Вальпургиев рассвет (джен)

Время шло, и теперь оно бодро шагало, а не ползло, как улитка. Как только в жизни ведьмы появилась осязаемая цель, появились и силы.

— Ты просто светишься, — сказало зеркало на следующий день после получения письма от Флинта.

Беллатрикс действительно чуть ли не светилась изнутри. Ей хотелось смеяться, визжать и прыгать до потолка, как в детстве, когда у них с Андромедой была одна комната на двоих. Слишком долго не было ни единого знака, ни единого намека на то, что ее вера была не напрасной. Сидя в каменном мешке, она продолжала верить, что в один день Лорд вернется и все будет так же, как и раньше. Жаль только, что Рудольфус не увидит возвращения Темного Лорда.

Теперь Беллатрикс совсем по-другому воспринимала пророчество, которое Волдеморт узнал незадолго до своего исчезновения. Волшебница не знала текст предсказания: Снейп сообщил его господину за закрытыми дверями. Белла только знала, что пророчество было и что после него Волдеморта словно подменили. Лорд стал иррационален и это по-настоящему пугало; она до сих пор вспомнила, как Рабастана пришлось откачивать после «Круцио».

Написанное Флинтом расставило все на свои места. Белла пришла к выводу, что в пророчестве так или иначе говорилось о Гарри Поттере. Видимо, Лорд подстраховался и нашел способ избежать смерти, формально не нарушив пророчество. Фраза про путь бессмертия, которую Волдеморт говорил незадолго до того злополучного Хеллоуина, отлично ложилась в представленную Беллой схему. Лорд жив! Но сколько в мальчике от Темного Лорда и сколько от Гарри Поттера, волшебница не знала. С другой стороны, это было почти не важно. Был бы Гарри, а как разбудить в нем Волдеморта, Беллатрикс разберется.

У ведьмы наконец-то дошли руки до наведения порядка в доме. Призвав на помощь Кикимера, Беллатрикс окончательно вытравила докси и прибралась почти во всех комнатах. Если раньше в пыльном особняке было несколько чистых дорожек, по которым перемещалась хозяйка дома, то теперь гнездо Блэков напоминало нормальное жилье. Белла дошла до того, что снова начала самостоятельно готовить.

В конце концов, она призналась сама себе, что мысленно уже поселила тут и Сириуса, и Гарри Поттера.

* * *

Нарцисса почтила ее своим визитом только во вторую неделю декабря. Беллатрикс не удержалась от улыбки, когда леди Малфой с удивлением осматривала обжитый дом.

— Белла, что с тобой случилось? — недоверчиво спросила Нарцисса.

— Наверное, я пришла в себя, — пожала плечами ведьма. — Решила навести порядок. Я не могу сидеть одна и без дела.

Входило ли это в планы Нарциссы или она восприняла слова сестры как намек, но леди Малфой осталась на Гриммо дольше, чем обычно. Нарцисса наслаждалась домашней выпечкой и мило болтала с сестрой, разговаривая обо всем сразу и ни о чем одновременно. Цисси выглядела наивной, невзрослой девочкой, но Беллатрикс очень хорошо знала, насколько обманчиво это впечатление.

Лучше всего младшую из девиц Блэк охарактеризовала Андромеда. «Нарцисска, это же надо быть такой умной, чтобы выглядеть такой дурой!» — сказала средняя сестра, когда малышка Цисси училась на четвертом курсе. Если вдуматься в ненавязчивые вопросы, которые задавала Нарцисса, то получалось, что младшая сестра вытягивает из Беллы практически всю информацию о ее делах после Хеллоуина; куда Беллатрикс сходила, что Беллатрикс купила, что Беллатрикс слышала о происходящем.

«Она уже давно Малфой», — подумала Белла, сделав очередной глоток чая. Цинично выражаясь, Нарцисса устроилась гораздо лучше своих старших сестер; вот только ее жизнь была давно связана с домом Малфоев, а не с вымирающим семейством Блэков. Беллатрикс тщательно подбирала слова, стараясь ни словом не обмолвиться о том, что знает больше, чем от нее ожидается. Ведьма благодарила свою предусмотрительность: сразу после Хеллоуина она проштудировала газеты, и знала, о чем там точно не писали.

— Как думаешь, к чему нам готовиться? — Нарцисса, наконец, задала тот вопрос, ради которого и пришла к сестре.

«Нам — это кому? Семье Малфоев?» — подумала Беллатрикс, стараясь не проявлять эмоций. В любом случае, надо сказать то, что Нарцисса хочет услышать и при этом то, во что она поверит.

— Не знаю, — Беллатрикс пожала плечами. — Ты веришь в появление наследника Слизерина?

— Да, — нехотя произнесла Нарцисса. — Я чувствую, что что-то близится.

Ее лицо оставалось спокойным, но Беллатрикс увидела на мгновение вильнувший взгляд сестры. Взгляд не леди Малфой, а напуганной девочки.

— Знать бы еще, что, — старшая сестра откинулась на спинку стула. — Ты хорошо знаешь, Цисси, что я заперта в четырех стенах и выбираюсь только в Косой переулок. Я же не твой муж, в Хогвартс меня не пускают.

Беллатрикс смотрела спокойным, холодным, по-настоящему змеиным взглядом. Нет, Нарциссе совсем незачем знать про Флинта. И про мысли Беллатрикс о том, кто наследник Слизерина. И тем более незачем знать про разговор с Андромедой.

— Я боюсь за Драко, — тихо сказала Нарцисса.

— Ой, — Белла махнула рукой. — Твой сын чистокровный! Чего ему там бояться?

Беллатрикс почувствовала, что когда-то уже видела сестру такой встревоженной. Волшебница пыталась успокоить сестру, но вместо этого только сильнее ее напугала. Они еще недолго посидели вдвоем, но разговор уже не клеился...

...Нарцисса исчезла в камине, оставив сестру в компании книг и старого домовика. Кикимер убирал со столика, что-то бормоча под нос про хозяюшку Нарциссу и предателей крови, которые появляются в доме хозяйки Беллатрикс.

— Кикимер, — негромко позвала Белла.

Эльф бросил все и уставился на нее с немым обожанием.

— Я запрещаю тебе кому бы то ни было рассказывать о том, что в этом доме бывали Андромеда Тонкс, ее дочь, и Аластор Муди, — Беллатрикс начала загибать пальцы. — Особенно нельзя говорить об этом Нарциссе Малфой.

— Кикимер повинуется, — поклонился домовик.

Сейчас Беллатрикс вспомнила, когда же она видела такую тревогу на лице Нарциссы. Дело было в середине семидесятых годов в малой гостиной Малфой-мэнора.

* * *

В особняке молодого лорда Малфоя собрались гости. Гостей было немного, и все они расположились возле камина. Антон Михайлович, он же для большинства присутствующих Антонин Долохов, устроился в кресле у огня; руки его лежали на подлокотниках, сидел он прямо, и только по полуулыбке и вытянутым ногам было ясно, что волшебник приятно расслаблен. В кресле напротив Долохова расположился Рабастан. Младший Лестрейндж, наоборот, был сильно возбужден: он вертел в руках палочку и регулярно обводил собравшихся победным взглядом. Рудольфус, усевшийся на диване по правую руку от брата, неуловимо напоминал Долохова. На том же диване расположилась Беллатрикс: по правую руку от мужа, ближе всех к Долохову, с чашечкой чая в руке и полным отсутствием волнения в глазах.

Хозяина дома с ними не было. Люциус Малфой был крайне занят, и вместо него за гостями ухаживала молодая супруга. Они все, даже Нарцисса, сейчас напоминали сытых змей, греющихся на солнышке после удачной охоты. Все, кроме одного — слизеринцы. Все — чистокровные. Все, кроме одной, связаны Черной меткой. Два брата, две сестры и мастер; все в одном деле, даже Нарцисса.

— Ну что же, — произнес, наконец, Долохов. — Еще раз хочу сказать, что доволен результатом ваших групп и не жалею, что каждого из вас поставил на пятерки. Раз мы немного отдохнули, давайте обсудим ближайшие дела.

— Сэр? — Рабастан еле заметно показал взглядом на Нарциссу.

— Я думаю, что все это можно обсудить при леди Малфой, — Долохов оставался спокойным. — У кого-то есть возражения?

Домовик подал мужчинам сигары. Беллатрикс поморщилась от табачного запаха: до того момента, как она сама начнет курить, оставалось около десятка лет. Антон Михайлович, не меняя позы, выпустил кольцо дыма и поинтересовался:

— Возражений нет? — и, не услышав ответа, продолжил. — Молчание, как известно, знак согласия. Итак, вчера я виделся с Лордом. Наш сюзерен считает, что вскоре мы должны перейти к активным действиям. Грядет война, ученики мои, — Долохов слабо улыбнулся. — Особые надежды, разумеется, возложены на бригаду сопровождения Лорда.

Беллатрикс с довольным видом прищурилась. Сопровождение Лорда — это телохранители Волдеморта, это боевики из ближнего круга. Это, в том числе, трое Лестрейнджей.

— Ваши действия и успехи высоко оценены, — Долохов говорил негромко, не сомневаясь, что его расслышат. — Особенно твои, Беллатрикс, при всем уважении к присутствующим. Мне приятно видеть, что ты способна к самостоятельному планированию.

— Я знал, на ком жениться, — заметил Рудольфус и нежно погладил жену по голове.

— Успокойся, мое солнце и звезды, — Беллатрикс мотнула головой, уворачиваясь от поглаживания.

Рудольфус мог иногда вести себя, как мальчишка, но Белла была ему благодарна за этот жест; приятно знать, что ее успехи — повод для радости, а не зависти.

— Пока что план операции утверждается, — продолжал Долохов. — Мне нужно, чтобы вы трое через три дня собрали свои пятерки. Отработаете то, о чем мы с вами говорили; возможно, что действовать придется уже через неделю. Вопросы есть? Нет? О, а что это за шум?

Откуда-то снизу, донесся приглушенный вопль, от которого Нарцисса чуть не подскочила. Насколько Беллатрикс знала, их отделяла от подвалов существенная прослойка камня; ведьма с трудом представляла, что надо делать с человеком, чтобы его крик был слышен в этой комнате.

— Ну надо же, — Рудольфус достал часы. — Уже полтора часа прошло. Рабастан, ты проиграл. Я говорил: не спорь с сэром Долоховым!

Пристыженный Лестрейндж-младший только развел руками: виноват, мол, не подумал.

— Люциус знает, что делает, — назидательно сказал Долохов. — Я с самого начала говорил, что ваш клиент точно протянет больше часа.

Волшебник откинулся на спинку кресла и выпустил очередное кольцо дыма.

— Антон Михайлович, — в голосе Беллы звучал исключительно спортивный интерес. — Еще на час ставить будете?

— Пожалуй что. Я верю в таланты Люциуса. А ты?

— О, во-первых, я верю в Селвина, — засмеялась Беллатрикс. — Во-вторых, если грязнокровка не сдохнет через час, мы так и не начнем без Люциуса. Я верю в лучшее. Пари?

— Пари, — улыбнулся Долохов...

...Следующий вопль они услышали только через полчаса. Рабастан вопросил в потолок, что же и кому там откручивают, и даже начал предлагать варианты, но замолк после укоризненного взгляда Беллы и Долохова: в самом деле, не при Нарциссе же! Беллатрикс заметила, что младшая сестра уже не находит себе места и просто усадила Нарциссу на диван рядом с собой. Когда Цисси оказалась рядом, леди Лестрейндж увидела, что руки Нарциссы мелко дрожат.

— Так, ну вроде все, — произнес наконец Рудольфус.

— У меня еще три минуты, — возразила Беллатрикс, глянув на часы мужа.

У нее действительно оставались еще три минуты до истечения часа. Ровно за минуту до условленного времени в залу вошел лорд Малфой.

— Прошу прощения, что задержался, господа, — непринужденно обратился он к собравшимся. Нарцисса смотрела на него огромными глазами.

* * *

Беллатрикс помнила тогдашний вечер в мэноре во всех подробностях. Они сделали свое дело и спокойно отдыхали, пока пыточная бригада Люциуса возилась с грязнокровкой, с которым спуталась несовершеннолетняя племянница Селвина. Тогда, зимой, они еще не знали, что остается неделя до «Ночи трех непростительных» и начала настоящей войны; никто не знал, что все четверо вместо триумфа окажутся в Азкабане.

Беллатрикс вздохнула: Рудольфус часто говорил о том, что их дети родятся в мире, который будет гораздо лучше того, в котором они живут сейчас. Тогда все казалось незыблемым и надежным. Они, скорее всего, не осознавали, чем все может закончиться. А вот Нарцисса осознавала уже тогда, что Малфой-мэнор окажется не аналогом клуба, а базой. Она знала, что ее муж не избежит участия в войне, да и сама она, хоть и не носит метку, так или иначе окажется втянутой в войну. Нарцисса всегда была очень умной девочкой. А сейчас она боится, как тогда, в семидесятых. «И боится, наверное, того же самого», — мысленно заключила Беллатрикс.

* * *

Рождество на Гриммо почти ничем не отличалось от обычного дня. Белле не к кому было идти, к ней некому было идти, да и просто нельзя было праздновать: траур по Рудольфусу все еще длился. Праздник без праздничной атмосферы напоминал Азкабан: в сочельник в коридорах не появлялись дементоры, но приводило это лишь к тому, что твари были гораздо голоднее на следующий день.

Беллатрикс отправила всего лишь три подарка. Один — посылка Сириусу. Если повезет, кузен получит ее до праздника. К посылке прилагалось письмо, в котором Белла побоялась писать все подробности; просто указала, что ведется работа.

Второй — Андромеде. Во время уборки Беллатрикс совершенно случайно нашла любимую сестринскую брошь. Видимо, Дромеда не смогла захватить ее с собой, когда сбегала из дома. После недолгих раздумий Беллатрикс решила отправить ее как рождественский подарок: как бы она ни относилась к блудной сестре, сейчас только через Дромеду можно решать вопрос с пересмотром дела.

Третий — Нарциссе. Подарок для младшей сестры оказался в большей степени подарком для племянника: Беллатрикс отправила несколько хороших старых учебников из домашней библиотеки.

Когда ведьма проснулась утром после рождества, ее тоже ждали три подарка. Кикимер аккуратно сложил их под утро возле хозяйкиной кровати так, что Беллатрикс даже не пришлось вставать, чтобы дотянуться до коробок. Перетащив подарки к себе в постель, Белла принялась за их распаковку, начиная с самого большого. На свет появилась записка и несколько пар носок. «Я связала их сама», — прочитала Белла. — «Надеюсь, что ты всегда сможешь их носить». Волшебница усмехнулась, увидев подпись Андромеды. Сестра оставалась в своем амплуа; только Дромеда может тонко намекнуть: «Я надеюсь, что ты снова не сядешь в Азкабан».

Во второй коробочке, размером поменьше, оказался старинный кинжал. Беллатрикс, взяв в руки это оружие, восхищенно поцокала языком. Изделие было воистину великолепным. Ведьма улыбнулась, увидев на лезвии руну Тейваз — «воин». В коробке с кинжалом тоже обнаружилась записка, уже от Маркуса Флинта.

Наконец, в третьей, самой маленькой, обнаружилась записка от Нарциссы и кольцо: тонкая серебряная полоска со змеей и тремя рунами. Хагалаз, Ансуз, Альгиз: «товарищество», «порядок», «защита».

Носки, кинжал и кольцо — отличные подарки. Беллатрикс откинулась на подушки и подумала, что это Рождество, пожалуй, лучшее за последние одиннадцать лет.