Полуночный рассвет (джен)

Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд никогда не должны были стать подругами. В самый первый день, когда девочки прибыли в школу, и классная дама зачитала их фамилии, они испуганно отпрянули друг от друга. Это случилось не потому, что девочки испытывали друг к другу взаимную неприязнь, а потому, что их с раннего возраста учили, что есть определенные семьи, которые стоит избегать. И семьи Фиверфью и Блэквуд не были исключением. Фамилия Блэквуд, словно лес деревьев, считалась устойчивой и надежной. Они будто взбирались на вершину холмов, а по их жилам текла тяга к тяжелой работе. Представители же семейства Фиверфью были более холодными, спокойными и собранными. Их фамилия была производным от названия ромашковых цветов, которые росли не слишком стремительно, но были наделены особыми способностями.

Фамилия семьи в магическом мире не только рассказывала другим о положении их в обществе, но и говорила о том, кого они почти наверняка будут избегать. Считалось большой неудачей иметь фамилию, производную от какого-нибудь ядовитого растения, так как по слухам, такая фамилия неминуемо бы принесла разрушения в ту семью, где приняли ее обладателя. Именно поэтому в магическом обществе не очень радушно воспринимались семьи Олеандр, Хемлок, Фоксглоу, Жасмин и Болиголов. К примеру, ягоды жасмина в течение двадцати минут убивали того, кто их проглотил, а потому многие семьи боялись пускать представителей данной фамилии на порог своего дома более чем не двадцать минут. А представителей семейства Хемлок никогда не приглашали на вечеринки и официальные собрания, потому что простое рукопожатие такого человека считалось слишком опасным.

Обе девочки считали подобные слухи мифом и сказками, пока не увидели, как в первый же школьный день все ученицы разбиваются по группам. Одаренные присоединялись к одаренным, веселые и глуповатые делали то же самое, и вскоре Фенелла и Гризельда оказались перед выбором.

Несмотря на все ожидания, девочки подружились и выросли вместе. Они были готовы в любой момент подставить надежное дружеское плечо, не боялись вступать в борьбу и помогали развивать способности друг друга.

Подруги понимали, что придет время, когда они закончат академию Кэкл и за пределами школы пойдут каждая своей дорогой. Но обе рассуждали, что будущее может быть и общим, если они будут посещать один колледж, изучать одни и те же дисциплины, поддерживать, когда придет время первого свидания, вместе переживать страдания, есть мороженое, глядя телевизор, и вспоминать о старых добрых временах в академии Кэкл. У этих двоих было некое душевное родство, а потому, когда они встретились с мистрис Метлой, то точно знали, что и как делать.

Еще раз повторив план мисс Дрилл, девочки материализовались в Большом зале, заставив всех остальных учениц вздрогнуть от страха. Мод от страха даже начала задыхаться, и ей пришлось положить руку на грудь, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце.

— Как? Как вы сюда попали?

— Они телепортировались, — улыбнулась Друзилла. — Но как? У нас же отобрали магию!

— Нет времени объяснять, — тряхнула головой Фенелла, вкладывая что-то в ладонь Мод и Друзиллы. — Вот, возьмите это и передайте стольким девочкам, скольким сможете. И чем старше они будут, тем лучше.

— Но что… — Мод замолчала, внезапно ощутив в кончиках пальцев знакомое покалывание и улыбнулась.

— Поторопись! — прикрикнула на нее Гризельда, заставляя действовать.

— Слушайте все! — с гордостью объявила Фенелла. — У нас есть план. Очень скоро сюда придет мистрис Метла. Нам удалось обнаружить мисс Кэкл и мисс Хардбрум. Они в безопасности, но Метла знает, что мы сделали. Она найдет нас, и когда ей это удастся…

— И что тогда? — раздался грозный голос Хекети, а спустя мгновение на сцене появилась и она сама, пристально глядя на двух девочек. Мод стояла в стороне, выполняя просьбу Фенеллы. Она наблюдала за ученицами, которые, получив от нее небольшой предмет, начинали глупо улыбаться, не в силах контролировать себя. Разве что у Сибил Хэллоу получилось сохранить невозмутимое выражение лица, но это скорее потому, что голос мистрис Метлы потряс ее до глубины души. — Что вы планируете делать? — спросила ведьма, заставив Фенеллу улыбнуться.

— Сейчас увидите! Все готовы? Начали!

Около тридцати магических лучей разного оттенка полетели в сторону мистрис Метлы, пущенные ученицами, которые успели получить по крошечному кусочку малахита. Кусочки были горячими и норовили прожечь дыру в ладони, но ученицы все равно держали их, зная, что их магия работает временно, и им нужно использовать свою силу как можно более эффективно.

Маленький камешек в руке Мод засветился зеленым, когда девочка сфокусировала свою магию и создала перед ведьмой защитный барьер. Сначала показалось, что это даже сработало, и девочки победно посмотрели на мистрис Метлу, словно на запертую в клетке птицу. Однако, чтобы победить такую ведьму, требовалось гораздо больше сил. Хекети неприятно ухмыльнулась, шагнула вперед и разбила барьер, словно бокал из тонкого стекла. Осколки барьера разлетелись по всему залу, впиваясь в кожу учениц, словно нож в масло.

Мод упала на землю, крепко сжимая в кулаке свой кусочек малахита. Она попыталась снова атаковать мистрис Метлу, но та лишь отмахнулась от ее слабенького магического луча. Другие девочки были слишком истощены, чтобы продолжать. Сибил стояла на коленях, наблюдая, как капли крови, срываясь с ее щеки, капают на деревянные доски пола. Она вскинула голову и молча наблюдала, как Метла медленно идет к Фенелле и Гризельде.

— Гриз! Гриз! Очнись! — умоляла Фенелла, тряся подругу за плечи. — Вставай, нам надо идти!

— Вам лучше оставаться на месте, — сказала мистрис Метла, когда ее тень упала на девочек. Фенелла с вызовом посмотрела старшей ведьме в глаза и поднялась на ноги, стараясь не обращать внимание на левое колено, которое сильно пострадало.

— Я никогда не буду вас слушать! — решительно выплюнула она, подавая пример остальным. — У вас никогда не будет нашей школы! Я скорее умру, чем приму вас как директора!

В этот момент глаза Гризельды открылись, но прежде, чем она успела закричать, Метла послала Фенелле в грудь яркий белый шар чистой магии. Он ударил девочку, заставив ту на мгновение замереть на месте, а потом ее ноги подкосились, и она упала на пол.

— Фенелла! Нет, Фенелла! — закричала Гризельда, вскакивая, чтобы поймать тело подруги. Она смотрела Фенелле в глаза, но ее подруги тут больше не было. На коленях девочки лежала лишь пустая оболочка. Маленький кусочек малахита, который Гризельда держала в руке, превратился в пыль. В это же время с малахитами других девочек произошло то же самое, и когда ученицы разжимали пальцы, зеленая пыль сыпалась на пол.

— Ну что? Вы все всё видели? — громко спросила мистрис Метла, заставив всех присутствующих нервно сжаться. — Даже с магией вы ничто! Тот день, когда вы решите перестать сражаться и увидеть, наконец, правду, станет величайшим днем в вашей жизни!

— Мы никогда не перестанем сражаться, — прошептала Гризельда, заставив Метлу опуститься на колени и посмотреть ей в глаза. Ведьма ухмыльнулась со странной смесью гнева, отвращения и веселья, и снова поднялась на ноги.

— Это мы еще посмотрим.

* * *

В тот момент, когда тело Фенеллы упало на пол, Констанс закричала как от нестерпимой боли. Каждый дюйм ее тела горел, а мозг пытался принять произошедшее.

Амелия тоже что-то почувствовала, но ее тело отреагировало по-другому. Директриса ощутила, что ее мозг будто оледенел, а по лицу покатились слезы. Она не двигалась, ничего не говорила и изо всех сил старалась не чувствовать. Все было потеряно.

Как только боль в груди немного улеглась, Констанс отняла от лица дрожащие руки и посмотрела на Амелию.

— Мисс Кэкл? Вы это почувствовали?

Директриса кивнула, пытаясь унять тяжелое дыхание прежде, чем у нее случится сердечный приступ и она умрет, доставив Агате и Метле внеочередную радость.

— Раньше я не чувствовала ничего подобного, — вздохнула Констанс, положив руку на сердце, на поверхности которого только что образовался новый шрам. Определенно, этот выстрел обошел все барьеры, толстые стены и охранных лучников, которые ежедневно, из года в год держали оборону. В один момент защита мисс Хардбрум рухнула, и ее сердце разбилось.

— Фенелла… она… — слезы заструились по лицу заместительницы директрисы.

— Мертва, — закончила мисс Кэкл так тихо, что ее слова можно было принять за дуновение ветра.

Констанс сердито вскрикнула и, вскочив на ноги, бросилась на установленный мистрис Метлой барьер. Она била по нему ногами и кулаками, кричала и плакала, но все было тщетно.

— Констанс, — позвала мисс Кэкл, вставая на ноги. — Констанс, все это бесполезно, остановитесь.

— Я не могу! — кулаки учительницы зельеварения уже разбились в кровь, но она, будто не замечая этого, продолжала лупить по барьеру. — Я не могу позволить ей делать это! Я не могу!

— У тебя просто нет выбора. — В комнате материализовались Хекети и Агата. Ухмыляющаяся Агата держала на руках тело девочки. Ее глаза, выглядевшие за толстыми стеклами очков словно шарики для пинг-понга, предавали ей еще более отталкивающий вид. И, судя по всему, ее ничуть не заботила смерть ученицы.

Тем временем мистрис Метла взмахнула рукой и сняла барьер. Не ожидавшая этого Констанс, потеряв опору и едва не упала.

— Думаете, это хорошая идея? — спросила Агата.

— У них нет магии, так что это не имеет значения, — солгала Хекети. Хотя сломить противостояние в Большом зале было довольно легко, но оно, так или иначе, все равно отразилось на состоянии ведьмы. И если ей предстоит атаковать, она не сможет одновременно удерживать и этот щит. — Опусти девчонку, — приказала Метла, и Агата подчинилась, опустив тело Фенеллы на пол.

Учителя неотрывно смотрели на безжизненное тело девочки. У этой молодой ведьмы была впереди целая жизнь, а теперь она лежала тут, с закрытыми глазами и бледной кожей. Печаль, что до этого поселилась в сердце Констанс, теперь сменилась яростью. Она посмотрела на мистрис Метлу взглядом, полным ненависти.

— Я хотела избежать всего этого, Констанс.

— Тогда поторопись и сделай то, что запланировала! — потеряв контроль над собой, закричала та. — Именно я разочаровала тебя, я не смогла использовать магию также, как и ты, я не умею манипулировать людьми и Кодексом Ведьм! Ты хотела, чтобы я умерла, так как предала тебя, так почему бы тебе не закончить это прямо сейчас?! Убей меня! Прекрати это безумие! Возьми мою жизнь и оставь это место, этих девочек и их учителей в покое!

— Я не могу, Констанс, — ответила Метла. — Моя работа еще не закончена.

Ведьма, вместе с Агатой покинула комнату, а Амелия бросилась к Фенелле и положила голову девочки себе на колени. Гладя ее холодное лицо, директриса всхлипнула.

Фенелла не была ее дочерью или другим членом ее семьи, но потеря жизни девочки все равно приносила нестерпимую боль. Отношения, которые установились между учениками и преподавателями в ее школе выходили за рамки обычных. Это была неосязаемая эмоциональная связь, которую мало кто понимал. И этот случай был самым худшим из всех, которые Амелия только могла представить и с чем никогда не хотела сталкиваться.

Констанс подошла к директрисе и положила ей руки на плечи.

— Клянусь, я заставлю ее заплатить, мисс Кэкл. Даже если это будет стоить мне жизни.

В этот момент веки Милдред затрепетали, и девочка попыталась сесть. Увидев это, Констанс оставила Амелию и Фенеллу и подошла к ней.

— Милдред, ты в порядке?

— Думаю, да, — ответила та. — Правда, тело немного болит. — И тут Милдред увидела Фенеллу.

— А Фенелла, она…?

Констанс кивнула и обняла Милдред, предоставляя девочке минуту скорби. По щекам Милдред побежали слезы, и ее совсем не смущало, что сейчас она плачет на плече мисс Хардбрум. В любой другой ситуации такое было просто невозможным, но сейчас…

Вскоре в себя пришла и Этель. Ее мисс Хардбрум тоже расспросила о самочувствии, и Этель заверила учительницу, что с ней все в порядке, прежде чем улыбнуться сквозь слезы и сказать:

— Я очень рада видеть вас, мисс Хардбрум!

— Я тоже рада видеть вас, — тихо ответила Констанс, положив руки на плечи учениц. — Вас обеих.

* * *

Мод ласково гладила Гризельду по голове, а та сидела молча, глядя в пространство перед собой. В то время, как остальные ученицы использовали пояса, чтобы хоть как-то перевязать полученные раны, Мод шептала старшей девочке слова поддержки.

— Все будет хорошо, — говорила она, заставляя Гризельду встретиться с ней взглядом. — Сейчас Фенелла в более безопасном месте.

Внезапно Гризельда улыбнулась.

— Да, так и есть, — ответила она, поднимаясь на ноги и ободряюще кивнув Мод.

* * *

Внезапно Фенелла глубоко вздохнула и села. Она чуть хрипло задышала, раскрыв глаза и улыбаясь шире, чем когда-либо в своей жизни. Девочка откинулась назад, заставив директрису придержать ее за плечи и взглянула на остальных.

— Слава богу, это сработало! — Фенелла ощупала грудь, проверяя характер повреждений, а затем взглянула на свою ногу, отмечая, что тут требуется повязка. Затем девочка снова повернулась к учителям, прочитав на их лицах полнейший шок и недоумение. — Извините за то, что пришлось напугать вас! — Амелия обняла девочку и крепко сжала в своих объятиях. — Все в порядке, мисс Кэкл!

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросила Констанс, увидев, как Фенелла морщится, поднимаясь на ноги. — Милдред, ты не могла бы отдать свой пояс? Нам надо перевязать Фенелле ногу.

— Но как это возможно? — спросила Амелия. — Мы совершенно ясно почувствовали, как твоя магическая сущность покинула академию.

— Мисс Хардбрум, Энид просила передать вам это. — Фенелла протянула руку и передала учительнице половину малахита, светящуюся ярко-зеленым светом. Констанс взглянула на директрису и улыбнулась. Еще раз оглядев чудом выжившую ученицу с головы до ног, Амелия улыбнулась в ответ. Затем учительница зельеварения взяла из рук Фенеллы камень и крепко сжала его в руке, ощутив в пальцах знакомое покалывание. Магия вернулась, а ум стал более ясным, сосредоточившись на новой цели. Пришло время положить конец этому безумию раз и навсегда.