Кровавый долг (джен)

Дин стоит на кухне, перебирая в голове все возможные блюда, которые смогут с утра поднять настроение ему и брату. А это им, ох, как надо перед непростым разговором.

Поставив завариваться кофе, Дин еще раз прокрутил в голове перечень завтраков, которые он умеет готовить. Можно не заморачиваться со временем, так как оно у него есть. Несколько минут назад он заглянул в комнату Сэма и убедился, что тот еще сладко посапывает. Раз младший не проснулся ни свет ни заря, то не проснется еще в ближайшие несколько часов.

Каса в бункере нет — похоже, куда-то вышел ненадолго, иначе предупредил бы. На кухне чисто, все барахло собрано с пола и уложено обратно в ящик. Аптечка, протертая от крови, стоит на месте. Видимо, ангел постарался.

Дин подходит к столу, задумчиво постукивая пальцами, пока его взгляд не зацепляется за небольшое смазанное и засохшее пятно крови на краю стола.

Кровь Сэма.

В голове сразу же всплывает картина, как брат стоит, оперевшись руками на стол, закрыв глаза, ожидая, пока утихнет боль. Хоть его здесь не было, Дин уверен, что именно так и было, и в груди снова поднимается притупленная до поры до времени ненависть к тем, кто похитил Сэма.

«Я обязательно найду этих гадов. А сейчас…»

Он делает глубокий вдох и переводит взгляд на плиту.

«Сделаю блины».

Алан Сноу со сосредоточенным лицом перебирает на столе хирургические инструменты и протирает их платком, пропитанным спиртом.

Сэм просто не может поверить, что перед ним человек. Что это — не один из монстров, на которых они с Дином охотятся. Не зря брат всегда говорил, что люди хуже сверхъестественных чудищ.

Сердце гулко стучит и отдается в висках. Каждый звук, исходящий от ученого, кажется слишком громким и резким.

«Сейчас этот псих вскроет меня живьем, чтобы обеспечить себе вечную жизнь. Я умру. Черт, умру от руки какого-то психа. После всего, что со мной происходило».

Сэм усмехается, понимая, что у него уже начинается истерика.

«Возьми себя в руки! Не может быть, что нет выхода!

Если бы был, то ты давно бы его нашел, или его нашел бы Дин. Но раз он все еще не появился, то не появится вообще. Сколько ты здесь дней? Не думаю, что можно положиться на брата».

При мыслях о Дине у Сэма сжимается сердце. А что, если он не пришел, потому что этот ученый его убил?

«Нет! Нет. Дин ему не нужен, и я был один, когда он меня похитил.

А что, если он решит заняться братом, когда не получится с помощью меня вывести сыворотку?»

Алан берет шприц и набирает в него лекарство из какой-то небольшой полупустой склянки.

— Нет! Алан, ты не должен этого делать! — эти слова кажутся такими жалкими и бесполезными, но Сэм не знает, что еще можно сказать. Да и никакие слова здесь не помогут. Алан такой же, как Гордон, у него маниакальная идея, и он не отступится, сколько его не отговаривай и не убеждай.

— Нет, не должен, — ученый подходит к кушетке и пустыми отстраненными глазами смотрит на Винчестера, в руках он держит полный прозрачной жидкости шприц. — Но мне надо.

Сэм делает новую бесполезную попытку вырваться из ремней. Алан только улыбается своей идеальной улыбкой, наклоняется и, крепко схватив руку Сэма чуть выше предплечья, впрыскивает в вену содержимое шприца.

Со стороны входа в бункер раздается скрипучий звук закрывающейся двери и шаги спускающегося по ступеням человека.

Дину не надо выглядывать из кухни, чтобы узнать, кто это. Это могут быть только два человека — Кас и мама. Скорее всего Кас, так как мама предупредила бы, что скоро будет. Поэтому можно не отрываться от жарки блинов.

— Дин? — спокойный голос ангела и шорох пакетов раздаются из-за спины. — Я сходил в магазин. У вас закончилось молоко.

Кас явно мучается от скуки, пока братья спят. Но Дина сейчас это беспокоит меньше всего. Хотя, если честно, вообще не беспокоит. Это благословение небес — не хотеть спать! Сколько дел они с Сэмом смогли бы раскрыть быстрее с такой способностью! Конечно, отсутствие приятных снов большой минус, но его перебивает такой жирный плюс как отсутствие кошмаров, которые в последнее время снятся Дину чаще.

Окинув друга быстрым взглядом, Винчестер возвращает все внимание к последнему блину.

— Где Сэм? — спрашивает ангел, не сдвигаясь с места, Дину не надо поворачивать голову, чтобы видеть его лицо: чуть нахмуренные брови и спокойный немного обеспокоенный взгляд.

— Спит.

Молчание. И Дин знает, почему оно повисло. Сэмми практически никогда не спит в такое время. Только если с ним что-то не в порядке. Крайне не в порядке. И Кас об этом знает.

Поведение Сэма все больше и больше заставляет Дина поверить, что слова младшего брата о монстре, не бред. Конечно, возможно, Сэмми просто устал, но Дин этому уже нисколько не верит. Кас его вылечил, поэтому здесь лежит нечто другое.

Сэм отсутствующим взглядом смотрит в потолок. Он не хочет выходить. Не хочет рассказывать Дину о случившемся. Он не сможет ему соврать, но молчать тоже не может. И ему снова придется пережить самые ужасные дни в его жизни, когда брат смотрит на него как на сверхъестественное существо, как на фрика.

«Или все будет хуже…

Дин будет в ярости…

Или страх…»

Сэм переводит взгляд на часы. Двенадцать. Странно, что старший еще не ломится, пытаясь его разбудить. Дает ему выспаться? Даже если так, у него не получится вечность здесь сидеть, и в конце концов придется выйти и рассказать брату о всем, что с ним случилось. Если не скажет, Дин еще больше начнет яриться или волноваться, а это до добра не доведет. Хотя, никакой вариант действий до добра не доведет.

Почему, после стольких лет, эта демонская кровь вновь всплыла на поверхность? Словно кто-то не хочет, чтобы он забывал о том, что он проклят… Он и так никогда о ней не забывает.

Отбросив одеяло, Сэм медленно встает, так же медленно приводит кровать в порядок и идет в ванную. Пора уже набраться смелости и рассказать все Дину. Он — единственный, кто сможет помочь ему во всем разобраться.

Поставив чашку с кофе на стол, Дин садится. Кастиэль, убрав пакет, устраевается на стуле напротив. Есть совершенно не хочется, и блины продолжают нетронутой стопкой стоять на тарелке.

Если Сэм не придет через несколько минут, то Дин сам пойдет к нему. Ему уже не нравится эта задержка. Младший уже сто процентов не спит. Скорее всего, он просто не хочет приходить. Не хочет говорить о трех днях его отсутствия. И это только еще больше доказывает, что разговор будет не из приятных. И это пугает. В их жизни произошло множество ужасных событий, и разве что-то сможет с ними сравниться? Разве может быть что-то хуже того, что произошло ранее?

«Только если прошлое не дает о себе знать…»

От плохого предчувствия неприятно холодеет в животе.

— Кас, меня это до чертиков пугает, — ангел поднимает глаза на охотника и понимающе сдвигает брови. Да, он понимает друга, его самого изнутри разрывают смутные догадки и каждая из них одна хуже другой. — Ты же знаешь, когда в последний раз он так говорил…

Голос Дина хрипнет, и он смолкает. Кас так хорошо узнал Винчестеров, что каждое движение их лица, каждая смена тона говорит ему о их истинных чувствах. И он понимает, что старший Винчестер боится за брата и волнуется за него всегда больше, чем за самого себя. Он боится снова увидеть, как тьма издевается над ним, в буквальном смысле разъедая изнутри.

Ангел кивком показывает другу, что понимает, что тот имеет в виду. Да, Сэм считал себя монстром, когда у него были проблемы с демонской кровью, и, похоже, эта проблема, далеко не уйдя, снова вернулась. Только теперь обрушилась с еще большей силой.

Если бы Кастиэль мог забрать у братьев хотя бы долю той боли, что приносит груз этих проблем, то он бы сделал все, что в его силах. Но он не может. И Винчестеры каким-то невозможным образом сами переносят, что приносит этот груз, и это все сильнее и сильнее их сближает, связывает настолько крепко, что следующая проблема делает им в два раза больнее.

Сэм на несколько мгновений замирает в коридоре, после того как слышит последние слова старшего брата.

Он уже о всем догадывается. В чем не стоило сомневаться. Это же Дин, он знает Сэма лучше самого Сэма.

Как хорошо было бы передать брату свои воспоминания не раскрывая рта. Просто — бац! — и Дин уже все знает. Сэм не хочет видеть, как лицо брата постепенно преображается. Лучше сразу получить результат, каким бы ужасным он ни был.

Отогнав снова всколыхнувшийся было страх, Сэм, разжав и сжав руки, входит в кухню, примагничивая к себе сразу же потерявший всю слабость взгляд брата и спокойный, немного тревожный взгляд Кастиэля.

Как бы не была сильна вера в брата, страх потери его доверия в тысячу раз сильнее. И, конечно, Сэм знает, что все, что бы он сейчас ни сказал, никак не повлияет на близость с ним, но все равно, где-то в задворках мозга, эта мысль пульсирует, пугая своей, даже если и очень низкой, но возможностью осуществления.

Только сейчас, увидев на столе блины, Сэм замечает, что на кухне сладковато пахнет жареным тестом.

«Дин явно готовил для того, чтобы поднять нам настроение, но аппетита нет ни у меня, ни у него. И после разговора не думаю, что появится».

Сэмми.

Он спокойно входит в комнату, но в этом спокойствии Дин видит совсем не то, что увидел бы посторонний человек. Старший брат с ног до головы сканирует младшего и внутри у него все сжимается, практически до тошноты. Но он сразу же берет себя в руки. Он не должен раскисать, когда Сэмми нужна поддержка.

И уже с привычной улыбкой говорит:

— Проснулась Спящая красавица! Еще бы несколько минут, и ты побил бы собственный рекорд…

Младший только лишь кивает и подходит к кофе-машине. С ней он возится в два раза дольше, чем обычно. В кофе не добавляет ни сахара, ни молока. А затем поворачивается и сразу же без предупреждения взваливает на Дина то, что он так хотел и не хотел услышать последние несколько часов:

— Дин, вы не сможете мне помочь. Никто не сможет.