Кровавый долг (джен)

— Дин, вы не сможете мне помочь. Никто не сможет.

Слова повисают в комнате и словно заполняют ее, выталкивая воздух.

Сэм сам удивляется тому, как равнодушно он говорит такое. Ведь он до чертиков боится реальности этих слов. Боится, что Дин, правда, не сможет ему помочь.

Но ведь это так.

Лекарство парализует Сэма, замутняет мозг, но он борется с этим со всех сил. Ученый придвигает столик с хирургическими инструментами ближе и берет скальпель.

— Сэмюэль, не сопротивляйся. Чем быстрее ты уснешь, тем быстрее ты перестанешь чувствовать боль.

Скальпель в его руках заставляет сердце забиться еще быстрее, на мгновение развеивая действие лекарства. Сэм со всей силы напрягает руки, пытаясь высвободить их, но это лишь приводит к тому, что ремни впиваются в кожу, вызывая боль.

— Нет!

Алан с равнодушным лицом, никак не реагируя на попытки Винчестера сопротивляться, подносит скальпель к груди охотника.

И остальное уже происходит так быстро, что Сэм не сразу понимает, что случилось.

Кровь ударяет в голову. Сэм делает очередное усилие освободиться. И ученый с размаху отлетает от него, врезается в стену и оседает на пол. В боку вспыхивает резкая боль.

Дин весь меняется в лице. Внутри вырастает очередная волна страха, но он подавляет ее. Сейчас важно услышать всю историю, несмотря на то, что предисловие заставляет сердце упасть и забиться быстрее.

«Не может быть все настолько плохо? Или может?»

— Сэм?

Брат морщится. И его взгляд заставляет Дина вздрогнуть. Страх. Боль. Беспомощность. Отчаяние. Задавленная надежда. И все в одном взгляде. Только Сэмми может так смотреть.

— Что произошло, Сэм? — голос непроизвольно становится суровее. Старший Винчестер готов к самому худшему.

Он не знает, сколько прошло времени, и когда он потерял сознание. Но туман в голове и боль в боку дают ему понять, — все, что произошло до того, как он отключился, случилось на самом деле.

Переведя взгляд в сторону, куда отлетел ученый, охотник видит, что тот не сдвигался с места.

«Он мертв?»

Сэм сжимает рукой рану и садится.

«Что произошло? Алан собирался вскрыть меня заживо, но потом он…»

Осознание того, что произошло, наваливается на охотника, заставляя внутренности похолодеть.

«Неужели я это сделал?»

Мозг проясняется после лекарства, и только оставленная на прощание головная боль захватывает виски.

«Ну, а кто еще? В комнате был только я. Но как? Такое я проделывал только раз, и то со шкафом. И у меня больше не получалось, сколько бы я не пытался, даже после нескольких капель демонской крови.

Демонская кровь!

Нет! Не может быть! Нет.

Но все свидетельствует именно об этом. Слова Алана о ней во мне. Исколотые руки и ниоткуда взявшиеся способности.

Алан вколол в меня кровь демона…»

На половине рассказа Дин поднимается и принимается ходить по комнате. Его взгляд предельно сосредоточен. Он сжимает и разжимает руки. И от него исходит настолько сильная подавленная ярость, что не каждый решился бы побеспокоить его в это время.

Сэм продолжает говорить с отрешенностью в голосе, пока не добирается до того места, когда по его воле Алан отлетает на несколько метров. Он смолкает, и Дин останавливается. Все это время они словно забыли про ангела, который тоже с нескрываемой тревогой в глазах наблюдал за ними.

Пауза кажется невыносимой для всех, пока младший Винчестер сбивчиво не продолжает:

— Он что-то мне вколол, вроде наркоза… И когда уже собирался меня… Я им управлял, Дин. У него не получилось меня распотрошить, потому что я его откинул в сторону с помощью силы мысли. Я убил его.

Дин застывает.

Я его откинул в сторону с помощью силы мысли.

«Я был прав?»

… с помощью силы мысли.

«Дело в демонской крови. Сэм без нее не смог бы управлять предметами. Это случалось только один раз, и то где-то рядом был Азазель, который усиливал способности Сэма».

— Но ты же не пил…

— Нет. Я думаю, он в меня ее вколол…

Вколол.

Дин невероятно сильно жалеет, что сверхоученый мертв, — сейчас ему невыносимо хочется пустить этому сукиному сыну пулю в голову. Нет, он достоин долгой и мучительной смерти.

Такой ненависти Дин не чувствовал уже очень давно, и она распирает его изнутри.

— Дин? — почти шопотом спрашивает Сэм.

Дин поворачивается к брату и Кастиэлю спиной. Все мышцы напряжены. Руки сжаты в кулаки.

Вот чего боялся Сэм. Слепой ярости. Ненависти. Она всегда пугала Сэма, хотя ни разу не была направлена на него.

— Дин? — получается чрезвычайно тихо. Сейчас будет взрыв.

Старший Винчестер с секунду молча стоит, не двигаясь, и только в это время Сэм успевает встретиться с тревожным взглядом Каса. Ангел встает, готовый ко всему. Но Дин каким-то образом берет себя в руки и поворачивается обратно к брату. Его взгляд быстро мелькает от предплечий обратно до лица.

— Как ты ушел? — слишком спокойно. Как машина.

«Это плохо. Если Дин будет держать ярость внутри себя, то она после выльется в нечто ужасное».

— Ремни были сорваны. Я вышел, взломал машину и приехал.

— Думаешь, ремни…?

— Да.

Дин еще больше бледнеет, хотя это кажется уже невозможным.

— Ты… хочешь…?

— Нет.

Дин глубоко вдыхает и собирает мысли в кучу. Надо разобраться во всем с трезвой головой, может, все не так уж плохо, и есть выход.

«Есть выход?! Да что может быть хуже?! В моего младшего брата вкололи демонскую кровь! И хер знает сколько! А выведется она так просто как выпитая кровь? Может, она вообще не выведется! Или в этот раз она убьет Сэмми.

Ну, хотя бы, еще крови он не хочет…

Надолго ли?

Черт!»

Подавленная ярость поднимается с новой силой. И Дин резко разворачивается и бьет кулаком барную стойку, вкладывая в удар всю силу. Ребро ладони вспыхивает резкой болью, но охотник не обращает на это внимания.

— Дин! — восклицает Кас.

Но Дин никак не реагирует — быстро выходит из кухни и направляется к выходу из бункера.

«Мне нужен свежий воздух. Нужно вылить эту ярость из себя, иначе я никак не смогу решить, как поступить дальше».