Воспоминание о встрече с матерью поддерживало Драко в хорошем настроении все выходные. Даже внеплановая проверочная работа от Вестенры не смогла выбить его из колеи. Остальные студенты возмущались вполголоса, покидая кабинет. Удивительно, что Дафна промолчала. Сохраняя неприступное выражение лица, она прошла мимо Драко, который из мести везде садился рядом с Теодором: на завтраке, на нумерологии и только что на трансфигурации.

— Поразительное упрямство, — прокомментировал Теодор, провожая Дафну глазами.

Драко не мог не согласиться. Иронично, что именно своим упрямством она когда-то его привлекла, а теперь им же отталкивала.

Последней из класса вышла Паркинсон. Драко нарочно задержал на ней пристальный взгляд, но она прошагала мимо, как будто не заметив его. В последнее время она ходила себе на уме, ни на кого не обращая внимания. На сегодняшнем уроке тоже вела себя тише воды, что послевоенной Пэнси было совершенно не свойственно. Даже выполнила домашнюю работу, чем заслужила удивлённое подёргивание обычно намертво неподвижных бровей профессора Вестенры.

Когда старшие курсы собрались возле тренировочного зала, он с изумлением увидел её прислонившейся к стене. Изначально Пэнси выбрала литературный клуб, но, видимо, что-то пошло не так. Возможно, Вестенра не выдержал терпеть её и на обязательных занятиях, и на дополнительных.

К сожалению, Дафна пока не додумалась поменять один факультатив на другой. В прошлый понедельник она пропустила занятие, чтобы, как потом узнал Драко, пойти в литературный клуб, но сегодня вновь пришла на защиту от Тёмных искусств. Она беспрестанно сверлила его взглядом, но, стоило ему посмотреть на неё, отворачивалась. Чего она добивалась, Драко хоть убей не понимал, но эти игры начали порядком раздражать.

Гордон явился с уже привычным опозданием. Только оказавшись возле своего мата, Драко сообразил, что с появлением МакДугал, которую притащила Девис, и Паркинсон составы пар поменяются. Но пока не подозревал, чем это обернётся для него.

— Так, мисс МакДугал, вы встанете в пару к мисс Паркинсон, — распорядился Гордон. — Мисс Гринграсс останется…

— Я хочу заниматься с Мораг, — перебила Трейси с обиженно-вызывающим видом, словно ставила Гордону в вину, что он сам об этом не догадался.

— Хорошо. Мисс Паркинсон…

— Я встану к Пэнси, — услышал Драко голос Дафны.

Он в недоумении уставился на неё. Дафна и Пэнси терпеть друг друга не могли чуть ли не с момента встречи в поезде в девяносто первом году, и он был уверен, что Дафна с радостью уцепится за возможность наконец-то оказаться в паре с ним. Разве не для того она вернулась? Конечно, она до сих пор дулась, но он и подумать не мог, что Дафна выберет Паркинсон, лишь бы ему насолить. К ещё большему изумлению, Паркинсон лишь безразлично пожала плечами и в целом выглядела так, будто для неё не имело значения, с Дафной она будет заниматься или с гигантским кальмаром.

Драко такой расклад вполне устраивал. Напросись Дафна к нему, и пришлось бы всё занятие — а это целый час! — лицезреть её обиженную физиономию. Спасибо, уж лучше он попрактикуется с Гордоном.

Драко бросил на бывшего аврора оценивающий взгляд. Выходит, именно милостью Джима Гордона он не зарабатывает новые мозоли на развалинах у фестрала на рогах. Поразительно, какой гибкой может оказаться мораль даже у самого закостенелого гриффиндорца.

Драко достал палочку, готовясь к занятию, и вдруг заметил идущую в его сторону Грейнджер. Под ложечкой нехорошо ёкнуло.

— В чём дело, Грейнджер? Неужели я уже успел нарушить какое-то школьное правило?

Она непонимающе посмотрела на него, но ничего не сказала и вытащила палочку. Драко не на шутку напрягся. К ним приблизился Гордон с каким-то сконфуженным видом.

— Мисс Грейнджер, вы можете…

— Всё в порядке, профессор, — воплощая вселенское спокойствие, проговорила та. — Я позанимаюсь в паре с Малфоем.

От снисходительности её тона механизм, отвечающий в организме Драко за закатывание глаз, сработал автоматически.

— Какая благородная жертва, Грейнджер! Бросить Данбар ради меня, я польщён, — он отвесил издевательский поклон.

— Прекрати паясничать. Фэй сегодня нет, а без пары остались только мы двое.

Драко машинально окинул зал взглядом, пока не наткнулся на Дафну. Белую как полотно. Злилась или обижалась она громко и ярко, но настоящий гнев неизменно заставлял кровь отливать от её щёк, превращая лицо в застывшую маску. Осознав абсурдность момента, Драко едва не расхохотался.

На третьем по счёту занятии Гордон дал студентам кое-что поинтереснее валяния на матах — они начали практиковаться в использовании боевых заклинаний без вербального приказа. Когда Драко был на шестом курсе, этому же обучал их Снейп. Вернее, пытался, потому что невербальная магия является слишком сложной ветвью, чтобы ею возможно было хотя бы в частичной мере успешно овладеть в шестнадцать лет.

Грейнджер снова была среди лучших — с заданиями она справлялась одной из первых, о чём Гордон не ленился упоминать гораздо чаще, чем требовалось для того, чтобы не создавать культ любимого ученика.

— Опять в центре внимания, Грейнджер? — с кривой ухмылкой произнёс Драко, когда Гордон в очередной раз громко похвалил её невербальный Петрификус Тоталус, который Драко, между прочим, с лёгкостью отбил невербальными Щитовыми чарами.

Она бросила на него хмурый взгляд. Не будучи ни глупой, ни наивной, Грейнджер не могла не заметить, что Гордон явно перестарался.

— Ты тоже показываешь неплохой уровень, — сказала она, но так, словно это признание, как булыжник, пришлось выталкивать из глотки.

Драко приподнял бровь.

— Неплохой уровень? — повторил он. — Грейнджер, я умею больше, чем все находящиеся в этом зале вместе взятые.

— Компенсируешь отсутствие похвалы преподавателя самолюбованием? — скучным голосом отозвалась Грейнджер и послала в него невербальное Силенцио.

Не ожидавший такого Драко с трудом отклонил заклинание. Грейнджер действительно была хороша. Пожалуй, почти так же хороша, как Драко. Почти.

— Ну, знаешь, как говорят: сам себя не похвалишь… — лениво ответил он и молниеносно отправил в соперницу Таранталлегру. — Кстати, что с твоей подружкой? — спросил Драко, когда палочка Грейнджер в защитном жесте рассекла воздух перед её сосредоточенным лицом.

— Она в лазарете. Простудилась в Хогсмиде.

Драко легко отбил Инкарцеро и послал в ответ Дантисимус. Грейнджер отклонила заклинание, поглядев на него так, словно он её оскорбил. Ну конечно, Дантисимус — то самое заклинание, которое попало в неё на четвёртом курсе после их стычки с Поттером. Кажется, зубы у неё тогда отросли ниже подбородка. Как же он смеялся! Чуть не умер от смеха. Смешнее был разве что вид позеленевшего Уизли, выплёвывающего слизняков.

Драко с удивлением заметил, что на щеках у Грейнджер возник лёгкий румянец. Неужели она стыдится того случая? Мерлин, что за нелепость: гордиться своей нечистой кровью и вместе с тем стесняться размера зубов. Его взгляд невольно скользнул по её лицу и задержался на приоткрытых губах. Драко никогда после того случая не обращал внимания на её рот, а вот сейчас увидел, что передние резцы у неё совершенно нормального размера. Видимо, Паркинсон уже по привычке продолжает называть её Бобрихой Гре…

Он поперхнулся, осознавая, что летит спиной вперёд. Драко взмахнул руками в бесполезной попытке удержаться за пустоту, а в следующую секунду удар спиной о мат выбил из него воздух.

— Отличный Ступефай, мисс Грейнджер! — радостно вскричал Гордон с другого конца зала. — Мистер Малфой, вам стоит быть повнимательнее.

Драко одарил его тяжёлым взглядом и медленно поднялся, чувствуя в груди тупую пульсацию от удара. Грейнджер стояла напротив, скрестив на груди руки с видом триумфатора.

— Не ушибся?

Драко презрительно фыркнул и притворился, что поправляет сбившуюся рубашку, а через секунду резким взмахом палочки бросил в Грейнджер Кэлворио. Застигнутая врасплох, она неловко отразила заклинание, так что оно успело срезать волнистую прядь на виске.

— Не дают покоя мои волосы?

— Радуйся, что мне запрещено использовать что-нибудь покрепче, — выплюнул Драко, разозлённый тем, что ей удалось его достать, а ему — нет.

— Иначе что? — Она шагнула к нему, задирая голову, чтобы посмотреть в глаза. — Послал бы в меня Круциатус?

Драко тоже шагнул вперёд.

— И оказаться из-за тебя в Азкабане? Я не такой идиот, Грейнджер. Зато хороший Петрификус тебе бы не помешал.

— Желаю удачи! — нагло ответила она.

— А ты ведь не догадываешься, почему Гордон так вокруг тебя скачет? — Он понизил тон, чтобы услышала только она. — У него была дочь, точь-в-точь ты. С таким же гнездом на голове и веснушчатым носом. Я сначала даже не понял, зачем он показывает мне твою фотку. Поразительно, не правда ли? — издевательски добавил Драко.

Враждебное выражение сползло с лица Грейнджер.

— Что значит была? — совсем другим тоном спросила она, потом обернулась к Гордону.

И вдруг налетела на Драко так, что ему пришлось отступить.

— Профессор Гордон открылся тебе, а ты пошёл трепаться об этом и ещё смеешь глумиться? — яростно прошипела она. — Тебе это кажется забавным или что?

— Я не виноват, что он не в состоянии держать язык за зубами, — с досадой парировал Драко. — Нечего было рассказывать кому попало, раз это так важно!

Грейнджер посмотрела на него так, будто он стал величайшим разочарованием в её жизни.

— Ты прав, не стоило доверять тебе такие вещи.

В висках горячо забилась кровь.

— Что здесь происходит?

Рядом, словно из-под земли, выросла Дафна. Драко машинально взял её за ладонь, переплетая их пальцы. Грейнджер кивнула на Дафну:

— Давай, расскажи ей.

Драко собрался ответить резко, но Дафна его опередила.

— Тебе лучше оставить нас в покое, Грейнджер. К тому же занятие кончилось.

Грейнджер смерила их убийственным взглядом.

— С удовольствием, — проговорила она так, словно раздавила ядовитого паука, и удалилась.

Драко понял, что давно уже сжимает зубы с такой силой, что ноют мышцы. Он посмотрел на Дафну и тут же, закатив глаза, отвернулся.

— Даже не спрашивай.

Он хотел выдернуть свою руку, но Дафна мягко удержала.

— Не буду.

«Ты прав, не стоило доверять тебе такие вещи».

Драко тряхнул головой, пытаясь избавиться от жара в затылке, и спросил:

— Как там Астория?

Дафна улыбнулась.

— Уже хорошо.

— Ну и отлично.

Он увлёк её за собой, и она послушно поддалась. Так, вновь рука об руку, они покинули тренировочный зал.

* * *

Вскинув на плечо свой «Нимбус-2001», Астория Гринграсс решительным шагом шла на квиддичное поле. Решительным — потому что знала, что её там ждёт. Тренировку в прошлый вторник она пропустила, потому что валялась в лазарете после обморока, но ничего страшного в этом не видела. Две игры первого семестра они уже отлетали, а следующая намечалась только в конце февраля. Но у их капитана, разумеется, иное мнение. Астория прекрасно это понимала и потому отправлялась на стадион как на поле брани.

— Вряд ли он пойдёт на такое, — с сомнением протянул Кай Картер.

Он не играл в квиддич, но часто присутствовал на тренировках и сегодня тоже подрядился поддержать подругу.

Астория фыркнула.

— Зря ты так думаешь. Не удивлюсь, если уже нашёл мне замену.

— Из-за одной тренировки? — недоверчиво произнёс Кай.

— Просто удачно подвернувшийся повод, — пожала она плечами. — Он давно мечтает вытурить меня из сборной, чтобы все охотники были парнями. Как тебе известно, по традиции факультета только позицию ловца может занять девушка. Если б не это, он бы и Айру выгнал. Считает, что мы ослабляем команду. — Астория выразительно закатила глаза.

Кай начал было возражать, что такая традиция давно себя изжила, но вспомнил, что за последние годы в команде Рейвенкло девушки действительно выбирались только ловцами. Астория воплощала собой исключение из правил, неожиданно отобравшись на роль охотника.

— Ты преувеличиваешь, — всё-таки сказал добросердечный Кай.

— А ты слишком хорошо думаешь о Джулиане Холланде.

Команда уже была на поле и собиралась взлетать — кто бы сомневался, что Джулиан сдвинул время тренировки, ничего ей не сообщив. Первой Асторию заметила ловец Айра Хармон.

— Привет! — улыбнулась девушка и кивнула на метлу в её руке. — Всё-таки передумала отдыхать?

Астория вскинула бровь и нашла взглядом Джулиана.

— Что ты им наплёл?

— Астория! — с напускным радушием отозвался тот. — Я думал, ты ещё не оправилась после происшествия…

Подтянулись остальные игроки: вратарь Адам, загонщики Терри и Ральф, второй охотник Брайан и тот, кого Джулиан, очевидно, взял на замену.

— Он будет вместо меня? — спросила Астория, указав подбородком на смутившегося Энтони Голдштейна.

— Это временная мера, — заверил Джулиан. — Как капитан, я обязан заботиться о состоянии здоровья каждого члена команды и следить, чтобы тренировки не прерывались.

— Я в порядке и готова тренироваться. Энтони, ты можешь идти.

На лице Джулиана задёргался мускул.

— Ты не капитан, не тебе решать…

— Погоди, — вмешалась Айра. — Ты сказал нам, что поговорил с Асторией и она отказалась от тренировок из-за головных болей.

Кай присвистнул.

Лицо Джулиана пошло пятнами.

— Я сказал так, чтобы не отвлекать вас. Астории действительно стоит взять перерыв!

— Это ты, что ли, так решил? — насмешливо поинтересовался Кай.

— Послушайте, давайте не будем ссориться, — подал голос Энтони. — Астория пришла, значит, я больше не нужен…

— Нет, стой! — взъерепенился Джулиан. — Ты новый охотник!

Адам положил руку брату на плечо в успокаивающем жесте.

— Потренируемся сегодня обычным составом, а Энтони посмотрит, — проговорил он.

Такой компромисс устроил решительно всех, кроме капитана.

— И как мне управлять командой, когда мои решения ничего не стоят? — ворчал он сквозь зубы, усаживаясь на метлу. — Когда любой может прийти и оспорить каждое моё слово!

Никто не обратил на его жалобы внимания.

— Как вы его терпите? — пробормотал Кай, провожая Джулиана взглядом.

Астория отпустила метлу, так что она зависла рядом с хозяйкой в воздухе, и принялась натягивать защитные перчатки.

— Из-за Адама. Лучшего вратаря на факультете сейчас не найдёшь, но без брата он играть не будет.

— Удивительная преданность, — заключил Кай и, пожелав удачи, направился к трибуне.

Тренировка началась.

Несмотря на уверенное поведение, всю неделю Астория действительно чувствовала себя паршиво. Она провела без сознания весь остаток дня и ночь, придя в себя около пяти часов утра вторника. Дафна примчалась к ней ещё до завтрака. Терпеливо выслушав оханья старшей сестры, Астория задала единственный волновавший её в то мгновение вопрос:

— Что сказала мать?

Дафна мигом стушевалась.

— Ты ведь написала ей? — с нажимом спросила Астория.

— Да, конечно, — оживлённо отозвалась сестра и тут же вновь поникла.

Астория сжала губы и горько усмехнулась.

— Она не поверила, так? — произнесла она, глядя на Дафну, которая стыдливо прятала глаза. — Ну конечно. Чего ещё ожидать от неё. Она никогда мне не верила.

— Астория!

— Что? Это правда, ты знаешь! Даже сейчас ей нет до меня дела. Скажешь, это не так? — Она отвернулась и процедила сквозь зубы: — Ненавижу её.

— Зачем ты так говоришь? — чуть не плача пролепетала Дафна.

— Потому что она этого заслуживает. Заслуживает, чтобы её ненавидели!

Дафна закрыла лицо руками.

— Ну почему вы никак не можете найти общий язык… — простонала она.

— Может, потому что ей плевать на собственную дочь?

Дафна отняла ладони от лица и вдруг выпалила единым духом:

— Да ведь ты вечно доставляла ей неприятности! Как будто нарочно пыталась вывести её из себя, а с тех пор, как отец погиб, стала совершенно невыносимой!

Признание, которое родная сестра, похоже, держала в себе очень долго, хлестнуло Асторию по лицу. Она сжала края одеяла в кулаках.

— Значит, и ты мне не веришь? — прорычала Астория. — Думаешь, я прикидываюсь?

— Нет! Я тебе верю. — Дафна взяла её за руку. — Можешь не сомневаться, я больше не подпущу к тебе этого Нотта.

— Нотта?.. — переспросила Астория, морща лоб.

— Он принёс тебя. Ты была с ним, когда упала в обморок. Не знаю, что он сделал, но раз администрация закрывает глаза, я сама буду за тобой следить, — решительно проговорила Дафна.

Неожиданная искренняя забота старшей сестры так тронула Асторию, что она тут же забыла о матери. А слова о том, что именно Нотт принёс её в лазарет, до сих пор не выходили из головы. Напрягая мозг, она старалась воспроизвести в памяти тот эпизод своей жизни, когда потеряла сознание. Воспоминания возвращались неохотно, упирались и не желали делаться достаточно чёткими. Она помнила, как ждала Нотта возле класса заклинаний, как они говорили, а потом… Ему стало нехорошо, и она согласилась ему помочь. Дальше всё будто в тумане. Но в какой именно момент она отключилась и почему? Ответа на этот вопрос у неё не было.

До вчерашней ночи.

Ей приснился тот туалет и Нотт возле раковины. Он стащил с себя рубашку и угрожающе надвинулся на неё с кровожадной улыбкой. Она пыталась убежать, но ноги словно прилипли к полу, и она упала, беззащитная, слабая. Астория проснулась в поту, дрожа от страха и холода. Её бил озноб. Щёки были мокрыми от слёз. Она не знала, кричала ли вслух — во сне язык у неё отнялся. В ту ночь она больше не смогла уснуть, а наутро, глядя исподтишка на Теодора Нотта в Большом зале, всё отчётливее понимала, что в своём кошмаре видела не его. У нападавшего из её сна вообще не было лица.

Тогда же Астория наконец вспомнила последние секунды перед своей отключкой. На пороге туалета она обернулась, дальше — чернота. Но перед этим она увидела на груди Нотта какую-то отметину, и при мысли о ней по спине бежали морозные мурашки. Отметина показалась ей уродливой. Отвратительной.

Но чем больше проходило времени, тем меньше становилось уверенности, что эта отметина ей не привиделась. На шее Нотта висел кулон. Скорее всего, в глазах у неё начало двоиться, и то, что она приняла за отметину, на самом деле было всего лишь кулоном.

Астория ловко поймала посланный Брайаном квоффл и, увернувшись от бладжера в крутом вираже, забросила его в кольцо. Адам с трудом отбил мяч не без помощи своей великолепной «Молнии». Выровняв метлу, он поднял вверх большой палец.

— Отличный бросок! — прокричал Брайан, паря в нескольких футах над ней.

Джулиан ожидаемо промолчал. Астория усмехнулась и развернула метлу, возвращаясь к центру поля. Пролетая мимо Кая, она увидела, что он тоже показывает большой палец и улыбается во весь рот. Она машинально окинула трибуну взглядом, но, кроме Энтони, никого, конечно, не заметила. Капитаны запрещали присутствовать на тренировках студентам других факультетов, и всё же Астории вдруг захотелось, чтобы на одной из этих скамеек оказалась Дафна, которая так трогательно выразила желание самолично защищать её от Нотта. Разумеется, Астория не думала, будто он мог что-то с ней сделать. Приступы случались и раньше. Правда, сознание она ещё ни разу не теряла, но вряд ли к этому был причастен Нотт…

Он неумолимо приближается к ней. Он так высок, что она не видит его лица. Он наклоняется, и сильные пальцы сжимают её челюсть. В открывшийся рот льётся горькое зелье…

Астория поперхнулась воздухом. В глазах потемнело. Внутренности сжались до колик. Чьи-то руки прикоснулись к ней, и она в ужасе шарахнулась в сторону, едва не сорвавшись вниз. Астория уставилась на замершего рядом с ней Брайана Мэтьюса. Одной рукой он держал метлу, вторую вскинул вверх, показывая, что ничего не замышляет.

— Эй, прости, — проговорил он. — Я сделал тебе больно?

Астория продолжала тупо таращиться на него, потом отрицательно качнула головой. Глотку свело судорогой. Вцепившись в древко, она направила метлу к земле.

— Что случилось? — раздался за спиной громкий голос Терри.

— Кажется, ей нехорошо.

— Что такое? Ей плохо? Ага! Я так и знал. Энтони, быстро на поле!

— Мерлина ради, Джулиан, ты можешь помолчать?

— Надо помочь ей.

Звуки разговора пробивались как сквозь плотный слой воды или ваты. Она тряхнула головой, но лишь усилила головокружение. Метлу повело в сторону.

— Она сейчас упадёт!

Кто-то со свистом рассёк воздух, и вышедший из-под контроля «Нимбус-2001» выровнялся благодаря крепкой хватке. Астория почувствовала, как ступни ударились о землю. Колени подогнулись, и она с трудом удержалась на ногах. Метла упала на газон.

— Что произошло? В неё попал бладжер?

— Ей вдруг стало нехорошо.

— Кай, надо отвести её в лазарет.

— Да, конечно. Астория? Астория!

Кто-то мягко коснулся её плеча и заглянул в лицо. Она увидела знакомые бледно-зелёные глаза. Стало тепло. Повинуясь родному голосу, она сделала несколько шагов.

— Хэй, Тори, поправляйся!

Тори… Тори…

«Смотри на меня, когда я обращаюсь к тебе, Тори».

Астория закричала и бросилась бежать, не разбирая дороги. Ноги сами несли её, и когда к ней вернулась способность соображать, она обнаружила себя в заброшенном туалете на втором этаже. Здесь обитала Миртл. С подгибающимися коленками она добралась до кабинки и упала на каменный пол.

«Нотт был рядом с тобой, когда ты потеряла сознание. Это он принёс тебя».

Тори…

Тяжело навалившись на ободок, Астория свесилась над унитазом за секунду до того, как её стошнило.

* * *

В день встречи Гриффиндора и Слизерина — самого ожидаемого матча первого полугодия — на Хогвартс словно наложили Силенцио. Школа притихла в напряжённом ожидании. Никаких громких стычек, никаких драк или дуэлей. Студенты факультетов-соперников буравили друг друга взглядами, изредка обмениваясь колкостями. «Сожрём вас так же, как барсучков», — шипели слизеринцы. «Смотрите, чтоб в глотке не застряло», — огрызались гриффиндорцы. Казалось, радовался только Пивз. Вначале он пытался подстрекать студентов к конфликтам, но убедившись, что обе стороны ушли в глухую оборону, принялся распевать такие непристойные песни, что краснели абсолютно все. Только Филч со свекольным от гнева и беготни лицом разряжал обстановку, своим поведением вызывая смех.

Когда Теодор пришёл на стадион, трибуны уже были забиты до отказа. Он занял место рядом с Драко. Дафна сделала вид, что не заметила его присутствия. Все попытки Теодора загнать её в угол оказались безуспешными. Он так и не смог пробиться к Астории в лазарет и за полторы недели ни разу не застал её в одиночестве. Он проходил мимо неё в коридорах, видел в Большом зале и мог запросто подкараулить после занятия, но ему не хотелось говорить с ней при всех. Не хотелось, чтобы кто-то понял, что он её преследует. Ничем хорошим это бы не закончилось, учитывая одержимую уверенность Дафны в том, что Теодор причастен к плохому самочувствию Астории. Вряд ли будет так уж трудно настроить против сына беглого Пожирателя всю школу, включая преподавателей и Попечительский совет.

К тому же Астория как будто стала его избегать.

— Приветствуем всех на самом жарком матче полугодия! — принялся вещать в волшебный мегафон Захария Смит. — Команды выходят на поле. Поприветствуем…

Теодор отрешённо наблюдал, как вначале слизеринская, а затем и гриффиндорская сборные вылетают из подтрибунного помещения и делают круги почёта по стадиону. Мадам Трюк произнесла традиционную для себя речь и разыграла мяч. Прозвучал свисток. Игра началась.

Вначале всё происходило в рамках разумного: гриффиндорцы давили, сразу избрав агрессивный стиль игры; слизеринцы оборонялись, терпеливо выискивая брешь в обороне соперника. И вскоре они её нашли. Вынудив Гриффиндор слишком сильно открыться, Уошингтон, получив пас через полполя от Мораг, мощно пробил в нижнее кольцо. Галлагер отчаянно прыгнул, но достать этот мяч он не смог бы даже в самых смелых мечтах. Слизерин размочил счёт, который после первых восьми минут игры стал десять — тридцать в пользу Гриффиндора.

После единственного пропущенного гола настрой гриффиндорской команды поплыл, а слизеринцы, напротив, приободрились, и через две минуты Уошингтон сделал дубль, а затем и хет-трик. Теперь игра шла на равных, отставание в счёте испарилось. Было ясно: кто забьёт следующий мяч, тот, скорее всего, выиграет игру. Если, конечно, ловец команды-соперника не окажется проворнее. В этот момент впервые появился снитч. Ловцы тут же бросились за ним, но мячик, сверкнув на усталом ноябрьском солнце, исчез.

Итак, матч протекал без видимых нарушений, пока Магнус Моррисон, явно нарочно, со всей дури не влетел в гриффиндорского ловца.

— Я его не заметил! — оправдывался Магнус, совершенно не выглядя виноватым.

Трюк сделала замечание и назначила свободный бросок с места столкновения, произошедшего на половине Гриффиндора. Мяч из рук судьи забрала сама Джинни Уизли, капитан гриффиндорской сборной. Прозвучал свисток. Уизли посмотрела на другую девушку-охотницу и вдруг изо всех сил метнула квоффл в ворота Слизерина. Зрители и игроки заворожённо наблюдали, как мяч, бешено крутясь в воздухе, описывает невероятную дугу и, как будто споткнувшись, заваливается за спину слизеринскому вратарю прямо в кольцо.

— ГОЛ! — завопил Смит так, что заглушил истеричные вопли трибун. — Сорок — тридцать, Гриффиндор снова вырывается вперёд!

Разозлённый Кёрнер накинулся на Моррисона, по вине которого был назначен бросок. Они бы поскидывали друг друга с мётел, если бы их не разнял Бриггс.

Теперь каждые две-три минуты Трюк приходилось останавливать матч, чтобы сделать выговор или назначить штрафной. Пару раз она разнимала сцепившихся языками или руками соперников, но всё чаще разлады происходили в команде Слизерина. Дерзкий и невозможный, как кошмарный сон, гол от гриффиндорского капитана выбил слизеринцев из колеи.

Теодор видел, что гриффиндорцы вовсю пользуются преимуществом, и очень скоро счёт вырос до неприличного девяносто — сорок в пользу Гриффиндора. Тогда-то ловцы снова заметили снитч. Вернее, первым его увидел Дениелс. Бриггс в это время был занят очередной попыткой уладить конфликт в собственной команде. Мораг завизжала, указывая на ловца противника. Но, прежде чем Бриггс успел сориентироваться, Дениелс уже заключил юркий золотой мячик в свой кулак и победно вскинул руку.

— Деррик Дениелс ловит снитч! — радостно провозгласил Смит в мегафон. — Победа достаётся команде Гриффиндора!

Слизеринская сборная была так занята своими разборками, что не заметила окончания матча. А как только Кёрнер посмотрел на табло и увидел трепыхающийся в ладони Дениелса снитч, побелел от ярости и с диким воплем кинулся на несчастного Бриггса. Моррисон бросился на Кёрнера, и вскоре команда Слизерина стала похожа на клубок обезумевших змей.

— Мерлин, какое позорище, — процедил Драко.

— Не большее, чем в тот раз, когда ты позволил Поттеру поймать снитч, — язвительно вставила Девис.

— Уймись, Трейси, — осадила её Дафна.

Разочарованные болельщики Слизерина покидали стадион. Теодор встал и благодаря своему исключительно высокому росту смог рассмотреть противоположную трибуну. Кай Картер по-прежнему сидел на скамье и вид имел какой-то пришибленный. Астории не было. Утром, когда он окликнул её, она прикинулась, будто не услышала, хотя Теодор был уверен в обратном. Внутри у него крепла убеждённость, что без старшей сестры не обошлось.

Заметив, что Дафна и Драко поднялись, он пропустил их вперёд, а сам постарался держаться чуть позади.

В замке она обратилась к Драко:

— У нас собрание после игры. Насчёт какого-то декабрьского проекта.

— Я буду в гостиной.

Они разошлись. Дафна направилась в учительскую, Теодор последовал за ней. Когда она завернула за угол и гомон голосов почти стих, он положил руку ей на плечо. Дафна вздрогнула и резко обернулась.

— Мордред бы тебя побрал, Нотт! — тоненько выругалась она, схватившись за грудь. — Что тебе нужно?

— Что ты ей наговорила?

Дафна скрестила на груди руки и надменно вскинула подбородок.

— Не поверишь: ничего.

Теодор действительно ей не верил.

— Тогда какого драккла она меня избегает?

Дафна пожала плечами.

— Пойди и сам у неё спроси… Ах да.

Она издевалась. Теодор понял, что выходит из себя. Он надвинулся на Дафну, в буквальном смысле приперев её к стене.

— Ты не сможешь постоянно быть рядом с ней.

Дафна испугалась, но всё-таки ответила:

— Просто смирись с тем, что она не хочет тебя видеть. А если я узнаю, что ты причинил ей вред, моя семья сотрёт тебя в порошок!

Теодор не верил своим ушам.

— Ты мне угрожаешь?

От его негромкого голоса вся отвага Дафны окончательно испарилась. Неизвестно, что случилось бы дальше, если бы кто-то вдруг не отпихнул его в сторону.

— В чём дело? — с привычным хладнокровием спросил Блейз.

Дафна вцепилась в рукав его форменного свитера, огромными глазами глядя на Теодора. Он снова надвинулся на неё.

— Если ты что-то сделала…

— Полегче, Нотт, — оборвал Блейз, загораживая Дафну плечом.

Осознав, что разговор исчерпан, Теодор вернулся обратно в вестибюль. Он был зол, а уверенность в том, что Дафна всё подстроила, только возросла. Ну что ж, раз до Астории ему не добраться, а у Дафны появился внезапный защитник, остаётся только один вариант. На его удачу этот единственный вариант только что переступил порог замка. Теодор вышел наперерез Каю Картеру.

— Что происходит с Асторией? — без предисловий потребовал он.

Парень подозрительно оглядел его.

— А тебе какое дело?

— Такое, — только и смог ответить Теодор и осёкся. Надо как-то помягче. — Слушай, она упала в обморок при мне, но я здесь ни при чём. Её сестра не пускала меня в лазарет, и я понятия не имею, что с ней происходит.

— А почему ты у неё не спросишь?

— Потому что… — Теодор запнулся, не зная, как объяснить.

Но Кай оказался смышлёным малым.

— Боишься её преследовать, да? — догадался он. — Боишься, что тебя станут подозревать. — Вид у него сразу стал более дружелюбный. — Если б я что-то знал, то, конечно, тебе бы ничего не рассказал, но ты бы знал, что я что-то знаю. Но я не знаю ничего.

М-да, манера строить предложения у этого парня явно выдавала в нём любителя интеллектуальных игр.

— Значит, ты не в курсе, — сделал вывод Теодор.

— В последнее время она меня тоже избегает.

— А ты разве не самый близкий друг, заменивший ей брата, семью и всё в таком духе?

Кай пожал плечами, слегка покраснев.

— Не могу же я влезть ей в голову. Захочет, сама расскажет.

Теодор понял, что от Кая ему ничего не добиться.

— Тогда смотри в оба. А если что…

— Ты же понимаешь, что я ничего тебе не расскажу?

Теодор смерил его проницательным прищуром. С этим парнем всё было ясно. Кай улыбнулся и, сунув руки в карманы, взбежал по Главной лестнице. Ну хоть друг у неё нормальный.

Чтобы немного отвлечься, Теодор забежал в гостиную, где после проигрыша Гриффиндору творился настоящий хаос, забрал учебники и отправился в библиотеку. Концентрация мысли всегда помогала взять себя в руки. Если б не приступы агрессии, ему было бы самое место в Рейвенкло. Насколько легче тогда оказалась бы миссия!

Вывернув из-за очередного угла, Теодор остановился как вкопанный. Напротив него застыла Астория Гринграсс. От неожиданности Теодор потерял дар речи, а Астория бросилась в обратную сторону.

— Стой! Подожди, пожалуйста!

Но она неслась без оглядки, словно он был проклят. Теодор запнулся на ровном месте и едва не расхохотался. Он и был проклят, чёрт возьми!!!

Резко развернувшись, он со всего маху врезался в кого-то позади себя. Вещи выпали из рук. Теодор уставился на Штефана Вестенру. Не дожидаясь, когда тот начнёт его отчитывать, он наклонился за упавшими книгами и свитками.

— В следующий раз будьте внимательнее, если не хотите… — профессор осёкся, и Теодор вскинул голову.

Вестенра пристально всматривался в снимок, на котором маленький Теодор был изображён вместе с матерью. Затем развернул его и прочёл надпись на обороте. Теодор выпрямился, замечая, что они почти одного роста. Так странно было смотреть на кого-то не сверху вниз. Мало кто в окружении Нотта мог похвастать шестью футами и двумя дюймами. Даже Драко немного уступал ему, а Блейз и вовсе был ниже на полголовы.

Вестенра протянул ему снимок.

— Кажется, это ваше, мистер…

— Нотт, — подсказал Теодор. — Я посещаю ваш литературный клуб.

— Разумеется, — отозвался Вестенра. — Вам стоит быть осторожнее… мистер Нотт.

Привычно заложив руки за спину, он обогнул Теодора и быстрым шагом удалился, не сняв ни одного балла. Теодор поглядел на колдографию. Молодая мама улыбалась и прижимала его, новорождённого, к груди. Тогда она ещё не знала, что их ждёт, и всё ещё была счастлива.

Спрятав дорогой сердцу снимок между страницами книги, Теодор продолжил путь в библиотеку.

* * *

У Джима Гордона выдался трудный день. Должность декана факультета в такое время и без того была полна сложностей, а сегодня ко всему прочему состоялся матч между Слизерином и Гриффиндором. С самого понедельника Джим зорко следил за порядком и патрулировал коридоры в свободные часы, но студенты на удивление вели себя смирно. Он уже успел вздохнуть с облегчением, но не тут-то было.

Всё самое интересное оказалось впереди.

Для начала пришлось задержаться на стадионе, чтобы разнять взбесившуюся сборную Слизерина. Слава Мерлину, в этот раз не случилась массовая драка, а игроки Гриффиндора покинули поле ещё до того, как слизеринцы вместе с мётлами попадали на газон. После Джим пресёк несколько стычек по пути в замок, а уже в замке вычел по двадцать баллов со Слизерина и Гриффиндора за попытку устроить волшебную дуэль прямо посреди вестибюля.

Не обнаружив поблизости признаков новых конфликтов, Джим решил проверить не самые популярные закоулки школы: во времена его учёбы они частенько устраивали там разборки со слизеринцами, чтобы никто не смог помешать выяснить всё лицом к лицу. И, конечно, чтобы избежать наказания.

В одном из таких мест — коридоре-рудименте, который оканчивался глухим тупиком, он, к своему немалому изумлению, обнаружил Штефана Вестенру. С сигарой в пальцах. Окно было распахнуто настежь, и Джим поёжился от холода.

— Не знал, что ты куришь, — произнёс он.

Вестенра обернулся. Улыбнулся краем губ, но глаза остались бесстрастными.

— Будешь?

— Воздержусь, — отказался Джим, подходя. — Разве это не вредно для здоровья?

Вестенра усмехнулся.

— Магловские сигареты вредны для здоровья, Гордон, а это, — он продемонстрировал наполовину скуренную сигару, — это, мой дорогой не друг, натуральный табак без гадких примесей. — Вестенра сделал затяжку, посмаковал во рту и выпустил клуб ароматного дыма. — К тому же я не вдыхаю дым в лёгкие.

Джим с сомнением покосился на серебряный портсигар, лежащий на подоконнике.

— Не прошло и трёх месяцев, — снова подал голос Вестенра, глядя в окно.

Джим хмыкнул.

— Я никогда не испытывал к тебе дружеских чувств.

— Взаимно. — Он выпустил дым и без перехода добавил: — Ты бросил её.

Вот так, в лоб. Ну конечно: лучшая атака — нападение.

— А ты? — не остался в долгу Джим.

— Помнишь письмо?

— Как же. Храню до сих пор.

Вестенра недоверчиво дёрнул бровью.

— В самом деле?

Джим проигнорировал вопрос и задал свой:

— Так почему ты сбежал?

— Тебя не касается.

— У неё мать умерла, Вестенра. Она нуждалась в поддержке, а ты просто исчез, оставив сухую записку.

— А ты где был? И как так вышло, что спустя девятнадцать лет она не замужем, да ещё в отвратительных отношениях с тобой?

Врать было бессмысленно.

— Она сама вычеркнула меня из жизни, — откровенно ответил Джим.

— Похоже на неё.

— Мне не понять. Если у неё были ко мне чувства, почему не сказала?

— Гордость.

— Идиотизм.

— Откуда узнал? — спросил Вестенра.

— Не твоё дело, — вяло огрызнулся Джим, присаживаясь на край подоконника и складывая на груди руки.

— Нашёл её дневник?

Впору было изумляться, но Джим был слишком побит жизнью для подобных проявлений.

— Значит, ты знал, — сказал он, кивая самому себе.

— Конечно, знал. Она целыми днями только про тебя и болтала, глаз отвести не могла. Не волочись ты так самозабвенно за мисс Нарциссой Я-Самая-Неприступная-Стерва-Хогвартса Блэк, тоже бы заметил. Знатно же я ненавидел тебя тогда.

— А сейчас? — Джим глянул на него.

Вестенра опять смотрел в окно.

— Много воды утекло с тех пор.

— Значит, и ты тоже?..

Вестенра затушил сигару.

— Нет.

— И никогда ничего? Ни разу?

— Мы просто дружили, Гордон.

Джим помолчал, переваривая услышанное. Он-то был уверен…

— Так что у вас? — вернулся к прежней теме Вестенра.

— Она избегает меня.

— И?

— Я всё ещё не понимаю, что происходит.

— В самом деле?

— Ну объясни, раз такой умный.

— Гордость мешает. Знаешь, кое-что с годами не меняется. Прямо как твоя причёска. Дневник нашёл случайно и прочёл без спроса? Я так и думал. Нужно было положить на место и притвориться, что ничего не видел. Гордон, прошло слишком много времени. Да и кто мог знать, что твоя семья… Ты застал её врасплох. А потом заявился в Хогвартс как к себе домой и отобрал у неё деканство. Как думаешь, рада она тебе теперь?

Не выдержав, Джим отвёл взгляд.

— Действительно же умный, — проворчал он.

— Просто наблюдательный.

Джим помолчал. Пожевал губами.

— Ты понимаешь её гораздо лучше, чем я, — признал он наконец.

— И в этом всегда было моё преимущество перед тобой.

Джим окинул его мрачным взглядом.

— Ну ты и козёл.

— Обоснуй, — невозмутимо отозвался Вестенра.

— Бросил её, когда ей была нужна поддержка, а теперь вернулся спустя двадцать лет и умничаешь. Как похоже на тебя. Действительно, некоторые вещи никогда не меняются.

Джим оттолкнулся от подоконника и выпрямился, с прискорбием замечая, что в плане разницы в росте со школьных времён ничего не изменилось. Драккл подери, ну и дылда!

Вестенра закрыл окно.

— Хочешь знать, почему я уехал?

Джим вопросительно приподнял брови. Вестенра убрал портсигар в карман.

— Мечтай.

Джим закатил глаза.

— Серьёзно, Вестенра? Кокетство тебе не к лицу. Что такое ты там прячешь в своём шкафу?

— Вижу, тебе действительно интересно. Поклянись на своей магии, что сохранишь всё в тайне, и мои скелеты в твоём распоряжении.

Джим опешил.

— С ума сошёл?

— Клянись или ничего не услышишь.

— Хочешь, чтобы я до конца жизни считал тебя мудаком?

— Как угодно.

— А она?

Вестенра пожал плечами. Как-то слишком безразлично. Джиму стало не по себе.

— Всего один короткий обряд, и ты получишь возможность изменить своё мнение обо мне. Или нет. Выбирай.

Не дожидаясь ответа, Штефан Вестенра быстрым шагом удалился.

— Конспиратор мордредов, — буркнул Джим и покинул тупичок вслед за ним.

* * *

Уже после матча с Гриффиндором, который сборная Слизерина так позорно проиграла, до Дафны дошли слухи, что в прошлый вторник её сестре стало плохо во время тренировки и она, впав, по словам Джулиана Холланда, в истерику, сбежала со стадиона. Всю неделю Драко удавалось сохранять нормальные отношения с Дафной даже несмотря на то, что он так и не прервал общение с Теодором. Видимо, ей тоже опостылела дурацкая холодная война, которую она им объявила. Относительному спокойствию пришёл конец в понедельник, когда, прямо на завтраке, Холланд вздумал пожаловаться Дафне, что её младшая сестра-де срывает тренировки. Раздосадованный, Драко был готов наслать на него Фурункулюсь. Он знал, чем это обернётся для него: очередные скандалы и требования выбрать сторону.

Так и случилось. Дафну не смутил даже тот факт, что Теодора и близко не было на той тренировке, — он вновь превратился для неё во врага и угрозу номер один. Драко совершенно не хотелось быть втянутым в этот абсолютно бессмысленный конфликт, и потому между ним и Дафной снова пробежал чёрный низзл.

Как следствие, на дополнительное занятие по защите от Тёмных искусств он пришёл в отвратительном настроении. Слава Мерлину, подружка Грейнджер выздоровела, а Дафна в очередной раз поменяла один факультатив на другой. Правда, в пару ему досталась Паркинсон, но она по-прежнему пребывала глубоко в своих мыслях, так что очень скоро Драко смог обращать на неё не больше внимания, чем того требовало сегодняшнее упражнение. Но если он думал, что в отсутствие Дафны хоть ненадолго расслабится, то ошибался.

Его нервировал Гордон.

Он снова порхал вокруг Грейнджер, мёдом разливаясь о её успехах, хотя были и другие студенты, показывающие хорошие результаты. Драко не мог понять, отчего Гордон пребывает в таком прекрасном расположении духа. Если у него умерла дочь, разве не должен он горевать о ней, особенно при виде кого-то, кто похож на неё практически как две капли воды?

Грейнджер посмотрела на Драко, и на её лице появилось неприязненное выражение, а взгляд стал пронзительным, словно она заглянула ему в голову. Драко машинально выставил блок на мысли, но Грейнджер, конечно, не использовала легилименцию.

«Ты прав, тебе не стоило доверять».

Драко сжал пальцы на рукояти волшебной палочки. С него достаточно. Это последний раз, когда он явился на дополнительные к Гордону.

Драко покинул тренировочный зал одним из первых, отдалился немного и шагнул в ближайшую нишу. Он решил поставить Грейнджер на место. От её взгляда зудело в подкорке, так что хотелось разодрать кожу головы ногтями. Да кто она такая, чтобы так на него смотреть?!

Осуждающе.

Драко наблюдал, как студенты минуют его, притаившегося в тени. Грейнджер задерживалась. Когда она наконец появилась в коридоре, то выглядела такой вызывающе довольной, что Драко презрительно скривил губы.

Дождавшись, когда Грейнджер пройдёт мимо, он вышел на свет и громко произнёс:

— Получила ещё одну похвалу от своего ненаглядного декана?

Грейнджер вскрикнула от неожиданности и резко повернулась к нему с палочкой наизготовку. Драко ухмыльнулся. Её испуганный вид забавлял его.

— В чём дело, Грейнджер? — насмешливо поинтересовался он. — До сих пор боишься собственной тени?

Она вскинула подбородок.

— Не больше, чем ты своей, Малфой. Что тебе нужно? — Тон был откровенно недружелюбным.

Драко постарался скрыть досаду, вызванную её метким ответом. Даже сейчас ей удалось без труда стереть усмешку с его губ. Грейнджер выводила его из себя гораздо сильнее, чем когда-либо Поттер. Спровоцировать Поттера ничего не стоило, а вот Грейнджер… Ну что ж.

Драко придал лицу надменное выражение и, сложив на груди руки, опёрся плечом о стену.

— Значит, пользуешься неожиданными привилегиями, — протянул он. — Какая удача, что ты прямо-таки её копия. Каково осознавать, что твои успехи всего лишь…

— Хватит, Малфой, — перебила она. — Я знаю, что ты солгал. Тебе так неймётся меня задеть, что ты не нашёл ничего лучше, чем выдумать историю о несуществующей дочери профессора Гордона. Правда в том, что никакой дочери нет, а ты просто мне завидуешь, не так ли, Малфой?

Драко оттолкнулся от стены и навис над Грейнджер.

— Что ты несёшь? — прорычал он. — Ты настоящая дура, если не видишь, как он над тобой трясётся!

Грейнджер покраснела.

— Я в жизни не поверю, что профессор Гордон доверился бы кому-то вроде тебя! — выпалила она.

В затылке горячо запульсировало.

— Кому-то вроде меня? — повторил он сквозь зубы и ударил кулаком в стену; Грейнджер вздрогнула. — Кому-то вроде меня!

Драко вплотную надвинулся на неё. Грейнджер попала в ловушку. Он ощутил острую потребность раздавить её, наконец-то поставить эту выскочку и зазнайку на место. Значит, не доверился бы?

— Хочешь знать, почему он рассказал? — спросил Драко, опёршись рукой о стену над её головой. — В школе он волочился за моей матерью. Да-да, твой ненаглядный Гордон, бывший аврор, настоящий гриффиндорец. Он и сейчас от неё без ума. Ты со своими знаменитыми мозгами наверняка задумывалась, почему я здесь, а не на очередных исправительных работах. За это можешь поблагодарить своего любимого декана, профессора Гордона.

Он ожидал, что она разъярится, начнёт оскорблять его, даже выхватит палочку. Сейчас ни одно злое слово от неё не задело бы Драко, напротив, именно этого он и хотел. Хотел увидеть, как она поддаётся, как трещит по швам хвалёная выдержка, как разочарование захлёстывает её и переворачивает привычный ей чёрно-белый мир с ног на голову.

Но ничего подобного не произошло. Грейнджер смотрела на него широко распахнутыми глазами, но он не видел в них и намёка на гнев. Её губы дрогнули.

— Это правда? — почти прошептала она.

Драко отшатнулся, словно опять получил в грудь Ступефай: в глазах Грейнджер стояли слёзы. Он не мог понять, какого чёрта происходит. Она плачет? Из-за Гордона?

— Как ты можешь быть таким… таким циником, — потрясённо произнесла Грейнджер. — Если это правда…

Драко сглотнул противный комок в горле, почему-то вспоминая подслушанный разговор.

«— Мне не стоило играть на твоих чувствах. Это было…

— Бесчеловечно? Цинично? Эгоистично?

— Всё, что ты перечислил».

Грейнджер продолжала буравить его взглядом, от которого захотелось влезть на стену.

— Прекрати на меня таращиться! Да, Грейнджер, это правда! Не веришь, пойди сама у него спроси. Хотя вряд ли он тебе расскажет.

Грейнджер моргнула. Сжав губы, она решительным шагом приблизилась к нему и со всей дури влепила пощёчину.

— Подлый гад!

Драко ошеломлённо коснулся щеки пальцами и схватил Грейнджер за запястье. От неожиданности он не сообразил, что она собралась делать, и потому позволил себя ударить. Он совершенно не понимал её поведения. Этих слёз, этого праведного гнева. Он рассчитывал, что она сломается от осознания, что Гордон влюблён в жену Люциуса Малфоя. Ведь это всё равно что Поттер влюбился бы в Пэнси или Трейси Девис. Всё равно что он сам вдруг…

Драко пресёк беспорядочный поток мыслей и вернулся к реальности, в которой Грейнджер, несмотря на тень испуга в глазах, по-прежнему смотрела ему в душу.

— Пусти!

— Больше никогда не смей так делать, поняла?

— Г… Гермиона?..

Драко увидел Джулиана Холланда, замершего с таким видом, будто он застал чьи-то пытки. Холланд перевёл взгляд с Драко на Грейнджер, затем — на их руки. Его лицо конвульсивно задёргалось.

— Ах ты…

Всего мгновения ему хватило, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Драко выпустил Грейнджер, машинально отталкивая в сторону, чтобы ополоумевший Холланд не сбил её с ног. Холланд навалился на него, но Драко смог спихнуть его и подняться. Следующим движением он уже вынимал волшебную палочку. Холланд тоже вскочил и вытащил свою.

— Нет! — взвизгнула Грейнджер.

Холланд тут же оказался рядом с ней.

— Что он с тобой сделал?

Грейнджер отстранилась от его прикосновения.

— Ничего. Джулиан, всё в порядке. Пожалуйста, убери палочку.

— Ничего? Я видел, как он схватил тебя за руку!

— Мы просто повздорили. Ничего страшного не произошло. Не надо устраивать драку. Видишь? Я в порядке, Джулиан. Убери же наконец палочку!

К изумлению Драко, Холланд послушался и демонстративно спрятал свою палочку в карман. Но Драко не собирался оставаться безоружным.

— Хорошо, — высокомерно проговорил Холланд. — Ради тебя, Гермиона, я не стану марать руки об этого…

— Джулиан! — осекла его Грейнджер.

— Что? Я уже говорил тебе, кто он такой. Да ты и сама знаешь. В чём дело, Малфой? Хочешь наслать на нас непростительное? Для тебя это так же легко, как дышать. Ты, как твой папаша, — со злостью выплюнул он. — Семейка воров, лицемеров и убийц…

Драко взмахнул палочкой, как вдруг воздух рассёк звонкий девичий голос:

— Джулиан, Драко, прекратите оба немедленно!

Он вздрогнул, как от разряда молнии. Грейнджер попыталась взять его за руку, чтобы он опустил палочку, но Драко шарахнулся от неё.

— Не трогай!

Грейнджер робко прижала руки к груди, породив у него странное ощущение… неловкости? Какого Мордреда ему неловко перед ней?!

И всё же палочку он опустил, только теперь соображая, во что едва не вляпался. Позволь он сорваться с языка словам заклинания, и здесь собралась бы вся администрация, а обучению Драко пришёл бы конец. Его вновь отправили бы на исправительные работы. Паркинсон, узнав об этом, стала бы над ним издеваться — она-то в последнее время вела себя смирно. Он чуть не совершил ошибку, которая могла стоить ему будущего. Если бы не Грейнджер…

«Драко!..»

От звука её голоса до сих пор звенело в ушах. Прижав палец к виску, Драко обогнул Грейнджер, и, пихнув по пути Холланда, быстро пошёл прочь.

— Гляди! — торжествующе объявил Холланд. — Он готов напасть на безоружного…

— Ты его спровоцировал!

— Хватит его защищать! Только посмотри, что он себе позволяет! Да что с тобой такое?

— Это с тобой что такое, Джулиан? Ты…

Крики смолкли, и Драко погрузился в блаженную тишину. Его знобило. На спине выступил пот; рубашка неприятно липла к телу. Драко постарался унять дрожь рук. Постепенно к нему возвращалось самообладание. В голове наконец-то прояснилось. Драко привёл в порядок одежду и сдержанным шагом направился в гостиную Слизерина.

Он больше не приблизится к Грейнджер ни на ярд и никогда с ней не заговорит. С этой минуты она для него не существует.