Помоги нам, Будда! (гет)

Жаркое тайское солнце бесцеремонно растопило их сладкий, утренний сон. Пока Касл что-то недовольно бормотал в надувную подушку на своём лице, Кейт, мило позёвывая, прихватила небольшое полотенце и выкарабкалась наружу. Тропики уже проснулись, наполняя яркий мир вокруг неповторимой и жизненной суетой. Сама площадка уже почти вся была в безраздельной власти солнца, и только вдоль отвесной стены, где был алтарь, к вдали нависшему над плато каменному гребню тянулась узкая, ярда в два, полоска тени.

«Ещё немного, и на это плато будет не взойти!» — Беккетт сделала несколько шагов поперёк площадки, и сдвоенные кончики её тонких пальцев осторожно коснулись каменного фаллоса: гранит уже слегка нагрелся, но когда в тебе бурлят яркие, интимные воспоминания, то как-то даже и не загоняешься, в чём тут может быть помеха. Ну, или примерно так. Весело хмыкнув, Беккетт лишь перевесила на шею сползающее с плеча полотенце: его краями забавлялся ветер. Такой легкий и теплый, он ласкал хрупкие плечи обнажённой женщины, бережно оглаживал её гибкую спину и путался в мягких волосах. Где-то высоко над вершиной парил орел, и его быстрокрылая тень иногда проскальзывала по камням.

— Ух, ты! Вот это фантастика! — не удержалась от восхищения Кейт, держа руки козырьком у лба: с высоты птичьего полёта местность выглядела настоящей сказкой. Искрящиеся снегом пики, неописуемо строгая красота их крутых склонов, самобытность тропиков, кивающих, словно в одобрение, своими сизыми верхушками, — всё это невольно поднимало настроение и придавало сил. Здесь практически не ощущалась накопленная в дороге усталость, а чистейший, без вездесущей тропической прели горный воздух махом вылущил из Кейт остатки сонливости.

— Класс! Спасибо, Касл! — прошептала Беккетт, не без сожаления пряча глаза. Вежливый, медленный поклон — и её пушистая чёлка мягко спускается на лоб. Кейт прошлась ладонями по животу; на миг задержав их у паха, жеманно, с придыханием куснула губы: такой классной, такой памятной была утренняя любовь. И сразу же вспомнился родник, поющий свою песенку, и Касл, неумолимо припекаемый солнцем. Кейт прекрасно слышала его невнятное бормотание и недовольную возню, и когда повернулась к палатке лицом, в разрезе торцевой стенки уже торчали голые мужские пятки. Беккетт тут же приосанилась; гордо выпячивая грудь, повернулась боком, замерла во фривольной позе, потом уже в более вызывающей и откровенной, но нужной реакции не добилась ни на цент. Всё ещё сонный Касл даже голову из палатки не высунул, и с лёгким разочарованием Кейт отправилась на поиски родника.

Тёмно-бурая и шершавая с прожилками порода, оно ощутимо припекала пятки, но железное терпение Беккетт наконец-то привело её в самую дальнюю оконечность площадки. Теперь почти неуловимое журчание стало заметно громче, звонче, и Беккетт внимательно поискала глазами: под нависшим скальным козырьком, в неровной отвесной стене на уровне лица, обнаружилась небольшая расселина. Именно оттуда мелодичной струйкой и вытекала безупречно чистая вода. Сбегая по извилистому, обомшелому жёлобу, она закручивалась у основания камня в компактный водоворот, и бесследно исчезала в неровном отверстии на самом дне небольшой купели.

«Даже и не представляю, чтобы сказал бы об этом Касл! — доброжелательно усмехнулась Беккетт, любуясь безмятежностью ручейка. — Наверно, просто засыпал бы меня теориями с головы до пят. Природная ли это шутка, или монахи постарались, но в любом случае — это здорово!»

Присев на корточки, Кейт добросовестно очистила площадку перед чашей от мелких камешков и аккуратно встала коленями у самого уреза. Зачерпнула пригоршней студёную воду и осторожно окунула в неё лицо. Её гибкую спину тут же осыпало противной, мелкой дрожью, челюсти судорожно свело и дико заломило зубы, но разве это может быть для неё проблемой? Терпеливо и методично, Беккетт осваивала свой студёный туалет.

— Ого, вот это сила у местных камней! — до Кейт долетел немного хриплый со сна, но довольный голос Касла. — Не успел я выйти из палатки, как мои ягодицы проткнул очередной космический пучок! Ты только посмотри, что он натворил!

— Хм-м! — с нескрываемым интересом Беккетт глянула поверх плеча: её любимый мужчина, и правда, был несравненно хорошо собой. Как не считала бы она его в своё время (и не без причины!) неисправимым задавакой и позёром, но то, что Рик — исключительный напарник, невозможно было отрицать. Пусть и про себя, пусть и с душевным скрипом, но Кейт многое ценила в Касле: и обаяние, и недюжинный ум, и здравую логику, и чувство юмора, и доброту. И помыслы, и устремления его были действительно чисты, и не трус он был, и не нытик, и терпением обладал завидным. Это говорим про его ожидание её, если кто не понял. Короче говоря, с Каслом любые горы можно было свернуть, но если вдруг отважиться — то и пуститься во все тяжкие. Да, никто и никогда не узнает, скольких сил ей стоило быть бесстрастной рядом с ним, но всё-таки нет-нет — да и сбегала она в раздевалку, чтобы дать себе хоть малую «передышку» от его общества или сменить сырое от его близости белье. Видит Бог, крепко хранила Беккетт свою тайну, и день ото дня, от этого только сильнее становились её бурные, эротические фантазии. И когда же Кейт, пусть и на грани, пусть и так сложно, дорвалась до Касла, то поняла, что не ошиблась в нём. Это был настоящий любовный ураган, столкновение двух подобных себе стихий, единение душ и тел, и каждое их пробуждение начиналось с ласк. То сладкие и томные, как патока, то бурные и импульсивные, как девятый вал, каждый раз они несли в себе некую изюминку, элемент новизны, а уж то, что случилось сегодня — так и вообще, бесподобно, и ни на что другое не похоже. Столько впечатлений в одном месте, и это, пожалуй, надо продолжить. Лишь бы в итоге всё срослось…

Её кожа, растираемая с усилием, горела и покалывала от ледяной воды, но вместе с тем тело обрело неимоверную лёгкость. Как будто детектив Беккетт заново народилась, как будто нечто тяжкое скинула с себя, чем не зазорно будет поделиться с мужем. Когда ей хорошо — то и им хорошо, и не будем уповать на буддистские чары.

Кейт неспешно встала на ноги и гордой походкой направилась к Каслу. Мокрое полотенце прилипло к шее, озорной ветерок трепал и скидывал на лицо её волосы, и Беккетт невозмутимо возвращала их обратно, всем своим видом показывая, что её абсолютно всё устраивает. Как и возбуждённое тело Касла, привычно зажигающее с пол-оборота. Такой желанный, Рик завораживал, нетерпеливо маня к себе жену, и скрашенные счастливой улыбкой, её и без того выразительные губы, неслышно, вдохновенно шептали: «Я люблю тебя, Касл! И как же сильно я тебя люблю!»

Немного ускорив шаг, Беккетт замерла на расстеленном у палатки покрывале: предусмотрительный Касл, ещё и прибравший их одежду, определённо заслуживал сладких бонусов! Кейт приблизилась к мужу почти вплотную, но когда его член упёрся ей в живот, лёгким выбросом указательных пальцев оттолкнулась от его груди. И тут же шутливо набросила полотенце на пенис, как на одёжный крючок. Кейт невольно ожидала смеха, улыбок и шуток, но Рик уже смотрел на любимую совершенно серьёзно. Он давно ждал её, очень и очень ждал, и безо всяких затяжных прелюдий Кейт опустилась на колени. Набухшее полотенце полетело в сторону, а Касл издал глубокий, взволнованный вздох: это умелые губы Кейт сомкнулись кольцом на его естестве. Её прохладные ладони тут же уверенно взлетели по линии его бёдер, ложась на упругие ягодицы и обжимая со смыслом: то была их игра. Нежная, трогательная и увлекательная, с обширными возможностям и исчерпывающим финалом. И Беккетт быстро привела бы Касла к нему, если бы не сам Рик. Нервно вздрагивая от перевозбуждения, он всё же сжал, предупреждая, свою мощную руку на её плече.

— Что, Касл? — недоумевая, Беккетт выпустила Рика: в её взгляде была трепетная мольба, но Касл лишь молча протянул ей свою ладонь. Так же молча, Кейт выпрямилась перед ним, Касл махнул рукой, предлагая развернуться, и затем подхватил любимую на руки. Пока шёл к виднеющемуся вдали лингаму, самолично выбранному непонятно по каким критериям, покусывающая губу Беккетт доверчиво притаилась на его груди.

— Вот! — Рик бережно опустил Кейт на земли и развернул за плечи лицом от себя: — Смотри туда, Кейт! Смотри, как сказочно чудесен этот мир!

И Касл указал подбородком на пышную, изумрудно-коричневую шапку тысячелетнего леса. Его руки, слегка подталкивая, мягко и цепко легли на её изящные бёдра, и Кейт грустно, с пониманием улыбнулась: это как раз то, что можно и нужно назвать финалом их нелёгкого путешествия.

— Этот мир ничто без тебя, Касл, — она упёрлась ладонями в горячий камень; как кошка, гибко прогнулась в спине, и со звучным придыханием впустила Касла в себя: его движение оказалось быстрым, нетерпеливым и грубым. Необузданнее цунами, он двигался в ней, произвольно выбирая направление; разил, как пушечное ядро; встряхивал мощнее, чем извергающийся вулкан, а Кейт, припав лбом к обжигаемым гранитом ладоням, корчилась в невыносимых муках, блаженно постанывала и жмурилась от удовольствия и нескончаемого наслаждения.

— Сильнее, Касл, сильнее, больше энергии, больше веры, — шептала Беккетт, почти теряя сознание, и Рик старался так, как будто только от его мощи и зависело их счастье.

Совместный, продолжительный оргазм почти вывернул возлюбленных наизнанку, страстные крики отлетали далеко вокруг. Ноги не держали их, головы кружились от приятной слабости и неописуемого счастья, и для полноты картины, наверное, не хватало благодарных слов.

— Нам требуется отдых! — через силу выдавил из себя Касл, и подхватив жену на руки, понёс, слегка пошатываясь, в куцую тень рядом с алтарём.

Условно прохладный пятачок был очень маленьким, и два взрослых человека едва бы поместились в нём, но куда деваться. Чуть живая от неописуемых эмоций Беккетт опустилась на землю первой, и обессилевший вконец Касл осторожно пристроился боком к ней, спиной к скале. Ей голова тут же благодарно склонилась на его разгоряченное плечо, указательным пальцем за подбородок Беккетт обратила губы Касла к себе для нежного поцелуя, а затем осторожно запустила свой пальчик в курчавый островок внизу его живота.

— Всё ещё веришь в особый, оставленный во мне след? — слабая улыбка озарила её пылающее лицо. — Если даже и не так, то ты, любимый, в любом случае был просто бесподобен!

— Уверен, Кейт, что монах сказал правду, — Касл с удовольствием принял заслуженную лесть. Довольно осклабившись, накрыл шаловливую руку жены уверенной своей, — и предсказание сбудется. Обязательно сбудется.

— Ага, — согласилась Беккетт для вида, продолжая ненавязчивую ласку, — наша любовь сильнее природных чар, просто... Может быть, нам слегка не повезло.

— Нам повезет, не может не повезти! — уверенно возразил Касл. Обняв Кейт за плечи, он пристроился затылком к скале. — Всё будет хорошо, Кейт! Я верю, ты веришь, мы верим!

Она смолчала, лишь внимательно смотрела на начинающие розоветь от безжалостного пекла их ноги. Ещё немного, и…

— Надо собираться, Касл, — поморщилась Кейт, — а иначе…

— … мы превратимся в пережаренный лангет. А у меня даже пива с собой нет.

Сборы не заняли много времени, а для быстроты в ход пошли влажные салфетки. Они покидали в рюкзак все вещи, смотали палатку, набрали во фляги ключевой воды и не забыли про весьма примечательную и даже где-то пикантную фотосессию. Обратно спускаться было чуть веселее, но вряд ли легче, потому и приятная слабость в ногах, и узкие ступени никуда не делись. Они сделали небольшой привал на промежуточной площадке, чтобы немного перекусить, но когда же спустились в зал, то замерли в неописуемом изумлении.

Нет, их Солнцеликий никуда не исчез, и убранство зала ничуть не изменилось, только теперь из пролома в потолке к основанию алтаря били мощнейшие солнечные лучи. На тёмном полу они очерчивали неправильной формы ареал, и практически на самой границе света и тени, в чинной молельной позе невозмутимо восседал их монах, когда-то так внезапно и необъяснимо упорхнувший в небо. Прикрыв глаза, он немного склонил голову, держа сведённые ладони у груди, и абсолютно никак не прореагировал на появление супругов. Напоминая статую, казалось, послушник спал.

— Интересно, а он нас слышит? — Касл затаил дыхание, с пристрастием разглядывая Муа Туо. Как будто видел его в первый раз.

— Не знаю, — неопределённо дёрнула плечом Кейт, — скорее всего, он просто медитирует.

— Тогда он ещё и левитировать должен, а это значит, что между плитой и его коленями должно быть свободное пространство. Сейчас я найду, чем это проверить.

Спустив на землю рюкзак, Рик с пристрастием обшарил один из боковых карманов, что-то оттуда достав. Кейт следила за его копошением с неменьшим, чем минуту назад, удивлением и изумлением.

— А для чего всё это? Это же необъяснимо с точки зрения здравого смысла!

— Ну, а как же! В этом-то и весь кайф! Я сейчас! — в его кулаке была зажата обычная пластиковая стяжка, Касл подкрался к монаху сбоку и опустился на колени. Оглянувшись на Кейт с неподдельным восторгом, припал к полу, опираясь на руки, в поисках гипотетической щели потыкал жёстким кончиком, как вдруг монах, приоткрыв глаза, негромко хмыкнул. От неожиданности Касл резко отшатнулся, да так, что невольно опрокинулся на спину.

— О, черт, а он и не спал! — отряхиваясь, Рик поднялся на ноги и из вежливости отошёл к жене. Теперь они следили за Муа Туо во все четыре глаза: тот абсолютно никуда не спешил и делал всё основательно. Огладив ладонями лоб и щёки, отвесил несколько степенных вай и только после этого, встав на ноги, повернулся к супругам. Несколько минут, неприметно шевеля губами, внимательно их рассматривал и вдруг изрёк на чистейшем английском:

— Многие монахи не спят, чтоб вы знали, мистер Касл! — и с улыбкой глядя в округлившиеся до размеров солнца глаза Рика, доброжелательно пояснил: — Наш мир настолько необычен и неизведан, что мы считаем сон пустым времяпрепровождением. Короткое самопогружение — вот что, моментально отрешая от мирских сует, значительно упрочает внутренний дух.

И монах сделал понятный жест, не разрешая перебивать.

— Там, наверху, ваши ин и янь слились в неразрывное целое, объединив внутренние силы. И совсем не важно, мэм, что вы не верите в увещевания и наговоры вашего мужа, вы поверьте в себя и в вас обоих. У вас очень мощная и яркая аура, но увы, не без слабых мест, которые как раз и отсутствуют в ауре мистера Касла. Таким образом, ваш муж восполнит вас собой, ради той великой цели, что привела сюда. Каждая из поклонившихся Будде пар проходит свой особый путь, но итог всё одно один. По сути, всё дело в вашей любви, в вашей искренней привязанности друг к другу и в способностях к самопожертвованию. Нерушимые внутренние стержни — вот ваши извечные скрепы.

— Потрясающе! — все еще не отойдя от шока, изрёк Касл, нашарив руку Кейт. — А я-то, дурак, было подумал, что вся загвоздка исключительно в «волшебной горошине для смазки посоха»!

Он глянул на Кейт, которая едва сдерживала улыбку, и Беккетт скромно отвела глаза в сторону.

— Выходит, что смазка оказалась фикцией? — казалось, что Касл не только огорчился, но даже слегка обиделся.

— Вовсе нет. Для удовольствия и необычности момента, — ничуть не улыбнувшись, Муа Туо отвесил глубокий вай сначала — Будде, а потом им обоим. — Должно же быть в «процедуре» что-то нетипичное, запоминающееся. Ведь используют же европейцы различные смазки, так чем же азиаты хуже?

Он свел перед собой руки и снова поклонился.

— Ваша любовь — это и есть ваше спасение. Вы приехали сюда вдвоем, а земля и небо всегда вместе, рядом и друг в друге. Прощайте!

Муа Туо попятился назад, пока не пересёк лучи и не скрылся в сгустке серой тьмы. И Каслы вдруг опять получили будто невидимой, лёгкой кисточкой прямо по глазам. Как по команде, они синхронно растирали их руками, усиленно хлопали ресницами, но когда наконец-то проморгались, то кроме внезапно поблёкшего света, да бесстрастного Будды, в гроте больше никого не было. Торопливо осенив себя небрежным знамением, Рик сорвался с места к точке исчезновения монаха, но в итоге лишь уткнулся в прохладную стену.

— Никак могу привыкнуть к этим штучкам, проникновению сквозь твердь, — Касл с пристрастием обстучал породу в нескольких местах. — Когда вернёмся, пороюсь в интернете. А то вдруг и герои мои так смогут.

— Идем отсюда, Касл, — решительно сказала Кейт. Не подавая вида, что удивлена, она первой пошла к выходу. Хорошо, что Рик не видел её плотно сжатые губы. Касл с печальным вздохом осмотрел опустевший зал, лямки рюкзака снова обтянули его плечи и, низко поклонившись Будде, Рик засеменил вслед за женой.