Орнейские хроники -2 (гет)

…Это ее кожа пузырилась и слезала клочьями, обнажая кровоточащую плоть, это она заходилась в приступе кашля, выплевывая легкие, впивалась ногтями себе в глаза и билась в страшных муках... Душа все глубже погружалась в омут, все быстрее — не выплыть, не вздохнуть. Где же светлое воинство Странника, или вправду он покинул Орней? Но вдруг мрак прорезало с ревом взвившее пламя, и Лара встрепенулась.

Зрение прояснилось. Она увидела, что все уже кончено. Северная стена Квилиана частчно обрушилась, над камнями плясал огонь. Двор и остальные стены были завалены телами солдат. Так и было в ее проклятом видении!

«Но взрыва не было...»

Да, и не было всадника, который мчался в Карду, нахлестывая коня. И... людей на большой поляне посреди леса едва ли в четверти лиги от Квилиана. Десяток телег, привязанные к ним коровы и овцы. Жители деревни. Страшный взрыв всполошил их, мужчины спорили и жестикулировали, особенно старался грузный седобородый старик, показывая рукой на запад, куда, по его мнению, следовало идти. Женщины, державшие плачущих детей на руках, сгрудились рядом с ними. Отдельно стояли четыре солдата и капрал — охрана. Они не принимали участие в споре, хмурый капрал, прикусив длинный ус, и вовсе отвернулся.

Пришло ощущение угрозы — колдовское облако, будто почувствовало присутствие живых и поплыло в сторону поляны. Сердце оборвалось. Она не может стать бессильной свидетельницей гибели и этих людей! Вмешаться — но как?! Никогда еще не приходилось воздействовать через эфир...

«Расстояния не имеют значения. Ты уже там. Прикоснись...»

Лара, не задаваясь вопросом, чей голос слышит, вняла совету. Однако бурлящее море эмоций не давало ей даже на краткий миг подчинить себе толпу. Мелькнуло нечто знакомое в рисунках аур, она пригляделась: на одной из телег сидели понурый Уно с матерью и Тильда. Коснуться Уно? Нет, его не послушают. А вот Тильда... Тильду в деревне уважают и побаиваются. Женщина с безучастным видом крутила обручальный браслет на запястье. Лара, мысленно попросив у нее прощения, вторглась в ее разум.

Тильда вздрогнула, слово от толчка, затем забралась с ногами на телегу и встала в полный рост.

— Слушайте меня! Вы, все! На Квилиан напал враг. — громко, властно заговорила она. — Сьер Тоне приказал идти в Карду, не так ли, почтенный Агдейл? — слегка поклонилась она старейшине. — Не оставаться здесь, мы слишком близко и нас легко обнаружат, и тем более — не идти в Мартеск, как ты предлагаешь, ведь дорога к нему проходит у самой крепости.

Спорящие изумленно умолкли, и Лара воспользовалась этим, чтобы пригасить гнев и упрямство старейшины и особо рьяных его последователей. И поняла, что слова, которые она собиралась нашептать жене коменданта, исходят из сердца самой Тильды. Как если вмешательство лишь помогло той очнуться от горестных дум.

— В крепости — мой супруг, — Тильда подняла руку, показывая браслет, — и как бы не разрывалось от тревоги сердце, я подчиняюсь ему. И вы, — обратилась она еще к нескольким женщинам, — ваши мужья сражаются и верят, что вы в безопасности! Как можно обмануть их доверие?

— Госпожа Тильда права, — подала голос одна из солдатских жен. — Я тоже слышала приказ — идти в Карду.

— Мартеск-то уже поди захватили, — добавил мужской голос. — Зря ты, Агдейл, народ мутишь. Или пиррам продался?

Старейшина открыл было рот, но чуя, что настроения изменились, ничего не сказал, лишь злобно зыркнул на Тильду.

Ядовитое облако тем временем подобралось уже к границе леса. Оно не был однородным, серые пласты сплетались и расплетались, и было в этом что-то, бесконечно отвратительное.

«Сейчас!»

Она яростно ударила, рассекая мерзкую колыхающуюся массу. Туман забурлил, как закипевшая вода, распался на рваные клочки и... вдруг исчез. Лишь почерневшая, как после огня, трава и свернувшиеся, высохшие листья деревьев отмечали границы злой волшбы.

Лара наконец-то смогла вздохнуть свободно.

Люди на поляне сворачивали стоянку и запрягали лошадей. Капрал махнул двум солдатам на селян — помогайте, а сам подошел к Тильде:

— Госпожа Тильда, нам бы назад. Оставлю с вами двоих, все ж оружные. Вы тепереча не пропадете, а нам надо разведать, что в крепости. Тихо стало, к чему бы?

Поколебавшись, Тильда кивнула, и капрал поклонился и отступил, затем кивнул оставшимся солдатам, и вскоре все трое исчезли в зарослях.

Победа, хотя совсем незначительная, придала Ларе сил. Ее неудержимо тянуло на северо-восток — туда, где все еще тускло светилась Звезда.

* * *

— Свершилось! — возвестил Беласко.

Йахаб в ответ прошипел нечленораздельную фразу и опустил руку, в которой держал Звезду. В этот миг облако, окутывающее Квилиан, вспыхнуло изнутри; Лодо вытянул шею, чтобы получше рассмотреть, что происходит. Посланец Сугаара сделал пасс правой рукой, и облако, повинуясь, выплыло за пределы крепости.

Послышались изумленные восклицания. В северной стене образовался огромный провал, фигурки солдат теперь лежали, скорчившись в неестественных позах, во дворе и на уцелевших стенах. Пахнуло кровью и тем непередаваемым запахом, что знаком каждому, кому хоть раз довелось участвовать в сражении. Лодо нервно провел кончиком языка по сухим губам.

— Потрясающе! — севшим голосом сказал он.

Позади послышались восхищенные шепотки, и резким диссонансом прозвучал надтреснутый тенор Шатори:

— Но точно ли свершилось сие, и не стали ли мы все жертвой наведенных грез?

Лодо резко обернулся и встретился взглядом с бесцветными глазами маркиза. Рядом с ним стоял Соланж и смотрел в пол. Не много ли на себя взял старый гриф? И Соланж туда же! Лодо гневно выдохнул, однако пока он готовился осадить маркиза, заговорил Беласко:

— Вскоре вы получите все доказательства, благородный Шатори. Отряд воинов Аратс уже близко от долины Венаско. Они прошли, не встретив никакого сопротивления со стороны союзников Монтего. Ваш сын со своими воинами почел за честь идти с ними и представлять его величество Лодо.

Лицо Шатори побагровело, он хватанул ртом воздух. Но еще что-либо сказать Лодо ему не дал.

— Шатори, ваши сомнения неуместны, и стоит трижды подумать, прежде чем делиться ими. Месьеры! Что стоят байки о деяниях лже-мессии, о коих досель разглагольствовали жрецы? Мы стали свидетелями истинной магии и истинной силы! Так можно выиграть войну, не пролив ни капли галейской крови!

— Если гарнизон крепости погиб... Наши солдаты из плоти и крови. Разве могут ониступить на зараженные земли и остаться в живых? — угрюмо спросил Соланж.

— Сугаар несет возмездие отринувшим его, но не делает непригодными ни землю, ни воздух, — вставил шаман.

— Взгляните, мой король! — воскликнул Савиньи.

Облако над Венаско распалось на части, будто разрубленное незримым клинком, и исчезло.

— Ваше вели-и-ичество, — хрипло произнес Йахаб, растягивая гласные, — Мой повелитель не-е будет является на ваш зов, подо-обно-о слуге... или фаворитке. Он не оста-а-вит вас, однако теперь ваш черед показать пре-еданность Великому Змею.

Лодо взглянул на него и невольно отшатнулся: лицо посланца, с ввалившимися глазами и остро обозначившимися скулами было похоже на череп, обтянутый желтой кожей.

— С-с-славьте Суга-а-ара! — Йахаб покачнулся, оседая на пол.

Беласко метнулся вперед и подхватил его.

— Господину Йахабу необходим отдых. Могущество Сугаара безмерно, но увы, смертное тело не может долго выдерживать его...

* * *

— С-з-з-везда... — шипит Йахаб и мечется по роскошному ложу. — Чужая... чужая...

— Вы еще не вошли в полную силу... — потерянно говорит Беласко.

Йазаб отмахивается.

— Я решил использовать артефакт, чтобы соединить одаренность с могуществом повелителя... И да, это дало эффект. Однако облако гнева должно было идти дальше, на юг. Ты думаешь, оно исчезло, потому что Сугаар так пожелал?

— Разве... было не так? — растерянность на лице шамана сменяется паникой.

— Его уничтожила Искра! Слабый маг, но ее слабость — обманчива, тебе ли не знать. — Йахаб пытается сесть, но снова валится навзничь. — Посмотри на меня. Звезда пожирает меня, каждый раз, когда я касаюсь ее.

— А... наш повелитель?

— Еще не настал миг, когда он войдет в мир... О-о-х, как все горит! Весьма неудобно быть заключенным в теле смертного...

— Желаете вина с маковым настоем?

— Желаю. И не скупись с настоем. Не сметь тревожить меня как минимум день. Передай королю Лодо, что следующую крепость ему придется брать силами свой армии.

...Йахаб забывается во сне, и в его ауре вдруг проглядывают иные цвета.

— Джузе, — шепчет Лара. — Ты... здесь?

… Весенний ветер касается лица, разгонят смрад подземелья, где он заключен уже годы и годы. Джузе улыбается, но улыбка тут же меркнет. Видит Странник, он пытался помочь, но теперь... слишком много зла, слишком слаб огонек его души.

«Ты справишься, Искра».

«Без тебя — нет!»

«Твоя душа не погибла!» — говорит другой голос.

Джузе хочет разорвать тяжкие оковы, удерживающие его, но тщетно.

«Прости, Фальго. Я оказался плохим другом...»

* * *

Часы на башне храма Воителя пробили трижды. Час Волка, час, когда темные силы получают наибольшую власть, и сердца людей сжимаются от необъяснимой тоски. Оденар стоял на северо-западном бастионе Буртажа и вглядывался в ночь, будто мог раздвинуть пространство и увидеть, что творится в долине Венаско. Луна уже преодолела половину своего небесного пути, скоро начнет светать.

— Раймон... — он услышал голос жены и обернулся, холодея и успев подумать, что Лара по неведомой причине вновь решилась на безумный шаг и приехала к нему. Однако позади никого не было.

— Лара?! Где вы?

— В Талассе. Не знаю, как долго удасться держать эфирную связь. Квилиан пал. Тоне погиб. Я уничтожила колдовское облако, после... Йахаб использовал Звезду, однако реликвия берет больше, чем дает... Теперь еще не скоро он сможет... Есть надежда...

Ее голос зазвучал тише, глуше, и Оденар напряг слух, чтобы не пропустить ни слова.

— Люмаж — предатель... Аверн не готов к обороне. Скоро ударят... При нем жрец... опасность...

— Лара!

Лишь перекличка часовых, да отдаленный лай собак были ему ответом

«Война началась!»

В том, что это Лара говорила с ним, Оденар не сомневался. Но как бы он ни был готов, известие о взятии Квилиана оглушало.

«Эх, Тоне. Да будет легок твой путь и всех, кто погиб сегодня» — мысленно произнес он древнюю фразу прощания.

Не помогли знание о нападении и предосторожности, и как теперь выстоять в борьбе со злой магией? Тяжкие предчувствия охватили его. Ночь темна, и до рассвета доживут не все из тех, кто сейчас забылся мирным сном или предается веселью. Или, подобно ему, пытается постичь замысел врага. Но сдаться без боя? Никогда! Демон вовсе не так силен, если ему нужна передышка. А если так, то... гибель Квилиана призвана запугать и лишить присутствия духа. Скорее всего. Но самое главное — Звезда. Значит магистр Вальен был прав, что камень наделен собственной волей. Надежда есть. Дар Лары, каким бы далеким от боевой магии он не был, развивается и без реликвии, и это, пожалуй, первая добрая весть за очень, очень долгое время.

Оденар чуть улыбнулся, и сразу свел брови. Слова Лары про предательство графа Люмажа лишь подтверждали его подозрения. Измена военноначальника такого уровня! Он скрипнул зубами. Ударят по Аверну — завтра или крепость уже атакована? Его светлость Эрнан уже знает или вскоре узнает новости. Однако нет времени на ожидания соизволения из Талассы, тем более, что неясно, какие настроения у маршала Запада.

— Рядовой!

Стоящий в десятке шагов часовой направился к нему, печатая шаг, и козырнул:

— Сьер полковник?

— Передай мой приказ старшим офицерам явиться в Арсенальный зал через получасие. Разыщи теньента Стерена, я жду его здесь.

* * *

Обрывки жутких видений все еще плавали вокруг нее. Тело затекло от долгой неподвижности, голова разламывалась. Лара подняла веки: стены и потолок плясали в диком хороводе. Тошнота поднялась к горлу.

— Вивьен...

Сильная рука обняла за плечи, помогая приподняться. Лара поперхнулась, сдерживая рвотный позыв. Не удалось. Но стало легче, и она, разглядев того, кто поддерживал ее, отстранилась и гневно воскликнула:

— Магистр Дегуа?! Вы... Да что б вас...

— Твари за Пределом дрючили? — невозмутимо подсказал Дегуа и, усмехнувшись, пересел в кресло напротив. — Где вы научились браниться, сьера Лара?

— Была... такая возможность, — Лара, поморщившись от отвращения и стыда, утерла рот. — Вивьен?

— Я здесь, госпожа. Желаете попить? — горничная протянула бокал, и она с наслаждением глотнула прохладной, как будто только что взятой из источника, воды.

— Сей же час все уберу!

Откинувшись на изголовье, Лара медленно приходила в себя. За окнами все еще было темно, проклятая ночь не желала заканчиваться, а казалось, что прошли века. Лицо Дегуа было привычно-бесстрастным, однако это, как ни странно, действовало успокаивающее — в большей степени, как если бы он выражал сочувствие или жалость.

Она мысленно вернулась к видению. Душа плакала о погибших жуткой смертью в Квилиане, но и надежда поселилась в ней. Личность Джузе жива, и если есть возможность говорить с ним, это может... могло бы изменить многое. Пусть он слаб сейчас, но если представить, что Джузе одолеет демона... Тем более, что Звезда дает лишь краткое преимущество и скорее изматывает посланца Сугаара. Нужны веские причины, чтобы он снова прибегнул к ней.

Вивьен, закончив вытирать пол, присела, бормоча пожелание доброй ночи, затем вышла из зала.

— Вам нет нужды смущаться, — едва за горничной закрылись двери, сказал Дегуа. — Хотя это вы и так знаете.

Лара опустила глаза, чувствуя, как к щекам вновь приливает кровь, и в то же время испытывая благодарность — за этот спокойный тон, и в больше степени за то, что она видела в ауре магистра.

— Мы соратники, сьера Лара. Война это далеко не сияющие доспехи и победные трубы, — он вздохнул. — А теперь поведайте, что вам открылось...

* * *

— Сьер Оденар, вы желали меня видеть? — на стену взобрался запыхавшийся Стерен.

— Война началась, — резко бросил Оденар. — Квилиан захвачен.

— Эк... Гонца же не было? — сипло спросил теньент, меняясь в лице

— Сведения не вызывают сомнений, — Оденар понизил тон. — Слушай меня. Я собираю совещание в Арсенальном зале. Моих полномочий достаточно, чтобы действовать самостоятельно. Поднимай драгун, пойдешь в долину Венаско. Возьмешь две легкие пушки. Увы, больше дать не могу. Разведайте, как далеко продвинулся враг. Я принял решение разделить силы и выдвинуться навстречу галейцам. Аверн под угрозой, а далее открывается дорога чуть ли не на Талассу. Командовать гарнизоном в Буртаже будет майор Эрени. Постоянно поддерживай с ним связь, — он усмехнулся. — Что нам демоны ночи, старина Бьерн, неуж не поквитаемся за Ноорн?

— Как есть, поквитаемся, — сурово кивнул Стерен.

— И да не оставит нас Странник-Воитель. Исполняй.

Стерен ушел, а Оденар еще на миг задержался на стене. Все пришло в равновесие в его душе. Его долг — предотвратить прорыв галейцев возле Аверна. А за самоуправство он ответит после.

...Над Орнеем закатывалась луна — кровавая луна первого дня войны...

«В пятнадцатый день месяца Летних Костров на Альби обрушилось страшное бедствие. Началась война с Галеей. Галейские войска перешли границу и осадили Аверн, а союзные королю Лодо пиррейские кланы вторглись в долину Венаско. Посланец демона Сугаара, призванный шаманами, темным колдовством способствовал им. Что касается кланов Фальго и Мендико, заключивших договор с Альби и на чье содействие расчитывал принчепс Эрнан, то они никак не воспрепятствовали продвижению неприятеля.

Однако смелый маневр полковника Оденара способствовал тому, что Аверн не был захвачен. Благодаря дару, ниспосланному Странником Ларе Оденар, вскрылось предательство маршала Севера графа Люмажа, приведшее к тяжким последствиям: не только Аверн, но и другие северные крепости не были подготовлены к обороне, обозы с провизией и боеприпасами не достигали нуждающихся в них. Командиры получили противоречивые приказы, войска несли большие потери, что позволило галейцам продвинуться на лиги вглубь Альби. Подошедшие полки маршала Востока остановили врага, и армии увязли в позиционных боях, однако возникла новая угроза — король Ибера Анэстас пропустил галейский флот под командованием адмирала Кювилье, тем самым позволив галейцам блокировать Альби с моря...»

Гильем Лора, Орнейские хроники.