзот».

— «Босс», они вышли нами на связь, — сказал спецназовец, протягивая командиру рацию.

— Кто? — не понял сначала Алексей, а потом, когда до него дошел смысл сказанного, его глаза округлились. — Эти, на вертушках? Они знают частоту?

— Похоже, это наши, — сказал его заместитель. — Надо проверить.

Абрамов последовал этому мудрому совету и приложил к уху динамик, который тут же, словно ожидав этого, разразился потоком слов:

— «Босс», прием, это «Коршун», как слышите меня? Повторяю, это «Коршун», как слышите меня, прием?

— На связи «Босс», прием, — отозвался Абрамов, на которого не произвело впечатления использование неизвестными верных кодов, это могла быть хитрая уловка. — Назовите код подтверждения.

— Вас понял, — без лишних проволочек отреагировали представители новой группы. — Код подтверждения: один, один, два, «Зуб Пилы». Как поняли, прием?

— Вас понял, — с облегчением выдохнул в микрофон лейтенант. — «Дзот», отбой тревоги. Это действительно наши товарищи. Подготовьтесь к встрече.

Вскоре группа спецназа уже рассредоточилась возле посадочной площадки, расположенной на перекрестке улиц Курчатова и Лазарева, встречая приземляющиеся вертолеты. Грузовые отеки МИ-26СТ открылись сразу же после посадки, и оттуда показались люди, несущие громоздкую аппаратуру. Очевидно, им было дано указание работать как можно быстрее, так как ученые из лагеря быстро присоединились к ним, помогая расположить новые приборы в хабисферах лаборатории. Распахнулись также створки десантных отделений севших МИ-24В, выпустив наружу отряд тяжеловооруженных бойцов в однотипных защитных комбинезонах, покрытых грязно-серой камуфляжной раскраской с лицами, скрытыми масками бронешлемов. Оглядев их экипировку, Абрамов восхищенно присвистнул: незнакомцы несли модернизированные АК-108, построенные по схеме со сбалансированной автоматикой, позволявшей повысить точность стрельбы из автомата более чем в пять раз. Несколько человек с необычной легкостью орудовали пулеметами «Печенег», у троих снайперов этого ударного отряда за спинами висели крупнокалиберные винтовки СВДК. Но больше всего лейтенанта поразили несколько образцов, которыми были вооружены четверо неизвестных, идущих впереди всех: основой для этого необычного комплекса, очевидно, послужил все тот же АК-108, но верху к нему крепился необычного вида блок, представлявший собой, судя по всему, гранатометный модуль с компьютеризированным прицелом.

Не успел Абрамов до конца осознать, что он, собственно, видит, как к нему подошел высокий человек с чуть седеющими волосами, облаченный в камуфляж и протянул руку для приветствия.

— Привет, лейтенант. Как тут дела?

— Все по старому, товарищ полковник, — с улыбкой ответил Алексей и тут же с изумлением спросил. — Постойте, почему вы без костюма? Здесь же радиация…

— Спокойно, Леша, — отмахнулся Лунев. — Оборудование, которое прибыло с нами, защитит нас не хуже ваших костюмов. Кстати, вот эти господа теперь входят в состав исследовательской группы, так что прошу любить и жаловать.

Абрамов только сейчас обратил внимание на нескольких людей, державшихся сразу следом за полковником и выглядевших, по субъективному мнению лейтенанта, еще более странно, чем сам Лунев. Во-первых, они также были без костюмов радиационной защиты, а во вторых … В общем половина из них была одета в обычную гражданскую одежду, остальные, хоть и красовались в новеньком камуфляже, носили какие-то странные бронежилеты, напоминавшие чешую и были безоружны. Таким образом, компания подбиралась, что ни на есть разношерстная.

— Вижу, у тебя есть вопросы, — улыбнулся полковник. — Пойдем, заглянем на огонек к вашим ученым, там и потолкуем. Видишь ли, у нас сложилась очень серьезная ситуация, и она связана с этим местом…

* * *

В течение своеобразного позднего ужина Гарри, сидя за столом, не находил себе места: как он ни старался не уделять чрезмерного внимания Синтии, его взгляд то и дело смещался в ее сторону, а голову не покидали мысли о том, какой еще способ придумать, чтобы проверить ее. Кончилось все тем, что Джинни, которая некоторое время наблюдала за ним, наконец, сказала:

— Господи, Гарри, ты что, правда, считаешь, что сюда того гляди ворвутся Пожиратели Смерти? Расслабься ты, наконец!

Гарри чертыхнулся про себя: он действительно слишком напрягся, привлекая тем самым внимание остальных. Вот миссис Уизли уже смотрит на него с сожалением, размышляя наверняка о том, как бедному мальчику пришлось нелегко, раз он так сосредоточен и собран даже вместе с друзьями. Фред и Джордж о чем-то зашептались, хихикая и то и дело поглядывая на Поттера, из чего тот сделал вывод, что от них в скором времени можно ожидать какого-либо подвоха. Остальные смотрели на Избранного в ожидании объяснений его странного поведения, которые он, впрочем, давать пока не собирался. Однако о своих подозрениях ему нужно было с кем-нибудь поговорить, и решение данной проблемы пришло неожиданно быстро.

— Простите меня, пожалуйста, — виновато проговорил Гарри. — Наверное, я просто устал после всего этого. Сегодня был очень … насыщенный день.

Он наткнулся на осуждающий взгляд Гермионы, которая, очевидно, вспомнила, что собиралась отчитать его за неразумное поведение, и, не дав ей начать, сказал:

— Гермиона, можешь подняться со мной наверх? Мне нужно задать тебе один вопрос, это касается эссе по зельеварению. Не будем остальных грузить учебой.

Закончив предложение, Поттер принялся украдкой наблюдать за реакцией остальных присутствовавших за столом. Как он и ожидал, в его наивную выдумку никто не поверил, приняв его действия за порыв подростка, хотевшего побыть наедине со своей девушкой: Джинни хихикала, спрятавшись за салфеткой, близнецы давились смехом, при этом оба повторяли «я же говорил». Рон снисходительно улыбался, как бы говоря, что хорошо понимает своего друга, и даже чета Уизли взглянула на него с каким-то умилением.

«Так, все. Они поверили в созданный образ, поэтому необходимо ретироваться, пока я со стыда не сгорел. А с тобой, Рон, я еще позже поговорю. И нечего так ухмыляться!»

Гарри взял Гермиону за руку и увлек за собой, попутно оглядываясь с намерением проверить, не вызвали его действия подозрений у причины всего этого цирка. Синтия в этот момент оживленно беседовала с Рональдом, лишь мельком взглянув на удаляющуюся пару и улыбнувшись.

«Отлично! Теперь можно вести конструктивный разговор. Чертовы шпионские игры, что из-за них вытворять приходится!»

В полутьме лестницы, ведущей в спальни, Гарри не мог разглядеть лицо девушки, поэтому затруднялся сказать, как она восприняла его ход, позволивший выскользнуть вместе с ней из-за стола. Что ж, это можно было выяснить по прибытии.

Войдя в комнату, где располагались их с Роном кровати, юноша пропустил Гермиону и, взмахнув палочкой, произнес магическую формулу «Tacitum», мощное заклятье акустической и электромагнитной непроницаемости, накрывшее комнату призрачным щитом, убивавшем любые звуки и не дававшим им вырваться наружу.

— Видишь ли, Гермиона, тут такое дело… — начал, было, Гарри, но его речь самым бесцеремонным образом прервали, когда губы девушки накрыли его собственные, а ее руки нежно обвили его шею.

«Черт, похоже, мой план кое-чего не учитывал, а именно того, что Гермиона тоже в него поверит. А я еще и заклятье непроницаемости наложил, понятно, о чем она подумала! Надо быстро что-то решать!»

Однако то были доводы разума, к которым Гарри, впрочем, не торопился прислушиваться. Только когда Гермиона отстранилась от него, чтобы перевести дух, он попытался сказать ей об истинной цели их визита в спальню, но она не дала ему произнести ни слова, приложив палец к его губам.

— Это ведь не из-за зельеварения, верно, — не спрашивала, утверждала девушка, пока Гарри откровенно наслаждался ее дыханием, щекочущим его шею. — Но тогда … Это, наверное, связано с нашей гостьей!

В этот момент Поттера словно облили ведром ледяной воды. Он быстро отошел от Гермионы, подозрительно посмотрев ей в глаза, в которых плескалась искорка озорного веселья.

— Так ты знала, — констатировал Гарри. — Да, похоже, я слегка переоценил свои способности.

— Я бы сказала, сильно переоценил, — рассмеялась Гермиона. — Гарри, ты бы видел свое лицо!

— Не смешно, — отрезал парень, присаживаясь на кровать. — Что я, по-твоему, должен был подумать? И вообще, нехорошо так с людьми поступать.

— Да ладно тебе, — примирительно сказала Гермиона, садясь рядом с Гарри и прижимаясь к нему. — Мне это показалось забавным, хотелось тебя повеселить.

— Повеселила, как же, — проговорил Поттер, после чего решил вернуться к своей проблеме. — Ну, так что все-таки насчет Синтии?

— Гарри, послушай, — мягко начала Гермиона. — Если ты считаешь всех нас идиотами, я еще могу это понять, хотя считаю, что это несправедливо с твоей стороны, но не хочешь ли ты сказать, что относишься так же и к Дамблдору? Ведь именно он дал добро на ее перевод в Хогвартс и временное пребывание в Норе. Неужели ты думаешь, что Орден не проверил все, прежде чем раскрывать Нору?

— Да, ты права, — кивнул Гарри, которому все его подозрения в этот момент показались до ужаса нелепыми. Действительно, оперативники Ордена смыслили в контрразведке куда больше него, и сомневаться в их выводах у него не было ни малейшего повода. — Я на самом деле становлюсь параноиком.

— Ничего, — прошептала Гермиона, касаясь губами щеки парня. — Ты будешь моим любимым параноиком.

Гарри улыбнулся. В конце концов, надо учиться жить нормально.

Он не знал, что в скором времени это вряд ли станет возможным…