Полуночный рассвет (джен)

Торжественный звон школьного колокола был для жителей школы Кэкл вполне обычным, но в столь ранний час стал довольно неприятной неожиданностью. Зевая, Давина подошла к двери Имоджен и постучала. Когда дверь открылась, учительница физкультуры уже была одета в летнюю спортивную форму, и, судя по мешкам под глазами, нуждалась в паре лишних часов сна. Давина должна была признать, что сон не помешал бы и ей, хотя она, как правило, после праздничных торжеств возвращалась довольно умиротворенной, а на утро ощущала прилив сил и душевный подъем. Но на этот раз ничего такого не было.

— Доброе утро, Давина. Это вы звонили в колокол?

— Нет. — Учительница музыки покачала головой. — Я думала, это сделали вы.

— Не я.

— Значит, это мисс Кэкл или мисс Хардбрум.

— Но зачем им звонить? Сейчас только… — Имоджен бросила взгляд на наручные часы, — восемь часов утра. Я прекрасно помню, что мисс Кэкл говорила, что сегодня будем спать до обеда.

— Полагаю, нам нужно пойти и посмотреть.

Коллеги пошли по коридорам в сторону учительской и, открыв дверь, вошли внутрь, ожидая увидеть директрису, сидящую с чашкой чая на своем обычном месте, и мисс Хардбрум, разбирающую утреннюю почту, но… В учительской никого не было. Имоджен поспешила в кабинет мисс Кэкл и, постучав, открыла дверь, но и тут никого не было.

— Где же они?

— Возможно, у нас внеочередное собрание, — предположила Давина, догоняя учительницу физкультуры.

Они вошли в Большой зал, застав там Этель Хэллоу и Друзиллу Пэддок, которые в ожидании сидели на стульях, но ни мисс Хардбрум, ни мисс Кэкл по-прежнему не было. Две женщины бросились дальше проверять школу. Волнение их все возрастало. Они проверили лабораторию зелий, подземелья, внутренний и задний двор, библиотеку и кухню (миссис Тапиока и Фрэнк должны были вернуться только к обеду), но и здесь никого не было. Оставалось только одно место, где могли быть исчезнувшие коллеги. В своих комнатах. Но входить в комнату других учителей им не хотелось. Главным образом потому, что им самим было бы неприятно, если бы кто-то бесцеремонно вломился в их комнаты и вторгся в их тайны.

Другая причина заключалась в том, что Констанс была очень скрытным человеком, и могла сделать резкий выговор, даже если ей задавали неправильный вопрос. А что бы она сделала, если бы кто-то без разрешения вошел в ее комнату? Но проверить было просто необходимо, так как это был последний вариант.

Давина решила, что проверит комнату мисс Кэкл, в то время как на плечи Имоджен была возложена нелегкая ответственность проверить комнату Констанс.

Мисс Дрилл остановилась у двери комнаты учительницы зельеварения, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Что, если коллега просто спит, и она ее побеспокоит? Что тогда Имоджен будет делать? Что скажет? Как объяснит происходящее?

«Просто сделай это», — сказала себе мисс Дрилл и, глубоко вздохнув, постучала в дверь. Первый удар был довольно нерешительным, второй чуть погромче, а при третьем дверь с легким скрипом приоткрылась.

— Мисс Хардбрум? — позвала Имоджен, прежде чем толкнуть дверь, открывая ее шире. — Вы здесь? — Учительница физкультуры прошла вглубь комнаты, испытывая смешанные чувства. На полу она увидела осколки разбитой склянки и остатки подсыхающего зеленого зелья. А чуть дальше… лужицу крови.

Внезапно раздался громкий хлопок, заставив Имоджен подскочить на месте. Ее сердце учащенно забилось, и тут сзади послышались торопливые шаги. Обернувшись, она увидела пару суровых глаз за толстыми стеклами круглых очков, а потом мир погрузился во мрак.

* * *

Капелька воды скользнула по зеленому листу и под силой тяжести упала вниз прямо на лоб лежащей на земле Энид Найтшайд, вырвав девочку из мира сновидений. Открыв глаза, Энид попыталась сообразить, где она находится. Последнее, что она помнила, это темнеющее над головой небо. Сейчас же лес освещало солнце, в данный момент скрывшееся за серым облаком. Девочка несколько раз моргнула, пытаясь сосредоточиться. Она была мокрой, после ночного ливня и пребывала в полнейшем недоумении. Энид села, пытаясь припомнить события прошлой ночи и почувствовала резкую боль в затылке. Подняв руку, она нащупала на голове здоровенную шишку.

— Я должно быть, поскользнулась, — сказала себе Энид, оглядываясь по сторонам в поисках признаков жизни.

В небе с громким карканьем пролетел черный ворон. Этот звук вывел девочку из состояния транса, заставив начать двигаться и подняться на ноги. На земле Энид увидела свое ожерелье с малахитом и подняла его. Затем девочка отерла грязь с лица и пошла вправо, туда, где, как она была уверена, проходил фестиваль огня. Она надеялась встретить поисковый отряд, или хоть кого-то из учителей, но ее надежды не оправдались. Поляна, где проходило ночное празднование, была абсолютно пустой. Огонь давно погас, угощения и прохладительные напитки были разбросаны, а бумажные украшения размокли, превратившись в кашу.

— Есть здесь кто-нибудь? — крикнула Энид, надеясь на ответ, но в лесу по-прежнему стояла тишина. Осмотрев брошенные на поляне стаканчики и лужицы мутной воды, девочка развернулась и пошла к тому месту, где они оставили свои метлы. Не увидев своей метлы на месте, Энид чуть не застонала от досады. Ее совсем не привлекала перспектива идти пешком по сырому лесу. Из кармана выпало ее ожерелье и упало на землю.

— А с тобой-то что не так? — проворчала Энид, наклоняясь, чтобы поднять его, и ощутила, что под слоем листьев есть еще что-то. Откинув листья в сторону, девочка радостно улыбнулась, так как обнаружила под ними свою пропажу. — Спасибо! — поблагодарила она неизвестно кого. — А теперь пора вернуться в мою холодную кровать в школе Кэкл!

* * *

Давина стояла в комнате мисс Кэкл, и хотя они с директрисой были друзьями уже несколько лет, все равно чувствовала себя так, будто вторгается в личную жизнь.

Комната Амелии была просторной, а стены украшали фотографии прошлого и настоящего. Последняя фотография была сделана в тот день, когда ее племянница Габриэль Гриббл закончила свою практику в школе Кэкл. На фото были запечатлены все сотрудники академии. Все были в радостном настроении, и даже на губах Констанс играла улыбка.

Осмотрев комнату, Давина убедилась, что директрисы здесь нет. Разочаровано вздохнув, учительница музыки закрыла за собой дверь и тут услышала громкий стук из комнаты мисс Хардбрум.

— Имоджен? — позвала она, делая шаг по направлению к комнате мисс Хардбрум, когда дверь внезапно распахнулась и учительница физкультуры выпала в коридор, лицом вниз. — Мисс Дрилл! — ахнула Давина.

— Идиотки! — внезапно раздался знакомый голос, заставив учительницу музыки застыть на месте. — Вы можете хоть что-то сделать правильно?

— Извини, Агата, — пробормотала Вьюнок. — Но ты сама сказала выбросить ее.

Давина шагнула вперед, чтобы проверить, в каком состоянии находится мисс Дрилл, как вдруг из комнаты вылетел еще кто-то и с треском врезался в противоположную стену. Женщина не знала, что ей делать. Она чувствовала, как ее с головы до ног охватывает оцепенение, а в голову приходит множество ужасных догадок. Что эти ведьмы сделали с Амелией и Констанс? Живы ли ее коллеги? А если нет, то как им удалось одолеть могущественную учительницу зельеварения? А если смогли, то куда дели тела?

— Я просила вышвырнуть ее из школы! — рявкнула Агата, выходя в коридор. Следом за ней вышла Ледышка, и они, вместе с Вьюнок, подхватили потерявшую сознание учительницу физкультуры под руки. — ИДИТЕ!

— Но ты уверена, что это хорошая идея, Агата? — неуверенно спросила Ледышка. — Что, если она позовет на помощь?

— Она не ведьма, черт возьми, кто будет прислушиваться к ее словам? Уберите ее с моих глаз, моя школа — не место для глупых не-ведьм!

— Не так быстро! — пропищала Давина, желая, чтобы ее наконец, заметили. Агата рассмеялась и подошла к насмерть перепуганной учительнице пения.

— Так, так, так! Посмотрите, дамы! Мисс Бэт хочет выступить в роли великой спасительницы!

Давина, не желая слушать насмешки, перешла от слов к делу и начала читать заклинание. Агата снова усмехнулась, что было довольно необычной реакцией для человека, против которого собирались использовать магию. Давина выставила руки вперед, ожидая, что ее магия ударит противницу и заморозит ее, но… ничего не произошло. Она попыталась снова… и снова… и снова. Но знакомое чувство магии, бегущей по венам и концентрирующейся на кончиках пальцев, так и не появилось. Это объяснило ее необычную усталость и недостаток энергии. Фестиваль не наполнил ведьму магией, а без нее она оказалась полностью без защиты. Сперва Давина осталась без Амелии, Констанс и Имоджен, а теперь ее покинула и собственная магия.

— Похоже, это не ваш день, мисс Бэт.

— Что вы сделали с моей магией? Где Констанс и Амелия? И что здесь делаешь ты?

— Все прояснится в свое время, моя дорогая, — ухмыльнулась Агата, приближаясь к нервно трясущейся учительнице пения, которая изо всех сил старалась храбриться. Ведьма применила заклинание и Давина, сложившись пополам, упала на пол.

— Бросьте эту жалкую недоведьму здесь и отправляйтесь проверять периметр школы. Никого не впускать и не выпускать, ясно?

— Да, Агата, — ответили ее сообщницы и вышли из коридора. В это время снова раздался звон колокола.

— Если бы я была тобой, Бэт, — выплюнула Агата, применяя к учительнице пения заклинание, связывающее руки, — то делала бы то, что мне скажут!

* * *

Милдред сидела в Большом зале, прислушиваясь к какофонии голосов, звучащих с разных сторон. Она знала, что мисс Кэкл просто не может сначала сказать одно, а потом без всякой причины передумать.

— Ты видишь где-нибудь Энид? — спросила Милдред и сидящая рядом Мод отрицательно покачала головой.

— Нет, я не видела ее все утро. Ты не думаешь, что она с мисс Хардбрум?

— Я не уверена, но мне это не нравится. Что-то меня смущает.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве ты не чувствуешь этого? Кто-то чувствует себя плохо.

— Вы говорите не о нас? — раздался сзади голос Фенеллы. Девочки обернулись и увидели двух старшеклассниц, которые действительно, выглядели не очень хорошо. Милдред вынуждена была признать, что в конечном итоге фестиваль оправдал надежды учителей. Сейчас все были слишком уставшими, чтобы драться друг с другом.

— Где мисс Кэкл и другие? — спросила Милдред, слегка коснувшись плеча Гризельды, чтобы привлечь ее внимание.

— Не знаю, — ответила та, и повернула голову, явно что-то заметив краем глаза. Это привлекло внимание Фенеллы.

— Гриз, ты что-то увидела?

— Мне показалось… — Девочка пошла к дверям, спрашивая себя, действительно ли она увидела двух взрослых ведьм, которые были совсем непохожи на учителей, или же это галлюцинация, связанная с недостатком сна. Но прежде чем она и последовавшая за ней небольшая компания успели выйти из Большого зала, двери с громким стуком захлопнулись. Милдред бросилась вперед и попыталась открыть их, но безрезультатно. Магическая печать, наложенная на вход, была слишком сильна. Остальные выходы из зала тоже оказались заблокированными. Сибил всхлипнула, нарушив мгновенно повисшее молчание.

— Доброе утро, девочки! — раздался громкий голос, и через неприметную дверцу на сцену поднялась ведьма. Милдред пораженно ахнула. Агата ехидно улыбалась, оглядывая собравшихся девочек. И когда ее взгляд скользнул по Милдред, глаза ведьмы сверкнули ненавистью.

— Что вы сделали с мисс Кэкл? — сердито спросила Милдред.

— И с мисс Хардбрум! — поддержала ее Мод.

— Это вас не касается! — отрезала Агата. — Все ваши учителя решили отдохнуть от школы и перепоручили ее мне.

— Никто вам не поверит, вы врете!

Ведьма злобно сощурилась.

— Все, что вам нужно знать, это то, что если вы хотите вновь увидеть их живыми и здоровыми, то сделаете то, что я скажу, и тогда, когда я скажу! — Милдред открыла было рот, чтобы запротестовать, но Агата не дала ей это сделать. — А если вы этого не сделаете, то станете похожи на маленькую Милдред Хаббл, которая вечно попадает в неприятности, нарушая правила! В случае непослушания ваши учителя будут не единственными взрослыми, которых вы больше никогда не увидите!

* * *

Воздух был тяжелым и влажным. Пахло вековой пылью. Амелия очнулась несколько минут назад и обнаружила, что находится в заброшенной части замка. Директриса ощутила дуновение ветерка и повернув голову влево, увидела потрескавшиеся стены и дыры в крыше, сквозь которые в помещение проникал дневной свет. Вокруг валялись сломанные стулья и парты. Они были покрыты толстым слоем пыли и затянуты паутиной, которая колыхалась при малейшем колебании воздуха. По стенкам стекали струйки воды — последствие вчерашней грозы, скапливаясь в грязные лужицы на полу, в котором отсутствовали половицы.

Амелия была уверена, что знает в своем замке каждый уголок, так как в молодости проводила много времени с бабушкой Кэкл, которая водила ее по всей школе. Но, либо со временем воспоминания стерлись, либо она никогда не была здесь раньше.

Внезапно, что-то привлекло внимание Амелии. Она поднялась на ноги и подняла старую, наполовину сожженную доску, на которой еще можно было разобрать несколько первых букв написанного там ранее слова. «Зель…» расшифровала Амелия, прежде чем вспомнить, что бабушка просила ее не ходить в самую дальнюю башню, в которой раньше располагалась лаборатория зельеварения, и которая находилась в аварийном состоянии из-за случившегося там некогда пожара. Все крыло, в котором тогда размещались дополнительные ученические комнаты, два класса и лаборатория зелий пострадали от огня и были закрыты до лучших времен. А потом количество поступающих в школу учениц сократилось вдвое, и про это крыло просто забыли. Да и не было у школы денег, чтобы заплатить за ремонт.

Амелия была удивлена тем, что хоть в дальней от нее стене и были ужасные трещины, комната все еще оставалась нетронутой. Внезапно она услышала слабый стон и выронив из рук деревяшку, увидела лежащую на полу Констанс.

— Констанс, с вами все в порядке? — воскликнула директриса, подскакивая к заместительнице. — Вы должны прийти в себя!

Констанс приняла сидячее положение, прислонившись спиной к стене, и осмотрелась.

— Где мы? — спросила она, вытащив из рукава платок и отерев лицо.

— В закрытом крыле школы. — В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом досок под ногами мисс Кэкл да свистом ветра снаружи замка. — Констанс, я…

— Не извиняйтесь, — прервала ее мисс Хардбрум. — Вы не могли знать, что это произойдет.

— Нет, но я должна была прислушаться к вашим опасениям. — У мисс Кэкл заболело колено и она вынуждена была сменить положение.

— Это была Метла, — тихо сказала Констанс. — Она что-то задумала, и я боюсь, что это нам совсем не понравится.

— Но… Я думала, что это Агата.

Констанс повернулась в ее сторону.

— Кто?

— Агата. Она подстерегла меня в моей комнате и сказала, что теперь у школы будет настоящая директриса. А затем напала… Что здесь делает мистрис Метла? — Внезапно в голову директрисы пришла ужасная догадка и она шокированно посмотрела на свою заместительницу. — Вы же не думаете, что…

— Что они работают вместе? Меня не удивляет то, что на нас напала Агата, но мистрис Метла всегда была очень независимой и самоуверенной ведьмой. Она не пошла бы на сотрудничество с Агатой, если только это не нужно для определенной цели.

— Приятно осознавать, что ты не забыла обо мне, Констанс, — внезапно раздался знакомый голос, перед тем как мистрис Метла появилась в комнате. Она стояла прямо, глядя на бывшую ученицу с невозмутимым выражением лица. — Очень хорошо, что ты наконец очнулась. — От ее слов Констанс передернуло. Заметив это, Хекети усмехнулась. — Послушай, Констанс, ты же не думаешь, что я стала бы вредить тому, кто не может себя защитить? Я не из тех, кто делает все быстро и безболезненно и уж кто-кто, а ты должна это знать!

— Что вы собираетесь с нами делать? — потребовала ответа мисс Кэкл, поднимаясь на ноги, чтобы в случае чего быть готовой дать отпор. — Что вы с Агатой задумали?

Хекети усмехнулась, а потом, взмахнув рукой, создала барьер, который небрежно оттолкнул Амелию. Взгляд ведьмы был устремлен на Констанс.

Мисс Кэкл заметила, что глаза ее заместительницы широко раскрылись, а руки сжались в кулаки. Мистрис Метла обладала способностью наводить ужас даже на самых стойких и смелых учеников. И именно этот страх в эту минуту отражался в глазах Констанс, как бы та ни старалась это скрыть. Сейчас Хекети всем своим видом демонстрировала, что именно она тут хозяйка положения.

— Хотя, говоря начистоту, — продолжала тем временем мистрис Метла, — я не позволю тебе, Констанс, пребывать в таком беззащитном состоянии. Должна сказать, я очень разочарована в тебе. Ты совершенно неспособна защитить ни себя, ни своих учеников. Очень жаль.

Констанс глубоко вздохнула, собирая воедино все свои силы.

— Если вы посмеете навредить хоть одной ученице, я…

Хекети приподняла бровь, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Угрозы ее бывшей ученицы показались ей пустыми и глупыми.

— И что же ты сделаешь, Констанс? Пожалуйста, скажи мне!

У Констанс не было подходящего ответа. Отчасти потому, что все ее тело сильно болело после удара, и мир вокруг снова начал расплываться, а отчасти из-за того, что ее инстинкты вступили в борьбу друг с другом, словно рыцари на дуэли. Она попыталась подняться на ноги и применить одно из наиболее подходящих заклинаний, но поняла, что еще слишком слаба для этого, и совершенно не ощущает свою магию.

— Весьма патетично, — практически выплюнула мистрис Метла, а затем присела рядом с бывшей ученицей и произнесла сковывающее заклинание, полностью ее обездвижив. Затем ведьма подняла указательный палец и прижала его к щеке Констанс.

Заместительница директрисы закрыла глаза, пытаясь отстраниться от навалившихся на нее воспоминаний, скрытых в самом отдаленном уголке сознания, словно летучие мыши, которые пытаются избежать света. Констанс не хотела воскрешать в памяти то, что скрывала в течение нескольких лет, и не хотела вспоминать самые мрачные дни своей юности.

— Убери от нее свои руки! — прорычала Амелия, грозно глядя на злобную ведьму. Хекети с легкостью могла выставить директрису из комнаты всего лишь взмахом руки, но это помешало бы планам Агаты. А ей нужно было правильно разыграть свои карты. Констанс открыла глаза и не увидела ничего, кроме дикой ярости, написанной на лице ее бывшей наставницы, которое она могла читать, как раскрытую книгу. — Отойди от моей заместительницы!

— Амелия… — прошептала Констанс, и замолчала, боясь сказать что-то лишнее.

— Не думаю, что мне нужно напоминать вам, мисс Кэкл, что до того, как она стала вашей заместительницей, она была моей ученицей. И, надо сказать, была такой же неудачницей, как и сейчас. Пряталась за…

— Я ни за кем не прячусь, — перебила Констанс, заставив бывшую наставницу на время забыть о мисс Кэкл. Она понятия не имела, откуда у нее взялись силы, но знала, что мистрис Метла захочет выместить свою злость на одной из них, и предпочитала, чтобы гнев Хекети был направлен на нее. Никто другой не должен был пострадать из-за злости этой мерзкой ведьмы. — Это вы всегда прятались за меня, используя как своего рода трофей, который можно было демонстрировать то одному, то другому, чтобы скрыть тьму собственного сердца и показать другим, что вы способны на человеческие чувства. Все знали Хекети Метлу как главу колледжа ведьм, наставницу самых блестящих студенток за последнее столетие. — Констанс сделала паузу, отметив, что мисс Кэкл больше не пытается ничего сказать и молча слушает. — Вас знали, как человека, который пожалел и приютил девочку-сиротку, у которой не было ни семьи ни денег… Но мы-то с вами знали правду. — Она взглянула на мистрис Метлу и увидела дикую бурю эмоций, отразившуюся в ее глазах. — Бог дал вам одно лицо, но вы создали себе другое.

— А разве ты не сделала то же самое, а? — спросила Хекети, поднимаясь на ноги и давая Констанс небольшую отсрочку, хотя по-прежнему заставляя ту чувствовать себя маленькой и слабой. — И как много твоя начальница о тебе знает?

— Мне достаточно знать, что она не такая, как ты! — рявкнула мисс Кэкл, шагнув вперед и вскинув руки, чтобы применить заклинание, но… ничего не произошло. Она попыталась снова, но и эта попытка оказалась безуспешной.

— Это все, что у вас есть? — Хекети разочаровано прищелкнула языком. — От директрисы академии Кэкл я ожидала большего. — По лицу ведьмы расплылась ехидная улыбка. — Может быть, я должна показать вам, что такое настоящая сила? — Ее левая рука внезапно указала на Констанс, а пальцы сжали воздух. В тот же миг заместительница директрисы почувствовала, как неведомая сила сжимает ее горло. Ведьма согнула руку в локте и подняла руку вверх, подняв беззащитную учительницу зельеварения в воздух, словно тряпичную куклу, и заставив ее повиснуть, будто в невидимой петле.

Амелия с ужасом наблюдала за происходящим. Ноги Констанс были всего в нескольких дюймах от пола, но этого было достаточно, чтобы вызвать панику. Она увидела ее в широко раскрытых глазах своей заместительницы, но была бессильна противостоять заклинанию.

В ушах Констанс застучало от прилившей к голове крови, и этот звук притупил все другие чувства. Ее легкие вздымались, борясь за один единственный жизненно необходимый глоток воздуха, который невозможно было сделать. Сердцебиение замедлялось, но организм все еще продолжал бороться за жизнь.

— Прекрати! — закричала Амелия в слабой попытке предотвратить смерть своей заместительницы. Ей нужно было сделать хоть что-то, и если уж магия не срабатывала, то… оставалось только одно, и это было все же лучше, чем ничего. Директриса бросилась вперед и схватила ведьму за руку, мгновенно привлекая к себе внимание. — Прекрати это! — снова закричала она, заметив, что глаза Констанс медленно закрываются. — Ты продемонстрировала свою силу, Веломена!

Рука Метлы опустилась, и Констанс с глухим стуком упала на пол. Женщина закашлялась, давясь воздухом, а ее сердечный ритм постепенно приходил в норму. Перед глазами все плыло, заставляя комнату вращаться.

Амелия осталась на месте, глядя на грозную ведьму, чья дьявольская улыбка заставляла ее обливаться холодным потом.

— Это только начало! — Хекети повернулась на каблуках и взглянула на изможденную Констанс, которая сумела найти в себе силы, чтобы встретить ее взгляд. И тут раздался такой привычный и обыденный звук школьного колокола. Мистрис Метла перестала ухмыляться и теперь выглядела разочарованной из-за того, что придется сделать перерыв.

— Лучше не опаздывать на собрание, — она сделала паузу. — Я уверена, что ваши ученицы обрадуются, увидев сейчас влиятельную и дисциплинированную ведьму.

Если бы обстоятельства были другими, Амелия бы непременно возразила. Мысль о том, что Метла оставит их одних, принесла хоть небольшое, но облегчение. Но эта же мысль заставляла директрису беспокоиться о своих ученицах и других сотрудниках школы, и если с ними что-то случится, она никогда себя не простит.

— Но, не волнуйся, Констанс, — тем временем продолжала мистрис Метла, выпрямившись во весь рост и высоко подняв голову. — Я очень скоро вернусь к тебе. Расставание — такая сладкая печаль. — Ведьма рассмеялась и исчезла из виду.