Время лечит... (гет)

Снова завтрак у изголовья — огонь горит, дрова трещат. Все, как обычно.

Она почти полностью оправилась — тревожащих душу воспоминаний больше не было, сны снились яркие и безоблачные.

Но прошла еще неделя, а она все также лежала в своей кровати, и навещал ее только Гарри. А где мама? Папа? Рон? Они что, совсем про нее забыли? Даже Гермиона забегала только раз, всего на пару минут — спросила, как дела и тут же скрылась.

Обидно, черт побери.

— Доброе утро! Как спалось?

Обычное приветствие Гарри. Джинни слабо улыбнулась:.

— Спалось замечательно — снились розовые единороги.

— А цветы не снились? — спросил Гарри, жестом фокусника извлекая из-за спины букет свежих лилий. Джинни завороженно покачала головой, осторожно коснувшись кончиками пальцев хрупких лепестков:

— Какая красота! В честь чего?

Гарри пожал плечами.

— Я подумал, что хватит валяться в постели — пора вставать и заниматься обычными будними делами.

Джинни усмехнулась, видимо, оценив шутку.

— Ты смеешься?

— Видимо, и правда рановато... Ну тогда — как насчет прогулки?

Джинни замерла. Ей так хотелось выйти на улицу, почувствовать свежий ветер на лице...

— Гарри, ты серьезно?

Внимателно взглянув в его глаза, она поняла, что тот не шутит. Предложение о прогулке было так кстати! По правде говоря, Джинни уже начала надоедать ее комната.

Быстро закивав, пока Гарри не передумал, она встала и, пошатываясь, побрела к шкафу — для начала надо было хотя бы одеться.

— На улице ветрено, — предупредил Гарри и спешно вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Джинни улыбнулась. Смущается?

Через несколько минут она была полностью готова. Серая футболка, потертые джинсы, волосы забраны в конский хвост. Ничего особенного.

Гарри ждал ее на первом этаже. Куда они пойдут, он еще не думал, но хотел, чтобы Джинни немного развеялась, зная, что она чувствует себя покинутой и одинокой.

— У тебя круги под глазами, — тихо произнес Гарри, когда Джинни, наконец, спустилась. Взмахнув палочкой, он произнес заклинание. Лицо девушки мгновенно посвежело.

— Спасибо, Гарри.

Они вышли на улицу, держась за руки.

— Куда ты хочешь отправиться?

Джинни растерянно пожала плечами — она-то думала, что они просто походят вокруг дома минут пятнадцать и вернутся...

— Гарри, ты хочешь меня куда-то отвести?

— Только если ты хочешь.

Джинни замерла. Куда она хотела? Ответ пришел сам собой — она хочет к брату.

Гарри понимающе кивнул. Он почему-то так и думал — что Джинни выберет Косой переулок, что захочет навестить Джорджа. Оно и немудрено — тот во всем напоминал Фреда. Вот только нужно ли ей такое напоминание?

Но Джинни, как ни странно, рвалась в Джорджу, чувствуя, что должна его увидеть немедленно — а почему, она сказать не могла Просто хотела его увидеть.

Гарри возражать не стал, и они аппарировали.

* * *

Джордж как раз закончил уборку в своей комнатке, что располагалась прямо над магазином. Сегодня он испытывал новый товар, и испытание с треском провалилось — весь пол комнаты был залит зеленой вязкой жидкостью, которую удалось удалить лишь с седьмого раза.

Он устало вздохнул, убрал палочку в карман и прислушался. Внизу послышался хлопок двери, следом за ним — шаги. Ясно, пришли покупатели. Нацепив на лицо улыбку, он стал быстро спускаться.

— Джинни?

Он не сразу узнал свою сестру. Волосы сестренки уже не блестели рыжим солнышком — скорее, отливали темной ржавой медью. Да и сама она — бледная, с грустными, погасшими глазами, совсем как в тот день, когда Гарри расстался с ней.

Джордж хотел сам навестить ее, поинтересоваться, как дела. Но не мог. Просто не мог показаться ей на глаза — знал, что будет напоминать об утрате.

— Джордж, я так рада!

Она и в самом деле была рада, что увидела его — живой и невредимый, Джордж обнимал ее, гладил ее волосы. Что-то шептал.

Гарри переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Джордж, не знаю, что сказать... Я...

Впрочем, тот прекрасно все понимал и без слов, потому просто крепче прижал к себе сестру.

— Джинни, зачем ты пришла? Я ведь только больнее тебе сделаю.

Джинни пожала плечами. Она не знала, зачем — знала, что ей этого просто захотелось.

Отстранившись от брата, она внимательно посмотрела ему в лицо, и в ее глазах вновь вспыхнула боль. Глубокая, нарастающая, давящая боль.

Джинни закрыла лицо руками и заплакала.

Гарри бросился к девушке, но Джордж оказался проворнее: он подхватил сестру на руки и отнес к себе в комнату — там, в мягком кресле, Джинни потихоньку стала приходить в себя.

Боль не исчезала — зачем она вообще пришла сюда? Зачем Гарри предложил прогуляться? Зачем она согласилась? Надо было сидеть дома, закутавшись в теплое одеяло, слушая треск пламени, и пить бесконечный кофе. Так правильно.

Гарри и Джордж переглянулись. Та Джинни, которая вошла в магазин, куда-то пропала, а вместо нее вновь оказалась рыжая ведьма-затворница, будто намеренно изводящая себя горем, которое все равно нельзя исправить. Гарри просто не мог этого вынести и выругался,. так, что слезы у Джинни застряли в горле.

— Гарри, тебе... неприятно?

А он хотел провалиться сквозь землю. Он устал, целый месяц выхаживая Джинни, как маленького ребенка — кормил, поил, рассказывал сказки, уговаривал. Но, видимо, без толку. И в кого она такая упрямая? Фреда не вернуть, как ни рыдай — жизнь продолжается и у Джинни есть еще пятеро братьев, есть любящие родители. Есть Гермиона, и есть он сам. Пора бы уже обратить внимание и на них.

«Прогулка удалась», — горестно подумал он и вымученно улыбнулся:

— Может, домой? Под одеяло?

Джинни с радостью согласилась. Ну, кто ее тянул за язык? Зачем она пришла к Джорджу? Не видела месяц, и еще столько бы не увидела — ничего страшного бы не произошло. А теперь опять — бессонные ночи, бесконечные слезы... Неожиданно на ум пришло сравнение с Плаксой Миртл — школьным туалетным привидением.

Стало даже смешно. Да что это такое — она горюет о брате или веселится? Так и не разобравшись, Джинни взяла Гарри за руку, и они снова аппарировали, оставив Джорджа наедине с воспоминаниями о брате.