Феникс Поттер: Пространство и время (гет)

Сбившие меня поначалу с толку два слова оказались не чем иным, как заклинанием. Обладало же оно действительно любопытным эффектом. Буквально из воздуха материализовалась призрачная лиса, излучающая во все стороны небольшой комнаты приятный голубоватый свет. Тем не менее, животное оказалось очень даже настоящим в том плане, что его можно было даже пощупать. Вот тебе и реальная демонстрация работы палочки, лучшего примера и не нужно. А уж то, что такой объект может еще и бегать, прыгать, да вообще делать все, что делала бы настоящая лиса, меня и вовсе восхитил до глубины моей прекрасной души.

На все мои вопросы профессор любезно ответил, подивившись даже такому напору. Оказывается, что Патронус вызвать могут далеко не все волшебники, поскольку для его сотворения необходимы самые светлые мысли, самые счастливые воспоминания. Патронус служит чем-то вроде оберега для сотворившего его мага. Существуют даже какие-то монстры, которых можно отогнать лишь таким способом.

Насчет последнего я бы мог и поспорить, потому что не знаю ни одного существа, способного устоять против энергетических разрывных патронов, два экземпляра которых у меня в данный момент были в кармане брюк. Однако демонстрировать такие предметы кому угодно, и тем более учителю-магу, я бы точно не рискнул. Хватит и того, что я знаю об их разрушительных способностях.

Патронус кроме всех прочих перечисленных особенностей имел и еще одну — он мог использоваться как... почтальон. Да, я сам немного удивился, когда впервые услышал, но какая, в общем-то, разница? Раз магам так удобно, то почему бы и нет? Вот только проблема была в объеме передаваемого сообщения. Ограничение составляло три предложения. Да, можно было в одно предложение запихнуть и еще несколько, отделив их друг от друга, так сказать, запятыми, но в таком случае получатель мог бы попросту свихнуться от попытки понять все с первой попытки. И именно первой, поскольку сразу после исполненного служебного долга чудо-зверь растворялся в воздухе, словно его никогда здесь и не было.

Такие вот пироги. С привкусом очередной загадки. И именно поэтому в скором времени я попытаюсь вызвать своего собственного Патронуса. Да, так и сделаю.

Кстати, совсем запамятовал, чудо-зверь может принимать любую внешнюю оболочку. Зависит же она исключительно от самого мага. Животное принимает облик того существа, с которым себя ассоциирует сам колдующий. Считаете, что по характеру вы похожи на тихую и незаметную мышь? Значит ваш Патронус примет именно эту форму. Думаете, что главнее всех и являетесь царем всех и каждого? Что ж, быть вашему Патронусу Львом. Ну а ежели вы влюблены в кого-то, то ваш Патронус будет принимать облик Патронуса возлюбленного или возлюбленной. Как в таком случае решается логический парадокс, не понятно, но факт остается фактом.

После того, как я получил исчерпывающие ответы по поводу необычной и зрелищной магии от маленького профессора, к нам в кабинет заглянул еще один персонаж. Звали его Роджером Дэвисом. И являлся он капитаном сборной Когтеврана по квиддичу. Вот, оказывается, кого вызвал для разговора Флитвик. Пока же профессор вводил парня в курс всех дел, я разрабатывал грубый план ближайших действий. Ведь мне нужно будет для полноты картины изучить еще парочку элементов по поводу волшебных палочек, и тогда вопрос о них можно будет навсегда закрыть. Подумать только, я почти изучил все хитрости этого прибора за какой-то месяц, от финиша меня отделяли только два опыта, один из которых будет проведен уже в конце октября. Ну не прелесть ли? Как по мне, так все прекрасней некуда.

Роджер очень внимательно слушал и кивал головой. И вот профессор отпустил нас, наказав капитану обучить меня базовым правилам прямо сейчас. Сам же Флитвик отправился утрясти вопросы с директором Дамблдором. Вопросы, разумеется, касались меня-любимого. Мы с парнишкой спустились на площадку для игры в квиддич и обучение началось.

Дэвис просветил меня о правилах игры, рассказал о роли каждого в командной игре и даже продемонстрировал каждый спортивный снаряд. Итак, в игре участвовали: три охотника, работающие исключительно с Квоффлом, забрасывая его в кольца противников, два загонщика, спасающие свою команду от бешеных Бладжеров, что старательно атакуют всех без разбора, вратарь, чьи обязанности и так ясны аки день, а так же ловец, всеми силами старающийся поймать маленький и жутко ловкий золотой мячик Снитч. Именно последним я должен был стать. Вроде бы правила не сложные, но это будет видно уже на тренировках с командой полным составом. А так капитан лишь проверил мою реакцию, выпустив на поле сразу два Бладжера, а затем заставил поймать Снитч, не деактивировав при этом мячи-убийцы.

Ну и весело же было! Правда, потом я все же оказался каким-то неведомым образом в Больничном Крыле, ну да это мелочи. С каждым же бывает, разве нет?

* * *

— Гарри, ну расскажи.

— О чем рассказать?

— Ты знаешь. О часах.

— Ну... есть такой прибор с делениями. Всего их двенадцать. Три стрелки: большая, отсчитывающая секунды, мале...

— Ну хватит! Я про твои часы.

— Ах, про мои? Ну, на них стрелочек нет. Потому что они электронные. Зато указывается...

— Очень смешно. Я ведь все равно узнаю.

— Тогда в чем проблема?

— Хочу все знать сейчас.

— Это так не работает, поверь.

— Любопытство — страшная вещь.

— Знаю. Но всему свое время, Герми.

— Ты не доверяешь мне секретов?

— Доверяю, но сейчас рассказать не могу. Извини.

— Я ведь не отступлю.

— Знаю, поэтому и не отказываюсь рассказать.

— Когда?

— Всему свое время, Миа. Всему свое время...

* * *

— Прикиньте, Гринготтс ограбили! — крикнули на весь Большой Зал.

— Да ты брешешь! — послышалось со всех сторон.

— Да, не может такого быть! — поддерживали другие ребята.

— Зуб даю! Вот, в газете напечатано, — оправдывался рыжик.

— А чего они только сейчас сознались? — произнес круглолицый мальчик.

— Репутация, чего не понятного? — пояснил рыжеволосый.

— Рон, ты позволишь взглянуть?

— О, Гарри, конечно. Вот, держи.

— Хм, любопытно, а номер сейфа указан?

— Да, вот здесь, в самом конце.

— Номер 713, значит?

— Да, а что, знакомый номер?

— Так точно... Ладно, держи, надо с Хагридом переговорить.

— Ладушки, компания нужна?

— Извини, дело личное.

— Нет проблем.

* * *

— Эй, Поттер!

— Чего вам, ребят? Гойл и Крэбб, если не ошибаюсь?

— Не, все четко. Короче, тема одна есть.

— Ну так излагай.

— Чего?

— Тему заясняй.

— А-а, ну да. Мы тебя на дуэль короче вызываем, вот.

— Вы?

— Да, мы.

— Вдвоем?

— Ты глухой что ли?

— Ну хотя бы умом не обделен, как некоторые.

— Че? Так на дуэль идешь, не?

— Вы хоть в курсе того, что на дуэль вызывают не группой, а поодиночке? Группой идут только на стрелку. Или вы хотели стрелку забить?

— Не, не, не путай, мы вызываем тебя на ду-э-э-ль.

— Удачи в этом.

— В полночь в Зале наград.

— Да-да, я обязательно приду, ага.

* * *

— Ты че, Поттер, на дуэль не явился?

— А, извиняйте, выбор стоял между тем, чтобы либо поспать, либо идти куда-то в полночь. Короче я прибыл на дуэль, но только во сне.

— Ты нам тут не загоняй. Зассал, да?

— Ой, смотрите, единорог!

— Где?

— Эй, а куда Поттер делся?

— Хрен его знает. Ладно, пошли на отработку. С очкариком позже разберемся.

* * *

Дни летели просто с бешеной скоростью. Еще недавно я впервые переплывал Черное Озеро, пытаясь при этом не умереть от холода, а уже сейчас вовсю праздную Хэллоуин. Ну, вернее как праздную, прогуливаю его скорее. По моим планам сегодня я должен был раскрыть очередную тайну работы палочки, поэтому сам праздник меня мало волновал. Наука требует жертв, и в жертву я принес веселье и сладости.

Совсем недавно добряк-Хагрид ненароком упомянул имя некоего Николаса Фламеля, каким-то образом связанного с тем предметом, что пытались украсть из хранилища 713. Много я не узнал, но раз великан так "умело" пытался скрыть важную информацию, то теперь я просто обязан узнать о тайнах, нависших над этим делом. Не в свои дела я не лезу, но раз информацию даже не пытаются спрятать от рядовых первокурсников, то свое любопытство я усмирять не собираюсь.

Сейчас же мы с Гермионой расположились в пустующей аудитории, дабы я смог наконец начать проверять свою гипотезу. А интересовало меня вот что: почему маги могут быть и сильными, и средними, и даже слабыми? Ведь если вся магия кроется в палочке, то почему нет равенства в этом нелегком деле? Вот и родилась у меня идея, будто у палочки остался еще кое-какой секрет от меня. А с секретами что нужно делать? Правильно, раскрывать.

Ежели исходить из того, что палочка имеет телепатический интерфейс, как и вся прочая техника корпорации Корпотон, то это можно использовать в своих целях. Незнание принципов работы палочки не мешает магу творить заклятия, значит сила их от этого также не зависит. Тогда чем же отличается маг-новичок от опытного чародея? Итак, по порядку.

Что делает молодой маг, незнающий ни единого заклинания? Идет и узнает. Узнает, как правило, из книги или от учителя. А что ему вначале могу объяснить? Движение палочкой и словесную формулировку. Вот идет теперь этот маг колдовать, зная только в общих чертах о том, что это заклинание вообще должно делать, повторяет движение, называет формулу и спустя какое-то количество попыток у него все выходит. Попытки понятно на что расходуются — на отработку движения. Значит, палочка уже должна знать, что каждое заклинание творит. А это говорит о том, что заклятия забиваются изначально в базу данных прибора.

Но кроме этого имеются факты существования магов, самостоятельно создающих заклинания, делающих либо гибрид из уже существующих чар, либо творящих абсолютно новые. Чем же отличается маг, создающий заклятия самостоятельно, от новичка? Очевидно, что большими знаниями о работе палочки, опытом взаимодействия с ней. Он всяко должен хоть немного понимать, почему она реагирует на его действия именно так, а не иначе. А раз он это понимает, то и управляться с ней может гораздо эффективней обывателя. Такой чародей четко знает, чего хочет добиться от своей палочки и, как следствие, добивается.

Хм... знает и добивается? Но ведь это значит, что... Точно! И как я раньше не догадался?

Маг четко формулирует задачу для палочки, представляя какой-то конкретный результат, а затем заставляет прибор выполнить эту задумку. А так как интерфейс телепатический, то палочка уже точно знает, что должна сделать. Если же указание будет неточным, размытым, неуверенным, то на больший результат, чем несколько выпущенных искр, и надеяться не стоит. Ну а коли задача четкая и ясная, то проблем никаких и не возникает. Любопытно, но получается заклятия можно творить и невербально, о чем я до сих пор и не догадывался. Приятный бонус.

Итак, что же в итоге выходит? А выходит у нас следующее: могущественный маг отличается от новичка только тем, что колдует осознанно. А это все означает так же и то, что абсолютно любого возраста волшебник способен творить даже самые мощные заклятья, вот только он сам об этом может даже и не знать, довольствуясь магией рядового уровня — "малая/средняя". Зато об этом знаю я, вот сейчас и проверю правильность своих выводов. Только перед этим необходимо поделиться теорией со своим напарником. Ну, или напарницей. Разве что некоторые моменты вроде природы происхождения палочек и прочего можно будет и опустить при рассказе.

— Любопытная идея, — оценила Гермиона. — Как думаешь ее проверить?

— Предлагаю следующее: проверять теорию последовательно, подтверждая или опровергая ее по пунктам, — начал я. — Первое, что нужно узнать — могу ли я наколдовать что-то с первой попытки, слыша формулу впервые. Знаешь заклятие, не требующее движения палочки?

— М-м... да, есть такое. Люмос.

— Хорошо, проверяем. Люмос!

И на конце моей палочки загорелся яркий огонек, освещая все помещение, в котором мы расположились.

— Первый пункт подтвержден, — загорелись глаза девочки. — Что там дальше?

— Сила заклинания. Знаешь что-то атакующее? Но не рассказывай мне его истинные свойства. Достаточно того факта, что оно атакующее.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, что-то вспоминая. — Я знаю одно, но оно изучается даже не на четвертом и не пятом курсах.

— Как звучит?

— А ты уверен, что у тебя хватит магических сил для его сотворения? — недоверчиво наклонила она голову набок.

— Уверен. Так что за формула?

— Ступефай.

— Оно сильное?

— Довольно сильное, да.

— А движение какое?

— Вот, гляди, — сказала девочка, демонстрируя круговой пасс кистью.

— Хорошо, — кивнул я и направил палочку в стену. — Ступефай!

Но ничего не произошло. Я попробовал еще и еще раз. И даже жалких искр не получилось вызвать.

— Может все же сил не хватает? — поглядела на меня Гермиона.

— Или я просто неправильно двигаю рукой. Сейчас еще несколько раз, а там будет видно. Ступефай!

И тут все сработало. С кончика моей волшебной палочки вырвался яркий красный луч и отправился прямиком в стену, куда я его и направлял. Достигнув цели, прогремел взрыв, и ближайшие к эпицентру предметы разлетелись в разные стороны. Окна жалобно задрожали, а с потолка на нас осыпалась пыль вместе с известкой. Да уж, ну и эффект получился.

— Что это было? — придя в себя, промямлила девочка. — Как... как... что это было?!

— А что не так? — не понимал я. — Эффект не такой должен был быть?

— Эффект не такой? — начала выходить из себя Гермиона. — Не такой, значит?! Это не Бомбарда, тут вообще ничего взрываться не должно было! Так что это, Мерлин тебя побери, было?!

Да уж, кажется, я подтвердил свою гипотезу сразу по всем пунктам. Даже создать собственное заклятие умудрился случайно. Умолчать об истинных свойствах Ступефая я попросил намеренно, дабы проверить возможность сотворить заклятие-гибрид. Так и вышло. От Ступефая остался, выходит, красный луч, а от моего пожелания атакующих чар — средний по силе взрыв.

— Герми, кажется, я только что создал свое заклинание, — улыбаясь как дурак, сообщил я ей.

— Свое закли... ЧТО?! — не поверила своим ушам девочка. — Это очень сложное искусство — создание заклинаний. Как ты мог освоить его за пять минут?

— Ну ты же сама видела, — пожал я плечами. — Гибрид двух заклятий, что означает создание нового.

— В том-то и дело, что да, видела, — уперла Гермиона кулачки в бока. — И своими необычностями ты меня уже пугаешь! Что у тебя за чудо-часы такие на руке, как ты творишь такие мощные заклятия, если даже не слышал о них никогда, да кто ты вообще такой?!

— Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, победитель самого сильного темного мага столетия? — усмехнулся я.

— Дурак ты, — не выдержала девочка и наконец улыбнулась. — Теперь я от тебя не отстану, даже не надейся. Все вызнаю. И про часы, и про заклинания, и про... что там за шум в коридоре?

Я затих и прислушался. Снаружи доносились какие-то глухие удары, словно кто-то каждые пару секунд ронял что-то очень тяжелое. И этот звук становился все громче и громче.

— Шаги, — сообразил я. — Кто-то идет сюда.

— Тогда этот кто-то должен быть либо очень тяжелый, либо просто... хм, очень тяжелый.

— Сейчас и узнаем, — сказал я и направился к двери, чтобы определить источник шума. Но такого я совершенно не ожидал увидеть. Это было что-то ужасное примерно четырех метров ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой. Сомнений не было, передо мной стоял самый настоящий тролль. Стараясь не привлечь внимание, я стал медленно возвращаться в класс, из которого вышел, вот только у судьбы были свои планы на этот момент.

— Ну что, Гарри, что там так гремит? — как гром среди ясного дня прозвучал вопрос Гермионы.

Тролль дернулся, встрепенулся и поглядел прямо на меня. Что же, выхода нет, придется обороняться. Я быстро юркнул обратно и запер дверь. Надолго это чудовище не задержит, но все же.

— Сейчас сама увидишь, — бросил я девочке, отбегая в середину помещения. — Спрячься в конце класса, вон там, за доской, — указал я в нужном направлении.

— Спрятаться? Зачем? — не понимала Гермиона. — Кто там...

БУМ!

— Прячься, говорю, — легонько подтолкнул я ее к противоположной стене кабинета. — У нас гость, да при том совершенно не с добрыми намерениями.

БУМ!

Тролль продолжал ломиться в дверь, и та уже едва держалась на петлях. Злобное рычание существа было уже хорошо слышно, от чего совершенно не становилось спокойнее. Еще бы. Поглядел бы я на того, кто блаженствует под рыки гигантского монстра. И вот наступил решающий момент в битве двух титанов, деревянного и... хм, органического?

БУМ!

И дверь слетела с петель, переломившись при этом в полете пополам.

— Тролль! — взвизгнула Гермиона. — Настоящий горный тролль!

— Это не тот ли тролль случайно, с которым не каждый взрослый волшебник справится? — поинтересовался я через плечо у девочки, вспомнив спор перед распределением.

— Он самый! — пискнула она и спряталась за доской, куда ее я и отправил.

— Весело, — пробормотал я себе под нос, понимая, во что вляпался.

Чудище тем временем уже осмотрело помещение и сейчас готовилось пообедать мной. Увы, но такого я ему позволить не могу. Выхватив палочку, я выставил ее перед собой и направил прямо в грудь гиганту.

— Ступефай! — использовал я уже опробованный гибрид.

Яркий красный луч покинул палочку и со свистом отправился к адресату. Вот только нужного эффекта не добился. Как по волшебству, заклинание просто скользнуло по шкуре тролля и отрикошетило в потолок. Раздался взрыв и с потолка посыпались редкие камни. Такого к себе отношения существо стерпеть не смогло, а посему с ревом бросилось в мою сторону. Парты, стулья, все это просто сминалось на его пути. Спасаясь от неминуемой смерти, я вскочил на ближайший стол и по дуге стал огибать тролля, перепрыгивая со стола на стол, заходя при этом к нему в тыл.

Я спрятал палочку, так как не знал других чар, что не рикошетили бы от магической шкуры, а затем достал его, спасительный револьвер. Я уже знаю, как дела обстоят с магией, но вот на пули защита у него вряд ли имеется. Выставив револьвер перед собой, удерживая его двумя руками, я прицелился точно в голову чудищу и спустил курок. Раздался громкий хлопок, раскатившийся по всей аудитории и отразившийся эхом от голых стен. На такой поворот я не рассчитывал, поэтому на какой-то момент был выведен из игры, борясь с временным оглушением. Благо тролль был в аналогичной ситуации.

Но вот слух вернулся в норму, и я оценил повреждения на четырехметровом гиганте. Вернее их отсутствие. Пуля просто застряла у него во лбу, прямо в самом центре. Я повторно навел оружие на монстра и нажал на спусковой крючок. Выстрел! Еще выстрел! И еще один! Никакой реакции, лишь тролль приходит в большую ярость и начинает крушить буквально все вокруг. В стену улетела парта, стул просвистел в полуметре над моей головой и вот фатальный удар — еще один стол угодил прямиком в меня. Я просто не успел уклониться, выставив только руки перед телом, дабы компенсировать удар хоть каким-то образом.

Кисти пронзила острая боль, а затем ко всему этому подключилась и грудь с затылком. Я почувствовал неприятный холод, скользящий по спине и сообразил, что голову разбить мне все же довелось. Во рту появился вкус крови, а изображение начало плыть. Только одно все еще не позволяло моему сознанию отправиться в неизведанные края — смертельная опасность. Рычание приближалось, и я понял, что конец настал. Но вдруг...

— Эй, ты! — послышался крик с другого конца аудитории. — Тупая башка! Иди сюда!

Тупая четырехметровая башка действительно остановилась, подумала несколько секунд, а затем, приняв какое-то решение, двинулась на голос. Я воспользовался ситуацией и попытался подняться. Оказалось, что левая кисть, приняв на себя такой удар, попросту не выдержала и сломалась, правой же повезло значительно больше. Из-за сильных болей в груди мне пришлось сначала лечь на правый бок, и только после этого подниматься, опираясь на более-менее здоровую руку. После первой неудачной попытки встать выявилась дополнительная проблема — была сломана еще и нога, левая. А значит убежать я уже не в состоянии, да чего уж там, даже встать не представляется возможным.

Тем временем тролль уже практически достиг моей спасительницы, так что теперь моя очередь выручать подругу.

— Эй ты! Глупый Тролль! Сюда топай!

Эта тактика снова сработала, но только теперь у меня добавилось проблем. Ведь простые пули его не берут, а звать его то в одну сторону, то в другую — не вариант. В конце концов он сообразит, что его держат за дурака, а затем расправится с каждым из нас. Чем же его подстрелить? Пригодился бы особый патрон. Хм... есть такой, даже два. У меня в кармане лежат еще с прошлого дня, так как убрать в рюкзак я их забыл.

В кармане лежали два самых мощных патрона, существующих на данный момент в этой комнате, два энергетических разрывных патрона, убивающих буквально всех на своем пути. Да чего уж там, даже стены подрывают, как нечего делать! Самое то на данный момент. Я быстро откинул рабочей рукой барабан револьвера, зажал оружие коленями и стал лихорадочно извлекать из него стреляные гильзы. Выкинув всего две такие, я не стал тратить лишнее время и начал заряжать на их место энергетические.

Закончив с загрузкой, я выставил револьвер перед собой, удерживая лишь одной рукой, поскольку другая все еще ужасно болела и отказывалась даже двигаться. Боевая правая рука сильно дрожала, и я боялся промахнуться эти два раза, истратив тем самым все свои "козыри" в борьбе с троллем.

— Закрой свои уши, — что есть силы крикнул я Гермионе и, дождавшись исполнения своего требования, спустил курок.

Прогремел очередной выстрел, и из ствола револьвера вылетела пуля, вот только по убойной силе она отличалась если не в разы, то в десятки раз. Я заметил, как чудище попыталось уклониться, но снаряд был непреклонен. Пуля угодила троллю прямиком в его правое плечо, послышался громкий хлопок, и все помещение озарилось яркой синей вспышкой. На мое лицо что-то брызнуло, и я понял, что это была кровь. Не моя, тролля, поскольку безжалостная пуля просто разорвала то место, где рука крепилась к телу.

Монстр взвыл от боли и предпринял последнюю отчаянную попытку остановить меня от следующего выстрела. Но этим он совершил только еще большую ошибку, так как с такого расстояния я промахнуться уже никак не мог. Я нажал на спусковой крючок, прогремел выстрел, и тролль, зияя огромной дырой в своей груди, рухнул на каменный пол.

Я сделал это. Я все же справился с троллем.

Но тут вдруг вернулась вся та боль, что блокировалась мозгом в попытке не дать ей помешать мне завершить жизненно важное дело. Дело было завершено, а значит в блокировке смысла более не было. Все навалилось разом: руки, грудь, затылок, ноги. Все требовало немедленного ухода. Но помочь мне было нечем. Я понимал, что организм в отчаянной попытке спасти себя поступит только одним верным способом. И начало действия этого способа я уже начал ощущать. Мое сознание медленно поплыло, перед глазами все стало мутным, боль стала уходить куда-то на задний план, а затем...

Наступила темнота.

* * *

— Мальчику вообще повезло, что он отделался такими относительно легкими травмами.

— Легкими, Поппи? Это ты называешь легкими травмами? Да у него был разбит весь затылок, руки приняли невообразимое положение, будучи при этом сломанными, а левая нога так и вообще...

— Довольно, Филиус, мы поняли.

— Но директор, это ведь школа. Тут дети учатся. Что здесь забыл настоящий горный тролль?

— Есть у меня по этому поводу некоторые мысли. Но сначала я с ними разберусь. Поппи, как долго Поттер пробудет в бессознательном состоянии?

— Он очень хорошо получил по голове. Думаю, что еще часа три-четыре.

— Когда он очнется, прошу, сообщи мне.

— Конечно, директор.

— Филиус, а ты не беспокойся. Гарри в надежных руках, он справится с этим. А с тем, кто это все устроил, мы разберемся.

— Да, я понимаю, Альбус, но...

— Разберемся и никаких "но".

Взгляд снова затуманился, и голоса стали пропадать, будто кто-то просто убавлял громкость. Глаза сами собой закрылись, и я снова провалился в беспамятство.

* * *

— Мистер Поттер, вы меня слышите?

— А, что?

В глаза ударил яркий свет, и я зажмурился.

— Не открывайте глаза, мистер Поттер. Вы еще не отошли от травмы головы, поэтому ваши глаза будут слишком нервно реагировать на солнечный свет. Впрочем, как и на все остальное.

— Остальное? — едва ворочая языком, проговорил я.

— Да, мистер Поттер, остальное. Громкие звуки будут вызывать также острую головную боль. Именно поэтому я сейчас и говорю практически шепотом.

— Ясно, — протянул я. — А где я вообще?

Говорившая женщина усмехнулась.

— Вы в Больничном Крыле, мистер Поттер. И да, все еще в Хогвартсе, — ответила она сразу и на мой незаданный вопрос.

— Насколько все плохо?

— Сейчас уже все хорошо. Ну, разве что будет еще пару часов побаливать голова.

— Не критично, — резюмировал я.

— Совершенно верно. Ну что же, вы лежите, а мне нужно сообщить директору о том, что вы наконец очнулись.

Женщина развернулась и направилась к выходу. Я же пытался выстроить в голове последние события. Вроде бы я что-то делал в пустующем классе на Хэллоуин. Что-то очень важное, но вот что? Ах, точно, я был не один. Со мной была Гермиона, кажется. Я, Гермиона, револьвер... Револьвер? Кажется, я что-то упускаю.

Я поднапряг свои мозги и стал составлять более детальную картину. Вот мы заходим в класс, далее я обдумываю какую-то теорию... Вроде бы она касалась палочки, да, меня интересовала сила заклинаний. Отлично, теорию я припомнил, значит и практика была. Вот, нашел, я сотворил заклятие-гибрид из двух различных атакующих чар. Гермиона что-то заподозрила, хотя и согласилась оставить эту тему. Вот только револьвер... Револьвер все испортил.

Я использовал такое оружие, которым никак не может обладать реальный первокурсник. Даже оправдание вроде того, что я, мол, не кто попало, а Герой Британии, Мальчик-который-выжил и так далее, не прокатит. Влип я конкретно, даже не выкрутиться теперь. Да еще и директор сейчас заглянет. Что мне ему рассказывать? Откуда я взял оружие, что за неведомую силу использовал и все в таком духе. Одним словом — попал.

Кстати о директоре.

— ...уже около пяти минут. Если что, я буду у себя, Альбус.

— Хорошо, Поппи, спасибо. Ну здравствуй, Гарри, — добродушно улыбнулся мне директор, когда медсестра куда-то спешно удалилась.

Я слегка приоткрыл глаза и попытался привыкнуть к свету.

— Директор Дамблдор? — спросил я, все еще борясь со слабостью. — Что случилось? Почему я в Больничном крыле?

— А вот это, Гарри, я и пришел выяснить, — Альбус подставил к моей койке стул и опустился на него. — Все, что мы застали в той комнате, где тебя и покинули силы — это мертвый четырехметровый горный тролль, да твою однокурсницу Гермиону.

— Гермиону? С ней все в порядке, надеюсь? — воспользовался я малейшей возможностью уйти от темы.

Но директора так просто не обманешь.

— О, Гарри, сейчас с ней все в полном порядке, она отделалась лишь легким шоком, — продолжал улыбаться Альбус. — О чем же действительно стоит волноваться, так это о том, как ты сумел одолеть такое чудовище. Понимаешь ли, Гарри, тут вот какое дело, тролль сам по себе ужасно живучее и в какой-то степени неуязвимое животное. Но горный тролль... Это совершенно другой разговор.

— Я не знаю, директор. Сначала я попытался послать в него хоть какое-то заклятие, но оно попросту отскочило от его шкуры, не нанеся никакого повреждения. А потом... — я замялся, пытаясь придумать хоть какую-то отмазку, но время выходило, а ложь придумана все еще не была.

Положение спас сам директор.

— То есть ты не знаешь, как тебе это удалось? Я правильно понимаю, Гарри?

В ответ я замотал головой.

— Ну что же, тогда быть может я смогу дать некоторый ответ, — задумался Альбус, почесывая свою длинную белоснежную бороду. — Возможно, дело в спонтанной магии, Гарри.

— Спонтанной, директор?

— Да. Ты увидел, что твоя подруга в опасности и призвал на помощь саму Магию, дабы защитить ее. И Магия тебе помогла. В каком-то смысле определенно, — на последней фразе директор осмотрел мои забинтованные руки и прочие части тела, получившие травмы.

Альбус еще какое-то время посидел, молча меня рассматривая, а затем стал собираться уходить.

— Ну, не буду более тебя загружать стариковскими проблемами, — он усмехнулся. — Отдыхай, набирайся сил. В скором времени к тебе заглянет твоя подруга мисс Грейнджер.

— До свиданья, директор.

Он дошел до дверей в конце комнаты, приоткрыл их и снова повернулся ко мне, лукаво улыбаясь в бороду.

— Кстати о мисс Грейнджер, — произнес он, — она уже здесь.

Сказав это, он вышел, чтобы спустя пару секунд в палату вбежала Гермиона.

* * *

— Ты своими секретами когда-нибудь меня в могилу сведешь! — возмущалась девочка, не получив прямого ответа на свой вопрос.

— Я не могу тебе сейчас этого рассказать. Не сейчас, не время.

— А когда будет нужное время?

На этот вопрос я тоже ответить не мог, а посему промолчал.

— Ясно все, — скрестила Гермиона руки на груди.

— Ты лучше расскажи, почему директор спрашивал меня о том, как я справился с троллем? Ведь наличие рядом со мной револьвера обо всем четко бы сказало, — задал я интересующий меня вопрос.

— А не было никакого револьвера, — загадочно отвела глаза в сторону девочка.

— В каком смысле?

— Рядом с тобой не нашли оружия, Гарри, вот в каком, — продолжала она рассматривать носки своих ботинок.

— Ты его что... спрятала? — удивился я.

— Ну... я подумала, что... что оно вызовет лишние для тебя вопросы со стороны учителей.

— Эх, мог бы я сейчас двигаться, расцеловал бы тебя! Спасибо, вот правда, спасибо.

От таких слов девочка засмущалась еще больше, а ее щеки покрылись румянцем.

— Я отвечу на все твои вопросы, — принял я окончательное решение. — Отвечу на рождественских каникулах. Тогда, вернувшись домой, я покажу и расскажу тебе абсолютно все, о чем ты спросишь. Устраивает такой вариант?

— Да, устраивает. Значит, Рождество, — девочка согласно кивнула, принимая предложение. — Но не думай, что сумеешь потом отвертеться от своих слов.

Я усмехнулся.

— И не подумаю.

* * *

Рождество — отличная возможность расследовать сразу несколько вопросов. Один из таких — таинственная статуэтка совы, которую я обнаружил в самом начале моих здесь приключений. Если же точнее, то статуэтка-излучатель. Я ведь тогда так и не разобрался в том, кто же ее притащил в дом к Дурслям. А надо было. Впрочем, не страшно, этим я и займусь во время следующих каникул. Сначала расскажу все Гермионе, а затем, пока она будет переваривать полученную информацию, займусь "совой".

Есть у меня некоторые подозрения по поводу "закладчика" мины длительного действия, но чтобы знать наверняка, нужно это дело тщательно расследовать. Например, старуха-кошатница, которую я встретил по пути к источнику энергетического выброса, вела себя очень подозрительно, буквально прилипнув к своему окну и глядя в сторону дома Дурслей. При том, что она была вообще единственным человеком, попавшимся мне тогда на глаза. Вот именно с нее я и начну свое расследование. Будет что-то вроде отправной точки.

Что же насчет Гермионы, то я еще не совсем понимаю, к чему это мое откровение в итоге приведет. Хоть она уже и достаточно взрослая, такую информацию ей будет проблематично принять. Я не говорю, что невозможно, но некоторые проблемы могут возникнуть. Если же отказать ей что-либо рассказывать, то это будет означать разрыв любых с ней отношений. И в этом случае я ее полностью пойму. Выходит, что оптимальный выход — это рассказать и понаблюдать за последствиями.

И есть у меня такое чувство, будто никакой негативной реакции за откровениями не последует...