Вервольф (джен)

— Да пошли вы! — выругался Северус Снейп, когда к нему прилетела очередная валентинка, в этот раз в форме сердца с крылышками.

Валентинки, явно заколдованные кем-то недружественным — ярко-красные, золотистые, сиреневые в стразах и чернильного цвета — кружили над Северусом, мешая ему есть. Стоило отмахнуться от одной надоедливой "бабочки", как на её месте тут же появлялась новая, и так до бесконечности.

Снейп, красный от злости, встал и собирался уйти из Большого зала, но валентинки словно приковали его цепями к лавке, и он чуть не свалился на пол.

Увидев это, за столом Гриффиндора дружно заржали. Только Лида, которая сидела поодаль от однокашников, не смеялась. Она была мыслями далеко отсюда и хотела получить открытку только от одного человека, но была уверена, что этого не случится.

Марлин Маккинон.

Это имя прочно закрепилось в сознании Лиды. Она думала, что это все происки Люпина и его чувства, и что она не могла испытывать сантименты к каким-то там людям. Но все ее существо твердило обратное.

В этом учебном году многие старшекурсники обзавелись парами, даже вон Поттер себе какую-то кралю нашел, забыв на время об Эванс или просто желая вызвать в ней ревность, напоказ целуясь с тупой блондинкой по фамилии Террон с факультета Пуффендуй.

Лида уставилась на Снейпа — тот магией сжигал небольшое торнадо из сердечек, которые вились над ним.

В Большом зале пахло паленым.

В помещении стоял такой бедлам, что дальше было некуда — кто-то кого-то поздравлял, кто-то шутил, а кто-то целовался тайком от всех. Лида очень хотела убраться подальше от этого "разгула разврата", но не успела.

— К-ха, к-ха! — прокашлялся директор и встал во главе стола, требуя тишины. — Ита-ак! Студенты и студентки, преподаватели и преподавательницы, салфетки и салфетницы, масло и хлеб, в общем, я думаю, вы все поняли, к чему я веду! С праздником всех влюбленных!

Зал взорвался пубертатными криками и овациями. Только Лида сидела как пришибленная, стараясь смотреть в никуда.

После трапезы директор убрал магией столы и соорудил небольшой подиум, дабы на него взошла группа "Ведуньи", которая открывала свое выступление ускоренной кавер-версией вальса Мендельсона на гитарах.

— Тьфу, — Лида вышла из зала, пытаясь никого не убить от ярости.

Но стоило ей свернуть в первый коридор, как она натолкнулась на Снейпа, который продолжал "жечь глаголом сердца".

— Ну что, рассказала все дружкам? — спросил Снейп, не убирая палочки, и его бледные щеки покраснели.

— Нет, — вяло ответила Лида.

— Так я тебе и поверил! Небось вдоволь наржались над тем, как Сопливиус тащит пьяницу? — прошипел Снейп, и тут у Лиды блеснули глаза и она схватила его за грудки, приподняв над полом.

Снейп стал задыхаться.

— Нет, — строго сказала Лида, яростно взирая в его глаза.

— Пус-сти, — прошипел Снейп, уже начиная синеть.

Лида отпустила Северуса и только тут дала волю эмоциям. Она села на пол и, обхватив колени руками, опустила голову вниз.

Снейп просто стоял и смотрел, не в силах понять, чем вызвано такое разительное изменение в поведении.

— Снейп, — глухо сказала Лида после паузы, — хватит быть ребенком.

— Я давно не ребенок!

— Нет, ребенок.

Спокойный, почти ледяной тон Лиды заставил Снейпа замолчать. Он хлопал губами, не зная, что сказать.

— Вместо того, чтобы пойти к Лили Эванс, ты тратишь время и жизнь на склоки с этими тупыми зубилами — Поттером и Блэком. Ты ребенок. Будь ты взрослее, ты бы заметил, что Лили одна, а Поттер в кои-то веки от нее отстал. Ты так хочешь завоевать сердце Лили? Или тебя устраивает роль тряпки у двери?

— Да я… Да ты… Не понимаешь! Я — грязь! Нищий! А она…

— Ты — идиот, — так же спокойно и отрешенно проговорила Лида, и Снейпу стало страшно от её голоса. — Если ты сейчас не возьмешь себя за яйца, другого шанса не будет. Сними мантию, закатай рукава рубашки и вперед. Я повторю, Снейп, сейчас или никогда.

Северус впервые в жизни воспринял слова одногодки как приказ к действию. На его лице отразилась мука принятия решения, потом он собрался с мыслями, сжег последние парящие над ним валентинки и сорвал с себя старую потрепанную мантию.

— Спасибо, — поблагодарил Снейп и закатал рукава, чтобы скрыть рюши.

— Да иди ты уже, — глухо ответила Лида.

Снейп под звуки кавер-вальс-версии "Long Hard Road out of Hell" скрылся за поворотом, а Лида вытерла мокрые щеки рукавом и медленно поплелась в свою отдельную комнату.

* * *

Двумя днями ранее.

— Марлин, я так не могу.

— Но почему, Римус?

— Потому что.

— Я хочу пойти с тобой на праздник Святого Валентина. Ты мне нравишься, Римус.

— Ты мне тоже очень нравишься. Но…

— Что "но"?

— Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

— Вот уж бред. Мы с тобой столько времени провели вместе с начала года, целовались, делали уроки, ходили тайком ночью в Воющую хижину, и ты думаешь, за это время я тебя не узнала?

— Порой и всей жизни не хватит, чтобы узнать человека.

— Бред. Я не хочу этого слышать. Это оправдания. Да, ты изменился после четвертого курса. Даже скажу больше, ты стал другим, ты вырос намного выше над собой, да и вообще над всеми, кто здесь учится! Ты — хороший! Ты для меня как отражение в зеркале. А я люблю свое отражение…

— Я тоже тебя… Но мы не можем быть вместе.

— Почему, Римус?

— Марлин, я… Нет, не целуй меня. Я этого не достоин.

— Достоин. И я достойна.

— Я — чертов оборотень, Марлин! Я проклят и прокажен! А ты — чиста и невинна, ты красива, как горное озеро летом! А я… грязь. Тебе будет лучше без меня.

* * *

— Серьезно? Ты сама видела?

— Да говорю тебе! Снейп и Эванс целовались! А еще я слышала, что они идут в Хогсмид на этих выходных вместе!

— Лопни мои глаза!

Лида с отвращением отвернулась от Падлыв и Порватьбы Шпаттил, студенток Гриффиндора, которые сплетничали за завтраком.

Лида и так знала, что случилось, но больше всего ее порадовала реакция Джеймса Поттера, который устроил Лили скандал, словно они были мужем и женой. Лиде пришлось оттаскивать от Снейпа Поттера, когда тот совсем как магл набросился на бедного Северуса с кулаками, призывая на помощь дружка Сириуса.

— Минус сто очков с Гриффиндора, мудак очкастый! — заорала Лида, силой отталкивая Поттера прочь. — Подойдешь ближе, заколдую. Или пиздану, еще не решил.

— Сука! Ты грязь, Люпин! Ты мне никогда не нравился, — проорал Поттер. — Чтоб ты сдох! Вонючий об…

— Ну, падла! — Лида отпустила Поттера, развернулась на носке правой ступни и впечатала свой тяжелый кулак в челюсть Джеймса, который отправился в полет по облакам.

— Люпин! Если ты и Джеймсу челюсть сломал, я тебя по судам затаскаю! — взвыл Сириус Блэк, держась опять-таки на приличном от Лиды расстоянии, потому как слизеринцы бросились на подмогу тому, кто защитил Снейпа.

— Трепло! Не шути с Зоханом! — разошлась Лида. — Не то я тебя к праотцам в следующий раз отправлю, псина.

Сириус открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут в ситуацию вмешался директор и разогнал всех по спальням.

Когда Лида лежала на кровати в своей комнате, которую директор выделил ей рядом с покоями Слизнорта, переоборудовав старый чулан для ингредиентов зелий в спальню, в дверь постучали.

— Убирайтесь, — простонала Лида.

В дверь постучали еще раз.

— Директор, Дамвбалду, ну что еще? Опять накажете? — прокричала Лида, но все-таки встала и открыла дверь.

На пороге стоял Северус Снейп и переминался с ноги на ногу. А чуть сзади, держа его за руку, стояла Лили Эванс.

— Вот блядь, — тихо ругнулась Лида. — Ладно, заходите.

Снейп и Эванс прошли в комнату.

— Чего надо? — довольно грубо осведомилась Лида, которая уже распланировала свои вечера до конца года, и большую их часть она собиралась топить в бутылке с вином.

А тут ее пришли отвлекать!

— Римус, спасибо, — сказал Снейп, первый раз в жизни без злости посмотрев в глаза Люпину и назвав по имени.

Лида слабо кивнула.

— Я слышал, у тебя проблемы с учебой? Я тебе во всем помогу, — сказал Северус. — И ты это… Не балуйся, — Снейп указал на ящик красного вина, украденный Лидой из-под носа директора во время празднования Дня Влюбленных.

Щеки Лиды залило краской.

* * *

На следующий день Гриффиндор объявил войну Слизерину, и только удаление Поттера и Блэка из школы на неделю позволило директору остановить накал страстей.

Лида не могла перестать пить.

— Не шути, ик, с Зоханом...

Стоило ей увидеть, как Марлин проходит между столами факультетов или на уроке, как ее сердце сжимала такая тоска и боль, что Лиде хотелось пойти и повеситься.

Внезапно ей на помощь пришел Северус Снейп. Он оказался весьма смышленым парнем и всячески помогал Лиде с учебой, особенно с зельеварением.

— Если крутанешь палочку раз по часовой и три раза против часовой стрелки, то получится настойка "Похлебка Сатаны", а если будешь просто мешать, вот как ты сейчас, то будет суп с крабовыми палочками.

Лида слабо улыбнулась. Но у нее попросту не было сил и желания делать что-либо, потому что ее разбитое ею же сердце безостановочно кровоточило, так как еще в раннем юном возрасте Лида поклялась, что не столкнется с этой проблемой под названием "любовь" еще раз, но проблема сама столкнулась с ней.

— Так, а если ты будешь делать взмах рукой, словно махаешь обвислым членом на ветру, то ты сможешь наколдовать разве что искры, а не полноценный "Протего". Смотри, как я умею! — с этими словами Снейп крутанул рукой с палочкой и создал прозрачный щит, почти с себя ростом.

— Да, оч круто, — сказала Лида.

В выходные было совсем плохо. Лида днями лежала, запершись в комнате, и смотрела в потолок. Она представляла, что нет никакой школы, нет никакой Марлин, и все у нее хорошо. Она засыпала и пробуждалась, но от этого ничего не менялось.

Прошел месяц, и Лида-Римус стала больше смахивать на привидение, чем на человека. Заклинания давались ей все хуже, и она думала только о том, что жутко устала и хочет вернуться домой, в свой родной морг, и жить как прежде. Потому что прежде было, оказывается, очень легко и красиво.

— Римус, пойдем с нами в Хогсмид, — неожиданно пригласил Лиду Снейп. — Я, Лили и ты. Побродим, сходим в "Зонко", может быть, зайдем в "Сладкое королевство" или на худой конец в "Кабанью голову".

— Нет, Северус, не могу, — сказала Лида, лежа животом на школьном столе. — Нет сил.

— А это не просьба, — внезапно твердо сказал Северус. — Ты идешь с нами. А если сам не сможешь переставлять свои ноги, я тебя заколдую. Тебе нужно проветриться. Ты развоплощаешься на глазах.

"Да и пох", — подумала Лида.

* * *

Когда Лида шла из туалета — на завтрак был тыквенный пирог — и подумывала подать петицию о нормальном питании для оборотней и остальной школоты, как вдруг столкнулась нос к носу с Марлин.

— Римус!

Лида развернулась и хотела пойти прочь, но не успела.

— Если ты сейчас уйдешь от меня, я тебя заколдую.

Лида со скрипом, достойным не смазанных триста лет и три года петель на тяжёлых дубовых вратах в замке графа Дракулы, повернулась назад.

— Я тебя люблю. И мне плевать, что ты оборотень.

— Марлин, я не Римус.