Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

Синеока, говорлива

Как весенние ручьи.

От улыбки ее милой

Просветлеет и в ночи.

Хоть тебе и интересна —

Не твоя она невеста.

Оставшись один в комнате, Драко принялся осматриваться. Первым делом он попробовал на мягкость пышную кровать, а также предусмотрительно заглянул под нее — там обнаружилась парочка небольших пучеглазых кошмарников, которых он тут же выдворил за дверь, таким образом улучшив себе будущий ночной сон. Потом Драко резко распахнул шкаф, подозревая, что найдет там боггарта, но все полки оказались пустыми — лишь на одной сиротливо лежал маленький полотняной мешочек с сушеной лавандой. За окнами стало темнеть, и пришлось зажечь лампу — очень красивую, из разноцветного стекла и с мраморной фигурной ножкой. Разогреваясь, лампа издавала приятное уютное мурчание и время от времени подмигивала Драко. Налюбовавшись причудливыми тенями, отбрасываемыми резным абажуром, Драко решил не мучиться сразу с распаковкой чемодана, а сначала принять душ. Он толкнул низенькую тяжелую дверь и очутился в царстве рисованного кафеля: на многочисленных белых пластинках были старательно выписаны синие лодочки, пастушки, птицы и цветы. Дернув за свисающий с потолка шелковый шнурок светильника, Драко смог получше разглядеть очаровательные пасторальные картинки. Кроме этого, в ванной присутствовала круглая эмалированная купель на гнутых ножках, над которой уныло свисала головка душа. Драко обошел видавший виды, но все еще красивый умывальник и обнаружил за ним этажерку с различными банными принадлежностями. Стащив с себя пропыленные вещи и довольно небрежно разбросав их по комнатке, он сначала попробовал воду рукой, добиваясь максимально приятной для себя температуры и любуясь своей гладкой белой кожей, а потом забрался в ванну, с наслаждением подставив свое тело упругим струям. Душ, подстраиваясь под его душевное состояние, зафырчал и принялся насвистывать какую-то веселую немецкую песенку. Слов Драко не понимал, поэтому подпевал только «ла-ла-ла», но делал это громко и выразительно. Волосы он старался не мочить, потому что они были уложены весьма искусным куафером, а Драко хотелось произвести хорошее впечатление своей внешностью на дядю Райнхардта.

Когда в водосток уже утекали последние хлопья душистой мыльной пены, ванна, как и предсказывала тетушка Адель, попыталась было ненавязчиво засосать туда же пятку Драко, но он резво топнул ногой, и проказливая купель утихомирилась, обиженно булькая. Драко выбрался на маленький теплый коврик и принялся растираться пушистым белым полотенцем. При этом он потягивался и продолжал распевать песенку. Однако душ, видимо, обрадованный тем, что Драко понравилась мелодия, внезапно чихнул и окатил все вокруг мощными брызгами, так что полотенце враз промокло. Одежда тоже оказалась влажной, а сил на то, чтобы сушиться магией, у Драко не оставалось. К тому же он не подумал взять с собой в ванную смену белья, так как привык к тому, что дома обо всем заботились эльфы. Так что теперь ему пришлось покинуть нагишом ванную комнату и выискивать чистые вещи в недрах чемодана, приплясывая от прохлады. Едва же Драко успел натянуть на себя штаны и набросить рубашку, размышляя, стоит ли попробовать самостоятельно прогладить ее заклинанием или все-таки не рисковать с такими сложными чарами, как в дверь тихо постучали.

— Входи, — откликнулся Драко, решив, что это, вероятно, домовик Хайнц. Он даже заранее обрадовался, так как любой домовик мог с легкостью выгладить его рубашку.

Однако в приоткрывшуюся створку проскользнула фройляйн Хексеншосс. Драко смешался и немного расстроился:

— Ах, это вы? Я думал, домовой эльф... Извините, я не очень-то учтиво обратился к вам, но...

— Привет! — с хитрой улыбкой перебила его фройляйн Хексеншосс. — К тебе можно, да?

— Эм-м... Да, разумеется, — растерялся Драко. — Правда, у меня здесь все немного хаотично: видите ли, в этом чемодане всегда трудно найти что-либо необходимое, а мне как раз было кое-что необходимо, — неуклюже разъяснил он, запихивая ногой под кровать вывалившиеся из саквояжа предметы, которые, по его разумению, не полагалось выставлять на обозрение юной леди.

— Да ладно, расслабься, — засмеялась фройляйн Хексеншосс. — Ты как будто по книжке с правилами этикета разговариваешь, — она совершенно бесцеремонно плюхнулась на застеленную кровать и принялась болтать ногами: — Слушай... Я, вообще-то, хотела извиниться. В смысле, еще раз, — на круглом, беленьком, словно у фарфоровой куколки, личике фройляйн Хексеншосс отразилось глубокое сожаление: — С нашей стороны это было действительно невежливо и жестоко — встретить тебя таким образом, — она склонила голову набок и радостно улыбнулась Драко: — Но мы просто не удержались! Кто же знал, что ты окажешься таким крутым? Честно, я-то думала, ты будешь вопить от ужаса, когда мы с Зигги выскочим в этих белых платьях! А ты вел себя невероятно храбро.

— Я вел себя разумно, — поправил ее Драко, застегивая пуговицы на рукавах рубашки и радуясь про себя, что отец не слышал, как его обвиняют в безрассудной храбрости.

— Ну да, это тоже, — с готовностью подтвердила фройляйн Хексеншосс. — В общем, мне очень, очень жаль, — выразительно произнесла она, состроив бровки «домиком».

В раскаяние этой девицы ничуть не верилось — Драко скорее подозревал, что она явилась сейчас сюда из банальнейшего любопытства. Вероятно, ей хотелось поскорее разузнать, что собой представляет новоприбывший гость из Великобритании. Однако Драко решил вести себя по-джентльменски и снисходительно объявил:

— Ваши извинения приняты, фройляйн Хексеншосс. Считайте, что я уже забыл об этом, — при этом он мимолетно посмотрел в висевшее на шкафу зеркало и остался доволен своим видом: голова вздернута, руки изящно скрещены на груди, одна нога чуть выставлена вперед, еле заметная улыбка украшает тонкие, красиво очерченные губы...

— «Фройляйн Хексеншосс»?! — громко фыркнула неугомонная девица, сводя на нет все старания Драко привыкнуть к ее манере поведения. — Слушай, ты такой забавный! Кажется, я уже и не знаю никого младше пятидесяти лет, кто еще говорит «фройляйн»... Хотя да, ты ведь наверняка не в курсе, что теперь тут, в Германии, всем говорят «фрау». Это деление женщин на незамужних и замужних — пережиток прошлого. Ну разве что старички еще могут порой обозвать кого-то «фройляйн».

— Ах, вот оно как, — рассеянно и несколько нетерпеливо ответил Драко, мечтая поскорее выпроводить эту, как выяснилось, «фрау» Хексеншосс, чтобы хоть немного отдохнуть перед ужином.

— Ага, — вовсе не спешила уходить она. — А вообще зови меня Мари. А я тебя буду звать Драко, хорошо?

Драко обреченно кивнул. Ему вообще не хотелось сейчас никак ее звать, а мечталось остаться хоть ненадолго одному.

— И еще... — потупилась Мари. — Ты не мог бы ничего не говорить герру Райнхардту об этой нашей шалости? Тетушка Адель ему не нажалуется. Просто... Он бывает довольно вспыльчив. Не то чтобы я требовала от тебя что-то утаивать, но... Пусть это будет наш маленький секрет, а?

Драко усмехнулся про себя и, так как ему не хотелось оказаться ябедой в ее глазах, щедро согласился стать хранителем их общего секрета, за что получил от Мари благодарную широкую улыбку. Едва он собрался попросить ее оставить его одного, чтобы все же привести в порядок мятую рубашку, как Мари внезапно воскликнула:

— Ох ты, тысяча гнойных язв!

Драко понадобилось пару секунд, чтобы осознать, что она так выругалась.

— Опять эти пятна! — сердито продолжила она, принимаясь оттирать по виду похожее на восковое пятно на своем темно-красном платье в горошек. — Я его все-таки развоплощу! — хмуро пообещала она, глядя куда-то в потолок.

Драко тоже поднял голову, но ничего интересного наверху не обнаружил, кроме парочки трещинок на штукатурке.

— Эй, а это у тебя что, новая книга Джона Грина, да? — перескочила на новую тему Мари. — Точно! Это же он написал ту историю про анимага, который становился пересмешником и подглядывал за вейлой, но мог только повторять ее слова ... Я так плакала, когда она выбрала другого! — призналась она.

Драко безразлично пожал плечами:

— Грин слишком сентиментален. Неудивительно, что он так популярен у женского пола, — произнес он, повторяя слова отца, хотя и сам прослезился в конце истории про анимага и вейлу.

— Он здорово пишет! — возразила Мари, листая книгу. — А эта про что?

Драко небрежно махнул рукой:

— Да опять всякие глупости о несчастной любви... Из-за неизлечимой болезни один маг постепенно теряет способность колдовать, а его невеста думает разорвать помолвку.

— Когда дочитаешь, одолжишь мне, — решила Мари, очаровательной улыбкой смягчая приказной тон своих слов.

В это мгновение в дверь опять постучали — на этот раз и впрямь явился домовой эльф Хайнц. Старательно поклонившись чуть ли не до пола, он возвестил, что «герра Малфоя» ждут к столу через четверть часа. Затем, подслеповато моргая, Хайнц вгляделся в сидящую на кровати Мари и нахмурился:

— Dies ist nicht Ihr Bett! — он обошел кровать, продолжая шипеть себе под нос: — Nicht Ihr Bett! Sie haben Ihr eigenes Bett! Nicht Ihr Bett!

— Что он говорит? — с беспокойством покосился на явно нервничавшего домовика Драко. — Мари, чего ему надо?

Она беззаботно хихикнула:

— Он хочет, чтобы я встала с твоей кровати. «Это не ваша кровать! У вас есть своя собственная кровать! Не ваша кровать!» — ехидно передразнила она эльфа.

Тот засопел еще сильнее и, весь затрясшись, хрипло подхватил:

— Не ваша кровать! Своя кровать! Идти туда! Не ваша кровать!

— Какая чушь, — удивленно уставился на домовика Драко. Ему и самому не очень-то нравилось, что Мари захватила его кровать, но реакция эльфа показалась совсем уж непонятной. — Какое ему дело до того, где ты сидишь? — вновь обратился Драко к Мари.

Она пожала плечами:

— Это же Хайнц Фриц! Он со странностями... Прекрати, Хайнц! У тебя что, других дел нет? Иди себе, куда шел!

— Не ваша кровать! — надрывался между тем эльф, не обращая внимания на требования Мари. — Nicht Ihr Bett!

Из общения с английскими домовыми эльфами Драко знал, как сложно выбить очередную придурь из их головы, тем более что ни он, ни, видимо, Мари, не являлись хозяевами Хайнца Фрица.

— Э-эм... Послушай... — осторожно начал Драко. — А откуда ты так хорошо английский знаешь? — решил он польстить эльфу и заодно отвлечь его от навязчивой идеи насчет кровати.

— Хайнц в британское с герром Райнхардтом, — с готовностью ответил домовик. — Хайнц слышал британский. Хайнц слушал британский.

— Так это герр Райнхардт выучил тебя английскому? — удивился Драко, подумав, что его дядюшка, оказывается, со странностями.

— Nein! — громко каркнул Хайнц, а затем медленно, чуть ли не по слогам, повторил: — Хайнц в британское с герром Райнхардтом. Хайнц слышал британский. Хайнц слушал британский.

— Он сопровождал герра Райнхардта в путешествии по Великобритании, — пришла домовику на помощь Мари. — И самостоятельно выучился там английскому.

— Идти на свою кровать! — завел старую пластинку эльф. — Не ваша кровать!

Драко поспешно вмешался:

— Правда сам? Это же здорово... А что, другие эльфы тоже могут учиться иностранным языкам?

— Эльфы делают, как сказал хозяин, — с достоинством ответил Хайнц.

Драко озадаченно присвистнул:

— То есть если хозяин прикажет тебе, например, выучить... эм-м... все Зельеварение — то ты его выучишь?

Хайнц терпеливо повторил:

— Эльфы делают, как сказал хозяин.

Драко потрясенно захлопал ресницами. Он, конечно, знал, что эльфы стараются выполнить любое хозяйское приказание, но как-то раньше никогда не задумывался, как далеко заходит их желание угодить. Впрочем, раньше он вообще не особо задумывался об эльфах — ну, разве что о неблагодарном негодяе Добби, подло предавшем своих хозяев, но тогда мысли Драко по большей части крутились вокруг возможности отомстить ушастому предателю.

— А если хозяин прикажет тебе стать, например, невероятно умным, да еще и выучить всю учебную программу из школы магии?! — азартно спросил он.

— Эльфы делают, как... — в третий раз начал было Хайнц, но Мари нетерпеливо оборвала его:

— Да-да, «как сказал хозяин»! Ладно, Хайнц, мы поняли. А теперь иди, занимайся своими делами, я сама провожу Драко в столовую.

Драко запротестовал:

— Нет, мне еще надо бы погладить рубашку и...

— Я сама помогу тебе с этим, — возразила Мари и ткнула пальцем в сторону двери: — Иди, Хайнц! А не то пожалуюсь на тебя герру Райнхардту!

Эльф кинул на нее довольно злобный взгляд, а затем, вновь поклонившись Драко, прошаркал к выходу, возмущенно бурча себе под нос:

— Иди, Хайнц... Пожалуется... Чужая кровать...

Мари дождалась, пока за Хайнцом закроется дверь, и громко расхохоталась:

— Драко, да ты, кажется, пришелся ему по нраву! До сих пор он так сгонял меня разве что с кровати Зигфрида.

Драко невольно смутился от той сцены, что представилась ему при этих словах.

— Ты, случаем, не хвалил его игру на цитре? — поинтересовалась Мари.

— Эм-м... Вроде бы нет, — попытался припомнить Драко. Кажется, несмотря на свое потрясение стрекозлом и прочими странными существами, до похвалы игре эльфа он не опускался.

— Но, наверное, и не обозвал его тугоухим бездарем, а для него этого уже достаточно, — решила Мари. — Так что готовься: Хайнц теперь всегда будет вертеться около тебя, — предостерегла она Драко.

— Ах, вот как, — только и нашел что сказать он. Затем, помявшись, попросил: — Послушай... Ты бы не могла оставить меня ненадолго одного? Мне все-таки надо погладить рубашку. И еще мантию найти.

— Так давай я помогу, — мигом оказалась около него Мари: — Снимай!

Драко отскочил, глядя на нее с не меньшей опаской, чем ранее — на стрекозла:

— Что снимать?!

— Рубашку, глупый! — улыбнулась она. — Я не настолько искусна в глажке, чтобы делать это прямо на ком-то. Хотя вот тетушка Адель и такое умеет.

Драко покосился на ямочки, появившиеся от улыбки на щеках Мари, и с достоинством отказался:

— Не... Не стоит... Я... Я сам.

Не то чтобы он никогда не снимал рубашек перед девушками, но происходило это нечасто. Например, как-то один из гриффиндорцев — конечно же, это был не кто иной, как неуклюжий Невилл Лонгботтом — умудрился опрокинуть на Драко дурно пахнущее зелье собственного приготовления. Тогда пришлось выйти в коридор и снять там рубашку, чтобы Панси ее быстренько очистила. А раз они с компанией друзей, в которую входили и Дафна Гринграсс с Миллисентой Буллстроуд, отправились на пикник, где кому-то пришла безумная идея искупаться в озере. Драко, впрочем, тогда почти сразу же невероятно замерз и некрасиво посинел, а камушки жутко искололи ему ноги. В итоге он еще и простыл, так что целую неделю провалялся в больничном крыле, пока мадам Помфри пичкала его гадкими лекарствами, а совы пачками доставляли встревоженные письма от матери. В общем, снимание рубашек перед девушками не ассоциировалось у Драко ни с чем приятным.

— Да не стесняйся ты! — дернула его за шиворот Мари, для чего ей пришлось привстать на цыпочки.

— Я вовсе не стесняюсь, — неуверенно заморгал Драко.

Честно говоря, на самом деле ему было даже приятно, что такая хорошенькая девушка заботится о нем. Внезапно сообразив, что, вероятно, он ей понравился, Драко расплылся в самодовольной улыбке. И так как рубашку все-таки следовало прогладить, а Драко сам с домовой магией не очень-то ладил, то, подумав еще немного, он нехотя согласился:

— Ладно, только осторожно, не прожги. Между прочим, все мои вещи —лучших парижских модельеров, — похвастался он. На самом деле, так как гардероб ему подбирала мать, Драко понятия не имел, где и кем были произведены его вещи. Но надо же было как-то впечатлить эту настырную, но определенно привлекательную Мари!

— Я буду действовать с величайшей осторожностью, — торжественно пообещала она, целомудренно отворачиваясь, пока он снимал рубашку.

Драко чуть расстроило, что она даже не попыталась посмотреть исподтишка на его, несомненно, идеальное тело, однако он сделал перед собой вид, что ему это безразлично. Да и, в конце концов, скромность только украшает девушек.

Хотя заклинание глажки получилось у Мари не с первого раза, после всех ее манипуляций рубашка выглядела вполне прилично. Драко переобулся и по совету Мари выставил дорожные сапоги за дверь, чтобы домовые эльфы их начистили. Еще раз полюбовавшись своим отражением в зеркале и пожалев, что не успел разыскать в чемодане куда-то запрятанный парфюм, Драко возвестил, что готов к ужину.

— Вот и здорово, — похвалила его Мари, панибратски подхватила его под руку и потащила в коридор.

Несколько минут они петляли по длинным переходам, заворачивая в различные стороны, так что через окна Драко смог чуть ли не со всех сторон увидеть окружение замка, состоявшее преимущественно из лужайки, деревьев и вдалеке — полоски воды. Некоторые окна выходили во внутренний двор, но из-за темноты ничего разглядеть там было невозможно. Мари и с трудом поспевавший за ней Драко спускались и поднимались по неудобным винтовым лестницам, выходили на террасы и заходили обратно. На очередной крутой лестнице запыхавшийся Драко остановился перевести дух.

— Это из-за туристов приходится идти в обход, — пояснила Мари. — Я имею в виду, что в других частях здания расположены музейные залы. Но после ужина можно будет перемещаться каминами — к тому времени даже смотрители уже уйдут по домам.

— Эм-м... Да? — нахмурился Драко. — А почему тут вообще этот музей? Зачем он нужен-то?

Мари хмыкнула:

— Деньги правят миром. Герр Райнхардт считает, что если люди хотят платить деньги за то, чтобы посмотреть, где мы живем, нельзя упускать такую возможность. Тут вообще-то несколько музеев — фольклора, викингов, археологии... Да много их. А еще тут проводят банкеты, симпозиумы и прочую ерунду. И маги, и магглы.

— Магглы?! — поразился Драко. — То есть... Постой, вы пускаете сюда магглов?! — он даже остановился, брезгливо оглядываясь, словно ожидая, что из-за поворота покажется маггл.

Мари усмехнулась:

— Я вижу, ты их не жалуешь. Но дело в том, что у нас в Германии сейчас проводится политика толерантности и интеграции маггловского мира в магический. Ну, или наоборот — магического в маггловский, это уж как посмотреть. Кстати, замок Готторф изначально принадлежал магглам, а фон Шлехтглауберы выкупили его не так давно. Однако было решено скрыть чарами незаметности только небольшую жилую часть, а все остальное сдавать... Ну а у магглов оказалось больше денег — да и интереса — снимать помещения замка для разных мероприятий. И, знаешь, они не так уж и плохи, эти магглы.

Драко недоверчиво покосился на нее:

— Не так уж и плохи?! Да они же... Это же магглы! И вы что... Вы общаетесь с ними?!

— Не очень часто, но порой — да, — призналась Мари. — Они весьма забавны и невероятно любопытны. Вечно задают кучу всяких вопросов... Конечно, они понятия не имеют, что мы — маги, но, кажется, чувствуют, что мы отличаемся от них. Кроме того, они обычно носят с собой забавные маленькие штучки и беспрерывно щелкают ими. Это нечто вроде наших колдоаппаратов, только их колдографии не двигаются и вообще выглядят... чуть по-другому. У меня есть парочка, могу потом показать.

— Нет-нет, не надо! — вздрогнул Драко, представляя себе, как отреагирует отец, если узнает, что наследник Малфоев находится в загрязненном магглами месте. С другой стороны, ему показалось странным, что Люциус Малфой был не в курсе маггловского засилья в доме его кузена. Впрочем, теперь Драко припоминал, что отец говорил что-то о деловых отношениях фон Шлехтглауберов с магглами, но тогда Драко был так захвачен мыслями о предстоявшем отъезде в малознакомую и пугающую Германию, что, признаться, не очень внимательно слушал отцовские слова...

Испытывая вину за собственную безалаберность, Драко предпочел повременить с резкими суждениями и довольно миролюбиво кивнул Мари:

— Ладно, пошли дальше, а то опоздаем на ужин.

Еще пара минут блужданий — и они наконец добрались до большой залы с низким расписным потолком. Почти во всю длину помещения растянулся уже накрытый стол, за которым уже восседали тетушка Адель с дочерьми-близнецами, Зигфрид и какой-то неизвестный до сих пор Драко худенький мальчик.

— Ну вот и вы! — подскочила тетушка Адель. — Мари, почему вы так задержались? Хотя что я спрашиваю — ты же у нас известная болтушка! Но это уже совсем из ряда вон — Хайнц Фриц доложил об ужине полчаса назад! Хорошо, что Райнхардту тоже как раз пришлось задержаться. Ты же знаешь, как ему не нравятся опоздания.

— Мне очень жаль, — вмешался Драко, — это моя вина. Мне пришлось вначале выгладить рубашку...

— Почему же ты не приказал сделать это Хайнцу Фрицу? — всплеснула руками тетушка Адель. — Ну что же это такое, твои родители решат, что мы тут совершенно за тобой не приглядываем! Я приставлю к тебе личного Хайнца... Может, даже Фрица. Садись вот там, рядом с Эрхардом, — указала она Драко на стул рядом с незнакомым мальчиком. — Ах да, вы же еще не представлены друг другу... Драко, познакомься, это мой младший сын Эрхард. Как чудесно совпало, что он сейчас дома — Эрхард учится в интеграционной школе, — она со значением выделила голосом слово «интеграционной», — и большую часть времени, он, разумеется, проводит там.

— Очень приятно, — приподнялся мальчик, протягивая руку. Он выглядел на несколько лет младше Драко и показался тому куда приятнее, чем Зигфрид. По крайней мере, ни рыжины, ни очков у Эрхарда не наблюдалось, а светлые волосы были аккуратно причесаны.

— Да вы же так похожи! — удивилась вдруг тетушка Адель. — По отдельности-то не так заметно, а вот когда рядом стоите — и овал лица, и носы, и подбородки...

— Даже глаза почти такие же, — вставил Зигфрид.

Драко насупился. Ему вовсе не нравилось быть на кого-то похожим — ну разве что на отца. Но не на какого-то же дальнего кузена! С трудом удержавшись от опрометчиво недовольного высказывания, он мило улыбнулся кузену:

— Мы ведь одна кровь. Мне тоже очень приятно, Эр... Эрхард, правильно? Надеюсь, мы будем друзьями.

— Я уверена, вы поладите, — сказала тетушка Адель и повернулась к двери: — Ах, Райнхардт, вот и ты!

Глава семейства уверенно вошел в столовую, небрежным кивком поприветствовав домочадцев, и направился прямиком к неожиданно оробевшему Драко. Райнхардт фон Шлехтглаубер оказался высоким худощавым мужчиной довольно привлекательной наружности, но с сердитым выражением лица. Впрочем, когда он подошел к Драко, его нахмуренный лоб разгладился, и на губах появилась слабая улыбка:

— Итак, наконец-то я имею честь лицезреть сына Люциуса Малфоя! — приятным баритоном произнес он. — Последний раз мы виделись с твоим отцом, когда он даже не был женат. Надо сказать, знатно мы тогда покутили... Но не будем о таких пикантных подробностях при детях, — заговорщицки подмигнул он Драко и потребовал: — Ну-ка, подойди к свету, разгляжу тебя получше.

Драко безропотно подчинился, позволяя Райнхардту вертеть себя из стороны в сторону.

— Вылитый отец, вот только взгляд у тебя какой-то... не малфоевский, — вынес вердикт Райнхардт.

Драко поджал губы. Немецкие родственники сплошь и рядом оказывались невоспитанными грубиянами. Это надо же, «не малфоевский взгляд»! Да этот фон Шлехтглаубер просто понятия не имеет, каким должен быть настоящий «малфоевский взгляд»! Драко мысленно записал дядю в тот же «черный список» неприятных персон, что и Зигфрида.

— Ну что же, добро пожаловать в Шлосс Готторф (1), племянник! — Райнхардт выговаривал «р» картаво и раскатисто, на немецкий манер, и от этого его речь звучала иронично.

— Благодарю, — скрывая недовольство, ответил Драко. У него не повернулся язык назвать Райнхардта «дядюшкой».

Когда старший фон Шлехтглаубер занял свое место во главе стола, вокруг, словно по невидимому сигналу, немедленно засновали шустрые домовые эльфы, все как один с маленькими рожками, как у Хайнца Фрица. Они резво установили на столе несколько блюд с мясом, тушеной капустой, картофелем и грибами. Кроме того, подали две огромные миски с салатом. А перед каждым из сидевших, кроме младших девочек, очутилось по большой стеклянной кружке с пенистым пивом. Райнхардт принял у домовика столовые принадлежности и по старинной традиции веером бросил их остальным. В Малфой-мэноре так было не принято, поэтому Драко еле успел спонтанной магией остановить в полете две вилки и подхватить их. Упавшие на пол приборы тут же унесли эльфы, а один из них подал Драко чистый нож. У фон Шлехтглауберов рефлексы оказались лучше: Адель и Зигфрид поймали и ножи, и вилки, Мари держала в руках лишь нож, но вилку у нее получилось сбить на стол. Даже маленькие близняшки ловко выхватили по вилочке. А перед Эрхардом приборы опустились так мягко и аккуратно, что Драко невольно позавидовал тому, как юный кузен управляется с беспалочковой магией.

— Prost! (2) — громко сказал дядя, и все похватали свои кружки с пивом, приподняв их в приветствии перед тем, как поднести ко рту.

Пиво оказалось вкусным, и Драко вслух похвалил его, а фон Шлехтглауберы, как по команде, удовлетворенно заулыбались. Некоторое время все молча воздавали должное еде. То ли Драко был голоден, то ли утиные ребрышки и впрямь были вкусны, но он просто не мог от них оторваться.

— Правда же, Драко и Эрхард очень схожи между собой? — подала голос тетушка Адель.

— Ухм-х, — ответил ее муж, окидывая Драко и своего сына оценивающим взглядом поверх свиной ножки, которую он с усердием грыз.

Драко торопливо вытер жирные пальцы салфеткой, чтобы не показаться неряхой, и в ужасе заметил на своей мантии пару сальных пятен. Побледнев, он принялся лихорадочно оттирать их, ругая себя за такой конфуз.

— По-моему, это от воска, — подала голос Мари, беззастенчиво привлекая всеобщее внимание к позору Драко.

— Ох, как мне жаль! — сразу же воскликнула тетушка Адель. — Райнхардт, мы непременно должны с этим что-то сделать! Это просто невыносимо!

Драко недоуменно заморгал. Он никак не мог сообразить, почему тетя с дядей должны «непременно что-то сделать» с пятнами на его мантии.

— Надо что-то придумать... Вот негодяй! — все увеличивалось неистовство тетки Адели.

— Я сам разберусь с ним, — коротко бросил ей Райнхардт, сурово хмурясь.

Драко широко распахнул глаза, и только чудо удержало его от того, чтобы не раскрыть так же широко рот. Родители если и укоряли его за испорченную одежду, то это было очень давно, а уж чтобы это делали чужие люди — Драко и вовсе не припоминал.

Эрхард, видимо заметив его недоумение, поспешил разъяснить:

— Мама говорит о... Geist...

— Призраке, — подсказала Мари.

— Да, спасибо, — кивнул ей Эрхард, который явно владел английским не так хорошо, как его родители. — О призраке. Он берет свечи и летает с ними. Говорит, что темно. Теперь у всех пятна, часто.

Драко, сообразив, что Адель и Райнхардт злятся вовсе не на него, с облегчением выдохнул и немного нервно засмеялся:

— Ах, так вот оно что...

— Я бы давно мог развоплотить этого несчастного призрака, — доверительно сообщил ему Райнхардт, — но туристам нравятся такие... изюминки. Пятна на одежде веселят их, — он презрительно усмехнулся: — Магглы, что с них взять! Глупы, как домовые эльфы.

— Да, да, — с готовностью согласился Драко.

— Должен признаться, они мне неприятны, а их присутствие в моем доме порой невыносимо. Но что поделать... Они приносят очень неплохой доход, я тебе скажу, — развел руками Райнхардт. — Даже твой отец со мной в этом согласен.

— Эм-м... Да? — слабо изумился Драко. За недолгое пребывание в замке Готторф ему уже начало казаться, что возможно все — и даже то, что Люциус Малфой одобряет ведение дел с магглами.

— Разумеется, — безапелляционно заявил Райнхардт. — В конце концов, как говорится, «золото не пахнет».

— О... Да, — все так же односложно отвечал Драко.

— Кстати, ты потом расскажешь мне немного о том, что там у вас в Британии происходило, — объявил Райнхардт. — Я слышал об этом вашем Темном Лорде, но Люциус изъясняется так, что я ничего толком не понял, кроме того, что он попал в пренеприятнейшую ситуацию, из которой умудрился выкрутиться. Впрочем, это было вполне ожидаемо. В нашей семье все имеют голову на плечах.

— Благодарю, — склонил голову Драко.

Райнхардт с прищуром оглядел его:

— Что-то ты какой-то стеснительный. Это у тебя от матери? Люциус, помнится, был даже слишком самоуверен и остер на язык.

— О, я... Нет, я... — Драко постараться взять себя в руки. Если Райнхардт напишет его отцу, что его сын ведет себя как мямля... Драко невольно поежился, представив себе отцовскую презрительную полуулыбку и разочарованное «я столько в тебя вкладываю, да без толку!».

— Простите, я немного устал. Дорога отняла у меня много сил, — нашелся он. — Обещаю, дорогой дядя, в следующие дни я исправлюсь и смогу поддержать любую интересную тему разговора, будь то о магглах или призраках, — договорив, Драко настороженно посмотрел на дядю, подозревая, что конец фразы прозвучал слишком дерзко.

Однако Райнхардт лишь одобрительно хмыкнул:

— Теперь-то я вижу, что ты Малфой. Эта приторная любезность, скрывающая легкую ехидцу... Фамильная особенность, которая еще усиливается за время обучения в этой вашей школе... Э-э... Хогвартсе, вроде бы? — он улыбнулся и резко поднял вверх указательный палец: — О, кстати, все хотел поинтересоваться: как там у вас, в Британии, обстоят дела с интеграционными школами? У нас это просто ерунда какая-то. Отвратительная учебная программа, никаких особо полезных навыков... Да вот хоть у Эрхарда спроси, — указал он на младшего сына.

Драко не совсем понял, о чем шла речь. Термин «интеграционная школа» был ему неизвестен, но в разговоре с Мари о магглах прозвучали слова «интеграция и толерантность». Бегло взглянув на Эрхарда, которому он уже начал симпатизировать и который казался ему все более и более интересным, Драко решил положиться на свое логическое мышление:

— Интеграционная школа? К сожалению, раньше я о таком не слышал. Рискну предположить, что там... Там учатся маги и... магглы?

Сидевшие за столом разом пришли в движение: тетушка отчаянно охнула, Мари с Зигфридом загадочно переглянулись, близняшки прыснули со смеху.

— Магглы?! — прогрохотал неимоверно возмущенный Райнхардт. — Разве я бы отдал своего сына учиться вместе с магглами?! Это просто недопустимо! При всей моей либеральности... Нет, никогда!

Драко уже сообразил, что допустил промашку. Он вжался в стул и, с трудом сохраняя на лице приветливое выражение, поспешил успокоить дядю:

— Простите, я действительно никогда не слыхал об этой «интеграционной школе». Я вовсе не хотел вас обидеть. Мне очень жаль.

— Я сам виноват, — постепенно успокаиваясь, ответил Райнхардт. — Мне следовало сообразить, что ты можешь не знать о таком. Я думал, что и в Британии есть эти интеграционные школы... — он чуть наклонился над столом: — Там не учатся магглы. Там учатся сквибы.

Тут уже настал черед Драко потрясенно ахнуть. Он недоверчиво покосился на Эрхарда:

— Но... Но он ведь не... Он ведь не сквиб?!

Райнхардт поднял брови:

— Я разве не писал твоему отцу об этом? — он задумался на секунду, потирая лоб: — Да, и правда, я, кажется, все время не находил удобный момент, чтобы ему об этом сообщить. Впрочем, и немудрено — новость-то не из приятных. Эрхард действительно сквиб.

— Великий Мерлин! — вновь побледнел Драко, тихонько отодвигаясь на край стула, чтобы оказаться подальше от Эрхарда, который угрюмо уткнулся в свою тарелку.

Воцарилось неловкое молчание, затем Райнхард растерянно пробормотал:

— Да, я знаю, это ужасный позор, но... Честно говоря, с тех пор, как у нас создали эти интеграционные школы, мы все как-то привыкли, что сквибы пытаются приспособиться к жизни среди нас, нормальных людей. Но... Да, я могу тебя понять... Представляю, как это выглядит со стороны.

Драко растерянно оглядел родственников: они сидели, стыдливо опустив глаза, и только Мари неустанно сверлила Драко взглядом, однако ее лицо оставалось бесстрастным.

— Эм-м, — сказал Драко, мучительно подыскивая подходящие слова. — Я... В конце концов, если это не создает неудобств... У нас в школе тоже был сквиб, — оживленно прибавил он. — Сторож и... И вообще, следил за порядком. Вредный старик, надо сказать.

— Вот-вот! — фальшиво улыбаясь, подхватил Зигфрид, поправляя дужку очков. — Я всегда говорил, что сквибы вполне могут выполнять какие-то общественно-полезные функции. С ограничениями, конечно. Но Эрхард довольно смышлёный, так что, возможно, он научится и чему-то магическому в этой своей школе...

— Зигфрид, что за глупости! — раздраженно откликнулся Райнхардт. — Нам уже тысячу раз объясняли, что он не сможет колдовать. Никогда. Мы обращались к лучшим специалистам, к целителям, зельеварам, — пояснил он Драко, — но без толку. Ребенок родился с дефектом, и тут уже ничего не поделаешь. Пришлось смириться и жить с этим дальше. В конце концов, бывают же неизлечимые калеки, умственно отсталые, да мало ли болезней на свете! Таких, как Эрхард, тоже немало.

— Да, — тихо подтвердил Драко, не в силах повернуть голову в сторону сквиба. Подумать только, а ведь этот мальчик выглядел таким здоровым и смышленым, но внешность оказалась обманчива...

— Давайте перейдем к десерту, — решила разрядить атмосферу тетушка Адель и быстро принялась выспрашивать в подробностях о том, как Драко добирался до замка Готторф — ни словом, впрочем, не упомянув инцидент с «вампирами». Драко рассказывал охотно, Райнхардт тоже выглядел заинтересованным и ввернул несколько веселых замечаний, так что ужин окончился на довольно непринужденной ноте.

У Драко слипались глаза. От пережитых впечатлений он чувствовал себя совершенно разбитым. Тетушка Адель окинула его внимательным взглядом и посоветовала незамедлительно лечь спать. На этот раз она, крепко ухватив Драко за руку, нырнула вместе с ним в камин, вынырнула из другого, повторила это еще несколько раз — и они оказались прямо перед дверью в гостевую комнату Драко. Пожелав ему спокойной ночи и трогательно поцеловав в щеку, тетка удалилась, а Драко, едва успев кое-как раздеться, тут же повалился на кровать. Он едва успел смахнуть с нее два письма, видимо, незадолго до того доставленных ему совами: одно было от матери, а отправителем другого значился школьный друг, Блейз Забини. Драко даже не пытался развернуть письма — как только голова его коснулась подушки, он сразу же погрузился в глубокий сон.

Иллюстрация:

 Семейный ужин: http://www.pichome.ru/image/eAi

Примечания:

 1. Шлосс (нем., Schloss) — замок.

Замок Готторф (Schloss Gottorf) — реальный замок на территории Шлезвиг-Гольштейн (Северная Германия). Строительство нынешнего здания происходило в 16-18 веках. Замок Готторф сменил много владельцев. Он принадлежал семье датского монарха, а затем и правящим герцогам Шлезвиг-Гольштейна. В настоящее время на территории замка расположено сразу несколько музеев.

2. Prost! (разговорное сокращенное от латинского Prosit) — частый немецкий тост. В переводе эквивалентен русскому "за ваше здоровье!".